Кризисы детского возраста: 6 возрастных кризисов ребенка — Блог Ассоциации Репетиторов

Кризисы детского возраста — советы родителям больных детей.

Родители онкобольных детей, проходящих лечение, панически боятся детских возрастных кризисов. Ведь для них это прежде всего конфликт, проявляющийся особенно остро на фоне болезни. С другой стороны, когда твоему ребенку грозит смертельная опасность, родные сосредоточены только на его спасении, все «мирные» проблемы оставляя на потом. А потому делают все возможное, чтобы всеми способами как можно быстрее погасить конфликт, не вникая в его природу.

«У моего такой характер! Тяжело с ним. Бегает, носится…», — искренне сокрушается мама, глядя на других детей, которые в отличие от ее сына, молча лежат в кроватях. Видно, что они болеют. И почти совсем не заметно по ее мальчишке – разве что волос совсем нет… А ведь активный характер ее малыша – это огромный плюс, помогающий ему преодолевать тяжелую болезнь. Продолжая жить свою жизнь, в которой все эти уколы и капельницы — точно не те вещи, которые его волнует больше, чем игры, мультфильмы и новые друзья, он отвлекается от плохого, сосредотачивая свою энергию только на радостном. В итоге тромбоциты растут верх…

В большинстве случаев конфликт на почве кризиса детского возраста вызываем мы – взрослые, не понимая его природу

Да, очень сложно отпустить ребенка от себя, когда он тяжело болен. Даже если ему 18. Его жизнь – это жизнь мамы. Все, что волнует его – волнует и маму. Они единое целое. Нет его и нет ее. Есть «Мы». «Мы сдали анализы»… «Нам уже лучше»… «Мы уже ходим»… И, когда после выздоровления, сын или дочь начинают жить свою жизнь, мама чувствует себя глубоко несчастной, потерянной и даже преданной, ведь от нее отрывают часть ее самой… А ее ребенка, в свою очередь, начинает грызть чувство вины, ведь он пытается уйти от той, кто столько сделала для него. В результате – несчастны оба.

Очень сложно отпустить ребенка от себя, когда он тяжело болен. Даже если ему 18. Но сделать это необходимо

Активность, стрессоустойчивость, оптимизм, целеустремленность, уверенность, открытость, любознательность, самостоятельность, способность радоваться – с одной стороны. Или подавленность, неуверенность, инертность, зависимость, равнодушие, агрессивность – с другой. Вот в чем вопрос. А ведь главное в характере формируется как раз в эти самые возрастные детские кризисы. Даже, когда наши дети болеют.

Главное в характере формируется в период кризисов детского возраста

Кризисы детского возраста по годам можно разделить на 6 этапов, а не на два, как многие считают. Так, к кризисам раннего детского возраста относят кризис новорожденного и кризис годовалого малыша. Спустя примерно год наступает кризис 3-х лет («Я сам!»). После него уже через больший промежуток времени — кризис 7 лет, кризис 13 лет и кризис 17 лет. Хорошая новость заключается в том, что все это нормально, очень нужно, и что длятся они не годами, а в среднем несколько месяцев. И от того, как мы, взрослые, будем при этом себя вести со своими детьми, зависит будут ли эти кризисы идти им во благо или, наоборот – на разрушение.

Итак, что же представляют собой детские психологические кризисы по возрасту, и зачем они нужны.

Кризис новорожденного нужен для того, чтобы малыш получил все, что ему полагается для ощущения себя в максимальной безопасности. Он сыт, его мама всегда рядом – она спокойна, ласкова, радостна. От этого в итоге зависит примет ли он себя в будущем, будет ли он относится к людям с доверием, будет ли принимать их помощь, будет ли открыт миру.

Кризис годовалого случается, когда малыш начинает ходить, расширяя свои границы дозволенного и пробуя окружающий мир на вкус: что ему нравится, а что нет… Он уже начинает говорить, часто называя предметы так, как он их понимает. Поэтому так важно вовремя подсказать ему, как правильно.

Главное родительское слово этого периода — ласковое, настойчивое «Нельзя!», но при обязательном наличии того, что есть также то, что «можно»

«Я сам!» или кризис 3-х лет нужен для осознания ребенком, что он самостоятельная личность, способная сама о себе позаботится. С этого возраста дети начинают отделяться от родителей. А как это сделать, если мама сопротивляется? Нужно подключить упрямство, рассердится, чтобы она поняла, что он настроен серьезно, и что он «САМ!» уже может одеться, собрать рассыпанную им же гречку, помыть чашку или налепить вареников. И не важно, что он оденется шиворот-навыворот, а в волосах запутается вареник, – все это пустяки по сравнению с его будущей уверенностью в себе, что он способен сделать что-то без чьей-то помощи.

Усмиряя его, наказывая, а также гиперопекая («Ну как же его отпустить? Он же кроха…») мама дает ребенку четко понять, что все, что он делает сам изначально плохо, что лучше не высовываться, и что кто-то сделает лучше него, и что все равно ничего не получится.

«Давай сделаем это вместе, а не я сделаю это за тебя» — примерно так стоит действовать родителям в этот период кризиса детского возраста.

Не важно, что малыш оденется шиворот-навыворот, а в волосах запутается вареник, – все это пустяки по сравнению с его будущей уверенностью, что он способен сделать что-то сам

Кризис 6-7 лет. Это уже проверка на независимость от родителей, постепенное осознание своих границ, а также того, что ты уже не часть мамы с папой, а часть окружающего мира, к которому накопилось множество вопросов. Отсюда – этот шквал нескончаемых «Почему?» обо все на свете. Неудобных и самых странных. И нам, взрослым, нужно серьезно отвечать на них. Потому что, задавая смешные вопросы, дети точно не шутят, они просто хотят знать, как все устроено в этом большом взрослом мире, по каким правилам в нем «играть». И кто как не мы должны познакомить их со всем его разнообразием.

Мы – гиды своих детей. Осаждать их любопытство, значит формировать у них условный рефлекс: «любознательность – это плохо, а иногда даже больно. Безопаснее сидеть в норке и ничего не знать». Отсюда растут ноги у ограниченности, замкнутости, робости, инертности и закомплексованности в отношениях с противоположным полом.

Задавая смешные вопросы, дети не шутят, они хотят узнать, как все устроено в нашем большом взрослом мире

Кризис 13-14 лет. Младший подростковый кризис детского возраста. Он отвечает за способность выживать в этом мире, адаптироваться в нем. В этот период подросток пытается брать мир «на слабо». Испытывает себя, обозначает свои ориентиры – маячки, которые в будущем становятся его принципами. И наша роль в этот «экстремальный» период стать ему наставником. Общение в такие моменты точно не должно ограничиваться дежурным «Как дела в школе?». Что он чувствует — вот, что важно понимать про него.

Обмануть сына или дочь, как было раньше (чего греха таить), уже не получится. Дети в таком возрасте легко разоблачают двойные стандарты, делая свои выводы. Курить плохо, но родители курят? Значит все-таки можно, если осторожно… Кричать нельзя, но на меня кричат. Значит, и я могу на тех, кто слабее… Отец грубит матери, значит, это норм, значит, с девчонками так и надо… Что будет «норм» для вашего ребенка, а что нет – решается вот на этом возрастном рубиконе.

В этот период детского психологического кризиса закладывается также способность детей превращать свои желания в мечты, а затем и цели. И это очень хрупкий и чрезвычайно важный момент. Высмеивая желания своего ребенка, а еще хуже – запретив ему даже «думать о всяких глупостях», можно лишить его счастья творить, созидать, открывать. А тем более строить цели и достигать их. Все это будет ему недоступно.

Что будет «норм» для вашего ребенка, а что нет – решается на этом возрастном рубиконе

С 15 до 18 – это последний кризис детского возраста. Тот самый «трудный возраст». Его роль – помочь окончательно отделиться от родителей. Не стоит думать, что, вешая на дверь своей комнаты табличку «не входить», ваш повзрослевший ребенок демонстрирует свою нелюбовь к вам. Он просто «репетирует» — как это быть без вас… Не стоит запрещать ему уединяться, заходить к нему без стука, «лезть в душу», задавая чересчур много личных вопросов. Вашему повзрослевшему ребенку крайне важно чувствовать себя хозяином на своей территории. Позвольте ему это. В ответ – он будет уважать вашу.

Повзрослевшему ребенку крайне важно чувствовать себя на своей территории

Отказаться от хорошего всегда сложно. Отсюда – поиск недостатков у родителей, провокация на конфликт. Опасность этого периода – в несоответствии физической зрелости психологической. Готовность на поступки – это хорошо. А готов ли отвечать за них? И вообще, что такое ответственность? Без нас им не разобраться.

Кризис по своей природе – не конфликт, а переход. И у каждого из них – свое предназначение

Преодоление – это всегда дискомфорт, поскольку разрушается наш привычный порядок вещей. Потому мы и сопротивляемся, превращая все это в конфликт.  А «всего-то» и нужно – взять себя в руки, выдохнуть и принять новые правила игры.

Ярославцева Е. Ю. Кризисы детского возраста. Воспитываем самостоятельность

Ярославцева, Елена Юрьевна.
Кризисы детского возраста. Воспитываем самостоятельность [Текст] / Е. Ю. Ярославцева. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2015. – 141 с. – (Психология).
Имеются экземпляры в библиотеках: ЦРБ, 04, ЦДБ, 10, 05, 06, 07, 09, 08, 11, 01.

Родители часто спрашивают про литературу о периодах негативизма у детей, и на полке в библиотеке № 9 им. Даниила Гранина нашлась небольшая книжечка, почти брошюра «Кризисы детского возраста. Воспитываем самостоятельность». Как оказалось, в ней немного о кризисах, а больше о самостоятельности. Автор – Ярославцева Елена Юрьевна, достаточно складно объединила разные теории и мнения в практическую инструкцию. Попытка систематизировать и превратить в реальный инструмент все, бытующие на данный момент педагогические подходы, во многом у Елены Юрьевны удалась. Но автор в конце книги уточняет, что каждый третий родитель с некоторыми пунктами не согласится.

В этой маленькой по объёму книге Елена Ярославцева поднимает много разных тем. Для человека, любящего всё изучить досконально, с подтверждением конкретных фамилий и фактов этой книги, конечно не достаточно. Но для настоящего родителя данный формат может оказаться очень удобным. Так как читается она быстро и всё «разложено по полочкам».

Особенно, заостряет на себе внимание сводный список самостоятельных навыков детей определённого возраста. Он достаточно интересный, но увидеть сейчас хоть одного ребёнка, который умеет в четыре года готовить себе завтрак (хотя бы элементарные хлопья с молоком) или шестилетнего возраста, который выносит сам мусор! Таких детей очень мало и скорее всего это дети из многодетных или неблагополучных семей. Гиперопека современного времени и страхи родителей во многом мешают детям быть самостоятельнее.

Семенова Валентина, библиотекарь библиотеки № 9 им. Даниила Гранина

Поддержка детей младшего возраста после кризисных событий

Посттравматический стресс и дети раннего возраста

Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) может возникнуть у ребенка, если ребенок или близкий член семьи подвергся реальной или угрозе смерти, серьезной травме или сексуальному насилию, и следующие реакции сохраняются в течение как минимум одного месяца после такого события. :

• Навязчивые и нежелательные воспоминания, мечты и чувства. Они могут включать в себя чувство ребенка, что травмирующее событие происходит снова, и потерю ребенком осознания (диссоциацию) того, где он находится.Игровые мероприятия могут включать темы, связанные с событием, а некоторые игры могут включать воспроизведение травмирующего опыта в сочетании с возбуждением и дистрессом. Этот тип игры должен побуждать к обращению к специалисту по психическому здоровью для рассмотрения посттравматического стрессового расстройства.
• Избегание воспоминаний, мыслей, чувств и внешних напоминаний (людей, мест, разговоров, занятий, ситуаций), связанных с событием.
• Негативные мысли и чувства (вина, стыд, гнев), включая потерю интереса к приятной уединенной или общественной деятельности и обвинение себя и / или других.
• Повышенное возбуждение, приводящее к проблемам со сном, проблемам с поведением, трудностям при выполнении задания, повышенной бдительности и появлению нервозности (легко пугаться) и капризности (раздражительности).

Вторичный стресс у детей раннего возраста после кризиса

После кризиса травма, утрата или трудности адаптации ребенка из-за ранее пережитого события могут повториться или усугубиться, даже если проблемы не имеют прямого отношения к текущему кризису.Многие такие проблемы могут быть результатом семейной или общественной ситуации, в которой ребенок жил до нынешнего кризиса. Например, ребенок, родители которого недоступны из-за юридических проблем, злоупотребления психоактивными веществами или психического здоровья, может чувствовать себя уязвимым еще до того, как произойдет новый кризис. В результате это предшествующее событие или опыт — отсутствие родителя — может быть причиной того, что кажется реакцией на текущий кризис.

Из-за своего масштабного воздействия бедствия часто также вызывают вторичные потери и факторы стресса, которые могут стать основной проблемой для конкретного ребенка.Например, ребенок, у которого проблемы со сном через несколько месяцев после наводнения, может реагировать на семейные разногласия или родительские страдания, связанные с финансовыми проблемами, возникшими после стихийного бедствия. То есть ребенок борется не только с самим наводнением, но и с возникающими в результате стрессовыми факторами в домашней среде.

После крупного стихийного бедствия часто наблюдается рост безработицы или неполная занятость, что создает финансовый стресс для семей; необходимость переезда семей, что приводит к изменениям в размещении детей в раннем детстве или в детских группах сверстников; временные жизненные ситуации, которые не оптимальны или вызывают межличностный конфликт; или депрессия, употребление психоактивных веществ или семейный конфликт между родителями.Сообщается также о росте жестокого обращения с детьми и насилия в семье после крупных стихийных бедствий.

Учитывая, что эти вторичные потери и факторы стресса могут продолжаться даже в течение многих лет после крупного бедствия, трудности адаптации детей могут сохраняться в течение столь же длительного времени. Поэтому неудивительно, что после крупного стихийного бедствия маленькие дети могут продолжать демонстрировать реакцию адаптации и поведенческие изменения в течение одного или двух лет (или дольше) после стихийного бедствия (Swenson et al.1996; Fujiwara et al. 2014).

Тяжелая утрата в случае наступления смерти

Когда дети переживают смерть кого-то из близких в результате кризиса, их горе может быть первичной реакцией.

Родители, воспитатели дошкольного образования и другие заботливые взрослые часто не хотят разговаривать с детьми, которые горюют, или даже поднимать эту тему из-за страха причинить дальнейшие страдания, «говоря не то». Их сочувствие к детям может заставить опекунов предположить, что их вопросы или обсуждение с детьми, а не сама смерть, вызвали у них страдания.Избегание разговоров с детьми об их чувствах по поводу потери редко помогает и может еще больше изолировать детей в то время, когда они больше всего нуждаются в поддержке.

Воспитатели дошкольного образования могут помочь опекунам детей понять, как важно приглашать на вопросы и отвечать на них. Учителя могут предоставить воспитателям информацию, которая поможет детям понять потерю и приспособиться к ней, а также могут помочь воспитателям определить стратегии, помогающие детям справиться с горем.

Маленькие дети должны понимать четыре основных концепции смерти, чтобы понять и справиться с личной утратой: необратимость смерти, окончательность, причинность и универсальность. Неполное понимание любой из этих концепций может затруднить приспособление детей к утрате, что часто приводит к их дополнительному чувству вины и стыда.

Большинство детей изучают эти четыре концепции к 5–7 годам, хотя дети младшего возраста, которые пережили значительную потерю или получили информацию по теме, могут получить существенное понимание задолго до 5 лет.Дети с ограниченными интеллектуальными возможностями обычно получают пользу от объяснений, связанных с их уровнем когнитивного функционирования, за которыми следуют вопросы взрослых, чтобы оценить степень понимания четырех концепций смерти, и мягкие вопросы, чтобы оценить любые недопонимания.

Например, чтобы объяснить конечность ребенку с возрастом развития примерно 5 лет, вы можете сказать: «Когда люди умирают, их тело перестает работать навсегда — они не могут видеть, слышать, двигаться или чувствовать боль. Они больше не голодны и не напуганы.Поскольку тело больше не работает, мы можем похоронить его под землей или превратить в пепел ». Детям с нарушениями развития нервной системы, такими как расстройство аутистического спектра, могут быть полезны практические советы о способах выражения своих чувств и потребностей и адаптации к изменениям в своей социальной сети, а также дополнительная поддержка для содействия преодолению трудностей.

Ошибочные толкования или неправильные представления о смерти могут усложнить адаптацию ребенка к утрате. Буквальное неверное толкование распространено среди маленьких детей.Например, если детям говорят, что

• Тело помещают в гроб для просмотра, они могут подумать, что голова находится в другом месте, и испугаться присутствия на поминках.
• Покойный родственник наблюдает за ними с небес, они могут бояться сделать что-то неудобное, потому что родственник всегда будет следить за ними
• Умерший член семьи находится в состоянии покоя, они могут беспокоиться о том, как человек будет дышать, когда его поместят в гроб в земле.
• Член семьи, который боролся с проблемами со здоровьем, находится в лучшем положении, он может полагать, что член семьи не любит проводить с ними время и предпочитает быть на небесах.

Кроме того, концепция магического мышления, особенно проявляющаяся у маленьких детей, может побудить тех, кто скорбит, взять на себя ответственность и почувствовать вину за смерть любимого человека, потому что, например, они думали о человеке плохие или говорили что-то недоброе. злость.

Начало разговора с маленькими детьми

Взрослые могут считать, что лучше всего оградить детей от информации, особенно в случае насильственного или крупномасштабного события, и могут даже не информировать маленьких детей о событии или объяснять, что произошло, даже в элементарных выражениях. Педагоги младшего возраста должны объяснять взрослым, что маленькие дети будут больше напуганы, если они почувствуют, что произошло что-то трагическое, но не поймут, что это такое и насколько серьезной может быть ситуация.Позднее дети могут обидеться, когда они неизбежно узнают о том, что произошло, от других, а не от родителей или воспитателей раннего детства. Затем они могут решить не говорить о событии или связанных с ними чувствах со взрослыми в своей жизни, предполагая, что эти взрослые либо не знают, не заинтересованы или не желают оказывать поддержку, либо что такие разговоры каким-то образом нежелательны или подавляют взрослых. Это оставляет маленьких детей в замешательстве, изолированными и гораздо менее подготовленными к тому, чтобы справиться с ситуацией.

