Молчание женщины. Я — мужчина [Для мужчин, и немного про женщин]
Молчание женщины
Если женщина долго молчит и вынуждена думать молча, ее мозг включается на негативное выращивание проблем. В таком состоянии она вполне может вырастить из мухи слона.
Женщина беременеет всем, что исходит от мужчины, – грубо сказанным словом, неправильно истолкованным жестом, не тем тоном, взглядом. И в мозгу женщины начинается работа.
Если женщина молчит – она готовит атомную бомбу!
На самом деле, когда женщина замолкает, ее мозг продолжает беседу. К сожалению, в таком состоянии ничего позитивного она придумать не может. Женщины – коллективные существа, которые нуждаются в совместном словесном осмыслении. Им необходимо знать мнения и желания всей своей семьи, чтобы никого не обидеть и сохранить мир.
Итак, женщина замолчала. Как в почву, в ее мозг попала ваша грубая фраза, взгляд, тон речи. Теперь она будет искать в себе недостатки, на почве которых воспринятое от вас начнет развиваться и прорастать.
Часто, замолкая, женщина начинает думать так: «Ах, раз ты так плохо ко мне относишься, что такое говоришь, я не буду с тобой больше разговаривать…»
Но это только начало.
Затем она будет оценивать вашу фразу, без критики, а просто воспринимая ее как случившуюся уже «беременность», которая начала развиваться: «Если так ты сказал, значит, у меня все плохо».
Дальше она будет критиковать и уничтожать себя так, как это никогда никому другому не удастся сделать. Только она может с таким азартом растаптывать в себе все ценное. Если ее не остановить, то она опустит свою самооценку ниже пола.
У мужчин такого не происходит. Во-первых, потому что он думает только молча.
Во-вторых, так как мужчина скорее обвинит в своих ошибках других, чем признает свою вину. Что уж тут говорить о самокритике. Чем больше молчит мужчина, тем больше он уверен в своей уникальности, правильности и даже гениальности.
Когда женщине говорят: «Ты красавица», она думает: «Наверное, надо мной смеются и у меня что-то не так».
Если после этого последует молчание, она найдет момент для того, чтобы убежать в дамскую комнату и рассмотреть себя со всех сторон в поисках проблемы.
Многие мужчины удивились. Они-то думали, что женщины так часто хотят любоваться собой.
На самом деле, если женщина смотрит на себя в зеркало, она выискивает свои проблемы.
Когда мужчине говорят: «Хорош», он воспримет это за подтверждение своей ценности и значимости: «Да, я такой».
Никому из мужчин не придет в голову воспринимать это как оскорбление или критику.
Слишком тяжело женщине оставаться в молчании некоторое время. Что только они не думают о себе, когда молчат. Поэтому, желая наказать мужчину, некоторые женщины используют молчание. Они полагают, что мужчине это будет так же больно, как им.
На самом деле в молчании мужчина отдыхает и расслабляется, а женщина продолжает свой разрушительный процесс.
Часто у молчаливых женщин нарушается гормональный фон, следствием чего становится ослабленная нервная система, слезы, истерики, нарушение веса, сна, головные боли, сбои в нормальной работе женских органов.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Глава 13. Молчание
Глава 13. Молчание Может ли молчание быть золотом там, где бал правит слово-серебро?Инсайту, возникшему в результате вербальной интерпретации, обычно отводится главная роль в процессе психотерапии. Стоун (Stone, 1961) напоминает, что слова формируют психосоматическую связь
Глава 11, ГЛАВНАЯ СДЕЛКА: МОЛЧАНИЕ
Глава 11, ГЛАВНАЯ СДЕЛКА: МОЛЧАНИЕ
Молчание не излечивает болезнь.
Наоборот, оно ее ухудшает.
Лев Толстой
Никто в семье не хочет говорить об этом. Приходится притворяться, что ничего ужасного не произошло.
Близкий самоубийцы
Когда случается несчастье, то в семьях обычно
Молчание ягнят
Молчание ягнят Партизанские качества необходимы шпионам, любовникам же они зачастую только вредят. Порой молчать в постели – настоящее преступление против своего тела и психики.Наряду со списком ситуаций, в которых сболтнуть лишнее – значит, испортить свою интимную
Молчание бесконечностей
Молчание бесконечностей В своем труде «Мысли» французский математик и философ Блез Паскаль писал: «Молчание этих бесконечных пространств пугает меня»[24]. Кому из нас не приходилось просыпаться в четыре часа утра с ужасным ощущением одиночества, уязвимости и страха? Кто
Добровольное молчание
Добровольное молчание
Мы живем в эпоху вечного шума.
Он в буквальном смысле заставляет нас болеть (см. Цветной шум). Так что сегодня более, чем когда-либо, передышка в ласковых объятиях Леди Тишины не только очистит наш ум, но и успокоит душу.В молчании нет ничего нового.
12. Молчание и святые места
12. Молчание и святые места Нам необходимо обрести бога, а его нельзя найти в шуме и суете. Бог дружен с тишиной. Мать Тереза Зачастую именно в тишине и уединении вы находите свои самые значимые подлинные моменты. Тишина подпитывает душу и врачует сердце. Она создает«Наилучший ответ дураку — молчание»
«Наилучший ответ дураку — молчание» Если вам уж очень неймется «причесать» дерзкого выскочку, некоторые специалисты рекомендуют прибегать к эвфемизмам. То есть к смягчению резких слов их синонимами или синонимичными фразами. Особенно хорошо этим приемом владеют
Странное молчание травмированных душ
Странное молчание травмированных душ
Странное молчание травмированных душ… «В возрасте шестнадцати лет я узнал, что однажды больше не смогу видеть.
