И пучина сия поглотила ея в один момент: И сия пучина поглотила ея в один момент. В общем, все умерли ▷ Socratify.Net

И сия пучина поглотила ея в один момент. В общем, все умерли…

Мой лучший друг меня предал, моя любимая отреклась.. Я улетаю налегке.

Ну что, друзья. 
Это было бы смешно, если бы не было таким грустным.

Сухие новости о Сати.

Все мы помним, что летом-весной 2017 года Сати Казанова планировала свадьбу с 55-летним бизнесменом Александром Шенкманом.

«Сейчас ей не до свадебных хлопот. Но торжество уже продумано до мелочей: все будет так, как хочет невеста. А она воспитана в строгой кавказской семье, так что и свадьба будет традиционной. Праздновать планируют минимум три дня: и в Москве, и в родном Нальчике», — рассказывала нам  подруга звезды Анастасия Шелкова-На торжестве выступят Дима Билан, Денис Клявер и группа «Фабрика», в которой Сати пела несколько лет»

Сама Сатин объясняла такую долгую подготовку к свадьбе тем, что сейчас она занята благотворительным проектом.

Однако что-то в благотворительном проекте пошло не так.

И Дима Билан петь на этой свадьбе не будет

Сати:

«Замуж за человека, которого записали в мои женихи, я не выхожу. Александр Шенкман — это мой хороший знакомый, но у нас точно не такие отношения, когда можно говорить о браке. Нет, еще раз нет. »

Певица припомнила так же интервью инструктора по йоге Евгения Труфанова, который рассказал о романе с артисткой.

«Все поступили неэтично по отношению ко мне – и тот человек, который дал это интервью, и тот, кто его опубликовал. Меня не спросили, все ли здесь правда, я не давала никаких комментариев. А ведь это вмешательство в мою личную жизнь. Но я не хочу опускаться на этот уровень, что-то объяснять. Когда я действительно буду выходить замуж и захочу поделиться своей радостью, позвать кого-то на свадьбу, это будет честно.

А выдумывать что-то, снимать тайком непорядочно, я считаю».

Более того, как призналась Казанова, в последнее время она все чаще склоняется к мысли, что она одиночка по жизни. Однако надеется, что еще встретит достойного мужчину, за которого захочет пойти. Она объяснила:

«Именно быть за мужем. Речь идет не о подчинении, порабощении, а о партнерстве, созидании. Так должно быть»

Певица объяснила, что верит в настоящее, чистое, искреннее чувство, которое нельзя ни с чем спутать.

«Именно в поисках настоящей любви я много чего перепробовала. Может, и не надо было, но иначе как бы я узнала, где истина, а где фальшь?» – задала риторический вопрос Казанова.

А в конце пусть будет моя любимая песня 

Жан-Кристоф Гранже «Империя Волков» — отзыв ««И сия пучина поглотила ея в один момент.

В общем, все умерли» (с).» от MarinaKoroljova

Что есть провокация? Подстрекательство, побуждение к каким-то действиям? Сознательные поступки, которые провоцируют определенное направление мышления, оценивания ситуации и осмысления происходящего. Это уже вторая книга Гранже, в которой автор намеренно провоцирует читателя осмысливать, принимать и сопереживать поступкам персонажей, чей моральный облик и нравственные устои находятся на одном из нижних уровней Бастилии.

«Империя волков» — роман, безусловно, интересный. Однако это не исключает того факта, что он нелогичный, не всегда последовательный, противоречивый и… слабоватый, особенно на фоне «Багровых рек» (поскольку читала я только их, то по степени накала, динамизма и проработки могу сравнить только с ними. Уж извините).
Завязка интригует. Мы видим разных героев — страдающую провалами в памяти женщину, молодого и амбициозного полицейского, старого, потасканного, но все еще зубастого пса, который готов стряхнуть с себя нафталин и снова стать в строй ради преследуемых им самим целей. Параллельно развивается поиск Анной Геймз собственных воспоминаний и, как оказалось, утраченной личности, и расследование невероятно жестоких убийств турецких женщин-нелегалок, которое проводят Поль Нерто и вышедший на пенсию Жан-Луи Шиффер. Он же Цифер. Он же Шухер. И узнавая ближе наших «героев», становится понятно, почему книга называется «Империя волков». Не только тех Волков, которые боролись за свободу и становление прежней Турции, и даже не тех Волков, которые безжалостно пытали и убивали всех неугодных, не разделяя их на мужчин и женщин. Главные герои — в некотором смысле тоже Волки: старый матерый Волчище и молодой щенок, который уже отрастил клыки и когти, но пока не научился как следует ими пользоваться.

