Что такое жизненный крах: Банкротство ― уже давно не жизненный крах

Банкротство ― уже давно не жизненный крах

Захват заложников в отделении Ситибанка в Москве стал самой обсуждаемой новостью сегодняшнего вечера. Арам Петросян пошёл на этот отчаянный шаг потому, что, как он считает, банкротство вычёркивает людей из жизни хуже, чем любые болезни, преступления и даже, по его мнению, терроризм.

Учитывая эмоциональное состояние Петросяна, эти преувеличения понятны. Мы уже знаем, что Петросян просидел на Большой Никитской улице на скамейке перед банком почти целый день. К вечеру он явился в само отделение банка с коробкой, обмотанной жёлтым скотчем, на шее. Из коробки торчали провода.

В своих первых высказываниях при захвате Петросян сразу сказал, что он «воюет не против банка» и не собирается требовать денег. Ему нужны переговорщики, чтобы донести миру своё послание.

Кстати, похожий случай был в мае этого года, когда преступник захватил шестерых заложников в офисе Московского кредитного банка. Он тоже угрожал взрывным устройством, причём делал это настолько убедительно, что его действия были расценены как реальная угроза.

Он был убит при задержании, заложники не пострадали.

Араму Петросяну повезло больше: вскоре после начала захвата он сдался полиции. И во всей этой печальной истории уже хорошо то, что в ней обошлось без жертв.

В сухом остатке следующее.

Петросян называет своё банкротство, как оно сейчас реально существует в России, «чумой, холерой, бичом и гнётом». По-видимому, это личная история, раз он упоминает, что ему уже «нечего терять». Судя по его словам, он столкнулся уже и с коллекторами, и с приставами, и даже с криминальным миром, который и вовсе, по идее, не должен участвовать во взаимоотношениях государства и обанкротившейся компании.

Стоит сказать, в последнее время власти занялись наведением порядка в данной сфере, и нельзя не признать, что сообщения на эту тему напоминают криминальные сводки. Коллекторский бизнес сильно зарвался, если называть вещи своими именами.

Конечно, никто не оправдывает Петросяна в его безумном и отчаянном поступке. Вне всякого сомнения, это тяжкое преступление.

Но нет сомнения и в том, что властям стоило бы энергичнее работать над тем, чтобы банки перестали казаться определённой части нашего населения бандитами с большой дороги. Банкротство давно уже не является синонимом полного жизненного краха.

Психолог: «Развод — это личностный крах, но в то же время и начало новой жизни»

«Переживания человека при разводе сродни переживанию горя, вызванного смертью близкого человека»

Лейсан Рифкатовна, расскажите про свой проект для молодых семей, выигравший грант от Министерства молодежи РТ. Как он реализуется?

Проект реализовывался при поддержке Министерства по делам молодежи в партнерстве с МБУ МП Центром «Доверие» и некоммерческим партнерством «Лига медиаторов Поволжья».

Также проект был задуман и в ответ на практику в качестве психолога в городском психологическом центре «Доверие» при написании психологических заключений для суда и в качестве медиатора при урегулировании семейных конфликтных ситуаций. В последнее время увеличилось количество подобных обращений, при разводе супругов появилась тенденция эскалации конфликта между родителями по вопросам, связанным с детьми.

В ходе развода супруги не могут договориться о порядке общения, методах воспитания и месте жительства детей. Для решения спорных вопросов бывшие супруги обращаются в суд, но конфликт на этом не заканчивается.

По статистике Верховного суда, очень большое количество дел попадает в суды общей юрисдикции, а из них — к судебным приставам. Это говорит о том, что решение суда будет исполнено принудительно. И за каждым таким исполнительным листом стоит настоящая семейная трагедия.

Бывает такое, что родители используют детей для манипуляции друг другом, так как эмоциональный развод не состоялся — все еще важно что-то доказать друг другу, причинить боль, которую каждый испытал. Часто сталкиваемся в практике с ситуациями «отчужденного родителя», когда один из супругов полностью исключается из жизни ребенка (не дают с ним видеться, общаться по телефону, говорят о нем негативные вещи, формируя образ врага и т. д.), хотя по закону каждый родитель имеет равные права. Конечно, все это негативно сказывается на развитии ребенка.

Проект «Жизнь после развода» был запущен 15 июля, а завершился 15 октября (сроки его реализации были перенесены по причине ограничений, вызванных пандемией). За эти три месяца мы проводили семейную медиацию по различным спорным вопросам.

Также нами были организованы мужская и женская психотерапевтические группы поддержки, которые работали еженедельно по адресу: ул. Чуйкова, 79а — это площадка, находящаяся на территории одного из филиалов центра «Доверие».

В рамках групповых занятий по разработанной специалистами программе молодые люди пытались психологически принять развод. Это непростая задача, ведь развод — это утрата, потеря. Переживания человека при разводе сродни переживанию горя, вызванного смертью близкого человека. Эти эмоции и состояния должны пройти закономерные этапы, которые мы помогали людям преодолеть.

Много ли семей к вам обратилось?

Группа психотерапевтической поддержки после развода работала в мини-группах до 10 человек, еженедельно. На семейную медиацию было много обращений, а также на психологическое и юридическое сопровождение.

«Неготовность к трудностям и идеализация отношений — одни из причин разводов»

Возраст разводящихся пар как-то изменился? Больше молодежи или старшее поколение?

Наибольшее количество разводящихся пар — это молодые семьи в возрасте до 34 лет, прожившие в браке менее 5 лет и имеющие несовершеннолетних детей. В период распада отношений, развода родителей каждый член семьи — особенно дети — подвергается огромным эмоциональным потрясениям.

Назовите основные причины разводов.

Можно выделить несколько очевидных моментов, провоцирующих расставание: это неготовность к трудностям, идеализация отношений; низкая коммуникативная компетенция; неумение договариваться, проговаривать свои потребности. Нельзя не сказать и о влиянии родителей. Выстраивание семьи — это определенная работа, которая проходит свой жизненный цикл.

В семье формируются свои правила, границы, ценностная ориентация. Каждый человек — выходец из своей семьи, со своими представлениями о том, как должно быть, что правильно, а что нет. Когда сталкиваются два представления, если это не обсуждать и не выстраивать свою систему, то конфликты неминуемы и могут привести к разводам.

Говоря о причинах развода, нельзя не сказать и о финансовых трудностях, отсутствии своей жилой площади, и о трудностях в самоопределении, профессиональной неудовлетворенности, которая переносится на близкого человека.

К нам приходили молодые семьи с детьми с бытовыми трудностями по распределению обязанностей по дому, с ситуациями, где «размыты» ролевые позиции, и с вопросами, связанными с воспитанием ребенка.

Хочется отметить, что у нас также работает программа при взаимодействии с органами ЗАГС города Казани, где супруги в конфликте могут обратиться за помощью к медиатору — посреднику по урегулированию конфликтов. 

Можно сказать, что ранний брак — это нехорошо?

Я не даю оценок, что хорошо, а что плохо. Просто нужно понимать, что будут определенные трудности.

Семьям в молодом возрасте, особенно с детьми, приходится непросто.

Для воспитания ребенка нужна личностная зрелость, умение выстраивать границы собственной семьи, уметь конструктивно разговаривать о своих переживаниях, плюс к этому часто накладываются финансовые и жилищные трудности. Но в то же время это замечательное время, когда у обоих супругов много энергии, сил, жизненного любопытства, ярких чувств, более гибкая психика.

При ранних браках молодые люди часто находятся в зависимости от своих родителей, еще не имеют собственной опоры под ногами. Это возраст, при котором решается задача самоопределения, профессионального становления. В юности отношения идеализируются, это время влюбленностей, понимания себя в отношениях с партнером. Семейная жизнь также романтизируется, в ней нет места тривиальным бытовым сценариям. Но в совместной жизни от этого не уйти, просто потому что это часть жизни. И в раннем браке можно быть не готовым к этому.

По статистике, ранние браки часто распадаются. Не потому что ранний брак — это плохо, а потому что семья — это ответственность, к которой можно быть не готовым.

Поэтому к таким жизненным моментам, как создание семьи, нужно подходить осмысленно.

«Люди в пандемию столкнулись с новой ситуацией, она была стрессовая»

Как пандемия коронавируса сказалась на семьях? В Китае многие пошли разводиться после самоизоляции.

Вообще такая тенденция наблюдается по всему миру. Участились звонки на телефон доверия по жестокому обращению как в нашем регионе, так и в России и в других странах, в частности в регионах Франции число подобных обращений возросло на 30%.

Для многих пар время пандемии завершилось разводом. Однако некоторые отмечали и обратный эффект — укрепление семейных отношений.

Люди столкнулись с новой ситуацией, она была стрессовая. Было непонятно, что делать, была неопределенность и страх за будущее. Новые условия существования требуют новых способов реагирования от людей и от семьи как системы, в частности перераспределение обязанностей. Выстраивание чего-то нового — это всегда кризис, сопровождающийся конфликтами.

При стрессе оголяются те проблемные зоны, которые ранее были не столь очевидны в общем ворохе событий, на которые раньше люди не обращали внимания.  Пары, находившиеся на грани развода, столкнулись с необходимостью решать свои проблемы.

Бывало такое, что люди на протяжении длительного времени отдалялись друг от друга, а в ситуации самоизоляции, будучи запертыми в своем доме, поняли, что движутся к разным целям и давно уже имеют разные ценности.

Люди были лишены привычного образа жизни, повышалась раздражительность, то, что нас не устраивало в партнере, проявлялось ярче, эффект усиливался.

У супругов было меньше личного пространства. Когда нам звонили мужчины и женщины, они просто не могли найти место в доме, где могли бы остаться одни. Они выходили на балконы и звонили нам, выходили во двор, звонили из машины.

Есть такое мнение, что люди не умеют общаться и проводить время со своими близкими. Зерно правды в этом есть, потому что действительно мы очень много времени проводим в заботах и забываем, как качественно и продуктивно проводить время с семьей. Конструктивный диалог. Умение слушать и слышать своего партнера — важные аспекты семейной жизни. Но также время самоизоляции — это была вынужденная ситуация, резкая смена образа жизни, к которой люди просто не были готовы. Это ситуация стресса, страха за настоящее и будущее, нарушающая базовое чувство безопасности.

Какой прогноз на будущее для семейных пар?

Определенные адаптационные механизмы вырабатываются. Подобно тому, как в военное время люди мобилизуются и адаптируются к новым условиям, так же и в пандемию люди постепенно выходят из состояния полной неопределенности, хаоса. Сейчас уже есть представление о том, что это не навсегда. Каждый из нас вырабатывает свои стратегии преодоления стресса. 

Ваш проект касается помощи разведенным парам. Расскажите, как это работает.

Для человека развод часто воспринимается как личностный крах. Он вызывает вопросы к себе, чувство вины и депрессивное состояние. Это утрата почвы под ногами и ухудшение самочувствия и самооценки. Поэтому наша помощь состоит из двух компонентов: психотерапевтическая поддержка в женской и мужской группах, а также урегулирование конфликта между бывшими супругами — проведение семейной медиации.

Две семьи, которые были на грани развода, после медиации передумали разводиться. Семейная медиация помогает как договориться об условиях развода, так и помогает сохранить семью. Диалог спасает отношения, может повысить качество жизни. Это не история про «терпеть и смириться», а о поиске новых смыслов и целей. 

«Разводы травмируют детей. Если родители могут минимизировать последствия развода, то они должны это сделать»

Как быть с ребенком при разводе?

Супруги сами договариваются, как быть с ребенком при разводе.

Если супруги не договорились и дошли до суда, то судья будет решать, с кем оставить ребенка. Суд учитывает мнение органов опеки, условия проживания ребенка, его социальную ситуацию, мнение психолога, эмоциональное состояние ребенка, его отношение к значимым взрослым.

Если родители могут договориться, это наилучший вариант. Разводы травмируют детей. Если родители могут минимизировать последствия развода, то они должны это сделать.

Тяжело ли женщине с ребенком найти нового мужа и как строить отношения с новым партнером?

Сегодня уже не актуальна ситуация, когда женщине тяжело найти нового спутника жизни после развода, ведь каждый второй брак распадается. Много одиноких людей. Можно дать следующие рекомендации по созданию новой семьи: делать всё плавно, знакомить ребенка с новым мужчиной, когда в новом партнере есть уверенность, прислушиваться к мнению ребенка, не просить его называть нового человека папой, если он не хочет.

Также надо помогать своему новому партнеру и ребенку находить способы взаимодействия, общения. Маме следует занять активную позицию, стать посредником, чтобы наладить эмоциональный контакт. Иногда бывает сложно, но не нужно сразу беспокоиться, что ничего не выйдет. Для ребенка стресс, что рядом нет папы, жизнь изменилась, и вдруг рядом незнакомый человек. Ему нужно больше времени, чтобы привыкнуть и довериться.

Как искоренить рукоприкладство в семье?

Жестокого обращения, рукоприкладства не должно быть. Если это происходит, то отношения не должны продолжаться. Об этом важно не бояться заявить. У жертв насилия наблюдается чувство вины, вызванное психологическими особенностями, а также общественной и правовой системой, где порицается женщина, ставшая жертвой жестокого обращения.  

К нам обращаются такие женщины и говорят что-то типа: «Вроде не сильно бьет, кровь не сильно текла, только синяк остался». Такая позиция бывает вызвана страхом общественного мнения, общественного порицания. С такой ситуацией вы можете позвонить на телефон горячей линии доверия 277-00-00, а также анонимно обратиться к специалисту по телефону 571-15-80, отделение центра «Доверие» по работе с жертвами насилия.

«В нашей ментальности есть установка, что „я сам себе хороший психолог“, самим человеком отрицается наличие проблем»

Почему в России не принято ходить к психологу парами? 

Мне кажется, за последние 5 лет люди стали чаще обращаться к психологам. Приходят одни или с семьей. Наблюдаю тенденцию людей решать со специалистом разные вопросы, которые могли бы повысить качество жизни человека. Это здорово. Почему это медленно развивается? В силу исторической ситуации традиционно не принято решать проблемы «с чужими людьми» или «выносить сор из избы».

Очень долго люди не отличали психолога от психиатра. Сейчас грамотность в этой сфере постепенно увеличивается. Появляется понимание того, кто такой психолог и когда к нему можно и нужно обращаться. В нашей ментальности есть установка, что «я сам себе хороший психолог», самим человеком отрицается наличие проблем: «у меня всё хорошо».

У кого-то есть негативный опыт похода к психологу. Здесь важно отметить и компетентность специалистов. Помните, психолог — это профессия, у психолога должен быть диплом. Причиной может являться и то, что трудно довериться кому-либо. А также финансовая сторона вопроса: если болит зуб, то мы готовы платить стоматологу, потому что нам больно. Если у нас «болит душа», то мы готовы потерпеть или выговориться близким. Однако психолог дает возможность пережить, взглянуть на сложную ситуацию под новым углом зрения, запускает глубокий внутренний анализ. Кризис — точка роста. Как мы выйдем из кризиса, такими мы и будем в последующем.

Помощь психолога можно получить и бесплатно, по телефону горячей линии или в социальных центрах, где работают квалифицированные специалисты.

Как сохранить семейные отношения надолго?

Очень важно слушать друг друга. Я за диалоги. Умение слушать и говорить — базовая вещь в отношениях. Коммуникативной грамотности необходимо учиться. Прислушайтесь к тому, что и как вы говорите: говорите ли вы о себе или упрекаете близких, умеете ли вы выражать без обвинений свои чувства, в какой позиции вы находитесь и т. д.

Важно эмоционально поддерживать друг друга, следить за своим эмоциональным состоянием и внутренней удовлетворенностью от жизни, чтобы не переносить личностные проблемы на супруга. Обращаться к специалистам, чтобы разрешать внутренние проблемы. Не бояться пойти к семейному психологу. Проводить вместе свободное время, заводить традиции, дарить подарки, говорить комплименты. Для отношений важны поддержка, любовь, внимание и забота.

Титаренко Т. М. Испытание кризисом: Одиссея преодоления

%PDF-1.3 % 993 0 obj > >> endobj 1031 0 obj >/Font>>>/Fields[]>> endobj 987 0 obj >stream PDF/X-1a:2001Acrobat Distiller 9. 3.0 (Macintosh)UnknownPDF/X-1:2001человек; кризис; психология; жизньapplication/pdf

Титаренко Т. М.

Титаренко Т. М. Испытание кризисом: Одиссея преодоления

Книга адресована читателям, переживающим сложный жизненный период и стремящимся выстоять. Вы найдете в ней характеристику разнообразных кризисов и научитесь помогать себе и другим. Вы убедитесь, как важно вовремя поддержать беременных женщин, прийти на выручку молодым родителям, проявить чуткость к проблемам детей, подростков, юношей. Вам откроются пути преодоления кризисов зрелого и пожилого возраста, вы сможете лучше понять стариков, тяжелобольных и тех, кто пережил недавнюю утрату. Жизнь – это всегда одиссея, полная опасностей, неожиданностей, испытаний. Ценить их, предвидеть их последствия, готовиться к ним – наша задача.

человек

кризис

психология

жизнь

2010-11-23T14:59:11+03:00Adobe InDesign CS4 (6. 0.4)2010-03-24T16:23:32+03:002010-11-23T14:59:11+03:00PDF/X-1a:2001PDF/X-1:2001PDF/X-1:2001uuid:46fdfe93-7976-4217-85c3-421e898be408uuid:c1f6ad4a-d0f4-4806-b4a3-ed37f69b4611TruePrint endstream endobj 994 0 obj > endobj 1011 0 obj > endobj 950 0 obj > endobj 951 0 obj > endobj 958 0 obj > endobj 964 0 obj > endobj 975 0 obj > endobj 986 0 obj > endobj 905 0 obj > endobj 908 0 obj > endobj 911 0 obj > endobj 914 0 obj > endobj 916 0 obj >stream hޤXnK+QȎ8ݶv8}i$a!A·»ɲȶ5|H~’TZJ`. Qݐb9>Ұ@~BH~ƪsu߹\mr{юPƆ/tC.2zG::w>~>hyB7dcFyz|k’|/:>]Km_K~̽`’h7

Хрупкие, сверхчувствительные и потерпевшие крах герои современных историко-филологических исследований

Poetiken des Scheiterns: Formen und Funktionen unökonomischen Erzählens / Hgg. A. Komorowska, A. Nickenig.

Paderborn: Wilhelm Fink, 2018. — 300 S.

Chrétien J.-L. Fragilité.

P.: Minuit, 2017. — 269 p. — (Paradoxe).

Grossman E. Éloge de l’hypersensible.

P.: Minuit, 2017. — 221 p. — (Paradoxe).

