На грани: 5 знаменитостей, направивших «темные эмоции» в творческое русло
Истории
Как появляются на свет великие произведения искусства? Отличается ли жизнь их авторов от привычной нам? Откуда черпают вдохновение гении, чьи песни звучат у нас в наушниках, чьи книги мы держим в руках и на чьи картины смотрим в музеях? И как художники и артисты справляются с негативными эмоциями?
- Фото
- Dom Slike / Alamy
Что говорят психологи
Всемирно известный австрийский психолог и основатель психоанализа Зигмунд Фрейд пишет: «Интимные желания и фантазии художника становятся произведениями искусства только посредством преобразования, когда непристойное в этих желаниях смягчается, личностное их происхождение маскируется и в результате соблюдения правил красоты другим людям предлагается соблазнительная доля удовольствия».
Согласно Фрейду, любая активность человека, в том числе творческая, служит прежде всего для получения удовольствия или для уменьшения неприязни к чему-то болезненному.
Ответные эмоции аудитории, которая в произведениях «находит себя», — одна из важнейших составляющих влияния и развития популярности искусства. Швейцарский психиатр Карл Густав Юнг, ученик Фрейда, называет такое «коллективным бессознательным», имея в виду общие проблемы, которые так или иначе волнуют каждого: вечные вопросы о происхождении жизни или о ее смысле, а также такие повседневные проблемы, как неразделенная любовь, скорбь от потери близкого, радости от получения чего-то желанного.
При этом только собственные переживания дают аудитории возможность воспринимать то или иное произведение. Такое явление немецкий философ, психолог Теодор Липпс назвал «вчувствованием».
Впрочем, такое восприятие действует избирательно, подчеркивает американский психолог Рудольф Арнхейм: отдельный человек может схватывать только отдельные кусочки эмоций, выраженные в произведении искусства.
Но как бы проницательно мы ни читали книги или ни всматривались в картины, стоит всегда помнить, что творческий процесс, благодаря которому мы имеем столь огромный выбор, неотделим от художника и составляет с его жизнью единое целое.
Ван Гог: одиночество и психическое расстройство
Известный художник Винсент Ван Гог оставил после себя «Звездную ночь», «Подсолнухи», несколько «Автопортретов» и еще более двух тысяч произведений. Но при прочтении его писем к родному брату выясняется, что он раскрывает себя как одинокую и несчастную личность. Неразделенная любовь, любовь и жалость к своей жене, не понимающей его творчество, бедность и непонимание окружающих — вот то, с чем жил художник. Ван Гог стремился найти понимание близких, заставить их заметить что-то. А теперь мы называем это гениальностью.
Не секрет, что великий постимпрессионист несколько лет находился на лечении в психиатрической больнице, и до сих пор ведутся споры, какие именно заболевания мучили его.
Исходя из истории жизни художника и сведений о нем в различных исторических документах, психолог Ричард Уайет из Национального института психического здоровья (США) доказал, что Ван Гог страдал маниакально-депрессивным психозом.
Стивен Кинг: болезненные переживания прошлого
Внутренние переживания могут преследовать человека не на протяжении всей жизни, как это было в биографии Ван Гога, — иногда переворот в сознании могут вызвать тяжелые потрясения, например из детства.
Именно такого рода переживание стало одной из причин появления на свет лучших ужастиков Стивена Кинга.
Одним из первых потрясений в юном возрасте стало внезапное исчезновение отца: когда Стивену было два года, его отец Дональд как-то вечером вышел из дома за сигаретами и больше не вернулся. Судьба мужчины долгое время оставалась неизвестной для Стивена, пока он не узнал, что их отец завел другую семью и жил неподалеку с женой из Бразилии с четырьмя детьми, пока не умер в 1980 году.
Помимо потери отца, в юном возрасте Стивену пришлось пережить потерю друга. Четырехлетний Кинг стал свидетелем смерти своего сверстника, попавшего под товарный поезд, — происшествие, о котором писатель, по его собственным словам, напрочь забыл и вспомнил несколько лет спустя, когда ему об этом рассказали.
Но тревожила юного Кинга не только потеря близких, но и тяжелые переживания из-за собственного самочувствия. Из-за частых переездов и слабого здоровья Стивен тяжело перенес корь, острый фарингит, который осложнился ушной инфекцией, не поддавшейся лечению никакими антибиотиками.
Пришлось обращаться за врачебной помощью к лору, который трижды протыкал барабанную перепонку мальчика стерильной иглой, чтобы из уха вытекла зараженная жидкость.
По воспоминаниям Кинга, сильнее адской боли при проколах его мучило сознание того, что доктор все три раза солгал, сказав, что будет не больно, а сам при этом даже не потрудился запомнить, как зовут пациента.
Эти переживания не могли не отразиться на мировосприятии Стивена Кинга, которые он впоследствии преобразовывал в ужасные образы в своих книгах.
Лана Дель Рей: долгий поиск себя
Если переживания детства можно преодолеть, то внутренние тревоги и депрессивный настрой заглушить сложнее. Но некоторые справляются, причем опять же посредством творчества. Именно так сложился образ певицы и актрисы Ланы Дель Рей.
В школе ей было трудно подружиться с кем-либо, потому что она не находила общий язык со сверстниками. О людях, которые были ей друзьями, она писала так: «У меня очень мало друзей. Только те, кто, как и я, чувствуют связь с прошлым и будущим одновременно..jpg)
Нас мало таких».
