Структура психологического возраста: Развитие возрастно-психологического подхода в современной психологии

Содержание

Развитие возрастно-психологического подхода в современной психологии

Учение Л.С. Выготского о структуре и динамике психологического возраста определяет психологический возраст как целостную динамическую структуру, обуславливающую роль и удельный вес каждой частной линии развития. Опережая свое время, Л.С. Выготский исходил из идеи системности: вместо изучения развития отдельных психических процессов и функций (восприятия, внимания, мышления и др.) предложил рассматривать целостные возрастные периоды развития как «макроединицы» развития и основу периодизации детства. В качестве культурно-исторической формы описания «макроединиц» онтогенетического развития был определен психологический возраст — «новый тип строения личности и ее деятельности, те психические и социальные изменения, которые впервые возникают на данной возрастной ступени и которые в самом главном и основном определяют сознание ребенка, его отношение к среде, его внутреннюю и внешнюю жизнь, весь ход его развития в данный период» 1. Структура психологического возраста включает социальную ситуацию развития и возрастные психологические новообразования. Динамика выступает как чередование кризисов – периодов фундаментальных качественных изменений – и стабильных возрастов.

Каждый возраст, согласно взглядам Л.С. Выготского, характеризуется прежде всего социальной ситуацией развития, уникальными и неповторимыми, специфическими для данного возраста связями и взаимоотношениями ребенка со взрослыми, сверстниками, социальной средой в целом. Социальная ситуация развития определяет весь образ жизни ребенка, его социальное бытие, особенности его сознания. Возрастные психологические новообразования, порождаемые социальной ситуацией развития и в дальнейшем преобразующие ее, Л.С. Выготский описывал как новый тип строения личности и ее деятельности, впервые возникающий на данной возрастной стадии и определяющий сознание ребенка и его отношение к среде, прежде всего социальной.

Социальная ситуация развития задает иерархию видов деятельности, типичных для данного возраста (А.

Н. Леонтьев, Д.Б. Эльконин, А.В. Запорожец). Ведущая деятельность определяет становление и развитие новообразований познавательной и личностной сфер, в ней впервые возникают и дифференцируются новые виды деятельности, одна из которых впоследствии на новом возрастном этапе становится ведущей 2. Психологические новообразования являются не только результатом, своеобразным «продуктом» возрастного развития, но и предпосылкой качественной трансформации социальной ситуации развития, вступающей в противоречие с новыми достижениями развития ребенка в ходе разрешения возрастного кризиса. Перестройка социальной ситуации развития приводит к построению новых отношений ребенка, открывающих новые возможности и перспективы для его развития. Таким образом, в рамках культурно-деятельностного подхода структурными компонентами психологического возраста являются социальная ситуация развития, система видов деятельности ребенка во главе с ведущей и возрастные психологические новообразования.

При определении динамики психологического возраста, Л. С. Выготский, как известно, выделял два типа возрастных изменений: количественные, определяющие эволюционный тип развития, и качественные, фундаментальные, быстрые изменения, принимающие форму возрастных кризисов. Динамика возрастного развития представляла закономерное чередование стабильных возрастов и кризисов. Именно такое определение структуры и содержания психологического возраста стало теоретической основой построения периодизации психического развития ребенка (Д.Б. Эльконин, А.Н. Леонтьев, Л.И. Божович), создания практики возрастно-психологического консультирования и разработки принципов диагностики, профилактики и коррекции психического развития ребенка в рамках возрастно-психологического подхода 3. В определении психологического возраста, по сути, заключена основная методологическая схема возрастного подхода к диагностике и анализу психического развития ребенка. Согласно этой схеме, сущностная характеристика любого возрастного этапа складывается из единства и взаимосвязи триады: характеристики социальной ситуации развития ребенка, анализа типичных видов его деятельности и квалификации уровня развития сознания, познавательных способностей и личности ребенка.

Развитие возрастно-психологического подхода осуществлялось по следующим направлениям:

признание социо-культурной природы детства и кризисного характера его развития на современном этапе общественного развития;
изменение представлений об объекте развития;
переход от познания универсальных законов развития к исследованию индивидуального случая;
переход от стратегии констатации хода психического развития к стратегии целенаправленного социального конструирования детства.

Социо-культурная природа детства и кризисный характер его развития в современном обществе

Дискуссии о природе детства, параллели и отождествление детства животных и человека сегодня остались в прошлом. Общепризнанно, что детство меняет не только свою продолжительность, но и структуру в ходе исторического развития общества. Глобализация, рост социальной неопределенности, фундаментальность социо-экономических изменений, становление и развитие информационного цифрового общества, новые виды информационно-коммуникационных технологий порождают новую социальную ситуацию развития ребенка, вызовы и риски развития детства.

Серьезную тревогу вызывает ряд особенностей развития современных детей и подростков. Наблюдается поляризация психического развития детей и подростков по уровню развития: наряду с ростом группы детей, характеризующихся ускоренным развитием, увеличивается удельный вес группы детей с проблемными вариантами и трудностями развития. По-прежнему сильна тенденция форсирования интеллектуального развития детей и подростков в форме искусственной акселерации за счет вымывания типично детских дошкольных видов деятельности (игры, рисования) и замещения их псевдо-учебной деятельностью, стремление как можно скорее «овзрослить» детей. Возникает опасность «перекоса» развития в сторону интеллектуального развития в ущерб личностному развитию. Наблюдается изменение мотивационной сферы ребенка в направлении снижения познавательных мотивов и интересов, любознательности и любопытства и повышения значимости потребительских интересов, изменение ценностного сознания подростков в направлении повышения значимости личного успеха и достижений при ориентации на общественное благосостояние и заботу.

Все чаще обнаруживает себя нарушение эмоциональной привязанности и дефицит эмоционального тепла и любви в детско-родительских отношениях; рост эмоциональной зависимости. Усиливается тенденция обеднения и ограничения реального общения детей и подростков со сверстниками, смещение его в социальные сети и виртуальное пространство, рост явлений одиночества, отвержения, буллинга в школах; низкий уровень коммуникативной компетентности, низкая мотивация общения, сотрудничества и кооперации у значительной части детской и подростковой выборки. Возрастает число деструктивных и асоциальных подростковых и молодежных групп и субкультур, в том числе экстремистского толка, замещающих собой просоциальные институты. В молодежной среде усиливается явление социального эскапизма – ухода молодого человека за пределы традиционных институтов социализации. Эскапизм как бегство от реальности в виртуальный иллюзорный мир, заменяющий реальную жизнь, и становится причиной генезиса аутодеструктивного поведения, роста компьютерной, игровой, эмоциональной и других видов зависимостей, суицидального поведения детей и подростков.