Как отмечают составители сборника «Поэтики краха: формы и функции неэкономичного повествования» Агнешка Коморовская и Анника Никениг, сегодня крах постоянно становится предметом обсуждения: в связи с международными финансовыми кризисами, неудачами проекта евроинтеграции, распадом семейных ценностей[1]. Наряду с коллективными политическими сценариями обсуждается и индивидуальное претерпевание краха, а также возможности его преодоления. Так, в популярных сборниках советов по бизнес-успешности крах становится почти необходимой частью личного развития, самооптимизации, приспособления к обстоятельствам. Крах претерпевают как бы с целью продолжить дело еще успешнее. Таким образом, жизненная неудача приобретает позитивное значение; именно в этом смысле истолковываются часто цитируемые слова Сэмюэла Беккета: «Пытался. Ошибался. Не важно. Пытайся снова. Ошибайся снова. Ошибайся лучше [fail better]». Крах усиливает стремление достичь лучших результатов и создает дополнительные возможности для этого. Можно заметить, что современная бизнес-культура все больше присваивает и коммерциализирует неудачу: ее уже не следует стыдливо скрывать, наоборот, она достойна быть выставленной на всеобщее обозрение и прославленной. Крах теряет свой раздражающий потенциал, перестает быть тем, что способно разрушить наши фантазии об управляемом течении жизни, и не указывает на пределы человеческого контроля над миром. Наоборот, неудачи побуждают современного «экономического человека» учиться на своих ошибках и крепко держать судьбу в своих руках.

Таким образом, как показывают Коморовская и Никениг, критический потенциал утрачивает не только крах, но и те критические стратегии, которые в последние полвека выстраивались вокруг реабилитации слабости, неспособности справиться с жизненными трудностями. Мишель Фуко, например, противопоставлял силе и властности европейских форм знания слабость ума и тела различных людей. В знаменитой заключительной главе «Истории безумия» выжившие из ума Ницше, Ван Гог и Арто бросают вызов современному им порядку разума. Перед лицом такого опыта безумия от исследователя требуется смирение. Осознавая собственную ограниченность, он должен умерить свои властные претензии, свести к минимуму творимое им насилие, отказаться от желания совладать со своим объектом. Исследователем овладевает неуверенность[2]. Мишель де Серто вслед за Фуко противопоставлял использование в исследовательской работе и в повседневном поведении «стратегий» и «тактик»: первые реализовывались с позиции силы, исходя из желания контролировать ситуацию, вторые — в ситуации невозможности или нежелания занимать сильную позицию: «Тактики от стратегий отличают типы операций, осуществляемых в тех или иных пространствах, которые стратегии способны производить, размечать и навязывать, в то время как тактики могут только использовать их, манипулировать ими и перестраивать их»[3]. В книгах «Написание истории» и «Слабость верить» Серто пытается вообразить исследователя, который готов быть слабым, в то время как общенаучная культура требует от него проявить себя как сильного и успешного. Брюно Латур, подобно Серто, хвалит такую науку, которая не торжествует над своими объектами, а позволяет им разрушать себя. Основную проблему социальных наук Латур видит в том, что их объекты слишком податливы, в отличие от естественно-научных, способных вдребезги разнести лабораторию: «Микробы и электроны никогда не откажутся от сопротивления, потому что нелегко поддаются воздействию эксперимента, интересы которого настолько далеки от их собственного стремления. Субъекты, в отличие от них, сдаются так быстро, что превосходно играют роль тупого объекта, стоит “людям в белых халатах” попросить их пожертвовать сопротивлением во имя высоких научных целей»[4].

В рассуждениях Латура можно заметить амбивалентность, которая не так явно присутствует у Фуко и Серто: критике научного насилия сопутствует похвала силе исследуемых объектов, их разрушительной мощи. Субъекты же, сдающиеся слишком быстро, заслуживают лишь насмешки. В результате у Латура происходит то же превращение краха в залог успеха, что и в описанных Коморовской и Никениг сборниках советов по бизнес-успешности: «Нет ничего более трудного, чем отыскать способ, позволяющий объектам достойно противостоять нашим высказываниям о них»[5]. Отказ от насилия оказывается, таким образом, делом весьма трудным, требующим усилий, однако хорошо рассчитанное использование слабости — это как раз то, что приведет нас к наивысшей форме публичного признания как успешных ученых: «Эти ситуации так нелегко найти, они — так необычны, если не сказать “чудесны”, что разработка нового протокола, изобретение нового инструмента, обнаружение нужной позиции, пробы, приема, эксперимента часто заслуживают Нобелевской премии»[6]. Подобную амбивалентность в трактовке темы слабости можно заметить и в гендерных исследованиях, и в исследованиях увечности (disability studies), и в постколониальных исследованиях, также по-своему проблематизирующих фигуру слабого умом и болезненного субъекта[7].

Представления о личном или коллективном крахе, по замечанию составителей сборника, в каждую эпоху тесно связаны с представлениями об экономически правильном поведении. При этом литература способна не только описывать неэкономичное поведение, приводящее к краху, но и создавать неэкономичные модели повествования об этом, что позволяет говорить о своеобразных «поэтиках краха»[8]. Неэкономичность повествования может проявляться в избыточности, несогласованности, топтании на месте, повторах и многом другом, что часто соответствует экономически ошибочному поведению главных героев. Так — на формально-эстетическом уровне — повествование может противостоять доминирующим во время его создания экономическим дискурсам, требующим стремиться к наибольшей эффективности в использовании имеющихся средств. Кроме этого, неуспешность произведения порой проявляется в формах его рецепции читателями, заведомо продуманных писателем или нет, что может обернуться как провалом произведения, так и, наоборот, его широким признанием (авторы приводят пример «Дон Кихота» Сервантеса: «инсценировка» неуспешного рыцарского романа приводит к успеху среди читателей). Исследованию этих вопросов и посвящены почти два десятка статей, составивших сборник.

Так, Карл Филипп Эллерброк в статье о первой новелле «Декамерона» Боккаччо исследует влияние раннего итальянского капитализма на понимание функций и устройства повествования в ту эпоху. Подобно тому как в торговле важно получить как можно больше, дав как можно меньше, в новелле Боккаччо нотариус Сэр Чаппеллетто, «для которого оказалось бы величайшим стыдом, если бы какой-нибудь из его актов оказался не фальшивым»[9], и который охотно лжесвидетельствовал, сеял вражду и совершал убийства, вынужден воспользоваться той же экономической логикой, когда пришел час смерти и нужно было исповедоваться. Опасаясь, что никто не захочет отпустить грехи столь порочному человеку, как он, Сэр Чаппеллетто побуждает святого монаха его выслушать обещанием рассказать особенно непристойный эпизод из своей жизни. Ничего предосудительного, однако, в истории нотариуса не обнаруживается, монах не получает обещанного, но в итоге убеждает братию захоронить умершего как праведника у себя в монастыре, а затем нотариуса даже канонизируют. Несостоявшаяся исповедь и несостоявшийся непристойный рассказ оборачиваются успехом как для нотариуса, так и, впоследствии, для братии монастыря, ставшего местом паломничества. По мнению Эллерброка, в новелле осмысляется сходство между купеческим стремлением к большей прибыли и ожиданием нарастания действия в рассказе, и комичность рассказа в том, что святой монах оказывается жаден до историй не меньше, чем нотариус — до чужих денег, и преуспевают в итоге все.

Клер Пиньоль исследует сходство экономической и повествовательной логик во Франции XVIII—XIX вв., когда не раз отмечался парадокс стремления к богатству. Буржуа хочет иметь деньги и копить их, но вынужден от них отказываться, чтобы реинвестировать, т.е. обладание деньгами связано с постоянным расставанием с ними. С другой стороны, не инвестирующий сбережения скупец вызывает и смех, и зависть: он не использует деньги, отчего они, по сути, утрачивают ценность, и в то же время всякий мечтает обладать такими сокровищами, как у него. Эти парадоксы обыгрываются в целом ряде литературных произведений, например в «Исповеди» Руссо, для которого подлинное счастье состоит в его ожидании, а желание требует неудовлетворенности, или в романе Бальзака «Евгения Гранде», героиня которого обнаруживает, что деньги не конвертируются в счастье. Крах надежд, который переживают самые разные литературные герои (Полина Кеню в «Радости жизни» Э. Золя, молодая пара в «Вещах» Ж. Перека и др.), показывает внутреннюю противоречивость их устремлений и свойство экономических ценностей выходить за пределы отведенного им места, становясь целью, а не средством. Как пишет Пиньоль, литература XIX в. постоянно возвращается к этой теме, но не проясняя ее, а обращая внимание на то, чтó ускользает от объяснений. Люди терпят крах не потому, что неспособны различать цели и средства, а потому, что упускают из виду парадоксальную суть желания, не знают, чего хотят, и литература выявляет это незнание. Задействуя, таким образом, лаканианские объяснительные модели, Пиньоль приходит к выводу, что литература выражает бессознательное экономики своего времени.

В статье Эстер Шомахер рассматривается взаимосвязь денег и письма в «Самопознании Дзено» Итало Звево, а также в посмертно опубликованных фрагментах продолжения этого романа. Совершив в конце Первой мировой войны неудачную сделку по перепродаже дефицитного мыла и потеряв много денег, главный герой компенсирует материальную утрату работой по исследованию своего душевного мира — написанием автобиографии, за которое он берется по совету своего психоаналитика, а затем продолжает уже вопреки указаниям врача. В автобиографии, однако, «неэкономичность» письма Дзено приводит к тому, что неприятное событие нарративно размывается и, по сути, исчезает. Неэкономичное письмо оказывается способным устранить беду, произошедшую из-за неэкономичного обращения с деньгами, при этом письмо ориентировано уже не на успех (психоаналитического лечения), а просто на продолжение самого себя, т.е. важно само по себе.

Линда Симонис обращает внимание на то, как неуспешность писателя оказывается вписана в экономическую логику литературного рынка. Так, в романе Оливье Делорма «Как я не получил Гонкуровскую премию» (2009) рассказывается о том, как из-за серии убийств, жертвами которых один за другим становятся кандидаты на получение премии, было принято решение приостановить ее присуждение на год. Рассказчику, таким образом, не удается получить заветную награду, но широкая огласка событий прославила всех уцелевших кандидатов, хотя, как потом выяснилось, убийства и не имели между собой ничего общего. В романе Филиппа Вилена «Исповедь застенчивого» (2010) рассказчик, наоборот, не стремится к славе, а пишет потому, что это позволяет размышлять в уединении, укромно, а не как в личной беседе с кем-то. Но постепенно тон его рассуждений становится все более уверенным, он начинает писать о застенчивости не как об индивидуальном недостатке, а как о характерном настроении эпохи, когда люди, обретя наконец широкую политическую свободу, могут говорить от своего имени, но еще не вполне умеют это делать и потому испытывают страх. Письмо, к которому побуждает застенчивость, оказывается особым искусством, позволяющим добиться коммуникативного успеха без необходимости личного присутствия автора перед аудиторией.

Итак, целый ряд статей сборника посвящен тому, как литературные тексты могут проблематизировать существующие в культуре способы просчитывания успеха или же представлять собой альтернативу им, одновременно релятивизируя понятие краха. В других статьях исследуются неудачи, связанные с недопониманием, ошибочным истолкованием, разочарованием; отдельный блок статей посвящен образу неудавшегося путешествия, которое, по мнению авторов, является одной из доминирующих метафор краха в немецкой культуре, связанной с этимологией самого слова «Scheitern» («крах»), отсылающего к кораблекрушению[10].

Так же и книга Жана-Луи Кретьена «Хрупкость» посвящена исследованию широкого диапазона значений, которыми наделялось это слово в европейской культуре от античности до наших дней. При этом, как стремится показать Кретьен, есть разница, используем ли мы в своих рассуждениях понятие слабости, ранимости или хрупкости, так как между ними есть существенные различия. Хрупким является то, что может легко разбиться, причем в любой момент и неожиданно, и в этом плане быть хрупким — не то же самое, что быть подверженным постепенному износу, старению, эрозии. Понятие хрупкости также нейтрально по отношению к истоку этого качества, она может быть как внутренней, так и связанной с внешними воздействиями. Нечто может разбиться или разрушиться само по себе, а не из-за внешнего воздействия. В этом плане хрупкость отличается от ранимости, с которой ее часто путают. Кроме того, только живое существо в широком смысле, включая деревья, может быть ранено, а хрупким может быть и неживое. Хрупкостью, отмечает также автор, можно обладать независимо от того, проявится она или нет; хрупкость — длительное состояние, она подобна дамоклову мечу, но угроза, опять же, не обязательно исходит извне. К тому же нечто может разбиться лишь в соответствии со своей структурой. Как в геологии существуют линии разлома, так и в человеке есть подобные линии, у каждого они свои и в то же время отличаются от эпохи к эпохе.

У понятия «хрупкость», как отмечает Кретьен, нет общеупотребительного антонима, что приводит к включению его в пары с понятиями, нивелирующими его специфику, такими как твердость, прочность, сила или сопротивляемость. При этом уже Франсис Понж, листая словарь Литтре, отмечал удивительные определения; например, о стекле говорилось как о твердом и хрупком. Для Понжа это был оксюморон, парадоксальное соединение противоположных значений, но физически, отмечает Кретьен, это не так, стекло прочнее бронзы и приближается в этом отношении к некоторым сортам стали. То же самое касается прочности в моральном смысле. Не исключая возможности того, что кто-то сломается, чрезмерная нравственная строгость, отказ идти на какие-либо уступки или переговоры, чтобы найти общие точки взаимопонимания, подобны недостаточной эластичности стекла. В отличие от стекла, тростник «гнется, но не ломается», как сказано об этом в басне Лафонтена (и в ее русском варианте у И.А. Крылова: «Хоть я и гнусь, но не ломаюсь»), при этом, однако, тростник тоже может выступать иногда образцом хрупкости.

Еще более примечательно противопоставление хрупкости силе, что делает ее (хрупкость) близкой к слабости. Но это разные понятия: можно представить себе слабость без хрупкости, как и хрупкость без слабости. Кроме того, как отмечает Кретьен, именно «хрупкость» является характерным понятием для осмысления человека в латинской культуре (современное французское слово, обозначающее хрупкость, происходит от латинского «fragilitas», а оно — от глагола «frangere» — «ломать»). В греческом же языке нет слова, которое можно было бы перевести как «хрупкость» и с которым был бы связан тот же диапазон значений. У древних греков было понятие «астения», которое означает скорее слабость в физическом или моральном смысле, недостаток силы, что может отсылать также к болезненности или бедности. Что важно, астения — это состояние, а не возможность, хотя и о ней тоже могли рассуждать как о чем-то том, что относится к природе человека вообще. При этом астения связана с «тюхе» — судьбой, жребием или удачей, т. е. опять же с чем-то внешним, привходящим, суверенно господствующим над человеком, без конца играющим с ним. Какое бы высокое и прочное положение я ни занимал, я не могу защититься от ударов судьбы. Здесь речь идет не о том, что я ломаюсь или разрушаюсь, а о разрушении той основы, на которой я держался, условий существования, определявших мое отношение к миру и мое место в нем. Если и можно в таком случае говорить о хрупкости, то только о хрупкости основания.

Кретьен исследует ряд ключевых, по его мнению, образов, через которые осмыслялась хрупкость в европейской культуре Нового времени: хрупкость жизни новорожденного, стекло и мыльные пузыри, руины, забвение и, наконец, краткость звучания голоса, которым порой возвещаются претендующие на вечность истины. Возвращаясь в конце книги к противопоставлению хрупкости и слабости (астении), автор еще раз подчеркивает, что слабость оказывается преимущественно негативным понятием — обозначает нехватку, отсутствие, лишение. Слабость, кроме того, является относительным понятием, производным от силы, поскольку мы можем быть слабыми лишь в какой-то мере, нельзя быть слабым абсолютно, это означало бы смерть. Хрупкость же отсылает к наличию линии разлома, структурной или случайной, и содержит в самой себе возможность некоего события. Таким образом, хрупкость является самостоятельным и позитивным понятием.

Проводя все эти различия, выявляя многообразные значения «хрупкости», Кретьен не делает каких-то выводов, которые прямо указывали бы на преимущества или недостатки использования этого слова в критических целях. Книга, однако, интересна тем, что позволяет продумывать дальше различия слабости и хрупкости в разных направлениях. Например, в контексте гегелевской оппозиции «раб — господин», которая может быть понята как оппозиция «сила — слабость»: рабы однажды должны набраться силы, чтобы свергнуть господина, который к тому времени начнет все больше лениться и ослабеет. Этот язык силы до сих пор присутствует в программных высказываниях многих левых политических движений, отстаивающих права «слабых», однако стремление набраться силы и в полной мере проявить ее часто делает такие движения, по сути, неотличимыми от правых, открыто защищающих право сильного (а также успешного, предприимчивого и т. д.). В связи с этим не раз предпринимались попытки провести сущностные различия между «правым» и «левым» насилием и даже внутри «левого» насилия — между «настоящим ленинским» и «извращенным сталинским» (или наоборот), но каждый раз эти разграничения оказывались весьма ненадежными. Ввиду чего важно было найти альтернативу — какой-то третий элемент, который избавит от неудобной дуальности раба и господина, от необходимости стать господином в процессе освобождения от рабства или рабом при отказе от господства[11]. В недавних исследованиях в качестве такого третьего элемента рассматривается, например, фигура вора, который хотя и утаскивает что-то у господина, но не стремится открыто противостоять ему или добиться его признания, т.е. выпадает из гегелевской диалектики[12]. Фигуру вора, однако, можно точно так же упрекнуть в негативности и производности, как это делает Кретьен с понятием слабости. В этом смысле плодотворнее может быть продумывание политических альтернатив исходя из понятия хрупкости, в меньшей степени предполагающего диалектическую опосредованность.

Более эксплицитно о политическом рассуждает Эвелин Гроссман в книге «Похвала сверхчувствительному». Сначала автор описывает сверхчувствительность в общепринятом смысле: некоторые тела дрожат при малейшем контакте, очень остро воспринимают внешние возбудители, даже самые незначительные. О гиперчувствительности, или гиперестезии, говорят, когда чувственные восприятия как бы переполняют человека, неспособного справиться со слишком сильными для него ощущениями, слишком возбуждающими или болезненными, могущими в любой момент превратиться в острую боль.