Когда Лана впервые узнала о смерти, у нее случился настоящий мировоззренческий кризис, и в 15 лет появилось пристрастие к алкоголю. Родители очень беспокоились о дочери, из-за чего решили отдать ее в специальную школу, где девушке помогли избавиться от зависимости.
После этого Лана поступила в университет и переехала к тете с дядей, которые научили ее играть на гитаре. В этот момент она поняла, что может написать сотни песен, начала выступать в ночных клубах и наконец сумела найти новых друзей. «У меня были очень хорошие друзья и преданные поклонники на андеграундной сцене, но мы пели только друг для друга», — позднее вспоминала певица.
Юная девушка искала ответы на свои вопросы постоянно, старалась найти гармонию в чувствах, и порой ответы переворачивали ее сознание с ног на голову. В какой-то момент Лана даже пошла учиться на факультет философии, что помогло ей «преодолеть разрыв между наукой и Богом». Лана нашла себя в помощи бездомным детям и участии в программах против алкогольной и наркотической зависимости, с первой из которых успешно справилась сама.
Творчество помогло певице понять саму себя, разобраться в эмоциях и выплеснуть их, а затем подарить людям свои песни.
Людвиг ван Бетховен: борьба с потрясением от потери слуха
Великий композитор Людвиг ван Бетховен, написавший за свою жизнь девять симфоний, никогда не слышал последнюю. Ухудшение слуха начало беспокоить композитора еще с 1796 года, когда ему было 26 лет. Какое-то время он даже отказывался признаваться самому себе о возникшей проблеме. Чуть позже композитор прибег к лечению, но, в конце концов, начал осознавать тяжесть и очевидную неизлечимость своей болезни.
Для любого человека такой недуг стал бы страшным ударом, но, учитывая, что Людвиг в то время уже сложился как профессионал, для него такая потеря была тяжела вдвойне.
Бетховен пытался скрыть недуг ото всех, включая близких, избегал важных публичных мероприятий, опасаясь венского светского общества, которое, узнав о проблеме, могло бы положить конец его карьере.
Потеря слуха, вероятно, стала причиной и для душевных расстройств.
В письме от 6 октября 1802 года, получившем название «Гейлигенштадтского завещания», оставленном братьям Каспару и Иоганну, Бетховен рассуждает о страданиях, вызванных глухотой. Он просит людей простить его, за то что не слышит их речи. Письмо насквозь пропитано жалостью и эмоциями отчаявшегося композитора, который на тот момент, возможно, находился на грани самоубийства.
Однако, несмотря на физический недуг, потерю оптимизма, а также переживания от безответной любви к графине Джульетте Гвиччарди, Бетховен слышит музыку внутри, и она придает композитору жизненные силы. Сосредоточившись на своей душе, Бетховен героически продолжает писать музыку, которую никогда не услышит. Так, в абсолютной глухоте рождается величайшая симфония № 9.
Мэрилин Монро: жизнь в вымышленных ролях
Творчество порой служит убежищем для создателя, но убежище не всегда решает проблему или помогает. Так, если Бетховен отдался музыке внутри своей души и создал великое произведение, то актриса и секс-символ Голливуда Мэрилин Монро, отдаваясь своим ролям, лишь бежала от реальной жизни и решения проблем
Норма Джин Мортенсон (таково настоящее имя Мэрилин) с детства была неприкаянной и одинокой.
Из-за тяжелой работы мать отдала Норму в жившую неподалеку семью Болендеров на временное попечительство. Иногда она приезжала повидать дочь на выходные.
К лету 1933-го мать Нормы посчитала себя достаточно финансово стабильной, поэтому забрала дочь. Но несколько месяцев спустя, в январе 1934-го, у нее начали проявляться признаки психического расстройства, вскоре ей был поставлен диагноз «параноидальная шизофрения».
После нескольких месяцев в доме отдыха мать Монро была помещена в столичную государственную больницу. Норма же оказалась на попечении государства, и ее забрала к себе подруга матери — Грейс Мак-Ки. После того как Грейс вышла замуж, Норма оказалась лишней в семье, и ее отдали в приют.
В приюте девочку неоднократно хотели удочерить, но мать, находившаяся в больнице, отказывалась подписывать соответствующие документы. Чуть позже Норма переехала к своей двоюродной тете Оливии. Но и там она прожила недолго, и в начале 1938 года Грейс отправила девочку к своей тете Анне Атчинсон Лоуэр.
У нее, по воспоминаниям Мэрилин, та прожила самый спокойный период своей жизни.
Карьера Монро началась случайно благодаря встрече с фотографом Дэвидом Коновером. Успех преследовал молодую актрису, и с каждой ролью у нее появлялось все больше и больше поклонников. Она чувствовала, что нужна кинопленкам и сценариям, но в то же время понимала, что любят не ее саму, а ее образ.
«Голливуд — это то место, где вам платят тысячу долларов за поцелуй и пятьдесят центов за вашу душу. Я знаю это, потому что отклоняла первое неоднократно и протягивала руку для пятидесяти центов», — вспоминала она позднее в своих мемуарах.
Многие обожествляли Монро и считали ее идеальной, но девушке нужно было совсем немного: обыкновенной любви. «Честно говоря, мне не нужен тот, кто видит во мне только хорошее. Мне нужен тот, кто видит во мне и плохое, но при этом все еще хочет быть со мной», — писала она в дневнике.
