Все идет из детства: Книга: «Доктор, все идет из детства? Психология воспитания и терпения» — Юрий Вагин. Купить книгу, читать рецензии | ISBN 978-5-17-121865-2

Читать онлайн «Доктор, все идет из детства? Психология воспитания и терпения», Юрий Вагин – ЛитРес

© Вагин Ю., текст

© ООО «Издательство АСТ»

* * *

Юрий Вагин – врач-психотерапевт со стажем работы более 30 лет, кандидат медицинских наук, директор «Психологтческого центра доктора Вагина», автор 8 монографий и более 50 научных статей, создатель тифоаналитической терапии. Человек, который может научить, что нужно делать в любой жизненной ситуации.

Что общего между помойкой и комнатой детского психолога

Много лет тому назад я прочитал книгу замечательного детского психолога Марии Владимировны Осориной «Секретный мир детей в пространстве мира взрослых», и книга помогла мне понять, как мало я понимаю в мире детей.

Прошло много лет, но мне почему-то больше всего запомнилась глава: «Чем привлекательна для детей свалка». Мария Владимировна так точно описала чувства и мысли ребенка на помойке, словно заглянула мне (маленькому мальчику) в голову.

Помойка и свалка для большинства детей – место очень притягательное. Но почему? Во-первых, потому что это место запретное и является изнанкой взрослого мира. Взрослый мир старается повернуться к ребенку своей лицевой стороной. Но чем старше становится ребенок, тем чаще он начинает подозревать за этим фасадом теневую часть жизни. И помойка здорово помогает увидеть то, что прячется взрослыми в обычной жизни.

Во-вторых, помойка позволяет легко выплеснуть наружу агрессивность и деструктивность. Все те предметы, вещи, игрушки, которые в обычной жизни нужно беречь и хранить, здесь можно безнаказанно бить, ломать и уничтожать.

Этим очень часто пользуются дети с эмоциональными проблемами. Заметив у ребенка избыточную страсть к разрушению «ничейных» предметов, родителям важно обратить на это внимание и обратиться за советом к психологу.

Комната хорошего психолога – эта та же помойка и свалка сотен разнообразных предметов, которые можно свободно трогать, брать, играть и иногда даже ломать. Для проработки внутренних проблем, обид, злости, агрессивности имеются так называемые «неструктурированные материалы» – глина, песок, вода. Их можно мять, давить, бросать, плескать – они легко принимают на себя даже самые грубые воздействия ребенка.

Мария Владимировна правильно замечает, что даже взрослые люди в семейной жизни, чтобы случайно кого-нибудь не убить, часто начинают стирать, строгать или пилить что-нибудь, чтобы не пилить кого-нибудь.

Мне так удивительно было читать ее волшебно точное сравнение помойки и детского кабинета психолога, что я на всю жизнь полюбил Марию Владимировну Осорину, чего и вам желаю.

– ДОКТОР, А У ПСИХОЛОГОВ БЫВАЮТ ПРОБЛЕМЫ?

– ДА.

– И НЕКОТОРЫЕ ИЗ НИХ КОРНЯМИ УХОДЯТ В ДЕТСТВО?

– ДА.

– Я ТАК И ЗНАЛ, ЧТО ВСЕ ПСИХОЛОГИ – СУМАСШЕДШИЕ! ЗАЧЕМ ТОГДА К ВАМ ХОДИТЬ? САМИ ЛЕЧИТЕСЬ!

Патологическая привязанность

Однажды психологи провели один очень интересный полевой эксперимент. В центре цветочной лужайки они посадили мать с годовалым ребенком. Мать сидела на специальном люке, который мог быстро уходить под землю и полностью скрывать ее от глаз ребенка.

Что происходило дальше? Ребенок осторожно осматривается. Затем так же осторожно отпускает мать и начинает с интересом исследовать окружающий мир. В это время психологи быстро прячут мать под землю, и ребенок, обернувшись в очередной раз, не обнаруживает ее на месте. В ту же секунду он полностью теряет интерес к окружающему миру и стремительно мчится туда, где только что была мать. Ее быстро поднимают, ребенок прижимается к матери и полчаса не отпускает ее.

Спустя какое-то время он снова осторожно отпускает ее и, постоянно оглядываясь, начинает исследовать окружающий мир: листочки, цветочки, бабочек. Мать снова прячут. Ребенок с воем и воплями несется к месту, где она только что была, мать поднимают и (!) после второго раза психологам не удалось дождаться момента, когда ребенок снова бы решился отпустить свою мать и начать исследовать окружающий мир.

И к чему это я вспомнил? А к тому, что этот эксперимент позволил психологам заподозрить, что если человек патологически привязан к матери, близким, работе, месту, – это не означает, что его мать или работа, или местожительство такие уж прекрасные. Это может означать как раз обратное. Патологическая привязанность у людей чаще всего наблюдается к нестабильным, ненадежным объектам. Именно этим объясняется загадка патологической влюбленности многих женщин в вечно исчезающих мужей и многих детей в вечно исчезающих родителей. Знаете, кто больше всего любит своих матерей? Детишки в детских домах.

Поэтому мой совет сегодня не прост: если вам кажется, что ваши дети мало уделяют вам внимания, слишком много времени проводят в изучении мира, который их окружает, слишком счастливы без вас – не огорчайтесь. Это значит, что вы – хорошие родители. Вы просто всегда за спиной своего ребенка, вы всегда в его сердце, он настолько уверен в вас, что ему не нужно постоянно оглядываться на вас, ему не нужно быть рядом с вами. Вы выполнили свой родительский долг. Это не плохо. Это хорошо. Но немного, конечно, грустно.

Кто кому должен?

Родители должны заботиться о своих детях, а дети должны заботиться о родителях. Конституция. Семейный кодекс. Этика. Мораль. Долг.

Но почему должны? Кто кому должен? Что есть забота о детях и о родителях: долг, обязанность, обуза, тяжкий труд, повинность или радость и удовольствие, тепло и свет, смысл жизни и счастье?

Представьте, что вы пытаетесь засунуть охапку соломы под капот своего автомобиля только потому, что так поступали многие поколения предков по отношению к своему единственному транспортному средству: лошади. Нелепо? Нелепо.