Долгое время сверхчувствительность рассматривалась как преимущественно женское качество, среди же мужчин она могла быть характерна разве что для художников и поэтов. В наше время от людей уже меньше требуется сдержанность в проявлении эмоций, женщины и мужчины все более открыто проявляют хрупкость, эмоциональность, ранимость — эти понятия Гроссман, в отличие от Кретьена, использует на протяжении всей книги как взаимозаменяемые. Таким образом, повышенная чувствительность оказывается тем, что размывает границы между мужественностью и женственностью, и одновременно из недостатка превращается в средство критического исследования действительности. В качестве примера Гроссман называет прежде всего трех авторов: Ролана Барта, Жиля Делёза, а также Антонена Арто — Гроссман долгое время занималась критическим изданием его сочинений. Так, у Барта во «Фрагментах речи влюбленного» говорится об «особой чувствительности влюбленного субъекта, которая делает его беззащитным, уязвимым даже для мельчайших ран»[13]. В другом месте Барт пишет, что «язык — это кожа: я трусь своей речью о другого. Словно у меня вместо пальцев слова — или слова заканчиваются пальцами. Моя речь содрогается от желания»[14]. Делёз в книге «Фрэнсис Бэкон: логика ощущения» описывал деформирующие тело эффекты гиперестезии: «…еще действует органическая репрезентация, но в глубине, под организмом, уже вскрывается тело, под действием которого организмы и их элементы вздуваются и лопаются, претерпевают спазм, вступают в отношение с силами — с внутренней силой, вздымающей их, или с внешней, пронизывающей насквозь…»[15] Таким образом, чувствительность ведет к нарушению органической упорядоченности, превращению организма в «мясо» — «такое состояние тела, когда плоть и кости не структурно сочетаются, а локально соседствуют»[16]. Также и Арто, отмечает Гроссман, писал о мысли, возникающей из содрогания тела и предшествующей мыслящему «я»[17].

Поначалу эти примеры мало что проясняют, хотя в целом в них можно увидеть противопоставление смущенной, дезорганизованной, анархичной, деперсонализированной телесности — упорядоченной функциональности речи и живого организма, что в рассуждениях упомянутых авторов имело и политическое значение. При этом подчеркивается значение именно чувствительности в производстве таких анархических состояний. Чуть больше проясняет дело отсылка Гроссман к Мерло-Понти, критиковавшему гегелевскую историю возникновения самосознания как духовный процесс самоудвоения, обращения на самого себя, перехода от чувственного к сверхчувственному (в значении надчувственного, превосходящего чувственный уровень восприятий). Мерло-Понти противопоставляет этому телесный опыт «особого рода взаимоналожений», который «не дает права рассматривать зрение как одну из операций мышления, предлагающую на суд разума картину или представление мира»[18]. Тело «видит себя видящим, осязает осязающим, оно видимо, ощутимо для самого себя. Это своего рода самосознание, однако не в силу прозрачности для себя, подобной прозрачности для себя мышления, которое может мыслить что бы то ни было, только ассимилируя, конституируя, преобразуя в мыслимое. Это самосознание посредством смешения, взаимоперехода, нарциссизма, присущности того, кто видит, тому, что он видит, того, кто осязает, тому, что он осязает, чувствующего чувствуемому — самосознание, которое оказывается, таким образом, погруженным в вещи…»[19] Подобным же образом и Гроссман пишет не просто об обостренной чувствительности истеричных женщин или поэтов-декадентов, но об особом роде чувств, способном производить десубъективизацию или создающем иную, нежели гегелевская, субъективность, погруженную в материальность вещей. Это подразумевает, в том числе, выход за рамки тех способов рассмотрения политических проблем, что предлагает гегелевская философия.

Здесь, однако, возможны различные пути. Так, у Жака Рансьера в книге «Разделение чувственного»[20] (имеется в виду разделяемая, то есть общая, чувствительность, эстетическая или политическая), как и в ряде других его работ[21], говорится о различных соотношениях видимого и говоримого, тел и слов, «логического» и «пафического». Рассматривая ситуации, когда логическое может быть имманентно пафическому (во всяком безумии есть разумное) или когда пафическое имманентно логическому (во всем разумном присутствует безумие), противопоставляя в связи с этим, например, способы работы с искусством у Эрвина Панофского и Аби Варбурга, Рансьер одновременно размышляет и о том, посредством чего может быть организовано политическое сообщество. Отстаивая в полемике с Аленом Бадью[22] важность пафического, имманентного логическому, Рансьер, как указывает Гроссман, не ставит под сомнение необходимость самой связки этих элементов. По мнению Рансьера, слова, и особенно такие, которые являются избыточными по отношению к утилитарному и не имеют непосредственной целесообразности (в искусстве, литературе), позволяют нам быть чем-то большим, чем животным (биополитическим) существованием, создавать общую для многих чувствительность к политическим проблемам (разделяемое чувственное). В этом, отмечает Рансьер, проявляется поэтический характер политики как деятельности по реконфигурации чувственного опыта. Общая, разделяемая чувствительность — это нечто иное, нежели сенсорный опыт как система ответов на внешние импульсы. Таким образом, отмечает Гроссман, Рансьер с его концепцией имманентности стремится в деконструктивистском духе подвергнуть критике то, что выглядит у Делёза как трансцендентное «чистое чувственное». Хотя Делёз сам постоянно боролся со всякими формами трансцендентности, по сути, он создает метафизику литературы, выводящую нас за рамки общего/здравого смысла/чувства (sens commun), что возвращает нас к аристократическому пониманию литературы и искусства, при котором лишь художник (вроде Бэкона) способен вступить в контакт с нечеловеческими силами, возвращающими нам открытость бесконечному. На деле же нам возвращается старая гегелевская схема, в которую укладываются оппозиции «учитель — ученик», «господин — подчиненный», «буржуа — пролетарий». Произведения искусства приобретают сверхчеловеческий масштаб, становятся связаны с романтическими образами иного, в том числе ментальной болезни, от чего с таким трудом пытались избавиться в течение ХХ в.

Признавая справедливость многих аспектов критики Делёза, Гроссман отмечает, что Рансьер сам не решается деконструировать бинарные оппозиции, такие как «человек — животное», «символический порядок — неупорядоченное течение жизни», «природа — культура» и ряд других, многократно критиковавшихся, в частности, в современной антропологии[23]. В этой связи для Гроссман важен Мерло-Понти, стремившийся уйти от таких оппозиций и мыслить скорее в понятиях сложных взаимоналожений, «присущности того, кто видит, тому, что он видит». Используя делёзовскую терминологию, Гроссман упрекает Рансьера в недостаточном внимании к подвижным микроразделениям, перетеканиям, малозаметным смещениям, воздействующим на современного субъекта менее отчетливо, чем тот чувственный опыт, о котором идет речь в «Разделении чувственного». И именно поэтому важна сверхчувствительность. Итак, начав с общепринятого понимания сверхчувствительности, Гроссман постепенно приходит к ее концептуализации как критического инструмента, который должен вывести нас за концептуальные рамки, заданные спором Рансьера с Бадью об искусстве и политике. «Похвала сверхчувствительности» оказывается способом, по крайней мере отчасти, реабилитировать концептуальный аппарат Делёза, в связке с которым в книге далее рассматриваются не только Барт и Арто, но и Маргерит Дюрас и Луиза Буржуа.

Указывая на гиперчувствительность как на действенный критический инструмент, Гроссман приходит к заключению, что ранимость, хрупкость или чувствительность вовсе не обязательно означают слабость. Как на это указывали уже Спиноза и, особенно, Ницше, о которых много писал Делёз, именно повышенная чувствительность способна делать нас особенно активными, сильно реагирующими на происходящее. Чувствительность, по Гроссман, — это способность улавливать внешние силы, как бы питаться ими и увеличивать свою способность к действию (с. 40). Рассказывая о своей книге на радиостанции «Франс кюльтюр», Гроссман заявляет даже, что, согласно Делёзу, мы способны к «капитализации» наших аффектов[24]. Здесь снова, как и в тех случаях, о которых писали Коморовская и Никениг, ранимость, хрупкость, чувствительность в конечном итоге оказываются эффективными орудиями для достижения успешности. Способность сверхчувствительности служить инструментом критического анализа — дополнительное тому подтверждение.

Как показывают авторы рассмотренных книг, быть слабым, ранимым или хрупким намного сложнее, чем быть сильным и успешным (исследователем, поэтом, политическим активистом). Хотя о слабости много говорится как о культурной и политической альтернативе, она по-прежнему мыслится преимущественно по образцу силы. Нередко полагают, что слабость, убогость, хрупкость — это нечто изначально данное (например, хрупкость жизни младенца, которой посвящена одна из глав в книге Кретьена), характеристики всякого человеческого существования[25], в отличие от силы, которую еще надо обрести в физических или интеллектуальных упражнениях[26]. В рассмотренных книгах, однако, выясняется, что, скорее, наоборот: именно атлетичность является тем, чего едва ли возможно избежать[27], во всяком случае в современной культуре, а потому слабость или хрупкость, если их все-таки удастся обрести, станут подлинно героическими достижениями.

---

[1] В Германии есть целое исследовательское направление, связанное с изучением близкого к понятию краха понятия кризиса как имеющего не столько описательное, сколь­ко перформативное значение: определение чего-либо в качестве кризиса подспудно предполагает уже и «очевидные» пути выхода из него, что может использоваться для политических манипуляций. См., например: Die «Krise» der Weimarer Republik: Zur Kritik eines Deutungsmusters / Hgg. M. Föllmer, R. Graf. Frankfurt am Main; N.Y., 2005; Krisengeschichte(n): «Krise» als Leitbegriff und Erzählmuster in kulturwissenschaftlicher Perspektive / Hgg. C. Mayer, K. Patzel-Mattern, G.J. Schenk. Stuttgart, 2013; Krisen verste­hen: historische und kulturwissenschaftliche Annäherungen / Hgg. T. Mergel, J. Baberowski, S. Beck u.a. Frankfurt am Main; N.Y., 2012. Зачином дискуссии послужила статья: Koselleck R. Einige Fragen an die Begriffsgeschichte von «Krise» // Koselleck R. Begriffs­geschichten. 3. Aufl. Frankfurt am Main, 2016. S. 203—217.

[2] «Хитрость безумия торжествует вновь: мир, полагающий, будто знает меру безумию, будто находит ему оправдание в психологии, принужден именно безумием оправдывать сам себя, ибо в усилиях своих и спорах он соразмеряется с безмерностью таких творений, как произведения Ницше, Ван Гога, Арто. И нигде — менее всего в сво­ем познании безумия — он не находит уверенности, что эти творения безумия оправдывают его» (Фуко М. История безумия в классическую эпоху / Пер. И.К. Стаф. СПб., 1997. С. 524).

[3] Серто М. де. Изобретение повседневности. Ч. 1. Искусство делать / Пер. Д. Калугина, Н. Мовниной. СПб., 2013. С. 101.

[4] Латур Б. Когда вещи дают отпор: возможный вклад «исследований науки» в общественные науки / Пер. О. Столяровой // Социология вещей: Сб. статей / Под ред. В. Вахштайна. М., 2006. С. 353.

[5] Там же. С. 352.

[7] В частности, больным, одержимым бредовыми идеями, не способным вполне контролировать ход исследования и терпящим крах может оказаться европеец-этнограф в колониальной Центральной Африке. См.: Fabian J. Im Tropenfieber. Wissenschaft und Wahn in der Erforschung Zentralafrikas. Мünchen, 2001.

[8] Понятие экономики повествования авторы заимствуют у Йозефа Фогля: Vogl J. Kal­k­ül und Leidenschaft. Poetik des ökonomischen Menschen. Zürich, 2011. Еще раньше об «экономике текста» писал Лоран Женни: Jenny L. Économie due texte réaliste // Romanic Review. 1977. Vol. 68. № 4. P. 264—275. См. также: Goux J.-J. Monnayeurs du language. P., 1984.

[9] Боккаччо Д. Декамерон / Пер. А.Н. Веселовского. М., 1955. С. 47.

[10] Метафоре кораблекрушения и ее использованию в европейской философии и литературе посвящено исследование Ханса Блюменберга «Кораблекрушение со зрителем», от которого отталкиваются в своих размышлениях некоторые авторы сборника: Blumenberg H. Schiffbruch mit Zuschauer. Frankfurt am Main, 1979. История представлений о крахе в европейской культуре Нового времени исследовалась также в сб.: Fiasko — Scheitern in der Frühen Neuzeit: Beiträge zur Kulturgeschichte des Misserfolgs / Hgg. S. Brakensiek, C. Claridge. Bielefeld, 2015.

[11] Ср. цитату из Фуко в примеч. 2 — о стремлении мира (разума) найти себе оправдание перед лицом безумия, что, по сути, просто переворачивает гегелевскую схему, когда раб искал себе признания в глазах господина.

[12] См.: Gerlach A. Diebe: Die heimliche Aneignung als Ursprungserzählung in Literatur, Philosophie und Mythos. Paderborn, 2016. См. также: Савицкий Е. Политика воровства: фальсификации, кражи и плагиат как основополагающие культурные практики от Прометея до наших дней // НЛО. 2017. № 146. С. 307—319.

[13] Барт Р. Фрагменты речи влюбленного / Пер. В. Лапицкого под ред. С. Зенкина. М., 1999. С. 101.

[14] Там же. С. 293. Перевод «tremble» как «содрогается» создает впечатление чего-то возвышенного и мощного, но это слово можно перевести и просто как «дрожит» или «трепещет». «Язык — это кожа…» — одна из самых известных бартовских цитат, в связи с которой и Гроссман, и многие другие авторы пишут вообще о тактильнос­ти языка в понимании Барта, однако здесь говорится все же о специфической разновидности любовной речи, которую автор сравнивает со сношением без оргазма: «По­жалуй, существует и литературная форма такого сoitus reservatus — прециозное любезничанье» (Там же. С. 294).

[15] Делёз Ж. Фрэнсис Бэкон: Логика ощущения / Пер. А.В. Шестакова. СПб., 2011. С. 166.

[16] Там же. С. 39.

[17] См.: Grossman E. Arteau, l’aliéné authentique. P., 2003. P. 76—83.

[18] Мерло-Понти М. Око и дух / Пер. А.В. Густыря. М., 1992. С. 14.

[20] Рансьер Ж. Разделение чувственного: Эстетика и политика // Рансьер Ж. Разделяя чувственное. СПб., 2007. С. 9—46.

[21] См.: Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. СПб., 2004; Он же. Неудовлетво­ренность эстетикой // Он же. Разделяя чувственное. СПб., 2007. С. 47—154.

[22] О теории инэстетики Бадью, для которого важна способность искусства быть выражением специфической истины, особым режимом мысли, см.: Бадью А. Малое руководство по инэстетике. СПб., 2014.

[23] См.: Дескола Ф. По ту сторону природы и культуры. М., 2012.

[25] Disability Studies, доказывая нормальность слабости, болезненности, убогости, критикуя патологизирующую аномализацию увечий, в этом смысле не выходят за рамки всеми признаваемого. См.: Linton S. Claiming Disability. N.Y., 1988; Kudlick C. Disability History: Why We Need Another «Other» // American Historical Review. 2003. Vol. 108. № 3. P. 763—793.

[26] О восходящей к античности традиции понимания философии как упражнения см.: Адо П. Духовные упражнения и античная философия. М.; СПб., 2005.

[27] Об атлетизме тела, напряженно пытающегося ускользнуть, например «целиком выскользнуть через сливное отверстие», см.: Делёз Ж. Указ. соч. С. 31—36.

От краха к чуду — Россия в глобальной политике

Япония с середины 1945 г. до конца 1950-х гг. прошла тяжёлый путь от послевоенного коллапса до запуска «экономического чуда». Перемены, произошедшие в этот период, стали достоянием экономической истории мира, породив множество подражаний. Частые обращения к тому опыту оправданы его многогранностью, в том числе и с позиции осмысления вывода из состояния глубокого кризиса сложной системы национального масштаба и её дальнейшего развития.

 

Последствия военных действий для Японии

 

Для Японии поражение во Второй мировой войне означало проигрыш в жестокой битве за сферы господства и влияния, региональный передел, сырьевые ресурсы и рынки сбыта. Эта война была противостоянием государственных систем, идеологий и экономик. Страна не справилась с сильными противниками, масштабы её захватнических намерений не соответствовали совокупным внутренним возможностям.

Состояние, в котором Япония находилась на момент капитуляции, можно охарактеризовать как системный кризис всех сфер жизни – крах внутренней националистической политики и внешней политики интервенции и захвата; резко отрицательная репутация жестокого агрессора в международном сообществе, особенно в странах Тихоокеанского региона; резонанс международной общественности на факт атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Япония утратила колонии и захваченные территории, воспринимавшиеся как часть её национального богатства.

В экономике наблюдались разбалансировка финансовой и денежной систем, отраслевые диспропорции, деградация отраслей гражданского производства и сельского хозяйства, остановка производства и сырьевых поставок, нарушение внутренних и внешних хозяйственных связей, разрушение населённых пунктов, транспортной наземной и морской инфраструктуры, систем связи и коммуникаций.

Япония понесла огромные людские потери, а также столкнулась с дисбалансом мужского и женского населения. Страну охватили безработица, нищета, антисанитария, массовое перемещение демобилизованных и репатриантов, распространение бродяг и беспризорников, рост преступности.

Все эти беды лишь частично можно описать цифрами. В результате военных действий в целом утрачено около 25 процентов национального богатства, в том числе уничтожено 80 процентов флота, разрушено 24 процента промышленных строений и 34 процента производственных мощностей. Демобилизация вернула к гражданской жизни 7,61 млн солдат, многие добирались до Японии из отдалённых районов не один год. К этому нужно добавить ещё 1,5 млн репатриантов, которые, приезжая из бывших колоний, сталкивались с голодом и нищетой, пытались устроить свою жизнь, искали жильё и источник дохода.

Сведения о гуманитарных последствиях войны разнятся. Согласно официальной статистике, которая может быть занижена, количество убитых среди военнослужащих составило 1,5 млн человек, а среди гражданского населения – около 300 тысяч человек, в том числе в результате бомбёжек в Токио – 97 тысяч человек, во время атомной бомбардировки Хиросимы – 86 тысяч, Нагасаки – 26 тысяч человек.

Вывести Японию из состояния послевоенного коллапса удалось комплексом разносторонних мер, занявших более десятилетия и реализовывавшихся в несколько этапов.

 

Середина 1945-го – начало 1952 года

 

Характер и направление мер восстановления японской экономики, которые предпринимались с середины 1945 г. по начало 1952 г. диктовались не только кризисной ситуацией внутри страны, но и жёстким внешним контролем. На территории Японии по условиям Потсдамской декларации находились оккупационные силы союзников, а главной оккупирующей державой были США.

