Свобода это значит: «Что означает, по вашему мнению, слово «свобода»?»

Содержание

«Свобода – это прежде всего внутреннее состояние»

– Такое понятие как «свобода»: я говорю, что в интернете больше свободы; вы говорите, что себя и на телевидении чувствуете свободным. Для российского общества насколько категория, понятие «свобода» важно? Последние тридцать лет мы о свободе очень много говорим, но, по-моему, до сих пор в обществе не произошло понимание того, что свобода – это очень большая ценность.

– Я думаю, что вы правы. Свобода – это прежде всего внутреннее состояние, можно быть и в концлагере свободным человеком…

– Как писал Солженицын.

– Да. И, конечно, свобода – это еще и определенная ответственность. Знаете, есть замечательная книжка, она написано очень давно, испанцем Хорхе Семпруном. Он воевал против Франко во время гражданской войны в Испании, потом бежал во Францию. Когда Франция капитулировала, он ушел в Сопротивление и стал очень видным сопротивленцем и за ним охотились. Его в конце концов поймали.

Он об этом потом написал книгу, она называется «Долгий путь», это когда его посадили в товарняк и из тюрьмы гестаповской отправили в Бухенвальд. Он выжил и написал об этом книжку.

И там есть такая сцена, которую он описывает. Он сидит в одиночке, в тюрьме, и его сторожит немецкий солдат, который спрашивает его: «А ты за что сидишь?». И он говорит: «Я сижу за то, что я свободный человек», охранник отвечает: «Как это ты свободный человек? Ты сидишь в тюрьме. Это я свободный человек, я сейчас уйду в казарму, потом пойду попью пивка – это я свободный человек». А этот ему: «Ты ничего не понимаешь. Ведь я мог не рисковать шкурой, я мог сидеть дома, читать газету, пить вино и ничем не рисковать. Но все, за что вы стоите – это против свободы, и я как свободный человек обязан был сопротивляться или отказаться от своей свободы. Свобода меня вынуждает с вами бороться, это мой долг как свободного человека. Поэтому я здесь. А тебе скажут «стреляй» и ты будешь стрелять, тебе скажут «кругом, шагом марш» и ты пойдешь. Какой же ты свободный?».

Так вот свобода – это вот это понимание, что «я отвечаю», например, за свою страну, я отвечаю и поэтому я голосую, а не сижу дома или не еду на дачу, поэтому я сопротивляюсь, потому что я свободный человек и это мой долг. Это понимание не только у нас не сильно распространено.

А какой самый безответственный человек? Раб. Он вообще не отвечает ни за что, есть хозяин, который ему говорит «делай это, делай то» – и он делает.

Свободный человек – отвечает. И у нас к этому не привыкли, у нас всегда кто-то наверху отвечает и мы даже так говорим: «это они»… А что значит «они», кто их туда выдвинул, кто за них голосовал, кто кричал «Ура»?

Поэтому не надо никогда кивать на тех, это мы виноваты, это мы согласны, мы промолчали, мы не стали… Это не свобода. Хотя, конечно, каждый бережет свою жизнь, своих близких, это тоже понятно.

И это процесс. Нельзя декларировать свободу: «А теперь мы все свободны». У нас другое, мы любим волю: «Что хочу, то и ворочу», но это не свобода.

СВОБОДА — это… Что такое СВОБОДА?

осознанная необходимость и действия человека в соответствии со своими знаниями, возможность и способность выбора в своих действиях. На познании и использовании объективных законов покоится и С. людей по отношению к природе, возрастающая по мере науч. и технич. прогресса.

Проблема С. традиционно сводилась к вопросу, обладает ли человек свободой воли.

Марксизм исходит из того, что историч. необходимость, к-рая в конечном счете является результатом обществ. деятельности людей, включает в себя С. выбора ими и целей, и средств их достижения в более или менее широких пределах, допускаемых объективными условиями их существования. Считая обществ. развитие естественноисторич. процессом, Маркс и Энгельс вместе с тем категорически возражали против изображения его в виде неотвратимого пути, по к-рому с фатальной неизбежностью должно следовать все человечество, где исключена какая бы то ни было случайность и в каждый данный момент осуществима только одна реальная возможность, так что у людей не остается никакой иной С., кроме как осознать необходимость лишь одного определ. способа действия и добровольно ей подчиниться.

В повседневной практич. деятельности люди сталкиваются не с абстрактной необходимостью как таковой, а с ее конкретно-историч. воплощением в виде реально существующих социальных и экономич. отношений, к-рые обусловливают круг их интересов, а также в виде материальных ресурсов, к-рыми они располагают в качестве средств для достижения поставленных целей. Люди не вольны в выборе объективных условий своей деятельности, однако они обладают известной С. в выборе целей, поскольку в каждый данный момент обычно существует не одна, а неск. реальных возможностей, хотя и с разной долей вероятности; даже тогда, когда такой альтернативы нет, они в состоянии замедлить наступление не желаемых для них явлений либо ускорить приближение желаемых. Наконец, они более или менее свободны и в выборе средств: к одной и той же цели можно идти разными путями. С., следовательно, не абсолютна, а относительна и претворяется в жизнь путем выбора определ. плана действия.

Она тем больше, чем лучше люди сознают свои реальные возможности, чем больше средств для достижения поставленных целей находится в их распоряжении, чем в большей мере совпадают их интересы со стремлениями больших масс людей, обществ. классов и с объективными тенденциями обществ. прогресса. Отсюда вытекает марксистское положение о С. как «познанной необходимости», согласно которому С. личности, коллектива, класса, общества в целом заключается «не в воображаемой независимости» от объективных законов, но в способности выбирать, «…принимать решения со знанием дела» (Энгельс Ф., Анти-Дюринг, 1966, с. 112).

С. отнюдь не равнозначна произволу. Человек свободен в своих мыслях и поступках вовсе не потому, что они причинно ничем не обусловлены. Причинная обусловленность человеч. мыслей, интересов, намерений и поступков не отменяет С. – они не детерминированы однозначно. Под воздействием одних и тех же причин в одинаковой социальной среде люди могут мыслить и действовать различно, сообразуясь с целями, к-рые они преследуют. Независимо от происхождения их целей и намерений люди обладают С. постольку, поскольку они сохраняют реальную возможность выбора и предпочтения, к-рая объективно соответствует их интересам, поскольку внешние обстоятельства не вынуждают их поступать вопреки их личным интересам и потребностям. Абстрактной С. вообще не существует. С. всегда конкретна и относительна. В зависимости от объективных условий и конкретных обстоятельств люди могут обладать С. или же быть лишены ее; они могут обладать С. в одних сферах деятельности и быть лишены ее в других; наконец, и степень их С. может быть весьма различной – от С. в выборе целей через С. в выборе средств до С. приспособления к действительности.

В реальной действительности С. присутствует в необходимости в виде непрерывной цепи С. выбора, к-рая осуществлена людьми в прошлом и привела общество к его данному состоянию, в свою очередь, и необходимость присутствует в С. в виде объективных обстоятельств и не может претвориться в жизнь иначе, как благодаря свободной деятельности людей. Историч. детерминизм, следовательно, не отрицает С. выбора в обществ. деятельности людей, но предполагает ее и включает в себя как ее результат.

С. в ее диалектико-материалистич. понимании принадлежит большая роль в поступат. развитии общества. Свободная сознат. деятельность, по определению Маркса, составляет родовой признак человека, выделяющий его среди животных, а сама С., к-рой обладают люди в каждую данную эпоху, является необходимым продуктом историч. развития. «Первые выделившиеся из животного царства люди были во всем существенном так же несвободны, как и сами животные; но каждый шаг вперед по пути культуры был шагом к свободе» (там же). Несмотря на все противоречия и антагонистич. характер обществ. развития, оно сопровождается в общем и целом расширением рамок С. личности и в конечном итоге ведет к освобождению человечества от социальных ограничений его С. в бесклассовом коммунистич. обществе, где «…свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 4, с. 447). Если объем человеч. С. может служить мерой обществ. прогресса, то, в свою очередь, его темпы непосредственно зависят от степени С., к-рой располагают люди в процессе своей деятельности: чем большее количество людей может свободно развивать свои творческие способности, делать свой вклад в развитие цивилизации и одновременно свободно пользоваться ее плодами, тем быстрее совершается поступат. развитие человечества.

Мера С., к-рой в каждую конкретную историч. эпоху обладают люди, в общем и целом определяется уровнем развития производит. сил, уровнем познания ими объективных процессов в природе и обществе, наконец, социальным и политич. строем данного общества, обусловливающим фактич. распределение реальной С. между различными обществ. классами, социальными группами и отд. личностями. С. личности всегда представляет собой лишь часть С., к-рой располагает данное общество в целом. И в этом смысле, как отмечал Ленин, опровергая анархич. индивидуалистич. концепции С. личности, «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя» (Соч., т. 10, с. 30).

Рост производит. сил и накопление знаний на протяжении истории человечества, однако, далеко не сопровождались равномерным увеличением С. всех и каждого. В антагонистич. обществе разделение труда, частная собственность на средства произ-ва и раскол общества на антагонистич. классы обусловливают господство партикулярных интересов и стихийно действующих процессов, выходящих из-под контроля людей и сопровождающихся социальными бедствиями. В таких условиях С. одних выступает как социальное и индивидуальное ограничение С. других и противостоит ей как внешняя необходимость. С. выбора, осуществленная прежними поколениями, превращается в необходимость для каждого последующего в виде предвидимых и непредвиденных последствий их деятельности; в социальном отношении С. господствующего класса распоряжаться собственностью, материальными богатствами и знаниями оборачивается для эксплуатируемого класса необходимостью трудиться ради обогащения других и выполнять чужую волю; во взаимоотношениях между отд. личностями индивидуальная С. одних подрывается произволом других поступать по своему усмотрению. Мерой индивидуальной С. становятся размеры частной собственности и обусловленная этим возможность распоряжаться материальными и духовными благами. При этом ущемляется не только С. подавляющей массы людей, одновременно происходит колоссальная растрата материальных и людских ресурсов данного общества. С. антагонистич. общества по отношению к природе, в определении путей всего дальнейшего развития и т.п. оказывается ниже его потенциальной С., зависящей от наличных материальных ресурсов и накопленных знаний.

«…Личная свобода существовала только для индивидов, развившихся в рамках господствующего класса, и лишь постольку, поскольку они были индивидами этого класса» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 75). В свою очередь, и их С. была относительной: они также находились во власти стихийных обществ. закономерностей, их С. основывалась на привилегии максимально использовать благоприятное стечение обстоятельств. «Это право беспрепятственно пользоваться, в рамках известных условий, случайностью называли до сих пор личной свободой» (там же, с. 76). Стремясь экспроприировать в свою пользу по возможности всю С., к-рой потенциально обладало общество в целом, правящий класс в антагонистич. обществе всегда максимально регламентировал поведение всех остальных людей различными кастовыми, сословными, иерархич., правовыми и др. нормами социальными. Такая возведенная в закон необходимость поведения большинства людей становится условием С. и произвола привилегированного меньшинства. Вследствие этого объективные возможности С. далеко не всегда реализовывались в соответствующих им социальных и политич. формах и в зависимости от исхода обществ. конфликтов в одни и те же историч. эпохи могли возникать как демократич., так и тиранич. режимы (напр., Афины и Спарта в античности, бурж. республика и фашизм в 20 в.). На протяжении всей истории человечества борьба людей против кастовых, сословных, классовых и др. социальных ограничений своей С., в какие бы идеологич. формы она ни облекалась, была могучей движущей силой обществ. прогресса. На протяжении веков требования С. и равенства были взаимно обусловлены, хотя обосновывались идеологами различных классов по-разному. Накануне бурж. революций в Зап. Европе и Сев. Америке они были провозглашены как естественное право всех людей в равной мере пользоваться достижениями цивилизации и распоряжаться плодами своего труда и своей судьбой. Под лозунгом «свобода, равенство, братство!» прогрессивная буржуазия повела за собой нар. массы на борьбу против феодализма. Однако эти принципы неосуществимы в условиях капиталистич. общества. Сословные ограничения С. нар. масс и личности были уничтожены в результате бурж. революций и последующей борьбы трудящихся.

Однако еще больше определились ограниченные экономич. и социальные рамки С. в антагонистич. обществе. История капиталистич. общества опровергла бурж. доктрины С., в частности популярную в 19 в. бурж.-либеральную концепцию И. Бентама и Дж. С. Милля, к-рые полагали, будто макс. ограничение сферы деятельности гос-ва, свободное распоряжение людьми своей частной собственностью и преследование каждым своих разумных интересов будет сопровождаться всеобщим благом и расцветом индивидуальной С. всех членов общества.

Даже в самых развитых капиталистич. странах С. личности в значит. мере остается формальной, а те реальные права, к-рых нар. массы добились в ходе упорной борьбы, испытывают постоянные посягательства со стороны реакц. империалистич. буржуазии.

Лозунг «С.» широко используется идеологами реакц. буржуазии в пропагандистских целях, поскольку он обладает неотразимой привлекательностью в глазах широких нар. масс. Именно этим объясняется, напр., применение лозунга «свободный мир» для обозначения капиталистич. Запада, слова «С.» в самых различных сочетаниях наиболее реакц. орг-циями в целях саморекламы. Многие бурж. идеологи, напр. М. Фридман, Г. Уоллич, Ч. Уайтейкер и др., ныне открыто противопоставляют С. и равенство; на Западе получила также распространение концепция т.н. иерархии ценностей (Р. Арон, Дж. Бёрнхем и др.), к-рая сводится к попытке доказать, будто С. стоит на первом месте в списке ценностей «западной» цивилизации и на одном из последних у коммунистов. Наряду с этим среди мн. бурж. философов, социологов и экономистов, придерживающихся различных технократич. концепций, наблюдается тенденция умалить значение С. в обществе; по их мнению, индивидуальная С. по мере развития общества будет уменьшаться во всех сферах; человек будет обладать все меньшей С. как производитель и все большей С. как потребитель товаров массового произ-ва и услуг. В историч. перспективе, однако, расширение С. – это диалектический и необратимый процесс, развивающийся в направлении последовательного социального и нац. освобождения человечества. В ходе этого процесса уже достигнутая С. распространяется на все больший круг людей и народов; формальная С. становится все более реальной; политич. С. дополняется социальной С. и т.п. В конечном счете то общество, к-рое оказывается не в состоянии обеспечить С. большинству своих членов, объективно возможную при достигнутом им уровне произ-ва и знаний, рано или поздно вынуждено уступить место другому, более прогрессивной форме обществ. организации, удовлетворяющей этому требованию.

Объективные условия подлинной С. реализуются только в результате ликвидации антагонистич. отношений между людьми, порожденных частной собственностью. Когда на смену стихийным процессам в обществе приходит планомерное развитие, в значит. мере исключающее непредвиденные экономич. и социальные последствия, обществ. деятельность людей становится подлинно свободным и сознат. историч. творчеством. Вместе с тем для того чтобы в полной мере была достигнута индивидуальная С., цели, к-рые ставит перед собой каждая отд. личность, должны согласовываться с интересами остальных составляющих общество людей. Равенство становится необходимым условием и социальной основой индивидуальной С., а сама С. личности в свою очередь способом реализации равенства в практич. деятельности. Одновременно с этим каждый член общества должен обладать реальными возможностями для всестороннего и полного развития заложенных в нем способностей и талантов, свободным доступом к накопленному человечеством опыту, знаниям и остальным духовным ценностям, а также достаточным свободным временем для овладения ими. Человек никогда не сможет выйти за пределы своих физич. и духовных способностей, а также историч. ограничений С. общества; однако его индивидуальная С. может быть умножена благодаря индивидуальной С. солидарных с ним остальных членов такого общества, и в меру своих способностей и знаний он может в возрастающей степени становиться носителем той совокупной С., к-рой располагает общество в целом.

Социалистич. революция кладет начало этому процессу освобождения людей во всех сферах жизни общества. Он протекает все ускоряющимися темпами вместе с бурным ростом производит. сил, развитием научно-технич. революции, совершенствованием экономич. и социальных отношений, утверждением нар. самоуправления, всеобщим культурным подъемом и завершается в коммунистич. обществе. В коммунистич. обществе «объективные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей, поступают под контроль самих людей. И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами творить свою историю, только тогда приводимые ими в движение общественные причины будут иметь в преобладающей и все возрастающей мере и те следствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы» (Энгельс Ф., Анти-Дюринг, 1966, с. 288).

В коммунистич. обществе С. воплотится в создании необходимых условий для всестороннего гармонич. развития личности. Историч. необходимость окажется «снятой» индивидуальной С. и, как отмечал Маркс, при коммунизме, по ту сторону царства необходимости, «…начинается развитие человеческой силы, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвесть лишь на этом царстве необходимости, как на своём базисе» («Капитал», т. 3, 1955, с. 833).

Лит.: Маркс К., Энгельс Ф., Нем. идеология, Соч., 2 изд., т. 3; Энгельс Ф., Анти-Дюринг, там же, т. 20, отд. 1, гл. 11, отд. 2, гл. 2; отд. 3; его же, Людвиг Фейербах и конец классич. нем. философии, там же, т. 21, гл. 4; его же, Происхождение семьи, частной собственности и гос-ва, там же, гл. 5; его же, [Письма И. Блоху, Ф. Мерингу, К. Шмидту, Г. Штаркенбургу], в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Избр. письма, М., 1953; Маркс К., Экономико-филос. рукописи, в кн.: Маркс К., Энгельс Ф., Из ранних произв., М., 1956; Ленин В. И., Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?, Соч., 4 изд., т. 1; его же, Материализм и эмпириокритицизм, там же, т. 14, гл. 3; его же. Государство и революция, там же, т. 25; О преодолении культа личности и его последствий, в кн.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК, ч. 4, М., 1960; Программа КПСС (Принята XXII съездом КПСС), М., 1961; Программные документы борьбы за мир, демократию и социализм, М., 1961; Фишер К., О С. человека, пер. с нем., СПБ, 1900; Mилль Дж. Ст., О С., пер. с англ., СПБ, 1901; Гегель, Соч., т. 8, М.–Л., 1935; Гароди Р., Грамматика С., пер. с франц., М., 1952; его же, Марксистский гуманизм, пер. с франц., М., 1959; Ламонт К., С. должна быть свободой на деле, пер. с англ., М., 1958; Янагида К., Философия С., пер. с япон., М., 1958; Аптекер Г., О сущности С., пер. с англ., М., 1961; Давыдов Ю. Н., Труд и С., М., 1962; Гольбах П. Α., Система природы…, Избр. произв., т. 1, М., 1963, ч. 1, гл. 11; Гоббс Т., О С. и необходимости, Избр. произв., т. 1, М., 1964; его же, Левиафан…, там же, т. 2, М., 1964, гл. 21; Коммунисты и демократия. (Материалы обмена мнениями), Прага, 1964; Николаева Л. В., С. – необходимый продукт историч. развития, М., 1964; Ниринг С., С.: обещание и угроза, пер. с англ., М., 1966; Kallen Η. Μ. [ed.]; Freedom in the modern world, N. Y., 1928; Fromm E., Escape from freedom, N. Y.–Toronto, 1941; Sartre J.-P., L’existentialisme est un humanisme, P., 1946; Acton J. F., The history of freedom, Boston, 1948; Riesman D., Lonely crowd, New Haven, 1950; Walker p. G., The restatement of liberty, L., 1951; Makkeon R., Freedom and history, N. Y., 1952; Garaudy R., La liberté, P., 1955; его же, Perspectives de l’homme, P., 1959; Dobzhansky Th. G., Biological basis of human freedom, Ν. Υ., 1956; Kahler E., The tower and the abyss, L., 1958; Adler M. J., Idea of freedom, v. 1–2, N. Y., 1958; Walliсh H., Cost of freedom, Ν. Υ., 1960; Friedman M., Capitalism and freedom, Chi., 1962; Gurvitch G., Déterminismes sociaux et liberté humaine, 2 éd., P., 1963; Коsík K., Dialektika konkrétního, 2 wyd., Praha, 1963.

Э. Араб-оглы. Москва.

У природы есть история. У человека также. Тот факт, что каждая наука стремится стать исторической и открыть законы развития, факт исторического единства знания ни в коей мере не исключает несводимости исследуемых областей, специфики различных его уровней. По своей природе человек обладает одновременно свойствами непрерывности и прерывности. Если признают, что существует только непрерывность, мы имеем дело с механистич. материализмом. Если признают, что существует только прерывность, мы имеем дело со спиритуализмом. Для Маркса существуют непрерывность и прерывность. Человек – часть природы. Но человеч. история имеет свои специфич. законы. Ограничимся лишь одним примером: отчуждение и его преодоление существует и осознается только на человеч. уровне становления. Человек не может быть сведен к совокупности условий его существования. Его нельзя рассматривать как механич. производное этой совокупности. Историч. материализм не допускает ни редукции, ни дедукции. Сведение высшего к низшему есть не что иное, как определение механистич. материализма. Особенность диалектики и материализма, к-рый она воодушевляет, состоит именно в том, что она учит нас понимать, что целое всегда отлично от суммы элементов, его составляющих. И это верно для любого уровня. Осн. идея марксизма, что люди сами творят свою историю в определенной, обусловливающей их среде, не может согласоваться с идеей, что в истории существуют только эпифеномены экономики, автоматич. действие экономич. положения. Это концепция вульгарного материализма, механицизма, являющегося антиподом диалектики.

Внутр. необходимость может проявляться только в бесконечности случайностей, к-рые являются единств. формой существования необходимости в истории.

«…История, – писал Маркс, – носила бы очень мистический характер, если бы «случайности» не играли никакой роли» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 33, с. 175).

Необходимость в человеч. истории, по Марксу, облечена в две осн. формы: это внешняя необходимость, к-рая выражает отчуждение, и внутр. необходимость, в к-рой находит выражение борьба за преодоление отчуждения. В мире отчужденном, где господствует гл. обр. внешняя необходимость, человек стремится к тому, чтобы не быть только лишь звеном в сцеплении вещей и событий. Этот род необходимости господствует, напр., в развитии капитализма – строя, при к-ром люди из-за отчуждения, вытекающего из частной собственности на средства произ-ва, используются как вещи, человек является объектом истории. Когда же Маркс, напротив, говорит о необходимом пришествии социализма, то речь идет о необходимости более глубокой: это не внешняя необходимость развития системы, в к-рой человек, третируемый как вещь, отсутствует, но о необходимости внутренней, в к-рой человек участвует в решении поставленной задачи: победа социализма не придет сама собой, в силу какой-то необходимости, присущей самим вещам, как если бы рабочий класс толкала к этому единственно сила инерции механизмов в системе капитала. Этот механистич. детерминизм всегда приводил к реформизму, к идее постепенно развивающегося и автоматич. врастания капитализма в социализм. Диалектич. необходимость революц. отрицания – полная противоположность механич. необходимости. Последняя совершается без меня, тогда как первая требует моего участия. Одна учит пассивности и покорности, другая пробуждает энергию и историч. инициативу. Чисто внешняя необходимость представляет собой поле возможностей; однако она совершенно исключает нек-рые возможности: так, напр., исключается возврат от капитализма к феод. режиму, так же как и возврат от монополистич. капитализма к капитализму либеральному. Но она не навязывает никакого выбора: сказать, что пришествие социализма на данном этапе развития капитализма является необходимым, не означает, что он наступит независимо от нас. Это означает, что противоречия капитализма по своей природе таковы, что могут быть разрешены только упразднением капиталистич. собственности на средства производства и переходом к социализму. Но если мы не осознаем этой необходимости или если мы дезертируем, уклоняясь от решения задач, к-рые это осознание на нас возлагает, или даже если, обладая этим сознанием и взяв на себя ответственность за решение этих задач, мы допустим множество ошибок в стратегии и тактике, противоречие может длиться и, не будучи решено, приведет к застою и загниванию истории, отмеченным потрясениями и катастрофами (кризисами, войнами и т.д.), с необходимостью вытекающими из этого неразрешенного противоречия. Классовое сознание – необходимое условие завоевания С. Свобода для Маркса, как и для Гегеля, есть преодоление отчуждения. Но если у Гегеля и Фейербаха это преодоление осуществляется только в сознании, у Маркса оно требует реального преобразования мира. У Маркса отчуждение – это не только раздвоение человека, но и социальная действительность, реальность классов и их антагонизма. Итак, проблема С. для Маркса это не только индивидуальная, но историч. и социальная проблема, проблема класса. Эта проблема внутренне тесно связана с революц. задачами пролетариата. То или иное понимание С. всегда выражает классовую позицию того, кто его исповедует.

Для буржуазии С. – это сохранение режима «свободного предпринимательства», для пролетариата – это разрушение этого режима. Господствующие классы всегда называют тиранией и уничтожением С. упразднение их классовых привилегий. Каждый класс отождествляет С. с охраной своих классовых интересов.

Дорога С. пролегает через диктатуру пролетариата. Коммунизм тождествен с пришествием истинной С. Он кладет конец отчуждению и иллюзиям, к-рые порождаются этим отчуждением. Сущность бурж. иллюзий о С. состоит в отождествлении С. со случайностью и иррациональностью. Это имеет свои корни в самой природе капитализма. В конкуренции сама личность есть случайность, а случайность есть личность (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, там же, т. 3, с. 77).

Закономерность бурж. общества – анархия, индивидуалистский закон джунглей, к-рый утверждает порабощение и угнетение неимущего, а «демократич.» иллюзии служат прикрытием для существующего рабства. То, что видит индивидуум, – это лишь видимость законного права, тогда как реальная игра привилегии протекает в нек-ром роде за его спиной.

Каждый продавец и каждый покупатель считает себя свободным, но все они, не сознавая того, подчиняются закону стоимости, будь даже этот продавец продавцом собств. рабочей силы. Он может иметь иллюзию, что он свободен: он не привязан, как раб, к своему господину, не прикреплен, как крепостной, к земле; он «свободен» продать себя кому он хочет, но он вынужден продать себя кому-нибудь и если его товар не находит покупателя, он свободен, кроме того, умереть с голоду в силу железной необходимости этого странного режима С. В этом режиме отчуждения все то, что является выражением мощи и богатства, накопленных всеми прошлыми поколениями человечества, приняло форму предметов и учреждений, отделенных от человека и над ним господствующих, начиная с денег вплоть до гос-ва.

Суть бесклассового коммунистич. общества в том, что оно призвано положить конец этому противопоставлению личности и общества, восстановить в индивидуальном человеке социальные силы, до того времени существовавшие во вне, отчужденные, вернуть все внутр. силы общества индивидууму. С., по Марксу, не в индивидуализме, не в отказе, отрицании, отпадении ненадежных и всегда опасных. Индивидуальный человек свободен, лишь поскольку в нем живет все человечество, все прошлое человечества, к-рое есть культура, вся совр. ему действительность, представляющая собой всеобщее сотрудничество. Итак, невозможно одному завоевать С. Нет свободного человека в порабощенном народе. С., говорит Маркс, равна действит. могуществу.

Социализм – это установление такого режима, к-рый разрушает все материальные препятствия, особенно экономические и социальные, слиянию всеобщности человечества в каждом человеке. С. без обмана – это возможность для каждого человека, для всех людей получить доступ к совокупности человеч. культуры, полностью участвовать в общем труде, сознательно организованном, пользоваться всеми богатствами, всеми мощными силами, к-рые он порождает, и, отправляясь от этого, развить свою творч. мощь без каких-либо ограничений, кроме предела своих способностей и личной одаренности.

Коммунизм – это начало собственно человеч. истории, к-рая делается не битвами, не борьбой классов и войнами. Это общество не будет также иметь своим двигателем нужду. «Царство свободы начинается в действительности лишь там, где прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью, следовательно, по природе вещей оно лежит по ту сторону сферы собственно материального производства. Как дикарь, чтобы удовлетворять свои потребности, чтобы сохранять и воспроизводить свою жизнь, должен бороться с природой, так должен бороться цивилизованный, должен во всех общественных формах и при всех возможных способах производства. С его развитием расширяется это царство естественной необходимости, потому что расширяются его потребности; но в то же время расширяются и производительные силы, которые служат для их удовлетворения. Свобода в этой области может заключаться лишь в том, что социализированный человек, ассоциированные производители рационально регулируют этот свой обмен веществ с природой, ставят его под свой общий контроль, вместо того чтобы он как слепая сила господствовал над ними; совершают его с наименьшей затратой силы и при условиях, наиболее достойных их человеческой природы и адекватных ей. Но тем не менее это всё же остаётся царством необходимости. По ту сторону его начинается развитие человеческой силы, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвесть лишь на этом царстве необходимости, как на своём базисе» (Маркс К., Капитал, т. 3, 1955, с. 833). Маркс добавляет, что осн. условием этого расцвета является сокращение рабочего дня, ибо мерой богатства не будет более рабочее время, а свободное время (см. тамже). Но, скажут, живая душа диалектики – противоречие, к-рое одно только «двигает вперед». Что же станет с историей, если классовая борьба не будет более ее двигателем. Противоречия не будут упразднены, но это не будут более антагонистич. противоречия между людьми. Тогда полностью расцветут бесконечно диалектич. черты С. Прежде всего будет продолжаться завоевание человеком природы. На безграничных просторах стройки – тройная бесконечность: бесконечно малого, бесконечно большого и бесконечно сложного. Перед человеком простирается перспектива бесконечных битв: в области микрофизики и распада материи, в области космоса, в области еще не осуществленных химич. соединений, все более и более сложных. Господствовать над элементами, изменять климат, добиться в биологии могущества, превышающего то, к-рое физика нашего века завоевала в области неживой материи. И, отправляясь от этих изысканий и открытий науки, завоевать безграничное могущество для хрупкой человеч. мысли, к-рая упирается в границы смерти индивидуума и человеч. рода, но к-рая ставит под сомнение, напр., термич. смерть Вселенной. Бесклассовое коммунистич. общество впервые создает реальные условия для диалектики духа, диалектики диалога, диалектич. критики и самокритики, о к-рой впервые грезили Сократ и Платон: специфически человеч. сотрудничество в открытии истины умов, овладевших всей предшествующей культурой человечества, где никакой обман лживых «демократий» классового режима не сможет возникнуть, чтобы исказить равноправное и свободное столкновение мыслей высоко персонализированных и потому высоко социализированных, совершенное взаимопонимание.

Наконец, это творчество будет иметь характер творчества эстетического. Это прежде всего творчество, к-рое не будет вызвано никакой иной потребностью, кроме специфически человеч. потребности творить. Без сомнения, это творчество не будет более вдохновляться тоской. Люди вспомнят, что Данте описал также и Рай и что его поэмой вдохновлена «Весна» Боттичелли.

Почему человек может творить только под давлением нужды или тоски, когда сами христиане признавали, что творение Бога было не эманацией необходимости, а безвозмездным даром любви. Марксистский материализм, будучи верен своему изначальному фаустовскому вдохновению, есть творец мира, к-рый будет населен богами, не знающими скуки, чьи творения положат начало диалектике, прокладывающей путь в бесконечность.

Р. Гароди. Франция.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.

Теодор Зельдин: свобода — это умение, а не право

2 декабря 2016

Для просмотра этого контента вам надо включить JavaScript или использовать другой браузер

Подпись к видео,

Теодор Зельдин — один из самых ярких и интересных мыслителей нашего времени.

Сын иммигрантов, бежавших из России в разгар гражданской войны, он родился в 1933 году в Палестине, где его отец работал в Британской колониальной службе.

Уже в 17 лет он закончил университет по специальностям философия, история и латинский язык. С 1957 года он преподает в престижном колледже Сент-Энтони Оксфордского университета.

На счету Зельдина несколько получивших широкое признание как публики, так и специалистов книг.

Самые известные из них — «История французской страсти» (в пяти томах), «Счастье», «Интимная история человечества», «Путеводитель по неизвестному городу», «Путеводитель по неизвестной вселенной», «Разговоры».

Последняя его книга — «Скрытые наслаждения жизни: новый способ воспоминания о прошлом и воображения будущего» вышла в 2015 году.

«Всеобъемлющая история чувств… полная соблазнов и заставляющая думать», «захватывающий лабиринт истории и человеческого опыта», «книга, способная перевернуть вашу жизнь» — вот лишь некоторые из откликов ведущих британских газет на книги Теодора Зельдина.

В прекрасном, выстроенном в стиле арт-деко доме под Оксфордом наш обозреватель Александр Кан беседует с 83-летним ученым о смысле и предназначении философии, о демократии и свободе, о сексе и гастрономии, о богатых и бедных, о революции и мире, об интернете и социальном прогрессе.

Философия частной жизни

Александр Кан: Пожалуй, первое, что бросается в глаза при чтении ваших книг — неожиданный для привычной философии предмет ваших рассуждений.

Начинали вы с более или менее стандартных исследований политической истории — первая ваша книга называлась «Политическая система Наполеона III».

Со временем, однако, вы стали все больше и больше сдвигаться в сторону частной жизни человека, и, на первый взгляд, отходить от социальных, политических и экономических процессов, составляющих содержание трудов большинства ваших коллег.

Одна из самых знаменитых ваших книг так и называется — «Интимная история человечества». Чем вы объясняете этот сдвиг?

Теодор Зельдин: В истории я проделываю то, что ученые-естествоиспытатели проделали в свое время с живой природой.

Они теперь не говорят вам — это диван. Они говорят, что это частицы и молекулы, и учат нас видеть то, что скрывается за очевидностью.

В истории же мы по-прежнему говорим о классах, народах и производственных отношениях.

Я смотрю не просто на человека, а на те многочисленные проявления, которые составляют человеческую личность.

И рассуждения эти заставили меня задаться вопросом «как иначе может быть устроена жизнь?» вместо привычного для историков описания жизни такой, какой они ее видят.

История для меня — провокация воображения. Мы видим, как люди поступали в прошлом. А почему так, а не иначе?

Человек для меня — еретик природы. Не будь мы еретиками, мы по-прежнему жили бы в лесу, бок о бок с животными.

Но в какой-то прекрасный момент какой-то безумец решил заняться чем-то иным.

Поначалу все над ним посмеялись. Или даже убили его. Но именно так мы начали изобретать топор, колесо, паровоз, самолет и так далее, и так далее.

Поэтому для меня вполне логично говорить о том, что я вижу.

Задача моя вовсе не в том, чтобы сказать вам, что вы должны видеть, а в том, чтобы слова мои заставили вас увидеть что-то свое.

Каждый из нас, я убежден, видит что-то свое, и через видения каждого из нас мы получаем микроскопическое видение человечества.

Как бы я ни убеждал вас в том, что вы должны видеть, я знаю по опыту, что видение ваше изменится, приспособится под ваши взгляды и мировоззрение.

Представления об учениках и последователях — это иллюзия. Сознание наше устроено так, что оно отвергает незнакомое.

Политики говорят нам, что они изменят мир. Я видел достаточно политиков, чтобы понять, что, как бы искренни и честны они ни были, обещания свои сдержать они, по большей части, не могут.

Мир слишком сложен, и каждый человек толкует закон по-своему, находит пути скрыться от закона и так далее, и тому подобное. Так что я всего лишь применяю метод естественных наук к исследования человека и общества.

Свобода — это умение, а не право

А.К: Тем не менее, говоря о вещах чувственных, таких, как любовь, вы вольно или невольно — подозреваю, что вольно — затрагиваете проблемы, имеющие прямой политический смысл.

Ну вот, скажем в «Интимной истории человечества» я наткнулся на такую вашу фразу: «На протяжении большей части истории человечества любовь считалась угрозой стабильности личности и общества, потому что стабильность обычно ценится выше, чем свобода».

Мысль эта поразила меня как прямое отражение процессов происходящих в пост-советской России, когда первоначальная эйфория от свободы периода Горбачева-Ельцина сменилась стремлением к стабильности путинской эры.

Вы говорите, что в процессе развития человека роль любви в этой формуле любовь-стабильность растет. А как насчет свободы? Или Россия лишь на раннем этапе этого развития?

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Лозунг «Свобода, равенство, братство» закрепился во всеобщем сознании благодарая романтическому образу из одноименной картины Эженом Делакруа. Придумал его, однако, юрист Максимилиан Робеспьер.

Т.З.: На Западе широко распространено мнение, что путь к свободе лежит через права человека.

Я не верю, что права человека могут быть введены законодательным путем. Люди должны научиться быть свободными.

Свобода — это умение, а не право. Это способность понимать другого человека и быть понятым.

Лозунг «Свобода, равенство, братство» изобрели юристы. Им казалось, что, стоит эти понятия провозгласить, и они будут реализованы.

Но вдумайтесь. Право говорить, свободно и беспрепятственно излагать свои мысли — очень привлекательное, замечательное право. Но что, если никто вас не слушает? И, на самом деле, большинство людей не хотят, не умеют слушать.

Людям не так важно иметь возможность сказать, что они хотят. Им важно, чтобы их ценили и понимали.

Или возьмите равенство. Хорошо, что у всех есть равное право голосовать. Но посмотрите, к каким неожиданным и странным вещам приводят нас в последнее время выборы.

Мы не равны друг другу. Кто-то лучше слышит, кто-то лучше видит, кто-то умнее, кто-то красивее — и так далее, и так далее. И избавиться от этого невозможно.

Настоящее равенство порождают не выборы, а чувство эмоциональной привязанности.

Когда вам прощают ваши слабости. Когда вас любят, несмотря на ваши слабости. В этом самая желаемая форма равенства — когда в вас признают равного, даже если вы слепы, глупы или еще что-то в этом роде.

Так же и братство. Вы получаете пенсию, но в ней нет признания лично ваших заслуг. Вам нужно это признание. Вы не станете делать что бы то ни было без признания других людей.

Я использую слово «animation». Оно включает в себя признание, но означает нечто большее — душевную наполненность жизни (anima в переводе с латыни означает «душа» — Би-би-си).

Большинство из нас живет на 30-50 процентов. Мы не открыли для себя всю полноту жизни.

Узнать другого можно только через разговор

И чтобы свобода пришла в ту или иную страну, нам нужно учиться отношениям друг с другом, учиться говорить друг с другом. Нас этому не учат.

Это долгий процесс, и я посвятил себя не политической агитации, а тому, как научить людей говорить друг с другом. И в первую очередь — о чем говорить.

Не так давно в одном из городов Англии я собрал людей из самых разных слоев общества — этнических, религиозных, имущественных, профессиональных — и дал им меню для разговора, примерно 25 составленных мною вопросов.

Я разбил участников произвольно на пары, и в течение двух часов они обсуждали эти темы: чего вы хотите добиться в жизни, чего вы боитесь, как вы относитесь к противоположному полу и так далее, и тому подобное.

В зале царило невероятное возбуждение. Между незнакомыми людьми завязался самый живой, заинтересованный разговор.

«Я говорил вещи, которые даже своей матери не стал бы говорить», — признался мне один из них. Это невероятное высвобождение — говорить о том, что для вас на самом деле важно.

Ведь большая часть наших разговоров — ни о чем. Недавно было проведено исследование английских пабов. Пабы по идее — место, куда люди собираются поговорить. Но все опрашиваемые признают: «Мы не говорим ни о чем важном. Так, пустая болтовня».

Именно поэтому я говорю о частной жизни. Частная жизнь — это то о чем мы говорим, когда чувствуем себя в безопасности и когда пытаемся установить дружеские отношения.

Поэтому библейское «возлюби ближнего своего» лишено смысла. Невозможно любить того, кого не знаешь. А узнать другого можно только через разговор.

А.К:Поэтому вы и назвали одну из своих книг «Разговоры»… Вернемся, однако к свободе. Приведу еще одну цитату из вашей книги: «Свобода и права человека это всего лишь первый шаг. Гораздо важнее и гораздо труднее понять, что делать со свободой, когда она достигнута». Поясните свою мысль, пожалуйста.

Т.З.: Я проведу аналогию между свободой и деньгами. Денег никому не хватает, даже миллионерам.

Вопрос оказывается таким образом не в том, как добыть деньги, а в том, как избавиться от вечной необходимости покупать все, что делает человек.

Мы жертвуем своей свободой ради того, чтобы работать, а работаем мы ради того, чтобы покупать.

В своей последней книге я много места уделил работе. На работе мы проводим, по меньшей мере, треть своей жизни. Большая часть людей на работе ощущают себя рабами.

Они делают то, что им приходится делать. Есть такие, кто чувствует на работе удовлетворение, но многие — даже в самых лучших престижных профессиях ощущают, что не могут в полной мере использовать свои возможности.

Свободны ли мы? Эта свобода не имеет никакого отношения к политике.

Качество работы — основная часть нашей свободы

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Малообразованные работницы в Индии готовы час своего рабочего времени — без оплаты — посвятить образованию

Нам нужно переосмыслить понятие работы. Идея вовсе не утопическая. В течение своей истории люди постоянно изобретали новую работу — всякий раз это было реакцией на бурный рост населения.

Когда жителей леса стало слишком много, мы изобрели сельское хозяйство. Когда в сельском хозяйстве наметился избыток рабочей силы, мы изобрели промышленность. Так же произошло со сферой услуг, государственной службой.

Сегодня почти миллиард людей на планете не имеют работы, многие рабочие места находятся под угрозой из-за появления роботов.

В Индии я был на фабрике, где малообразованные женщины за гроши работают над товарами для IKEA.

Я спросил у них, готовы ли они были бы час своего рабочего времени — без оплаты — посвятить образованию. Они невероятно бедны, но большинство ответили «да». То есть качество работы — основная часть нашей свободы.

А.К: Вы говорите о свободе, которая достижима в результате индивидуального развития личности.

Человек развивается, но в последние десятилетия мы наблюдаем тенденцию скорее регресса, чем прогресса в том, что касается движения по пути к свободе.

Все попытки импортировать демократию, то есть политическое, институциональное воплощение свободы в Ирак, Ливию или Сирию закончились плачевно.

Страны эти сегодня наверняка менее свободны, чем когда было принято решение их «освободить». Не говоря уже о негативном воздействии всего этого процесса и на страны «свободного» Запада.

Приток мигрантов всколыхнул правые движения во Франции, Нидерландах, здесь в Британии, даже в Соединенных Штатах. Появляются даже разговоры о конце либерализма. Насколько, по-вашему, подобные опасения обоснованы?

Войны и конфликты порождены страхом и невежеством

Т.З.: В корне всех этих проблем лежит главное препятствие на пути к свободе — страх.

Помните, как говорил Франклин Рузвельт: «Нам нечего бояться, кроме собственного страха».

Страх — основополагающее свойство человека. Все мы рождаемся со страхом, это наш врожденный, животный инстинкт. И способность преодолеть страх — победа и триумф.

Цивилизация существует для того, чтобы оградить нас от внешнего страха. Но внутри мы обязаны подчиняться тому, что требует от нас цивилизация, и мы начинаем бояться ее регламентаций и ограничений.

Избежать страха очень трудно. Единственный способ, как я считаю, — это любопытство.

Ну вот, к примеру, паук. Огромное большинство людей боятся пауков. Но есть люди, которые занимаются пауками, и для них паук — интересное и прекрасное существо.

Любопытство заставляет забыть о страхе. Он сменяется интересом. По идее этому должно нас учить образование, но роли своей оно не выполняет.

Образование стало слишком специализированным. Общий объем знания человечества растет гигантскими темпами, и потому наше образование дает нам все меньшую и меньшую долю этого знания. Любопытство нужно культивировать и поощрять.

А.К: То есть, те войны и конфликты, о которых я говорил, они порождены страхом?

Автор фото, Alexander Kan

Подпись к фото,

Большая часть войн и конфликтов, по убеждению Теодора Зельдина, порождены страхом и невежеством

Т.З.: Безусловно. Страхом и невежеством. Мир полон вещей, которые мы не знаем, но, стоит нам узнать их поближе, и мы увидим их красоту.

Буквально сто лет назад Альпы считались опасным местом, которое несет в себе угрозу. На протяжении большей части истории человечества горы считались вместилищем дьявольской силы, чего-то опасного и потустороннего.

Затем люди взобрались на вершины гор, увидели, как там красиво, и теперь мы все любуемся красотой гор. Наша задача — показать людям, что во многих непонятных, неведомых нам пока вещах есть своя красота.

Еда — часть познания мира

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Благодаря еде, считает Теодор Зельдин, мы познаем мир и природу

А.К:Перейдем теперь к более мирным темам. В ваших книгах немало внимания уделяется еде, точнее гастрономии — теме, редко становящейся предметом исследования философов.

Более того, по вашему настоянию и, несмотря на скепсис некоторых коллег, в вашем колледже Сент-Энтони в Оксфорде введен пост исследователя истории гастрономии.

Вы также основали Оксфордский симпозиум по еде и гастрономии. Очевидно, что для вас это не просто увлечение, а серьезный научный интерес. Чем вы его объясняете?

Т.З.: Еда — часть процесса познания мира. Проще всего остановиться на той еде, которую мы знаем из родительского дома.

Огромное большинство животных имеют крайне скудный рацион. Панды находятся на грани вымирания, потому что они едят только один тип травы. Вся история еды — это история открытия новых продуктов и новых способов их приготовления и потребления.

Но поразительно при этом, что прогресс человечества в этом процессе остается крайне ограниченным.

Даже сегодня мы используем в пищу лишь примерно 600 из сотен тысяч съедобных растений. Большинство людей изо дня в день удовольствуются одним и тем же меню.

Благодаря еде мы познаем мир, познаем природу и в процессе этого познания понимаем, что едим мы не самым лучшим образом. Более того, наше питание нередко становится причиной ожирения и других болезней.

Мы разрушаем плодородный слой почвы, скоро мы почувствуем недостаток пресной воды.

Многие районы планеты превращаются в пустыню. Продолжать так невозможно. Мы должны пересмотреть свое отношение к питанию.

Это огромный вызов, который стоит перед человечеством. Да, в Оксфорде с немалым скепсисом восприняли мои книги о еде.

Наше образование не учит людей, как жить. Тебя назначают профессором не потому, что ты знаешь жизнь, а потому, что ты все знаешь о каком-то ферменте или каком-то историческом деятеле, о котором кроме тебя никто не знает.

В результате молодые люди выходят из университета, не имея понятия о том, что им делать со своей жизнью.

Я бы хотел основать новый тип университета, где учат жизни, всем аспектам человеческого существования. Ты понимаешь, с чем ты родился, и какие выборы стоят перед тобой. Именно в этом и состоит свобода.

Секс — это разговор

Подпись к фото,

Половина человечества не имеет свободы в сфере секса, и политики предпочитают о ней не говорить

А.К: Наряду с едой, вы немало внимания уделяете и другой радости жизни — сексу. Одна из глав в вашей книге «Интимная история человечества» называется «Почему мы достигли в гастрономии большего прогресса, чем в сексе?»

Вопрос интригующий. Как вы на него отвечаете, и как это знание помогает нам понимать человека и его развитие?

Т.З.: В еде мы достигли определенного прогресса в познании кухни других народов, в преодолении предрассудков и понимании других культур и цивилизаций.

В сексе у нас по-прежнему множество табу, которые сильно ограничивают наше понимание того, что такое, собственно, секс, и чему он служит.

Вот пример. В Китае 800 лет назад в среде отставных высших государственных чиновников, привыкших к власти, но потерявших возможность проявлять свою власть на службе, появилась практика употребления ее по отношению к женщинам.

Развилась особая — мы можем назвать ее извращенной — форма культивирования сексуальной притягательности женщин.

По каким-то причинам было решено, что маленькая женская ступня является особо привлекательной.

И в течение тысячелетия женские ноги деформировались в специальных колодках, чтобы предотвратить их рост. Это стало навязчивой идеей, сильно ограничивавшей воображение мужчин.

Я так много вниманию уделяю отношениям между мужчинами и женщинами, потому что изменения в нашей частной жизни могут привести к фундаментальным изменениям в обществе.

Половина человечества не имеет свободы в этой сфере жизни, и политики предпочитают о ней не говорить, потому что они не в состоянии изменить то, как вы общаетесь со своей женой.

А.К:И поэтому, когда вы говорите о сексе, вы вновь поднимаете вопрос о разговоре, и говорите, что секс — это разговор.

Т.З.: Секс — действительно, разговор. Этот способ познания людьми друг друга. Позвольте привести вам метафору, которая мне представляется очень важной.

Люди часто говорят о желании творчества (creation). Но модель творчества, которая имеется при этом в виду — гениальный творец вроде Леонардо да Винчи, создающий произведения искусства.

Я же считаю, что человек не в состоянии создать нечто из ничего. Для акта творчества необходимо взаимодействие с другим человеком.

Поэтому я говорю не столько о творчестве (creation) сколько о воспроизведении, размножении (procreation).

Произведение искусства есть сочетание различных влияний, в ходе создания которого рождается что-то новое, как рождается ребенок.

При обсуждении искусства мы часто говорим о влияниях, о том, как рождаются новые идеи.

Я вижу творческий процесс как соитие различных влияний, сходное акту любви, в результате которого рождается или произведение искусства или новый человек.

Так что есть прямая параллель между человеческими отношениями и тем, что мы можем сделать. Поэтому я и создал фонд «Оксфордская муза». Художнику всегда нужна муза. Муза не велит тебе, что делать, она не диктатор. Она вдохновляет.

Новые опасности интернета

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

На смену небольшому количеству контролируемых полицей секс-шопов в крупных городах пришло повсеместное и бесконтрольное распространение порнографии через интернет

А.К: Мы с вами говорим о расширении человеческого видения, о познании новых миров и культур.

Интернет сыграл и продолжает играть совершенно гигантскую роль в этом процессе.

Но, с другой стороны, интернет еще больше замыкает нас в частном пространстве нашего дома, становится эрзацем выхода в живой реальный мир. Вы видите в этом конфликт?

Т.З.: Конечно, и не только в том, о чем вы говорите. Интернет действительно сильно расширяет возможности нашего познания. Но мало кто этими возможностями пользуется.

Большинство людей живут в заточении уже существующего у них знания. Огромная часть молодых людей ограничивает свое пользование интернетом порнографией.

Каждое изобретение влечет за собой как положительные, так и негативные последствия.

Никто не мог предсказать, до какой степени автомобиль приведет к загрязнению воздуха крупных городов, точно так же никто не мог предположить, до какой степени распространение порнографии через интернет будет оказывать решающее воздействие на отношение молодых людей к сексу.

Да, вы правы, интернет может расширить наше видение мира и помочь взаимопониманию разных культур. Но над этим надо работать.

Есть проблема языка, проблема нечестности, ложной репрезентации в интернете, проблема интернет-преступности. То есть мы создали новые опасности.

И так происходит с любым новым изобретением. Свобода порождает, в том числе, и нежелательные последствия.

Разногласия — источник правды

А.К: Вернемся к политике. Меня поразило одно из ваших высказываний: «Мир — это химера».

Вы говорите, что консенсус как средство достижения мира становится все труднее и труднее достижимым, и предлагаете вместо того, чтобы концентрироваться на том общем, что есть между различными людьми и народами, сосредоточиться на бесконечных различиях между ними.

Слова эти ваши звучат очень пессимистически, в них есть какая-то обреченность.

Т.З.: Наоборот! Такой подход открывает перед нами новые возможности. Мы всю жизнь пытаемся найти консенсус, и первое что пообещал Дональд Трамп после своего избрания — это найти консенсус между всеми американцами.

Согласие между людьми — это иллюзия. Мы расходимся во мнениях и взглядах, мы по-разному смотрим на мир, и в признании этого факта нет ничего пессимистического.

Разногласия — источник правды. Вы мне что-то говорите, с чем я не согласен. Я должен задуматься, попытаться понять, в чем причина моего несогласия, оправдано ли оно или нет. Без разногласий мы придем к катастрофе.

И второе. Мы построили нации, национальные государства на принципе поддержки правителя наций.

Он говорит о единстве нации на основе общего языка, общей культуры, общих интересов.

Но все это неправда. У разных людей даже в составе одной нации разные идеи, разные мнения.

Государство призывает к единению для противостояния врагу. Да, действительно, во время войны от страха перед неприятелем у людей может появиться патриотический подъем и стремление к единству.

Автор фото, Reuters

Подпись к фото,

Во многих важнейших избирательных кампаниях последнего времени перевес одной стороны над другой оказывается минимальным

Но посмотрите, что происходит на выборах: 50 на 50, 49 на 51, 48 на 52. Почему такой раскол практически посередине общества, если мы должны быть едины?

Внутри каждой политической партии столько своих разногласий, что и они превратились уже в воображаемую политическую общность.

Безусловно, консенсус — это иллюзия. А разногласия — это наша ценность.

Я обожаю говорить с людьми, с которыми у меня есть разногласия. Они стимулируют мою мысль.

И проблема, катастрофа нашего нынешнего состояния именно в том, что мы не хотим, не умеем говорить с нашими так называемыми врагами.

Я призываю собрать воедино сторонников и противников Трампа и заставить их говорить друг с другом.

У меня есть подобный опыт. Однажды я собрал вместе турок и армян, и встреча эта была очень успешной.

Когда люди начинают говорить о том, что для них по-настоящему важно, они понимают, что напротив них такие же люди и что можно найти общий язык. Проблема в том, что чаще всего мы говорим не о том.

Сегодня нередко можно услышать вопрос: какого вы вероисповедания? Это глупый вопрос. Любую религию можно истолковывать по-разному.

Вопрос должен звучать так: как вы применяете свою религию в повседневной жизни? Каков результат ваших верований?

И тогда вы становитесь человеком, тогда извечное столкновение религий полностью изменится.

Мне доводилось говорить с людьми, чья религия казалась мне в высшей степени странной, но в их личном поведении, в их способности к сочувствию и состраданию мне виделось много очень мне близкого, вне зависимости от того, как они представляли себе процесс создания мира.

Можно ли преодолеть бедность?

А.К: Еще одна фундаментальная проблема, которую вы затрагиваете в своих книгах, — проблема богатых и бедных. Вы говорите о ней как об извечном социальном зле.

Я цитирую: «Прогресс всегда порождает нищету, и все попытки искоренить нищету обречены на неудачу».

Поэтому вместо того, чтобы искать пути искоренить это зло, вы говорите, что бедные должны искать утешение в вещах нематериальных, духовных, а богатые — по примеру Эндрю Карнеги, которому вы посвящаете целую главу, должны заниматься благотворительностью.

И то, и другое — вполне благородные занятия, но они не решают проблему. Не пораженческую ли позицию вы занимаете?

Автор фото, AFP/Getty Images

Подпись к фото,

Известный американский филантроп Эндрю Карнеги — пример того, как богатый человек должен распоряжаться своими деньгами

Т.З.: Нет, я так не считаю. Я знаком с миллиардерами, и единственное чувство, которое они вызывают — это жалость. Во-первых, общаться и уж тем более дружить они могут только с другими миллиардерами. Они всегда обеспокоены тем, что кто-то может отнять их деньги.

Во-вторых, огромная проблема — их дети. Если детям давать все, что они просят или хотят, дети портятся. Быть миллиардером очень-очень трудно.

В то же время я встречал бедных людей, которым было свойственно такие просветление, покой и умиротворенность, которым могут позавидовать многие богатые.

У них нет искушений. Они не думают бесконечно о том, как бы им накопить денег, чтобы купить тот или иной предмет.

Я привожу пример бедной женщины в Индии, у которой не было денег, но которая посвятила жизнь помощи сиротам — 400 сирот благодаря ей смогли стать на ноги. И лучшими моментами в ее жизни, говорит она, были те, когда эти сироты обращались к ней «мама». В этом есть такая глубина, такое чувство…

Вы называете эту мою позицию пораженческой. Я, как историк, могу сказать, что бедные люди были всегда.

Мы можем поднять их доход вдвое — от одного доллара в день до двух долларов в день. От этого они не перестанут быть бедными. А когда у них появится три доллара в день, они захотят холодильник, автомобиль, просто появится намного больше вещей, которые они захотят покупать.

Это заставляет нас задаться вопросом «что такое настоящая бедность?».

Древние говорили, что бедный человек это тот, у которого нет семьи. Никто не может ему помочь. Бедный человек — одинокий человек. А одиночество, изоляция — одна из главных проблем нашего времени.

Люди знают очень мало других людей. Они не знают мир, боятся его. Я пишу о том, как преодолеть эту изоляцию. И касается это в равной степени и бедняков, и миллиардеров.

Когда я собираю людей для разговора, я поражаюсь тому чувству высвобождения, которое они испытывают в процессе и в результате таких разговоров.

Они выходят из своей раковины и видят что-то новое. А поход в магазин и трата там десятка, сотни или тысячи фунтов ни в коей мере не снижает вашей изоляции.

Познание мира мы заменяем покупкой мира. Бизнес состоит в покупке человеческого времени. Я тебе плачу, а ты даешь мне взамен часть своей жизни.

Я же хочу вернуть слову «бизнес» его исконное значение — busу-ness, то есть искусство быть занятым, размышление о том, как мне распорядиться своей жизнью.

Нет, эта позиция не пораженческая. Это поиск выхода из того поражения, в котором мы находимся. Мы боремся с бедностью испокон века. Давать немного денег неимущим это неплохо, но это не решит проблемы, это лишь закрепит ее.

Можно ли измерить счастье?

А.К:В чем же решение? Революции, как вы говорите, «редко достигают желаемого результата. Один деспотизм привходит на смену другому».

Что тогда может стать двигателем социального прогресса? Во всяком не случае не экономическое развитие?

Вы пишете, да и мы знаем, что, несмотря на все экономические успехи в Индии, например, число бедных там остается пугающе огромным.

Т.З.: Ну, это зависит от того, что вы понимаете под социальным прогрессом. С точки зрения экономической, социальный прогресс — это ВВП, доход на душу населения и тому подобное.

Но вы знаете прекрасно, что если мы начнем вглядываться в ситуацию пристально, то мы увидим, что положение человека с доходом в сто тысяч может оказаться ничуть не лучше того, кто живет намного скромнее.

Мне неоднократно приходилось слышать, что в Лондоне прожить на зарплату 200 тысяч фунтов в год «просто невозможно».

В то же время, если вас спросить, что главное для вас в жизни, то большинство людей ответят «семья и друзья».

Не автомобили или другие материальные ценности. А семья и человеческие отношения, люди, которые понимают меня и принимают меня со всеми моими недостатками.

Это редчайшая вещь в жизни. Есть тысячи экспертов, занимающихся расчетами человеческого счастья, но считают они, по-моему, совершенно не то.

Они просят вас определить степень вашего счастья: очень счастлив, просто счастлив, немного счастлив. Как вы знаете это? Как вы можете это знать?

Сочинение на тему Свобода. Что такое свобода

Свобода является многозначным словом. Трактовать его можно по-разному. Например, можно обозначить свободу как отсутствие запретов, неограниченность действий. Одним словом, делать все то, что захочешь.

Либо же, свобода заключается в возможности выбирать. Человек может выбрать самостоятельно, как ему поступить в той или иной ситуации.

Всем нам хочется быть свободными от чего-нибудь. В нашем современном мире основными понятиями являются Свобода выбора, Свобода слова.

Можно ли быть абсолютно свободным? Сотни лет назад, человек хотел, чтобы у него была возможность распоряжаться своей жизнью самому, у многих из них не было такой свободы. Тогда она ценилась превыше всего. Народ всегда хотел быть свободным, и для того, чтобы этого достичь люди отдавали свои жизни. Практически каждая война начиналась из-за того, что одни хотели жить в свободно мире, а другие стремились к власти.

Современному человеку повезло намного больше. Сейчас в нашем обществе люди даже не задумываются, что они свободны. У каждого современного человека есть свои права. Мы можем выбрать ту веру, которую захотим или же отправиться куда угодно. Но понятия абсолютной свободы все же нет.

А нужна ли полная свобода в нашем мире? Ведь тогда это понятие может стоять на одной ступени с беспорядком. Ведь тогда человек будет выбирать пойти ему работать, чтобы прокормить себя и свою семью, либо можно ограбить кого-нибудь или что-нибудь своровать ради своих интересов. Ведь получается, что полная свобода не имеет никаких ограничений в действиях и поступках человека. Исходя из этого, выходит то, что, если человек захочет совершить преступление, в том числе убийство, он это сделает, ведь ему так захотелось.

Если говорить о свободе, то нужно упомянуть об одном немаловажном понятии, как Ответственность. Она огранивает свободу и позволяет отвечать за последовательность своего выбора. Каждый человек должен нести ответственность за свои действия. Иначе все мы жили б в мире хаоса и разных преступлений.

Исходя из всего этого следует, что полной свободы быть не может, на все есть свои ограничения. Если бы люди обладали абсолютной свободой, без всяких рамок, запретов и моральных норм, то безопасность всего общества находилась бы под угрозой.

Определение свободы всегда будет оставаться спорным вопросом. Человек не может обладать полной свободой, всегда рядом появляется такие понятия как «мораль», «закон», «наказание». Мы всегда будем натыкаться на рамки и ограничения.

Сочинение про Свободу

Свобода. О ней можно говорить много прекрасных слов. И о том, как невероятно почувствовать её на себе. Воздохнуть чистым воздухом, раскинуть плечи и, прикрыв глаза, ощутив, как тебя обдувает ветер.

С самых древних времён люди посвящали ей песни, ценили, как ничто другое. Считалось, что лучше умереть свободным человеком, чем попасть в плен захватчика. Ни один народ не желал преклонить колени, даже если обещали какое-то милостивое отношение к проигравшим. Снова и снова пытались люди сбросить оковы, в конце всё же добиваясь своего, неважно, какими усилиями. У наших предков всегда находились какие-нибудь препятствия к ней, мы боролись за неё веками, вгрызаясь в возможность поднять гордо свою голову и объявить себя свободными. Людьми, которые не преклоняться ни перед одним врагом.

Свобода духа, свобода воли, свобода мыслей – всё это так похоже, ведь объединяется в нечто огромное и значимое. То, чем живёт каждый из нас. А ведь мы все живём свободой.

Ни один человек не сможет всю жизнь прожить без толики простора – мы зачахнем как цветок, чей горшок умудрилась залить нерадивая хозяйка. Она нам жизненно необходима – в возможности думать самостоятельно и заключается наше сознание.

Существует множество легенд о прекрасных птицах и людях, что сажали их в клетку. Иногда они заканчивались хорошо – птиц отпускали на волю. Но в большинстве своём случалось так, что птицы просто погибали от каких-либо причин. Вернее, причина была всегда одна – отсутствие свободы. Сначала они замолкали, переставая радовать всех вокруг своим пением. Затем отказывались от еды, воды и, наконец, умирали.

Из всего этого следует, что свобода – это жизнь. Именно поэтому родителям стоит иногда задумываться о методах воспитания, дабы позволить своим детям проявить самостоятельность. Как-никак, они сами должны это понимать, прежде чем ограничивать ребёнка в чём-либо. Не спорю, иногда это даже необходимо, но нужно всегда объяснять – какова же причина такого ограничения?

Нет, я не говорю, что полная свобода – это хорошо. Иногда всё же стоит что-то запретить, дабы не начался хаос. Я говорю о разумной свободе. Той, что пленит наши сердца и дарует вкус жизни.

9 класс. 15.3 ОГЭ

Также читают:

Картинка к сочинению Свобода. Что такое свобода

Что такое свобода для российского человека

Вероника Боде: По данным Левада-центра, подавляющее большинство россиян готовы поступиться свободами ради порядка. Что же такое свобода для российского человека? Существует ли она в стране, по мнению ее граждан? Отмечают ли люди сворачивание гражданских свобод? Это темы нашей сегодняшней программы.
В передаче принимают участие: Борис Дубин, заведующий отделом социально-политических исследований центра, социальный психолог Андрей Юревич, замдиректора Института психологии, член-корреспондент Российской Академии наук, и Александр Черкасов, член правления общества «Мемориал».
«Как вы понимаете слово «свобода»?», — спросила я у слушателей на нашем интернет-форуме. И вот некоторые сообщения оттуда.
Сорба пишет: «В моем понимании, свобода – это, однозначно, не анархия, а свод общепринятых прав и обязанностей всех членов общества, как отдельных членов этого общества по отношению друг к другу, так и отношению государства к каждому своему гражданину, и граждан к своему государству. За основу должны быть взяты десять заповедей Бога. В обществе должен присутствовать плюрализм и свобода выбора, а также самовыражение и самореализация. Власть не должна бояться свободы».
Алексей Воропаев, Санкт-Петербург: «Все ведь просто. Свобода — это возможность делать все, что угодно, как добро, так и зло. Она — по ту сторону добра и зла».
Владимир: «Лично мои ощущения, что максимальная свобода у меня была в советские времена. Я был свободен от боязни кризисов. Я был свободен от боязни получать нищенскую зарплату. Я был свободен от страха ходить по улицам и бояться шахидов с взрывчаткой».
А ему отвечает Татьяна свет из Тольятти: «Какие кризисы могут быть за колючей проволокой, когда ничего нет, а что есть — по талонам? Газета «Правда», журнал «Работница», политинформация — каждый понедельник. Изменил жене — на местком, напился пьяный – на партком. Зарплата — нищенская, продуктов в магазинах нет. Мою подругу избили до смерти, а сын соседей убил топором своих родителей. Вот такой был «порядок».
Юрий Кузнецов из Санкт-Петербурга: «Свобода выбора (идеал демократов и либералов) — это свобода, свойственная не только человеку, но и животным. Пассивная свобода. Есть активная свобода, свойственная только человеку, — свобода творчества. Как только не изощряются различные «исты» и «краты», чтобы закатать эту человеческую свободу в асфальт, подменить ее животной свободой выбора. Рынок противостоит свободе творчества. Вот основной вопрос современности — свобода выбора и свобода творчества. Животное или человек. Корыто или идея».
Александр из Петербурга пишет: «На сегодня самой большой ошибкой значительной части человечества является подписание и выполнение Декларации прав человека — это односторонний документ, приносящий больше вреда, чем пользы, так как должен был быть принят одновременно с декларацией прав общества (государства) по отношению к человеку. И только тогда мы сможем объективно говорить о свободе».
Борис Владимирович, прокомментируйте, пожалуйста, эти мнения.