Монро была очень ранимой девушкой: могла зарыдать, увидев на обочине мертвую собаку.
Возможно, именно это послужило причиной ее психологических расстройств. У врачей были подозрения на биполярное расстройство, а также на параноидальную шизофрению, которой страдала и ее мать. Дочь Зигмунда Фрейда Анна при проведении психоанализа Мэрилин поставила диагноз «истерический и депрессивный склад личности».
Впрочем, не стоит забывать, что Мэрилин страдала от наркотической зависимости и чрезмерного употребления снотворного. В 1960 году во время съемок фильма «Неприкаянные» она за день принимала до двадцати таблеток снотворного, которые запивала водкой или шампанским. Часто гример накладывал ей макияж, когда актриса еще пребывала в забытьи и лежала в постели.
Неповторимые образы в кино не помогли Мэрилин, бегство не удалось. Вскоре актриса не выдержала этого и покончила с собой, отравившись барбитуратами.
Фото: Dom Slike / Alamy / Legion Media, DEA PICTURE LIBRARY / Contributor / Getty Images, Ulf Andersen / Contributor / Getty Images, Michael Tran / Stringer / Getty Images, UniversalImagesGroup / Contributor / Getty Images, Michael Ochs Archives / Stringer / Getty Images
Материал впервые опубликован в декабре 2018, частично обновлен в июне 2022
Анна Вишневская
Теги
- психология
- история
Без ума от вас 22 книги о сумасшедших: Книги: Культура: Lenta.
ruПрозаик, автор романа «Обращение в слух», финалист литературной премии «Большая книга» Антон Понизовский выпустил новинку. Она называется «Принц инкогнито» и рассказывает о жизни одного сумасшедшего дома: его пациентов, врачей, медбратьев, санитаров. Некоторое время назад прозаик и сценарист Анна Козлова опубликовала роман «F20», названием которому послужил врачебный термин, означающий диагноз «шизофрения». Книга выиграла литературную премию «Национальный бестселлер». Обозреватели «Ленты.ру» Наталья Кочеткова и Николай Александров разбирались с безумием в литературе от античности до современности.
БЕЗУМИЕ В АНТИЧНОСТИ
Философ, антиковед Алексей Федорович Лосев считал, что Дионис — последняя инкарнация Зевса. Зевс приносит себя в жертву, и в результате этого жертвоприношения появляется человек. Эпоха Диониса — эпоха человека. Из крови растерзанного титанами Диониса и из пепла титанов, уничтоженных молнией Зевса, появляется человек. Возвращение к этой истории жертвы, распада и воскресения божества — в мистериях, в оргийности и вине, поскольку вино и есть сам Дионис.
Это возвращение невозможно без потери памяти о себе, то есть беспамятства, безумия. В страстном, орлином дионисийском начале, в забвении рассудка и есть истоки безумия.
В этом смысле безумие — не недостаток ума, то есть глупость, а иной, мистериальный, мифологический ум, или живое переживание мифа, смещение мифа в себя. Все те силы (или демоны — даймоны у греков), которые заставляют человека забыть о себе, подчиняют себе его действия: страх (ужас), любовь, гнев, ревность и есть источники безумия. Геракл, обрушивающийся на своих детей; Медея, в порыве ревности убивающая своих сыновей; разгневанный Ахиллес — все это примеры аффективного сумасшествия. Неслучайно расхожей метафорой здесь может служить слепота: темнота страсти обрушивается на человека, затемняет его рассудок, и он не видит, не зрит. Но в том же ключе — как погружение в безумие — можно рассматривать и Нарцисса, завороженного своим отражением, и Горгону, олицетворение ужаса, чей взгляд превращает человека в камень, и пение сирен, которое сводит с ума, доводит до самоубийства и которому внимает привязанный к мачте Одиссей.
Миф противостоит разуму, Логосу, выводит человека из себя и — или погружает во тьму, или приводит к озарению (поэтическое, мистическое озарение у Платона).
БЕЗУМИЕ В СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
В этом смысле Средневековье изменило античную систему не типологически, а оценочно. Иное вторгается в жизнь человека, но важно, откуда идет голос иного — от Бога или от дьявола. Безумие — следствие грехов, насылается Богом. С другой стороны, с безумием соседствует святость — убогие, блаженные, юродивые (если даже оставить в стороне житийную литературу, можно вспомнить Блаженного Василия, о котором пишет Карамзин, Николку из «Бориса Годунова» Пушкина) — странные с мирской точки зрения в глазах Бога праведники, несущие правду в мир. Это не исключает странности как таковой, без отсвета святости. Тристан в «Тристане и Изольде» прикидывается сумасшедшим, и его ссаживают с корабля не как одержимого или святого, а просто как неадекватного, другого. И когда он появляется при дворе короля Марка, странность его речей бросается в глаза.
Странник — нередко синоним странности, не нормы.
Здесь важно отметить, что безумие и ум не просто связаны друг с другом сложнее, чем, скажем, ум и глупость. «Корабль дураков» Себастьяна Бранта — это не корабль безумцев, каким он предстанет на картине Иеронима Босха. Безумие может представать высшей мудростью или быть маской, скрывающей незаурядный ум. Так в «Гамлете» сумасшествие Офелии оттеняет надетую Гамлетом личину неадекватности, помешательства.
Средневековье не лишилось античной мистериальности, но преобразило ее. Карнавал как разрешенное безумие, с явными языческими корнями, остался яркой приметой Средних веков. Но на рубеже Нового времени безумие обретает вселенский масштаб, становится состоянием мира, свершившимся апокалипсисом, смотрит на нас с картин Брейгеля и Босха.
Иероним Босх «Корабль дураков»
Изображение: Иероним Босх
Мишель Фуко, автор фундаментального труда «История безумия в классическую эпоху» считает, что коренные изменения в отношении к безумию и во взгляде на него произошли в XVI веке (а привычная нам психиатрия так и вообще детище XIX столетия).
«Классический, а через него — и современный опыт безумия нельзя рассматривать как некий целостный образ, достигший тем самым своей положительной истины: образ этот фрагментарен, частичен, за исчерпывающий он выдает себя по ошибке; это скорее множество, выведенное из равновесия недостающими, то есть скрывающими его элементами. Трагическое сознание безумия не дремлет, подспудное его присутствие по-прежнему ощущается под оболочкой критического сознания во всех его формах — философских и научных, моральных и медицинских».
Пережив нашествие «черной смерти» (эпидемий чумы) и проказы, мир оказался заражен апокалиптическими образами безумия и постарался избавить себя от них. «Корабль дураков» превратился в плавучий сумасшедший дом, изгнание и заключение становятся способами борьбы с сумасшествием (в этом смысле «Надзор и наказание» Фуко продолжает его «Историю безумия»).
Изоляция — способ борьбы и исследования. Безумие нового времени и наше представление о нем, по Фуко, — порождение самой психиатрии.
Наука изобрела предмет исследования и ввела его в мир, то есть вселила в человека. Иными словами, депрессия появилась тогда, когда ее придумали ученые.
Но как бы то ни было, между мистериальным экстазом и маниакальностью, меланхолией и депрессией, словами пророка и речью сумасшедшего — существенная разница, как между метафорой и реальностью, мифом и его воплощением.
ПОСТМОДЕРНИЗМ КАК НЕЯВНАЯ ФОРМА СУМАСШЕСТВИЯ
Интересно, кто помнит, что «Чапаев и Пустота» — это, в принципе, тоже о сумасшедшем доме? Постмодернизм вообще — неявная форма сумасшествия. Или, напротив, форма демонстративная. Кажется, задача современной эпохи не в последнюю очередь и состоит в том, чтобы вывести безумие на поверхность, представить его незамутненным, чистым медицинским объектом. Показательная истерика, прикрывающая вполне конкретную корысть, — это одно, а клиническое помутнение сознания — другое. Впрочем, в контексте самых разнообразных бытовых форм безумия сделать это непросто.
Бытовое безумие и есть предмет художественного исследования Анны Козловой в ее романе «F20».
Это пример прямого разговора о нынешнем уровне душевного здоровья. Здесь и придумывать ничего не надо, достаточно зайти на форум людей, страдающих психическими недугами, и найти советы, рецепты, диагнозы, консультации. Из этого реального жизненного пласта роман Козловой и вырастает. И главный его посыл — честность. Социальное вранье, инфантильность, всеобщее лицемерие, отстаивание придуманных, искусственных норм (которым отстаивающий их человек сам никогда не следует) — благодатная среда для процветания душевных болезней. Человек вынужден сражаться не только с собственным заболеванием, но и с отношением к нему в семье, дружеской среде, обществе, то есть дополнительно бороться со своей социальной ущербностью, потому что именно так — в качестве изгоя, неприкасаемого, прокаженного — и воспринимают душевнобольного. Признаться в психической ненормальности часто значит автоматически исключить себя из социума (пусть даже речь идет о безобидных отклонениях), лишиться семьи, друзей, работы. Здесь уж не до тонкостей.
Западная (жанровая, в первую очередь) литература стала заложницей обыденного психоанализа. Психологический травматизм — отличная платформа для объяснения различных отклонений от общепринятых норм, плюс к тому — универсальный инструмент для сюжетных построений, то есть уже даже не психология, а распространенный литературный прием. Букет разнообразных фобий, фрустраций, маний, психозов, растиражированный научно-популярной литературой, — всегда к услугам сочинителей детективов и триллеров. Это само по себе — симптом, но одновременно и соблазн. Можно сочинять романы по учебникам криминалистики, как Александра Маринина, а можно воспользоваться пособиями по психологии. Можно, правда, просто обратиться к литературной традиции. Это как раз случай Антона Понизовского и его нового романа «Принц инкогнито».
Забавно, что после «Обращения в слух» — книги, которая держится документальной основой (в стилистике Светланы Алексиевич), лишь обрамленной беллетристической канвой, — Понизовский пишет чистый «фикшен».
Более того, вторгается в область, насыщенную аллюзиями, имеющую по крайней мере двухвековую литературную традицию. Путь не менее рискованный. Если документ (и даже, скажем так, материал, поданный как документ) в нарочито художественном обрамлении («Обращение в слух») может производить впечатление искусственности, то избитая подошвами многочисленных писателей дорога в мир душевнобольных, раздвоенных, маниакальных, шизофренических персонажей («Принц инкогнито») таит опасности банального повторения, изложения уже неоднократно изложенного. И можно ли считать здесь сюжетную ситуацию «врач и пациент — одно лицо» оригинальной находкой? Вряд ли. Так что читателю приходится искать оправдание расхожему приему. То есть, по существу, идти тем же путем, что и при чтении «Обращения в слух»: освобождать текст от излишней литературности.