 

Начальный период оккупации: 1945–1948

Первый этап оккупации был временем подведения итогов войны, когда превалировали политические цели, в частности – демилитаризация и демократизация Японии, создание в стране условий, исключающих возможность возрождения милитаризма. Оккупационное управление было косвенным. Японское правительство, сохранённое американскими властями, подчинялось целям оккупации, осуществляло от своего имени действия по их реализации и корректировало под эти условия решение задачи нормализации повседневной жизни, восстановления экономической и финансовой системы, возобновления гражданского производства и так далее.

Цели оккупационных властей были сквозными, они достигались через системное переформатирование всех сторон жизни, вычленение милитаристских и националистических составляющих, введение демократических принципов. Демонтировались основы полуавторитарной монархической структуры, в которой культивировался милитаризм, а также базис его экономической и идеологической поддержки.

Демилитаризация началась с демобилизации армии, освобождения военнопленных, реализации программы разоружения. После капитуляции все каналы массового идеологического воздействия, хорошо отлаженные во время войны, были поставлены под контроль и подвергались цензуре. Они же стали использоваться для распространения информации о проводимых изменениях, внедрения идей пацифизма, осуждения милитаризма, рассказов о США и демократических ценностях. Существенному изменению подверглась система образования. В школах заменялись учебные программы, вводились новые учебники, разрабатывались методические пособия для преподавателей, изменялась в направлении децентрализации структура управления образованием.

С принятием в конце 1945 г. гарантий политических прав и свобод начала меняться политическая жизнь. В разноплановых идейных потоках формировались многочисленные мелкие политические группы. После многолетнего запрета на деятельность и силового подавления активизировалось движение профсоюзов и левых партий. Решающую роль в демонтаже юридических основ монархической структуры сыграла новая Конституция 1947 г., которая заложила общий нормативно-правовой фундамент демократического режима, установила правила жизни и дала гарантии предсказуемости будущего развития. Император становился «символом государства и единства народа». Конституция ликвидировала институт государственной религии синто, систему аристократического сословия и наследование титулов. Вводилось всеобщее избирательное право, которое распространялось и на женщин. Императорская армия была расформирована, а в соответствии со статьёй 9 Конституции, японский народ отказывался от войны как средства решения международных споров. Полнота демилитаризации обеспечивалась роспуском всех военных, милитаристских и ультранационалистических структур, запретом воинственной идеологии, массовыми чистками должностных лиц, судом над военными преступниками.

Японцы впервые в истории получили возможность широкого прямого контакта с представителями западных традиций, увидели элементы их бытовой и материальной культуры. В массовом сознании это вызывало и восхищение, и неприязнь. Сравнение своего с чужим способствовало консолидации вокруг восстановления страны и преодоления экономического и технологического отставания.

Ощущение всеобщей катастрофы, униженности, беспомощности и бессмысленности, которое охватило японское общество в момент поражения, постепенно сглаживалось. На фоне необходимости решения рутинных жизненных проблем оно перерастало в стремление к реализации новых задач развития, что стало мощным мотивационным фактором созидания.

Экономический и производственный хаос начался в стране задолго до капитуляции. Структура экономики была деформирована в сторону военных отраслей, ресурсы истощены, сформировались резкие диспропорции между потреблением и накоплением, возникли всеобщий товарный дефицит, инфляция и финансовая нестабильность. В связи с этим государственное регулирование экономикой в жёстком формате довоенного и военного времени сохранялось до конца 1940-х годов.

Демилитаризация непосредственно затрагивала все аспекты экономики. Она начиналась с реализации программ разоружения, подготовки репараций и реституции. Для этого проводилась комплексная ревизия всех видов собственности и активов, выявлялось оборудование, потенциально пригодное для гражданских целей или репараций, а в противном случае – подлежащее немедленному уничтожению. Частью политики демилитаризации была программа промышленной конверсии. Некоторые предприятия возвращались к довоенному делу, другие осуществили кардинальный разворот, переходя от производства оружия к выпуску швейных машинок, оптики для фотокамер, велосипедов, бытовой химии.

Важнейшим объектом демократических реформ стали корпоративные структуры. Доминировавшие в стране принципы управления обусловливались историческими особенностями взаимодействия государства и предпринимательства. Экономическую основу военно-бюрократического режима и агрессивных действий Японии составляли дзайбацу – крупные промышленные конгломераты, которые принадлежали небольшой группе семей. Для ликвидации системы дзайбацу и организации публичных акционерных компаний по американскому образцу в разные годы оккупации были приняты законы о демонополизации и свободной конкуренции. На их основании проведена реструктуризация собственности, реорганизация компаний, их разукрупнение, часть компаний была ликвидирована. Акции компаний дзайбацу распределялись между работниками и банками.

Решения по роспуску дзайбацу приняты осенью 1945 г., однако процесс их реформирования занял не один год и в результате не был завершён. Принятые меры не уничтожили сеть деловых взаимосвязей и преемственность контактов, что позволило в скором времени восстановить в более гибком варианте структуру горизонтальной группировки многопрофильных объединений вокруг банков и вертикальную структуру связей крупных фирм с мелкими субподрядчиками.

Продовольственная проблема была одной из острейших. В стране долгое время действовал жёсткий механизм нормирования и продажи продуктов по карточкам, люди голодали. Аграрная реформа 1946 г. осуществлялась на основе изменения структуры владения и пользования землей. Была ликвидирована крупная помещичья собственность и создано сельскохозяйственное производство, основанное на системе мелкого независимого фермерства. Впрочем, скоро стало очевидно, что усилиями мелких хозяйств трудно решить проблему масштабного производства. Для покрытия потребностей в продовольствии нужно было интенсифицировать культуру земледелия и восстановить рыболовный промысел. Продуктовые резервы пополнялись регулярными поставками из США в рамках специальных программ, осуществлявшихся на долгосрочной кредитной основе из целевых фондов.

Внешняя торговля производилась с санкции оккупационных властей и по государственным каналам. Она велась в строго ограниченных позициях и масштабах сугубо для обеспечения острых внутренних потребностей. Торговый баланс оставался дефицитным, импорт существенно преобладал над экспортом. Ведущим партнёром, как, впрочем, и в довоенный период, выступали Соединённые Штаты. Контроль над внешней торговлей позволял американцам проникать на внутренний рынок Японии, воздействовать на все отрасли хозяйства, включая внутреннюю торговлю, финансовую систему, промышленный сектор.

Толчком для преодоления послевоенного коллапса экономики стал курс на развитие приоритетных производств, который реализовывался в 1947–1948 годах. Его задача состояла в выделении отраслей, способных при определённом стимулировании вывести национальное хозяйство из хаоса. В качестве приоритетных производств выбрали угледобычу, лёгкую промышленность, чёрную металлургию, производство удобрений и транспорт. Восстановление производства происходило на старой технической базе за счёт ремонта мощностей и их интенсивной загрузки.

Поток государственных субсидий, направляемых в эти отрасли, стал одним из факторов усиления инфляции. Правительство должно было сочетать структурные реформы с антиинфляционными мерами, перестройкой системы бюджетных счетов в соответствии с новыми целями, а также корректировать процесс пополнения бюджета через налоговую систему и государственные займы, по которым большие долги сохранялись ещё с военных времен. Все эти задачи дополнялись необходимостью реорганизации системы бухгалтерского учёта предприятий и финансовых учреждений.

 

Второй период оккупации: 1949–1952 годы

Экономическое восстановление Японии само по себе не являлось задачей оккупационных властей. Однако с конца 1940-х гг. по мере углубления противостояния с Советским Союзом США изменили отношение к вопросу экономического развития Японии, определив её как своего потенциального стратегического партнёра.

В этой связи были смягчены репарации, остановлена программа демонополизации. Япония, приняв в апреле 1949 г. условия установления фиксированного курса йены к доллару в размере 360 йен за 1 доллар, стала частью Бреттон-Вудской валютной системы. Кроме того, Япония законодательно установила параметры деятельности иностранного капитала, были открыты фондовые биржи, восстановлены министерство торговли и промышленности и Банк Японии.

С 1949 г. на основании рекомендаций американских специалистов, превратившихся в требования оккупационных властей, правительство приняло к исполнению режим экономии и сбалансированности государственного бюджета на основе принципов «финансового консерватизма», а также ослабило государственный контроль над экономикой, отказавшись в том числе от предоставления правительственных субсидий частным фирмам. Эти меры помогли стабилизации макроэкономики: установили на многие годы режим жёсткой бюджетной дисциплины и сняли остроту инфляции. Оборотной стороной стал резкий экономический спад, который привёл к стремительному сокращению реальной зарплаты и массовым увольнениям как в государственном, так и в частном секторах. Почти полное прекращение кредитования и аннулирование заказов со стороны государства и крупных компаний подорвали финансовое положение огромной массы мелких и средних предприятий. Началась экономическая депрессия.

Японская экономика смогла выбраться из глубокого спада только во время Корейской войны (1950–1953), создавшей высокий внешний спрос. На японских предприятиях размещались американские заказы, что не только обеспечивало страну валютными поступлениями, но и позволило восстановить ритмичность производства. В этот период проводилась своеобразная проверка способности обновлённой системы Японии к действию. И она показала свою эффективность.

 

От оккупации к быстрому росту

 

Оккупация Японии официально завершилась в апреле 1952 г. после ратификации парламентом Сан-Францисского мирного договора. Япония перешла на новый этап своего существования, начав адаптироваться к новым геополитическим условиям. Правительство решило сосредоточить ресурсы на экономических задачах обеспечения внутренней стабильности и защиты от внешней угрозы на основе союза с Вашингтоном. Японо-американский договор безопасности, подписанный в Сан-Франциско в 1951 г. , стал базой многомерного альянса двух стран.

Япония восприняла опыт оккупационного периода и действия Соединённых Штатов в те годы как доказательство эффективности американской модели экономического устройства.

Ориентация на данную политику стала результатом осмысленного решения, подразумевавшего и то, что создание мощной индустриальной базы в сотрудничестве с сильным партнёром поможет как политической реабилитации Японии, так и построению равноправных отношений с международным сообществом в будущем.

В 1950-е гг. активная экономическая роль государства сохранялась. Она заключалась в определении целей и направлений развития экономики и её отдельных отраслей, стимулировании предпринимательства в движении по выделенным направлениям, установлении для него норм и стандартов. В ходе этой деятельности обкатывалась и настраивалась определившаяся во время оккупации система, которая должна была теперь обеспечивать основные жизненные потребности людей. Стратегический акцент делался на внутренние ресурсы развития и защиту внутреннего рынка.

В начале 1950-х гг. первостепенной задачей стало сокращение технологического разрыва с индустриально развитыми государствами и создание современной производственной базы. Тогда же сформировалась модель научно-технологической политики, которая стала активно реализовываться через применение зарубежных технических достижений в японском производстве. Вместе с тем массовое заимствование технологий имело и отрицательные стороны. Ориентация на прикладные исследования и доводку лицензий приводила, во-первых, к повышению зависимости японской экономики от иностранной техники и технологии, а во-вторых, содействовала сворачиванию фундаментальных исследований, что в долгосрочной перспективе замедлило развитие научно-технического потенциала страны.

Ещё одной линией государственной экономической политики оказалась промышленная рационализация, которая поддерживала курс на формирование новых производств, способных выпускать продукцию с большим объёмом потребления и экспортным потенциалом. В соответствии с этими критериями автомобилестроение, металлургия, химия, судостроение, станкостроение и производство электрооборудования для связи были определены в качестве ключевых отраслей.

Политика рационализации предполагала не только техническую модернизацию, но и совершенствование менеджмента. Организационно-управленческие факторы, вышедшие на первый план, представлялись важными и в прежние годы, но тогда их эффект был завуалирован другими процессами, поддающимися регулярному статистическому исчислению и лежащими на поверхности экономической жизни. В послевоенный период управление предприятиями происходило на основе объединения отечественных практик и преимущественно американских методик. Большее значение при этом имел японский опыт, который накапливался с предшествующих десятилетий.

В июле 1955 г. был принят Пятилетний план экономической независимости, содержащий широкие политические ориентиры. В это время базовые показатели экономики Японии достигли предвоенных. Это означало завершение процесса восстановления страны (таблица 1). С этого времени планы стали новым инструментом государственной политики, они положили начало формированию механизма прогнозирования и целевого развития.

С введением индикативного планирования управление экономикой стало более систематизированным. Оно было необходимо для распределения ограниченных ресурсов, а также позволило определять долгосрочные цели. Главная цель Пятилетнего плана экономической независимости состояла в обеспечении внутреннего стабильного экономического развития, а также в формировании новой экономической структуры страны, способствующей интеграции в мировую экономику.

 

Таблица 1. Индикаторы послевоенного экономического развития (уровень 1934–1936 гг. принят за 100)

Источник: Составлено по: Yoshioka Shinji, Kawasaki Hirofumi. Japan’s High-Growth Post war Period: The Role of Economic Plans. // ESRI Research Note №27, 2016, р. 9. URL: http://www.esri.go.jp/jp/archive/e_rnote/e_rnote030/e_rnote027.pdf . Дата обращения: 21.08 2020.

К тому моменту Япония уже присоединилась к ведущим международным организациям: в 1952 г. – к Международному валютному фонду и Международному банку реконструкции и развития, в 1955 г. – к Генеральному соглашению по тарифам и торговле. Условия членства в этих организациях вводили многие ограничения, с которыми страна в дальнейшем должна будет считаться.

Изменения в отраслевой структуре экономики не могли не отразиться на структуре занятости населения. Рост населения продолжался, но темпы роста экономики обеспечивали низкий уровень безработицы. В составе трудоспособного населения увеличивалась доля наёмных работников. Началось перемещение из сельского хозяйства в промышленный сектор и сферу услуг, что приводило к постепенному сокращению численности сельского населения. Ближе к концу 1950-х гг. переселение в города, в основном молодёжи, стало массовым. Тогда же сложилась система национального социального обеспечения, которая включала здравоохранение, пенсии и социальную защиту.

1950-е гг. – время формирования политической структуры Японии. На общественную сцену возвращались представители старой государственной элиты, отстранённой от власти во время оккупации. Отношения между правящим консервативным лагерем и оппозиционным, который был в значительной степени левоориентированным, приобретали конфронтационный характер. Среди консерваторов наблюдалась тенденция к консолидации. Это происходило в то время, когда Японии была необходима власть, способная обеспечить стабильное развитие, противодействие левому и рабочему движению, достижение равноправных отношений с ведущими странами мирового сообщества. Создание в 1955 г. Либерально-демократической партии Японии (ЛДП) завершило процесс формирования политической структуры. 

В оппозиции шёл процесс дробления, что ослабляло её влияние. Социалистическая партия, опиравшаяся на поддержку профсоюзного движения, стала центром объединения левых сил. Однако было очевидно, что левые не имели серьёзных шансов на успех, поэтому реальная альтернатива политическому господству ЛДП отсутствовала.

В 1958 г. в Японии резко ухудшилась конъюнктура. Возникла ситуация, характеризующаяся классическими чертами кризиса, хотя смена фаз экономического развития и выход из кризиса произошли в ускоренном порядке. Началась отраслевая перестройка экономики: падение производства в сферах, обслуживавших инвестиционный спрос (поставки производственного оборудования, строительных материалов, сырья и полуфабрикатов), сопровождалось бумом производств, выпускавших потребительские товары длительного пользования. Это были новые для Японии отрасли – производство бытовой техники, автомобилей. Они поддерживали общую положительную динамику через потребность в новых капиталовложениях и удовлетворение высокого спроса. Новые отрасли стали основой японского экономического чуда, сделавшего страну одной из самых развитых в мире.

 

Значение и уроки японского послевоенного восстановления

 

Послевоенная ситуация в Японии представляла собой переплетение кризисов разного характера, которые в совокупности можно охарактеризовать как национальный коллапс. Наложение кризисов требовало времени для исправления ситуации. Большие усилия были направлены на то, чтобы противостоять давлению послевоенной инфляции, сбалансировать бюджет, запустить нормальный экономический рост в условиях демилитаризации.

На всех этапах послевоенного восстановления и последующего развития японское правительство играло ключевую роль. В ходе проведения масштабных изменений во всех сферах экономики использовался прошлый опыт Японии и оправдавшие себя механизмы государственного управления и контроля.

В процессе реформирования, особенно на первом этапе, важную роль сыграли оккупационные силы, в первую очередь США. Ставя во главу угла скорее демилитаризацию Японии, чем экономическое развитие само по себе, они, тем не менее, помогли задать жёсткий ритм реформ, определить болевые точки японской экономики и стимулировать их исправление.

Ретроспективная оценка мер, принятых во время оккупации, сопровождается разными выводами. Многие слабости японской экономики, проявившиеся в последние три десятилетия её стагнации, были заложены именно в тот период. Тем не менее очевидно, что шаги, осуществлённые в послевоенные годы, послужили базой для восстановления, быстрой модернизации страны и вступления её в ряды передовых экономик. Менее чем за пятнадцать лет Япония прошла путь от послевоенного коллапса к экономическому чуду. В эти годы сформировалась новая модель экономического развития. А меры государственной политики послевоенных лет современное знание классифицирует как государственное антикризисное управление, ставшее частью общей долгосрочной стратегии превращения страны в успешное государство.

Единение против напасти

Светлана Суслина, Виктория Самсонова

Конец 1990-х гг. в истории Республики Корея связан с глубочайшим потрясением основ экономической модели, сложившейся за тридцать лет догоняющего развития. По своей глубине и разрушительности для южнокорейской экономики азиатский финансовый кризис можно сравнить с Великой депрессией для стран Запада.

Подробнее

«Крах» жизни или новый шанс? – тема научной статьи по психологическим наукам читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

ные: 83 % испытуемых не имели достаточно тесного и доверительного общения с родителями, 73 % были окружены гиперопекой и чрезмерным контролем со стороны родителей, 65 % имели вседозволенность в семье, а у 55 % испытуемых отметилось полное отсутствие общения с родителями.

Таким образом, становится очевидным, что в формировании наркотической зависимости, а, следовательно, и наркотической субкультуры главную роль играет семья. Причем, здесь имеет значение не только состав семьи, но и внутрисемейные отношения и особенности взаимодействия между ее членами.

Список литературы:

1. Ахмерова С.Г. Теоретико-методические основы профилактики наркомании в образовательных учреждениях. — Уфа, 2009.

2. Ахмерова С.Г. Основы здорового образа жизни: Базовый учебник для самостоятельного изучения медико-биологических дисциплин. — Уфа, 2011.

3. Гоголева А.В. Аддиктивное поведение и его профилактика. — М.; Воронеж, 2012.

4. Дудко Т.Н., Валентик Ю.В., Вострокнутов Н.В. и др. Концептуальные основы реабилитации несовершеннолетних, злоупотребляющих ПАВ. — М.: НаркоНет, 2011.

5. Егоров А.Ю. Возрастная наркология. — М., 2012.

6. Социальная политика / Под общ. ред. Н.А. Волгина. — М., 2014.

7. Твой выбор: в помощь специалистам, работающим с детьми, подростками и молодежью. — Уфа: ГЦ ПМСС «ИНДИГО», 2014.

ПОТЕРЯ РАБОТЫ: «КРАХ» ЖИЗНИ ИЛИ НОВЫЙ ШАНС?

© Шевнина Д.В.*

Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», г. Пермь

Рассмотрены основные причины потери рабочего места, проведен анализ исследований на предмет влияния потери работы и выявлены психологические эффекты потери работы, а также приведены причины, по которым психологи рекомендуют позитивно относиться к этому опыту.

Ключевые слова: потеря работы, увольнение, психологические эффекты, крах жизни, новый шанс, последствия.

Постоянные изменения в экономике, политике, социальной и культурной жизни многих стран мира — одна из главных примет конца прошлого и

* Студент.

начала нынешнего столетия. Изменения приводят к нестабильности, рискам, неопределенности, формируют новые условия жизни как отдельного человека, так и социальных групп.

Нестабильность и неопределенность ярко проявляются в профессионально-трудовой сфере. Жизнь современного человека в профессиональной сфере сопряжена со многими сложностями, которые могут стать причиной различных психологических и физиологических реакций. Конкурентная среда бизнеса сегодня делает корпоративные массовые увольнения организационной действительностью, и потеря работы может быть очень напряженным опытом. Особенно актуальной эта проблема становится во время кризисов: стараясь снизить издержки и сохранить положение компании на рынке, компании принимают решение сократить какую-то часть сотрудников. Увольнение принято считать неблагоприятным событием, и многие люди стараются сохранить работу, соглашаясь даже на уменьшение заработной платы или понижение в должности. В голове уволенного человека вертятся вопросы: «На какие деньги я буду жить?», «Почему уволили именно меня?», «Кому я теперь нужен?» и так далее. Оказавшись в такой ситуации, многие люди испытывают трудности с поиском новой работы, переживают из-за потери финансовой стабильности и источника дохода, чувствуют себя ненужными после увольнения с работы, которой посвятили много лет, а состояние стресса может привести к проблемам в семье, ухудшению физического и психологического здоровья. Тем не менее, некоторые исследования показывают, что потеря работы может обеспечить возможности для карьерного роста, изменения направления деятельности и стать стимулом для дальнейшего саморазвития и повышения квалификации.

В связи с разнообразием противоречивых точек зрения, чтобы определить, является ли потеря работы катастрофой, или же новым шансом в жизни, необходимо учитывать особенности ситуации. Далее будут рассмотрены психологические эффекты безработицы.

Многие люди испытывают страх потери работы и стараются всеми силами удержать её. Причины для этого могут быть разные. Во-первых, сокращение на работе означает потерю стабильности: человек привыкает к условиям труда, графику работы, к должностным обязанностям. Потеряв работу, индивид вынужден в период поиска новой работы отказывать себе в привычных вещах из-за финансовых затруднений.

Во-вторых, некоторым людям после сокращения очень сложно найти работу в связи с узкой специализацией [1]. Например, человек много лет работал на заводе и выполнял какую-то работу на станке. Завод закупил новое, более современное автоматизированное оборудование и в связи с этим произвел сокращение штата, так как персонал, работавший на этих станках, стал не нужен.

Кроме того, у человека, уволенного с работы, зачастую могут наблюдаться симптомы посттравматического стрессового расстройства, такие как

возбуждение, внезапные болезненные переживания произошедшего так, как будто это случилось только сейчас, и другие [8]. Согласно Л. Пельцману, стрессовые состояния лишившихся работы людей можно характеризовать четырьмя фазами. Первая фаза — состояние неопределенности и шока, характеризующаяся тяжелым субъективным переживанием. При этом страх и эмоции являются факторами риска, в связи с чем человек подвержен другим эффектам: болезням, несчастным случаям. Находясь во второй фазе, человек испытывает субъективное облегчение и начинает конструктивно приспосабливаться к сложившейся ситуации. Фаза длится 3-4 месяца, в течение которой люди начинают радоваться появившемуся свободному времени, ищут новое место работы, испытывают удовлетворенность жизнью, отмечается улучшение состояния здоровья. Во время третьей фазы состояние ухудшается в связи с отсутствием работы в течение полгода. Появляются деструктивные изменения, дефицит активного поведения, разрушение жизненных привычек, интересов, целей. Подрываются силы противостояния неприятностям. Последняя фаза — состояние беспомощности и примирения с существующей ситуацией, апатия, возрастающая с каждым месяцем, если человек не может найти работу. Такое состояние ведет к прекращениям попыток что-либо изменить и даже к страху найти работу [3].

Другие исследователи-психологи отмечают, что потеряв работу, люди испытывают угрызения совести и негодование, могут впасть в депрессию, ощущают страх перед будущим, жалуются на плохое физическое состояние, в некоторых случаях доходят до алкоголизма или наркозависимости, расторгают отношения или даже насилуют детей и супругу и думают о самоубийстве. Реакция на увольнение может зависеть от особенностей страны, национальности, убеждений. К примеру, в Японии увольнение считается настолько большим несчастьем, что его даже называют киЫ кт, что переводится как «гильотинирование». Кроме того, в разных независимых исследованиях упоминается, что в зависимости от занимаемой должности индивиды по-разному воспринимают увольнение. Наблюдается следующая взаимосвязь: чем выше должность, которую занимал индивид, тем острее он воспринимает факт сокращения на работе. Управленцы, менеджеры и профессионалы склонны к «самообороне» и к самокритике, тогда как люди, занимавшие более низкие должности, способны быстрее адаптироваться к новым обстоятельствам. Для человека, потерявшего работу, характерна смена как стиля жизни, так и ожиданий, ценностей и целей. Многие чувствуют себя обманутыми, разочарованными в работодателях и преданными фирмой или организацией, которой посвятили много сил и времени, теряют веру в работодателей.

Реакция на потерю работы также зависит от того, в какой форме была преподнесена новость. Исследования показывают, что человек чувствует себя значительно лучше, если причина увольнения исчерпывающе и конструктивно объяснена и аргументирована. Если же работника уволили без

объяснения причин или дали неадекватное объяснение, индивиды испытывают значительно больший стресс и упадок моральных сил [2].

Как уже отмечалось, потеря работы может негативно сказаться на взаимоотношениях индивида внутри семьи. Человек, лишившийся работы, нуждается, в первую очередь, в моральной поддержке, но вместо этого нередко получает упреки, на подобие: «на что мы теперь будем жить». Однако зачастую в ухудшившихся отношениях в семье виноват сам человек, так как будучи не в силах смириться и принять ситуацию, он отдаляется, уходит из семьи или создает конфликты с супругом / супругой, видя в обычных действиях скрытый упрек. Особенно часто такое поведение наблюдается в ситуациях, когда работу теряет «главный кормилец» семьи [4]. Ухудшение отношений с супругом — не единственное возможное последствие. Исследования показывают, что увольнение с работы одного из родителей может негативно сказаться на детях. Общая тенденция: ухудшение успеваемости в школе, тревожность, растерянность, страх [5].

Так как работа выполняет такие важные функции, как направление человека к постановке цели, удовлетворение потребности в общении вне семьи и потребности в активной деятельности, упорядочивание режима сна и бодрствования и получение определенного социального статуса, то при увольнении с работы потребности индивида остаются неудовлетворенными. Можно сказать, что работа является важным социальным институтом, который эффективно обеспечивает перечисленные компоненты психического благополучия [1].

Несмотря на большое количество исследований, в которых говорится, что потеря работы нередко вызывает значительные негативные последствия для здоровья, в 2009 году было проведено исследование, использовавшее эконометрические методы для выявления взаимосвязи. Результаты были устойчивы по спецификации. Не было найдено никаких доказательств существенных последствий потери работы для здоровья в срок до четырех лет после потери работы. Эти результаты противоречат всем предыдущим исследованиям, однако утверждается, что это может быть связано с тем, что ранее не учитывались причины безработицы, которые могут быть связаны со слабым здоровьем [7].

Хотя факты последствий увольнений по большей части являются отрицательными, психологи, тем не менее, рекомендуют относиться к потере работы более позитивно. Для этого есть ряд причин.

Во-первых, потеря работы — возможность отдохнуть. Можно считать это своеобразным внеплановым отпуском и немного расслабиться. Не стоит судорожно начинать искать новую работу, так как в состоянии стресса вероятность успешно пройти собеседование уменьшается.

Во-вторых, это возможность задуматься над своей жизнью. Осмыслить, нравится ли человеку то, чем он занимается, хорошо ли у него это получает-

ся, является ли это его призванием? Может быть, потеря работы — это шанс начать новую жизнь или внести в неё какие-либо изменения? Начать заниматься тем, к чему лежит душа [4]?

В-третьих, если человек был уволен, то следует задуматься о причинах. Возможно, компания нашла сотрудника, который представляет большую ценность? Тогда потеря работы — стимул к саморазвитию и самосовершенствованию, к повышению своей квалификации [6].

Подводя итог можно сказать, что потеря работы для большинства является крайне неприятным переживанием, влекущим за собой последствия различной степени серьезности, такие как симптомы посттравматического стрессового расстройства, беспомощность, растерянность, ухудшение взаимоотношений с супругом, негативное влияние на детей. Было выявлено, что работа является для человека важным социальным институтом. Также было установлено, что, в зависимости от ситуации, увольнение с работы воспринимается по-разному. Кроме того, важное значение имеет возраст человека, его восприятие окружающего мира, занимаемая им должность до увольнения. Имеет значение и то, в какой форме была преподнесена новость. Психологи рекомендуют изменить свой образ мышления, потому что это — один из ключевых факторов того, чем является увольнение с работы — «крахом» жизни или новым шансом. Положительный опыт других людей можно считать подтверждением этому.

Список литературы:

1. Мучински П. Психология, профессия, карьера. — СПб., 2004.

2. Шульц Д., Шульц С. Психология и работа. СПб.: Питер, 2003.

3. Пельцман Л. Срессовые состояния у людей, потерявших работу // Психологический журнал. — М., 1992. — Т. 13, No 1.

4. Скуратовская Н.С. О пользе увольнения [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.b-seminar.ru/article/show/180.htm.

5. Kalil A., Wightman P. Parental Job Loss and Children’s Educational Attainment in Black and White Middle-Class Families // Social Science Quarterly, Volume 92, Number 1, March 2011

6. Zikic J., Richardson J. Unlocking the Careers of Business Professionals Following Job Loss: Sensemaking and Career Exploration of Older Workers // Canadian Journal of Administrative Sciences, 24: 58-73 (2007).

7. Salm M. Does Job Loss Cause Ill Health? // Health Economics, 18: 10751089 (2009).

8. Frances M. Mckee-Ryan, Virick M., Gregory E. Prussia, Harvey J., Juliana D. Lilly Life after the layoff: getting a job worth keeping // Journal of Organizational Behavior, 30, 561-580 (2009).

почему в России не сумели художественно запечатлеть крах 1991 года?

Интересный вопрос поднял в своем блоге политический аналитик Борис Межуев: почему в России до сих пор не снято ни одного фильма, посвященного краху идеалов революционных событий 1991 года? Про ужасы 1990-х снималось и писалось многое, но никакого внятного анализа, почему это произошло со страной, в искусстве нет.

Любопытно, нынешняя российская власть, прочность которой держится, в общем, на консервативной памяти о 1991 годе, о надеждах, с ним связанных и страшном чувстве обвала — жизненных надежд и перспектив — которые за ним последовали, за двадцать лет не попыталась сделать какого-то внятного нарратива о тех событиях. Именно художественного, образного рассказа — скажем, хорошего сериала или блокбастера. Так чтобы передать память о катастрофе молодым поколениям, для которых 1991 год — это движуха, а стабильность и застой — это синонимы. У этого обстоятельства две причины. Одна очевидная, другая более сложная и неочевидная.

Очевидная — такова. Культура у нас почти всецело в руках людей 1990-х, поклонников 1990-х, бенефициаров 1990-х. Неудачники 1990-х они ведь так и до сих пор неудачники. Главный противник 1990-х в культуре — Никита Михалков, доверенное лицо Ельцина, лауреат Оскара, полученного в 1990-е за фильм, полностью соответствующий тематике 1990-х. А, скажем, реальная жертва краха 1990-х — Евгений Ташков, кто о нем помнит, человек ушел и все о нем забыли. Оглянитесь вокруг себя, все кто успешен, все так или иначе либо поднялись в 1990-е, либо выстояли в 1990-е. Те кто упал в 1990-е, те так и не поднялись. Поэтому художественно запечатлеть ужас краха 1991 года — не просто патриотическими возгласами, а серьезными художественными произведениями, почти никто не способен. (В публицистике это смог сделать полноценно, на самом деле, только Крылов, но это отдельный разговор.) То есть режим не может в художественной форме выразить то, что является его главной охранной грамотой. Это конечно печальный парадокс.

Второй момент, не менее важный, — элита втайне сочувствует 1991 году. Нет, дело не в том, что там кто-то обогатился, я убежден, что люди не измеряются такими вещами. Я вот тоже, пожалуй, жить стал лучше, намного лучше, чем жили в 1980-е мои родители и я сам с ними, но чувство ностальгии по позднему СССР я схватываю очень ясно.

Дело тут в Горбачеве. Люди воспринимают 1991 год как переход от совершенно некомпетентного руководства к более компетентному. Примерно как Октябрь 1917 года. Поэтому так востребован сегодня Кургинян, фактически родоначальник так наз. «национал-ельцинизма». Тут есть, конечно, доля правды, но есть и доля лжи. Дело ведь не в личности Горбачева, дело в факте либерализации империи.

В 1991 году рухнул же не сталинский и не брежневский СССР, рухнула либеральная империя, действительно оставленная собственным руководством, которое отказалось ее защищать перед лицом давления изнутри и извне. То же самое в тот же год произошло и в Югославии. Страну растащили на части, а либеральное союзное руководство отступило. Начни во всем этом реально копаться, еще неизвестно к каким выводам придешь, Но копаться надо, потому что это главный аргумент от нас нашим детям, главный элемент нашего поколенческого опыта. Сможем его передать, победим, не сможем, победят они.

Found a typo in the text? Select it and press ctrl + enter

Если жизнь кажется мрачной, это потому, что наша цивилизация начинает рушиться | by umair haque

Есть старая строчка из фильма «Офисное пространство». Вы помните ее? — что я всегда любил: «Каждый день с момента начала работы хуже, чем накануне». Это подходящее резюме для… всего… на данный момент.

Жизнь сейчас не радует. Это стрессовый, странный, перевернутый. Я устал от скуки, измучен одиночеством, устал от всего пустяка … и держу пари, что ты тоже.Так.

Это только я, или пережить конец человеческой цивилизации вроде… отстой?

Нет — или не должно быть в настоящее время — никаких реальных споров по поводу того, что мы сейчас переживаем вероятный конец человеческой цивилизации.

Конец человеческой цивилизации сейчас достаточно легко увидеть , через следующие три-пять десятилетий . Он состоит из изменения климата, массового вымирания, экологического коллапса и экономических депрессий, финансовых потрясений, политических потрясений, пандемий, эпидемий, наводнений, пожаров и социальных потрясений, которые все те разожгут.

Коронавирус — это предзнаменование , вкус мрачного будущего, предупреждение и портрет тоже. Жизнь, как мы ее знаем, разваливается. Жизнь в том виде, в каком мы ее знаем, будет распадаться до конца наших дней. Как ты это переживаешь?

К сожалению, или к счастью, я вам не терапевт. Я просто экономист. Итак, позвольте мне нарисовать вам картину.

Что разорвал коронавирус? Чувство легкой нормальности, стабильности, безмятежности. Что все могло продолжаться как раньше.Теперь, по крайней мере, мы знаем, как быстро жизнь может просто . .. остановиться. Как быстро все может измениться. Правда, в некоторых странах, например в Америке, дела и так шли по устойчивой нисходящей траектории. Но не заблуждайтесь по важному уроку пандемии: жизнь, которую мы знаем, подошла к концу.

Нельзя сказать, что блокировки и тому подобное будут длиться вечно. Но и они не закончатся — как мы все втайне надеемся — в одночасье. Они будут с нами, урывками, по мере того, как вирус прилетает и уходит в течение многих лет.Или, по крайней мере, до тех пор, пока не будет готова вакцина. Обычно на его разработку уходит от пяти до десяти лет. Таким образом, Corona, вероятно, определит это десятилетие — отнимая жизнь от экономики, вызывая депрессию здесь, стагнацию там, еще одну здесь, еще раз там, истощая сплоченность обществ, поскольку люди устают от еще одной изоляции, пересматривая политику, меняя власть авторитарных сторонников и националистов, разрывающая на части сплоченный мир сотрудничества.

Но это лишь крохотный вкус того, что нас ждет.

Корона заставила нашу жизнь остановиться . Но в целом наши системы все еще работают. Нельзя сказать, что у нас есть отличные и великолепные системы или даже действительно хорошие — но в основном они продолжали работать. Системы, что означает: социальные, экономические и финансовые системы, от здравоохранения до банков, рабочих мест, заработной платы и пенсий и так далее.

Это то, что я назову в этом крошечном эссе «поверхностными» или «вторичными» системами. Это не значит, что они неважны — это значит, что они зависят от других, более глубоких систем.Но я к этому подойду.

Что изменится в следующий раз, так это то, что эти поверхностные системы просто перестанут работать.

Через десять лет, к 2030-м годам, изменение климата станет ядерным . От относительно умеренного — хотя и без того разрушительного — до катастрофического. И когда это произойдет, где это произойдет, когда это произойдет, все системы, от которых мы зависим, просто лопнут и сломаются. Вдруг. Взрыв! Точно так же, как Коронавирус сделал сегодня нашу жизнь — но не наши системы.Завтра разница будет в том, что эти системы будут остановлены, а не только наш временный доступ к ним. Они будут «отключены», разбиты, сломаны, опустошены, разбиты, истощены, банкротами и парализованы.

Что происходит, когда горит континент? Возьмем, к примеру, Америку или Австралию. Оба уже пережили «мегапожары». К счастью, их удалось контролировать — или они сгорели. Однако к 2030-м годам нам уже не повезет. Мегапожары будут регулярным сезонным событием, и они будут продолжать бушевать через каньоны, холмы и равнины.Что тогда? Что ж, тогда финансовые системы просто ломаются. Кто будет платить за ремонт миллионов сожженных домов, школ, офисов, университетов, клиник? Ответ: никто.

Точно так же, как сегодня у нас есть города Ржавого пояса — места, которые заброшены в результате деиндустриализации, — завтра у нас будут города и деревни Огненного пояса и пояса наводнения. И поскольку эти места будут разрушены, они заберут с собой финансовые системы, системы здравоохранения, рабочие места, доходы, пенсии, заработную плату и так далее.Не временно — как сейчас, во время пандемии — а навсегда . Так же, как города Ржавого Пояса были заброшены, так и завтрашний Пояс Огня и Потопа станет непригодным для жизни. И бегство оттуда сломает большую часть наших поверхностных систем. Банки не смогут справиться с затратами на страхование всего этого, системы здравоохранения с затратами на лечение всех больных, системы занятости с обеспечением всех этих людей, энергосистемы с обломками и так далее.

Взрыв! Это поверхностные системы цивилизации. Конечно, некоторым местам повезет — и они избежят большей части этого ущерба. Канада, Скандинавия — лишь некоторые из бенефициаров. Но они — крошечная относительная доля человечества. Проигравших будет огромное количество, и наши системы просто не в состоянии справиться, обеспечить, предложить им доход, приют, жилье, лекарства, продукты питания даже в богатых странах. Что тогда происходит?

A депрессия делает. Добро пожаловать в климатическую депрессию 2030-х годов. Это намного хуже, чем так называемая Великая депрессия 1930-х годов. Поскольку огромные куски планеты теперь являются Поясом Огня и Потопа, огромным частям человечества негде жить, не на чем существовать, и нет возможности заработать себе на жизнь. Спрос падает сквозь пол, и порочный круг падения доходов и сокращения занятости начинается с удвоенной силой.

Сколько отстой в такой жизни? Намного больше, чем сейчас . Нельзя сказать, что сегодня весело.Но завтра это будет похоже на приятное воспоминание. Что вы собираетесь делать, когда банковские системы, системы здравоохранения, пенсионные системы — все рухнут?

Все нормально. Ты это сделаешь. Это не будет весело, но ты, вероятно, выживешь — ты достаточно богат, чтобы читать это, верно? Вам действительно стоит беспокоиться о следующем десятилетии.

К 2040-м годам массовое вымирание , наконец, начнет укусить . Изменение климата будет иметь достаточно дестабилизированных температур и сезонов, чтобы нынешние темпы массового вымирания, которые и без того ужасающе высоки, взорвутся.Знаете ли вы, что рыба не может нереститься, когда вода слишком теплая? Ничего страшного, мы все равно их выловили до смерти.

Жизнь на планете Земля к 2040-м годам начнет угасать снизу. Это великие башни и цепи жизни рухнут и рухнут, вырвав из-под них корни и фундамент. Быстрее всего отмирают все мелочи — насекомые, пчелы, рыбы, черви и так далее. Но все эти цепи и лестницы существования — вплоть до нас — зависят от них.

Кто будет переворачивать почву, когда черви исчезнут? Кто будет очищать реки от грязи, когда исчезнет рыба? Кто будет кормить растения, которые поддерживают здоровье лесов, когда насекомые исчезнут?

Ответ: ничего нет. Взрыв. Жизнь на планете Земля начинает умирать.

Ой. Мы тоже в этом участвуем.

Теперь начинается настоящий фейерверк. Я говорил о наших поверхностных или вторичных системах. Теперь наши основные системы — самые фундаментальные — начинают ломаться, разоряться, в конечном итоге истощаться, ломаться, гореть.Энергия, воздух, еда, вода, лекарства. Вещи, которые поддерживают нас чистыми, питают, кормят, поят, поддерживают жизнь самыми простыми способами.

Сейчас эти системы начинают выходить из строя. Почва превращается в пыль, нет урожая, нет еды. Теперь вам приходится жестко соревноваться только за еду. Реки превращаются в грязь, потому что рыбы больше нет. Теперь чистая вода становится роскошью. Сырье становится недоступным. Базовых компонентов лекарств становится мало. И так далее.

Что происходит потом? Прямо сейчас вы платите примерно 25% своего дохода за эти предметы первой необходимости — воду, еду, энергию, воздух и так далее. Может и больше, если вы относительно бедны. Но к тому времени? Большая часть вашего дохода — легко превышающая 50% — будет уходить на эти основы. Цена на все эти вещи взлетит до небес, потому что их просто не хватит. И иметь их в постоянном количестве будет казаться роскошью.

Теперь вы — богатый человек в мире, тогда, в 2020-е годы — изучаете, что значит жить, как всегда жили бедные люди во всем мире. Им всегда приходилось тщательно нормировать еду, воду, энергию и лекарства.Мне сегодня посуду мыть или купаться? Я ем или лечу своего больного ребенка? Это решение, с которым всегда жили бедные 80% человечества. Вам повезло — может, вы этого не знали. Теперь вы тоже живете, как они, делая именно такой выбор. Между основами. Снова и снова, каждый день. Рационирование, выжимание, вырезка до последнего кусочка отходов, попытки сохранить.

Не волнуйтесь. Вероятно, у вас это получится. Вы достаточно изобретательны. Проблема в том, что когда вы тратите большую часть своего дохода на самое необходимое — тогда что вы экономите? И во что у вас осталось инвестировать? Забудьте о развлечениях — теперь вы живете как один из бедняков мира, а именно изменение климата и массовое вымирание сделают почти всех.Дело не в том, что им не нравится — но они не тратят на это много денег. Теперь для вас пропитание стало ежедневным проектом, миссией, целью.

Старые цели сбережения, инвестирования, может быть, разбазаривания — все это далекие воспоминания. На что похожа такая жизнь? Это точно неприятно. В нем есть моменты счастья и даже покинутости и радости. Но по большому счету это звучит так: ожесточенная, отчаянная борьба за простое существование.

Ты справишься. Может быть, вы узнаете что-нибудь новое о ценности человеческого общения, тепла и более простых вещей.

Вам действительно нужно беспокоиться о следующем десятилетии.

2050-е будут веком Final Goodbye . К настоящему времени великие экосистемы Земли будут в необратимом и катастрофическом упадке. Океанские течения, рифы, то немногое, что осталось от полярных льдов. Леса, которые являются легкими Земли, будут обуглены, реки, являющиеся ее жилами, превратятся в пыль, прерии, являющиеся ее конечностями, будут сделаны из паводковых вод, океаны, являющиеся ее органами, будут горькими от кислоты.

Последнее прощание, как в: от этого нет пути назад. Конечно, жизнь на Земле в той или иной форме выживет. Но не так, как мы это знаем, и не так, как мы от этого зависим.

Это будет совсем другое. Может быть, медузы — несъедобный вид — будут бродить по морям. Может быть, бактерии, которые размножаются в жару, будут жить в углях постоянных мегапожаров. Кто знает? Вот что наверняка.

Теперь крах основных систем нашей цивилизации — энергии, воздуха, пищи, воды и лекарств — становится постоянным и становится ядерным. Вы знаете, как собрать океан воедино? Тропический лес? Прерия? Я тоже. Как только они ушли, они ушли. И исчезли самые основные вещи, которыми они нас питают: энергия, воздух, вода, еда, лекарства и так далее.

Когда эти критически важные ресурсы начнут окончательно истощаться, наши системы выйдут из строя . Как вы «оцениваете» еду или воду, когда их не хватает на все места — навсегда? Ответ: нет. Вы берете это, если можете, а если не можете, вы умираете.Наши тщательно спланированные технократические системы — от технической стороны, рынков, цен, алгоритмов, валют, опционов до практической стороны, запасов, труб, резервуаров и т. Д. — все просто рушится, ломается, разваливается. Они больше не годятся. Что хорошего в «цене» последнего антибиотика в стране? Какая польза от системы здравоохранения, полной хорошо образованных и подготовленных менеджеров, бухгалтеров и генеральных директоров для распределения антибиотиков или операций, когда … их не будет намного больше?

Может быть, вы понимаете мою точку зрения. Теперь никого не волнует, даже если у вас есть «деньги», потому что деньги — это просто вежливая и приятная фикция цивилизованного общества. Теперь все, что имеет значение, — это сила и желание ее использовать.

Теперь все ломается по-крупному. Нации распадаются , когда города обращаются друг к другу. Идея демократии приходит к концу, и ее заменяют трайбализм, фракционность, всякого рода глупые и отсталые суеверия из глубин истории. Все, что осталось, — это все против всех — каждое племя за себя — в отчаянной, обреченной, идиотской битве за последние несколько кусочков животворного материала, оставшегося на планете, которая обращается в пыль, огонь и смерть.

Подумайте об Америке прямо сейчас — как она превратилась в эту глупую, отчаянную, нескончаемую битву за самосохранение — только повсюду.

Corona, по-своему, пытается подготовить нас к этому . Он пытается научить нас, как не кончить цивилизацией. Заботясь друг о друге. Не в каком-то бессмысленном виде, вроде визитной карточки. Но в остром, как бритва. Инвестируйте сейчас в то, что вам понадобится завтра. Вы все. Еда, вода, воздух, энергия, лекарства.Откуда они? Из легких, конечностей, органов, крови земли, лесов, неба, океанов, рек. От существ, животных, начиная с самых маленьких, которые кормят и кормят более крупных, вплоть до нас. Вкладывайтесь во все это. Сделай это сейчас. Сделайте это, как никогда раньше в истории. Отложите в сторону свои глупые ссоры и бессмысленные занятия. Отложите пульт, телефон, лекарство, исправление. Вы здесь, на планете Земля. Вы действительно здесь, на планете Земля?

Корона — это предупреждение о конце человеческой цивилизации назад во времени. К началу конца человеческой цивилизации. Он учит нас, как отсюда увидеть конец. Вы можете видеть, как гаснет свет. Огни цивилизации — процветание, демократия, свобода, справедливость, правда, красота, добро. Все ушли, сожжены огнем, затоплены наводнением, и все, что осталось, — это отчаянная, глупая, ужасная, идиотская борьба через грязь и пепел за самосохранение, друг против друга, все против всех. Я беру вашу воду, вы забираете мою энергию, они принимают нашу еду, мы принимаем их лекарства.Мы ходим вокруг и вокруг майского столба, пепел, пепел, мы все падаем.

Так заканчивается наша цивилизация.

Отстойно жить в конце человеческой цивилизации? Конечно, есть. Не только потому, что жизнь утомительна, утомительна, утомительна или напряжена. Но поскольку , вы знаете . Так не должно быть. И все же это так. Может, тогда так должно было быть всегда. Может, это единственный выход. Мы должны потерпеть неудачу, чтобы они могли учиться.

Полагаю, я утешаюсь тем фактом, что следующая цивилизация будет — должна быть — мудрее, мягче, правдивее, лучше нас.Однако жаль, что остальная часть нашей жизни … ну, знаете. Сосать.

Umair
июль 2020

Собери себя снова: руководство, когда жизнь рушится

Ранее в этом году: Провести день без слез — это достижение. За последние несколько недель я наблюдал, как многие вещи, которые мне дороги, разваливались:

• Я обнаружил, что один из моих проектов нарушает авторские права, и мне пришлось иметь дело с кучей юристов, чтобы во всем разобраться.
  
• Деловой партнер, проработавший несколько лет, покинул команду и превратился в агрессивного конкурента.
• Друг семьи скончался от рака мозга.
  

• Без предупреждения или объяснения L *, моя теперь бывшая девушка, ушла от меня.

• Два старых друга сделали что-то очень обидное, оставив меня чувствовать себя преданным и брошенным, когда я нуждался в них больше всего.

• Глазурь на торте? Где-то по пути я повредил вращательную манжету.Полное выздоровление займет месяцы.

Когда так много сложных вещей происходит одновременно, мне кажется, что моему разуму или сердцу некуда обратиться, чтобы не переполнить боль.

***

Начало апреля 2018 года: Впервые за несколько месяцев я снова чувствую себя хорошо. Не задумываясь, я начал танцевать по квартире, пока готовился к новому дню. В моих мыслях больше не доминируют боль и потеря, вместо этого они заняты созданием настоящего и будущего, в которое я могу легко влюбиться.

Я понял, что еще до того, как все начало рушиться, большая часть моей жизни вышла из строя. Другими словами, у меня было больше свободы выбора и ответственности за случившееся со мной плохое, чем я изначально понимал. В каком-то смысле они были благословением. Во время восстановления я работаю над тем, чтобы учесть уроки, полученные ранее в этом году.

***

Одна из странных частей человеческого опыта заключается в том, что жизнь иногда рушится, часто без какого-либо очевидного предупреждения или причины.Когда это происходит, боль и замешательство кажутся слишком сильными.

Еще страннее то, что такой тип обрушения обманчиво распространен. Многие из людей, которыми вы восхищаетесь, пережили подобные дерьмовые бури. Тем не менее, они смогли перестроить свою жизнь и создать что-то еще лучше — и вы сможете сделать то же самое.

В этой статье мы обсудим, что делать, когда кажется, что ваша жизнь рушится. Мы исследуем, как справиться с тьмой и как восстановить себя мягким, сострадательным и исцеляющим образом.Наша цель — преодолеть коллапс и использовать его для улучшения общей дуги нашей жизни.

Прежде всего позвольте своим друзьям любить вас до чертиков

Лучшее, что я сделал во время коллапса, — это положился на моих близких друзей. На несколько недель я действительно нуждался. Я звонил людям и излил свое сердце, даже не спрашивая, как у них дела. Я писал длинные электронные письма, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит.Я позволяю другим готовить, оплачиваю счет, водлю меня в кино и помогаю по хозяйству.

Что еще более важно, я позволил им увидеть себя таким, каким я был: напуганным, растерянным, слабым, побежденным и весь в слезах. Я верил, что они держат меня, когда я не мог поддерживать себя. Хотя это было исключительно исцеляющим, это требовало большей уязвимости, чем все, что я делал.

Имейте в виду, что не все ваши друзья смогут предложить умелые объятия с распростертыми руками, которых вы заслуживаете. Внимательно относитесь к тому, кому открываться.Идеал — это тот, кто позволит вам быть таким, какой вы есть. Они не скажут вам подбодрить или напомнят, что другим людям хуже. Они не отвернутся, потому что ваша уязвимость заставляет их чувствовать себя некомфортно. Они повернутся к вам и сделают все возможное, чтобы вы почувствовали себя любимыми, поддерживаемыми и увиденными.

И помните: необязательно всем рассказывать. Открывайся только тем людям, с которыми тебе комфортно.

Сдаться боли

В периоды крайних трудностей почти каждый инстинкт — убежать от боли.Мы отвлекаемся на обычных подозреваемых (работа, секс, наркотики, алкоголь, телевидение, Интернет, видеоигры, еда и т. Д.). Мы стремимся разделять, отрицать, переосмысливать и проявлять силу. Я, конечно же, никого не виню за такое поведение. Часто бывает невозможно справиться с сильной болью.

К сожалению, если ваша цель — исцеление, вам придется столкнуться с болью, и вы можете сделать это раньше, чем позже.

Вместо того, чтобы игнорировать или отрицать дискомфорт, я призываю вас почувствовать его.Все это. Крик. Вой. Почувствуйте сокрушительную печаль. Крик. Выбейте дерьмо из своих подушек. Что бы ни.

Очень важное предостережение: , если все станет совсем плохо, или если темнота кажется невыносимой, или если вы думаете о том, чтобы причинить себе вред, позвоните кому-нибудь. Если вам нужно позвонить другу, терапевту или позвонить в экстренную службу, обратитесь за помощью и получите необходимую вам любовь и поддержку. Хотя важно испытать свои чувства, также важно впустить свет.

Но также позвольте отвлечению и облегчению

Рискуя показаться противоречащим самому себе, важно также делать себе перерывы. Цель состоит в том, чтобы противостоять боли, но не позволить ей стать настолько невыносимой, чтобы сокрушить вас. Попробуйте потратить время на следующее:

• В гостях у друзей
• Отдых (сейчас это действительно очень важно)
• Смотрю телевизор или фильмы (я действительно любил Мир Дикого Запада)
• Чтение (я включил несколько рекомендаций в PS)
• Путешествие к близким
• упражнения
• Кулинария
• Играем со щенками и котятами
• Разговор по телефону
• Ремонт вашей квартиры (у меня была классная соляная лампа, и я наконец повесил что-то себе на стены)
• На комедийные шоу
• Занятия
• Совершенно ничего не делать, в том числе не работать через боль

Да, вполне вероятно, что вы потерпите крушение во время некоторых из этих вещей.Это хорошо. Однажды я получил сообщение, от которого я захлебнулся посреди своего рабочего места. Хотя это не совсем мое определение веселья, оно также верно и для того, чем я был: способным удерживать части моей жизни вместе, пока они все еще очень сырые и неустойчивые.

Цель состоит в том, чтобы найти баланс между преодолением боли и поиском облегчения. Здесь нет формулы. В некоторые дни вы сможете нормально функционировать. В другие дни вы будете настолько разрушены, что возвращать электронное письмо будет слишком сложно. Это хорошо.

Практикуйте сострадательную заботу о себе

Многие люди не обращают особого внимания на свои отношения с собой, особенно в трудные времена. Хотя забота о себе важна всегда, она необходима во время кризиса. Цель состоит в том, чтобы относиться к себе именно так, как вы бы хотели, чтобы ваша лучшая подруга относилась к себе, будь она на вашем месте. Вот несколько советов, которые помогут вам пройти этот этап жизни. Сосредоточьтесь на идеях, которые кажутся наиболее полезными.

1) Примите тот факт, что ваша внутренняя жизнь будет более хаотичной, чем обычно. Отрегулируйте соответственно. Какое-то время ожидайте, что ваша память будет плохой, а ваша внутренняя жизнь будет бурной.

Ваша единственная настоящая обязанность — освободиться от ответственности. Будьте нежны с собой. Ничего страшного, если вы отстаете, отменяете встречи или изо всех сил пытаетесь достичь своих обычных стандартов в течение следующих нескольких недель. Если можете, сообщите другим, что вы плохо себя чувствуете, и попросите понимания, если вы разбросаны больше, чем обычно.

2) Обратитесь за помощью к психотерапевту. Нет никакой пользы в том, чтобы справиться с болью больше, чем необходимо, и опытный терапевт может значительно ускорить ваше заживление. У них часто есть советы и идеи, которых нет у друзей, наставников и тренеров. Узнайте больше о том, как найти хорошего терапевта здесь.

3) Соблюдайте здоровую (достаточную) диету. Пейте много воды, потому что даже в лучшие времена многие из нас обезвожены. Лично я сильно полагался на порошки зелени, соли для регидратации и Huel (Huel — одна из тех странных питательно полноценных пищевых продуктов), чтобы быть уверенным, что остаюсь достаточно здоровым.

