Мужчина не смотрит в глаза женщине: Понимание свободы в современном мире приближает нас к грустному финалу — Российская газета

Понимание свободы в современном мире приближает нас к грустному финалу — Российская газета

В длинном списке премии «Ясная Поляна» 2021 года — книга рассказов пермского писателя Павла Селукова «Как я был Анной».

Коротко об авторе. Родился в 1986 году в Перми, на окраине города. Большую часть жизни провел в районе под названием «Пролетарка». Детство прошло бурно. Был побег из детского сада, сменил пять классов и две школы. Завершив обучение в школе, окончил профессиональное техническое училище, получил специальность автослесаря. Работал могильщиком на кладбище, в ночном клубе охранником, дворником, на заводе формовщиком. В дальнейшем стал работать журналистом-фрилансером. Пишет в основном для интернет-журнала «Звезда». Как сказано в Википедии, «любит хорошее кино и покушать пельмени».

Прозу пишет с тридцати лет. Печатал рассказы в журналах «Знамя», «Алтай», «Октябрь». С 2017 года свои рассказы стал выкладывать на Facebook. Является соавтором сценария к фильму «Общага» по роману Алексея Иванова «Общага-на-Крови». В 2019 году вышла книга Павла Селукова «Добыть Тарковского. Неинтеллигентные рассказы», которая вошла в финал двух премий: «Большая книга» и «Национальный бестселлер». Книга «Как я был Анной» вышла в этом году.

Должен сделать оговорку. Не стоит воспринимать мои заметки как рекомендацию читать рассказы Павла Селукова всем читателям. Дело в том, что в них просто бездна нецензурной лексики. Тем, кого это не смущает (я имею в виду даже не саму лексику, а ее использование в художественной литературе), прочитать эти рассказы стоит, потому что Павел Селуков — писатель очень талантливый и короткие рассказы пишет мастерски. Но поскольку я и для себя самого еще не решил вопрос о допустимости или недопустимости мата в литературе, от широкой рекомендации все-таки воздержусь.

Кстати. Письма русских писателей XIX века друг другу, в том числе и тех, что проходят в школе, до сих пор печатались с купюрами, то есть с пропусками, скажем так, отдельных слов. Угадайте — почему. Так что это не простой вопрос.

Перед нами светлое будущее, где живые воскрешают мертвых в порядке строгой очередности

Но я хочу поговорить не о творчестве Павла Селукова в целом, тем более что критикой своего творчества он не обделен, а об одном его рассказе, который и дал название последнему сборнику «Как я был Анной».

Нетрудно догадаться, что название провокационное. Поначалу можно подумать, что на тему модной нынче трансгендерности. Но это не так, хотя и эта тема в карикатурном виде в рассказе присутствует. Но смысл его гораздо шире.

Это рассказ о принуждении к свободе. Он занимает в книге четыре с половиной странички. Начинается так: «Пермь. 2033-й. Полгода назад меня воскресили. Пришла очередь 1986 года — и вот я здесь. Радоваться бы, но у меня житуха не задалась. Оглядевшись в этом мире, я забухал. Приемная семья повезла меня к адаптивному психологу. Последнее, что помню из прежней жизни, — дрался. Кама. Лето. Три пацанчика с бакланскими наколками. Девушка. Глаза серые. Не испуганные, а внимательные. Вдруг один пацанчик сзади подлез. Смотрю — небо. Чайка жирная летает. Клюв открывает, а ничего не слышно. Ладно. Чего тут…»

За смутно угадываемой зощенковской интонацией и приблатненной лексикой даже не сразу понимаешь, что перед нами классическая антиутопия, причем с философским отсылом. Воскрешение мертвых тут не столько евангельская тема, сколько намек на заветную идею русского философа Н.Ф. Федорова. Воскрешение всех, кто жил до нас, необходимо ради справедливости, если люди когда-либо обретут физическое бессмертие, в чем Николай Федоров не сомневался.

Итак, перед нами светлое будущее, где живые воскрешают мертвых, причем в порядке строгой очередности. Но дальше встает вопрос, как им жить в этом мире. А жить в нем не просто, потому что это мир, где всех принуждают быть абсолютно свободными, бесконечно «самовыражаться» и каждую секунду чувствовать себя исключительно яркими личностями. А тех, кто этого не желает, отправляют к спецам по формированию независимой личности.

«Тут у них все подчинено одной цели — развитию личности. Единство в многообразии, каждый человек уникален, и все такое. Страшно поощряется индивидуальность, самобытные проявления, творчество всякое и свободомыслие».

Оказавшись в светлом будущем, герой попадает в мир абсурда.

«Я, когда оклемался и в Фейсбук залез, сразу к бутылке потянулся. Во-первых, у них здесь нет мужских и женских имен. Типа — они не подчеркивают гендерное неравенство и не разделяют людей по половому признаку. Усатый работяга Мария. Тоненькая девушка Захар. Мальчик Светлана. Как после такого не выпить?».

Понимание свободы в современном цивилизованном мире приближает нас к грустному финалу

Но то, что ему, с его пермским «пролетарским» воспитанием кажется абсурдом, людям будущего представляется абсолютной нормой. И эту норму, как и развитие яркой индивидуальности, «страшно поощряют». То есть настолько страшно, что если ты мужчина, но не хочешь быть Анной, то ты душевный инвалид, и тебя необходимо лечить, а если и лечение не поможет, то отправлять в «заповедник для воскрешенных», которые не смогли адаптироваться к Большому миру. Здесь герой находит свою любовь Марину, которая не желает называться мужским именем, и вспоминает, что он тоже не Анна, а вообще-то Артем.

Грубоватый сарказм, скажете вы. Грубоватый. Но убийственно точный. Что-то подсказывает, что понимание свободы в современном цивилизованном мире приближает нас к грустному финалу.

Есть классическая формула: «Моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого». Но проблема в том, что эти другие не обязательно понимают, что их свобода заканчивается там, где начинается моя.

Психологи и HR-консультанты рассказали, как неуверенность в себе портит жизнь

Теннисистка Наоми Осака недавно призналась, что страдает от неуверенности в себе. В своем посте в Twitter она написала: «В последнее время я спрашиваю себя, почему я чувствую себя так, как чувствую, и понимаю, что одна из причин — в том, что мне все время кажется, что я недостаточно хороша». Третья ракетка мира рассказала, что каждый раз, получая новое предложение, удивляется, почему обратились именно к ней. «Думаю, я пытаюсь сказать, что буду больше отмечать свои достижения, — мне кажется, мы все должны», — написала Наоми Осака.

Психологическая проблема, о которой говорит теннисистка, — это синдром самозванца. За последние несколько лет она не первая из знаменитостей, кто признается: она — а чаще всего, это именно женщины — редко чувствует себя достойной высокого статуса, должности, признания и почета.

Как проявляется синдром самозванца

С этой проблемой сталкиваются не только знаменитости. «Выйти на новую работу после перерыва стало для меня огромным стрессом. Я постоянно думала, что не справлюсь, что все мои знания и навыки устарели. Но больше всего меня пугал новый «молодой» коллектив, мне казалось, что они умнее, быстрее и эффективнее», — рассказывает москвичка Наталья Н.

«Я боюсь рассылать резюме: смотрю на него — и думаю, что ничего не знаю, хотя у меня два высших образования», — добавляет Евгения, находящаяся в поисках работы.

Синдром самозванца — это неспособность признать и присвоить свои достижения, сопровождающаяся страхом, что другие это увидят, разоблачат и обвинят человека в некомпетентности. Это чувство не связано ни с развитием карьеры, ни с успешностью, и столкнуться с синдромом самозванца может и стажер, и топ-менеджер.

«Синдром самозванца можно охарактеризовать как искаженное представление человека о самом себе. Такие люди не могут признать свои успехи, считают, что у них нет для этого способностей, а все достижения списывают на случайности, чью-либо помощь и так далее. Они ощущают себя мошенниками и обманщиками и очень боятся разоблачения. Такая позиция заставляет их оставаться в тени и не проявлять те качества, которые объективно могли бы быть полезны компании. Поэтому они остаются незамеченными», — комментирует психолог, гештальт-терапевт

Елена Друма.

По мнению некоторых ученых, синдромом самозванца чаще страдают женщины, чем мужчины. Виной тому гендерные ограничения: исторически женщины пришли во многие профессии позже мужчин, редко достигали высоких позиций и работали в разы больше, чтобы доказать свою значимость.

В последние годы на Западе все чаще звучит тема феномена самозванца, и связано это, в первую очередь, с движениями #MeToo и #BlackLivesMatter. В своем «самозванстве» признавались такие голливудские звезды, как Кейт Уинслет, Лупита Нионго, Натали Портман, Эмма Уотсон, и даже трехкратная обладательница премии Оскар Мэрил Стрип.

«Почему люди должны захотеть увидеть меня в очередном фильме? Я же не умею играть, почему я этим занимаюсь», — говорила Стрип в интервью USA WeekEnd еще в 2002 году.

«Такие женщины обычно выбирают «мужские» профессии, работу в мужском коллективе, где сталкиваются с негативом в свою сторону, сомнениями и обесцениванием способностей, — говорит Елена Друма о женщинах, страдающих от неуверенности в себе. — Такое отношение, с одной стороны, подкрепляет внутренние сомнения в отсутствии способностей, некомпетентности, а с другой — заставляют достигать больших успехов в стремлении соответствовать требованиям и ожиданиям».

Синдром нашего времени

Феномен этого синдрома американские психологи описали еще в конце 70-х годов прошлого века. В последние годы многие люди самостоятельно диагностировали у себя этот синдром.

«Мы живем в эпоху цифровизации и постоянного обновления, апгрейда, однако человек устроен сложнее, чем механизм или приложение. Необходимость соответствовать всем обновлениям также провоцирует развитие синдрома самозванца, неуверенность в том, прошел ли ты вовремя все апгрейды или один все же пропустил?», — рассказывает врач-психиатр, психотерапевт сети клиник «Атлас»

Юлия Карачёва.