Мир изменился. Изменилась форма отношений людей с миром. Изменилась форма отношений людей друг с другом. Огромное количество людей всю жизнь обходится без лошади (и даже никогда не видело ее), пользуется газовой или электрической плитой и (!) может позволить себе иметь детей не для того, чтобы выгодно продать их замуж или использовать как бесплатную рабочую силу, или как страховой вклад в обеспечение своей старости, а… просто так, себе на радость (а не на старость), потому что дети – это самая большая радость, и растить их – это радость, и заботиться о них – радость. И поэтому, если это так, то наши дети нам ничего не должны. Мои дети и внуки мне ничего не должны. Ибо они: а) уже подарили нам (мне) такое количество радости, что кто кому должен – это большой вопрос; и б) во многих цивилизованных странах старики социально и материально защищены лучше, чем молодежь.

Это – объективная реальность. Правда, законодательная база не успевает за изменениями в современном мире. По закону дети все еще должны своим родителям. Согласно 38 статье Конституции: «Трудоспособные дети, достигшие 18 лет, должны заботиться о нетрудоспособных родителях», а согласно Семейному кодексу при невыполнении со стороны детей своих обязательств по моральной и материальной поддержке недееспособных родителей суд может принудить их к этому. Это – факт, но мы разбираем не юридические вопросы, а психологические.

Имеют ли не юридическое, а психологическое основание современные родители предъявлять претензии своим детям: «Я тебе жизнь подарила, я тебя вырастила, я тебя выкормила, я ночей не спала, я тебе… я тебя…»? И должны ли дети в ответ на это, испытывая чувство вины, жертвовать своей личной жизнью, своей работой, своим будущим ради выполнения так называемого «сыновнего долга»?

Мне кажется, что мы не имеем права требовать это, мы не имеем права жертвовать будущим детей ради материального и психологического обеспечения собственной старости. И дети не должны испытывать при этом чувство вины. В современном мире есть все инструменты, чтобы самому позаботиться о своей старости.

Сегодня можно позволить себе любить своих детей просто так. Бескорыстно. Не вымогая из них обратную заботу и любовь.

Правильное воспитание

У меня когда-то был клиент. Профессиональный вор. Поскольку он был вором-профессионалом, а не любителем, его ни разу в жизни не поймали. За исключением одного случая.

Однажды, когда он был маленьким, в детском саду ему приглянулась машинка, которую принес из дома другой мальчик. Мой клиент эту машинку незаметно спрятал в свои вещи, а вечером унес домой и играл ею весь вечер. Удобно? Удобно.

Вечером с работы пришел папа и спросил: откуда взялась эта незнакомая машинка? И это еще не худший случай. Многие папы настолько оторваны от жизни семьи, что могут легко спросить: откуда взялся этот незнакомый мальчик? Этот папа хотя бы игрушки сына знал.

Так вот. Сын попытался что-то соврать, но был выведен на чистую воду. И здесь папа совершил грубейшую ошибку, которую я вам советую не совершать. Он очень устал после работы, поэтому просто поругал сына, рассказал ему, как плохо воровать и взял с него слово, что утром он отнесет машинку назад. Довольный папа стал смотреть телевизор, а довольный сын продолжил играть машинкой.

Папа верил, что сын получил урок, что воровать нельзя, а сын на самом деле получил первый в своей жизни урок, что воровать можно, но только так, чтобы папа об этом не знал. И всю дальнейшую жизнь он совершенствовал это искусство.

А что же делать, чтобы ребенок на самом деле получил урок, что воровать нельзя?

В подобных ситуациях родители просто обязаны засунуть всю свою усталость себе куда подальше и в десять вечера, в одиннадцать вечера ехать с сыном (дочерью) назад в детский сад и отдавать ворованную игрушку сторожу ли, оставлять ее на крылечке ли. Не обязательно сдавать сына на следующий день перед всей группой, но и нельзя позволять ему спокойно весь вечер наслаждаться ворованной добычей. Его мозг запомнит, что это – выгодно. Ехать со злобным папой ночью в детский сад – невыгодно. И воровать при таком раскладе – тоже.

 

Про сказки

«Юрик, ты уже большой мальчик, хватит читать сказки», – говорила мне мама в детстве. Не помогло…

Есть замечательный английский писатель Нил Гейман, автор романов «Американские боги» (по которому снят неплохой сериал) и «Звездная пыль», а также про девочку Коралину и ее маму с глазами-пуговками (по этой книге тоже снят чудесный мультфильм).

Нил Гейман – заметная фигура в мире так называемой высокой фантастики – фантастики, которую можно отнести к большой литературе. Правда, моя любимая Урсула Ле Гуин (другой всемирно известный фантаст) незадолго до своей смерти критиковала Нила Геймана за поверхностность, но это она любя.

Так вот, недавно Нил Гейман прочитал лекцию о природе и пользе чтения. Она большая, но меня больше всего зацепил один момент. Нила Геймана пригласили в 2007 году в Китай на первый одобренный коммунистической партией Китая симпозиум по научной фантастике и фэнтези. И Гейман спросил у одного из официальных представителей власти: что это вдруг? Ведь научная фантастика не одобрялась долгое время в Китае. Что изменилось?

«А все просто, – ответил чиновник, – всем известно, что китайцы создают великолепные вещи, если им принести готовые схемы. Но они ничего не улучшали и не придумывали сами уже много лет. Они ничего не изобретают. Как изобрели бумагу с порохом – так и успокоились».

И поэтому – рассказал в лекции Нил Гейман – китайцы послали специальную делегацию в Apple, Microsoft, Google и расспросили людей, которые придумывают будущее, о них самих. И обнаружили, что все эти люди читали научную фантастику и фэнтези, когда были мальчиками и девочками. «Ага!» – сказали китайцы, и теперь побуждают детей читать научную фантастику и фэнтези, чтобы, когда те подрастут, тоже могли строить новое будущее.

Поэтому мой совет: когда увидите, что дети вместо полезной (с вашей точки зрения) русской и зарубежной классики читают сказки и фэнтези, не ругайтесь, не говорите им, что они бегут от реальности, это не совсем так. Да, они бегут от реальности, но они бегут от вашей унылой, серой сегодняшней реальности, и бегут они в свою завтрашнюю лучшую реальность. Ваши дети готовятся строить будущее ваших внуков. Отстаньте!

Не забывайте, что (как говорил великий сказочник XX века Джон Толкин) единственные люди, которые протестуют против побега, – это тюремщики. Не будьте ими для своих детей.

В СКАЗКАХ ТЯГА К БЕССМЕРТИЮ ХАРАКТЕРНА ДЛЯ УДИВИТЕЛЬНЫХ ГАДОВ. ИНТЕРЕСНО, А В ЖИЗНИ КАК?