Для ясности, я также ел много пиццы, пирожных и конфет. По-своему это тоже помогает.

4) Подумайте о том, чтобы оставаться трезвым. Как я уже упоминал, лучше работать над своей болью, чем убегать от нее. Хотя практически каждый будет предлагать вам выпить, подумайте о том, чтобы оставаться трезвым — или, по крайней мере, в основном трезвым — во время выздоровления. Трезвость ускорит процессы восстановления вашей жизни. Это также предотвратит добавление убийственного похмелья к и без того хреновому дню.

Лично, когда мои друзья предлагали мне выпить, я привык говорить: «Я знаю, это звучит безумно, но я стараюсь оставаться трезвым, когда борюсь с болью. Есть ли шанс помочь тебе, когда мне станет лучше?

5) Делайте легкие упражнения. Помогает передвигаться. Немного йоги, быстрая пробежка, несколько отжиманий или даже просто прогулка вокруг квартала сделают свое дело. Бонусные баллы, если вы подышите свежим воздухом и солнечным светом. Когда вы будете готовы, вы можете включить что-нибудь более энергичное в свой распорядок, но пока считайте любое движение победой.

6) Угощайте себя, чтобы скрасить свой день! Это может быть массаж, шоколадный батончик, новый одеколон, время в плавучем резервуаре, новая книга, что угодно, только не забудьте немного побаловать себя. Цель состоит в том, чтобы добавить немного света — или, по крайней мере, отвлечения — в темноту. Это особенно важно, если вы чувствуете, что не заслуживаете того, чтобы вас баловали. Да, черт возьми!

7) Журнал. Работаете ли вы за компьютером или используете ручку и бумагу, каждые пару дней выделяйте хотя бы несколько минут на то, чтобы писать о своих мыслях и чувствах.Выберите тот метод ведения дневника, который лучше всего подходит для вас — для меня это поток сознания. Еще один эффективный метод — задавать открытые вопросы в своем дневнике, а затем записывать те ответы, которые приходят к вам в данный момент. Когда вы наткнетесь на ценную информацию, подчеркните ее, чтобы вы могли вернуться к ней позже.

8) Посвятите дополнительное время тишине, природе, религии или духовности. Участвуйте в любой форме связи со вселенной, которая имеет для вас наибольший смысл.Лично мне нравится тишина, медитация и природа. Другим людям нравится читать религиозные тексты, разговаривать с духовными наставниками или посещать группы и службы. Независимо от того, что помогает вам почувствовать связь с чем-то большим, чем вы сами, занимайтесь этим.

9) Хотя я хотел задушить своих друзей, когда они мне это сказали, стоит помнить, что это тоже пройдет. Одна из худших частей борьбы с темнотой — это ощущение, что в конце туннеля никогда не будет света.

Простая правда в том, что вы справитесь с этим. Если вы впервые столкнулись с чрезвычайными трудностями, подумайте о своих друзьях, которые пережили трудности, и о том, как они выстояли и снова полюбили жизнь. Если вы не в первый раз сталкиваетесь с трудностями, полагайтесь на свое прошлое как на неопровержимое свидетельство вашей способности проявлять настойчивость. Вы можете справиться с этим. Обещаю.

10) Когда вы теряете работу, терпите разрыв или ссору, ум играет жестокую шутку: он зацикливается на потерянных великих вещах.Уравновесите это, составив список всех дерьмовых вещей, которые вас больше не будут беспокоить. Если вас только что уволили, составьте список всего того, что вы ненавидели на своей старой работе. Если вы восстанавливаетесь после разрыва или ссоры, составьте список всего, что вам не нравится в вашем партнере / отношениях.

Когда ваш разум начинает зацикливаться на хорошем, что у вас больше никогда не будет, прочтите свой список (ы). Для облегчения доступа я оставил свой на телефоне. Я был в восторге от того, насколько эффективно было создавать и просматривать списки того, с чем мне больше не нужно иметь дело.

Спросите себя: может ли ваш коллапс улучшить вашу жизнь?

Когда мир рушится, чувство жертвы неизбежно. Вы не можете не спросить: «Почему я?» или «Когда все это закончится?» или «Что, черт возьми, я сделал, чтобы заслужить это?» Я, конечно, задавал все эти вопросы.

По мере того, как вы медленно работаете над принятием своей новой реальности, также важно спросить: «Есть ли шанс, что это может в конечном итоге послужить мне и сделать мою жизнь лучше? Могу ли я чему-нибудь научиться из этого коллапса? Было ли у меня какое-то влияние на то, что только что произошло? »

Иногда жизнь разваливается, и это не имеет к вам никакого отношения.Смерть, несчастный случай, увольнение, болезнь и многое другое могут зависеть от обстоятельств. Помимо того, что вы научитесь принимать врожденную непостоянство всего, здесь может быть не так многому.

Однако некоторые формы боли и коллапса преподносят ценные жизненные уроки. Если вы подозреваете, что хоть немного свободы воли в вашей жизни рушится, важно извлечь из этого опыта мудрость. Я не имею в виду поиски серебряных накладок, переосмысления мышления или чего-то подобного.Я имею в виду работу, чтобы найти скрытые уроки, скрытые за болью, и использовать их для построения лучшей жизни. Это достигается путем глубокого самоанализа либо самостоятельно, либо с помощью того, кому вы доверяете. Цель проста: управлять хаосом таким образом, чтобы он исцелял и служил вам в долгосрочной перспективе.

Оглядываясь назад, я понимаю, что многие сферы моей жизни не совпадали, что в конечном итоге причинило мне много боли.

Наконец, начните строить новую, лучшую версию своей жизни

Последний шаг — восстановить вашу жизнь.Будьте нежны и уделите здесь много времени. Боль, которую вы пережили, меняет вас. Вы можете казаться себе незнакомым. Это хорошо. Со временем важные детали встанут на свои места. Это прекрасное время, чтобы внести другие изменения, которые вы обдумывали, например стать более здоровым, улучшить свою социальную жизнь или найти новую работу. Вы можете использовать продолжающуюся боль, чтобы направлять вас. Если вы чувствуете себя одиноким, инвестируйте в социальную жизнь; если вы чувствуете финансовое напряжение, пересмотрите свой бюджет или работу.

Я начал с двух списков. Один для всего, что мне нужно было делать в личной жизни, а другой для всего, что мне нужно было делать в моей профессиональной жизни. Оттуда я смог упорядочить и сгруппировать разные действия и решать их одно за другим. Я все еще медленно работаю над этими списками. Другим людям нравится находить напарника по подотчетности, создавать доску идей или ставить цели, к которым нужно стремиться. Все они тоже могут хорошо работать.

Независимо от того, как вы это делаете, ваша цель проста: проложить легкий путь вперед, который позволит вам вернуться в свою жизнь как лучшая версия себя.

PS: Несколько книжек на смутные времена

Вот некоторые из моих любимых книг о том, когда жизнь рушится:

Пема Чодрон «Когда все рушится». Чодрон — мой автор, помогающий ориентироваться в жизненных потрясениях. Ее проницательность безумно утешительна. Начните с «Когда все рушится», а если вам это нравится, переходите к «Сделай прыжок.”

«Рабочая тетрадь по развитию навыков самосострадания» Тима Десмонда. Я был настроен скептически, когда кто-то предложил мне эту книгу. Большая часть того, что я читал о сострадании к себе, является банальным и более вдохновляющим, чем действенным. Эта книга, к моему удовольствию, другая. Десмонд — ученик легендарного учителя медитации Тич Нат Хана. Еще он психотерапевт. «Рабочая тетрадь по развитию навыков самосострадания» прекрасно учит читателей быть нежными с собой, особенно в трудные времена.Попутно это поможет вам ускорить выздоровление и углубить понимание.

Камаль Равикант «Люби себя так, как от этого зависит твоя жизнь». Это книга, которая заставила меня обратить внимание на любовь к себе. Хотя я больше не использую приемы Равиканта, я все же обращаюсь к этой книге за мотивацией и заверением в том, что все действительно становится лучше.

«Как исправить разбитое сердце» Гая Винча. Эта короткая практическая книга предлагает разъясняющее объяснение того, почему так сложно справляться с разрывами.Он также предлагает инструкции по их выздоровлению. TED Talk от Winch с тем же названием также великолепен.

«Как пережить разрыв» Сьюзен Дж. Эллиотт. Если вы только что пережили разрыв, эта книга для вас. Хотя вводные главы заслуживают внимания, реальную ценность можно найти в инвентаре отношений Эллиотта. Инвентарь наполнен отличными вопросами и упражнениями, призванными помочь вам извлечь уроки из прошлого, исцелить, найти выход и двигаться дальше.

Гарри Поттер! Я читал книги 4, 5 и 6, пока моя жизнь рушилась.Было очаровательно вернуться к этим основным продуктам моего детства. Книгам также удалось увлечь меня прямо в мир Гарри Поттера, который был прекрасным развлечением.

Жизнь на Земле приближается к состоянию коллапса

Целый миллион видов находятся под угрозой исчезновения в ближайшие десятилетия.

Биоразнообразие на планете находится на грани коллапса, и в ближайшие десятилетия под угрозой исчезновения находится около 1 миллиона видов.

Эта суровая, даже апокалиптическая оценка сделана международной группой из примерно 150 экспертов, которые только что выпустили при финансовой поддержке Организации Объединенных Наций всеобъемлющий отчет о мрачных перспективах, с которыми сталкиваются сотни тысяч видов, если мы не изменим курс и быстро.

Бесчисленные млекопитающие, птицы, земноводные, рептилии, насекомые и широкий спектр флоры — все сталкиваются с угрозами существованию из-за антропогенных факторов, таких как потеря среды обитания и изменение климата, предупреждает Межправительственная научно-политическая платформа по биоразнообразию и экосистемным услугам (IPBES), который опубликовал отчет.

Эксперты предупреждают о планетарной «чрезвычайной ситуации» из-за явной и реальной опасности для жизни на Земле, какой мы ее знаем. «Сейчас есть неопровержимые доказательства того, что мы теряем виды на планете с угрожающей скоростью», — подчеркивает профессор Александр Антонелли, научный директор Королевского ботанического сада в Соединенном Королевстве.

И эта скорость может даже увеличиваться. «Нет никаких сомнений в том, что мы теряем биоразнообразие с поистине неустойчивой скоростью, что скажется на благополучии людей как нынешнего, так и будущих поколений», — говорит Роберт Уотсон, председатель агентства ООН.«У нас проблемы, если мы не будем действовать, но есть ряд действий, которые можно предпринять для защиты природы и достижения человеческих целей в области здоровья и развития.

Текущие темпы сокращения биоразнообразия также означают, что люди во всем мире испытают «серьезные последствия» для своей жизни и средств к существованию. Изменение климата еще больше усугубит ситуацию. Например, коралловые рифы, которые одновременно являются очагами морского биоразнообразия и обеспечивают средства к существованию миллионам людей, вполне могут быть уничтожены повышением глобальной температуры.

«Давайте будем откровенны: мы еще не на пути к 2 градусам Цельсия. Мы находимся на пути к 3 [или] 3,5 градусам Цельсия. Коралловая система действительно находится в беде », — говорит Роберт Уотсон, британский химик, который был председателем комиссии IPBES,

Биологи и защитники природы уже давно предупреждают о так называемом антропоценовом вымирании, в результате которого люди вот-вот приведут к исчезновению большинства видов. Планета Земля из-за различных разрушительных для окружающей среды действий.

В недавнем исследовании, например, группа ученых обнаружила, что наземные позвоночные вымирают по всему миру «чрезвычайно высокими [темпами] — даже среди видов, вызывающих незначительную озабоченность».«Из 177 исследованных млекопитающих, — пишут они, -« все потеряли 30% или более своих географических ареалов, и более 40% видов испытали серьезное сокращение численности (сокращение ареала более чем на 80%) ».

Команда экспертов при поддержке ООН рекомендует ряд действий, которые могут замедлить или даже обратить вспять темпы исчезновения видов по всей планете. Они включают принятие менее агрессивных методов ведения сельского хозяйства, активизацию природоохранных мероприятий и дальновидную политику со стороны правительств, особенно в странах с очагами биоразнообразия.

«Я признаю привилегию, присущую тому, чтобы моя жизнь была аккуратно разделена на отдельные части». Как карантин заставил меня пересмотреть свою жизнь

Обычно я люблю лето.

Как профессор колледжа и заведующий кафедрой, я обычно заканчиваю преподавание к июню, и мое время уходит на научные и административные обязанности: проведение исследований, консультирование докторантов, подбор персонала на осень. Как профессиональный музыкант, я также обычно пользуюсь летом для того, чтобы делать то, на что у меня не так много времени, когда учеба в школе: играть на фестивалях, работать в студии звукозаписи и писать новый материал.И, как отец двух детей школьного возраста, лучшая часть моего лета обычно связана с чем-то с ними: плаванием, путешествиями, играми в видеоигры.

« Те из нас, кто изучает социальные сети профессионально, недавно заметили, что таких неприятных побочных эффектов трудно избежать в таких приложениях, как Facebook. У нас даже есть название: «схлопывание контекста». ”

— Арам Синнрайх

Этим летом все по-другому.Дело не в том, что я пропускаю большинство своих любимых занятий; просто благодаря COVID-19 они все смешались воедино. Это как в Facebook FB, + 0,90%, весь день ежедневно. И я не имею в виду это в хорошем смысле.

Приходилось ли вам когда-нибудь публиковать в социальных сетях что-то, связанное с одним аспектом вашей жизни, только для того, чтобы это перетекло в другой? Вашему начальнику когда-нибудь «нравились» рискованные фотографии вас и ваших друзей в ночном клубе? Публиковали ли ваши родители когда-нибудь ваши детские фотографии, которые вы хотели бы оставить в пыльном фотоальбоме на их полках? Вы когда-нибудь вступали в политический спор со старым школьным знакомым, с которым у вас мало общего? Конечно, есть.Подобные вещи случаются со всеми.

Те из нас, кто изучает социальные сети профессионально, недавно заметили, что таких неприятных побочных эффектов трудно избежать в таких приложениях, как Facebook. У нас даже есть название: «схлопывание контекста».

В реальной жизни мы ходим в разные места, чтобы заниматься разными делами и быть разными людьми. Когда я нахожусь в кампусе, я профессор Синнрайх. Когда я на фестивальной сцене, я играю на басу. И когда я бросаю пушечное ядро ​​в бассейн, я просто папа.Но в Facebook сложно быть разными людьми, потому что все находятся в одном месте. Наши разные сети смешиваются вместе, что означает, что наши разные идентичности тоже. Итак, мы должны жонглировать и придумывать способы быть всем для всех и всегда. Это утомительно.

Это одна из многих причин, по которым я ушел из Facebook несколько лет назад; их добровольная роль в разжигании расовой ненависти и социальной розни была другой.

« Я как бы наполовину обдумываю все прямо сейчас, и это из-за коллапса контекста.Я не могу полностью сосредоточиться на проблемах моих докторантов с диссертациями, когда моим детям нужна помощь при входе в их собственные классы. ”

— Арам Синнрайх

(Facebook говорит: «Мы не допускаем языка вражды на Facebook, потому что он создает среду запугивания и исключения, а в некоторых случаях может способствовать насилию в реальном мире.Однако критики социальной сети заявили, что полиция стала практически невозможной. В прошлом месяце генеральный директор Facebook Марк Цукерберг сообщил Fox News. «Я просто твердо верю, что Facebook не должен быть арбитром во всем, что люди говорят в Интернете. Частным компаниям, вероятно, не должно быть, особенно компаниям, занимающимся платформами, не должны быть в таком положении ».

Но теперь я получаю неприятные воспоминания о моих днях в социальных сетях, потому что в мои реальная жизнь.

Как и многие в мире, последние три месяца я провел в основном взаперти в собственном доме с семьей, самоизолировавшись, чтобы помочь остановить распространение COVID-19. Это означало, что все мои профессиональные обязанности были перенесены на удаленную работу. Вторую половину весеннего семестра я преподавал полностью онлайн, как и моя жена, которая преподает в музыкальной программе после школы. Мои дети, конечно, тоже были дома, брали уроки онлайн, часто в то же время, когда мы с женой преподавали. Я также работал в комитетах по найму и консультативных советах, участвовал в исследовательских конференциях и наставнических сессиях и даже помог запустить новую магистерскую программу — все через Zoom ZM, +0.23% или Google Hangouts GOOG, + 0,57% или скайп MSFT, -0,39%, из относительной безопасности моего собственного дома.

Я тоже был занят творчеством. Мы с женой отыграли серию концертов, записав 30 «карантунов» из нашей домашней студии и поделившись ими через Instagram и YouTube. GOOGL, + 0,53% (да, мне известно, что Facebook владеет Instagram — это аккаунт моей жены, а не мой). Мы играли в прямом эфире на нескольких музыкальных онлайн-фестивалях.И я даже сотрудничал над записями с друзьями даже в Сеуле и совсем рядом с ним. Я также работал над романом вместе со своей сестрой, историком и писателем, которая живет примерно в трех тысячах миль от нас.

« Я должен выполнять все эти разные задачи, быть всеми этими разными людьми в одно и то же время в одном месте. У меня не получалось в Facebook, и, как выяснилось, я не разбираюсь в этом и в реальной жизни.”

— Арам Синнрайх

Самое главное, что я могу проводить время со своими детьми. Ходили в походы по природным заповедникам (в масках и перчатках). Мы вместе много готовили и выпекали. Мы много играли в Animal Crossing.Технически я даже на этой неделе в отпуске. Электронную почту не проверял, зашел в Твиттер TWTR, + 13,20%, или читать новости, целых пять дней — наверное, рекорд для меня.

Но, честно говоря, я сейчас наполовину разбираюсь во всем, и это из-за коллапса контекста. Я не могу полностью сосредоточиться на проблемах моих докторантов с диссертациями, когда моим детям нужна помощь при входе в их собственные классы. Я не могу попрактиковаться в игре на басу, когда меня втягивают в экстренную встречу Zoom в последнюю минуту.Я не могу адекватно прочитать статью в журнале, когда сад отчаянно нуждается в прополке. И — я убедился на собственном горьком опыте — я не могу сказать своим детям, что «беру неделю на работе», а затем сажусь за ноутбук и набираю главу своего романа. Я должен выполнять все эти разные задачи, быть всеми этими разными людьми в одно и то же время в одном месте. У меня не получалось в Facebook, и, как выяснилось, я не разбираюсь в этом и в реальной жизни.