Сообщите детям, что со временем им будет легче справиться с их недугом и что вы будете рядом, чтобы им помочь.

Следующие ниже рекомендации могут помочь воспитателям дошкольного образования вовлечь маленьких детей в разговор. Использование выразительных техник, таких как вовлечение маленьких детей в рисование картинок или в игры, в том числе с игрушками или куклами, во время разговора с ними, может быть полезным, особенно когда дети неохотно обращаются к теме в прямом разговоре или испытывают трудности с выражением своих слов. обеспокоенность.Педагоги могут попробовать выполнить следующие действия:

1. Спросите детей, что они слышали или понимают о кризисе.
2. Выражайте сочувствие и беспокойство. Сообщите детям, что вы слышали о «страшном», «опасном» или «жестоком» событии, и готовы выслушать их и предложить поддержку.
3. Начните с предоставления основной информации о том, что произошло. Избегайте графических деталей и ограничивайте ненужные подробности, если дети не задают конкретные вопросы.
4. Будьте искренними и позволяйте себе проявлять эмоции, делясь эмоционально насыщенной информацией.Дети могут определить, когда взрослые искренни в общении, особенно по тону голоса и невербальному поведению.
5. Пригласите на беседу. Используйте простые, прямые, открытые и не наводящие вопросы. Например, спросите: «Как дела у вас и вашей семьи?» а не «Не привела ли печаль, которую испытывали ваши родители, к новым ссорам дома?»
6. Слушайте и наблюдайте. Больше слушайте и меньше говорите. Помните, взрослые часто продолжают говорить, когда им тревожно. Вы можете помочь начать обсуждение, поделившись наблюдениями о поведении маленького ребенка без осуждения (держитесь за любимую игрушку, постоянно глядя на дверь, ожидая прибытия родителей).
7. Ограничьте личный обмен. Вы можете использовать свой личный опыт, чтобы помочь вам лучше понять детей через призму их развития, но вам не нужно делиться этим с детьми. В противном случае они могут подумать, что речь больше идет о вас. Сосредоточьтесь на детях и их опыте. Не стесняйтесь делиться с детьми стратегиями выживания, которые вы и другие сочли полезными.
8. Предлагайте практические советы в ответ на проблемы, которые поднимают дети. Например, если ребенок упоминает, что ему трудно засыпать, обсудите, как расслабиться.Однако предложение решений проблем, с которыми дети не сталкивались, может заставить их задаться вопросом, почему их опыт отличается, или запутать их в том, что является наиболее актуальным.
9. Предложите им заверения и свое обязательство быть доступными для них. Не преуменьшая их беспокойства, дайте детям понять, что со временем им будет легче справиться с их стрессом и что вы будете рядом, чтобы помочь им.
10. Поддерживайте контакт. Сначала маленькие дети могут не принять ваше приглашение поговорить или ваше предложение поддержки.Их вопросы возникнут со временем. Оставайтесь доступными, заинтересованными и подключенными.

После некоторых шагов, описанных ранее, сотрудники центра Софии (из вступительной части) видят заметное улучшение в поведении Софии.

В течение следующих нескольких месяцев София начинает становиться менее устойчивой к высадке, и ей не терпится присоединиться к персоналу и другим детям. В течение дня она реже спрашивает о своей матери, но персонал продолжает сообщать ей, когда придет время встречи и когда она снова увидит свою мать.Речь Софии постепенно улучшается, и в ее игре постепенно становится меньше тревожных тем. Через три месяца ее мать перешла на новую работу и сообщает, что дела в доме стабилизируются. Она говорит, что София все еще иногда просит спать с родителями, но в большинстве случаев она может оставаться в своей постели. Мама Софии благодарит персонал за поддержку и помощь.

Важность профессионального ухода за собой

Поддержка детей, переживших травму и потерю, может быть эмоционально утомительной.Маленькие дети могут не фильтровать графические детали своего травмирующего опыта, и их выражение горя может быть особенно острым. Сочувствие и искренняя забота воспитателей дошкольного образования могут привести к тому, что они с большей вероятностью испытают косвенную травму или усталость от сострадания. Воспитатели дошкольного образования часто живут в том же сообществе, что и дети, о которых они заботятся, и могут пострадать от кризиса в равной или большей степени, чем дети. Некоторые стратегии профессионального самопомощи включают в себя посвящение времени развитию системы профессиональной поддержки, изучению того, как поддерживать детей, работе над балансом личных и профессиональных потребностей, повышению личной осведомленности, а также ежедневным занятиям, которые обеспечивают 3 рупора — расслабление. , омоложение и оживление.

Воспитатели дошкольного образования должны напоминать себе, что они оказывают положительное и продолжительное влияние, поддерживая развитие устойчивости у детей и семей, даже если они не могут сразу увидеть результаты своих усилий. Постепенно увеличивая личную заботу о себе и сохраняя постоянное внимание к эмоциональному благополучию, воспитатели детей младшего возраста могут продолжать сочувственно относиться к потребностям и чувствам маленьких детей, находящихся под их опекой, в течение длительного процесса выздоровления.

Где найти больше I информация

Ресурсы о помощи детям и семьям после травмирующего события или стихийного бедствия можно найти на следующих веб-сайтах:

Дополнительную информацию можно найти в следующих публикациях:

• Скорбящий ученик: Руководство для учителя , Дэвид Дж. Шонфельд и Марсия Квакенбуш (2010)
• «Поддержка скорбящего ребенка и семьи», Дэвид Дж.Шонфельд, Томас Демария, Комитет по психосоциальным аспектам здоровья детей и семьи и Консультативный совет по готовности к стихийным бедствиям, in Pediatrics , vol. 138, выпуск 3 (2016)
• «Поддержка скорбящих учащихся после школьного кризиса», Дэвида Дж. Шонфельда и Томаса Демариа, глава 10 в Клиническом справочнике по тяжелой утрате и реакциям горя, под редакцией Эрика Буй (2018)

Каталожные номера

Кэри-Трефзер, К.J. 1949. «Результаты клинического исследования пострадавших от войны детей, которые посещали детский сад, Госпиталь для больных детей, Грейт-Ормонд-стрит, Лондон». Журнал психических наук 95: 535–59 .

Фудзивара Т., Дж. Яги, Х. Хомма, Х. Машико, К. Нагао и М. Окуяма. 2014. «Клинически значимые проблемы поведения детей младшего возраста через два года после Великого землетрясения в Восточной Японии». PLoS One 9 (10) .

Оренго-Агуайо, Р., Р. В. Стюарт, М. А. де Арельяно, Дж. Л. Суарес-Кинди и Дж. Янг. 2019. «Воздействие стихийных бедствий и психическое здоровье среди молодежи Пуэрто-Рико после урагана Мария». Сеть JAMA Открыть 2 (4) . https://jamanetwork.com/journals/jamanetworkopen/fullarticle/2731679.

Шеринга, M.S. и C.H. Зеана. 2008. «Переосмысление пути вреда: проявления и паттерны коморбидности расстройств у детей дошкольного возраста и их опекунов после урагана Катрина.” Журнал клинической детской и подростковой психологии 37 (3): 508–18.

Фотографии: © Getty Images

Кризис ухода за детьми не позволяет женщинам работать

Введение и резюме

В марте 2019 года группа матерей, работающих на Amazon, известная как «момазонианцы», организовала кампанию по сбору информации и защите интересов, в ходе которой компания призвала предоставить дополнительное пособие по уходу за детьми.Группа из почти 2000 сотрудников Amazon с маленькими детьми утверждает, что отсутствие доступных по цене услуг по уходу за детьми не позволяет талантливым женщинам продвигаться по карьерной лестнице. Эти матери «устали видеть, как коллеги уходят из-за того, что не могут найти присмотр за детьми». Момазонцы призывают Amazon субсидировать вариант резервного ухода за детьми на тот случай, когда их основная система ухода за детьми разваливается, аналогично преимуществам, предлагаемым его коллегами, такими как Apple, Microsoft и Google. Эти усилия сотрудников демонстрируют четкую связь между доступом к недорогим и качественным услугам по уходу за детьми и участием в рабочей силе, особенно для матерей.Однако работодатели не могут решить национальный кризис по уходу за детьми в одиночку, а несколько дней резервного ухода за детьми не удовлетворяют потребности родителей, которые должны координировать и оплачивать постоянный круглогодичный уход.

Сегодня многим семьям с маленькими детьми приходится выбирать между тем, чтобы потратить значительную часть своего дохода на уход за детьми, найти более дешевый, но потенциально более низкокачественный вариант ухода или вообще оставить рабочую силу, чтобы стать опекуном на полную ставку. Будь то высокая стоимость, ограниченная доступность или неудобные часы работы программы, проблемы с уходом за детьми вынуждают родителей уходить с работы с угрожающей скоростью.Фактически, только в 2016 году около 2 миллионов родителей пожертвовали карьерой из-за проблем с уходом за детьми.

Получайте еженедельные обзоры прогрессивной политики. Подпишитесь на

Проблемы, связанные с уходом за детьми, стали препятствием на пути к работе, особенно для матерей, которые непропорционально часто берут на себя неоплачиваемые обязанности по уходу, когда их семья не может найти или позволить себе присмотр за ребенком.В опросе 2018 года, проведенном Центром американского прогресса, матери на 40 процентов чаще, чем отцы, сообщали о том, что они лично почувствовали негативное влияние проблем, связанных с уходом за детьми, на свою карьеру. Слишком часто матери должны принимать решения о работе, исходя из соображений ухода за детьми, а не в интересах своего финансового положения или карьерных целей.

Растет понимание связи между доступом к уходу за детьми, родительской занятостью и общим экономическим ростом. Компании полагаются на сотрудников, а сотрудники полагаются на уход за детьми.Когда возникают проблемы с уходом за детьми, родители должны изо всех сил искать альтернативные варианты — или пропускать работу, чтобы заботиться о своих детях. Для миллионов родителей эта незащищенность может означать меньшее количество часов работы, сокращение заработной платы или полное увольнение с работы. Между тем, американские предприятия ежегодно теряют около 12,7 миллиарда долларов из-за проблем, связанных с уходом за детьми со стороны своих сотрудников. На национальном уровне стоимость потери заработка, производительности и доходов из-за кризиса в сфере ухода за детьми составляет около 57 миллиардов долларов в год.

В этом отчете подчеркивается взаимосвязь между уходом за детьми и материнской занятостью и подчеркивается, как улучшение доступа к уходу за детьми может способствовать увеличению занятости и доходов работающих матерей. Основываясь на новом анализе исследования участия в программе для детей младшего возраста (ECPP) 2016 года, он демонстрирует, как семьи испытывают трудности с поиском услуг по уходу за детьми в рамках существующей системы и как отсутствие доступа к услугам по уходу за детьми может удерживать матерей от работы. Затем в отчете представлены результаты национального опроса, проведенного Центром американского прогресса и GBA Strategies, в ходе которого родители спрашивали, какие карьерные решения они бы приняли, если бы услуги по уходу за детьми были более доступными и доступными.Наконец, в отчете излагаются решения федеральной политики, которые имеют решающее значение для поддержки матерей на рабочем месте.

Новые результаты ECPP демонстрируют, что занятость матери тесно связана со способностью ее семьи найти уход за ребенком, в то время как опрос CAP показывает, что, имея доступ к более надежным и доступным услугам по уходу за ребенком, матери говорят, что они предпримут шаги, чтобы увеличить свой заработок и улучшить свои карьеры. (См. Приложение для источников данных и методологии)

Основные выводы:

• Половина U.Семьи S. сообщили о трудностях с поиском ухода за детьми.
• Матери, которые не смогли найти программу по уходу за ребенком, имели значительно меньшую вероятность найти работу, чем те, кто нашел программу по уходу за ребенком, в то время как это никак не отразилось на занятости отцов.
• В исследовании CAP матери заявили, что, если бы у них был доступ к более доступным и надежным услугам по уходу за детьми, они бы увеличили свой заработок и продвинулись по карьерной лестнице, найдя более высокооплачиваемую работу, подав заявку на повышение, ища больше часов на работе, или найти работу в первую очередь.

Нынешняя система ухода за детьми в США нарушена. Соединенные Штаты должны уделять первоочередное внимание потребностям миллионов работающих семей и принимать меры, чтобы матери оставались в составе рабочей силы, инвестируя в политику, обеспечивающую доступ к недорогим и качественным услугам по уходу за детьми.

Работающие матери и кризис ухода за детьми

Уход за детьми необходим родителям, особенно матерям, для работы и получения дохода, однако для семей с маленькими детьми это становится все более серьезной статьей расходов.За последние два десятилетия стоимость ухода за детьми увеличилась более чем вдвое, в то время как заработная плата практически не изменилась. Многие родители считают, что расходы по уходу за детьми составляют большую часть их зарплаты, и некоторые в результате решают уйти с работы. Обычно матери идут на этот компромисс.

Исследования подтверждают, что высокая стоимость ухода за детьми и ограниченная финансовая помощь вытесняют матерей с работы. За последние два десятилетия участие женщин в рабочей силе в Соединенных Штатах застопорилось, в то время как в других крупных развитых странах наблюдался постоянный рост.Отчасти в этом виновата высокая стоимость ухода за детьми: одно исследование показало, что рост стоимости ухода за детьми привел к сокращению занятости матерей с детьми в возрасте до 5 лет примерно на 13 процентов. Более того, неспособность страны реализовать политику поддержки Материнское участие в рабочей силе и ее сохранение — например, уход за ребенком и оплачиваемый отпуск по семейным обстоятельствам — объясняет около одной трети сокращения участия женщин в рабочей силе при сравнении Соединенных Штатов с 22 другими странами Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).

Доказано, что политика, направленная на облегчение бремени оплаты ухода за детьми, способствует участию матерей в рабочей силе. Растущее количество исследований подтверждает, что политика, которая помогает снизить стоимость и повысить доступность программ дошкольного образования, положительно влияет на участие матерей в рабочей силе и часы работы. Кроме того, недавнее исследование CAP показало, что с тех пор, как Вашингтон, округ Колумбия, начал предлагать два года бесплатного всеобщего государственного дошкольного образования в 2009 году, процент матерей с маленькими детьми, участвующих в рабочей силе, увеличился на 12 процентных пунктов, 10 из которых приходятся на универсальные дошкольное.

Расширение доступа матерей к услугам по уходу за детьми и другой поддержке на рабочем месте имеет жизненно важное значение, поскольку американские семьи все больше полагаются на доходы матерей. Почти 70 процентов матерей работают, а в 2015 году около 42 процентов матерей были единственными или основными кормильцами в своих домах. Чернокожие и латиноамериканские матери работают еще чаще и с большей вероятностью будут основными кормильцами в своих семьях, чем белые матери, причем 71 процент чернокожих матерей и 41 процент латинских матерей служат основной экономической поддержкой для своих семей.В то же время женщины непропорционально много работают на низкооплачиваемых работах с нестандартными часами и непоследовательным графиком. Многие из этих матерей изо всех сил пытаются найти доступные услуги по уходу за детьми, которые соответствуют их графику работы и доступны по вечерам и в выходные дни. Проблемы с уходом за детьми в сочетании с низкой заработной платой и ненормированным графиком работы затрудняют для многих матерей возможность оставаться на рабочем месте — будь то полный или неполный рабочий день.

Грант блока развития по уходу за детьми и старт

Две крупнейшие федеральные программы, которые в настоящее время предоставляют бесплатные или субсидируемые услуги по уходу за детьми — Блочный грант по уходу за детьми и развитию (CCDBG) и Head Start — нацелены на малообеспеченные семьи с маленькими детьми.CCDBG является крупнейшим источником федерального финансирования помощи по уходу за детьми и финансирует управляемые штатом субсидии по уходу за детьми для семей с низкими доходами. Однако только 15 процентов семей, имеющих право на получение помощи, получают субсидии через CCDBG, и в большинстве случаев сумма субсидии слишком мала, чтобы покрыть стоимость высококачественного ухода за детьми.

Head Start предоставляет высококачественное дошкольное образование, а также комплексные медицинские и социальные услуги примерно 1 миллиону детей с низким доходом и их семьям каждый год.Он обслуживает около одной трети детей в возрасте от 3 до 5 лет, имеющих право на участие, в то время как Early Head Start обслуживает 7 процентов детей в возрасте до 3 лет.

Эти программы продемонстрировали преимущества для содействия участию матерей в рабочей силе и положительным результатам для детей. Однако из-за их целевого характера и хронического недофинансирования лишь небольшая часть семей, нуждающихся в помощи по уходу за ребенком, получает ее.

Более того, смена места работы или увольнение с работы из-за проблем с уходом за детьми может иметь ощутимые последствия для экономической безопасности семей и долгосрочного заработка матерей.Обязанности по уходу, которые мешают родителям работать, могут привести семьи с маленькими детьми к финансовым трудностям; Фактически, это одна из причин того, что половина маленьких детей в Соединенных Штатах живет в семьях с низким доходом. В общей сложности американские семьи ежегодно теряют примерно 8,3 миллиарда долларов в виде потери заработной платы из-за отсутствия ухода за детьми. Уход от работы даже на короткое время имеет важное значение: анализ, проведенный Институтом исследований женской политики, показал, что за 15-летний период женщины, которые взяли отпуск только на один год, имели заработок на 40 процентов ниже, чем женщины, которые не брали его. нет больше времени.Помимо заработной платы, затраты на увольнение с работы могут зависеть от матери в течение многих лет, так как это также может привести к потере пенсионных сбережений и пособий.