По ее словам, одним из факторов развития синдрома самозванца становятся условия среды, в которой живет и работает современный человек. Стремительное развитие технологий создало особое информационное поле, в котором каждый может назвать себя экспертом, заявить о себе, запустить собственные курсы.

На фоне почти геометрического роста числа различных школ и экспертов у многих людей, психологически не предрасположенных к подобной деятельности, складывается ощущение отсутствия достаточной компетентности, так как вокруг так много экспертов, что уже сложно становится поверить в свои силы.

«Еще один важный фактор – это тот объем информации и скорость изменений, которые сейчас происходят во всем мире, в том числе и в бизнес-среде. Мы несемся с бешеной скоростью, при этом сотрудник с высоким уровнем ответственности привык делать все хорошо», — говорит директор ANCOR Consulting Юлия Подоксенова

.

Она напомнила известное правило: из параметров «быстро, эффективно и недорого» можно выбрать только два из трех. И в современных реалиях выбор делается в пользу скорости и в ущерб качеству. Что нелегко для хороших профессионалов.

«А поскольку он руководствуется высокими внутренними стандартами, то ему постоянно кажется, что работа сделана не настолько хорошо, насколько должна бы. И мы наблюдаем это везде, например, сейчас в глобальной сети представлено огромное количество контента: его очень много, но он очень посредственный», — объясняет директор ANCOR Consulting Юлия Подоксенова.

Не только минусы

Эксперты, описывающие синдром самозванца, рекомендуют использовать положительные эффекты этого феномена. Синдром самозванца часто сравнивают с перфекционизмом. В обоих случаях человеку кажется, что он мог бы выполнить ту или иную задачу лучше и быстрее. Такие люди постоянно занимаются своим развитием, инвестируют в образование и повышение квалификации.

«Люди с синдромом самозванца предъявляют к себе завышенные требования. Кроме того, какая-то внутренняя часть ментальной составляющей человека верит в его силы, способности и, находясь в противоборстве с синдромом, пытается достичь все больших результатов, как бы показывая: «Смотри! Я могу! Ты не веришь, а я могу!». В этой точке синдром самозванца может стать для человека хорошим толчком к карьерному росту», —объясняет Елена Друма.

Тем не менее, эта психологическая проблема существенно портит жизнь.

«В некотором роде этот синдром является сдерживающим фактором для развития профессионального высокомерия», — говорит HR-консультант Михаил Манцуров.

Однако он предупреждает, что «такие его последствия, как неуверенность, самоедство и фатализм» мешают испытать радость от работы.

По его словам, во многих современных отраслях деятельности, не требующих получения фундаментального образования, — например, в блогинге или SMM — приходится приспосабливаться.

«В них еще царит профессиональный «Дикий Запад» — все это немало способствует синдрому самозванца. Его нужно использовать, выдавая стахановские успехи, но на гигиеническом уровне, и не сгорая в рабочих буднях», — рекомендует Михаил Манцуров.

Избавиться от синдрома Юлия Карачева советует, обратившись к психотерапевту. Но и сам человек способен себе помочь. «Важно хвалить себя за успехи, приложенные усилия и работу, избегать деструктивной критики и постепенно осваивать недостающую информацию и навыки», — заключает Юлия Карачева.

Неестественный отбор: зачем нужны гендерные квоты

Правительство ФРГ 6 января 2021 года одобрило законопроект о введении обязательных квот для женщин на руководящих должностях в частном и государственном секторах: если в совете директоров крупной компании больше трех человек, в нем должна быть хотя бы одна женщина. В 2015 году Германия уже вводила «гендерные квоты» для наблюдательных советов компаний, но они были добровольными и существенного результата не дали. Новый законопроект подразумевает более жесткие меры.

Во Франции похожий закон был принят еще в 2013 году: согласно ему, представители одного пола не могут занимать более 60% руководящих должностей в государственных учреждениях. В декабре 2020 года за нарушение этого закона на €90 000 оштрафовали мэрию Парижа — в 2018 году женщины там составляли 69% руководителей (11 из 16 человек). «Парадоксально обвинять нас [мэрию] в назначениях, которые позволили бы наверстать упущенное», — комментировал ситуацию заместитель мэра по вопросам кадровой политики Антуан Гийу изданию Le Monde.

Что, если квоты и схожие инструменты поддержки рано или поздно станут инструментом «обратной дискриминации», который будет продвигать людей определенного пола (или цвета кожи), ущемляя при этом права других? И не бросает ли такая перспектива тень на саму идею поддержки, не закрепляет ли представление о том, что без дополнительной «форы» они не справятся?

Прибыль и счастье

Равноправие экономически выгодно. Согласно отчету McKinsey Global Institute, за счет продвижения гендерного равенства на государственном и частном уровнях к 2025 году можно увеличить глобальный ВВП на $12 трлн. Компании, входящие в верхний квартиль по гендерному разнообразию в руководящих командах, имеют на 21% больше шансов занять лидирующие позиции по прибыльности и на 27% — по росту капитализации. Как говорится в отчете BCG за 2017 год, статистически значимой является и взаимосвязь между разнообразием среди топ-менеджмента и способностью компании создавать инновации — особенно если она работает в разных отраслях или имеет несколько производственных линий.

Наконец, гендерное равенство делает людей счастливее, в том числе мужчин: 76% сотрудников удовлетворены своей работой, когда считают, что их компания отдает приоритет гендерному разнообразию.

Однако, чтобы гендерное равноправие принесло плоды, оно должно быть реальным, а не символическим. Разные исследования показывают, что «критическая масса», которую должны набрать женщины, чтобы компания ощутила результат (улучшение финансовых показателей, рост эффективности инноваций), составляет от минимум трех человек в совете директоров до 20% всех руководящих должностей.

Реклама на Forbes

Согласно отчету Global Gender Gap Report за 2020 год, гендерное равенство будет достигнуто в политической жизни не раньше, чем через 95 лет, а в экономической — только через 257. Директор-исполнитель структуры «ООН-Женщины» Фумзиле Мламбо-Нгкука в своей речи на конференции ООН по правам женщин, прошедшей в Брюсселе в 2014 году, назвала срок 50 лет, а в числе причин упомянула трудовую дискриминацию, «вторую смену» и недостаточное участие женщин в принятии решений.

Штраф за материнство, «вторая смена» и сломанный карьерный конвейер

Когда в 1945 году принимали Устав ООН, целью которого было закрепление уважения к правам человека и свободам всех людей независимо от расы, пола, языка и религии, среди 160 его подписантов было всего четыре женщины. Спустя 80 лет, в 1995 году, на четвертой Всемирной конференции по положению женщин только с официальными заявлениями выступили более сотни делегаток, а всего в ней приняли участие 17 000 человек из 189 государств. По итогам конференции участники приняли Пекинскую декларацию и Платформу действий, которые в числе прочего требовали от подписантов обеспечить равное участие женщин в принятии решений на государственном уровне и в экономической деятельности. Однако равноправие — это не только формально закрепленные права, но и возможность их реализовывать.  

Как объяснила изданию The Washington Post профессор экономики Школы бизнеса Бута при Чикагском университете Марианна Бертран, заработки мужчин и женщин меняются синхронно вплоть до рождения первого ребенка, а после женщина начинает проигрывать и уже никогда не восстанавливает прежних позиций. «Декрет чаще берут женщины. Чем дольше женщина в декрете, тем больше она отвлекается от работы или своего бизнеса. А с учетом того, насколько быстро сейчас все меняется и развивается, этот фактор действительно влияет и на карьеру, и на возможность строить и масштабировать свой бизнес, что недопустимо в наше время», — подтверждает София Азизян, партнер EY, руководитель практики аудиторских услуг в странах Центральной, Восточной, Юго-Восточной Европы и Центральной Азии, руководитель программы EY «Деловые женщины» в России. Это явление социологи называют «штрафом за материнство».

В среднем женщина тратит на эти обязанности до 4,5 часов в день, мужчина — втрое меньше. Это разрыв в 15 часов в рабочую неделю, которые можно потратить на построение карьеры

Такое же влияние оказывает на женские карьеры «вторая смена» — неоплачиваемая работа по дому. «Существует заблуждение, что наследие СССР смыло неравенство в нашей стране. Но по факту Россия находится на 81-м месте рейтинга гендерного равенства Всемирного экономического форума. Мы все еще живем в патриархальном обществе: за женщиной закреплена роль работницы, но остался стеклянный потолок на пути к управленческим должностям, 30%-ный разрыв в зарплате даже на тех же должностях и «вторая смена» — забота о семье и детях. В среднем женщина тратит на эти обязанности до 4,5 часов в день, мужчина — втрое меньше. Это разрыв в 15 часов в рабочую неделю, которые можно потратить на учебу, построение карьеры, зарабатывание денег и саморазвитие. А еще это дополнительная нагрузка на здоровье и одна из причин эмоционального выгорания и стресса», — рассуждает Элина Валеева, CEO стартапа Meditivity и амбассадор Women in Tech (международная организация, объединяющая женщин, занятых в науке, технологиях и инженерии) в России.

Однако даже в отсутствие «штрафа за материнство» и «второй смены» многие женщины сталкиваются с эффектом сломанного «карьерного конвейера» (career pipeline). У женщин меньше шансов пройти собеседование в сферах, традиционно считающихся мужскими (об этом говорит, например, исследование социального психолога Коринн Мосс-Ракузин, описанное в статье под красноречивым названием «Почему Джон получит работу в STEM, а Дженнифер — нет»), у них ниже зарплатные ожидания, позже случается первое повышение и на каждой следующей карьерной ступени меньше шансов подняться выше. Это наглядно показано в ежегодном отчете McKinsey & Company «Women in the Workplace»: если среди начинающих сотрудников в 2020 году женщины составляли 47%, то в топ-менеджменте — всего 21%. В 2015 году — 45% и 17% соответственно: за шесть лет прогресс минимальный.