На природе или на экскурсии

Когда я был маленький, мы с братом часто отдыхали вместе с родителями – ездили в лес, рыбачили, путешествовали по Каме, ходили за грибами, ягодами… У меня было счастливое детство, но несколько раз родители брали нас с собой в путешествие по городам России. Мы плавали по Каме и Волге на теплоходе «Вильгельм Пик», ходили на экскурсии, посещали Мамаев курган в Волгограде, и знаете, что я хочу вам сказать: не нужно брать с собой детей в путешествия по городам и весям. (Веси – в старославянском языке означали маленькие поселки и селения.

) Путешествуйте с детьми по лесам и полям, по рекам и озерам, по морям и горам.

Я помню каждую излучину Камы, где мы плавали, каждое озеро, на котором мы отдыхали, Уральские горы, субтропические сады Сочи, дно Черного моря, каждое дерево, на которое я залезал, и каждый костер, который учил меня разжигать отец.

Я не помню ни одного музея ни в одном городе, который мы посещали, помню только вечную жуткую усталость от экскурсий, жажду и свой стресс от слез матери на Мамаевом кургане. Я, будучи, маленьким мальчиком, не понимал, почему она плачет, меня это шокировало, и я долго думал, что сделал что-то не так.

Когда дети вырастут, у них самих появится интерес и к истории, и к культуре, и к архитектуре. Ожидать этот интерес в 10–15 лет наивно. Том Сойер и Гекльберри Финн органично смотрятся на реке и в лесу, на дереве или заборе, но не в большом историческом музее или среди достопримечательностей Праги.

Поэтому мой совет: пожалейте детей. Вспомните себя в детстве. Собираясь в отпуск, организуйте его так, чтобы провести с детьми время на природе, а со взрослыми – среди культурных достопримечательностей.

Как правильно орать на ребенка

Я уверен, что вы согласитесь с тем, что орать на людей в целом и на детей в частности нехорошо. Хотя, может быть, и не все, потому что в последние годы стала очень популярна теория недержания эмоций, мол, сдерживание эмоций приводит к психосоматическим заболеваниям, и поэтому не следует себя сдерживать, а нужно уметь позволять себе орать.

Если вы в лесу увидите человека, который обнимает дерево и при этом истошно орет – это не местный сумасшедший на прогулке, это тот, кто тренинг эмоционального раскрепощения прошел: заземляется с деревом и разряжается в космос. Загляните в Интернет, и вы обнаружите ряд статей психологов, которые пишут, что орать на детей можно и нужно. Мол, если мать не орет на ребенка – это какая-то неправильная совершенная мать, а совершенство, оно – вредно.

Я, как та Баба-яга, конечно, против таких теорий и хочу сказать почему. Если мать или отец орет на ребенка, с моей точки зрения, это означает не только дефект их эмоциональной сферы (неспособность контролировать свои эмоции), но и дефект их интеллектуальной сферы (банальную неспособность просчитать поведение своих детей).

Чем вреден ор? Каждый раз, когда мы орем на ребенка, даже если он виноват, сам факт нашего ора сильно обесценивает воспитательный эффект. Ребенок обижается на ор, и его чувство вины обнуляется чувством обиды на нас. Хуже того. Прооравшись, мы сами начинаем испытывать чувство вины перед ребенком и стараемся как можно быстрее его загладить. Ребенок сделал что-то не так, вы проорались, потом обнялись, мирись-мирись, больше не дерись, сходили за мороженкой, и ребенок на всю жизнь запомнил: можно делать что попало, потом нужно ненадолго заткнуть ухо пальчиком, пока мама орет, потом маме будет стыдно и потом будет счастье. Жизнь удалась. У ребенка, но ненадолго. А у вас – не удалась и надолго. Чего я вам не советую.

ЛЮБОВЬ К ДЕТЯМ НУЖНА ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ УРАВНОВЕСИТЬ ЖЕЛАНИЕ ИХ УБИТЬ.

Почему все проблемы из детства?: ru_psicholog — LiveJournal

Почему многие психологи в поиске причин психологических проблем клиента, обращают его взор в детство и во взаимоотношения со значимыми другими — с родителями? И находят основной узел проблем именно во взаимоотношениях ребенка с мамой и папой. После таких задушевных приемов у психолога уже взрослые дети с ворохом психологических проблем начинают тихо ненавидеть своих родителей.Все ли проблемы из детства? Начало всех начал такого подхода ищите в псевдонайчной теории Фрейда. Почему псевдонаучной? А кто-то доказал научность психологии?
«Психика бездомна и тут можно доказать все что угодно!»(Ярослав Украинский)

ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ ДЕТСКОГО РАЗВИТИЯ

1. Теория Зигмунда Фрейда

В одной из старых книг о психоанализе приводятся слова А.Шопенгауэра о том, что человеческая душа – это тугой узел, который невозможно развязать, и Зигмунд Фрейд – первый ученый, сделавший попытку распутать этот узел [28].

Психоанализ возник как метод лечения, но почти сразу же он был воспринят как средство получения психологических фактов, которые и стали основой психологической системы.

Анализ свободных ассоциаций пациентов привел З.Фрейда к выводу, что болезни взрослой личности сводятся к переживаниям детства. Детские переживания, по З.Фрейду, имеют сексуальную природу. Это чувства любви и ненависти к отцу или матери, ревность к брату или сестре и т.п. З.Фрейд считал, что этот опыт оказывает неосознанное влияние на последующее поведение взрослого. Несмотря на то, что метод психоанализа был разработан на взрослых испытуемых и требует существенных дополнений для исследования детей, полученные З.Фрейдом данные указывают на определяющую роль детского опыта в развитии личности. Проводя исследования, З.Фрейд был удивлен неспособностью пациентов понимать значение своих воспоминаний, свободных ассоциаций и сновидений. То, что было ясно для самого З.Фрейда, пациенты решительно отрицали. Пациенты думали и жили в одной системе координат, в то время как другой пласт их жизни – уровень бессознательного – крайне важный детерминант их поведения, отвергался ими как несуществующий. Только после многих психоаналитических сеансов пациенты начинали понимать неосознанное значение того, что они говорят и делают. Именно эти, крайне важные, неосознанные детерминанты поведения стали для З.Фрейда предметом исследования. Два открытия З.Фрейда – открытие бессознательного и открытие сексуального начала – составляют основу теоретической концепции психоанализа [159].

В первые годы своей работы З.Фрейд представлял психическую жизнь состоящей из трех уровней: бессознательного, предсознательного и сознательного. Источником инстинктивного заряда, придающего поведению мотивационную силу, он считал бессознательное, насыщенное сексуальной энергией. З.Фрейд ее обозначил термином «либидо». Эта сфера закрыта от сознания в силу запретов, налагаемых обществом. В предсознательном теснятся психические переживания и образы, которые без особого труда могут стать предметом осознания. Сознание не пассивно отражает процессы, которые содержатся в сфере бессознательного, но находится с ними в состоянии постоянного антагонизма, конфликта, вызванного необходимостью подавлять сексуальные влечения. Первоначально эта схема и была приложена к объяснению клинических фактов, полученных в результате анализа поведения невротиков.

