Джебран халиль ваши дети не ваши дети: Ваши дети – это не ваши… (Цитата из книги «Пророк» Халиль Джебран)

Содержание

Джебран Халиль Джебран цитата: Ваши дети — не дети вам. Они — сыновья и …

— Джебран Халиль Джебран

Последнее обновление 23 сентября 2022 г.

Темы

жизнь, дети, душа, день, слово, слов, мысль, днем, жизни, дня, душ, долина, мочь, тоска, учусь, дочери

Джебран Халиль Джебран

87ливанский и американский философ, художник, поэт и писатель 1883 — 1931

Связанные темы

Жизнь
Дети
Душа
Дочери
Учусь
Слов
Мысль

Джебран «Пророк» И просила женщина, державшая ребенка на…

Джебран «Пророк»

И просила женщина, державшая ребенка на руках: «Скажи — нам о Детях».

И он сказал:

«Ваши дети — не дети вам. Они сыновья и дочери тоски Жизни по самой себе. Они приходят благодаря вам, но не от вас, И хотя они с вами, они не принадлежат вам. Вы можете дать им вашу любовь, но не ваши мысли, Ибо у них есть свои мысли.

Вы можете дать пристанище их телам, но не их душам, Ибо их души обитают в доме завтрашнего дня, где вы не можете побывать даже в мечтах.

Вы можете стараться походить на них, но не стремитесь сделать их похожими на себя.

Ибо жизнь не идет вспять и не задерживается на вчерашнем дне.

Вы — луки, из которых ваши дети, как живые стрелы, посланы вперед.

Стрелок видит цель на пути бесконечности и сгибает вас Своей силой, чтобы стрелы летели быстро и далеко.

Пусть ваш изгиб в руке стрелка станет вам радостью;

Ибо как любит Он летящую стрелу, так любит Он и лук, остающийся на месте».

Комментарий от Ошо:

«Почти невозможно найти книгу, сравнимую с «Пророком» Халиля Джебрана, — по той простой причине, что она обладает потрясающей внутренней согласованностью: сначала он говорит о любви, затем он говорит о браке, а потом он говорит о детях. Так же течет река жизни: от любви — к браку, к детям.

Настоящий вопрос не в том, существует ли жизнь после смерти; настоящий вопрос в том, живы ли вы до смерти.

Настоящий вопрос не в том, является ли Бог любовью — справедливой, совершенной, сострадательной. Настоящий вопрос в том, известно ли вам, что такое любовь? Известно ли вам, что такое справедливость? Известно ли вам, что такое сострадание? Действительно ли вы жили и испытали все эти сокровища существования?

Настоящий вопрос не в том, существует душа или нет. Настоящий вопрос таков: входили вы когда-либо в себя, чтобы увидеть — есть ли там какая-нибудь внутренняя реальность, или вы просто сосуд без всякого содержимого?

Халиль Джебран — не абстрактный философ. Люди, которые так сильно заинтересованы в абстрактном, на самом деле убегают от реальных проблем жизни. Это трусы, а не философы. Но эти трусы доминируют в мышлении всего мира.

Все те вопросы задавали женщины. А там была большая толпа людей — были ученые люди, были священники, были философы. Но когда они спрашивали, Альмустафа — представляющий Халиля Джебрана — не отвечал им. Спрашивающий может быть идиотом, и вы вовсе не обязаны отвечать на его глупые вопросы.

Мир полон глупых философий, коренящихся в страхе и трусости. Человечество обрело бы неоценимую помощь, если бы к женщине прислушались, если бы ее вопросы уважали и отвечали не просто из головы, но сердцем.

Мужскому вопросу сердце не нужно. Каким образом Бог или жизнь по ту сторону смерти связаны с вашим сердцем? Все это — мысли в голове.