Все большее значение приобретает информационная социализация. Новые виды коммуникации, сетевые сообщества, информационное влияние СМИ приводят к возникновению новой психологической реальности и стиранию границ между реальным и виртуальным мирами. Кардинальным следствием нередко становится утрата подростком чувства необратимости времени и самой жизни, утрата смыслов, приводящие к острому переживанию экзистенциального кризиса и субдепрессивным состояниям.

Рост агрессивности детей и подростков, распространенность явлений буллинга в школах свидетельствуют о проблемном характере развития значительного числа детей и подростков. Трудности формирования гражданской идентичности личности и недостаточный уровень развития социальной, коммуникативной, межкультурной толерантности характерен для значительной части современных детей и подростков 4.

Социальные риски развития нового поколения российского общества связаны с резко выраженной дифференциацией социально-экономических условий жизни значительных групп населения, что неизбежно влечет за собой нарастание различий в траекториях развития детей из разных слоев. Возрастная стратификация, доминирующая в середине и конце прошлого века, уступает лидирующую роль социальной стратификации. Трансформация ценностного сознания общества происходит в направлении как утраты единства и целостности, поляризации ценностных ориентаций населения, так и роста значения ценностей потребления уже в детско-подростковой среде в ущерб ценностям творчества, познания, саморазвития, общественного блага. Высокая социальная неопределенность, обусловливающая трудности профессионального, жизненного и личностного самоопределения и обретения идентичности, выступает фактором риска десоциализации в подростковом и юношеском возрасте. Кризис (перестройка) института семьи (рост разводов, неполных семей, дисфункциональных семей, гражданских браков, девиантного материнства, насилия в семье, «отложенного родительства», рост однодетных семей, депривация общения в семье, дисгармоничность типов семейного воспитания, все более широкое распространение института няней), социальное сиротство – представляют риски, обусловленные уникальной невосполнимой ролью семьи в формировании личности.

Нарушение преемственности ступеней дошкольного и общего образования находит отражение в росте явлений неудовлетворительной готовности ребенка к школе, школьной дезадаптации, размыванию ценностных ориентиров и целей образования и воспитания. Позиционирование СМИ как важнейшего института социализации нового поколения приводит к дополнению, а в ряде случаев и к замещению сложившихся форм социализации информационной социализацией. Сокращение активности детских и подростковых просоциальных групп и общественных организаций, ограниченность доступных и качественных ресурсов для занятий спортивной, эстетической, патриотической, туристической деятельностью приводит к росту деструктивных и асоциальных подростковых и молодежных групп. Замещение просоциальных сообществ асоциальными и экстремистскими сообществами влечет за собой рост ювенальной преступности и виктимности.

Однако нельзя не отметить конструктивные процессы, свидетельствующие о серьезных усилиях общества, направленных на преодоление симптомов кризиса детства. Прежде всего, это развернутая модернизация системы общего и дошкольного образования, за которой стоит изменение парадигмы образования – перенос акцента с задач усвоения знаний, умений, навыков на задачи развития личности, мотивированной на познание и саморазвитие. Вариативность образования как основа построения индивидуальной образовательной траектории открывает новые перспективы учета интересов, потребностей и мотивов обучающихся, полной реализации их потенциала умственного и личностного развития. Трансформация России в постиндустриальное информационное общество, широкий диапазон информационных и образовательных ресурсов открывают новые возможности образования и самообразования личности, управления качеством образования. Воссоздание психологической службы в системе образования позволит компенсировать риски современной социальной ситуации развития. Рост психолого-педагогической компетентности родителей, формирование ценностного отношения к родительству и воспитанию ребенка, активное участие отца в воспитании детей создают прочную основу личностного и познавательного развития ребенка.

Для успешного преодоления кризиса детства необходимо осуществить следующие меры:

провести мониторинг и составить «портрет» подрастающего поколения в современном поликультурном цифровом обществе на основе междисциплинарных исследований;
разработать научно-обоснованный прогноз развития детства и образования, выявить социальные риски и создать превентивные программы профилактики десоциализации детей и подростков;
разработать и внедрить технологии управления социальными рисками развития детства;
разработать систему психолого-педагогической, правовой, медико-реабилитационной, социальной поддержки и кризисной помощи детям групп социального риска.

Новое понимание объекта развития в возрастной психологии

Можно говорить о двух основных подходах к пониманию психического развития ребенка в современной психологии. Стадиальный подход рассматривает развитие как универсальный линейный процесс смены последовательных психологических структур (З. Фрейд, А. Гезелл, Ж. Пиаже, Н. Хомский и др.). В рамках этого подхода реализуется традиционное понимание объекта развития, под которым понимается индивид (психика / сознание индивида). Однако уже в теории объектных отношений (А. Фрейд, М. Малер, Д. Винникотт) развитие личности рассматривается через выделение значимого Другого и построения отношений с ним, где развитие личности напрямую связано с развитием отношений с Другим 5.

В отечественной психологии в трудах Л.С. Выготского было заложено новое понимание объекта развития – ребенок/человек в системе социальных связей и отношений. В современной зарубежной психологии в рамках системно-динамического подхода развитие понимается как множественный обоюдный и непрерывный процесс взаимодействия всех уровней системы – от молекулярного до культурного. Системно-динамический подход отрицает полярности прошлого: «наследственность–среда», «индивид–общество», «биология–культура». Утверждается, что процесс изменений может быть понят лишь путем исследования отношений между индивидом и контекстом. Разнообразие контекстов порождает множественность траекторий индивидуального развития ребенка. Предметом исследования становится динамическая система отношений «индивид – среда», изменяющаяся со временем 6. В системно-динамическом подходе обосновываются два основных положения, в значительной степени сближающие позиции современной зарубежной психологии развития и теории психического развития ребенка Л.С. Выготского – А.Н. Леонтьева – Д.Б. Эльконина. Это, во-первых, положение о значимости социальной среды, выступающей в форме социальных контекстов, и усвоения культурного опыта для развития ребенка. Второе положение утверждает значение активности ребенка, включая постановку целей, саморегуляцию, самоэффективность (А. Бандура) 7. Соответственно, рассмотрение ребенка как изолированного индивида в качестве объекта психического развития становится невозможным – развитие ребенка может быть понято и изучено лишь в системе его социальных и межличностных отношений со взрослым и сверстником, в системе социальных контекстов. Это принципиальное изменение представлений об объекте развития выводит на передний план конструкт «социальная ситуация развития» (Л.С. Выготский), ставит проблему развития общения в качестве ключевой для понимания закономерностей психического развития ребенка. Становится понятным, почему одна из авторитетных, признанных и востребованных сегодня теорий – теория привязанности Д. Боулби, поставившая проблему выделения ребенком взрослого и установления с ним отношений привязанности, – сегодня оказывается лидером в выделении детерминант онтогенетического развития психики.