Позднее в работах «Я и Оно», «По ту сторону удовольствия» З.Фрейд предложил иную модель человеческой личности. Он утверждал, что личность состоит из трех основных компонентов: «Оно», «Я» и «Сверх-Я». «Оно» – наиболее примитивный компонент, носитель инстинктов, «бурлящий котел влечений». Будучи иррациональным и бессознательным, «Оно» подчиняется принципу удовольствия. Инстанция «Я» следует принципу реальности и учитывает особенности внешнего мира, его свойства и отношения. «Сверх-Я» служит носителем моральных норм. Эта часть личности выполняет роль критика и цензора. Если «Я» примет решение или совершит действие в угоду «Оно», но в противовес «Сверх-Я», то оно испытает наказание в виде чувства вины, укоров совести. Поскольку требования к «Я» со стороны «Оно», «Сверх-Я» и реальности несовместимы, неизбежно его пребывание в ситуации конфликта, создающего невыносимое напряжение, от которого личность спасается с помощью специальных «защитных механизмов» – таких, например, как вытеснение, проекция, регрессия, сублимация. Вытеснение означает непроизвольное устранение из сознания чувств, мыслей и стремлений к действию. Проекция – это перенос на другое лицо своих аффективных переживаний любви или ненависти. Регрессия – соскальзывание на более примитивный уровень поведения или мышления. Сублимация – один из механизмов, благодаря которому запретная сексуальная энергия переносится в виде деятельности, приемлемой для индивида и для общества, в котором он живет.

Личность, по З.Фрейду, – это взаимодействие взаимно побуждающих и сдерживающих сил. В психоанализе изучается природа этих сил и структуры, в соответствии с которыми это реципрокное взаимодействие осуществляется. Динамика личности определяется действием инстинктов. Они состоят из четырех компонентов: побуждение; цель, то есть достигнутое удовлетворение; объект, с помощью которого цель может быть достигнута; источник, в котором побуждение порождается. Одно из основных положений психоаналитического учения о развитии личности заключается в том, что сексуальность есть основной человеческий мотив. Важно подчеркнуть, что З.Фрейд трактовал сексуальность очень широко. По его мнению, это все то, что доставляет телесное удовольствие. Для маленького ребенка – это ласки, прикосновения, поглаживания тела, обнимания, поцелуи, удовольствие от сосания, от освобождения кишечника, от теплой ванны и многое другое, без чего невозможна жизнь и что каждый младенец постоянно в той или иной мере получает от матери. В детстве сексуальные чувства очень общи и диффузны. Инфантильная сексуальность предшествует взрослой сексуальности, но никогда не определяет полностью сексуальные переживания взрослого.

Сексуальные влечения, по З.Фрейду, носят амбивалентный характер. Существуют инстинкты жизни и смерти, следовательно, личности изначально свойственны конструктивные и деструктивные тенденции.

В соответствии со своей сексуальной теорией психики З.Фрейд все стадии психического развития человека сводит к стадиям преобразования и перемещения по разным эрогенным зонам либидонозной, или сексуальной энергии.

Эрогенные зоны – это области тела, чувствительные к стимулу; будучи стимулированы, вызывают удовлетворение либидонозных чувств. Каждая стадия имеет свою либидонозную зону, возбуждение которой создает либидонозное удовольствие. Перемещение этих зон создаст последовательность стадий психического развития. Таким образом, психоаналитические стадии – это стадии генеза психического в течение жизни ребенка. В них отражено развитие «Оно», «Я», «Сверх-Я» и взаимовлияния между ними.

Оральная стадия (0-1 год). Оральная стадия характеризуется тем, что основной источник удовольствия, а, следовательно, и потенциальной фрустрации, сосредоточивается на зоне активности, связанной с кормлением. Оральная стадия состоит из двух фаз – ранней и поздней, занимающих первый и второй полугодия жизни. Она характеризуется двумя последовательными либидонозыми действиями (сосание и укус). Ведущая эрогенная область на этой стадии – рот, орудие питания, сосания и первичного обследования предметов. Сосание, по З. Фрейду, это тип сексуальных проявлений ребенка. Если бы младенец мог выразить свои переживания, то это было бы, несомненно, признание, что «сосание материнской груди есть самая важная вещь в жизни».

Сначала сосание связано с пищевым наслаждением, но после некоторого времени сосание становится либидонозным действием, на почве которого закрепляются инстинкты «Оно»: ребенок иногда сосет в отсутствии пищи и даже сосет свой большой палец. Этот тип наслаждения в трактовке З.Фрейда совпадает с сексуальным наслаждением и находит предметы своего удовлетворения в стимуляции собственного тела. Поэтому эту стадию он называет аутоэротичной. В первое полугодие жизни, считал З.Фрейд, ребенок еще не отделяет свои ощущения от объекта, которым они были вызваны. Можно предположить, что мир ребенка – это мир без объектов. Ребенок живет в состоянии первичного нарциссизма, при котором он не осознает существования других объектов в мире. Глобальное базисное нарциссическое состояние – это сон, когда младенец ощущает тепло и не имеет никакого интереса к внешнему миру. Во второй фазе младенческого возраста у ребенка начинает формироваться представление о другом объекте (матери) как существе, независимом от него. Можно заметить, что ребенок испытывает беспокойство, когда мать уходит или вместо нее появляется незнакомый человек.

Внутриутробное существование человека, по З.Фрейду, в противоположность большинству животных, относительно укорочено; на свет он появляется менее подготовленным, чем они. Тем самым усиливается влияние реального внешнего мира, развивается дифференциация «Я» и «Оно», повышаются опасности со стороны внешнего мира и чрезмерно вырастает значение объекта, который один может защитить от этих опасностей и как бы возместить потерянную внутриутробную жизнь. И этот объект – мать. Биологическая связь с матерью вызывает потребность быть любимым, которая уже больше никогда не покидает человека. Разумеется, мать не может по первому требованию удовлетворять все желания младенца; при самом лучшем уходе неизбежны ограничения. Они и есть источник дифференциации, выделения объекта. Таким образом в начале жизни различение между внутренним и внешним, согласно взглядам З.Фрейда, достигается не на основе восприятия объективной реальности, а на основе переживания удовольствия и неудовольствия, связанных с действиями другого человека.

