Воспоминания о Мусе Хамидовиче Марзаганове — «Ингушетия» — интернет-газета
Представители сферы торговли с древних времён занимали значимое место в общественной жизни многих стран и народов. Именно они одевали, обували, кормили своих соотечественников на протяжении тысячелетий и продолжают это делать в наши с вами дни. Даже Пророк наш (да приветствует его Аллах!) избрал путь, связанный с коммерческими делами, с юных лет путешествовал по миру, общаясь с купечеством. Он благословил мусульман на честные, лишенные обмана, жадности наживы торговые отношения между людьми.
Не таким легким, как у наших современников, был труд торговых работников в прошлые времена. Приходилось с большим риском сопровождать караваны, везущие товары разного пошиба. Порой вынуждены были обороняться от разбойничьих нападений, расплачиваясь ценой собственной жизни. Угроза смерти сопровождала их везде. Наглядным примером здесь может послужить «Повесть о Басарге», известная нам из древней русской литературы.
Но, как говорится, времена меняются. Довольно заметно преобразился этот промысел за последнее столетие и в нашей небольшой республике. Построены двух- и трехэтажные огромные магазины для всех видов товаров, со всеми необходимыми современными условиями. В мое детство большинство торговых точек Назрановского района находилось в очень скудных домах. Многие товары от передержки в сырых помещениях покрывались плесенью, портились из-за плохого отопления в зимний период. Сами продавцы целыми днями пребывали в холодных помещениях, стараясь держаться поближе к электрическим обогревателям. Честно сказать, и от них толку было мало. Часто приходилось болеть, лечиться, закрывать магазины. Делалось это во избежание более печальных последствий, вызываемых осложнениями различного характера.
Однако условия труда с годами менялись. Позже стали строить магазины с более прогрессивной начинкой, что давало возможность сохранить здоровье, обслужить покупателей на должном уровне. В этом плане многое изменилось в Назрановском районе после прихода нового председателя районного потребительского общества (райпо).
Несмотря на свои молодые годы, Муса Хамидович Марзаганов быстро завоевал уважение среди подчинённых. А произошло это потому, что он имел хороший багаж знаний и практику по своему делу. Иначе говоря, он обладал высоким мастерством в управленческой работе.
За время его руководства в Назрани построили два крупных универмага. Один из них находился в здании нынешнего «Сельхозбанка», второй — в заводском районе, недалеко от пруда. Значительно изменилось обслуживание маленьких наших граждан, качественно по-новому заработали магазины детских товаров. Сократились вереницы очередей у хлебных и продуктовых магазинов. Труженикам полей, дояркам, рабочим заводов и фабрик товары подвозили прямо к рабочим местам, дабы не отрывать их от производства. С такой задачей хорошо справлялись водители автолавок — передвижных магазинов.
Особенно широко был известен среди работников сельского хозяйства водитель автолавки Ахмед Албогачиев. Также желанным гостем был во всех магазинах молочной продукции водитель бортового «газика», уроженец села Экажево Муса Точиев, доставлявший прямо с фермы парное молоко.
В те годы бутылочного молока не существовало, возили в больших бидонах, именуемых в народе флягами. Таким же образом, разливая в банки, продавали и сметану.
Все торговые точки открывались и закрывались в определенное время, работали под их крышами люди, отмеченные особым благородством и красноречием, люди вежливые и внимательные к нуждам и требованиям покупателей. Многих из них я помню поимённо. Как хороших работников торговли, в районе знали братьев Мехти и Яраги Муталиевых, Мажита Измайлова, Радимхан Муталиеву, Хаву Арчакову, Лизу Барахоеву, Дауда и Марет Кодзоевых и многих других, всех не перечислить. Самым верным их помощником во всех хороших начинаниях был Муса Хамидович, знавший проблемы кооперации района, ежедневно решавший их не на словах, а на деле.
В каждом магазине висела в те времена «Книга жалоб», продавцы как огня боялись её. Никому не хотелось быть прописанным на её страницах в неприглядном виде, ощутить на себе критику недовольного покупателя. Особенно не хотелось попадать на глаза руководителю районного потребительского общества.
Нет, не потому что боялись. Просто не хотелось краснеть перед человеком, который делает все возможное и невозможное, чтобы улучшить и облегчить их труд. Уважали Мусу Хамидовича даже люди значительно старше его. Поэтому и работа ладилась.
Отношениям между руководством и работниками районной кооперации можно было позавидовать. Очень редко слышан был шум и споры у дверей магазинов. Ни в чем не ущемлялись запросы покупателей. Сказать почему? Интересный факт. В то время почти все продавцы районных магазинов имели специальное образование торгового работника, полученное в училище или техникуме. Там они осваивали не только бухгалтерию, но и нормы поведения на рабочем месте. Нынче днем с огнём не сыщешь за прилавком человека с необходимым образованием для ведения торговли. Вот где корень зла. Отсюда и низкая культура обслуживания, обсчёт граждан, необоснованное завышение цен на некоторые товары, алчность, стремление к наживе и т. д., и т. п.
Муса родился в 1950 году прошлого столетия в Кокчетавской области Казахстана в семье Марзаганова Хамида Сосиевича и Экажевой Милетхан Ахмедовны.
Когда нашему народу разрешили вернуться на историческую родину, мальчику было впору определиться в школу. Следовательно, школьное образование он получил после переезда в столицу республики Грозный. Учился Муса в школе № 38 поселка Калинина. Думаю, что хорошие педагоги были у нашего земляка. Тем не менее, замечу, что без стремления и желания самого учащегося даже академику не под силу научить ребёнка необходимым знаниям и навыкам. А Муса как раз таки хотел освоить науки всерьез. Я 25 лет проработал в школе, потому со всей уверенностью могу заявить: ребенок, хоть мало-мальски отнекивающийся от учебы, никогда успешно не окончит школу. У Мусы такой проблемы не было.
Как узнать, успешно он окончил её или нет? Дальнейший путь весьма явно покажет, чем он занимался сидя за школьной партой: лентяйничал или радел к учёбе. Если даже в аттестате ему «нарисуют» сплошные пятёрки, он всё равно далеко не пойдет.
Был у меня один ученик, не желавший учиться, более того не давал учиться своим одноклассникам, каждый раз срывая уроки, устраивая скандалы, драки со сверстниками.
Когда учитель пожаловался на него, дядя мальчика сказал: «Вот посмотрите, какой аттестат я ему сделаю…» Говорить дальше на эту тему не очень-то хочется.
Муса же учился засучив рукава. Иначе он бы не смог поступить в такой вуз, как Московский институт народного хозяйства имени Г. Плеханова. И факультет он выбрал непростой, где нужно было в поте лица трудиться, чтобы освоить все азы будущей специальности. Очень хотелось ему стать хорошим экономистом. Задача была не из лёгких. И все же он справился с ней. В 1972 году Марзаганов успешно завершает учёбу и возвращается в родную республику.