20 ХРЕСТОМАТИЙНЫХ ТЕКСТОВ О ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ БЕЗУМИИ
Уильям Шекспир «Гамлет», «Король Лир», «Макбет»
Безумием как приемом великий бард пользовался щедро.
Во всем известных пьесах с ума сходит король Лир и леди Макбет, Офелия и Гамлет, хотя последний и понарошку. И у каждого безумие значит свое. У Офелии — покорность миру и обстоятельствам. У короля Лира — бунт. У леди Макбет — окончательное расчеловечивание. У Гамлета — это маска, с одной стороны, и отделение себя от вероломной родни — с другой.
Кадр из фильма «Гамлет»
Э.Т.А. Гофман «Песочный человек»
Для романтика Гофмана в новелле главная оппозиция — мертвый-живой, искусственный-настоящий, механический-природный. Несчастный впечатлительный Натаниэль готов оставить живую невесту ради безупречной куклы Олимпии. Стоит ли удивляться, что, балансируя всю жизнь на грани безумия и ясности рассудка, он все же окончательно потеряет разум. А разумные мужчины с тех пор, «дабы совершенно удостовериться, что они пленены не деревянной куклой, требовали от своих возлюбленных, чтобы те слегка фальшивили в пении и танцевали не в такт».
Н.В. Гоголь «Записки сумасшедшего»
Дневники мелкого петербургского чиновника Аксентия Ивановича Поприщина выросли из двух нереализованных замыслов Гоголя: «Записок сумасшедшего музыканта» и комедии «Владимир третьей степени» (сохранились отрывки), в которой чиновник сначала мечтает об ордене, а потом сам этим орденом становится.
Безумие Поприщина менее изысканно: он всего лишь влюбляется в дочь директора департамента, потом из переписки комнатных собачек узнает о том, что у нее есть жених, воображает себя королем Испании Фердинандом VIII и отбывает в свою «Испанию» — то есть наконец находит свое поприще. Правда, там почему-то все гранды ходят с бритыми головами, и их бьют палками.
Эдгар По «Система доктора Смоля и профессора Перро»
Мастер нагнетания нездоровой атмосферы предположил, что было бы, если в психиатрической клинике врачи и пациенты поменялись бы местами. А заодно не только поставил вопрос о том, что такое психическая норма, но и показал, как выглядит общество, управляемое душевнобольными.
Чарльз Диккенс «Большие надежды»
Обманутая, ограбленная и брошенная женихом почти у алтаря мисс Хэвишем с тех пор десятилетиями не снимает подвенечного платья, не выходит из темной комнаты и растит приемную дочь-красавицу как орудие мести роду мужскому. Но, к счастью для всех, разнообразные жизненные случайности вносят в этот план коррективы.
Ф.М. Достоевский «Идиот»
В этом романе одержимы более или менее все, поэтому изначальная нервная болезнь князя Мышкина и его эпилептические припадки на общем фоне выглядят скорее душевным здоровьем, хотя довольно сильно напоминающим христианский подвиг юродства. В финале этот подвиг будет доведен до логического конца.
Кадр из фильма «Идиот»
В.М. Гаршин «Красный цветок»
Рассказ о том, как пациент психиатрической больницы погиб в неравном бою с тремя маками, решив, что в них сосредоточено все зло этого мира. Кроме собственно литературных задач, в этом тексте отражен личный опыт писателя, страдавшего маниакально-депрессивным психозом.
А.П. Чехов «Палата №6»
Текст из школьной программы о том, что от врача психиатрического отделения до пациента расстояние не так уже велико.
Л.Н. Андреев «Мысль»
Доктор Керженцев поначалу симулирует сумасшествие, чтобы избежать наказания, но вскоре оказывается, что это и есть обыкновенное безумие.
Еще один рассказ о том, что границы между нормой и патологией легко проницаемы.
Федор Сологуб «Мелкий бес»
Трудно сказать, что тут пугает больше: болезненная подозрительность с элементами садизма учителя словесности Передонова или атмосфера уездного города, где Передонов пользуется репутацией перспективного жениха и неплохого человека. Не стоит недооценивать недотыкомку.
Ф.С. Фицджеральд «Ночь нежна»
История молодого, обаятельного, успешного психиатра, нарушившего предписание врачебной этики не вступать в брак с пациентами. Для врача все закончится плохо, для пациентки — отлично.
Томас Манн «Доктор Фаустус»
Роман о гениальном композиторе, который заключает сделку с дьяволом, а в финале сходит с ума. Хотя, возможно, его встречи с сатаной и последующее безумие — всего лишь следствие разрушительного воздействия на организм бледной трепонемы.
Венедикт Ерофеев «Записки психопата»
Девятнадцативечная идея «лишнего человека», доведенная до абсурдного советского абсолюта.
Кен Кизи «Полет над гнездом кукушки»
Классика битнической литературы, в которой психиатрическая лечебница — модель тоталитарного общества. В роли тирана — старшая медсестра, героя-освободителя — преступник-рецидивист Макмерфи. Свергнуть диктатуру сестры ему удастся, но за это он заплатит жизнями нескольких пациентов и собственной личностью.
Кадр из фильма «Пролетая над гнездом кукушки»
Дэниел Киз «Цветы для Элджернона»
«Разум вбил клин между мной и всеми, кого я знал и любил, выгнал меня из дома. Никогда еще я не чувствовал себя таким одиноким», — говорит главный герой. Он родился умственно отсталым, и мать сдала его в приют. В результате операции его IQ существенно превысил самые высокие человеческие показатели. Однако в результате ошибки в расчетах врача скоро началась регрессия. Научно-фантастический рассказ «Цветы для Элджернона» — одна из первых литературных попыток начать разговор о преимуществе эмпатии и эмоционального интеллекта перед интеллектом обычным.