Обозначим лишь некоторые из актуальных проблем, возникающих в связи с новым пониманием объекта развития и признанием особой роли общения и активности в развитии ребенка:

Какова роль общения в развитии ребенка? Как влияет «дефицит общения» на психическое развитие ребенка на различных стадиях онтогенеза? Какое влияние оказывают новые «цифровые» формы общения и коммуникации на развитие ребенка?
Проблема генезиса потребности в общении и овладения средствами общения (Р. Спитц, Д. Боулби, Д.Б. Эльконин, М.И. Лисина). В современной психологии развития исследователи все больше склоняются к мнению о том, что потребность ребенка в общении не является врожденной, а формируется прижизненно. Д.Б. Эльконин подчеркивал, что рождение первейшей потребности в общении есть выражение потребности в другом человеке как основном, центральном компоненте условий жизни. Первейшая социогенная потребность – социальная по содержанию и по происхождению – ключ к пониманию психического развития ребенка 8.
Как происходит выделение ребенком взрослого как значимого Другого? В теории объектных отношений (А. Фрейд, М. Малер, Д. Винникотт) и теории привязанности (Д. Боулби, М. Эйнсворт) была сделана попытка проследить возникновение и динамику развития отношений ребенка с близким взрослым, их роль в формировании личности и самосознания. Однако механизм такого развития, как и в классическом психоанализе З. Фрейда, по-прежнему тесно связывался с врожденными потребностями и интенциями ребенка. Возрастно-психологический подход позволяет рассмотреть развитие общения в онтогенезе, освоение «близких» и «далеких» социальных отношений ребенка через призму структурно-функциональных связей и социальной ситуации развития возрастной стадии, определяющих иерархию контекстов общения и отношений ребенка, задач развития, обуславливающих вектор развития, систему видов деятельности ребенка во главе с ведущей 9.
В чем заключается специфика развивающего эффекта общения ребенка со взрослыми и сверстниками? Диапазон мнений о различиях в роли общения ребенка со взрослым и сверстником достаточно широк – от игнорирования роли сверстников до признания доминирующего значения взаимодействия со сверстниками для социализации, начиная с дошкольного и даже с раннего возраста. В возрастно-психологическом подходе предложено решение этой проблемы, суть которого в выделении особой функции для психического развития ребенка каждого из контекстов общения – взрослый вводит в жизнедеятельность ребенка «идеальную форму», а сверстники создают пространство активности, направленное на ее присвоение (Д. Б. Эльконин).

Роль активности в развитии

От представления о развитии как процессе адаптации, уравновешивания субъекта и объекта, где основной функцией активности полагалось движение к равновесию и установлению баланса «организм–среда» (Ж. Пиаже), в возрастно-психологическом подходе развитие стало пониматься как само-преодоление (Д.Б. Эльконин), переход к само-строительству и само-развитию за пределами прагматически-утилитарных задач адаптации. Ключевую роль в этом процессе играет общение как внутренний диалог, интериоризация всей совокупности социальных отношений человека.

Д.Б. Эльконин в «Научных дневниках» писал:

«Человек – всегда два человека… Это человек и его super ego (Фрейд что-то угадал), человек и его совесть и т.п. (Достоевский, Толстой)… Может быть, именно поэтому со-знание? В игре – ребенок и роль, в предметном действии – ребенок и образец. Предметное действие и есть начало со-знание…». И еще: «Человек всегда два человека. В основе духовного движения – «святое недовольство». Всегда «один» недоволен «другим» (например, противоречие между самооценкой и уровнем притязаний; у подростков – взрослость). «Святое недовольство» только в определенные периоды развития… Суть дела в том, что «святое недовольство» направлено на себя, оно требует самоизменения… За всякой задачей, которую ставит себе ребенок по овладению каким-либо предметом, всегда лежит изменение ребенка. За всякой внешней задачей стоит внутренняя задача… Это и есть «самодвижение» и преодоление противоречий…» 10.

От познания универсальных законов развития к исследованию индивидуального случая

Сегодня идеографический подход к изучению психического развития не просто мирно соседствует с номотетическим, но и оказывается все более востребованным как наукой, так и ее практическими приложениями – психологическим консультированием по проблемам развития, обучения и воспитания детей и подростков. Универсализм в понимании развития оказывается недостаточным для перехода от теоретических конструктов к практическим решениям в практике обучения, воспитания, социализации ребенка 11. Возрастание интереса к индивидуальным траекториям развития ребенка требует создания типологии вариантов онтогенетического развития. Все большую актуальность приобретает проблема оснований такой типологии и критериев научной квалификации вариантов развития. Структура и динамика психологического возраста, по нашему мнению, могут составить основу для ее создания. Принцип реконструкции истории развития ребенка, предложенный Л.С. Выготским, является методом исследования индивидуальной траектории развития.

От стратегии констатации хода развития к социальному конструированию детства

Современная психология развития и возрастная психология давно преодолели барьер внедрения научных достижений в практику обучения и социализации ребенка. Ярким примером могут стать образовательные и социальные проекты, реализация которых существенна для определения содержания и динамики психического развития ребенка различного масштаба: от модернизации институтов социализации, проектирования Федеральных государственных образовательных стандартов общего образования – до практики возрастно-психологического консультирования. Социальное конструирование детства, все более отчетливо осознаваемое обществом как цель, результат и течение социальных процессов и явлений различных уровней, порождает новый образ будущего детства в нашем обществе, в его преемственности и инновациях.

Методологической основой перехода к стратегии социального конструирования детства является культурно-деятельностная теория развития ребенка (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, Д.Б. Эльконин, А.В. Запорожец, П.Я. Гальперин), обеспечивающая переход от констатации стихийного характера психического развития ребенка к целенаправленному конструированию детства и компенсации рисков его развития. Для реализации новой стратегии необходимо последовательное решение взаимосвязанных задач:

Определение ценностно-целевых социальных установок в отношении детства, другими словами, определение того, каким общество хочет видеть детство и ребенка.
Составление прогноза развития детства как необходимого условия его конструирования с учетом социальных требований и внутренней логики онтогенетического развития ребенка. Прогноз развития детства должен быть условно-вариантным, учитывающим связь ресурсного обеспечения условий развития и его вариантов.
Создание условий, обеспечивающих структуру и содержание детства, отвечающего целевым и ценностным установкам общества. Такими условиями становится создание оптимальной социальной ситуации развития как источника развития с учетом специфической роли каждого из ее контекстов (семьи, школы, группы сверстников) и возрастной стадии; новых форм сообществ и социальных практик для выстраивания связи и преемственности между миром взрослых и миром детей; проектирование и организация различных видов деятельности ребенка, форм посредничества, сотрудничества и совместности, в которых автономия / самостоятельность и свобода выбора согласуются с руководством, направленным на инициирование и реализацию общения и сотрудничества ребенка со сверстниками.

