Уотсон бихевиоризм: Бихевиористская теория Дж. Уотсона

Джон Бродес Уотсон | Индустрия рекламы

Джон Бродес Уотсон (John Broadus Watson) — американский ученый, психолог, исследователь человеческого поведения, основоположник бихевиоризма (от англ. behavior — поведение) — одной из самых распространенных теорий в психологии XX века. Уотсоном было многое сделано для развития психологии рекламы, поэтому он признается одним из создателей этого направления прикладных исследований. Джон Уотсон родился в маленьком городке Тревелерс Рест в Южной Калифорнии в очень религиозной семье. В 1894 году он поступил в Южную баптистскую школу при Университете Фермана (Furman University), где проучился пять лет; среди предметов, которые его больше всего интересовали, была психология [28]. В 1900 году, после года преподавания в школе, он с 50 долларами в кармане отправился в Чикаго, где продолжил свое образование. Работая дворником, официантом, лаборантом, он под руководством крупных специалистов Джеймса Эйнджелла (James Rowland Angell, 1869–1949) и Генри Доналдсона (Henry Herbert Donaldson, 1857–1938) блестяще провел исследование и в 1903 году получил степень доктора наук. Его теоретические выводы и экспериментальные результаты стали основой нового научного направления психологии, получившего название «бихевиоризм». В научных изданиях и популярных лекциях и статьях Уотсон называл бихевиоризм «учением о том, что люди делают». Он продуктивно работал, активно публиковался, редактировал два академических журнала и в 1915 году был выбран президентом Американской психологической ассоциации. Однако в 1920 году личные обстоятельства — громкий развод и женитьба на своей ассистентке — вынудили Уотсона, к тому моменту более десяти лет бывшего профессором и директором психологической лаборатории в Университете Джонса Хопкинса (Johns Hopkins University), оставить науку. В рекламную индустрию он пришел, будучи широко известным в стране и за рубежом ученым, однако ему фактически пришлось начинать свою карьеру заново. Процесс перехода Уотсона из знакомой ему университетской среды в мир производства и распространения рекламы показывает, сколь значительный интеллектуальный потенциал притягивала к себе в начале 1920-х годов эта новая тогда прикладная область психологии: социальные исследователи уже знали о стремлении лидеров рекламной индустрии понять механизмы воздействия рекламы на сознание и поведение потребителей и об их желании использовать рекомендации науки в целях повышения эффективности бизнеса. Более того, даже опытные и именитые ученые серьезно задумывались о работе в этой исследовательской сфере. Во всяком случае, еще работая в университете, Уотсон в течение ряда лет размышлял о расширении использования своих результатов и выводов, и среди прочих направлений он рассматривал варианты сотрудничества с фирмами, действовавшими непосредственно на потребительском рынке. В частности, им были предприняты шаги по включению в университетскую программу курса «Психология рекламы» [29, p. 207–220]. Уотсон был одним из создателей и активных участников «The Scott Company» — созданного по инициативе Уолтера Скотта исследовательского и консультационного агентства в области прикладной психологии. В формулировке Уотсона [27 p. X] бихевиоризм был направлением психологии, первейшей задачей которого было предсказание и контроль поведения человека. Причем Уотсон трактовал эти функции науки вполне буквально. Но одно дело — понимать важность прикладной психологии и содействовать ее развитию, находясь при этом в знакомой академической атмосфере, и совсем иное — оставить университет и войти в этот новый чужой мир. Осенью 1920 года стоял перед подобным выбором, и он его сделал. Уотсон не сомневался в том, что найдет работу в бизнес-сообществе, но радости от этого не испытывал. Иначе он не писал бы своему коллеге, известному психиатру Адольфу Мейеру (Adolf Meyer, 1866–1950), что это все же лучше, чем «выращивание цыплят и капусты». Но завершалось письмо словами: «Я перейду в бизнес полностью, с открытым сердцем и сожгу все мосты» [29, p. 211]. Свою новую карьеру Уотсон решил начать в известном нью-йоркском агентстве «J. Walter Thompson» (JWT), возглавляемому тогда классиком этой отрасли Стэнли Ризором (Stanley Barnet Resor, 1879–1962), которому он был представлен своим другом социологом и этнографом Уильямом Томасом (William Isaac Thomas, 1863–1947), в 1930-е годы ставшим известным благодаря проведенному им и Флорианом Знанецки (Florian Znaniecki, 1882–1958) фундаментальному исследованию жизни польских крестьян в Америке. Видимо, фирма просила Уотсона представить дополнительные рекомендательные письма от своих коллег. Одним из тех, кто отозвался на эту просьбу, был Эдвард Титченер, американский ученик В. Вундта, один из создателей структурализма и, что важно заметить, решительный, «ортодоксальный» оппонент бихевиоризма и прикладной психологии [30]. Это показывает, что Ризора и Уотсона сближало общее представление о том, что в основании поведения человека, в частности потребительского поведения, лежат определенные законы, которые могут быть обнаружены на основе концепций и методов бихевиоризма. Другими словами, им представлялся естественным и продуктивным синтез нового психологического учения и «томпсоновской» (или «ризоровской») культуры рекламы. Ризор полагал, что Уотсон возглавит и организует исследования, которые откроют законы поведения людей и позволят влиять на их сознание. Со своей стороны, Уотсон хотел «использовать свои психологические знания и навыки работы для решения проблем, связанных с рынком» [29, p. 212]. Несмотря на все заслуги Уотсона в науке и его международную известность, он прошел все этапы, предусмотренные политикой JWT при приеме сотрудников на постоянную работу, в частности, предоставил рекомендации относительно своей интеллектуальной честности и порядочности. Подобно всем новым сотрудникам JWT, Уотсон осваивал специальный курс — введение в новую профессию [4, p. 85]. Прежде всего ему было предложено изучить на значительной территории рынок резиновой обуви. Он вспоминал: «Я был неопытен и робок, но вскоре я научился нажимать кнопку звонка на дверях домов и останавливать машины фермеров, чтобы узнать, резиновую обувь какой фирмы носит их семья» [31]. В течение десяти недель он посещал небольшие магазины, пытаясь продать там тот вид кофе, которой рекламировался агентством, а затем два месяца работал клерком в одном из универмагов. Все это было частью разработанной Ризором программы подготовки сотрудников фирмы, «университета рекламы». Уотсон писал, что его бизнес-практика показала ограниченность его знания психологии, очень поверхностное представление о рекламной индустрии и незнание привычек и мест расселения широко распространенного вида животных, называемых потребителями. Примечательны его слова: «… теоретически я изучал этот вид животных в течение всей своей жизни, практически же я не знаю, как подойти к нему» [20]. Но все же работа Уотсона в агентстве заключалась не в исследовании психологии потребителя или механизмов воздействия рекламы, а в продвижении новых идей психологии в маркетинговые исследования. Его лекции по бихевиоризму содействовали становлению науки о рекламе, служили своеобразным мостом между существующими теоретическими конструкциями и будущими прикладными исследованиями в психологии. Вскоре после начала работы в JWT Уотсон стал восприниматься как посол Ризора, который, как президент самой большого в мире рекламного агентства, был постоянно востребован на высокого уровня конференциях. Уотсон по указанию Ризора представлял агентство не только на американских, но и на международных форумах. С этой задачей он справлялся прекрасно. Уотсон был «великолепным докладчиком, производил прекрасное впечатление, был внешне привлекательным, и ему импонировал общественный интерес» [20]. Уотсон уделял крайне мало времени и внимания рутинным исследованиям, проводившимся в агентстве. Он фактически стал апостолом философии Ризора о роли науки в рекламном бизнесе. Один из историков бихевиоризма заметил: «Никто не говорил «Наука! Наука!» громче Уотсона» [32]. В начале 1930-х годов Уотсон отмечал, что психология уже вышла из академических лабораторий и пришла туда, где продаются и покупаются товары; исследования рынка становятся составной частью рекламных кампаний, и создатели реклам открывают свои собственные лаборатории для тестирования реакций потребителей [29, p. 214]. Наукой рекламы, по Уотсону, была психология торговли, и процесс рекламирования становился в той мере научным, в какой он учитывал методы психологии. В своих лекциях он подчеркивал, что «то, что продает реклама, — больше, чем продукт»: она продает идеи, престиж, экономику [29, p. 215]. Газетные статьи Уотсона и его выступления по радио строились таким образом, чтобы предлагать товары не напрямую, а исподволь. К примеру, он объяснял, что кофе повышает эффективность умственной деятельности. Он не предлагал покупать зубную пасту Pebeco, но объяснял функции слюнных желез и связывал их работу с процессом чистки зубов. Слушателям лекций раздавались резюме лекций и образцы пасты. Известность Уотсона повышала доверие к его выступлениям и помогала фирме находить новых клиентов. В 1924 году он стал вице-президентом JWT. Ряд специалистов полагает, что непосредственный вклад Уотсона в деятельность агентства был невысоким. По-настоящему ему не удалось соединить принципы психологии и практику рекламы. В JWT рекламные кампании планировались и проводились, прежде всего, усилиями двух выдающихся копирайтеров: женой Стэнли Ризора Хелен Ризор (Helen Lansdown Resor, 1886–1964) и Джеймсом Янгом, стиль которых сложился задолго до прихода Уотсона в агентство. Янг в течение многих лет был вице-президентом JWT, и многие свои наблюдения и обобщения он изложил в книге дневниковых записей, включавших краткие заметки о природе знания о рекламе и о познании природы рекламы. В одном из эссе он писал: «Что может человек, работающий в области психологии личности, привнести в рекламу? Ответ не ясен. Уолтер Дилл Скотт, я полагаю, предпринял первую попытку более двадцати пяти лет назад в своей «Психологии рекламы»; успех был скромным. Позже свой вклад в рекламу пытался внести известный создатель бихевиоризма Джон Уотсон. Но рекламная индустрия приняла Джона, не приняв многого из его психологии» [33]. И все же нельзя не учитывать, что как вице-президент агентства Уотсон успешно руководил рядом многомиллионных рекламных проектов, делавшихся по заказам известных фирм, среди которых были: «Baker’s Chocolate», «Coconut», «Johnson and Johnson Baby Powder», «Pebeco Toothpaste», «Odorono» и «Pond’s Extract». Главная заслуга Уотсона заключается в распространении прикладной науки на рекламный и другие типы бизнеса. Для этого он использовал свои лекции и активно публиковался в прессе. Однако Уотсон не только демонстрировал возможности психологии в изучении рекламы, он пропагандировал бихевиоризм как новое направление науки. В 1924 году вышло первое издание книги Уотсона «Behaviorism» («Бихевиоризм») [34], содержавшей популярное изложение его научных идей. Книга вышла с посвящением Ризору; очевидно, Уотсон имел веские основания так поступить. Ризор, безусловно, хорошо знал результаты Гейла, Скотта и других психологов, анализировавших в первые десятилетия ХХ века механизмы восприятия рекламы. Однако, приглашая Уотсона в свое агентство, Ризор преследовал достижение иной, более общей цели: его философия рекламы требовала знания законов поведения человека. То, что делали пионеры изучения рекламы, не давало ответов на его общетеоретические вопросы, ему нужен был иной, более высокий уровень осмысления эффективности рекламы. Судя по всему, Ризор не мог не понимать сложности подобной задачи и ее долгосрочного характера, и первый шаг к ее решению виделся ему в выработке общего знания о рекламе на основе принципов и методов науки, в частности экспериментальной и общей психологии, экономики и социологии. Поэтому он пригласил в свое агентство психолога высочайшего класса Уотсона, а несколько позже — экономиста и исследователя рынка, гарвардского профессора Пола Черингтона. Если соотносить деятельность Уотсона с теми целями, к которым стремился Ризор, то можно согласиться с теми экспертами, которые признают значимым его вклад в развитие уникальной культуры производства рекламы в JWT. Что касается роли Уотсона в развитии науки о рекламе в целом, то здесь мнения всех специалистов едины: Уотсон по праву относится к основоположникам этого научного направления [20].

Библиография:

Coolsen F. G. The Development of Systematic Instruction in the Principles of Advertising. University of Illinois. The Graduate School. September 17, 1942. Coolsen F. G. Marketing Thought in the United States in the Late Nineteenth Century. Lubbock, Texas: Tech Press, 1960. Barnum P. T. The Life of P. T. Barnum Written By Himself. New York: Redfield, 1855. Fox S. The Mirror Makers: A History of American Advertising and Its Creators. New York: William Morrow and Co., 1984. P. 36. Bate C. A. Good Advertising. New York: Holmes Pub. Co., 1896. Bates C. A. The Art and Literature of Business. New York: Bates, 1902. Calkins E. E., Holden R. Modern Advertising. New York: D. Appleton, 1905. Calkins E. E. «Louder Please!» Boston: Atlantic Monthly Press, 1924. P. 118. Lewis E. St.E. Financial Advertising, for Commercial and Savings Banks, Trust, Title Insurance, and Safe Deposit Companies, Investment Houses. Indianapolis: Levey Bros. & Co., 1908. Dickson T. Mass Media Education in Transition: Preparing for the 21st Century. Contributors. Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates, 2000. P. 36. Ross B. I., Osborne A. C. Jef I., Richards J. I. Advertising Education, Yesterday — Today — Tomorrow. Baton Rouge, LA: Louisiana State University, 2006. Электронное письмо Б. Росса Б. Докторову от 16 августа 2007 г. Ross C. G. The Writing of News: A Handbook with Chapters on Newspaper Correspondence and Copy Reading. New York: H. Holt and Co., 1911. Chasnoff J. E. Retail Advertising and the Newspaper. Columbia, Mo.: University of Missouri, 1912. Chasnoff J. E. Selling Newspaper Space: How to Develop Local Advertising. New York: The Ronald Press Co., 1913. Resor, Stanley Burnet // The National Cyclopedia of American Biography: Vol. 53. New York: James T. White and Co., 1971. P. 86. Ogilvy D. Ogilvy on Advertising. New York: Vintage Book, P. 192. Buckle H. T. History of Civilization in England. New York: Appleton and Co., 1883. Schudson M. Advertising, the Uneasy Persuasion: Its Dubious Impact on American Society. New York: Basic Books, 1984. Р. 169. Kreshel P. J. John B. Watson at J. Walter Thompson: The Legitimation of «Science» in Advertising // Journal of Advertising. 1990. Vol. 19. № 2. Strable E. The History of Advertising Libraries and Agency Libraries // SLA Advertising & Marketing Division Bulletins, Fall 1986 — Winter 1988. Wood J. P. Stanley Resor // The Journal of Marketing. 1961. Vol. 25. № 6. P. 73. Laurence W. J. Stanly B. Resor 1897–1962 // Pioneers in Marketing / Ed. by J. Wright, P. Dimsdale, Jr. Atlanta, Georgia: Georgia State University, 1974. P. 11. Advertising Handbook / Ed. by R. Barton. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, Inc., 1950. P. 158. Cherington P. T. The Consumer Looks At Advertising. New York: Harper & Brothers, 1928. Ewen S. Captains of Consciousness. New York: McGraw-Hills Book Co., 1976. Buckley K. W. Mechanical Man. John Broadus Watson and The Beginnings of Behaviorism. New York: The Cuilford Press, 1989. P. 136. Brewer C. L. Perspectives on John B. Watson // Portraits of Pioneers in Psychology / Ed. by G. A. Kimble, et al. Washington, DC: American Psychological Association, 1991. Ch. 12. Buckley K. W. The Selling of a Psychologist: John Broadus Watson and the Application of Behavioral Techniques to Advertising // Journal of the History of the Behavioral Sciences. Vol. 18 (July). P. 207–220. Wozniak R. H. Edward Bradford Titchener: An Outline of Psychology (1896). Watson, John B (roadus) // Current Biography: Who’s News and Why. New York: The Wilson Co., 1942, P. 870. Birnbaum L. T. Behaviorism in the 1920s // American Quarterly. 1955. Vol. 7 (Spring). P. 15–30. Young J. W. The Diary of an Ad Man. Chicago, Ill: Advertising Publications, Inc., 1944. P. 120. Watson J. B. Behaviorism. New York: People’s Institute Publishing Company, 1924/1925. Crossley A. Paul Terry Cherington. 1876–1943 // Pioneers In Marketing / Ed. by J. S. Wright, P. D. Dimsdale, Jr. Atlanta: School of Business, Georgia State University, 1974. P. 29–31. Converse J. M. Survey Research in the United States: Roots and Emergence, 1890–1960. Berkeley, 1987. P. 89. Cherington P. T. Advertising As A Business Force: A Compilation of Experience Records. New York: Arno Press, 1913. Cherington P. T. The Elements of Marketing. New York: The Macmillan Co., 1920. Cherington P. T. Relation Between Colleges and Business // The Journal of Marketing. 1940. Vol. 4. № 2. P. 120–121. Resor S. Introduction // Cherington P. T. The Consumer Looks at Advertising. New York: Harper & Brothers, 1928. P. X. Childs H. L. A Reference Guide to the Study of Public Opinion. Princeton: Princeton University Press, 1934. P. 9. Cherington P. T. People’s Wants and How to Satisfy Them. New York: Harper & Brothers, 1935. Link H. Some Milestones in Public Opinion Reserarch // Journal of Applied Psychology. 1947. Vol. 31. № 3. P. 225–229. Cherington P. T. Opinion Polls as the Voice of Democracy // Public Opinion Quarterly. 1940. Vol. 4. № 2. P. 236. Cherington P. T. Our Freedoms and Our Opinions // Public Opinion Quarterly. 1942. Vol. 6. № 4. P. 617, 621. Raymond Rubicam // Current Biography: Who’s News and Why. New York: The H. W. Wilson Co. 1943. P. 637–641. Rubicam R. Foreword // Lewis J. The 100 Greatest Advertisements. Who Wrote Them and What They Did. New York: Dover Publications, Inc., 1959. P. VIII. Gribbin G. [Interview] // The Art of Writing Advertising. Lincolnwood, Illinois: NTC Business Books, 1965. P. 57–59. Daniels D. Giants, Pigmies, and Other Advertising People. Chicago: Crain Communications, Inc., 1974. P. 41. Lewis J. The 100 Greatest Advertisements. New York: Dover Publications, Inc., 1959. Ohmer S. George Gallup in Hollywood. New York: Columbia University Press, 2006. P. 36. Herbert E. S. Raymond Rubicam // The Ad Men and Women / Ed. by E. Applegate. Westport, Connecticut: Greenwood Press, 1994. P. 289. Young J. O. Adventures in Advertising. New York: Harper, 1948. Allen C. Eisenhower and the Mass Media: Peace, Prosperity, & Prime- Time TV. Chapel Hill, NC: University of North Carolina Press, 1993. P. 16. Columbia University and the U. S. Intelligence Community. Письмо С. Лармона президенту Д. Эйзенхауэру от 18 июля 1952 года. Цит. с разрешения Eigen’s Political & Historical Quotations. Eisinger R M. The Evolution of Presidential Polling. New York: Cambridge University Press, 2003. P. 85.

Бихевиоризм: эксперимент над младецем

В 1945 году у американского психолога-бихевиориста Берреса Фредерика Скиннера родилась дочь, и он решил помочь жене ухаживать за ней, поместив ребенка в просторный контейнер, передняя стенка которого заменена на стекло, — «ящик Скиннера». В контейнере поддерживалась комфортная для младенца температура, поэтому родители не пеленали дочь. Соответственно, сокращалось количество стирки, а девочка могла все время двигаться. Вопреки расхожему мнению, ребенок проводил в «ящике» далеко не все время и вырос вполне здоровым. Сегодня некоторые родители тоже используют находку Скиннера

После развенчания эксперимента Уотсона бихевиоризм держался еще долго, но в том виде, в каком его понимал ученый, это направление сегодня не существует. Современные психологи давно не считают, что поведение — единственное, на основании чего можно делать выводы о человеке, и поэтому походы к ним имеют смысл.

Борьба за нравственность

Сегодня Уотсон вылетел бы из любого серьезного университета, а то и сел бы в тюрьму за подтасовки эксперимента, этические нарушения и причинения страданий ребенку. На фоне этих «достижений» тот факт, что ассистентка женатого Уотсона была его любовницей, никого бы не заинтересовал. Но в те времена именно из-за романа с аспиранткой звезду психологии в 1920 году «попросили» из университета и больше никуда не взяли. Психолог женился на ассистентке, они счастливо прожили вместе 15 лет до смерти Розали, однако путь в науку для Джона был закрыт навсегда. Но исследователь пошел… в рекламу, где весьма преуспел. Так что ролики и плакаты, щедро снабженные психологическими приемами, — это привет от доктора Уотсона.

История мальчика после прекращения эксперимента оставалась неизвестной вплоть до 2012 года.

Исследователи выяснили, что на самом деле Альберта звали Дуглас Мерритт, и его ждала печальная судьба. Ребенок страдал гидроцефалией — заболеванием, при котором в головном мозге скапливается избыток жидкости. От этой болезни, приводящей к различным неврологическим нарушениям, мальчик и умер 10 мая 1925 года в возрасте чуть более шести лет.

И самое неприятное, что Уотсон и Рейнер прекрасно знали о проблемах малыша и отдавали отчет, что испытуемый — совсем не адекватная модель для исследований. Но ради доказательства теорий, в истинности которых психолог не сомневался, он пошел на подлог. Попытки убедить всех (и себя) в собственной правоте любой ценой не такая уж редкость в науке и сегодня, так что нередко фальсификации результатов экспериментов — это не злой умысел, а личная трагедия ученых.

Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 12, декабрь 2013

Основоположник бихевиоризма

Имя Джона Уотсона в нашей стране, как говорится, широко известно в узких кругах. Выдающийся ученый ХХ века, сыгравший исключительную роль в становлении наук о человеке, лаконично упоминается в нескольких историко-научных трудах, известных лишь немногим профессионалам-психологам. Его книги, переведенные на русский язык много лет назад, пылятся невостребованными на полках научных библиотек. Наверное, сегодня следует восполнить этот пробел в нашей эрудиции и подробно рассмотреть научную биографию этого ученого. Тем более, что это небезынтересно и в практическом плане.

Джон Бродес Уотсон родился 9 января 1878 г. в городке Гринвилл, штат Южная Каролина. Его мать была строгой и религиозной женщиной, отец — напротив, человеком несерьезным и  неверующим. Старший Уотсон много пил и увлекался другими женщинами. Кончилось тем, что, когда Джону было 13 лет, отец покинул семью. Через много лет, когда Джон Уотсон стал человеком известным и состоятельным, отец объявился, чтобы напомнить о себе. Сын выставил его вон.

По слухам, которые не опровергал и сам  Уотсон, он в детстве и ранней юности не отличался покладистым нравом и склонностью к наукам. В учебе он выполнял ровно столько, сколько требовалось для перехода в следующий класс. Педагоги характеризовали его как нерадивого ученика. Подростком он часто ввязывался в драки и даже  заработал два привода в полицию.

Тем не менее в возрасте 16 лет он поступил в баптистский университет Фурмана в Гринвилле, намереваясь стать священником (!), как когда-то обещал матери. В 1900 г. он  получил магистерскую степень. Но в том же году скончалась его мать, фактически освободив сына от давнего обета, которым он уже тяготился. Вместо Принстонской теологической семинарии, куда он ранее намеревался поступать, Уотсон отправился в Чикагский университет. В ту пору, по воспоминаниям современников, он был “крайне честолюбивым юношей, озабоченным своим социальным статусом, стремящимся оставить свой след в науке, но совершенно не имеющим понятия о выборе профессии и отчаянно страдавшим от неуверенности из-за недостатка средств и умения вести себя в обществе” (в Чикаго Уотсон появился, имея за душой 50 долларов, и в годы обучения брался ради заработка за любую работу, побывав и официантом, и уборщиком).

В Чикагском университете в ту пору сформировалась оригинальная научная школа во главе с Джоном Дьюи и Джеймсом Энджелом. Дьюи, крупнейший американский философ, более известен у нас как теоретик школьного дела, поскольку именно интерес к проблемам народного образования привел его в 20-е годы в Советскую Россию. (Позитивные отзывы о молодой советской педагогике не спасли, однако, американского гостя от последующей жесткой критики со стороны идеологически “подкованных” теоретиков советской школы). Мало кому известно, что Дьюи являлся и крупным психологом; им, в частности, написан первый в США учебник психологии. Но не эта книга определила его роль в мировой психологической науке, а небольшая статья “Понятие о рефлекторном акте в психологии” (1896). До той поры главным исследовательским методов психологии являлась интроспекция — изощренное самонаблюдение немногочисленных экспертов, стремившихся выявить содержание состояний сознания. С чисто американским прагматизмом Дьюи призвал сменить цели и методы психологии: в центре внимания должно стоять не содержание, но акт, не состояние, но функция.

Ознакомившись с трудами Дьюи и Энджела, Уотсон увлекся психологией и занялся ее изучением. В 1903 г. он окончил  университет, получив докторскую степень и став таким образом самым молодым доктором Чикагского университета. В том же году, чуть позже, он женился на своей студентке, девятнадцатилетней Мэри Икес. Однажды в качестве экзаменационной работы Мэри представила  Уотсону длинное любовное послание в стихах. Неизвестно, какую оценку она получила на том экзамене, но своего она добилась. Правда, обаятельный преподаватель нравился не только ей, более того — многим молодым особам отвечал взаимностью, заводя бесчисленные интрижки. Терпения жены хватило на 16 лет.

Уотсон работал в Чикаго до 1908 г. в качестве преподавателя и ассистента Энджела. Здесь он опубликовал свой первый заметный научный труд, посвященный поведению белых  крыс (дрессировкой крыс он увлекался еще в юности). “Я никогда не хотел проводить опыты на людях, — писал Уотсон. — Мне самому всегда претило быть подопытным. Мне никогда не нравились тупые, искусственные инструкции, которые даются испытуемым. В таких случаях я всегда ощущал неловкость и действовал неестественно. Зато работая с животными, я чувствовал себя в своей тарелке. Изучая животных, я стоял обеими ногами на земле. Постепенно у меня сформировалась мысль о том, что, наблюдая за поведением животных, я смогу выяснить все то, что другие ученые открывают, используя подопытных людей”.

Воспитанный в недрах Чикагской школы, Уотсон крепко впитал недоверие к интроспективной психологии и, следуя идеям прагматизма, наметил свой собственный путь в науке, на котором возможно было бы преобразование психологии в достаточно точную и практически полезную отрасль знания.

В 1908-1920 гг. Уотсон возглавлял лабораторию, а затем - кафедру экспериментальной сравнительной психологии в университете Дж. Хопкинса в Балтиморе, где широкий размах приобрели исследования поведения животных. Кстати, именно тот факт, что феномены поведения животных послужили Уотсону основой общепсихологических обобщений, стал краеугольным камнем критики его идей в советской науке (как будто учение Павлова не выросло из собачьих рефлексов!).

В университете Джонса Хопкинса Уотсон пользовался огромной популярностью среди студентов. Они посвятили ему выпускной альбом и объявили самым красивым профессором, что несомненно является уникальным в истории психологии знаком отличия.

В 1913 г. появилась первая программная работа Уотсона “Психология с точки зрения бихевиориста”, которая положила начало целому научному направлению, ставшему на многие годы доминирующим в психологии. В ней автор призвал отказаться от рассуждений о внутреннем мире человека, поскольку тот практически недоступен для наблюдения и изучения. Означало ли это конец психологии как науки о человеке? Вовсе нет. Если нельзя наблюдать “сознание”, “переживание”, и т.д., и т.п., то вполне возможно и необходимо наблюдать и изучать весь широчайший спектр человеческого поведения. Тем более, что именно поведение и представляет главный практический интерес во всех прикладных аспектах.

Так родился бихевиоризм — наука о поведении. Впоследствии его влияние распространилось на широкий круг наук о человеке — педагогику, социологию, антропологию и др., которые в англоязычной литературе с тех пор называют бихевиоральными (поведенческими) науками.

Центральным понятием новой психологии стало поведение. Которое понималось как совокупность реакций организма на стимулы среды. Согласно идее Уотсона, наблюдая определенную реакцию, мы можем судить о вызвавшем ее стимуле и наоборот, зная характер стимула, можем предвидеть последующую реакцию. А это открывает широкие возможности не только для объяснения человеческих поступков, но и для управления ими. Манипулируя так называемым подкреплением (поощряя желательные реакции и наказывая за нежелательные), можно направлять поведение человека в нужное русло.

Практическое значение идей Уотсона было оценено весьма высоко. В 1915 году он был избран президентом Американской Психологической Ассоциации. Интерес к его деятельности проявился и в России. В 1927 году статья о созданном им научном направлении для первого издания Большой Советской Энциклопедии была заказана лично ему — пример в практике БСЭ исключительный.

Совершенно очевидно, что важнейшим прикладным аспектом бихевиоризма явилась педагогическая практика. Педагогическому воздействию на формирующуюся личность Уотсон придавал исключительное значение. Он писал:

Дайте мне дюжину здоровых младенцев и, создав для них соответствующую воспитательную среду, я гарантирую, что любого из них выращу кем угодно, по выбору — врачом, адвокатом, художником, торговцем или, если угодно, вором или нищим, причем независимо от его способностей, склонностей, призвания или расовой принадлежности его предков.

Даже современникам такая декларация казалась сильным преувеличением. И сегодня, наверное, следует согласиться с такой оценкой. Хотя нельзя не признать, что на протяжении десятилетий отечественная педагогическая мысль исходила из подобной посылки. Долгие годы считалось, что из любого ребенка можно воспитать Спинозу. А если это в большинстве случаев не удается, виной тому — недостаток приложенных воспитателем усилий. Отдельные педагоги, считающие себя большими гуманистами, настаивают на этой точке зрения и поныне. При этом имя одного из главных теоретиков такого подхода, увы, не упоминается.

Что же касается  пресловутой дюжины младенцев, то злые языки утверждали, что столько испытуемых Уотсон никогда не имел и все свои теоретические выводы строил на основе опытов над одним-единственным младенцем - внебрачным сыном своей аспирантки Розалии Рейнер. А самые злые языки поговаривали, что отцом этого универсального испытуемого и является сам профессор Уотсон. Так оно и оказалось! Пятнадцать любовных писем Уотсона к Рейнер были перехвачены его женой, более того — с ее согласия опубликованы в газете “Балтимор Сан”. Забавно, что даже в этих страстных посланиях легко угадывается  позиция бихевиориста. “Каждая клетка моего тела принадлежит тебе, индивидуально и в совокупности… — писал Уотсон. — Моя общая реакция на тебя только положительна. Соответственно положительна и реакция моего сердца”.

Шумный бракоразводный процесс, который за этим последовал, скверно сказался на репутации Уотсона, и ему пришлось оставить научную и преподавательскую деятельность. (Сегодня в такое трудно поверить, однако давление общественной морали тех лет действительно было настолько серьезным.) Несмотря на то, что Уотсон женился на Розалии Рейнер, он так никогда больше не смог получить академической должности — ни один университет не осмеливался пригласить его из-за его репутации.

Следующий шаг Уотсона легко поймет любой современный гуманитарий: вынужденный оставить науку, ученый занялся рекламным бизнесом. В 1921 г. он поступил в рекламное агентство Дж. Уолтера Томпсона на годовой оклад в 25 тысяч долларов, что вчетверо превышало его прежние академические заработки. Работая со свойственной ему энергией и одаренностью, он через три года стал вице-президентом фирмы. В 1936 г. он перешел в другое агентство, где и работал до ухода в отставку в 1945 г.

Приложенные к такой специфической сфере деятельности, как реклама, его идеи об управлении поведением оказались удивительно эффективны. Уотсон настаивал, что рекламные сообщения должны делать акцент не столько на содержании, сколько на форме и стиле, должны стремиться  произвести впечатление средствами оригинальных образов. “Для того, чтобы управлять потребителем, необходимо лишь поставить перед ним эмоциональный стимул…” Согласитесь, ведь действует!

После 1920 г. контакты Уотсона с миром науки стали лишь косвенными. Он уделял много времени и сил популяризации своих идей, читал публичные лекции, выступал на радио, печатался в популярных журналах — таких, например, как “Космополитэн”. Это, несомненно, способствовало расширению его известности, хотя в научном мире авторитета не прибавляло.

Единственным официальным контактом Уотсона с академической наукой явилась серия лекций, прочитанная им в нью-йоркской Новой школе социальных исследований. Эти лекции  послужили основой его будущей книги “Бихевиоризм” (1930), в которой он изложил свою программу оздоровления общества.

В 1928 г. Уотсон совместно с Рейнер опубликовал книгу “Психологический уход за ребенком”. Книга была с энтузиазмом воспринята родителями, жаждавшими научных рекомендаций по воспитанию. Хотя характер этих рекомендаций надо признать довольно спорным. В частности, по мнению Уотсона, родителям не следует демонстрировать детям своей привязанности и нежных чувств, дабы не сформировать у них болезненную зависимость. Надо сказать, что двое детей Уотсона от второго брака  воспитывались именно по этой модели. Один из них впоследствии покончил с собой, другой долгие годы был пациентом психоаналитиков.

Жизнь Уотсона круто изменилась в 1935 году, когда умерла его жена. Будучи на 20 лет старше ее, он был  психологически не готов к такому событию и оказался совершенно сломлен. Он изолировал себя от всяких общественных контактов, стал затворником, уединившись в деревянном фермерском домике, который напоминал ему дом его детства. Он продолжал писать, но уже ничего не публиковал. Содержание этих рукописей не известно никому: незадолго до своей смерти в 1958 году Уотсон сжег все  свои записи.

 

Источник: «Век психологии: имена и судьбы»

📖 6.3 Бихевиоризм. Джон Уотсон, Глава 6 В поисках объективной науки. История психологии. Смит Р. Страница 30. Читать онлайн

---

…

6.3 Бихевиоризм. Джон Уотсон

В 1960-е гг. у американских психологов заново появился интерес к психическим процессам, особенно познавательным, а вместе с ним пришло и чувство свободы — благодаря возможности говорить о явлениях сознания, не вызывая недовольства. Оглядываясь на недавнее прошлое, они в полемическом задоре утверждали, что психология примерно с 1910-х до 1960-х гг. представляла собой монолит бихевиоризма. Это видение истории психологии, в целом ложное, содержит интересный элемент правдивости. Он заключается в том, что психология сконцентрировалась на методах как на том, что позволит ей стать наукой, и это имело серьезные последствия для полученного знания. Самым очевидным результатом было широкомасштабное исключение из исследований в США таких тем, как мышление и воображение. В Европе в период до Второй мировой войны такого не было. Самым ярким образом эта тенденция отразилась в направлении, называемым бихевиоризмом (behaviourism в британской орфографии и behaviorism — в американской). Фактически это направление никогда не было единым и включало по крайней мере два периода становления: ранние формулировки (1910–1930), ассоциирующиеся с именем Уотсона, и необихевиоризм, связанный с позитивистской теорией науки (1930–1955).

В истории первой четверти XX в. можно найти, по меньшей мере, четыре источника бихевиоризма. Во-первых, эволюционизм и функционализм, давшие импульс к изучению действий животных и людей в связи с жизнедеятельностью всего организма. Во- вторых, быстрая трансформация США в урбанистическое и индустриальное общество. В-третьих, притязания психологии на то, чтобы стать практической дисциплиной, т. е. классифицировать людей и адаптировать их к окружающей Действительности. И наконец, борьба за становление психологии как естественно-научной дисциплины, независимой от физиологии. Эти четыре момента указывали направление: психология становилась наукой о том, что и как люди делают. Молодые мужчины и женщины, которых привлекала эта новая область, были не удовлетворены оторванным от жизни философствованием. Дух практицизма превращал «действование», которое психологи старой школы называли осознанным поведением (conduct), а новые психологи — просто поведением (behaviour), в нечто более актуальное и объективно наблюдаемое, чем ум или сознание.

Функционализм содержал в себе практический подход, опирающийся на авторитет эволюционного мировоззрения, с готовым к использованию словарем. Из него исходили такие психологи, как Болдуин в университете Джонса Хопкинса (г. Балтимор), которые интересовались зоопсихологией и развитием детей, равно как и психикой взрослого человека. Исследования животных имели свои преимущества: на животных было гораздо легче проводить строгие эксперименты, к тому же с ними можно было делать многое из того, что по отношению к человеку было бы неэтичным. Например, Уотсон в своей докторской диссертации, изучая особенности восприятия, повреждал сенсорные органы крыс. Но животное, в отличие от людей в экспериментах немецких интроспекционистов, нельзя было спросить о его ощущениях. Та же проблема проявилась и в изучении маленьких детей. В результате психологи стали все больше исследовать то, что животные или дети делают, то есть их поведение, а не состояния сознания.

Такая смена ориентиров была характерна и для общества в целом. В США громадными темпами шла внешняя и внутренняя миграция — сюда переселялись миллионы эмигрантов из Европы, а жители американской деревни переезжали в города. Переживания этих оторванных от своих корней людей могли быть тяжелыми, даже травмирующими. Город вызывал страх и потерю ориентации, жизнь в нем требовала и личностного, и материального приспособления. Некоторые психологи увидели в этом перспективы для психологии она должна была стать наукой о приспособлении, или о поведении. Такова была позиция Джона Уотсона (John В.Watson, 1878–1958). Он сам приехал из сельской местности в город (любопытно, что позже, отойдя от дел, он опять переехал за город). Все факторы, сказавшиеся на развитии бихевиоризма, сыграли свою роль и в личной карьере Уотсона. В 1913 г. он опубликовал лаконичный и полемически заостренный манифест «Психология с точки зрения бихевиориста» (Psychology as the behaviorist views it), благодаря чему это направление приобрело четкие контуры.

Уотсон вырос в душной атмосфере маленького города Южной Каролины, из которой он бежал в сложный современный мир Чикагского университета, на факультет философии, который тогда возглавлял Дьюи. Приспособиться к новой жизни Уотсону было непросто и, учась на старших курсах, он нашел отдушину в том, чтобы присматривать в лаборатории за крысами и сооружать экспериментальное оборудование. В Чикаго Уотсон находился под сильным влиянием Жака Лёба (Jacques Loeb, 1859–1924), и в результате в его психологии было больше от механистического объяснения поведения животных по Лёбу, чем от немеханистического функционального подхода, который развивал Дьюи применительно к человеческой деятельности. Лёб родился в Германии и там же получил образование как физиолог. Он был известен своими исследованиями тропизмов, или направленных движений растений и животных, которые он объяснял как ориентацию относительно физико-химических факторов. После защиты диссертации по формированию навыков у животных Уотсон получил работу в университете Джонса Хопкинса и быстро занял там влиятельное положение. Но даже тогда он чувствовал пренебрежение со стороны психологов, считавших исследования животных чем-то второстепенным, ценным только в той мере, в какой они могли дать знания об эволюции психики. Однако трудолюбивый и амбициозный Уотсон, чувствуя за собой поддержку университета, уверенно шел к тому, чтобы заявить о собственной позиции. Заняв место Болдуина во главе кафедры психологии, он смог сформулировать свою программу. Статья 1913 г., основанная на вступительной лекции Уотсона в Колумбийском университете в Нью-Йорке, была призывом к оружию: «с точки зрения бихевиориста психология есть чисто объективная отрасль естественной науки». Он утверждал, что бихевиоризм должен занять место психологии, которой «за весь период пятидесятилетнего существования как экспериментальной науки» так и «не удалось занять свое место в науке в качестве бесспорной естественной дисциплины» [27, с. 17, 22].

Критическая часть его заявлений была хорошо обоснована. Действительно, экспериментальная психология в Германии и в США — исследования структурных единиц сознания — породили столько противоречивых описаний, что общее направление было потеряно. И только в США, в Корнеллском Университете, под руководством Титченера реализовывалась четкая, хорошо разработанная программа исследования элементарных единиц сознания. Таков был ответ Титченера на беспорядочное многообразие — дистанцироваться от всего, что не является наукой в чистом виде, а под этим он понимал свою собственную программу описания содержаний сознания с помощью строгих экспериментов. Он утверждал, что «наука идет своим путем, не обращая внимания на интересы человека и не преследуя какой-либо практической цели» [цит. по: 137, с. 407]. Большинство психологов, однако, жили в другом мире и хотели такую психологию, которая позволила бы им делать что-то для общества. Любопытно, что Уотсон и Титченер испытывали взаимное уважение, возможно потому, что каждый видел в другом сильного человека, который добивается большей научности в исследованиях, чем это было характерно для основной массы психологических работ того времени. Оба также были явными позитивистами в том смысле, что верили в выводимость знания из наблюдений.

Конструктивная часть аргументов Уотсона, в противоположность взглядам Титченера, фокусировалась на том, что бихевиоризм может дать обществу. По утверждению Уотсона, это зависело от точности полученных данных: «До тех пор, пока психология не станет наукой и не соберет целый ряд данных, характеризующих поведение, которое является в результате экспериментально вызванных ситуаций, до тех пор предсказания того поведения, которое возникает в результате ситуаций ежедневной жизни, будет носить тот же характер нащупывания в темноте, который свойствен им с момента появления человечества» [26, с. 6]. Его критика неудач психологии как науки неотделима от его стремления построить психологию как технологию человека. Вера в то, что наука не может изучать душевный мир человека, сочеталась с верой в то, что цели человека сводятся к поиску внешнего физического благосостояния и социальной адаптации (и не связаны с какой-то гипотетической внутренней жизнью).

Уотсон и другие бихевиористы думали, что они распространяют объективное объяснение физического мира на сферу человеческого и тем самым совершают научную революцию. Это было для них недвусмысленным шагом вперед. А препятствием прогрессу они считали ненаучную путаницу в вопросах психики, сознания и интроспекции. Вывод казался очевидным: психологи должны наблюдать физические переменные точно так же, как это делает любой другой ученый-естественник. «Если вы хотите дать бихеви- ористу право использовать сознание тем же самым образом, как его используют другие ученые-естествоиспытатели, т. е. не превращая сознание в специальный объект наблюдения, вы разрешили мне все, что требует мой тезис». Иными словами, Уотсон утверждал, что психологи должны наблюдать физические стимулы и ответы на них и на этой основе искать соотношения между поведением и его предпосылками. Нет никакой необходимости обращаться к понятию психики. И не в последнюю очередь важно то, что для психолога «поведение человека и поведение животных следует рассматривать в той же самой плоскости и как в равной степени существенные для общего понимания поведения» [27, с. 32, 33]. Основу этого подхода заложили ранее психологи, изучавшие психику путем разложения на элементы, по аналогии с физическими объектами.

