«Обреченные», Чак Паланик / Новости культуры Красноярска и Красноярского края / Newslab.Ru
02.09.2014
«…это не хвастовство, но ни у одного взрослого ум
не испорчен и не развращен так,
как у невинной одиннадцатилетней девственницы»
В «Обреченных» именитый контркультурщик продолжает историю маленькой, жирной, мертвой и патологически вредной девочки по имени Мэдисон Спенсер, замечательным образом выворачивая наизнанку как содержимое читательских желудков, так и начинку предшественника, романа «Проклятые».
Если «проклятыми» Паланик окрестил сосланных в преисподнюю грешников, то под «обреченными» подразумеваются ныне живущие (ну-ка, предположите, как мог бы называться заключительный роман цикла, буде он написан? бинго!) — оскотинившиеся обитатели земной поверхности, которые готовятся дружно сойти в ад после грядущего судного дня. Виновата в этом ставшая жертвой сексуальной асфиксии малышка Мэдисон, невольно поучаствовавшая после смерти в создании новой религии.
Здесь стоит напомнить, что, согласно «Проклятым», Мэдисон — это литературное измышление властителя преисподней, послушный персонаж его собственного романа, с чем та категорически несогласна. Бог тоже имеет на мертвую девочку виды, а недавние демонические друзья (чирлидерша, ботаник, панк и футболист) и вовсе пытались программировать её жизнь, начиная с невинных детских лет.
В предыдущий раз Мэдисон отправляла письма Сатане (что тоже было литературной пародией), сейчас же обращается к абстрактному «милому твиттерянину»; логично предположить, что в следующий раз она будет писать Богу — по Паланику, исключительному расисту и ксенофобу.
АСТ, 2014 — 352 стр. Тираж — 10 000 экз.
Кроме «Обреченных», на сайте ЛитРес вас ждут еще 380 000 книг
Поделиться 0
1 Обсудить на форуме
Книги
«Обреченные» отзывы и рецензии читателей на книгу📖автора Чака Паланика, рейтинг книги — MyBook.
Что выбрать
Библиотека
Подписка
📖Книги
🎧Аудиокниги
👌Бесплатные книги
🔥Новинки
❤️Топ книг
🎙Топ аудиокниг
🎙Загрузи свой подкаст
📖Книги
🎧Аудиокниги
👌Бесплатные книги
🔥Новинки
❤️Топ книг
🎙Топ аудиокниг
🎙Загрузи свой подкаст
- Главная
- Контркультура
- ⭐️Чак Паланик
- 📚Обреченные
- Отзывы на книгу
отзывов и рецензий на книгу
jonny_c
Оценил книгу
Написав однажды «Бойцовский клуб», а спустя какое-то время «Призраков» и «Удушье», Чак Паланик коварным оккупантом вторгся на территорию литературного мира, взял в заложники пару-тройку миллионов жаждущих перемен читательских сердец и до последнего момента продолжал хладнокровно терроризировать чувствительные души праведных муракамиманов, маркесофилов и ремарколюбов своими наглыми провокационными пасквилями.
Последний момент настал неожиданно и ошеломляюще внезапно, будто громкий, продолжительный чих во время исполнения пятой симфонии Бетховена или катастрофический промах Уле-Эйнара Бьерндалена на одном из огневых рубежей. В общем, событие, означающее, что Чак Паланик из нестандартного, смелого, непредсказуемого и бесшабашного революционера-бунтаря постепенно превратился в скучного, однообразного, вульгарного графомана, все-таки произошло. И событием этим стали «Обреченные» — новый роман флагмана контркультуры. Мне сейчас ужасно не хочется критиковать одного из своих любимых писателей, обильно сыпать на голову пепел и изливать из себя потоки возмутительной тирады, но наверно все же стоит признать очевидный и очень горький факт, что «Обреченных» старина Чак откровенно слил.