Саша Соколов «Школа для дураков»
Ученик школы для слабоумных детей страдает избирательностью памяти, раздвоением личности, нелинейным восприятием времени и тягой к красоте природы. Иначе говоря, он такой же, как все советские люди.
Стивен Кинг «Сияние», «Секретное окно, секретный сад»
То, что писательство — занятие не вполне от мира сего, Кинг придумал еще в конце 1970-х, когда работал над «Сиянием». Но там сознанием начинающего писателя овладевает некая потусторонняя сила. В «Секретном окне» литератору уже никто не мешает сходить с ума в свое удовольствие без посторонней помощи: днем быть одним человеком, а ночью перевоплощаться в другого.
Уинстон Грум «Форрест Гамп»
Примерно о том же, о чем «Цветы для Элджернона», только без научной фантастики.
Брет Истон Эллис «Американский психопат»
Патрик Бэйтмен богат, образован, успешен, любит музыку и красивую одежду, не любит гомосексуалистов и чернокожих, и он настоящий психопат.
То есть он долго и с наслаждением рассказывает, как убивает женщин и мужчин, стоящих с ним на одной социальной ступени и ниже. А если людей под рукой нет — тогда животных.
Чак Паланик «Бойцовский клуб»
Когда-то культовый, а сейчас несколько подзабытый роман о неприятии общества потребления. После публикации этого текста прием раздвоения личности главного героя перешел в разряд затертых даже в массовой культуре.
Кадр из фильма «Бойцовский клуб»
«Я был очень болен, принимал разные лекарства и думал, что умер» – The Irish Times
Покопайтесь в романе Стивена Кинга или посмотрите одну из его экранизаций, и жизненные радости быстро превратятся в жизненные ужасы. Машины — злые ловушки для людей. Выпускной — это кошмар. Собаки? Тотальные табакерки.
Но спросите Пабло Ларраина, режиссера «Истории Лизи», нового мини-сериала о сверхъестественном, основанного на романе Кинга 2006 года, и в мире Кинга ужас — это радость. Ларраин узнал об этом, когда посетил Кинга в доме автора в штате Мэн, на самом северо-востоке Соединенных Штатов.
«Он пригласил меня остановиться в гостевом доме, сказал мне: «Ты единственный гость, но это не значит, что ты один», и ушел», — говорит Ларраин, лучший чилийский режиссер. известен по фильму Джеки. «Я почти не спал. На следующее утро он вошел с яйцами и посмеялся надо мной. Кинг знал, что заставил его ничего не бояться.
В одиночестве, но не в одиночестве: эта тема проходит через обширную работу Кинга и возвращается к нескольким персонажам через слои времени и пространства в «Истории Лизи», новом сериале на Apple TV+. Джулианна Мур играет Лизи Лэндон, вдову Скотта Лэндона, известного писателя (которого играет Клайв Оуэн), чьи детские травмы заставили его наладить связь с межпространственным миром под названием Буя Мун.
ПОДРОБНЕЕ
Как ярко показано в сериале, Буя Мун — это место умиротворенной красоты, похожее на страну чудес прерафаэлитов. Но это также и опасная местность, где фигуры в плащах молча сидят внутри огромного амфитеатра, ожидая разрешения земных травм.
Джулианна Мур в «Истории Лизи».
В последние годы была выпущена серия глянцевых телеадаптаций произведений Кинга, в том числе «Чужой», «Под куполом» и «Туман». Но история Лизи отличается. Кинг сказал, что этот роман — один из его любимых, и он хотел бы адаптировать его сам. Так он и сделал: Кинг написал весь сериал, чего он не делал для телеадаптации одного из своих романов с тех пор, как написал мини-сериал ABC «Сияние» в 1919 году.97.
«Я цеплялся за это так же, как вы держитесь за то, что любите», — говорит 73-летний писатель.
Как и во многих историях Кинга, стержнем Истории Лизи является психическое заболевание. Шатающаяся территория между реальностью и паранойей чувствительно изображена Джоан Аллен в роли сестры Лизи Аманды, которая лечится в психиатрической больнице от кататонии и членовредительства, недугов, скрывающих потусторонние тайны. (Дженнифер Джейсон Ли играет третью сестру смотрителя, Дарлу.) С другой стороны, есть Джим Дули (Дейн ДеХаан), сумасшедший сталкер, чей целеустремленный поиск неопубликованных работ Скотта имеет тяжелые последствия для семьи.
Звонок из штата Мэн, Кинг рассказывает о многих слоях повествования в «Истории Лизи», об обязанностях создателей ужасов и о том, что ничто не может пугать больше, чем человеческий разум. Это отредактированные выдержки из этого разговора.
«Если ты собираешься быть в этом, ты будешь в этом до конца», — сказал он, взяв на себя адаптацию. «Это большое обязательство, когда тебе исполнится 70». Фотография: Филип Монтгомери/The New York Times
Почему из всех ваших романов вы сами адаптируете «Историю Лизи»?
