Плохие и хорошие: Хорошие и плохие (1999) — Фильм.ру

Читать онлайн «Хорошие. Плохие. Нормальные», Елена Колина – Литрес

Все совпадения случайны.

Март – июнь 2020 года

27 марта, около девяти вечера

Цитата дня:

– Знаете что, ваша милость? – начал Санчо. – Мне кажется, Господь посылает вам все эти несчастия в наказание за то, что вы не сдержали своего обета: не кушать со скатерти, не разговаривать с женщинами…

Сервантес. «Дон Кихот»

• фобий, признаков ОКР, признаков нарциссизма – как обычно

• кусков розового мыла – 33

• обвинений, что я плохой человек, – одно

Когда ваш отец кричит «ты плохой человек!», «ты меня опозорила!» и «это патология!», вы догадываетесь, что он на вас сердится. Это катастрофа, ведь вы привыкли быть хорошей, – что теперь делать?! Орать «а-а-а!», плакать, доказывать, что нет, не патология, не опозорила, не плохой человек?!

Как доказать, что это не патология, а любовь, интерес к чужому душевному миру, восхищение масштабом личности и талантом; как объяснить, что вы взрослый человек, способный испытывать чувства… Ой, нет! Это бесполезно.

Ваш отец – психолог с 25-летним стажем и лучше знает, какие чувства вы испытываете. Кроме того, он привык говорить сам. И вот: вы, незрелая, закомплексованная, несмышленая (может, сразу скудоумная?), стали любовницей своего учителя (цитата: «Связалась со старым хреном»), руководствуясь не чем иным, как подсознательным желанием найти другого отца (цитата: «Я всегда был хорошим отцом, зачем тебе еще один?»).

Странно и смешно, когда тебя недоуменно спрашивают: «Как можно в него влюбиться?!» Я хочу ответить: «В кого же еще влюбиться, если не в него!», но отец задает вопросы и сам же отвечает: это не любовь, а невротическая потребность в любви, нарциссизм и мой вечный перфекционизм. Желание во что бы то ни стало заслужить похвалу от «старого хрена», которого я назначила генеральным директором своей жизни. «Старому хрену» нужно от меня одно – невротическое обожание. Мои отношения с ним – это созависимость: глубокая эмоциональная поглощенность, сопряженная с потерей собственной личности.

Ну, а со стороны «старого хрена» – болезненно раздутое эго, уставшее либидо… Вот при чем здесь уставшее либидо?!

Предпоследний аргумент отца: «Подумай сама».

О-о, иди и подумай: мне уже кратко объявили, что я плохая, теперь мне надо каталогизировать свои недостатки и согласиться. Как в детстве. Отец говорил мне «иди и подумай, почему ты плохая», отделяя плохую меня от хорошего человечества. Это было так страшно, что я даже хотела умереть: «Уйду от вас, исчезну, испарюсь, тогда вы меня оцените!..» С тех пор «ты плохой человек» так губительно на меня действует. Я как ребенок, оправдываюсь, хочу, чтобы отец пожалел и передумал, что я плохой человек, привожу свой любимый детский аргумент: «На свете много людей лучше меня, но встречаются и хуже…» Детская травма, сто раз читали.

Но какая разница, детская это травма или взрослая? Обвинение «ты плохой человек» звучит для меня очень страшно. Мне важно считать себя хорошим человеком и вести себя как хороший человек. Я хочу стать писателем, внести в мир что-то хорошее.

Конечно, можно просто кому-то помочь, но от помощи одному конкретному человеку в мире не станет заметно больше хорошего. А писатель нужен многим, кто-то прочитает, улыбнется и утешится, а кто-то подумает: «У меня тоже так бывает, я на свете не один.

Нет, ну почему, почему я плохой человек?! Потому что влюбилась? Когда человек с таким обаянием, как СН, решает очаровать вас, – все, стоп, сопротивление бесполезно. Вас бесконечно увлекают его блестящий ум, воображение, безжалостное понимание людей, способность из любого факта сделать искусство. Общение с другими людьми, по сравнению с самым простым разговором с СН, похоже на жевание капусты, чавк-чавк.

У отца много аргументов, а какие аргументы у меня?.. Никто другой не заставлял меня переживать: не глупа ли я? не плохой ли я собеседник? Я никогда не чувствовала себя такой счастливой оттого, что со мной просто разговаривают: если он разговаривает со мной, значит, я не тупица и не бездарная! СН сказал, что я так много читаю, что могу стать писателем, но мне необходим человек, который поднимет меня на другой уровень, даст направление… а «уставшее либидо» здесь ни при чем! При чем здесь секс? Подумаешь, сокровище, секс! Глупо считать, что СН всего лишь хотел добиться секса со мной, как будто секс – это редчайшая драгоценность, ради которой нужно городить все эти сложные конструкции… С ним не нужен секс, чтобы дойти до глубинного понимания. Я имею в виду, что секс иногда нужен только для того, чтобы понять другого человека.

Последний аргумент отца иронический: «Ты ведь такая начитанная».