Проблемы «штрафа за материнство» и «второй смены» можно решить более справедливым распределением нагрузки в парах (в первом случае также могут помочь инициативы по поддержке работающих матерей и по включению мужчин в уход за детьми, например декретные отпуска для отцов), но как починить сломанный «карьерный конвейер»? 

Как (не) работают законы

В 1993 году Социал-демократическая партия Швеции ввела квоту, согласно которой местные отделения партии должны были чередовать в бюллетенях кандидатов-мужчин и кандидатов-женщин. В 2017 году группа экономистов из Лондонской школы экономики, Уппсальского университета и Стокгольмского университета опубликовала исследование, показывающее, что квота позволила качественно улучшить состав правительства, позволив высококвалифицированным женщинам вытеснить «посредственных мужчин».

В Бельгии с 2011 года гендерные квоты применяются к публичным компаниям: лица одного пола не могут составлять менее 1/3 и более 2/3 совета директоров. «Большинство директоров удовлетворены результатами квотирования, которое принесло в советы директоров «свежую кровь» без ущерба для качества», — заявляла в 2015 году в статье для ежегодного отчета Организации экономического сотрудничества и развития сенатор и член комитета по экономике, занятости, социальной политике, инновациям и науке Гюлер Туран.

Напротив, в Испании закон 2007 года о квотах был настолько мягким, что просто не сработал. Он не предполагал никаких санкций для компаний, не соблюдающих квоты, и лишь обещал тем, кто их придерживается, некоторые преимущества при заключении госконтрактов. Группа исследователей из Университета CEU San Pablo, Университета Комплутенсе и Банка Испании пришла к выводу, что закон не имел заметного действия: доля женщин в советах директоров выросла с 6,8% в 2005 году всего лишь до 11,6% в 2014-м. 

В Италии эта мера принесла противоречивые результаты. Проанализировав последствия закона 2011 года, который временно (до 2022 года) установил гендерные квоты для советов директоров публичных компаний и компаний с государственным участием, исследовательницы Патриция Пасторе и Сильвия Томмазо пришли к выводу, что хотя представительство женщин в них увеличилось, в основном (в 68,3% случаев) они получили посты независимых директоров, не участвующих непосредственно в управлении, а иногда не обладали необходимыми навыками, то есть были назначены для галочки. Последнее, в свою очередь, дискредитировало саму идею поддержки женщин. 

За и против квот

Опасения, что квоты дадут дорогу «бездарностям», — один из самых частых аргументов против. «При наличии гендерных квот женщины начинают считаться менее квалифицированными, квоты могут подорвать легитимность тех, кто пытается пробиться вверх по служебной лестнице», — заявила изданию The Washington Post доцент кафедры экономики колледжа Уэллсли Ольга Шурчкова.

«Каждый раз я не могу поверить своим ушам. Вы действительно думаете, что квалифицированных женщин не хватает? Квоты не имеют ничего общего с тем, чтобы ставить женщин на должности, которых они не заслуживают. Их смысл в том, чтобы сказать мужчинам: старайтесь больше. Талантливые женщины есть, но [при текущем положении дел] приходится прилагать больше усилий, чтобы их идентифицировать», — отвечал Шурчковой премьер-министр Бельгии Александр де Кро. 

«Женщины своей высокой квалификацией и эффективностью вносят вклад в эффективность компании — это наконец должно быть адекватно отражено и на управленческом уровне», — объясняла в комментарии к законопроекту о квотах для немецких компаний министр юстиции ФРГ Кристин Ламбрехт. Де Кро в интервью The Washington Post приводит схожий аргумент для квот в политике: женщины составляют половину населения, это должно быть отражено в партийном и парламентском представительстве.

Но, по мнению экономиста, старшего партнера Workforce Sciences Institute консалтинговой компании Mercer Хейга Налбантяна, квоты не работают с глубинными причинами системного неравенства. «Когда компании спрашивают: «Что мы можем делать систематически?» — мы отвечаем: «[Вам нужны] не квоты и не цели [по найму определенного количества женщин]. Речь идет о том, как вы позиционируете женщин и представителей меньшинств, чтобы они могли добиться успеха на должностях, которые могут привести к позициям высокого уровня», — объясняет он в статье The Wall Street Journal. Похожее мнение высказывают и авторы исследования о квотах в Италии: чтобы добиться реальных перемен, необходима искренняя приверженность руководителей компаний идеям гендерного равенства. 

Однако, возможно, именно квоты помогут заметить проблему неравенства и нормализовать образ женщины-руководителя. «Чем полезны квоты? Иногда они, как внешний фактор, стимулируют изменения и заставляют топ-менеджмент обращать внимание на то, чтобы была инклюзивная среда, в том числе с включением женщин в аппарат управления компанией», — рассуждает София Азизян. «Если вы приедете в Дубай, то уже в аэропорту увидите плакаты с женщинами: женщина-гонщик, женский журнал, женское лидерство. А пройдя по улицам, увидите, что на самом деле женщины в этой патриархальной стране только в заголовках. Но для того чтобы они появились, должны быть эти заголовки, статьи, кейсы и ролевые модели. Взрослые люди учатся на опыте, в том числе на опыте других людей», — отмечает Анна Зырьянова, основатель и генеральный директор SelfMama, преподаватель ИБДА РАНХиГС.

Если делать квоты навсегда — это нечестный способ заехать в совет директоров. Но вот временно, лет на пять-десять, пока крепки стереотипы о женщинах на стратегических ролях, — это правильная история

«Говоря о ФРГ, я бы согласилась, что ролевая модель важна. А в наших условиях не уверена, что ей не устроят обструкцию за то, что у нее, например, нет детей. Или за то, что она лечилась от депрессии. Или еще за что-нибудь», — возражает профессор факультета социологии и содиректор программы «Гендерные исследования» Европейского университета в Санкт-Петербурге Анна Темкина. По ее мнению, эффективность квот, как и других мер поддержки женщин, обусловлена контекстом и зависит от того, кто, где, когда и в каких формулировках их принимает.

«Говоря о ФРГ, я бы согласилась, что ролевая модель важна. А в наших условиях не уверена, что ей не устроят обструкцию за то, что у нее, например, нет детей. Или за то, что она лечилась от депрессии. Или еще за что-нибудь», — возражает профессор факультета социологии и содиректор программы «Гендерные исследования» Европейского университета в Санкт-Петербурге Анна Темкина. По ее мнению, эффективность квот, как и других мер поддержки женщин, обусловлена контекстом и зависит от того, кто, где, когда и в каких формулировках их принимает.

Временная мера

«Да, у позитивной дискриминации много противников, но я ни разу не слышала, чтобы кто-то из них предлагал другой работающий механизм, чтобы справиться с преградами, которые женщинам выстраивали столетиями. Квоты действительно помогают сдвинуть маятник в сторону, — говорит Элина Валеева. — Сейчас женщины в IT составляют менее 30%, всего 20% выпускников в компьютерных специальностях и около 15% специалистов в data-science, а это искусственный интеллект и те сферы, которые формируют будущее человечества. Если мы сейчас не будем ничего предпринимать и положимся на то, что талант сам пробьет себе дорогу, то можно ждать еще несколько столетий и оказаться в еще более несправедливом и диверсифицированном обществе. Кроме того, разнообразие не идет в ущерб бизнесу, а наоборот, отчет McKinsey показал, что чем выше доля женщин в топ-менеджменте, тем выше вероятность опережающего роста прибыли компаний». 

Реклама на Forbes

Анна Зырьянова смотрит на ситуацию со скепсисом: «В нашей патриархальной стране квот не появится. Тему женского лидерства в России транслируют компании, у которых материнская компания в США или Европе. Я не знаю ни одной компании с российскими корнями, у которой тема женского лидерства была бы внесена в повестку дня. Но ситуация постепенно меняется. Хотя установки в отношении женщин трансформируются крайне медленно».

«Мир большого бизнеса — это пока мир мужчин. И в крупных бизнесах, и в небольших компаниях до сих пор наблюдается неприятие идеи о том, что следует давать женщинам больше возможностей для продвижения, причем иногда это неприятие идет от самих женщин. Многое проистекает из стереотипов, прочно укоренившихся в обществе, так что мы только в начале пути к настоящему гендерному равенству в плане распределения сил на рынке труда и предпринимательства», — соглашается София Азизян.

«У меня двоякое отношение. В принципе к квотам я отношусь очень плохо. Они всегда ставят под сомнение профессиональный уровень кандидата, про которого будут думать: она попала в совет директоров не потому, что она умная, а потому, что иначе IPO не дадут, — говорит Алена Владимирская, основатель Facancy и «Лаборатории карьеры Алены Владимирской». — Но я 20 лет проработала рекрутером в России и вижу, насколько по-разному относятся к женщинам в компаниях. Есть отрасли, в которых основную ценность действительно создает мозг. Это журналистика, консалтинг, IT, где количество серверов не влияет на капитализацию. Там действительно не имеет значения, женщина ты, мужчина или крокодил, если ты соображаешь. Но в «неайтишных» отраслях, таких как ретейл, девелопмент, производство, агропром, я вижу плохое отношение к женщинам как профессионалам. Не то чтобы их считали людьми второго сорта, но выше определенного уровня они вырасти не могут, потому что они женщины».

Квоты — не идеальный, но один из немногих доступных сейчас инструментов преодоления гендерного разрыва. И, пожалуй, самое главное, что нужно о них знать, — это временная мера. Их задача — исправить сломанный «карьерный конвейер», вывести женщин из тени и дать им шанс показать, на что они способны, сделать женщину-лидера чем-то привычным, а не из ряда вон выходящим (в глазах как лиц, принимающих решения, так и всего общества).

«Я бы очень хотела, чтобы эти квоты были, но временно, не остались навсегда. Потому что если навсегда — это нечестный способ заехать в совет директоров. Но вот временно, лет на пять-десять, пока крепки стереотипы о женщинах на стратегических ролях, — это правильная история», — считает Алена Владимирская.

