«Коля — это кремень»: что мы знаем о повзрослевшем сыне Лукашенко
- Общество
- Клара Минак Автор
Николаю Лукашенко на днях исполнилось 16 лет. Молодой человек с ранних лет сопровождает отца повсюду — рядом он, вооруженный автоматом, был и во время массовых протестов в Минске. Что мы знаем о младшем сыне Лукашенко, которого отец готовил в преемники, а теперь называет своим главным оппозиционером?
Впервые о том, что у него есть третий сын, Лукашенко рассказал в 2007 году.
Закончили чтение тут
К 16 годам Николай перерос отца, но по-прежнему сопровождает его практически повсюду. Например, в августе он в каске, бронежилете и с автоматом был рядом с отцом, когда тот прилетел в свою резиденцию вскоре после ухода оттуда митингующих за его отставку.
За неделю до этого Николай сопровождал отца на провластном митинге в Минске, когда Лукашенко-старший произнес эмоциональную речь и заявил, что встает перед белорусами на колени, — правда, так и не сделал этого.
Николай Лукашенко и раньше был в центре внимания, однако с началом протестов его стали все чаще упоминать в соцсетях. Например, на фоне митингов в Белоруссии набрал популярность аккаунт «Грустный Коленька», который ведут от лица сына Лукашенко еще с 2015 года. В реальной жизни Лукашенко-младший с мессенджерами на «вы»: он занят спортом, музыкой и учебой, говорил его отец. Что мы знаем о повзрослевшем «маленьком принце» Белоруссии?
Валерий Шарифулин·ТАССНедавно Николаю Лукашенко исполнилось 16 лет
Николаю Лукашенко на тот момент не было еще и трех лет.Закончили чтение тут
Скриншот с видео Telegram-канала «Пул Первого»Николай Лукашенко в каске, бронежилете и с автоматом сопровождает отца возле резиденции в день протестов
Позднее Лукашенко признал, что повзрослевший Николай не приемлет президентства, поэтому говорить о том, что он будущий глава государства, нельзя. Более того, он подчеркивал, что Николай теперь — это его «главный оппозиционер»: ему лапшу на уши не повесишь, и он очень критикует, «если мы где-то неправильно поступаем».
Закончили чтение тут
Помогает то, говорил Лукашенко, что Николай с раннего возраста был рядом и «впитал всю мою работу в себя». «И как бы он внешне ни боролся против меня, он меня понимает, потому что он это все видел», — отмечал он.
По словам Лукашенко, его дети не ходят «распальцованными»
«Коля — это кремень, как отец», — говорил Лукашенко в этом году. При этом он отмечал, что у младшего сына нет мании величия из-за своего происхождения. «Он поможет, он там поднесет, поддержит. Я не добивался этого. Благодаря господу так получилось. Он боится сделать что-то не так: про отца плохо скажут, но это он у старших научился».
Закончили чтение тут
По словам Лукашенко-старшего, для него закон, чтобы его детей нигде не было видно: «Дети президента не должны распальцовано ходить. Мне в этом плане повезло».
Николай Лукашенко поступал в лицей БГУ, но забрал документы
По словам Лукашенко, его младший сын склоняется к занятию наукой.
В этом году Николай закончил девятый класс средней школы в Острошицком Городке под Минском — здесь находится резиденция белорусского президента. В девятом классе Николай успешно выступил на олимпиаде по химии, заняв первое место на районном этапе и получив диплом третьей степени — на областном. После школы он поступил на биологический профиль в лицей главного вуза страны — Белорусского государственного университета, сообщал TUT.by.
Закончили чтение тут
Но накануне 1 сентября Николай забрал документы. Где теперь продолжит образование сын Лукашенко, официально не известно.
Михаил Климентьев·ТАССНиколай Лукашенко ставил Путина отцу в пример
«Коля вырос на глазах у него, — рассказывал Александр Лукашенко об отношениях своего сына с Путиным. — Фактически я всегда с Колей приезжал [в Россию].
Он тепло очень относится к нему».
При этом Николай ставит Путина отцу в пример: «Он мне часто говорит: «Вот видишь, как президент должен поступать? Вот посмотри, как Владимир Владимирович…», — рассказывал Лукашенко.
Андрей Епихин·ТАСС
Лукашенко с ранних лет занимался хоккеем
С Путиным Николая объединяет общее увлечение — хоккей. Сын Лукашенко занимался хоккеем с ранних лет и с «огромным желанием», рассказывал его бывший наставник, гендиректор минского «Динамо» Дмитрий Басков.
Закончили чтение тут
«Он выходит, у него горят глаза. Видно, что он получает от этого удовольствие, что самое главное в хоккее, — говорил Басков.
В 2019 году в ходе визита в Сочи Александр Лукашенко вместе с Николаем сыграли в одном звене с Владимиром Путиным. Их команда победила со счетом 16:1.
У Николая «все распланировано»
Николай получал разностороннее развитие, говорил Басков: параллельно с хоккеем он занимался и другими командно-игровыми видами спорта, а также плаванием, лыжами и биатлоном.
Закончили чтение тут
«Он не сидит в компьютере и гаджетах — на это отводится очень мало времени, потому что это ему не сильно и интересно, — рассказывал глава минского «Динамо».
В детстве лучшим подарком для Николая было оружие
«Самый ценный подарок сейчас для него — это оружие», — говорил Лукашенко, отмечая, что речь идет не об игрушечном оружии, а о пневматическом. Николаю было семь, и у него уже был золотой пистолет, который ему подарил на тот момент президент России Дмитрий Медведев.
Закончили чтение тут
Константин Завражин·«Российская газета»«Это самое родное»
«Это самое родное, что у меня сегодня есть», — говорил Лукашенко-старший, утверждая, что сын может запросто подойти к нему и сесть на колено.
Сам 15-летний Николай на тот момент был ростом 192 см.
Закончили чтение тут
«Это мой ребенок, ты что. Я его вынянчил на собственных руках. Ты даже не представляешь, какие у нас отношения», — рассказывал Лукашенко-старший в интервью журналисту Дмитрию Гордону.
Скриншот с видео YouTube-канала Life NowЗнает языки и играет на рояле
«Он мне переводит, когда мы с другими президентами беседуем», — хвастался Лукашенко-старший. «Переводчик в стороне стоял, и Коля начал мне переводить английский этого пакистанца. Потом подходит мой переводчик, профессиональный из МИД: и глаза на лоб. Александр Григорьевич, это невероятно. Я, говорит, не все понимаю, что говорит этот президент. А он спокойно переводит», — рассказывал белорусский президент.
Закончили чтение тут
Известно также, что Николай говорит по-китайски и изучает испанский.
Также он играет на рояле: в 2018 году его неожиданное выступление на празднике «Александрия собирает друзей» заставило отца пустить слезу.
Клара Минак
Автор
#Александр Лукашенко #Белоруссия
Рассылка Forbes
Самое важное о финансах, инвестициях, бизнесе и технологиях
Что мы знаем о музыкальной географии России ♫ ИМИ.Журнал
23 июня вышел сборник «По России: музыкальные сцены и явления за пределами Москвы и Санкт-Петербурга» — третий том в рамках цикла «Новая критика» под редакцией Дениса Бояринова. Редактор ИМИ Юля Рябова размышляет о том, почему слушателям важно изучать локальные феномены регионов, а артистам — не стесняться своего происхождения.
Если бы меня попросили нанести на контурную карту мира свои знания о популярной музыке, то, пожалуй, с европейской частью — Великобританией, Францией, Германией — проблем не было бы совсем.
Соединенное Королевство — родина постпанка, гэриджа, трип-хопа, шугейза, брит-попа, глэм-рока, и чего только не: кажется, что если вспомнить хотя бы часть известных исполнителей, прославивших свой регион на весь мир, на карте не хватит места.
Франция — это, безусловно, шансон и всевозможная электроника: артисты от Сержа Генсбура и Шарля Азнавура до Жан-Мишель Жарра и Daft Punk известны любому, кто хоть немного знаком с поп-культурой. Германия, конечно, славится краут-роком, немецким индастриалом, техно и своей новой волной.
Родине всех этих жанров и воспевшим их артистам посвящен не один документальный фильм: об огромном пласте культуры Западного Берлина 1980-х мы знаем по B-Movie, об истории и устройстве жизни в британском Шеффилде — родине знаковой для брит-попа группы Pulp — мы знаем из фильма «О жизни, смерти и супермаркетах», о расцвете британского гэриджа рассказал в своей документалке журнал Dazed, а французскую электронную сцену подробно описал Лоран Гарнье.