В целом, Гранже хорошо развивает интригу, последовательно раскрывает слой за слоем. Но эти слои слишком прозрачны, чтобы хранить свою тайну, и предугадать дальнейшие события оказалось не так уж сложно. В отличие от «Багровых рек», в которых было не просто, но все же возможно разгадать, в чем соль, в «Империи волков» все плавает на поверхности, достаточно нагнуться и протянуть руку, чтобы поднести к себе тот или иной предмет поближе и внимательно его рассмотреть. Не нужно напрягаться, автор рассыпал слишком много подсказок для того, чтобы основные вехи сюжета продолжали оставаться загадкой.

Впрочем, в некотором плане упрощенность интриги помогла более объемно показать персонажей. Они не слишком глубоки в эмоционально-психологическом плане, но и не настолько дерзко провокационны, как в «Багровых реках». Если Пьер Ньеман и Карим Абдуф выбивают 10 из 10 — а они реально внушают страх при абсолютном нежелании встречаться с такими типами в принципе — то Поль и Шиффер более просты. Главная игра между ними осуществляется на контрасте — безыскусный, жаждущий признания и полный непроявленных амбиций полицейский Нерто против старого прожженного интригана, циника, «палача», для которого закон — это он сам, а все остальное лишь средства для достижения его собственных целей. Чернота всегда притягивает, а между этими персонажами все же возникла некая «химия», которая в определенной степени помогала двигать сюжет. И с течением времени становилось все более очевидно, что начатая Полем партия постепенно переходит к Шифферу, и уже он начинает вести в их своеобразной команде.

Я всегда четко определяю для себя границу, нравятся мне персонажи или нет; какие чувства я к ним испытываю — вежливое безразличие, жгучую симпатию, брезгливое недоумение или откровенное отвращение.
Поль и Шиффер вызывали заинтересованное участие. Они в целом интересны благодаря простоте и ясности (пусть не сразу очевидной) самих причин и мотиваций. Поэтому наблюдение за их постепенным продвижением к главной разгадке этих причин и следствий бескомпромиссных убийств было сродни викторине: угадаю ли я, кто к чему придет и кто как закончит. И хотя не могу сказать, что я была удивлена финалом, так как он был отчасти предсказуем, однако он получился, что называется, «в тему». По сути своей, Жан-Луи Шиффер — это смягченно-облегченная версия Ньемана с тем учетом, что если Ньеман играл пусть грязными методами, но на стороне «белых», то Шиффер носил сразу оба цвета, больше склоняясь к черному. Поль же Нерто — не лишенный честолюбия бойскаут, который за добрую половину книги смог сделать меньше, чем Шиффер всего за 15 страниц, или около того.

Что касается Анны Геймз (и думаю, что лучше бы мне называть ее так во избежание спойлеров) — пока она оставалась Анной, она вызывала интерес и даже сочувствие, так как представала простым человеком в крайне непростых обстоятельствах. Однако по мере просветления ее туманного прошлого и раскрытия истины касательно всех аспектов жизни и личности, она перестает не то что нравиться, она перестает вызывать вообще какую бы то ни было симпатию. Вероятно, причиной тому послужило понимание, что причины, по которым Анна в принципе оказалась в той ситуации, в которой оказалась, были спровоцированы ее же поступками. Я не сочувствовала ей, потому что она где-то косвенно, но больше напрямую сама виновата в том, что с ней случилось. И те смерти, что повлекло за ней сокрытие ее тайны, в любом случае были на ее совести, чьими бы они ни были: преступника, продажного чиновника или «оборотня в погонах». Единственное чувство, которое она вызвала в финале, было чувство понимания. Понимания как, почему и зачем.
И благодаря той связи, которая возникла между ней и Матильдой Вилькро, она все же не утратила человеческих черт, хотя и оказалась в определенном смысле не совсем «человеком». Матильда является представителем того пласта социума, который чужд политической и социальной грязи. Она психиатр, она пытается помочь тем людям, кто нуждается в ее помощи и становится якорем, который не только удерживает Анну на плаву, но и становится для нее опорой в том, чтобы проявить максимум дозволенной ей ее воспитанием человечности. И потому ее появление в финале не слишком удивительно, она стала своеобразным глашатаем воли Анны и озвучила ее слова своим голосом.