Да, в послужном списке Паланика есть великий «Бойцовский клуб» и не менее великие «Невидимки». Да, «Бойцовский клуб» — это безусловный opus magnum культового классика современной альтернативной прозы. Да, глядя сквозь призму лучшего произведения Паланика, можно попытаться рассмотреть в новом его творении что-то такое же вопиюще скандальное, обескураживающе бунтарское и вдохновляюще просветляющее, но, черт возьми, почему-то не получается.
И почему-то холодной, скользкой змеей в душу заползает пресловутое сомнение, что произведение подобного уровня и накала старина Чак уже никогда не напишет.
«Обреченные» — роман мягко говоря слабоватый. Он выглядит каким-то инфантильным, легковесным, сырым и непроработанным, будто во время его написания Паланик то и дело приговаривал: «Ладно, и так сойдет, все равно сроки поджимают». Однако, справедливости ради и самоуспокоения для, хочется отметить, что, несмотря на многочисленные недостатки, читается он достаточно легко и непринужденно, в нем есть несколько запоминающихся моментов и неожиданных сюжетных поворотов, так что называть его бездарной никчемной пустышкой я, наверно, не стану.
«Обреченных» старина Чак задумывал как продолжение «Проклятых». Если кто не помнит или кто еще не читал, то в «Проклятых» тринадцатилетняя девочка по имени Мэдисон после своей неожиданной кончины попадает в ад. Там она сражается с силами зла, изучает обстановку преисподней, вспоминает о своем прошлом и внезапно узнает, что ее жизнь — это сценарий, написанный самим Сатаной.
В «Обреченных» же Паланик отправляет Мэдисон на Землю, надевает на нее обличие призрака и превращает в объект поклонения миллионов людей, которые на основе ее «учения» создают новую религию и видят в этой упитанной своенравной девчонке свое спасение и вечную жизнь в райских кущах в компании божьих созданий. Но Паланик не был бы Палаником, если бы в его книгах отсутствовали различные перверсии, потоки разнообразных телесных жидкостей, оторванные половые органы, повсеместное богохульство и едкое высмеивание примитивной человеческой душонки.
Да, всего этого предостаточно практически в каждом романе Паланика, и в «Обреченных» в том числе. И практически в каждом его романе можно увидеть одни и те же приемы, способы подачи и манеру изложения, одни и те же мысли и убеждения и один и тот же взгляд на мир. Напрашивается вывод, что, возможно, старина Чак перестал развиваться. Возможно, потихоньку начал деградировать. Возможно, просто хочет заработать денег. А возможно и то, что мы — поклонники его таланта — растем и становимся немного другими.
И наверно все это правильно и закономерно. Мы взрослеем, меняем свои предпочтения, вкусы и привычки, хочется верить, что даже мудреем и набираемся опыта. На наших книжных полках место Паланика со временем занимает Гессе и Беллоу, а место Джоан Роулинг — Борхес и Лавкрафт. Все это так. Вот только очень хочется, чтобы король контркультурной прозы ухнул по нам очередным своим шедевром, заставив нас, как в старые добрые времена, наполняться бунтарским духом и неуемной жаждой перемен.
4 сентября 2014
LiveLib
Поделиться
fisheG
Оценил книгу
С первых же страниц эта книга произвела на меня положительное впечатление. Может быть это из-за того, что я давно не читал Паланика и изрядно по нему соскучился, а может, потому что не ждал от этой книги ничего хорошего, т.к. предыдущий роман «Проклятые» мне не очень понравился. Но здесь ситуация кардинально другая — читается так, что невозможно оторваться. Читал и восхищался, что Паланик написал свой лучший, мать его, роман! Но, уходя всё глубже в текст, понимаешь, что тебя трахают в мозг собачьей какашкой.
Затем, закрывая на время книгу, приходишь в себя и успокоившись вспоминаешь: «Ах, да! Совсем забыл. Это же Чак! Чак чооокнутый».
Очень понравилось, что действия романа разворачиваются не в Аду, как это было в предыдущей книге, а на Земле. Большая часть романа повествует о прошлом Мэдисон, о тех временах, когда она была ещё жива. И эти главы, на мой взгляд, самые сильные и интересные в книге. Нечасто Паланик заставляет нас сопереживать своим главным героям, но здесь толстушку Мэдисон действительно жалко. Интересно было наблюдать за её отношениями с родителями. Теперь понятно почему дети знаменитостей часто становятся невыносимыми уродами и наркоманами.