Не успев приехать, ему предложили серьезную должность в аппарате республиканского потребительского союза Чечено-Ингушетии. Молодого человека назначили руководителем отдела спроса. Когда коллеги заслушали его первый отчет, председатель респотребсоюза Мамаев поинтересовался, говорят, кто составил такой грамотный и содержательный отчет. То есть годы, проведенные в престижном вузе, дали свои положительные результаты.
Такому специалисту все двери были открыты. Дальше его ждали рост в карьере, любовь соотечественников, уважение среди коллег и подчиненных. Вскоре его назначают руководителем отдела кадров. Это был, как мне кажется, очень ответственный пост.
Не секрет, что работа продавца или заведующего магазином в те годы была очень востребована. Некоторые нечистые на руку товарищи стремились пролезть в эту сферу с одним только намерением: обогатиться, сорвать куш с бедного покупателя самыми разными путями. Вариантов сделать это было очень много. И здесь Муса Хамидович должен был стать своеобразным заслоном для таких хапуг и воришек, с чем он справился весьма неплохо.
Абуезит Евлоев, в свое время также работавший в данной организации, рассказал мне, какими качествами должен был обладать управленец в торговом деле. Если приложить его рассказ конкретно к деятельности Марзаганова, то Мусу можно было назвать честным, порядочным, знающим свою работу человеком. Неплохо справлялся с новыми обязанностями.
Но тут опять очередное назначение. Теперь столь принципиальному специалисту поручили возглавить самый трудный и ответственный участок. Решили сделать из него парторга. Следовательно, к этому времени он был уже членом существовавшей тогда партии коммунистов. «Почему трудный участок?» — спросите вы. Да потому, что все шишки летели на парторга. Чуть что, виновата партийная организация. Не доглядела, не одернула вовремя… Мало ли что могло случиться в такой большой организации, в которую входили сотни, тысячи торговых точек, начиная от границ Дагестана и кончая границами Грузии. Огромная территория! Теперь партийного боса стали побаиваться по довольно простой причине. Партийное взыскание было страшнее увольнения с должности. Уволенный мог устроиться в другом месте. А вот человека с партийным взысканием не каждый руководитель осмелился бы взять в свой коллектив.
После 7-8 лет работы в столице республики, Марзаганову предложили возглавить Назрановское райпо. Отослали на периферию.
Нужна была крепкая и умелая рука, чтобы навести порядок в торговых делах трудного района, каким считался Назрановский. Было это в 1980 году. К этому времени Муса Хамидович был уже семейным. Его избранницей стала Эсет Ахмедовна Хамхоева, также выросшая в столичной среде. После кооперативного техникума она работала товароведом в одной из грозненских торговых баз. Не чужой, как говорится, человек в кооперации.
Трудно было на первых порах, но Муса справился с возложенной на него задачей. Потому его и послали в отдаленный от столицы район, зная, что ему под силу преобразить состояние дел даже в таком районе. Возвели новые магазины, которые позволили улучшить обслуживание населения. Торговые работники почувствовали явную пользу от прихода нового руководителя.
Под его началом Хава Арчакова (Картоева) 10 лет заведовала универмагом в заводском районе Назрани. С самого нашего возвращения из ссылки ей также поручали самые трудные участки. Ныне ей 86 лет, живёт она в селе Кантышево. Решил я спросить у неё, каким руководителем был Муса Хамидович.
Связаться с ней мне помог её сын Магомед. По его словам, она многое не помнит, забыла, но все же сказала, что он был «хорошим человеком».
Эти коротких два слова на нашем национальном языке включают в себя все самые лучшие качества, которыми может обладать мужчина: благородство, правдивость, честность, справедливость, умение находить точки соприкосновения с людьми, знание избранного дела, в данном случае работы экономиста. Именно так нужно понимать мнение Хавы Арчаковой о своем бывшем руководителе.
В годы его работы в Назрановском районе, с Мусой Хамидовичем познакомился и я. Был я тогда корреспондентом отдела культуры газеты «Сердало». Как-то раз, со специальным заданием, меня командировали в тот самый район, где работал Марзаганов. Я должен был провести рейдовые проверки в промтоварных и продовольственных магазинах города. Для этого необходимо было взять кого-то из местной администрации и еще одного журналиста. О цели моей поездки кроме главного редактора никто не знал. В том районе жил собственный корреспондент газеты.
Непонятно было, зачем меня посылают досматривать магазины, когда днем и ночью там находится наш сотрудник.
Поехал я туда, скажу честно, с небольшим желанием. Создали рейдовую бригаду, в которую входил журналист Аушев Руслан Азитович и инструктор райкома партии Хасан Бекбузаров, ну и я, конечно. Мы проверили несколько магазинов, после чего решили немного отдохнуть, прежде чем вернуться в Грозный. Я решил проведать мать. Вскоре старушка принесла мне весть о том, что во дворе стоит неизвестный мужчина, спрашивает меня и хочет со мной поговорить. Этим человеком оказался Алихан Сагов, наш (то есть газеты «Сердало») собственный корреспондент по Назрановскому и Сунженскому районам. Жил он в так называемом «белом доме», в районе городской средней школы № 3. Попробовал пригласить его в дом — безуспешно.
— Меня прислал Муса Марзаганов, — заявил он. — Что там случилось? Нельзя этот рейд оставить без публикации?
Мусу, о котором он говорил, я не знал, никогда не приходилось встречаться с ним, хотя был наслышан о нем от разных людей.
Я был молод (22 года), только начинал работать, мало кого знал из должностных лиц.
— Были некоторые недостатки в работе магазинов, припрятанные товары, — сказал я.
— Тогда нужно опубликовать, — сказал собкор. — У меня к тебе одна просьба: зайди к Мусе, прежде чем уехать, расскажи все, как было.
— Хорошо, — ответил я, — раз ты просишь, я так и сделаю.
Районная потребительская организация находилась на Московской улице, в доме № 13а. Солнце клонилось к закату, когда я и мои товарищи по рейду вошли в кабинет председателя. Нам важно было узнать его мнение по данной ситуации, чтобы вклинить в предстоящий материал. Все изложили без преувеличения и обиняков. Тогда Марзаганов сказал:
— Вы очень спешите? Можете задержаться хотя бы на час? Я бы собрал всех заведующих магазинами, в которых вы побывали сегодня.
Мы согласились. Признаться честно, для нас главное заключалось не в наказании провинившихся продавцов. Хотелось, чтобы они поняли, как нельзя поступать. Мусе Хамидовичу хватило одного часа, чтобы собрать их всех в своем кабинете.
Каждый коротко отчитался, объяснил, что и почему произошло. Затем руководитель районной кооперации обратился к нам: «Теперь вы можете ехать домой. Публиковать данный рейд или нет, решайте сами. Эти люди больше такого не допустят, я за это ручаюсь».
Мы уехали домой и через пару дней должны были положить статью на стол главного редактора Тухана Тебоева. На второй день он вызвал нас к себе: Руслана Азитовича и меня. Пришлось пока все изложить в устной форме, даже то, что на прощанье сказал Марзаганов.
— Раз так, оставьте их, посмотрим, как они поведут себя в дальнейшем. Вы и так их хорошенько потрясли, — на этом была поставлена точка в нашем рейдовом материале.