ПОНЯТИЕ ВОЗРАСТА, ЕГО СТРУКТУРА.

По Л.С. Выготскому, возраст – это относительно замкнутый цикл детского развития, имеющий свою структуру и динамику.

В психологии возраст подразделяют на:

Физический возраст (хронологический) – это время жизни ребенка в днях, месяцах, годах, прошедших с момента его рождения. Его можно назвать внешней сеткой, на фоне которой проходит процесс психического развития ребенка, становление его личности.

Психологический возраст, – это качественно своеобразный период психического развития, характеризующийся прежде всего появлением новообразования, подготовленного всем ходом предшествующего развития. Другими словами, он указывает на достигнутый к определенному возрасту уровень психологическогоразвития.

Иногда бывает так, что ребенку физически пять лет, а по психологическому развитию он соответствует шести– или семилетнему, а бывает и наоборот, но тут речь уже будет идти об отставании в умственном развитии.

Возраст – это времетя характеристика онтогенетического развития человека.

Б. Г. Ананьев, рассматривая «фактор возраста», указывал на единство влияний роста, общесоматического и нервно-психического созревания в процессе воспитания и жизнедеятельности человека. Во времени происходит индивидуальное развитие человека. Поэтому возраст – это не только количество прожитых лет, но и внутреннее содержание, духовное развитие человека, изменения в его внутреннем мире, произошедшие за эти годы. Именно внутренним миром люди отличаются друг от друга, благодаря ему можно говорить о непохожести, неповторимости и оригинальности людей.

Как человек в целом, так и его временные характеристики (имеется в виду возраст) есть взаимопроникновение природы и истории, биологического и социального. Поэтому возрастные изменения отдельных свойств человека являются одновременно онтогенетическими и биографическими.

Среди параметров возраста выделяют две группы:

1) Основания развития включают в себя:

• социальную ситуацию развития;

• круг отношений;

• ведущий тип деятельности;

• сензитивность.

2) Результаты развития включают в себя:

Внимание!

Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

Расчет стоимостиГарантииОтзывы

• новообразования личности;

• формы общения;

• эмоционально-волевую сферу;

• способности общения;

• новый вид деятельности.

Составляя описание личности с учетом данных параметров, можно получить полную характеристику ее возраста.

Поможем написать любую работу на аналогичную тему

Реферат
ПОНЯТИЕ ВОЗРАСТА, ЕГО СТРУКТУРА.
От 250 руб
Контрольная работа
ПОНЯТИЕ ВОЗРАСТА, ЕГО СТРУКТУРА.
От 250 руб
Курсовая работа
ПОНЯТИЕ ВОЗРАСТА, ЕГО СТРУКТУРА.
От 700 руб

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту

Узнать стоимость

Психологическое старение, депрессия и благополучие

1. Тидьер М., Гайяр Дж.М., Бергер В., Мюллер Д.В., Бингаман Лэки Л., Хименес О., Клаусс М., Лемэтр Дж.Ф. Сравнительный анализ продолжительности жизни и старения показывает различные преимущества жизни в зоопарках для выживания у разных млекопитающих. Научный представитель 2016 г.; 6:36361. 10.1038/srep36361 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

2. Mathers CD, Stevens GA, Boerma T, White RA, Tobias MI. Причины международного увеличения ожидаемой продолжительности жизни в пожилом возрасте. Ланцет. 2015 г.; 385: 540–48. 10.1016/С0140-6736(14)60569-9 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

3. Westerhof GJ, Wurm S. Лонгитюдные исследования субъективного старения, здоровья и долголетия: текущие данные и новые направления исследований. Ежегодный обзор геронтологии и гериатрии. 2015 г.; 35:145–65. 10.1891/0198-8794.35.145 [CrossRef] [Google Scholar]

4. Carstensen LL, Isaacowitz DM, Charles ST. Серьезно относитесь ко времени. Теория социально-эмоциональной избирательности. Я психол. 1999 г.; 54:165–81. 10.1037//0003-066x.54.3.165 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

5. Карстенсен Л.Л. Влияние чувства времени на развитие человека. Наука. 2006 г.; 312: 1913–15. 10.1126/science.1127488 [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

6. Мамошина П., Кочетов К., Кортезе Ф., Ковальчук А., Алипер А., Путин Э., Шейбье-Кнудсен М., Кантор С. Р., Скьодт Н.М., Ковальчук О., Жаворонков А. Биохимический анализ крови для выявления статуса курения и количественной оценки ускоренного старения у курильщиков. Научный представитель 2019; 9:142. 10.1038/s41598-018-35704-w [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

7. Мамошина П., Волосникова М., Озеров И.В., Путин Е., Скибина Е., Кортезе Ф., Жаворонков А. Машинное обучение на транскриптомных данных мышц человека для обнаружения биомаркеров и идентификации тканеспецифических лекарственных препаратов. Фронт Жене. 2018; 9:242. 10.3389/fgene.2018.00242 [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

8. Москалев А., Анисимов В., Алипер А., Артемов А., Асадулла К., Бельский Д., Баранова А., де Грей А., Диксит В.Д., Дебонней Е., Добровольская Е., Федичев П., Фединцев А. и др. Обзор биомедицинских инноваций для здорового долголетия. Старение (Олбани, штат Нью-Йорк). 2017; 9: 7–25. 10.18632/aging.101163 [CrossRef] [Google Scholar]

9. Галкин Ф., Мамошина П., Алипер А., Путин Е., Москалев В., Гладышев В. Н., Жаворонков А. Часы старения микробиома кишечника человека на основе таксономического профилирования и глубокого обучения. iНаука. 2020; 23:101199. 10.1016/j.isci.2020.101199 [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

10. Бобров Е., Георгиевская А., Киселев К., Севастопольский А., Жаворонков А., Гуров С., Рудаков К., Дель Пилар Бонилья Тобар М., Джасперс С., Клеманн С. PhotoAgeClock: алгоритмы глубокого обучения для разработки неинвазивных визуальных биомаркеров старения. Старение (Олбани, штат Нью-Йорк). 2018; 10:3249–3259. 10.18632/aging.101629 [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

11. Галкин Ф., Мамошина П., Алипер А., де Магальяйнс Ж. П., Гладышев В. Н., Жаворонков А. Биохорология и биомаркеры старения: текущие современное состояние, проблемы и возможности. Старение Res Rev. 2020; 60:101050. 10.1016/j.arr.2020.101050 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

12. Мамошина П., Жаворонков А. Глубоко интегрированные биомаркеры старения. В биомаркерах старения человека. 2019; 281–91. 10.1007/978-3-030-24970-0_18 [CrossRef] [Google Scholar]

13. Жаворонков А. , Ли Р., Ма С., Мамошина П. Глубинные биомаркеры старения и долголетия: от исследований к приложениям. Старение (Олбани, штат Нью-Йорк). 2019; 11:10771–80. 10.18632/aging.102475 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

14. Жаворонков А., Черч Г. Появление экономики данных о человеческой жизни. Тренды Мол Мед. 2019; 25: 566–70. 10.1016/j.molmed.2019.05.002 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

15. Мамошина П., Кочетов К., Путин Е., Алипер А. Тестирование пакетного эффекта с помощью данных предикторов возраста. bioRxiv. 2019; 1–10. 10.1101/531863 [CrossRef] [Google Scholar]

16. Жаворонков А. Искусственный интеллект для открытия лекарств, разработки биомаркеров и создания новой химии. Мол Фарм. 2018; 15:4311–4313. 10.1021/acs.molpharmaceut.8b00930 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

17. Жаворонков А., Мамошина П., Ванхаелен К., Шейбай-Кнудсен М., Москалев А., Алипер А. Искусственный интеллект в исследованиях старения и долголетия: последние исследования достижения и перспективы. Старение Res Rev. 2019; 49: 49–66. 10.1016/j.arr.2018.11.003 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

18. Кент Э.М. Оксфордский словарь спортивной науки и медицины. J Sports Sci Med. 2007 г.; 6:152. [Google Scholar]

19. Hannum G, Guinney J, Zhao L, Zhang L, Hughes G, Sadda S, Klotzle B, Bibikova M, Fan JB, Gao Y, Deconde R, Chen M, Rajapakse I, et al. Полногеномные профили метилирования раскрывают количественные представления о скорости старения человека. Мол Ячейка. 2013; 49:359–67. 10.1016/j.molcel.2012.10.016 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

20. Horvath S. Возраст метилирования ДНК тканей и типов клеток человека. Геном биол. 2013; 14:R115. 10.1186/gb-2013-14-10-r115 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

21. Peters MJ, Joehanes R, Pilling LC, Schurmann C, Conneely KN, Powell J, Reinmaa E , Сутфин Г.Л., Жернакова А., Шрамм К., Уилсон Ю.А., Кобес С., Тукиайнен Т. и др., и Консорциум NABEC/UKBEC. Транскрипционный ландшафт возраста в периферической крови человека. Нац коммун. 2015 г.; 6:8570. 10.1038/ncomms9570 [Бесплатная статья ЧВК] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

22. Путин Е., Мамошина П., Алипер А., Корзинкин М., Москалев А., Колосов А., Островский А., Кантор С., Вийг Ю., Жаворонков А. Глубокие биомаркеры старения человека: применение глубоких нейронных сетей для разработки биомаркеров. Старение (Олбани, штат Нью-Йорк). 2016; 8:1021–33. 10.18632/aging.100968 [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

23. Мамошина П., Кочетов К., Путин Е., Кортезе Ф., Алипер А., Ли В.С., Ан С.М., Ун Л., Скьодт Н. , Ковальчук О., Шейби-Кнудсен М., Жаворонков А. Популяционные биомаркеры старения человека: исследование больших данных с использованием популяций пациентов из Южной Кореи, Канады и Восточной Европы. J Gerontol A Biol Sci Med Sci. 2018; 73: 1482–90. 10.1093/gerona/gly005 [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

24. Галкин Ф., Алипер А., Путин Е., Кузнецов И., Гладышев В.Н., Жаворонков А. Часы старения микробиома человека на основе глубокое обучение и тандем перестановок отличаются важностью и накопленными локальными эффектами. bioRxiv. 2018. 10.1101/507780 [CrossRef] [Google Scholar]

25. Hertel J, Friedrich N, Wittfeld K, Pietzner M, Budde K, Van der Auwera S, Lohmann T, Teumer A, Völzke H, Nauck M, Grabe HJ. Измерение биологического возраста с помощью метабономики: показатель метаболического возраста. J Протеом Res. 2016; 15:400–10. 10.1021/acs.jproteome.5b00561 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

26. Петкович Д.А., Подольский Д.И., Лобанов А.В., Ли С.Г., Миллер Р.А., Гладышев В.Н. Использование профилирования метилирования ДНК для оценки биологического возраста и вмешательств, направленных на увеличение продолжительности жизни. Клеточный метаб. 2017; 25:954–60.e6. 10.1016/j.cmet.2017.03.016 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

27. Franke K, Luders E, May A, Wilke M, Gaser C. Созревание мозга: прогнозирование индивидуального BrainAGE в детей и подростков с помощью структурной МРТ. Нейроизображение. 2012 г.; 63:1305–12. 10.1016/j.neuroimage.2012.08.001 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

28. Сунь Х., Пайшао Л., Олива Дж.Т., Гопараху Б., Карвалью Д.З., ван Леувен К.Г., Акеджу О., Томас Р.Дж., Кэш С.С., Бьянки М.Т., Вестовер М.Б. Возраст мозга по электроэнцефалограмме сна. Нейробиол Старение. 2019; 74:112–20. 10.1016/j.neurobiolaging.2018.10.016 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

29. Diehl M, Wahl HW, Barrett AE, Brothers AF, Miche M, Montepare JM, Westerhof GJ, Wurm S. Осведомленность о старении: теоретические соображения по поводу новой концепции. Версия для разработчиков, 2014 г.; 34:93–113. 10.1016/j.dr.2014.01.001 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

30. Барак Б., Стерн Б. Субъективные возрастные корреляты: исследовательская заметка. Геронтолог. 1986 год; 26: 571–78. 10.1093/geront/26.5.571 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

31. Peters GR. Самоконцепция пожилых людей, возрастная идентификация и старение. Геронтолог. 1971 год; 11: 69–73 10.1093/geront/11.4_part_2.69 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

32. Барретт А.Е. Социально-экономический статус и возрастная идентичность: роль параметров здоровья в субъективном конструировании возраста. J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2003 г.; 58: С101–09. 10.1093/geronb/58.2.s101 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

33. Уотинен В., Рантанен Т., Суутама Т. Восприятие возраста как предиктор смертности в пожилом возрасте: 13-летнее проспективное исследование. Возраст Старение. 2005 г.; 34:368–72. 10.1093/ageing/afi091 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

34. Кастенбаум Р., Дербин В., Сабатини П., Артт С. «Мой возраст»: к личным и межличностным определениям функционального старения. Старение Хам Дев. (Лос Анджелес, Калифорния: ). 1972 год; 3:197–211. 10.2190/TUJR-WTXK-866Q-8QU7 [CrossRef] [Google Scholar]