Очевидно, что по большому счету это небольшие проблемы.Удачные проблемы. Мой брат пережил COVID-19 невредимым, а остальные члены моей семьи, к счастью, остались незараженными. У меня есть относительная гарантия занятости штатного профессора в то время, когда десятки миллионов американцев потеряли работу. И я живу в счастливо интегрированном многоэтническом районе и семье в то время, когда нашу нацию раздирают на части расистское насилие и расовые раздоры. И, как сказала моя жена, когда я объяснил ей предпосылку этой статьи: «Добро пожаловать на вызов — стать мамой.”

« Я должен выполнять все эти разные задачи, быть всеми этими разными людьми в одно и то же время в одном месте. У меня не получалось в Facebook, и, как выяснилось, я не разбираюсь в этом и в реальной жизни. ”

— Арам Синнрайх

Итак, я предполагаю, что моя неспособность ориентироваться в схлопывании контекста в некотором смысле действительно является отражением моей собственной привилегии.Мне повезло, что у меня есть возможность рассказывать разные вещи разным людям. К счастью, у меня есть личный кабинет в красивом кампусе колледжа. Мне повезло, что у меня есть работа, которая дает мне время и свободу играть на фестивалях. К счастью, у нас есть дом, в котором есть место для музыкальной студии и сад. Мне повезло, что у меня появилась свобода покинуть Facebook без серьезных последствий для моей социальной или профессиональной жизни.

В каком-то смысле COVID-19 — это не только проклятие, но и благословение. Свернув мой контекст и убрав инфраструктуру, которая позволяла мне параллельно заниматься различными аспектами моей жизни, я понял, насколько мой личный успех и счастье зависели от этой инфраструктуры, насколько она редка и насколько плохо оборудована Я должен прожить свою жизнь без этого.Это грубое пробуждение, но необходимое — для меня и, я думаю, для всех нас.

Мы до сих пор не знаем, вернется ли когда-нибудь к «нормальному» состоянию. Разработаем ли мы вакцину или лекарство от COVID-19. Вернутся ли все потерянные рабочие места, возобновятся ли музыкальные фестивали, откроются ли снова театры, рестораны и университетские городки и возобновят ли свою работу в обычном режиме. Но одно я знаю точно: я больше не вернусь к тому, каким был до пандемии. Теперь, когда я осознаю привилегию, присущую аккуратно разделенной жизни, я не хочу иметь с ней ничего общего.Лучше жить целостной, бессистемной жизнью полусопа, чем жить роскошно по частям, как полная задница.

Хронология обрушений | Жизнь после людей Wiki

В этой статье следует хронология крушения и судьбы самых известных памятников человечества в жизни после людей.

0 +

1 месяц после людей: Дева Тумана Доки

Через 9 месяцев после людей: U.S.S. Конституция

1 год после людей: ветряная электростанция Палм-Спрингс

2 года спустя люди: Канатные дороги Сан-Франциско

3 года спустя люди: Международная космическая станция

5 лет спустя люди: Столичный собор Мехико, Air Force One

6 лет спустя люди: Гейзеры

10 лет спустя люди: Китайский театр Граумана, плотина Фолсом, Капитолий штата Калифорния, международный аэропорт Сакраменто

15 лет спустя люди: Слон Люси

20 лет спустя люди: Международный железнодорожный мост

35 лет спустя люди: Шпиль Старой Северной церкви

50 лет спустя после людей: Верхние этажи Башни банка США (Лос-Анджелес), Бурдж аль-Араб, Знак Голливуда, Мэрия Лос-Анджелеса, мачта KVLY-TV, Стальной пирс, Башня Лайф Билдинг, Версальский дворец, Зал Высшей Гармонии, табло Ригли Филд, Колесо обозрения Санта-Моники

60 лет спустя люди: Randy’s Donuts

70 лет спустя люди: Восточная жемчужина

75 лет после людей: Stahl House, Сиднейский оперный театр, Колокол Свободы, Хрустальный собор, Ангел Независимости, плотина Итайпу, Всемирный торговый центр Мехико, Обелиск Буэнос-Айреса, всегда рождественский магазин Олдриджа

100-е

100 лет спустя после людей: Биг Бен, Бруклинский мост, трамвай на острове Рузвельта, 4 Таймс-сквер, Сан-Ремо, мост Золотые Ворота, мост Харбор-Бридж в Сиднее, Астродом, поезд «L», Голубые и Зеленые алмазные башни, Семь миль Мост, Chase Tower, Co-Op City, Американские горки Silver Bullet, Мост Сан-Роке-Гонсалес-де-Санта-Крус, здание Coca-Cola, Музей восковых фигур мадам Тюссо

120 лет спустя люди: Канатная дорога Палм-Спрингс

125 лет спустя люди: St.Собор Василия Блаженного

150 лет спустя после людей: MetLife Building, John Hancock Tower, Renaissance Center, Roadway of the Ambassador Bridge, Los Angeles Memorial Coliseum, Copan Building, Titanium La Portada, Torre Mayor, Aloha Tower, The 10,000 Year Clock

175 лет спустя люди: Capitol Records Building, Белый дом, штаб-квартира Организации Объединенных Наций

200-е годы

200 лет спустя после людей: Эйфелева башня, Эмпайр-стейт-билдинг, Тауэрский мост, Монтичелло, Сирс-Тауэр, Крайслер-Билдинг, Тайбэй 101, Спейс Нидл, Башня Дж. П. Морган, Знак Лас-Вегаса, Скайуок Гранд-Каньон, Центр Уэллса Фарго, Херст Замок, Трансаляскинский трубопровод, Башни моста Амбассадор

250 лет спустя люди: Мемориал Линкольна , Центр Джона Хэнкока, Бурдж-Халифа, Статуя Христа-Искупителя, Здание Капитолия США, Аламо, Арка Ворот

300s

300 лет после людей: Статуя Свободы, Площадь одной ракушки, Башня Стратосферы, Корнишон, Запретный город

500s

500 лет спустя люди: Башни Петронас, Сикстинская капелла, Св.Базилика Петра, Флорентийский собор

600-е

600 лет после людей: Главный обрушение Башни банка США (Лос-Анджелес)

1000-е годы

1000 лет после людей: Тадж-Махал, Колизей

2000-е годы

2000 лет спустя люди: Собор Нотр-Дам

5000-е

5000 лет спустя люди: Южнополярная станция Амундсена – Скотта

10,000 с

10000 лет спустя после людей: Плотина Гувера

20000 лет спустя люди: Склеп цивилизации

50000 лет спустя после людей: KEO Satellite

Структуры, которые не хотят разрушаться

Пирамиды Гизы, Гора Рашмор, Военный мемориал Корпуса морской пехоты, Мемориал Конфедерации, НОРАД, Теотиуакан, пещера Ласко, Великая Китайская стена, Монумент Вашингтона, Пирамида отеля Луксор

Фотографии Генри Сары из СССР

Генри Сара посетил Советский Союз в первые годы его существования и сделал много запоминающихся изображений того, что он нашел.Коллекция слайдов «Фонарь» фотографа теперь доступна для просмотра в Modern Record Center Уорвика. Историк профессор Кристофер Рид объясняет, как образы Сары определили Советский Союз в его «исходной точке».

Какой была жизнь в ранний Советский Союз? Когда русские основали СССР после Великой войны, британский левый активист Генри Сара посетил страну и во время своего пребывания там сделал фотографии людей, пейзажей и формирующегося советского государства.Эти фотографии вошли в состав коллекции лекций Генри Сары Фонарей, которая сейчас хранится в Центре современной записи Университета Уорика. Полная коллекция насчитывает более 1500 изображений. Сосредоточившись на фотографиях Сары из СССР, профессор Кристофер Рид из исторического факультета Уорика рассматривает одну фотографию из коллекции — Сара Билдинг Операции в Москве 15b-5-1-12-148 — и предлагает свои мысли о жизни в начале дни Советского Союза.

«Генри Сара был одним из многих иностранных интеллектуалов, посетивших Советский Союз в первые годы его существования», — объясняет Кристофер.«Как и многие такие путешественники, он был сторонником советского эксперимента и был энтузиастом до такой степени, что присоединился к Коммунистической партии Великобритании».

Сара также была увлеченным фотографом-новатором. Коллекция лекций Генри Сары Фонарей включает сотни собственных фотографий Сары, а также коллекцию изображений, которые он собрал из коммерческих источников для поддержки серии лекций в 1920-х годах.

«Он был неутомимым путешественником, и его коллекция включает множество памятных изображений из Азии», — говорит Кристофер.«Он также собрал изображения Ирландии, довоенного империализма на Ближнем Востоке и в Центральной Америке и изображения исторических предметов, таких как Парижская Коммуна и Французская революция. Его собственные изображения Советского Союза 1925 года отражают суть коллекции ».

Советские снимки включают в себя фотографии уличных сцен, официальных фестивалей, заводов, сверкающих недавно построенных паровозов, российских деревень. Есть такие знаковые темы, как сироты в государственных домах, пионеры, шествующие на Красной площади, театральные постановки, массовые загорающие обнаженными у домов для выздоравливающих, юноши и девушки, занимающиеся такими видами спорта, как футбол, легкая атлетика и гребные восьмерки, на регате в Москве. Река (изображения гребли дополнены кадром ритуала, в котором победившая команда подбрасывает рулевой в воздух).

«Изображения Сары объединяет то, что он эффективно определил Советский Союз в его исходной точке, точке, с которой он начал развиваться и навсегда изменить Россию», — объясняет Кристофер. «Он запечатлел забытый момент середины 1920-х годов, когда травмы войны, революции, гражданской войны и иностранной интервенции постепенно оставались позади, а те, что были впереди, были невообразимы. Изображение «Строительный завод, Москва» воплощает эту центральную тему коллекции.”

Сцена изображает группу из почти двадцати человек возле неопознанного здания в процессе ремонта. Большинство мужчин разговаривают, один или два затягивают трубку, а некоторые носят военную форму.

«Кажется, не многие из них действительно много работают», — говорит Кристофер. «В этой сцене преобладают две лошади и телеги, которые обеспечивают единственную движущую силу (хотя есть странно выглядящие предметы, напоминающие трамвайные пути, ведущие прямо к входной двери здания) и невероятно хлипкие деревянные леса, поддерживаемые только двумя длинными , вертикальные брусья.

«Ошеломляющее впечатление, производимое этой сценой, — это вечная традиция. Рабочие носят традиционные халаты. Дерево доминирует не только в строительных лесах, но и в конструкции, насколько мы можем это видеть. Некоторые детали указывают на присутствие современной промышленности, в частности, пара стальных балок лежит на полу возле загадочных трамвайных путей. Некоторые униформа и одежда современные, как и тканевые фуражки, которые носят многие мужчины. Итак, вот картина Советского Союза в нулевой точке, в момент, когда опустошение 1914-1922 годов было преодолено, а массовая индустриализация еще не началась.Это подчеркивает, насколько низка была нулевая точка на шкале развития. Они показывают рабочий класс, мало отличающийся от рабочего класса конца девятнадцатого века.

«Трудно представить, что всего двадцать лет спустя, в 1945 году, это слаборазвитое общество произвело армию, флот, военно-воздушные силы и военные силы, которые уничтожили нацизм и стояли на половине европейского континента».

• Коллекция лекций Генри Сары Фонаря доступна для просмотра в Интернете как часть цифровых коллекций Центра современных записей.Центр современных записей открыт для всех и является бесплатным. Вы можете зарегистрироваться для доступа к Центру современных записей здесь.

---

Кристофер Рид — профессор европейской истории двадцатого века в Уорикском университете и член Королевского исторического общества. Его исследования посвящены интеллектуальной истории русской интеллигенции в решающие годы между 1900 и 1925 годами и социальной истории русской революции.

Его публикации включают Годы Сталина: Читатель (Бейзингсток и Нью-Йорк, Палгрейв, 2002), Ленин: Революционная жизнь (Исторические биографии Рутледжа, Абингдон и Нью-Йорк, 2005) и Война и революция в России: 1914 -22 — Крах царизма и установление советской власти (Бейзингсток и Нью-Йорк, Palgrave 2013).Он готовит биографию Сталина, которая должна быть завершена в конце 2014 года.

---

(необходимое) Бардо в новую жизнь — Проект Эсперанса

В одночасье повседневная жизнь большинства жителей этого прекрасного земного дома исчезла, оставив нас в своего рода преходящей реальности между старым и известным и новым неизвестным. Когда пару недель назад я спросил кого-то, как у нее дела, она ответила: «Ммм, не очень хорошо.Самым серьезным является то, что я понятия не имею, когда вернется нормальность, а если она вернется, то как она будет ». Обычное чувство контроля, безопасности и непрерывности нашей жизни растворяется в пасти кризиса здоровья, с которым мы сталкиваемся.

В каком-то смысле мы похожи на полусырые бобы — теперь мы яснее осознаем скоротечность нашей жизни. Мы хотим правильно закончить готовку, чтобы мы могли питать тело, разум и сердца. Но конечный продукт этой «коллективной кулинарии» — далеко не гарантированный результат.Возможно, фасоль окажется подгоревшей или безвкусной, или что мы просто не дойдем до точки кипения, которая позволит нам стать полноценной пищей.

Эта неуверенность и социальные опасения вызывают на поверхность серию внутренних реакций, часто подавляющих, ведущих к полупостоянному состоянию кризиса или даже травме. Постоянная бомбардировка СМИ усиливает хроническое чувство подавленности, стресса и беспокойства.

Lea este artículo en español aquí

В системном масштабе заболеваемость Covid-19 подчеркивает многочисленные недостатки в функционировании потребительских обществ, основанных на разрушительной войне против природы, которую неправильно понимают как прогресс и экономическое развитие.Кроме того, меры по смягчению последствий, введенные для противодействия распространению вируса, способствуют усилению и без того серьезного чувства разобщенности и опасности, связанного с миром природы.

В разгар этого сценария перехода и неопределенности возникает почти навязчивая потребность найти якорь или убежище, чтобы дать нам чувство безопасности и стабильности — то, что могло бы немедленно положить конец интерлюдии и позволить вещам вернуться в нормальное состояние раз и навсегда все. Однако «нормальность», к которой мы привыкли, была в значительной степени патологической и разрушительной.Что мы можем сделать по этому поводу?

Что, если мы возьмем на себя ответственность за создание необходимого якоря или убежища в себе? И если мы спросим себя: как можно соединиться с плодородным измерением кризиса, с которым мы сталкиваемся? Или, следуя предыдущей метафоре, как нынешнее состояние коллективной готовки может служить источником вдохновения для того, чтобы бобы стали питательными и вкусными?

Промежуточный вид

Принудительный коллапс нашей идентичности, связанный с замедлением производительных механизмов, заставляет нас рано или поздно столкнуться лицом к лицу с самими собой.Этот внутренний взгляд обычно характеризует интермедии, встречающиеся в столь разных местах, как древние обряды перехода, в приключении биологического рождения и процесса смерти, в естественном мире и в посвящениях духовного и религиозного характера.

Вообще говоря, эти интермедии или промежуточные пространства несут в себе огромный потенциал, потому что определенность и привычные способы существования перестают действовать. Установление здоровых отношений с неопределенностью, характерной для этих переходных эпизодов, способствует свободе самовыражения и творчества, которую трудно найти в другое время.В этом случае полезно понимать, что любому процессу трансформации должно предшествовать промежуточное состояние.

Тибетский буддизм продвигает утонченное понимание того, что, несомненно, является наиболее фундаментальным переходом в нашей жизни; шаг навстречу смерти. Период после окончания человеческой жизни, называемый бардо, — это исключительная возможность преодолеть циклы страдания и пробудиться к нашей истинной сущности, полной полноты, ясности и радости. Чтобы достичь этого, необходима пожизненная практика в промежуточных помещениях.Практики включают усиление бардо между одной мыслью и другой (процесс, обычно известный как медитация) и привлечение повышенного внимания к бардо между бодрствующим сознанием и глубоким сном.

Маловероятно, что конкретный человек выйдет за пределы цикла страданий в момент своей смерти, если он не смог познакомиться с природой бардо в течение своей жизни. В таком случае индивидуальное сознание переживает серию посмертных приключений и перекрестков, ведущих к новой жизни, согласно некоторым школам буддизма.

Основная характеристика тренировки в бардо состоит в том, что ум находит определенную степень отдыха или паузы от своего непрерывного действия. Вот почему, согласно тибетскому буддизму, бардо жизни или смерти работает как пространство, где сияющий свет нашей сущности становится видимым и возникает то, что действительно важно.

Заселение бардо

Эпизод, созданный Covid-19, представляет собой большую паузу в нашей повседневной жизни, характеризуемой неопределенностью и потенциалом бардо .Как и при каждом переходе, в это время мы наблюдаем крах структур, как ментальных, так и институциональных, и последующее состояние кризиса и переговоров, которое это влечет за собой. Тем не менее, модель bardo приносит с собой ценное обещание: способность воссоздавать наши отношения с самими собой и с миром.

Это благоприятное время для уточнения нашего видения и выбора путей, по которым мы хотим продолжать идти своим путем. Сегодня мы можем выбрать, на что направить наше внимание, и переформулировать принципы, которые будут контролировать остальную часть нашего драгоценного времени здесь, на Земле.Сегодня мы можем решить выйти за рамки индивидуализма и конкуренции обычного бизнеса, чтобы признать взаимозависимость, которая сплетает всю жизнь, которая прямо сейчас так ясно стучит в дверь. Сегодня можно противостоять апатии и безразличию, сформировав отношение уважения и почтения к другим существам и к себе, какими бы малыми ни были наши шаги. Сегодня мы можем выбрать путь уязвимости и смелости, чтобы выразить то, что действительно важно для нашего сердца. Пора.

Коллектив bardo , в котором мы находимся, приглашает нас насладиться огромным счастьем — иметь жизнь, которой нужно жить.Возможно, однажды мы сможем увидеть ясный свет реальности и понять, что мы — бобы, огонь, вода, горшок и повар одновременно.

Адриан Вильясенор-Галарса, доктор философии, увлечен трансформацией человека на службе Земли, чтобы раскрыть регенеративное выражение наших глубинных потенциалов. Адриан — автор, международный фасилитатор, научный сотрудник, (эко) системный и трансперсональный терапевт и духовный практик.Он активно содействует работе Джоанны Мэйси, которая объединяет людей в Латинской Америке и за ее пределами. Для получения дополнительной информации посетите: living-flames.com, bioalkimia.org и eltrabajoquereconecta.org.

Адриан Вильясенор-Галарса, доктор философии, автор, международный фасилитатор, научный сотрудник, (эко) системный и трансперсональный терапевт и духовный практик. Он активно содействует работе Джоанны Мэйси, которая объединяет людей в Латинской Америке и за ее пределами. Для получения дополнительной информации посетите: living-flames.