Гештальт теория: Теория. Техники гештальта и когнитивной терапии

Теория. Техники гештальта и когнитивной терапии

Теория

Гештальт-терапия (от нем. Gestalt – образ, форма, структура + греч. therapeia – лечение) – форма психотерапии, разработанная в рамках гештальтпсихологии Фредериком Перлзом. Гештальт-терапия – это направление психотерапии, которое ставит своими целями расширение осознания человека и посредством этого лучшее понимание и принятие человеком себя, достижение большей внутриличностной целостности, большей наполненности и осмысленности жизни, улучшение контакта с внешним миром, в том числе с окружающими людьми.

В психологии под гештальтом понимают специфическую организацию частей, которая составляет определенное целое. Гештальтпсихология – это направление психологической мысли, которое возникло в начале XX в. и исходило из того, что анализ частей не может обеспечить понимание целого. Эксперименты гештальтпсихологов показали, что человеческое восприятие не детерминировано механическим суммированием внешних раздражителей, а обладает своей собственной организацией.

В своем восприятии организм выбирает то, что ему важно и интересно. Например, жажда побуждает человека выделять стакан воды на столе, уставленном яствами, как значимую фигуру, но, когда жажда будет утолена, скорее всего его внимание привлечет что-то другое. Восприятие устроено таким образом, что значимая фигура выделяется на первый план, будь то образ любимого человека, ощущение голода, боль от гвоздя в ботинке или слово этого текста. Все остальные объекты в этот момент сливаются, становятся нечеткими и уходят в так называемый фон. Для иллюстрации этого феномена существуют картинки, содержащие двойные изображения. Открытия гештальтпсихологов имели важные философские следствия: человек ответственен за то, что именно он воспринимает и как себя чувствует.

Гештальтпсихология повлияла на формирование представления об организме как о едином целом, не делимом на отдельные части (например, на независимо существующие органы или независимо существующие душу и тело). Гештальтпсихолог Курт Левин разрабатывал теорию психологического поля.

Ее суть в том, что поведение определяется целостной конфигурацией жизненного пространства человека, балансом между потребностями организма и объектами внешней среды.

Теоретические открытия гештальтпсихологии к практике психотерапии применил в 40-е годы XX в. известный среди профессионалов своего времени психоаналитик Фриц (Фредерик Соломон) Перлз. В то время его не устраивали многие положения современного ему психоанализа, в частности преимущественно интеллектуальный характер переработки проблем пациента. Фредерик Перлз задумался о создании собственной системы психотерапии.

В целом теория гештальт-терапии основывается на следующих положениях:

? Человек представляет собой целостное социобиопсихологическое существо. Любое деление его на составные части, например психику и тело, является искусственным.

? Человек и окружающая его среда представляют собой единый гештальт , структурное целое, которое называют полем организм – окружающая среда. Среда влияет на организм, а организм преобразует свою среду. Применительно к психологии межличностных отношений это означает, что, с одной стороны, на нас влияет поведение окружающих людей, с другой, если мы изменяем свое поведение, то и окружающие вынуждены меняться.

? Человеческое поведение согласно теории гештальт-терапии подчиняется принципу формирования и разрушения гештальтов. Здоровый организм функционирует на основе саморегуляции. Насущная потребность возникает и начинает занимать доминирующее внимание организма – фигура проявляется из фона. Далее организм ищет во внешней среде объект, который способен удовлетворить эту доминирующую потребность, например пищу при чувстве голода. Сближение и адекватное взаимодействие с объектом (разжевывание и проглатывание пищи в данном примере) приводят к удовлетворению потребности – гештальт завершается и разрушается.

? Контакт – базовое понятие гештальт-терапии. Организм не может существовать в безвоздушном пространстве, так же как в пространстве, лишенном воды, растений и живых существ. Человеческое существо не может развиться в среде, лишенной других людей. Все основные потребности могут удовлетворяться только в контакте с окружающей средой. Место, в котором организм встречается с окружающей средой, в гештальт-терапии называют границей контакта. То, насколько человек способен удовлетворять свои потребности, зависит от того, насколько гибко он может регулировать контактную границу. Гештальт-терапия описывает типичные нарушения контактной границы, которые делают взаимодействие со средой, в том числе межличностное, неэффективным.

? Осознание – осведомленность о том, что происходит внутри организма и в его окружающей среде. Осознание нетождественно интеллектуальному знанию о себе и окружающем мире. Оно включает как переживание восприятия стимулов внешнего мира, так и внутренних процессов организма – ощущений, эмоций, а также мыслительной деятельности – идей, образов, воспоминаний и предвосхищений, т.е. охватывает многие уровни. Осознанием, за исключением его мыслительного слоя, обладают и животные. Однако в цивилизованном мире у людей гипертрофировано мышление в ущерб эмоциям и восприятию внешнего мира. Именно осознание, в противоположность рациональному знанию, дает реальную информацию о потребностях организма и об окружающей среде. Основная цель практики гештальт-терапии – это расширение осознания. Огромное количество человеческих проблем связано с тем, что подлинное осознание реальности подменяется интеллектуальными и зачастую ложными представлениями о ней, например, о том, что можно ожидать от людей, как они относятся ко мне, что я должен хотеть и что должен делать. Такие ложные представления заслоняют реальность и затрудняют удовлетворение потребностей организма – процесс формирования и разрушения гештальта нарушается. Гештальт-терапия исходит из того, что если люди достигают ясного осознания внутренней и внешней реальности, то они способны самостоятельно разрешить все свои проблемы. Поэтому терапия не ставит своей целью изменение поведения, поведение меняется само по мере роста осознания.

? Здесь и теперь – принцип, который означает, что актуальное для организма всегда происходит в настоящем, будь то восприятия, чувства, действия, мысли, фантазии о прошлом или будущем, все они находятся в настоящем моменте. Использование этого принципа позволяет интенсифицировать процесс осознания.

? Ответственность – способность отвечать на происходящее и выбирать свои реакции. Реальная ответственность связана с осознанием. Чем в большей степени человек осознает реальность, тем в большей степени он способен отвечать за свою жизнь – за свои желания, действия, говоря словами Перлза, опираться на себя.

Феноменологический подход в гештальт-терапии реализуется через то, что терапевт с уважением относится как к субъективному опыту клиента, так и к своему субъективному личному опыту. Гештальт-терапевт не вкладывает какого-либо определенного значения в переживания и поведение клиента, в процессе осознавания клиент сам обнаруживает их значение.

Главная цель гештальт-терапии – достижение возможно более полного осознания себя: своих чувств, потребностей, желаний, телесных процессов, своей мыслительной деятельности, а также, насколько возможно, полного осознания внешнего мира, прежде всего мира межличностных отношений.

Гештальт-терапия не стремится к немедленному изменению поведения и быстрому устранению симптомов. Устранение симптомов или изменение поведения, достигнутое без достаточного осознания, не дает стойких результатов или приводит к возникновению новых проблем на месте старых.

В результате гештальт-терапии клиент приобретает способность сознательно выбирать свое поведение, используя различные аспекты своей личности, сделать свою жизнь более наполненной, избавиться от невротических и других болезненных симптомов. Он становится устойчивым к манипуляциям других людей и сам способен обходиться без манипуляций, другими словами, он научается стоять на собственных ногах.

Гештальт-терапия проводится как в индивидуальной, так и в групповой форме. Если гештальт-терапия проводится в группе, то психотерапевт обычно работает с одним (реже с двумя) из участников. Остальные члены группы могут идентифицироваться с «работающим» участником, оказывать ему эмоциональную поддержку, а в некоторых случаях обеспечивать обратную связь.

К основным понятиям гештальт-терапии относятся: фигура и фон, осознание и сосредоточение на настоящем, полярности, защитные функции и зрелость.

Отношение фигуры и фона. В процессе саморегуляции здоровый человек из всего обилия информации выбирает ту, которая для него в данный момент наиболее важна и значима. Это фигура. Остальная информация временно отодвигается на задний план. Это фон. Нередко фигура и фон меняются местами.

Отношение между фигурой и фоном – одно из центральных понятий гештальтпсихологии. Фредерик Перлз применил это положение к описанию функционирования личности.

В его понимании фигура выступает в качестве доминирующей потребности, а ритмическая смена фигур и фона лежит в основе саморегуляции организма.

В качестве фигуры (гештальта) может быть желание, чувство или мысль, которые в данный момент преобладают над всеми остальными желаниями, чувствами и мыслями. Как только потребность удовлетворяется, гештальт завершается, теряет свою значимость и отодвигается на задний план, уступая место новому гештальту. Этот ритм формирования и завершения гештальтов является естественным ритмом жизнедеятельности организма, посредством которого он поддерживает свой динамический баланс, или гомеостазис.

Иногда потребность удовлетворить нельзя. В таком случае гештальт остается незавершенным, а поэтому не может быть отреагирован и уступить место другому. Такая неотреагированная потребность становится, по Перлзу, причиной многих незавершенных проблем, которые через некоторое время начинают оказывать воздействие на текущие психические процессы. К примеру, если человек не выразил сразу и прямо свой гнев и злобу, то в последующем эти чувства не исчезнут совсем, а будут проявляться в более скрытых и коварных формах. Полная блокировка незавершенных гештальтов может привести к неврозу.

Задача гештальт-терапевта заключается в том, чтобы помочь пациенту осознать свою потребность, сделать ее более четкой (сформировать гештальт) и в конечном итоге – нейтрализовать (завершить) ее.

Осознание и сосредоточение на настоящем. Основным условием, необходимым для того, чтобы сформировать и завершить гештальт, является способность человека осознавать себя и свою доминирующую потребность в данный момент. Осознание и сосредоточенность на потребности является важным принципом в гештальт-терапии, получившим название здесь и теперь.

« Нет ничего, – учил Перлз, – кроме того, что есть здесь и теперь. Теперь есть настоящее… Прошлого уже нет. Будущее еще не наступило».

Рассматривая организм и среду как единое целое, Перлз вместе с тем подчеркивал, что есть контактная граница между индивидуумом и его внутренней и внешней средой. У здорового человека эта граница подвижна. Поэтому возможны как контакт со средой, так и отход от нее.

Контакт сопровождается формированием гештальта, отход – его завершением.

Движущей силой этого ритма (контакт – отход) Перлз считал иерархию потребностей. Доминирующая потребность является гештальтом, на ограничение, завершение и нейтрализацию которого в данный момент направлены все усилия организма.

Для удовлетворения своих потребностей мы постоянно должны быть в контакте с зонами своего внутреннего и внешнего мира. Мы отвечаем на свои внутренние потребности, когда пьем, ощущая жажду. Мы отвечаем на свои внешние потребности, когда надеваем свитер, ощущая холод.