Как и в прежних романах Паланика, в этой книге отсутствуют ненужные сюжету детали. Здесь всё на своих местах и у всего есть логическое завершение. Автор кормит читателя короткими главами, что позволяет не уставать от чтения. При этом сами эти главы всегда заканчиваются на самом интересном. Так что ещё одна глава перед сном может оказать далеко не последней.
Немного, конечно, ставит в ступор финал сего безобразия. Прежде, чем начинать читать эту книгу, да и вообще Паланика, надо понимать, что границ в его творчестве практически нет. Это значит, что надо быть готовым к самым невероятным событиям, а то можно получить опухоль мозга или в лучшем случае — испачкаться собственными блевашами. Думаю, концовка романа может неблагоприятно сказаться на конечном впечатлении. Но не стоит забывать, что таких книг больше никто не пишет. Так что спасибо Чаку Паланику за отлично проведённое время с его безупречным воображением, которым мне удалось насладиться на страницах романа «Обречённые».
25 августа 2014
LiveLib
Поделиться
mikepsycho
Оценил книгу
Все же быстро время летит…Как будто только вчера читал Невидимки — знаковую книгу в моей бумажно-электронной жизни…Новой жизни. Все последующие книги приходилось подсознательно, но все таки сравнивать с ней — и большинство из них так и не сравнились с легендарными “монстрами”.
Вот бы стереть их из памяти и прочитать как в первый раз…Нужно все таки этот шедевр отдельным ревью отметить. Обреченные или может даже Обреченная — крутое или может даже шикарное продолжение Проклятых. Такое впечатление, что Чаки сам перечитал Невидимок, и тоже решил начать новую жизнь, прекрасную жизнь: подкрученный сюжет, мерзость на грани с отвращением и конечно же фирменный ctrl+alt+стиль. Не самое приятное занятие сравнивать книги Паланика — сразу вспоминается Квентин с мечами Хаттори Ханзо — но эту можно взять и сравнить, например, с Дневничком или с Уцелевшим. Доволен и жду финала трилогии ∴
2 мая 2017
LiveLib
Поделиться
Akademika223
Оценил книгу
18+
23 августа, 23:52 по тихоокеанскому времени
Скотопорядок в действии
Отправила ВерсткаМодификААтор ([email protected])
Милый твиттерянин!
Если ты совершил немного неосмотрительную ошибку, впервые взяв в руки произведение Чака Паланика (теперь и далее об Обреченных ) и начал читать, неподготовленным к тому, что тебя ожидает, знай — ты не один.
Наши начинания должным образом отразились на желудочно-кишечном тракте. Нашим долгом будет предупредить остальных нечакапаланизированных запастись пакеджами для внутренних отходов. Берите побольше и с запасом, если вас затянет — пощады не ждите.
Будет много попыток воззвать к небесам о помощи, к Чаки о пощаде и к Мэдди Спенсер о возвращении в Ctrl+Alt+HELL. Эта пЕрЕобразованная тринадцатилетняя девчонка будет мучить вас до последней буквы в слове КОНЕЦ и доведет до белого коленья, обратив в скотинита. (Внимание! С особой осторожностью отнеситесь к главам «Вхождение в лабиринт царя Миноса» и «Победа над минотавром». Здесь вам особо пригодятся гигиенические пакеты, ну или просто устройтесь рядом с сортиром, как вашей душе будет угодно). Вы будете харкать, плевать, материться и рефлекторно извергать содержимое желудка, если ваши нервы слишком слабые и подвержены воздействию извне. Мазохист вы иль нет — захочется читать дальше. Сумасшедший гений все продумал. Ваши крики дойдут до черных дыр на Солнце, но при этом Чаки останется в изоляции.
И, когда, наконец, ваши дряблые нервы окончательно сдадут, а вы начнете выть на луну — отдохните. Почитайте о полезных свойствах соли для ванн, причешитесь. Далее вас ожидает сражение со злом и возрождение Персефоны.