Как нынешняя система ухода за детьми подводит работающие семьи

В этом разделе излагаются основные выводы проведенного автором анализа участия в программе для детей младшего возраста (ECPP) за 2016 г. как они относятся к занятости матерей. ECPP включает данные о 5837 детях и является национально репрезентативным обследованием, представляющим 21 ребенка.4 миллиона детей в возрасте от рождения до 5 лет (методология см. В Приложении)

Половина семей сообщают о трудностях с уходом за ребенком

американских семей с маленькими детьми испытывают трудности с поиском услуг по уходу за детьми, которые бы соответствовали их потребностям. Этот анализ показывает, что половина семей, которые искали услуги по уходу за детьми в 2016 году, сообщили, что с трудом их нашли, и почти 1 миллион семей так и не нашли ту программу, которую они хотели. (см. таблицу 1)

Основные причины трудностей семей с поиском ухода за детьми включают стоимость 31%; отсутствие открытых слотов на 27 процентов; и качество — 22 процента.(см. рис. 1). Эти результаты согласуются с исследованиями, в которых подчеркивается круг проблем, с которыми родители сталкиваются при получении доступа к услугам по уходу за детьми. Хотя стоимость ухода за детьми существенно различается в зависимости от штата и учреждения по уходу за детьми, средняя стоимость ухода за ребенком в центре по стране составляет около 10 000 долларов в год, что намного превышает сумму, которую большинство семей с маленькими детьми могут позволить себе заплатить. Многие семьи в первую очередь пытаются найти надежного поставщика услуг по уходу за ребенком: репрезентативное общенациональное исследование показало, что две трети родителей говорят, что у них есть «только один» или «всего несколько» реальных вариантов ухода за своим ребенком.Более того, анализ CAP поставщиков услуг по уходу за детьми по всей стране показал, что половина американцев живет в пустыне по уходу за детьми, где есть несколько вариантов лицензированного ухода за детьми любой ценой.

Когда родители не могут найти программу по уходу за детьми, они часто обращаются за помощью к родственникам. Среди семей, которые сообщили, что они не нашли желаемую программу ухода за детьми, большинство решили не пользоваться услугами по уходу за детьми (64 процента) или воспользовались услугами родственников (24 процента), обычно бабушкой и дедушкой ребенка.Между тем, семьи, которые в конечном итоге нашли уход за детьми, в основном сообщали об обращении в детский сад. Этот вывод предполагает, что относительный уход может восполнить пробел, когда рынок лицензированных услуг по уходу за детьми не удовлетворяет потребности работающих родителей.

Семьям с низким и средним доходом, цветным семьям и родителям младенцев и детей ясельного возраста особенно трудно найти уход

Некоторые семьи непропорционально сталкиваются с препятствиями при доступе к услугам по уходу за детьми. Опрос ECPP 2016 года показывает, что семьи с низким и средним доходом, цветные семьи и родители младенцев и детей ясельного возраста изо всех сил пытаются найти присмотр за детьми, а также часто сообщают о том, что они не смогли найти желаемую программу присмотра за детьми.(см. Таблицу 2). Семьи также приводят множество причин, по которым у них возникают проблемы с поиском ухода, которые проливают свет на то, как нынешняя система ухода за детьми не удовлетворяет разнообразные потребности семей в уходе за детьми.

Семейный доход

В целом, семьи испытывают трудности с поиском услуг по уходу за детьми независимо от их семейного дохода, при этом около половины семей в разных группах дохода сообщают о некоторой степени трудности. Однако семьи с доходом менее 100 000 долларов в год значительно чаще, чем семьи с более высоким доходом, говорили, что в конечном итоге они не смогли найти желаемую программу по уходу за детьми.(см. таблицу 2)

Семьи, зарабатывающие менее 100 000 долларов в год, определили расходы в качестве основного препятствия для получения помощи, в то время как семьи с самым высоким квартилем дохода назвали проблемы качества и ограниченное время в качестве основных причин трудностей. При стоимости ухода за детьми в тысячи долларов в год, семьи с низким и средним доходом все больше исключаются из рынка ухода за детьми и изо всех сил пытаются найти программу, которую они могут себе позволить. Семьи с низкими доходами также чаще ссылались на местоположение как на причину трудностей, что, вероятно, связано с отсутствием инфраструктуры по уходу за детьми в районах с низким доходом и, возможно, препятствиями на пути к доступному и надежному транспорту.Вместе эти факторы могут ограничивать выбор ухода за детьми для семей с низким и средним доходом. Семьи с более высокими доходами называют отсутствие свободных мест и качество своими основными проблемами, вероятно, потому, что существует большая конкуренция за ограниченное количество мест в высококачественных программах.

Более половины семей в квартиле с самым низким доходом заявили, что у них нет проблем с поиском услуг по уходу за детьми — этот показатель сопоставим с показателями семей с самым высоким доходом. Это может отражать доступ к программам с проверкой нуждаемости, таким как Head Start, или тот факт, что семьи с низкими доходами обращаются к родственникам и друзьям за уходом за детьми и, следовательно, могут не подвергаться тщательному поиску, чтобы найти кого-то, кто позаботится о своем ребенке.Однако семьи с самым низким доходом также сообщили, что в конечном итоге они не смогли найти желаемую программу ухода за детьми примерно в три раза быстрее, чем семьи с самым высоким доходом. Это может означать, что программа Head Start и субсидии по уходу за детьми хорошо обслуживают некоторые семьи с низким доходом, но при отсутствии этой помощи другие семьи не могут найти доступный вариант, который бы отвечал их потребностям.

Раса и этническая принадлежность матери

В целом, цветные матери сообщили о более высоких уровнях трудностей с уходом за детьми, чем белые матери.Примечательно, что матери латиноамериканского происхождения, американские индейцы или коренные жители Аляски более чем в два раза чаще, чем белые матери, заявляли, что не нашли желаемую программу по уходу за детьми. Латиноамериканские матери назвали «местоположение» основной причиной трудностей, примерно в два раза чаще, чем белые и черные матери, что согласуется с тем фактом, что испаноязычные семьи также чаще, чем белые или черные семьи, живут в пустыне по уходу за детьми. Чернокожие матери значительно чаще, чем белые матери, ссылались на стоимость как на главную причину трудностей.Для типичной чернокожей семьи среднегодовые расходы на услуги центра по уходу за двумя детьми составляют 42 процента от среднего дохода, поэтому неудивительно, что чернокожие матери называют затраты основным препятствием.

Младенцы и дети ясельного возраста

Семьи с младенцами и детьми ясельного возраста — детьми в возрасте до 3 лет — значительно чаще сталкиваются с трудностями при поиске помощи, чем семьи с 4- и 5-летними детьми. Пятьдесят шесть процентов семей с младенцами и детьми ясельного возраста сообщили о некоторой степени трудностей с поиском ухода, по сравнению с 45 процентами детей дошкольного возраста.Семьи с младенцами и детьми ясельного возраста также сообщили, что «отсутствие свободных мест» было основной причиной трудностей, причем чаще, чем семьи детей дошкольного возраста. (см. Рисунок 1). Это согласуется с недавним анализом CAP, который показал серьезную нехватку услуг по уходу за детьми грудного и раннего возраста, при этом количество младенцев и детей ясельного возраста превышает количество доступных мест по уходу за детьми более чем в 5: 1 в целом и на 9: -1 в сельской местности. С другой стороны, семьи с дошкольниками значительно чаще, чем семьи с младенцами и детьми ясельного возраста, называли «местонахождение» основной причиной трудностей.Это может быть связано с тем, что дошкольные программы, как правило, проводятся в центральных местах, таких как государственные школы, в то время как уход за младенцами и детьми ясельного возраста на дому часто доступен в местных условиях.

Матери, которые не находят присмотра за детьми, имеют меньше шансов найти работу

Поиск программы по уходу за ребенком, по всей видимости, влияет на трудоспособность матерей, но не влияет на занятость отцов. Среди семей, которые обращались за помощью по уходу за ребенком, чтобы один из родителей мог работать, матери имели значительно больше шансов найти работу, если их семья нашла программу по уходу за ребенком.(см. диаграмму 2). Восемьдесят девять процентов матерей, нашедших программу по уходу за ребенком, были трудоустроены, по сравнению с 77 процентами матерей, которые не нашли программу по уходу за ребенком. Независимо от того, нашла ли семья уход за ребенком или нет, это практически не повлияло на вероятность того, что отцы будут трудоустроены, поскольку около 95 процентов отцов работали в любом случае.

У матерей-одиночек резко сократилась занятость, когда они не смогли найти программу по уходу за детьми. В частности, уровень занятости упал с 84 процентов среди матерей-одиночек, которые нашли программу по уходу за детьми, до 67 процентов среди тех, кто этого не сделал.Для сравнения, занятость матерей в семьях с двумя родителями снизилась с 90 процентов до 84 процентов, когда мать не нашла ухода. Матери-одиночки часто одновременно являются основными кормильцами и попечителями в своих домохозяйствах, что делает доступ к уходу за детьми необходимостью для этих матерей, чтобы они могли продолжать работать. Не имея доступа к официальным услугам по уходу за детьми, матери-одиночки обычно полагаются на разрозненную заботу со стороны семьи и друзей, которую бывает трудно обеспечить на постоянной основе. Растущее количество исследований показывает, что помощь по уходу за детьми оказывает существенное влияние на матерей-одиночек.Фактически, получение субсидии по уходу за ребенком и зачисление в детский сад связаны с более высокими показателями занятости и охвата профессиональным обучением или образовательными программами среди матерей-одиночек.

Эти выводы не должны вызывать удивления. Обязанности по воспитанию детей несоразмерно ложатся на плечи матерей, поэтому проблемы с уходом за детьми чаще всего приводят к тому, что матери жертвуют карьерой. В то время как некоторые семьи предпочитают, чтобы за детьми ухаживал один из родителей, большинство семей полагаются на две зарплаты или зарплату одного из родителей, чтобы свести концы с концами.При отсутствии жизнеспособных вариантов ухода за детьми матери часто вынуждены изменять свой график работы, соглашаться на более низкое качество ухода или вообще уходить с работы — решение, которое может поставить под угрозу финансовую безопасность их семьи.

Инвестиции в уход за детьми поддержат работающих матерей, их семьи и национальную экономику.

Текущее состояние системы ухода за детьми в Соединенных Штатах создает финансовые трудности для работающих семей и вытесняет некоторых матерей из рабочей силы.Тем не менее, когда их попросили представить себе мир, в котором у них был бы доступный и надежный уход за детьми, матери в подавляющем большинстве сказали, что они внесут изменения, чтобы увеличить свои заработки и искать новые возможности трудоустройства. Результаты общенационального репрезентативного опроса, проведенного CAP и GBA Strategies в июне 2018 года, показывают, что расширение доступа к недорогим и надежным услугам по уходу за детьми может дать матерям гибкость в использовании возможностей, которые могут увеличить заработок и даже позволить им продвигаться по работе. (см. таблицу 3)

Матери говорят, что они бы увеличили свой заработок и искали бы новые возможности трудоустройства, если бы у них был лучший доступ к уходу за детьми

Наиболее распространенные изменения, которые, по словам матерей, они сделали, — это поиск более высокооплачиваемой работы (42 процента) и просьба о увеличении рабочего времени (31 процент).(см. Таблицу 3) Этот вывод, вероятно, отражает тот факт, что многие матери получают низкую заработную плату. На национальном уровне каждая пятая работающая мать с ребенком трехлетнего возраста или неполный рабочий день работает на низкооплачиваемой работе, а женщины составляют около двух третей низкооплачиваемой рабочей силы. В частности, для этих матерей расходы по уходу за детьми составляют большую часть их заработной платы на дому. Кроме того, наличие услуг по уходу за детьми часто определяет, когда и где матери могут работать, поскольку многие матери решают работать в нестандартные часы или берутся на менее ответственную работу, чтобы заботиться о своих детях.Облегчение бремени оплаты ухода за ребенком могло бы освободить матерей, чтобы они могли брать дополнительные смены, проводить больше часов на работе или искать более высокооплачиваемую работу — решения, которые привели бы к критическому доходу.

Результаты исследования показывают, что для цветных женщин доступ к уходу за детьми может иметь еще большее влияние на занятость и заработную плату. Более половины афроамериканских матерей и 48 процентов латиноамериканских матерей сообщили, что они будут искать более высокооплачиваемую работу, если бы у них был лучший доступ к уходу за детьми.(см. Таблицу 3). Учитывая, что цветные матери чрезмерно представлены на низкооплачиваемой работе и испытывают значительный разрыв в заработной плате по сравнению с белыми мужчинами — из-за совокупного воздействия гендерной и расовой дискриминации — эти результаты показывают, как сделать уход за детьми более доступным. поддерживать цветных матерей в поиске более высокооплачиваемой работы и повышении их общей экономической безопасности.

Согласно опросу, чуть более половины респондентов, которые определились как домохозяйки, заявили, что они «искали бы работу», если бы у них был доступ к более доступным услугам по уходу за детьми.(см. Таблицу 4). По оценкам, 6,7 миллиона домоседов родителей в Соединенных Штатах, подавляющее большинство из которых являются матерями, позволяют предположить, что миллионы женщин могли бы присоединиться к рабочей силе, если бы у них был доступ к доступному и надежному ребенку. уход. На самом деле, они могут предпочесть работу: предыдущее исследование исследовательского центра Pew Research Center подтверждает, что все больше матерей говорят, что хотели бы работать неполный или полный рабочий день.

Треть родителей, работающих неполный рабочий день, сказали, что они попросили бы больше часов на работе, если бы у них был более доступный и надежный уход за детьми.(см. Таблицу 4). Для многих родителей это может означать увеличение их заработка, переход с неполного рабочего дня на полный рабочий день или переход на работу, которая дает важные льготы и поддержку на рабочем месте.

Расширение доступа к уходу за детьми будет способствовать экономической безопасности семьи и стимулировать экономический рост

В целом, меньшая оплата из кармана по уходу за ребенком в сочетании с повышением трудоспособности матерей будет способствовать большей экономической стабильности семьи и, в свою очередь, благополучию детей.Помимо ухода за детьми, семьи с маленькими детьми сталкиваются со многими расходами, связанными с воспитанием ребенка, часто в то время, когда родители находятся на раннем этапе своей карьеры и финансово уязвимы. Политика, которая помогает покрыть расходы по уходу за детьми, позволяет родителям использовать больше своих доходов для удовлетворения других потребностей и может сократить количество детей, живущих в семьях, которые пытаются сводить концы с концами. Обеспечение всем детям доступа к поддержке, ресурсам и стабильности, которые им необходимы для процветания, направляет их на путь здорового развития и положительных долгосрочных результатов, таких как повышение успеваемости и постоянная занятость.

Помимо преимуществ для семей, доступные услуги по уходу за детьми имеют решающее значение для расширения и сохранения рабочей силы страны и роста экономики. Оказание помощи по уходу за детьми всем работающим семьям с низким и средним доходом позволит примерно 1,6 миллионам матерей выйти на рынок труда. Согласно другой оценке, ограничение выплат по уходу за детьми на уровне 10 процентов от дохода семьи принесет 70 миллиардов долларов в год и увеличит участие женщин в рабочей силе настолько, чтобы повысить U.С. валовой внутренний продукт на 1,2 процента. Поддержка доступа к уходу за детьми также поможет работодателям сэкономить деньги на упущенной прибыли, связанной с потерей родительских сотрудников из-за проблем с уходом за детьми, а также на затратах на обучение и найм новых сотрудников.

Политические рекомендации

Хотя работодатели должны играть определенную роль в создании семейных пособий, а штаты добиваются постепенного прогресса в улучшении доступа к услугам по уходу за детьми, необходимы действия федерального правительства для обеспечения доступа всех семей к комплексной политике работы и семьи.Инвестиции такого рода пользуются поддержкой избирателей всего политического спектра: 90 процентов демократов, 70 процентов независимых и 70 процентов республиканцев заявили, что они поддержат усилия Конгресса по увеличению финансирования помощи по уходу за детьми и расширению доступа к раннему доступу. обучение.

Конгрессу следует принять следующие меры для расширения доступа к уходу за детьми и поддержки работающих матерей.

Увеличить финансирование гранта блока ухода за детьми и развития

Блочный грант по уходу за детьми и развитию (CCDBG) является крупнейшим источником федерального финансирования помощи по уходу за детьми.Хотя уход за детьми является критически важной поддержкой для детей и семей, CCDBG был настолько недофинансирован, что только каждая шестая семья, имеющая право на уход, фактически получает субсидии по уходу за детьми. В 2018 и 2019 финансовых годах Конгресс включил крупнейшее в истории увеличение финансирования CCDBG, которое предоставит штатам важнейшие ресурсы для расширения доступа к помощи по уходу за детьми и повышения качества ухода за детьми. Хотя это увеличение является важным первым шагом на пути к поддержке хронически недофинансируемой системы ухода за детьми в стране, это финансирование необходимо поддерживать и увеличивать, чтобы добиться значимых и устойчивых изменений.

Принять Закон об уходе за детьми для работающих семей

Закон об уходе за детьми для работающих семей (CCWFA) является самым смелым и наиболее полным предложенным законодательством об уходе за детьми на сегодняшний день. CCWFA расширит доступ к надежным и доступным услугам по уходу за детьми для большинства семей с низким и средним доходом, ограничив выплаты семьям по уходу за детьми до 7 процентов от их доходов по скользящей шкале. Согласно этому закону, семьи со средним доходом в каждом штате не будут тратить более 45 долларов в неделю на уход за детьми, и примерно 3 из 4 детей от рождения до 13 лет живут в семьях, имеющих право на получение помощи.Принятие CCWFA, чтобы сделать уход за детьми более доступным, позволит примерно 1,6 миллионам родителей выйти на рынок труда. Предполагается, что закон также создаст дополнительные 700 000 рабочих мест в секторе дошкольного образования, в котором преобладают женщины, и гарантирует прожиточный минимум для воспитателей дошкольного образования.

Обращение к пустыням страны по уходу за детьми

Половина американцев живет в пустынях по уходу за детьми, где не хватает лицензированных услуг по уходу за детьми. Семьи, живущие в сельской местности, семьи иммигрантов, а также семьи выходцев из Латинской Америки и американских индейцев или коренных жителей Аляски непропорционально часто живут в пустынях, где присматривают за детьми; в этих областях меньше матерей участвует в рабочей силе.Инвестиции в национальную систему ухода за детьми должны включать целевые усилия по увеличению предложения лицензированных детских садов в этих недостаточно обслуживаемых детских садах. Более того, уход за детьми должен быть включен в любые инвестиции в национальную инфраструктуру, поскольку это необходимый компонент поддержки рабочих и экономики.