Азер Акарса остался немного за гранью. Его личность обобщена — он убийца, психопат, одержимый, но при этом трудно понять, чего от него ожидать. Он отбрасывает тень, которая призвана заинтересовать его личностью, однако эта тень слишком бледная, чтобы действительно говорить о понимании персонажа, и в то же время слишком темная для того, чтобы утверждать о его абсолютной безликости. Будь он больше раскрыт, то получился бы интереснее, чем в сентиментальном обращении к воспоминаниям Исмаилом Кудшейи — персонажем, который хоть и являлся по сути самой центровой фигурой заговора, вместе с тем появился настолько внезапно, резко и из ниоткуда, что мне в принципе было все равно, кто он такой и что с ним будет (хотя последнее было и так понятно).

К слову, чем ближе был конец, тем меньше интереса он вызывал. Политический аспект в книге довольно откровенный. Наркотиков, смертей и прочего в сюжете гораздо меньше, чем политики, расизма и превознесения турок как высшей расы. В плане логики сюжет также периодически прихрамывает. И некоторые моменты так до самого конца и остались лично для меня притянутыми за уши. Например, с какого потолка Полю упала версия про статуи? Возможно, я слишком узко мыслю, но я так до самого конца и не смогла признать эту версию убедительной. Даже больше склонялась к непонятно зачем в итоге упомянутому Фрэнсису Бэкону, впрочем, благодаря этой книге я хотя бы посмотрела его картины. Или каким образом профессионально обученные солдаты не смогли в закрытом здании поймать одну амнезичку? Вопрос с подвохом, но все же!.. Ну и в таком духе. Думаю, перечислять все возникшие у меня вопросы и претензии не имеет смысла, достаточно того, что они в принципе есть.

Впрочем, стоит признать, что не все книги у одного конкретного автора могут быть одинаково хороши. Так, мне понравились «Багровые реки» за их неординарность, бескомпромиссность, откровенность и прямоту.
Мне понравилась, хотя и меньше впечатлила, «Империя волков». Начиная читать, ожидаешь какого-то откровения, особенно основываясь на предыдущем опыте, ждешь чего-то провокационного, дерзкого, броского и непримиримого. А получаешь тень Ньемана со знаком минус, амбициозного бойскаута, героиню с амнезией и многослойной, как луковица, личностью, и турок как претендентов на высшую расу. Читать интересно, но все же события развиваются отчасти слишком предсказуемо, чтобы можно было говорить о чем-то оригинальном и неожиданном. Это крепкий, но середнячок. Я ожидала большего, но в целом скорее довольна, чем нет, тем, что прочитала.