Да. Отношения «наставник – ученица» не раз описаны в литературе. Джейн Эйр и мистер Рочестер, Николь и доктор Дайвер в «Ночь нежна», Эмма и мистер Найтли, Марианна и полковник Брэндон. Сто раз читали. Но одно дело «сто раз читали», и совсем другое, когда это касается тебя: то кажется, что ты самая умная, вытащила счастливый билет и счастлива, то – дура и несчастна… и тонешь во всем этом, как лягушка в сметане.

Я надеялась, что отец со временем поймет, как прекрасен СН (не знаю, каким образом, просто «сам поймет»), и я смогу вернуться, так сказать, на коне. Но я, как колобок, сначала укатилась от отца, потом от СН. Вернуться домой, к отцу, – это не совсем на коне, а скорее на хромом осле. Если с «другим отцом» ничего не вышло, вы не можете вернуться к первому на хромом осле. Лучше утопиться в Неве, чем увидеть в его глазах «что я говорил?».

…И услышать: «Пусть это послужит тебе уроком, в такую историю попадают неумные инфантильные девушки с низкой самооценкой!»

Кроме того, вернуться к отцу было бы нечестно: зачем ему незрелый рыдающий колобок с низкой самооценкой?

…Может, я и плохой человек, но я умная, взрослая, с нормальной самооценкой! Поэтому я не звоню отцу с просьбой «забери меня!», а пишу адрес в Яндекс. Такси: «Рубинштейна, 23».

Сложность в том, что заказывать такси нужно в очках, а садиться в такси без очков. Как другие люди справляются с тем, чтобы сесть в такси, – рюкзак, сумка, телефон, футляр для очков, очки, – очки придерживают подбородком? Когда я забиралась в машину, в лужу упало все, кроме футляра для очков, а ведь он как раз самый водоустойчивый.

27 марта, за час до вызова такси. Новый мир

• комплексов отличницы – один

• шапок с помпонами – две

«На Рубинштейна развлекаться?» – сказал таксист.

Я ответила «да» и начала писать, мысленно.

СН говорил мне: «Пиши о том, что происходит, о своих чувствах, пиши, где бы ты ни находилась, хотя бы мысленно, о себе всегда есть что написать». Глупо быть такой прилежной ученицей, как будто не могу не выполнить домашнее задание. Но я ведь делаю это не для него? Что мне говорили в детстве? То же, что всем: «Ты учишься не для оценок, не для учителей и не для родителей, а для себя».

Еще за час до вызова такси все было хорошо. То есть у нас все было хорошо, а в мире уже все было нехорошо.

В марте мы жили, как все человечество жило в марте, прилипнув к телефонам и нервно передавая друг другу новости. Страны одна за другой закрывали границы, как будто мчались в начерченный мелом круг и кричали «я в домике», как будто чума и уже не до единой Европы, а спасайся кто может. СН сказал, что общество возвращается к феодализму, к понятию «свои – чужие», сказал «если так пойдет, то скоро будем чужих от своих колодцев отгонять… кошмар».

Кошмар, но очень интересно. Происходит что-то значительное, страшное, но не угрожающее тебе напрямую, и ты можешь ходить с озабоченным лицом, читать новости, будто делаешь важное нужное дело. На вопрос, что на ужин, можешь отвечать: «В Канаде очереди за туалетной бумагой». Или подойти к кабинету и сказать в закрытую дверь: «Россия прекратила авиасообщение со всеми странами», и СН не рассердится, что ему мешают работать, а выскочит, как черт из табакерки, и скажет: «Как прекратила? Со всеми?!»

– У нас больше нет будущего. У человечества в целом и конкретно у нас, – сказал СН. – Никто не знает, что будет завтра. Исчезнет ли человечество, выживем ли мы… Вы можете жить, не имея представления о завтрашнем дне? Никто не знает, какой будет жизнь после катастрофы. Сможем ли жить в этом новом мире, где нельзя будет обняться при встрече?.. Чем жить в мире, где нет живого общения, лучше вообще не жить… Руки!

«Руки!» – это Катьке. СН имел в виду, что Катька должна убрать руки от лица. Раньше, до появления вируса, никто не интересовался, сколько раз в день человек трогает свое лицо, – три глаза или чеши нос сколько хочешь. Оказывается, человек трогает лицо девяносто раз в день. Но я, наверное, девятьсот раз, а Катька девять тысяч раз. Теперь всем нужно приучаться не трогать лицо. Мы с Катькой договорились шлепать друг друга по рукам, если кто-то чешет нос, или трет глаза, или разглаживает брови. Даже подпирать лицо руками нежелательно.

В мире все было нехорошо, но конкретно у нас все было хорошо. И еще утром никто не предполагал, что вечером я соберу вещи, а СН изумленно скажет:

– Ты уходишь от меня из-за письма? Я всего лишь написал письмо, и ты уходишь из-за такой ерунды?.. Мы можем обсудить, решить… это было всего лишь предложение.

Когда человека что-то задело, он мгновенно забывает азы своей профессии. Отец, психолог, привыкший слушать клиента, не дает мне сказать ни слова. СН ведет себя не как писатель и сценарист. Забыл, что резкое действие персонажа не прямо вытекает из предыдущего: нужно придумать триггер. Говорил, что мастерство писателя и сценариста в том, чтобы придумать неочевидный триггер, и забыл. Я ухожу не из-за письма. Письмо – это триггер.