Теперь мы — это они.
Им, то есть нам, окончательно дали просраться.
С облегчением.
24 августа 2014
LiveLib
Поделиться
timopheus
Оценил книгу
Полное говно. Паланик скатывается всё ниже и ниже. С острого, страшного, гротескного писателя он скатывается к уровню однообразных пошляцких шуточек. И первый роман дилогии, «Проклятые», был очень слабым и глуповатым, а уж «Обречённые» вообще не заслуживают внимания. Мёртвая девочка из «Проклятых» внезапно оживает и начинает метаться по миру, вспоминая, как мерзко и тошно прожила свою короткую жизнь. Смысла — ни на йоту. 1/10.
23 декабря 2014
LiveLib
Поделиться
Александрий
Оценил книгу
Увлекательно.
Благодарю.
28 июня 2017
Поделиться
natalya…@list.ru
Оценил книгу
Начала читать в этом приложении книгу с совершенно другим переводом!
Продлила подписку еще на месяц, открываю, а тут уже совсем другой отвратительный перевод! Такой, что смысл искажается практически. Уныло написано(
22 февраля 2015
Поделиться
Премиум
(106 оценок)
Читать книгу: «Обреченные»
Чак Паланик
О проекте
Что такое MyBook
Правовая информация
Правообладателям
Документация
Помощь
О подписке
Купить подписку
Бесплатные книги
Подарить подписку
Как оплатить
Ввести подарочный код
Библиотека для компаний
Настройки
Другие проекты
Издать свою книгу
MyBook: Истории
Doomed Чака Паланика – обзор | Чак Паланик
Это очередная новинка в очереди из-под ужасного пера Паланика, и я имею в виду это как комплимент.
Это означает в старом смысле, как «полный страха, предвестник», а не просто вздор. Далеко, далеко не так. Это медленное чтение, поскольку каждую страницу нужно смаковать, пережевывать, а затем, время от времени, выплевывать: и это не для слабонервных. Это также довольно блестяще.
Это тоже не Энн из Зеленых Мезонинов , если только Энн не была мертвой пухлой девушкой с искупительной невинностью и шершавым ртом, которая в предыдущей книге мистера П. буквально блуждала по аду и теперь возвращается на Землю по невольной случайности. Мэдисон, наша гордая толстая героиня-подросток, на самом деле предпочитает компанию «пост-живых» компании «будущих-мертвых», причем первые значительно менее восприимчивы к лжи.
В конце последней книги мистера П., Проклятые , Мэдисон Цветок Пустыни Роза Паркс Койот Трикстер Спенсер позвонила своим феноменально богатым родителям из преступного мира, просто чтобы сообщить им, что они, э-э, совершенно ошибались насчет атеизма, и , в ленивой стороне, поощрял их пукать, рыгать и ругаться, чтобы обеспечить вечную жизнь.
К своему огорчению, посмертная Мэдди обнаруживает, что они основали новую религию, буризм, сосредоточив внимание на вышеупомянутых функциях, и она охватывает мир. В серии воспоминаний, загруженных в общий Gentle Tweeter — да, у них есть Twitter в аду, хотя это спорное улучшение по сравнению с последним самомнением, у которого было всего Английская пациентка играет во всех адских кинотеатрах — она рассказывает обрывки своей предсмертной истории, от сверкающего опыта у славной дыры до осознания того, что она обречена судить финальную схватку между Богом и Сатаной.
По сути, это одновременно и злобно-мрачная сатира на нынешнюю американскую жизнь — ее одержимость знаменитостями, религией и бессмысленными занятиями, — и довольно честный моральный рассказ. Паланик добился этого, каким-то образом втиснувшись между стволом мозга толстой, обеспокоенной, не по годам развитой девочки-подростка и, хотя пуристы могут настаивать на отсутствии разницы, мозгом Рассела Брэнда — построение предложений преднамеренно застенчиво, ошибки простительно смехотворны.
Но автор не может устоять перед тем, что случайно не выскажет несколько собственных наблюдений, совсем не связанных с Мэдди. «Вы никогда не знаете, какие сложные сделки заключают два человека, чтобы остаться в браке после первых десяти минут» или «Милый Твиттер, насколько мирным является мир, где все обижаются, но никто не принимает их?»
Попутно мы сталкиваемся с различными клише: веселое разоблачение Мэдди своих худощавых белокурых сверстниц, окончивших швейцарскую школу, как мисс Куз фон Слуцки, мисс Бродяга на батуте и им подобных; ее резкое осуждение северной части штата Нью-Йорк; и несколько, действительно несколько, по-настоящему тревожных отрывков, таких как ее открытие, что ее умершая, измученная раком, умершая бабушка сделала посмертную пластику груди ее матерью (и сексуальную татуировку, ура). Или открытие огромного моря пластика у атлантического побережья Америки, которое с миллиардами ее родителей превратилось в горный рай под названием Мадлантис, изображающий форму пухлого лица Мэдди из космоса; или ее любовь к своей кошечке, которую ее родители намеренно купили в спасательном центре, зная, что она умрет в течение нескольких недель.
Глава, где Мэдди баюкает своего (мертвого, пахнущего, из которого вот-вот потекут соки, прежде чем взорваться) котенка, было трудно читать.
Запутанный, несовершенный, тем не менее, это грандиозное, забавное, тревожное и полезное чтение, и лично я не могу дождаться третьей части трилогии. Поврежден ? В восторге ? Дьявол ? Сомневаюсь ? Просто Мертвый ? Мэдди — моя новая постживая героиня.
Doomed Чака Паланика, Мягкая обложка
1 ноября, 00:01 по тихоокеанскому времени
Жизнь начинается с предзачатия: прелюдия
Автор: [email protected]
Добро и зло существовали всегда. Они всегда будут. Меняются только наши истории о них.
В шестом веке до н.э. греческий законодатель Солон отправился в египетский город Саис и принес следующий рассказ о конце света. По словам жрецов храма Нейт, катаклизм охватит Землю пламенем и ядовитым дымом. За один день и ночь целый континент рухнет и утонет в море, а ложный мессия поведет все человечество на гибель.
Египетские провидцы предсказали, что Апокалипсис начнется тихой ночью на высокой вершине холма, возвышающейся над королевством Лос-Анджелес. Там, поют древние оракулы, замок щелкнет. Среди огромных домов Беверли-Крест, обнесенных высокими стенами, скользит крепкий болт. Как записал Солон, пара распашных ворот безопасности широко распахнется. Ниже их ждут королевства Вествуд, Брентвуд и Санта-Моника, спящие в паутине уличных фонарей. И когда последний тиканье полуночи отзовется эхом, за этими широко открытыми воротами будут обитать только тьма и тишина, пока не раздастся грохот оживающего двигателя, и два огня, казалось бы, поведут этот шум вперед. И из этих ворот выедет Lincoln Town Car, который, сгорбившись, начнет свой медленный спуск по крутым изгибам верхнего Голливудского бульвара.
Эта ночь, как описано в древнем пророчестве, спокойна, без дуновения ветра; тем не менее, из-за медленного движения «Линкольна» за ним начинает нарастать буря.
Спускаясь от Беверли-Крест к Голливудским холмам, Линкольн вытянулся и стал черным, как язык человека, задушенного петлей.
С розовыми пятнами уличных фонарей, скользящими по полированной черной оболочке, Town Car сияет, как скарабей, вырвавшийся из могилы. А на Норт-Кингс-роуд огни Беверли-Хиллз и Хэнкок-парка мигают и гаснут, не дом за домом, а кварталы и кварталы сети полностью стираются. А на бульваре Норт-Кресент-Хайтс стерт с лица земли район Лорел каньона; побеждаются не только огни, но и шум и ночная музыка. Любое мерцающее свидетельство города стирается, когда машина мчится вниз по склону, от Норт-Фэрфакс к Огден-Драйв и к Норт-Гарднер-стрит. И так тьма омывает город, следуя за тенью гладкой машины.