Борис Дубин: Сама тема очень сложная и запутанная, понимание ее большинством россиян тоже непростое. И тут наслаиваются разные вещи. Прежде всего, постоянное сравнение сегодняшнего и советского. Явно, что советское не уходит и все время присутствует как некоторая то ли норма, то ли, наоборот, то плохое, от чего надо оттолкнуться, отойти. Есть более традиционные слои значения свободы. Это традиционное русское, о котором у Толстого сказано: «Не свобода, а воля», когда на всех наплевать, никто тебя не стесняет, и такая свобода, скорее, за пределами обществам, чем в обществе, возможно. Есть нынешнее, совсем уже последних лет представление о свободе: не достают, и ладно, уже хорошо. В целом мы получаем, что свыше половины россиян не видят никаких притеснений со стороны власти по отношению к средствам массовой информации, не чувствуют ограничения свободы слова. Хотя, вроде бы, на словах, свободу слова, свободу передвижения ценят. Но, прежде всего, это свобода делать то, что хочется, и покупать то, что хочется. Российское наследие ведь очень тяжелое: и советское, и постсоветское. И все-таки еще страна, если говорить о жизни большинства, достаточно бедная ресурсами и запросами, и страна уж очень большая и чрезвычайно разная. Тяжело такому огромному пространству, в общем, не очень организованному, не имеющему хороших, прочных традиций гражданских свобод, даже потребительских свобод.

Вероника Боде: Андрей Владиславович, каковы ваши наблюдения по поводу того, как понимается, воспринимается свобода в российском обществе?

Андрей Юревич: В психологии широко распространен тест Роршаха, который состоит в том, что людям показывают аморфную, бессмысленную картинку, которая получается, например, путем размазывания чернильного пятна на бумаге. И предлагают проинтерпретировать эту картинку, и каждый видит там то, что подсказывает его личный опыт, личностные особенности. И соответствующим образом интерпретируются результаты. То есть каждый видит то, что для него актуально. Понятие «свобода» настолько неопределенное, что это напоминает тесты Роршаха. Действительно, каждый видит в свободе то, что наиболее значимо и актуально для него. Борис сказал об основных ипостасях этого понимания. Кстати, что касается потребительской свободы, то мне вспоминается очень хорошее высказывание Михаила Жванецкого, что «главным достижением российской свободы и демократии я считаю то, что между мною и бутылкой водки не стоит райком партии.» (То есть я решаю, что мне пить, когда пить, с кем пить и так далее.) Это одна из существенных ипостасей понятия свободы для народа, который долгое время был лишен основных потребительских благ.
Конечно, у нас разные люди и разные слои общества понимают под «свободой» совершенно разное. К сожалению, очень распространено понимание свободы как вседозволенности, полного отсутствия ограничений, правил, несоблюдения законов и так далее. Это достаточно анархическое понимание свободы. А опросы показывают еще одну интересную вещь: что значительная часть наших сограждан на вопрос «как вы понимаете свободу?» отвечают, что «свобода – это освобождение из мест лишения свободы», проявляя вполне понятные ассоциации. Но дело не только в опросах.
В последнее время и в социологии, и в психологии очень популярна идея так называемой визуальной науки, визуальной социологии и психологии, где основными критериями и способами доказательства истины являются не результаты опросов, а некие визуальные картинки. Представьте себе такую картинку, которую можно наблюдать у нас каждый день и на улице, и в общественном транспорте. Сидит существо, которое непрерывно матерится, плюется, бросает окурки, издает какие-то странные, хрюкающие звуки, при этом предельно агрессивно и готово убить за любое сделанное ему замечание. (Потому что любое замечание воспринимает как посягательство на самое дорогое, что у него есть – на свободу.) К сожалению, в современной России очень распространено и скотское понимание свободы. И тут еще ярким примером могут служить наши пляжи. Сравните наши городские пляжи утром, когда их уберут гастарбайтеры, и вечером, когда там гуляет наше сильно раскрепощенное население. Ну, Мамаю такое и не снилось. А если бы приснилось, то он бы, наверное, не напал на такой народ. И подобные визуальные картинки служат очень адекватным выражением того, как понимается свобода в современной России: подчеркну, все-таки не большей частью общества, но значительной частью, к сожалению.

Вероника Боде: С пейджера. Александр пишет: «Свобода – это свобода учиться, не тратить денег ни на взятки, ни просто на плату за образование. Это свобода отдать ребенка в детский сад, не выстаивая многолетних очередей, и опять не платя. Это свобода работать там, где захочешь».
Александр, что вы думаете по поводу именно восприятия свободы в российском обществе?

Александр Черкасов: Во-первых, у нас и в обществе, и государевыми людьми свобода воспринимается весьма оригинально – как разного рода ограничения. Уголовно-процессуальный кодекс или правила технической эксплуатации электроустановок воспринимаются как ограничения свободы. Действительно, они запрещают хвататься голыми руками за провода, в которых тысяча вольт. Или следователю мешают применять эффективные методы, чтобы с гада-подследственного получить показания, что же он сделал. К сожалению, восприятие всего этого как главного ограничителя свободы, а не как естественных и выработанных большим опытом человечества рамок, которые позволяют себя реализовывать именно в этих рамках и в этих направлениях, потому что в другую сторону – по Дарвину пойдешь под естественный отбор, — вот это присутствует.
Во-вторых, как я услышал из ответов ваших респондентов, народ немножко путает права и свободы. Свобода – это когда мне никто не должен мешать. А вот ребенка в детский сад отдать – тут кто-то что-то для этого должен сделать. Права и те вещи, для реализации которых нужны усилия каких-то институтов, — это одно дело. Свободы, когда ничего, кроме моей и людей, которые вместе со мной свободу реализуют, активности, не нужно, главное, чтобы не мешали, — это другое.
В-третьих, впадание в крайности. То есть либо мы все выстраиваемся в шеренгу и в соответствии с очередной, новой идеологией делаем раз, делаем два, делаем светлое будущее, либо светлое будущее состоит в отмене всех ограничивающих структур, и государства, прежде всего, государство – это главное, что нам мешает, и тогда наступит счастье с большой буквы «Щ». Вот тут, по-моему, есть большая ошибка. Потому что, кроме государства, нашу свободу может ограничивать и религиозная община, и какие-нибудь бандюки, которые приходят на место государства, когда оно уходит, и вообще власть, которая нас как-то ограничивает в свободах, государству не тождественна. Ну, про это почитайте статью Стаса Маркелова в последнем номере «Новой газеты». По-моему, очень интересная статья, где он, вроде бы, близкий к анархистам, как раз спорит с анархическим пониманием свободы, очень близким моим согражданам.

Вероника Боде: На пейджер пишет нам Ольга: «Я за свободу, именно исходя из христианской веры. Бог дал человеку свободу выбирать добро и зло, а не сделал его игрушкой. Выборность убрали, останавливает милиция любого, лезут в сумки, а я у них не могу полазить. Я за свободу, однозначно».
Борис Владимирович, по данным вашей социологической компании, подавляющее большинство граждан готовы поступиться свободами ради порядка. Какова цифра, что за ней стоит? И что из этого следует?

Борис Дубин: Цифры эти чуть-чуть колеблются. Процентов 60-65, особенно в более тяжелые периоды экономические для страны, как будто бы выбирают порядок и готовы поступиться свободами. Но ведь никакого плебисцита никто не проводил, и проводить не собирается. По-моему, россиянам не приходится выбирать между свободой и порядком, потому что нет ни того, ни другого. Если бы состоялся такой обмен и хотя бы на время был какой-то порядок, мы могли бы посмотреть, что происходит от реализации этих потаенных и не потаенных желаний. Но ведь нет ни того, ни другого. Или попирается и то, и другое. Или ограничивается и то, и другое. И тут важно понимать, что имеет смысл ставить вопрос о свободе только в обществе. Если в пустыне, там и проблем не возникает. Речь идет все-таки об общественной жизни человека. А значит, твои свободы ограничены свободой другого человека. Свобода всегда включает в себя элемент взаимодействия, взаимности, расчета на другого, ответственности перед ним и так далее. Это очень сложная штука. И наши респонденты, кажется, это понимают, когда говорят, что свобода – это когда нормально работают все институты. То есть: «Меня ничего искусственно не сдерживает. Если я хочу куда-то поехать, я еду, если я хочу учиться, я учусь, если я хочу купить, я покупаю». Но это означает совершенно другое общество, чем то, в котором мы живем именно сегодня, и в котором, конечно, по большей части ни свобод, ни порядка нет. И плебисцита нет, и свободы нет, и порядка нет. И мне кажется, тот факт, что большинство россиян вытеснили из своего сознания и то, и другое, во многом определяет самочувствие сегодняшнего россиянина, его неуверенность, его слабую защищенность, его абсолютно иррациональный расчет на первых лиц государства, которые почему-то должны ему помочь. Иначе говоря, ситуация, когда ни порядка, ни свободы, гораздо более реалистична, чем за чечевичную похлебку отдать первородство.

Вероника Боде: Андрей Владиславович, как вы оцениваете то, что подавляющее большинство граждан готовы поступиться свободами ради порядка? Тут есть какой-то психологический момент интересный?

Андрей Юревич: Конечно. Я бы еще добавил, что опросы показывают, что примерно 86% наших сограждан за введение цензуры на телевидении, примерно 50% — за введение цензуры в Интернете, и эти цифры постоянно растут. То есть основной частью наших сограждан не дефицит свободы воспринимается как основная проблема, а недостаток ограничений неразумной, необузданной свободы. Причем три четверти готовы отказаться от свободы без всяких компенсаций. То есть не просто предпочитают порядок свободе, но отвечают таким образом, что им свобода не нужна. И это, вроде бы, удивительно, но на самом деле – нет. Исследования, которые проводятся даже в такой свободолюбивой стране, как Соединенные Штаты Америки, показывают, что типовому американцу на абстрактные идеалы свободы, по большому счету, наплевать. Он ценит свободу в той мере, в какой она полезна и выгодна лично ему, прагматически выгодна.
Посмотрите, что дала свобода основной части нашего населения, за исключением той небольшой части, которая стала политиками, бизнесменами и так далее. Свобода предпринимательства большей части наших сограждан не нужна, потому что они предпринимательством не занимаются, экономические свободы не очень нужны. Политические свободы тоже не очень нужны. Ну, что они представляют собой в современной России? Это свобода говорить то, что думаешь, не имея возможности на что-то повлиять. И симптоматично, что примерно 80% наших сограждан высказываются, что повлиять ни на что они не могут. А говорить то, что думаешь, не влияя на события, — такое было и в позднее советское время. Можно было ругать и Хрущева, и Брежнева на кухне, и в этом плане мало что изменилось. Да, появилась бытовая свобода. Например, такие ее проявления, как свобода материться в общественных местах, плеваться и так далее. Но все-таки большинство наших сограждан – цивилизованные люди, которым это не нужно.
А издержки того, как у нас используется свобода, очевидны. Статистика состояния нашего общества просто ужасающая. Убийств у нас в 4 раза больше, чем в Соединенных Штатах Америки, в 10 раз больше, чем в большинстве европейских стран. Беспризорников больше, чем в годы Гражданской войны. По индексу коррупции мы где-то примерно на 150 месте в мире из 180 возможных, в череде африканских стран. У нас появились даже такие явления, как рабство, людоедство. То есть мы все ниже опускаемся по эволюционной лестнице. И возникает вопрос: что дальше? Отрастим хвосты и залезем на деревья? И во многом такая ситуация – это следствие распространения абсолютно неконтролируемой, дикой, варварской свободы в нашем обществе, в отсутствие ограничений.
Появился и еще один любопытный вид свободы – это свобода делать то, что запрещено законом. Вроде бы, нельзя, но, в то же время, можно. Например, ударьте по лицу какого-нибудь человека, милиция этим заниматься не будет, если это не лицо депутата или какого-нибудь другого значительного человека. То есть бить по лицу ближнего можно – это один из артефактов свободы в современной России. Ясно, что когда свобода предстает в основном в таких своих последствиях, три четверти населения готовы от нее отказаться без всякой компенсации, и это вполне рациональная позиция.

Вероника Боде: А сейчас – рубрика «Система понятий». О том, что такое «авторитет», с точки зрения социолога, рассказывает доктор социологии Лариса Паутова, директор проектов «Терри» Фонда «Общественное мнение».

Лариса Паутова: Авторитет или авторитетная власть – это социологический термин, который описывает тип власти, но не просто власти, а власть, лидерство, которое признается людьми как правомочное, правомерное, законное или, как социологи говорят, легитимное. Легитимность или авторитетная власть может быть основана на разных источниках. Самый распространенный – это традиционный авторитет, когда мы подчиняемся, потому что верим в традиционное происхождение власти, что этот властитель, лидер имеет по традиции от отца, от деда, от прадеда источник этой легитимности. Более распространенный и интересный вид авторитета – это харизматический авторитет. Здесь мы подчиняемся и считаем правомерной власть, потому что верим в особую силу этого лидера, в его харизматичные качества, в его пассионарность, в его особенность. И наконец, современный и наиболее распространенный тип авторитета – легитимный авторитет, когда мы подчиняемся человеку, потому что это надо, потому что есть закон, потому что есть Конституция, потому что есть правила, на основе которых мы обязаны подчиняться этому лидеру. Это, допустим, современная власть любого президента, любого губернатора: хочешь – не хочешь, а надо.

Вероника Боде: С пейджера. Пишет нам Роза: «Почему по время «перестройки» самым главным была свобода? Мы ее сейчас вспоминаем. Потому что это была свобода мысли, свобода высказать свое мысль, свободные выборы. А Конституция нам дает только права, а не свободу, как сейчас: Конституция есть, а свободы нет».
Гурами полагает, что «политическая свобода без экономической — пустой звук».
А слушатель, который подписывается «Страна Единая Россия» отмечает: «Подозреваю, что свобода — это возможность публично задавать вопросы».
А сейчас предлагаем вашему вниманию рубрику «Новые исследования» — короткий рассказ о результатах свежих опросов.

Диктор: 21 мая исполнилось 90 лет со дня рождения Андрея Сахарова, выдающегося российского физика, политического деятеля и правозащитника. Подборку исследований, ему посвященных, опубликовал Левада-Центр на своем сайте к этому юбилею. 29% опрошенных отмечают, что академик Сахаров сыграл важную роль в жизни России, 27% — что он принес много пользы стране, 11% респондентов уверены, что Андрей Дмитриевич – герой, жертвовавший собой ради блага страны. 12% сообщают, что не знают о деятельности ученого и правозащитника, но относятся к нему хорошо. О том, что Сахаров, пусть неосознанно, но причинил России вред, заявляют только 4% граждан. В 1989 году 13% россиян называли смерть Андрея Сахарова самым важным событием года. А в 91-м году, по данным тогдашнего ВЦИОМа, известность академика Сахарова достигла максимума. Как писал Юрий Левада, «социологический» портрет человека, особенно человека такого масштаба личности и силы воздействия на общественное сознание и воображение, – это автопортрет общества с его пристрастиями и иллюзиями». То, что выделяет общественное мнение в потоке событий и в оценке людей, проясняет характер ценностей и нравов того или иного общества.

Вероника Боде: Александр, как вы думаете, востребованы ли современным российским обществом идеи академика Сахарова?

Александр Черкасов: «В делах людей прилив есть и отлив.» 20 лет назад они были очень востребованы. Сейчас усталость от последствий того, что, как считается, связано именно с наследием Андрея Дмитриевича, в частности, она толкает людей к другим мыслям, к другим ценностям. Говоривший до меня уважаемый социолог сам выступил, скорее, как объект исследования. С чем он сравнивал нынешнее состояние? С советским временем. Действительно, теперь и людоеды есть, и по морде получить невозбранно можно. Я хочу напомнить: когда был «порядок», людоедство было связано с государственной деятельностью. Голод после коллективизации, после войны и после коллективизации уже во вновь присоединенных территориях – это как-то забыто. Равно как и то, что все-таки в советское время милиция охраняла, прежде всего, власть, а отнюдь не граждан. И реальная криминальная статистика того времени нам неизвестна. То есть мифологизировано сознание у многих, и такой ностальгией больны многие.
А Андрей Дмитриевич не только идеалами, но и способом действия, непосредственной реакцией очень важен, по-моему. То есть человек делает бомбу, и как-то очень смело ее делает. Мы этого просто не видим, потому что смелость инженера, ученого не заметна за пределами конструкторского бюро. Но вот он озаботился последствиями испытания бомбы. И он идет вплоть до первого лица, вплоть до Хрущева, вплоть до скандала в попытке остановить испытание мощной бомбы, а потом добивается результата. Договор о запрещении ядерных испытаний в трех средах – это все-таки результат активности Сахарова. Потом он расширяет круг своих интересов, он пишет об опасности противоракетной обороны, которая раскручивает гонку вооружений неограниченно. Между прочим, договор о ПРО 72-го года можно связать и с письмами Сахарова в Политбюро. Политбюро Сахарова перестает слушать, он переходит к иным аудиториям, к иным способам воздействия. Это человек, для которого мысль и действия были неразрывно связаны, иногда вплоть до самопожертвования. Вспомним его голодовки. Вспомним, что когда Горбачев звонил ему в Горький, о ком Сахаров с ним говорил? – об умиравшем в тюрьме Анатолии Марченко. Пожалуй, по непосредственной связи, по восприятию мысли и действия Сахаров сегодня очень актуален.

Вероника Боде: Андрей Владиславович, каково ваше отношение к фигуре Сахарова?

Андрей Юревич: Как к великому ученому, как к отважному человек, как к настоящему гражданину, который во всех трех качествах очень многое сделал для нашего общества. Но при этом я не уверен, что Сахаров пошел бы на конфликт с советской системой, если бы мог предположить, к чему приведет разрушение этой системы.

Вероника Боде: Борис Владимирович, ваша оценка.

Борис Дубин: Я очень высоко ставлю и мысль, и деятельность Андрея Дмитриевича Сахарова, и считаю его фигурой чрезвычайно значительной. Об одной части дела очень хорошо сказал Александр Черкасов – о том, что для Сахарова мысль, слово и дело были неразрывны. И мне кажется, в этом он должен был бы быть реальным примером сегодня, когда поговорить – да, а вот делать охоты нет. Но тут еще важно понимать, что он – человек надолго, у него долгая мысль, не просто некоторое актуальное требование, он постоянно их тоже выдвигал и добивался здесь успеха. Но главное – его длинные мысли, которые оказываются чрезвычайно актуальными в тяжелые периоды России. И я думаю, что еще не раз окажутся актуальными. А то, что он герой эпохи перемен, и изменилось отношение россиян к самой этой эпохе и к тому, что вслед за нею последовало, и это во многом затмило фигуру Сахарова, а с другой стороны, стало проявлять в его личности черты светской святости, некоторой героизации, я думаю, он сам был бы против нарастания некоторой иконописности в его облике. Но, несомненно, если что и осталось сейчас в общественном мнении самых разных слоев российского населения, это ощущение его моральной авторитетности и, конечно, ощущение свободы, которая всегда была за тем, что он делал.

Вероника Боде: Мы плавно возвращаемся к основной теме нашей программы – восприятие свободы в российском обществе.
Кирилл из Челябинска, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Я считаю, что свобода является мифом. В мире, где существуют богатые и бедные, не может быть свободы. Свобода возможна только в творчестве, в науке.

Борис Дубин: Мне кажется, разговор попадает в ту же точку, то есть свобода отделяется от мира повседневности. То есть свобода – это какое-то идеальное царство или область чистого творчества, а в реальной жизни ее не бывает. Мне кажется, что романтический разрыв между реальностью и какой-то запредельной, идеальной свободой, он сам по себе есть некоторое проявление ограничительного понимания свободы. Сэр Исайя Берлин, британский мыслитель, российский по происхождению, разделял свободу позитивную и негативную. Негативная свобода – это свобода от внешнего принуждения. Позитивная свобода – это внутренняя свобода. И мне кажется, что единство этих свобод, особенно внутренней свободы, то есть свободы мысли, свободы сердца, свободы души – этого в нынешней России мало. С другой стороны, наши респонденты чаще упирают на свободу слова, а ведь есть еще свобода собраний, демонстраций, объединений и так далее. Мне кажется, этих свобод в сегодняшней России тоже недостаточно. Свобода создания различных социальных форм, которые дальше будут поддерживать импульс свободы.

Вероника Боде: Николай из Мичуринска, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Я хотел бы социологу задать вопрос. Как вы считаете, либеральная концепция свободы, которая, естественно, существует в западных странах, может ли она когда-нибудь реализоваться в этой стране или нам суждено под игом гэбизма жить до скончания века?

Борис Дубин: Я думаю, что на столетие гэбэ прогнозировать – это уж слишком. Но, видимо, еще достаточно долго будет. Но, я думаю, привезти свободу из-за границы, будь то либеральную, будь то какую другую, и потом здесь насаждать, как картошку при Екатерине, — это вряд ли реалистичная вещь. Давайте попробуем все-таки ее выращивать в самих себе и в окружающем нас мире, причем делать это каждый день, а не в идеальном царстве абсолютных свобод.

Андрей Юревич: А я бы добавил, что вопрос прозвучал очень симптоматично: либо западный вариант свободы, либо гэбизм. И очень характерно, что в вопросах свободы, демократии мы традиционно смотрим на Запад. Но опыт многих восточных стран, стран Юго-Восточной Азии нам во многом ближе, чем западный опыт. Существует целый ряд преуспевающих во всех отношениях стран Юго-Восточной Азии, например Сингапур, где никому в голову не придет разгонять «Марши несогласных». Люди достаточно свободны в политическом плане и обладают большим набором политических свобод. Но при этом попробуйте там бросить окурок где-нибудь на улице – тут же подойдет полицейский и оштрафует на большую сумму. То есть разные виды свобод, сбалансированные характерным для этого общества образом. К сожалению, у нас наоборот. И то, что мы смотрим либо на наш тоталитарный опыт, либо на западный опыт, не видя других видов опыта, конечно, очень нас в этом плане обедняет.

Вероника Боде: С пейджера. Александр пишет: «Люди намного умнее, чем вы думаете, они хотят не полицейщины, под охраной которой буржуи и демократы будут делать все, что хотят, им нужен порядок, который в первую очередь покончит с обнаглевшим ворьем».
Владимир из Саратовской области, здравствуйте.

Слушатель: Добрый день. Что касается понимания свободы, то я полностью согласен с тем мнением, что свободу следует отличать от анархии и вседозволенности. На мой взгляд, в настоящее время особую актуальность приобретает возможность реализации свободы рядовому гражданину, и я эту возможность вижу через развитие местного самоуправления, как это делается в Кировской области при участии Никиты Белых и как об этом рассказывал Вячеслав Глазычев в программе «Что делать?» на «Культуре». На мой взгляд, следовало бы эти наработки реализовывать через федеральную программу.

Вероника Боде: С пейджера. «Доброго всем здоровья! Вероника, попросите, пожалуйста, собеседников высказаться по стихам Пушкина:
«Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь».
Александр, пожалуйста, прокомментируйте.

Александр Черкасов: У Пушкина была масса мудрых и ядовитых стихов по отношению к своей стране, к своему народу, и он особенных иллюзий не питал. Но это, кстати, не помешало ему быть Пушкиным в стране, откуда он не мог выехать за границу, где он был ограничен в передвижении и внутри, ограничен цензурой и так далее. По-моему, человек ухитрялся себя реализовать не в самое подходящее для всех остальных время. Собственно, большинство видит свою реализацию либо в светлом будущем, либо в славном прошлом: вот если было бы так, тогда бы… Вместо того, чтобы понять, что будущего нет, кроме того, которое ты творишь сегодня и сейчас. А по поводу всего остального можно иронизировать, как это делал Пушкин.

Борис Дубин: Мне нравится мысль Александра Черкасова. Я хотел бы с другой стороны об этом же примерно сказать. Одно время было очень модное течение, во многом европейское, но отчасти затронувшее и тогдашний Советский Союз в 60-ые годы, как бы мифология или утопия свободного времени. В рабочее время человек как бы порабощен, а в свободное время он будет совершенно свободен. Но 50 лет, прошедших с той поры, показали, что ни на Западе особенно в свободное время свободный человек не сильно реализуется, и в России как-то не слишком. И Юрий Александрович Левада, который в свое время комментировал по совершенно другому поводу эти слова, писал о том, что свободным можно быть внутри любых институтов, в зазорах между институтами, в конце концов, по ту сторону любых институтов, важно действовать в настоящем. Тогда, может быть, и будущее станет немножко другим.

Вероника Боде: Николай из Москвы, здравствуйте.

Слушатель: Добрый день. Либеральное понятие свободы означает свободу сильных, кто имеет преимущество пользоваться своей силой и преимуществом. Именно поэтому многие теоретики экономического либерализма называют справедливость аморальной, поскольку аморально сильных лишать права и возможности пользоваться своей силой. В этом смысле свобода – это свобода волков кушать козлят, свобода воров обирать лохов, и именно такая свобода установлена. Это свобода финансовых воротил выписывать себе в кризис невероятные бонусы с банков, которые они обрушили только что. Так что свобода в наших условиях – это далеко не то прекраснодушное и приятное, вожделенное, что думает о ней «маленький человек». А конкретно – свобода преступления.

Андрей Юревич: Я вступлюсь за либералов. Я процитирую вполне либеральное понимание свободы: «Свобода – возможность сделать то, что не наносит вреда другому». Цитата из Декларации прав человека и гражданина Франции, 1789 год. Вот это вполне либеральное понимание свободы, которое было характерно для Франции времен революции. Но надо различать истинных либералов, как Вольтер, Руссо, наши либералы – Сперанский, Чичерин, и псевдолибералов, которые решали свои личные проблемы, реализовывали свои личные интересы в 90-ые годы под знаменем светлых идеалов свободы и демократии. (Я имена не буду называть, они всем хорошо известны.) Но, на мой взгляд, такие признанные российские либералы, как Сперанский и Чичерин, просто в гробу бы перевернулись, если бы узнали, кого называют словом «либерал» в современной России. И то, что радиослушатель сейчас сформулировал в качестве понимания свободы, — это не либеральное, а псевдолиберальное понимание свободы. А истинно либеральное понимание свободы совсем другое.
И что касается цитирования Пушкина, я не разделяю его пессимизма в отношении свободы в России, хотя очень хорошо понимаю его позицию. Надо учитывать очень существенную вещь: все-таки свобода – это высвобождение не только всего лучшего, но и всего худшего, что есть в человеке и в обществе. И к свободе нужно относиться очень осторожно и очень ответственно.

Александр Черкасов: А я думаю, что пример с Великой Французской революцией можно чуть-чуть развить, с Декларацией прав и свобод, которая тогда была принята. После этого заработала гильотина, и как выяснилось, свобода – это еще и свобода большинства устранять всех, кто из этого большинства выбивается. Гильотина была очень мощным уравнителем. И была достаточно ровная площадка, чтобы отказаться от всех свобод при империи. Так вот, понимание, что любое меньшинство должно быть задавлено, — это присущее понимание. Все должно решать большинство. Другое дело, что мы все принадлежим не к этому абстрактному большинству, а к тем или иным меньшинствам, мы просто не очень это ощущаем. И свобода – это защита свободы самых разных меньшинств быть собою, а не быть уравненными под одну гребенку с помощью очень эффективной гильотины.
И Борис Владимирович согласился не со мной, он согласился с тезисом из статьи уже упомянутого сегодня Стаса Маркелова.

Вероника Боде: Валерий Аркадьевич из Королева, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Я рад такой аналитике, таким компетентным гостям. Но давайте исходить из того, что мы все разные, и не у всех свобода в крови, не всем она прививается. Вы говорите в основном об инструментах, о практике. Вот у принуждения есть цели. А какие цели у свободы, цели предметные, цели удовлетворения интересов, каких-то личных побуждений человека? Ведь они же тоже не стабильны: сегодня один интерес, завтра другой. Целевая функция свободы предметно мне, допустим, не услышалась, а это очень важно. А при предметном понимании целей свободы можно делать какие-то выводы о ее необходимости.

Вероника Боде: Интересный вопрос!

Борис Дубин: Спасибо за очень серьезный вопрос. Но давайте попробуем его повернуть. Может быть, есть на свете не целевые, а самоценные вещи? Может быть, свобода к таковым относится? Один умный человек сказал, что свобода даже выше демократии, потому что только в условиях свободы мы можем обсудить возможности демократии и не демократии, и выбрать что-то из них. Я бы исходил всегда из того, что есть вещи самоценные, хотя реализующиеся всегда в условиях конкретных, практических, когда их используют для конкретных целей. Но любовь, свобода, Бог – вещи самоценные и важные. Потому что такого рода понятия нецелевые позволяют нам, разнообразным нашим меньшинствам сосуществовать и находить общий язык, иначе каждый был бы сам за себя. И как сказал один из наших слушателей, что это свобода волков, — ну, какая же это свобода? В данном случае волки не сильные, они хищные. Давайте будем отличать эти вещи. Сильный отвечает за свою свободу и свободу другого, а хищный пожирает слабых.

Андрей Юревич: Я совершенно согласен с Борисом в том, что свобода самоценна, это одна из главных ценностей цивилизации на протяжении всей истории. Но свобода и прагматична. Считается, что свобода – это одно из главных средств повышения эффективности общества. Политическая свобода – это средство того, чтобы нами управляли наиболее достойные. Экономическая свобода – это путь к повышению экономической эффективности общества. Так что свобода прагматична в самых разных качествах, что не отрицает ее самоценности.

Вероника Боде: Александр, а что вы думаете о целях свободы? Есть таковые?

Александр Черкасов: Действительно, адаптивные системы могут быть гораздо более эффективными, чем детерминированные и регламентированные сплошь и насквозь. С другой стороны, свободу, права человека можно выводить из каких-то других, присущих каждому человеку понятий и качеств. Покойный пан Марек Новицкий, как и многие мыслители второй половины ХХ века, выводили права и свободы человека из такого понятия, как присущее каждому человеческое достоинство. У слабого, у сильного, — у всех оно есть. Об этом можно забыть, но этого нельзя отнять. И человек, вспоминающий о том, что у него есть человеческое достоинство, пытающийся это осознать и реализовать на практике, он придет к пониманию своих прав, своих свобод, прав и свобод другого, которые он не должен ограничивать. И в основе – вот это самое, присущее не большинству, не меньшинствам, а каждому отдельному человеку.

Сочинение на тему Свобода. Что такое свобода

Сочинения

9 класс

Свобода – казалось бы такое сладкое, манящее и безответственное слово. Также свобода – это очень сложное понятие, которое не каждый человек не осознаёт полностью. Это считается темой для философских размышлений. Над этим термином ещё задумывался великий древний философ Платон, а ближе к современности многие философы из различных стран.

Французский философ считал, что свобода – это независимость от кого-либо, другие считали, что это возможности, которые доступны, но ограничиваются государственными и моральными законами. Не зря на протяжении многих лет ни один человек так и не принял решение об итоговом значении данного понятия, ведь свобода также связана с исполнением наших сокровенных желаний, для достижений каких-либо целей, и непременно связано с тем, что мы можем натворить, если бы были абсолютно свободными. Речь идёт о последствиях, о которых ни в коем случае нельзя забывать. Для предотвращения плачевных последствий необходимо создавать рамки своей свободы. Какой-бы она не была, свобода всегда должна иметь определённые рамки. Каждый человек должен сам понимать свои границы предела. Выход за рамки будет нарушать свободу другой личности, пойдут негативные последствия. Грани вашей свободы не должны нарушать грани свободы другого человека.

Также свобода связана с такими понятиями, как «моральные» и «нравственные» принципы. Связаны они потому, что личность, имеющая свободу, должна думать о свободе других таких же личностей. То есть, это все плавно переходит к эгоизму. Формируя свои желания, мы можем столкнуться с потребностями других людей, близких. В пример можно взять любую ситуацию из жизни. Например, Алёна запланировала идти на вечеринку к своей лучшей подруге, но в тот день маму и папу срочно вызвали на работу, а младшую сестру не с кем оставить дома. Тогда Алёна должна придумать альтернативу, она не может просто так не обращать на это никакого внимания.

Подведя итог, можно сказать, что свобода – это желания, которые ты можешь воплотить в реальность, но, если они не противоречат свободе другим и властям. То есть данная свобода не абсолютная. Полагаю, что даже у животных нет абсолютной свободы, хотя её и больше, чем у людей и постоянно мы любим говорить «свободен как волк». Уважайте свободу других и не нарушайте ни чьи границы свободы и личного пространства.

Сочинение Что такое свобода

Свобода — это абстрактное понятие, которое трудно определить; в принципе, свобода связана с возможностью совершать действия по своей воле. Начиная с XVIII века, свободу часто стали связывать с такими понятиями, как справедливость и равенство.

Свободное существо не подчиняется воле других в принудительном порядке. Свобода гарантирует уважение воли человека и подразумевает, что каждый несет ответственность за свои действия. Абсолютная свобода неизбежно приводит к социальной дезорганизации.

Например: человек может использовать свою свободу для занятия бизнесом и получения через эту деятельность ресурсов, которые позволяют ему выживать. Однако эта свобода ограничена законом, который запрещает продавать продукцию, не отвечающую ряду требований.

Нет такой вещи, как абсолютная свобода.

Можно взять в качестве примера два запрета, которые, по мнению большинства людей, принимаются как справедливые и разумные: нельзя брать то, что принадлежит другим; нельзя убить другого человека. Кражи и убийства — это преступления, наказуемые законами всех стран. Существуют законы и общественные нормы, которым люди подчиняются. Можно сказать, что свобода воли позволяет человеку совершать любые действия, даже самые порицаемые, просто за выражение своей воли он понесет наказание. Означает ли это, что даже закон и мораль не могут полностью ограничить свободу?

Люди не пользуются абсолютной свободой, потому что предпочитают комфорт, который приходит от того, что у них есть кто-то, кто организует их жизнь. Если волк пытается взять кусок мяса у своего вожака, тому придется разбираться самому, но люди доверяют такого рода ситуации системе правосудия. Можно называть себя свободным человеком, но при этом добровольно принимать ограничения, которые накладывает жизнь в обществе.

Сущность свободы, в определенном смысле, никогда не может быть затронута; нельзя помешать кому-то чувствовать определенные вещи или думать.

Важно помнить, что свобода — это не концепция, которую люди разделяют с остальными видами на планете, а изобретение человечества. Это не что-то объективное и незыблемое; понятие свободы меняется и развивается на протяжении всей истории человечества.

Другие темы: ← Воспитание человека (воспитанность)↑ 9 классПредательство →

Эссе на тему «Свобода»

Эссе на тему «Свобода»
Эссе «Свобода в моей жизни»
Сочинение «Что такое свобода»
Сочинение «Что такое свобода для человека»

Эссе на тему «Свобода»

Понятие свободы многогранное, у него множество определений. Все зависит от сферы применения, к примеру, речь может идти о физической и духовной свободе, политической или свободе личности. Объединяет все эти понятия то, что свободный человек не испытывает давления от окружающих его людей, действует по своим убеждениям и желаниям.

Испокон веков свобода ценилась превыше всего. Народ всегда хотел быть свободным, и для того, чтобы этого достичь люди отдавали свои жизни. Практически каждая война начинались из-за того, что одни хотели жить в свободно мире, а другие стремились к власти.

Современному человеку повезло больше. Мы можем считать себя свободными людьми по многим показателям. У нас есть гражданские права, мы можем отправиться куда угодно, самостоятельно выбрать веру, реализовываться и жить так, как нравиться. Многие люди в прошлом и наши предки, в том числе этого не имели.

Однако, несмотря на все это, абсолютной свободы все-таки не существует. Свободные люди, как бы им не хотелось, не полностью независимы. К примеру, человек всегда должен думать о том, чтобы накормить свою семью, следовательно, он должен заработать деньги. Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. Существуют моральные нормы и этика. А еще большинство людей чаще всего выбирает комфорт и обеспеченность. И ради этого готовы пойти на ущемление своих прав и свободы.

Получается, что свобода не имеет четких очертаний в своем определении. Всю жизнь человечество жаждет заполучить ее всевозможными способами. А когда получают – не понимают, что с ней делать. Свобода каждого в отдельности и всех одновременно ограничена рамками того общества, в котором мы живем. Я думаю, что это правильно. Все мы – свободные люди, но при этом у каждого есть и обязательства, и привязанности. Абсолютной свободы не бывает. Есть некоторая возможность раздвинуть все рамки, но получить это можно только преступным путем. Тогда пострадают другие люди и может быть даже самые близкие и родные

Источник материала

Эссе «Свобода в моей жизни»

Для меня свобода – это возможность изменить своё будущее. В современном демократическом государстве все люди свободны и при этом все люди в большой степени зависимы от государства, от родителей, от школы. В этой зависимости и проявляется свобода.

В нашей стране каждого человека защищает закон, поэтому любой человек является защищенным. И, благодаря этой защите, выражающейся в четком следовании существующим социальным нормам, появляется возможность максимально реализовать свои способности; применить себя в разных сферах и направлениях деятельности.

Я считаю, что свобода – неотъемлемая часть нашей социальной и духовной жизни. Например, каждый ребенок может выбрать школу – место получения основного образования. Так может проявляться свобода выбора. Каждый человек может свободно мыслить – так проявляется свобода мысли. То есть, в реализации моей свободы заключено моё будущее. И в большей степени от меня зависит каким оно будет.

Источник материала

Сочинение «Что такое свобода»

Что такое свобода? Почему люди так упорно стремятся ее получить? И почему так важно, чтобы каждый человек был свободен? До сегодняшнего дня никто не может дать содержательных и однозначных ответов на эти вопросы.

Мнения разных людей о том, что такое свобода, противоречат друг другу, потому что разные люди понимают ее по-разному. Некоторые ученые определяют понятие свободы как наличие возможности свободно реализовывать возможность выбора воплощать в жизнь свои идеи. Другие, в свою очередь, полагают, что свобода — синоним демократии. Гражданин, находящийся в тюрьме, верит, что свобода — это будущая жизнь вне тюрьмы. Я воспринимаю это понятие, как способность совершать поступки, в полной мере соответствующие моей воле, до тех пор, пока они не затрагивают свободы других людей.

Какой-то мудрец сказал, что «моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого человека».

На мой взгляд, невозможно быть абсолютно свободным, когда живешь в социуме: всегда существует что-то, что мешает нам действовать или говорить, что-то, что заставляет нас думать о обязанностях и правах других людей. Каждый человек в обществе имеет право делать то, что не возбраняется законами и социальными обычаями.

Я не могу сказать, что я полностью свободен, потому что я придерживаюсь правил общества; есть вещи и люди, которых я не могу оставить, и те, кто держит меня там, где я живу сейчас. Но бывают моменты, когда я чувствую себя совершенно свободным, например, когда я езжу на лошади в поле. И я доволен своей свободой в этом смысле, потому что я уверен, что когда человек получает больше свободы, он также получает больше ответственности за свои действия. Я думаю, что только 1% людей готовы иметь реальную свободу.

Сочинение «Что такое свобода для человека»

Многие, думаю, иногда задумывались над такими вселенскими вопросами, как например этот. Все люди разные, мышление и восприятие у всех тоже разное. Но искать ответ на этот вопрос нужно гораздо глубже. Никакой ум или мышление не может дать ответ на вопрос что же такое свобода. Ответ нужно искать в самой глубине своей Души.

Свобода… Это одновременно так много, но и так мало…

Каждый из нас рождается свободным, и он свободен до того, как начинает учиться думать. Может я не права, но я так вижу и чувствую. Самые свободные люди до 1 года, дальше уже начинают появляться какие-то проблемы, другие, чужие мысли, навеянные извне,что уже подразумевает ограничение свободы. Прежний внутренний мир понемногу начинает рушиться, и на его месте понемногу начинает строиться новый, основанный на примерах и поучениях, с начала родителей, а затем и окружающего его социума. Так формируется первое представление «маленького» человека о большом мире.

Но ничего не стоит на месте. Все обновляется, движется, люди растут, развиваются, узнают новое, познают неизведанное. Внутренний мир человека тоже дополняется. Но он сам решает как.

Мир такой большой, а мы строим себе в нем маленькие границы.Мир неизмерим, как и мы, как и каждое существо, которое есть в этом мире.

Наш мозг не задействован настолько насколько мог бы. Только малая его часть работает в полную силу. Отсюда возникает вопрос: «Зачем нам тогда остальная часть мозга, если она не работает?» На самом деле это возможно, каждый мог бы пользоваться своим мозгом полностью. Вы спросите: «Как?» Я этого не знаю, но могу сказать одно — если есть цель, ресурсы найдутся.

Мы родились в этом мире, чтобы научиться пользоваться своей свободой.

То, что мы люди — можем размышлять, чувствовать, Жить, это уже большое счастье. А мы говорим, что не свободны!Кто-то видет в луже грязь,а кто-то отражение неба.Люди сами себя ограничивают, создают рамки, в которых и живут, ссылаясь на то, что кто-то их ограничил, и они ищут свободу. Но они свободны, и они это знают, но им важно, чтобы другие их пожалели, утешили. Часто люди сами не знают, чего хотят, и это правда. А правда, как известно, колет глаза.

Мы пытаемся убежать от этой правды, усложняя себе жизнь. А нужно просто эту правду принять. Искать в себе самом ошибки, и пытаться их исправить.

Получается человек свободен настолько, насколько он позволяет себе быть свободным.

Источник материала

Сочинение 9.3 “СТРЕМЛЕНИЕ К СВОБОДЕ”

Текст для сочинения:

(1)Много легенд бродит по свету. (2)Легенды кочуют из страны в страну, они передаются из поколения в поколение. (3)Самые прекрасные из них живут тысячелетия, и именно такая судьба и у этой легенды. (4)В ней повествуется об отце и сыне, которые оказались в плену у царя Миноса, владыки острова Крита…

(5)Прекрасна земля острова. (6)Тёплое море омывает его берега, а жаркое солнце освещает оливковые рощи, белоснежные стены зданий. (7)Но ничто не радует пленников, потому что тяжко жить в неволе, мечтают Дедал и Икар только о свободе. (8)А отцу вдвойне тяжело: страдает он и за себя, и за сына. (9)Понимает Дедал, что готов всё отдать, чтобы спасти его.

(10)День и ночь отец думает о том, как вырваться из плена, как вернуть свободу себе и сыну. (11)Он перебрал уже десятки способов и отказался от них. (12)И вдруг глаза его блеснули надеждой…

(13)План был таким дерзким, что поначалу пленник сам испугался своей смелости. (14)Но это был единственный выход, и только он мог вернуть свободу. (15)И, ещё раз всё обдумав, старик взялся за дело. (16)Оно требовало терпения. (17)Но отец трудился для спасения сына: печальные глаза юноши не давали ему покоя, торопили, прибавляли силы.

(18)И однажды старик подвёл сына к тайнику, где хранил своё сокровище — перья птиц.

— (19)Вот что спасёт тебя. (20)Ты вырвешься с их помощью из ненавистного плена, Икар! (21)Но сын только печально вздохнул в ответ, понимая, что птицу несут по воздуху крылья, а не разрозненные перышки. (22)Как их соединить? (23)Нет, всё это пустые надежды.

— (24)Ты раньше времени приуныл, — сказал отец, разгадав его мысли. — (25)Смотри! (26)На ладони старика лежал маленький жёлтый комочек, он был мягким и легко принимал любую форму.

(27)Лицо Икара просветлело. (28)Он понял замысел отца и поверил, что его дерзкий план выполним.

— (29)Тогда за дело, отец! (30)Время не ждёт!

(31)Теперь они трудились уже вдвоём, пряча от посторонних взглядов свою работу. (32)И вот она подошла к концу, и два огромных крыла были готовы. (33)Когда отец прикрепил их ремнями к плечам и запястьям сына, он направил свой полный надежды и воодушевления взор в голубые дали.

— (34)Путь к свободе открыт для тебя! — воскликнул Дедал.

(35)Икар секунду стоял неподвижно, устремив взгляд в безоблачную синь неба и словно примеряясь к его бескрайней выси. (36)Он как будто спрашивал себя, сможет ли её покорить. (37)Потом он сделал первый взмах — ещё робкий, неуверенный, а затем взмахнул крыльями во всю мощь сильных рук и оторвался от земли. (38)Крылья послушно несли его.

— (39)Летит! — со слезами на глазах шептал отец, смотря ввысь. — (40)Летит!

(41)Вслед за ним стократ повторили эти слова дворцовые слуги, крестьяне, работавшие на виноградниках, рыбаки:

— Смотрите, летит! (42)Человек летит! (43)Человек стал крылатым!

(44)А Икар, вытянувшись струной, летел всё дальше и дальше. (45)Прочь от ненавистного берега! (46)Послушные крылья несут его прочь от земли, где он терпел столько унижений и где он так мечтал о свободе!

(47)Под ним было море, сверкающее в ярких лучах полуденного солнца. (48)Море было спокойно, но лучшебы уж оно злилось и пенилось. (49)Лучше бы ветер гнал по небу свинцовые тучи: у Икара хватило бы силы и мужества преодолеть любой ураган. (50)А тут его врагом оказалось само солнце. (51)Крылья Икара были сделаны из множества перьев, соединённых воском, а воск, к несчастью, таял на солнце.

(52)Но Икар не сдавался. (53)Всё мощнее становились взмахи крыльев, всё чаще они поднимались и опускались. (54)Но чем сильнее был взмах, тем больше перьев вырывалось из размягчённого воска. (55)Когда Икар взмахнул крыльями особенно сильно, они перестали держать его и рассыпались. (56)Камнем упал Икар в море, и оно поглотило храбреца.

(По А.А. Владимирову*)

* Александр Анатольевич Владимиров (род. в 1945 г.) — российский философ, культуролог.

Пример сочинения 9.3 “Что такое стремление к свободе?”

Стремление к свободе – это желание быть независимым, самостоятельным. Быть свободным – значит жить так, как комфортно тебе, заниматься любимым делом. Для каждого свобода своя. Кому-то нужна свобода слова, кому-то – свобода движения, а кто-то мечтает о финансовой свободе… Докажу это примерами.

В прочитанном тексте Александра Анатольевича Владимирова рассказывается легенда о Дедале и Икаре, отце и сыне, которые оказались в плену у царя Миноса. Дни и ночи пленники думали о том, как вырваться оттуда. И Дедал нашел решение: вместе с сыном сделали они два огромных крыла из множества перьев птиц и соединили их воском. Для того чтобы обрести свободу, Икар полетел с помощью этих крыльев прочь от ненавистного острова. Но воск растаял на солнце, крылья рассыпались, а Икар камнем упал в море.

Тема свободы – это одна из самых актуальных тем в литературе. К примеру, в пьесе А. Н. Островского “Гроза” главной героине тоже не хватало свободы. Катерина будто задыхалась в кабановском темном царстве, где отсутствовали ласка и любовь, а царила атмосфера неравноправия и жестоких законов. Героиня мечтала о свободе, как птица мечтает о полете.

Таким образом, стремление к свободе – это желание быть независимым, стремиться к комфортной для себя жизни.

Определение свободы — Signature Theater

«Свобода — это свобода сказать, что два плюс два составляют четыре. Если это будет предоставлено, все остальное последует ».

— Джордж Оруэлл, 1984

Мы читаем о свободе, мечтаем о свободе, прославляем идею свободы, защищаем и надеемся на свободу, но что мы подразумеваем под «свободой»?

«Свобода» для многих значит многое. Свобода может означать возможность голосовать за определенные идеи или за людей, которые лучше всего представляют наши взгляды.Свобода может относиться к концепции свободы слова: способности свободно выражать личное мнение или точку зрения. Другие могут понимать свободу в финансовом контексте, когда люди стремятся освободиться от финансового долга, непогашенных кредитов и обременительных ссуд.

Но как выглядит настоящая свобода? Похоже ли это на бюллетень избирателя или выходца из тюрьмы? Видно ли это в возможности купить что-нибудь, что хочет человек, или в чем-либо кому-либо?

Свобода определяется Merriam Webster как качество или состояние свободы, например:

отсутствие необходимости, принуждения или ограничения в выборе или действии.
освобождение от рабства или от чужой власти.
смелость замысла или исполнения.
политическое право.

Свобода сложнее, чем возможность делать все, что мы хотим. Если зайти слишком далеко, такой подход приведет к опасной анархии — каждый сам за себя! Разумеется, свобода может означать право делать, думать, верить, говорить, поклоняться, собираться или действовать так, как ему заблагорассудится, но только до тех пор, пока ваш выбор не начнет ущемлять свободы другого человека.

Рассматривайте каждую из наших свобод как относящуюся к одной из двух категорий: «свободы от» и «свободы от». Об этом заявил президент Франклин Делано Рузвельт в своем послании о положении страны, произнесенном 6 января 1941 г .:

«Мы с нетерпением ждем мира, основанного на четырех основных свободах человека.

Первый — это свобода слова и выражения — во всем мире.

Второе — это свобода каждого человека поклоняться Богу по-своему — повсюду в мире.

Третье — это свобода от нужды — что в переводе на мировой язык означает экономическое понимание, которое обеспечит каждой нации здоровую мирную жизнь для ее жителей — повсюду в мире.

Четвертый — это свобода от страха — что в мировом масштабе означает сокращение вооружений во всем мире до такой степени и настолько основательно, что ни одна страна не будет в состоянии совершить акт физического воздействия. агрессия против любого соседа — в любой точке мира.

Это не видение далекого тысячелетия. Это определенная основа для мира, достижимого в наше время и в наше время ».

Президент Франклин Делано Рузвельт укрепляет положение Союза в 1941 году

В той же речи Рузвельт сказал:

«Нет ничего загадочного в основах здоровой и сильной демократии. Основные вещи, которые наши люди ожидают от своих политических и экономических систем, просты.Это:

Равные возможности для молодежи и других.
Работа для тех, кто умеет работать.
Безопасность для тех, кому это нужно.
Окончание особых привилегий для избранных.
Сохранение гражданских свобод для всех.
Использование плодов научного прогресса в более широком и постоянно повышающемся уровне жизни.

Это простые, элементарные вещи, которые нельзя упускать из виду в суматохе и невероятной сложности нашего современного мира. Сила наших экономических и политических систем зависит от того, в какой степени они оправдывают эти ожидания ».

Другими словами, если нация теряет свои свободы, свободы и возможности, нации больше не будет.

Обеспечение «свободы от страха» и «свободы от нужды» почти всегда включает коллективные организованные действия.Такой вид деятельности часто наиболее эффективно и действенно (хотя, надо признать, не идеально) осуществляет какой-либо руководящий орган. Если мы хотим жить в обществе, где свободы защищены и где гарантирована возможность пользоваться свободой, мы должны полагаться на ту или иную форму управления.

Цель раздела:
Учащиеся определят, что для них означает «свобода», и выразят признательность и понимание некоторых свобод и прав, предоставленных гражданам Соединенных Штатов.

Вопросы для обсуждения:

Что для вас означает «свобода»?
Какие свободы наиболее важны для вас? Если бы вам пришлось выбрать наиболее важную и наименее важную свободу, какими бы они были и почему?
Считаете ли вы, что определенные свободы, которыми вы должны пользоваться, каким-то образом ограничены? Как?

Цитаты / Дальнейшее изучение:
Речь «Четыре свободы»: https: //www.facinghistory.org / universal-декларация-права человека / четыре-свободы-речи
Определение свободы: https://www.merriam-webster.com/dictionary/freedom

Упражнение: что вы умеете?

Предметы: Английский, Театр, История

Цели:
Студенты смогут:

использовать примеры из своих знаний и опыта для поддержки основных идей своей устной презентации.
отличать собственные идеи от информации, созданной или обнаруженной другими.
способствует сотрудничеству с другими учениками как в классе, так и за его пределами.
лучше понимают свои права как гражданин США.

Расходные материалы: Бумага, ручки, карандаши, фломастеры, мелки

Подготовка:

Освободите место для класса, чтобы класс мог двигаться, ходить и физически творить.
Раздайте каждому карандаш / маркер / ручку и лист бумаги.
Предложите студентам написать собственное определение слова «свобода.«Попросите их поделиться своим определением с партнером.
После того, как они обсудят свои определения с партнером, предложите студентам перевернуть свои работы. У студентов теперь есть две минуты, чтобы написать или составить список всех прав, свобод и вещей, которые им разрешено делать как гражданам Соединенных Штатов. Две минуты на то, чтобы написать или нарисовать столько, сколько они могут придумать!
По завершении двух минут попросите учащихся зачитать перечисленные права и свободы.С каждым правом или свободой, которые они придумали, запишите каждое на отдельном листе бумаги (нет необходимости делать это с повторными ответами). Убедитесь, что каждое право или свобода понимаются учащимися хотя бы на базовом уровне. .
После того, как вы сделали промах для каждого права / свободы, разложите их все на столе, на полу или поперек доски. Ваше объяснение студентам может звучать примерно так: «Мы собираемся расположить их от наименее важных правых или свобод до наиболее важных, двигаясь слева направо.В этом почти наверняка возникнут разногласия, и все в порядке. Признайте это и двигайтесь дальше. Вот как это будет работать. Один из вас подойдет и переместит их в то, что, по вашему мнению, является правильным порядком ранжирования. Как только этот человек завершит ранжирование, он сядет. Я прочту их порядок ранжирования. Если кто-то из вас не согласен, вы можете подойти и внести коррективы. Мы продолжим этот процесс, пока все не придем к согласию. Это может занять некоторое время ».
Примечание. В качестве альтернативы, если позволяет пространство и размер класса, вы можете попросить их всех работать над этим вместе одновременно.Вот как мы в Signature сделали это, когда выполняли упражнение, и оно сработало очень хорошо (в нашей группе было около 20 человек). Преимущество этого подхода в том, что он позволяет им обсуждать, о чем они думают, в процессе. Более открытое сотрудничество.

Обсуждение:
Что требуется для свободы или права на существование? Какое общество продвигает свободы? Какое общество может привести к ограничению прав и свобод?

Упражнение: так выглядит свобода

Предметы: Английский, Театр, История

Цели:
Студенты смогут:

продемонстрировать невербальные приемы, включая, помимо прочего, зрительный контакт, мимику, жесты и стойку.
следите за зрительным контактом с аудиторией, регулируйте громкость, тон и скорость, обращайте внимание на позы и жесты, используйте естественный тон.
оценить влияние презентаций, в том числе эффективность вербальных и невербальных приемов, с помощью рубрики или контрольного списка.

Расходные материалы: Бумага, карандаш / ручка / маркер или белая / меловая доска, маркер / мел для белой доски

Настройка:

Это эффективное продолжение темы «Что вы можете сделать?» Если вы еще не выполняли это упражнение, начните с того, что попросите учащихся вместе в классе составить список всех прав, свобод и вещей, которые им разрешено делать как гражданам Соединенных Штатов.
Студенты разделены на группы от четырех до пяти человек в каждой. Каждой группе назначается одна из различных свобод, которые вошли в список (сделанный в этом упражнении или в предыдущем), который был создан как коллектив. Каждой группе дается не менее 10 минут на создание двух замороженных изображений (таблиц) со своими телами. Одна картина должна показывать общество, практикующее назначенную свободу, а вторая — общество, которое лишено назначенной свободы.
Советы для успеха: В каждом изображении должен быть каждый.Если они не люди, они могут быть предметом, животным и т. Д. Учащиеся должны использовать уровни и интервалы, чтобы показать отношения и силу.
Как только группы будут готовы к представлению, вызовите половину групп, распределите по комнате так, чтобы ни одна группа не находилась слишком близко к другой группе. Объясните, что все они сначала представят свою картину общества без предоставленной свободы. Вы будете считать от пяти до одного, при этом представленные группы замерзнут, как только вы нажмете одну. Затем остальные ученики пройдут по музею в своем собственном темпе, рассматривая каждую картину, как если бы они были статуями в музее.Им следует искать, какой свободы кажется каждой группе. Осмотрев весь музей, студенты должны вернуться на свои места. После того, как все осмотрели музей и вернулись на свои места, пригласите представляющие группы отдохнуть.
Быстро обсудите, каких свобод им не хватало в каждой групповой презентации. Не позволяйте представителям групп рассказывать о закрепленных за ними свободах.
Представляющие группы теперь возвращаются на свои места и представляют свой альтернативный образ, образ обществ, практикующих предоставленные права.Повторите прогулку по музею и завершите обсуждение того, каковы были каждое из представленных прав (теперь группы могут рассказать, чем они были и каковы были их намерения).
Повторите процесс с другой половиной класса.

Обсуждение:

Как вам кажется свобода? Какие образы, которые вы наблюдали, особенно убедительно представляли свободу?
Приходили ли вы в своей жизни видеть или испытывать какие-либо случаи, которые представляют свободу или ее отсутствие? Где? Каков был контекст того момента свободы или ее отсутствия?

Что для меня значит свобода

Конкурс эссе патриотов ветеранов иностранных войн (VFW) — это молодежный конкурс сочинений, проводимый по всей стране, который дает учащимся возможность написать сочинения объемом от 300 до 400 слов, выражающие их взгляды на ежегодная патриотическая тема.В этом году тема — «Что для меня значит свобода», и в школе Sublimity было трое учеников 7-го класса на местной церемонии награждения, которая состоялась 10 ноября в Пожарном зале Стэйтона. Победителями Sublimity, выбранными нашим местным постом на VFW, стали: Рэйчел Птачек, 1-е место; Майя Джойс, 2 место; Чарли Бет Вудли, 3 место.

Эти студенческие эссе теперь будут переданы на районный уровень конкурса для дальнейшего рассмотрения, потенциально переходя к региональным и национальным конкурсам. Ниже приведены три эссе:

Определение свободы — это состояние свободы от ограничений, но для меня свобода — это нечто большее, свобода — это право быть мной и выражать себя.Благодаря свободе, за которую боролись наши ветераны, мы действительно можем быть самими собой.
Свобода позволяет нам говорить так, как мы хотим, и объяснять о себе так, как вы хотите. Вы можете протестовать за то, что считаете правильным, и даже если это неправильно, вы можете выразить это.
У вас может быть религия, чтобы следовать тому, во что вы верите, а не тому, во что вас заставляют верить. Не бояться говорить то, во что вы верите, потому что с вами не случится ничего плохого.
Если да, то это не секрет, это еще одна большая свобода, которая у нас есть.
Я также могу писать, как хочу и о чем хочу писать. Свобода прессы. Я могу писать веселые или серьезные рассказы, как хочу. Тогда я смогу поделиться ими, и мне не придется их прятать, как в некоторых других странах.
Еще одна большая свобода здесь — ходить в школу. В других странах дети не ходят в школу, не говоря уже о девочках. Я многому учусь в школе, и именно здесь я становлюсь собой больше всего. Без этой свободы мы все были бы более похожими и не смогли бы быть самими собой.
Каждое утро я просыпаюсь, не опасаясь, доживу ли я до этого дня. Я уверен, что буду вести себя как обычно. Я не боюсь этого, потому что наши будущие, настоящие и прошлые мужчины и женщины боролись за нашу безопасность. Не посреди войн и не переживая за нашу жизнь. Позволяет нам уверенно проживать наш день.
Все это делает нас такими, какие мы есть, и с той свободой, за которую мы боролись, мы действительно можем быть самими собой. Итак, свобода может быть просто словом в словаре, но для меня свобода становится полностью мной. — Рэйчел Птачек

Для меня свобода означает возможность ходить в школу, гулять и делать почти все, не беспокоясь о безопасности себя и своих близких. В отличие от других стран, вам не нужно задаваться вопросом, проживете ли вы этот день.
Технически свобода означает «власть или право действовать, говорить или думать так, как хочется, без препятствий и ограничений», но здесь, в Соединенных Штатах Америки, это означает гораздо больше. Для американцев и других людей, живущих здесь, свобода — это право быть самим собой.Мы можем исповедовать любую религию, например католическую, буддийскую, мусульманскую или любую другую. Мы можем печатать или писать все, что захотим. Мы можем подать прошение, если сочтем это необходимым. Американцы могут иметь любую работу, на которую мы способны. Нас не заставляют заниматься определенными профессиями. Каждый может получить бесплатное формальное образование в средней школе. Кроме того, любой человек в любом возрасте имеет право продолжить образование.
Причина, по которой мы можем пользоваться этими свободами, — это наши военные. Я благодарю всех бывших и действующих военнослужащих и женщин, которые подарили нам этот дар свободы, которым мы, как американцы, известны.Я знаю, что многие другие люди тоже. Америка — прекрасное место для жизни благодаря нашей свободе и нашим вооруженным силам, которые защищают нас каждый день.
Многие граждане других стран иммигрируют сюда из таких мест, как Мексика и Китай. Моя бабушка Линда Лай и моя мама Кэрол Джойс приехали в Америку в 1972 году. Они приехали сюда из-за возможностей, которые у нас есть благодаря нашей свободе. Эта чудесная вещь, которую нам подарили во время Войны за независимость, которую каждый день защищают наши военные, является причиной того, что я сегодня нахожусь в Америке.
Поэтому каждый гражданин Америки должен гордиться этой прекрасной страной. Без тех свобод, которые у нас есть как в свободной стране, мы не оказались бы в тех же условиях, что и сегодня. Наш флаг с 50 звездами и 13 полосами олицетворяет нашу свободу. Пока этот флаг еще развевается, я знаю, что свободен. Я так горжусь тем, что я американец. Да благословит Бог США! — Mya Joyce

Свобода — это не просто слово. Смысла в этом гораздо больше. Свобода — это способность выражать себя так, как я хочу.Нет никакой униформы того, какой должна быть моя жизнь.
Имея свободу, я могу выбирать свой моральный компас, принимать собственные решения. Находясь в стране со свободой, я могу выбрать свою религию. Я могу свободно говорить то, что хочу. Свобода для меня означает, что никто не управляет моей жизнью. Я выбираю собственное будущее.
Выбор собственного морального компаса позволяет мне верить в то, что я считаю правильным, а что — неправильным. Я считаю, что у нас есть удивительная привилегия иметь свободу. Я знаю, что наша свобода далась нелегко. Ветераны, которые боролись за нашу свободу, рисковали ради нас своими жизнями.Я хорошо знаю, что значит, когда кто-то важный для вас борется за мою свободу. Мой папа ветеран армии США. Он прослужил семнадцать лет. Он воевал в Ираке и Афганистане. Сейчас мой брат в армии. Свобода очень много значит для меня, потому что за нее боролась моя семья. Я очень благодарен всем мужчинам и женщинам, которые боролись за мою свободу.
Быть свободным позволяет мне выбирать свое будущее. Я могу быть тем, о чем мечтаю. Поскольку я свободна, я могу делать то, что не могут делать другие женщины во всем мире.Я могу работать, могу получить образование, могу вслух водить машину самостоятельно. Быть свободным американцем означает, что я могу выйти замуж за кого захочу. Равенство существует, потому что мы свободны.
Быть свободным — прекрасная вещь. Я благодарен всем, кто боролся или борется за мою свободу. Они борются за мои права. Поэтому, когда кто-то спросит меня, что для меня означает свобода, я отвечу: свобода — это мое будущее, свобода — это то, за что борется моя семья, свобода означает для меня все. — CharlyBeth Woodley

Что для вас свобода? «Спецпроекты

Члены сообщества округа Кларк описывают, как американский идеал был оспорен, изменен, подтвержден

В этот самый необычный год День Независимости тоже другой.

Праздник, завернутый в красно-бело-синюю овсянку, посвящен подписанию Декларации независимости. Но 2020 год, как никакой другой последний год, испытал концепции свободы и ответственности. Эти темы проходят через истории как пандемии коронавируса, так и борьбы с системным расизмом.