«При достижении определенных успехов, например, в составе совета директоров, квоты, как правило, отменяют, потому что необходимость их применения отпадает. Разумеется, в идеальном мире квоты были бы не нужны. Но даже такие страны-лидеры в вопросах гендерного равенства, как государства Скандинавии, Франция, прошли через квоты, — объясняет София Азизян. — Это говорит о том, что они как болезнь роста — необходимый этап для того, чтобы идти вперед». 

Реклама на Forbes

«Когда баланс будет достигнут, необходимость в них отпадет естественным образом», — добавляет Элина Валеева.

кем стали дети, пережившие захват школы в Беслане — РТ на русском

17 лет назад, 3 сентября 2004 года, в ходе штурма были освобождены заложники, которых террористы удерживали в школе №1 в Беслане. Три дня взрослые и дети провели без еды и воды, в чудовищной жаре и тесноте. В результате трагедии 333 человека, в том числе 186 детей, погибли. RT поговорил с выжившими учениками и узнал, как события в Беслане повлияли на их жизнь.

«Увидел в груди дыру»

Молодому врачу Зауру Козыреву сейчас 27 лет. 1 сентября 2004 года десятилетний мальчик готовился пойти в четвёртый класс. «Это было обычное утро, я, как всегда, не хотел рано вставать, — вспоминает он. — Я решил зайти в кабинет к своей учительнице — меня насторожило, что дверь была заперта, как и соседние. Класс начал собираться на линейку, и тут началась стрельба. Со школьного двора два выхода, террористы зашли с первого, где стояли дети помладше. Я хотел убежать во вторые ворота, через которые удалось спастись старшеклассникам, но в нескольких метрах от меня появился террорист и начал стрелять в воздух. Вместе с остальными младшеклассниками нас загнали в школу».

Заур рассказывает, что мог погибнуть в первый же день захвата: «В спортзале была суматоха, очень много людей, и на меня нечаянно села какая-то тучная женщина. Я пытался её оттолкнуть, закричать, но воздуха не хватало. В последний момент дотянулся до девочки, которая была рядом, та дёрнула женщину, чтобы та с меня слезла».

«В спортзале двух человек убили на моих глазах, потом мужчину на колени поставили и убили, когда нас водили в туалет, шахидку от взрыва забросило к нам в зал. В первый же день террористы приказали мужчинам забаррикадировать двери и окна, а когда они закончили, их расстреляли и сбросили со второго этажа».

Один случай особенно запомнился Зауру: «Чей-то папа зашёл с перевязанным опухшим глазом, по лицу текла кровь. Его тоже пытались расстрелять, но пуля срикошетила, осталась в глазу, и террористы решили, что раз Аллах дарует жизнь этому мужчине, то убивать его они не будут».

Воды давали по паре капель и только в первый день, как и доступ к ведру-туалету. Немного поспать Зауру удалось только на третий день захвата. Проснулся он от первого взрыва. «Всё в осколках, дети обожжённые, руки оторванные валяются, кто-то уже умер. Потом оказалось, что только из моего класса семь человек погибли. Сам я не видел и не понял, что задет. Секунд через 20 я упал в обморок и очнулся уже в больнице. Не знаю, кто меня спас, но хочу сказать спасибо этому человеку», — говорит он.

• © Фото из личного архива

Как выяснилось позже, школьнику в сердце попал осколок бомбы. С ним мальчик проходил неделю. «Боли не было, крови под марлей на груди — тоже. Но стоило пройти 20 метров, как я покрывался холодным потом, кружилась голова и я падал в обморок. А когда сняли марлю, то увидел в своей груди дыру — туда, наверное, легко можно было засунуть палец и достать до сердца», — вспоминает Заур Козырев. Осетинские врачи затруднялись с диагнозом, поэтому мальчика отправили в Москву.

«Едем уже в скорой после самолёта, а я в столице ни разу не был и спрашиваю, можно я встану и посмотрю, как Москва выглядит? Не разрешили, конечно», — смеётся он.

Мальчика шесть с половиной часов оперировали в Центре сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева. «После операции я неделю учился ходить. Очень тяжёлые были перевязки, меня держали трое-четверо врачей. Сильно поддерживали близкие, врачи, другие пациенты, которые заходили ко мне в палату. А однажды пришёл Лео Бокерия. Я не знал, кто это, спросил: «Вы Бакулев?» Мне казалось логичным, раз центр назван в честь какого-то Бакулева, — улыбается молодой человек. — Лео Антонович протянул мне осколок, который, оказывается, был у меня внутри. Я хотел его на память забрать, но Бокерия не согласился, сказал, что поместит его в музее при центре. Спустя 12 лет я увидел этот осколок снова — когда уже был ординатором».

• © Фото из личного архива

Заур вернулся в Осетию, окончил школу и медицинскую академию. До теракта он хотел стать полицейским, как отец, или военным лётчиком, но ранения и ожоги сделали такую карьеру невозможной.

«Когда мои однокурсники ещё только определялись со специализацией, я точно знал, что хочу идти только в сердечно-сосудистую хирургию — и только в центре Бакулева. Туда я поступил в ординатуру. Всё это время мы не теряли связь с Лео Антоновичем: он поддерживал меня во всём, но предупреждал, что я выбрал тяжёлый путь», — делится Козырев.

Ординатуру Заур окончил в прошлом году, а сейчас молодой врач работает в больнице Брянской области. «Я получил специальность сосудистого хирурга и рентген-эндоваскулярного хирурга. Это очень перспективное направление, которое бурно развивается. Я благодарен людям, которые меня учили и учат. Пока мне надо набираться опыта, а что будет дальше — будет видно», — заключает он.

«Сестра была мне опорой»

Сейчас Анастасии Туаевой 28 лет. На момент теракта ей было 11, она переходила в шестой класс, а её сестра Кристина — в восьмой. «Мы сначала не поняли, что началась стрельба, подумали, праздничный салют, ещё и шары воздушные полетели. И только потом увидели людей в масках и военной форме, которые очень быстро начали загонять нас в здание школы», — вспоминает она. Первый час у всех была жуткая растерянность — и у взрослых, и тем более у детей, вспоминает девушка: «Когда нас, около 1,3 тыс. человек, усадили в спортзале, то террористы объявили, чтобы о еде и воде мы и не думали, потому что никто ничего не получит».

Первый день Анастасия и Кристина провели порознь: младшая сестра даже не могла разглядеть в зале старшую. «Ночью она меня нашла и попросила террористов, чтобы они позволили мне пересесть к ней. Кристина была мне настоящей опорой, я думаю, что без неё я бы не справилась», — делится девушка.

Второй день был невозможно долгим, продолжает Анастасия: «Стояла невыносимая жара, духота, мы сидели, прижавшись друг к другу в тесноте, периодически террористы начинали стрелять и заставляли нас поднимать руки за голову. Казалось бы, что такого — просто поднять руки, но в тех условиях, когда ты не пил воды сутки, это было очень тяжело. Тогда же я помню первые смерти: у мальчика-первоклассника остановилось сердце, девочка из параллельного класса умерла у мамы на руках, у неё был сахарный диабет, наступила кома. Некоторые дети были в таком состоянии, что им приходилось пить свою мочу».

Вечер второго сентября Анастасия Туаева вспоминает как самый страшный и сложный в её жизни. От обезвоживания девочка не могла ни плакать, ни говорить, ни спать, просто потеряла сознание на несколько часов: «Наверное, это была защитная реакция организма».

Третий день захвата школы тоже показался школьнице бесконечным. В 13:05 произошёл первый взрыв. «Открыла глаза — всё белое, ничего не видно, не слышно криков, только свой искажённый голос вдалеке. Когда пыль чуть рассеялась, то я увидела, что люди стали вылезать в выбитое окно. Я попыталась пробраться туда же, но прогремел второй взрыв, и меня волной откинуло обратно на пол», — рассказывает она.

Когда Анастасия пришла в себя, то встала, вылезла в окно и двинулась в сторону спецназа: «Помню, как военные махали руками и показывали: беги. Но я была контужена, обессилена, не ориентировалась и просто шагала». В тот момент, рассказывает Туаева, она поняла, что значит выражение «пули свистят над головой».

Кристина после взрыва выбежала в другую сторону и нашла младшую сестру уже в лагере, который разбили рядом со школой. Как и у Анастасии, у школьницы были мелкие ожоги и лёгкие осколочные ранения. В больнице девочек увидела соседка и привезла домой, им удалось связаться с родителями и сказать, что они живы.

«Через месяц я пришла в старую школу. Там ещё оставались брошенные вещи, я нашла свою кофту», — вспоминает Анастасия.

• © Фото из личного архива

В теракте погибли 28 школьников из её параллели. «Одно из самых страшных воспоминаний — когда спустя какое-то время встречаешь родителей своих погибших одноклассников. Конечно, они тебя ни в чём не винят, но ты всё равно чувствуешь какую-то ответственность, — говорит Туаева. — Я до сих пор в близких отношениях с их мамами. Это потрясающие люди, которые нашли в себе силы не просто жить дальше, но и с невероятной теплотой относиться к нам, хотя я понимаю, насколько им, наверное, больно. Я им благодарна, очень их люблю и надеюсь, что если когда-нибудь смогу быть для них опорой, то буду в силах быть рядом».

К учёбе Анастасия вернулась в ноябре. Занятия шли в школе №6 в третью смену — не хватало учителей — и были, скорее, не уроками как таковыми, а своего рода реабилитацией, чтобы у детей появилась некая рутина, чтобы они могли преодолеть психологический барьер. Через семь месяцев в Беслане построили две новые школы, и учеников распределили по ним. Туаева окончила школу на ул. Коминтерна — между собой дети называют её «первая». После выпуска девушка поступила в Государственный университет управления в Москве, получила специальность менеджера в индустрии туризма, но потом вернулась домой.