У невротиков эта саморегулирующаяся подвижность границ нарушается, и индивидуум сталкивается с конгломератом не до конца сформированных и незавершенных гештальтов.

Неврозы, считал Перлз, возникают в результате сосредоточения индивидуума на средней зоне за счет исключения событий, происходящих во внутренней и внешней зонах. Эту среднюю зону Перлз называл зоной фантазий. Зона фантазий несет в себе незавершенные гештальты из прошлого, а поскольку деструктивная природа этих гештальтов проявляется в настоящем, то невротику трудно жить в этом настоящем. Перлз утверждал, что корни невроза лежат в тенденции фантазировать и интеллектуализировать там, где нужно просто осознать настоящее.

Саморегуляция организма зависит от степени осознания настоящего и от способности жить в полную силу здесь и теперь.

Смысл гештальт-терапии состоит не в том, чтобы исследовать прошлое в поисках замаскированных травм (как считал Фрейд), а в том, чтобы помочь пациенту сфокусироваться на осознавании настоящего.

Такие ключевые понятия перлзовской гештальт-терапии, как организм как целое, здесь и теперь, как важнее чем, почему, составляют основу и этапы осознавания. Перлз ввел и развил понятие континуума осознавания. Поддержание континуума (непрерывности) осознавания кажется на первый взгляд очень простым. Нужно постепенно, от секунды к секунде, осознавать, что именно, какое событие в данный момент переживается. На деле это очень трудно: появляются посторонние мысли, ассоциации… и континуум прерывается.

Осознавать, по Перлзу, означает фиксировать внимание на постоянно возникающих и исчезающих в собственном воображении фигурах. Перлз писал, что у человека существуют три зоны осознания: осознание себя (внутренняя зона), осознание мира (внешняя зона) и осознание того, что лежит между тобой и миром (третья зона). Исследование этой третьей зоны, зоны фантазий, Перлз считал большой заслугой Фрейда. Однако Фрейд, по его мнению, фиксировался только на ней и недооценивал важность осознания первых двух зон – себя и внешнего мира.

Защитные функции. В основе всех нарушений лежит ограничение способности индивида к поддержанию оптимального равновесия со средой, нарушение процесса саморегуляции организма. В гештальт-терапии описывается пять наиболее часто встречающихся форм нарушения взаимодействия между индивидом и его окружением, при которых энергия, необходимая для удовлетворения потребностей и для развития, оказалась рассеянной или ошибочно направленной. Ими являются: интроекция, проекция, ретрофлексия, дефлексия и слияние . Эти формы нарушений часто называются также сопротивлениями или защитными механизмами.

Защитные механизмы – это такие маневры и способы мышления и поведения, к которым прибегает мозг, чтобы избавиться от болезненного эмоционального материала. Некоторой аналогией понятию защитных механизмов в гештальт-терапии является прерывание контакта со средой.

Неким универсальным способом взаимодействия человека с окружающей средой является переживание. В этом смысле чувство – это целостный сигнал об отношении потребности и среды. Для того чтобы переживать, организм должен поддерживать в себе определенный уровень возбуждения, необходимый для обнаружения в среде предмета потребности. Но, к сожалению, человеческий организм обладает способностью не только к саморегуляции, но и к самоманипуляции. Самоманипуляция – способ прекратить нормальный цикл обнаружения и удовлетворения потребности. Это бывает, если человек обнаруживает болезненные или запретные чувства, не обнаруживает чувств вообще и, соответственно, не может сориентироваться, считает, что потребность должна удовлетворяться другими людьми, или направляет свои чувства и импульсы не в среду, а на себя. Избегая обнаружения этих чувств и переживаний, человек пытается как бы не опознавать сигнал светофора или дорожные знаки. Это и есть прерывание контакта со средой.

Стиль жизни человека во многом зависит от того, какие приоритеты у него устанавливаются в его специфических способах прерывания взаимодействия со средой. Эти способы прерывания контакта обычно приводят к потере функции выбора.

Слияние – механизм защиты, фиксированный у тех, кто не переносит различий, стараясь умерить неприятные переживания нового и чуждого. При этом нет разницы между Я и не-Я, различий между фигурой и фоном, нет возникающей фигуры собственной потребности. Одна из проблем слияния – ненадежность основы отношений. Два человека не могут думать и чувствовать одинаково. Слияние же – это своего рода игра, в которой скованные одной цепью партнеры заключили соглашение не спорить. Сам факт негласного договора может быть обнаружен постфактум, если один из участников нарушает установившиеся правила, а второй недоумевает, один негодует, а второй испытывает чувство вины. Но человек может пренебречь различиями ради важной цели. Такой шаг отличается от слияния, как прерывания контакта, поскольку сделан по собственному выбору.

При интроекции человек пассивно принимает то, что предлагает среда. Он прилагает мало усилий, чтобы определить свои потребности и желания. В соответствии с перлзовской пищевой метафорой, он «проглотил» все ценности своих родителей, школы и среды и ждет, что дальше в жизни все будет как было. Когда мир или ситуация вокруг него начинает изменяться, он использует свою энергию не на изменение ситуации, а на поддержание интроецированных ценностей.

При интроекции к минимуму сводится различие между тем, что человек заглатывает целиком, и тем, чего он на самом деле хочет (если он вообще замечает эти отличия). Даже когда интроекция успешна, то есть между ней и жизнью есть согласие, человек утрачивает собственный выбор, т.е. его функция выбора не работает. Нейтрализуя собственные чувства, человек избегает агрессии, необходимой для изменения того, что существует. Он ведет себя так, как будто все существующее незыблемо, и он должен воспринимать все как есть и ничего не менять. Из новых впечатлений он выделяет только то, что соответствует прошлому опыту. При интроекции неприятие неизбежных различий между людьми на самом деле является непереносимостью агрессии, которая нужна для обновления организма. Нетерпение заставляет человека немедленно все сглатывать, лень не позволяет делать работу, требующую больших усилий, жадность стремится получить все как можно больше и быстрее. Все эти тенденции ведут к интроекции. Когда в процессе терапии интроективный пациент мобилизует свою агрессию, он начинает остро чувствовать накопленную горечь. И это понятно, ведь он проглотил много из того, что было для него несъедобным. Для многих это позиция жертвы. В то время как горечь просто констатирует факт, агрессия побуждает к изменению. Если интроекция – ведущий механизм прерывания контакта, пациент обычно знает только то, что он не хочет и от чего хочет избавиться. И только потом, через бунт нежелания, научившись протестовать и освободившись от неприемлемого и чужеродного, приходит к осознаванию желания.

Следующий защитный механизм или тип прерывания контакта, прерывания возбуждения, направленного в среду, – проекция . Ее определение близко к этому же защитному механизму, который описан в психоанализе.

Человек прибегает к проекции, когда не может принять свои чувства и поступки, потому что не должен чувствовать и поступать так. Это «не должен», конечно, интроекция, и в этом смысле проекция всегда «сидит» на базе какой-нибудь интроекции. Чтобы решить эту проблему, человек не признает свои собственные чувства и поступки, а приписывает их другим. В результате возникает разница между тем, что он знает о себе, и его реальными чувствами и действиями. Так, подозрение о том, что кто-то не любит его, в большинстве случаев может быть основано на неприятии того, что он сам так относится к другим людям. Или представления об отвержении другими могут быть проекцией собственного неосознанного их отвержения. В проекции человек осознает импульс и осознает объект в среде, но не отождествляет себя со своим намерением и не осуществляет его, так что он теряет ощущение того, что это вообще его импульс. Вместо действия он прерывает возбуждение и стоит неподвижно, ожидая решения своих проблем извне. Однако проекция не всегда противоречит контакту. Проецирование – это еще и нормальная человеческая реакция, с помощью которой человек узнает о мире. Ведь его предположения о «другом» могут быть не лишены оснований, а его деятельность во многом построена на планировании и предвидении ситуации.

Патологическим этот механизм становится тогда, когда возникает фиксация и теряется осознавание.

Ретрофлексия – это делание себе того, что человек первоначально делал, пытался или хотел делать другим людям или с другими людьми. Энергия его возбуждения перестает направляться наружу, туда, где он манипулирует людьми и объектами. Вместо этого он подставляет себя, и его личность делится на действующего и испытывающего воздействие. В психоанализе этот способ защиты описан как «обратные чувства». Это происходит в результате встречи с препятствием, оказавшимся непреодолимым. Но оно сначала оказывается непреодолимым, а потом начинает казаться непреодолимым при фиксации этого способа прерывания контакта. Вспышки, горячность, крики или драки детей последовательно искореняются родителями. Интроекция «Я не должен злиться на них» направляет импульс на себя и создает ретрофлексивную оборону, поворачивая гнев на самого индивида и превращая его в вину.

Полезная функция ретрофлексии состоит в сдерживании деструктивных импульсов, временном ограничении, соответствующем содержанию ситуации. Однако если ретрофлексия становится особенностью характера, возникает ступор из-за противоположных стремлений человека. Тогда естественная задержка спонтанного поведения, временная и разумная, закрепляется в отказе от действия. Освобождение от ретрофлексии состоит в поиске какого-то иного, применимого к жизни, реального поведения, направленного в среду.

Дефлексия – способ снятия напряжения контакта. Это разглагольствование и вышучивание, избегание прямого взгляда на собеседника, реплики не по существу, банальности и общие фразы, минимум эмоций вместо живых реакций. Поведение человека не достигает цели, оно вяло и неэффективно. Его отношения с людьми не приносят того, чего он больше всего ждет. Иногда такое поведение полезно, поскольку есть ситуации, вызывающие слишком большой накал страстей, которого следует избегать (язык дипломатии).

Полярности . Разные части личности действуют в разных направлениях. В этой «войне частей» применяются разные средства: одна часть может критиковать, осуждать другую, наблюдать за ней, наказывать, а другая тем временем саботировать действия первой. Они «делят территорию» и «поселяются» на разных частях тела. Можно, например, наблюдать, как одна рука держит другую или как борются разные мышцы, когда человек хочет расплакаться и сдерживает плач, бьет себя в грудь, порывается уйти, но остается на месте. Как и в случае с другими невротическими механизмами, полярность не всегда патологична. Она проявляется в обычной ситуации, когда человек сдерживает какие-либо импульсы, но при этом действует гибко и произвольно. Автоматизм и неосознанность являются критериями невротического характера данного механизма.