СН сказал, что я умна и талантлива, но не смогу стать писательницей, если не буду слушаться. Если он говорит, что Катька – манипулятор, искусно манипулирует им и мной, значит, я должна ему верить, а я не слушаю его и не слушаюсь…

 

Я кивала. Я всегда киваю. Мне трудно сказать человеку, что он несет чушь или немного неправ. Вовсе я не теленок-соглашатель без своего мнения, у меня всегда есть мнение, которое я четко и бескомпромиссно высказываю про себя. А сказать вслух мне трудно. Я только пробормотала: «Я не из-за Катьки, правда…» Я, правда, ухожу не из-за Катьки. Я люблю Катьку, но себя я люблю больше.

– Ты решила поддать жару?.. Ничего у тебя не получится, тебя ждет жизнь бумажной мыши, – сказал СН тоном, каким ребенок говорит гадости. Когда он пишет сценарий, то иногда спрашивает: «Ну что, не скучно, может, поддать жару?» «Поддать жару» означает, что жених перед свадьбой погибнет во время взрыва газовой колонки, ребенок потеряется и спустя годы найдется с тем же крестиком на шее, герой впадет в кому, героиню продадут в гарем.

…Собрать вещи легко: джинсы, свитера, розовое бархатное платье, которое я ношу с ботинками «Доктор Мартинс», синяя шапка с помпоном, зеленая шапка с двумя помпонами, ноутбук, 33 куска розового мыла. Паспорт и банковская карточка в рюкзаке. Катька со словами «он монстр» кинула в сумку постельное белье, один комплект на первое время. Всё рассыпалось, впереди у меня неинтересная, незначительная жизнь… Почему-то всё высокое заканчивается вещами: то собираешь вещи, то разбираешь.

Я ехала в такси и была Анной из «Здравствуй, грусть». Героиня, Сесиль, выстроила многоходовую интригу, чтобы не допустить в их с отцом жизнь строгую Анну. Анна уезжает, попадает в аварию… Я представила, как СН с Катькой ужинают и обсуждают, что нужно вернуть меня, пишут мне письмо, полное любви и раскаяния, и в этот момент раздается телефонный звонок. Им сообщают, что я разбилась по дороге на Рубинштейна, они верят, что это несчастный случай, а не самоубийство… и только иногда, на рассвете, Катька понимает, что я сделала им великодушный подарок, дав возможность поверить, что это был несчастный случай, и к ней приходит тоска… грусть… Не может быть, чтобы Катька играла мной, Катька нормальный человек, и ей всего пятнадцать, она недостаточно взрослая для интриг. Да и я не такая взрослая, чтобы хоть в малейшей степени изменить их с СН жизнь. Просто интересно представить, что так может быть.

Никто не знает, что я живу в двух мирах. Один мир реальный, в нем я живу меньше. Другой книжный: представляю себя Ребеккой, Долли, Эммой… Необязательно главной героиней или персонажем женского пола, необязательно персонажем, просто живу в другом мире, где все они живые. Я не смогла бы жить только в одном, реальном, мире, просто не выдержала бы.

«Хорошо тебе погулять, не забудь родителям позвонить», – сказал таксист.

Я не выгляжу как подросток, я выгляжу нормально, на свой возраст, но есть люди, для которых главная примета взрослости – вес, все «худенькие» кажутся им подростками, особенно в полутьме.

27 марта, около десяти вечера. Собственник

• диванов – один

• кресел – три

…Ну вот, я на Рубинштейна, 23, у памятника Довлатову. Воровато оглянулась, как будто хочу сделать что-то неприличное. Но это и правда очень интимное: я дотронулась до руки Довлатова, сказала: «Привет, ты как? Я норм». Почувствовала ответный импульс. Я не псих, не слышу голоса, не воображаю, что памятник пожимает мне руку или отвечает, как у него сегодня дела.

Тут дело в другом. Довлатов нашей семье не чужой: моя бабушка из-за него осталась на второй год.

Памятник Довлатову стоит у ворот, через ворота входишь во двор. Довлатовский дом построен буквой П, идешь между перекладинами буквы П, на первом этаже по правую руку будет «черт-те что».

Когда мне позвонил нотариус с сообщением, что мне завещана квартира по адресу Рубинштейна, 23, я решила, что это чья-то шутка или мошенничество, вроде звонков «ваш счет в банке заблокирован, сообщите код». Я бы скорей поверила словам: «Вы единственная наследница старинного рода, вам завещан замок в Ирландии…» Спорим, каждому хоть раз в жизни приходили в голову подобные мысли.

Ирка не могла завещать мне квартиру! От нее нельзя было ожидать такой предусмотрительности, чтобы кому-то что-то завещать. От нее можно было ожидать совсем другого: что квартира достанется первому встречному или же постоянному ночному покупателю водки. Беспутная Ирка продавала ночью водку из окна: Иркина квартира находится на первом этаже. Там есть и другие особенности. Отец говорит: «Это не квартира, а черт-те что».

Если рассматривать «черт-те что» с точки зрения недвижимости, то это хорошая недвижимость: улица Рубинштейна – главная улица после Невского, вторая ресторанная улица в мире, здесь даже такая левая недвижимость, как Иркина квартира, имеет ценность.