«Вся моя жизнь была связана с музыкой, я занималась с четырёх лет, окончила музыкальную школу, а параллельно со старшими классами училась в колледже искусств на факультете эстрадно-джазового фортепиано. Поэтому, когда я переехала в Беслан, мне предложили выйти работать преподавателем фортепиано в детской музыкальной школе. Я всегда любила работать с детьми, так что эта должность была по мне», — говорит она.

Впрочем, через три года Анастасия захотела сменить род деятельности и ненадолго вернулась в Москву, где проработала в сфере организации мероприятий. Два года назад она вернулась в Осетию на должность арт-директора большой сети отелей и ресторанов, а сейчас перешла на позицию пиар-менеджера в мебельном производстве. «Все мои работы были очень интересные, с отличными коллективами, и отношения со всеми работодателями до сих пор прекрасные. Мне в этом плане по жизни везёт», — улыбается она.

Музыка до сих пор присутствует в жизни Анастасии Туаевой, но уже не профессионально: «Ещё в школе я написала песню про теракт, есть песня про спецназ, есть «Моя Осетия», она довольно популярна в республике, меня иногда даже на улицах узнают. На написание стихов и музыки меня вдохновляют большие потрясения, поэтому песен не очень много и все они грустные. Но что поделать, это моя жизнь, и я о ней пою».

«Чувствовал себя героем кино»

«Больше всего я боюсь забыть эти события. С годами кажется, будто всё произошло не с тобой, будто ты увидел это в фильме. Поэтому так важны любые мелочи и так ценны воспоминания, которыми ты делишься с младшими братьями и сёстрами погибших, с их родителями, как бы это ни было тяжело», — говорит 33-летний Заур Абоев.

1 сентября 2004 года Заур перешёл в выпускной класс. На площадке перед школой парень появился одним из первых: надо было настроить музыкальное оборудование. «Захват начался под песню Юрия Шатунова «Детство»: я её включил, и меня утащили фотографироваться с первоклассницей на плече для газеты, напротив входа в школу. Остальные мои сверстники стояли у дальнего выхода со двора, поэтому многие смогли убежать», — вспоминает он.

Когда прозвучали выстрелы, девочка, сидевшая на плече у Заура, начала плакать: «Я передал её отцу, а сам зашёл в школу. Мы с ребятами попали в единственный открытый класс с зарешеченными окнами, откуда невозможно было выбраться. Через 20 минут зашёл боевик, поблагодарил нас за то, что «всё прошло хорошо», — я подумал, что это какие-то учения. Но когда нас завели в зал, то стало ясно: происходит что-то страшное».

Заура и других старшеклассников террористы заставили баррикадировать окна, водить детей пить воду и в туалет. «На второй день нас выпустили в один кабинет, мы нарвали там листьев от цветов и спрятали в карман, — делится Абоев. — Я себя чувствовал как герой фильма о контрабандистах. Мне казалось, нас за эти листья расстреляют. В итоге пронесли их, раздали в зале ребятам, чтобы они хоть что-то пожевали».

На фоне происходящего у подростка обострилась аллергия, которая в том числе проявилась на руках. «Если тебе становится плохо, то надо было терпеть молча, — комментирует он. — Врачей бы к нам уж точно никто не пустил, единственное, что могли сделать, — избавить тебя от страданий». В первый день Зауру удалось дорваться до крана с водой. Он выпил столько, сколько мог, но из-за этого на следующий день у него сильно заболел живот. Вместе с другими старшеклассниками Заура подозвал один из главных боевиков, которого все называли «полковником».

«Он сам говорил, что убьёт любого, кто посмотрит ему в глаза, — вспоминает Заур. — «Полковник» увидел мои руки и спрашивает, имея их в виду, что со мной. А я не видел, куда он смотрит, подумал, что нужно опять что-то баррикадировать, а вопрос — про то, как меня крутит от боли, ну и ответил: «Наверное, аппендицит. А что, нужно что-то?» На это «полковник» ответил: «Ничего не нужно. Я просто хочу тебя убить». Естественно, в такой момент не смотреть ему в глаза я уже не мог. Вокруг женщины плачут, он на меня автомат направил, а у меня такое чувство обиды появилось, и в голове только одна мысль: да кто ты такой, чтобы лишать меня жизни?! Секунд 20, наверное, мы друг на друга смотрели, и в итоге он сказал, что не будет меня убивать и чтобы я шёл обратно. Я развернулся, зажмурился — думал, он мне в спину выстрелит. Так и дошёл до своего места».

Это не единственный случай за эти три дня, когда жизнь Заура висела на волоске. «Я готовился выйти из зала, но меня буквально на пару слов задержала учительница истории. В это время в коридоре произошёл взрыв, меня отбросило обратно в зал. В третий день я разговорился с женщиной, моей двоюродной тётей, — мы от стресса друг друга не узнали сначала, она всё меня просила посидеть с ней ещё чуть-чуть, а я всё порывался уйти. В итоге террористы приказали старшеклассникам снимать детей с окон, а когда мы закончили, то меня позвала к себе Инна Туаева, сестра моего друга. Мы сидели с ней спина к спине, потому что не было места. Инна, к сожалению погибла. Там, где сидела моя тётя, при взрыве тоже погибло много людей», — рассказывает он.

Абоев вспоминает, что второй день, особенно вечер 2 сентября, был самым сложным: «Обстановка была накалённая, у людей начались галлюцинации — ты видел одного человека слева и справа от себя. Третий день был тоже тяжёлым физически, но уже пришло полное безразличие. Тебе просто хочется увидеть свою семью, обнять их и сказать, как сильно их любишь».

Общительный и активный старшеклассник старался как мог подбодрить и утешить других заложников. «В какой-то момент пошёл слух, что выпустят только тех, кто с родными пришёл. Я был один, познакомился с нашей новой учительницей географии, она тоже одна была. И мы два часа с ней продумывали легенду, будто мы брат и сестра, всю «родословную» заучили. Конечно, этот слух не подтвердился», — вздыхает Заур. Когда дочь друга семьи начала задыхаться, он носил её на руках и держал у оконной щели, откуда шёл хоть какой-то свежий воздух.

«Вообще 15 лет — сложный возраст, — продолжает он. — Ты вроде по-детски боишься, но в то же время хочешь вести себя по-взрослому, проявлять героизм. Мы с ребятами разрабатывали целые стратегии, как мы заберём оружие, как будем убегать, как выводить детей. Потом эти планы рушились, и мы начинали заново. Иногда думаю: откуда в тебе, 15-летнем пацане, было столько храбрости (или наглости), где ты набирался мужества, чтобы перечить боевику?»

После первого взрыва Зауру показалось, что он оглох: «Я почувствовал сильнейший жар, а на спину начало что-то сыпаться. Сначала подумал, что все погибли, потому что люди лежали или сидели. Увидел выбитое окно, но как из него выбрался — не помню. Во дворе никого, тишина полнейшая, и только дикое ощущение свободы. Оглянулся, увидел вылезающих из окна людей и медленно пошёл по двору».

Мама старшеклассника работала недалеко от школы в банке, и мальчик решил пойти к ней. «Три дня террористы нас морально уничтожали, повторяли, что мы никому не нужны, всем на нас плевать. Представляете, насколько мы были эмоционально забиты, что я решил, будто моя мама в это время спокойно сидит на работе? Но тут я увидел, насколько я грязный, подумал: я не могу зайти в банк, там же клиенты, и решил сначала привести себя в порядок», — говорит Абоев.

Спасшиеся школьники забежали к жившей рядом бабушке. «Начали пить воду из тазиков, из ковшей, я начал умывать мальчика, у которого шла из головы кровь, — вспоминает Заур. — Там же оказалась девочка — не знаю, кто она, но очень хотел бы её увидеть. В зале она постоянно плакала, и часа за два до взрыва, о котором я, разумеется, не знал, я ей начал говорить, чтобы она успокоилась, нас сейчас выпустят, всё закончится. В общем, те слова, которые говорят испуганному ребёнку. Она увидела меня у той бабули, вцепилась, начала обнимать, целовать руки и говорить: «Дядя, спасибо, ты нас не обманул». Меня никто так искренне не благодарил, как она, и такого чувства я никогда больше не испытывал».

Заур вышел из школы №1 без единой царапины. «От телесных травм Господь уберёг, но душевные и эмоциональные раны не затянутся», — замечает он. Когда подросток выходил из лагеря, перед ним затормозила машина. За рулём был отец Заура, который вёз детей в больницу: «Я стою перед капотом, смотрю на отца, а он — на меня, но не видит. Подошёл, открыл дверь, говорю: «Папа, это я». Он просто в шоке. Схватил меня и закинул в машину, хотя там уже почти не было места. Когда приехали домой, выходит бабушка в слезах: «А я им говорила, что с тобой ничего не случится!» А мама приехала уже вечером, ей с родственниками из-за режима повышенной опасности пришлось долго прятаться в подвале многоквартирного дома».

По словам Абоева, дни после теракта были не менее страшными: «Я не мог оставаться в стороне. Ходил на похороны, был с близкими, родственниками».

• © Фото из личного архива

Когда детей распределяли по другим учебным заведениям города, Заур пришёл к родителям и заявил, что уезжает в Санкт-Петербург — оканчивать 11-й класс и поступать в вуз. Уже на второй день после прилёта он сидел за партой в Северной столице. Жил в аспирантском общежитии, потом поступил в Государственный инженерно-экономический университет на юриста, как и ещё девять одноклассников из Беслана.

«Я очень быстро адаптировался, мне не хотелось думать о произошедшем. С профессорско-преподавательским составом сложились совершенно фантастические отношения. Я вообще творческий человек: и инструментами разными владею, и танцевал много лет, и старостой группы был, и в профкоме, и капитаном команды КВН, и в концертах участвовал, и последующие потоки выпускников из Беслана мы опекали, — перечисляет Абоев. — На третьем курсе устроился на работу помощником юриста в консалтинговой компании, параллельно преподавал хореографию у младшей группы, был ведущим на осетинских вечеринках, спикером на форумах. И в то же время мне очень нравилось несколько часов сидеть на какой-нибудь остановке на Невском и просто наблюдать за людьми».