Зрелость . Перлз определяет зрелость, или психическое здоровье, как способность перейти от опоры на среду и от регулирования средой к опоре на себя и саморегуляцию. Для того чтобы достичь зрелости, индивидуум должен преодолеть свое стремление получать поддержку из окружающего мира и найти любые источники поддержки в самом себе. Главным условием как для опоры на себя, так и для саморегуляции является состояние равновесия. Условием достижения этого равновесия является осознавание иерархии потребностей. Основной составляющей равновесия является ритм контактов и отходов. Саморегуляция опирающегося на себя индивидуума характеризуется свободным протеканием и отчетливым формированием гештальта. Таков, по мнению Перлза, путь к зрелости.

теория и практика, Гештальт Терапия – Гештальт Клуб

Диалог, как один из трех основных «столпов» Гештальт Теории, заслуживает особого внимания. Теория сама по себе очень проста – Диалог основан на Я-Ты философской антропологии Мартина Бубера, которая утверждает, что индивидуумы тогда полностью становятся людьми, когда между ними происходит встреча. Диалог описывается тремя неотъемлемыми составляющими: Присутствие, Включенность, Преданность Диалогу. Диалог – это фундаментальная модель взаимодействия в Гештальт-терапии. Это стандартные компоненты теории первого года обучения. Ну вот, их выучили — и что потом? В чем сложности в применении базовых принципов Диалога в терапии? Кроме того, что теория всегда отличается от практики и всегда легче практики, применение Диалога требует дисциплины и терпеливого обучения диалогическому методу, который не является естественным и вовсе не так уж прост.

    Не так давно в тренинговой группе при обсуждении с членами группы трудностей в практике терапии мне предложили «соблазнительную» идею «делать» Диалог естественно и легко. Относительно трудности «не знаю, что делать в терапии» мне посоветовали просто разговаривать с клиентом так, как будто я разговариваю с другом. Хотя я поддалась искушению принять такой «полезный» совет, позже ко мне пришло разочарование. Должно быть что-то фундаментально различное между терапией и дружбой, помимо явного различия, обусловленного задачами терапии. Разговор с другом – это (обычно) диалог. С маленькой «д». Пьеса разыгрывается в виде диалога. Любая вербальная коммуникация между людьми – это диалог. Эти  естественные формы диалога не полностью готовят нас к участию в Диалоге, особенно тогда, когда у нас нет ясного концептуального различия между диалогом и Диалогом.

    Совершенно иное определение Диалога (с заглавной Д) исходит от теоретической модели, описанной Мартином Бубером. Мистический экзистенциалист, Мартин Бубер представил диалогический метод  как взаимодействие, вытекающее из отношения, которому необходимо учиться и которое нужно практиковать, даже людям, весьма искусным в «разговорном жанре», действительно заинтересованным в судьбах окружающих и умеющим сочувствовать – неотъемлемые черты  хорошего Терапевта. В Гештальт-терапии с ее первоначальным акцентом на индивидуальности, естественности, целостности и спонтанности, порой создаются трудности в теоретической подготовке терапевтов. В Гештальт-сообществах зачастую происходит обесценивание всего, привнесенного извне (интеллектуального и теоретического), что порождает антагонистическую или, по меньшей мере, резистентную среду для настоящей интеграции теории. Недостаток различий между естественным, комфортным взаимодействием между людьми и формальным терапевтическим взаимодействием между Терапевтом и Клиентом подрывает способность обучающегося выработать терапевтические навыки. Поэтому, при внимательном рассмотрении применения Диалога в Гештальт-терапии, важно, прежде всего, рассмотреть сложности, созданные некоторыми нашими посылками относительно Гештальт-терапии.

    Я буду обращаться исключительно к трудностям в применении Диалога в тренинговом процессе. Так как я — не Терапевт, я не могу с уверенностью говорить о применении терапии в нормальной терапевтической ситуации. Мой самый богатый терапевтический опыт накоплен в тренинговых условиях. Однако я полагаю, что некоторые ситуации, которые возникают в тренинге, также происходят в офисе терапевта, когда дверь закрыта от окружающего мира, и таким образом надеюсь, что мои наблюдения окажутся полезными для более широкого круга читателей.

 

 Трудности с философским определением Диалога

 (преданность Диалогу)

     Есть что-то мистическое в концепции Бубера о том, что отношения превращают индивидуумов в настоящих личностей. По его мнению «Все изменяется в настоящей встрече». Если просто оглядеться вокруг себя в аудитории, произнеся эти слова в течение лекции, несложно заметить озадаченные, смущенные, «отсутствующие» лица; неизбежно возникают вопросы. МЕЖДУ. Мир междучеловеческого. Что же это действительно означает? Как это получается? Как можно говорить об этом? Многие столкнутся с трудностями, пытаясь найти ответы на эти вопросы. Очень легко можно заменить эти ответы смутными и сложными концепциями или можно ухватиться за самый похожий концептуальный эквивалент: например, за концепцию «встречи» некоторые принимают то, что присуще концепции Контакта. Затем находится подходящее объяснение: если я могу установить полный глубокий удовлетворяющий обоих контакт с этим человеком, который сидит напротив меня в качестве клиента, то я выполняю Я-Ты составляющую диалогического метода.

    Проблема конечно в том, что контакт вовсе не является замещающим эквивалентом экзистенциальной Включенности. Мартин Бубер пишет о Диалогической Включенности в «Элементах междучеловеческого»: «…здесь мы имеем дело с отдельной категорией нашего существования, даже с отдельным измерением, если использовать математический термин; с этой категорией мы так хорошо знакомы, что, порой, ее особенности ускользают от нас». Конечно же, контакт – это часть высокочтимого Я-Ты, но не его полноценная замена. Бубер ясно различал «Диалогическое» и «психологическое»: «Психологическое — то, что происходит в душе каждого, — это только тайное дополнение к Диалогу. Смысл Диалога находится ни в каждом из партнеров в отдельности, ни в обоих, взятых вместе, а в их взаимодействии и «взаимоизменении».

    Вопрос о том, как Диалог применяется в терапевтической ситуации, для многих настолько связан с достижением контакта, что как терапевт, так и клиент говорят порой о чувстве удовольствия в контакте, который они установили. Это происходит даже тогда, когда для наблюдателей в группе ясно при самом поверхностном взгляде, что их взаимодействие является безнадежной и вежливой попыткой со стороны обоих сделать кусочек работы, когда ни один из них не касается сердца (центра) их взаимодействия. Приведу пример из группы, в которой я участвовала несколько лет назад, как самую яркую иллюстрацию этого смешения Диалога и контакта. Женщина, которая вызвалась как Клиентка, начала свою работу с того, что начала отодвигать свой стул от Терапевта, для того, чтобы найти для себя наиболее комфортное расстояние. Она утверждала, что у нее есть трудности, в том, чтобы найти свое место в группе. Терапевт был очень понимающим и сочувствующим, убеждая ее, таким образом, в том, что он понимает ее. Тем временем, она продолжала отодвигаться от Терапевта, периодически отмечая со все нарастающим напряжением, что она очень благодарна и признательна за тот контакт, который она установила с ним. Терапевт ни разу не обратил внимания на передвижение стула. Он ни слова не сказал о своей собственной реакции на это. Вместо этого он  лишь говорил «положительные» слова об их контакте. К концу работы ситуация обострилась таким образом, что Клиент обвинила тренеров в том, что они покинули ее в ужасном куске работы,  и ничем не помогли, а напротив — ранили. Никто в группе не отметил неконгруентности между истинным качеством взаимодействия в работе и молчаливо принятым мнением о «чудесном контакте».

    Большинство примеров «упущенных» возможностей не так драматичны. Однако замена экзистенциальной встречи контактом (что бы это ни значило для людей, описывающих взаимодействие подобным термином) подрывает возможности для настоящей встречи. Мы должны напомнить себе, что цель Терапии – это не установление контакта, особенно если контакт означает простое улучшение самочувствия в присутствии Другого. Это — упрощенная форма буберовского идеала человеческих отношений. Цель Терапевта, должно быть, состоит в том, чтобы быть дисциплинированным и готовить себя к открытости в возможной Встрече. Это приготовление является сердцем преданности Диалогу и требует тщательного исследования для ясного понимания Клиента, дисциплины и, возможно, смелости, для того, чтобы принести себя во «встречу». Терапевт – это не друг. Терапевт Присутствует не для того, чтобы чувствовать себя лучше, и, возможно, даже не для того, чтобы пациент почувствовал себя лучше, по крайней мере, немедленно. Точнее будет сказать, что пациент здесь для того, чтобы чувствовать более полно то, что можно почувствовать, и для того, чтобы вынести из опыта аутентичного существования то, как построить более подходящую жизнь. Диалог требует, чтобы Терапевт приготовил себя к возможности почувствовать себя как лучше, так и хуже. В большей степени это приготовление зависит от других компонентов теории.

    Таким образом, важно отметить, что преданность Диалогу невозможно достичь без понимания центральной концепции, без четкого отграничивания ее от других похожих  эквивалентов. Философия Диалога является сложной и взыскательной (а также возбуждающей и плодотворной), и я полагаю, что без внимательного прочтения работы Бубера со всеми ее сложностями, Терапевт не сможет быть преданным Диалогу. Перед тем, как пытаться быть преданным Диалогу, необходимо познать онтологическое значение Встречи. 

 

Проблемы, связанные с Присутствием

 Большинство дискуссий о Присутствии определяют «Присутствовать» как противоположность «казаться». Хотя различие весьма ощутимое, самая явная сложность для Терапевта в установлении Присутствия в тренинговой ситуации – это осознание, что он – Терапевт, и поэтому предполагается, что он будет работать как Терапевт. Быть Терапевтом опасно, особенно под тщательным наблюдением других Терапевтов. Поэтому для обучающегося существует опасность требовать от себя работать так, как «следует работать» по его мнению, и это может быть ужасно похоже на попытки «казаться», а не быть чем-то. Не забудьте, — базовое представление о Диалоге состоит в том, что «быть» – противоположность «казаться»! Существует другая трудность в установлении Присутствия в индивидуальном тренинге в Гештальт-терапии. Это затруднение связано с тем, что большинство Терапевтов считают себя обязанными «помогать» Клиенту. Этот интроект так глубоко сидит, что нужно снова и снова пытаться искоренить его в процессе тренинга. И без того непростая ситуация —   требование непременного Присутствия,  — усложняется  еще одной проблемой: как много «Присутствия» допустимо в терапии? «Вынесение за Скобки»* означает, что некоторую часть реакции Терапевта необходимо оставлять при себе. Необходимость различать, что необходимо и полезно в реакции Терапевта, а что нет, усложняет ясность понятия «Присутствие». Вследствие этого легко спутать заботу о благополучии Клиента и заботу о Присутствии Терапевта.