Пройти прогрессивную политику работы и семьи

Всеобъемлющий оплачиваемый отпуск по семейным обстоятельствам и отпуск по болезни, оплачиваемые больничные и стандарты справедливого расписания критически важны для поддержки матерей на рабочем месте.Исследования показали, что наличие оплачиваемого отпуска увеличивает вероятность того, что матери вернутся к работе после рождения ребенка, а также вероятность того, что они вернутся к той же или более высокой заработной плате, чем они получали до родов. Закон об отпуске по семейным обстоятельствам и медицинскому страхованию (СЕМЬЯ) будет предлагать оплачиваемый отпуск продолжительностью до 12 недель каждый год квалифицированным работникам, которым необходимо взять отпуск в связи с рождением или усыновлением нового ребенка, серьезным заболеванием ближайшего члена семьи или собственное медицинское состояние.Оплачиваемые больничные дни также имеют жизненно важное значение для матерей, которым, возможно, нужно будет отвлечься от работы, чтобы позаботиться о себе, больном ребенке или больном любимом человеке. Комплексный национальный закон об оплачиваемых больничных днях, такой как Закон о здоровых семьях, установит национальный стандарт для квалифицированных работников, которые должны зарабатывать до семи оплачиваемых дней по болезни в год. Наконец, поскольку многие работники сталкиваются с непредсказуемыми и несправедливыми графиками работы, национальная политика, устанавливающая минимальные стандарты в отношении практики расписания, поможет работникам — особенно матерям — управлять работой и семейными обязанностями.Закон о расписаниях, которые работают, установит национальные стандарты справедливого расписания, позволит работникам делать запросы о расписании и потребует, чтобы сотрудники получали свои расписания работы за две недели вперед, что могло бы помочь им предвидеть свои потребности в уходе за детьми.

Заключение

Существует тесная связь между доступом к уходу за детьми и трудоспособностью матерей, однако отсутствие государственных инвестиций в уход за детьми означает, что семьи изо всех сил пытаются найти качественные и доступные варианты ухода за детьми, которые им необходимы каждый день.Работающие семьи и цветные семьи непропорционально сталкиваются с препятствиями при доступе к услугам по уходу за детьми, в результате чего страдает их экономическая безопасность. Давно пора проводить политику, отражающую и поддерживающую современную рабочую силу Соединенных Штатов, в основном женскую.

Проведение политики, расширяющей доступ к услугам по уходу за детьми, имеет решающее значение для сохранения и укрепления нынешних и будущих кадров страны. Более широкий доступ к высококачественным программам ухода за детьми и раннего обучения поддержит матерей, так что они смогут работать и принесет пользу детям, сделав их лучше подготовленными к детскому саду и продуктивными гражданами, когда они вырастут.Забота о детях должна занимать центральное место в любых политических усилиях по продвижению гендерного равенства, увеличению численности рабочей силы страны и укреплению экономики.

Об авторе

Лейла Шочет — аналитик отдела политики в отношении детей младшего возраста в Центре американского прогресса.

Благодарности

Автор хотел бы поблагодарить Хайди Шультейс, Дайану Бош и команду по политике в отношении детей младшего возраста за их вклад и обзор этого отчета.

Приложение

Об источниках данных

В этом отчете представлены результаты проведенного автором анализа исследования участия в программах для детей младшего возраста (ECPP) 2016 года, а также результаты национального опроса по уходу за детьми, проведенного Центром американского прогресса летом 2018 года.

Опрос участников программы для детей младшего возраста

ECPP проводился в рамках Национальной программы обследований домашних хозяйств 2016 г. (NHES: 2016) и собирал данные конкретно о детях, которые еще не пошли в детский сад. ECPP включает данные по 5837 домохозяйствам и представляет собой общенациональное репрезентативное обследование, охватывающее 21,4 миллиона детей от рождения до 5 лет. В исследовании родителей просят ответить на вопросы об их ребенке, участии их детей в программах дошкольного образования и характеристиках их ребенка. домочадцы и члены семьи.Родители сообщают для опроса только об одном ребенке, даже если в их доме есть другие дети.

CAP-анализ данных обследования сосредоточился на 60 процентах домохозяйств, которые сообщили, что искали услуги по уходу за детьми в прошлом году. В ходе анализа было изучено несколько ключевых вопросов об опыте этих семей в поисках ухода за детьми. Помимо демографических данных по домохозяйствам, в отчете повсюду упоминаются следующие вопросы:

• «Какова основная причина, по которой ваша семья хотела получить программу ухода за этим ребенком в прошлом году?»
• «Насколько сложно вам было найти тип программы по уходу за ребенком или дошкольного возраста, который вы хотели бы для этого ребенка?» Для этого анализа автор определяет «трудности» как семьи, которые сообщили о «небольших трудностях», «некоторых трудностях» или «больших трудностях», и определяет семьи, которые не нашли ухода за детьми, как тех, кто сказал, что они «сделали это». не нашел программу по уходу за детьми, которую хотел.”
• «Какова основная причина трудностей с поиском помощи?»

Национальное исследование по уходу за детьми, проведенное Центром американского прогресса, 2018 год

Позже в этом отчете автор исследует данные опроса, проведенного CAP и GBA Strategies с 18 по 26 июня 2018 г. В опросе были собраны ответы 1657 зарегистрированных избирателей по всей стране и использовались онлайн-панель и списки регистрации избирателей. Опрос также включал подвыборку из 484 родителей, чьи дети были младше 18 лет, а также избыточную выборку афроамериканских и латиноамериканских женщин, чтобы можно было провести более подробный сравнительный анализ.Исследование было взвешено, чтобы отразить доступные национальные демографические данные о зарегистрированных избирателях.

Этот отчет относится к результатам двух конкретных вопросов, заданных в опросе:

• «Были ли негативные последствия для вашей карьеры или карьерных перспектив на вас или ваших ближайших родственниках — например, отказ от работы или продвижения по службе, сокращение рабочего времени или невозможность получить новые навыки — из-за соображений ухода за детьми?»
• «Если бы у вас был доступ к более надежным и доступным услугам по уходу за детьми, предприняли бы вы или другой родитель вашего ребенка какие-либо из следующих шагов в отношении трудоустройства и работы?»
  • «Ищите более высокооплачиваемую работу»
  • «Просите больше часов на работе»
  • «Ищите повышение или большую ответственность на работе»
  • «Ищите дополнительное образование или профессиональную подготовку»
  • «Ищите другую работу, которая вас больше интересует»
  • «Если сейчас не работаете, ищите работу в первую очередь»
  • «Ничего из вышеперечисленного»

Методология и ключевые допущения в ECPP

Трудности с поиском услуг по уходу за детьми: Автор проанализировал ответы семей, которые сообщили о поиске услуг по уходу за детьми в прошлом году, что составило около 60 процентов домохозяйств в исследовании ECPP.Автор провел описательный анализ, чтобы сообщить, насколько трудно этим семьям найти уход за детьми, и изучил различные подгруппы, например, по доходу домохозяйства, расе и этнической принадлежности матери, а также по возрасту ребенка. Автор также исследовал основную причину трудностей с поиском ухода за детьми среди этих подгрупп; для этой заключительной части анализа автор не представил результаты для матерей американских индейцев или коренных жителей Аляски, а также для матерей коренных жителей Гавайев или других островов Тихого океана из-за небольшого размера выборки.

Занятость: Исходный набор данных ECPP предоставляет данные дочернего уровня. Прежде чем анализировать влияние доступа к уходу за детьми на родительскую занятость, автор изменил набор данных, чтобы получить доступ к данным на индивидуальном уровне для каждого родителя. Это позволило оценить занятость и другие характеристики среди матерей и отцов.

Для этого анализа автор решил изучить родительскую занятость среди семей, которые сообщили, что ищут услуги по уходу за детьми и которые сказали, что их основная причина, по которой они хотели получить программу ухода за детьми, заключалась в том, чтобы родитель мог работать или ходить в школу.Хотя доступ к услугам по уходу за ребенком позволяет многим родителям работать, в том числе тем, кто указал другую основную причину обращения за помощью, это предположение помогло изолировать родителей, которые прямо заявили, что они были заинтересованы в поиске ухода за ребенком, чтобы они могли работать. Уровень занятости родителей в этом анализе выше, чем показатель по стране, возможно, потому, что это была подгруппа родителей, которые были высоко мотивированы к работе.

Автор сравнил занятость среди родителей, которые сообщили, что «не нашли программу ухода за детьми, которую [они] хотели», со всеми другими семьями, которые сообщили, что ищут услуги по уходу за детьми.Здесь автор предположил, что семьи, которые сообщили о других степенях сложности, в конечном итоге нашли программу ухода за детьми и поэтому включили их в группу сравнения семей, которые нашли уход за детьми. Автор определил «занятых» как родителей, которые сообщили, что они «работают за заработную плату или доход», «работают не по найму» или «учатся на дневном отделении»; она определила «безработных» как родителей, которые сообщили, что они «безработные или неработающие» или «сидящие дома родители». Автор исключил родителей, которые сообщили, что они «пенсионеры», «инвалиды или нетрудоспособные» для целей данного анализа.

Примечания

Руководство для администраторов и кризисных команд

Соберите школьную многопрофильную травматологическую бригаду

Создайте команду междисциплинарных профессионалов, приверженных поддержке детей, получивших травмы. В состав группы должны входить члены школьных кризисных групп, групп безопасности и психического здоровья, чтобы способствовать беспрепятственному осуществлению мероприятий по профилактике, обеспечению готовности и вмешательству для снижения вероятности травм.Это поможет предотвратить попадание травмированных детей в промежутки между этими различными группами обслуживания и позволит каждой команде поделиться своим уникальным видением и навыками, связанными с потребностями детей. Это также обеспечит скоординированную систему поддержки, которая может коллективно и эффективно сочетаться для удовлетворения многогранных потребностей учащихся в школе. Поддержка, последовательность и стабильность, обеспечиваемые школьным сообществом, необходимы учащимся для создания защитных факторов и / или исцеления от травм.

Профилактика психологической травмы

Потребности молодежи будут сильно зависеть от их личного опыта. Поскольку травма непредсказуема и часто неизбежна, всем детям будут полезны навыки, которые помогут им справиться с подобными переживаниями.

Следовательно, профилактические меры и поддержка первого уровня должны быть предоставлены всем ученикам школы. Эти услуги объединяют обучение, социальное и эмоциональное функционирование, психическое и физическое здоровье и нацелены на улучшение общего благополучия учащихся.Услуги уровня 1 улучшают школьный климат и условия для обучения, развивая более эмоционально здоровый состав учащихся. Коллективное эмоциональное здоровье будет способствовать созданию «безопасной» среды, в которой учащиеся будут чувствовать поддержку своих сверстников и взрослых. Чтобы успешно создать и поддерживать эту среду, важно включить в нее всех сотрудников школы, от дворников и обслуживающего персонала до школьного совета.

Обучение школьного персонала важнейшим аспектам развития молодежи, школьного климата и важности позитивных взаимоотношений между взрослыми и детьми имеет важное значение для развития здоровых и значимых отношений.Установление распорядка дня, когда учителя, администраторы и вспомогательный персонал лично приветствуют учеников, когда они входят в школу каждое утро, может способствовать укреплению чувства принадлежности и безопасности. Культура, которая моделирует и ожидает уважения, сочувствия и доброты друг к другу, заложит основу для того, чтобы молодежь чувствовала заботу и рассматривала школу как безопасную зону, даже когда другие области их жизни могут быть небезопасными. Намеренные усилия, направленные на формирование этой культуры, должны разрабатываться и осуществляться ежегодно с постоянной оценкой и развитием.Например, определение еженедельной общешкольной темы (например, уважение), которая может быть подчеркнута и усилена различными способами в зависимости от уровня обучения (напишите или нарисуйте значение, разыграйте его в игре или обсудите важность уважения) может использоваться для пропаганды позитивной школьной культуры.

Очень важно научить детей просить о помощи, когда они в ней нуждаются. Взрослые, которые получают такие запросы, должны выслушивать и моделировать эффективные навыки решения проблем с ребенком, которые подчеркивают контроль, который имеет молодежь, и выбор, который он или она может сделать, чтобы создать внутренний локус контроля.Важной частью этого является обучение детей тому, как определять и надлежащим образом выражать свои чувства с раннего возраста. Это также можно спланировать и намеренно включить в различные образовательные среды, такие как отдых, искусство и английский язык. Эти жизненные навыки также могут снизить потенциальные последствия воздействия травмы за счет сведения к минимуму продолжительности или интенсивности последствий травмы.

Приведенные выше примеры помогают создать здоровую школьную среду (т. Е. Школьный климат), которая учитывает каждый из перечисленных ниже защитных факторов, которые помогают минимизировать воздействие травмы, если / когда она произойдет:

• Надежное присутствие позитивных, заботливых родителей / опекунов, которые могут помочь защитить своих детей от неблагоприятного опыта
• Дети, знающие, что их любят, поддерживают и заботятся несколько взрослых
• Профессиональная поддержка ребенка / семьи
• Поддержка сверстников и позитивные социальные отношения
• Эффективные навыки совладания и решения проблем
• Способность детей выражать свои мысли и искать поддержки при необходимости
• Высокая самооценка и уверенность в себе
• Связи с просоциальными учреждениями
• Внутренний локус контроля

Если происходит кризис или травматическое событие, которое затрагивает несколько учеников в школьной обстановке, существует несколько способов реагирования, которые могут минимизировать вероятность травмирующей реакции.Во-первых, школьный персонал должен подтвердить физическое здоровье ученика (учеников). Это может быть сделано путем реализации установленного плана действий в кризисной ситуации для изоляции, локаута, укрытия на месте или эвакуации. Персонал школы также должен подтвердить представления учеников о безопасности, чтобы свести к минимуму воздействие травм. На это во многом влияет то, как взрослые отреагируют на событие. Персонал школы должен сообщать четкую и точную информацию, развеивать слухи и советовать детям и их опекунам о типичных реакциях на кризис и о том, как им помочь.Взрослым также важно ограничить доступ детей к графическим сценам или изображениям, чтобы свести к минимуму воздействие травм. Чтобы помочь им почувствовать себя в безопасности и получить доступ к эмоциональной поддержке, важно как можно скорее попытаться воссоединить учащихся с их опекунами. Рекомендуется как можно скорее вернуться в безопасную школьную среду и восстановить обычный распорядок дня.

Выявление психологической травмы и вмешательство в нее

Для того, чтобы эффективно вмешаться в последствия травмы, очень важно провести обучение тому, как травма влияет на детей, чтобы повысить осведомленность, чувствительность и улучшить идентификацию детей, которым может потребоваться дополнительная помощь.Все сотрудники должны быть обучены и регулярно напоминать о необходимости отслеживать и распознавать предупреждающие знаки, типичное поведение и реакции на травмы, которые часто проявляются на разных этапах развития.

Хотя реакции на травму разнообразны и зависят от многих факторов, есть определенные формы поведения, которые проявляются чаще. Дети, страдающие симптомами травматического стресса, очень часто испытывают трудности с регулированием своего поведения и эмоций. Они могут быть цепкими и бояться новых ситуаций, легко пугаться, их трудно утешить и / или проявлять агрессивное и импульсивное поведение.У них часто возникают проблемы со сном, проблемы с концентрацией внимания и регресс в развитии. Кроме того, им часто трудно контролировать и выражать эмоции, и они могут реагировать неуместным или агрессивным поведением, вызывая ситуации. У ребенка со сложной историей травм могут быть проблемы с дружбой и с авторитетными фигурами, такими как учителя.

Необходимо тщательно оценить индивидуальные потребности, чтобы определить уровень и интенсивность необходимого вмешательства. Важно учитывать серьезность травмы, количество ранее перенесенных травм, восприятие ребенком угрозы ситуации, поддержку, доступную ученику, и продемонстрированную учеником реакцию.После того, как наиболее подходящее вмешательство определено и реализовано, следует повторно оценить учащегося, чтобы определить, нуждается ли он или она в дополнительной более интенсивной поддержке.

Вмешательства, которые можно использовать в школьной обстановке, включают игры, рисование или рассказывание историй, чтобы помочь детям выразить свои чувства по поводу травмы. Книги также могут быть полезными инструментами, потому что чтение и беседа с поддерживающими взрослыми могут помочь детям понять и справиться с ситуацией, соответствующей их развитию.Чтение позволяет проводить время с заботливым взрослым, что способствует чувству безопасности и нормальности. Эти приемы могут быть полезны для того, чтобы побудить детей познакомиться с аспектами события и их чувствами по этому поводу, не делая это слишком интенсивно или неприемлемым для школьной обстановки. Школьные специалисты в области психического здоровья, прошедшие соответствующую подготовку, могут также использовать когнитивно-поведенческие вмешательства, такие как когнитивная реструктуризация и обучение релаксации, чтобы помочь детям справиться с тревогой.Также важно обучить родителей и опекунов способам поддержки своего ребенка.

Для специалистов в области психического здоровья в школах, которые чувствуют себя комфортно и имеют соответствующую подготовку, также можно использовать когнитивно-поведенческое вмешательство при травмах в школах (см. Http://cbitsprogram.org). В рамках этого вмешательства есть несколько компонентов, таких как тренировка релаксации, решение социальных проблем, когнитивная реструктуризация, предотвращение рецидивов и компонент воздействия. Обычно это включает в себя разговор, рисование или письмо, чтобы помочь ребенку подойти к травме и справиться с ней.Даже если у школьного специалиста по психическому здоровью есть опыт использования таких вмешательств, его рабочая нагрузка, доступ к надзору и консультациям, а также философия других школьных сотрудников в отношении предложения такого типа услуг могут быть препятствиями для предоставления такого лечения в школах.