Вот так я познакомился с Мусой Хамидовичем. Из этой поездки я понял твёрдо, что кооперация района в надежных руках. Больше мне не хотелось ездить в этот район с такими рейдами.
После работы в Назрани Муса Хамидович трудился генеральным директором Карабулакской торговой базы, в избиркоме республики, заместителем руководителя налоговой инспекции Ингушетии.
С 2003 года он был избран депутатом Народного собрания нашей республики. На первых порах трудился в комитете по бюджету и налогам, затем стал руководителем этого же комитета. В 2009 его вновь избирают депутатом.
Под его руководством трудились люди, знающие жизнь, проблемы народа, свою работу. Среди них был Хумид Албаков, Магомед Тебоев, Люба Дударова, Магомед Горчханов. По мнению помощника председателя Народного собрания Лейлы Оздоевой, «он был грамотным человеком. Бывает необходима грамотность в работе, связанной с финансами. Он хорошо разбирался в бюджетных вопросах, умел формировать его на должном уровне. Это не простое, а сложное дело. Я могу со всей ответственностью сказать, что кроме его предшественника Магомеда Татриева работать с проектом бюджета так умело, как это делал он, у нас в парламенте никто не мог».
Под его началом были приняты законы, связанные с финансированием дорог, с налогами на собственность, другие. Также им был подготовлен проект о внесении изменений в федеральный закон.
Он считал, что нужно в новой редакции изложить статьи 346.26, 346.29 федерального налогового кодекса. В основном изменения были связаны с увеличением некоторых видов налогов, взимаемых в нашей стране. Это могло пополнить бюджет новыми финансами.
Вместе с ним в депутаты парламента был избран бывший руководитель комитета по образованию, науке и культуре Исмаил Аюпович Танкиев. Он не один раз был свидетелем выступлений Марзаганова на парламентских слушаниях. Мне удалось встретиться с ним и спросить, каким депутатом был Муса Марзаганов.
— Я получал большое удовольствие от совместной работы с ним, — рассказал Танкиев. — Не раз мы оказывались с ним в делегации, командированной в парламенты соседних республик. Он умело знакомил всех с работой нашего парламента. Избранный в 2008 году депутатом, я знал его не понаслышке. Он активно участвовал в обсуждении и принятии многих наших законов. Возглавлял один из самых сложных комитетов, и на этой работе проявил свои самые лучшие деловые качества.
Всегда находил с людьми общий язык. Его кончину мы восприняли, как большую утрату, поставить на его место в этот момент в парламенте никого не нашлось.
Муса Хамидович ушел из жизни в 2009 году, в возрасте 59 лет. Без любимого отца остались два сына и две дочери, которых он все же успел поставить твердо на ноги. Самой младшей, Амине, тогда было 18 лет. Говорят, у хороших родителей бывают хорошие дети. Свидетельством тому являются представители данной семьи. Они чтят память о своем отце, стараются быть достойными его. Все уже определились в жизни, стараются созидательным трудом приносить пользу своему народу и республике. Старший сын, Адам, работает в прокуратуре, является кандидатом юридических наук. У Магомеда тоже юридическое образование, он работает в сфере связи, являясь начальником Назрановской почты № 1. Хава преподает английский язык. А Амина пошла по стопам отца, окончив Московский институт народного хозяйства имени Г. Плеханова, живет в столице нашей страны.
Муса Хамидович Марзаганов достойно прожил свою жизнь.
Он, как подобает мужчине, всегда готов был оказать помощь нуждающимся, соотечественники в его лице видели доброго и в то же время сильного, волевого человека. Нашей молодежи есть на кого равняться, если они будут похожи на Мусу Хамидовича, им никогда не придется краснеть за свои поступки. Они будут на верном пути, их будет сопровождать любовь ближних. А это, поверьте мне, не так уж мало.
Арчаков С.
Рассказы финалистов второго сезона конкурса
Дудко Мария. Ключи
Так… Тик… Так…
Голос старых напольных часов из прихожей уже встречал меня, а я никак не мог открыть дверь. Ну где же эти ключи?… Неужели, потерялись? Только этого не хватало, и так день не задался!.. А, нет, вот же…
Часы пробили восемь, когда я ступил на скрипучий паркет прихожей. Как я соскучился по тишине своей квартирки! Хотелось просто развалиться на потёртом диванчике, да так и пролежать до утра… Но вместо этого я поплёлся к компьютеру.
Пока старенький агрегат, доставшийся по наследству от динозавров, включался, я заварил себе кофе. Сегодня понадобится не одна кружка. Статья за ночь, а вдохновения с гулькин нос. Еще и на работе сокращениями грозят. Нельзя затягивать, а то увольнения не избежать. И ещё блог не плохо бы обновить, а то скоро последние подписчики разбегутся. Эх…
Работал я в редакции одного журнальчика, что в нашем районе, да и в городе в общем, был вполне востребован. Редактор — Федот Степанович — всегда только лучшее в печать пускал.
Лучшее. Да. Это значит не меня. Почему-то в последнее время моя писанина совсем не впечатляла. Даже меня самого. Честно, не удивлён. Похоже, я потерял искру, как будто писать нечего было. Смешно как-то: живу в мегаполисе, где каждый день что-то случается, а гляжу как в пустоту. Чужие проблемы переставали волновать, каждый здесь — капля в море. Вот и новости у меня серые, чужие, далёкие и не нужные, в общем то, никому.
О чём я писал? Как я тогда ещё думал, о важном.
О вечном, в какой-то степени. Я заметил, что люди кругом так закрылись, что словно перестали видеть друг друга, не то, что чувствовать и понимать. Каждый в какой-то миг уходит в себя и теряет ключ от двери, в которую вошёл. Запирает сердце. Надевает маску. Безразличную. И молча идёт по серым камням мостовой…
Просто хотелось, чтобы услышали… Думал, стану ключиком к миру по эту сторону маски. Помогу нуждающимся своим словом, научу людей слушать и слышать, мир спасу… Но, кажется, что-то пошло не так. И теперь… Теперь не знаю даже, как себя то спасти. Вот и в ответ получаю плач рвущейся бумаги и знаменитое последние предупреждение из уст Федота Степаныча. Последний шанс. Завтра не приду с сенсацией — всё. Что ж… Похоже, пришла пора забыть на время о своих рассуждениях и погрузиться в мир человеческих интриг. Написать то, что будут читать. То, чего от меня ждут. Нет, не так. Что ждут от статьи в нашем журнале.
О чём шумят нынче каменные джунгли? Что несёт ветер перемен по их заасфальтированным тропам? Самой обсуждаемой темой стала череда странных смертей, впрочем, как это и бывает обычно.
Вот уже долгое время один за другим погибают взятые под стражу преступники. Самые разные: от простых карманщиков до почти убийц, взрослые и совсем ещё подростки четырнадцати лет. Большинству из них ещё даже не вынесли приговор. И диагноз у всех один — отравление. А чем — пока загадка. Это происходило с некоторой периодичностью в разных районах города, но чаще всего именно в нашем отделении полиции. И, по чистой случайности, как раз там работал никто иной, как мой старший брат — офицер Юрий Дискарин.