Всё время учёбы в Петербурге Заур посмеивался над сверстниками, которые говорили, что хотят вернуться в Осетию: «Я просто не понимал, как можно уехать из такого прекрасного города? А на последнем курсе меня как переклинило. Я сдал госэкзамены, защитил диплом и купил билет домой — даже не дождался выпускного».

В Осетии он сначала пять лет проработал финансистом одного из фондов, дошёл до руководящих должностей, потом стал предпринимателем в сфере торговли и развлекательных услуг. Через пару лет уехал по программе для детей Беслана в США. После возвращения домой пошёл в органы власти, став в итоге замглавы администрации Правобережного района родного города. Сейчас он — коммерческий директор одного из крупнейших предприятий — производителей пива и безалкогольной продукции на юге России.

«Я работаю во Владикавказе, но живу в Беслане, — говорит он. — А как иначе? Это моя вторая семья. Люди могут прожить всю жизнь под одной крышей и не достичь той связи, которую мы обрели за три дня».

«Женщины и мужчины уже одеты по-другому». Что происходит в Кабуле после захвата талибами

Боевики группировки «Талибан» (запрещенной в России и других странах) вошли с столицу Афганистана Кабул, заняли президентский дворец и объявили о полном контроле территории страны. Президент Афганистана Ашраф Гани покинул страну. На кадрах из Кабула видны толпы в аэропорту – люди пытаются покинуть страну, заметны очереди в банки, где люди хотят снять деньги со счета.

Журналистка Лиза Карими рассказала в эфире Настоящего Времени, что происходит в Кабуле утром 16 августа:

— Ситуация резко изменилась со вчерашнего дня. Вчера после того, как поступило сообщение, что талибы вошли в город, резко все начали убегать домой, все закрылось и на улицах никого нельзя было увидеть. А сегодня наоборот – после восьми утра здесь столько народу повсюду. И что самое ужасное – то, что нельзя различить, это талибы или это простые жители Афганистана. Так что большое изменение сейчас произошло.

Спокойствия не видно, потому что все еще везде можно увидеть талибов, которые проходят здесь. Я живу возле аэропорта, и оттуда можно услышать, как стреляют. Все люди с утра уже бегут в сторону аэропорта.

Изменилось то, что женщины одеты уже по-другому – у них уже и хиджаб. Мужчины тоже одеты уже по-другому. Все равно их очень много. Сейчас я вижу из окна столько народу, что вообще нельзя заметить – это талибы или это простой народ.

Вчера была тревога, конечно. Куда бы я ни пошла, кого бы я ни увидела – повсюду только замечался страх. В глазах был страх, каждый человек был так сильно испуган. Кто-то пугался, что потеряет имущество, кто-то пугался, что, не дай бог, что-то произойдет с его детьми. Но сейчас не видно такого, чтобы они приветствовали талибов, но они вышли на улицы и просто наблюдают, просто смотрят – такие же талибы, которые были 20 лет назад, или что-то изменилось. Я так думаю, что люди просто вышли для наблюдения ситуации: что все-таки произойдет с нами.

Вчера последний раз я вышла за продуктами – это было два часа дня. Сейчас возле моего дома везде находятся талибы. Так что, конечно же, мне страшно. Причем когда я работала с иностранными организациями, и не только я, но и все мои коллеги, которые работали с ними, и журналисты, вот я получала сообщения со вчерашнего дня и до сих пор. Всю ночь никто не спал, никто себя не чувствует в безопасности. И каждый человек спрашивает одно и то же: «Как мы можем уйти из страны?» Вот что происходит и с журналистами, и с обычными людьми. Есть слухи, что вот следят за теми людьми, которые журналисты, которые работали с правительством, которые работали с иностранцами. Так что они ищут по домам их. Так что, судя по такой ситуации, конечно же, я тоже не в безопасности.

Знаете, сегодня я на минуты три вышла на улицу, и мне нехорошо чувствовалось, я так не чувствовала себя в безопасности, потому что женщин вокруг было очень мало, я их не видела практически, поэтому я быстро обратно вернулась домой, потому что, конечно же, ситуация еще очень неизвестная, ты просто не знаешь, что тебе можно, что тебе нельзя делать, где можно ходить. Хотя сами талибы неоднократно говорили, что «вы находитесь в безопасности, там бояться ничего не надо, можете выйти на улицу».

Не то чтобы люди не верили, что талибы захватят город, но все еще была надежда. Даже те переселенцы, которые пришли из провинции, у них все еще была надежда, что есть какое-то правительство, есть кто-то, кто будет их защищать. Но вчера, когда я их увидела, один человек мне сказал: «Все, у нас больше надежды нет. Кто будет нас защищать, кто будет защищать моих детей?» В частности, они очень были испуганы за своих девочек, потому что даже берут замуж их, так что они переехали из-за этого. Надежды нет, но это не означает, что они не старались выехать из страны. Они очень стремились с того момента, как получили сообщение о том, что иностранные войска собираются покидать Афганистан, с того момента и началось все это: кто-то пошел за паспортами, кто-то за визой. Но, к сожалению, не всем удалось. И те люди, которые вчера уже ходили в аэропорт, это те люди, из которых кто-то не получил паспорт, кто-то не получил визу, а кто-то даже получил визу, но не может улететь – это все те люди. Но это не означает, что они ждали, что талибы не придут. Конечно, у всех был страх. Но то, что взяли столицу, – это был шок для всех, включая меня.

Еще вчера талибы отправили сообщение о том, что талибы не будут применять оружие против мирного населения. Но 30 минут назад в аэропорту кто-то применил оружие. Иностранные войска почувствовали, что талибы применили оружие против них, и с обеих сторон началась стрельба. И, судя по ситуации, многие даже погибли. Но сейчас у меня точной информации об этом нет, потому что я с вами разговариваю – я не проверяла, что там происходит. Но 30 минут назад мне поступило такое сообщение, что стрельба уже началась, но это не потому, что они хотели использовать оружие портив мирных жителей, а потому, что они хотели защитить себя.

Радий Хабиров: «Федеральный центр смотрит на наш регион, как на надежного партнёра»

4 сентября в Октябрьском руководитель регионального отделения «Единой России» Радий Хабиров принял участие в расширенном заседании избирательных штабов партии Туймазинского, Бакалинского, Бижбулякского, Буздякского, Белебеевского, Ермекеевского и Шаранского районов, а также города Октябрьского. Об этом сообщает ИА «Башинформ».

Радий Хабиров напомнил, что остается меньше двух недель до выборов в Государственную Думу России. В депутатский корпус, представляющий Башкортостан, должны войти наиболее активные и деятельные представители партии.

– «Единая Россия» нацелена на стабильное развитие страны. Федеральный центр смотрит на наш регион, как на надёжного партнера. И поэтому республике комфортно работать с Правительством России, реализовывать программы и проекты, направленные на развитие Башкортостана, – сказал Радий Хабиров. – Конечно, партия находится под сильным давлением, и нас нередко критикуют. К этому мы уже привыкли и отвечаем на критику своими реальными делами.

Руководитель регионального отделения «Единой России» отметил, что избирательная кампания в республике проходит ровно и качественно. В партийный список кандидатов в Государственную Думу вошли сильные, компетентные специалисты и управленцы, и у каждого – свой профессиональный жизненный путь.

– Наша общая задача – чтобы выборы в Госдуму прошли легитимно. В этот период будут работать много наблюдателей. На участках, где зарегистрировано более 1 000 избирателей, установят камеры видеонаблюдения. Не нужно давать повода для дискредитации результатов, чего хотят некоторые соперники. Важно оправдать доверие жителей республики ко всей нашей команде.

Радий Хабиров обозначил наиболее значимые социальные проекты, которые реализуют в Башкортостане в ближайшей перспективе. Содействие этим инициативам должно войти в приоритеты дальнейшей работы регионального отделения «Единой России».

– В этом году появились хорошие тенденции по наполнению республиканского бюджета. В целом экономика развивается, а значит, будет больше возможностей для финансирования строительства социальных объектов, – сказал он. – Башкортостан начал возвращать себе идеологию победителя. Прошедший чемпионат «Молодые профессионалы», финал которого состоялся в Уфе, показал, что необходимо активно развивать рабочие профессии. В республике удалось сохранить все колледжи, которых у нас 95. Теперь надо улучшать их материальную базу, в них появятся 100 новых мастерских.

Лидер единороссов также добавил, что регион претендует на присвоение статуса пилотной площадки для создания карбонового полигона, получил поддержку на федеральном уровне по строительству межвузовского студенческого кампуса. Кроме того, по итогам прошлого года республика заняла первое место по эффективности промышленной политики, пятое – в Национальном рейтинге состояния инвестиционного климата.

– Во всех вопросах важно вести честный диалог с нашими жителями и обязательно учитывать их мнение. Порой это бывает не просто. К сожалению, пандемия ограничивает наше общение с жителями республики. Но главное, что все мы занимаемся реальными делами, решаем самые острые вопросы, и поэтому нам не стыдно смотреть людям в глаза. На выборы мы идём спокойными и уверенными, – подытожил Радий Хабиров.

«Думали, так просто уедете? Теперь вы трупы» Ужас боев чеченской войны глазами русского солдата: Общество: Россия: Lenta.ru

30 лет назад, 6 сентября 1991 года, вооруженные сторонники Джохара Дудаева ворвались в здание Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР и разогнали депутатов. Многие были ранены, председателя совета Виталия Куценко убили — выкинули из окна третьего этажа. Так сепаратисты, объявившие о независимости Чечни, избавились от советской власти в республике, что привело к затяжному политическому конфликту, а затем к главной трагедии России — чеченской войне. «Лента.ру» продолжает публиковать воспоминания людей, которые оказались в этой мясорубке и чудом уцелели. Один из них — Дмитрий, служивший в разведывательно-штурмовом батальоне 101-й бригады под командованием майора Олега Визняка, посмертно награжденного званием Героя России. Дмитрий до сих пор опасается за свою жизнь, поэтому просил не раскрывать его фамилию и даже город, в котором живет. В этом интервью — его воспоминания о предательстве служивших с ним офицеров, о зверствах боевиков и их безнаказанности.