Рассматривая дилемму о том, как именно Присутствовать в терапии, мы понимаем важность хорошего тренинга, так как осознание роли Терапевта, несомненно, полезно, но в то же время может являться отвлекающим фактором. В роли Терапевта принципиально важно делать выборы в интересах Клиента, и эти выборы нужно делать на основе чего-то большего, чем интуиция и личность. Тренинг формирует представление о цели терапии и выборах способа интервенции. Тренинг также помогает сфокусировать внимание на том, что важно, полезно и помогает в терапии. Именно прочная теоретическая модель и философская основа терапии делает суждения Терапевта более точными и, помимо здравого смысла и опыта, помогает Терапевту научиться присутствовать как человеку, хотя и занимающему особое (терапевтическое) место.

Мне кажется, что хорошо объясняет требование Присутствия с иной точки зрения метафора, пришедшая к нам из спорта. Лишь блестяще тренированный и дисциплинированный спортсмен имеет наибольшие способности к Диалогу, или к настоящей аутентичной встрече с миром. Возьмем, к примеру, лыжника, который буквально «обрушивается» вниз с непредсказуемо открывающейся перед ним горы. Только хорошо подготовленный и опытный лыжник способен уверенно, грациозно, с достоинством и полным присутствием Встретиться с этой горой и испытать всю ее непредсказуемость и уникальность. Встретить Клиента с достоинством, уверенностью и аутентичностью требует не меньшей тренировки и опыта от Терапевта.

Следует обратить внимание еще на одну проблему Присутствия (и, возможно, с Вынесением за Скобки), связанную с личной терапией Терапевта. На протяжении некоторого времени в Лос-Анжелесском институте обязательна индивидуальная терапия обучающихся. Это требование основано на вере, что без ясного осознавания себя, своих проблем и ориентации в мире невозможно аутентично присутствовать в терапевтической сессии. Дисциплина Диалогического метода требует от Терапевта внимания к своим собственным проблемам, знания собственного мира и того, как он соотносится  с Терапевтом. Для того, чтобы качественно слушать и слышать Мир Другого человека, требуется понимание своих собственных проблем и противоречий.

Есть небольшой, но подходящий пример Присутствия, подчеркивающий то, что у Гештальт-терапевта есть свобода говорить о своем смущении или растерянности, когда это действительно так. Из собственного обучения я вынесла наблюдение, что Тренеры, известные как мастера Гештальт-терапии, очень просто и легко делятся собственным смущением. Если такое происходит с обучающимися (смущение или растерянность), то они часто останавливаются подумать, осмотреться и посоветоваться с кем-нибудь. А когда Терапевт растерялся и у него полно вопросов о том, что делать, то он не может полностью Присутствовать во встрече с Клиентом. Терапевту невозможно полноценно Присутствовать со своей правдой растерянности, когда он занят размышлениями о собственной растерянности и об адекватности своей работы в целом.

Таким образом, при

Фриц Перлз. Жизненный путь основателя гештальт-терапии , Гештальт Терапия – Гештальт Клуб

ФРИЦ ПЕРЛЗ
(1893 — 1970)
Настоящий крупный психолог редко бывает чьим-либо верным последователем. Самый яркий след в истории психологической мысли оставили те ученые, которые, 
критически переосмыслив традиционные представления, сумели выйти за привычные рамки и сказать собственное слово не только в дополнение, но порою и в противовес мнению авторитетов. К Фрицу Перлзу это относится в высшей степени. Фрейдист, взращенный ведущими психоаналитиками, на склоне лет говоривший о «фрейдистском вздоре». Психолог, который, по собственному признанию, не прочитал 
ни одного учебника по гештальт-психологии, но создал направление, названное гештальт-терапией. Союзник многих видных деятелей гуманистической психологии, 
никогда не причисляемый к этому направлению. Таков Перлз, легендарная фигура мировой психологии.
 

 

СЕМЕЙНАЯ АТМОСФЕРА
Фриц (Фредерик Соломон) Перлз родился в Берлине в мелкобуржуазной еврейской семье. Его отец был

коммивояжер, с переменным успехом торговавший палестинскими винами. Это был человек, иногда умевший быть заботливым и сердечным, однако более склонный к патетическому морализаторству, за которым Фриц с малых лет начал угадывать лицемерие. Тем более, что ему и двум его сестрам постоянно приходилось наблюдать ожесточенные стычки между родителями, нередко заканчивавшиеся рукоприкладством. Доставалось и самому Фрицу — преимущественно от матери, которая палку для выбивания ковров использовала в «педагогических» целях чаще, чем по прямому назначению. В такой атмосфере дети нередко вырастают робкими и забитыми. Фриц, напротив, рос отчаянным и непокорным, враждовал с родителями, ломал палки, которыми его били. Он никогда не угодничал, остро реагировал на лицемерие и неискренность. Наверное, именно в детские годы сложился его непростой, бунтарский характер с выраженным стремлением к самораскрытию. Учеником он был неважным, в седьмом классе просидел два года, после чего и вовсе был исключен из школы. Школу он, однако, в конце концов закончил и продолжил свое образование на медицинском отделении Фрейбургского, затем Берлинского университета. 

ВРАЧЕБНАЯ ПРАКТИКА
В годы Первой мировой войны Перлз служил военным врачом. Вернувшись с войны в 1920 году, он получил степень доктора медицины в Берлинском университете. В целом врачебная практика не оказала существенного влияния на его научное мировоззрение, если не считать сотрудничества с Куртом Гольдштейном, у которого Перлз работал ассистентом во Франкфуртском неврологическом институте. Гольдштейн не принадлежал ни к одной психологической школе, однако историки науки находят его взгляды созвучными учению гештальт-психологии, а также иногда называют его
одним из предшественников гуманистической психологии. Под его влиянием Перлз проникся ощущением того, что человеческий организм следует рассматривать как единое целое, а не как конгломерат по отдельности функционирующих частей. Впоследствии, формулируя суть собственного подхода, Перлз указывал, что для него характерен «анализ не только симптомов или структуры характера, но и всего существования человека». В конце двадцатых Перлз заинтересовался психоанализом. Лично встретиться с З.Фрейдом в ту пору ему не удалось, но он сумел наладить контакты с многими видными представителями психоаналитического движения. Первоначально учебный анализ он проходил у Вильгельма Райха. Перлз в полной мере воспользовался своим правом выбирать и менять аналитика для учебного анализа: в течение нескольких месяцев его анализировали Хелен Дойч, Карен Хорни и Отто Фенихель. О результатах этого обучения он впоследствии вспоминал так: «От Фенихеля я получил нарушение ориентации, от Райха — наглость, от Хорни — способность к участию без злоупотребления специальной терминологией».
РИСКОВАННЫЙ ПОЛЕТ К ФРЕЙДУ 
После прихода к власти нацистов в 1933 году Перлз уехал в Голландию, а год спустя, по рекомендации Эрнста Джонса, близкого друга и биографа Фрейда, перебрался в Южную Африку, в Иоганесбург, где основал Южноафриканский институт психоанализа. В Южной Африке в 1942 году увидела свет и его первая книга — «Эго, голод и агрессия», написанная совместно с женой. Лаура Перлз имела на мужа большое влияние и внесла значительный вклад в создание и развитие его теории. Первая книга Перлза имела подзаголовок «Ревизия теории и метода Фрейда». В Америке в 1966 году она была переиздана с новым подзаголовком «Начало гештальт-терапии». В 1936 году Перлз ненадолго вернулся в Европу. Небезынтересно, что весь долгий путь он проделал по воздуху, пилотируя личный самолет. Он намеревался выступить с докладом на международном психоаналитическом конгрессе, а самое главное — встретиться наконец с основателем психоанализа. Эта встреча состоялась, однако не принесла Перлзу ничего, кроме разочарования. Он вспоминает, что встреча длилась около четырех минут: Фрейд застыл в дверном проеме и даже не вышел в комнату, в которой находился гость. Короткий разговор ограничился несколькими общими фразами. Не было никакой возможности поговорить об идеях Фрейда, о чем Перлз мечтал годами. Возможно, эта неудачная встреча явилась той каплей, которая переполнила чашу разочарования в психоанализе. Перлз писал: «Мой разрыв с фрейдистами произошел несколькими годами позже… Я пытался сделать психоанализ духовным домом, религией. Позже пришло просветление: я должен принять всю ответственность за свое существование на себя». Тем не менее Перлз всегда сохранял уважение к Фрейду как к великому ученому. Он подчеркивал: «Устарели лишь философия и техника Фрейда, а не его открытия».
АКТИВНЫЕ ПЕРЕМЕЩЕНИЯ
В 1946 году Перлз эмигрировал в США и открыл частную практику в Нью-Йорке, пытаясь экспериментировать с сочетанием различных психотерапевтических приемов. В 1951 году в соавторстве с Ральфом Хефферлином и Полом Гудмэном он опубликовал книгу «Гештальт-терапия», в которой сформулировал начала своего собственного терапевтического подхода. Вскоре после этого был организован Нью-Йоркский институт гештальт-терапии, центр которого находился в квартире Перлза. Свое жилище Перлз превратил в мастерскую, в которой проводились семинары и групповые занятия. В 1954 году был также создан Кливлендский институт гештальт-терапии, а к концу 50-х годов группы гештальт-терапии были организованы по всей стране. В 1960 году Перлз переехал на западное побережье Соединенных Штатов, некоторое время жил и работал в Лос-Анджелесе. В 1964 году он вошел в штат знаменитого Эсаленского института в Биг Сур, штат Калифорния. В 1969 году Перлз перебрался в Британскую Колумбию, где на острове Ванкувер основал гештальт-общину. В том же году он опубликовал две наиболее известные ныне работы — «Гештальт-терапия в дословном изложении» (Gestalt Therapy Verbatum), а также «Внутри и вне помойного ведра» (In and Out of the Garbage Pail). Последняя представляет собой научную автобиографию, написанную в весьма специфической литературной манере. Многие преподаватели рекомендуют студентам начинать знакомство с теорией Перлза именно с последней работы, поскольку в ней наиболее выпукло и зримо предстает фигура самого создателя гештальт-терапии, вне которой трудно представить его новаторские идеи. В конце концов, «лучшим специалистом по Перлзу» был и остается сам Перлз. Вероятно, то же самое можно сказать и о его учении.