Как пригодилась бы мне его помощь сейчас… Но нет. С братом мы не ладим. И никогда не ладили. Так повелось… Наверное, мы просто слишком разные. Юрик скрытный, недоверчивый. Он никогда и ничего не рассказывал мне, предпочитал всё делать сам, и я чувствовал, что совсем ему не нужен. Я же, должно быть, слегка завидовал брату. Он успешен, просто гордость семьи, а я хватаюсь за последний шанс остаться на работе.
…Хватаюсь за последний шанс остаться на работе. Хотя… Можно попробовать разузнать о громком деле из первых уст, так сказать.
Подобное, наверняка, заинтересовало бы Федота Степаныча, но придется обратиться за помощью к брату. Ага… И в очередной раз стать неудачником в глазах целого рода. Черта с два! Даже ради работы я не стану просить о помощи этого человека!
Ну, ничего. Я подготовился, собрал материалы, теперь напишу и спасён! Справлюсь сам. Успеть бы до утра…
ТРЯМ!!!
Звук застал меня врасплох. То был сигнал, что кончился завод, от старых часиков в коридоре. Дело поправимое. Я встал, подошёл к часам, открыл крышку и привычным жестом потянулся к ключу. Только вот ключа то как раз и не было. Что за странное дело? В своём доме я ценил порядок, а такие вот казусы просто выбивали из колеи… Что мне теперь, искать этот потерявшийся ключик? Придётся, похоже…
Кинув грустный взгляд на компьютер, я стал припоминать, куда мог сунуть эту старую железку. Вот я уже облазил несколько полок, заглянул в ящики и…
Это что такое? В комоде лежал конверт. И, если ключ от заводящего механизма я готов был увидеть среди носков, с моей то рассеянностью, то вот странного послания уж никак.
Хотя, может я слишком наивен? Ой, что-то не нравится мне это всё…
Конверт, я, естественно, распечатал и сразу узнал почерк Юрика.
«Не уверен, что за мной не следили. Загляни в почту. Я никогда не забывал про твой день рождения!
Ю.»
Что за шутки? Так и знал, что надо было отобрать у него ключи, когда он переехал! Постойте, что-то на обороте…
«KeyHole4u…»
Я ещё раз пробежался глазами по торопливо написанным строчкам. Текст казался лишенным смысла и ни о чём мне не говорил.
Чего это он? Для белены, вроде, не сезон… На всякий случай я сверился с календарём и убедился, что день рождения у меня не сегодня и даже не в ближайшие дни. Вразумительно выглядела лишь просьба проверить почту.
На что только я время трачу? Прежде, чем моя рука успела закрыть текстовый редактор, выплывшее окошко осведомилось, точно ли я хочу это сделать. Вот, даже оно издевается…
На почту мне и правда прилетело одно письмецо. Ну и спрашивается, зачем Юрику это: вторгаться в мой дом со странной запиской и одновременно чирикать в интернете? В конце концов, не проще ли позвонить? Конечно, я бы не прыгал от восторга, когда бы что-то заставило нашу звездочку снизойти до простых смертных, но зачем изобретать велосипед?
Так думал я, попивая уже остывший кофе в ожидании загрузки текста.
Наконец, перед моими глазами замаячили такие строки:
«Здравствуй, Егор.
Знаю, ты будешь удивлён моему письму, но я не стал бы тебя беспокоить, не будь всё действительно серьёзно. Я хотел позвонить, но на моём новом телефоне не оказалось твоего номера. Мой же номер остался неизменным, если тебя это интересует…
Перехожу к делу. Нам надо поговорить. Но разговор должен пройти с глазу на глаз. Приезжай сегодня в девять на перекрёсток Псковской и Мясной, там, во дворе дома 26, я буду тебя ждать.
Речь пойдёт о серии смертей заключённых. Поправка, о серии убийств… Я подумал, это может тебя заинтересовать, объясню всё при встрече, если, конечно, ты явишься…
Егор, брат, я знаю, мы потеряли связь, и в том я вижу и свою вину. Но прошу тебя один единственный раз мне поверить. Ты — мой последний ключ к надежде. Я рассчитываю, что ты прочтёшь это письмо и придёшь.
Твой брат Юрий Дискарин»
Мда…
Всё чудесатее и чудесатее, как говорила героиня одной известной сказки…
Я перечитал сообщение несколько раз, чтобы убедиться, что действительно перестал что-либо понимать.
Кроме, пожалуй, того, что во всём этом деле кроется какая-то тайна, а Юрка для меня сейчас — ключ ко всем ответам. К тому же, раз уж он сам вызывает меня на разговор, то я не премину случаем взять интервью у ведущего следствие… Если это, конечно, не дурацкая попытка пошутить… Но вряд ли он стал бы писать мне ради забавы.
И что, теперь снова под дождь, да?.. Только ведь домой пришел! Ладно, быстренько разберусь, и ещё часиков шесть на статью у меня будет… Я бросил взгляд на часы, запоздало вспомнив, что это бессмысленно. На телефон приходит очередное рекламное сообщение, услужливо подсказывая, что нужно выходить, если хочу успеть на встречу. Погасив только-только проснувшийся монитор и резко схватив еще не просохший после дневной прогулки плащ, я выскочил в подъезд.
Только у машины я самую малость помедлил. А не слишком ли легко я в это вписываюсь? Ещё пару минут назад я был уверен, что ради брата не пошевелю и бровью, а ради самого себя не стану связываться с ним. Что сделало со мной это сообщение?
Оно наполнило меня чувством собственной важности.
Наконец от меня что-то зависело, от одного меня! Вероятно, мной двигало желание доказать, что я чего-то стою… Только вот признавать такие мотивы не хотелось. От этого в голове засела непонятная досада, но её я упорно объяснял только потраченным временем, отнятым у написания статьи.
Остановившись в условленном месте, я посмотрел на часы. Еще целых пять минут… Можно было позднее выйти, хотя… как будто это мне бы что-то дало. Кругом никого похожего на Юрия.
На улице царил неприятный, мерзкий туман. Я прятался от него в машине.
Солнце давно село за тучами, и город зажёг свои огни. Фонари, не звёзды. Я иногда думал о том, как не хватало этому шумному миру звёзд. Каждая из них уникальна, хоть их и миллиарды в темноте неба. Так и с людьми, разве нет? Но мы почти нарочно забываем о том, потому прячемся от осуждающих горящих взглядов из глубины необъятного.
И только сейчас мелькнула в голове мысль: как часто я сам думаю о других? Казалось бы, постоянно…
От философских размышлений я отвлёкся, чтобы глянуть на время.
Пять минут. В поле зрения никого даже человекообразного, двор пустовал.
Десять… Проверяю телефон, почту. Ни строчки об опоздании.
Двадцать! Не, ну это уже не серьёзно! Не стоило мне приезжать… Нервно набираю номер, готовлю уничтожительную речь. В ответ доносятся лишь долгие гудки. Ладно… Подождем… Мало ли что. У него тоже работа… Попытка успокоиться, кажется, работает, пока не вспоминаю об этой треклятой вообще не начатой статье! Где этого дурня черти носят?!