35. Веенстра М., Даатланд С.О., Аартсен М. Роль субъективного возраста в поддержании благополучия и здоровья во второй половине жизни. Старение соц. 2020; 1–21. 10.1017/S0144686X2000032X [CrossRef] [Google Scholar]

36. Christensen K, Iachina M, Rexbye H, Tomassini C, Frederiksen H, McGue M, Vaupel JW. «старо выглядит для своего возраста»: генетика и смертность. Эпидемиология. 2004 г.; 15: 251–52. 10.1097/01.ede.0000112211.11416.a6 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

37. Квак С., Ким Х., Чей Дж., Юм Ю. Чувство своего возраста: субъективный возраст связан с предполагаемым возрастом мозга. Front Aging Neurosci. 2018; 10:168. 10.3389/fnagi.2018.00168 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

38. Diehl MK, Wahl HW. Осведомленность о возрастных изменениях: изучение (в основном) неизученной концепции. J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2010 г.; 65Б: 340–50. 10.1093/geronb/gbp110 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

39. Goldsmith RE, Heiens RA. Субъективный возраст: проверка пяти гипотез. Геронтолог. 1992 год; 32:312–17. 10.1093/geront/32.3.312 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

40. Монтепаре Дж.М., Лахман М.Е. «Вам столько лет, сколько вы себя чувствуете»: самовосприятие возраста, страхи старения и удовлетворенность жизнью от подросткового возраста до старости. Психологическое старение. 1989 год; 4:73–78. 10.1037//0882-7974.4.1.73 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

41. Рубин Д.К., Бернтсен Д. Люди старше сорока лет чувствуют себя на 20% моложе своего возраста: субъективный возраст на протяжении всей жизни. Psychon Bull Rev. 2006; 13: 776–80. 10.3758/bf03193996 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

42. Weiss D, Freund AM. Все еще молод душой: негативная информация о возрасте мотивирует дистанцироваться от людей того же возраста. Психологическое старение. 2012 г.; 27:173–80. 10.1037/а0024819[PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

43. Weiss D, Lang FR. «они» стары, но «я» чувствую себя моложе: возрастная диссоциация как стратегия самозащиты в пожилом возрасте. Психологическое старение. 2012 г.; 27:153–63. 10.1037/a0024887 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

44. Вестерхоф Г. Вечно молодой? Сравнение возрастных идентичностей в США и Германии. Рес Старение. 2003 г.; 25:366–83. 10.1177/0164027503025004002 [CrossRef] [Google Scholar]

45. Леви Б. Воплощение стереотипа: психосоциальный подход к старению. Curr Dir Psychol Sci. 2009 г.; 18:332–36. 10.1111/j.1467-8721.2009.01662.x [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

46. Bergland A, Nicolaisen M, Thorsen K. Предикторы субъективного возраста у людей в возрасте 40-79 лет : пятилетнее последующее исследование. Влияние мастерства на психическое и физическое здоровье. Старение психического здоровья. 2014; 18: 653–61. 10.1080/13607863.2013.869545 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

47. Маркидес К.С., Болдт Дж.С. Изменение субъективного возраста пожилых людей: лонгитюдный анализ. Геронтолог. 1983; 23:422–27. 10.1093/geront/23.4.422 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

48. Кауфман Г., старейшина Г.Х. Бабушка и дедушка и возрастная идентичность. J Стареющий стад. 2003 г.; 17: 269–82. 10.1016/S0890-4065(03)00030-6 [CrossRef] [Google Scholar]

49. Жаворонков А. Ожидания долголетия в пенсионных фондах, страховании и льготах работникам. Psychol Res Behav Manag. 2015 г.; 8:27–39. 10.2147/PRBM.S75440 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

50. Stephan Y, Sutin AR, Terracciano A. Субъективный возраст и ожирение: данные пяти образцов. Международный журнал ожирения. 2019; 4: 938–41. 10.1038/s41366-018-0179-x [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

51. Тиагараджан Б., Шиппи Н., Парсонс Х., Вивек С., Кримминс Э., Фол Дж., Шиппи Т. Как субъективный возраст становится « под кожей»? связь между биомаркерами и ощущением себя старше или моложе своего возраста: исследование здоровья и выхода на пенсию. Инновационное старение. 2019; 3: igz035. 10.1093/geroni/igz035 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

52. Stephan Y, Sutin AR, Terracciano A. Субъективный возраст и цистатин C среди пожилых людей. J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2019; 74:382–88. 10.1093/geronb/gbx124 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

53. Demakakos P, Gjonca E, Nazroo J. Возрастная идентичность, восприятие возраста и здоровье: данные продольного исследования старения в Англии . Энн Н.Ю. Академия наук. 2007 г.; 1114: 279–87. 10.1196/annals.1396.021 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

54. Stephan Y, Sutin AR, Terracciano A. Сколько вам лет? роль возрастной дискриминации и биологического старения в субъективном возрасте. ПЛОС Один. 2015 г.; 10:e0119293. 10.1371/journal.pone.0119293 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

55. Stephan Y, Caudroit J, Jaconelli A, Terracciano A. Субъективный возраст и когнитивные функции: 10-летний перспективное исследование. Am J Гериатр Психиатрия. 2014; 22:1180–87. 10.1016/j.jagp.2013.03.007 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

56. Glaser R, Kiecolt-Glaser JK. Стресс-индуцированная иммунная дисфункция: последствия для здоровья. Нат Рев Иммунол. 2005 г.; 5: 243–51. 10.1038/nri1571 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

57. Коттер-Грюн Д., Нойперт С.Д., Стефан Ю. Чувствуете себя сегодня старым? повседневное здоровье, стрессоры и аффекты объясняют повседневную изменчивость субъективного возраста. Психическое здоровье. 2015 г.; 30:1470–85. 10.1080/08870446.2015.1061130 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

58. Соломон З., Хельвиц Х., Зерах Г. Субъективный возраст, посттравматическое стрессовое расстройство и физическое здоровье ветеранов войны. Старение психического здоровья. 2009 г.; 13: 405–13. 10.1080/13607860802459856 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

59. Palgi Y. Субъективный возраст и воспринимаемое расстояние до смерти смягчают связь между симптомами посттравматического стресса и посттравматическим ростом у пожилых людей. Старение психического здоровья. 2016; 20:948–54. 10.1080/13607863.2015.1047320 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

60. Джозеф С., Линли, Пенсильвания. Травма, восстановление и рост: позитивные психологические взгляды на посттравматический стресс. Джон Уайли и сыновья. 2008. 10.1002/9781118269718 [CrossRef] [Google Scholar]

61. Calhoun L, & Tedeschi R. Посттравматический рост в клинической практике. Взволнованный. 2012. 10.4324/9780203629048 [CrossRef] [Google Scholar]