Я держал его, даже не ожидая, что буду с ним что-то делать. Но я люблю эту книгу. Обычно я отправляю их так же, как вы отправляете ребенка в колледж. Вы надеетесь, что у них все хорошо, но вы невмешательны. Если они проделают отличную работу, вы можете сказать: «Это было основано на моем материале». Если нет, то можно сказать, что они облажались. Если вы собираетесь быть в нем, вы будете в нем до конца. Это большое обязательство, когда тебе исполнится 70.
Почему сериальное телевидение?
Это более романтично. «История Лизи» — длинная книга. Романы, которые лучше всего смотрятся в фильмах, короче и проще. Я не думаю, что «История Лизи» подойдет как фильм, потому что в ней много слоев. Мне также нравится идея, что вы можете немного расширить историю. Но вы должны быть осторожны, потому что, если это будет восемь часов , вы должны удерживать аудиторию.
Выяснить, что можно, а что нельзя, когда дело доходит до изображения психических заболеваний, может быть сложно, особенно в жанре ужасов, где безумие мотивирует почти все. Как сделать так, чтобы это было деликатно?
Важно, чтобы символы были округлыми, а не всплывающими, чтобы не высмеивать кого-то с психическими проблемами или говорить, что это их собственная вина. Я так не думаю. Вы должны смотреть на психически больных как на невиновных. Но все равно их нужно либо лечить, либо отвозить в место, где они не смогут навредить другим людям.
Насколько характер Дейна основан на реальных сталкерах из вашего собственного опыта?
В нашей жизни было несколько космических ковбоев. Один из них ворвался в наш дом. Меня здесь не было. Табби [жена Кинга, писательница Табита Кинг] была дома одна, и парень сказал, что у него есть бомба. Это была коробка, а не бомба. В нем были ластики для карандашей и вещи, которые были связаны хлебными стяжками. Она выбежала из дома и пошла к соседке и полиции. Парень, вероятно, не был опасен. Есть парень, который ездит в фургоне и говорит, что я убил Джона Леннона. Там есть сумасшедшие люди.
Джоан Аллен и Джулианна Мур в «Истории Лизи».
Говорят, что в ту минуту, когда вы показываете монстра, вы забираете его силу. «История Лизи» — это адаптация «показывай, а не рассказывай», в отличие от «Постороннего», в котором почти ничего сверхъестественного не изображено. Почему такой подход?
Реальный мир должен быть проработан очень тщательно.
Вы должны сшить фантазию и ужас очень тонкими стежками, чтобы человек, который смотрит или читает книгу, сказал: «Это реальные люди, и я понимаю их проблемы». Затем вы говорите: «Я поставлю этих людей, которых вы знаете и понимаете, в другую ситуацию, которая, вероятно, нереальна». «Посторонний», сериал и книга о том, как мы реагируем, когда сталкиваемся с необъяснимым.
История Лизи содержит реалистичные элементы. Пабло и я потратили много времени на подготовку к съемкам, и он сказал: «Стивен, Boo’ya Moon на самом деле не существует, не так ли? Это фантастическая конструкция, в которой Скотт спасается от собственного психического заболевания, как предохранительный клапан». Я сказал: «Это реальное место, независимо от того, существовало ли оно ранее или он создал его». Он действительно принял это и стал абсолютным поклонником этой идеи.
Между персонажами Джулианны и Дейна есть сцена с ножом для пиццы, и она довольно кровавая. Изменились ли ваши мысли за эти годы о том, какие обязанности несут художники ужасов, когда дело доходит до изображения насилия, особенно насилия в отношении женщин?
Насилие действительно имеет место в отношении женщин, и настоящая проблема [при написании художественной литературы] заключается в том, как женщина реагирует на это.
Лизи в ответ становится жестче. В этом смысле она образец для подражания. Она не вся избита и напугана. Она притворяется, но это не так. Эти сцены трудно смотреть, но это то же самое, что сказал Хичкок о «Психо»: большая часть того, что там есть, находится в вашем воображении. Мы никогда не видим, чтобы Джулианне Мур нанесли хоть один порез или удар по ее лицу. Вы слышите звуки и слышите ее реакцию и последствия, но не сами действия.
Я считаю, что то, что вы бы назвали порнографией насилия — когда вы видите чье-то лицо порезанным — важно, чтобы вы заботились о персонажах. Это не похоже на фильмы «Пятница 13-е», когда вы приходите в кинотеатр и видите, как 16 похотливых подростков умирают 16 интересными способами, будь то стрела в грудь или сжатие головы. История Лизи более художественная и заставляет задуматься.
Вы сказали, что история Лизи была вызвана клинической смертью. Как это заставило вас переоценить свою жизнь и работу?
У меня была двусторонняя пневмония, и я долго лежал в больнице.
Я был очень болен, и моя жена воспользовалась случаем, чтобы отремонтировать мой кабинет, который был старым и обшарпанным. Для меня это почти как терминал, куда я иду, чтобы взлететь.
После того, как я вышел из больницы, она сказала: «Может быть, ты не хочешь идти в свой кабинет. Вам это не понравится». Конечно, я поднялся туда, и это в переходном состоянии. Все книги были упакованы в коробки, чтобы вернуться на полки. Я принимал разные лекарства, осматривал офис и думал, что, может быть, я умер. Вот что произойдет: вам придется убирать все после смерти человека. Потом я подумал, что это станет отличным началом для истории, и все остальное встало на свои места.
Из-за пандемии, президентских выборов в США и протестов против расовой справедливости прошлым летом многие люди столкнулись со смертностью, которая изменила их жизнь. Ты?