«Жду еще пятнадцать минут и уезжаю» — злобно набираю сообщение и яростно нажимаю «Отправить».
Время уходит, а сообщение даже не прочитано! Двадцать пять минут… тридцать… Все еще тишина. Дольше ждать нет смысла.
Для очистки совести снова звоню. Из трубки доносится мелодичный женский голос:
— Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети… — произносит дама, неспешно повторяя фразу на английском.
— Чтоб тебя!.. — раздражённо шипя, бросаю телефон на соседнее сиденье.
— Так… Ладно… Я предупреждал, я ждал… ждал дольше, чем обещал. Теперь с чистой совестью можно и домой.
Глядя на дорогу, я с удивлением обнаружил, что не столько злюсь, сколько нервничаю. Это бесило еще сильнее…
***
Времени на работу оставалось все меньше, а я продолжал мерить шагами квартиру. Обычно такой спокойный скрип половиц сейчас всеми силами измывался над моим бедным слухом. Отнюдь не статья занимала мои мысли, несмотря на то что мне не простят, если запорю такой материал…
Медленно текли минуты. Я их ощущал даже без привычного тиканья часов. Ладно. Буду откровенен с собой, ибо сил моих больше нет, а потом за работу! Всё это странно! Что именно? То, что я не смог дозвониться. Юра телефон не выключает и старательно следит за его зарядом, он всегда должен быть на связи, не мне ли, как брату, об этом знать. Ещё и эта строчка из той записки, не случайно же она самая первая…
Так… без паники. Какого лешего этот болван вообще так по-хозяйски обосновался в моей голове?! Всякое бывает.
Всё! Статья. Только статья.
Усилием воли мне удалось сесть перед монитором и даже написать пару строк, прежде чем вновь погрузился в раздумья. И всё-таки… что могло случиться?..
***
Дни мчались как часы, но не мои. Ключ я так и не нашел, да и не пытался, по правде с того вечера. Они так и застыли, показывая половину девятого, будто тот день еще не прошел. На работу я на следующее утро так и не вышел. Сам не верю… как я мог поставить на алтарь все ради человека, которому смертельно завидовал, об исчезновении которого мечтал… того, кого знал всю жизнь и с кем всё же был связан незримо?!..
А квартира! Ох… видел бы прежний я, во что превратился мой храм уюта… впрочем, он бы сразу застрелился, оставив после себя лишь мрачную эстетику разбитого творца… Все столы были заставлены грязными кружками и упаковками от фастфуда. Весь пол в следах обуви. Тут и там лежали педантично составленные мной списки тех, с кем мог общаться мой брат, куда он мог пойти, кто мог желать ему зла.
..
Только всё это было уже не важно…
« — Егор Дискарин? — послышался из моего телефона этим утром спокойный мужской голос.
— Да. — нервно ответил я.
— Вас из полиции беспокоят, — моё сердце грозило сломать грудную клетку. Должно быть, от стресса и недосыпа… А в голове тем временем: «Хоть бы нашли…».
— Ваш брат найден сегодня в полдень, — небольшая пауза, будто для осознания сказанного, — Он мёртв. Обстоятельства смерти выясняются. — так же спокойно, как ни в чем не бывало продолжает человек на другом конце провода. — Приносим свои соболезнования. Сегодня вам следует явиться в отделение…»
Дальше шли инструкции и редкие вопросы, на которые я отвечал что-то вроде «да», «нет» и «понятно». Бойся своих желаний. Нашли…
Следующие полдня я провёл в том самом отделении. Какие-то бумаги, какие-то формальности, похороны… И разговор.
Из той беседы я узнал нечто, что меня поразило. Юру подозревали.
Говорили, мол, это он убивал заключённых, подсовывая им яд в еду или что-то вроде того. Доказательств было не много, поэтому его только планировали арестовать, но теперь основная версия смерти моего брата — самоубийство во время попытки побега от правосудия. Какая ересь… Но в тот миг я не мог ничего возразить. Ровно как и поверить хоть единому слову.
И вот теперь я вновь вернулся в своё жилище. Опустошённый, с одной лишь мыслью в голове: «его больше нет»…
Что есть слова? Набор букв, набор звуков, ничего более… Но некоторые становятся ключами. Этот ключ с тремя тяжелыми зубцами откроет одну из самых страшных дверей: дверь отчаяния и боли. Может стоило сформулировать как-то мягче? А как? Что это изменило бы? Ключ один, как его не приукрась, и дверь одна, а ты стоишь на пороге. Назад нельзя. И замок поддался. Началось…
Отрешенно окидываю взглядом квартиру, медленно впадая в ярость.
— Черт! — вырывается из груди. Как давно я не произносил это слово, — Черт! — повторяю громче, резко всплеснув руками.
Вся моя армия кружек летит вниз под звон стекла. Сверху их накрывает одеяло исчирканных листов.
— Балбес! Паршивец! Урод! — кричу, себя не помня.
— Посмотри… Взгляни, что ты натворил, мерзавец! Из-за тебя я лишился всего! Вдохновения! Работы! Мечты! Как мне теперь счета оплачивать прикажешь?! Я столько времени на тебя угробил, черт возьми, даже ключ от часов… — молчание резало слух, так что я продолжал кидать пустые фразы, пытаясь выплеснуть всё то, что скопилось внутри меня. Голос срывался, рычал и хрипел, переходил в истерический смех, а я даже не понимал, почему так зол… На себя?
Да… Я завидовал брату по-чёрному! Гордость семьи, большое будущее, офисный авторитет, высокие цели, работа мечты — всё, что хотел слышать о себе, я слышал в адрес Юраши! Я же оставался его младшим братом, всегда вторым, всегда недооценённым. Аксиомой было, что всё даётся ему легко. Но почему-то не приходило в голову, что мы вообще-то братья. Условия у нас были одни и те же. И я как будто слеп, не видел, через что приходилось проходить ему.
И что же я сделал, когда надоело быть тенью? Именно. Воздвиг ту самую стену, стену равнодушия. Мне стало плевать. А в океане стало одной каплей больше. Не Юра закрылся от меня, а я от него. И к чему это привело? «Его больше нет», а я даже не могу с уверенностью сказать, что я не брат убийцы! А всё потому, что не знаю! Не знаю, чем жил он все эти годы, не знаю, что творилось в его душе, не знаю, звал ли он меня, чтоб пресечь слухи на корню, или же покаяться в содеянном последнему хоть каплю родному ему существу, пусть и такому мерзкому, как я… И не узнаю, видимо, уже никогда, мой ключ к этой тайне навсегда потерян… Какой же я болван… Чего стоят теперь все мои рассуждения о чувствах, о словах, о звёздах, да всё о тех же ключах! Как мог бы я изменить мир, когда сам в себе не умел отыскать тех пороков, в которых упрекал человечество?! Вот, почему мои статьи не читались. Меняя мир, начни с себя, а ни то всё — пустые слова. Серые, чужие, далёкие и не нужные, в общем то, никому… Такие слова не станут ключами… Ключи… Я раз за разом к ним возвращаюсь.