Новогодняя песня Уильяма Каллена Брайанта — Стихи

 Постойте, друзья мои, постой-
Останься до старого доброго года,
Долгий спутник нашего пути,
Пожимает руки и оставляет нас здесь.
О, останься, о, останься,
Один маленький час, а затем прочь.
Год, чьи надежды были высоки и сильны,
Теперь не надеется проснуться;
Еще один час шуток и песен
Ради его фамильярности.
О, останься, о, останься,
Один веселый час, а затем прочь.
Добрый год, его либеральные руки
Растратил весь свой запас.
И свернём ли мы с того места, где он стоит,
Потому что он больше не дает?
О, останься, о, останься,
Один благодарный час, а затем прочь.
Дни ярко пришли и спокойно ушли,
Пока еще он был нашим гостем;
Как весело прошла неделя!
Как сладок седьмой день отдыха!
О, останься, о, останься,
Один золотой час, а затем прочь.
С нами были дорогие друзья, кое-кто спит
Под крышкой гроба:
Какие приятные воспоминания мы храним
Из всего, что они сказали и сделали!
О, останься, о, останься,
Один нежный час, а затем прочь.
  Даже когда мы поем, он улыбается в последний раз,
И оставляет нашу сферу позади.
Старый добрый год с прошлым;
О будь новым как добрый!
О, останься, о, останься,
Одно прощальное напряжение, а потом прочь. 

Водоплавающей птице

 Куда, 'среди падающей росы,
Пока сияют небеса последними шагами дня,
Далеко, сквозь их розовые глубины, ты преследуешь
   Твой одинокий путь?
   Напрасно охотничий глаз
Может отметить твой дальний полет, чтобы причинить тебе зло,
Как на багровом небе нарисовано мрачно,
   Твоя фигура плывет.
   Ищи блестящую грань
О заросшем озере или окраине широкой реки,
Или где качающиеся волны поднимаются и тонут
   На натертой стороне океана?
   Есть Сила, чья забота
Научит тебя идти вдоль этого бездорожного берега,--
Пустыня и бескрайний воздух,--
   Одинокий блуждающий, но не потерянный.
   Весь день твои крылья развевались,
На такой далекой высоте холодная, разреженная атмосфера,
Но не склоняйся, усталый, к желанной земле,
   Хотя темная ночь близка.  
   И скоро этот труд закончится;
Скоро ты найдешь летний дом и отдохнешь,
И кричи среди своих товарищей; тростник согнётся,
   Скоро над твоим защищенным гнездом.
   Ты ушел, бездна небес
Поглотил твою форму; тем не менее, на моем сердце
Глубоко утонул урок, который ты дал,
   И не скоро уйдет.
   Тот, кто из зоны в зону,
Направляет по бескрайнему небу твой верный полет,
Долгий путь, который я должен пройти один,
   Направит мои шаги правильно. 

Радость природы

 Не пора ли пасмурно и грустно,
Когда наша мать-природа смеется вокруг;
Когда даже глубокие синие небеса выглядят радостными,
И радость веет от цветущей земли?
Есть ноты радости от виселицы и крапивника,
И сплетня ласточек по всему небу;
Суслик весело чирикает у своего логова,
И весело жужжит дикая пчела.
Облака играют в лазурном пространстве
И их тени играют на ярко-зеленой долине,
И вот они тянутся на резвую погоню,
А там катят по легкому ветру.
В осиновой беседке листва пляшет,
В этом буке гудит ветер,
Улыбка на фрукте и улыбка на цветке,
И смех ручейка, бегущего к морю.
  И посмотри на широколицее солнце, как оно улыбается
На росистой земле, что улыбается в его лучах,
На прыгающих водах и веселых молодых островах;
Да, смотри, и он улыбнется твоему унынию. 

Середина лета

 Сила на земле и в воздухе,
От чего жизненный дух боится,
И укрывает его в уголках самой глубокой тени,
От горячего пара и от огненных бликов.
Взгляни на землю — ее тысячи растений
поражены; даже темная солнцелюбивая кукуруза
Обморок в поле под жарким пламенем;
Стадо у затененных штанов фонтана;
Для жизни гонят со всех пейзажей коричневые;
Птица искала свое дерево, змея — свое логово,
Форель плывет замертво в горячем ручье, а люди
Загляните на солнечный удар в густонаселенный город:
Как будто День Огня забрезжил и послал
Его смертоносное дыхание в небосводе. 

«Водоплавающей птице» Уильяма Каллена Брайанта

«Водоплавающей птице» было опубликовано в North American Review в марте 1818 года. Несколько лет спустя оно появилось в его сборнике Стихотворения в 1821 году. Американский дух в литературе: хроника великих переводчиков , вдохновение для этого стихотворения пришло, когда Брайанту был 21 год, и он шел из Каммингтона в Плейнфилд в поисках места для работы юристом. Он увидел утку, одиноко летящую по горизонту, и написал стихотворение позже, чем в тот же день.