Для детей, которые пережили серьезную травму или множественные травмы, школе может потребоваться направить ребенка и семью в общественные службы, где они могут получить более интенсивную помощь. Школам важно знать, когда следует обращаться к услугам на уровне сообщества, а также составлять и регулярно обновлять список возможных ресурсов.Чтобы составить список направлений, рекомендуется проконсультироваться с другими специалистами, связаться с агентствами, выполнить поиск в Интернете, найти психолога через Американскую психологическую ассоциацию и связаться с соответствующими ассоциациями. Затем школа должна встретиться с родителями и обсудить возможность направления. Если они решат получить направление, школьному специалисту в области психического здоровья может быть полезно написать краткое письмо специалисту из местного сообщества, чтобы проинформировать поставщика о любых проблемах и поделиться краткой историей.Также важно поговорить с администратором школы о том, как сделать направление в соответствии с политикой школьного совета (часто структурированной таким образом, чтобы школа не несла финансовой ответственности). Кроме того, школа должна попытаться заручиться согласием родителей и / или ученика, чтобы соответствующий школьный персонал обсудил лечение с поставщиком общественных услуг, чтобы обеспечить качество и непрерывность ухода. Для детей, переживших серьезную травму, следует рассмотреть несколько местных услуг.Для детей и подростков с посттравматическим стрессовым расстройством следует рассмотреть индивидуальную и групповую когнитивно-поведенческую терапию с акцентом на травму. В зависимости от тяжести травмы, десенсибилизация движением глаз и повторная обработка (EMDR), терапия обработки информации, которая касается прошлого опыта, текущих ситуаций, которые вызывают дисфункциональные эмоции, убеждения и ощущения, а также положительный опыт, необходимый для улучшения адаптивного поведения и психического здоровья. также может быть уместным. Любой из вышеперечисленных методов лечения должен включать родительский компонент для улучшения результатов лечения.Психофармакологическое лечение следует рассматривать только после исчерпания других психологических, поведенческих и семейных методов лечения при работе с детьми и подростками.

Последующая деятельность

Важно постоянно документировать и оценивать эффективность используемых программ профилактики и вмешательства. Это можно сделать, отслеживая прогресс ребенка с помощью наблюдений за поведением, контактов со специалистом по психическому здоровью или с помощью школьных записей.

Предлагаемые ресурсы

Рекомендуемое цитирование: Комитет по безопасности школ и кризисному реагированию NASP.(2015). Предотвращение детских травм: Руководство для администраторов и кризисных групп. Bethesda, MD: Национальная ассоциация школьных психологов.

Соавторы: Аманда Никерсон, кандидат наук, НМТП; Шейн Р. Джимерсон, доктор философии, НМТП

© 2015, Национальная ассоциация школьных психологов, 4340 East West Highway, Suite 402, Bethesda, MD 20814; (301) 657-0270, факс (301) 657-0275; www.nasponline.org

показывают тесную связь между детской травмой и психическим заболеванием взрослых: выстрелы

Исследователи проследили за группой детей от детства до взрослой жизни, чтобы проследить связь между травмой в раннем возрасте и психическим здоровьем взрослых. fzant / Getty Images скрыть подпись

Исследователи проследили за группой детей от детства до взрослой жизни, чтобы проследить связь между травмой в раннем возрасте и психическим здоровьем взрослых.

Когда должностные лица общественного здравоохранения узнают о вспышке гепатита А или гриппа, они начинают действовать, проводя кампании по повышению осведомленности, мониторинг и работу с общественностью. Но должны ли они действовать так же безотлагательно, когда дело доходит до детской травмы?

Новое исследование, опубликованное в Журнале Американской медицинской ассоциации, предполагает, что ответ должен быть положительным. Он показывает, как последствия детской травмы сохраняются и связаны с психическим заболеванием и зависимостью во взрослом возрасте.И, как говорят исследователи, это предполагает, что было бы более эффективно рассматривать травму как кризис общественного здравоохранения, чем ограничивать лечение отдельными людьми.

Исследование основывалось на опыте участников исследования Грейт-Смоки-Маунтинс, в котором за 22 года наблюдали 1420 детей из преимущественно сельских районов западной Северной Каролины. Их опрашивали ежегодно в детстве, а затем еще четыре раза во взрослом возрасте.

В этом исследовании есть кое-что, чего нет в других подобных исследованиях, говорит Уильям Коупленд, профессор психиатрии из Университета Вермонта, который руководил исследованием.Вместо того, чтобы полагаться на воспоминания о детских травмах, исследователи проанализировали данные, собранные, когда участники были детьми, и их опыт был свежим. И исследователи применили строгий статистический анализ, чтобы исключить мешающие факторы.

Даже когда группа учитывала другие невзгоды, помимо травмы, такие как низкий доход и семейные невзгоды, а также взрослые травмы, связь между детской травмой и взрослыми трудностями оставалась ясной. Ассоциации остались ясными.

Это исследование, «вероятно, является наиболее строгим тестом, который у нас есть на сегодняшний день для проверки гипотезы о том, что травма в раннем детстве оказывает сильное независимое влияние на исходы во взрослом возрасте», — говорит он.

По мнению Коупленда, широкомасштабные последствия травмы требуют широкомасштабных политических решений в дополнение к индивидуальным вмешательствам. «Это должно быть обсуждение на уровне политики общественного здравоохранения», — говорит он.

Около 31 процента детей рассказали исследователям, что они пережили одно травмирующее событие, такое как опасная для жизни травма, сексуальное или физическое насилие, или стали свидетелями или услышали о травмирующем опыте любимого человека.22,5 процента участников получили две травмы, а 14,8 процента — три и более.

Детство участников, которые пережили травмирующие события, и тех, кто не пережил, заметно отличалось. Участники с историей травм в 1,5 раза чаще имели психиатрические проблемы и испытывали семейную нестабильность и дисфункцию, чем участники без травм, и в 1,4 раза чаще подвергались издевательствам.У них также в 1,3 раза больше шансов оказаться бедными, чем у участников, которые не испытали травм.

Когда эти дети выросли, проблемы с психикой и другие проблемы не исчезли. Даже после того, как исследователи скорректировали такие факторы, как предвзятость воспоминаний, раса и пол, влияние этих детских психиатрических проблем и трудностей, ассоциации остались. У участников, перенесших травму в детстве, вероятность развития психических расстройств в 1,3 раза выше, чем у взрослых, чем у тех, кто не пережил травму, и 1.В 2 раза выше вероятность развития депрессии или наркозависимости.

Участники с историей травм также чаще испытывали проблемы со здоровьем, участвовали в рискованном поведении, испытывали финансовые затруднения, имели жестокие отношения или проблемы с дружбой. И чем больше детских травм пережил человек, тем больше вероятность того, что у него возникнут эти проблемы во взрослом возрасте.

Коупленд признает ограничения исследования — оно включало в основном белых участников из сельской местности и непропорционально большое количество участников из числа коренных американцев по сравнению с остальной частью Соединенных Штатов из-за высокой концентрации в этом районе представителей восточной группы индейцев чероки.Но исследование, тем не менее, важно, говорит Кэтрин Магрудер, эпидемиолог и профессор психиатрии Медицинского университета Южной Каролины.

«Я думаю, это должно развеять любые предположения о травмах в раннем детстве и дальнейших жизненных трудностях», — говорит она.

Хотя эта связь была показана в более раннем исследовании, по словам Магрудера, это новое исследование может помочь направить будущие исследования и политику. «Почему мы возвращаемся к этому? Потому что пора подумать о профилактике», — говорит она.Она добавляет, что травма — это проблема общественного здравоохранения, и к ней следует подходить с позиций общественного здравоохранения.

Психолог Марк Гелькопф соглашается. В редакционной статье, опубликованной вместе с исследованием, он пишет: «Если нужно серьезно бороться с болезнями нашего общества, включая травмы, то за несправедливость следует привлечь к ответственности».

Последствия для политики очевидны, — говорит Джонатан Пертл, исследователь политики в области психического здоровья и доцент Школы общественного здравоохранения Дорнсайф Дрексельского университета.«Мы должны предотвратить подобные ситуации с детьми и поддерживать семью и сообщество, чтобы люди могли быть более устойчивыми», — говорит он. По его словам, политики могут создавать коалиции по таким вопросам, как психическое здоровье и подходы с учетом травм, в таких контекстах, как образование и здравоохранение.

Одним из шагов в этом направлении стал Закон «О ПОДДЕРЖКЕ для пациентов и сообществ» — двухпартийный законопроект о преодолении опиоидного кризиса, который был подписан 24 октября. Закон признает связь между травмами в раннем детстве и злоупотреблением психоактивными веществами.Он включает гранты на улучшение служб поддержки травм в школах, созданную рабочую группу для выработки рекомендаций о том, как федеральное правительство может помочь семьям, чья жизнь пострадала от травм и злоупотребления психоактивными веществами, и требует от Министерства здравоохранения и социальных служб помощи в раннем детстве. а образовательные учреждения выявляют и устраняют травмы.

Законопроекты, подобные Закону о ПОДДЕРЖКЕ, имеют двухпартийный характер и являются многообещающим началом, говорит Пертл, но они не идут достаточно далеко. По его словам, чтобы действительно уменьшить травму и смягчить ее последствия, политики должны проводить инвестиции в сообщества и проводить политику, такую ​​как законы о минимальной заработной плате, которые снижают экономическое давление на людей, которые находятся в трудном положении.

«Это больше, чем просто« напрячься и разобраться », — говорит он. «Во многом это сводится к тому, что людям не приходится жить в состоянии хронического и постоянного стресса».

Эрин Блейкмор — научный писатель из Боулдера, штат Колорадо.

Серповидноклеточная болезнь в детстве: Часть II. Диагностика и лечение основных осложнений и последние достижения в лечении

1. Smith JA. Костные нарушения при серповидно-клеточной анемии. Гематол Онкол Клин Норт Ам .1996; 10: 1351–4 ….

2. Eckman JR. Язвы ног при серповидно-клеточной анемии. Гематол Онкол Клин Норт Ам . 1996; 10: 1333–44.

3. Powars DR, Джонсон CS. Приапизм. Гематол Онкол Клин Норт Ам . 1996; 10: 1363–72.

4. Чесней П.Дж., Вилимас Я.А., Пресбери G, Аббаси С, Леггиандро Р.Дж., Дэвис Y, и другие. Пенициллин- и цефалоспорин-резистентные штаммы Streptococcus pneumoniae, вызывающие сепсис и менингит у детей с серповидно-клеточной анемией. Дж. Педиатр . 1995; 127: 526–32.

5. Бернетт МВт, Бас JW, Повар Б.А. Этиология остеомиелита, осложняющего серповидно-клеточную анемию. Педиатрия . 1998. 101: 296–7.

6. Переулок П.А. Серповидно-клеточная анемия. Педиатрическая клиника North Am . 1996; 43: 647–8.

7. Сержант Г.Р., Сержант Б.Е., Томас П.В., Андерсон MJ, Пату Джи, Паттисон-младший. Парвовирусная инфекция человека при гомозиготной серповидно-клеточной анемии. Ланцет . 1993; 341: 237–40.

8. Вичинский Е.П., Стили LA, Коланджело LH, Райт EC, Кастро О, Никерсон Б. Острый грудной синдром при серповидно-клеточной анемии: клиника и течение. Совместное исследование серповидноклеточной болезни. Кровь . 1997; 89: 1787–92.

9. Беллетт П.С., Калиняк К.А., Шукла р, Гельфанд М.Ю., Рукнагель DL. Стимулирующая спирометрия для профилактики острых легочных осложнений при серповидно-клеточных заболеваниях. N Engl J Med . 1995; 333: 699–703.

10. Охене-Фремпонг К., Вайнер SJ, Спящий ЛА, Миллер СТ, Эмбури С, Мур Дж. В., и другие. Цереброваскулярные нарушения при серповидно-клеточной анемии: частота и факторы риска. Кровь . 1998. 91: 228–94.

11. Адамс Р.Дж., Маккай ВК, Сюй Л, Файлы B, Вичинский Е, Pegelo WC, и другие. Профилактика первого инсульта путем переливания крови у детей с серповидно-клеточной анемией и аномальными результатами транскраниальной допплерографии. N Engl J Med . 1998. 339: 5–11.

12. Посуда RE, Кинни Т.Р., Кейси-младший, Папас Т.Н., Майерс WC. Лапароскопическая холецистэктомия у молодых пациентов с серповидными гемоглобинопатиями. Дж. Педиатр . 1992; 120: 58–61.

13. Вичинский Е.П., Хаберкерн CM, Ноймайр Л, Эрлз А.Н., Черный D, Кошый М, и другие. Сравнение консервативных и агрессивных схем переливания крови в периоперационном ведении серповидно-клеточной анемии.Предоперационная группа по изучению серповидно-клеточной болезни. N Engl J Med . 1995; 333: 206–13.

14. Солк Р.Дж., Дженнетт Дж. Заболевание почек. В: Embury SH, et al., Eds. Серповидно-клеточная анемия: основные принципы и клиническая практика. Нью-Йорк: Рэйвен, 1994: 673–80.

15. Американское общество боли. Руководство по лечению острой и хронической боли при серповидно-клеточной анемии. Гленвью, Иллинойс: Американское общество боли, 1999.

16. Dampier CD, Сетты Б.Н., Логан Дж, Иоли Дж. Г., Дин Р.Фармакокинетика внутривенного морфина у детей с серповидно-клеточной анемией. Дж. Педиатр . 1995; 126: 461–7.

17. Houck CS, Уайлдер РТ, McDermott JS, Сетна Н.Ф., Berde CB. Безопасность внутривенной терапии кеторолаком у детей и экономия средств с помощью системы единичного дозирования. Дж. Педиатр . 1996. 129: 292–6.

18. Шапиро Б.С., Коэн Д.Е., Хау CJ. Обезболивание при серповидно-клеточной боли под контролем пациента. J Устранение болевых симптомов . 1993; 8: 22–8.

19. Charache S, Террин М.Л., Мур Р.Д., Дувр ГДж, Бартон ФБ, Экерт С.В., и другие. Влияние гидроксимочевины на частоту болезненных кризов при серповидно-клеточной анемии. Исследователи многоцентрового исследования гидроксимочевины при серповидно-клеточной анемии. N Engl J Med . 1995; 332: 1317–1322.

20. Скотт Дж. П., Hillery CA, Коричневая скорая помощь, Мисевич V, Labotka RJ.Терапия гидроксимочевиной у детей с тяжелой формой серповидно-клеточной анемии. Дж. Педиатр . 1996. 128: 820–8.

21. Jayabose S, Тугал О, Сандовал C, Патель П., Пудер Д, Лин Т, и другие. Клинические и гематологические эффекты гидроксимочевины у детей с серповидноклеточной анемией. Дж. Педиатр . 1996. 129: 559–65.

22. Охене-Фремпонг К., Смит-Уитли К. Применение гидроксимочевины у детей с серповидно-клеточной анемией: что дальше? Семин Гематол .1997; 34: 30–41.

23. Уолтерс М.К., Терпение М, Лайзенринг W, Экман-младший, Скотт Дж. П., Ментцер WC, и другие. Трансплантация костного мозга при серповидно-клеточной анемии. N Engl J Med . 1996; 335: 369–76.

24. Бричард Б., Вермилен C, Ninane J, Корню Г. Сохранение продукции гемоглобина плода после успешной трансплантации стволовых клеток пуповинной крови пациенту с серповидно-клеточной анемией. Дж. Педиатр . 1996; 128: 241–3.

25. Атве Г.Ф., Дувр ГДж, Фаллер Д.В., Стаматояннопулос Г, Фурнаракис Б, Perrine SP. Устойчивый гематологический ответ на пульс-терапию бутиратом при нарушениях бета-глобина [Резюме]. Представлен на 38-м ежегодном собрании Американского общества гематологов. Орландо, Флорида, 6–10 декабря 1996 г. Кровь . 1996; 88 (приложение 1): 2595.

26. Адамс-Грейвс П., Кедар А, Кошый М, Стейнберг М, Вейт Р., Палата D, и другие.RheothRx (полоксамер 188) для лечения острого болезненного эпизода серповидно-клеточной анемии: пилотное исследование. Кровь . 1997; 90: 2041–6.

27. Начальник УО, Бругнара С, Мартинес-Руис Р., Качмарек Р.М., Мосты КР, Кутер Д, и другие. Низкие концентрации оксида азота увеличивают сродство серповидных эритроцитов к кислороду in vitro и in vivo. Дж. Клин Инвест . 1997; 100: 1193–8.

Воспитание детей с тревогой — The Atlantic

Обновлено в 10:30 a.м. ET 17 апреля 2020 года.

Представьте на мгновение, что будущее будет еще более напряженным, чем настоящее. Может, нам и не нужно это представлять. Вы, наверное, верите в это. Согласно опросу, проведенному в прошлом году исследовательским центром Pew Research Center, 60 процентов взрослых американцев думают, что через три десятилетия США будут менее могущественными, чем сегодня. Почти две трети говорят, что политический раскол будет еще больше. Пятьдесят девять процентов считают, что окружающая среда ухудшится.Почти три четверти говорят, что разрыв между имущими и неимущими будет больше. Многие ожидают, что уровень жизни средней семьи снизится. По-видимому, большинство из нас в последнее время остро осознали опасность глобальных эпидемий.

Предположим также, что вы достаточно смелы или сумасшедшие, чтобы принести ребенка в этот мир или, скорее, этот беспорядок. Если когда-либо был момент для укрепления психики и опоясания души, то, несомненно, это он.Но как подготовить ребенка к жизни в неопределенное время — гораздо более сложное с психологической точки зрения, чем мир конца 20-го века, в котором вы родились?

Для защиты детей от физического вреда покупаем автокресла, защищаем от детей, учим плавать, парим. Но как сделать прививку ребенку от грядущих страданий? Если на то пошло, что вы будете делать, если ваш ребенок, кажется, потрясен жизнью здесь и сейчас?