Если рассматривать «черт-те что» с точки зрения жить (приглашать гостей, спать, готовить еду), то квартирой это можно назвать условно. Первоначально, по плану, здесь было техническое помещение. После войны встроили ванну и плиту, и техническое помещение превратилось в жилье. Здесь жила моя двоюродная бабушка Ирка, училась в одной школе с Довлатовым, на класс старше. На переменах бегала смотреть, какой он красивый, засматривалась и опаздывала на следующий урок. Бабушка Ирка решила остаться на второй год, чтобы весь следующий год учиться с Довлатовым в одном классе и без лишней беготни смотреть на него во время уроков.

Действительно ли бабушка Ирка осталась на второй год из-за любви или просто плохо училась? И придумала красивую легенду? У бабушки Ирки, очевидно, была склонность к театрализации жизни, она сама себя называла «беспутная Ирка». Но какая разница, была ли у бабушки Ирки большая любовь к Довлатову или большая нелюбовь к учебе? Довлатов сказал, что у любви вообще нет размеров, есть только «да» или «нет», у бабушки, очевидно, было к Довлатову «да», а к учебе «нет».

В «черт-те что» нет прихожей: с улицы входишь в огромный зал метров шестьдесят. В зале белая кафельная печь до потолка, мы всегда говорили камин, но технически это печь. Из зала через крошечный туалетик с чугунной ванной проход в комнату. В комнате всё заставлено мебелью: круглый стол, три кресла, розовое, зеленое и голубое, старый продавленный диван, к дивану нужно пробираться между древними колченогими шкафчиками, тумбочками, этажерками. Здесь же плита, если захочется сварить суп, то можно помешать его, не вставая с дивана. На диване Ирка спала и с него же продавала водку. Вставала на диван (она была небольшого роста, как я), протягивала в окно бутылку.

Я была здесь месяц назад: чтобы попасть в квартиру, пришлось вскрывать дверь, менять замок, и сосед подозрительно поинтересовался: «Вы собственник?» Я ответила: «Я собственник» – и вспомнила Сомса Форсайта. «Собственник» произносить приятно, такое надежное круглое слово – «собст-вен-ник».

…Так, я собственник, могу делать здесь, что хочу. А чего я хочу?

Хочу найти тайник с фамильными изумрудами! Изумруды продам на «Сотбис»… Нет, я не смогу продать изумруды на «Сотбис»: границы закрыты, и «Сотбис» закрыт… На скорую руку продам изумруды в интернете. На эти деньги открою свое издательство. Издавать буду все, что понравится, единственное ограничение – все авторы должны быть не старше тридцати одного года. В издательстве, в которое я обращалась со своей рукописью, мне сказали: «Сколько вам лет? Ах, вам еще нет тридцати, у вас еще все впереди». Уверена, что все, кому до тридцати, как я, не хотят впереди, хотят сейчас.

Хочу найти на дне шкафа библиографическую редкость, к примеру, дневник Пушкина! О судьбе одной пушкинской тетради до сих пор ничего неизвестно, вот ее я и найду.

Хочу найти под половицей бабушкины письма, которые она написала мне перед смертью на двадцать лет вперед, чтобы я получала по письму в год. В каждом письме будет предвидение, пророчество и наказ, как жить в этом году, и я наконец-то начну жить осмысленно, правильно и стану хорошим человеком. …Да. Самое малое, что может произойти со мной в этой квартире, это прозрение, катарсис и полное перерождение личности.

Хочу разложить розовое мыло по шкафчикам, чтобы можно было открыть любой ящик, а там лежит розовое мыло. Это скромный реалистичный вариант: у меня в сумке 33 куска розового мыла. Каждый вечер я пересчитываю свое розовое мыло, это меня успокаивает и вселяет надежду… На что? Ну, просто вселяет надежду. Сейчас у меня 33 куска, и я собираюсь купить еще, пополнить запас на всякий случай.

27 марта, 22:00–23:10. Античудесная реальность

• признаков стресса из-за желания держать все под контролем – пять

• признаков невротизации – пять

Мама кричала в телефон: «Лика! А если я заражусь?! А если я уже заражена?.. Мимо меня идет колонна грузовиков с гробами!»

Не может быть, что мимо ее дома идет колонна грузовиков, грузовики туда не проедут. Грузовики с гробами идут по шоссе. Маме очень страшно одной в ее крошечной квартирке в Бергамо. Променяла Петербург на Бергамо, папу на Труффальдино, меня на без меня. После того как развелась с Труффальдино, не вернулась, говорила, что в Бергамо рай. Каждый день ездит в Читта Альта, поднимается на фуникулере до Меркато делле Скарпе, с площади идет вниз до виа Порта Дипинта в свой крошечный (в Бергамо все крошечное) магазинчик винтажных аксессуаров: сумки, кошелечки, заколки, брошки, ремни…

– Я ловушке! А вдруг у меня будет инфаркт?! Меня не будут лечить!

– У тебя же нет инфаркта…

– А если я сломаю ногу?