РАЗНООБРАЗНЫЕ ВЛИЯНИЯ
Безусловно, на становление идей Перлза оказал значительное влияние психоанализ, хотя и критически переосмысленный. Особое значение, вероятно, имела концепция Райха, в частности его представление о наличии у индивидуума «защитного панциря», благодаря которому сопротивление становится общей функцией организма. (Следует, правда, отметить, что одиозную теорию оргона, позднее выдвинутую 
Райхом, Перлз воспринял скептически.) Сильное влияние оказали на Перлза и работы гештальт-психологов — хотя в изучение их теории он не углублялся, однако внимательно ознакомился с некоторыми статьями Вертгеймера, Кёлера и Левина. Вообще, с гештальт-психологией у Перлза, по его словам, сложились специфические отношения: восхищаясь многими идеями гештальтистов, он, однако, счел невозможным полностью следовать за ними. Перлз отмечал: «Наиболее важной для меня была мысль о незаконченной ситуации, а не о неполном гештальте». Проблема соотношения фигуры и фона, разрабатывавшаяся гештальтистами в области познавательных процессов, была перенесена Перлзом в область мироощущения в целом. Академические гештальт-психологи такого расширения не принимали. Однако нельзя не признать, что сегодня понятие гештальта фигурирует в психологии главным образом благодаря новаторским трактовкам Перлза.Важно также отметить определенное влияние на развитие гештальт-терапии идей Дж. Морено: некоторые терапевтические приемы Перлза косвенно почерпнуты из практики психодрамы.

САМОРЕГУЛЯЦИЯ, ИГРЫ И СНЫ
Основным теоретическим принципом гештальт-терапии является убеждение, что способность индивида к саморегуляции ничем не может быть адекватно заменена. Поэтому особое внимание уделяется развитию у пациента готовности принимать решения и делать выбор.Поскольку саморегуляция осуществляется в настоящем, гештальт возникает в «данный момент», то психотерапевтическая работа проводится сугубо в ситуации «здесь и теперь». Психотерапевт внимательно следит за изменениями в функционировании организма пациента, побуждает его к расширению осознания того, что происходит с ним в данный момент. Большое внимание психотерапевт уделяет «языку тела», являющемуся более информативным, чем вербальный язык, которым часто пользуются для рационализаций, самооправдания и уклонения от решения проблем.Технические процедуры в гештальт-терапии называются играми. Это разнообразные действия, выполняемые пациентами по предложению психотерапевта, которые способствуют более непосредственной конфронтации со значимыми переживаниями. Игры предоставляют возможность экспериментировать с самим собой и другими участниками группы. В процессе игр пациенты «примеряют» различные роли, входят в разные образы, отождествляются со значимыми чувствами и переживаниями, 
отчужденными частями личности. Цель игр-экспериментов — достижение эмоционального и интеллектуального просветления, приводящего к интеграции личности. Большое внимание в гештальт-терапии уделяется и работе со снами пациентов. Но, в отличие от психоанализа, сны в гештальт-терапии не интерпретируются. Они используются для интеграции личности. Перлз полагал, что различные части сна выступают фрагментами личности. С помощью проигрывания объектов сна, отдельных его фрагментов может быть обнаружено скрытое содержание сновидения через его переживание, а не посредством его анализа.Перлз сначала применял свой метод в виде индивидуальной психотерапии, но впоследствии полностью перешел на групповую форму, находя ее более эффективной и экономичной. Групповая психотерапия проводится как центрированная на пациенте, группа же при этом используется лишь инструментально по типу хора, который на заднем плане провозглашает свое мнение по поводу действий протагониста. Во время работы одного из участников группы, который занимает «горячий стул» рядом со стулом психотерапевта, другие члены группы идентифицируются с ним и проделывают большую 
молчаливую аутотерапию, осознавая фрагментированные части своего «Я» и завершая незаконченные ситуации.

ЗАПОВЕДНЫЕ СЛОВА
Сам Перлз, по мнению знавших его людей, далеко не всегда был настолько ответственным, насколько, по его мнению, должен стать человек по завершении курса гештальт-терапии. Это, однако, не мешало ему быть чрезвычайно жизнерадостной личностью и, как сказали бы сегодня, — харизматической.
Фриц Перлз умер в возрасте 76 лет 14 марта 1970 года после непродолжительной болезни. Незадолго до смерти он работал над двумя книгами — «Гештальт-подход» и «Свидетель терапии». Эти работы были изданы посмертно, в 1973 году. В трудах этого оригинального теоретика и практика по сей день продолжают черпать вдохновение все новые поколения психологов, повторяя на свой лад его 
своеобразную заповедь:

Я делаю свое, и ты делаешь свое.
Я в этом мире не для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям,
И ты в этом мире не для того, чтобы соответствовать моим ожиданиям.
Ты — это ты, а я — это я.
Если нам случится найти друг друга — это прекрасно.
Если нет, то ничего не поделаешь. 

Концепция невроза в гештальт-терапии (лекция)

О.В.Немиринский

Я хотел бы рассказать вам о гештальт-концепции развития невроза. Есть как минимум три обстоятельства,  побуждающие меня это сделать.

Первое – значимость темы, причем не только для тех, кто собирается работать в медицине. Невротическая организация опыта – это не про особых людей, лежащих в больницах; эти тенденции хотя бы во фрагментарном виде есть в каждом человеке. Отсюда важность понимания логики развития невроза для всех психотерапевтов.

Второе обстоятельство связано с тем, что эта концепция была изложена в знаменитой книге 1951 года «Гештальт-терапия. Возбуждение и рост в человеческой личности» (Perls, Hefferline, Goodman, 1951),теоретическая часть которой отредактирована Полом Гудманом на основе записей Фрица Перлза. По предыдущим и последующим публикациям Ф. Перлза мы знаем, что не только его лекции, являющиеся прекрасным образцом ораторского искусства, но и письменная речь вполне  читаемы и согласуются с представлениями о культуре речи. Что же касается гудмановского  текста, то, честно говоря, на мой взгляд, людям так не пишут. Я искренне завидую тем, кто с легкостью читает эту книгу (не прошло и пятидесяти лет, как она переведена на русский язык (Перлз, Гудман, 2001)), я даже знаю несколько таких людей, но я сам постараюсь в меру своего понимания изложить ее вам в более популярной форме.

Третье обстоятельство связано с тем, что для большинства отечественных психотерапевтов, в том числе и для многих из тех, кто принадлежит к сообществу гештальт-терапевтов, слова «клинические аспекты гештальт-терапии» означают прежде всего медицинскую диагностику и определение «типов личности». При этом они естественным образом наследуют психоаналитическую логику, потому что логика гештальт-концепции транстипологична, то есть она отражает общие закономерности невротического уровня нарушения творческого приспособления, и насквозь диалектична, то есть построена на противоречиях и парадоксах, что не всегда легко воспринимается людьми вообще, да и психотерапевтами в частности. Итак, по порядку.

Представления об истоках невроза в обыденном сознании и психоаналитической теории, как ни странно, в основном схожи. Они связаны либо с конфликтом между индивидуальными потребностями и давлением (воздействием) среды («теория травмы», присущая раннему психоанализу), либо с внутренним конфликтом мотивов, конфликтом побуждений («теория инстинктов», разделяемая большинством психоаналитиков).

Эту точку зрения Ф, Перлз не разделял. Внутренний конфликт, по его мнению, являет собой возможность личностного роста, а не основу невроза.

Основой развития невроза является не внутренний конфликт, и вообще не конфликт сам по себе, а преждевременное примирение конфликта.

Допустим, я хочу получить одобрение и, одновременно быть самостоятельным. Это может привести и к внешнему конфликту, когда социальное окружение будет поддерживать одну из двух тенденций, а я буду идентифицироваться с другой, и к конфликту внутреннему. Причем я хочу предостеречь «правильных» терапевтов от упования на терапевтический интроект, согласно которому потребность в сепарации всегда предпочтительнее, чем потребность в единении и стремление опираться на другого. В некоторых случаях именно второе является для клиента избегаемым и дефицитным опытом, необходимым для здорового баланса зависимости и независимости.

Итак, есть внутренний конфликт, внутренняя борьба. Здоровый ответ на эту ситуацию заключается в том, что наиболее актуальная в данный момент потребность выступает на первый план, и это переводится в плоскость внешнего действия, точнее, поступка. Именно поступок в конечном счете приводит либо к внутреннему подтверждению  правильности выбора, либо к переоценке и, затем, совершению другого поступка.

Другой возможный ответ на эту ситуацию состоит в том, что вместо разворачивания внешнего противостояния я остаюсь в пространстве внутренней борьбы. Желая предварительно просчитать и гарантировать себе успех, я не могу совершить выбор и зависаю между двумя направлениями. Долго так существовать трудно, и тогда я произвольно выбираю одно. Одна моя тенденция подчиняет себе другую, а точнее, я побеждаю себя. Скажем, я выбираю послушание и комфорт, отказываясь от автономии. Теперь я – хороший. Что это означает? – Что я удобен в обращении. Для того, чтобы оставаться хорошим, я должен подавлять свои потребности в автономии, в отталкивании, свою агрессивность. Одна часть меня стремится перебороть, победить, подчинить себе другую часть меня же самого.

Ура! Я избавлен от мучительного напряжения и сомнений в правильности или неправильности моего текущего выбора. У меня есть априорное решение, и я предвкушаю комфорт.

Здесь, однако, меня ожидает парадокс. Дело в том, что во внутренней борьбе не может быть естественного удовлетворения! Во внешней может, причем при любом окончательном исходе! Либо я добиваюсь своего и испытываю удовлетворение от осуществления желания, либо я, выложившись в совершенных попытках, прихожу к пониманию невозможности реализации своих намерений в этой ситуации, примиряюсь с ограниченностью своих возможностей и успокаиваюсь. (Если, конечно, я не попытался успокоить себя преждевременно, не приложив усилий к разрешению ситуации!) Во внутренней борьбе этого облегчения не наступает, потому что энергия всегда связана. Она всегда ретрофлексивно направлена на самого себя, и поэтому не может целиком разрядиться.

Так получаю я желанный комфорт или нет?!

Давайте еще раз. Невротическое решение – это попытка уйти от напряжения к комфорту безопасности. Но безопасность оказывается мнимой!

Позвольте мне отвлечься, чтобы сказать, что есть, по-видимому, два типа безопасности. Одна – первичная безопасность. До того, как вы вступили во взаимодействие, вам необходимо убедиться, что другой человек пригоден для взаимодействия. Допустим, если вы заметили, что он держит в руках острый нож и страшно сверкает глазами, то ваши потребности будут связаны как раз с тем, чтобы избежать взаимодействия с ним. Либо вам кажется, что другой человек тоже с интересом смотрит в вашу сторону. Перекинувшись с ним парой слов, вы убедились, что общение возможно. Дальше, если вы хотите подойти поближе, вам придется оставить свою сосредоточенность на первичной безопасности и начать «гамбит» отношений. В реальных отношениях всегда есть риск. Например, риск того что вы будете отвергнуты. В реальных отношениях не то, чтобы безопасность была совсем не важна, но это уже другая, назовем ее «функциональная», безопасность. Она состоит в способности отстаивать свои границы, то есть в том, что, если меня отвергнут, то я это переживу. В крайнем случае тоже отвергну другого. Мы обменяемся толчками и, мне кажется, не умрем от этого. А может быть даже, убедившись в возможности нормального отвержения, позволим друг другу подходить ближе. Но если я хочу гарантировать отсутствие отвержения и вцепляюсь в первичную безопасность, то я неминуемо буду больше общаться с собой, чем с другим человеком. Кроме того, как прекрасно описал это Александр Лоуэн (1998), человек, стремящийся быть всегда защищенным от внешней угрозы, создает такую хроническую телесную готовность, которая поддерживает постоянную тревогу. Тот, кто все время готов защищаться, все время готов воевать. Наращивание «телесной брони» приводит к повышенной уязвимости.