Во второй половине оральной стадии с появлением зубов к сосанию добавляется укус, который придает действию агрессивный характер, удовлетворяя либидонозную потребность ребенка. Мать не позволяет ребенку кусать свою грудь. Таким образом, стремление к наслаждению начинает вступать в конфликт с реальностью. По З.Фрейду, у новорожденного нет «Я». Эта психическая инстанция постепенно дифференцируется от его «Оно». Инстанция «Я» – часть «Оно», модифицированное под прямым влиянием внешнего мира. Функционирование инстанции «Я» связано с принципом «удовлетворение – отсутствие удовлетворения». Как только что отмечалось, первое познание ребенком предметов внешнего мира происходит через мать. При ее отсутствии ребенок испытывает состояние неудовлетворенности и благодаря этому начинает различать, выделять мать, так как отсутствие матери для него есть, прежде всего, отсутствие наслаждения. На этой стадии не существует еще инстанции «Сверх-Я», и «Я» ребенка находится в постоянном конфликте с «Оно». Недостаток удовлетворения желаний, потребностей ребенка на этой стадии развития как бы «замораживает» определенное количество психической энергии, происходит фиксация либидо, что составляет препятствие для дальнейшего нормального развития. Ребенок, который не получает достаточно удовлетворения своих оральных потребностей, вынужден продолжать искать замещение для их удовлетворения и не может поэтому перейти на следующую стадию генетического развития.

Эти идеи З.Фрейда послужили толчком к изучению критических периодов, в течение которых складываются благоприятные условия для решения свойственной возрасту генетической задачи. Если она не решается, то ребенку гораздо труднее решать задачи следующего возрастного периода.

На оральной стадии фиксации либидо у человека, по мнению З.Фрейда, формируются некоторые черты личности: ненасытность, жадность, требовательность, неудовлетворенность всем предлагаемым. Уже на оральной стадии, согласно его представлениям, люди делятся на оптимистов и пессимистов.

Анальная стадия (1-3 года), как и оральная, состоит из двух фаз. На этой стадии либидо концентрируется вокруг ануса, который становится объектом внимания ребенка, приучаемого к опрятности. Теперь детская сексуальность находит предмет своего удовлетворения в овладении функциями дефекации, выделения. Здесь ребенок встречается со многими запретами, поэтому внешний мир выступает перед ним как барьер, который он должен преодолеть, и развитие приобретает здесь конфликтный характер.

По отношению к поведению ребенка на этой стадии можно сказать, что полностью образована инстанция «Я» и теперь она способна контролировать импульсы «Оно». «Я» ребенка научается разрешать конфликты, находя компромиссы между стремлением к наслаждению и действительностью. Социальное принуждение, наказания родителей, страх потерять их любовь заставляют ребенка мысленно представлять себе, интериоризировать некоторые запреты. Таким образом, начинает формироваться «Сверх-Я» ребенка как часть его «Я», где в основном заложены авторитеты, влияние родителей и взрослых людей, которые играют очень важную роль в качестве воспитателей в жизни ребенка. Особенности характера, формирующиеся на анальной стадии, по мнению психоаналитиков, – аккуратность, опрятность, пунктуальность; упрямство, скрытность, агрессивность; накопительство, экономность, склонность к коллекционированию. Все эти качества – следствие разного отношения ребенка к естественным, телесным процессам, которые были объектом его внимания во время приучения к опрятности еще на доречевом уровне развития.

Фаллическая стадия (3-5 лет) характеризует высшую ступень детской сексуальности. Ведущей эрогенной зоной становятся генитальные органы. До сих пор детская сексуальность была аутоэротичной, теперь она становится предметной, то есть дети начинают испытывать сексуальную привязанность к взрослым людям. Первые люди, которые привлекают внимание ребенка, – это родители. Либидонозную привязанность к родителям противоположного пола З.Фрейд назвал Эдиповым комплексом для мальчиков и комплексом Электры для девочек, определив их как мотивационно-аффективные отношения ребенка к родителю противоположного пола. В греческом мифе о царе Эдипе, убившем своего отца и женившемся на матери, скрыт, по мнению З.Фрейда, ключ к сексуальному комплексу: мальчик испытывает влечение к матери, воспринимая отца как соперника, вызывающего одновременно и ненависть и страх.

Разрешение, или освобождение от Эдипова комплекса совершается в конце этой стадии под влиянием страха кастрации, который, по мнению З.Фрейда, вынуждает мальчика отказаться от сексуального влечения к матери и идентифицировать себя с отцом. Посредством вытеснения этого комплекса полностью дифференцируется инстанция «Сверх-Я». Именно поэтому преодоление Эдипова комплекса играет важную роль в психическом развитии ребенка. Таким образом, к концу фаллической стадии все три психические инстанции уже сформированы и находятся в постоянном конфликте друг с другом. Главную роль играет инстанция «Я». Она сохраняет память прошлого, действует на основе реалистического мышления. Однако эта инстанция должна теперь бороться на два фронта: против разрушительных принципов «Оно» и одновременно против строгости «Сверх-Я». В этих условиях появляется состояние тревоги как сигнал для ребенка, предупреждающий о внутренних или внешних опасностях. В этой борьбе механизмами защиты «Я» становятся вытеснение и сублимация. По З.Фрейду, самые важные периоды в жизни ребенка завершаются до пяти лет; именно в это время формируются главные структуры личности. По мнению З.Фрейда, фаллической стадии соответствуют зарождение таких черт личности, как самонаблюдение, благоразумие, рациональное мышление, а в дальнейшем утрирование мужского поведения с усиленной агрессивностью.

Латентная стадия (5-12 лет) характеризуется снижением полового интереса. Психическая инстанция «Я» полностью контролирует потребности «Оно»; будучи оторванной от сексуальной цели, энергия либидо переносится на освоение общечеловеческого опыта, закрепленного в науке и культуре, а также на установление дружеских отношений со сверстниками и взрослыми за пределами семейного окружения.

Генитальная стадия (12-18 лет) – характеризуется возвышением детских сексуальных стремлений, теперь все бывшие эрогенные зоны объединяются, и подросток, с точки зрения З.Фрейда, стремится к одной цели – нормальному сексуальному общению. Однако осуществление нормального сексуального общения может быть затруднено, и тогда можно наблюдать в течение генитальной стадии феномены фиксации или регресса к той или другой из предыдущих стадий развития со всеми их особенностями. На этой стадии инстанция «Я» должна бороться против агрессивных импульсов «Оно», которые вновь дают о себе знать. Так, например, на этом этапе может вновь возникнуть Эдипов комплекс, который толкает юношу к гомосексуальности, предпочтительному выбору для общения лиц своего пола. Чтобы бороться против агрессивных импульсов «Оно», инстанция «Я» использует два новых механизма защиты. Это аскетизм и интеллектуализация. Аскетизм с помощью внутренних запретов тормозит этот феномен, а интеллектуализация сводит его к простому представлению в воображении и таким путем позволяет подростку освободиться от этих навязчивых желаний.