В 1913 г. Уотсон настаивал на том, что зоопсихология и такая психология человека, которая хочет предсказывать его поведение, для достижения объективности должны отказаться от любых ссылок на сознание. Затем он пошел еще дальше, и в своей книге «Психология с позиции бихевиориста» (Psychology from the Standpoint of a Behaviourist, 1919) заявил, что вера в существование психики — не более чем средневековый предрассудок. Он представлял себя скорее как делового и практичного человека науки, чем как философа, но за его утверждениями стояла неявная философская предпосылка: реальность не включает в себя психику. В мире Уотсона отрицать существование психики как таковой было признаком последовательного (и, с его точки зрения, мужественного) подчинения нуждам прогресса. Он выступал против поисков критерия сознательности животных и разговоров об их чувствах: «такие проблемы, как эта, не могут удовлетворить бихевиориста» [27, с. 20]. Однако для того, чтобы убедить других в своей правоте, Уотсону было необходимо как-то отнестись к таким проблемам, как очевидное существование умственного образа, языка и значения — проблемам, к которым с новой энергией обратилась философия сознания в конце XX в.

Уотсон называл язык вербальным поведением, или речью, а мышление — внутренней речью. Физиологи предыдущего поколения, такие как Сеченов и Феррье, в поисках физиологической основы психики пришли к такому же выводу. В 1916 г. Уотсон пытался зафиксировать движения гортани в процессе мышления, но, не добившись успеха, должен был довольствоваться лишь предположением о том, что мышление в принципе является одним из видов поведения. В доказательство он приводил тот факт, что, когда ребенок о чем-то думает, он шевелит губами, шепчет; Уотсон предположил, что с возрастом эти мускульные движения становятся невидимыми и беззвучными.

Что касается проблемы значения, то Уотсон просто отвергал ее: «Мы наблюдаем за тем, что делает животное или человек. Смысл для них и заключается в том, что они делают. Нет никакой научной или практической пользы в том, чтобы прерывать их и спрашивать, что они имеют в виду, — их действия и указывают на смысл» [165, с. 364–365]. В книге «Анализ сознания» (The Analysis of Mind, 1921) философ Бертран Рассел (Bertrand Russell, 1872 —

приходит к выводу, близкому мысли Уотсона, выстраивая философию сознания на основе данных чувственного опыта. В свою очередь, книга Рассела побудила группу философов, получившую известность как Венский кружок, заинтересоваться работами Уотсона. Более поздние философы, особенно Райл, использовали идеи Уотсона в аргументации против приписывания людям психических состояний в качестве объяснения их поведения. Однако в 1960-е гг. пересмотр теории значения и способов объяснения человеческих поступков заставили усомниться в этой точке зрения.

Заявления бихевиористов бросали вызов психологам, но в 1913 г. к революции не привели. На самом деле в психологии подспудно происходили перемены, и такие авторитетные фигуры, как Энджелл, который был учителем Уотсона в Чикаго, Пиллсбери и Торндайк, пригласивший Уотсона читать лекции в Колумбийском университете, уже подчеркивали важность изучения действий и их прогнозирования. Труды Торндайка имели особенное значение. В 1913 г. он работал в Колумбийском колледже для учителей, самом крупном центре педагогических исследований. Как и Уотсон, он в прошлом работал с животными, и он также хотел видеть от психологии непосредственную пользу для общества. В 1898 г. он опубликовал данные исследования, впоследствии ставшего одним из самых цитируемых, — эксперимента с кошкой, которая училась находить выход из лабиринта. Эти лабиринты представляли собой грубые деревянные ящики, и результаты экспериментов не позволяли сделать сколько-нибудь определенных выводов, но Торндайк создал модель исследований, которая сделала научение центральным объектом научной психологии. Многие исследователи помимо Уотсона видели, что с помощью таких экспериментов можно выделять различные параметры поведения и его детерминант, а значит, сделать их полностью наблюдаемыми. По той же причине они приветствовали работы Павлова, посвященные условным рефлексам. Но им не казались убедительными ни предложенная Уотсоном программа новой науки, ни его попытки исключить все ссылки на психические состояния. Когда некоторые психологи в 1920-е гг. называли себя бихевиористами, это в большей степени означало принятие ими идеалов физикалистского объяснения в психологии, нежели согласие с крайним энвайронментализмом Уотсона — представлением о решающей роли окружающей среды в формировании личности и отрицанием существования сознания.

Уотсон пытался действовать на нескольких фронтах одновременно, и результаты были какими угодно, только не систематическими. Недостаток фактических доказательств обнаружил себя з его книге по бихевиоризму, большая часть которой была просто о физиологии. Медицина также привлекала его, и в университете Джонса Хопкинса он получил разрешение работать в клинике Фиппса, которую тогда возглавлял влиятельный психиатр Адольф Майер (Adolf Meyer, 1866–1950). Майер приветствовал зоопсихологию как источник информации об «условиях возникновения [патологических реакций] и путях, которыми мы можем их изменить» [цит. по: 127, с. 202]. Уотсон начал изучение этой проблемы на детях в клинике. Это включало в себя работу с маленьким Альбертом (ребенку было девять месяцев, когда исследования начались, и тринадцать месяцев, когда они закончились) — мальчиком, чье поведение Уотсон и его аспирантка Розали Райнер (Rosalie Rayner) пытались изменять. Они сначала убедились в том, что Альберт не боится крыс. Затем всякий раз, когда крыса появлялась, они ударяли по металлической пластине и пугали ребенка. В итоге, как они утверждали, ребенок приобрел условный рефлекс страха на появление одной только крысы. Современный анализ показывает, что результаты «нельзя было однозначно интерпретировать» [92, с. 158]. Как бы то ни было, этот эксперимент стал знаменитой иллюстрацией того, что психологические особенности человека являются приобретенными: привычки — в том числе такие, как чувство отвращения перед определенными животными — формируются по механизму обусловливания. Сам Уотсон использовал эти эксперименты для обоснования своей уверенности в том, что среда целиком и полностью определяет формирование личности. Он говорил: «Дайте мне дюжину здоровых, хорошо сформированных детей и мой собственный, отвечающий определенным характеристикам мир для их воспитания, и я гарантирую взять любого из них и сделать из него любого специалиста, какой только придет мне в голову — доктора, адвоката, артиста, превосходного торговца или даже попрошайку или вора, — независимо от его талантов, склонностей, пристрастий, способностей и всех его предков». И добавлял: «я иду дальше своих фактов» [164, с. 104]. И действительно, фактов не было, но серьезнее всего было его молчаливое отрицание социальных аспектов среды. Он воспринимал людей абсолютно в индивидуалистическом ключе: в его рассуждениях именно индивидуальные стимулы, а не социальная структура, формируют людей. Он рассматривал возникновение привычек по аналогии с работой машины, а не с поддержанием традиций. То, что он писал в 1920-е гг. о воспитании детей, демонстрировало ценности «психологического общества», то есть общества, в котором все зависит от психологии составляющих его отдельных индивидов.

Уотсон и Райнер опубликовали популярное руководство «Психологическое воспитание ребенка» (Psychological Care of Infant and Child, 1928). Когда Уотсон писал для широкой публики, а не в расчете на академическую аудиторию, то старался продвигать идею о том, что знания специалистов-психологов необходимы в повседневной жизни. Он думал, что понимает, почему психология стала востребованной: «Старый довод, сводившийся к тому, что миллионы детей в течение минувших тысячелетий вполне успешно воспитывались своими родными, недавно потерял всю свою силу в свете получившего теперь общее признание факта, что большая часть человечества терпит неудачу в своей попытке удовлетворительного приспособления к обществу» [26, с. 7]. С этой точки зрения любые социальные проблемы интерпретировались как проблемы индивидуального приспособления, а их решение заключалось в установлении нового взаимодействия между матерями и психологами. У такого подхода находились и почитатели: газета «Нью-Йорк Таймс» писала, как теперь кажется, с преувеличенным энтузиазмом, что книга «Бихевиоризм» (1924) «открывает новую эру в интеллектуальном развитии человечества» [цит. по: 41, с. 6].

Психология bookap

В концепции Уотсона существует интригующий подтекст личного характера. Он разрабатывал психологию, объясняющую человеческую жизнь как взаимодействие с физическим миром по схеме «стимул — реакция»: S — R. Более ранние утилитаристские теории описывали природу человека, обращаясь к понятию ассоциации между идеями, с одной стороны, и ощущениями удовольствия или боли, с другой. Бихевиоризм назвал идеи стимулами, а удовольствие и боль интерпретировал как три базовых физиологических процесса — страх, ненависть и любовь. Этот подход исключал ссылки на сознание и поддерживал веру в то, что ход жизни человека определяется причинами физического порядка. Этот подход, по мнению Майера, его коллеги по клинике Фиппса, имел последствия для личной жизни Уотсона. После нескольких лет несчастливого брака Уотсон завел роман со своей аспиранткой Райнер и из-за скандального развода с женой был вынужден уйти из университета. В переписке с Майером Уотсон объяснял, что неудачный брак привел к тому, что для него стало естественным выражать свои чувства на стороне. Майер, однако, находил, что отказ Уотсона рассматривать поведение как обладающее психологическим смыслом подтолкнул его к такому неэтичному (по мнению Майера) поступку. Развод и новая женитьба Уотсона были поступками человека, который рассматривал свою жизнь как последовательность стимулов и реакций. Напротив, консервативные люди, не принимавшие теории Уотсона, полагали, что психология должна учитывать моральные ценности, присущие рефлектирующему сознанию. Проще говоря, Уотсон сделал то, что сделал, критики же считали, что он не понимал нравственного смысла своих поступков, и это было следствием его научного мировоззрения.

Уотсон в дальнейшем не смог найти себе работу в академических институтах. В 1921 г. он получил место в компании Томпсона, которая занималась рекламой, и обнаружил, что «наблюдать кривую роста продаж нового продукта может быть столь же увлекательно, как наблюдать кривую научения животного или человека» [104, с. 280]. Он пытался сохранять академичность рассуждений, но практичный мир немедленных результатов привлекал его больше, чем научная педантичность. После смерти его второй жены в 1935 г. он уединился на маленькой ферме, которую построил сам в Коннектикуте, и больше времени проводил с животными, нежели с людьми. Бихевиоризм же за это время превратился в гораздо более формальное направление.

6.3 Бихевиоризм. Джон Уотсон. История психологии

6.3 Бихевиоризм. Джон Уотсон

В 1960-е гг. у американских психологов заново появился интерес к психическим процессам, особенно познавательным, а вместе с ним пришло и чувство свободы — благодаря возможности говорить о явлениях сознания, не вызывая недовольства. Оглядываясь на недавнее прошлое, они в полемическом задоре утверждали, что психология примерно с 1910-х до 1960-х гг. представляла собой монолит бихевиоризма. Это видение истории психологии, в целом ложное, содержит интересный элемент правдивости. Он заключается в том, что психология сконцентрировалась на методах как на том, что позволит ей стать наукой, и это имело серьезные последствия для полученного знания. Самым очевидным результатом было широкомасштабное исключение из исследований в США таких тем, как мышление и воображение. В Европе в период до Второй мировой войны такого не было. Самым ярким образом эта тенденция отразилась в направлении, называемым бихевиоризмом (behaviourism в британской орфографии и behaviorism — в американской). Фактически это направление никогда не было единым и включало по крайней мере два периода становления: ранние формулировки (1910–1930), ассоциирующиеся с именем Уотсона, и необихевиоризм, связанный с позитивистской теорией науки (1930–1955).

В истории первой четверти XX в. можно найти, по меньшей мере, четыре источника бихевиоризма. Во-первых, эволюционизм и функционализм, давшие импульс к изучению действий животных и людей в связи с жизнедеятельностью всего организма. Во- вторых, быстрая трансформация США в урбанистическое и индустриальное общество. В-третьих, притязания психологии на то, чтобы стать практической дисциплиной, т. е. классифицировать людей и адаптировать их к окружающей Действительности. И наконец, борьба за становление психологии как естественно-научной дисциплины, независимой от физиологии. Эти четыре момента указывали направление: психология становилась наукой о том, что и как люди делают. Молодые мужчины и женщины, которых привлекала эта новая область, были не удовлетворены оторванным от жизни философствованием. Дух практицизма превращал «действование», которое психологи старой школы называли осознанным поведением (conduct), а новые психологи — просто поведением (behaviour), в нечто более актуальное и объективно наблюдаемое, чем ум или сознание.

Функционализм содержал в себе практический подход, опирающийся на авторитет эволюционного мировоззрения, с готовым к использованию словарем. Из него исходили такие психологи, как Болдуин в университете Джонса Хопкинса (г. Балтимор), которые интересовались зоопсихологией и развитием детей, равно как и психикой взрослого человека. Исследования животных имели свои преимущества: на животных было гораздо легче проводить строгие эксперименты, к тому же с ними можно было делать многое из того, что по отношению к человеку было бы неэтичным. Например, Уотсон в своей докторской диссертации, изучая особенности восприятия, повреждал сенсорные органы крыс. Но животное, в отличие от людей в экспериментах немецких интроспекционистов, нельзя было спросить о его ощущениях. Та же проблема проявилась и в изучении маленьких детей. В результате психологи стали все больше исследовать то, что животные или дети делают, то есть их поведение, а не состояния сознания.

Такая смена ориентиров была характерна и для общества в целом. В США громадными темпами шла внешняя и внутренняя миграция — сюда переселялись миллионы эмигрантов из Европы, а жители американской деревни переезжали в города. Переживания этих оторванных от своих корней людей могли быть тяжелыми, даже травмирующими. Город вызывал страх и потерю ориентации, жизнь в нем требовала и личностного, и материального приспособления. Некоторые психологи увидели в этом перспективы для психологии: она должна была стать наукой о приспособлении, или о поведении. Такова была позиция Джона Уотсона (John В.Watson, 1878–1958). Он сам приехал из сельской местности в город (любопытно, что позже, отойдя от дел, он опять переехал за город). Все факторы, сказавшиеся на развитии бихевиоризма, сыграли свою роль и в личной карьере Уотсона. В 1913 г. он опубликовал лаконичный и полемически заостренный манифест «Психология с точки зрения бихевиориста» (Psychology as the behaviorist views it), благодаря чему это направление приобрело четкие контуры.

Уотсон вырос в душной атмосфере маленького города Южной Каролины, из которой он бежал в сложный современный мир Чикагского университета, на факультет философии, который тогда возглавлял Дьюи. Приспособиться к новой жизни Уотсону было непросто и, учась на старших курсах, он нашел отдушину в том, чтобы присматривать в лаборатории за крысами и сооружать экспериментальное оборудование. В Чикаго Уотсон находился под сильным влиянием Жака Лёба (Jacques Loeb, 1859–1924), и в результате в его психологии было больше от механистического объяснения поведения животных по Лёбу, чем от немеханистического функционального подхода, который развивал Дьюи применительно к человеческой деятельности. Лёб родился в Германии и там же получил образование как физиолог. Он был известен своими исследованиями тропизмов, или направленных движений растений и животных, которые он объяснял как ориентацию относительно физико-химических факторов. После защиты диссертации по формированию навыков у животных Уотсон получил работу в университете Джонса Хопкинса и быстро занял там влиятельное положение. Но даже тогда он чувствовал пренебрежение со стороны психологов, считавших исследования животных чем-то второстепенным, ценным только в той мере, в какой они могли дать знания об эволюции психики. Однако трудолюбивый и амбициозный Уотсон, чувствуя за собой поддержку университета, уверенно шел к тому, чтобы заявить о собственной позиции. Заняв место Болдуина во главе кафедры психологии, он смог сформулировать свою программу. Статья 1913 г., основанная на вступительной лекции Уотсона в Колумбийском университете в Нью-Йорке, была призывом к оружию: «с точки зрения бихевиориста психология есть чисто объективная отрасль естественной науки». Он утверждал, что бихевиоризм должен занять место психологии, которой «за весь период пятидесятилетнего существования как экспериментальной науки» так и «не удалось занять свое место в науке в качестве бесспорной естественной дисциплины» [27, с. 17, 22].

Критическая часть его заявлений была хорошо обоснована. Действительно, экспериментальная психология в Германии и в США — исследования структурных единиц сознания — породили столько противоречивых описаний, что общее направление было потеряно. И только в США, в Корнеллском Университете, под руководством Титченера реализовывалась четкая, хорошо разработанная программа исследования элементарных единиц сознания. Таков был ответ Титченера на беспорядочное многообразие — дистанцироваться от всего, что не является наукой в чистом виде, а под этим он понимал свою собственную программу описания содержаний сознания с помощью строгих экспериментов. Он утверждал, что «наука идет своим путем, не обращая внимания на интересы человека и не преследуя какой-либо практической цели» [цит. по: 137, с. 407]. Большинство психологов, однако, жили в другом мире и хотели такую психологию, которая позволила бы им делать что-то для общества. Любопытно, что Уотсон и Титченер испытывали взаимное уважение, возможно потому, что каждый видел в другом сильного человека, который добивается большей научности в исследованиях, чем это было характерно для основной массы психологических работ того времени. Оба также были явными позитивистами в том смысле, что верили в выводимость знания из наблюдений.

Конструктивная часть аргументов Уотсона, в противоположность взглядам Титченера, фокусировалась на том, что бихевиоризм может дать обществу. По утверждению Уотсона, это зависело от точности полученных данных: «До тех пор, пока психология не станет наукой и не соберет целый ряд данных, характеризующих поведение, которое является в результате экспериментально вызванных ситуаций, до тех пор предсказания того поведения, которое возникает в результате ситуаций ежедневной жизни, будет носить тот же характер нащупывания в темноте, который свойствен им с момента появления человечества» [26, с. 6]. Его критика неудач психологии как науки неотделима от его стремления построить психологию как технологию человека. Вера в то, что наука не может изучать душевный мир человека, сочеталась с верой в то, что цели человека сводятся к поиску внешнего физического благосостояния и социальной адаптации (и не связаны с какой-то гипотетической внутренней жизнью).

Уотсон и другие бихевиористы думали, что они распространяют объективное объяснение физического мира на сферу человеческого и тем самым совершают научную революцию. Это было для них недвусмысленным шагом вперед. А препятствием прогрессу они считали ненаучную путаницу в вопросах психики, сознания и интроспекции. Вывод казался очевидным: психологи должны наблюдать физические переменные точно так же, как это делает любой другой ученый-естественник. «Если вы хотите дать бихеви- ористу право использовать сознание тем же самым образом, как его используют другие ученые-естествоиспытатели, т. е. не превращая сознание в специальный объект наблюдения, вы разрешили мне все, что требует мой тезис». Иными словами, Уотсон утверждал, что психологи должны наблюдать физические стимулы и ответы на них и на этой основе искать соотношения между поведением и его предпосылками. Нет никакой необходимости обращаться к понятию психики. И не в последнюю очередь важно то, что для психолога «поведение человека и поведение животных следует рассматривать в той же самой плоскости и как в равной степени существенные для общего понимания поведения» [27, с. 32, 33]. Основу этого подхода заложили ранее психологи, изучавшие психику путем разложения на элементы, по аналогии с физическими объектами.

В 1913 г. Уотсон настаивал на том, что зоопсихология и такая психология человека, которая хочет предсказывать его поведение, для достижения объективности должны отказаться от любых ссылок на сознание. Затем он пошел еще дальше, и в своей книге «Психология с позиции бихевиориста» (Psychology from the Standpoint of a Behaviourist, 1919) заявил, что вера в существование психики — не более чем средневековый предрассудок. Он представлял себя скорее как делового и практичного человека науки, чем как философа, но за его утверждениями стояла неявная философская предпосылка: реальность не включает в себя психику. В мире Уотсона отрицать существование психики как таковой было признаком последовательного (и, с его точки зрения, мужественного) подчинения нуждам прогресса. Он выступал против поисков критерия сознательности животных и разговоров об их чувствах: «такие проблемы, как эта, не могут удовлетворить бихевиориста» [27, с. 20]. Однако для того, чтобы убедить других в своей правоте, Уотсону было необходимо как-то отнестись к таким проблемам, как очевидное существование умственного образа, языка и значения — проблемам, к которым с новой энергией обратилась философия сознания в конце XX в.

Уотсон называл язык вербальным поведением, или речью, а мышление — внутренней речью. Физиологи предыдущего поколения, такие как Сеченов и Феррье, в поисках физиологической основы психики пришли к такому же выводу. В 1916 г. Уотсон пытался зафиксировать движения гортани в процессе мышления, но, не добившись успеха, должен был довольствоваться лишь предположением о том, что мышление в принципе является одним из видов поведения. В доказательство он приводил тот факт, что, когда ребенок о чем-то думает, он шевелит губами, шепчет; Уотсон предположил, что с возрастом эти мускульные движения становятся невидимыми и беззвучными.