Итак, невроз – это выбор мнимой безопасности.

Кроме того, невроз – это самозавоевание, это победа над собой.

(Я искренне сочувствую научному редактору перевода книги Ф.Перлза и П.Гудмана. Редактировать этот текст – подвижнический труд. Но все же не обошлось без огрехов. Английское self-conquest – это никак не само-угнетение, а именно самозавоевание. Иначе, в варианте «само-угнетение» теряется понимание того, в чем же состоит очарование невротического выбора. Невротическое расщепление по Перлзу – это сочетание «победителя» и «побежденного», это возможность всегда быть победителем, так как побежденный всегда под рукой, и это – он сам.)

Все то, о чем я говорил до сих пор – это предпосылки невроза. Тот момент, который маркирует формирование устойчивого невротического стиля – это появление потребности иметь победу.

Однажды я очень ясно понял, что такое потребность иметь победу как центральный момент в формировании невротического стиля реагирования. Мне помог в этом один из моих клиентов.

Этот бородатый брюнет, интеллектуал лет около тридцати, обратился ко мне с тем, что женщины не воспринимают его как мужчину. Сексуальное напряжение он снимал с женщинами, которых он не очень любил и ценил; собственно с сексом все было в порядке. Но те женщины, которые нравились ему, по его словам, напрочь отказывались видеть в нем мужчину. Хорошего человека, приятеля – да, но не мужчину. При этом он часто говорил о своей сослуживице, Тоне, которую он всячески пытался заинтересовать, но каждый раз безуспешно. В конце концов мне стало интересно, что же между ними происходит (то есть как это примерно выглядит), и я скорее с этой целью, нежели с идеей работать над внутренней интеграцией, предложил ему «поговорить с Тоней» в технике пустого стула. В один из моментов, когда он со своего стула говорил «Тоне» какую-то сложно-закрученную фразу, я остановил его, спросил, что он чувствует, и после его ответа предложил сказать это ей. Он сказал это «Тоне», пересел на ее место и после небольшой паузы сказал мне с «ее» стула: «А знаете, я, кажется, испытываю зачатки интереса к нему». «Прекрасно, — сказал я, — скажите это ему». Он «сказала это ему», затем пересел на свое место. Признаться, я уловил, что начал немного «болеть» за него, ожидая, чем закончится эта, пусть и условная, встреча мужчины и женщины, когда он вдруг сказал: «А вот здесь я бы ушел домой праздновать свою победу». Как?! Я был поражен. Мне казалось, что им уже должен потихоньку овладевать азарт соблазняющего танца. И в тот момент, когда открылись новые возможности, он вдруг предпочел…что? Какую «победу»? Что «праздновать», если этот волнующий «бой» еще не окончен?

Самооценку! Я – хороший, я – успешный, я – мужчина, достойный внимания женщин! Этот временный выигрыш хорошей оценки оказывается на самом деле важнее реальных отношений. Потребность иметь победу перевешивает потребности, связанные с реальным другим человеком.

Лет пятнадцать назад, в пору «перестройки», слово «самооценка» было весьма популярным среди клиентов. Многие прямо с этим и приходили к психологу – «у меня низкая самооценка», «мне надо поднять самооценку». То есть способности, конечно же, высокие, а вот самооценка низкая… Надо поднять. А как? По совету одного юмориста повторять про себя: «Я – солнце, я – солнце…»?

Итак, то, что характеризует невротическое развитие – это дилемма между самооценкой и реальными отношениями. Смысловой вектор жизни в значительной степени перемещен в плоскость самооценки. «Жизнь за самооценку» — так должна называться опера во славу невроза.

Фриц Перлз как-то заметил, что есть существенная разница между самоактуализацией и актуализацией «образа себя» (Перлз,1998). Слон, говорил он, актуализирует себя как слон и не имеет идеи актуализировать себя как ласточку. Человек же может упоенно актуализировать «образ себя», прерывая процесс самоактуализации.

Повторю, невротические отношения с другими людьми – это в значительной степени отношения с собой. И хотя внешне это может выглядеть как привлечение внимания других людей, страх отвержения со стороны других людей, переживание несчастья оттого, что кто-то другой меня не …, но все это на самом деле «богатый внутренний мир», который на взгляд гештальт-терапевта сильно отличается от подлинного общения людей друг с другом.

           *  *  *

Особо хочу остановиться на соотношении концепции Ф.Перлза и получившей в нашей стране распространение с легкой руки Д.Н.Хломова (1996, 1997) психоаналитической концепции типов личности. Первоначально Д.Н.Хломов говорил о «векторах реагирования», и это выглядело попыткой интегрировать представления о шизоидном, нарцистическом и пограничном типах личности с гештальт-подходом. Ожнако уже давно большинство его учеников говорят не о «векторах», а о «типах», и популяризуют идею чрезвычайной близости психоанализа и гештальт-терапии.

Идея личностной типологии субъективно привлекательна (здесь, несомненно, присутствует эффект от «легкого» и «лучшего» понимания клиента) и отчасти прагматически полезна. Действительно, если мы, например, уясним, что незавершенные задачи развития для шизоидного типа – установление привязанности, для нарцистического – способность к сопереживанию, а для пограничного – опыт сепарации (С.Шон, см.: Хломов,1996), то нам легче будет определять стратегию работы. Но достаточно ли такого понимания? Не важнее ли понимать парадоксальность поведения клиента, диагностировать не столько чистый тип, сколько узлы актуальных противоречий? Кроме того, Д.Н.Хломов совершает и еще одно действие, на мой взгляд, уже очевидно неправомерное. А именно переименовывает пограничный тип в невротический. Вследствие такого «переименования» утрачивается представление о противоречивости невротического развития. К сожалению, приходится сталкиваться с отождествлением в умах многих коллег невротического и зависимого поведения, а уж противопоставление невроза и нарциссизма выглядит совсем общим местом.

Давайте попробуем разобраться в этом на примере нескольких с виду банальных, но неверных утверждений. Первое такое утверждение: невротическая организация опыта сопровождается низкой самооценкой. О, как это понимание близко невротическому сознанию! И как этого не поняли ни Карен Хорни, ни Фриц Перлз! Вслед за Хорни, которая, как известно, была первым аналитиком Перлза и, безусловно, оказала на него влияние, Перлз вводит в теорию невроза внутренне, казалось бы, противоречивый термин. У Хорни это «невротическая гордость», а у Перлза – «невротическое тщеславие». Дело в том, что в контексте невротического сознания, даже если я и не решаюсь ни с кем практически конкурировать, я все равно знаю, что я лучше всех.

Моя мама рассказывала мне как однажды к ней, преуспевающему адвокату, подошел ее коллега и запальчиво сказал: «Ты думаешь, я хуже адвокат, чем ты? Я просто не могу это выразить!»

Кстати, а не является ли распространенное убеждение в том, что «невротики не конкурируют» еще одним банальным, но неверным утверждением? Может быть, они в своем сознании заранее выиграли? Или уж точно не проиграли?

На одном из семинаров участница группы сказала: «Уж если бы я готовила доклад в такой сильной группе как эта, я бы должна была быть уверена, что это будет блестящий доклад. А так как я не была в этом уверена, то я его и не делала». При этом можно остаться для себя успешной, найдя недочеты в не-блестящих докладах тех, кто решился их делать.

Невротическое тщеславие – это когда самооценка с виду низкая, а на самом деле высокая. Я не просто оберегаю себя от осознания жизненного «провала», я действительно считаю, что я лучше всех. Возможно, то чего я жду – это безопасность всепоглощающей родительской любви. Ведь для родителя маленький ребенок, что бы он ни делал, все равно самый лучший. И если я найду того, кто меня «примет» целиком, тогда мне и подтвердят, что я лучше всех. И я попаду в Рай Любви.

Но и здесь, правда, есть одна противоречивая особенность. Ожидая Рая Любви, я подозреваю, что его может и не случиться.

Есть такой анекдот о том, чем отличаются друг от друга здоровый человек, невротик и психотик. Здоровый человек знает, что дважды два четыре. Психотик считает, что дважды два пять. А может быть, шесть. А если он очень постарается, то будет семь. А невротик в общем-то знает, что дважды два четыре … но он очень этим недоволен!

Теперь самый острый вопрос – вопрос о перевернутом неврозе, известном под именем нарциссизма. Что такое контрзависимость, являющаяся центральным феноменом нарциссизма? Это поведение, мотивированное избеганием зависимости. Опять же, это оттянутость от границы контакта с дисбалансом в сторону «внутреннего мира». Пожалуйста, мы можем трудности сепарации называть «пограничной тенденцией», а трудности сближения – «нарцистической», но эти две противоположности сходятся в том, что они обе основаны на дефиците реальных отношений. Более того, они не существуют друг без друга, и терапевту хорошо бы распознавать «нарцистическую» тень «пограничного» поведения и наоборот. Между прочим, в мифе о Нарциссе был еще один главный герой – нимфа Эхо. И если никого не любящий Нарцисс не мог увидеть в другом столь же очаровательную субъектность, какую он видел в себе, то Эхо, одержимая любовью к Нарциссу, превратила в объект себя (она могла, как мы знаем, только повторять чужие слова). Но человек, разрушающий субъектность другого, начинает и к себе относиться как к объекту. И, не вдаваясь в подробности, замечу, что мы видим это в клинике так называемого нарциссизма. С другой стороны, человек, превращающий себя в объект и видящий в другом необъятного субъекта, на самом деле не видит этого  реального другого человека. И тот, и другой живут в большей степени в своем «внутреннем мире», чем в мире реальных отношений. Они поддерживают «образ «я», оберегая его от попадания на границу контакта, и это оберегание является важнейшим делом их душевной жизни.

Что же касается третьего типа – шизоидного, то свойственная ему реакция прерывания отношений и ухода в себя, если она совершается с сохранением границы (то есть не на психотическом уровне), также, по-видимому, может быть рассмотрена как форма «оттянутости» от границы контакта.