Их яростные когти царапают воздух. Их хлопающие удары не разбивают лобовое стекло, потому что оно пуленепробиваемое. И катящиеся шины Линкольна грохочут над ними, превращая в кашицу их павшую плоть. А эти падающие, визжащие, цепляющиеся фигуры — крысы. Брошенные на смерть, это бьющиеся тела опоссумов. Шины Линкольна разорвали этот красный ковер из смятого меха. Дворники очищают обзор водителя от еще теплой крови, а раздробленные кости не протыкают шины, ведь резина тоже пуленепробиваемая. Ветер так безжалостен, что он прочесывает улицу, толкая эту ношу искалеченных паразитов, таща эту волну страданий, всегда следуя за таункаром, когда он достигает Сполдинг-сквер. Разломы молний разрывают небо, и дождь попадает в огромные занавеси, бьющие по черепичным крышам. Гром гремит фанфарами, когда дождь грабит городские мусорные баки, теряя пластиковые пакеты и пенопластовые стаканчики.
А рядом с вырисовывающейся башней отеля «Рузвельт» бульвар в остальном пустын, и армия мусора продвигается по городу, не встречая препятствий ни светофорам, ни другим автомобилям.
Каждая улица, каждый перекресток пустынны. Тротуары пусты, как и обещали древние прорицатели, и все окна темны.
В кипящем небе нет летающих огней самолетов, а забитые ливневые стоки затопляют улицы дождем и мехом. Эти улицы скользкие от потрохов. И Китайский театр Граумана превратил весь Лос-Анджелес в такую бойню и хаос.
Еще не далеко впереди машины, в квартале 6700 — там еще горят неоновые огни. В этом единственном квартале Голливудского бульвара ночь теплая и тихая. Дождь не мочит мостовую, и зеленые навесы Musso и Frank Grill висят неподвижно. Облака над этим городским кварталом открыты, как туннель, сквозь который видна луна, а деревья вдоль тротуаров неподвижны. Фары Линкольна настолько окрашены в красный цвет, что отбрасывают алую дорожку для автомобиля. Эти яркие красные лучи показывают молодую девушку на тротуаре, и она стоит через дорогу от голливудского Музея восковых фигур. И там, в эпицентре этой ужасной бури, она смотрит вниз на звезду, отлитую из розового бетона, утопающую в тротуаре.
В мочках ушей она носит кубический цирконий ослепительной огранки размером с монетку. А ноги обуты в поддельные кроссовки Manolo Blahnik. Мягкие складки ее прямой юбки и кашемирового свитера сухие. Масса завитых рыжих волос ниспадает каскадом на ее плечи.
Имя, указанное в розовой звезде, — «Камилла Спенсер», но эта девушка — не Камилла Спенсер.
Розовый комочек засохшей жевательной резинки, несколько комочков, розовых, серых и зеленых, портят тротуар, как струпья. На резинке отпечатаны следы человеческих зубов, а также зигзагообразная поступь проходящих ног. Юная дева ковыряется в них острым носком своего фальшивого Маноло, пока не успевает оттолкнуть шершавую жвачку. Пока звезда если не чище, то чище.
В этом пузыре тихой, безмятежной ночи дева хватается за подол юбки и подносит ее ко рту. Она плюет на ткань и становится на колени, чтобы отполировать звезду, отполировав до блеска имя, отлитое из латуни, встроенное в розовый бетон. Когда таункар подъезжает к обочине рядом с ней, девушка встает и обходит звезду с таким же почтением, с каким обходят могилу.
Ее зубы, облицованные фарфором, лениво жуют. Края растопленного шоколада очерчивают ее надутые, искусанные пчелами губы. Пророки Саиса предупреждают, что красота этой молодой женщины такова, что любой, кто увидит ее, забудет все удовольствия, кроме еды и секса. Настолько физически привлекательна ее земная форма, что ее зритель сводится к не более чем животу и коже. И оракулы поют, что она ни жива, ни мертва. Ни смертный, ни дух.
И Линкольн, припаркованный у обочины на холостом ходу, весь красный. Заднее стекло со стороны обочины чуть гудит, и из плюшевого салона доносится голос. В центре этого урагана мужской голос спрашивает: «Сладость или гадость?»