Запомните: «Пророк» Халиля Джебрана, открывает совершенно новое измерение философии, с доверием и уважением к мелочам жизни — потому что жизнь соткана из мелочей, и если вам не под силу разрешить их, забудьте совсем о великих проблемах. Как вы сможете решать их? Вы спрашиваете о них потому, что не хотите и знать о реальных, практических проблемах жизни.

И он сказал… Слушайте очень внимательно, потому что существует совсем немного утверждений во всей мировой литературе, в которых есть такая красота, такая истина, такая искренность:

Ваши дети — не дети вам.

Ребенок не вещь. Вы не можете владеть ребенком. Говорить: «Это мой ребенок» — значит, отстаивать свое невежество.

Жизнью невозможно завладеть. Она может быть в ваших раскрытых руках, но в тот самый миг, когда ваши руки сжались в кулаки, жизнь вырывается из них. Почти все родители в мире разрушали своих детей, потому что претендовали на право собственности. Владеть ребенком? Вы не в силах создать жизнь, как можете вы владеть ею? Это дар от изобилия сущего, будьте благодарны, что вы избраны в качестве средства.

Ребенок приходит благодаря вам, но это не означает, что он принадлежит вам. Вы — не больше чем проход. Если бы родители запомнили эту небольшую и простую истину, мир был бы совершенно другим. Они сыновья и дочери тоски Жизни по самой себе. Это вечная жизнь — текущая через горы, через леса, через равнины. Ребенок, который пришел благодаря вам, приходит благодаря многим другим людям прежде вас. Вечность у него позади, и вечность впереди него. Он побывал во многих жилищах, во многих городах, во многих удивительных местах. Среди тех миллионов средств — и вы одно. Будьте скромны и будьте почтительны к ребенку. До сих пор в мире не было общества, почтительного к детям. Все уважение старшим, все уважение старым, почти умершим. Все уважение кладбищам — и нет уважения колыбелям. А ребенок — это чистейшая жизнь, незамутненная. Альмустафа прав, когда говорит: Они сыновья и дочери тоски Жизни по самой себе.

Они приходят благодаря вам, но не от вас… Они пришли от самого начала. И хотя они с вами, они не принадлежат вам.

Эти небольшие изречения потрясающе многозначительны, если вы понимаете, что ребенок — это тоска жизни по самой себе. Это означает, что ребенок ближе к истинному истоку жизни, чем самый старый человек. Старый человек ближе к смерти… Но удивительно — смерти поклонялись, уважали, а жизнь разрушали, уничтожали всеми возможными способами.

Если вы знаете, что они пришли от вас, но не принадлежат вам, тогда родитель не будет навязывать свою религию, свою политику, свои идеи невинному ребенку. Он приходит как чистый лист — ничто не записано на нем — а родители так торопятся сделать его христианином, сделать его индуистом, сделать его буддистом.

Я вспоминаю свое детство. Мои родители, естественно, хотели, чтобы я был с ними, когда они шли в храм той религии, к которой принадлежали; но я был немножко безумным с самого начала. Я говорил им: «Это ваша религия, это ваш храм. У вас должно быть немного больше терпения. Дайте мне время. Я найду свою религию, свой храм».

Они говорили: «Что за ерунду ты говоришь? Каждый ребенок принадлежит религии, в которой рожден».

Я говорил: «Любой другой ребенок может принадлежать, может не принадлежать — это их дело. Что же касается меня, то я не принадлежу ни к какой религии. Я даже не искал ее. Позвольте и помогите мне стать на свои собственные ноги. Не калечьте меня. Не разрушайте меня. Если истина есть, я найду ее; но она не может быть заимствована — вы не в силах дать ее мне».

Конечно, они не были счастливы. Я никогда не писал вместе с моим именем название религии. Хорошо, что я пошел в школу немного позже, чем другие дети; это случилось из-за того, что у дедушки была только одна дочь — моя мать. Жил он в далекой деревне, где люди не видали железнодорожного поезда, автомобиля, автобуса, — туда не было дороги.