62. Шрира А., Боднер Э., Палги Ю. Интерактивное влияние субъективного возраста и субъективного расстояния до смерти на психологическое расстройство пожилых людей. Старение психического здоровья. 2014; 18:1066–70. 10.1080/13607863.2014.915925 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

63. Авидор С., Беньямини Ю., Соломон З. Субъективный возраст и здоровье в дальнейшей жизни: роль посттравматических симптомов. J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2016; 71:415–24. 10.1093/geronb/gbu150 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

64. Lahav Y, Avidor S, Stein JY, Zhou X, Solomon Z. Длина теломер и депрессия у бывших военнопленных: роль субъективного возраста . J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2020; 75:21–29. 10.1093/geronb/gby006 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

65. Шрира А. Воздействие Холокоста на родителей, связанные с ним симптомы посттравматического стрессового расстройства и субъективное старение в поколениях. J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2020; 75:30–41. 10.1093/geronb/gbz012 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

66. Fiske A, Wetherell JL, Gatz M. Депрессия у пожилых людей. Annu Rev Clin Psychol. 2009 г.; 5: 363–89. 10.1146/annurev.clinpsy.032408.153621 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

67. Lovibond PF, Lovibond SH. Структура негативных эмоциональных состояний: сравнение шкал стресса депрессии и тревоги (DASS) с опросниками депрессии и тревоги Бека. Behav Res Ther. 1995; 33:335–43. 10.1016/0005-7967(94)00075-u [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

68. Keyes CL, Westerhof GJ. Хронологические и субъективные возрастные различия в расцвете психического здоровья и большом депрессивном эпизоде. Старение психического здоровья. 2012 г.; 16: 67–74. 10.1080/13607863.2011.596811 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

69. Choi NG, DiNitto DM. Ощущаются возрастные и когнитивно-аффективные депрессивные симптомы в пожилом возрасте. Старение психического здоровья. 2014; 18:833–37. 10.1080/13607863.2014.886669 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

70. Segel-Karpas D, Palgi Y, Shrira A. Взаимная связь между депрессией и физической заболеваемостью: роль субъективного возраста. Психология здоровья. 2017; 36:848–51. 10.1037/hea0000542 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

71. Reid LM, Maclullich AM. Субъективные жалобы на память и когнитивные нарушения у пожилых людей. Дементное гериатрическое когнитивное расстройство. 2006 г.; 22: 471–85. 10.1159/000096295 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

72. Ясуно Ф., Кадзуи Х., Ямамото А., Морита Н., Каджимото К., Ихара М., Тагучи А., Мацуока К., Косака Дж., Танака Т., Кудо Т., Такэда М., Нагацука К. и др. Синхронность в состоянии покоя между ретроспленальной корой и передними медиальными корковыми структурами связана с жалобами на память при субъективных когнитивных нарушениях. Нейробиол Старение. 2015 г.; 36:2145–52. 10.1016/j.neurobiolaging. 2015.03.006 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

73. Stephan Y, Sutin AR, Caudroit J, Terracciano A. Субъективный возраст и изменения памяти у пожилых людей. J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2016; 71: 675–83. 10.1093/geronb/gbv010 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

74. Стефан Ю., Сутин А.Р., Терраччано А. Субъективный возраст и развитие личности: 10-летнее исследование. J Перс. 2015 г.; 83:142–54. 10.1111/jopy.12090 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

75. Stephan Y, Sutin AR, Luchetti M, Terracciano A. Субъективный возраст и риск развития деменции: данные национального исследования тенденций в области здравоохранения и старения. J Psychiatr Res. 2018; 100: 1–4. 10.1016/j.jpsychires.2018.02.008 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

76. Stephan Y, Sutin AR, Terracciano A. Субъективный возраст и смертность в трех продольных выборках. Психозом Мед. 2018; 80: 659–64. 10.1097/PSY.0000000000000613 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

77. Rippon I, Steptoe A. Чувство старости vs старость: связь между самоощущением возраста и смертностью. JAMA Стажер Мед. 2015 г.; 175: 307–09. 10.1001/jamainternmed.2014.6580 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

78. Чекола М. Концепция счастья. 1974; Докторская диссертация, Мичиганский университет.

79. Динер Э. Субъективное благополучие. Спрингер, Дордрехт; 2009. 11–58. 10.1007/978-90-481-2350-6_2 [CrossRef] [Google Scholar]

80. Эндрюс Ф.М., Уити С.Б., Эндрюс Ф.М., Уити С.Б. Измерение глобального благополучия. Социальные индикаторы благополучия. Спрингер; НАС; 1976 год. 63–106. 10.1007/978-1-4684-2253-5_3 [CrossRef] [Google Scholar]

81. Стефан Ю., Сутин А.Р., Терраччано А. Детерминанты и последствия субъективного возраста во взрослом и старческом возрасте. Оксфордский справочник по интегративной науке о здоровье. 2018; 3: 87–96. 10.1093/oxfordhb/9780190676384.013.7 [CrossRef] [Google Scholar]

82. Mock SE, Eibach RP. Отношение к старению смягчает влияние субъективного возраста на психологическое благополучие: данные 10-летнего продольного исследования. Психологическое старение. 2011 г.; 26:979–86. 10.1037/a0023877 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

83. Стефан Ю., Чалабаев А., Коттер-Грюн Д., Яконелли А. «Чувствовать себя моложе, быть сильнее»: экспериментальное исследование субъективного возраста и физического функционирования среди пожилых людей. взрослые люди. J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2013; 68:1–7. 10.1093/geronb/gbs037 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

84. Kotter-Grühn D, Hess TM. Влияние возрастных стереотипов на самовосприятие старения на протяжении взрослой жизни. J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2012 г.; 67: 563–71. 10.1093/geronb/gbr153 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

85. Crum AJ, Langer EJ. Настрой имеет значение: упражнения и эффект плацебо. Психологические науки. 2007 г.; 18:165–71. 10.1111/j.1467-9280.2007.01867.x [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

86. Жаворонков А., Кантор Ч.Р. Методы структурирования научных знаний из многих областей, связанных с исследованиями старения. ПЛОС Один. 2011 г.; 6:e22597. 10.1371/journal.pone.0022597 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

87. Бабаян А., Эрбей М., Кумрал Д., Рейнельт Д.Д., Рейтер А.М., Рёббиг Дж., Шааре Х.Л., Улиг М., Анвандер А., Базен П.Л., Хорстманн А., Лампе Л., Никулин В.В., и соавт. Набор данных МРТ, ЭЭГ, когнитивных функций, эмоций и периферической физиологии мозга, мозга и тела у молодых и пожилых людей. Научные данные. 2019; 6:180308. 10.1038/sdata.2018.308 [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

88. Жаворонков А. Нестареющее поколение: как достижения биомедицины изменят глобальную экономику. Пресса Св. Мартина; 2013. [Google Scholar]

89. Жаворонков А., Литовченко М. Темпы биомедицинского прогресса как новые параметры моделей экономического роста в развитых странах. Общественное здравоохранение Int J Environ Res. 2013; 10: 5936–52. 10.3390/ijerph20115936 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

Не ограничивайтесь хронологическим возрастом пациента

Функциональные, психологические и социальные факторы вызывают старение людей с разной скоростью.