Что выбрать – молчание или нападение?
Что выбрать – молчание или нападение? Молчание Не каждый человек, придумавший нелицеприятную историю, стремится поговорить об этом, то есть порвать виновника на лоскуты, – по крайней мере, он не всегда готов сделать это сразу. Многим нужно время, чтобы расстроиться,
Молчание
Молчание Не каждый человек, придумавший нелицеприятную историю, стремится поговорить об этом, то есть порвать виновника на лоскуты, – по крайней мере, он не всегда готов сделать это сразу. Многим нужно время, чтобы расстроиться, ощутить самодовольство или собственную
Молчание не всегда золото
Молчание не всегда золото
Люди проявляют свою застенчивость по-разному.
Упражнение 21. Осознанное молчание
Упражнение 21. Осознанное молчание Перед выполнениемУпражнение помогает развить навык осознанного, созидательного молчания.ВыполнениеСядьте поудобнее, выбрав не очень шумное и не слишком светлое место. Закройте глаза. Направьте все внутренние силы на поиск места в
Глава 8. Молчание невинных
Глава 8. Молчание невинных «Если бы любовь к ближнему всюду царствовала, то при ней были бы не нужны ни законы, ни судилища, ни истязания, ни наказания. Ибо, если бы все любили и все были любимы, то никто и никому не причинил бы никакой обиды. Не было бы ни убийств, ни раздоров,
Молчание бесконечностей
Молчание бесконечностей
В своем труде «Мысли» французский математик и философ Блез Паскаль писал: «Молчание этих бесконечных пространств пугает меня»[54].
Кому из нас не приходилось просыпаться в четыре часа утра с ужасным ощущением одиночества, уязвимости и страха? Кто
Что для мужчины значит молчание женщины — Сайт для души
Когда женщина в ответ мужчине молчит — что это значит? Затишье перед бурей? Да, но не всегда. Возможные причины ее молчания:
1. Ей больно.
Возможно ты сделал или сказал то, что задело ее. Да, она по-прежнему любит тебя, но был момент, когда что-то пошло не так.
Если твоя женщина молит, значит она пытается понять то, что произошло. Она пытается оставаться сильной, чтобы не портить отношения, чтобы ты думал, что она жалуется. Она пытается заглушить все в себе, чтобы не создавать лишних проблем. Риск только в том, что как результат может лишь больше себя накрутить, особенно если ты так и не догадываешься, что задел ее чувства.
2. Она не знает, что сказать.
Иногда и у женщин заканчиваются слова.
В том смысле, что она уже не знает, что тебе сказать.
Например, ты пошел гулять с друзьями и хотя обещал вернуться до полуночи, пришел под утро. Она не хочет слушать о твоих похождениях, потому что они все равно ее не порадуют. Вот и предпочитает молчать.
Ты не можешь понять, почему она злится, ведь ты просто задержался с друзьями. Но она чувствует, что ты ее не ценишь, не считаешься с ней и даже не предупредил, что задерживаешься. В общем, ей нужно время, чтобы прийти в себя.
3. Она думает, что ты ее не слушаешь.
Она чувствует, что ты ее не понимаешь или вообще не слушаешь, потому и не собирается тратить слова на тебя. Может твои оправдания, почему ты пришел домой под утро, не показались ей честными. Может быть много причин. И если она не хочет наговорить лишнего, то выберет молчать. И это очень мудро.
4. Она занята.
Иногда все так просто. У нее тоже своя жизнь и обязательства. Это может быть работа, помощь друзьям, свои увлечения и планы.
И если она молчит, это не значит, что в ее голове не происходит множество разговоров с самой собой.
5. Она пытается манипулировать тобой.
Некоторые незрелые женщины используют молчание как тактику, чтобы заинтересовать мужчину, чтобы играть с ним в игру «нравишься-не нравишься».
6. Она устала ссориться.
Сколько раз она говорила тебе, что ее беспокоит? Сколько раз просила тебя что-то с этим делать? Ты все игнорировал. И теперь она опустила руки, решила, что с нее хватит. Она устала.
Если раньше вы часто ссорились, а теперь она стала молчаливой — это плохой знак для ваших отношений. Значит ей уже все равно и она готовится уйти.
7. Она накручивает себя.
Большинство женщин так делают. Может она переживает о том, что сказала или сделала на встрече с твоими родителями или друзьями. А может она накручивает себя из-за своей работы или чего-то еще.
8. Она хочет исчезнуть из твоей жизни.
Если женщина перестает отвечать на твои сообщения и звонки, скорее всего она игнорирует тебя и хочет максимально легко исчезнуть из твоей жизни.
Что делать?
В большинстве случаев стоит просто поговорить. Попробуй прямо спросить, почему она стала молчаливой, только не дави на нее, если она не спешит отвечать. Дай ей личное пространство и время. Как вариант — попробуй ее рассмешить — это хороший способ снять стресс и показать, что ты хочешь ее понять. Обними ее.