Безусловно, это очень поверхностный взгляд на историю музыкальных жанров, и чтобы раскрыть тему полностью, колонки не хватит: описанные феномены — лишь малая часть локальных явлений Европы (не говоря уже о том, что все мои примеры охватывают только три страны), а если идти дальше и анализировать музыкальные маячки Америки, Азии и даже Австралии с Африкой, то заметка превратится в энциклопедию.
Но что я нанесу на контурную карту России? Конечно, уральскую сцену и свердловский рок. Русский рок, родившийся в Ленинграде. Уфимскую сцену, несколько лет назад вдохнувшую в рэп новую жизнь. Подпишу ижевскую электронную сцену, родившийся в тотальной изоляции в силу своей географии якутский панк и, конечно, неофолк Северного Кавказа. Возможно, обозначу Москву как центр сосредоточения нового инди.
И хоть в моем плейлисте не один десяток российских артистов и групп, я мало что знаю об их происхождении: родные места, если это не одна из двух столиц, к сожалению, не принято упоминать публично. Исключение — шоу «Вписка», участники которого возвращаются с ведущими в города детства и юности — подтверждает правило: о малой родине приятно говорить, когда тебя с ней уже мало что связывает. Начинающие же музыканты в лучшем случае вспомнят о ней вскользь, будто в попытке отодвинуться от своих недавних соотечественников: «выстрелившие» артисты из регионов — это всегда пример систематической ошибки выжившего.
Мол, мы смогли не благодаря своим корням и локальному сообществу, а вопреки.
Это стремление быть одиночкой, ориентироваться на популярные международные тренды, убивая собственную самобытность, сильно бьет по осознанию того, что вообще представляет собой российская музыка. И если на примере той же Великобритании мы знаем, как один региональный жанр прошлого повлиял на локальные феномены настоящего, то в случае с Россией, кажется, что максимум наших возможностей — разделить исполнителей на категории «русский рок», «русский рэп» и «русский поп». Обращая внимание только на то, что «в центре», в сухом остатке мы получаем постоянно обновляющуюся музыкальную экосистему, где каждый новый тренд уничтожает все, что было до него.
При этом незнание своей истории совершенно не означает ее отсутствие. И сейчас, и сто лет назад в тысячах российских городов появляются свои новые жанры и артисты — просто они нам не известны. Сосредоточив свое внимание на вершине айсберга — музыкантах, пробившихся в медиаполе столичной аудитории, мы обрекаем себя на продолжение этой жизни в вакууме, так же, как и обрекаем региональные сцены на бесславную жизнь и скорую смерть.
Сейчас, когда обмениваться музыкой проще, чем когда либо, ничто не мешает изменить эту ситуацию — добавить в свой ежедневный плейлист чуть больше неизвестной локальной музыки, почитать паблики и каналы о региональных сценах и составить свою картину творческой жизни страны.
В этом плане «По России» — идеальная отправная точка. Чем интересен черкесский поп? Почему в Воронеже так и не сформировалась своя сцена? Что стало с краснодарским рок-андеграундом нулевых? Как рейв стал объединяющей точкой для жителей Кирова? В двенадцати эссе, включая вступительное слово редактора книги Дениса Бояринова, открывающее его родной Ангарск с новой стороны, авторы рассказали о своих городах с музыкальной стороны. К сожалению, сборник не охватывает всех регионов страны и не только в силу ограничения по количеству страниц, но и потому, что до какой-то степени известных локальных феноменов не так много. С другой стороны, тем больше и интереснее масштаб нашего путешествия.
Узнать, где продается третий сборник «Новая критика», можно тут.
Откуда мы знаем, что мы знаем?
Если бы я сказал вам, что Земля плоская, надеюсь, вы бы поняли, что я ошибаюсь. Но откуда ты знаешь, что я не прав? И почему люди когда-то верили, что они знали , что мир плоский? Предположительно, форма Земли не сильно изменилась за то время, пока мы перешли от «знания» одного о ней к знанию другого; однако что-то определенно изменило наше мнение. Понимание того, что изменило наше мнение (наука) и как, может многое рассказать нам о том, что мы знаем, что, как мы думаем, знаем и что, как нам кажется, мы можем знать.
Эта книга посвящена пониманию того, как именно мы знаем то, что знаем. Более конкретно, мы исследуем способы, которыми социологи узнают социальные факты. Наше внимание будет сосредоточено на одном конкретном способе познания: социальных научных методах исследования. Систематический процесс исследования, применяемый для того, чтобы узнать что-то о нашем социальном мире. Но прежде чем мы более подробно рассмотрим методы исследования, давайте рассмотрим некоторые другие наши источники знаний.
Различные источники знаний
Что вы знаете только о детях? В культурном отношении наш стереотип о детях без братьев и сестер состоит в том, что они вырастают довольно избалованными и неприятными. Можно подумать, что социальные навыки только детей не будут так хорошо развиты, как у людей, воспитанных с братьями и сестрами. Однако социологические исследования показывают, что дети, которые растут без братьев и сестер, не хуже, чем их сверстники, имеющие братьев и сестер, когда речь идет о развитии хороших социальных навыков (Bobbitt-Zeher & Downey, 2010). Bobbitt-Zeher, D. & Downey, D. B. (2010). Ни к чему? Количество братьев и сестер и номинаций дружбы среди подростков. Представлено на Ежегодном собрании Американской социологической ассоциации 2010 г., Атланта, Джорджия. Социологи учитывают именно те типы предположений, которые мы принимаем как должное, применяя исследовательские методы в своих исследованиях. Иногда мы обнаруживаем, что наши предположения верны.
Часто, как в этом случае, мы узнаем, что то, что, кажется, всем известно, на самом деле не так уж и верно. такой пример см. в следующей статье: Mozes, A. (2010). Быть единственным ребенком не повредит социальным навыкам. USA Today . Получено с http://www.usatoday.com/yourlife/parenting-family/2010-08-19-only-child_N.htm
Кажется, что многие люди что-то знают, не имея опыта в социологии. Конечно, они могли быть обучены другим общественным дисциплинам или естественным наукам, или, возможно, они читали о результатах научных исследований. Однако есть способы, которыми мы познаем вещи, не связанные с научными методами исследования. Некоторые люди узнают что-то благодаря своему опыту, но они могут не думать об этом опыте систематически; другие полагают, что знают что-то на основе выборочного наблюдения или чрезмерного обобщения; третьи могут предположить, что то, что они всегда считали правдой, является правдой просто , потому что они всегда знали, что это правда.
Давайте рассмотрим некоторые из этих альтернативных способов познания, прежде чем сосредоточимся на социологическом способе познания.
Многие из нас знают вещи просто потому, что испытали их непосредственно. Например, вы бы знали, что электрические заборы могут быть довольно опасными и болезненными, если бы вы коснулись одного из них, стоя в луже воды. У всех нас, вероятно, есть случаи, когда мы можем вспомнить, когда мы чему-то научились, потому что мы это испытали. Если бы вы выросли в Миннесоте, вы бы заметили, как многие дети узнают каждую зиму, что это правда, что язык прилипнет к металлу, если на улице очень холодно. Точно так же, если вы обогнали полицейского на двухполосном шоссе, проехав 20 миль с превышением скорости, вы, вероятно, узнали, что это хороший способ заработать штраф за нарушение правил дорожного движения. Так что непосредственный опыт может дать нам точную информацию, но только если нам повезет (или не повезет, как в приведенных здесь примерах). В каждом из этих случаев процесс наблюдения на самом деле не является преднамеренным или формальным.
Вместо этого вы узнали бы, что вы считаете истинным, посредством неформального наблюдения. Проводя наблюдения без какого-либо систематического процесса наблюдения или оценки точности наблюдаемого. Проблема с неформальным наблюдением заключается в том, что иногда оно верно, а иногда нет. И без какого-либо систематического процесса наблюдения или оценки точности наших наблюдений мы никогда не сможем действительно будьте уверены, что наши неофициальные наблюдения точны.
Предположим, ваша подруга заявила, что «все мужчины все время лгут», вскоре после того, как узнала, что ее бойфренд солгал ей. Тот факт, что один мужчина солгал ей в одном случае, стал представлять весь опыт со всеми мужчинами. Но действительно ли 90 003 все 90 004 человека лгут 90 003 все 90 004 времени? Возможно нет. Если бы вы побудили вашу подругу шире подумать о своем опыте общения с мужчинами, она, вероятно, признала бы, что знает многих мужчин, которые, насколько ей известно, никогда ей не лгали, и что даже ее бойфренд обычно не имеет привычки лгать.