Он просил моего отца: «Я совсем одинок с тех пор, как ты взял мою дочь в жены. Пусть твой первый ребенок побудет с нами. Все опустело для нас, радость нашей жизни померкла».

А моей матери было только семь лет, когда она вышла замуж. Вот какие вещи бывали в Индии — и до сих пор случаются в деревнях.

Старики сказали: «Наша дочь была нашей радостью, она была нашей песней. Она была нашей жизнью… она так молода. Она, наверное, не в состоянии как следует позаботиться о ребенке. Пусть ребенок растет у нас, а позже, конечно, вы заберете его обратно. У вас будет еще много детей…»

Это было великое благословение для меня, потому что мать моего отца умерла, когда он женился; ему тогда было только десять лет. Когда я родился, ему было двадцать лет, а моей матери семнадцать. И они сами понятия не имели, как растить ребенка. Так что мне здорово повезло. Я рос у дедушки и бабушки, родителей моей матери. Но там не было и школы — мне повезло во всем: там не было храма, там не было священника. Я рос почти как дикий ребенок, и я остался диким ребенком до сих пор.

Мой дедушка по матери умер, когда мне было семь лет. Этого было достаточно, чтобы сформировать собственные идеи, поэтому, когда я вернулся к родителям, мы были чужими. Я никогда не знал мою мать как мою. Я знал мою бабушку.

Первые семь лет — самые важные в жизни, потому что они дают основу. Поэтому когда мой отец привел меня в школу и заполнял анкету, где от него требовалось написать, к какой религии я принадлежу, я остановил его.

Я сказал: «Напиши внизу так: пока что он не принадлежит ни к какой религии. Он будет искать, он постарается найти».

Мой отец сказал: «Но это будет выглядеть очень странно».

Я сказал: «Нет, истина, какой бы странной она ни была, никогда на самом деле не странная. А ложь, какой бы знакомой ни была, никогда не знакома. Она не существует вообще».

И это оказывалось проблемой каждый раз, когда я переходил из одной школы в другую, из колледжа в университет, — повсюду. Считается само собой разумеющимся, что каждый рожден в какой-то религии; но это же абсолютная глупость. Как можно быть рожденным в религии? Вы можете родиться у отца, доктора, — вы же не стали доктором из-за того, что появились на свет у доктора. Ваши отец и мать, оба могут быть докторами — это тоже не имеет значения. Если вы хотите быть доктором, вам предстоит пройти через все образование, экзамены — только тогда вы сможете стать доктором.

Что касается вещей обыкновенных, вы знаете прекрасно: ребенок не рождается доктором, не рождается профессором, не рождается ученым. Как же может он родиться мистиком?

Заполнение анкет всегда создавало проблемы. Секретарь обычно говорил: «Анкета должна быть заполнена вся. Вы пропустили одну графу».

Я говорил: «Я вынужден пропускать ее, поскольку еще не знаю своей религии». И меня отправляли снова и снова к директорам: «Что делать с этим мальчиком? Он говорит, что еще не нашел свою религию, но положение таково, что анкета должна быть совершенно заполненной. Ничто не должно быть пропущено».

Я говорил: «Вы можете отвергать мою анкету, вы можете отказаться принимать меня в ваш институт, но я не могу лгать. У меня нет религии».

Они уговаривали меня. Они ласково уговаривали: «Это же просто анкета. У вашего отца должна быть религия».

Я говорил: «Эта анкета относится ко мне, не к моему отцу. Что касается моего отца, я помещаю его религию вместе с его именем. Но у меня нет никакой религии».

Им приходилось принимать это. Я говорил: «Фактически, вам следовало бы отменить такой тип анкет, где требуется религия».

Даже когда я закончил университет… Министр образования прекрасно знал меня, потому что он был проректором, а я бывал в его университете много раз на конкурсных дискуссиях. Я забирал все их грамоты и кубки, так что он был хорошо знаком со мной.