Я не чувствую. Мысленно большое облегчение, что Трампа больше нет в Белом доме. Отражено ли что-либо из этого в моей работе. .. Сомневаюсь.
Какие книги или сериалы, которые вы смотрели во время пандемии, вдохновили вас?
Я очень много смотрел «Закон и порядок: СВУ». Это довольно хорошие истории. Я постоянно говорю в Твиттере, что хотел бы посмотреть «Закон и порядок: Отряд вампиров». – The New York Times
20 вещей, которые вы (вероятно) не знали о Стивене Кинге
Стивен Кинг – Биг Мак писателей (его слова, а не наши). Неизбежное – учреждение. Однако, в отличие от ресторана быстрого питания, Кинг на самом деле хорош для вашей души, и он публикует отличные произведения прозы с оттенком ужаса в течение 44 лет и продолжает выпускать.
Что просто невероятно. Письма Кинга остроумны, глубоки и, в зависимости от того, в каком возрасте вы читаете его книги, мастер саспенса / до ужаса жуткий (удалить нужное).
Но что вы знаете о человеке, стоящем за Кэрри , Сияние , Мертвая зона , Мизери , Оно , Кладбище домашних животных и многое другое , намного больше?
Ниже приведены 20 вещей, которые вы, вероятно, не знали о Стивене Кинге, в честь его недавнего дня рождения, когда ему исполнилось 75 лет.
- Это самые страшные книги всех времен.
1. Он боится числа 13
Он страдает трискайдекафобией – боязнью числа 13. «Число 13 никогда не упускает возможности проследить этим старым ледяным пальцем вверх и вниз по моему позвоночнику. Когда я пишу, я никогда не перестану работать, если номер страницы будет 13 или кратен 13; Я просто буду печатать, пока не наберу безопасный номер. Я всегда делаю последние две ступеньки на моей черной лестнице как одну, превращая 13 в 12. В конце концов, до 19 лет на английской виселице было 13 ступенек.00 или около того. Когда я читаю, я не останавливаюсь на странице 94, 193 или 382, так как сумма этих чисел составляет 13».
2. Лавкрафт был ключом к тому, чтобы он писал
Сборник рассказов Лавкрафта под названием часто упоминается Кингом как катализатор в становлении писателем. Это была книга его отсутствующего отца, и он нашел ее на чердаке. На обложке книги был изображен демон.
3.
Джек Торранс очень похож на короляОднажды в интервью BBC он сказал, что Джек Торранс ( Сияние ) был его самым автобиографическим персонажем. В то время, когда он писал книгу, он много пил, как и Джек. Первоначально он видел в Джеке «героического персонажа, сражающегося со своими демонами, как и положено сильным американским мужчинам».
4. Куджо, кто?
The Onion однажды написал статью, в которой утверждалось, что Кинг не помнит написания The Tommyknockers . Затем он признал, что на самом деле это было правдой, поскольку он не мог вспомнить, чтобы написать много романов 80-х из-за своего алкоголизма, в том числе 9 романов.0087 Куджо .
5. Radio ga-ga
Кинг и его жена Табита владеют тремя радиостанциями в своем родном штате Мэн.
6. Он не просто Стивен Кинг
Когда выяснилось, что писатель Ричард Бахман на самом деле был Стивеном Кингом, он отказался от псевдонима, сославшись на то, что Бахман умер. Причиной смерти назвали рак псевдонима.
7. У него есть одно сожаление
Он сказал коллеге-писателю Нилу Гейману, что если бы у него была возможность прожить свою жизнь заново, он бы ничего не изменил. Помимо появления в рекламе American Express.
8. Киночеловек
Согласно Книге рекордов Гиннеса, больше книг Кинга экранизировано, чем книг любого другого живого автора.
9. Кровь спасла его от Вьетнама
Кинг был признан непригодным к военной службе во Вьетнаме, потому что призывная комиссия признала его 4-F из-за высокого кровяного давления, ограниченного зрения, плоскостопия и проколотой барабанной перепонки.
10. Он большой фанат Ramones
Большой поклонник The Ramones, он написал аннотации к их трибьют-альбому 2003 года We’re A Happy Family .
11. Он любит камео
Кинг всегда интересовался драмой и снялся во многих своих фильмах. Он был человеком у банкомата в Maximum Overdrive , министром в Кладбище домашних животных , смотрителем кладбища в Лунатики , Тедди Вейзаком в Стенд , Томом Холби в Лангольеры , доктор Бангор в Thinner , Гейдж Крид в телевизионной версии The Shining и доставщик пиццы в Rose Red .
12. Что за Кэрри на
Первоначально он выбросил первый набросок Кэрри , изначально задуманный как рассказ, но его жена Табита увидела потенциал и убедила его продолжить. В конце концов он посвятил книгу ей.
13. Первоначальное название Участка Салема было ужасным
Первоначальным названием Участок Салема было Второе пришествие , но снова вмешалась жена короля Табита и заметила, что это звучит как «история о плохом сексе», так что в конце концов измененный.
14. Приход ярости
Ярость , его первый роман в роли Ричарда Бахмана, был о встревоженном старшекласснике, который держал своих одноклассников под прицелом. После того, как Джеффри Лайн Кокс, встревоженный старшеклассник, взял в заложники своих одноклассников, было обнаружено, что он читал книгу и был вдохновлен ею, а затем еще три подобных инцидента, Кинг позволил Rage больше не издается в США.