Возможно, вы уже знаете, что у все большего числа наших детей не все в порядке.Но резюмируем: оставаясь более или менее стабильным в 1970-х и 80-х годах, уровень подростковой депрессии немного снизился с начала 90-х до середины августа. Однако вскоре после этого они начали восхождение и не останавливались. Многие исследования, основанные на множестве источников данных, подтверждают это; один из более поздних анализов, проведенных Pew, показывает, что с 2007 по 2017 год процент детей в возрасте от 12 до 17 лет, переживших серьезный депрессивный эпизод в предыдущем году, вырос с 8 до 13 процентов, то есть что за десять лет количество подростков с тяжелой депрессией увеличилось с 2 миллионов до 3.2 миллиона. Среди девочек этот показатель был еще выше; в 2017 году каждый пятый сообщил о большой депрессии.

Еще более мучительное проявление этой тенденции можно увидеть в количестве самоубийств. С 2007 по 2017 год самоубийства среди детей в возрасте от 10 до 24 лет выросли на 56 процентов, обогнав убийства как вторую ведущую причину смерти в этой возрастной группе (после несчастных случаев). Особенно впечатляет рост среди подростков младшего и младшего школьного возраста. Количество самоубийств среди детей в возрасте от 5 до 11 лет за последние годы почти удвоилось.Число обращений детей в отделения неотложной помощи в связи с попытками самоубийства или суицидальными идеями увеличилось с 580 000 в 2007 году до 1,1 миллиона в 2015 году; 43 процента этих посещений приходились на детей младше 11 лет. Пытаясь понять, почему эмоциональные переживания, которые когда-то начинались в подростковом возрасте, теперь, кажется, проникают в более молодые возрастные группы, я позвонила Лоре Прагер, детскому психиатру из Массачусетской больницы общего профиля и врачу-консультанту. соавтор Самоубийство с помощью одеяла безопасности и других историй из службы экстренной помощи детской психиатрии .Сможет ли она объяснить, что происходит? «Есть много теорий, но я не понимаю их полностью», — ответила она. «Я не знаю, что кто-то знает».

С декабря 2015: Ханна Розин о самоубийствах в Кремниевой долине

Одним из возможных факторов является то, что в 2004 году FDA сделало предупреждение о применении антидепрессантов, отметив возможную связь между употреблением антидепрессантов и суицидальными мыслями у некоторых молодых людей. Назначение антидепрессантов детям резко сократилось, что заставило экспертов спорить о том, привело ли предупреждение к большему количеству смертей, чем к предотвращению.Опиоидная эпидемия, похоже, также играет роль: одно исследование предполагает, что шестая часть роста подростковых самоубийств может быть связана с опиоидной зависимостью родителей. Некоторые эксперты предположили, что рост дистресса среди девочек-подростков и девочек-подростков может быть связан с тем, что у девочек раньше и раньше наступают месячные (тенденция, которая сама по себе связана с различными факторами, включая ожирение и химическое воздействие).

Однако даже взятые вместе эти объяснения не полностью объясняют происходящее.Они также не могут объяснить хрупкость, которая сейчас, кажется, сопровождает так много детей, начиная с подросткового возраста и заканчивая юношескими годами. Ближе всего к единой теории этого случая — выдвинутой в The Atlantic три года назад психологом Джин М. Твенге и во многих других местах многими другими людьми — виноваты смартфоны и социальные сети. Но это не может объяснить страдания, которые мы наблюдаем у детей, слишком маленьких для того, чтобы иметь телефоны. И чем больше изучается взаимосвязь между телефонами и психическим здоровьем, тем менее очевидным это кажется.Во-первых, у детей во всем мире есть смартфоны, но в большинстве других стран не наблюдается аналогичного роста самоубийств. С другой стороны, метаанализ недавних исследований показал, что общие связи между экранным временем и благополучием подростков варьируются от относительно небольших до несуществующих. (Некоторые исследования даже обнаружили положительные эффекты: например, когда подростки больше пишут в течение дня, они сообщают, что чувствуют себя менее подавленными и тревожными, вероятно, потому, что они чувствуют большую социальную связь и поддержку.)

Могут быть более убедительные аргументы в пользу того, что социальные сети потенциально опасны для людей, которые уже подвержены риску тревожности и депрессии. «То, что мы наблюдаем сейчас, — пишет Кэндис Оджерс, профессор Калифорнийского университета в Ирвине, внимательно изучившая литературу, — может быть появлением нового вида цифрового разрыва, при котором различия в онлайн-опыте усиливают риски среди [] уже уязвим. » Например, тревожные дети с большей вероятностью, чем другие дети, подвергаются издевательствам, а дети, подвергшиеся кибербуллингу, гораздо чаще думают о самоубийстве.А для молодых людей, которые уже испытывают трудности, отвлекающие факторы в сети могут сделать уход от офлайновой жизни слишком заманчивым, что может привести к углублению изоляции и депрессии.

Это более или менее возвращает нас к тому, с чего мы начали: с некоторыми детьми не все в порядке, и некоторые аспекты современной американской жизни делают их менее здоровыми в младшем и младшем возрасте. Но ничто из этого не предлагает особых решений. Отнимать телефоны у несчастных детей — плохая идея; пока именно здесь происходит большая часть социальной жизни подростков, вы их только изолируете.Проводим ли мы кампанию, чтобы забрать телефоны у счастливых детей? Вести войну раннему половому созреванию? Какие?

Видео: Дети тоже испытывают пандемическую тревогу

В последнее время я много думаю над этими вопросами как по журналистским, так и по личным причинам. Я мать двоих детей, 6 и 10 лет, чья родословная включает в себя более чем долю психических заболеваний. Потеряв одного члена семьи из-за самоубийства и наблюдая, как другой разоряется наркоманией и психической инвалидностью, у меня нет более глубокого желания для моих детей, чем то, чтобы они не страдали подобным же образом.И все же, учитывая очевидное направление развития нашей страны и нашего мира, не говоря уже о том испытании, которое представляет собой меритократия на поздней стадии, я не испытывал оптимизма в отношении условий для будущего здравомыслия — их, моего или кого-либо.

С сентября 2019: Даниэль Марковиц о том, как меритократия вредит всем

К моему удивлению, когда я начал интервьюировать экспертов в области детского психического здоровья — клиницистов, нейробиологов, проводящих передовые исследования, родителей, которые достигли этого неофициального статуса в результате трудности их детей — возник необычайно сплоченный хор.Несмотря на все загадки мозга, несмотря на все, что мы до сих пор не знаем о генетике и эпигенетике, люди, с которыми я разговаривал, подчеркивали, что мы действительно знаем о том, когда начинаются эмоциональные расстройства, и как мы можем предотвратить их большее количество. Когда: детство — очень часто раннее детство. Как: лечение тревоги, которое неоднократно описывалось как врата к другим психическим расстройствам или, по яркой фразе одной матери, «дорога в ад».

На самом деле акцент на тревоге не был таким уж удивительным.Из , конечно, тревога. В 2020 году тревога станет повсеместным и неизбежным явлением. В течение этого столетия процент посещений амбулаторных врачей в Америке по рецепту на лекарство от тревожности, такое как ксанакс или валиум, увеличился вдвое. * Что касается детей: исследование, опубликованное в 2018 году, последнее исследование Такая таблица показала, что всего за пять лет число диагнозов тревожного расстройства среди молодых людей увеличилось на 17 процентов. Беспокойство — это тема поп-музыки («Дыхание» Арианы Гранде, «Беспокойство» Джулии Майклс и Селены Гомес), самого продаваемого графического романа страны ( Guts Райны Тельгемайер) и чувства юмора всей когорты (см. «Поколение Z» казалось бы, бездонный аппетит к тревожным мемам). The New York Times даже опубликовала сводку книг для самых маленьких, посвященных тревоге. «Тревога растет во всех возрастных группах, — поясняется в нем, — и малыши не защищены».

Хорошая новость заключается в том, что появляются новые формы лечения тревожных расстройств у детей, и, как мы увидим, это лечение может предотвратить множество последующих проблем. Даже в этом случае существует проблема, связанная с беспокойством по поводу детской тревожности, и это приближает нас к сути вопроса.Беспокойство Расстройства стоит предотвращать, но тревога сама по себе не является чем-то, что нужно предотвращать. Это универсальный и необходимый ответ на стресс и неуверенность. Я неоднократно слышал от терапевтов и исследователей, сообщая об этом материале, что тревога доставляет дискомфорт, но, как и в случае с большинством дискомфорта, мы можем научиться терпеть его.

Однако мы делаем наоборот: слишком часто мы полностью изолируем наших детей от стресса и дискомфорта. А детям, которые не научились справляться с трудностями, предстоит трудный путь к взрослой жизни.Похоже, что все большее число учащихся средних и старших классов избегают школы из-за беспокойства или депрессии; некоторые вообще перестали посещать. Эксперты говорят, что в качестве симптома ухудшения психического здоровья «отказ от школы» эквивалентен пожару с четырьмя тревогами, потому что он сигнализирует о глубоком бедствии и потому, что он может привести к так называемому отказу от запуска, что проявляется в увеличивающейся доле детей. молодые люди, которые не работают или не ходят в школу и находятся на иждивении своих родителей.

Линн Лайонс, терапевт и соавтор книги Anxious Kids, Anxious Parents , сказала мне, что кризис психического здоровья в детстве рискует стать самовоспроизводящимся: «Чем хуже цифры о психическом здоровье наших детей, тем хуже. увеличивается тревога, депрессия и самоубийства — тем более боязливыми становятся родители.Чем более напуганными становятся родители, тем больше они продолжают делать то, что непреднамеренно способствует возникновению этих проблем ».

Прочтите: Что коронавирус сделает с детьми

Это суть нашего момента. Проблема с детьми сегодня — это также кризис родительского воспитания, который сам по себе усугубляется по мере роста родительского стресса по ряду причин. Таким образом, мы имеем порочный круг, в котором стресс взрослых приводит к стрессу у детей, что приводит к усилению стресса взрослых, что приводит к эпидемии тревоги для всех возрастов.

За последние два или три десятилетия эпидемиологи провели масштабные, репрезентативные на национальном уровне исследования, скрининговые у детей на психические расстройства, а затем следят за этими детьми во взрослой жизни. В результате теперь мы знаем, что тревожные расстройства являются наиболее распространенным психическим заболеванием у детей и встречаются гораздо чаще, чем мы думали 20 или 30 лет назад. Мы знаем, что они поражают почти треть подростков в возрасте от 13 до 18 лет, и что их средний возраст возникновения составляет 11 лет, хотя некоторые тревожные расстройства начинаются намного раньше (средний возраст возникновения фобии составляет 7 лет).

Многие случаи детской тревожности проходят сами по себе, и если у вас не было тревожного расстройства в детстве, вы вряд ли разовьете его во взрослом возрасте. К меньшему счастью, случаи, которые не удается разрешить, имеют тенденцию становиться более серьезными и вести к дальнейшим проблемам — сначала дополнительным тревожным расстройствам, затем расстройствам настроения и расстройствам, связанным с злоупотреблением психоактивными веществами. «Возраст 4 может быть специфической фобией. Возраст 7 будет означать тревогу разлуки плюс специфическая фобия », — говорит Энн Мари Альбано, директор клиники тревожных и связанных с ними расстройств Колумбийского университета.«В 12 лет будет тревога разлуки, социальная тревога и специфическая фобия. Тревога сперва подбирает себе друзей, прежде чем перерастет в другие расстройства ». И чем раньше она начнется, тем вероятнее последует депрессия.

Все это означает, что мы больше не можем предполагать, что детский стресс — это фаза, из которой нужно вырасти. «Группа детей, чьи проблемы не исчезают, составляет большинство взрослых, у которых есть проблемы», — говорит Дэниел Пайн из Национального института психического здоровья, ведущий специалист в области развития тревожности у детей.«У людей появляется целый ряд других проблем, не связанных с тревогой». Рональд К. Кесслер, профессор политики в области здравоохранения в Гарварде, однажды особенно ярко сказал об этом: «Боязнь собак в возрасте 5 или 10 лет важна не потому, что боязнь собак ухудшает качество вашей жизни», — сказал он. «Боязнь собак важна, потому что в четыре раза выше вероятность того, что вы станете 25-летней депрессивной матерью-одиночкой, бросившей школу и страдающей наркотической зависимостью».

В дополнение к этому у маленьких детей с проблемами психического здоровья сегодня могут быть худшие долгосрочные перспективы, чем у аналогичных детей в прошлые десятилетия.К такому выводу пришла Рут Селлерс, психолог-исследователь из Университета Сассекса, изучившая три лонгитюдных исследования британской молодежи. Селлерс обнаружил, что молодые люди с проблемами психического здоровья в возрасте 7 лет с большей вероятностью будут социально изолированы и станут жертвами сверстников в более позднем детстве, а в 16 лет у них будут проблемы с психическим здоровьем и академическими проблемами. расходы на здравоохранение, эти ассоциации со временем становились все сильнее.

Крупные общественные сдвиги, подобные тем, которые мы пережили в последние годы, могут особенно сильно ударить по людям с определенными качествами.Недавний пример — Китай, где раньше любили застенчивых и тихих детей, и они имели тенденцию к процветанию. После быстрых социальных и экономических изменений в городских районах изменились ценности, и теперь эти дети, как правило, отвергаются сверстниками — и, конечно, не случайно, они более склонны к депрессивным симптомам. Я подумал об этом, когда недавно встречался с лидерами группы поддержки родителей молодых людей, находящихся в бедственном положении, в районе Вашингтона, округ Колумбия, большинство из которых все еще живут дома. Некоторым из этих взрослых детей поставлен психиатрический диагноз; все столкнулись с трудностями и унижениями жизни в культуре жесткой конкуренции, в которой понятие успеха сужается, а стоимость жизни растет.

Надежда на раннее лечение заключается в том, что, дойдя до ребенка в 7 лет, мы сможем остановить или, по крайней мере, замедлить траекторию страданий, намеченную Селлерсом и другими исследователями. И когнитивно-поведенческой терапии, наиболее эмпирически подтвержденной терапии тревожности, часто бывает достаточно для этого. В случае тревожности КПТ обычно включает в себя комбинацию так называемого «когнитивного реструктурирования» — обучения обнаруживать неадаптивные убеждения и бросать им вызов — и воздействия именно на то, что вызывает у вас тревогу.Цель воздействия — снизить вашу чувствительность к этим вещам, а также научить вас преодолевать тревожные чувства, а не избегать их.

Установка приложения «Найди друзей» на телефон ребенка, чтобы ребенок мог отслеживать местонахождение родителей .

Готовить ребенку разные блюда, потому что он не будет есть то, что едят все.

Покупка новой охранной сигнализации.Покупка новой машины. Серьезно подумываю о покупке нового дома.

Список продолжался и продолжался. Самым дезориентирующим в нем была не длина, а то, как в нем были объединены истории, которые казались мне странными, но оказались банальными, с историями, которые казались знакомыми, но при дальнейшем рассмотрении казались нездоровыми. Многие из нас ничего не думают о приготовлении разных блюд для разных членов семьи. Время отхода ко сну стало таким затяжным делом, что родители теперь могут выполнять работу, которую когда-то делали чучела животных.

Я едва подавил смех при мысли о том, что ребенок выслеживает своих родителей, а не наоборот, но по комнате раздался шепот признания. «Это обычных », — сказал один терапевт. При мысли о покупке нового дома у меня, должно быть, приподнялись брови, потому что другая женщина наклонилась и прошептала: «У меня есть семья, которая переехала в двухуровневый дом, потому что дочь не хотела находиться вне пределов слышимости».

В течение 12 занятий SPACE помогает родителям понять, как начать сокращать свои приспособления, а также выражает сочувствие к страданиям своего ребенка и уверенность в его способностях.Если это срабатывает, а обычно это так, то запускается благотворный цикл: по мере изменения поведения родителей дети начинают справляться сами. По мере того, как они справляются, они начнут чувствовать себя более способными, и родители будут относиться к ним как к таковым, что еще больше уменьшит приспособляемость. В свою очередь, улучшится самочувствие всей семьи.

AtlanticLIVE: Дети в тревожном возрасте

Большинство критиков практики воспитания детей в этом веке рассматривали родителей как рациональных субъектов, какими бы крайними ни были некоторые из наших действий. Если мы парим над нашими детьми (или газонокосилкой, или бульдозером, или снегоочистителем для них), мы, как говорят, делаем это в ответ на окружающие условия — например, освещение похищений в СМИ или резкое падение количества поступающих в колледж. Другими словами, современные родители или, по крайней мере, представители высшего среднего класса, которые публикуют большинство статей о тенденциях в сфере воспитания, широко воспринимаются не как непослушные, а как противоположные: слишком гипер, слишком компетентно, слишком бдительно.И все же, несмотря на более чем десятилетние свидетельства того, что воспитание с помощью вертолета контрпродуктивно — см., Среди других широко читаемых уничтожений, статьи Atlantic «Как посадить вашего ребенка на терапию» Лори Готлиб и «Чрезмерно защищенный ребенок» Ханна Розин и такие книги, как « Как вырастить взрослого» Джули Литкотт-Хаимс, — дети сегодня, вероятно, больше, чем сверхзащиты, больше подозревают в зрелости, еще нуждаются в терапии.

Возникает вопрос: если современные родители так неумолимо следят за всем, почему мы не скорректировали курс? Может быть, мы совсем не в курсе дела? Может ли неустойчивое психическое здоровье наших детей быть связано не столько с нашим стилем жесткого вождения, сколько с нашим истощением, чувством вины и неспособностью остановиться? Мы жалуемся на то, что дети тонкокожи и подвержены давлению со стороны сверстников, но, возможно, именно мы гиперчувствительны к мнению наших сверстников и, особенно, наших детей.И чем больше мы стараемся поступать правильно — чем больше мы заботимся о них, тем быстрее мы отвечаем на их потребности — тем больше мы связываем себя узлами.

В последнее время несколько давних комментаторов в сфере воспитания детей начали озвучивать похожие заметки. Возьмем, к примеру, эволюцию Мэдлин Левин, психолога из района Залива, чей бестселлер 2006 года, The Price of Privilege , (разумно) отчитывал родителей за навязывание собственных амбиций своим детям. Ее новая книга, «Готовы или нет », предлагает более мрачный, хотя и более сочувственный взгляд на то, что значит воспитывать детей в мире, который, кажется, рушится, отмечая «ущерб, который неконтролируемая тревога наносит принятию решений родителями. .”