Мы связались с группой членов сообщества и спросили их, что для них означает свобода и как их восприятие было оспорено, изменено или подтверждено.

Что означает для вас свобода в этот уникальный момент истории?

— Крейг Браун, колумбийский редактор

Увеличить

Дрю Холли из Риджфилда — содиректор и продюсер документального фильма «Солдаты Буффало на северо-западе Тихого океана.”
Алиша Ючевич / Колумбийские файлы
Дрю Холли
Сорежиссер и продюсер документального фильма
«Солдаты Буффало Северо-Запада Тихого океана»
Свобода для меня — это возможность пойти утром на пробежку, или взять своих дочерей на прогулку, или поехать в магазин, не беспокоясь о том, что меня преследует какой-нибудь полицейский или расист, который меня не знает или не может идентифицировать со мной, потому что мы разные.
Свобода — это право отличаться от других.
Как черный человек, живущий в сельской части округа Кларк, я каждый день проезжаю мимо флага конфедерации, и мне напоминают о том, что я недооцениваю свою свободу.
Является ли свобода страхом жить в тени чьей-то ненависти? Преследуется ли чувство свободы теми, кто цепляется за прошлое, которое держало в рабстве людей, похожих на меня? Свобода — это ощущение, что полиция нацелена на мой цвет кожи? Свобода — это президент, который говорит, что сторонники превосходства белой расы тоже хорошие люди? Америка была основана на лжи о том, что все люди созданы равными.
Больше, чем какая-либо другая раса, именно черные люди изо всех сил пытались превратить эту ложь в правду, хотя наша страна сейчас довольно далека от этого. Люди, у которых нет свободы, больше всех за нее борются.
Тем не менее, я надеюсь, что если мы узнаем наших соседей, которые отличаются от нас, мы сначала увидим их как людей.
Хотя моя культура и одежда могут отличаться от вашей, я отец, муж и человек.
Но вы должны знать, что у меня День Независимости 19 июня.
Увеличить
Джейми Спинелли — социальный работник в Community Services Northwest.
Алиша Ючевич / Колумбийские файлы
Джейми Спинелли
Защитник бездомных и поддержка со стороны сверстников в CVAB (Community Voices Are Born)
В детстве я узнал, что Америка — самое свободное место на Земле.Кто угодно мог быть тем, кем хотел, а возможности были безграничны, если бы я приложил усилия. Я узнал, что наша свобода слова, религии и так далее распространяется на всех.
В юности я был тронут до слез, читая стихотворение Эммы Лазарус «Новый Колосс» во время посещения Статуи Свободы: «Отдай мне твою усталую, твою бедную / Твои сбившиеся в кучу массы, жаждущие вздохнуть свободно / Жалкие отбросы твоего бурлящий берег. / Пошлите этих, бомжей, бушующих ко мне… ».
Я гордился Америкой.Мне повезло жить в месте, которое ценит и воплощает в себе такие качества, как сострадание, сочувствие и принятие, и заботится о его людях, одновременно приветствуя других.
Снова быть молодым, да? Сегодня я не вижу, чтобы мы заботились о наших усталых, бедных и бездомных. Фактически, я наблюдаю, как незащищенных людей пасут, как скот, из одного квартала в другой по просьбе тех, у кого есть деньги, собственность, власть или влияние. Кажется, что свободой пользуются только те, кто может за нее заплатить. Если кто-то должен попросить разрешения делать то, что необходимо для выживания — есть, спать, пользоваться туалетом, — они не бесплатны.Сосредоточение внимания на наших личных свободах, автономии и качестве жизни сделало нас злыми, заслуженными, напуганными, жадными, подавленными и зависимыми. Мы сами причинили себе страдания из-за того, что больше не заботимся друг о друге. Мы не обретем истинной свободы, пока свобода других не перестанет угрожать нашей собственной.
Увеличить
Ларри Дж.Смит — бывший член городского совета Ванкувера.
Колумбийские файлы
Ларри Дж. Смит
Полковник армии США в отставке, бывший член городского совета Ванкувера
и первый гражданин округа Кларк 2017
Когда я был маленьким мальчиком, я узнал значение нашего Четвертого июля и Декларации независимости от моего отца, кадрового морского офицера, и через участие в Cub Scouts.
Свобода для меня, как и для многих других людей в нашей стране, — это демократия, права, свобода, возможности и равенство. Более того, речь идет о возможности процветания и успеха, а также о повышении мобильности семьи и детей, достигнутых благодаря упорному труду и приверженности. Мой отец, продукт Великой депрессии и Второй мировой войны, подчеркивал важность того, чтобы вам ничего не уделялось; вам нужно много работать, чтобы добиться успеха. Таким образом, наша страна входит в число самых свободных наций на земле; наши граждане пользуются огромной свободой благодаря тому, как наше правительство было создано основателями.Демократия — это такое правительство, при котором люди могут выбирать наших лидеров. Я последовал за своим отцом и сделал карьеру в армии США.
Декларация независимости гласит, что мы «наделены нашим Создателем определенными неотъемлемыми правами, включая право на жизнь, свободу и стремление к счастью». Афроамериканцы и женщины тогда не считались равными. Наша Конституция и поправки касаются равенства и справедливости, но многое еще предстоит сделать — особенно в нашей правовой системе — для того, чтобы привести всю Америку, особенно афроамериканцев, к равным условиям игры.Я надеюсь.
Увеличить
Сьюзан Расмуссен дает показания перед выборными должностными лицами округа в 2016 году.
Колумбийские файлы
Сьюзан Расмуссен
Житель Ла-Центра и президент округа Кларк Ситизенс Юнайтед
Поскольку я вырос в семье военного, я знаю, на какие жертвы идут бесчисленные мужчины, женщины и их семьи.Спасибо всем, кто служит и защищал наши свободы в этой сложной стране, которую мы называем своим домом. Дай бог и защити всех наших активных военных и ветеранов!
Идеальная свобода — это способность выбирать и нести ответственность за то, как человек чувствует, действует, реагирует и живет своей жизнью. Как американцы, мы подтверждаем наши свободы, когда приветствуем флаг, поем наш гимн, голосуем и присоединяемся к другим в праздновании рождения Америки 4 июля 1776 года. Декларация независимости определяет нас как свободных американцев с неотъемлемыми правами на жизнь, свободу и стремление к счастью, причем эти права обеспечиваются правительством, которое получает свои полномочия с согласия управляемых.
Конституция отражает наш дух идеальной свободы. Первая поправка дает нам возможность выражать то, во что мы верим, на равных основаниях. Объединение граждан округа Кларк регулярно осуществляет это право с каждым свидетельством, представленным в открытом доступе. Советники графства недавно собрали переполненный зал для слушаний, полный мирных наездников, выражающих свою озабоченность по поводу посягательств на их идеальные свободы.
американцев показали, что мы готовы пойти на все, чтобы защитить свои свободы и выразить свои убеждения.Наша Америка находится в стадии разработки и всегда движется к более идеальному и совершенному союзу.
Увеличить
Эванс Кааме, специалист по политологии, является президентом выпускного класса колледжа Кларка 2020 года.
Алиша Джучевич / The Columbian
Эванс Кааме
2020 Выпускник колледжа Кларка
Американский идеал свободы должен зависеть от возможностей, которые были созданы для выравнивания игрового поля, чтобы каждый человек мог полностью раскрыть свой потенциал.
С тех пор, как я приехал в Соединенные Штаты из Кении в августе 2018 года, я вырос интеллектуально и социально, эффективно используя возможности, которые у меня были.Если говорить об интеллектуальном росте, то система образования в Соединенных Штатах соответствует мировому уровню. Меня поразила программа Вашингтона Running Start, которая позволяет старшеклассникам проходить курсы колледжа для получения степени младшего специалиста. Такой возможности нет в Кении, где я получил среднее образование.
Хотя я перехожу в Университет штата Вашингтон, колледж Кларка — мой дом; Я построил прочные дружеские отношения, которыми буду всегда дорожить. Во время учебы в колледже Кларка я имел честь служить студентам в качестве президента студенческого самоуправления.В этом качестве я имел честь встретиться с уважаемыми людьми, которые занимаются политикой и экономическим развитием.
Основываясь на своем опыте, я бы сказал, что это то, на что похож американский идеал свободы: вам предоставляется возможность стать тем, кем вы хотите быть. И на этом не заканчивается, жизнь как лук, каждый кусочек чистишь — свежий и полезный. Используйте каждую деталь и продолжайте расти.
Увеличить
Аннет Неттлс — пастор организации «Крестное служение» в Вашугале.
Предоставлено фото
Аннетт Крапива
Старший пастор, Любовь через крестное служение в Вашугале
Я считаю, что идеальная американская свобода — это когда о человечестве судят не по цвету нашей кожи, а по нашему характеру.
Американская свобода — это когда люди имеют право делать выбор без предубеждений.Когда люди имеют равный доступ к жилью, пище, образованию, занятости и здравоохранению — права предоставляются на основе заслуг человека как человека и без осуждения.
Достигает ли Америка этого сейчас? Нет. Однако я считаю, что наша страна начала путь к этому.
Движение Black Lives Matter, которое было активизировано трагической смертью Джорджа Флойда, охватывает нашу страну и мир. «Черная жизнь имеет значение» — это действительно сообщение человечеству о том, что равенство улучшает жизнь всех.Несправедливость по отношению к одному — это несправедливость по отношению ко всем. Единство может способствовать переменам. Любовь побеждает ненависть. И уважение ко всем решает эти вопросы.
Я так горжусь своими братьями и сестрами, которые мирно демонстрируют идею о том, что все жизни имеют значение. Равенство, справедливость, единство, любовь и уважение ко всем должны присутствовать сегодня — и должны существовать для всех будущих поколений.
Когда мы достигнем этого уровня равенства, справедливости, единства, любви и уважения, мы обретем свободу.
Увеличить
Рой Шимелпфениг — житель Вудленда.
Предоставлено фото
Рой Шимельпфениг
Житель Вудленда и частый писатель из Колумбии
Наши отцы-основатели выбрали непревзойденную «систему правления», основанную на свободе.
Наша свободная воля — все. Меня еще не отправили в лагерь для интернированных за то, что я исповедую христианство.Мне нравятся мои Первая и Вторая поправки вместе с правительством «Мы, народ».
Однако в последнее время анархистам разрешено править. Политики, как левые, так и правые, просто стоят и смотрят, как эти радикалы разрушают историю, грабят и сжигают бизнес.
У всех нас есть грех. Но для того, чтобы все это работало на человечество, мы также должны обладать прощением и немного любви.
Я всегда буду стоять за флаг своей страны и всегда преклонять колени перед Богом.
Я благодарен всем нашим военным и правоохранительным органам за то, что они встали на путь причинения вреда, чтобы мы могли отпраздновать нашу независимость от тирании.Я молюсь, чтобы это не было последним.
Увеличить
Диана Авалос-Леос была названа первым гражданином округа Кларк в 2020-2021 годах.
Предоставлено фото
Диана Авалос-Леос
Первый гражданин округа Кларк 2020-21
Американский идеал свободы — это возможность свободно говорить без преследований, иметь возможность выражать себя, жить и любить свободно и без страха.Но как женщине с коричневой кожей мне говорят, что я должна поддерживать определенные движения. Мне сказали, что я должен голосовать определенным образом. Но как американец я знаю, что у меня есть свобода говорить, что я хочу, верить в то, что я выбираю, и голосовать за кого и за все, что я считаю лучшим.
Сегодня мы не делаем хорошей работы по борьбе за американский идеал или по его передаче. В некотором смысле кажется, что в наши дни свобода теряется. Может показаться, что свободе в Америке угрожает опасность, но на самом деле свобода движется.Возникновение движений, призывающих к фундаментальным изменениям в судебной, политической и экономической системах, праву на медицинское обслуживание, безопасное доступное жилье, чистый воздух и воду, самовыражение и достоинство, демонстрируют американский идеал свободы.
Увеличить
Игорь Шахман — исполнительный директор Ванкуверского симфонического оркестра.
Колумбийские файлы
Игорь Шахман
Исполнительный директор Ванкуверского симфонического оркестра
Когда я размышляю об идее свободы, меня переполняет благодарность за возможности, которые мне даровались в моей жизни. Я родился в Украине, и мне посчастливилось познакомиться с различными культурами и обычаями, проводя время в разных частях света.
В эти беспрецедентные, сложные времена большой неопределенности, страха и беспокойства я не могу не думать, что прекрасные концепции, составляющие американский идеал свободы — свобода, равенство, возможности и права человека — сейчас более актуальны, чем когда-либо прежде. в мировом масштабе. Разве не было бы удивительно, если бы люди во всем мире могли отложить в сторону свои различия и работать вместе, чтобы сделать мир лучше для всех, независимо от географического положения, политической принадлежности или социально-экономических обстоятельств?
Мне посчастливилось воочию стать свидетелем падения «железного занавеса», разрушения Берлинской стены и окончания холодной войны.Это был невероятный опыт — увидеть, как люди со всего мира объединились, чтобы общаться и сотрудничать, несмотря на то, что они говорят на разных языках и имеют разное происхождение. Когда границы открылись, была высвобождена чрезвычайно мощная сила творчества и сотрудничества, которая позволила людям объединить усилия в научных, культурных и художественных усилиях.
Я надеюсь, что после нынешних трагических и сложных событий мы все сможем объединить наши усилия и вместе найти путь к лучшему и светлому будущему.
Увеличить
Эрика Эрланд — жительница центра Ванкувера.
Предоставлено фото
Эрика Эрланд
Живут в законном браке со своей женой в центре Ванкувера
Для меня, в самый разгар этого дезориентирующего момента в истории нашей страны, свобода — это чувствовать облегчение и покой от того, что не нужно просить свободы, которой другие свободно пользуются.
В 2012 году мы с моей теперь женой стучали в двери и умоляли незнакомцев заполнить пузырь в бюллетене для голосования, который позволил бы нам вступить в законный брак. Это сработало, и в 2013 году мы стали законной семьей в нашем штате. Два года спустя Верховный суд отменил Закон о защите брака, и в одно мгновение мы вступили в законный брак по всей стране. Все потому, что Эди Виндзор обратилась в суд высшей инстанции с просьбой о равном обращении в соответствии с федеральным законом — о свободе.
Однако сегодня гораздо больше людей в моем мире искренне и серьезно задают вопрос: о чем другие в Америке должны СПРОСИТЬ, что я всегда получал? Это безопасность — дышать? Возможность — учиться или работать? Или благодать, чтобы получить преимущество сомнения? Что я считаю само собой разумеющимся, о чем все еще просят?
И я надеюсь, потому что всем нам, свободным процветать в Америке, придется осознать, что такое эта свобода.Слушать, когда черные, коричневые и ЛГБТ-американцы умоляют жить достойно. Для доступа к медицинскому обслуживанию. Для безопасных условий труда.
И затем вместе бороться за то, чтобы все чувствовали эти основные свободы. Без вопросов.
Что такое свобода? | Живая наука
Свобода — это сила или право действовать, говорить или думать так, как хочется, без препятствий или ограничений, а также отсутствие деспотического правительства.
Вот свободы, гарантированные Первой поправкой к Конституции Соединенных Штатов: «Конгресс не должен принимать никаких законов, касающихся установления религии или запрещающих ее свободное исповедание; или ограничение свободы слова или печати; или право народа на мирные собрания и ходатайство перед правительством о возмещении жалоб.”
Американский флаг высоко развевается. (Изображение предоставлено: © Rael Daruszka Dreamstime.com)
Свобода прессы запрещает правительству вмешиваться в печать и распространение информации или мнений. Он может быть ограничен законами о клевете и авторском праве и не включает сбор новостей.
Свобода собраний , иногда используемая как синоним свободы ассоциации, представляет собой индивидуальное право собираться вместе и коллективно выражать, продвигать, преследовать и защищать общие интересы.Право на свободу ассоциации признано правом человека, политической свободой и гражданской свободой. Эта свобода может быть ограничена законами, защищающими общественную безопасность.
Свобода выражения мнения включает свободу слова, печати, ассоциации, собраний и петиций. Эта свобода не распространяется на выражения, которые порочат, вызывают панику, создают нецензурные выражения, подстрекают людей к преступлению, подстрекают к мятежу или являются непристойными.
Свобода слова — это право людей выражать свое мнение публично без государственного вмешательства.Право не распространяется на разжигание ненависти, рекламу, детскую порнографию и некоторые другие случаи.
Свобода религии — это свобода человека или сообщества, публично или в частном порядке, исповедовать религию или убеждения в обучении, отправлении религиозных обрядов, отправлении религиозных обрядов и соблюдении норм. Это право распространяется на любые религиозные убеждения, но не на все виды религиозной деятельности (например, на те, которые связаны с нарушением других законов).
Связанные :
Что для вас означает свобода?
Свобода — сильное слово.Для некоторых это означает независимость. Для других это означает способность действовать и говорить свободно — или идти, куда они хотят.
В Software AG мы определяем свободу в отношении наших клиентов. Наши клиенты доверяют нам свободу выбора технологий, интеграции и внедрения инноваций.
Сегодня перед предприятиями стоят огромные задачи; их данные, процессы, приложения и т. д. застревают в разрозненных хранилищах компании или в разных базах данных. Интеграция — это огромная проблема, и она становится только больше из-за Интернета вещей, API, B2B, мобильных устройств и роста облачных технологий.
Мы предлагаем им свободу решать эти проблемы. Мы интегрируем их процессы, данные, устройства и приложения. Интеграция — это возможность для них дифференцироваться за счет гибкости, эффективности и инноваций или избежать дезинтермедиации.
Мы подключаем их к устройствам Интернета вещей, чтобы увеличить объем их данных. Мы позволяем им получать ценную информацию в режиме реального времени с помощью потоковой аналитики, периферийной аналитики и машинного обучения. Мы предоставляем им возможности самостоятельной аналитики, поэтому им не нужно нанимать кучу специалистов по данным.Затем они могут фиксировать бизнес-события по мере их возникновения и превращать бизнес-данные в информацию — и действовать в соответствии с этими данными. Это понимание бизнес-ситуации в реальном времени.
Мы предлагаем им полную автономию и мобильность, полную прозрачность с нулевыми ограничениями — от локальных до облачных и периферийных. Это настоящая свобода.
Почему для нас так важна свобода?
Первый , это то, что хотят клиенты — чтобы наше программное обеспечение было интегрировано со всем и всеми.Свободно.
Второй — это то, чего хотят наши партнеры. Им нужна свобода доверять альянсам, которые не будут угрожать их существующим продуктам и услугам.
Третий , для нашей команды свобода означает беспрепятственное сотрудничество в рамках всей организации — никаких препятствий или опасностей. Это означает свободу экспериментировать в рамках своих ролей и право брать на себя ответственность. Тогда мы сможем реализовать и передать эти знания и опыт нашим клиентам.
Сегодня для Software AG свобода также означает Helix, наш многолетний путь к устойчивой прибыльности и росту.И часть этого пути — предоставить вам всю эту свободу как услугу с моделями подписки, которые предлагают гибкую оплату.
Это больше, чем «Программное обеспечение как услуга».
Это свобода как услуга.
Узнайте, что мы имеем в виду, посмотрев видео ниже. Буть свободен!
Что не так в открытом письме Harper’s ‹Literary Hub
Когда я впервые прочитал статью в крупной газете, в которой спрашивалось, являются ли транс-женщины на самом деле женщинами, я почувствовал, что попал в водоворот.Я только недавно стал трансгендером — решение, которое стоило мне каких-либо реальных шансов вернуться на маленький, религиозно консервативный остров, на котором я вырос, и это произведение было почти как личное оскорбление, хотя и было представлено как необходимое расследование.
В какой-то момент я был в ужасе, в ярости, что кто-то постулирует в столь известном СМИ, что такие люди, как я, по сути, были мошенниками, которые хотели проникнуть в женские туалеты и душевые, или бредовыми людьми, которые на самом деле были просто яркими геи.Я почувствовал, что меня ударила по лицу идея, изложенная в этой пьесе, что трансгендерные взрослые часто были продуктом детей, которых «заставляли» переходить на гормоны и переходить в раннем возрасте, если они проявляли какие-либо признаки гендерного несоответствия, что является совершенно чуждой реальностью. для себя, поскольку в детстве меня били ремнем, если я осмеливался проявить такое несоответствие, но мое основное чувство себя как девочки никогда не угасало, и, во всяком случае, препубертатным детям никогда не вводят блокаторы полового созревания или заместительная гормональная терапия.
Но больше всего меня напугала и обидела мысль о том, что люди, которых я знаю, могут прочитать статью и решить, даже с ее несовершенной филиппикой, что я, который так много отказался от перехода, на самом деле был просто опасным бредовый шарлатан.
Лучшая, более инклюзивная версия письма Harper прояснила бы не только то, кого оно включает, но и прояснила бы его понимание простого, неизбежного момента: свобода означает, что может , а не должно .
Не имело значения, что аргументы статьи были неудачными попытками разжечь страх в худшем случае и непониманием, что значит быть трансгендером в лучшем случае; Больше всего я ненавидел чувство, что фундаментальную часть того, кем я был, в определенном смысле положили на операционный стол и публично разорвали на части. В произведении никогда не предполагалось, что транс-женщины могут быть его аудиторией, никогда не представлялось субъективности его темы, никогда не задавался вопросом, каково это, когда люди не просто случайно спорят о самом вашем существовании, но требуют, чтобы вы доказали ошибочность их предположений.
Факты важнее чувств , меньшие ответы, предположение слишком часто нависало над женщинами (под прикрытием «истерики»), которые осмеливались проявить гнев. Было что-то, что тревожно напомнило мне о клинической психопатии в этой часто провозглашаемой идее, как будто быть холодным, отстраненным и бесчувственным было чем-то хорошим, продуктом токсичных мужских традиций — поскольку этот образ чаще всего применялся к мужчинам — быть попросили скрыть свои эмоции.
Вскоре я привык к подобным мыслям, которые, казалось, никогда по-настоящему не боролись с тем, что, должно быть, ощущать , как быть трансгендером, — произведениям, которые не смогли, как упрощенные романы, поставить себя на место кого-то совершенно другого. По иронии судьбы, я любил дебаты, но спокойно обсуждать свое право на существование было холодно и изолированно. Знаменитый вопрос философа Томаса Нагеля в эссе 1974 года, озаглавленном «Каково быть летучей мышью?» тот самый вопрос, пытаясь поставить себя в онтологическую, эмпирическую позицию, глубоко отличную от его собственной.Я поймал себя на том, что мне хотелось, чтобы некоторые из этих анти-транс-стяжек, которые часто защищались как просто люди, «задающие вопросы», нашли время, чтобы по-настоящему представить, каково это быть кем-то настолько отличным от них самих, вместо того, чтобы относиться к людям как меня, как клинических испытуемых, нужно подвергнуть безразличному, бесчеловечному анализу во имя свободы слова.
Я обнаружил, что задаюсь подобными вещами после публикации недавнего письма в Harper ’s. В письме, подписанном множеством писателей и критиков, в том числе Маргарет Этвуд, Джесси Сингал и Дж. К. Роулинг, утверждается, что мы должны быть такими же свободными в своем воображении, как и в своем дискурсе.Однако в письме в отчаянии говорится, что наши умы и рты закрываются не политическими консерваторами, а кликой левых, которые тактически неотличимы от правых. «Свободный обмен информацией и идеями, источник жизненной силы либерального общества, с каждым днем становится все более ограниченным», — говорится в публикации. «Хотя мы привыкли ожидать этого от радикальных правых, цензура также распространяется все шире в нашей культуре: нетерпимость к противоположным взглядам, мода на публичное осуждение и остракизм, а также тенденция растворять сложные политические вопросы в ослепляющей моральной уверенности. .”
Я оказался в странном месте, когда прочитал короткое письмо, которое начинается с неопределенных аплодисментов недавним протестам во всем мире за расовую справедливость, а затем быстро переходит к знакомой теме: идея о том, что «пробудившиеся» прогрессивные левые — это нетерпимый и нелиберальный в своей склонности указывать на проблемные вещи. К тому времени, как я добрался до конца, я сразу почувствовал себя взволнованным и неудивительным, как из-за того, что было в пьесе, так и из-за того, что было упущено. Если некоторые части письма казались разумными абстрактно, например, защита свободы слова, в другом месте были зияющие полемические дыры.Самая большая проблема казалась мне ясной, отчасти потому, что я к ней привык: письмо, по сути, было одновременно теоретической защитой интеллектуальной свободы и тщательно завуалированным приглашением использовать бесчеловечную риторику под бастионом «свободного обмена идей ».
Проблемы начались рано. Призыв в письме к всемирным протестам за расовую справедливость почти казался приколом как щитом для небрежности, быстрым способом защиты от обвинений в том, что это неуловимая стяжка, защищающая права людей говорить откровенно расистские вещи.Тем не менее, это краткое упоминание является единственным существенным проявлением расы в письме; это очень похоже на банальные сообщения корпораций о том, что они должны стоять с черными людьми, то есть это не столько подлинное сообщение, сколько способ сказать Я упомянул протесты положительно, поэтому я не могу быть расистом . Краткость упоминания неудивительна; протесты за расовую справедливость — всего лишь удобный мост к доводам в письме о том, что их заставляют замолчать «нетерпимые» левые, группа, в которую, по-видимому, входят многие из этих самых протестующих.
По иронии судьбы, как автор письма Томас Чаттертон Уильямс сообщил газете New York Times , именно серия событий, связанных с расой, послужила толчком для письма в первую очередь: исход половины Национальной книги Члены правления Critics Circle после разногласий, возникших из-за желания осудить превосходство белых в мире книг; аналогичный спор в Poetry Foundation; а аналитик Дэвид Шор был уволен после того, как предположил в Твиттере, что насилие во время протестов привело к выборам Никсона в 1968 году и что в результате недавние акты насилия во время протестов также могут склонить чашу весов в сторону переизбрания Трампа.Примечательно, что в письме, негласно составленном из инцидентов, связанных с расой, мало что конкретно говорится о расе, несомненно, отчасти из-за известного стремления Уильямса создать «пострасовый» мир, в котором мы перестаем признавать этнические и опытные различия друг друга.
Проблема в том, что в этом письме, которое является явно расплывчатым, не учитывается опыт других, опыт того, каково это — видеть вашу личность, холодно расчлененную и заподозренную во имя свободы слова.
Уильямс, наполовину черный и наполовину белый, несомненно, отчасти желает этого из-за своего часто заявляемого дискомфорта из-за своей черноты; В конце концов, именно он описал черных фанатов хип-хопа в своей первой книге, мемуарах 2010 года, как «настраивающихся, как детей-солдат, пьющих кровь в какой-то опустошенной войной африканской провинции». Это тот язык, который, если бы его использовал белый критик, описывающий джаз (жанр, которым Уильямс иронично заявляет, что любит наслаждаться) в начале 20-го века, был бы одновременно банальным и откровенно расистским, создавая образ Африки как дикий мир, предполагающий не цивилизацию или сложность, а войну и дикость.Уильямс, вся карьера которого была основана на написании статей о гонках, старается как можно меньше иметь дело с расой, объясняя это слабым жестом письма протестующим.
Тем не менее, раса существует гораздо более заметно, чем любая другая форма идентичности в письме. Возможно, как и следовало ожидать, в письме никогда не говорится о квир-людях; действительно, ряд лиц, подписавших письмо, имеют опыт написания таких вещей, которые ставят под сомнение, внушают страх или прямо отрицают подлинность жизней трансгендеров, от Дж. К. Роулинг до Кэти Херцог.Это неизбежно делает письмо особенно диссонансным, одновременно защищающим интеллектуальную свободу и все же подписываемым людьми, для которых это, по-видимому, означает свободу не просто подвергать сомнению мое право на существование, но и иметь такие взгляды, опубликованные и одобренные.
То, что в письме есть гомосексуалисты и трансгендеры, такие как Дженнифер Финни Бойлан (которая дезавуировала письмо после того, как оно начало привлекать негативное внимание, утверждая, что она не знала, что будет в компании проблемных людей), мало что значит для меня. .Я обнаружил, что говорит о том, что и кого письмо решило исключить. Расизм заслуживает внимания на первый взгляд; Квир-жизни, однако, не стоит даже упоминать мимоходом, несмотря на то, что протесты в поддержку этих самых жизней происходили одновременно с протестами против жестокости полиции. Во всяком случае, положительное упоминание трансгендерных людей могло бы уменьшить количество подписей под письмом — Дж. К. Роулинг почти наверняка не подписала бы его, если бы в нем, как это сделал Стивен Кинг, было заявлено, что расизм — это плохо.(Одно легко поддержать, другое, косвенно, сложно.) Транс люди являются одним из скрытых bêtes noires письма, поскольку мы являемся одним из тех самых субъектов, которые некоторые из подписавших хотели бы свободы «исследовать» в унизительных условиях.
На самом деле, как мы можем быть включены, если в письме молчаливо говорится о свободе людей спрашивать, следует ли таким уродам, как я, разрешить переход, разрешить ли им находиться в женском туалете, разрешить ли они терпеть непреодолимую боль? гендерной дисфории? Как можно серьезно относиться к расе в письме, если можно только предположить, что одна из запрашиваемых свобод — это свобода спрашивать, а-ля The Bell Curve , имеют ли черные люди более низкий IQ или нет ли у чернокожих? Американцы более склонны к преступности, чем белые американцы, или почему мы должны учитывать веру женщин, которые утверждают, что стали жертвами нападений спустя годы после того, как они произошли?
Протесты за расовую справедливость — всего лишь удобный мост к доводам в письме о том, что их заставляют замолчать «нетерпимые» левые, группа, в которую, по-видимому, входят многие из этих самых протестующих.
Проблема, таким образом, в том, что письмо, которое является явно расплывчатым, не учитывает переживания других, переживания того, каково это — видеть вашу личность, холодно расчлененную и заподозренную во имя свободы слова. Чтение твита, который сводит вызывающий ярость ужас жестокости полиции к невооруженным чернокожим людям к политической статистике — не должны ли мы реагировать гневно и сдерживать себя, потому что наша ярость по поводу того, что нас убили полицейские, повлияет на выборы? .Просмотр мысли, в которой спрашивается, следует ли трансгендерам разрешить переход, кажется мне почти таким же бессердечным, как чтение старых колониальных текстов, в которых спрашивается — во имя свободного дискурса, конечно, — были ли чернокожие африканцы полностью людьми для обоих. Начнем с предположения, что что-то, присущее нашей идентичности, ложно или отсутствует, и такие фрагменты, кажется, никогда не предполагают, что мы, подозреваемые в том, что они не совсем правы, можем быть теми, кто их читает.
Но истинные предполагаемые читатели письма, возможно, являются консерваторами, поскольку письмо, которое атакует консерватизм, по иронии судьбы кажется отчасти предназначенным для умиротворения самых правых, которые утверждают, что левые стали слишком резко выступать в защиту прав меньшинств.
Вот в чем загвоздка: я уверен, что некоторые из подписавших имели в виду хорошие намерения, и даже согласен с некоторыми широкими штрихами в письме. Я читаю всевозможные книги, в том числе «проблемные». Я не сторонник того, чтобы кого-то навсегда «отменить», даже если есть люди, мне потребовалось бы почти невообразимое количество времени, чтобы лично простить; Я верю в то, что нужно выявлять ошибки, и я также верю в то, что людям нужно дать шанс добиться большего. (Конечно, это легче сказать, чем сделать; это больно, когда люди, на которых мы смотрим, чтобы подвести нас, и прощение может ощущаться как личная ноша, которую нужно нести; и как можно «простить», скажем, Дэниел Хольцкло, белый коп, который систематически разыскивал и изнасиловал более дюжины чернокожих женщин?)
И, по сути, я верю в свободу слова.Как замечает Зэди Смит с таким прекрасным оттенком в «Очаровании, чтобы предположить: в защиту художественной литературы», я также считаю, что теоретически любой писатель может написать любого персонажа, независимо от его личности; Я, , хочу, чтобы писателей всех мастей были достаточно внимательны, чтобы создавать осмысленные, запоминающиеся, сложные изображения, а не ленивые карикатуры, уделяли достаточно внимания динамике власти, участвующей в их авторском выборе, и проводили обширные исследования, чтобы избежать грубых стереотипов. Мне нужно широкое и широкое видение искусства, в котором мы свободны, но не свободны от последствий за неправильный и ленивый выбор.Выросший в мире, который казался мне очень ограниченным, я полностью поддерживаю свободу высказывать свое мнение.
Но основная проблема, скрытая в письме, заключается в том, что свобода слова путается со свободой платформы или свободой действовать без последствий. Я могу поддержать ваше право говорить все, что вы хотите; это не означает, что я поддерживаю ваше право говорить все, что вы хотите, в крупной публикации (или что я сам имеет право на то, чтобы мои взгляды транслировались где угодно, если на то пошло).Я оставляю за собой право призвать вас к извержению риторики, которая несправедливо клевещет на определенную секту человечества. Теоретически, свобода говорить что-либо не означает, что человек должен иметь возможность говорить что-либо в любой публикации или на любой платформе без разветвлений.
Я хочу верить в мир, в котором мы можем говорить друг с другом на сложные темы, признавая, что всем нам, включая меня, есть что узнать о сложности прошлого и настоящего.
В основной аргументации письма нет ничего нового.Каждые несколько месяцев публичный интеллектуал, который утверждает, что он либерал — иногда, как этот шутовский болван Дэйв Рубин, «классический либерал» — будет заявлять, что часть левых пытается подавить все дискурсы и заставить замолчать любого, кто осмелится произнести слова нет в библии пробуждения, которую мы все написали в наших сердцах. В частности, когда эти обиженные критики являются белыми цишетами, они нередко заявляют, что на самом деле нападению подвергаются — это они , а не меньшинства.Белый человек ничего не может сказать; По-настоящему привилегированные люди, как утверждается, — это люди вроде меня, коричневые или черные, гомосексуалисты, инвалиды или представители любой другой конфигурации меньшинства, поскольку именно мы выигрываем все призы, получаем все возможности, живем в роскоши. .
В течение долгого времени в европейском и американском дискурсе по умолчанию полагалось, что говорящий — и аудитория — белые, гетеросексуальные и цисгендерные, и чаще всего мужчины; когда мы выступаем против этого, говоря, что равенство означает действительно повышение голоса людей за пределами этих «дефолтных» групп, чтобы сделать игровое поле более справедливым, нас обвиняют в том, что мы требуем слишком многого.Как неудивительно, что те, кто привык находиться у власти, с ужасом и негодованием реагируют на тех, на кого они так небрежно смотрели свысока — возможно, даже не осознавая этого — даже просто теоретически достигая такой же степени власти.
Я хочу верить в мир, в котором мы можем говорить друг с другом на сложные темы, признавая, что всем нам, включая меня, есть что узнать о сложности прошлого и настоящего. Я не хочу, чтобы в соцсетях были коленные реакции или менталитет толпы; Хочу нюанс.Я хочу верить в мир, в котором, если кто-то не понимает, что значит быть отличной от своей идентичности, он может, по крайней мере, начать разговор с кем-то, у кого другая идентичность, и, если этот человек чувствует склонность Чтобы поделиться своим опытом, они могут помочь немного показать этому неуверенному человеку, каково это — ходить на чужом месте.
Но трудно вести эти беспристрастные дискуссии в мире, где мне страшно, когда я вижу полицейского, и когда я говорю «почему», меня просят «доказать», что системный расизм существует, или где меня просят «доказать «Что у меня есть право пользоваться женским туалетом.Трудно просто упомянуть, что в публикациях существует верховенство белых и что мы можем добиться большего, ведет к междоусобным расколам и возмущениям, потому что предположение — подсознательное или сознательное — все еще заключается в том, что мы должны молчать и знать свое место, что мы не должны озвучивать нашу вулканическую ярость, как это сделали Джеймс Болдуин или Одре Лорд. Держите свои чувства под контролем, даже если при этом мы чувствуем себя бесчеловечными.
Дело в том, что по мере того, как мир растет и развивается, наш дискурс — и идея «свободы» связана с этим дискурсом.Когда мы действительно принимаем разные группы людей, видя в них полную человечность, как и мы, трудно задавать вопросы, предполагающие некоторый врожденный шарлатанство по поводу этой идентичности, и более инклюзивный дискурс — это тот, который, хотя теоретически может свободно задавать вопросы. что угодно, рассмотрит опыт своих испытуемых, прежде чем грубо зафиксировать их на бумаге.
Лучшая, более инклюзивная версия письма Harper прояснила бы не только, кого оно включает, но и прояснила бы его понимание простого, неизбежного момента: эта свобода означает, что может , а не должно .Но я привык быть объектом чего-то, о чем забывают в титрах, причудливым коричневым чудаковатым телом, которое должно объяснять себя антропологически любопытным белым критикам. Я не знаю, придет ли это лучшее письмо и что оно имеет значение; все, что я знаю, это то, что я больше не буду молчаливым или невидимым.
Местные жители задумываются о том, что для них означает свобода | Новости, Спорт, Работа
Новости Фото Стива Шульвица Берет висит на белом кресте на Малой Фландрии в Алпене в пятницу.Крест на кладбище в честь местного героя, погибшего, служа нашей стране. В воскресенье наша страна отмечает День независимости и свободы, которые стали возможны благодаря нашим павшим героям.
АЛЬПЕНА — Слово «свобода» может означать для людей много разных вещей.
Свобода для некоторых определяется как принципы, перечисленные в Билле о правах. Для других это идея или желание, которые никогда полностью не соответствуют своему определению.
В Алпене человеку не нужно далеко уезжать, чтобы увидеть американский флаг, развевающийся на крыльце или гордо выставленный в офисе.Красные, белые и синие товары широко доступны во многих магазинах круглый год. Нередко можно увидеть людей в одежде со звездами и полосами, демонстрирующих свой патриотизм.
The News недавно поговорили с жителями о том, что для них значит свобода и как она влияет на их жизнь.
Тревор Тагаллини из Hubbard Lake сказал, что свобода воспринимается как должное, потому что американцы рождаются с ней и не знают другого образа жизни без нее. Он сказал, что без гарантий, данных гражданам Соединенных Штатов, жизнь многих выглядела бы иначе.
«Многие люди считают нашу свободу само собой разумеющейся», — сказал Тагаллини. «Нам очень повезло, если подумать. Как вы думаете, почему люди хотят приехать в Америку из других стран? Это потому, что у них нет тех свобод и прав, которые есть у нас ».
Размышляя о правах и свободах, некоторые люди думают о Первой поправке и Второй поправке.
Первая поправка защищает свободу слова, печати, религии, собраний и право на подачу петиций, а Вторая поправка защищает право на хранение и ношение оружия.
Марк Гросс из Алпены сказал о простых вещах, таких как владение собственностью, выбор партнера для брака, право на справедливое судебное разбирательство и возможность голосовать — права, которые часто принимаются как должное.
«Я слышу очень много жалоб на то, что мы не можем сделать или чего у нас нет, и очень мало на то, что мы можем сделать или иметь», — сказал Гросс. «Люди в других странах никогда не смогут избежать наказания за то дерьмо, которое мы делаем. Наша система идеальна? Нет, это не так. Удачливы ли мы с теми правами, которые у нас есть? да.”
Не все согласны с тем, что граждане настолько свободны, насколько они думают. Митч Темплтон сказал, что право людей на свободу слова нарушается ежедневно, особенно в социальных сетях, и другие права, такие как право на ношение оружия, также подвергаются нападкам.
«Наше правительство говорит нам, как вести себя на каждом уровне нашей жизни, и если мы ставим под сомнение вещи, нас заставляют замолчать или угрожают», — сказал Темплтон. «Я думал, что демократия дает каждому право голоса при принятии решений. Я думаю, что людям нужно больше контролировать свою жизнь и жизнь своих семей.У правительства слишком много власти и оно кривое. Мы несвободны ».
Джоан Свифт сказала, что она будет наслаждаться всеми событиями в Алпене, чтобы отпраздновать Четвертое июля и провести время со своей семьей. По ее словам, все это время ее мысли будут также размышлять о мужчинах и женщинах, которые пожертвовали своими жизнями, чтобы заработать и сохранить ту свободу, которая у нее сейчас есть.
«Наша независимость не далась даром», — сказала она. «Мне всегда напоминают об этом Четвертого числа, и каждый раз, когда я говорю« Клятву верности »или слышу национальный гимн.Я думаю, что по большей части так и есть ».
Тим Кюнлейн — преподаватель политологии и истории в муниципальном колледже Алпены. Он сказал, что американцы дорожат свободой, но она также меняется со временем.
«Свобода или свобода — это то, чем американцы явно дорожат. Это моральный императив американского вероучения », — сказал Кюнляйн. «Свобода часто иллюзорна, находится в постоянном движении и часто притворяется. Свобода — это то, к чему мы стремимся в постоянном движении, когда мы на протяжении веков раздвигали ее пределы.Чтобы свобода действительно существовала для каждого в течение любого устойчивого периода времени, необходимо, чтобы параметры свободы уважались всеми по отношению друг к другу ».
Последние новости сегодня и многое другое в вашем почтовом ящике
.