Существовало положение, по которому вы должны выиграть грамоту в течение трех лет подряд, и тогда она становится вашей. В противном случае вы храните ее один год и возвращаете на следующий, когда снова проводится дискуссия. Но я все время побеждал. Он говорил мне: «Вы необычный человек. Эти грамоты, эти кубки оставались у нас с тех пор, как университет был основан — пятьдесят лет назад, — потому что никому не удавалось побеждать три года подряд. И вот мы обеспокоены: каждый год мы вынуждены приобретать новую грамоту, новый кубок, и мы уже знаем, что если вы появитесь снова…»

Он стал министром образования, поэтому я пошел прямо к нему. Я сказал: «Я сдал свой кандидатский экзамен, я превзошел всех в университете, и теперь я хочу быть назначенным немедленно в любой университет, который вы сочтете подходящим».

Он сказал: «Так не делается. Сначала заполните анкету». И снова та же проблема: «Какова ваша религия?»

Я сказал: «Что общего у религии с моей квалификацией преподавателя? У меня нет никакой религии. А если вы отказываете мне, я собираю свою первую пресс-конференцию».

Он сказал: «Не делайте ничего такого. Просто напишите что угодно, любую религию. Напишите это так, чтобы никому не удалось прочесть этого. Но анкета должна быть заполненной».

Я сказал: «Я не могу этого сделать».

С той поры, как я впервые поступил в школу, эта строка в моих анкетах оставалась пустой. Она до сих пор пуста. Я нашел религиозность, но я не нашел никакой религии. И я безмерно счастлив, что никому не удалось навязать мне свою идею, своего бога, свою концепцию сущего.

Каждый ребенок по праву рождения не должен быть искажен и обусловлен своими родителями, ибо самое основное право каждого — это поиск, исследование, паломничество.

И хотя они с вами, они не принадлежат вам.

Вы можете дать им вашу любовь, но не ваши мысли… А делается как раз противоположное.

Вы помните своих родителей? Были они заинтересованы в том, чтобы отдать вам свою любовь безоговорочно? Или они стремились воспользоваться любовью для заражения вашего ума своей религией, своей политической идеологией, своей национальностью? Как же иначе человечество могло так разделиться? Кто повинен в этом? Зачем должно быть так много наций? Зачем должно быть так много религий?

Человечество одно. Истина одна. Но людям не позволялось искать свое подлинное лицо. Им выдавались маски, и люди всю жизнь верили, что это и есть их подлинное лицо.

Как вы узнаете, что вы христианин? Вы никогда не были с Христом. Вам не предоставлялось выбора, благоприятной возможности выбирать, нравится ли вам любить Христа, Гаутаму Будду, Махавиру, Лао-цзы или Заратустру.

Ваша религия — это ваше рабство. Это ваша тюрьма. Ваше христианство, ваш индуизм, ваш ислам, ваш джайнизм — все это цепи, которые вы не в силах увидеть, поскольку они не сковывают ваше тело, они сковывают саму вашу душу. Любой человек, который воспринял идеологию от других, продал себя. Он раб, несмотря на то, что с каждой кафедры в каждой стране утверждается, что рабство исчезло.

Я говорю, что это не верно. Да, рабство изменило свою форму; оно сделалось более опасным. Если вы надеваете на меня наручники, то все же мой дух свободен; если вы сковываете цепями мои ноги, мой дух свободен. Вы можете уничтожить мое тело; однако мой дух свободен. Но загрязнять ваш ум индуизмом, буддизмом, исламом, христианством — это сковывать невидимыми цепями сам ваш дух. Это и есть настоящее преступление, и все родители мира до сих пор ответственны за него.

Вы можете дать им вашу любовь, но не ваши мысли, Ибо у них есть свои мысли.