Этот друг совершил то, что социологи называют выборочным наблюдением, замечая только те закономерности, которые человек испытал непосредственно или хотел бы найти. замечая только ту закономерность, которую она хотела найти в то время. Если, с другой стороны, опыт вашей подруги с ее парнем был ее имеет только опыт общения с любым мужчиной, тогда она совершила бы то, что социологи называют сверхобобщением, предполагая, что широкие закономерности существуют на основе очень ограниченных наблюдений, допуская, что широкие закономерности существуют на основе очень ограниченных наблюдений.
Еще один способ, которым люди заявляют, что знают то, что они знают, — это смотреть на то, что они всегда считали правдой. Существует городская легенда о женщине, которая годами отрезала оба конца ветчины перед тем, как положить ее в духовку (Mikkelson & Mikkelson, 2005). Миккельсон Б. и Миккельсон Д. П. (2005). Секрет приготовления бабушки. Получено с http://www.snopes.com/weddings/newlywed/secret.
asp Она так пекла ветчину, потому что так делала ее мать, так что ясно, что так оно и было предполагалось, что нужно сделать. В конце концов, ее мать была авторитетом. Однако после многих лет выбрасывания кусков отличной ветчины в мусорное ведро она узнала, что единственная причина, по которой ее мать отрезала концы ветчины перед приготовлением, заключалась в том, что у нее не было достаточно большой сковороды, чтобы вместить ветчину, не обрезая ее. .
Не подвергая сомнению то, что, как мы думаем, мы знаем об истине, мы можем в конце концов поверить в то, что на самом деле ложно. Это чаще всего происходит, когда авторитет представляет собой социально определенный источник знаний. говорит нам, что что-то так и есть (Adler & Clark, 2011). Приведенное здесь определение авторитета взято из следующего источника: Adler, E. S., & Clark, R. (2011). Приглашение к социальным исследованиям: как это делается . Белмонт, Калифорния: Уодсворт. Наши матери — не единственные возможные авторитеты, на которые мы можем полагаться как на источники знаний.
Другие общие авторитеты, на которые мы могли бы полагаться таким образом, — это правительство, наши школы и учителя, а также наши церкви и служители. Хотя понятно, что кто-то может верить в то, что что-то является правдой, потому что кто-то, на кого он или она смотрит с уважением или уважением, сказал, что это так, этот способ познания отличается от социологического способа познания, который находится в центре нашего внимания в этом тексте.
Социология как наука опирается на систематический процесс исследования для получения знаний. Этот процесс, как отмечалось ранее, называется методами исследования. Мы обсудим этот процесс более подробно позже в этой главе и далее в тексте. А пока просто имейте в виду, что именно на этот источник знаний социологи полагаются больше всего.
Таблица 1.1 Несколько различных способов познания
| Способ познания | Описание |
|---|---|
| Неформальное наблюдение | Происходит, когда мы делаем наблюдения без какого-либо систематического процесса наблюдения или оценки точности того, что мы наблюдали. |
| Выборочное наблюдение | Происходит, когда мы видим только те шаблоны, которые хотим видеть, или когда мы предполагаем, что непосредственно существуют только те шаблоны, которые мы испытали. |
| Чрезмерное обобщение | Происходит, когда мы предполагаем, что общие закономерности существуют, даже когда наши наблюдения были ограничены. |
| Администрация | Социально определенный источник знаний, который может формировать наши представления о том, что верно, а что нет. |
| Методы исследования | Организованный, логичный способ изучения и познания нашего социального мира. |
В общем, есть много способов, которыми люди узнают то, что они знают. К ним относятся неформальное наблюдение, выборочное наблюдение, чрезмерное обобщение, авторитет и методы исследования.
Таблица 1.1 «Несколько разных способов познания» суммирует каждый из способов познания, описанных здесь. Конечно, некоторые из этих способов познания более надежны, чем другие. Осведомленность о наших источниках знаний помогает нам оценить достоверность конкретных фрагментов знаний, которыми мы можем владеть.
Онтология и эпистемология
Размышление о том, что вы знаете и откуда вы знаете то, что вы знаете, включает вопросы онтологии и эпистемологии. Возможно, вы слышали эти термины раньше на уроках философии; однако они имеют отношение и к работе социологов. Когда мы, социологи, начинаем думать о том, чтобы узнать что-то о нашем социальном мире, мы, вероятно, начинаем с некоторого понимания того, что «есть», что можно знать о том, что есть, и каков наилучший механизм для изучения того, что есть.