Чего не делать, когда женщина молчит:
Не заставляй ее говорить, если она не хочет. Не извиняйся, если твои извинения не искренние. Но и не принимай на личный счет.
Что для мужчины значит молчание женщины
Related Items:
Молчание женщин — лонгриды
Джейн Брокс| отрывок из книги «Молчание: социальная история одного из наименее понятных элементов нашей жизни» | Хоутон Миффлин Харкорт | Январь 2019 | 15 минут (4034 слова)
Что больше всего подходит женщине? Тишина.
Какая секунда? Тишина. Какой третий? Тишина. Какой четвертый? Тишина. Да, если бы кто-нибудь попросил меня дожить до Купола, я бы все равно кричала: «Тишина, тишина».
— Томас Уилсон, Искусство риторики , 1560
Для женщин молчание в мире судебного наказания имеет свою сложную историю. Он менее зарегистрирован, чем у мужчин, и фрагментирован. Детали должны быть вырваны из неясности и могут быть искажены отсутствующим. Часто вопросов больше, чем ответов для наказания, которое равносильно молчанию вдобавок к молчанию, поскольку давно ожидается, что женщины будут управлять своим языком.
В колониальной Америке эта презумпция молчания была подкреплена подчиненным положением женщин в обществе и подкреплена многовековым английским общим правом. Ни одна женщина не имела права голоса, и как только она вышла замуж — в эпоху, когда большинство женщин выходили замуж, — она подпадала под действие закона об укрытии, что означало, что она становилась не только зависимой от своего мужа, но и, как Уильям Блэкстоун в своей книге восемнадцатого века работа, Commentaries on the Laws of England , поясняет: «В браке муж и жена являются одним юридическим лицом: то есть само существование или юридическое существование женщины приостанавливается во время брака или, по крайней мере, инкорпорируется и закрепляется в муже; под чьим крылом, покровительством и прикрытием она совершает всякое дело, и поэтому именуется в нашем законе — француженка, femme скрытая … под покровительством и влиянием своего мужа, своего барона , или господин; и ее состояние во время замужества называется ее покровом ».
Один свод законов почти полностью применялся к женщинам и был специально направлен на приглушение их голоса.
Когда дело доходило до наказания в колониях, закон мог быть столь же суровым для женщин, как и для мужчин. Женщин, замужних и незамужних, совершивших преступления, вешали, приковывали к позорному столбу, пороли, клеймили. А за некоторые правонарушения закон относился к женщинам более сурово, чем к мужчинам. Отчасти из-за того, что часто было трудно назвать отца, женщины обычно страдали от последствий рождения внебрачного ребенка, за что их могли оштрафовать и выпороть. Если женщина убила своего мужа, повешения недостаточно. Ее могли повесить на виселице — более суровое наказание, чем получал мужчина за убийство жены, — ибо убить мужа, как раба своего господина, считалось большим преступлением. Это нарушило естественный социальный порядок.
Один набор законов почти полностью применялся к женщинам и был специально направлен на то, чтобы приглушить их голос: женщин можно было жестоко наказать и унизить просто за то, что они слишком много или слишком публично говорят, или за то, что их голос кажется раздражающим или придирчивым.
Их заклеймили ругателями или сплетниками, и, в отличие от таких преступлений, как кражи, нападения или убийства, их проступок не определялся никакими конкретными мерами. Английское право определяло ругань как «причиняющую беспокойство сердитую женщину, которая своими драками и спорами между соседями нарушает общественный порядок и порождает, лелеет и увеличивает общественные разногласия». Какие доказательства могут быть представлены в суд? Кому она была неприятна? Что определяет нарушение мира? А что представляли собой сплетни? Представьте себе улицы в базарный день, где женщины стояли небольшими кучками, склонив головы друг к другу в переулке, в тени телеги. Рука у рта. Кто мог сказать, когда дружеский шепот переходил в злобные сплетни? Это были более чем любопытные вопросы. Сплетни сами по себе могут усилить обвинения. Даже в девятнадцатом веке сплетни определялись как «не… о конкретных действиях, а об общей славе». Капризы закона оставляли место для несправедливого обвинения врага или странной, непопулярной или откровенной женщины, что было немалым делом.
Наказание за преступление — жестокое и пугающее — должно было собрать толпу и публично унизить обвиняемого.
Amazon
В колониальных городах и деревнях «машины наказания» за сплетни и брани были разнообразны и специфичны. Женщинам можно было заткнуть рот и вывесить плакат с описанием их преступления и заставить стоять на рыночной площади. Их языки могли быть скреплены расщепленной палкой. Как правило, их приговаривали к наклонному табурету. Хотя в редких случаях двойной табурет мог использоваться для наказания супружеских пар за непрекращающиеся ссоры, это было наказание, которое очень редко использовалось для наказания мужчин. В 1634 году Томас Хартли из прихода Хунгарс, штат Вирджиния, описал то, что мы сегодня назвали бы пыткой водой, которая «была дана одной Бетси, жене Джона Такера, которая своим неистовством своего языка сделала его дом и ваш район неудобными».
Хартли пишет, что ее «отвели к пруду… У них была машина для вашей цели, которая принадлежит вашему приходу, и которая, как мне сказали, трижды использовалась этим летом.