Их мысли еще не созрели, они пока в форме зерна. Это все еще только возможности, но получив свободу и любовь, они станут реальными, они будут актуализированы. А когда ваша собственная мысль становится реальностью, это приносит такую радость вашему существу, такое осуществление, такое блаженство, о каком вы не в силах и мечтать. У вас не могло быть никакого представления об этом, постичь это — за пределами способности вашего ума, ибо оно созревает в вашем сердце, оно расцветает в вашем сердце.

Вы можете дать пристанище их телам, но не душам…

С лучшими намерениями все родители убивают своих собственных детей. Вы видите, как по всей земле ходят только мертвые люди, которые лишились своих душ даже прежде, чем получили хоть какое-то представление, что это такое.

Ибо их души обитают в доме завтрашнего дня, где вы не можете побывать даже в мечтах.

Вы принадлежите прошлому; ваши дни окончены. Родители не могут представить себе будущего — но дети не собираются жить в прошлом, так что не обременяйте их вашими мертвыми писаниями. У них будут свои собственные писания, у них будут свои собственные святые. У них будут свои Будды, у них будут свои Христы. Зачем взваливать на них прошлое? Для них открыто будущее.

И если вы любите ваших детей, вы должны убрать свои руки. Помогите им стать крепкими, помогите им быть способными продолжить поиск неведомого, но не давайте им своих идей; они абсолютно бесполезны. Из-за них они упустят свою собственную судьбу — вы отвлекаете их.

Просто понаблюдайте за малыми детьми, и вы увидите ясность их видения.

У маленьких детей есть понимание и ясность. По мере того как вы становитесь старше, вы начинаете покрываться пылью. И каждый дает вам совет; совет — это единственная вещь в мире, которую каждый дает и никто не берет; но это развращает зависимые от вас умы маленьких детей.

Альмустафа прав: …дать пристанище их телам, но не душам. Ибо их души обитают в доме завтрашнего дня. Вы принадлежите вчерашним дням, они принадлежат завтрашним. Отдавайте так много любви, как можете. Настоящее является пунктом встречи, а также и пунктом отправления. Из настоящего, где вы встречаетесь, вы уйдете. С каждым днем разрыв между вами и вашими детьми будет становиться все больше и больше.

Рассказывают о разрыве поколений. Это одна из самых замечательных вещей, происшедших в этом столетии, — разрыв поколений. Приложите все усилия, чтобы расширить его, сделайте его почти несоединимым. В противном случае вам придется нести трупы всю вашу жизнь.

Гаутама Будда умер двадцать пять столетий тому назад. Иисус умер две тысячи лет тому назад. Человек в своем уме? Зачем продолжать нести мертвые тела?

Вы же на двадцать пять столетий впереди. Эволюция не остановилась с Гаутамой Буддой; Гаутама Будда — это двадцать пять столетий тому назад. Но из-за того, что вы обременены этим прахом, вы не в состоянии создать своих собственных будд.

Если вы абсолютно свободны от прошлого, вы обнаружите более высокие пики сознания — выше, чем любой Христос, выше, чем любой Будда. Мы не опускаемся книзу. Наше сознание простирается к звездам, но как же трудно понять такую очевидную истину.

Прошлое является величайшим барьером в вашей жизни.

Полицейский комиссар… запомните, я могу простить его, но не могу забыть. Я буду продолжать стучать по его голове — даже в могиле мой молоток будет бить его.

Он требовал от управляющего ашрамом, чтобы я не критиковал никакую религию. Что это означает? Это означает, что я не должен критиковать прошлое, — но прошлое было так безобразно, что оно нуждается во всей возможной критике, чтобы его можно было стереть с ваших умов, чтобы ваши умы могли стать доступными для будущего.

Вы чреваты многими Буддами и многими Христами. Зачем вам возвращаться? Только из-за того, что вы уже обременены, я вынужден осуждать их и я вынужден критиковать их — так же, как я принимаю свободу каждого критиковать меня. Но я никогда не думал, что мне придется обратиться к такому бессильному человечеству. Это не что иное, как бессилие, которое требует: «Не критиковать никакую религию».