Итак, невротическое развитие, какие бы формы оно ни принимало, это нарушение пластичности границы или, другими словами, нарушение диалогичности.

Опора на понятие диалогичности – одно из краеугольных отличий экзистенциального подхода, каким является гештальт-терапия, от психоанализа.

Я полагаю, что представление о здоровье как о балансе  пограничных, нарцистических и шизоидных «составляющих личности человека» является, по крайней мере, недостаточным. Здесь игнорируется весьма важный вопрос —  вопрос о способности вступать в диалогические отношения с реальным другим человеком.

«Так ребенок отвечает:

«Я дам тебе яблоко», или «Я не дам тебе яблока».

И лицо его точный слепок с голоса, который произносит эти слова».

(О. Мандельштам.)

Позвольте мне проиллюстрировать сущность экзистенциалистского взгляда на невротичность с помощью одного анекдота.  Этот анекдот мне как-то рассказал один психиатр, я его успел пересказать многим коллегам, и в нашем Институте он уже стал частью корпоративной мифологии.

Один человек стоит в задумчивости перед кадкой с цветком и вслух бормочет: «Могу ли я? – Нет… Хочу ли я? – Не-а…  Говно ли я? – Магнолия!!..»

Людям, однако, далеко не всегда понятно, что магнолия – это магнолия. Однажды во время терапевтической группы я рассказал этот анекдот одному из участников. Все посмеялись, но ему было не смешно, и он продолжал что-то с обидой говорить. «Ты хоть понял, что Олег тебе хотел сказать?» — с улыбкой спросил его другой участник группы. – «Понял». – «Что?» — «Что я говно».

Итак, можно мучаться этими вопросами, переместив жизненные смыслы в пространство самооценки. А можно сказать  «Ты мне интересен. Я хочу дать тебе яблоко». Или «… взять у тебя яблоко». Или «Я не дам тебе яблока», «Я не хочу этого. Я хочу другого». И послушать и в том, и в другом случае, как в реальном физическом пространстве прозвенит ответ другого человека.

 Литература.

1.  Perls F., Hefferline F., Goodman P. Gestalt Therapy. N.Y.: Delta Book, 1951.

2. Лоуэн А. Биоэнергетика. СПб, «Ювента», 1998.

3. Перлз Ф., Гудман П. Теория гештальт-терапии. М., Институт общегуманитарных исследований, 2001.

4. Перлз Ф. Гештальт-семинары. М., Институт общегуманитарных исследований, 1998.

5. Хломов Д.Н. – В сб. Гештальт – 96.

6. Хломов Д.Н. – В сб. Гештальт – 97.

5 принципов гештальт-психологии для создания запоминающихся изображений

Гештальт-психология — это теория визуального восприятия, разработанная немецкими психологами в начале 1920-х годов. Она была призвана объяснить, как людям удается выносить осмысленные суждения о мире, пребывающем в постоянном хаосе. Слово «гештальт» означает «единое целое». Именно этот термин отражает процесс восприятия, обработки и синтеза разрозненных частей реальности.

Основное заблуждение о сущности гештальта связано с неверным переводом термина на английский язык: «Целое больше суммы своих частей».

На самом же деле, идея гештальта состоит в том, что «целое отличается от суммы его частей». Это значит, что наше восприятие целого существует независимо от восприятия его частей. Или, другими словами, при соединении частей образуется целое, которое имеет новое измерение существования.

Принципы гештальта: близость, сходство, завершенность, непрерывность и фигура-фон.

Маркетологи могут почерпнуть из гештальт-психологии много полезного. Ведь человеческий разум перестает пользоваться логикой, когда дело касается визуального восприятия. Оптические иллюзии — один из примеров, доказывающих это.

Люди не принимают решения самостоятельно. На их действия влияют предубеждения, внешние обстоятельства, а также множество других факторов. Это означает, что знание того, как они реагируют на зрительные стимулы, может быть крайне полезным. Гештальт-психология не только сделает ваше визуальное сообщение более эффективным, но и даст простор для творчества.

Посмотрим, как перечисленные выше принципы гештальт-психологии могут быть задействованы в визуальном маркетинге.

Читайте также: Визуальное восприятие и применение принципов гештальта в веб-дизайне

Закон близости

Закон близости утверждает, что расположенные недалеко друг от друга объекты мы подсознательно воспринимаем как объекты одной группы. Наш мозг стремится к непрерывности восприятия, и эта подсознательная группировка дает нам ясную интерпретацию взаимосвязи между объектами. 

Закон близости: расположенные рядом объекты группируются вместе. Круги слева нам кажутся вертикальными колонками, а круги справа кажутся сгруппированными в горизонтальные ряды.

Маркетологи и рекламодатели могут использовать закон близости, чтобы создать запоминающееся и привлекательное визуальное сообщение, как это сделала компания Prada в печатной рекламе ниже. Расположение различных элементов рядом друг с другом на равном расстоянии дает поразительный визуальный эффект.

Закон сходства

В соответствии с законом сходства мы воспринимаем объекты с общими элементами так, как будто они являются частью друг друга. «Общими элементами» здесь выступают форма, цвет, размер, текстура или любой другой визуальный элемент.

Закон сходства: схожие объекты группируются вместе.
Большинство людей видят вертикальные ряды квадратов и кругов.

В веб-дизайне закон сходства полезен, когда вам нужно сгруппировать разнородные объекты, такие как изображения и тексты разных размеров. Один из способов создать визуальное единство в данном случае — это придать им общее свойство. Например, цвет фона. 

На странице eBay выше,изображения и тексты различных размеров принадлежат одной группе за счет общего зеленого цвета. Такой подход помогает потребителям легче связывать детали и быстрее обрабатывать информацию.

Другой способ применения закона подобия – это его нарушение. Вы можете привлечь внимание к отдельному элементу, визуально отделив его от остальной части страницы. Кнопка призыва к действию на картинке ниже является прекрасным примером этого. Она выделяется на синем фоне, и ее невозможно не заметить.

Читайте также: Оптимизация визуального дизайна согласно гештальт-принципам сходства и близости

Закон завершения образа

Этот закон говорит, мы обычно связываем реально не связанные элементы в знакомые нам формы. Мозг стремится добавить недостающие звенья, хотя у него нет на это оснований. Естественно, мы объединяем элементы только в те формы, которые нам уже знакомы.

Примером этого является изображение ниже. Быстро взглянув на картинку, вы увидите круги и треугольники, которых там нет.

Закон завершения образа: объект, сгруппированные вместе, выглядят как целое.
Мы игнорируем пробелы и заканчиваем проведение линий. На рисунке нет треугольников и кругов, но наш мозг вписывает недостающую информацию для создания знакомых форм и изображений.

Можно найти использование закона завершения образа на логотипах некоторых известных брендов, таких как WWF или Apple. Смотря на картинку WWF, мы автоматически заполняем пробелы и видим панду.

Маркетологи также могут использовать этот закон для создания более привлекательного и запоминающегося контента.

Закон непрерывности

Закон непрерывности утверждает, мы предпочитаем интерпретировать визуальную информацию как непрерывную. Ниже вы можете увидеть пример, на котором разрозненные точки кажутся нам гладкими линиями.

Закон непрерывности: Кажется, что линии очерчивают гладкую линию.
Верхняя ветк кружком на рисунке будто исходит из первого сегмента линии. Из-за этого нам кажется что перед нами цельная, непрерывная линия.

Из-за склонности нашего мозга видеть в линиях направленность, закон непрерывности иногда используется в логотипах, где ломаные линии образуют непрерывную форму. В приведенном ниже примере логотипа IBM мы можем легко прочесть надпись несмотря на пробелы. 

Закон фигуры и фона

Закон фигуры и фона показывает, как мы фокусируем зрительное внимание, отделяя фигуру от фона. Фигура является частью композиции, на которую мы обращаем внимание.

Этот закон объясняет, что фигура является визуальным элементом, который требует наименьшие усилия для распознавания. Другими словами, это та часть изображения, которая выделяется больше всего. Остальная часть визуального ряда является фоном.

Существует 3 типа отношений между фигурой и фоном. Все они имеют отличные возможности для построения эффективной визуальной коммуникации.

• Фигура может быть четко отделена от фона (устойчивое отношение).
• Часть изображения может быть воспринята и как фигура, и как фон (двусмысленное отношение).
• И фигура, и фон имеют одинаковый визуальный вес. Глаз переключается с одного на другое (реверсивное отношение). Взгляните на «Вазу» Рубина:

Устойчивое отношение наиболее популярно у маркетологов. Пространство и контраст могут создать эффект, который легко привлечет внимание к нужному месту.

Домашняя страница iPhone 7 – очень яркий пример устойчивого отношения «фигура-фон».

На этой странице подчеркнут сильный контраст между текстом белого заголовка и черным фоном. Даже сам продукт почти сливается с новом, благодаря чему текст отчетливо виден.

Читайте также: Когнитивная психология и пользовательский опыт: 7 гештальт-принципов визуального восприятия

Вывод

На протяжении многих лет гештальт-психология позволяла профессионалам из разных областей, включая маркетологов и рекламодателей, понять то, как их аудитория интерпретирует визуальную информацию и видит мир.

Гештальт-психология помогает создать визуальный контент, который стимулирует активность клиентов. Поэтому определенно стоит использовать ее принципы в дизайне лендингов..

Высоких вам конверсий!

По материалам: neurosciencemarketing.com.