О, этот мир и правда на них помешался! У нас есть ключи от всего, они даже там, где мы и не думаем их найти, ведь они так глубоко вошли в нашу жизнь, что всё теперь держится на них одних, а мы и не замечаем. Да и жизнь сама по себе как постоянный взлом замков! Но важно даже не это. Важно то, что нет ключа, ведущего Оттуда. Именно это придаёт значение всем остальным ключам. Сколько бы ни пытался, я не заведу снова ход времени Юрика, как в старых часах. Но кто знает, от каких дверей, я бы его увёл, если б только был рядом… Жаль, я понял это слишком поздно…
— Никогда больше не сяду писать… — говорил я себе почти в бреду, едва узнавая собственный охрипший голос. После этого я провалился в сон и уже ни о чём не думал.
***
Весь следующий день я провёл почти не вставая. Только к вечеру я кое-как попытался устранить последствия моего вчерашнего помешательства… Но попытка была пресечена на корню, как только на глаза мне попалась та самая записка, что я нашёл среди носков… Удивительно, но всё то время, пока был занят поисками брата, я о ней почти не вспоминал, как о вещи совершенно не несущей в себе смысла.
Но зато с ней было связано столько вопросов! Я перечитал её. Как и ожидалось, ничего нового не появилось… И всё-так… Зачем она была нужна?
Я погрузился в воспоминания о том дне, когда потерял ключ от столь молчаливых в последнюю неделю часиков… Похоже, с того времени я и не включал компьютер… Как он там, мой старичок?
Наследие предков ожидаемо разворчалось и разгуделось на моё длительное отсутствие, но в конце концов смилостивилось и открыло мне страничку моей электронной почты. Письмо Юрика никуда не исчезло. Его я перечитывать не стал. Одно дело записка с неясным текстом, а другое приглашение на встречу, которой не суждено было состояться…
«Загляни в почту…» — эхом раздалось в моих ушах. От внезапной догадки я аж подпрыгнул. Что, если… Этот странный текст на обороте — ничто иное, как логин?..
Какая ерунда… Я снова гонюсь незнамо за чем… Глупое предположение! Но мои руки уже не остановить…
Торопливо выйдя из аккаунта, я вбил символы в соответствующее окошко.
Но нужен пароль… Пароль…Ещё одна глупая мысль… «Я никогда не забывал про твой день рождения!». Ввожу.
На мониторе переменилась всего одна цифра, но я ей не поверил. Не могла эта вечность длиться какую-то жалкую минуту.
— Получилось… — произнёс я, в исступлении глядя в этот светящийся ящик. Другой аккаунт. И только одно письмо.
Вся квартира погрузилась в абсолютное молчание, пока я читал написанное здесь.
«Егор, я знал, что ты разгадаешь моё послание! Выручай, брат! Ты нужен мне, нужен всем нам!
Вот уже несколько месяцев я занят делом о смерти нескольких взятых под стражу преступников. Это не просто смерти, Егор, это убийства. Я уверен, что подобрался очень близко к разгадке. У меня двое главных подозреваемых. Но есть проблема. Оба они — мои коллеги по работе. И я не знаю, действовал ли кто-то из них в одиночку или же сообща. Другими словами, не знаю, кому из полиции могу доверять касаемо этого дела.
И ещё, я замечаю, что за мной наблюдают.
Видимо, злоумышленник чувствует, что я подобрался слишком близко, и вскоре попытается меня устранить. Что ж, это я использую, чтобы точно указать на преступника. Как? О нашей грядущей встрече я рассказал одному. Если я угадал, и он не преступник, то тебе не придётся это читать, я всё расскажу тебе сам. Но, если же я ошибся, и ты всё-таки это читаешь, то, скорее всего, я уже мёртв…
Брат, теперь только тебе под силу раскрыть это дело. И только тебе я могу доверить его. К этому письму я прикреплю документы, в которых собраны мои доказательства, там ты найдёшь подробности плана, все имена, все улики. Опубликуй их в своём журнале, пусть все узнают, и тогда злодеям уже будет некуда деться! Я надеюсь на тебя. Знаю, ты не подведёшь…»
Отчего-то сердце пропустило удар. Брат… Я не подведу!
***
Никогда не говори никогда. Следующие несколько дней я не выпускал из рук клавиатуру. Знаю, обещал ведь себе, за писанину ни-ни, но последний-распоследний разочек! Ради Юрика! Это будет моя самая лучшая статья…
И она правда стала лучшей.
С чего я взял? Просто моего блога не хватило бы для столь важной миссии. Вот и пришлось навестить Федота Степановича. Я едва ли не на коленях просил его прочесть мою работу. Но он всё же прочёл. Прочёл и поместил на первой странице!
Ещё через несколько дней мне снова пришлось прийти в наш отдел полиции. Там, конечно, снова формальности, благодарности, извинения… Но не они меня интересовали. Его арестовали. Я хотел поговорить с ним. С убийцей. Хотел посмотреть ему в глаза. За помощь в раскрытии дела мне даже позволили это.
Меня провели в специальную комнату. Он сидел напротив меня и морозил своим холодным взглядом. Но в глазах не было ничего… Он был… Пуст. Однако заговорил первый.
— Потому что видел, как умирали души, — ответил он на мой вопрос до того, как я успел его задать, — Каждый преступник, которого приводили сюда, не от хорошей жизни ступал на этот путь. Мир обошёлся с ними жестоко. Дико, но для кого-то преступления — всё ещё способ выжить. Не для всех… Но я и говорил не со всеми.
Знаешь, всё почему? Потому что их не слышат, понимаешь? И когда я беседовал с ними в этой самой комнате, им просто хотелось, чтобы их услышали… А я их слушал, наблюдая, как гаснут глаза напротив, и как безнадёжность проникает в самое сердце. Приговор им не вынесли ещё, но они уже не верили, что что-то можно изменить. Изгои человечества. Им оставалось только прятаться в себе и ждать конца. Тогда я давал им ключик к свободе. Ампулу с ядом, как конец всех мучений. Вы не поймёте, должно быть…
— А сейчас, оказавшись на их месте, ты хотел бы того же? — спросил я тихо. Мой собеседник молчал. А я продолжил, — Знаешь, почему? Потому что Оттуда ключика нет. А пока ты жив, всё ещё можно исправить…
Мы говорили с ним ещё не долго, а потом я вышел на улицу. Уже сгущались сумерки и загорались фонари. Ливень бросал осколки звёзд прямо мне под ноги, и они вспыхивали на миг земным человеческим светом, разбиваясь о мокрый асфальт. Я молча шёл по серым камням мостовой, скинув, наконец, безразличную маску.