Что касается проблемы значения, то Уотсон просто отвергал ее: «Мы наблюдаем за тем, что делает животное или человек. Смысл для них и заключается в том, что они делают. Нет никакой научной или практической пользы в том, чтобы прерывать их и спрашивать, что они имеют в виду, — их действия и указывают на смысл» [165, с. 364–365]. В книге «Анализ сознания» (The Analysis of Mind, 1921) философ Бертран Рассел (Bertrand Russell, 1872 —

приходит к выводу, близкому мысли Уотсона, выстраивая философию сознания на основе данных чувственного опыта. В свою очередь, книга Рассела побудила группу философов, получившую известность как Венский кружок, заинтересоваться работами Уотсона. Более поздние философы, особенно Райл, использовали идеи Уотсона в аргументации против приписывания людям психических состояний в качестве объяснения их поведения. Однако в 1960-е гг. пересмотр теории значения и способов объяснения человеческих поступков заставили усомниться в этой точке зрения.

Заявления бихевиористов бросали вызов психологам, но в 1913 г. к революции не привели. На самом деле в психологии подспудно происходили перемены, и такие авторитетные фигуры, как Энджелл, который был учителем Уотсона в Чикаго, Пиллсбери и Торндайк, пригласивший Уотсона читать лекции в Колумбийском университете, уже подчеркивали важность изучения действий и их прогнозирования. Труды Торндайка имели особенное значение. В 1913 г. он работал в Колумбийском колледже для учителей, самом крупном центре педагогических исследований. Как и Уотсон, он в прошлом работал с животными, и он также хотел видеть от психологии непосредственную пользу для общества. В 1898 г. он опубликовал данные исследования, впоследствии ставшего одним из самых цитируемых, — эксперимента с кошкой, которая училась находить выход из лабиринта. Эти лабиринты представляли собой грубые деревянные ящики, и результаты экспериментов не позволяли сделать сколько-нибудь определенных выводов, но Торндайк создал модель исследований, которая сделала научение центральным объектом научной психологии. Многие исследователи помимо Уотсона видели, что с помощью таких экспериментов можно выделять различные параметры поведения и его детерминант, а значит, сделать их полностью наблюдаемыми. По той же причине они приветствовали работы Павлова, посвященные условным рефлексам. Но им не казались убедительными ни предложенная Уотсоном программа новой науки, ни его попытки исключить все ссылки на психические состояния. Когда некоторые психологи в 1920-е гг. называли себя бихевиористами, это в большей степени означало принятие ими идеалов физикалистского объяснения в психологии, нежели согласие с крайним энвайронментализмом Уотсона — представлением о решающей роли окружающей среды в формировании личности и отрицанием существования сознания.

Уотсон пытался действовать на нескольких фронтах одновременно, и результаты были какими угодно, только не систематическими. Недостаток фактических доказательств обнаружил себя з его книге по бихевиоризму, большая часть которой была просто о физиологии. Медицина также привлекала его, и в университете Джонса Хопкинса он получил разрешение работать в клинике Фиппса, которую тогда возглавлял влиятельный психиатр Адольф Майер (Adolf Meyer, 1866–1950). Майер приветствовал зоопсихологию как источник информации об «условиях возникновения [патологических реакций] и путях, которыми мы можем их изменить» [цит. по: 127, с. 202]. Уотсон начал изучение этой проблемы на детях в клинике. Это включало в себя работу с маленьким Альбертом (ребенку было девять месяцев, когда исследования начались, и тринадцать месяцев, когда они закончились) — мальчиком, чье поведение Уотсон и его аспирантка Розали Райнер (Rosalie Rayner) пытались изменять. Они сначала убедились в том, что Альберт не боится крыс. Затем всякий раз, когда крыса появлялась, они ударяли по металлической пластине и пугали ребенка. В итоге, как они утверждали, ребенок приобрел условный рефлекс страха на появление одной только крысы. Современный анализ показывает, что результаты «нельзя было однозначно интерпретировать» [92, с. 158]. Как бы то ни было, этот эксперимент стал знаменитой иллюстрацией того, что психологические особенности человека являются приобретенными: привычки — в том числе такие, как чувство отвращения перед определенными животными — формируются по механизму обусловливания. Сам Уотсон использовал эти эксперименты для обоснования своей уверенности в том, что среда целиком и полностью определяет формирование личности. Он говорил: «Дайте мне дюжину здоровых, хорошо сформированных детей и мой собственный, отвечающий определенным характеристикам мир для их воспитания, и я гарантирую взять любого из них и сделать из него любого специалиста, какой только придет мне в голову — доктора, адвоката, артиста, превосходного торговца или даже попрошайку или вора, — независимо от его талантов, склонностей, пристрастий, способностей и всех его предков». И добавлял: «я иду дальше своих фактов» [164, с. 104]. И действительно, фактов не было, но серьезнее всего было его молчаливое отрицание социальных аспектов среды. Он воспринимал людей абсолютно в индивидуалистическом ключе: в его рассуждениях именно индивидуальные стимулы, а не социальная структура, формируют людей. Он рассматривал возникновение привычек по аналогии с работой машины, а не с поддержанием традиций. То, что он писал в 1920-е гг. о воспитании детей, демонстрировало ценности «психологического общества», то есть общества, в котором все зависит от психологии составляющих его отдельных индивидов.

Уотсон и Райнер опубликовали популярное руководство «Психологическое воспитание ребенка» (Psychological Care of Infant and Child, 1928). Когда Уотсон писал для широкой публики, а не в расчете на академическую аудиторию, то старался продвигать идею о том, что знания специалистов-психологов необходимы в повседневной жизни. Он думал, что понимает, почему психология стала востребованной: «Старый довод, сводившийся к тому, что миллионы детей в течение минувших тысячелетий вполне успешно воспитывались своими родными, недавно потерял всю свою силу в свете получившего теперь общее признание факта, что большая часть человечества терпит неудачу в своей попытке удовлетворительного приспособления к обществу» [26, с. 7]. С этой точки зрения любые социальные проблемы интерпретировались как проблемы индивидуального приспособления, а их решение заключалось в установлении нового взаимодействия между матерями и психологами. У такого подхода находились и почитатели: газета «Нью-Йорк Таймс» писала, как теперь кажется, с преувеличенным энтузиазмом, что книга «Бихевиоризм» (1924) «открывает новую эру в интеллектуальном развитии человечества» [цит. по: 41, с. 6].

В концепции Уотсона существует интригующий подтекст личного характера. Он разрабатывал психологию, объясняющую человеческую жизнь как взаимодействие с физическим миром по схеме «стимул — реакция»: S — R. Более ранние утилитаристские теории описывали природу человека, обращаясь к понятию ассоциации между идеями, с одной стороны, и ощущениями удовольствия или боли, с другой. Бихевиоризм назвал идеи стимулами, а удовольствие и боль интерпретировал как три базовых физиологических процесса — страх, ненависть и любовь. Этот подход исключал ссылки на сознание и поддерживал веру в то, что ход жизни человека определяется причинами физического порядка. Этот подход, по мнению Майера, его коллеги по клинике Фиппса, имел последствия для личной жизни Уотсона. После нескольких лет несчастливого брака Уотсон завел роман со своей аспиранткой Райнер и из-за скандального развода с женой был вынужден уйти из университета. В переписке с Майером Уотсон объяснял, что неудачный брак привел к тому, что для него стало естественным выражать свои чувства на стороне. Майер, однако, находил, что отказ Уотсона рассматривать поведение как обладающее психологическим смыслом подтолкнул его к такому неэтичному (по мнению Майера) поступку. Развод и новая женитьба Уотсона были поступками человека, который рассматривал свою жизнь как последовательность стимулов и реакций. Напротив, консервативные люди, не принимавшие теории Уотсона, полагали, что психология должна учитывать моральные ценности, присущие рефлектирующему сознанию. Проще говоря, Уотсон сделал то, что сделал, критики же считали, что он не понимал нравственного смысла своих поступков, и это было следствием его научного мировоззрения.

Уотсон в дальнейшем не смог найти себе работу в академических институтах. В 1921 г. он получил место в компании Томпсона, которая занималась рекламой, и обнаружил, что «наблюдать кривую роста продаж нового продукта может быть столь же увлекательно, как наблюдать кривую научения животного или человека» [104, с. 280]. Он пытался сохранять академичность рассуждений, но практичный мир немедленных результатов привлекал его больше, чем научная педантичность. После смерти его второй жены в 1935 г. он уединился на маленькой ферме, которую построил сам в Коннектикуте, и больше времени проводил с животными, нежели с людьми. Бихевиоризм же за это время превратился в гораздо более формальное направление.

Приключения профессора Скиннера и доктора Уотсона: правдивая история основателей бихевиоризма

Полный тезка доктора Ватсона родился в Калифорнии в 1878 году. Религиозная мать Джона мечтала, что сын станет проповедником, а посему в семье запрещались курение, выпивка и танцы. Единственным развлечением были баптистские собрания-исповеди, длившиеся по три дня. Отец Уотсона не разделял христианский стиль жизни супруги и вскоре после рождения Джона сбежал из семьи к двум индианкам-чероки.

Когда Уотсону исполнилось тринадцать, он последовал примеру невидимого отца и пустился во всех тяжкие: начал дерзить учителям, пить, курить и делать то, чем его мать никогда не занималась даже при выключенном свете. Вскоре Уотсон уже мог похвастаться двумя арестами — за драку и стрельбу в черте города.

Позор семьи решают сбагрить в Баптистский колледж. Там атеист Уотсон становится изгоем. Но знакомится с пастором Гордоном Муром, еретиком и преподавателем модной психологии. Вскоре одиозного профессора выгнали, и Уотсон отправился вслед за ним — в Чикагский университет.

Там Уотсон разочаровывается в психологии, которая тогда напоминала науку еще меньше, чем теперь. Основным методом работы психолога являлись самоотчеты испытуемых, а людям Уотсон не доверял. Вместо людей он изучал крыс. Конечно, требовать от них самоотчеты бессмысленно, зато можно со стороны наблюдать и фиксировать их поведение.

Постепенно Уотсон решил перенести этот принцип на человека. В 1913 году он публикует статью «Психология с точки зрения бихевиориста», где заявляет: сознание субъективно, изучать нужно поведение, а «разница между человеком и скотиной» несущественна. Люди — разновидность животных, и задача психологов — предсказание и контроль их реакций.

Статья производит фурор. Уотсон превращает умозрительную психологию в серьезную науку. Кроме того, к началу XX века в авангарде изучения психики были немецкоговорящие страны. Уотсон предложил американский путь развития психологии и в 1915 году стал президентом Американской психологической ассоциации.

Познакомившись с трудами Павлова, Джон решил обучать людей реакциям тем же манером, что русский ученый применял к собакам. В 1920 году Уотсон провел эксперимент, который психологи позже назвали самым жестоким в истории своей науки. В одной из больниц Джон нашел 9-месячного Альберта. Его мать про Уотсона «что-то слышала» и, не раздумывая, согласилась на опыты ученого во внушающем доверие хорошо скроенном костюме.

Суть эксперимента (о нем Уотсон маме Альберта не рассказывал) была в следующем. Джон показывал мальчику кролика. Ребенок тянул ручки к зверьку. В этот момент ассистентка била по металлическому щитку, который издавал пугающе громкий звук, и ребенок начинал плакать. Эксперимент многократно повторялся — сохранилось немое, но весьма драматичное видео об отношениях мальчика и животных. Скоро Альберт икал от страха при виде крысы, кролика, мехового пальто и бороды Санта-Клауса.

Продолжая экспериментировать на своих и чужих детях, Уотсон написал книгу «Психологическая помощь младенцу и ребенку». «Помощь» стала бестселлером: 100-тысячный тираж разошелся за пару месяцев. Издания принялись брать у Джона интервью, его стали приглашать на конференции.

В итоге в первой половине XX века «по Уотсону» воспитывали каждого второго американца. К счастью, получалось не всегда: требования у психолога-бихевиориста были серьезные. Так, Уотсон утверждал, что для того, чтобы «кусочки мяса» (да, это цитата) выросли самостоятельными, к ним ни в коем случае нельзя прикасаться. Излишняя родительская любовь — это педофилия.

Самое главное — научить ребенка правильно ходить на горшок: «логову сатаны» (так мать Уотсона называла вовремя не опорожненный кишечник) Уотсон уделяет целую главу. Детей нужно оберегать от влечения к представителям собственного пола: мальчиков нельзя отдавать в бойскауты, а девочкам следует чуть ли не законодательно запретить держаться за руки.

Результаты уотсоновского воспитания видны на судьбах его собственных детей. Дочка провела жизнь в попытках суицида. Сын стал фрейдистом и оспаривал идеи отца. Оспаривал недолго: в отличие от сестры, ему удалось покончить с собой со второго раза.

Другим детям Джона повезло больше: пройдя курс психотерапии, они зажили нормальной жизнью. Правда, проблемы с кишечником их преследовать не перестали.

А внучка Уотсона, лауреат «Эмми» Мэриет Хартли, написала книгу о дедушке и собственном маниакально-депрессивном психозе.

Тем не менее авторитет Уотсона и его вклад в психологию и по сей день неоспорим. За год до смерти он удостоился высшей награды американской психологической ассоциации, а недавно вошел в двадцатку самых влиятельных психологов всех времен.

Мистер Скиннер и голуби-камикадзе

Бихевиоризм Джона Уотсона. Классическое обусловливание

Рассмотрим вкратце историю о том, как Джон Уотсон основал новый научный подход в психологии, называемый бихевиоризмом, т.к. он важен для истории когнитивной психологии.

Будучи аспирантом Чикагского университета, Джон Уотсон (1878-1958) был недоволен методом аналитической интроспекции, с использованием которого проводились психологические эксперименты в традициях лаборатории Вундта для выявления скрытых психических процессов.

Проблемы этого метода заключались в том, что:

• он давал совершенно разные результаты у разных людей;
• эти результаты было трудно проверить, поскольку они интерпретировались в терминах невидимых внутренних психических процессов.

В ответ на то, что Джон Уотсон считал недостатками аналитической интроспекции, молодой ученый предложил новый подход – бихевиоризм. В одной из статей Уотсона «Психология с точки зрения бихевиориста» (1913) изложены цели этого подхода к психологии:

Психология в том виде, в каком она воспринимается бихевиористом, является чисто объективной экспериментальной областью естествознания. Его теоретическая цель – прогнозирование и контроль поведения. Самоанализ не составляет существенной части его методов, и научная ценность его данных не зависит от готовности, с которой они поддаются интерпретации в терминах сознания. Что нам нужно сделать, так это начать работу над психологией, делающей поведение, а не сознание, объективной точкой нашей атаки.

Этот отрывок подчеркивает два ключевых момента:

1. Уотсон отвергает аналитическую интроспекцию как действенный научный метод.
2. Наблюдаемое поведение, а не сознание (которое включает в себя ненаблюдаемые процессы, такие как мышление, эмоции и рассуждения), является основной темой исследования.

В другой части этой статьи Джон Уотсон с уверенностью провозглашает:

«Психологии … больше не нужно вводить себя в заблуждение, полагая, что психические состояния являются объектом наблюдения».

Цель Уотсона состояла в том, чтобы устранить разум как предмет научного исследования из психологии и заменить его исследованием непосредственно наблюдаемого поведения.

Поскольку бихевиоризм стал доминирующей силой в американской психологии, внимание психологов сместилось с вопроса: «Что поведение говорит нам о разуме?» на «Какова связь между стимулами от окружающей среды и поведением?» Таким образом, акцент сместился с разума как темы исследования на поведение как на темы, без ссылки на разум.

Самым известным экспериментом Уотсона был «Маленький Альберт», в ходе которого он и Розали Рэйнер (1920) издавали громкий шум (били молотком по металлической трубе) каждый раз, когда к Альберту, 9-месячному мальчику, приближалась крыса, которая Альберту первоначально нравилась. После нескольких сочетаний «шум + крыса», Альберт стал быстро отползать от крысы каждый раз при ее приближении.

Идеи Уотсона связаны с классическим обусловлением, показывающим, как сочетание одного стимула (громкий шум при приближении крысы к Альберту) с другим, ранее нейтральным стимулом (крыса), вызывает изменения в ответе на нейтральный стимул.

Источником вдохновения Уотсона для его эксперимента стали исследования Ивана Павлова, начатые в 1890-х годах, которые продемонстрировали классическое обусловление у собак. В этих экспериментах (рис. 1.6) сочетание пищи, которое вызывало слюноотделение собаки, с колокольчиком, изначально нейтральным стимулом, вызывало слюноотделение у собаки при звуке колокольчика (Pavlov I.P. Conditional Reflexes, 1927).

Рис. 1.6. В знаменитом эксперименте И.П. Павлова звук колокольчика сочетается с предъявлением еды. Первоначально только предъявление пищи вызывало слюноотделение собаки, но, после нескольких сочетаний звука колокольчика и еды, только колокольчик вызывал слюноотделение. Этот принцип научения с парными стимулами (безусловным и нейтральным), получивший название классического обусловливания, был основой эксперимента Уотсона «Маленький Альберт».

Джон Уотсон использовал процедуру классического обусловливания, чтобы доказать, что поведение можно анализировать без какой-либо ссылки на разум. Для Уотсона то, что происходило в голове Альберта, физиологически или умственно, не имело значения. Он заботился только о том, как сочетание одного стимула с другим влияет на поведение Альберта.

По материалам E. Bruce Goldstein. Cognitive Psychology.

Биография Джона Ватсона

Джон Б. Уотсон был психологом начала 20 века, основавшим психологическое поле бихевиоризма.

Профессиональная жизнь

Джон Б. Уотсон родился 9 января 1878 года в Южной Каролине. Его мать, Эмма, была искренне религиозной и назвала его в честь баптистского священника в надежде, что он присоединится к духовенству. Она отреклась от курения, пьянства и других пороков, но Уотсон выросла во взрослого человека, который открыто выступал против религии. У него был трудный отрочество, дважды арестовывали за драки и хулиганство, и он плохо учился.

Благодаря профессиональным связям матери Уотсон был принят в Университет Фурмана в Южной Каролине. Его академическая жизнь резко изменилась, и к 21 году он получил степень магистра. Затем он поступил в аспирантуру Чикагского университета, где изучал психологию и начал разрабатывать свои бихевиористские теории. Уотсон находился под сильным влиянием Владимира Бехтерева и Ивана Павлова, и он использовал принципы экспериментальной физиологии для изучения всех аспектов поведения.В 1903 году Уотсон защитил диссертацию в Чикагском университете и остался там в качестве профессора-исследователя, уделяя особое внимание обучению и сенсорному взаимодействию у животных.

В 1908 году Уотсон принял должность преподавателя в Университете Джона Хопкинса. В это время Уотсон завязал роман с одной из своих аспирантов Розали Рейнер, будучи женатым на своей первой жене Мэри Икес Уотсон. Ватсона попросили оставить свою должность в Университете Джона Хопкинса в 1920 году, а Ватсон и Рейнер поженились в 1921 году.Пара оставалась вместе в течение 15 лет, пока Райнер не умер в возрасте 36 лет. После ухода из профессии учителя Уотсон занялся рекламой, заняв руководящую должность всего за два года. Он возглавил множество чрезвычайно успешных рекламных кампаний, в том числе рекламу Ponds Cold Cream и Maxwell House Coffee.

Уотсон был дедушкой актрисы Мариетт Хартли, которая утверждала, что у нее возникли психологические проблемы в результате воспитания в соответствии с принципами бихевиоризма.Перед смертью Уотсон сжег большую часть своих писем и личных бумаг. Уотсон был президентом Американской психологической ассоциации (APA) в 1915 году и получил Золотую медаль за свой вклад в свою область от APA незадолго до своей смерти в 1958 году.

Вклад в психологию

Уотсон опубликовал свою новаторскую статью о бихевиоризме в 1913 году «Психология с точки зрения бихевиористов», которую часто называют «манифестом бихевиористов». Поскольку в его теории было мало свидетельств конкретного механизма поведения, многие коллеги Уотсона не считали его убеждения научно обоснованными.Его текст 1919 года « Психология с точки зрения бихевиориста » был принят с большей готовностью, хотя бихевиористские теории Уотсона не были полностью приняты академическими кругами и господствующей психологией в течение следующего десятилетия.

Бихевиористская теория Уотсона сосредоточена не на внутренних эмоциональных и психологических состояниях людей, а, скорее, на их внешнем и внешнем поведении. Он считал, что физические реакции человека дают единственное представление о внутренних действиях. Он провел большую часть своей карьеры, применяя свои теории к изучению развития ребенка и раннего обучения.

Уотсон провел несколько экспериментов по изучению эмоционального обучения детей. Одним из его самых известных экспериментов был эксперимент Маленького Альберта, в котором изучались классические условные рефлексы с использованием девятимесячного мальчика. В эксперименте Ватсон продемонстрировал, что Маленький Альберт может быть приучен бояться чего-то, например белой крысы, хотя изначально такого страха не существовало. Уотсон объединил громкий шум с появлением крысы, чтобы вызвать у ребенка страх. Эксперимент был очень спорным и, вероятно, был бы сочтен неэтичным по сегодняшним стандартам исследования.

В 1928 году Уотсон опубликовал «Психологическая помощь младенцам и детям », в котором предостерегал от чрезмерной привязанности к детям и вместо этого одобрил практику обращения с детьми как с миниатюрными взрослыми. Он считал, что чрезмерные ранние привязанности могут способствовать формированию зависимой, нуждающейся личности во взрослом возрасте, подчеркивая, что люди не получают чрезмерного комфорта во взрослом возрасте и, следовательно, не должны получать его в детстве. Он особенно возражал против сосания большого пальца, няньки и чрезмерной сентиментальности, и он подчеркивал, что родители должны быть открытыми и честными с детьми в вопросах сексуальности.Хотя в первый год книга продавалась хорошо, некоторые посчитали несентиментальные советы Ватсона пугающими. Через два года после публикации книги жена Уотсона опубликовала статью под названием «Я мать сыновей-бихевиористов» в журнале « Parents », в которой поощряла проявления любви, на которые ее муж упрекал.