«Свобода – это прежде всего внутреннее состояние»

СВОБОДА — это… Что такое СВОБОДА?

Теодор Зельдин: свобода — это умение, а не право

Философия частной жизни

Свобода — это умение, а не право

Узнать другого можно только через разговор

Качество работы — основная часть нашей свободы

Войны и конфликты порождены страхом и невежеством

Еда — часть познания мира

Секс — это разговор

Новые опасности интернета

Разногласия — источник правды

Можно ли преодолеть бедность?

Можно ли измерить счастье?

Сочинение на тему Свобода. Что такое свобода

Сочинение про Свободу

Также читают:

Картинка к сочинению Свобода. Что такое свобода

Популярные сегодня темы

Рекомендации педагогов — воспитание и образование

Что такое свобода для российского человека

Сочинение на тему Свобода. Что такое свобода

Сочинение Что такое свобода

Эссе на тему «Свобода»

Эссе на тему «Свобода»

Эссе «Свобода в моей жизни»

Сочинение «Что такое свобода»

Сочинение «Что такое свобода для человека»

Популярные сочинения

Сочинение 9.3 “СТРЕМЛЕНИЕ К СВОБОДЕ”

Текст для сочинения:

Пример сочинения 9.3 “Что такое стремление к свободе?”

Определение свободы — Signature Theater

«Свобода — это свобода сказать, что два плюс два составляют четыре. Если это будет предоставлено, все остальное последует ».

Что для меня значит свобода

Что для вас свобода? «Спецпроекты

Что такое свобода? | Живая наука

Что для вас означает свобода?

Что не так в открытом письме Harper’s ‹Literary Hub

Местные жители задумываются о том, что для них означает свобода | Новости, Спорт, Работа

alexxlab

Вам также может понравиться

Варенье дар богов: Акции, Скидки и Каталоги в Супермаркетах и Магазинах Москвы

Дом дерево человек расшифровка: Тест Дом-Дерево-Человек: методика и расшифровка

С любимыми не расставайтесь стих: Видеохостинг RUTUBE. Смотрите видео онлайн, бесплатно.

Добавить комментарий Отменить ответ