Этот текст из цикла «Ленты.ру» к 25-летней годовщине чеченской войны впервые был опубликован 6 сентября 2020 года. Теперь он публикуется повторно. Остальные тексты из цикла читайте ЗДЕСЬ

Внимание! «Лента.ру» осуждает любые национальные конфликты во всех их проявлениях, выступает против межнациональной розни и любого насилия

«Лента.ру»: Когда вы впервые четко осознали, что происходит в Чечне?

Дмитрий: В тот период в моей жизни случились некоторые перипетии. Моя семья спешно покидала родину — республику Узбекистан. Происходил распад Советского Союза, в острую фазу вошли межнациональные конфликты, когда узбеки пытались гнать оттуда все другие национальности — в том числе, если знаете, в Фергане случилась резня из-за десантной дивизии, которая там стояла. Случился конфликт, убили нескольких десантников, а им дать отпор не разрешили.

Все это докатилось и до Ташкента, где мы тогда жили. В 1994 году я, в возрасте 17 лет, был вынужден уехать в Россию. Мой брат уже отслужил в армии Узбекистана — охранял афганско-узбекскую границу в районе города Термеза, и ему дали возможность въезда как вынужденному переселенцу.

Приехали мы, два молодых человека, и наш отец. Отношения с местным населением тоже не сложились — ведь мы были чужими для них. Миграционная служба России выдала брату субсидию на приобретение дома. Купили дом, и отец был вынужден уехать.

Дальше началось самое интересное. На тот момент нам было не до происходящего в России. Вы понимаете, что такое вынужденные переселенцы? Это максимум сумка, ни телевизора, ничего, все новости понаслышке… Я в первый раз услышал о том, что в Чечне происходит, от парня, который приехал оттуда, он служил в подразделении специального назначения. Говорить без слез об этом он не мог. Потом у нас появился простенький телевизор, но то, что по нему говорили, не совпадало с тем, что там действительно происходило.

О чем говорили по телевизору?

О восстановлении конституционного порядка. И показывали съемки, насколько я понимаю, даже не того периода, а более раннего, когда люди выходили на митинг, против чего-то протестовали, требовали… Я так понимаю, это был примерно период выборов Джохара Дудаева. Они показывали, как я понимаю, только то, что было выгодно российской пропаганде — а именно оппозицию, что она чем-то недовольна…

Краем глаза я видел кадры, на которых танк проехал, гремя гусеницами, и все. На этом все мои познания о том, что происходит в Чеченской Республике, кончались. Никто ничего не знал.

Более-менее полную информацию мы получили от людей, которые нам продавали дом. Они были из Дагестана.

Когда это было?

Лето-осень 1994 года.

Ближе к ноябрю они заговорили о том, что их братьев, мусульман, обижают и притесняют в Чеченской Республике, что нужно ехать к ним и оказывать им всяческую помощь

В чем она выражалась, на тот момент мне не было понятно. Я тогда был далек от армии, от понимания того, что я знаю сейчас.

У нас была договоренность: мы покупаем этот дом, но пока мы ждем государственных переводов с одного счета на другой, мы живем в этом доме вместе с ними, а потом они получают деньги и съезжают. Получилась эдакая гостиница, где проживала наша семья и их семья. В той семье было два брата. Они говорили, что надо ехать в Чечню помогать братьям-мусульманам добиться свободы.

Когда официально ввели войска в Чечню, где вы были?

Я как раз должен был туда призваться, но у меня не было ни гражданства, ни регистрации — она появилась лет десять спустя. В итоге я был все же призван — без гражданства, без регистрации — для восстановления этого самого конституционного строя в Чеченской Республике.

Какой месяц, год?

В мае 1995 года. На новогодний штурм Грозного я не попал, хотя по возрасту должен был быть там. Но наши военкоматы, наверное, побоялись только что приехавшего человека захомутать и отправить. Они сделали это позже, спустя четыре месяца.

Я отслужил полгода, а потом нас отобрали в отделение специального назначения — в разведывательно-штурмовую роту разведывательно-штурмового батальона 101-й бригады. Нас направили на подготовку в Северную Осетию, в Комгарон — там военный лагерь был. Потом отправили сразу на боевой технике в Грозный.

С каким чувством туда ехали, зная о том, что происходит?

А никто ничего и не знал

Но в газетах же писали о восстановлении конституционного строя…

Я не знаю, как сейчас, но в то время информирование практически полностью отсутствовало. Вы представляете бойца, находящегося в армии, за войсковым забором — какие газеты, какой телевизор? Телевизор покупало себе подразделение. Когда я был в учебной части, мы только прибыли, к нам пришел командир и сказал: «Вы хотите телевизор смотреть — вечером, в личное время? — Да, хотим! — Так его надо купить! Поэтому пока вы не накопите на телевизор всем отделением, телевизора у вас не будет». Как выяснилось, ровно за день до нашего прибытия телевизор, который стоял в части и был куплен предыдущим призывом, этот командир увез к себе домой.

Когда вы приехали в Чечню?

В феврале 1996 года. Если бы не подготовка, которой нас «подвергли» в Комгароне и частично по местам службы (я за этот период сменил три воинских части), то, возможно, я бы с вами сейчас не разговаривал.

Где вы дислоцировались?

Грозный, 15-й военный городок.

Я недавно освежал в памяти то время, смотрел хронику. Помимо разрушенных зданий и сгоревших бэтээров там было очень много трупов на улицах, которые никто не убирал.

Да, было такое. Как мы потом восстановили хронологию событий, начавшийся штурм плавно перемещался от Грозного к горным районам. Боевиков выдавили в сторону Самашек-Бамута. За перевалом Комгарона, где нас готовили, были слышны залпы орудий — брали штурмом Бамут и Самашки. Наш командир, который бывал там не раз в командировке, говорил нам: «Слышите эти залпы? Не будете делать то, что я вам говорю, вы все останетесь там!»

Какая обстановка была в городе на момент вашего прибытия?

Напряженная.

Местные жители буквально ненавидели российские войска. Рассказы о том, что они хотели мира, мягко скажем, абсолютная неправда

Все?

Все, поголовно. Они всячески пытались, как только могли, навредить федеральным войскам. У нас было несколько прецедентов, когда убивали наших бойцов, которые выезжали в город не для участия в боевых действиях.

Мы прибыли в разгар партизанской войны. Задачей нашего подразделения были ежедневные выезды на обнаружение и уничтожение бандформирований, складов с оружием, припасами, розыск полевых командиров, которые скрывались в горах, в населенных пунктах, да и в самом Грозном. Они ведь далеко не уходили, они всегда были там, просто было трудно выявить, где они находятся, чтобы их ликвидировать. Каждый день мы делали это и несли сопутствующие потери.

Первая потеря — это наш водитель, даже не из нашего подразделения, а из соседнего, из батальонов нашей бригады. Он с двумя офицерами поехал на рынок Грозного, где все они были убиты выстрелами в затылок. Прямо на рынке, средь бела дня, при всем народе.

То есть там торговля шла в этот момент?

Да. Там чей-то день рождения намечался, и им нужно было купить продовольствия. Огурцы, помидоры — как понимаете, в военном обеспечении такого нет. В общем, выехали они в город, получив соответствующее разрешение, а потом нам привезли три трупа оттуда.

Мы потом восстановили хронологию событий. Произошло это так: они останавливаются возле центрального рынка. Соответственно, машина стоит на дороге. Офицеры выходят вдвоем… Они тоже нарушили инструкцию, совершили глупость: никогда нельзя поворачиваться спиной, всегда нужно стоять как минимум спина к спине. Вдвоем подошли к торговым рядам.

Из толпы выходят два человека, подходят к ним сзади, приставляют к затылкам пистолеты и делают два выстрела одновременно

Не спеша, прямо там, снимают с них разгрузки, оружие, обыскивают, забирают документы — короче, все, что у них было. Торговля идет, никто не останавливается…

Водитель пытается завести машину и уехать, и в тот момент дверца открывается, к нему садятся еще два товарища, приставляют к затылку пистолет и говорят: «Поехали!» Доехала эта машина до площади Минутка, там был блокпост под мостом, где подорвали генерала Романова. Не доезжая этого блокпоста, прямо на кольце, машина глохнет. Техника была далеко не в лучшем состоянии.

Он пытался завести эту машину, но она не заводилась. В итоге они поняли, что наступает напряг, так как прямо под мостом сидят десантники. И они знали, что могут быть обнаружены, — автомобиль стоит на месте, то заводится, то глохнет… Боевики делают выстрел и уходят. Внимания на это никто не обратил. И только когда автомобиль несколько часов там простоял, решили подойти и проверить. Обнаружили нашего водителя, убитого выстрелом в голову. В итоге нам привезли три этих трупа, и с тех пор мы поняли, что утверждение о том, что чеченский народ не хочет этой войны, — неправда.

Недавно я разговаривал с Русланом Мартаговым, пресс-секретарем чеченской антидудаевской коалиции, и он мне говорил, что практически никто в Чечне не поддерживал Дудаева. Может, это началось уже после начала активных боевых действий?

Не могу рассказать вам, что происходило до прихода Дудаева к власти, но то, что в Чечне активно убивали европеоидное население, ни для кого не секрет.

Там реально лилась кровь рекой. Вырезали, насиловали, грабили, убивали — делали что хотели с русскими

Еще до начала войны?

Еще до начала. Ведь войну-то спровоцировало даже не то, что Дудаев что-то не поделил с нашим руководством. Были жалобы русскоязычного населения, которые писали Ельцину, чтобы он спас их — тех, кому некуда было уезжать, ведь им не давали этого сделать.