В двух шагах в любом направлении ночь продолжает бурлить за невидимой стеной.
Губы девы, накрашенные красно-красной помадой — цвета под названием «Охота на мужчин» — полные губы изгибаются в улыбке. Здесь воздух висит так спокойно, что можно уловить аромат ее духов, словно цветы, оставленные в могиле, расплющенные и высушенные тысячу лет. Она наклоняется к открытому окну и говорит: «Ты опоздал. Это уже завтра. . . ». Она долго и похотливо подмигивает, покрытая бирюзовыми тенями для век, и спрашивает: «Который час?»
И очевидно, что мужчина пьет шампанское, потому что в этот тихий момент даже пузырьки его шампанского звучат громко. И тиканье мужских наручных часов звучит громко. И его голос в машине говорит: «Всем плохим девчонкам пора спать».
Задумчивая, вздыхает молодая женщина. Она облизывает губы, и ее улыбка гаснет. Наполовину застенчиво, наполовину смиренно, она говорит: «Кажется, я нарушила комендантский час».
«Когда тебя насилуют, — говорит мужчина, — это прекрасно». В свою очередь, задняя дверь Линкольна распахивается, пропуская ее, и девушка без колебаний входит внутрь.
И эта дверь представляет собой врата, поют пророки. И эта машина сама по себе — леденец, пожирающий рот. И таун-кар запирает ее в своем желудке: салон обит бархатом, как шкатулка. Тонированное окно с шумом закрывается. Машина стоит на холостом ходу, ее капот дымится, полированный кузов струится, окаймленный теперь красной бахромой, растущей бородой запекшейся крови. Багровые следы шин ведут туда, откуда он пришел туда, где он сейчас припаркован. За ним хлещет буря, но здесь единственные звуки — приглушенные восклицания мужчины. Древние описывают этот звук как мяуканье, будто крыс и мышей раздавили насмерть.
Наступает тишина, после чего заднее стекло снова открывается. Обломанные белые ногти тянутся. С них свисает латексная кожа, уменьшенная версия белой наволочки девушки, тяжело висит миниатюрный мешок. Его содержимое: что-то мутно-белое. Эта латексная оболочка намазана красно-красной помадой. Он намазан карамелью и молочным шоколадом. Вместо того, чтобы бросить это в сточную канаву, все еще сидя на заднем сиденье машины, девушка приближает лицо к открытому окну.
Она подносит латексный мешок к губам и вдыхает полный воздух. Она надувает его и ловко завязывает открытый конец. Как акушерка перевязывает пуповину младенца. Как карнавальный клоун завязывает воздушный шарик. Она завязывает надутую кожу, запечатывая внутри молочное содержимое, и скручивает ее пальцами. Она сгибает и скручивает трубку до тех пор, пока форма не становится похожей на человеческое существо с двумя руками, двумя ногами и головой. Кукла вуду. Он размером с новорожденного. Это гнусное творение, все еще покрытое конфетами с ее губ, мутное от таинственного супообразного содержимого мужчины, она швыряет в центр ожидающей розовой звезды.
Согласно пророчествам, записанным Солоном, это маленькое чучело — это жертвоприношение крови, семян и сахара, возложенное на эту священную форму пентаграммы, подношение, сделанное рядом с Голливудским бульваром.
В ту ночь с этого ритуала начинается обратный отсчет до Судного дня.
И снова зеркальное окно автомобиля заполняет его раму.
И в это мгновение буря, дождь и тьма поглотили машину. Когда «Линкольн» отъезжает от обочины, унося юную девушку, ветер гонит ее брошенного младенца. Этот узловатый мочевой пузырь. Этот высеченный образ. Ветер и дожди несут свой обильный урожай убитых паразитов, пластикового мусора и засохшей жевательной резинки, переворачивая и направляя все это в направлении силы тяжести.