Капли дождя на моих щеках от чего-то становились солёными. Перед глазами стоял образ Его. Равнодушия. Таким, каким я видел его однажды на Болотной площади — не видящим, не слышащим, неприступным. Источником людских пороков. Мне хотелось от него бежать, и я даже побежал, словно это могло бы помочь. Боже! Кто бы знал, что открывать сердце миру так больно! В мыслях всё ещё звучал диалог с убийцей, а в душе эхом доносился голос брата. Но, если уж прятался от всего этого за стеной безразличия, то только пройдя через эту боль можно вернуться обратно, вновь познать истину. Обиды, убийства, войны… Сколько жизней ещё прольётся, прежде чем каждый из нас победит в себе это зло? Сердца людей закрыты, и ключ потерян. Но что могу поделать я?..
Я думал об этом уже в подъезде, не спеша поднимаясь по лестнице. Быть может… Нет, но я же обещал себе… И всё-таки…
Ключи. Я мог бы превращать слова в ключи. Я мог бы снова писать. Открывать сердца людей и помогать справляться с болью. Нет, в редакцию я больше не вернусь.
Никаких статей. Я напишу книгу. Нельзя мне сейчас замолкать. «Решено!» — подумал я, открывая дверь. Но сначала…
Медленно-медленно поднял я с пола ключик. Отворил стеклянную дверцу. Вставил в скважину. И повернул. Голос старых напольных часов в прихожей снова меня встречал. Говорил же, поправимо…
Тик… Так… Тик…
Вот несколько причин, почему нельзя говорить «хорошая девочка» или «мальчик»
Может показаться, что я веду строгий корабль (и это так и есть), но я также до тошноты ласков. Я обнимаю, целую, прижимаю и придумываю смешные прозвища для своих детей. Они могут вырасти и подумать, что я мог бы быть лучше в том или ином вопросе, но они никогда не смогут сказать, что не знали, что я любил их. Тем не менее, после всего этого, я хочу привести некоторые причины, почему бы не сказать «хорошая девочка» или «хороший мальчик» вместо конкретной похвалы.
Из-за этого принуждения вещи часто вылетают из моего рта, прежде чем я об этом подумаю. В редких случаях это нормально, но очень важно, как и почему мы хвалим детей.
Им нужно знать, что их ценят и что их усилия имеют значение. Также не менее важно, чтобы мы не хвалили их за то, что находится вне их контроля, поскольку это ведет к неуверенности. Это не то, над чем нам нужно ежедневно беспокоиться, но то, что мы должны укрепить в своем сердце, когда проходим этот путь родительства.
В конечном счете, мы хотим, чтобы наши дети знали, что они нам приятны, независимо от их поведения в данный момент. Будет много моментов, когда они на самом деле будут вести себя очень плохо, но это не изменит их статуса в нашем доме или их места в наших сердцах.
1. Когда использовать «хорошая девочка/хороший мальчик».
Эти термины лучше всего использовать при выражении любви. Не любовь из-за действия или выбора, просто любовь. Например, если вы читаете книгу, обнимаетесь или просто хорошо проводите время вместе, вполне разумно сказать: « Ты хорошая девочка, дорогая, я так тебя люблю . Это подтверждающая фраза, которая сообщает о ваших чувствах к ребенку.
2. Когда не следует использовать слово «хорошая девочка/хороший мальчик».
Если вы используете эти термины, чтобы выразить похвалу за определенное действие, вероятно, лучше просто похвалить конкретно их действие. Например, если ваш сын приходит домой с хорошей оценкой за тест, лучше сказать: « Отличная работа по изучению и сдаче экзамена » вместо «9».0013 молодец, молодец .
Если вы неоднократно просили их сделать что-то или угрожали, и они, наконец, подчинились, сейчас не время говорить « хорошая девочка », как будто просто выполнение того, что вы говорите, делает их «хорошими». избегать называть одного ребенка хорошим в присутствии другого ребенка таким образом, чтобы другой ребенок почувствовал себя пристыженным. Если один ребенок сделал то, что вы просили, а другой нет, простое « Спасибо, что сделал то, о чем я просил, сынок, я ценю, что » более эффективно, чем «9».0013 спасибо, ты такой хороший мальчик », как будто другой твой ребенок не такой.
3. Одна вещь, которую никогда нельзя переоценивать.
Воспитание Шок — очень интересная книга, в ней есть целая глава о том, как важно хвалить усилия, а не интеллект. Дети рождаются с определенным уровнем интеллекта, который относительно неизменен. Конечно, мы можем помочь им раскрыть свой потенциал IQ, но они не станут гениями, если будут усердно учиться. Усилие, с другой стороны, полностью находится под контролем ребенка. Будут ли они усердно стараться, усердно работать и упорствовать, зависит от их собственной мотивации и силы воли.
Вместо « Отличная работа, получил пятерку, ты такой умный » вы можете сказать: « Я рад видеть, что вы приложили усилия к учебе, это определенно окупилось ». В отличие от « Ты прирожденный танцор, тебе даже не нужно пытаться выглядеть сногсшибательно », тебе лучше сказать: «Здорово, что ты действительно выкладываешься на полную в студии, это ключ к успеху».
Согласно Nurture Shock, те, кого регулярно хвалят за усилия, стараются изо всех сил и преодолевают трудности.
Те, кого хвалят за факторы, не зависящие от них (т. е. красоту, ум, спортивные способности), более не уверены в своих талантах, потому что воспринимают любую предполагаемую неудачу как признак того, что они на самом деле не являются тем, кем о них говорят.
4. Найдите и используйте ключевые фразы.
С тех пор, как я падаю в обморок от своих детей, я придумала несколько ключевых фраз, которые могу сказать вместо « хорошая девочка » или « хороший мальчик». ” Теперь я заменяю их простыми фразами, такими как следующие, которые можно адаптировать ко многим ситуациям. Цель состоит в том, чтобы конкретизировать, почему мы хвалим, и хвалить их действия, а не их как .
Хорошая попытка.
{X} был очень полезен.
Спасибо, что выслушали и сделали то, что я просил.
Атта мальчик.
Я ценю как вы {x}
Вот так.
Честно говоря, пока вы регулярно хвалите своих детей и показываете им, что любите их и гордитесь тем, кем они становятся… с ними все будет в порядке.
Речь не идет о том, чтобы дать нам что-то еще делать или не делать. Скорее, я надеюсь, что мы сможем начать думать о похвале по-новому. Все это может показаться немного педантичным, но просто знайте, что ваше сердце стоит за этим вопросом. Дети улавливают нюансы вашего общения, поэтому лучше быть в курсе, но не стоит слишком сильно напрягаться.
Мы можем научиться разделять нашу коммуникацию, в которой мы стремимся сказать « Я люблю тебя », и коммуникацию, в которой мы стремимся сказать « Ты сделал это хорошо ».
Хватит говорить собаке «хороший мальчик!» (и что говорить вместо этого)
семья
Автор Сара Эшли
Опубликовано 5 апреля 2022 г. насчет денег. Они заботятся о похвале». Теперь, хотя мы, люди, можем делать сумасшедшие вещи за деньги, мы не можем отрицать силу положительного подкрепления. Собаки и люди любят знать, что они хорошо поработали. Сегодня дрессировка с положительным подкреплением широко признана как лучший способ дрессировки собак.