Рассмотрите также книгу 2018 года The Self-Driven Child , написанную Уильямом Стиксрудом, клиническим нейропсихологом, и Недом Джонсоном, который руководит успешным репетиторским бизнесом в Вашингтоне, округ Колумбия. место в меритократическом цирке). Они утверждают, что современные родители лишают детей осознанного контроля над своей жизнью, подвергая их повышенному риску тревоги и депрессии. И они посвящают целую главу тому, как психическое здоровье родителей вредит здоровью их детей.«Детям не нужны идеальные родители, но им очень помогают родители, которые могут не беспокоить их», — пишут они.

Книга вызвала такой отклик среди родителей, что через два года после ее публикации Стиксруд и Джонсон все еще находятся в общенациональном сообществе. Сотни появлений и тысячи бесед с родителями пришли к выводу, что родители беспокоятся о своих детях даже больше, чем они думали, и беспокоят их. Наблюдая, как в декабре они проводят вопросы и ответы с родителями из частной школы, я мог понять, почему.Аудитория дрожала от неуверенности в себе, задавая неуклюжие вопросы обо всем, от академического давления до сна.

Когда на следующий день я пил кофе с Джонсоном и позже написал ему по электронной почте, он сказал мне, что с момента написания книги он пришел к выводу, что чрезмерная опека родителей над детьми включает в себя недооцененный элемент самозащиты. По его словам, когда мы защищаем детей от трудностей или проблем, мы не просто защищаем их от несчастья; мы отражаем страдания, которые причиняет нам их беда.Более того, когда и школьная, и семейная системы имеют базовый уровень стресса — когда взрослые всегда находятся в состоянии повышенной готовности — у детей нет возможности восстановиться, и поэтому они сопротивляются естественным и здоровым рискам, которые могут им помочь. расти. « Et voilà , — сказал он, — поколение тревожных детей, со страхом смотрящих на окружающий мир, которые становятся тревожными взрослыми.

«Что случилось с нами, взрослыми, из-за чего нас, , стали родителями-вертолетчиками, которыми мы слишком часто являемся?»

Тревога путешествует в семьях.Он путешествует семьями отчасти потому, что имеет наследственный компонент: исследования близнецов показывают, что от 30 до 40 процентов риска тревожного расстройства у человека является генетическим (по сравнению с 60 или более процентами для биполярного расстройства, аутизма и шизофрении). В еще большей степени тревога распространяется в семьях, потому что она заразна — от супруга к супругу, от ребенка к родителю и особенно от родителя к ребенку. Более половины детей, живущих с тревожными родителями, в конечном итоге сами отвечают критериям тревожного расстройства.

Признание взаимосвязи между родительской и детской тревогой предлагает важные средства профилактики и вмешательства: поскольку тревога лишь частично является генетической, изменение стиля воспитания вполне может помочь сохранить психическое здоровье ребенка.

В одном известном исследовании того, как изменения в родительском здоровье влияют на здоровье ребенка, Мирна Вайсман, профессор Колумбийского университета, установила, что лечение депрессивной матери антидепрессантами быстро уменьшило депрессивные симптомы у ее ребенка; другие исследователи с тех пор обнаружили, что лечение матери с помощью психотерапии (например, КПТ) имеет такую ​​же косвенную пользу для ее детей.В 2015 году Голда С. Гинзбург из Университета Коннектикута опубликовала результаты первого американского исследования, посвященного профилактике тревожных расстройств у детей тревожных родителей. Вмешательство, которое включало проведение тревожных родителей и их детей по восемь еженедельных сеансов с терапевтом, который рассказывал им о тревоге, имело драматические последствия: в течение года только 5 процентов детей, чьи семьи получили вмешательство, соответствовали критериям тревожного расстройства. по сравнению с 31 процентом детей в контрольной группе.

Еще один намек на то, как воспитание детей может влиять на детскую тревогу, исходит из исследования так называемого поведенческого торможения — застенчивого, чувствительного темперамента, который обнаруживается примерно у 15 процентов трехлетних детей и представляет собой один из самых сильных известных факторов риска. для развития тревожных расстройств. Натан Фокс из Университета Мэриленда провел последние несколько десятилетий, проводя лонгитюдные исследования, изучающие, как этот темперамент предсказывает переживания в дальнейшей жизни. Около 20 лет назад, когда Фокс и его коллега Кеннет Рубин просматривали данные первого из этих исследований, пытаясь выяснить, что отличает детей, которые преодолели свое торможение, от детей, которые этого не сделали, они натолкнулись на неожиданную подсказку: Те, кто ходили в детский сад в течение первых двух лет, с гораздо большей вероятностью избавились от беспокойства в будущем, чем те, кто остался дома.

«С одной стороны, это интуитивно понятно», — говорит Фокс. «Вы помещаете их в среду с другими детьми; они лишены чувствительности к новизне или незнакомству; они начинают общаться с другими детьми в очень раннем возрасте ». Фокс и Рубин подозревали, что дневной уход также дает некоторым детям с подавленным поведением столь необходимый перерыв в отношениях с их родителями, у которых, вероятно, был тревожный стиль воспитания — опять же, тревога распространяется в семьях. Дневной уход не был ключевым фактором; воспитание детей было. Фокс и Рубин обнаружили, а с тех пор другие исследователи подтвердили, что стиль воспитания в возрасте 2 лет предсказывает сохранение поведенческого торможения в возрасте 4 лет и, в свою очередь, более поздний риск возникновения психологических проблем.Как сказал мне Рубин: «Дети, которые сохраняют сдержанное поведение, — это дети, родители которых оборачивают их пузырями».

У всех нас есть мечты, и Анджела и Сет должны были прекратить готовить индейку.

К тому времени, когда они обратились за помощью к Яара Шимшони из программы SPACE в прошлом году, они оказали ее своему шестилетнему сыну Оуэну около 3000 раз. (Я поменял имена родителей и детей.) Другими словами, практически каждый день в течение четырех лет — две трети своей жизни — Оуэн ел индейку и на обед, и на ужин.На завтрак он предпочитал сухие Cheerios.

Назвав Оуэна разборчивым едоком, не удалось бы понять масштаб проблемы. Он боялся большей части еды. В тех редких случаях, когда он пробовал что-то новое, он давился. Уходить вместе всей семьей было незначительным испытанием: либо они упаковывали индейку, чтобы взять с собой, либо спешили домой до следующего обеда. По большей части семья просто осталась дома. «Если бы у нас кончилось это, Оуэн был бы в полном порядке», — сказал Сет, когда он и Анджела разговаривали со мной в феврале.Однажды, после того, как забастовка в супермаркете нарушила поставки местной индейки, он всю ночь ездил от магазина к магазину в поисках мяса, которого хватило бы на неделю.

Пытаясь понять, как два простых человека оказались в таком затруднительном положении, я спросил Анжелу и Сета, были ли они с самого начала любителями индейки. Был ли рецепт любимым старым рецептом семьи? «О, Боже, нет», — в ужасе сказал Сет, объясняя, что они нашли это в блоге о детском питании, когда Оуэн был маленьким.«Отвратительно», — убежденно сказала Анджела. «Похоже на тюремную еду», — добавил Сет. Они очень четко понимали и другое: они не просто оказались в этом затруднительном положении; В течение своей 12-недельной программы с Shimshoni они пришли к выводу, что помогли ее создать. «Оуэн начал с проблем с питанием» — он родился преждевременно и оставался в отделении интенсивной терапии в течение месяца, потому что отказывался от еды — «и мы начали беспокоиться сами», — так выразился Сет. «Я думала, что поступила правильно, просто сделав его счастливым и устроив ему комфорт», — сказала Анджела.

Как только родители Оуэна были готовы взять на себя ответственность за его проблемы, я не мог не заметить роль, которую играет кое-что еще: время и акты жонглирования, которые родители развивают, чтобы компенсировать его отсутствие. Оуэна не накормили бы индейкой 3000 раз, если бы он и его родители обедали вместе; они бы этого не поддержали. Но, как и многие родители, они меняли свой рабочий график. Сет забрал Оуэна из детского сада и накормил его обедом. Он и Анджела поели позже, когда Оуэн заснул.Одним из первых изменений, рекомендованных Шимшони, было то, что они начали обедать всей семьей. Оуэну не нужно было есть все, что ели его родители, но он мог выбирать только из продуктов на столе — никаких заменителей. После ужина кухня закрылась на ночь. Шимшони говорит, что ее цель — не превратить придирчивого едока во всеядное животное, а довести такого ребенка, как Оуэн, до такой степени, чтобы он мог найти что-нибудь поесть в большинстве ситуаций. Когда я разговаривал с Анжелой и Сетом, Оуэн был уже несколько месяцев в своей жизни после SPACE.Он не любит приключений, но теперь обходится без повсюду с индейкой.

Если инстинкт защиты ребенка приводит многих из нас в ловушку чрезмерного воспитания, я пришел к выводу, что нас в этом удерживает нехватка времени. В разговоре за разговором с родителями, которые изо всех сил пытались уменьшить зависимость и страх ребенка, суетливые будни утром и вечером превратились в горнило, в котором формировались вредные привычки. Эли Лебовиц делает то же самое. «Одна из причин, по которой родители приспосабливаются, — это ребенок, находящийся в бедственном положении, но еще одна важная причина — Я хочу отвести своего ребенка в школу .Это тоже мощный драйвер, — сказал он: — Я должен идти на работу после того, как бросил тебя в школу. ”

Рути Арбит, терапевт, специализирующийся на психическом здоровье матери и ребенка, отмечает, что для матерей, особенно, цейтнот может усугубляться чувством вины. «Когда есть вся вина за то, что я как работающий родитель скучал по X, Y, Z, — сказала она мне, — гораздо труднее довести дело до конца, прибегнув к неприятному поведенческому вмешательству». И если вы проводите с ребенком всего час на ночь, вам хотелось бы, чтобы он был приятным.На первый план также может выйти внутреннее беспокойство родителей. Не раз в своих интервью с родителями и врачами SPACE я обнаруживал, что думаю о программе как о форме экспозиционной терапии не только для детей, но и для родителей: если мы научимся терпеть дискомфорт наших детей, мы сможем перестать мешать их усилия, чтобы справиться с этим.

Терапевты, которые лечат тревогу, любят рассказывать о том, как кратковременная боль приводит к долговременной выгоде — как терпение дискомфорта сейчас может сделать вас более устойчивым в будущем.Однако в последние десятилетия многие американские родители руководствовались противоположным принципом, и не только когда дело дошло до воспитания тревожных детей: во всем, от приучения к туалету до привычек питания и сна, многие из наших стратегий воспитания торгуют сиюминутной выгодой ( здесь сэкономлено несколько минут, там предотвращен конфликт) из-за долговременной боли.

То, что мы срежем углы таким образом, возможно, неизбежно в стране, в которой отсутствует адекватный отпуск по уходу за ребенком или качественный и доступный уход за детьми; один, в котором графики учебы и занятости не совпадают, и в котором наша рабочая культура ожидает, что сотрудники всегда будут работать.Добавьте к этому снисходительную полосу воспитания детей в Америке, которая одновременно балует детей и поощряет их независимость, и вы получите чрезвычайно трудоемкий рецепт родительских страданий. «Обвинение в том, что американские матери лелеют своих детей, не ново», — пишет историк Паула С. Фасс в своей книге 2016 года « Конец американского детства », — но его недавнее сочетание с материнской занятостью привело к особенно тяжелым жизням. Чтобы проиллюстрировать эту мысль, она описывает контраст, который Сара Харкнесс и Чарльз Супер, два этнографа, провели между американскими и голландскими родителями:

Американские родители гораздо чаще подчеркивают индивидуальное внимание, активное взаимодействие и потребности развития ребенка. … Голландские родители верят в регулярность привычек (отдых, тишину и чистоту) и совместное времяпрепровождение с семьей, особенно во время еды … Одним из результатов этих разных целей в семьях, одинаково посвященных благополучию детей, было то, что американские родители часто были уставшими и выглядели измотанными. .Они были склонны жаловаться на то, что их дети спят, и уступали их требованиям, потому что были слишком истощены, чтобы драться посреди ночи.

Проблема не в том, что американские родители не стараются; во всяком случае, мы пытаемся слишком , но это дает обратный эффект, оставляя нам меньше времени для самых важных вещей. В лаборатории, которую я посетил в Университете Мэриленда, я узнал о программе «Черепаха», вмешательстве, которое, среди прочего, предписывает родителям выделять пять минут «особого времени» каждый день для своих дошкольников с заторможенным поведением, чтобы потратить их на занятия. все, что выберет ребенок, без каких-либо указаний или исправлений со стороны родителей.Родители рассказали мне, с какой жадностью их дети выпили это скромное количество времени, поэтому я попробовала его на своем (спокойном) шестилетнем ребенке. Сначала он был недоверчив, а затем обрадован. Я с тревогой осознал, насколько мое внимание разделено большую часть времени и в скольких наших взаимодействиях преобладает то, что я говорю ему делать то или не делать то, особенно когда я тороплюсь.

Изменения в нашем подходе к приучению к туалету являются особенно ярким примером того, как то, что кажется детям дружественным, может оказаться недружелюбным для родителей и, следовательно, для всех.Как отмечает эксперт по раннему детству Эрика Кристакис в книге «Как важно быть маленьким», , возраст, в котором детей приучают пользоваться туалетом, со временем постепенно увеличивался. Несколько десятилетий назад 60 процентов 18-месячных подростков были полностью обучены. Исследования, проведенные ранее в этом столетии, показывают, что только около половины американских детей приучают пользоваться туалетом к 3 годам, а сегодня нередко можно увидеть, как четырехлетние дети носят подтяжки. Некоторые люди связывают это с отходом от суровых, устаревших методов обучения, но мне интересно, не является ли такая же проблема нехваткой времени у родителей.Примерно ко второму дню рождения моей дочери я увидела копию Приучение к горшку для чайников в реестре на сайте Buy Buy Baby и импульсивно купила ее. Я бы не стал, если бы понял, что в нем прописаны праздничные трехдневные учебные лагеря, унизительно называемые «Выходные на горшочках мамбо». В любом случае, подход сработал, но в разговоре я заметил, как некоторые друзья были ошеломлены этой идеей. У кого было три свободных дня? И все же, как отмечает Кристакис, «время, потраченное на смену подгузников, тоже чего-то стоит.(Отсрочка приучения к горшку создает странный контраст с тем фактом, что многие дошкольные учреждения в последнее время стали более академичными. Разделение экрана между двумя вещами — обучением чтению и письму, все еще в подгузниках — предвещает ситуацию позже, когда в средней школе дети несут на себе интенсивное академическое давление, даже если многие отстают в развитии жизненных навыков.)

С июля / августа 2018: Эрика Кристакис об опасностях отвлеченного воспитания

Или подумайте о сне. Какую бы сторону вы ни принимали в войне за приучение младенцев ко сну и совместное постельное белье, по мере взросления детей может быть легко попасть в ловушку, отдавая предпочтение однодневному сну над навыками длительного сна.Среди опрошенных мною родителей возникли определенные возражения. «Я часто позволяю своей 9-летней девочке уснуть с нами, потому что у нее есть беспокойство по ночам», — написала мне одна мать. «Сон в нашей постели — это просто то, что мы тоже хотим спать». Другие отметили, насколько их подход отличался от подхода их родителей. «В детстве я боялся темноты. У меня был ночник, и все, — заметила другая мать. «Я не думаю, что мне даже пришло в голову попросить родителей остаться со мной, пока я засыпал, и я не могу представить, чтобы они развлекали меня, если бы их попросили.”

Конечно, чем больше мы воспитываем таким образом детей изо дня в день, тем больше времени уходит на воспитание с годами. Понимание этого цикла проливает свет на широко известную и сбивающую с толку статистику: исследования использования времени показывают, что сегодня родители тратят значительно больше часов на уход за детьми, чем родители 50 лет назад, несмотря на тот факт, что мы больше часов работаем вне дома. Одним из объяснений этого странного факта, как широко отмечалось, является то, что сегодня дети меньше времени проводят сами по себе.Но во-вторых, как мы только что убедились, родители действительно делают больше для своих детей, а многие дети делают меньше для себя.

Чтобы понять, насколько стиль воспитания может влиять на уровень тревожности ребенка, рассмотрим расходящиеся пути мальчиков и девочек.

«Нет большего фактора риска тревожных расстройств, чем рождение женщины», — пишет Андреа Петерсен в своем исследовании тревожности « On Edge ». «Вероятность ее развития у женщин примерно в два раза выше, чем у мужчин, а женские болезни обычно длятся дольше, имеют более серьезные симптомы и чаще приводят к инвалидности.«Как ни странно, женщины начинают менее тревожный секс; новорожденные мужского пола суетливы, раздражительны. Выдвигались различные теории относительно того, почему женщины в конечном итоге становятся более пугливыми и подавленными, чем мужчины, но, на мой взгляд, наиболее убедительным является то, что, когда мы были детьми, взрослые по-разному реагировали на наши страхи. «Когда девочки тревожатся, взрослые с большей вероятностью будут защищать их и позволяют им избегать пугающих ситуаций. Мальчикам говорят впитывать это … Это похоже на то, как если бы мальчики постоянно занимались экспозиционной терапией », — пишет Петерсен, продолжая подробное изложение изобличающего исследования, показывающего, как родители на протяжении десятилетий поощряли храбрость и независимость мальчиков, одновременно препятствуя этому. эти черты у девочек.

Может быть, думать о недавнем воспитании детей так: все дети сегодня находятся под чрезмерной защитой, как раньше были только девочки. Но изменения в детстве гораздо шире. В конце концов, даже девушки привыкли гулять по окрестностям, иметь летнюю работу и домашние дела. Сегодня только 10 процентов детей ходят в школу пешком или на велосипеде, что является резким спадом по сравнению с прошлыми десятилетиями. Сорок лет назад 58 процентов подростков устроились на летнюю работу; сегодня это делают 35 процентов, а работа после школы — еще более редкий вид.Когда Braun Research опросила более 1000 взрослых американцев, 82 процента заявили, что в детстве у них были обычные обязанности по дому, но только 28 процентов сказали, что это делают их собственные дети.