Когда ребенок становится взрослым, его характер определяется процессом развития его «Оно», «Я» и «Сверх-Я» и их взаимодействиями. Нормальное развитие, по З.Фрейду, происходит с помощью механизма сублимации, а развитие, которое происходит посредством механизмов вытеснения, регрессии или фиксации, рождает патологические характеры.

Описаны два наиболее ярких типа характера, формирующихся на этой стадии: психическая гомосексуальность и нарциссизм. В психоанализе психическую гомосексуальность не всегда рассматривают как грубое половое извращение. Это могут быть такие формы поведения, в которых любовь к другому полу замещается товарищеской привязанностью, дружбой, общественной деятельностью в обществе лиц своего пола. Такие люди строят свою жизнь и поступки на основе предпочтения общества семье и создают тесные социальные связи в компаниях лиц своего пола. Второй тип сексуального характера – нарциссизм. Он характерен тем, что либидо личности как бы отнимается от объекта и направляется на самого себя. Нарциссическая личность рассматривает себя как объект своих сексуальных стремлений; для нее внешние объекты удовольствия отступают на задний план, а главное место занимают самоудовлетворенность и самодовольство. Подобные характеры направляют свое внимание преимущественно на себя, свои действия, свои переживания [91].

В чем же секрет огромного влияния З.Фрейда на всю современную психологию вплоть до наших дней? Во-первых, это динамическая концепция развития, во-вторых, это теория, которая показала, что для развития человека главное значение имеет другой человек, а не предметы, которые его окружают. По словам современных американских психологов Дж.Уотсона и Г.Лидгрена, З.Фрейд был впереди своего века и, подобно Ч.Дарвину, разрушил узкие, ригидные границы здравого смысла своего времени и расчистил новую территорию для изучения человеческого поведения.

«Необычайное развитие учения З.Фрейда – мы не ошибемся, если назовем этот успех необычайным, – писал современник З.Фрейда, Освальд Бюмке, – стало возможным только потому, что официальная наука была так далека от действительности; она, по-видимому, так мало знала о действительных душевных переживаниях, что желающему узнать что-нибудь о «душевной жизни» подавала камень вместо хлеба» [91]. «Старая «мозаичная» экспериментальная психология исследовала лишь отдельные элементы душевной жизни и мало занималась их функциональным единством в реальной человеческой личности; она почти не изучала ее поступков, поведения, сложных переживаний и динамики,» – писал А.Р.Лурия.

Л.С.Выготский так оценивает историю психоанализа: «Идеи психоанализа родились из частных открытий в области неврозов; был с несомненностью установлен факт подсознательной определяемости ряда психических явлений и факт скрытой сексуальности… Постепенно это частное открытие, подтвержденное успехом терапевтического воздействия,… было перенесено на ряд соседних областей – на психопатологию обыденной жизни, на детскую психологию… Эта идея подчинила себе самые отдаленные ветви психологии… психологию искусства, этническую психологию… Сексуальность превратилась в метафизический принцип… Коммунизм и тотем, церковь и творчество Достоевского… – все это переодетый и замаскированный пол, секс и ничего больше»

Л. С.Выготский показал полезное и ценное, что есть в психоанализе, и то, что в нем лишнее и вредное. Так, он писал: «Найденное Фрейдом решение… я не объявил бы большим трактом в науке или дорогой для всех, но альпийской тропинкой над пропастями для свободных от головокружения». В России такие люди были: И.Д.Ермаков, С.Н.Шпильрейн, В.Г.Шмидт и другие.

Некоторые переживания раннего детства формируют взрослую жизнь, но какие именно? : Shots

Некоторые переживания раннего детства формируют взрослую жизнь, но какие именно? : Прививки — Новости здоровья Природа и воспитание имеют значение, а любовь и поддержка родителей в раннем возрасте повышают вероятность академического и социального успеха во взрослом возрасте, говорится в исследовании. Но темперамент ребенка тоже имеет значение.

Твое здоровье

19 декабря, 2014 г., 10:47 по восточноевропейскому времени

Наличие теплых, поддерживающих родителей в раннем возрасте коррелирует с успехом во взрослой жизни. Агент Иллюстратор/Ikon Images скрыть заголовок

переключить заголовок

Агент Иллюстратор/Ikon Images

Наличие теплых, поддерживающих родителей в раннем возрасте коррелирует с успехом во взрослой жизни.

Агент Иллюстратор/Ikon Images

Большинство из нас не помнит первые два или три года своей жизни, но наш самый ранний опыт может остаться с нами на долгие годы и продолжать влиять на нас во взрослой жизни.

Насколько они влияют на нас и в какой степени — вопрос, на который исследователи все еще пытаются ответить. В двух исследованиях рассматривается, как поведение родителей в первые годы жизни влияет на жизнь спустя десятилетия, и какую роль играют различия в темпераменте детей.

Первое исследование, опубликованное в четверг в Child Development , , показало, что тип эмоциональной поддержки, которую ребенок получает в течение первых трех с половиной лет, влияет на образование, социальную жизнь и романтические отношения даже в 20 или 30 лет. лет спустя.

Младенцы и дети ясельного возраста, выросшие в поддерживающей и заботливой домашней среде, как правило, в дальнейшем лучше справлялись со стандартными тестами, и они с большей вероятностью получали более высокие степени во взрослом возрасте. Они также были более склонны ладить со своими сверстниками и чувствовать себя удовлетворенными в своих романтических отношениях.

«Кажется, что, по крайней мере в эти ранние годы, роль родителей состоит в том, чтобы общаться с ребенком и давать ему знать: «Я здесь для тебя, когда ты расстроен, когда я тебе нужен. И когда ты не нуждайтесь во мне, я ваш чирлидер», — говорит Ли Рэби, психолог и научный сотрудник Университета Делавэра, который руководил исследованием.

Раби использовал данные, полученные от 243 человек, принимавших участие в продольном исследовании риска в Миннесоте. За всеми участниками наблюдали с рождения до 32 лет. «Исследователи время от времени приходили в дома этих детей. В других случаях они приводили детей и их родителей в университет и наблюдали, как они взаимодействуют друг с другом», — рассказывает Рэби Shots.