  Водоплавающей птице 
  Уильям Каллен Брайант 
 
 Куда, среди падающей росы, Сияя небо последними шагами дня, Далеко, сквозь их розовые глубины, Ты следуешь Свой одинокий путь? 
 
 Напрасно глаз охотника Заметит твой дальний полёт, Чтоб тебя обидеть, Как мраком на фоне багрового неба Плывёт фигура твоя. 
 
 Ищешь ли ты блестящий берег Поросшего сорняками озера или край широкой реки, Или там, где качающиеся волны поднимаются и опускаются На натертом берегу океана? 
 
 Есть Сила, чья забота Наставляет твой путь вдоль этого бездорожного берега, -- Пустыня и бескрайний воздух, Одинокий блуждающий, но не заблудший. 
 
 Целый день твои крылья развевались, На этой далекой высоте, в холодной разреженной атмосфере; Но не опускайся, утомленный, к желанной земле, Хотя темная ночь близка.
   
 
 И скоро этот тяжелый труд закончится, Скоро ты найдешь летний дом и отдохнешь, И будешь кричать среди своих товарищей; тростник скоро согнется над твоим защищенным гнездом. 
 
 Ты ушел, бездна небесная Поглотила твой образ, но в моем сердце Глубоко погрузился урок, который ты дал, И не скоро уйдешь. 
 
 Тот, кто из зоны в зону Направляет по бескрайнему небу твой верный полет, По длинному пути, который я должен пройти один, Направит мои стопы правильно. 
 

Исследуйте водоплавателя

• 1 Сводка для водоплавающих птиц
• 2 Темы
• 3 Структура и форма
• 4 Литературные устройства
• 5 Анализ до водопровода
• 6. Походы
400666666. Водоплавающей птице

« Водоплавающей птице» Уильяма Каллена Брайанта – трогательное стихотворение о стойкости перед лицом трудностей, Бога и Небес.

В первых строках «Водоплавающей птице» говорящий обращается к водоплавающей птице и спрашивает ее, куда она идет и почему. Он предупреждает существо, что путешествовать в одиночку опасно (точно так же, как Брайант в то время путешествовал один). Но, как он вскоре заявляет, утка не одинока. Его сопровождает высшая сила, Бог. Уйдя, говорящий проводит время, думая о силе Бога и о том, как Он направляет его в его собственной жизни. В конце стихотворения говорящий говорит, что, по его мнению, Бог привел туда водоплавающих птиц как напоминание о Божьем присутствии в его собственной жизни. Через этот знак он стремился придать говорящему силу.

Темы

В «Водоплавающей птице» Уильям Каллен Брайант затрагивает темы одиночества, религии и цели жизни. Спикер тратит стихотворение, прославляя силу и решимость, которые водоплавающие птицы демонстрируют в небе. Он летит, несмотря на свое одиночество и природу холодной ночи. Он направляется в неизвестном направлении, но говорящий предпочитает верить, что это место тепла и дружелюбного сообщества. Через аллюзии и символы становится понятно, что это место — рай. Бог ведет птицу туда, и говорящий решает, что он должен верить, что Бог ведет и его туда. Теперь, говорит он, он собирается усвоить урок, который преподала ему птица, и жить с ним в своей жизни.

Структура и форма

« Водоплавающей птице» Уильяма Каллена Брайанта представляет собой стихотворение из восьми строф, разделенных на наборы из четырех строк, известные как четверостишия. Эти четверостишия следуют простой схеме рифмовки ABAB CDCD, изменяя конечные звуки от строфы к строфе. Брайант также решил использовать пятистопный ямб и трехстопный ямб в «К водоплавающей птице». Это распространенные метрические модели, связанные с количеством ударений в каждой строке. Первый, пятистопный ямб, относится к более длинным строкам, состоящим из пяти наборов по две доли. Первый из них безударный, а второй ударный. В триметре ямба используется такое же расположение ударений, за исключением того, что в этих строках есть только три набора из двух долей, всего шесть слогов, а не десять.

Литературные приемы

Брайан использует несколько литературных приемов в « К водоплавающей птице». К ним относятся, помимо прочего, аллитерация, метафора, персонификация, апостроф и анафора. Последний тип повторения возникает, когда поэт повторяет одно и то же слово или слова в начале нескольких строк. Например, использование «скоро» в начале строк двадцать первой, двадцать второй и двадцать четвертой.

Апостроф — это обращение к чему-то или кому-то, кто не слышит и/или не отвечает говорящему. В этом случае поэт обращается к водоплавающей птице так, как будто она может ответить ему. Аллитерация — еще один тип повторения. Это происходит, когда поэт повторяет согласный звук. Например, «While» и «Whither» в начале первой и второй строк первой строфы, а также «distant», «do» и «darkly» во второй и третьей строках второй строфы.

Метафоры — это сравнения между двумя вещами, в которых нет слов «как» или «как». Например, эти строки в седьмой строфе: «В моем сердце / Глубоко погрузился урок, который ты дал». Есть и другой пример во второй строке стихотворения с фразой: «Зажигая небеса последними шагами дня». Читатели также могут обратить внимание на использование олицетворения в «Водоплавающей птице». Это происходит, когда поэт придает чему-то нечеловеческие черты. В этом случае поэт олицетворяет птицу, предполагая, что она преподала урок и обращается к ней как к «своему».

Анализ

Водоплавающей птице

Станца 1

Куда, среди падающей росы,

Пока светят небеса последними шагами дня, 

Далеко, сквозь их розовые глубины, ты преследуешь 

Твой одинокий путь?

В первой строфе «Водоплавающей птице» Брайант начинает с вопроса. В этот момент он обращает свои слова к неизвестному слушателю. Быстро становится ясно, что он разговаривает с водоплавающей птицей или уткой/цаплей/гагарой и т. д., которые летят над головой. Это пример техники, известной как апостроф. Он спрашивает водоплавающих, что происходит этим вечером, когда солнце садится («последние шаги дня»).

Фраза «уединенный путь» — интересный пример аллюзии, в данном случае на «Потерянный мир P » Мильтона. Одна из самых известных строк этого эпоса использует эту фразу для описания Адама и Евы, идущих «рука об руку… Через Эдем» на их «уединенном пути». Это момент, когда двое покидают Эдем, один из поворотных моментов истории. Говорящий намекает, что этот момент для водоплавающих столь же важен и печален, как и момент из «Потерянный рай».

Вторая строфа

Тщетный охотничий глаз

Может отметить твой дальний полет, чтобы причинить тебе зло, 

Как, темный вид на фоне алого неба, 

Твоя фигура плывет.

В следующих четырех строках говорящий описывает, каково это — смотреть на птицу с точки зрения «охотника» или того, кто ищет птицу, чтобы охотиться на нее. Этот человек может «отметить твой дальний полет» и «поступить с тобой неправильно». Охотник может увидеть птицу, но он не сможет ее подстрелить.

Он слишком скрыт и слишком высок. Это явно не намерение говорящего. Ему нравится видеть птицу, летящую над головой, и по мере развития стихотворения становится ясно, что он видит в ней символ своего собственного пути в жизни.

Использование слова «малиновый» в этой строке предполагает, что небо несколько меняет цвет. С заходом солнца становится темнее и интенсивнее.

Станца Три 

Ищешь блестящий край

Заросшее озеро или берег широкой реки,

Или там, где поднимаются и опускаются качающиеся волны 

На берегу океана?

В третьей строфе «Водоплавающей птице» говорящий задает птице еще один четырехстрочный вопрос, ищет ли он «плавучий берег» или край реки рядом с «натертым берегом океана». Это возможные места, куда может направляться птица, но говорящий не уверен. Это обыгрывает тот факт, что говорящий называет птицу «водоплавающей». Он не знает точно, что это за птица, поэтому он не знает, куда она направляется.

Четвертая строфа

Есть Сила, забота о которой 

Научит тебя идти вдоль этого бездорожья,— 

Пустыня и бескрайний воздух 

Одинокий скитается, но не заблудился.

В четвертой строфе говорящий ссылается на «Силу», Бога, который заботится о «твоем пути вдоль бездорожного побережья». Птица бродит одна, что-то опасное, но есть сила, которая за ней присматривает. Птица может быть одна, добавляет говорящий, но она не потеряна. В нем есть что-то «Учащее» и направляющее его путь по жизни. Бог, намекает говорящий, контролирует все.

Пятая строфа

Целый день твои крылья развевались, 

На такой далекой высоте холодная разреженная атмосфера;

Но не опускайся, усталый, к желанной земле, 

Хотя темная ночь близка.

Говорящий проводит пятую строфу, прославляя силу птицы перед лицом трудностей, которые ей пришлось пережить. Он провел весь день с расправленными крыльями, летя куда угодно. Он в «холодной разреженной атмосфере», в полном одиночестве. Это не лучшее место для прогулок, и говорящий обязательно подчеркнет, насколько далеко птица кажется ему и своим собратьям.

Несмотря на то, что птица одна в холодном небе, она продолжает летать. Он не сутулится и не проявляет признаков слабости, а также кажется неуверенным, когда ночь явно приближается. Похвала говорящего птице явно связана с его собственной ситуацией. Он тоже одинок, он тоже чувствует холод ночи и невзгоды своей широкой жизни, и он хочет быть таким же сильным и стойким, как птица.

Читатели также могут обратить внимание на возможный символизм четвертой строки пятой строфы. Здесь говорящий говорит о «темной ночи» и о приближающемся присутствии. Это может быть намеком на смерть, что-то, что часто описывается как «темное» и обычно присутствует через «ночные» образы. Это означало бы, что весь рассказ о птице основан на настойчивости в жизни, а не только в одном моменте или путешествии.

Станца Шесть 

И скоро этот тяжелый труд закончится, 

Скоро ты найдешь летний дом и отдохнешь, 

И кричать среди своих товарищей; тростник гнётся, 

Скоро над твоим защищенным гнездом.

«Труды» полета по небу почти подошли к концу, говорит спикер. Вскоре птица достигнет безопасного и защищенного места. Если рассматривать последний символ как представитель смерти из предыдущей строфы, то это безопасное место — рай. Там птица «запоет песню своих товарищей», и ей больше не придется беспокоиться о долгих и опасных ночных перелетах. В этом изображении птичьего будущего говорящий желает чего-то подобного и себе. Он тоже надеется, что его жизнь закончится мирно и тепло, и он окажется на небесах среди друзей и семьи.

Станца семь

Ты ушел, бездна небес

Все же поглотил твою форму в моем сердце

Глубоко утонул урок, который ты дал, 

И не скоро уйдет.

В седьмой строфе говорящий отмечает, что птица полностью исчезла. Его поглотила «небесная бездна». Это как бы подтверждает образ ночи как приближающейся смерти и места назначения как неба и мира. Несмотря на то, что птицы больше нет в поле зрения говорящего, урок, который она преподала, остался с ним.

Предположительно, он останется с ним навсегда или, по крайней мере, не «уйдет» в ближайшее время.

Станца восемь

Тот, кто из зоны в зону,

Направляет по бескрайнему небу твой верный полет,

Долгий путь, который я должен пройти один,

Верно поведет меня по стопам.

В заключительной строфе «Водоплавающей птице» говорящий обращается к Богу, «Тому», кто «Ведёт по бескрайнему небу твой верный полёт». Это Бог помог птице добраться до места назначения и сохранить силы, когда ночь становилась холодной и одинокой. В этих последних строках говорящий обращается к себе, используя местоимения от первого лица, чтобы признать, что он тоже должен идти один и знает, что его «шаги» будут в правильном направлении. Бог ведет его и не собьет с пути.

Похожие стихи 

Читателям, которым понравился «Водоплавающей птице» , следует также прочитать некоторые из других самых известных стихов Уильяма Каллена Брайанта.