Это сильно отличается от строгого подхода альфа-самцов, который многие владельцы собак использовали в 19-м веке.80-х и 90-х годов. К сожалению, простое подкрепление хорошего поведения словами одобрения вроде «Хороший мальчик!» не всегда режет. Есть более эффективные фразы, которые можно использовать во время дрессировки с положительным подкреплением, которые могут повысить уверенность вашей собаки, улучшить послушание и сделать вас обоих очень счастливыми участниками лагеря — и все, что для этого нужно, — это дополнительное время.
Почему
Нам нравится «Хороший мальчик!» Владельцы собак не единственные виновны в небрежном броске фразы «Хороший мальчик!» или «Хорошая девочка!» — или, черт возьми, «Хорошая собака!» — когда они тусуются со своими питомцами. Я постоянно так делаю своим кошкам. Многие говорят это своим детям. Это инстинкт! Мы хотим сообщить нашим питомцам, что любим их, одобряем то, что они делают в данный момент, и хотим, чтобы они делали это чаще.
Проблема в том, что это расплывчато и не обязательно должно использоваться при обучении конкретным командам, процедурам или поведению.
Методы дрессировки собак
Теория дрессировки альфа-самцов, согласно которой одомашненные собаки лучше всего реагируют и учатся, когда считают себя покорными своим владельцам, в последние годы была опровергнута. Этот метод дрессировки собак основан на исследовании 1947 года, посвященном волкам из разных стай, которые агрессивно реагируют друг на друга, когда их помещают в замкнутое пространство. На самом деле волчьи стаи в дикой природе не имеют альф. Обычно они бродят семейными группами, где оба родителя выступают в роли защитников молодых щенков.
В ходе недавних исследований были проверены различные подходы к обучению и однозначно установлено, что позитивная тактика работает лучше и быстрее, чем негативная тактика. Негативная тактика, основанная на отвращении и наказании, включает такие вещи, как электрошоковые ошейники, хватание собак за шкирку или попытки установить доминирование, вызывая страх.
Позитивная тактика, основанная на вознаграждении, включает в себя угощение, игры и похвалу. Когда вручается награда, собаки с большей вероятностью повторят поведение, которое принесло им награду.
Обратите внимание, что тренировка с положительным подкреплением требует от вас контроля над ситуацией. Контроль не означает дергать собаку за ошейник или запирать ее за то, что она помочилась на ковер. Контроль означает сохранение самообладания во время тренировок и сосредоточение внимания собаки на вас. Цель состоит в том, чтобы установить здоровые, взаимовыгодные отношения между вами и вашим питомцем! Это требует концентрации и, честно говоря, некоторых твердых лидерских навыков.
Собаки, скорее всего, продолжат плохо себя вести даже после того, как вы скажете: «Хороший мальчик!» если вы не включите конкретные вознаграждения и не рассчитаете время доставки соответствующим образом. Фраза «хороший мальчик» и все ее вариации также могут потерять смысл, если использовать ее как общую фразу для всего положительного поведения (то же самое касается «нет» и отрицательного поведения).
Если бы начальники еженедельно рассылали «Молодец!» по электронной почте сотрудникам, не сообщая им, какая работа была выполнена хорошо, это не окажет существенного влияния. С другой стороны, повышение сразу после привлечения особо трудного клиента за счет отличной презентации говорит о многом — и есть вероятность, что сотрудники попытаются сделать это снова.
Что сказать собаке вместо этого
1. Похвала за время в соответствии с действием
Говорить «хороший мальчик» после серии событий неэффективно. Мило, но малоэффективно. Согласно Humane Society, «вознаграждение должно происходить сразу же (в течение нескольких секунд) после желаемого поведения, иначе ваш питомец может не ассоциировать его с правильным действием». Одно исследование показало, что собаки более тесно связывают слова с действиями, чем люди, поэтому дрессировщики собак сочетают команды с действиями. Эту практику часто называют знаком и наградой.
Мередит и Брайан, супружеская пара из Чикаго, говорят, что знак и награда сотворили для них чудеса, когда дело дошло до обучения Луны, их спасителя, которая раньше была невероятно реактивной.
Они используют слово «да», чтобы отметить хорошее поведение, чтобы Луна знала, что происходит что-то хорошее. «Да» должно произойти именно в тот момент, когда происходит хорошее поведение», — говорит Мередит. Это может быть правдой, когда зад Луны падает на землю во время «сидеть» или в ту секунду, когда она смотрит на другую собаку. Затем они дают ей угощение. «Да» — это предвестник чего-то вкусненького, поэтому оно вызывает у собаки приятные чувства и, как мы надеемся, снижает ее беспокойство», — говорит Брайан.
Американский клуб собаководства поощряет владельцев собак давать лакомства, пока поведение еще продолжается. Например, если ваша собака садится, когда вы говорите «Сидеть», дайте ей лакомство, пока она сидит. Не давайте ей угощение, если она сядет, а затем встанет и пойдет к вам. Должно быть ясно, за какое поведение она получает награду.
2. Используйте более конкретные слова во время обучения
Слова «Хороший мальчик» могут быстро потерять свое значение, если их использовать слишком часто.
Точно так же следует избегать слов, которые вы постоянно используете во многих ситуациях. Вот почему тренеры Мередит и Брайана рекомендовали «Ура» вместо «Да», если это необходимо. «Ура» выполняет свою работу, но это не то, что вы можете говорить каждый день. Еще один совет: будьте проще. Все, что длиннее двух слов, не запомнится вашему щенку.
3. Используйте ценные награды
Узнайте, что делает вашу собаку счастливее всего, и используйте это, чтобы поощрять ее. Все собаки индивидуальны, поэтому не существует универсальной награды, подходящей для всех собак. Некоторым может не хотеться ничего, кроме игры в добычу, в то время как другие хотят погрызть сыромятную кожу. Разумно также назначать различные вознаграждения в зависимости от поведения. Зарезервируйте определенные угощения (морковь?) для прогулок во время приучения к поводку, определенные угощения (зелень?) для упражнений по социализации и определенные угощения (домашние лакомства?) для «оставания». Наиболее ценные угощения следует использовать для самых сложных задач.
4. Следите за своим тоном
Одно замечательное исследование, в котором изучалась активность мозга собаки с помощью МРТ, показало, что собаки обрабатывают слова и тона голоса отдельно. В то время как участвующие щенки, похоже, узнавали определенные слова независимо от тона, их центры вознаграждения и удовольствия активировались только тогда, когда они слышали положительные слова в положительном тоне. Это означает, что если вы хотите, чтобы ваша собака увидела фразу или угощение в качестве награды за хорошее поведение, ваш тон также должен быть оптимистичным и теплым.
5. Будьте последовательны
Всегда поощряйте желаемое поведение! Никогда не вознаграждайте нежелательное поведение. Без последовательности ваша собака может запутаться, и тренировки станут бессмысленными. Также важно убедиться, что все члены вашей семьи используют одни и те же команды, и не бойтесь просить друзей сказать «да», прежде чем давать лакомство вашей собаке! Это заставит ее чувствовать себя лучше, чем простое «хорошая собака!» любой день.