Выпуск: октябрь 2012 г.

Альфред А. Розенблюм мл., OD, MA, DOS, FAAO

Вы успешно добавили оповещения. Вы получите электронное письмо, когда будет опубликован новый контент.

Щелкните здесь, чтобы управлять оповещениями по электронной почте

Нам не удалось обработать ваш запрос. Пожалуйста, попробуйте позже. Если у вас по-прежнему возникает эта проблема, свяжитесь с нами по адресу [email protected].

Старение — универсальное явление, связанное со значительными сенсорными, двигательными и когнитивными изменениями в ответ на наши старения. Однако не все мы стареем с одинаковой скоростью. Некоторые люди испытывают относительно быстрое снижение физиологических и психологических функций по мере взросления, в то время как другие со временем претерпевают значительно менее выраженные изменения.

Геронтологические исследования сосредоточены на углублении нашего понимания факторов, ответственных за индивидуальные различия в скорости и степени нашего старения. Хотя наследственные факторы, играющие важную роль в старении человека, в значительной степени находятся вне нашего контроля, геронтологи часто шутят, что единственный лучший способ обеспечить долголетие и здоровую старость — это мудро выбирать родителей. Однако в дополнение к генетическим факторам, влияющим на старение человека, в настоящее время имеются убедительные доказательства того, что многие аспекты процесса старения связаны с факторами окружающей среды, такими как питание, стресс, курение и физическая активность (Бакови и Блэр).

Растущая доля пожилых людей в современном обществе очевидна для практикующего оптометриста. Если в 1900 году люди старше 65 лет составляли всего 4% населения, то сейчас они составляют более 12,5% населения.

Alfred A. Rosenbloom Jr.

Сегодня насчитывается около 39 миллионов человек старше 65 лет, а к 2020 году число людей в возрасте 65 лет и старше вырастет до 51 миллиона – почти 20% населения (U.S. Census Bureau). , 1990). Еще более примечательно увеличение числа старейших членов нашего общества, называемых «старыми-старыми». Ожидается, что к 2030 году более 8 миллионов американцев будут в возрасте 85 лет и старше. Действительно, эта группа растет более чем в четыре раза быстрее, чем любой другой сегмент населения (Фоулз).

Хронологический возраст

Старение обычно определяется как хронологический возраст, который представляет собой количество лет, месяцев или дней, прошедших с момента рождения. Многие геронтологи считают определения старения, которые сосредоточены исключительно на календарном времени, неполны, поскольку они не зависят от физиологических, психологических и социокультурных факторов. Они также считают, что для расширения нашего понимания старения необходимы другие меры старения, предназначенные для дифференциации людей одного и того же хронологического возраста. Эти меры часто описываются как показатели функционального возраста, которые включают физиологический, психологический и социальный возраст.

Биологический возраст

Источник: Всемирная организация здравоохранения

Исследования биологического возраста обычно фокусируются на старческих изменениях и биологических или физиологических процессах и их последующем влиянии на поведение. Общая цель используется для определения относительного возраста или степени, в которой человек стареет быстрее или медленнее, чем средний человек того же хронологического возраста. Например, человек, который успешно стареет и регулярно занимается спортом, может иметь биологический возраст на 10 лет моложе своего хронологического возраста. И наоборот, человек, испытывающий множественные медицинские проблемы в пожилом возрасте, может быть биологически старше, чем хронологически.

Физиологический возраст

При физиологическом старении в большинстве систем наблюдаются структурные и функциональные нарушения. Эти нарушения целостности клетки, в свою очередь, являются предшественниками более грубых морфологических изменений, таких как снижение эластичности и податливости, демиелинизация и неопластический рост. Как и ожидалось, эти структурные изменения почти всегда связаны с глубокими поведенческими последствиями.

Психологический возраст

Психологический возраст относится к способностям человека по ряду параметров умственного или когнитивного функционирования, включая самооценку и самоэффективность, а также обучение, память и восприятие (Биррен, Шрутс и Биррен). Концепция психологического возраста и его взаимосвязь с качеством жизни в настоящее время является важной областью исследований в области физических упражнений.

Признавая важность регулярной физической активности для психологического, социального и физиологического здоровья пожилых людей, Всемирная организация здравоохранения опубликовала в 1997 г. «Руководство по пропаганде физической активности среди пожилых людей» (см. таблицу).

ПЕРЕРЫВ СТРАНИЦЫ

Социальный возраст относится к концепции, согласно которой общество часто имеет довольно жесткие ожидания относительно того, что является и не является подходящим поведением для человека определенного возраста (МакГрат и Келли). Влияние социальных ролей и ожиданий на образ жизни пожилых людей представляет значительный интерес для экспериментальной геронтологии.

Функциональный образ преклонного возраста – возрастающая зависимость и изоляция, с уменьшением финансовых ресурсов для поддержания достойной независимой жизни на фоне физического и умственного ухудшения. Дело в том, что старость – это не время одиночества и печали для подавляющего большинства людей. Для большинства это даже не время хронических тяжелых заболеваний, несмотря на несомненную тенденцию к накоплению с годами множества патологических состояний.

Система здравоохранения в Америке, как и во многих других странах западного мира, плохо реагирует на особые потребности пожилого населения. Пожилые люди составляли всего 4,1% населения в начале 20 века. Одна треть и половина профессионального времени многих врачей первичной медико-санитарной помощи, включая оптометристов, в настоящее время занимают уход за пациентами в возрасте 65 лет и старше. Тем не менее, до недавнего времени реакция в плане медицинского образования, предоставления всесторонней медицинской помощи и профилактических ресурсов была ограниченной.

Система здравоохранения отражает отношение общества и врачей. Такое отношение также подкрепляется системой оплаты, которая, как правило, делает упор на острое заболевание и его лечение, а не на профилактику, скрининг, раннюю диагностику и хроническую помощь, в которой нуждаются как здоровые, так и больные пожилые пациенты. В целом, мы сталкиваемся с перспективой того, что все большее число пожилых людей будет обслуживаться системой здравоохранения, которая не была специально для этого предназначена, а многие поставщики медицинских услуг недостаточно подготовлены для удовлетворения их особых потребностей.