Бихевиоризм Уотсона оказал долгосрочное влияние на дебаты о природе и воспитании, и его работа пролила свет на важную роль, которую ранний опыт играет в формировании личности.Уотсон проложил путь для последующих бихевиористов, таких как Б.Ф.Скиннер, и бихевиоризм остается популярным подходом к дрессировке животных. Некоторые специалисты в области психического здоровья используют принципы бихевиоризма, чтобы избавиться от фобий и страхов. Кроме того, рекламодатели часто используют бихевиористское воспитание, чтобы побудить потребителей покупать товары.

Артикул:

1. Джон Ватсон. (нет данных). PBS: научная одиссея . Получено с http://www.pbs.org/wgbh/aso/databank/entries/bhwats.HTML
2. Плюккер, Джонатан А. (2003). Джон Бродус Ватсон. Энциклопедия образования . Получено с http://www.gale.cengage.com/InContext/bio.htm
3. Риллинг, М. (2000). Как проблема объяснения обучения повлияла на происхождение и развитие бихевиоризма Джона Б. Уотсона. Американский журнал психологии , 113 (2), 275-301. Получено с http://search.proquest.com/docview/224842367?accountid=1229

Биография психолога Джона Б.Watson

Джон Б. Уотсон был психологом-пионером, сыгравшим важную роль в развитии бихевиоризма. Уотсон считал, что психология должна быть в первую очередь научным наблюдаемым поведением. Его помнят за его исследования процесса кондиционирования.

Уотсон также известен экспериментом Маленького Альберта, в котором он продемонстрировал, что ребенка можно заставить бояться ранее нейтрального стимула. Его исследование также показало, что этот страх может быть распространен на другие подобные объекты.

Ранняя жизнь

Джон Б. Уотсон родился 9 января 1878 года и вырос в Южной Каролине. Он поступил в Университет Фурмана в возрасте 16 лет. После того, как пять лет спустя он получил степень магистра, он начал изучать психологию в Чикагском университете, получив докторскую степень. в психологии в 1903 г.

Карьера

Уотсон начал преподавать психологию в Университете Джона Хопкинса в 1908 году. В 1913 году он прочитал основополагающую лекцию в Колумбийском университете под названием «Психология как бихевиористские взгляды на это», в которой подробно изложил позицию бихевиориста.Согласно Ватсону, психология должна быть наукой о наблюдаемом поведении.

«Психология, с точки зрения бихевиористов, представляет собой чисто объективную экспериментальную отрасль естествознания. Ее теоретическая цель — предсказание и контроль поведения. Самоанализ не является существенной частью ее методов, и научная ценность ее данных не зависит от готовности к которые они поддаются интерпретации в терминах сознания ».

Эксперимент «Маленький Альберт»

В своем самом известном и противоречивом эксперименте, известном сегодня как эксперимент «Маленький Альберт», Джон Уотсон и его ассистент по имени Розали Рейнер заставили маленького ребенка бояться белой крысы.Они достигли этого, многократно спаривая белую крысу с громким пугающим лязгом.

Они также смогли продемонстрировать, что этот страх может распространяться не на белую крысу, а на белые, пушистые объекты. Этичность эксперимента сегодня часто критикуют, особенно потому, что страх ребенка никогда не ослаблялся.

В 2009 году исследователи предположили, что Маленький Альберт был мальчиком по имени Дуглас Мерритт. Вопрос о том, что случилось с ребенком, интересовал многих на протяжении десятилетий.К сожалению, исследователи обнаружили, что ребенок умер в возрасте шести лет от гидроцефалии — заболевания, при котором внутри черепа скапливается жидкость.

В 2012 году исследователи предположили, что Мерритт страдал от неврологических нарушений во время эксперимента с Маленьким Альбертом, и что Ватсон, возможно, сознательно исказил мальчика как «здорового» и «нормального» ребенка. Однако в 2014 году исследователи предположили, что другой ребенок, Альберт Баргер, лучше соответствует характеристикам Маленького Альберта, чем Дуглас Мерритт.

Выход из Академии

Уотсон оставался в Университете Джона Хопкинса до 1920 года. У него был роман с Рейнером, он развелся со своей первой женой, а затем университет попросил его уйти с должности. Позже Уотсон женился на Рейнер, и они оба оставались вместе до ее смерти в 1935 году. Оставив академическую должность, Уотсон начал работать в рекламном агентстве, где оставался до выхода на пенсию в 1945 году.

Во второй половине жизни и без того плохие отношения Уотсона с детьми становились все хуже.Последние годы жизни он вел затворническую жизнь на ферме в Коннектикуте. Незадолго до своей смерти 25 сентября 1958 года он сжег многие из своих неопубликованных личных бумаг и писем.

Вклад в психологию

Уотсон подготовил почву для бихевиоризма, который вскоре стал доминировать в психологии. Хотя бихевиоризм начал терять свое влияние после 1950 года, многие концепции и принципы широко используются и сегодня. Кондиционирование и модификация поведения по-прежнему широко используются в терапии и поведенческом обучении, чтобы помочь клиентам изменить проблемное поведение и развить новые навыки.

Достижения и награды

Прижизненные достижения, публикации и награды Watson включают:

• 1915 г. — президент Американской психологической ассоциации (APA).
.
• 1919 — опубликовано Психология с точки зрения бихевиориста
• 1925 — опубликовано Бихевиоризм
• 1928 — Опубликовано Психологическая помощь младенцам и детям
• 1957 — получил награду APA за выдающийся научный вклад

Избранные публикации

Вот некоторые работы Уотсона для дальнейшего чтения:

Знаменитая цитата

«Дайте мне дюжину здоровых младенцев, хорошо сложенных, и мой собственный определенный мир, чтобы вырастить их, и я гарантирую, что возьму любого наугад и обучу его, чтобы он стал любым специалистом, которого я выберу — врачом, юристом, художником. , вождь купца и, да, даже нищий и вор, независимо от его талантов, склонностей, склонностей, способностей, призвания и расы его предков.Я выхожу за рамки своих фактов и признаю это, как и сторонники противоположного, и они делали это на протяжении многих тысяч лет ». — Джон Б. Уотсон, Бихевиоризм, 1925

Действительно ли Джон Б. Уотсон «нашел» бихевиоризм?

Abstract

События, достигшие высшей точки в девятнадцатом веке, наряду с предсказуемым крахом интроспективной психологии, означали, что подъем поведенческой психологии был неизбежен. В 1913 году Джон Б. Уотсон был признанным ученым с безупречной квалификацией, который действовал как сильный и воинственный пропагандист естественнонаучного подхода к психологии, когда требовался именно такой защитник.Он никогда не утверждал, что основал «психологию поведения», и, несмотря на признание и критику, сопровождавшие его изображение как оригинального бихевиориста, он был скорее образцом движения, чем основателем. Многие влиятельные писатели уже охарактеризовали психологию, включая так называемую умственную деятельность, как поведение, предложили множество приложений и отвергли метафизический дуализм. Среди прочих, Уильям Карпентер, Александр Бейн и (ранний) Зигмунд Фрейд придерживались взглядов, совместимых с бихевиоризмом двадцатого века.Таким образом, хотя Уотсон был первым, кто выступил в защиту психологии как естествознания, бихевиоризм как в теории, так и на практике имел явные корни задолго до 1913 года. влияние и продвижение объективной психологии, но он не был настоящим бихевиористом по нескольким важным причинам. Уотсон заслуживает полученной славы, поскольку он впервые убедительно обосновал естественнонаучный (бихевиористский) подход и, что немаловажно, заставил людей обратить на него внимание.

Ключевые слова: Джон Б. Уотсон, бихевиоризм, история, Уильям Б. Карпентер, Александр Бейн, Зигмунд С. Фрейд, Эдвард Л. Торндайк

Вклад Джона Б. Уотсона: действительно ли бихевиоризм «основан»?

Происхождение бихевиоризма долгое время связывали с Джоном Б. Уотсоном, о котором много писали и читали доклады, особенно в 2013 году, в год столетней годовщины его известной лекции в Колумбийском университете «Психология с точки зрения бихевиористов». Я хочу отметить это событие и утверждать, что Уотсон послужил важным стимулом для бихевиоризма, но многие другие подготовили его.Отчет Тодда (1994) предполагает, что недавние презентации учебников заставили читателя предположить, что Ватсон действительно создал бихевиоризм, и можно было бы сделать вывод, что его отсутствие означало бы, что психология в остальной части двадцатого века была бы совсем другой. На самом деле Ватсон вполне мог пойти по другому жизненному пути. Например, он мог бы заняться медициной и посвятить всю свою энергию изучению эндокринологии или оториноларингологии. Что, если бы Watson отправил в медицинскую школу после получения степени магистра в Университете Фурмана в возрасте 21 года? В 1916 году он намекнул, что это была возможность — возможно, позже, о чем позже пожалел, — когда он привел пример «фрейдистской оговорки» в статье, восхваляющей открытия и терапию Фрейда:

Всего минуту назад мне было необходимо позвонить мужчина разговаривает по телефону.Я сказал: «Это доктор Джон Б. Уотсон из больницы Джонса Хопкинса» вместо Университета Джонса Хопкинса. Специалист в области анализа мог бы легко прочитать в этой небольшой опечатке желание, чтобы я занялся медициной, а не психологией (хотя даже этот анализ был бы далек от завершения). (стр. 479)

Много десятилетий спустя его сын Джеймс засвидетельствовал, что его отец был смущен из-за того, что у него не было медицинского образования (Hannush 1987, p. 146), в то время как сам Уотсон писал: «Я думаю, что единственная муха в мазь была моей неспособностью по финансовым причинам завершить свое медицинское образование »(1936, с.275). Он писал, как если бы он продолжил поведенческий курс, который он прошел, и что медицинская степень позволила бы ему работать с медиками и избегать некоторых из «дерзостей некоторых молодых и низших представителей этой профессии» ( 1936, с. 275). Скиннер (1959) также предположил, что Ватсон в любом случае стал бы психологом. Но в цитате 1916 года Уотсон написал «медицина вместо психологии», предполагая, что он мог радикально изменить ход своей жизни и своей работы.Это могло означать не эпохальную лекцию 1913 года и другое будущее психологии. Или отсутствие Джона Б. Уотсона в психологии двадцатого века действительно имело бы значение? Действительно ли он «обнаружил» бихевиоризм, или же история по существу разыгралась бы так же?

Почему Джон Б. Уотсон считается основателем бихевиоризма?

Учитывая многочисленные прошлые и настоящие дань уважения Джону Б. Уотсону, мы можем справедливо спросить, почему его так уважают как отца анализа поведения.Он был удостоен такой чести на конференции Международной ассоциации поведенческого анализа в 2013 году, но почему? Почему, например, Эдвард Торндайк не был лауреатом премии? Настоящая академическая карьера Уотсона как психолога, занимающегося поведением человека и , длилась всего 12 лет, с 1908 по 1920 год, что совпало с его временем в Университете Джона Хопкинса. После этого он выступал с докладами и писал популярные книги и статьи, но его автобиография в 1936 году в значительной степени положила конец его научной карьере, хотя он продолжал вносить свой вклад в текущие методы ведения бизнеса: маркетинг, менеджмент и (возможно) рекламу (Coon 1994; DiClemente и Хантула 2000, 2003).Но он явно рассматривал это как бизнес, и Уотсон сказал, что бизнес сильно отличается от академической работы (Buckley 1989, p. 177).

Что касается поведенческих исследований на людях, хотя он опубликовал немногое, кроме исследования «Маленький Альберт», которое, как утверждает Тодд (1994, стр. 102), превратилось в «эксперимент по запугиванию ребенка», который служит в основном вводным учебником. Мы могли бы также посчитать некоторые данные о «ручности», неофициально включенные в Behaviorism (Watson 1930, стр.131–133), а также аналогичные краткие презентации данных по другим темам, появляющиеся здесь и там в других его отчетах (например, его работа 1920 года с Карлом Лэшли по просвещению по венерическим болезням). Мэри Кавер Джонс (1924) опубликовала результаты своей работы, выполненной под его руководством, но, как и данные «Альберта», они также касались приобретенных страхов у детей, на этот раз их устранения. В целом, это кажется не впечатляющим отчетом об исследованиях с участием людей и, безусловно, одной из причин того, что журнал Journal of Applied Behavior Analysis почти не содержит ссылок на Watson! Мы можем снова спросить: «Почему Ватсон прославляется как основатель бихевиоризма?»

Ответ может быть простым.Уотсон был привлекательным, сильным, образованным и убедительным оратором и увлекательным писателем в то время, когда любой, кого можно было назвать прото-бихевиористом, стремился ладить с несколькими другими психологами в мире. Таким образом, такие люди, как Найт Данлэп (например, 1912), казались слабыми, нерешительными, мучнистыми и неэффективными. С другой стороны, Уотсон был красноречивым и воинственным, настоящим борцом, который публично отверг накопленную психологию своего времени как чушь. И он был профессором Университета Джона Хопкинса в возрасте 29 лет, редактором Psychological Review и объектом всеобщего научного уважения, если не обожания (например.г., Ястров, 1929). ¹ Кроме того, у Ватсона было сообщение, которое казалось легким для понимания и требовало действия , а не тихого обсуждения и вежливого обсуждения.

Немногие обратили внимание в 1913 году и в течение нескольких лет после него (Samelson 1994), но по мере приближения 1920 года бихевиоризм возобладал, отчасти потому, что авторитетные люди, такие как будущий лауреат Нобелевской премии Бертран Рассел ² и философ-неореалист из Гарварда Ральф Бартон Перри, в целом поддерживали Программа Ватсона.Другие, такие как Уолтер Хантер из Брауна, приветствовали революцию Ватсона и пытались объяснить бихевиоризм многим непонимающим читателям (Hunter 1922). Несколько лет спустя Вудворт упомянул «всплеск бихевиоризма в 1912–1914 годах» (1931, стр. 45) и назвал его «молодежным движением» (стр. 59). Но он процитировал мнение New York Times о том, что Behaviorism «знаменует собой эпоху в интеллектуальной истории человека», а также Tribune , который провозгласил его «самой важной книгой из когда-либо написанных» (1931, п.92).

Учитель Уотсон вдохновил одного будущего президента АПА, который никогда не посещал традиционные курсы психологии. Карл Лэшли, которого многие считают величайшим нейропсихологом нашего времени, посетил семинар с Уотсоном и стал его постоянным корреспондентом и союзником. Как сказал Лэшли в 1958 году: «Любой, кто знаком с американской психологией сегодня, знает, что ее ценность проистекает из биологии и Уотсона» (Beach 1961, стр. 171). Карьера Уотсона обсуждалась много раз, и здесь нет необходимости повторяться.Но что, если история его продвижения бихевиоризма была всего лишь мечтой — что, если Watson выбрал другую карьеру? Неужели бы никогда не возник бихевиоризм?

Имело бы ли отсутствие Ватсона реальное значение?

Если бы он поступил в медицинскую школу и пошел по пути, не имеющему прямого отношения к психологии, не было бы поведенческого «манифеста» 1913 года. Из этого следовало бы, что тогда не было бы отчета Бертрана Рассела (1921) о бихевиоризме Ватсона, чтобы Скиннер прочитал ³ и, следовательно, Поведение организмов , возможно, никогда не был бы написан? Возможно, не существовало бы прикладного анализа поведения, и терапия была бы полностью основана на «позитивной психологии» или «самоактуализации».«Хуже того, могла ли рекламная индустрия сжаться до такой степени, что нас просто информируют о достоинствах продуктов, а не убеждают в том, что они нам нужны? ⁴ Если этот сценарий кажется нам правдоподобным, то мы действительно верим, что Уотсон действительно обладал «сверхчеловеческой» силой, которую Джозеф Джастроу (1929, стр. 457) обвинил его в том, что он так думал. Но почти наверняка такого сценария не могло бы быть, и что бихевиоризм возник бы примерно так же, как и появился. Это потому, что Ватсон, вероятно, не очень сильно изменил историю.Он сделал то, что, по его словам, делает нервная система: она просто «ускоряет» сообщение, но сообщение все равно проходит без этого (1930, с. 50).

Уотсон был образцом, а не основателем

Моррис (2014) интересным и подробным образом задокументировал вклад Уотсона в современный прикладной анализ поведения. Он опирался на статью Бэра, Вольфа и Рисли, опубликованную в 1968 году, в первый год публикации The Journal of Applied Behavior Analysis , под названием «Некоторые современные аспекты прикладного анализа поведения».Этими измерениями были «приложение», «поведенческая основа», «анализ» и несколько других, ⁵ , каждое из которых, как показал Моррис, совместимо с бихевиоризмом Ватсона, как он представил его в 1913 году и как он развил его позже. Нельзя сказать, что Уотсон напрямую повлиял на прикладной анализ поведения, но его фундаментальный аргумент в пользу естественнонаучного подхода повлиял на последующие необихевиоризмы, в том числе на Халла и Скиннера, которые в конечном итоге привели к прикладному анализу поведения.Но голос Уотсона был не единственным, кто выступал за примененный поведенческий подход.

Его работа предвосхитила как фундаментальные исследования поведения, так и прикладной анализ поведения, в основном потому, что его собственные взгляды отражали взгляды его предшественников, некоторые из которых существовали задолго до его рождения. Верно, что Уотсон был самым решительным и наиболее активным сторонником прикладных поведенческих методов и что он писал, что «никогда не было более неправильного названия», чем «практическая» или «прикладная» психология, поскольку это единственный вид психологии (1914, п.12). И это несмотря на то, что фактические примеров человеческого применения отсутствовали в Behavior (1914) и довольно скудны в остальных его трудах, если не считать анекдотических иллюстраций. Неважно, поскольку Уотсон был не одинок и получил вклад других, особенно в конце девятнадцатого века, он был незаменим, выступая не в качестве создателя, а в качестве «кристаллизатора» — ярлыка, который он использовал, чтобы описать себя (Burnham 1968, с. 150; Watson 1919, с. vii).

Что значит быть «предшественником» бихевиоризма?

«Бихевиоризм» давно потерял то простое и конкретное определение, которое у него было.Уотсон ввел термин в обращение в 1913 году, назвал его «психологией поведения» в 1919 году (стр. Viii) и назвал свою популярную книгу 1924 года « Бихевиоризм» . С тех пор было добавлено много прилагательных: от «примененный» к «когнитивному», «метафизический» и «нео» — и это лишь некоторые из них, так что «поведенческий» — почти такой же расплывчатый дескриптор, как и «когнитивный». Эти классификационные схемы здесь неуместны, поэтому я оставляю «поведенческий» операционально определенным во многом так, как его использовал Ватсон. ⁶

Под бихевиоризмом я подразумеваю общую философию и практику, отстаиваемые Уотсоном после 1924 года, принятые Скиннером (1945) и часто классифицируемые как «радикальный» бихевиоризм (Malone 2009; Moore 2008; Morris et al.2013). Как философия, радикальный бихевиоризм не зависит от какой-либо конкретной теории обучения, поэтому привычка, оперант, респондент, подкрепление и другие термины, характерные для конкретных теорий обучения, не имеют значения. Какие характеристики определяют такого бихевиориста? Во-первых, такие бихевиористы не объясняют поведение с помощью (обычно пустых) лежащих в основе биологических механизмов, например: «ФМРТ показывает, что контроль импульсов зависит от супраорбитальной лобной коры, подавляющей лимбическую кору». ⁷ Такие бихевиористы также не объясняют с помощью имен черт, например: «Способность вспоминать длинные последовательности чисел обусловлена ​​исключительной памятью.Такие промежуточные переменные и гипотетические конструкции неприемлемы, потому что они просто называют действия, подлежащие объяснению. Реальные объяснения зависят от демонстрации отношений между прошлым и настоящим окружением и поведением. Часто полезны математические приложения, а описательный словарь может включать такие слова, как «привычка», а также ментальные термины, если они распознаются как глаголы, например «видеть», что означает поведение. Учитывая эти простые критерии, которые сводятся к единственному критерию соблюдения отношений между окружающей средой и поведением, нам нужно только добавить условие, что объяснение может быть полезно применить, хотя бы в принципе.Например, закон соответствия Геррнштейна (1958) имеет множество применений, но прошли десятилетия после его введения, прежде чем он получил широкое признание.

Учитывая эти критерии, множество исторических деятелей предлагали то, что является ясным поведенческим аналитическим приложением, хотя мы должны простить им их неспособность использовать современный жаргон. В качестве единственного древнего примера можно привести книгу Аристотеля «Никомахова этика », в которой даются конкретные советы о том, как жить собственной жизнью и воспитывать детей, — симпатичную поведенческую доктрину, которую недавно отстаивали такие разные писатели, как Дж.Р. Кантор (например, 1963), Айн Рэнд (1982) и Говард Рахлин (например, 1994). Например, Аристотель подчеркивал важность формирования у детей привычек и того, что это требует принуждения, поскольку ребенок изначально не подвержен последствиям добродетельных действий (то есть естественным последствиям). Изменение привычки всегда требует действий, а не только словесных обязательств, а интеллект, честность, амбиции и другие названия качеств имеют значение только как шаблоны действий, расширяющиеся с течением времени. Многие читатели будут удивлены тем, насколько поведенческими могут быть сочинения Аристотеля, особенно это видно в Nicomachean Ethics (e.г., в Loomis, 1943). Уотсон вполне мог читать его, учитывая годы, которые он изучал греческий язык в Фурмане.