Проблема с этим снижением заключается не в том, что рассматриваемые виды деятельности по своей сути являются добродетельными, а в том, что они дают детям две очень важные вещи, первая из которых — способность переносить дискомфорт. Когда я начал беседовать с клиницистами, меня поразило, как многие из них говорили о важности научиться переносить эмоциональные расстройства, а также физические страдания и даже боль.(Элиза Небольсин, детский терапевт, специализирующаяся на когнитивно-поведенческой терапии, сказала мне, что, когда она встречает родителей, один из ее первых вопросов: «Как ваш ребенок чувствует себя некомфортно, устал, жарко, голоден?»). настолько последовательным, что некоторые терапевты начали походить на членов культа с садистскими наклонностями. Но я понял их беспокойство. Чем больше я думал об этом, тем больше видел, как защищаю своих детей даже от легкого дискомфорта собственного детства.Если в детстве у меня не было высокой температуры, мне никогда не давали обезболивающее. Почему я был так готов раздавать жидкий тайленол с разными вкусами? Говоря о ароматизаторах, почему я покупал зубную пасту Crest Kid’s Sparkle Fun с 50-процентной наценкой по сравнению с обычной, я имею в виду «пряную» зубную пасту (единственный вид, который я знал в детстве)? И почему я проверял выбранные моими детьми фильмы на Common Sense Media, веб-сайте, который исчерпывающе каталогизирует пугающий или иным образом нежелательный контент в детских развлечениях?

Выполнение работы по дому и получение того, что нужно, дает еще одно, более очевидное преимущество: чувство личной компетентности.Возможно, поэтому выполнение работы по дому в возрасте от 3 до 4 лет оказалось очень сильным предиктором академических, профессиональных и личных успехов в юном возрасте. Очевидно, что многие люди прекрасно себя чувствуют в жизни, даже не имея летней работы и не ходя в школу пешком. Но эти разработки в сочетании с недавними изменениями в воспитании детей и технологиях создают особенно токсичную комбинацию: подростки с дефицитом жизненных навыков, отсутствие практики, выдерживающей разочарования, к которым этот дефицит может привести, и средства, чтобы отступить и отвлечься. сами от этих разочарований.

За последние пять лет возраст, в котором большинство детей получают смартфоны, продолжал снижаться. В 2015 году, согласно исследованию Common Sense Media, он был у 32 процентов 11-летних; в прошлом году — 53 процента. Похоже, что эту и связанные с ней тенденции определяют несколько факторов. Для детей всех возрастов ширмы — дешевые и надежные няни (см. Временной голод). Некоторые родители используют телефоны, потому что они позволяют отслеживать детей (см .: беспокойство родителей). Другие уступают требованиям технологий, потому что они не могут терпеть гнев своих детей или давление со стороны родителей других детей.Наконец, многие родители испытывают трудности с ограничением использования собственных устройств, что может ослабить их чувство авторитета в этом вопросе.

С ноября 2018: Алексис Мадригал об опасностях YouTube для маленьких детей

Опять же, технологии не обязательно вредны для психического здоровья, особенно когда дети становятся старше; для многих подростков это может быть каналом социальной поддержки. Но если у вас тревожное расстройство и вы хотите избегать чего-либо — скажем, других людей или внешнего мира — различные аспекты цифровой жизни идеально (то есть катастрофически) подходят для этой цели.Это особенно верно для двух групп. Первый — это молодые люди, которым не удается запустить программу — они не работают и не ходят в школу и зависят от своих родителей. Вторая — это подростки, практикующие «отказ от школы». Подход Лебовица к обеим группам многогранен, как и должно быть — к тому времени, когда молодые люди дойдут до этого момента, их проблемы станут довольно сложными. Одна из ключевых тактик — стратегически ограничить доступ в Интернет, когда кажется, что это делает избегание чего-то слишком удобного — во многом так же, как он пытается ограничить родительское приспособление.Например, в случаях отказа от учебы он советует, что если ребенок дома в течение школьного дня, у нее не должно быть доступа к вещам, которые у нее не было бы, если бы она была в школе: телевизорам, телефонам, планшетам, видеоиграм и т. Д. родительское внимание, даже развлекательное чтение. «Книги очень занимательны, а скука — наш союзник в этой конкретной борьбе», — объяснил Лебовиц во время тренинга SPACE, который я посетил.

Это был единственный момент в двухдневном семинаре, когда я услышал, как участники выразили скептицизм — наша жизнь была слишком связана с технологиями, предположили они, а дети были слишком технически подкованы; лишение доступа к Интернету даже на школьный день было безнадежным делом.Лебовиц твердо стоял на своем. Если хочешь, можешь. Телевизор подключен к стене? Берем шнур и пульт в работу. Слишком много устройств, за которыми нужно следить? Получите Circle, контроллер доступа, который подключается к вашему маршрутизатору. По этому поводу он насторожен: для уязвимых детей доступ в Интернет по требованию делает укрытие слишком удобным. «Это похоже на то, как будто Интернет создан для решения этих проблем, потому что вам не скучно от природы», — сказал он. «Вы можете получить социальную стимуляцию без социального стресса реальных людей.

В 2012 году Лебовиц опубликовал небольшое исследование своей работы с родителями молодых людей, отказавшихся от запуска, и с тех пор вылечил еще несколько десятков семей с многообещающими результатами. Он говорит, что одна из самых приятных частей его работы — это когда годы спустя он получает письма от родителей с новостями о сыне или дочери, которые наконец пошли в колледж, вышли замуж или иным образом выбрали жизнь, которая была отложена. В феврале я разговаривал с родителями одного такого молодого взрослого, Энди, которому чуть больше 20 лет.Когда Клайв и Нора начали работать с Лебовицем в начале прошлого года, Энди несколько лет не ходил в школу регулярно из-за множества проблем с обучением, депрессии и беспокойства. Он был зачислен в частную среднюю школу, хотя по сути никогда не ходил. Они с переменным успехом испробовали разные методы лечения, но в конце концов он отказался от помощи. Большую часть времени он оставался в своей комнате.

Лебовиц призвал Клайва и Нору выбрать одну цель — Энди закончить среднюю школу — и сосредоточиться на том, как их условия (жилье Энди, кормление его, предоставление ему машины, телефона и Wi-Fi) помогли ему избежать этого.Прыгнуть обратно в школу в одночасье было нереально, поэтому Лебовиц посоветовал разбить цель на достижимые шаги. Первый, который длился несколько недель, заключался в том, чтобы Энди приходил в школу каждый день. Ему не нужно было ходить в класс, но ему нужно было отправить родителям селфи, доказывающее, что он был там; если он этого не сделает, они заблокируют доступ в Интернет на 24 часа.

Когда Клайв и Нора объявили об этом плане, Энди сказал, что это действительно глупо. Но через день или два он подчинился, и в последующие месяцы он предпринял больше мелких шагов.Он начал встречаться, и даже несколько месяцев у него была девушка; сегодня он почти закончил среднюю школу. Собственное мышление и поведение Клайва и Норы также радикально изменились. Нора говорит, что если бы она знала раньше то, что знает сейчас, она бы с самого начала гораздо меньше отреагировала на беспокойство Энди. «Даже когда ему было 4 или 5 лет, он просил меня не ходить в школу, и я часто соглашалась с этим», — сказала она. Клайв теперь понимает, что чем больше он помогал Энди решать проблемы на протяжении многих лет, тем хуже становились его навыки решения проблем.

Нельзя сказать, что прошедший год был полностью гладким; по пути Нора и Клайв неоднократно испытывали искушение напасть и помочь. Один пример этого запомнился мне. Когда Энди прогуливал школу на несколько дней, они отключили Интернет, поэтому он начал использовать данные своего телефона, и вскоре они закончились. Он хотел навестить свою девушку, но не знал, как добраться до ее дома без Waze, поэтому начал панически отправлять родителям сообщения, спрашивая, чего они от него ждут. В свою очередь, у них был кризис доверия.Они хотели, чтобы он вышел из дома и увидел людей. Стоит ли им покупать ему больше данных? Они позвонили Лебовицу. «Это не ваша проблема», — сказал он им. «Просто скажи:« Мы верим, что ты найдешь свой путь »».

И он нашел.

Стиль воспитания — не единственное, что может укрепить наших детей. Сон, упражнения и дружба — все это приносит огромную психологическую пользу, и в наших силах продвигать ее как индивидуально, так и в обществе.Более насущная с моральной точки зрения задача — уменьшить бедность, нестабильность и глубокие травмы (в отличие от обычного стресса) в жизни детей; исследование этих неблагоприятных детских переживаний демонстрирует огромный риск, который они представляют для психологического функционирования. Отсутствие психиатрической помощи детям — еще одна насущная проблема: большинство детей, которые в ней нуждаются, ее не получают, а то, что они получают, обычно не основывается на доказательствах (например, КПТ). Наконец, если мы хотим создать условия для психического здоровья детей, мы должны сначала создать условия для здравомыслия взрослых в форме большей поддержки семей.Было сказано, что общество, заботящееся о детях, должно заботиться и о родителях. Несомненно, это правда. Также было сказано, что родители счастливы ровно настолько, насколько их несчастный ребенок. Это тоже правда, хотя, опять же, отношения двусторонние. Чем больше волнуются наши несчастные дети, тем больше мы беспокоимся о них, и чем больше мы беспокоимся о них, тем больше мы делаем то, что способствует их заботам.

С марта 2019: Эрика Христакис о том, как трагически ошибаются активные стрелковые упражнения

Из множества резких изображений современного материнства, предлагаемых HBO Большая маленькая ложь , наиболее запоминающимся может быть эпизод, в котором Амабелла занимает второе место. У дочери Ренаты (ее играет Лаура Дерн) в школе случился приступ паники, и она потеряла сознание.Прибывают детский терапевт и сообщает, что юная Амабелла беспокоится о планете. «Очевидно, ее класс говорит об изменении климата», — объясняет терапевт. «Она получила сообщение, что мы обречены». Рената злится в школе из-за того, что она проливала бобы, как и другие родители; созывается встреча с директором школы, который вяло заявляет о тревоге «эпидемия в наших школах». Поскольку это Big Little Lies , подробности чрезмерны (Рената обещает или угрожает «купить гребаного белого медведя» каждому ребенку), но тревога узнаваема.

Когда я разговаривал с Кэтрин Л. Хамфрис, профессором психологии из Университета Вандербильта, специализирующимся на последствиях ухода за детьми в раннем возрасте, она заметила широко распространенное нежелание говорить с детьми о депрессивных концепциях. Похоже, родители считают, что это «неуместно с точки зрения развития», — размышляла она, хотя это ее и поражает, учитывая то, что мы знаем о преимуществах постепенного воздействия на то, что нас пугает.Хамфрис слушает новости после работы, а ее 4-летняя дочь часто задает сложные вопросы. Она сказала мне, что понимает, почему люди обеспокоены сложным разговором с детьми, и все же она спросила: «В каком возрасте, по вашему мнению, дети способны на это?» Постоянно происходят страшные вещи, и избегать их — «Мы просто выключим новости!» как она выразилась — этого не изменит. «Иногда именно избегание усложняет тревожным детям», — добавила она.

По моему опыту, это уединение распространяется на все, от Холокоста до секса. Я удивлен, как много моих друзей думают, что их четвероклассники и пятиклассники не знают, как рождаются дети. Между тем, усилия родителей по укреплению веры, например, в Санта-Клауса, кажутся более пылкими, чем когда-либо, с помощью таких инструментов, как «Эльф на полке» и приложений, которые якобы показывают визит Санта-Клауса к вам домой. Одна из наиболее показательных дискуссий на материнской доске, с которой я столкнулся, началась с гневного предупреждения под названием «Super Fudge book — Санта подделка.«Более 100 человек вскочили в последовавшую за этим возмущенную драку, и все это стало откровением в классическом романе Джуди Блум, нацеленном на учащихся третьего-шестого классов и вышедшем четыре десятилетия назад . Итак, мы попадаем в странную путаницу: некоторые взрослые думают, что их четвероклассники верят в Санта-Клауса и не знают, как рождаются дети, в то время как другие взрослые — или, может быть, некоторые из тех же взрослых — думают, что четвероклассники должны иметь смартфоны. В другую эпоху желание держать детей в неведении могло не быть проблемой, но это странная комбинация с легким доступом, который многие из них теперь имеют к Pornhub и вирусным видео о реальном насилии.

Пока я размышляю о вероятности того, что жизнь моих детей будет более напряженной, чем моя, я все время думаю о двух детских рисунках, воспроизведенных в книге педиатра В. Томаса Бойса Орхидея и одуванчик: почему некоторые дети борются и как все Может процветать . Оба изображают землетрясение в Лома-Приете в Калифорнии в 1989 году, в результате которого погибли десятки людей, а также, как и полагается, произошло на полпути в рамках исследования, которое проводил Бойс, чтобы выяснить, увеличивает ли стресс восприимчивость местных детей к болезням.Естественно, он и его команда расширили исследование, включив в него их реакцию на катастрофу, и попросили каждого ребенка «нарисовать землетрясение». Ответы детей сильно различались. Одни создавали веселые картины — «дома с незначительными повреждениями, счастливые семьи и улыбающиеся желтые солнца» — другие — сцены разрушения и травм, страха и печали. К восхищению Бойса, дети, рисовавшие более темные сцены, в последующие недели, как правило, оставались здоровыми, в то время как те, кто рисовал солнечные картины, чаще заболевали инфекциями и болезнями.

Бойс теперь считает, что для детей было полезно создавать «честные, даже жестокие изображения несомненной катастрофы». Мы говорим о вещах, которые нас пугают, рискует он, «потому что это постепенно делает их менее пугающими; о печали, потому что она немного уменьшает печаль каждый раз, когда мы это делаем ». Меня привлекает эта история отчасти потому, что в 1989 году мне было 11 лет, я жил в районе залива и был глубоко, болезненно очарован землетрясением и его человеческими жертвами. Но меня это привлекает еще и потому, что его мораль расходится с тем, как взрослые так часто пытаются оградить детей от сложных тем.На самом деле, иногда кажется, что чем больше мир становится подавляющим, тем больше взрослых пытаются завязать глаза детям.

В конце концов, один урок, который мы можем извлечь из всего, что ученые и клиницисты узнали о тревоге, заключается в следующем: если мы хотим подготовить наших детей к трудным временам, мы должны позволить им терпеть неудачи сейчас и позволить им столкнуться с препятствиями и откровенно говорить на тревожные темы. Чтобы быть предельно ясным, это не панацея от психических заболеваний. Однако мы должны признать, что наш нынешний подход к детству не снижает основных человеческих уязвимостей.Это их усугубляет.

Эта статья появилась в печатном издании за май 2020 года под заголовком «Детство в тревожном возрасте».

* В этой статье изначально говорилось, что более четверти посещений врача заканчиваются назначением лекарства от тревожности. Фактически, это делают 7,4%.

Развитие детей младшего возраста в условиях кризиса — гуманитарное сотрудничество

Почти 90 миллионов детей в возрасте до семи лет прожили всю свою жизнь в войнах и конфликтах.Они пережили немыслимое насилие и потери в критически важный период своего развития. Однако существуют серьезные пробелы в политике и исследованиях. Чтобы признать развитие детей младшего возраста приоритетом по спасению жизни, нам необходимы радикальные изменения в гуманитарной системе. В этой теме основное внимание уделяется исследованиям с участием гуманитарных партнеров и партнеров в раннем детстве с целью разработки стратегий, стандартов, политики и программ для гуманитарных организаций, чтобы лучше поддерживать маленьких детей в условиях кризиса.

Команда
Наш факультет:
Люси Бассетт, доцент практики государственной политики, Batten School
Кирстен Гелсдорф, профессор практики государственной политики, Batten School
Дженнифер Локасейл-Крауч, доцент-исследователь, Curry School

Наши партнеры:
Джоан Ломбарди, Early Opportunities
Межведомственная сеть по образованию в чрезвычайных ситуациях Целевая группа по РДРВ (INEE)
Альянс Moving Minds
Международный комитет спасения
Семинар Sesame
ЮНИСЕФ
Сеть действий по развитию детей младшего возраста ( ECDAN)
Кимберли Хоу, доцент-исследователь, Школа питания Фридмана, Университет Тафтса
Лесли Борнс, старший директор, Адвокация, гуманитарные программы, Sesame Workshop
Оливер Лейси-Холл, независимый консультант

Персонал и студенты:
Чарльз Брэдли
Mayaris Cubides Mateus
Каталина Перес Парра
Миган Thompson
Benjamin Dooley
Jule Voss

Projects
Обзор стандартов развития детей младшего возраста
Одним из основных препятствий на пути предоставления качественных интегрированных услуг для детей младшего возраста в гуманитарных контекстах (ECDiE для РДРВ в чрезвычайных ситуациях) является ограниченное оперативное руководство, ориентированное на реализация программ и услуг для детей младшего возраста, интегрированных в систему гуманитарного реагирования.

Чтобы восполнить этот пробел, в данном обзоре анализируются существующие гуманитарные стандарты, чтобы оценить степень, в которой учитываются меры вмешательства в раннем детстве и потребности младенцев, маленьких детей и лиц, осуществляющих уход.

Группа гуманитарного сотрудничества провела этот обзор для партнеров Moving Minds Alliance, консорциума спонсоров и лидеров организаций в области дошкольного образования и развития. Этот обзор является частью более широкой стратегии по выявлению пробелов, разработке решений, пропаганде и обеспечению более адекватного финансирования и ресурсов для ECDiE.

Отчет о развитии детей младшего возраста в гуманитарных стандартах и ​​руководящих документах

Оценка программ развития детей младшего возраста в условиях кризиса
Группа сотрудничества по гуманитарным вопросам работает с Целевой группой INEE по РДРВ для проведения исследования, чтобы лучше понять глобальный ландшафт текущих программ развития детей младшего возраста в гуманитарных условиях, а также потребности практикующих специалистов на местах для улучшения реализации и качества программ.