Конечно, поведение родителей в раннем возрасте — лишь одно из многих влияний, и оно не обязательно приводит к преимуществам, наблюдаемым в исследовании. Подводя итоги, исследователи учитывали социально-экономический статус участников и среду, в которой они выросли.

В конце концов, они обнаружили, что около 10 процентов чьих-либо академических достижений коррелируют с качеством их семейной жизни в возрасте трех лет. Более поздний опыт, генетические факторы и даже случайность объясняют остальные 90 процентов, говорит Раби.

Немаловажен и психологический склад ребенка.

Второе исследование, также опубликованное в Child Development , показало, что ранний опыт детей помогает предсказать, разовьется ли у них социальное тревожное расстройство в подростковом возрасте, но только для тех, кто был особенно чувствительным и недоверчивым в младенчестве.

В рамках этого исследования ученые из Университета Мэриленда наблюдали за тем, как 165 младенцев взаимодействовали со своими родителями. Когда их разлучили с родителями, некоторые расстроились, но быстро восстановились, когда воссоединились. Другим младенцам было труднее доверять своим родителям после непродолжительной разлуки, и они не могли успокоиться после воссоединения.

Эти особо чувствительные младенцы чаще сообщали о том, что в подростковом возрасте чувствовали тревогу во время общения и посещения вечеринок.

Так что же все это значит? Во-первых, это означает, что человеческое развитие сложно, по словам Джея Бельски, профессора человеческого развития Калифорнийского университета в Дэвисе, который не участвовал ни в одном исследовании.

Мы знаем, что наш ранний опыт, вероятно, в определенной степени влияет на всех нас, говорит Бельски. И мы знаем, что из-за различий в психологическом складе некоторые люди более чувствительны к факторам окружающей среды, чем другие.

Но это не значит, что люди не могут оправиться от тяжелых детских переживаний. «Некоторым может помочь терапия или лекарства, — говорит Бельски. «И это интересно, потому что теперь есть другие доказательства, свидетельствующие о том, что те самые дети, которые умирают в плохих условиях, действительно процветают в хороших».

Сообщение спонсора

Стать спонсором NPR

4 основных фактора, по которым вас формирует детство

Источник: Unsplash

Говорить, что ребенок — отец мужчины, — старая новость — мы все осознаем влияние нашего детства на то, какими взрослыми мы становимся. Подобно фундаменту дома, наши детские переживания являются фундаментом, на котором строится вся остальная наша жизнь. И если фундамент непрочен — есть эмоциональные трещины и раны — они влияют на структуру нашей взрослой жизни.

У каждого из нас есть история, с которой мы уходим из детства — о том, как наши родители всегда спорили, что наш брат был жестоким, что наша сестра поддерживала нас, что наша бабушка была скалой, которая поддерживала нас в стабильности, что школа была ад. Мы наполняем рассказ воспоминаниями — о той ужасной ссоре, когда наш отец пробил дыру в стене, о том, как наш задиристый брат держал нас на детской площадке, пока учитель не заставил его слезть, о добром внимании нашей сестры, когда мы проиграли игрушкой, как бабушка слушала, когда мы расстроились однажды на Рождество, как мы чувствовали себя одинокими, когда поменялись школой в 6-м классе. Воспоминания укрепляют историю, а история укрепляет наше понимание истории о том, почему мы такие, какие мы есть сейчас.

Но хотя каждая из наших историй уникальна, детство оказывает более широкое влияние, которое затрагивает всех нас. Вот наиболее распространенные из них:

Порядок рождения

Существуют десятилетия исследований порядка рождения и его влияния на развитие ребенка/взрослого. Например, предполагалось, что в целом старшие дети (или единственный ребенок), вероятно, вырастут и станут хорошими лидерами, хорошо учатся в школе и будут отличниками, будут «хорошими» детьми, теми, кто следует за другими. правила. Они также часто могут быть тревожными, могут ходить на яичной скорлупе среди других, быть чувствительными к авторитетам, могут быть самокритичными.

Почему? Потому что они несут на себе всю тяжесть родительских ожиданий и эмоций. У них нет братьев и сестер, которые могли бы служить барьерами. В этом сценарии «двое против одного» они адаптируются, чутко реагируют на ожидания родителей и, чтобы эмоционально выжить в семье, делают шаг вперед и приспосабливаются.

Второй ребенок: Часто бунтует, раздвигает границы, ставит под сомнение власть, сопротивляется системе. Есть теория, что наша американская культура с ее независимой страной возможностей, климатом «вытягивания себя из собственных бутстрапов» является результатом всех тех второрожденных детей, которые иммигрировали в новый мир, потому что их первенцы братья и сестры унаследуют все имущество и богатство, и поэтому им необходимо создавать собственные возможности. Собрав их вместе в одном месте, неудивительно, что они нашли родственные души и были готовы начать революцию.

Но точно так же, как первенец реагирует на родителей и их ожидания, второй ребенок отскакивает от первенца. Их идентичность проистекает из того, что они не похожи на первого — антихорошего ребенка — и с этой позиции они могут привлечь внимание родителей.

Средний ребенок: Средний ребенок, которого часто описывают как изо всех сил пытающегося привлечь внимание родителей. Их часто называют забытым ребенком, потерянным ребенком, тем, кого не замечают в суматохе между первым и вторым, или вниманием, сосредоточенным на ребенке. В то время как первенец может оставить свое детство чувствительным к угождению другим, второй чувствительным к власти и возражениям против правил, средний ребенок может быть чувствительным к тому, что его игнорируют, не ценят, не чувствуют себя важным.

Ребенок: Стереотип самых маленьких детей состоит в том, что они избалованы — все в семье обращали на них внимание, потому что они были самыми маленькими, такими милыми и т. д. Привыкание к такому вниманию без особых усилий может привести к ним чувствуют себя взрослыми и злятся, когда не получают того, что ожидают. Но это также может привести к беспокойству — поскольку другие всегда вмешивались, чтобы позаботиться о них, они никогда не могли развить сильную уверенность в себе, которая возникает, когда они справлялись со всем самостоятельно. Став взрослыми, они могут быть подавлены, а затем инстинктивно полагаться на других, чтобы выручить их.

Эмоциональные раны

Эмоциональные раны — это то, к чему вы особенно научились быть чувствительным в детстве. Обычно это одна или две из пяти вещей: критика, микроуправление, чувство пренебрежения, отсутствие ощущения того, что его услышали или чувство, что его отвергли, отсутствие оценки. Все мы уходим из детства с чем-то.