ОнтологияАналитическая философия относительно природы реальности. имеет дело с первой частью такого рода вопросов. Это относится к аналитической философии природы реальности.
В социологии онтологическая позиция исследователя может определять виды исследовательских вопросов, которые он или она задает, и то, как эти вопросы формулируются. Некоторые социологи считают, что реальность — в глазах смотрящего, а наша задача — понять взгляды других на реальность. Другие социологи считают, что, хотя люди могут различаться в своем восприятии реальности, существует только одна правда реальность. Эти социологи, вероятно, будут стремиться обнаружить эту истинную реальность в своих исследованиях, а не открывать множество реальностей.
Как и онтология, эпистемология — аналитическая философия, касающаяся того, как мы познаем то, что знаем. имеет отношение к знаниям. Но вместо того, чтобы заниматься вопросами о том, что есть, эпистемология имеет дело с вопросами о том, как мы знаем, что есть. В социологии существует несколько способов раскрытия знаний. Мы могли бы взять интервью у людей, чтобы понять общественное мнение по какой-либо теме, или, возможно, мы будем наблюдать за ними в их естественной среде.
Мы могли бы вообще избежать общения лицом к лицу, рассылая людям опросы, чтобы они могли заполнить их самостоятельно, или читая, что люди говорят о своем мнении в газетных передовицах. Все это способы, которыми социологи получают знания. Каждый метод сбора данных имеет свой собственный набор эпистемологических предположений о том, как что-то выяснить. Мы более подробно поговорим об этих способах познания в главе 8 «Опросное исследование: количественный метод» по главе 12 «Другие методы сбора и анализа данных» — наших главах, посвященных сбору данных.
Основные выводы
- Есть несколько способов узнать то, что мы знаем, включая неформальное наблюдение, выборочное наблюдение, чрезмерное обобщение, авторитетность и методы исследования.
- Методы исследования являются гораздо более надежным источником знаний, чем большинство других наших способов познания.
- Онтологическая перспектива человека формирует его или его убеждения о природе реальности или о том, что «есть».
- Эпистемологическая точка зрения человека формирует его или его убеждения о том, откуда мы знаем то, что знаем, и о наилучшем(ых) способе(ах) раскрыть знание.
Упражнения
- Подумайте о времени в прошлом, когда вы приняли плохое решение (например, надели не ту обувь для похода, встречались не с тем человеком, решили не готовиться к экзамену, покрасили волосы в зеленый цвет). Что заставило вас принять это решение? Каким образом какой-либо из описанных выше способов познания повлиял на ваш подверженный ошибкам процесс принятия решений? Как методы социологического исследования могут помочь вам преодолеть возможность совершения подобных ошибок в будущем?
- Чувство неясности в отношении онтологии, эпистемологии, что такое, что мы можем знать и откуда мы знаем, что мы можем знать? Это видео может помочь, а может и нет. Но он отвечает на некоторые из этих вопросов, и это весело. Очень рекомендую: http://www. rocketboom.com/rb_08_jun_04/.
rocketboom.com/rb_08_jun_04/.Эпистемология: Откуда вы знаете, что знаете то, что знаете?
Нет определенного способа подтвердить, что мы вообще что-то знаем. Только из нашего непосредственного опыта мы можем претендовать на какое-либо знание о мире.
***
Роль восприятия в познании
Трудно представить себе мир, существующий вне того, что мы можем воспринимать. Стремясь прожить каждый день, не разбив машину или не столкнувшись с какой-либо другой бедой, мы делаем предположения об объектах нашего физического мира. Их преемственность, их поведение.
Некоторые из этих предположений основаны на нашем собственном опыте, некоторые — на знаниях, полученных от других, а некоторые — на логических выводах.
Однако опыт приходит через призму восприятия. Как вещи выглядят, как они себя чувствуют, как они звучат.
Наше понимание мира и взаимодействие с ним происходит через определенные конструкции человеческого тела – глаза, уши, пальцы и т.
д. Большинство людей интуитивно понимают субъективность некоторых из наших восприятий.
Цвета выглядят «по-другому» для людей, страдающих дальтонизмом. На наше ощущение температуры влияет непосредственный контраст — у людей, выходящих за двери аэропорта, будет другое впечатление о температуре, если они только что прибыли из Мус-Джо или Канкуна.