Это платформа с 4 маленькими роликами или колесами и двумя вертикальными стойками, между которыми работает рычаг на веревке, прикрепленной к ее более короткому или более тяжелому концу. На конце длинной руки закреплен табурет, на котором была привязана веревками Бетси, ее платье было крепко завязано вокруг ее ног. Затем Машину передвинули к краю пруда, веревку ослабили… и женщине разрешили погрузиться под воду на полминуты». Бетси Такер пять раз уклонялась, прежде чем она умоляла своих преследователей остановиться и согласилась «больше не грешить». Затем она пошла домой в мокрой одежде.
Наказание за обвинение в распространении сплетен и слухов было еще более суровым в английских Мидлендах в шестнадцатом веке, и мастерство деревенского кузнеца было необходимо для того, чтобы заставить его замолчать. В то время звук кузнеца на наковальне был одним из самых громких звуков, издаваемых человеческой рукой. Он ежедневно работал, изготавливая обычные инструменты и утварь для своей деревни: петли и застежки, ножи и мотыги, косы и плуги, подковы для лошадей и волов.
Домашняя утварь: кочерги, решетки, кастрюли, казаны, звоны, пауки, сковороды, жаровни.
За сплетни или любые публичные выступления вне очереди женщине надевали уздечку… Затем ее водили по улицам, чтобы она встала у базарного креста или у церкви.
Твердое железо, размягченное огнем, превратилось в полезные вещи с размахом и музыкальным ритмом. Его работа звучала как-то иначе, когда он выковывал уздечку брани? У каждого города Мидлендса шестнадцатого и семнадцатого веков, кажется, была своя версия. Всегда был ошейник и железная полоса, которая выгибалась сзади вперед и расползалась, когда пересекала лицо, чтобы проходить по обе стороны от носа женщины. Утюг мог давить на ее щеки или на нос, из-за чего ей было трудно вдыхать больше одного глотка воздуха за раз. Если уздечка брани оставляла мало места для дыхания, то не оставляла и слов. Обычно еще одна железная полоса прикреплялась к ошейнику и выгибалась от уха до уха над ее головой, а полоса — или две, или три — пересекала ее лицо ниже ее носа.
К одному из стержней была прикреплена пластина длиной от одного с половиной до трех дюймов — немного — чтобы вставить ее между губами, чтобы прижать ее язык. Из-за кусочка ей было трудно глотать слюну, а некоторые кусочки были достаточно длинными, чтобы вызвать у женщины рвотный позыв.
Иногда удила изгибались вверх или вниз. Он мог быть гладким, но чаще был испещрен мелкими шипами или состоял из зазубрин. Если женщина вообще шевелилась, шипы вонзались ей в нёбо или в язык, а крики от боли только усугубляли ситуацию. Женщины деревни Стокпорт в Англии, должно быть, хорошо знали его, потому что тот, что был в этом городе — его плита была длиной в два дюйма — заканчивался цилиндром с шипами, направленными вверх, вниз и назад. Крапива, которая, как бы ни сидела женщина, одновременно резала ей нёбо и язык.
Для сплетен или любых публичных выступлений вне очереди женщине надевали уздечку, которую иногда украшали красно-белой тканью. Затем ее провели по улицам, чтобы она встала у рыночного креста или у церкви.
Квакер Дороти Во оставила один из редких рассказов о таком наказании из первых рук. В 1655 году она была взята под стражу за публичную проповедь на рынке Карлайла, Англия. В то время женщины должны были хранить молчание на публике — прошло более десяти лет, прежде чем Маргарет Феллс опубликовала свою брошюру 9.0009 Women Speaking Justified , который выступает за то, чтобы женщины публично проповедовали. Во был взнуздан в течение трех часов. «[Т] то, что они так называли, было похоже на стальную шапку… которая была каменным весом из железа… и три стержня железа закрывали мое лицо, и кусок ее был вложен мне в рот, что было настолько неразумно, большая вещь для этого места, которое не может быть хорошо связано, которое было заперто у меня в голове, и поэтому я стоял их время со связанными за спиной руками, с каменным грузом железа на моей голове и удила во рту, чтобы держать меня от разговора». Тюремная стража потребовала, чтобы все, кто приходил посмотреть на нее, платили по два пенса, а мэр, намереваясь выставить ее в пример, выгнал ее из города, пока она еще была взнузданной, и приказал выпороть ее, когда ее везли из города.
в город, «от констебля к констеблю… пока я не пришел к себе домой, — пишет Во, — когда им нечего было предъявить моему подопечному».
Одной угрозы быть обузданной может быть достаточно, чтобы заглушить душу. Есть рассказ о женщине, которая отказалась ходить по своему городу взнузданной, поэтому ее отвезли в тачке. Говорили, что до конца жизни «она хранила молчание».
Если когда-либо женщина говорила слишком много, действовала вне очереди или не слушалась, муж мог послать за тюремщиком, чтобы тот принес уздечку, которую затем приковывали цепью к крюку у очага и зажимали вокруг головы жены.
У уздечки была и скрытая сторона. Хотя Дороти Во нашла убежище в своем доме, не каждая женщина могла полагаться на дом как на убежище. В отчетах в Чешире, Англия, описывается железный крюк у очага прямо там, где его всегда могла видеть жена, кормящая дымящиеся угли своего огня; когда она перемешивала свои кастрюли или пряла шерсть. Если когда-либо женщина говорила слишком много, действовала не по очереди или не слушалась, муж мог послать за тюремщиком, чтобы тот принес бранную уздечку, которую затем приковывали цепью к крюку у очага и зажимали вокруг головы жены.
В американских колониях излюбленным наказанием за ругань оставался пригибающийся табурет. Сообщения об использовании уздечки брани для сплетен редки; реже в качестве наказания раба за неповиновение. Иногда его также использовали, если раб ел больше еды, чем было отведено: «Я был очень напуган некоторыми вещами, которые я видел», — пишет Олауда Эквиано в своем рассказе о рабах, рассказывая о времени, проведенном в Вирджинии. «Проходя через дом, я увидел черную рабыню, которая готовила обед, и бедняжку жестоко нагрузили различными железными машинами; у нее был один, особенно на голове, который так быстро запирал ей рот, что она едва могла говорить, не могла ни есть, ни пить. Я [был] очень удивлен и потрясен этим изобретением, которое, как я впоследствии узнал, называлось железным намордником».
*
Хотя приверженность религиозной жизни всегда была выбором некоторых женщин — еще в четвертом веке женщины тоже присоединялись к пустынным общинам в поисках более глубокого духовного опыта — вплоть до наших дней, решение поступить в монастырь часто принималось женщинами, а не ими самими, и договоренность обычно была практичной.
Чаще всего состоятельные отцы отправляли в монастырь дочерей, не имевших перспективы замужества. Иногда даже дочери, способные выйти замуж, могли оказаться в монастыре, поскольку было дешевле отдать дочь монастырю, чем мужу. В мире, где у одиноких женщин было мало выбора, монашеская жизнь также предлагала альтернативу женщинам, которые хотели разорвать брак или избежать брака. Пожилые женщины присоединились после того, как вырастили своих детей. И вдовы.
Они вошли в мир, в котором мало что могли сказать. Хотя почти все женщины приносили в монастырь наследство, наследство и пожертвования, они не контролировали доходы. А монастыри, даже возглавляемые могущественными и видными настоятельницами, подчинялись мужскому правлению: женщины не были представлены в церковной иерархии и не входили в состав советов, определявших уставы монастырей, что глубоко влияло на их жизнь. .
Пожалуй, не было правил более значимых, чем те, которые касались огораживания, которое ценилось для всех монахов со времен отцов-пустынников, считавших, что отделение от мира помогает создать идеальное духовное пространство для поклонения Богу.
Но ограждение для мужчин не было абсолютным. Монахи обычно путешествовали, чтобы ухаживать за своими владениями и выполнять другие финансовые обязательства монастыря. С другой стороны, ограждение для женщин считалось необходимым и применялось к ним гораздо более жестко, чем к мужчинам.
Начните чтение на выходных, получая лучшие лонгриды недели на свой почтовый ящик каждую пятницу после обеда.
Зарегистрироваться
Хотя надежное содержание женщин за стенами может защитить их от возможности похищения, нападения или изнасилования, отношение к женщинам также играет значительную роль в настойчивом требовании строгого ограждения. Считалось, что женщины не могут организоваться и управлять собой, а также склонны к моральной слабости и греху. Считалось, что они легко соблазнялись мужчинами, поэтому церковные соборы считали защиту их чистоты первостепенной задачей. Историк Джейн Тиббетс Шуленбург отмечает: «Как невесты Христа они должны были быть скрыты от мира».
Но женщины также считались потомками Евы, что было искушением для мужчин. Недаром цистерцианский знак яблока был «безусловно худшим и самым злым знаком».
Еще во времена правления Пахомия мужчинам запрещалось вступать в монастыри, кроме как на строгих условиях: «И монахини среди них живут по ту сторону реки [Нила], а мужчины из них, против них на эта сторона. А когда монахиня умирает, ее сестры, монахини, заворачивают ее в льняную ткань; и завернув ее, привозят на берег реки, и братия переправляется на плоту с пальмовыми ветвями и оливковыми ветвями, и переносят ее с псалмопением про себя, и хоронят ее в своем гробе. . За исключением одних священника и диакона, никто не переходит в женский монастырь, и это происходит в каждую субботу у христиан».
По самым строгим условиям религиозные женщины не могли покинуть монастырь ни по какой причине без разрешения епископа или настоятеля. Это было правило, для которого было несколько исключений: аббатисы должны были путешествовать, члены ордена заболевали и нуждались во внимании со стороны.
Одно раннее постановление собора предупреждает: «Если девушка, оставившая своих родителей, желает отречься от мира и войти в святую лоно… она никогда до самой смерти не должна выходить ни из монастыря, ни в базилику, где есть дверь. ». В некоторых монастырях наружные двери открывались только для входа новичка или для погребения умершей монахини, и наказание за нарушение ограды могло быть суровым. Один епископ предупреждал, что если женщина, «по наущению дьявола, подобно Еве, изгнанной из рая, отважится выйти из монастыря своего, как из самого Царства Небесного, чтобы посетить то место и то, чтобы быть суетливой и растоптанная в гнусной грязи наших общественных улиц, она будет отрезана от нашего общения и будет поражена ужасной раной анафемы».
Несмотря на то, что они уже были изолированы от мира, в качестве дополнительной меры безопасности многим женщинам-монахиням редко разрешалось оставаться наедине в их собственном монастыре, особенно в церкви, а послушницам почти всегда требовалось находиться в присутствии старших монахинь.
Даже их визуальный мир был сужен и затемнен. Они видели мир за своими стенами только через маленькие отверстия и решетки, предназначенные для того, чтобы держать их отдельно друг от друга, а окна, которые открывались, могли быть защищены темной завесой. Их коллеги-мужчины жили в мире тени и света; они, в мире больше теней, чем света.
Ограждение для мужчин не было абсолютным. Монахи обычно путешествовали…. С другой стороны, ограждение женщин считалось необходимым и применялось гораздо более жестко.
В то время как женщины не могли покинуть свою ограду, священники по необходимости уходили в монастыри, поскольку даже самые могущественные настоятельницы не могли служить мессу или исповедоваться. Но так же, как их взгляд на внешний мир был сужен и затуманен, так же был сужен и затемнен ритуал мессы, за которой они чаще всего наблюдали из-за отдаленной решетки. В некоторых монастырях сестры могли наблюдать за мессой только из высокого окна и видели лишь руки священника.
Итак, обряд в первую очередь был услышан. Как отмечает историк Каролина Брузелиас: «Христианство всегда содержало традицию, согласно которой особенно блаженны те, кто может верить без зрения, прикосновения или вкуса… [Для] женщин в религиозной жизни самое святое часто приходило только через ухо». Строгое ограждение также должно было подчеркнуть тишину и увеличить возможность слушать Слово Божье.
В то время как церковные соборы в раннем Средневековье предписывали различные степени ограждения женщин, в 1298 году были широко утверждены строгие правила. влияние на монастыри, приказал строго загородить всех монашествующих женщин, принявших торжественные обеты. Его Periculoso , названный по первому слову — опасный — был широким по своему охвату: «[N]uns коллективно и индивидуально, как в настоящее время, так и в будущем… в какой бы части мира они ни находились, отныне должны оставаться постоянно уединенные в своих монастырях, так что ни один из них ..
. не должен или не может по какой-либо причине или причине … иметь разрешение в будущем покинуть свои монастыри; и никаким лицам, каким-либо образом сомнительным или даже уважаемым, не разрешается входить или выходить из него… чтобы [монахини] могли служить Богу более свободно, полностью отделенные от публики и мирских взоров и случаев избавившись от распутства, могут самым усердным образом охранять свои сердца и тела в полном целомудрии».
Женских монастырей в Средние века было гораздо меньше, чем мужских, и их монастыри, в общем, были меньше и безвестнее мужских, хотя и не всегда — судьба любого монастыря могла меняться со временем, а условия жизни для и монахи, и монахини редко были стабильны. В мире медленных и трудных путешествий, со значительными расстояниями между монастырями и между центром церкви и ее аванпостами правила, установленные соборами, не всегда соблюдались одинаково, и не все приказы принимали ограничения или подчинялись им. охотно.
Особенно по мере того, как монашество созревало, городские монастыри могли иметь процветающие и сложные отношения со своим сообществом, а женщины в нищенствующих орденах, которые вели жизнь служения, по необходимости имели более подвижные отношения с окружающим сообществом, чем монастырские ордена.
Их молчание не было бы столь крайним, как молчание цистерцианцев или бенедиктинцев; их соблюдение литургических часов, менее сложное. Историк Сильвия Евангелисти отмечает: «Со времен средневековья монастыри играли фундаментальную общественную роль в городах. Молясь и посвящая свою жизнь божественному совершенству, невесты Христовы выполняли важнейшую заступническую функцию и выступали посредниками между Небом и мирским обществом… Заступническая роль монахинь укрепляла их социальное присутствие и связи с городом. Например, монахини принимали активное участие в публичных шествиях и в организации народных празднеств, проводили публичные религиозные церемонии в церквах своих монастырей». Некоторые ухаживали за больными и бедными внутри общины и поклонялись вместе с горожанами на службах. Монахини копировали рукописи или ткали гобелены и вышивали, которые они продавали, чтобы прокормить себя. Они также могли принять постояльцев: пожилых одиноких женщин, которые будут платить гостям; молодые женщины, стремящиеся получить образование и обучение.
Проницаемость между их монастырской жизнью и городом вокруг них стала особенно угрожаемой после того, как Тридентский собор, созванный в 1563 году, подтвердил правила огораживания, установленные Бонифаций, и пошел еще дальше, подвергнув строгому огораживанию не только монахинь-затворников которые дали торжественные обеты, но все женщины, религиозные в монастырях, включая нищенствующие ордена. Влияние на жизнь религиозных женщин было глубоким. Например, монахини монастыря Путрих в Мюнхене привыкли посещать богослужения в самом городе, и их место в церкви было зарезервировано для них со своими стульями. Они продавали свои гобелены и вышивку за стенами монастыря и ухаживали за больными и бедняками города. Когда одна из их сестер умирала, они обычно сопровождали ее тело в могилу за пределами монастыря.
Затем прибыли реформаторы: «Анно 1620 года, третьего мая, в день св. Креста, пришел сюда итальянский францисканец и с ним еще десять человек из Милана, так называемые Реформаты, в деревянных башмаках», — писала настоятельница монастыря.