Ей нужно выплеснуть страх. Если у нее случится инфаркт или она сломает ногу, ей не окажут медицинскую помощь, все больницы работают только на эпидемию. Она совсем одна в цветущем Бергамо, где соседи умирают целыми семьями, где люди задыхаются перед смертью. Сказала, что в Петербурге ей не было бы так страшно, как в Италии: в России человек всегда готов ко всему, а в Италию она уехала как в рай, и вдруг оказалось, что попала в ад.

Она сейчас как военный корреспондент, ее посты в Фейсбуке вдруг стали читать сотни подписчиков. Сотни подписчиков не поверили бы, что автор постов с переводами новостей из итальянских газет ночью истерически кричит своей дочери: «Мы все умрем! Сначала умрем мы, потом вы! Твой Фейсбук будет полон сообщениями твоих друзей о смерти родителей, бабушек и дедушек!..»

– Вы думаете, что вас не коснется, – сказала мама. – Люди всегда думают, что их не коснется, пока не становится поздно. Евреи в Германии были уверены, что самого страшного не может случиться, а потом их, не верящих, забрали в концлагеря. Но всегда были люди, которые знали…

Когда мы с мамой еще были откровенны друг с другом, я рассказывала ей, что часто воображаю себя Анной Франк. Для меня-Анны самое страшное – неопределенность, что невозможно по-настоящему строить планы, ведь нацисты могут прийти в любую минуту. Каждую минуту может случиться плохое. Зачем она говорит мне про евреев в Германии? Она же знает, что я помешана на Холокосте.

Мама знает, как я боюсь инфекций, что я ношу с собой пузырек с жидкостью для дезинфицирования рук. Я никогда не прикоснусь к ручке двери в общественном туалете. Люди смотрят странно, если открываешь дверь рукой, завернутой в салфетку. Лучше изловчиться и открыть дверь локтем. Мама знает, что я постоянно мою руки, хотя внешне я самый нормальный человек на свете.

Как только появляются родители, я становлюсь маленькой: мама пугает, я боюсь. Она могла бы подумать об этом, не пугать меня так сильно. Но с тех пор как мама ушла от нас, ей кажется, что это она маленькая, а я взрослая. Она пугает меня и сама успокаивается. Чем сильней я пугаюсь, тем быстрей она успокаивается.

Испугать меня нетрудно, я и сама боюсь. С этим вирусом самое страшное – неопределенность: может, заболеешь, а может, нет. Может, заболеешь легко, а может быть, будешь задыхаться, а может быть, умрешь. Вирус не на всех действует, он выбирает: как в игре в «Мафию» – «проснулись все, кроме Феди». Страшно, что не знаешь, кого выберет вирус, а вдруг маму, а вдруг меня? И я все думаю, достаточно ли хорошо я мою руки?

Особенно страшно, что этот вирус живет на поверхности, это придает всему уже совершенно адский оттенок. Обычный вирус передается воздушно-капельным путем, а этот – везде, в подъезде, в лифте, на асфальте, на стенах домов, на магазинных пакетах… Мама кричит «сиди дома!» и «мой руки!». СН говорит «цивилизация гибнет», «мир обречен». Зачем мне мыть руки, если мир обречен?

В комнате окно. В этом нет ничего особенного, в любой комнате есть окно. Но это первый этаж.

Это низкий первый этаж. Тому, кто захочет залезть ко мне, даже не надо будет лезть. Он сможет поднять руку и постучать в окно… или заглянуть. Прямо сейчас в моем окне может появиться лицо или рука.

 

Решила, что буду спать в зале: окна там немного выше, чем в спальне. Перетащила в зал диванные подушки… В зале два окна!.. Два окна означает, что шансы увидеть лицо в окне увеличиваются вдвое: два лица в двух окнах. И шансы умереть от ужаса на месте, на диванных подушках, увеличиваются вдвое.

Окон нет только в туалетике. Фрекен Бок пряталась от привидения в ванной комнате, постелила полотенца в ванну и улеглась. Фрекен Бок смогла, и я смогу. Если очень хочется спать, можно и в туалетике заснуть. С другой стороны, находиться в помещении без окна еще опасней: я не смогу увидеть, что кто-то залез в окно. Да и не ложиться же мне на пол около унитаза! Я человек и буду спать на диване.

Перенесла подушки из зала обратно в комнату. Расставила все вещи вокруг себя симметрично, мне нужно, чтобы вокруг меня все было симметрично. Заплакала.

Плакала минут десять-пятнадцать из-за своей дурацкой жизни. Все не так, как я хотела. Я не могу ничего контролировать. Не могу остановить крушение мира, контролировать вирус, свою жизнь. Могу попробовать примирить то, что случилось, с тем, что должно было бы быть, только расставив вещи симметрично и разложив мыло.

В туалетике течет кран: кап-кап, кап-кап, кап-кап… Считала капли тройками – три, шесть, девять. Изо всех сил старалась заснуть, с другой стороны, изо всех сил старалась не заснуть: пока я сплю, кто-то залезет в окно. Досчитала тройками до тысячи.

Что я делаю в насквозь чужой квартире, где даже книг нет? У меня зависимость от книг: рядом со мной должны быть книги. Не обязательно каждую минуту читать (иногда я могу и не читать), книги должны просто быть. А у Ирки ни одной книги, я одна как в чистом поле. Без книг.

…Кап-кап, мир обречен, кап-кап, в туалетике течет кран, я присутствую при конце света, я одна на старом диване, кап-кап, мне стыдно, что в моей жизни полный крах, я позволила отношениям с СН изменить мое представление о себе… Это мой личный крах на фоне конца света. Мне повезло, что мой личный крах происходит на фоне конца света: какая разница, что во мне не так, если все равно конец света?..

Меня вдруг накрыло чувство, будто я не существую. Или существую, но как другая форма жизни, не как человек. Я сфотографировала плиту и ушла.

Я всегда перед уходом из дома фотографирую плиту, чтобы облегчить себе жизнь. Я же знаю – только выйду из дома, как волной накатит страх, что дома пожар, все в огне. И я повернусь и пойду проверять, выключен ли газ. Могу три раза вернуться или четыре. А так у меня вот, имеется фотография плиты! Посмотрю на фото и успокоюсь – газ выключен. А вот невыключенный утюг меня не волнует: у меня нет утюга, я не покупаю одежду, которую нужно гладить. Кран на кухне я тоже фотографирую, чтобы не думать, что дома потоп.

Мне повезло, что я живу сейчас, а не во времена Довлатова. Что бы я делала, перед уходом печатала бы фотографии плиты в ванной при свете красной лампы?

Вышла из двора, подошла к памятнику Довлатова. Загадала: если коснусь правой рукой его левой руки и скажу «всё нормально?», всё будет хорошо. Понятно, что всё не может быть всегда хорошо. Но если бы я не загадала, всё было бы еще хуже. В этом смысл любого загадывания.

Дотронулась правой рукой до его левой руки незаметно, чтобы никто не увидел: на Рубинштейна ночью – как днем, полно народу.

Глупо плакать на Рубинштейна. В любом другом месте было бы не глупо, а на Рубинштейна, где вокруг бушует жизнь, глупо. С завтрашнего дня карантин, все будет закрыто: театры, парки, магазины, рестораны. Сегодня последний день нормальной жизни. У меня крах личной жизни и представления о себе, но я не плачу. Что бы сказал СН, увидев меня сейчас на Рубинштейна? Что у меня недостаточный крах, или что я недостаточно глубоко чувствую, или просто «эх, молодость»? Но мне кажется, что это валяние одной в слезах – неправда: если я одна, то кому я плачу, надо встать и идти. Запрещаю себе думать о СН. Подумаю завтра. Плакать тоже запрещаю. Пойду… Куда бы мне пойти?

Пойду в «Фартук» в Толстовском доме.

Хорошие и плохие эмоции — Paul Ekman International

Часто, когда разговор заходит про эмоции, люди используют такие эпитеты, как «положительные» и «отрицательные». Это звучит вполне логично, так как едва ли среди нас найдется человек, который бы предпочел грустить или злиться, вместо того чтобы радоваться.

Ах, если бы мы могли выбирать, какую эмоцию испытывать! Но, к сожалению или к счастью, природа не заложила в нас механизма осознанного выбора эмоциональной реакции на происходящие с нами события. И тому есть вполне логичное объяснение.

Будь у нас такой выбор, всегда бы мы ходили радостными и счастливыми? Звучит несколько безумно, не находите? К cлову, в недавнем исследовании Калифорнийского университетаотмечается, что «37% больных шизофренией счастливы либо все время, либо его большую часть». Тогда возникает вопрос о том, является ли ощущение постоянного счастья атрибутом здорового человека? 

А если речь идет, например (не дай Бог), о потере близкого человека? Насколько эмоция радости будет уместной?

Очень позитивно, в юмористической манере о «правильном» использовании эмоции пишет известный детский поэт, автор знаменитых «Вредных советов» Григорий Остер:

Если друг твой самый лучший
Поскользнулся и упал,
Покажи на друга пальцем
И хватайся за живот. ..
Пусть он видит, лежа в луже, —
Ты ничуть не огорчен.
Настоящий друг не любит
Огорчать своих друзей.

Как я уже писал ранее, у эмоций есть две важные функции они мотивируют наше поведение и помогают общению. В этом контексте, для того чтобы присвоить эмоции знак «плюс» или «минус», нужно задуматься о следующем: эмоция, испытываемая и транслируемая нашему окружению в данный момент, помогает нам или мешает? Ведет к построению и укреплению отношений или вредит им? Если рассматривать эмоции с этой точки зрения, то более логичным было бы думать о них в категориях конструктивных или деструктивных.

Гнев может быть справедливым и оправданным. В ситуациях, когда у нас что-то не получается, гнев, направленный на себя, может послужить очень мощным источником энергии для фантастических свершений. Гнев, вообще, очень энергетически заряженная эмоция. Она дает нам силы для того, чтобы справляться с препятствиями на нашем пути. Эволюционно именно этот триггер — преграда (препятствие) — заложен в нас природой. Он является универсальным.

Но в ситуации, когда мы начинаем сердиться, например, на своего непослушного ребенка и под воздействием нахлынувшей эмоции даем себе волю крикнуть или даже шлепнуть, вместо того чтобы выяснить, с чем связано плохое поведение, — гнев может быть очень разрушительным для будущих отношений.