21 декабря, 6:03 по восточному времени
Я ем; Поэтому я есть
Автор: [email protected]
Нежный твиттер,
Прежде всего стоит отметить, что я всегда представлял свой разум пищеварительным органом. Желудок для обработки знаний, если хотите. Человеческий мозг представляет собой извилистую, морщинистую массу, безошибочно напоминающую серые кишки, и именно в этих мыслящих недрах мой опыт распадается, поглощается, чтобы стать историей моей жизни. Мои мысли возникают в виде ароматной отрыжки или едкой рвоты. Неперевариваемые хрящи и кости моих воспоминаний выбрасываются вместе с этими словами.
Ведение честного блога — это то, как вы проживаете свою жизнь. Это как съесть целый чизкейк с арахисовым маслом, и такой же грязный.
Свернутые, сморщенные и свернутые серые внутренности моего разума существуют как своего рода животик интеллекта. Трагедии изъязвляются. Комедии питают. В конце концов, будьте уверены, ваши воспоминания надолго переживут вашу плоть — посмотрите на меня. Меня зовут Мэдисон Цветок Пустыни Роза Паркс Койот Трикстер Спенсер, и я призрак. Значение: Бу! Мне тринадцать лет, и у меня несколько избыточный вес. Значение: я мертвый и толстый. Значение: я свинья-свинья-свинка, хрю-хрю, настоящая свинья.
Просто спроси мою маму.
Мне тринадцать лет, я толстый, и я останусь таким навсегда.
И, да, я знаю слово язвенный. Я мертвый, а не неграмотный. Вы слышали термин «кризис среднего возраста»? Проще говоря, сейчас я переживаю «кризис середины смерти». Примерно через восемь месяцев, проведенных в огненном подземном мире ада, я теперь нахожусь как дух в живом-живом физическом мире, состояние, более известное как Чистилище.
Это похоже на полет со скоростью 1 Маха на борту Saab Draken моего отца из Бразилии в Эр-Рияд, только чтобы оказаться в ловушке, кружащей по аэропорту в режиме ожидания, ожидая разрешения на посадку. Проще говоря, чистилище — это место, где вы переписываете книгу истории своей жизни.
Что касается Ада, вы не должны меня жалеть. Мы все храним секреты от Бога, и это утомительно. Если кто и заслуживает гореть в неугасимом озере вечного огня, так это я. Я чистое зло. Ни одно наказание не является слишком суровым.
Для меня моя плоть — это моя биографическая справка. Мой жир — мой банк памяти. Моменты моей прошлой жизни заархивированы и перенесены в каждую тучную клетку моего призрачного жира, и похудеть означало бы для Мэдисон Спенсер исчезнуть. Плохие воспоминания лучше, чем ничего. И будьте уверены, будь то ваш жир, ваш банковский счет или ваша любимая семья, когда-нибудь вы будете бороться с этим нежеланием покинуть мир живых-живых.
Когда ты умрешь, поверь мне, труднее всего оставить тебя самого.
Да, Нежный Твиттер, мне тринадцать, я девушка, и я знаю термин биографические данные. Более того, я знаю, что даже мертвые не хотят полностью исчезать.
21 декабря, 6:05 утра по центральноевропейскому времени
Как я стал изгнанным из того, что уже был изгнан из милости Божьей
Сообщение от [email protected] каменные Галапагосы, то есть Земля, пьющие теплую черепашью мочу, которая является человеческим общением, если бы не хэллоуинские каперсы трех мисс Распутниц О’Слутник. В тот Хэллоуин, о котором идет речь, я был задушен, моя кровь истекала всего за восемь месяцев, максимум. Я был проклят, да, за совершение ужасного убийства, которое будет раскрыто здесь достаточно скоро. Одно из главных мучений ада заключается в том, что все мы втайне знаем, почему заслужили быть там. Как мне удалось сбежать, так это, согласно обычаю, в канун Дня всех святых все население Аида возвращается на Землю, чтобы с заката до полуночи собирать соленые ореховые гроздья и изюм. Таким образом, я был занят прибылью, обыскивая пригородные кварталы для Twixes и Almond Joys, чтобы обогатить сокровищницу Ада, когда ветерок унес мое имя из ночного расстояния.