Единственный способ справиться с ситуацией в детстве — стать хорошим а-ля первенец; рассердиться, а-ля второродный; или уйти, а-ля часто среднего рождения. И, как и в порядке рождения, вы отскакиваете от своих братьев и сестер — мой брат хороший, моя сестра злая, я тихая. Последствия здесь заключаются в том, что вы привносите эти стили совладания со своими взрослыми отношениями, и когда вы чувствуете себя обиженным, делаете то, чему научились. Проблема в том, что это часто вызывает рану другого парня (вы уходите, потому что чувствуете, что вас критикуют, другой злится, потому что чувствует, что им пренебрегают), и цикл подпитывается сам собой, когда каждый человек чувствует себя раненым и использует детский мозг.

И если эти раны вызваны травмой — жестоким обращением, тяжелым пренебрежением, горем и потерей — это добавляет еще один слой: когда мы травмированы, мы инстинктивно, хотя часто и бессознательно, решаем, как нам быть, чтобы защитить себя от такой боли. в будущем. Здесь мы решаем не сближаться с другими, не доверять, цепляться, чтобы другие не ушли, пытаться быть совершенными, возводить стену гнева.

Семейный климат

Или вы станете гипербдительными. Часто это детское поведение по умолчанию для взросления в небезопасной среде: ваши родители все время спорят или ваша мать беспокоится и кричит; твой папа пьет и знает, что его настроение может измениться за наносекунду; там бесконечное напряжение, хотя вы никогда не могли понять источник. И поэтому ваша единственная защита в детстве — это всегда быть начеку — быть начеку и пытаться приспособиться к эмоциональной погоде. Здесь старший ребенок лучше старается ходить по яичной скорлупе, второй ребенок всегда готов затеять драку, средний уходит в свою комнату, малыш плачет и ждет, когда о нем позаботятся.

Образцы для подражания

Обычно у нас вырабатывается черно-белая реакция на наши детские образцы для подражания. Вы либо идентифицируете себя с агрессором — я становлюсь своей мамой и могу легко кричать, когда я в стрессе, или становлюсь агрессивной, как мой отец, — либо я двигаюсь к противоположному: когда-то в подростковом или раннем взрослом возрасте я решаю не быть таким, как они, и вместо этого я никогда не злюсь и не сдерживаю события, а если мой отец пил, я не пил.

Проблема здесь в том, что ваше решение слишком простое, потому что оно рассматривается глазами ребенка. Вы не кричите и не пьете, а вместо этого усваиваете все свои эмоции и впадаете в самокритичность и депрессию. Или ты не пьешь, а вместо этого ведешь себя как пьяница.

Суть в том, что все это объединяется, чтобы стать тем, кем вы являетесь. Ваши стили совладания становятся вашими по умолчанию, когда вы поддаетесь эмоциональным триггерам, ваша чувствительность не исчезает, и вы легко возвращаетесь к своим детским чувствам и стилям совладания, ваша повышенная бдительность не отключается и у вас развивается генерализованное тревожное расстройство, решение, которое вы приняли, чтобы защитить себя от дальнейших травм, ограничивает вашу взрослую жизнь. Вы изо всех сил пытаетесь изменить свое прошлое, но, несмотря на все усилия, обнаруживаете, что снова попадаете в те же ямы и поведение, что и ваши родители.

Изменение притяжения прошлого

Заложенный фундамент не обязательно должен быть постоянным и может быть отремонтирован. Стили совладания, которые вы разработали по многим веским причинам, теперь, когда вы стали взрослым, не обязательно должны быть вашими стандартными. Задача для каждого из нас — иметь способы переделывать и чинить свое детство, латать те трещины в фундаменте, замечать триггеры, обновлять программное обеспечение нашего мозга. Вот как это сделать:

Понять влияние . Если вы знаете, почему и как вы стали тем, кем вы являетесь, теперь у вас есть возможность изменить это. Это самоосознание, противодействие автопилоту — я делаю то, что делаю, потому что делаю это. Если вы знаете, что склонны ходить по яичной скорлупе, слишком легко вспыхиваете гневом, можете замкнуться в себе или чувствительны к тому, что вас игнорируют, или можете стать пассивным и чувствовать себя вправе, теперь у вас есть ключ, чтобы открыть ту дверь, которая сдерживает вас.

Измени свои реакции . Психодинамические подходы помогут вам в этом, помогая вам разгадать свое прошлое и понять источники этих старых ран. Благодаря этому вы можете начать сознательно отделять прошлое от настоящего, а затем уже делать другой выбор в настоящем. Но вы также можете сделать это, не копаясь в прошлом. Вы можете сделать это в настоящем, в ваших нынешних отношениях.

Здесь вы замечаете и сосредотачиваетесь на своих реакциях или чрезмерных реакциях. Вы используете свое самоосознание своих триггеров, своих ран и теперь активно решаете сделать что-то другое; это то, на чем фокусируется когнитивно-поведенческая терапия. Здесь вы замедляете и успокаиваете свои автоматические эмоциональные реакции, чтобы ваш рациональный взрослый мозг мог вмешаться и помочь вам увидеть другие варианты: что вам нужно говорить, а не приспосабливаться; что вы прислушиваетесь к своим желаниям, а не к своим обязанностям; что вместо того, чтобы злиться, бунтовать и злиться, вы используете свой гнев как информацию, чтобы дать другим понять, что вам нужно; вы движетесь вперед, а не отступаете и избегаете; вы решаете проблему самостоятельно, а не ждете и не ожидаете, что другие позаботятся о ней вместо вас.

Вы движетесь против своей воли; вы делаете сейчас то, что не могли сделать в детстве.

Маленькими шажками . И важно, чтобы вы шли медленно; вам не нужно делать макияж за одну неделю. Делайте небольшие шаги, чтобы изменить свои реакции: начните с тех, кто не так сильно вас провоцирует, чьи реакции вас меньше всего волнуют. Ситуация не так важна, как ваш ответ. Речь идет о перенастройке вашего мозга, выходе из зоны комфорта, укреплении уверенности в себе путем обнаружения на собственном опыте того, что то, о чем говорит ваш детский мозг, может не произойти.

Решите, кем вы хотите быть . Часто мы оставляем свое детство только осознанным негативным пространством, которым быть не хотим: не орущей матерью, пьяным отцом. Вместо этого действуйте на опережение, на позитив и во взрослом возрасте определите, кем вы хотите стать, основываясь не на своих страхах, а на своем представлении о том, каким может быть солидный хороший взрослый. Речь идет о том, чтобы определить свои ценности, а не просто следовать тому, что нужно, о том, чтобы решить, каким образцам для подражания вы хотите следовать или каким образцом для подражания вы хотите быть для своих собственных детей, а не просто бороться, чтобы не стать вашими собственными родителями.