Аналогичная история может быть и в отношении такой, казалось бы, позитивной эмоции как радость. Если человек получает удовольствие от унижения другого или демонстрирует радость в ситуации когда она неуместна (как как в примере с «Вредными советами») — тогда эта эмоция становится деструктивной — т.к. она вредит будущим отношениям.

Одна и та же эмоция может быть и конструктивной, и деструктивной в зависимости от контекста. 

Хороший и плохой

Пояснения > Решения > Хорошее и плохое Определение | Суждение и решение | Обсуждение | Так что   Что, точно хорошо и плохо? Мы говорим, что все хорошо и плохо, но как мы решить это? Определение «Хороший» имеет множество словарных определений, таких как «Желательный или положительный качества, особенно подходящие для определенной вещи» или «заслуживающие почтение и уважение», которые можно разделить на две категории: 1. Соответствует назначению 2. Морально достойный восхищения Плохое определяется как противоположное хорошему, поэтому это означает что-то оцениваемое как это неприемлемо или морально предосудительно. Фитнес Фитнес предполагает уместность, то, что что-то делает то, что должно, без трата или неудача. Оно говорит о том, что вещь или человек способны, что работа Хорошо сделано. Когда что-то подходит для цели, мы можем сказать что-то вроде «хорошая шутка» или «хорошая шутка». ‘она хороший доктор’. Мораль Когда что-то морально, мы говорим, что поступок хороший или плохой. Мы также можем сказать, что человек хороший или плохой, хотя это подразумевает, что человек, делающий одно плохое вещь имеет постоянно плохие намерения и всегда будет делать плохие вещи, и наоборот. Это делает добро и зло исключительно человеческими. У животных нет морали, поэтому хищнические и, возможно, жестокие (на наш взгляд) действия не являются ни хорошими, ни плохими. Мы нельзя сказать, например, что лев, убивающий напуганного буйвола, плохой (хотя с точки зрения фитнеса это плохо для буйвола и хорошо для Лев). Приговор и решение Решение о том, хорошо это или плохо, есть оценка, решение. понятие добра и зла важно в нашем принятии решений, и мы используем наши представления о добре подвергать цензуре как наш собственный выбор, так и выбор других. Сравнение Независимо от того, является ли что-то целесообразным или нравственным, решение о добре и зле, как правило, делается как сравнение со стандартом «хорошего» и «плохого». Этот стандарт часто является фиксированным, но может изменяться, например, когда родитель говорит ребенку: «Ты хороший», они могут сравнивать с тем, как вел себя ребенок предыдущий день. Более фиксированным эталоном «хорошего» были бы стабильные понятия. взрослый имеет о том, как дети должны вести себя. Социальное строительство Добро и зло определяют люди. Когда никто не знает и никого нет там судить, то хорошего и плохого по своей сути не существует. Стандарты хорошего или плохого обычно социально сконструированы. То есть мы создавать их со ссылкой на других и то, что они сказали. Значит, хорошо и плохо действуют как инструменты социальной конформности, предоставляя средства, с помощью которых те, кто отклоняется из социальных норм можно судить и критиковал. Таким образом, взгляд родителей на то, что делает хороший или плохой ребенок, основан на их разговоры с другими, их опыт вознаграждения и наказания как ребенок, телепередачи о родительской дисциплине и так далее. Дилеммы Есть много дилемм, когда поступок может быть как хорошим, так и плохим. Например убийство одного человека, чтобы спасти другого (если только один может жить, как вы выбирать?). Таким образом, может быть трудно жить, делая только хорошие вещи. Ты нельзя просто избегать плохих вещей, так как это может привести к дальнейшим плохим последствиям. Мы можем быть виновны как по бездействию, так и по упущению. Атрибуция Когда мы оцениваем действие как хорошее или плохое, мы стремимся объясните это определением и приписывание причин. В этом мы склонны чрезмерно подчеркивать личные факторы. В актере-наблюдателе разница в том, что мы больше склонны судить других как плохих людей, когда что-то неправильно, тем не менее мы поддерживаем нашу личную доброту, обвиняя ситуацию, когда мы делаем неправильные или плохие вещи. Обсуждение Правильно и неправильно Добро и зло часто воспринимаются как синонимы правильного и неправильного. особенно в моральном определении. «Правильно» в этом смысле не логично правильность, а соответствие правилам, которые в хорошем и плохом смысле являются социальными нормы морали. Когда люди говорят: «Я знаю, что это было неправильно, но это было правильно», они обычно говорят о том, что правильное — это «меньшее из двух зол» (в другими словами, сравнительно хорошо). Зло Когда что-то в высшей степени аморально, это можно назвать злом. Это окончательный срок, предполагающий полную безнравственность, с активным желанием причинить вред другим, или, по крайней мере, полное отсутствие заботы о них. Зло подразумевает знание чего-то плохо, но все еще делаю это. Градусов Добро и зло существуют в диапазоне от ангельской доброты до демонического зла. Немногие доходят до крайностей, и у многих из нас есть «зона комфорта», где мы будет делать что-то хорошее, а что-то плохое, но где мы можем жить с нашими действиями. Социальная желательность Наши представления о добре и зле очень сильно влияют на то, как мы действуем. Частично это происходит из-за внутреннего желания поступать «правильно». Более сильно мы очень обеспокоен тем, что другие считают нас хорошими и поэтому действуют таким образом, чтобы получить это одобрение. Следовательно, быть хорошим в глазах общества очень желательно. Это означает, что когда мы делаем то, что другие считают плохим (и, возможно, мы переформулируем как «необходимые»), мы скрываем свои действия и стараемся не допустить другие знают. Если они узнают, мы будем чувствовать смущение и вину. Совесть Помимо боязни критики со стороны других, мы делаем добрые дела, потому что наши совесть (или суперэго) подталкивает нас к этому. Таким образом, хорошие поступки становятся их собственной наградой, как мы чувствуем. хорошо, что остался в соответствии с наши ценности. Мы все хотим, чтобы нас считали хорошими, поэтому вы можете использовать принципы хорошего и плохо во многих ситуациях убеждения. Хвалите их, когда они поступают правильно, говоря: «Ты молодец». Найдите способы поймать их делать хорошие вещи. Хвалите улучшение больше, чем просто то же самое снова все в порядке (хотя и здесь можно похвалить). Когда они делают что-то не так, критикуйте действие , а не человека, говоря «, что был плохим». Сказать, что они плохие, наказывает и может привести к они сопротивляются или обращаются внутрь. Сказать, что поступок плохой, побуждает их дистанцироваться от него и улучшить свое поведение в будущем. Вы можете критиковать других как плохих, чтобы создать контраст, но будьте очень осторожны с это как человек с вами может задаться вопросом, что вы скажете о них за их назад. Во многих экспериментах было показано, что обычные хорошие люди могут быть убеждены делать плохие вещи, когда они попадают под давление работы или подчиняются к командам без вопросов. См. также Ценности, Доверие, Теория атрибуции