Можно упомянуть многие другие прототипы аналитических фигур поведения, но я прокомментирую четыре, которые являются заметными и относительно недавними. Это Уильям Карпентер, Александр Бэйн, Зигмунд Фрейд (что, возможно, удивительно), и особенно, неумолимый враг ментализма, Эдвард Торндайк. Они и слишком многие другие, чтобы включить их, дали более чем достаточный поведенческий импульс, чтобы вдохновить Скиннера, а через него и последовавших за ним поведенческих аналитиков, независимо от того, сыграл ли Ватсон свою роль или нет.Рассмотрим пример этих относительно недавних прародителей бихевиоризма и их особый вклад. Во-первых, рассмотрим труды Уильяма Карпентера и Александра Бейна, которые появлялись во многих изданиях, были известны самым образованным людям и имели большое влияние.

Ожидания анализа поведения в девятнадцатом веке

Психологическая физиология Уильяма Карпентера

Карпентер, английский врач, написал популярный текст по физиологии человека с заключительной главой, посвященной психологии.Благодаря общественному признанию, эта глава была расширена до 737-страничной книги Принципы психической физиологии , впервые опубликованной в 1874 году. Уильям Джеймс часто цитировал Карпентера, например, в своей классической книге Принципы психологии (1890). особенно в главе IV, где Иаков включил очень длинные отрывки. Вот образец того, чему учил Карпентер, с моими выделенными курсивом комментариями, заключенными в скобки. Каждый из этих пунктов был подробно проработан и проиллюстрирован, поэтому ниже приводится не просто перечисление отдельных афоризмов (из издания 1875 года):

• Привычки имеют первостепенное значение, а привычки растут с упражнениями — мы «узлы» привычек (гл.VIII). [ Обучение как формирование привычки является основным .] «Настоящее — это результат прошлого, поэтому все, что мы узнаем, думаем или делаем в юности, вернется в более позднюю жизнь в виде Немезиды или посещения Ангела. (Стр. 351) [ Эффекты обучения в детстве являются или могут быть продолжительными .]

• Карпентер советовал, что «даже младенца нельзя поднимать из постели просто потому, что он плачет», и он рекомендовал то, что столетие спустя было бы названо «гашением» плача у младенца, который требует, чтобы его держали перед сном (стр.354) [ Плач младенца чувствителен к последствиям .]

• Вслед за Аристотелем Карпентер учил, что дисциплину необходимо устанавливать в младенчестве, чтобы впоследствии могла развиться самодисциплина. Первоначальное внешнее принуждение приводит к формированию личной привычки к долгу или обязательству (с. 356). [ Внешний контроль используется для подготовки к развитию самоконтроля .]

• Моделирование старшими братьями и сестрами очень важно, потому что родители настолько отличаются от ребенка, что их невозможно подражать (стр.357–358).

• Карпентер начал главу IX со слов «Я есть, я должен, я могу, я буду», но затем объяснил, что сила воли на самом деле является поведением (привычкой), и ее можно явно развить (стр. 376–377). [ Даже самые возвышенные «умственные способности» можно тренировать .]

Александр Бейн

Бейн был шотландец-самоучкой, родился в бедности и имел множество достижений, в том числе написал огромные работы по психологии, опубликованные в многие издания, начиная с 1855 г.Он также основал журнал Mind . Одной из его основных работ была работа The Senses and the Intellect , опубликованная в четырех изданиях в период с 1855 по 1879 год. Легко увидеть предзнаменование основ бихевиоризма двадцатого века в этом образце принципов Бейна, каждый из которых был разработан. по длинне. Примеры взяты из третьего и четвертого (1868, 1879) изданий:

• Активность является фундаментальной, и организмы обычно активны, а не пассивны. Это проявляется в мышечном тонусе, пробуждении от сна и движениях младенцев, когда их согревают и кормят (1868, стр.57–100). [ Поведение было четко признано предметом психологии еще в 1868 году. .]

• Согласно «Закону диффузии» Бейна, стимуляция всегда воздействует на все тело, так как струны арфы резонируют с окружающими вибрациями (1868 г.) , с. 258). Джеймс (1890, гл. 21) привел множество примеров, включая реакцию радужной оболочки и анального сфинктера при оценке красоты. [ Уотсон, должно быть, прочитал резюме Бэйна или, по крайней мере, Джеймса ( 1890 ). Закон распространения , без названия , — тема, которая проходит через все работы Уотсона.]

• Бейн предположил, что реакции тела участвуют в «воспоминании как подавленная артикуляция» (1879, стр. 338–339), что ребенок отыгрывает во время описания и что наши глаза двигаются, когда мы мечтаем. [ Также согласно с Уотсоном — память и воображение тесно связаны с мышечной деятельностью. ]

• Закон эффекта появился в 1859 году как «обучение методом проб и ошибок». Бейн обнаружил, что человеческие младенцы удаляют иглы, которые их колют, и ягненок учится лучше находить сосок овцы (Boakes 1984, p.9). В 1868 году Бейн привел пример ребенка, который чувствует «озноб» и двигается, пока не коснется теплой няни (стр. 304–305). Это приводит к обучению как к «процессу усвоения». Однако эта версия закона, разработанная вместе с Гербертом Спенсером, опиралась на удовольствия и старания, чтобы способствовать обучению. [ Закон эффекта, как указал Торндайк, не был новым, когда он продвигал его в аргументах, написанных после его новаторской работы, опубликованной в 1898 году, но гедонистическая интерпретация, которой он кратко придерживался, не выдерживает критики и вскоре не была поддержана ни им, ни кем-либо еще. бихевиорист, хотя критики часто предполагали, что это так.]

• «Печально», что медсестра имитирует ребенка, а не наоборот. Бейн считал, что подражание всех видов является обычным явлением, но полностью является продуктом обучения (1868, стр. 416). [ Потребовалось много времени, чтобы принять эту точку зрения. Но Уотсон (, например, , Watson 1924 , стр. 40) считал, что подражание важно и ни в коем случае не инстинктивно. ]

• Изменение привычек было главной заботой Bain, и он давал советы, которые не принимали во внимание еще несколько десятилетий назад.Джеймс описал метод Бейна как как способ изменить поведение — от времени, когда вы встаете утром, до избавления от неприятной «опиумной привычки». Вам следует (а) съесть остывшую индейку, если вы можете это выдержать — не сужайтесь; (б) создавать обстоятельства, чтобы усилить желаемые действия и избегать обстоятельств, которые им противостоят; (c) взять на себя публичный залог; (d) никогда не допускать возникновения исключения; и (д) воспользоваться первой возможностью действовать, потому что действие абсолютно необходимо (Джеймс 1890, т.1. С. 122–125). [ Это приблизительно соответствует хорошему поведенческому совету, и резюме Джеймса предшествует манифесту Ватсона ( 1913 ) более чем на 20 лет .]

Бихевиоризм был неизбежен с учетом развития девятнадцатого века

Представьте себе психологию, которая возникает в результате применения принципы, продвигаемые Карпентером и Бэйном. Например, предположим, что вы встретили кого-то в незнакомом университетском городке и спросили ее основные предположения о том, как мы работаем.Далее предположим, что она ответила, что мы постоянно активны и что то, что мы делаем, зависит от привычек, сформированных повторением и / или последствий действий. Объяснения, основанные на метафизических допущениях дуализма разума и тела, она отвергла как бесполезные. Она также считала, что переживания в детстве могут иметь длительные последствия и что у детей следует обучать формировать полезные привычки, включая самоконтроль. Она утверждала, что даже младенцы чувствительны к последствиям своих действий, и им нельзя позволять контролировать нас своим криком.Моделирование со стороны сверстников важно для развития всех детей, равно как и принуждение, которое мы должны применять изначально, поскольку внешний контроль является предпосылкой самоконтроля. Она интерпретировала мышление, запоминание и воображение также как деятельность, часто отражающуюся в мышечном действии и изменяемую опытом. Она посоветовала нам изменить свои привычки сразу же и создать условия, подкрепляющие наши действия. Мы должны «сделать это сейчас и не позволять себе отступать».

Если бы это было все, что мы знали о ее взглядах на психологию, мы бы предположили, что она была бихевиористкой.Тем не менее, это резюме просто перекликается с доктринами множества писателей в Англии, Шотландии, Германии и Америке за много десятилетий до манифеста Ватсона 1913 года. Учитывая этот фон и предсказуемую стерильность интроспективной психологии Эдварда Титченера и его структурализма, бихевиоризм должен был появиться, если не победить, в ближайшее время. Но вскоре появились и другие влияния, связанные с заявлением Уотсона в 1913 году и после него, и это еще больше обеспечило появление бихевиоризма. Зигмунд Фрейд и психоанализ были одними из самых важных из них.

Фрейд также подготовил почву для бихевиоризма

Фрейд и психоанализ

Мы должны отбросить общепринятые предубеждения против Фрейда и то, что Уотсон после 1920 года и многие другие критики считали менталистским бредом и «интрапсихическими силами», и рассмотреть, что на самом деле составляет основы вклада Фрейда. Помните, что Фрейд появился в Америке в 1909 году (см. Ниже), когда американская психология была одержима изучением сознания. Выводы Фрейда казались фатальными для этой точки зрения, и Ватсон согласился.

Если верить последователям фрейдистской школы психологов — а есть много причин для того, чтобы верить им… мы ежедневно выявляем наличие невыполненных желаний. Многие из этих желаний носят такой характер, что мы сами не можем выразить их словами. В самом деле, если бы они были изложены для нас словами, мы бы сразу же отрицали, что такое желание есть или когда-либо вынашивалось нами в моменты бодрствования. Но промежуток времени, обозначенный «моментами бодрствования», составляет лишь небольшую часть суток.Даже в то время, когда мы не спим, мы часто отвлечены, мечтаем о дневных сновидениях, позволяя моментам проходить в задумчивости. (Watson 1916, p. 479)

В знаменитом (и неоднозначном) обзоре вклада Уотсона Густав Бергманн похвалил его за мужественную поддержку работы Фрейда: «Первым, кто построил сложную структуру на этой основе, был Фрейд. Насколько мне известно, первым психологом-экспериментатором, который понял его и имел смелость высказаться за него, был Уотсон ». (1956, с. 274). Это не должно вызывать удивления, потому что Фрейд действительно сыграл важную роль в подготовке Ватсона и бихевиоризма в целом.В конце концов, в чем заключалась основная критика бихевиоризма Ватсона? Это было отрицание вымышленных сущностей, таких как «разум» и «сознание». В чем заключался главный вклад Фрейда? Это была демонстрация того, что важные детерминанты поведения не осознаются! Сознание — не более чем пена на океанской волне, и для Фрейда до 1923 года причины нашего нынешнего психологического здоровья или патологии зависят от факторов в далеком прошлом.

Ранний Фрейд на самом деле не был «фрейдистом»

То, что обычно считается «фрейдистской психологией», является версией, которую он неохотно создал в 1923 году, со знаменитым трехчленным «интрапсихическим» аппаратом, который отличался от его теории, предшествующей его теории. то время.Его медицинское состояние в 1920-е годы — рак ротовой полости — было почти невыносимым, и он уступил давлению некоторых из своих последователей и отказался от своей прежней должности в пользу более подходящей для народных вкусов (см. Его автобиографию в Gay 1989, особенно стр. 33). , 37). Более ранний Фрейд, работа которого была известна Ватсону, показал, что текущее поведение может зависеть от событий, произошедших десятилетия назад, так что детская травма проявляется во взрослой жизни как невротическое поведение. В нынешнем конфликте между гомункулами не было необходимости, но «подавление» всегда было частью теории Фрейда.Воспоминание о детской травме было подавлено, потому что было слишком неприятно переносить ее. Это имеет хороший поведенческий смысл, и вот как Уотсон (1916) описал этот процесс:

Эти мрачные призраки настоящего и прошлого не могут прорваться сквозь барьеры наших уравновешенных и трезвых моментов бодрствования, поэтому они проявляют себя: по крайней мере, для посвященных, в призрачной форме в задумчивости и в более существенной форме в оговорках, которые мы делаем в разговоре и письме, и в вещах, над которыми мы смеемся; но яснее всего во сне.(стр. 480)

Ни Ватсон, ни Фрейд не верили в бессознательное как «место»; Уотсон (1916) писал, что

Многие из нас не верят в мир бессознательного… Мы считаем, что одна группа привычек может «подавить» другую группу привычек — или инстинктов. В данном случае наша обычная система привычек — те, которые мы называем выражением нашего «настоящего я», подавляет или подавляет (сохраняет неактивность или частично неактивна) те привычки и инстинктивные тенденции, которые в значительной степени принадлежат прошлому.(стр. 483)

Фрейд и Ватсон договорились: бессознательное означает невербализацию

В 1915 году Фрейд пришел к выводу, что он обнаружил бессознательное и что оно состоит из конгломерата эффектов нашего прошлого, которые мы не описали словами: « Теперь мы также можем точно сказать, что именно подавление отрицает отвергнутую идею … а именно, перевод идеи в слова, которые должны оставаться привязанными к объекту »(Freud 1915, pp. 201–202). ; Gay 1989, стр. 562–568).Уотсон (1930) пришел к такому же выводу в своей поведенческой оценке бессознательного: «У нас нет имен, нет слов, чтобы описать эти реакции. Они остаются невербализованными … Теория невербализации человеческого поведения дает нам естественнонаучный способ объяснения многих вещей, которые фрейдисты теперь называют «бессознательными комплексами», «подавленными желаниями» и т.п. »(стр. 166).

Работа Фрейда не была широко известна в Америке до его визита в честь двадцатой годовщины основания Университета Кларка в 1909 году.Его гонорар был современным эквивалентом 20 000 долларов США за пять лекций на немецком языке, знакомом психологической элите того времени (Jacoby 2009). При подготовке пути к Ватсону и анализу поведения справедливо сказать, что (ранний) Фрейд внес следующее:

• Фрейд, которого мы знали в Америке, показал исключительный акцент на приложении . Фрейд, как и Ватсон, был биологическим исследователем, но как только его усилия переместились в сторону понимания психопатологии, его работа была полностью применена. ⁸ Психология в Америке, по крайней мере при Титченере, не имела отношения к применению и была категорически против. ( Фрейд, таким образом, способствовал проложению пути для прикладной психологии в целом. )

• Главный вклад Фрейда заключался в демонстрации того, что сознательное осознание не очень важно в психологии; история нашего вида и предыдущая жизнь имеют на нас эффекты, недоступные сознанию. По мере роста популярности Фрейда авторитет интроспективной психологии того времени уменьшался, а ее актуальность подвергалась сомнению.(Призыв Ватсона исключить разум и сознание из нашего словаря был бы гораздо менее убедительным, если бы Фрейд не подготовил путь. )

• Фрейд считал, что терапия (перевоспитание) может быть эффективной, но на это могут потребоваться годы. Уотсон согласился, указав, что вы не изучаете химию или игру на скрипке за несколько дней, и вашу личность нельзя изменить в одночасье (например, 1930, с. 301). ( Тот факт, что личность может изменяться в зависимости от терапии / тренировки в течение длительного периода времени, является основным принципом Уотсона и последующих поведенческих методов лечения.)

После того, как он ушел из академических кругов в 1920 году, Ватсон, казалось, был озабочен исключительно продвижением своего особого взгляда на психологию, так что в изданиях Бихевиоризм 1924 и 1930 годов он выступал против всех других взглядов, включая взгляды Фрейда. Невероятно, но он смешал психоанализ с интроспекционизмом и обвинил его как в религии, так и в «вудуизме» (1924, стр. 18). Внимательный читатель отмечает, что, несмотря на эту неискреннюю полемику, Ватсон выражал свое уважение к открытиям и терапии Фрейда во всех этих более поздних работах.

Настоящий отец анализа поведения?

Это эссе касается определения подходящего основателя бихевиоризма, как философии, так и практики с момента его зарождения в начале двадцатого века. Если мы предположим, что бихевиоризм был «основан», то виновным, несомненно, является Джон Б. Уотсон. Я предварительно поставил под сомнение это задание и показал несколько примеров тенденций, которые сделали неизбежным возникновение бихевиоризма с Ватсоном или без него. Учитывая это, другой пионер, возможно, более заслуживает этой чести.Эдвард Торндайк был энергичным пропагандистом естественнонаучного подхода к психологии и к моменту объявления Уотсона (1913) имел внушительный список достижений. Следует ли его считать основателем бихевиоризма? Несомненно, Ватсон так не считал. ⁹ Но, возможно, Торндайку удастся убедить, чьи достижения были впечатляющими.

Эдвард Л. Торндайк: первый, кто борется с ментализмом?

Торндайк резко контрастировал с красивым, гладким, сильным и красноречивым лицом Ватсона.Уотсон был очаровательным человеком, который предпочитал рубашки и обувь ручной работы и, по словам Бернхэма (1994) и Джеймса Уотсона (Ханнуш, 1987), вполне мог быть одним из величайших любовников в истории. Торндайк был гораздо более обычным и скромным человеком. Его личные характеристики и карьера подробно описаны в биографии Йонцича (1968).

Поработав под руководством Уильяма Джеймса в Гарварде, Торндайк получил докторскую степень в возрасте 24 лет в Колумбийском университете, благодаря своим известным наблюдениям за кошками и собаками, которые учатся сбегать из «ящиков с проблемами», а цыплята изучают лабиринты.Это привело к доказательству того, что старый и общепринятый закон эффекта — «метод проб и ошибок» Бейна, который Торндайк в 1901 году назвал «пробой и успехом» — может объяснить обучение лучше, чем объяснения менталистов. Он должен получить за это кредит, и он его получил. Совсем недавно Латтал (1998) опубликовал очень отзывчивый обзор его диссертации (1898 г.), в результате чего в следующем году в журнале Journal of the Experimental Analysis of Behavior была опубликована серия из шести статей, в которых обсуждались вклады Торндайка в бихевиоризм.Поскольку основополагающая работа Торндайка была опубликована за 15 лет до лекции Уотсона 1913 года, может ли быть так, что он больше заслуживает того, чтобы называться «основателем»?

Бихевиоризм в значительной степени является альтернативой ментализму, доктрине, согласно которой наше наблюдаемое поведение зависит от ментальных причин. Это было распространенным верованием в психологии в 1898 году, когда Торндайк впервые опубликовал книгу, и сегодня это точка зрения народной психологии. Психическая печаль заставляет нас плакать, умственный гнев заставляет нас атаковать, а мысленные мысли заставляют нас двигаться.Торндайк показал, что умственная деятельность сама по себе является поведением и, как и явное поведение, ее можно тренировать. Это было показано в его блестящем исследовании 1898 Animal Intelligence и в бесчисленном множестве других статей из его более чем 500 публикаций.

К тому времени, когда Уотсон начал свою кампанию 1913 года, Торндайку было 39 лет, и он опубликовал 61 статью, в том числе 8 книг и множество статей в ведущих журналах, почти всегда как единственный автор. Он служил главой отдела сравнительной психологии в лаборатории морской биологии Вудс-Холла с 1900 по 1902 год, возглавлял Армейскую комиссию по классификации персонала с 1917 по 1918 год, а в 1912 году был президентом Американской психологической ассоциации.Всю оставшуюся часть своей долгой карьеры он имел дело с применением в основном поведенческих методов, обычно в образовании, но распространяющихся на все области психологии. Его имя навсегда связано с законом эффекта, краеугольным камнем поведенческих приложений. Учитывая это, а также ограниченность эмпирического вклада Уотсона в исследования человека, почему Торндайк не был провозглашен отцом бихевиоризма и особенно анализа поведения? Есть две действительно веские причины. Первое заставляет задуматься, но второе бросается в глаза.

Торндайк был дуалистом разума и тела

Если он не был дуалистом, то он определенно писал как один. Уотсон и Скиннер, позже определившие бихевиоризм, решительно и последовательно выступали против дуализма разума и тела. Наиболее ясные аргументы появляются на первых страницах обоих изданий книги Уотсона Behaviorism (например, 1924, стр. 3–10), и Скиннер (1945) привел наиболее убедительные аргументы. Ни один настоящий бихевиорист не может поверить в «неестественный» ум или писать так, чтобы произвести такое впечатление, но сочинения Торндайка «пронизаны», как сказал бы Уотсон, такими отсылками.Несмотря на его аргументы против ментальных причин, он по-прежнему был дуалистом разума и тела; Скиннер (1959) называл его «менталистом». Первое предложение Торндайка Notes on Child Study (1901a), опубликованного, когда ему было 27 лет и он был главой отдела сравнительной психологии в Вудс-Хоул, гласит: «Ребенок, как и взрослый человек, является одновременно телом и разум, а изучение детей включает изучение их тела и ума »(стр. 1). На странице 86 он написал: «Ментальный материал, задействованный в человеческом мышлении, — это не только восприятия и образы.

Торндайк также всю жизнь верил в необходимость обращения к лежащим в основе квазибиологическим процессам. Как указали Мэлоун (1990) и Катания (1999), Торндайк также был ассоциативным специалистом ¹⁰ , для которого обучение зависело от образования «связей» между стимулом и ответом, истолкованных как связи между нейронами в головном мозге. Он предположил, что эти связи были сохранены и что «Память включает в себя сохранение и повторение идей» (стр. 78). Это доктрина, которую ни Ватсон, ни Скиннер никогда не поддержали бы.Частые ссылки Торндайка на ассоциации, лежащие в основе гипотетические механизмы мозга и воспоминания о сохраненных «идеях» — все это дисквалифицирует звание «основоположник бихевиоризма». Но еще важнее другой дисквалифицирующий.

Акцент Торндайка на наследственности и евгенике

Понимание Скиннера (1959) важности наследственности ясно видно из его заявления о том, что в истории изучения поведения есть три важных имени: Дарвин, Ллойд-Морган и Ватсон. Для Уотсона и Скиннера эволюция обеспечивает «формирование» врожденного поведения (см. Watson 1914; Skinner 1966). ¹¹ Но никто не продвигал евгенику и не выступал за наследование таких черт, как интеллект, мораль или артистические способности, как Торндайк.

Мне не нужно приводить длинные аргументы, подтверждающие широко известную крайнюю предвзятость Торндайка к наследственности, я просто указываю, что его первая книга, The Human Nature Club (1901b), была посвящена последнему наследнику и фальсификатору этого слова. «Евгеника», сэр Фрэнсис Гальтон (например, 1876 г.). Несколько цитат из работ Торндайка, как в начале, так и в конце его карьеры, достаточны, чтобы прояснить остальную часть дела:

Гимназия, средняя школа и колледж — все они устраняют определенные типы умов, и мы можем быть уверены заранее, что средние студенты колледжа таковы, что средние школьники никогда не становятся; то, каков средний показатель учеников средней школы, никогда не представляет собой будущее средних мальчиков и девочек средней школы.(1901a, p. 96)

Уотсон, возможно, преувеличил свою точку зрения, когда он, как известно, утверждал, что может превратить младенца во взрослого любого типа, если он будет полностью контролировать окружающую среду растущего ребенка, но Торндайк всегда полагал, что будущее новорожденного уже определялось наследственностью. Рассмотрим цитату из последних лет его карьеры: «Единственная надежная услуга для способных и хороших — это зачать и вырастить потомство. Одна верная услуга (почти единственная), которую могут выполнить низшие и порочные, — это помешать выживанию своих генов »(1940, с.957).

Торндайк верил в инстинкт, определяемый как личностные характеристики, и предложил список в своем 1910 Педагогическая психология , который был длиннее, чем знаменитый длинный список Уильяма Джеймса в 1890 году. Ранее Торндайк показал, как инстинкт легко «объясняет» многие вещи. : «Мальчик, рожденный с очень сильным инстинктом драчливости, с большей вероятностью будет скандалистом… Ребенок, которому не хватает общей умственной активности… с большей вероятностью станет нарушителем закона» (1901a, стр. 119).

В то время, как приближался последний год пребывания Уотсона в Университете Джонса Хопкинса, Торндайк (1919) выражал свое мнение о природе, воспитании и обществе.Например, демократия хороша тем, что дает возможность управлять более способным, добрым и умным людям:

Но в конечном итоге она заплатила «массам» за то, чтобы ими управлял разум … Что верно в науке и Правительство, кажется, в целом подходит для производства, торговли, искусства, права, образования и религии. Кажется совершенно безопасным предсказать, что к миру будут относиться лучше, если он доверит свои состояния своему 95- или 99-процентильному разуму, чем сам по себе.Аргумент в пользу демократии состоит не в том, что она дает власть всем людям без различия, а в том, что она дает большую свободу способностям и характеру для достижения власти. (стр. 235)

Нам не нужно удивляться, как такая крайняя нативистская точка зрения применима к образованию, особенно с учетом того, что Торндайк подготовил целую армию учителей и школьных администраторов во время своей карьеры в педагогическом колледже Колумбийского университета. Критическая оценка Томлинсона (1997) подытожила его отношение и стратегию:

Торндайк, объединив сильно наследственную поведенческую психологию с недавно разработанными методами статистического анализа, показал, как школьное обучение может быть структурировано вокруг методов промышленного управления … Торндайк … подчеркнули унаследованные способности и необходимость приведения поведения в соответствие с установленными стандартами… социальное зло сдерживается доброжелательным руководством биологически избранных.(стр. 365–367)

Обычно мы не представляем себе «сильно наследственных бихевиористов», поэтому Торндайк никогда не был бихевиористом. Насколько отличается от обычного учебникового подхода, включая Malone (1990, стр. 50), который лишь вкратце касается веры Торндайка в подавляющее влияние наследственности на интеллект и личность. Дело в том, что последнее предложение его главы 17 «Общее умственное развитие» в его Notes on Child Study (1901a, стр. 139) отсылает его читателей к статье Фрэнсиса Гальтона (1901) «История близнецов. »Только что опубликовано в отчете Педагогического колледжа .Фактически это была перепечатка статьи 1876 года, в которой Гальтон цитировал анкетные данные, чтобы показать, что природа решающим образом влияет на физическое, моральное и умственное развитие детей. Кроме того, внешне идентичное воспитание может привести к большим различиям в поведении, так что один близнец может казаться дополнением другого. Но, согласно Гальтону, это только показывает, что доминируют «врожденные склонности», независимо от того, похоже ли поведение близнецов или сильно различается. Никакие открытия не могли поколебать убеждения Гальтона, и сегодня никто не стал бы принимать его данные или серьезно относиться к его аргументам.Но Торндайк принял как данные Гальтона, так и его аргументы.

Должны ли мы, тем не менее, поддерживать Торндайка как основателя бихевиоризма? Его большим вкладом была битва, которую он вел против ментализма, то есть веры в то, что «причины в разуме» определяют наше поведение. Показав, что психическая жизнь — это тоже поведение, а не причина явного поведения, он помог подготовить аудиторию к Ватсону. Но дуализм разума и тела, который проявляется в его работах, нельзя простить просто потому, что он писал для учителей.Его постоянные и случайные ссылки на гипотетические связи между нейронами, создающие связи S – R, также несовместимы с радикальным бихевиоризмом, как это было истолковано Уотсоном и Скиннером. Наконец, хотя мы все допускаем, что история вида играет роль в поведенческом учете, настойчивое утверждение Торндайка о том, что наследственность имеет решающее значение и что следует относиться с уважением к «биологической элите», ставит его в союз с Фрэнсисом Гальтоном и евгениками. Рассмотрение этих аспектов работ Торндайка — его дуализма разума и тела, квазибиологического ассоциативизма и его крайнего наследственности — приводит к выводу, что на самом деле он не был бихевиористом, не говоря уже о его основателе.

Очень тщательное изучение полномочий других возможных «основателей», включая Дженнингса, Данлэпа, Лоеба и многих других, показывает, что Уотсон лучше всего заслуживает похвалы как основатель (Burnham 1968), если, опять же, можно считать, что бихевиоризм был принят. «Основан». Основатель или нет, Уотсон был, по крайней мере, агентом, возвещавшим о появлении истинного естественнонаучного подхода к психологии, который был скрыт на протяжении веков. Другой вопрос, станет ли это когда-нибудь доминирующим подходом к психологии.

Сноски

¹ Джастроу был ярым критиком, который, тем не менее, писал, что «авторитет Уотсона неоспорим, его способности исключительны, его вклад заметен». (1929, стр. 456)

² Рассел специально попросил Уотсона в качестве одного из двух рецензентов его (1921) «Анализ разума». Обзор Watson появился в 1922 году.

³ Bjork 1993, p. 60

⁴ Конечно, вклад Уотсона, похоже, заключался не столько в рекламе, сколько в управлении и обучении (Coon 1994; DiClemente and Hantula 2000, 2003).

⁵ Остальные были технологической базой, концептуально систематической, эффективной и общей. Само собой разумеется, что каждая из этих семи этикеток может быть интерпретирована по-разному и поэтому служит лишь приблизительным ориентиром. Но объяснения, основанные на основных механизмах, когнитивных или иных, исключаются.

⁶ Или, по крайней мере, так, как он использовал это в 1920-х годах. В 1919 г. vii, он имел в виду естественнонаучную психологию, когда писал, что «какое название ей будет дано, не имеет большого значения.”

⁷ Это не ставит под сомнение тот факт, что мы являемся биологическими существами; см., например, Скиннер (1966).

⁸ И весьма поведенческий, по крайней мере, в начале до 1923 года, когда он неохотно ввел трехчастную совокупность интрапсихических сил. Однако предполагалось, что они действуют бессознательно, так что сознательное осознание все еще не имело значения.

⁹ Например, 1914, гл. VII, особенно стр. 262, где Уотсон (возможно, несправедливо) раскритиковал «удовлетворяющих» Торндайка.

¹⁰ Он называл себя «коннекционистом», как показано в сборнике своих работ (1949).

¹¹ На самом деле Уотсон неоднократно употреблял слово «формирование» в главах VI и VII; например, стр. 185–187, 251.

Джон Б. Уотсон | BetterHelp

Автор: Patricia Oelze

Обновлено 12 октября 2021 г.

Медицинский обзор: Уитни Уайт, MS.CMHC, NCC., LPC

Кто он был?

Уотсон был американским психологом. Доктор Ватсон известен прежде всего создателем психологической школы бихевиоризма. Теории, исследования и работы Уотсона оказали влияние на область психологии, и благодаря этому Ватсон оставил свой след в большом мире.

Джон Б. Уотсон помог стать пионером движения в области психологии бихевиоризма.

Вы можете узнать больше о психологии в онлайн-терапии.Этот веб-сайт принадлежит и управляется BetterHelp, который получает все комиссии, связанные с платформой.

Источник: rawpixel.com

Детство и дошкольное образование

Родившийся 9 января 1878 года Джон Бродус Ватсон стал более известен в академических кругах как Джон Б. Уотсон. Уотсон родился в Traveler’s Rest, Южная Каролина. Родителями Уотсона были Пикенс Батлер и Эмма Уотсон.

Мать

Его мать Эмма Уотсон была религиозной женщиной, поэтому она назвала Джона в честь баптистского священника.Мать Уотсона надеялась, что он тоже вырастет и проповедует Евангелие, и поэтому подвергала его суровому религиозному обучению. Метод матери Уотсона имел неприятные последствия, поскольку он в конце концов почувствовал антипатию к религии и вместо этого идентифицировал себя как атеист.

Отец

Отец Джона, алкоголик, бросил семью, когда ему было 13 лет, чтобы жить с двумя другими женщинами. Его семья осталась в бедности, и в конце концов Эмме пришлось продать семейную ферму. В то время Уотсон и его мать Эмма Уотсон переехали в Гринвилл, Южная Каролина, где Эмма чувствовала, что он может добиться большего успеха в жизни.В самом деле, в Гринвилле он познакомился со многими разными людьми и начал смотреть на мир с точки зрения психолога .

Высшее образование и ранняя карьера

Несмотря на бурную молодость Ватсона и бедное состояние семьи Ватсона, Ватсон знал, что должен поступить в колледж, чтобы улучшить свою жизнь.

До этого момента Уотсон был не очень хорошим учеником. Однако мать Уотсона, Эмма Уотсон, имела определенные связи, и она помогла ему поступить в университет Фурмана.Там Ватсон закончил уроки, но не особо преуспел в учебе. Уотсону также не хватало социальных навыков, из-за чего его инструкторы считали Уотсона непослушным.

Джон Б. Уотсон обеспечивал себя финансово во время учебы в колледже. Позже он получил степень магистра в возрасте 21 года. Уотсон добился этого, изменив свое внимание и приложив большие усилия в своей учебе.

По окончании учебы Уотсон год проработал в однокомнатной школе (которую он назвал «Институтом Бейтсбурга») в ролях уборщика , разнорабочего и даже директора школы .

Карьера в области психологии

В конце концов Ватсон решил, что должен продолжить образование. Профессор Furman рекомендовал ему поступить в Чикагский университет и изучать философию у Джона Дьюи.

Уотсон успешно обратился к президенту университета с просьбой разрешить ему зачисление. Уотсон работал со следующими влиятельными умами:

Дьюи
Джеймс Роуленд Энджел
Жак Леб
Генри Герберт Дональдсон

Изучение и работа Уотсона в области психологии начались в Чикагском университете, где он начал разработку того, что впоследствии получило название бихевиоризм .Уотсон не любил ненаблюдаемые данные. Джон Б. Уотсон считал, что психология должна изучать только то, что можно было бы измерить , , , увиденным, и , наблюдаемым, каким-то образом.

Ранняя карьера

В начале карьеры Уотсона на это мышление повлияли работы Ивана Павлова. Иван Павлов обнаружил взаимосвязь между стимулом и реакцией и записал свое исследование, показывающее, что люди и животные могут научиться связывать одно с чем-то другим.Его исследования были одними из самых ранних в том, что сейчас называется «классической обусловленностью».

Уотсон включил основные принципы Ивана Павлова в свои теории и исследования по психологии.

Докторская диссертация и более

В своей докторской диссертации Уотсон изучал миелинизацию мозга и обучение у крыс. Полученная в результате работа была названа «Воспитание животных: экспериментальное исследование психического развития белой крысы, связанного с ростом ее нервной системы».»Диссертация Уотсона показала, что миелинизация связана с обучением.

После того, как Уотсон получил докторскую степень, Уотсону предложили должность преподавателя в Университете Джона Хопкинса, где Уотсону предложили заведовать кафедрой психологии. К сожалению, в октябре 1920 года Ватсона попросили покинуть пост из-за плохой огласки. У Ватсона были отношения со своей аспиранткой Розали Рейнер, на которой Уотсон позже женился.

Существенные взносы

«Манифест о поведении»

Уотсон создал школу бихевиористской методологии в психологии, и Ватсон опубликовал свои взгляды на эту психологическую теорию в 1913 году.Статья Уотсона называлась «Психология с точки зрения бихевиористов», и эту статью обычно считают манифестом о бихевиоризме.

В статье

Уотсон бихевиоризм описывается как объективная отрасль науки, теория и результаты которой основываются на экспериментальных исследованиях с использованием чисто наблюдаемых данных. Одна из целей бихевиоризма, которая была указана в статье Уотсона, заключалась в том, чтобы понять, как определенные формы поведения развиваются в результате обусловливания внешних стимулов.

Направление

Watson не особо беспокоился о следующем:

мысль
познание
самоанализ
или другие формы внутреннего сознания

Ватсон считал глупым истолковывать внутреннюю работу ума.Уотсон считал, что психологи должны интересоваться только тем, что они могут видеть.

Взгляды на человеческое поведение

Уотсон применил свои взгляды ко всем аспектам человеческого поведения, включая язык и память. Уотсон считал, что язык — это «привычка манипулировать». Значение этого термина Уотсон предназначалось для описания способности человека управлять звуками, издаваемыми гортань. Уотсон считал, что язык и все поведение обусловлены (преподаются) в данном случае посредством имитации.Уотсон предположил, что со временем люди научились ассоциировать определенные звуки или произносимые слова с определенными объектами , ситуациями или символами .

Гипотеза

Уотсон выдвинул гипотезу, что точно так же, как люди учатся ассоциировать звуки с объектами или символами, люди также учатся ассоциировать определенные чувства , поведения и другие вещи с ситуациями , объектами и символами .Это был план обучения Уотсона, с помощью которого, как считал Уотсон, все люди учатся или могут отучиться и переучивать уроки по мере необходимости.

Самая влиятельная работа

Самой влиятельной и известной работой Уотсона было его исследование эмоций. Ватсон был особенно заинтересован в изучении способов познания эмоций. Уотсон считал, что эмоции — это просто физическая реакция на внешние раздражители и что ярости, , страха, и любви, еще предстоит изучить при рождении.

Маленький Альберт

Ватсон особенно интересовался изучением страха.

Watson исследовал аспект страха, сочетая в остальном приземленный стимул (громкий хлопок) с появлением не менее опасного объекта (белой крысы), также называемого «нейтральным стимулом», и сочетая внезапное неприятное ощущение громкого шума. с крысой вызовет реакцию страха.

Уотсон изучил это явление в знаменитом и противоречивом исследовании «Маленький Альберт». В этом исследовании он использовал громкие звуки, чтобы научить ребенка бояться белых крыс, кроликов или другого аналогичного нейтрального раздражителя.В другом исследовании Уотсон также обнаружил, что от таких страхов можно избавиться, если подвергнуться воздействию объекта, которого боятся, и изучить новые ассоциации между стимулами.

Принципы поведения

Более того, Уотсон считал, что принципы бихевиоризма можно использовать для преобразования детей во все, что может пожелать экспериментатор, родитель или другой человек. Уотсон классно сказал:

Цитата

«Дайте мне дюжину здоровых младенцев, хорошо сложенных, и мой указанный мир, чтобы вырастить их, и я гарантирую, что возьму любого наугад и обучу его, чтобы он стал любым специалистом, которого я выберу — врачом, юристом, художником, вождь купцов и даже нищий и вор, независимо от его талантов, склонностей, склонностей, способностей, призвания и расы его предков.Я выхожу за рамки своих фактов и признаю это, но также и сторонники противоположного мнения, и они делают это на протяжении многих тысяч лет »- Джон Б. Уотсон

Противоречие

Многие считают, что трактовка Ватсоном Маленького Альберта и утверждение Ватсона о том, что он может использовать бихевиоризм, чтобы превратить любого ребенка во что угодно, вызывают тревогу. Исследование Маленького Альберта Уотсоном и его изученные страхи было встречено разногласиями , когда было установлено, что Альберт отказался от исследования и не получил лечения, чтобы исправить его выученные страхи перед белыми животными.

Розали Рейнер позже пошутила об Альберте, как о взрослом человеке, который боялся всего белого и пушистого, что вызвало более неоднозначную критику исследования Уотсона. Поскольку Альберта исключили из исследования, тот, кем бы на самом деле ни был «Маленький Альберт», вероятно, никогда не избавился от этих страхов.

Наиболее противоречивые утверждения Ватсона были сделаны в ответ на статью Евгеника , которая заключалась в убеждении, что люди с нежелательными генами должны быть устранены и не могут передавать свои гены, — позиция, популярная во времена Уотсона.

Дебаты

Уотсон подчеркивал роль воспитания и способности детей становиться кем угодно, реагируя на окружающую их среду. Некоторые из идей Уотсона и бихевиористского подхода заключаются в том, как и почему мы знаем, что одни среды полезны для развития эмоционально здоровых детей и взрослых, а другие нет.

Несмотря на признание Уотсоном важности воспитания в дебатах о природе и воспитании , Уотсон также считал, что родители не должны проявлять особого воспитания.Уотсон считал, что с детьми следует обращаться как со взрослыми и не уделять им много внимания или привязанности.

Уотсон считал, что это вызовет у детей нереалистичные ожидания относительно их лечения в этом мире. Это мнение позже привело к тому, что Ватсон подвергся критике, и позже Уотсон признал, что, возможно, он недостаточно знал о развитии ребенка, чтобы говорить о таких проблемах. Тем не менее взгляды Уотсона оказали влияние на психологию и развитие детей.

Уроки

Уотсон самостоятельно преодолел препятствия, связанные с окружающей средой, и получил пользу от воспитания своих ранних наставников в колледже, несмотря на то, что он утверждал, что воспитание не является необходимым или может повлиять на ожидания ребенка в жизни.Возможно, на это мнение повлияло его собственное детство, лишенное заботы, и более поздний успех Уотсона.

Watson внес большой вклад в понимание определенных форм поведения, которые могут быть обусловлены стимулами, обнаруженными в окружающей среде, и произвел революцию в лечении некоторых форм поведения. Сегодня терапевты используют метод «воздействия», аналогичный методу Ватсона, чтобы помочь клиентам преодолеть страхи и другие условные реакции на самые разные вещи.

Если в своей жизни вы столкнулись с невзгодами, у вас возникли страхи, и вы обнаружите, что вас сдерживают обстоятельства, нужные люди и опыт также могут помочь вам преодолеть эти препятствия.Терапия — это инструмент, к которому многие люди обращаются за помощью, чтобы справиться с трудными ситуациями и страхами.

Для получения дополнительной информации о том, как телемедицинское консультирование может вам помочь, щелкните ссылку выше и прочтите следующие отзывы, оставленные пользователями BetterHelp.

Заключение

Многие терапевты используют принципы бихевиоризма, которые первоначально были разработаны и популяризированы Джоном Б. Ватсоном. Однако многие психологи также признают, что взгляды на обучение, выдвинутые Иваном Павловым и Джоном Б.Уотсон недооценил важность мысли или познания.

Когнитивно-поведенческая терапия или CBT — один из наиболее изученных используемых методов терапии, который успешно справляется со всеми видами проблем. CBT был разработан Аароном Беком, который включил в себя элементы бихевиоризма. CBT исследует связи между событиями или внешними обстоятельствами, мыслями или смыслом, вытекающими из них, и результирующим поведением, чтобы помочь людям управлять поведением и эмоциями.

Часто задаваемые вопросы (FAQ)

Что такое теория бихевиоризма?

Теория бихевиоризма основана на анализе поведения и исходит из предпосылки, что человеческому поведению можно научиться, отучиться и заново изучить его. Считается, что этот процесс обучения основан на воздействии внешних раздражителей.

В теории поведения бихевиористы вроде Ватсона сосредотачиваются на наблюдении за скрытым поведением, чтобы обнаружить связи между окружающей средой и поведением.Популярная теория человеческого поведения и радикального бихевиоризма была разработана Джоном Б. Уотсоном, который является основателем оригинальной бихевиористской методологии.

Какие примеры бихевиоризма?

Многие исследования, проведенные доктором Джоном Б. Уотсоном, являются примерами действующего бихевиоризма.

Джон Б. Уотсон считал, что поведение человека и животных можно изменять или «обусловливать» в зависимости от наличия или отсутствия внешних раздражителей. Используя прикладной анализ поведения, Dr.Джон Б. Уотсон смог успешно установить и удалить желаемые поведенческие черты и эмоциональные реакции на основе психологического бихевиоризма.

Эксперты по поведению и науке о мозге применяют методологии психологического бихевиоризма для объяснения поведения, основанного на радикальных теориях бихевиоризма. Радикальный бихевиоризм — это теория, которая делает общие предположения о предсказуемом поведении организмов. Согласно радикальному бихевиористскому подходу воздействие негативного стимула, вызывающего дискомфорт или боль, вызывает когнитивные и поведенческие изменения.

Углубленный анализ явного поведения показывает, что воздействие положительных стимулов увеличивает вероятность повторения такого поведения.

Что является основным направлением бихевиоризма?

Основным направлением бихевиоризма является поведенческий анализ наблюдаемого и открытого поведения. Принципы бихевиоризма основаны на идее, что поведение можно объяснить, только наблюдая и интерпретируя явное поведение. Поведенческая терапия основана на идее, что поведение организмов может быть изменено в зависимости от отсутствия или наличия определенных внешних раздражителей.

Принципы поведения и психологического бихевиоризма разрабатываются путем объяснения поведения на основе наблюдаемых форм поведения.

Критики бихевиоризма считают, что следует уделять больше внимания уму и поведению, а не только явному поведению или поведенческой предрасположенности.

Что такое бихевиоризм Скиннера?

Б.Ф. Скиннер был еще одним американским психологом, работавшим примерно в то же время, что и Уотсон. Как и Ватсон, Скиннер изучал когнитивные науки, включая классические условные рефлексы, и изучал поведение на основе внешних стимулов.

Его самым известным вкладом в когнитивную психологию и прикладной анализ поведения была экспериментальная система, широко известная под названием «Коробка Скиннера», представлявшая собой коробку с рычагом. Животное помещали в ящик, и когда они нажимали на рычаг, оно отпускало еду. Рычаг может быть изменен, чтобы отражать различные графики армирования для проверки различных условий.

Бихевиористские взгляды

Скиннера сосредоточены на концепциях оперантного обусловливания. Оперантное обусловливание признает, что разум и эмоции могут влиять на поведение.Эта теория поведения и логический позитивизм делает акцент на изучении поведения и объяснении наблюдаемого поведения.

Скиннер считал, что не так важно сосредотачиваться на этом внутреннем поведении и что бихевиористские принципы должны основываться на наблюдениях за явным поведением. Позже это назовут «логическим бихевиоризмом» — в отличие от «радикального бихевиоризма» Джона Б. Уотсона.

Как преподавать бихевиоризм?

Важно понимать бихевиористские взгляды на методологический бихевиоризм, принципы поведения и то, как они соотносятся с человеческим поведением, чтобы начать преподавать радикальный бихевиоризм или логический бихевиоризм.

Идеи бихевиористов сосредоточены на науке о поведении и наблюдении за явным поведением — анализе поведения для модификации поведения.

Экспериментальный анализ явного поведения — это компонент науки о поведении, которая занимается анализом поведения человека и животных. Чтобы полностью понять концепции, лежащие в основе поведения, важно уметь расшифровать значение информации, которую поведенческие аналитики используют для составления рекомендаций по поведенческой терапии и лечению.

В чем основная идея бихевиоризма?

С бихевиоризмом связано несколько типов поведения и философии. Радикальный бихевиоризм и логический бихевиоризм являются примерами форм бихевиоризма, которые действуют в рамках схожих, но разных теорий.

Анализ поведенческой науки и человеческого поведения проводится профессиональными аналитиками поведения. Эти аналитики дают рекомендации по планам лечения психического здоровья при использовании бихевиористских методологий, таких как психологический бихевиоризм или когнитивно-поведенческая терапия.

Что такое бихевиоризм в классе?

Бихевиоризм в классе — это пример методологического бихевиоризма в действии. Учителя и педагоги используют поведенческий подход методологического бихевиоризма для поощрения желаемого поведения и наказания за нежелательное поведение.

Например, в начальных школах многие учителя используют «золотые звезды» как форму положительного подкрепления для поощрения поведения, которое считается желательным. В результате поощрения желательного поведения считается, что использование бихевиоризма в классе эффективно для устранения нежелательного поведения, которое нарушает учебную среду.

Какие два типа бихевиоризма?

Существует два основных типа бихевиоризма, связанных с изучением поведенческих наук и наук о мозге, радикальным бихевиоризмом и логическим бихевиоризмом.

Радикальный бихевиоризм основан на идее, что любое поведение является результатом реакции на внешнее событие и что мысли и чувства имеют мало общего с естественными реакциями, вызванными этими взаимодействиями.

Логический бихевиоризм добавляет к бихевиористской теории дополнительный компонент, который признает лежащие в основе эффекты мыслей, чувств и эмоций на наблюдаемое или скрытое поведение.

Критики бихевиоризма, психологического бихевиоризма и поведенческой терапии считают, что методологический бихевиоризм слишком упрощен и что поведенческая терапия также должна основываться на неявном поведении, таком как мысли и эмоции.

Используется ли бихевиоризм сегодня?

Психологи-бихевиористы все еще применяют поведение и философию словесных наблюдений Скиннера и анализа открытого поведения в современной поведенческой терапии. Психологический бихевиоризм теперь делает больший упор на когнитивно-поведенческую терапию.

Справочник по модификации поведения теперь включает когнитивно-поведенческую терапию, которая используется, чтобы помочь людям с поведенческими проблемами изменить поведение, контролировать поведение и заменить нежелательное поведение новым поведением. Эта поведенческая терапия на основе мозга является одним из видов бихевиоризма, который показал положительные результаты и широко используется до сих пор.

Когнитивно-поведенческая терапия — один из поведенческих терминов, согласующихся с бихевиористским взглядом на оперантное обусловливание.Эксперты по поведенческим наукам и наукам о мозге считают, что поведение изменится, когда специалисты по поведенческим наукам и наукам о мозге научатся сознательно использовать анализ поведения для реализации методов модификации поведения.

Эти когнитивно-поведенческие методы основаны на внешних стимулах и условиях, которые поощряют позитивное поведение и наказывают за негативное.

Как бихевиоризм объясняет человеческое поведение?

Когда дело доходит до понимания психологии как бихевиоризма, методологический бихевиоризм пытается объяснить человеческое поведение, наблюдая за явным поведением и вербальным поведением и завершая анализ поведения.

Поведенческая терапия фокусируется на наблюдении за историей поведения и реакций на внешние раздражители, чтобы создать ассоциацию для анализа поведения. Изучив вербальное поведение и другое наблюдаемое поведение, специалисты по поведенческим наукам и наукам о мозге используют принципы психологического бихевиоризма для объяснения поведения.

Когда специалисты по поведенческим наукам и наукам о мозге искали способы ввести новое поведение, анализ поведения стал основным двигателем методологического бихевиоризма.

Конечная цель специалистов по поведенческим наукам и наукам о мозге, таких как психологи, психиатры и терапевты, состоит в том, чтобы использовать поведенческую терапию для получения контроля над поведением таким образом, который согласуется с бихевиористской практикой и приносит пользу клиенту.

Как бихевиоризм повлиял на исследования психики?

Психологический бихевиоризм отвлекся от изучения ненаблюдаемого поведения, такого как мысли и эмоции, и поместил фокус анализа поведения на наблюдаемое поведение, включая вербальное поведение.

Поведенческая терапия начала основываться на психологическом бихевиоризме, который предусматривал вмешательство и лечение для смягчения плохого поведения человека и животных на основе наблюдаемого поведения и вербального поведения.

Поведенческий аналитик, подобный специалистам из Behavior Analysis International, дает рекомендации по терапии и лечению, основываясь на реакции на болевое поведение и поведение, доставляющее удовольствие. Поведенческие термины, такие как психологический бихевиоризм, поведенческая терапия и другие, представляют собой типы бихевиоризма, которые показали положительную реакцию на прерывание болевого поведения.

Джон Б. Уотсон считается рандом бихевиоризма практикующими психологами в качестве бихевиориста.

Как сегодня используется бихевиористский подход?

Бихевиористские взгляды сегодня используются более широко, чем когда-либо.

Теории обучения, которые они отстаивали почти 100 лет назад, обычно используются в современных классах. Их вклад в когнитивную науку способствует более глубокому пониманию психологии развития. Их новаторская работа в области науки о поведении используется исследователями животных для улучшения нашего понимания естествознания.

Методы прогнозирования и контроля поведения используются в дизайне, а прикладной анализ поведения используется при пользовательском тестировании для всего, от автомобилей до видеоигр.

Кто является основателем теории бихевиоризма?

Нет единого основателя бихевиоризма, бихевиоризм — это сложная сеть идей и приложений, пионерами которых выступило огромное количество ранних деятелей.

Как мы уже упоминали, Уотсона часто называют основателем бихевиоризма, но он во многом полагался на работы Павлова, которому было уже за сорок, когда родился Ватсон.Скиннер, который работал примерно в то же время, что и Уотсон, внес свой собственный большой вклад в эту область.

Однако каждый из этих первых пионеров внес свой вклад. Уотсон был первым, кто заложил теоретические основы более высокого уровня, хотя работы Скиннера и Павлова часто были более применимы в области исследований на животных и развития естествознания.

Точно так же Эдвард Торндайк, американский психолог, примерно ровесник Павлова, интересовался теорией образования и обучения.Хотя Эдварда Торндайка не часто называют бихевиористом, его вклад в когнитивную науку позже будет включен вместе с бихевиористскими взглядами.

Карл Роджерс, фигура несколько позже, также обычно не упоминается среди имен бихевиористов. Однако, как отца «терапии, ориентированной на человека», его подход к работе с людьми в чувствительных психических состояниях можно рассматривать как сдерживание некоторых из более холодных и более строго аналитических методов радикальных бихевиористов.

Подобно Эдварду Торндайку, Роджерс и многие другие психологи той эпохи, которые не были напрямую вовлечены в бихевиоризм, повлияли и изменили способы применения бихевиоризма в различных средах решения проблем.

Джон Б. Уотсон (1878–1958) — популяризация бихевиоризма, исследование маленького Альберта, «Дюжина здоровых младенцев», жизнь после университета — психология, обучение, бихевиорист и окружающая среда

Джон Б. Уотсон внес важный вклад в классический бихевиоризм, который проложил путь радикальному или оперантному бихевиоризму Б. Ф. Скиннера, оказавшему большое влияние на американские образовательные системы.

Профессор психологии Университета Джона Хопкинса (1908–1920), Уотсон часто упоминается как один из самых влиятельных психологов двадцатого века; его работа является стандартным материалом для большинства вводных текстов по психологии и педагогической психологии.Тем не менее его академическая карьера была короткой, всего четырнадцать лет, а его наследие горячо обсуждалось уже почти столетие. Уотсон помог определить изучение поведения, предвосхитил акцент Скиннера на оперантной обусловленности и подчеркнул важность обучения и влияния окружающей среды на человеческое развитие. Часто резкая критика Уотсоном Зигмунда Фрейда была признана за помощь в распространении принципов фрейдистского психоанализа. Уотсон широко известен своим исследованием Маленького Альберта и своей цитатой «дюжина здоровых младенцев».

Популяризация бихевиоризма

Джон Б. Уотсон получил признание за создание и популяризацию термина бихевиоризм после публикации его основополагающей статьи 1913 года «Психология с точки зрения бихевиористов». В статье Уотсон утверждал, что психология потерпела неудачу в своем стремлении стать естественной наукой, в основном из-за сосредоточения внимания на сознании и других невидимых явлениях. Вместо того, чтобы изучать эти непроверяемые идеи, Уотсон призвал к тщательному научному изучению наблюдаемого поведения.Его взгляд на бихевиоризм был реакцией на самоанализ, когда каждый исследователь служил его или ее собственным предметом исследования, а также на изучение сознания Фрейдом и другими, которое Ватсон считал в высшей степени субъективным и ненаучным.

В ответ на самоанализ Уотсон и другие ранние бихевиористы считали, что контролируемые лабораторные исследования являются наиболее эффективным способом изучения обучения. При таком подходе манипулирование средой учащегося было ключом к стимулированию развития.Этот подход отличается от техник, в которых основное внимание уделяется обучению в сознании учащегося. Статью 1913 года часто приписывают основанию бихевиоризма, но после публикации она оказала незначительное влияние. Его популярный текст по психологии 1919 года, вероятно, более ответственен за представление принципов бихевиоризма поколению будущих ученых. Таким образом, Уотсон подготовил психологов и педагогов к очень влиятельной работе Скиннера и других радикальных бихевиористов в последующие десятилетия.

Маленький кабинет Альберта

В 1920 году Уотсон и его помощница Розали Рейнер опубликовали одно из самых известных исследований прошлого века. Уотсон попытался вызвать тяжелую эмоциональную реакцию у Маленького Альберта, девятимесячного ребенка. Уотсон установил, что белые пушистые предметы, такие как крыса, кролик и хлопок, не вызывают у ребенка отрицательной реакции. Но, объединив нейтральный стимул (белые, пушистые животные и предметы) с безусловным стимулом (очень громкий шум), который вызывал безусловную реакцию (страх), Уотсон смог создать новую связь между стимулом и реакцией: когда Альберт увидел белое , пушистые предметы, этот условный раздражитель вызывал условную реакцию страха.Это исследование обычно представляется как основополагающая работа, которая предоставила доказательства того, что даже сложным формам поведения, таким как эмоции, можно научиться, манипулируя окружающей средой. Таким образом, он стал стандартом бихевиористских подходов к обучению и до сих пор широко цитируется в начале двадцать первого века.

«Дюжина здоровых младенцев»

Для бихевиориста манипулирование окружающей средой — важнейший механизм обучения (например, исследование Маленького Альберта). Чтобы проиллюстрировать этот момент, Уотсон написал в 1930 году: «Дайте мне дюжину здоровых младенцев, хорошо сложенных, и мой собственный заданный мир, чтобы вырастить их, и я гарантирую, что возьму любого наугад и научу его становиться любым типом». специалиста, которого я мог бы выбрать — врача, юриста, художника — независимо от его талантов, склонностей, склонностей, способностей, призвания и расы его предков »(стр.104). Эта цитата обычно появляется во вводных текстах по образованию и психологии и используется для иллюстрации радикальных экологических взглядов бихевиористов.

Но это предложение — только первая часть цитаты. В том же заявлении Уотсон впоследствии написал: «Я выхожу за рамки своих фактов и признаю это, но так же поступают и сторонники противоположного, и они делают это на протяжении многих тысяч лет» (с.104). Это второе предложение редко цитируется с первым предложением. Вырвав эту цитату из контекста, авторы представили Уотсона и классический бихевиоризм как крайнюю точку зрения на важность окружающей среды.Однако Ватсон отреагировал на работу других психологов и педагогов, которые считали, что наследственность несет исключительную ответственность за человеческое развитие и обучение. Ранние бихевиористы подчеркивали роль окружающей среды, но их взгляды, вероятно, были не такими радикальными и крайними, как их часто представляют.

Жизнь после университета

После личного скандала в 1920 году Уотсон оставил свой пост в Johns Hopkins и занялся рекламой, где добился определенного успеха.Он также опубликовал популярные отчеты о бихевиоризме после того, как оставил университетскую должность. Его книга « Психологическая помощь младенцу и ребенку » (1928) была очень популярна, она пропагандировала довольно отстраненный подход к воспитанию детей, с небольшими проявлениями привязанности, такими как поцелуи и объятия детей. Учитывая относительно короткую академическую карьеру Уотсона, его постоянный вклад в области обучения, психологических методов и бихевиоризма впечатляет.

БИБЛИОГРАФИЯ

C OHEN , D AVID .1979. Дж. Б. Уотсон, основатель бихевиоризма: биография. Лондон: Рутледж и Кеган Пол.

T ODD , J AMES T. и M ORRIS , E DWARD K., ред. 1994. Современные взгляды на Джона Б. Уотсона и классического бихевиоризма. Вестпорт, Коннектикут: Гринвуд.

W ATSON , J OHN B. 1913. «Психология с точки зрения бихевиористов». Психологический обзор 20: 158–177.

W ATSON , J OHN B.1919. Психология с точки зрения бихевиориста. Филадельфия: Липпинкотт.

W ATSON , J OHN B. 1930. Behaviorism, пересмотренное издание. Чикаго: Издательство Чикагского университета.

W ATSON , J OHN B. и R AYNER , R OSALIE . 1920. «Обусловленные эмоциональные реакции». Журнал экспериментальной психологии 3: 1–14.

Бихевиоризм — 1-е издание — Джон Б. Уотсон

Описание книги

Уотсон был отцом бихевиоризма.Его ныне почитаемые лекции по этому предмету определили бихевиоризм как естественную науку, которая рассматривает всю область адаптации человека как свою собственную. Задача бихевиористской психологии — предсказывать и контролировать человеческую деятельность. Поле имеет своей целью быть способным, учитывая стимул, предсказать ответ или увидеть реакцию, чтобы узнать стимул, который ее вызвал. Уотсон утверждал, что психология так же хороша, как и ее наблюдения: что организм делает или говорит в общей среде.

Уотсон определил «законы» обучения, включая частоту и новизну.Кимбл совершенно ясно дает понять, что бихевиоризм Уотсона, будучи глубоко обязан Ивану Павлову, вышел за рамки русского мастера в его трактовке познания, языка и эмоций. Становится ясно, что Бихевиоризм — это что угодно, только не редукционистская карикатура, которую часто представляют в критической литературе. Уже по одной этой причине работа заслуживает широкого прочтения.

Бихевиоризм, , типичный для психологии того времени, предлагал широкий спектр приложений, и все они, можно сказать, относились к просвещенной стороне книги.Во время неоднозначных посланий Уотсон выступал против избиения и жестокого обращения с детьми, за образцы просвещенных методов управления фабрикой, за исцеление больных и изоляцию небольшой группы преступников, не подлежащих исправлению. И, предвосхищая Томаса Саса, он выступал против доктрины исключительно психических заболеваний и за тщательное изучение поведенческих болезней и расстройств. Блестящее введение Кимбла в Уотсон заканчивается вызовом субъективизму, чтобы предоставить доказательства того, что бихевиоризм Ватсона не может объяснить человеческие действия без интроспективных представлений о разуме.Этот подлинный классик социальных наук в нашем веке остается актуальным не только для проведения психологических исследований, но и для исследований в области философии науки и социологии знания.

теорий развития ребенка: Джон Ватсон

Джон Уотсон был американским психологом, которого обычно называют «отцом» психологической школы бихевиоризма. Статья Уотсона 1913 года «Психология с точки зрения бихевиористов» способствовала изменениям в области психологии.Следуя своему бихевиористскому подходу, Уотсон провел исследования поведения животных, воспитания детей (включая его скандальный эксперимент «Маленький Альберт») и рекламы.

Джон Ватсон и бихевиоризм

Джон Уотсон (1878–1958) начал бихевиористское движение в 1913 году, опубликовав статью «Психология, как ее рассматривают бихевиористы». Бихевиоризм относится к психологической школе, которая делает упор на научные и объективные методы исследования.«Манифест» Уотсона сформулировал ряд основных предположений относительно методологии и поведенческого анализа, дал понять, что бихевиоризм фокусируется только на наблюдаемых поведенческих реакциях на стимулы и считает, что все виды поведения усваиваются через события и ситуации в окружающей среде.

Основные предположения

• Все поведение извлекается из окружающей среды и формируется ею:

Бихевиоризм подчеркивает, как факторы окружающей среды влияют на поведение, фактически игнорируя врожденные или унаследованные факторы, что, по сути, является перспективой обучения.Люди рождаются с чистым сознанием (tabula rasa) и учатся новому поведению с помощью классической или оперантной обусловленности.

• Психологию следует рассматривать как науку:

Любая теория должна подтверждаться эмпирическими данными, полученными путем систематического наблюдения и измерения поведения. Теоретические компоненты должны быть максимально простыми.

• Поведенческий туризм в основном связан с наблюдаемым поведением, а не с внутренними событиями, такими как мышление и эмоции:

Хотя бихевиористы в основном признают существование познаний и эмоций, они предпочитают изучать их только наблюдаемые в контексте того, что может быть объективно и научно измерено.

• Обучение человека очень похоже на обучение, которое происходит у других животных:

Это означает, что исследования могут проводиться как на животных, так и на людях — так называемая сравнительная психология. Для бихевиористов исследования на животных стали основным источником данных просто потому, что такую ​​среду можно легко контролировать.

• Поведение является результатом реакции на стимул:

Даже сложное поведение можно свести к простой ассоциации «стимул-реакция».