Через призму наших чувств к нам приходит еще более существенное понимание. Мы можем видеть форму дерева, или мы можем закрыть глаза и сделать вывод о форме на ощупь, но в любом случае, или даже при сочетании того и другого, мы полагаемся на наши чувства, чтобы передать понимание физического мира.
Вопрос о том, что объективно «есть», уже давно является одним из предметов философии. Философы от Декарта до Канта пытались описать наше существование таким образом, чтобы прийти к пониманию физического мира, в котором вещи могут быть окончательно познаны.
Декарт вводит эту идею в своих «Размышлениях»: «Конечно, все, что я до сих пор признавал наиболее истинным, я получил либо от чувств, либо через чувства.
Однако я заметил, что чувства иногда обманчивы; и это признак благоразумия никогда не доверять полностью тем, кто обманул нас хотя бы раз».
Декарт классно использовал систематическое сомнение, подвергая сомнению все знания, переданные его опытом в мире, пока единственным знанием, в котором он не мог сомневаться, не был тот факт, в котором он мог сомневаться.
Поэтому я полагаю, что все, что я вижу, ложно. Я верю, что ничего из того, что представляет моя лживая память, никогда не существовало. У меня нет никакого смысла. Тело, форма, протяженность, движение и место — все это химеры. Что тогда будет правдой? … Таким образом, после того, как все будет самым тщательным образом взвешено, должно быть окончательно установлено, что это высказывание «я есть, я существую» необходимо истинно каждый раз, когда я произношу его или представляю его в своем уме. (Декарт, «Размышления»)
Декарт подтвердил, что у нас есть личность. К сожалению, это «я» может быть тем, кого мы видим в зеркале каждое утро, или мозгом в бочке.
Если единственное, в чем мы не можем сомневаться, это то, что мы можем сомневаться, то, по сути, это гарантирует, что у нас есть только механизм сомнения. Никто. Таким образом, мы можем быть изолированными мозгами, которыми манипулируют неизвестные вещи, а весь наш мир — мираж.
Как же тогда мы можем надеяться получить знания о физическом мире?
Для Локка наше понимание мира исходит из нашего опыта. Именно этот опыт дает знания. Он говорит в своем «Опыте о человеческом понимании»:
Итак, предположим, что ум — это, как мы говорим, белая бумага, лишенная всех знаков, без каких-либо идей: — Каким образом он может быть снабжен? Откуда берется это огромное хранилище, которое занятая и безграничная фантазия человека нарисовала на нем с почти бесконечным разнообразием. Откуда у него все материалы, разум и знание? На это я отвечаю, одним словом, из ОПЫТА. На этом основано все наше знание; и из этого она в конечном счете проистекает.
Он писал, что существует два типа качеств: те, которые изначально существуют в объекте или ряде объектов, такие как размер, число или движение, и те, которые полностью зависят от нашего восприятия их, такие как цвет или запах.
Определенная масса, число, форма и движение частей огня или снега действительно находятся в них, независимо от того, воспринимают их чувства или нет: и поэтому их можно назвать реальными качествами, потому что они действительно существуют в этих телах. Но света, тепла, белизны или холода в них не больше, чем болезни или боли в манне. (Локк, Эссе о человеческом понимании)
Таким образом, пока мы понимаем ограниченность нашего восприятия, опыт будет сообщать определенные истины о физическом мире, в котором мы живем. Например, благодаря опыту мы можем утверждать, что знаем, сколько ворон сидит на телефонном проводе, но не знаем, сколько из них имеют «черный цвет» как неотъемлемое свойство перьев.
Совершенно противоположным этому был Джордж Беркли (произносится как Барклай), для которого «быть» означало «быть воспринятым». Беркли писал в «Трактате о принципах человеческого познания»:
Помимо всего этого бесконечного разнообразия идей или объектов познания, существует также нечто, что знает или воспринимает их и осуществляет различные операции, такие как желание, воображение, припоминание, по отношению к ним.
. Это восприятие… обозначает не какую-либо одну из моих идей, а нечто совершенно отличное от них, в чем они существуют или, что то же самое, посредством чего они воспринимаются, ибо существование идеи состоит в том, чтобы быть воспринятым.Поскольку наше знание мира исходит из нашего восприятия его, невозможно окончательно узнать о существовании чего-либо независимого от нашего восприятия. Беркли, писал:
Следовательно, как для меня невозможно видеть или чувствовать что-либо без действительного ощущения этой вещи, так и для меня невозможно представить в своих мыслях какую-либо чувственную вещь или предмет, отличный от ощущения или восприятия. этого.