Советы по написанию: синонимы хорошего и плохого

• 3-минутное чтение

• 17 декабря 2019 г.

Слова «хороший» и «плохой» выражают наше отношение к чему-либо. Тем не менее, они также используются слишком часто, а это означает, что они могут не иметь эффекта.

Чтобы сделать ваше письмо более мощным, вы можете использовать некоторые синонимы для «хорошего» и «плохого» ниже.

Синонимы для «хорошего»

«хороший» используется во многих случаях как существительное и прилагательное. Здесь мы сосредоточимся на использовании прилагательных, где их основное значение — «желательный» или «высокий стандарт».

Обратите внимание, что лучший вариант будет зависеть от того, что вы пытаетесь сказать. Вот список некоторых распространенных употреблений слова «хороший» и подходящих синонимов:

Определение	Пример	Синонимы
Приемлемый по качеству или степени	У нас есть  хорошее  представление о дальнейших действиях.	адекватный, удовлетворительный, удовлетворительный, достаточный
Высококачественный или желательный	Охотники за привидениями — это хороший фильм.	блестящий, превосходный, великолепный, выдающийся, великолепный
Полезный или полезный	Регулярные физические упражнения  полезны для вашего здоровья.	выгодный, полезный, позитивный, ценный
Нравственно хороший или приятный	Добрый  человек помогает нуждающимся.	достойный восхищения, достойный, респектабельный, добродетельный
Квалифицированный или способный	Он очень хороший певец.	совершенный, опытный, умелый, талантливый
Приятный или приятный	Этот цветок пахнет хорошо .	восхитительный, приятный, хороший, приятный, удовлетворяющий

Лучший способ выбрать «хороший» (то есть приемлемый) синоним — это знать, что вы пытаетесь сказать. Это часто приведет вас к более описательной альтернативе.

Находите это полезным?

Подпишитесь на нашу рассылку и получайте советы по написанию от наших редакторов прямо на свой почтовый ящик.

Ваш электронный адрес Спасибо за подписку на рассылку новостей!

Синонимы к слову «плохой»

Мы говорим что-то «плохое», чтобы выразить отрицательное мнение. Следовательно, это противоположно добру во всех смыслах. Вот несколько альтернативных терминов:

Определение	Пример	Синонимы
Низкое качество или неисправность	Плохая  диета может вызвать проблемы со здоровьем.	неполноценный, неадекватный, посредственный, бедный
Очень низкого качества	Купаться в ванне со скорпионами было плохой идеей.	ужасный, ужасный, ужасный, неприемлемый
Вредный или отрицательный	Курение  плохо  для вас.	вредный, вредный, вредный, нездоровый
Аморальный или неприятный	Плохое поведение будет наказано.	злой, предосудительный, неприятный, неправильный
Неприятный или нежелательный	Мы видели плохие  новости по телевизору.	отвратительный, неприятный, неприятный, нежелательный

Существуют и другие значения термина «плохой», не описанные здесь, например, для описания поврежденной части тела (например, «больная спина») или испорченной пищи (например, «плохое мясо»). Как и в случае с «хорошим», важно проверить определение синонимов для «плохого».

«Хорошо» и «Плохо» в академическом письме

В академическом письме можно использовать такие слова, как «хороший» и «плохой», но их самих по себе обычно недостаточно. Это потому, что они оценочные, а не описательные. Например, если бы мы писали о методах управления, мы могли бы сказать: «Неоплачиваемая сверхурочная работа плохо влияет на моральный дух сотрудников». Это оценка.