привратник приближающихся чиновников, которые охраняли бы их ограждение. Чиновники вынесли стулья из храма в город и перенесли в стены монастыря. Они запретили сестрам сопровождать своих умерших за стены и приказали женщинам чаще молиться в течение дня, что отнимало время от их других занятий.
Некоторые сестры протестовали, как могли. Историк Ульрике Штрассер отмечает, что почти треть женщин в монастыре «полностью отказались изучать требник и молиться по нему. Эти женщины, в основном старшего поколения, и некоторые из них со слабым здоровьем, упрямо цеплялись за свой привычный образ жизни… Это был мощный способ заявить о себе в ситуации скудных возможностей». Но в конечном итоге жизнь женщин в стенах Пютриха радикально изменилась. Точно так же сестры в монастырях по всей Флоренции обнаружили, что их привычный мир перевернулся с ног на голову из-за принудительного ограждения. Они тоже имели обыкновение выходить в город, чтобы навещать бедняков и ухаживать за больными. Церковные чиновники не только призвали прекратить их передвижение по городу, но и приказали замуровать решетки, окна и ворота, выходящие на улицу.
Дневной свет мог проникать только через окна с неподвижными темными стеклами. Входные ворота должны были быть заперты снаружи. Написание и получение писем было строго ограничено, как и посещения посторонних, кроме родственников.
Строгая изоляция казалась неприемлемой не только для сестер, но и для города, поскольку монастыри стали частью социальной и экономической ткани Флоренции. И когда Папа приказал сестрам придерживаться принципов огораживания, городские власти возразили, сославшись на то, что это скомпрометирует как монастырь, так и город. Они настаивали на том, чтобы сестрам было разрешено продолжать посещать больных и бедных и заниматься медициной, и выражали опасения, что число исповедующих религию уменьшится. Папа отклонил их просьбы, утверждая, что церковь должна остерегаться особой природы женщины: «ибо нет сомнения, что женщинами нужно управлять, а они не могут управлять самими собой, и это настолько очевидно, что не требует дальнейших убеждений».
В монастыре святой Екатерины Сиенской во Флоренции сестры протестовали против введения строгой изоляции, но в конце концов их заставили подчиниться указу: «Они сопротивлялись почти три месяца, — отмечает Сильвия Евангелисти, — но …события окончательно повернулись против них: «29 [августа] нам повелел Преподобный отец… в пять дней замуровать двери нашего храма; иначе он собирался отлучить нас, и поэтому эта дверь была замурована в тот день… и мы были первыми с нашей великой скорбью».
* * *
Джейн Брокс — автор книг Brilliant , Clearing Land , Five Thousand Days Like This One, , которая стала финалистом Национальной премии кружка книжных критиков, и Здесь и нигде больше , получивший награду L.L. Winship/PEN New England Award. Она живет в штате Мэн.
Редактор лонгридов: Дана Сницки
The Silence of the Girls by Pat Barker обзор – феминистская Илиада | Пэт Баркер
В «Илиаде» , поэме об ужасных разрушениях, вызванных мужской агрессией, тела и красивые лица женщин являются объектами, с помощью которых мужчины борются друг с другом за статус. Женщины не совсем молчаливы, и богиням всегда есть, что сказать, но смертные женщины говорят прежде всего для того, чтобы оплакивать их. Они скорбят о своих мертвых сыновьях, мертвых отцах, мертвых мужьях и мертвых защитниках; за город Трою, который вскоре падет, и за собственную свободу, взятую победителями войны. Андромаха умоляет своего троянского мужа Гектора не оставлять ее и их маленького сына, чтобы вернуться, чтобы сражаться с Ахиллесом.
Она уже пережила разграбление своего родного города Ахиллесом, видела убийство своего отца и семерых братьев и порабощение своей матери. Если Гектор умрет, их ребенок будет сброшен с городских стен, Троя падет, а Андромаха станет наложницей сына убийцы ее мужа. Гектор знает это, но настаивает на том, что его собственная потребность избегать социального унижения, как уклониста от битвы, важнее всего: «Мне было бы стыдно перед троянскими мужчинами и женщинами», — говорит он. Он надеется только умереть до того, как услышит ее крики.
В блестящем новом романе Пэта Баркера о « Илиада » в центре повествования находится опыт таких женщин, как Андромаха: женщин, которые выживают в рабстве, когда мужчины разрушают их города и убивают их отцов, братьев и детей. Центральным персонажем является Брисеида, женщина, награжденная Ахиллесом, величайшим греческим воином, после того, как его армия разграбила один из городов соседствующих с Троей. Агамемнон, самый могущественный, хотя и не самый храбрый из греческих воинов — персонаж, чья откровенная мерзость прекрасно проявляется в повествовании Баркера, — потерял свое последнее женское приобретение и забирает Брисеиду у Ахиллеса.
Мстительная ярость Ахилла против Агамемнона и его собственных товарищей, а также последующее огромное число погибших греков и троянцев, является центральной темой Илиада.
Поэма Гомера заканчивается предзнаменованием падения Трои смертью ее величайшего бойца Гектора. Роман Баркера начинается с падения другого города: Лирнесса, дома Брисеиды, разрушенного Ахиллесом и его людьми. Затем мы видим, что падение города — это конец истории только для воинов-мужчин: одни уходят с триумфом, а другие лежат мертвые. Для женщин это начало новых ужасов.