Эта линия исследования в конечном итоге приводит к тому, что весь физический мир подвергается сомнению, как заметил Беркли:
Если мы вообще имеем какое-либо знание о внешних вещах, то оно должно быть получено посредством разума, выводящего об их существовании из того, что непосредственно воспринимается чувствами.
{Однако} всеми признано (и то, что происходит во сне, безумии и т. п., не вызывает сомнений), что, возможно, мы могли бы быть затронуты всеми идеями, которые у нас есть сейчас, хотя не существовало тел, не похожих на них. .Если мы не можем знать вещи вне восприятия, а наше восприятие совершенно ненадежно, то что нам остается? Конечно, бесполезно представлять свое существование как сумму ваших знаний или что наш опыт по своей сути недоверчив.
Однако эти философии могут быть полезны для понимания того, что часто то, что мы считаем знанием, является скорее общим социальным соглашением относительно последовательного понимания вещей, стоящих перед нами . Например, мы понимаем, что зеленый цвет может восприниматься разными людьми по-разному, но мы организуем нашу речь, основываясь на общем понимании зеленого цвета, не беспокоясь о конкретном восприятии зеленого цвета, которое может иметь каждый человек.
Для Дэвида Юма определенно существовал физический мир, наше восприятие которого в конечном счете отвечало за все наши идеи, какими бы сложными или абстрактными они ни были.
Он писал в «Исследовании о человеческом разумении»:
Когда мы анализируем наши мысли или идеи, какими бы сложными или возвышенными они ни были, мы всегда обнаруживаем, что они сводятся к таким простым идеям, которые были скопированы с предшествующего чувства или чувства. Даже те идеи, которые на первый взгляд кажутся наиболее широкими из этого происхождения, при ближайшем рассмотрении оказываются производными от него.
Кроме того, поскольку все наши восприятия физического мира исходят из одного и того же физического мира, а природа восприятия у каждого человека более или менее одинакова, мы можем достичь согласованности в нашем понимании.
Таким образом, хотя может быть невозможно знать вещи с той же уверенностью, что и знание самого себя, или быть в состоянии действительно описать устройство мира вне нашего восприятия его, по крайней мере, мы можем ладить друг с другом, потому что общей согласованности опыта.
Однако этот опыт все же допускает некоторую хрупкость.
Нет никакой гарантии, что прошлый опыт будет соответствовать будущему . В «Исследовании о человеческом разумении» Юм отмечает:
Во всех наших умозаключениях по обычаю определяется перенос прошлого в будущее; там, где прошлое было совершенно регулярным и однородным, мы ожидаем события с величайшей уверенностью и не оставляем места для каких-либо противоположных предположений. Но там, где было обнаружено, что различные действия следуют из причин, которые на первый взгляд совершенно сходны, все эти различные действия должны прийти в голову при переносе прошлого на будущее и войти в наше рассмотрение, когда мы определяем вероятность события. .
Одновременное понимание всех последствий при рассмотрении события в будущем не обязательно является ограничением благодаря нашему удивительно сложному мозгу. Иммануил Кант считал, что то, как мы обрабатываем информацию, поступающую от наших органов чувств, является важным компонентом знания .
В «Пролегоменах ко всякой будущей метафизике» Кант писал:
Различие между истиной и сновидением определяется не природой представлений, относящихся к предметам (ибо они в обоих случаях одинаковы), а их связью согласно те правила, которые определяют связность представления в понятии объекта и путем установления, могут ли они вместе существовать в опыте или нет.
Кант не поддерживал точку зрения, что существование объектов ставится под сомнение из-за субъективности восприятий, с помощью которых мы должны их испытывать, но также и то, что все знания о физическом мире исходят из опыта. Кант утверждал:
Опыт учит нас тому, что существует и как оно существует, но никогда тому, что оно обязательно должно существовать так, а не иначе. Поэтому опыт никогда не может научить нас природе вещей самих по себе.
Таким образом, знание состоит из вещей, которые мы делаем, вещей, которые мы переживаем, и того, как наш мозг обрабатывает и то, и другое.