Трогательный совет по воспитанию от Халила Джебрана — маргинала

«Ваши дети — не ваши дети. Они сыновья и дочери стремления Жизни к самой себе… Вы можете отдать им свою любовь, но не свои мысли, ибо у них свои мысли. Вы можете приютить их тела, но не их души, ибо их души обитают в доме завтрашнего дня…»

Мария Попова

Великий виолончелист и правозащитник Пабло Казальс призвал человечество «сделать этот мир достойным своих детей». Сегодня, когда мы сталкиваемся с миром, который относится к своим детям как к бесполезным, перед нами стоит задача, как никогда раньше, рассмотреть глубочайший экзистенциальный расчет о том, как вдохнуть новую жизнь в беспокойный мир: какова ценность детей, какова наша ответственность перед ними? их (когда мы действительно решаем их иметь, ибо отказ от этого также является актом мужества и ответственности), и что значит вырастить ребенка с достоинством стать неповторимым чудом атомов, которые никогда прежде не образовывались в виде констелляции? и никогда больше не будет констеллировать точно так же?

Искусство Дерека Доминика Д’Сузы из Song of Two Worlds физика Алана Лайтмана.

Столетие назад, находясь между двумя мирами и двумя мировыми войнами, ливанско-американский поэт, художник и философ

Халил Джебран (6 января 1883 г. — 10 апреля 1931 г.) ответил на эти элементарные вопросы с деликатной проницательностью в коротком отрывке. from The Prophet ( public library ) — классика 1923 года, которая также познакомила нас с Джебраном, как построить настоящую дружбу, мужество пережить неуверенность в любви и, возможно, лучший совет, который когда-либо давался баланс близости и независимости в здоровых отношениях.

Когда молодая мать с новорожденным ребенком у груди просит совета о детях и воспитании детей, поэтический пророк Джебрана отвечает:

Ваши дети не ваши дети.
Они сыновья и дочери тоски Жизни по себе.
Они приходят через вас, но не от вас,
И хотя они с вами, но они не принадлежат вам.
Вы можете дать им свою любовь, но не свои мысли,
Потому что у них есть свои мысли.

Вы можете разместить их тела, но не их души,
Потому что их души обитают в доме завтрашнего дня, который вы не можете посетить даже во сне.
Вы можете стремиться быть похожими на них, но не пытаться сделать их такими, как вы.
Ибо жизнь не идет назад и не задерживается на вчерашнем дне.
Вы — луки, из которых вылетают ваши дети, как живые стрелы.
Лучник видит знак на пути бесконечного, и Он сгибает вас Своей мощью, чтобы Его стрелы могли лететь быстро и далеко.
Пусть твое сгибание в руке лучника будет для радости;
Ибо, как Он любит летящую стрелу, так Он любит и устойчивый лук.

Искусство Алессандро Санны из Crescendo .

Дополните 10 правил воспитания ребенка Сьюзен Зонтаг и Crescendo — итальянскую акварельную серенаду великолепной пренатальной биологии становления существом — а затем вернитесь к Джебрану о подлинности, о том, почему мы занимаемся искусством, и о его великолепных любовных письмах к и от женщина, без которой

Пророк , возможно, никогда бы не родился.

—
Опубликовано 9 сентября 2019 г.
—
https://www.themarginalian.org/2019/09/09/on-children-kahlil-gibran/
—

Marginalian участвует в партнерской программе Amazon Services LLC, партнерской рекламной программе, предназначенной для предоставления сайтам средств для получения комиссионных за размещение ссылок на Amazon. Говоря более человеческим языком, это означает, что всякий раз, когда вы покупаете книгу на Amazon по любой ссылке здесь, я получаю небольшой процент от ее цены, который идет прямо на мои собственные колоссальные библиорасходы. Политика конфиденциальности. (TLDR: вы в безопасности — на моих часах не прячутся гнусные «третьи лица» и не разбрасываются крохи «куки», которые использует остальная часть Интернета.)