Баркер гомерична в своей внимательности к ощущению кожи, крови, костей, хруста ран и криков
Баркер сохраняет основные черты гомеровской поэмы, дополняя Гомера в конце рассказа Еврипидом. Его душераздирающая пьеса «Троянские женщины », как и роман Баркера, представляет собой версию истории, которая переключает наше внимание с злых, деструктивных, быстроногих, недолговечных мальчиков на изнасилованных, порабощенных, овдовевших женщин, которые смотрят горят их города и, если им повезет, успеют похоронить своих убитых детей и внуков, прежде чем их увезут далеко.
Один из самых душераздирающих эпизодов Баркера взят прямо из Еврипида: дочь-подросток Приама и Гекубы затыкают рот и убивают в качестве «жертвы» на могиле мертвого Ахилла, а затем Гекубе преподносят крошечный труп ее мертвого внука. , малыш с треснувшим черепом. Рот девочки с кляпом во рту и зияющие мозги ребенка вызывают в воображении жуткий образ-близнец для замолкших голосов, которые должны рассказывать об ужасе и жалости, пережитых жертвами войны.
На протяжении большей части романа Баркера Брисеида является рассказчиком от первого лица, но в заключительной части повествование прерывается главами от третьего лица, рассказываемыми с точки зрения Ахиллеса. Мы никогда не подходим к Ахиллесу так близко, как к Брисеиде, но он является неотразимой фигурой в своем очаровательном сочетании жестокости и вежливости. Подобно Зигфриду Сассуну в романе Баркера 1991 года « Регенерация », у этого Ахиллеса есть душа поэта, а также убийцы и охотника: это человек, чье физическое мужество и тяга к борьбе соседствуют с его ясным, отчетливым осознанием тщетности.
войны.
Но Ахиллес, каким бы обаятельным он ни был, не в центре этой истории. В романе представлена трогательная, наводящая на размышления версия того, что, пожалуй, является самым известным моментом «Илиады »: когда старый царь Приам в одиночку и без оружия пробирается через вражеский лагерь, чтобы умолять Ахиллеса вернуть изуродованное тело своего сына Гектора. Баркер дважды цитирует гомеровские слова Приама Ахиллесу: «Я делаю то, чего не делал ни один человек до меня, я целую руки человека, убившего моего сына». Баркер позволяет нам почувствовать пафос и жалость этого момента, а также пафос всех многочисленных молодых людей, которые умирают насильственной смертью вдали от дома. Мы также видим отчуждение Ахиллеса от его собственных «ужасных, человекоубийственных рук», которые стали причиной стольких смертей. У Брисеиды есть мощный ответ на слова Приама, взвешивающий эту уникальную встречу между мужчинами и мириадами забытых ужасов, пережитых женщинами на войне. «Я делаю то, что было вынуждено делать бесчисленное количество женщин до меня.
Я раздвинула ноги перед человеком, который убил моего мужа и моих братьев».
В романе Баркер есть очень четкое феминистское послание о борьбе женщин за освобождение от нарративов, в которых доминируют мужчины. В руках более мелкого писателя это могло показаться проповедью. Попытка предоставить Брисеиде счастливый конец слаба, и иногда законное возмущение женских персонажей кажется немного предсказуемым, например, когда мы слышим, как Хелен думает: «Я здесь. Мне. Человек, а не просто объект, на который нужно смотреть и за который нужно бороться».
В романе есть некоторые анахронизмы, такие как «рынок выходного дня» (в древности не было выходных), и отсылка к «полкроне», как будто мы находимся в том же периоде, что и романы Баркера о Первой мировой войне. Интересно, обладала ли хоть какая-нибудь женщина в архаической Греции, даже бывшая царица, самоуверенностью Брисеиды Баркера. Но, конечно, нельзя быть уверенным: слова женщин этого периода не сохранились, но Баркер, безусловно, прав, изображая их как вдумчивых, разнообразных, всесторонних человеческих существ, чья человечность почти никогда не озаряется их похитителями, владельцами и мужьями. . Это центральное историческое понимание кажется полностью правдивым.
Баркер обладает квази-гомеровским даром к сравнениям: «этот блестящий момент, когда шум битвы затихает и твое тело становится жезлом, соединяющим землю и небо», или умирающий друг Ахиллеса Патрокл, «бьющийся, как рыба в луже, которая Высыхать». В некоторых фразах есть гомеровская простота и драйв: «Кровь, дерьмо и мозги — и вот он, сын Пелея, полузверь, полубог, мчится к славе». Она гомерична и в своем внимании к тому, что происходит между людьми, и к деталям физического мира: еде, вину, одежде, шуму и ощущению кожи, крови, костей, трескучих ран и криков. Баркер, как и Гомер, понимает горе и утрату и видит, какими одинокими могут быть люди, даже когда плачут вместе. Одиночество в сообществе — одна из главных тем этой книги, так как она Илиада . Боги в основном остаются за кулисами, но они присутствуют на заднем плане, волшебным образом восстанавливая изуродованное мертвое тело Гектора. Морская богиня Фетида, мать Ахилла, представляет собой солёное, пугающее присутствие, как и темный берег и волны, на которых разворачивается вся ужасная история.