10-07-2017

Полный текст статей по гештальт-теории и гештальт-психологии

	Гештальтен и компьютеры Рудольфа АРНХЕЙМА (1999)
	Психоанализ, Топологический Психология и экспериментальная психопатология Юниуса Ф. БРАУНА (1937)
	Об удовольствии, эмоциях и стремлении Карла Дункера (1941/42)
	Абстрактное и конкретное поведение Курта ГОЛЬДШТЕЙНА и Мартина ШЕРЕРА (1941)
	Гештальт-психология и гештальт Терапия Мэри ХЕНЛ (1975)
	Некоторые аспекты феноменологии Личности Мэри ХЕНЛ (1962)
	В Единство чувств Эрих М.фон ХОРНБОСТЕЛЬ (1927)
	О структуре бессознательного Курт КОФФКА (1928)
	Принципы гештальт-психологии ( Глава I: Почему психология? ) Курт КОФФКА (1935)
	Старая псевдопроблема , Вольфганг КЁЛЕР, ( Ein altes Scheinproblem , 1929; перевод Эриха ГОЛЬДМЕЙЕРА, 1971)
	Случай мании с ее социальным Последствия Эрвина ЛЕВИ (1936)
	Некоторые аспекты шизофреника Формальное нарушение мысли. Эрвин ЛЕВИ (1943)
	Динамическая теория личности (Глава VIII. Обзор экспериментальных исследований) Курта ЛЕВИНА (1935)
	Теория регрессии в фрустрации Курта ЛЕВИНА (1941)
	Роль социального поля в Психотерапии Авраама С.ЛУЧИНС (1948)
	Комментарии к концепции закрытия Авраама С. ЛУЧИНСА и Эдит Х. ЛУЧИНС (1959)
	О принадлежности к Вертхаймеру Студент Авраама С. ЛУЧИНСА (1993)
	Выборка гештальт-психологов » Замечания по психоанализу. Авраам С. Лучинс и Эдит Х. Лучинс (1997)
	О Шульте, Вертхаймере и паранойе Авраама С. ЛУЧИНСА (1997) С отрывком из семинаров Вертхаймера и дополнительным комментарием Дэниела Лючинса
	Изоморфизм в теории гештальта: Сравнение концепций Вертхаймера и Келера Авраама С.ЛУЧИНС и Эдит Х. ЛУЧИНС (1999)
	Курт Греллинг — стойкий ученый во время безумия Авраам С. ЛУЧИНС и Эдит Х. ЛУЧИНС (2000/2001)
	Левинианская таксономия психиатрии Расстройства Мэтью МАЙБАУМ (1992)
	Определенные последствия в Концепции гештальта Вольфганга МЕТЦГЕРА (1928)
	Феноменально-перцептивное поле в качестве центрального рулевого механизма Вольфганга МЕТЦГЕРА (1969)
	«Реальность», что это значит? Льюиса У.БРЕНДТ и Вольфганг МЕТЦГЕР (1969)
	У школ психологии Все-еще существует ? , Вольфганг МЕТЦГЕР (1972)
	Может ли субъект создать свой мир? Вольфганга МЕТЦГЕРА (1974)
	Обзор разработки исследования осознанных сновидений в Германии Полом ТОЛИ (1989)
	Приемы, Чтения и интерпретации гештальтпсихологии от Fiorenza TOCCAFONDI (2002)
	Гештальт-теоретическая психотерапия и когнитивно-поведенческая терапия Ханса-Юргена ВАЛЬТЕРА (1997) (перевод оригинальной немецкой версии 1981 года)
	Что означают гештальт-терапия и гештальт теории имеют отношение друг к другу? Ханса-Юргена ВАЛЬТЕРА (1999) (перевод оригинальной немецкой версии 1984 года)
	Гештальт-теория Макса ВЕРТЕЙМЕРА (1924)
	Понимание Речь психопатов Стенограмма семинара Макса Вертхаймера Подробнее о речи психотиков
	Гештальт-теория в Италии — Он все еще жив? Марио ЗАНФОРЛИН (2004)

Гештальт-подход: базовая теория гештальта

Хотя есть способы, которыми люди похожи, в гештальт-подходе каждый человек отличается, существенно отличается от всех остальных, и воспринимает мир уникальными способами.Каждый человек ценится и уважается как это ; и любые изменения для этого человека продиктованный и ограниченный тем, что этот человек знает и хочет. Теория и практика гештальта терапия адаптируется как образ жизни, поскольку он описывает основные процессы которые подходят для жизни любому человеку по. Предлагает набор конструкций которые полезны, но не предписывают.

Итак, о чем мы говорим как гештальт люди и практики? Осведомленность! И вместе с осознанием привычки, облегчающие оплату внимания, привычки, которые позволяют четкое общение и взаимодействие с свое окружение и себя в Сейчас, настоящий момент. Этот терапевтический подход не включает: императивы, кроме: БУДЬТЕ ВНИМАТЕЛЬНЫ; ОБРАЩАТЬ ВНИМАНИЕ. Это отдыхает на убеждении, что каждый уникальный у человека есть внутреннее стремление к выживанию и к целостности, что каждый у человека есть внутренняя мудрость, которую можно услышать через голос личного правда. Таким образом, есть духовная основа для жизни и для практики, «нуминозная земля», в которой любящая энергия доступно (в обоих клиентах и терапевт) для поддержки изменений и роста.

А какова терапевтическая цель? Фредрик «Фриц» Перлз ( и др. ) называет это «созреванием», движение от нездоровье (та является детской зависимостью или неоротическим манипулирование окружающей средой для необходимой поддержки) в сторону здоровье (то есть самообеспечение Независимо от и взаимодействует с окружающая среда здоровыми способами, с осознанием различий и границ). Нет набора формулы для этого личного состояния созревания, ни для деятельности гештальт-терапевта в разрешении этого движения. Оба процесса жить своей жизнью и делать гештальт терапия — это творческие действия.

Большая часть представленного здесь материала была выбранный или производный от текст « Теоретические и практические основы Гештальт-терапия , » Маргарет («Пэт») П.Корб, д.т.н. Здесь мы постарались представить ряд фундаментальных аспектов гештальта теория терапии, где бы возможно использование обычного (неклинического) языка, и таким образом, чтобы постичь легче всего. Этот включает широкое использование гиперссылок: не прописано упорядочить по вышеперечисленным рубрикам; так или иначе, каждая грань гештальта теория терапии относится к другие.Читатель поэтому будет обратите внимание, что во всем тексте могут быть выделены определенные ключевые слова или фразы или подчеркнутый, указывая физическая ссылка на другой раздел связанных интерес.

Наконец, мы следует повторить, что это представлено как базовое введение. Читатели очень рекомендуется искать другие источники информации на гештальт, и некоторые из них можно найти в библиографии и Раздел закладок (вверху).Теория должна сопровождают реальный жизненный опыт, так же как Гештальт-опыт должен быть теоретически обоснован. Любой из них сам по себе не является полным рисунок. Здесь, на Гештальт-центр , входящий в наши различные группы и программа предложения, оба сливаются под рубрикой Гештальт-образование. Как мы часто говорят: «Гештальт — это подход к проживая свою жизнь, и это теория методологии терапевтической практики.» Получайте удовольствие от изучения.

Пат Корб, доктор философии, автор
Джози Давенпорт, L.M.T., L.C.S.W., соавтор
Джон П. Корб, соавтор, иллюстратор и Концептуальный дизайн

Краткое изложение теории гештальта. Аннотация

Гештальт-теория (GT) — это в широком смысле междисциплинарная общая теория, которая обеспечивает основу для широкого множество психологических явлений, процессов и приложений. В центре внимания GT идея « группировка », т.е. характеристики стимулов заставляют нас структурировать или интерпретировать поле зрения или проблема определенным образом (Макс Вертхаймер, 1922). В Основными факторами, определяющими группировку, являются: (1) близость — элементы обычно группируются в зависимости от их близости, (2) сходство — предметы, похожие в некотором отношении, обычно сгруппированы вместе, (3) укупорка — элементы сгруппированы вместе если они стремятся завершить какой-то объект, и (4) простота — предметы будут организованы в простые фигуры в соответствии с симметрией, регулярность и плавность.Эти факторы называются законами организации и объясняются в контексте восприятия и решение проблем. Суть успешного поведение при решении проблем согласно Вертхаймеру — это умение видеть общая структура проблемы : «Определенный регион в поле становится решающим, сосредоточен; но не замыкается. Новый, развивается более глубокий структурный взгляд на ситуацию, включающий изменения в функциональное значение, группировка и т. д.пунктов. Направленный тем, что есть требуется структурой ситуации для критического региона, привели к разумному прогнозу, который, как и другие части структура, требует проверки, прямой или косвенной. Два направления участвуют: получить целостную картину и посмотреть, что структура целого требует частей ». Человек существа рассматриваются как открытые системы, активно взаимодействующие со своими окружающая обстановка.Согласно Вертхаймеру в 1924 г. (ber Gestalttheorie) есть целые, поведение которых не определяется их отдельными элементами, но где частичные процессы сами по себе определяются внутренней природой все. GT надеется определить природу таких целые. Другими словами, GT вмещает «есть целые, которые вместо суммы существующих частей независимо друг от друга, наделять их отдельные функции или свойства, которые могут можно определять только в отношении рассматриваемого целого »(Вольфганг Хлер). GT особенно подходит для понимание порядка и структуры в психологических событиях , и берет свое начало в некоторых взглядах Иоганна Вольфганга фон Гете, Эрнст Мах, и особенно Кристиан фон Эренфельс и исследовательская работа Макса Вертхаймер, Вольфганг Хлер, Курт Коффка и Курт Левин, выступавшие против элементарный подход к психологическим событиям, ассоцианизм, бихевиоризм и психоанализ.Приход к власти национальных социализм существенно прервал плодотворное научное развитие Гештальт-теория в немецкоязычном мире; Коффка, Вертхаймер, Хлер и Левин эмигрировали или были вынуждены бежать в Соединенные Штаты. Гештальт-теория не ограничивается только концепцией гештальта или в целом, или к гештальт-принципам организации восприятия (как он представлен во многих публикациях), но его следует понимать как существенно более широкий и всеобъемлющий: Примат феноменальный: признание и серьезное отношение к человеческому миру опыта как единственная непосредственно данная реальность, а не просто ее обсуждение, является фундаментальным утверждением GT, плодотворность которого Психология и психотерапия никоим образом не исчерпали себя. Это взаимодействие личности и ситуации в смысле динамическое поле, определяющее опыт и поведение, и не только влечения (психоанализ, этология) или внешние стимулы (бихевиоризм, Скиннера) или статические черты личности (классическая теория личности). Связи между психологическим содержанием становятся все легче и больше. постоянно создается на основе конкретных конкретных отношений чем простым повторением и подкреплением. Мышление и решение проблем характеризуются соответствующим содержательная организация, реструктуризация и центрирование данного («понимание») в направлении желаемого решения. В памяти разработаны структуры, основанные на ассоциативных связях и дифференцированы в соответствии с тенденцией к оптимальной организации. Познания, которые индивидуум не может интегрировать, приводят к переживанию диссонанс и когнитивные процессы, направленные на уменьшение этого диссонанс. В надиндивидуальном целом, таком как группа, существует тенденция к особые отношения во взаимодействии сильных сторон и потребностей. alexxlab Посмотреть все записи автора alexxlab → Вам также может понравиться Цитаты о том что все будет хорошо: Статусы про все будет хорошо 23.12.202007.10.2020 Чтобы у мужа стоял только на жену заговор: Магический ритуал на возвращение бывшего мужа. Молитва, чтоб муж вернулся к семье 21.03.202309.03.2023 Как наносить тоник на волосы: как правильно наносить тонирующий на волосы, как часто можно использовать бальзам Сьес 05.03.202113.11.2020 Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт