мужа возбуждает когда я ласкаю себя
25.06.2010 18:46
Я люблю и умею себя ласкать. Но при парне стесняюсь — так хорошо не получается. А он просит — надо будет попробовать. Пока я ему смс могу отправить ночью «Я сейчас ласкала себя и представляла, что ты смотришь. И вспоминала, что ты говорил». Когда я это представляю, я и правда очень завожусь, дольше это делаю и вкуснее. Ну и сильнее кончаю :).
Anonymous
27.06.2010 15:17
А я вчера это сделала, глядя на себя в зеркальце от начала до конца. Просто чтоб посмотреть, что ОН видит. Включила лампу и направила её прямо туда. Свободна у меня была только одна рука. Не трогала ни грудь, ни попу, вообще ничего. И смотрела. Завораживающее зрелище надо сказать. Как оно все наливается, становится ярко-розовым, с такими переходами цвета, перед оргазмом просто как надувается — меняется до неузнаваемости! А сам оргазм это что-то, у меня слов нет, это как живое что-то пульсирует в тебе! В общем, я мужчин понимаю.
извините, стесняюсь
27.06.2010 19:15
Выведите это все через проектор на стену соседнего дома 😀 =D>
Мехх *27.06.2010 19:54
Зачем? 😉 Забыла сказать — я ещё красный маникюр вчера сделала! Это реально красиво — видеть ТАМ ухоженные ручки и ноготки как ягодки
извините, стесняюсь
27.06.2010 20:00
Увидеть все в увеличенном виде 😀 Шутка, а за ручки — плюс 😉
Мехх *28.06.2010 02:50
А вы ч что не мастурбируете???
BUSY1234 V.I.P.28.06.2010 12:02
А что? Как раз вчера у нас были эксперименты в душе 🙂 Я, начитавшись форума, наконец освоила искусство оргазма в душе, но в одиночку у меня плоховато получается, потому что за два шага до оргазма ноги начинает скручивать спазмом и от непроизвольных движений струя смещается куда не надо, одна в общем практически не могу удержать себя до нужного момента.
Что я чувствовал, проявляя к себе физическую привязанность в течение недели
Недавней осенней ночью я забыл свою куртку в машине, когда направлялся на тусовку на свежем воздухе. Чтобы разогреться, я провел руками вверх и вниз по рукам, периодически обнимая себя со страстью, которую редко проявлял к своей супруге 13 лет. Я стал замечать насмешливые взгляды, когда возмущенным голосом Ларри Дэвида мне в голову пришла мысль: если бы я расточал свою любовь на кого-то другого, никому бы это не показалось странным. Почему физическая привязанность ко мне незаконна? Почему это кажется странным или смешным?
Я задал вопрос Томасу У. Лакеру, доктору философии , выдающемуся профессору кафедры истории Калифорнийского университета в Беркли.
Я задавался вопросом, могут ли наши забавные чувства, связанные с самообниманием, иметь что-то общее с нашим исторически чреватым отношением к онанизму, теме, которую Лакер тщательно исследовал в своей тщательно проработанной книге Одиночный секс: культурная история мастурбации . Беспокойство по поводу самоудовлетворения, которое началось в 18 веке, согласно исследованию Лакера, проистекает из страха, что, если наша телесная взаимозависимость рухнет, то же самое произойдет и с социальным порядком.
«Любовь к себе имеет морально неоднозначный статус с тех пор, как Нарцисс превратился в цветок».
Я задавался вопросом, может ли воспринятая непривычность самообнимания вызывать подобную угрозу, но Лакер отбросил ее к нашему убийственному отношению к эгоцентризму, которое восходит к древним грекам. «Самолюбие имеет морально неоднозначный статус с тех пор, как Нарцисс превратился в цветок», — говорит он, имея в виду красивого, одержимого собой сына речного бога Кефисса и нимфы Лириопы, который отверг слишком много женихов и вынужден томиться.
после своего собственного отражения, пока он не превратился в цветок навеки. Урок: «Вы должны выражать любовь другим», а не себе, говорит Лакер.
Хотя мы действительно можем подсознательно испытывать отвращение к тщеславию, вызванному сценой, где кто-то ласкает себя, это также может вызвать наше собственное чувство одиночества (и отвращение к нему), которое многие усваивают как социальное неприятие. Он читается настолько, насколько это не должно быть грустным или жалким. И, конечно же, я готов признать, что объятия себя на публике с силой, напоминающей мим, разыгрывающий жаркие объятия, могут заставить вас казаться слегка расстроенным. ( Ларри Дэвид голос ): Знаешь, кого это волнует? Не я.
Наука самоуспокоения
Несмотря на то, что некоторые способы могут показаться странными, наука и специалисты в области психического здоровья предполагают, что обхватывание себя руками может принести такую же пользу для здоровья, как и объятия других людей.
Фрэнсис Макглоун, доктор философии , нейробиолог и профессор кафедры психологии Ливерпульского университета Джона Мура в Англии, изучающий химическую силу объятий, выяснил, как поглаживание других и нас самих влияет на мозг. В дерме есть особый класс нервов, называемых c-тактильными афферентами, которые чувствительны к легким прикосновениям. Открыта шведским нейрофизиологом Оке Валбо, доктором медицины, в 19 веке.В 90-е они сидят под кожей в сладком ожидании приятной ласки, — говорит Макглоун, подчеркивая, что младенцы, не получающие физической ласки, могут страдать от серьезных задержек в развитии.
«Прикосновение активирует множество эмоциональных процессов», — объясняет он, высвобождая окситоцин — нейротрансмиттер, который иногда называют «гормоном любви», который способствует установлению социальных связей и эмпатии, — и эндогенные опиоиды, которые помогают нам регулировать наши эмоции, а также справляться с ними.
стресс и боль. «Когда вы ласкаете себя, вы активируете те же самые нервные волокна… Это окажет положительное влияние на ваше самочувствие», — говорит он.
Стефани Фейриингтон делает паузу, чтобы успокоиться.
Marty Weiss В детской литературе по психологии развития уже давно утверждается важность практики самоуспокоения посредством прикосновения к себе, говорит Дайан Рубино, LCSW, детский терапевт из города Пёрч, штат Нью-Йорк, специализирующаяся на тревожных расстройствах. «Есть много исследований, посвященных младенчеству, о том, как дети учатся успокаивать себя, посасывая пальцы и запястья и растирая свои рубашки. Это самое начало саморегуляции у детей», — говорит Рубино, отмечая, что мы инстинктивно создаем объятия для наших новорожденных, пеленая их, что способствует их чувству безопасности и спокойствия.
Рубино рекламирует терапию самоприкосновения под названием «постукивание» , которой она учит своих юных клиентов для снятия стресса и беспокойства.
Исследования показывают , что метод быстрого постукивания по меридиональным точкам акупрессуры — под глазами и между глазами, под носом, в складке над подбородком и т. д. — помогает страдающим избавиться от беспокойства, депрессии и различных фобий. (Попробуйте это в состоянии стресса; даже в течение двух минут эффекты будут чудесными и немедленными.)
«Вы слышали о «имении»?» — спрашивает Рубино, когда я выхожу из своего скрытного постукивания. «Я только что услышал об этом, поэтому не могу ручаться за это, но он был разработан нейропсихологом для помощи женщинам, получившим травму во время родов. Вы скрещиваете руки на груди и очень ласково гладите себя», — говорит она, призывая меня связаться с Havening.org , чтобы узнать у детей об их философии и подходе к самообниманию.
Как только я попадаю на домашнюю страницу, я сразу же нажимаю кнопку воспроизведения на видео с успокаивающим голосом и приветливым лицом Кейт Труитт, доктора философии, психолога и сертифицированного терапевта, которая предлагает мне обнять себя.
«Представьте, что вы нежно и тепло обнимаете себя», — говорит она, скрещивая руки и потирая руки от плеча до локтя, мягко и многократно.
Пока я следую ее приятным инструкциям, она рассказывает о преимуществах практики — о том, что она увеличивает наши медленные дельта-волны мозга, что расслабляет нашу нервную систему и обрушивает на нас нейротрансмиттеры, такие как ГАМК (подавляет возбудимость), серотонин (регулирует настроение). ) и окситоцин (способствует любви и привязанности) для улучшения нашего общего самочувствия.
Когда я обращаюсь к Труитт, она отмечает, что мы естественным образом прикасаемся к себе, когда находимся под принуждением или расстроены. «Когда мы в стрессе, мы, естественно, потираем руки, сцепляемся, потираем виски или держимся за голову», — говорит она. «Это помогает мозгу чувствовать себя лучше».
Не говори больше, женщина, я в деле. Ободренный — и подтвержденный! — утверждающей наукой о самоприкосновении, я решаю посвятить пять минут в день в течение недели тому, чтобы прижиматься к себе, к себе и к себе.
по утрам я скрещиваю руки на груди и мягко растираю их от плеча до запястья, копируя технику Хейвенинга; затем я обхватываю руками верхнюю часть тела в крепком объятии, кладу голову на плечо, лаская и поглаживая верхнюю часть спины и мягко покачивая свое тело; затем я крепко сжимаю поясницу в крепких объятиях, двигая руками вверх и вниз по позвоночнику; наконец, я сплетаю одну группу пальцев вокруг своей шеи (как будто притягиваюсь для поцелуя), нежно массируя загривок и позволяя другой группе пальцев гладить мою руку от плеча до запястья.
В конце каждого пятиминутного любовного праздника я испытываю все ожидаемые ощущения: спокойствие и сосредоточенность, внутреннее ощущение покоя и умиротворения. Как человек, страдающий от генерализованного тревожного расстройства, я также заметил, что если я получаю вызывающее стресс электронное письмо до того, как начну свою практику, оно резко замедляет его развитие и возвращает мне спокойствие, позволяя мне отвечать ясно, грациозно и разумно.
чем отрицательная реактивность.
Я еще не знаю коллективного воздействия моего нового ритуала заботы о себе, но если он позволяет мне лишь мимолетные моменты радостного отдыха в нашем вечно лихорадочном мире, это того стоит… даже если это заставляет меня выглядеть немного (или много!) глупо.
Уроки, извлеченные из детства, которое я провел, прикасаясь к себе
Однажды в средней школе я смотрел, как белка ест мусор через окно, когда я узнал, что такое мастурбация. Школьный консультант протянул листок бумаги со списком терминов, связанных с сексом, и их самыми основными определениями из учебника — лучшей версией полового воспитания, которую они могли собрать в христианской школе, которую я закончил из-за грандиозного недопонимания. с моими родителями. Я начал изучать список, который до сих пор был самой интересной частью презентации. Герпес: «хм, ладно, определенно хочу этого избежать».
Мастурбировать я начал очень рано, примерно в четыре года.
Я не помню, как это началось, просто вошло в привычку в детском саду. Я был в постоянном поиске новых техник, новых инструментов. Моей первой была, наверное, ванна. Я сидел с тем, что мои родители назвали моей «петунией», под краном, пока вода не становилась слишком глубокой, чтобы она больше не действовала. Иногда, если бы я знал, что моя мать определенно чем-то занята, я сливал все это и начинал сначала. Я просовывал ноги через перекладины в подножке родителей и небрежно топтался о панель, пока смотрел мультфильмы.
Всякий раз, когда я «играл в одиночестве» — это было лучшее, что я мог придумать, чтобы назвать это, не подозревая, что мир сделал все возможное с творческими прозвищами для этой деятельности — я на самом деле не думал ни о чем конкретном. У меня не было оргазмов. Я никогда не трогал себя руками. Мне просто нравились ощущения, когда я соприкасался с другими вещами. Примерно так же, как если бы вы дали ребенку сахар, мне было все равно, если бы я не должен был — я собирался украсть чертово печенье.
Вместо того, чтобы пребывать в блаженном неведении о том, что я делаю, я остро осознавал тот факт, что это должно быть секретом. Я действительно не знаю, как я это знал, но тем не менее это поглотило меня.
Я думаю, что, поскольку меня учили держать мою петунию накрытой, я, вероятно, знал, что не должен возиться с ней. Я знал, что не должен шептать своему лучшему другу детства: «Эй, попробуй это», и я знал еще лучше, что быть пойманным моими родителями будет позором, из которого я не вернусь, запятнав всю оставшуюся жизнь своим извращение. Я представлял себе, как мои будущие балетные и фортепианные концерты испорчены, а мои родители в ужасе наблюдают сквозь сломанные пальцы, как их маленькая чудачка изо всех сил старается отыграть «Оду радости». Я ожидал, что он обойдет наш многоквартирный дом, и соседи перестанут приглашать меня погладить нового котенка или съесть кусок пирога.
В раннем возрасте я не подвергался никаким откровенным формам сексуальности. Я не знал, что такое секс. Никто не приставал ко мне и не вел себя неуместно. На самом деле я даже не связывал то, что я делал, с сексом. Когда я стал старше и начал получать очень неверную информацию от других детей о том, для чего могут быть ваши гениталии, откуда берутся дети и т.
д., как и все мы, я все еще никогда не думал, что все это имеет какое-то отношение к моему играя в одиночку. А у меня еще даже слова не было.
Одна из самых священных прогулок, которые я разделил с отцом, — это посещение Блокбастера каждые выходные. Мне разрешалось получать все, что я хотел, в разумных пределах, даже если я хотел взять напрокат «Ангелов Чарли» в пятый раз подряд. Мой папа был терпелив, никогда не торопил меня, потому что я шел по каждому проходу, прежде чем я был уверен, что сделал правильный выбор. Однажды, заворачивая за угол классики, я столкнулся лицом к лицу с бездомным, яростно мастурбирующим. Он не подошел ко мне, но и не остановился. Я побежал к отцу, сказал ему, что готов идти, цепляясь за то, что я еще не был уверен, что это правильный выбор фильма, но на этот раз мне было все равно.
Несколько раз меня ловили. Однажды моя мама открыла дверь в ванную, когда я совершала ритуал принятия ванны. Она очень спокойно сказала мне «перестань лить воду на твою ху-ха», и после этого практически всегда оставляла дверь открытой. Я был огорчен тем, что моя мама видела меня в самые темные часы моей жизни, но еще больше опустошен тем, что я потерял целую треть своих ресурсов. С этого момента я убедился, что моя мама все знает и постоянно собирается меня поймать. Казалось, что массажер для шеи всегда был на полке выше в шкафу или в другой части дома.
Потому что к нему никогда не обращались напрямую — А с чего бы это? Ни один родитель не стал бы охотно разговаривать о сексе с таким маленьким ребенком — во мне развилось глубокое внутреннее чувство вины. Я не просто считал себя грязным, я знал это. Со мной было что-то не так, и я смирился с этим, пока случайно не оказался в христианской школе.
Государственная школа, которую я должен был посещать до шестого класса, объявила в конце пятого класса, что со следующего учебного года они перейдут на более новую модель К-4.
Это заставило моих родителей в последнюю минуту решить, куда я поеду дальше. Школа, которую я посещал, была аномалией государственной школы, с различными формами культурного обогащения и либеральными семьями. Однако государственная средняя школа славилась насилием и плохими учителями, поэтому мои родители решили, что пора перейти в частную.
Поскольку у детей обычно нет общих миксеров для сока, мой круг общения практически не ограничивался школой. Но у меня была небольшая горстка друзей, с которыми я провел пару лет в лагере YMCA. Я не был воспитан с религией. Меня не отговаривали участвовать в нем, и если бы я пришел домой и сказал, что хочу стать евреем или индуистом, я уверен, что мои родители приняли бы это. А так я стал на путь атеизма. Лагерь YMCA был, конечно, немного христианским, время от времени напевая «наш бог — удивительный бог». Но у них были вышки для скалолазания и водные лыжи, так что ни мне, ни моим работающим родителям было все равно.
Но мои немногие друзья из лагеря были очень христианами и ходили в христианскую частную школу. Я настоял на том, чтобы ходить с ними в школу, и мои родители сказали, что если я попаду туда, они позволят мне учиться. По какому-то грандиозному недоразумению я не понял, что это христианская школа; Я просто знал, что мои друзья ходили туда. Думаю, мои родители предполагали, что я знаю, и не хотели отказываться от этой мысли, если я этого хотел.
Вот и я. Я уже был отброшен назад своими торчащими зубами, костлявыми конечностями и полным непониманием опрятности частной школы, теперь я был также окружен детьми, которые глубоко верили в бога, которого я не верил. Я быстро стал изгоем. У меня были проблемы из-за того, что я принес в школу свой компакт-диск Destiny’s Child. Директор, которым фактически был Рональд Рейган, сказал, что это неуместно, но я думаю, что он имел в виду, что «черная музыка пугает нас, как дьявол». Я жил не в безвкусном пригороде, а в большом, плохом городе.
Это было похоже на то, как если бы Шер из «Бестолковых» провела день с Харриет из «Шпионки Гарриет», но на год.
Каждое утро мы шли в назначенный класс для молитвы. Учитель принимал просьбы, а дети взволнованно жаловались на порезы бумаги или на то, чтобы футбольная команда нашла место для парковки автобуса рядом с полем перед игрой. У меня были проблемы из-за того, что я рисовал во время молитвы так часто, что мне говорили оставлять блокнот и ручки в шкафчике. Хорошая сторона заключалась в том, что, по крайней мере, они не ожидали, что я напишу это дерьмо. Время от времени учитель подталкивал меня: «Хлоя, есть ли что-нибудь, о чем ты хотела бы помолиться?» Я только что тяжело вздохнул. В конце концов, я начал класть голову на стол, надеясь, что они подумают, что я слишком усердно молюсь.
Однажды в середине года, если кто-то еще не был уверен, я наконец дал им то, что им было нужно, чтобы укрепить мою репутацию самого большого урода в школе.
Весь прошлый семестр я шла домой в слезах. У меня не было друзей, и дети как будто научились тактике запугивания из эпизода «Побега». Одна девочка рассказала мне, что ее мама каждый день проверяла ее рюкзак на предмет макияжа. Я ответил небрежно: «О, у тебя строгие родители». Для меня это было то же самое, что «о, твоя мама ездит на тойоте», случайное сравнение наших условий жизни. Очевидно, назвать ее родителей «строгими» было то же самое, как если бы я назвал ее мать Вавилонской блудницей, а эта девочка позаботилась о том, чтобы меня наказали. Ее изюминка пришлась на день съемок. Поскольку школа была очень консервативной, это не было мероприятием «появись и улыбнись», как в государственной школе. Все пришли в буквальном смысле в свои воскресные лучшие качества. До того, как в моем классе нас сфотографировали, у нас был урок физкультуры, где мы, конечно же, носили форму. Мой мучитель воспользовался случаем, чтобы притвориться больным, скрыться в раздевалке и спрятать мою красивую одежду.
Никого из администраторов, похоже, это не волновало, поэтому я сделала снимок и провела остаток дня в слезах в своей спортивной одежде.
Мои родители уже подали заявку на перевод меня в свободную частную школу, ту самую, которую они изначально предложили, и ту, которую я в конечном итоге закончу. Им было противно отсутствие реакции администрации на любые издевательства, через которые я прошел, и они просто пытались помочь мне продержаться там до конца года, когда все это закончится. Так что в тот день мне было нечего терять. Посыпались молитвенные просьбы о влюбленности, о том, чтобы летние каникулы пришли быстрее, о пицце на обед. — отрезал я. Я поднял руку и встал. Я продолжал разглагольствовать о том, как пять тысяч детей в возрасте до пяти лет умирают каждый день в Африке; как люди голодали; у скольких детей никогда не было новых вещей. Я умолял их положить конец этому бесполезному зрелищу молитв о бессмысленных вещах.
Меня быстро отправили в кабинет директора до конца дня.
Однажды весной пришла надежда в виде их версии полового воспитания. В подлинно религиозной манере наука не участвовала. Мы были разделены по половому признаку, и к нам подошла вожатая. Назовем ее Синди. Синди была одной из тех младших школьных администраторов, которым удавалось казаться крутыми. Она носила украшения, вдохновленные верой, как и все остальные, но ее украшения всегда были массивными и резкими. Она не боялась каблуков и расклешенных брюк. Она выглядела как основная демографическая группа на концерте Creed. Но она была такой же, как и все остальные, под своим роскошным христианским гардеробом. Она написала на доске «воздержание» и подчеркнула это. Она объяснила классу, что не следует заниматься сексом до свадьбы, потому что это не то, чего хочет Бог. Бог не хотел, чтобы вы думали об этом. Бог не хотел, чтобы вы почти сделали это. Затем она написала на доске слово «целомудрие» и сказала: «Поняла?»
Последние пять минут занятий были отведены для частных расспросов о терминах в том злополучном списке, который наконец дал мне слово для моего секрета.