Ваши дети — не ваши дети. Будьте сильными семьями

Изображение из The Atlantic

Ваши дети — не ваши дети.
Они сыновья и дочери стремления Жизни к самой себе.
Они приходят через вас, но не от вас,
И хотя они с вами, но они не принадлежат вам.
Ты можешь дать им свою любовь, но не свои мысли,
Потому что у них есть свои мысли.
Вы можете разместить их тела, но не их души,
Ибо их души обитают в доме завтрашнего дня,
который вы не можете посетить даже во сне.
Вы можете стремиться быть похожими на них,
но не пытаться сделать их такими, как вы.
Ибо жизнь не идет назад и не задерживается на вчерашнем дне.

—Кахлил Джебран

Я был родителем почти 22 из 52 лет, проведенных на этой земле. В разное время из этих 22 лет я размышлял, переваривал и анализировал это произведение философа и поэта Халиля Джебрана. Независимо от того, где я нахожусь на своем пути (роста) как родитель, первая строчка стихотворения Джебрана всегда захватывает меня; удар прямо в живот. Это естественная, нормальная родительская реакция на очевидный факт — я их родила, вырастила, любила и воспитывала, обеспечивала и защищала, поощряла и поддерживала во всех их надеждах и мечтах. Так что да, они принадлежат мне!

И я думаю, что родители детей, пересекающие границу США и бегущие в Америку, чтобы обеспечить лучшую жизнь для своей семьи, чувствуют то же самое; их дети принадлежат им, и они принадлежат им. Итак, как получилось, что мы достигли этого трагического и жестокого момента в нашей жизни, когда мы становимся свидетелями отделения детей от их родителей во имя справедливости и иммиграционного законодательства?

Для ясности, это не первый случай в американской истории, когда дети трагически разлучаются со своими семьями; отделение детей от их родителей было обычной практикой во время рабства движимого имущества, системы порабощения африканцев и афроамериканцев, при которой их покупали, продавали и обращались с ними как с собственностью для получения финансовой выгоды. Рабовладельцы ничего не думали о сохранении семьи в целости. В то время как эти душераздирающие сцены разрыва афроамериканских семей являются жизненным опытом моих предков, Америка создает новый жизненный опыт для семей мигрантов; тот, который будет записан в наших книгах по истории — с цифровым содержанием. Нам не придется воображать душераздирающие крики отчаяния из уст мексиканской матери, у которой вырывают из рук ее маленького ребенка.

Нам нужно только быть в пределах слышимости местных новостей, чтобы услышать рыдания маленьких детей, плачущих о своей маме. Невообразимо. невыносимо. Преследующие крики навсегда запечатлелись в наших умах и в наших сердцах. А может и нет. Я полагаю, это зависит от ваших ценностей; что для вас важно и как ваши ценности направляют или информируют вашу человечность? Является ли это вопросом гражданства — кто может приехать в страну, скольким из «этих людей» мы позволим стать американцами (они против нас…) — или это вопрос человечности — каковы последствия резко разлучить детей с семьями на чужбине? По сути, как ваша мораль формирует ваши ценности?

Я помню времена, когда мы были нацией, которая придерживалась старой африканской пословицы: «Чтобы вырастить ребенка, нужна деревня». Что ж, в деревне кризис; мы будем защищать некоторых детей, но не всех. Это действительно зависит от того, есть ли у детей темная кожа или светлая кожа. Или если они из определенного «сообщества». Или если они откровенно высказываются по вопросам, которые напрямую касаются их образования и безопасности, потому что мы бы предпочли, чтобы дети оставались на своем месте; быть тихим и невидимым.

Джебран халиль ваши дети не ваши дети: Ваши дети – это не ваши… (Цитата из книги «Пророк» Халиль Джебран)