Мы потом были во многих населенных пунктах, беседовали непосредственно с жителями русских станиц — Асиновской, Заводской, других… И они рассказывали, как это было. Мы слышали от очевидцев то, о чем в газетах не напишут и по телевизору не покажут. Это рассказывали нам те люди, которых сейчас в фантастике называют выжившими. Они рассказывали, как девочек 12-13 лет еще до войны насиловали чеченцы, увозили никто не знает куда, и больше их никто не видел.

Прямо ночью, а то и днем заходили в дома и убивали русских. Забирали все, что им нравится… Если вы были в Ставропольском крае, Краснодарском, Чечне той же — там люди зажиточно живут, там привыкли работать. Соответственно, у людей было что брать, и они брали, при этом не забывая их убить. И убивали ужасно — резали на куски в прямом смысле, обезглавливали, на забор втыкали эти головы. Там была очень жестокая расправа над населением, которое не хотело к ним иметь никакого отношения.

Потом это трансформировалось в террористический захват автобусов, самолетов, требования к Российской Федерации. Я думаю, что все это и стало причиной войны.

Мартагов сказал: «Никому эта война была на хрен не нужна». Это неправда?

Нет, это неправда, я думаю, что они ее и спровоцировали.

Так дальше не могло продолжаться. Это нарыв — он нарывает, нарывает, а потом вскрывается

Я не оправдываю наших военачальников, они тоже допустили много ошибок и глупостей — нельзя было входить туда так, как это произошло тогда.

Как вы входили в Грозный?

Как только мы пересекли административную границу с Чечней, командир сказал: «Все, шутки закончились, расслабление тоже. Патрон в патроннике, на любой шорох стреляем». Он был не первый раз в командировке и потерял семь товарищей-офицеров, сам чудом остался жив. Сожгли бэтээр, в котором ехал офицерский разведдозор. «Здесь идет война», — закончил он. А мы войну знали до этого только по рассказам из телевизора про Великую Отечественную, даже фильмов про Афганистан тогда еще не было.

Мы видели все эти таблички на въезде в Грозный: «Добро пожаловать в ад», «Мы вас встретим», «Вы должны знать, что вас ожидает» — и все такое прочее. Когда проезжали мимо местных жителей, они плевали в нас — колонна идет, а они делают это показательно в нашу сторону и кричат какие-то угрозы на своем языке.

Мы наблюдали следы боевых действий — сгоревшая броня, гусеницы вдоль дорог… Было как-то невероятно. Понимали, что это части механизма от одной единицы техники, когда башня или гусеница лежала в ста метрах от остова танка. Это уму непостижимо, как на такое расстояние могут разлетаться части механизма. Попадание из гранатомета с кумулятивным зарядом в учебную технику мы видели на полигоне. Попадание РПО «Шмель» в здание — тоже. Но в реальности мы не наблюдали последствий. И теперь увидели.

Везде валялись гильзы, все здания, все столбы — все, что можно было, реально как решето дырявое — указатели, где они были… Кстати, одна из фишек противника состояла в том, чтобы сбивать названия всех улиц, все указатели на дорогах, чтобы была неразбериха. И действительно, у нас тогда ведь даже не было нормальных карт, чтобы ориентироваться в городе Грозном.

Мы изучали его, полагаясь на визуальную память: вот здесь проехали, вот тут поворот, а нам нужно вот сюда… Запоминали таким образом. Вся карта была в голове. Особенно это касалось водителей бэтээров, которым необходимо было привезти группу людей туда, куда нужно. Тоже бывали моменты — выехал, пропустил поворот, не в тот зашел…

А каким был ваш первый боевой опыт?

Приехали мы на броне, и в первый день нас направили в 22-й городок, перевести дух, переговорить. Офицерам надо было поговорить с другими офицерами, нам, соответственно, с бойцами — так скажем, чтобы ввели в курс дела. В этом городке дислоцировался милицейский полк внутренних войск. Нам выделили один из этажей казармы. Стемнело, наступило время ужина, и тут же начался обстрел.

Нам-то невдомек, мы постоянно стреляли на полигонах, с линии огня. Выходишь на огневой рубеж и стреляешь, в том числе трассирующими пулями. И в тот день обстрел начался тоже трассирующими пулями. Интересно смотреть, когда они летят от тебя на полигоне. А когда в тебя летят — еще интереснее.

Все повысовывались в окна. Типа: «О! По нам стреляют!» Не понимали, что любая из этих пуль может убить

Окна были заложены наполовину, и в них оставлены небольшие отверстия-бойницы. Пули попадали в кирпичную кладку, где-то кирпичи рассыпались. Обстрел велся из разрушенной пятиэтажки, которая находилась напротив, не более чем в 150 метрах — то есть обстреливали фактически в упор.

Командир стал «успокаивать» нас прикладом автомата, нанося удары в затылок, в шею, под лопатки, в спину. Когда все поняли, что он не шутит, как начал орать: «Всем лечь! Вы что, идиоты, не понимаете, что вас сейчас убьют?!»

Как это вообще — высунуться, когда по вам буквально с двух шагов огонь ведут? Как у вас сознание в этот момент работало?

Оно отключилось. Глупость несусветная, но мы поняли это уже потом. Интересно, понимаете? Мы приехали в составе уже подготовленного подразделения, полностью вооруженного, снабженного…

Опять же — вас учили, инструктировали…

Поймите, это первый настоящий бой. С 22-го городка открыли ответный огонь, нам командир тоже дал команду ответным огнем подавить огневые точки противника. И тут началось веселье! Все, что было, полетело в ту сторону. Первый бой, когда потерь еще нет — это весело, смешно!

А потом, когда мы уже поехали по улицам Грозного, увидели трупы людей… Останавливаться было запрещено. Предположим, лежит гражданский — явно не чеченец, но мы не можем остановиться, чтобы его забрать или оттащить хотя бы с дороги. Иногда трупы специально клали на дорогу, чтобы колонна остановилась.

Причем колонна — это три-пять боевых машин, которые идут группой, не те колонны в понимании обывателя, которые идут, растянувшись на пару километров, хотя и такие мы сопровождали. Мы чаще обеспечивали безопасность, проводя разведку еще до появления колонны, а иногда шли в отрыве от нее, сзади, и наша задача была при нападении на колонну вступить в бой, отрезать боевиков от поражения ее огневыми средствами. Задачи, которые ставили командиры, были разными.

И когда мы поехали по этим улицам Грозного, посмотрели на эти дома, на людей, которые глядели на нас полными ненависти глазами… Нельзя было сказать, что они хотели окончания войны и пылали любовью к российским военнослужащим

Может, и не пылали любовью к военнослужащим…

Тогда пылали к обратной стороне.

Многие говорят, что сровненный с землей Грозный и стал причиной этой «любви»…

А чего они ожидали, когда в каждом доме были боевики? Как нужно было освобождать этот город? Более того, сколько погибло офицеров и бойцов при его штурме? И при последующих штурмах — он ведь не один был. В марте они осуществили попытку захвата Грозного, которая сорвалась. А 6 августа 1996 года они совершили то, чего никто не ожидал. Это было подобием первого штурма Грозного, только тот был зимой, а этот — летом. Им было легче — они могли нести больше вооружения, выходить на дальние расстояния.

Давайте не будем забегать вперед. Вы помните первую потерю в вашем подразделении?

Вот тогда, на рынке, это была потеря, но не боевая. Вторая — они были не убиты, ранены. Шла ночью колонна по Ленинскому проспекту Грозного, и ее стали обстреливать.

Первым был ранен боец из группы специального назначения (так как батальон был один, находились мы в одном помещении, в бывшем спортзале школы — там разместили и нашу разведывательно-штурмовую роту, и группу специального назначения). Пуля, пробив радиостанцию Р-159, застряла у него в позвоночнике. А за моим другом, не для прессы будет сказано, закрепилось прозвище «в жопу раненный сержант» — он только успел поднять ноги, когда по броне бэтээра прошла пулеметная очередь. Слава Богу, все сердечники куда-то ушли, а вот медная оплетка застряла у него от задницы до пяток. Это считается осколочным ранением. Хирурги его ковыряли-ковыряли, но все так и не вытащили.

Вы сами убивали?

Интересный вопрос для тех, кто был на войне.

Я имею в виду — видели результат своих действий? Выстрелил — убил.

Выстрелил — убил? Это убийство, а не бой. В бою вы не видите результата, его можно увидеть только после.

Как можно осознать? Там же непонятно! Особенно много к тому же было столкновений в ночное время. Когда стреляет группа людей с разных точек и позиций, и ты подходишь утром, начинаешь осматривать территорию — тебе никто не скажет, чей это конкретно выстрел был.

Поставим вопрос по-другому: вы осознавали, что убиваете людей? Или это были не люди для вас?

С человеческой точки зрения я понимал, что это люди. А с точки зрения происходящего там и того, что я видел своими глазами, я понимал, что это нелюди. Я видел обезглавленные трупы наших бойцов и офицеров. Я видел трупы бойцов, с которых живьем снимали кожу. Я видел трупы, у которых были отрублены конечности. Я видел, как на подносах, накрытых тканью, приносили прямо на КПП головы бойцов, вышедших в соседний сад нарвать яблок. Все бойцы — не думайте, что это личное мнение, там все осознавали это, — понимали, что в плен попадать нельзя ни при каком раскладе. Пощады не будет. Более того, сделают все, чтобы труп не был опознан. И так в семью приходит горе, а когда труп не опознан — непонятно, своего ли сына они хоронят.

Говорят, это смотря к кому попасть. Могло быть и так, а могли и содержать в более-менее сносных условиях и обменять потом.

У всех возвратившихся из плена, кого я знал, никаких иллюзий не оставалось. Я не знаю, к кому и как попадали, но если вы посмотрите кадры из Чернокозово, где они устроили свое «министерство госбезопасности», то увидите, как они пытали и убивали там людей.

Убивали священников, захваченных в Грозном. У меня где-то в телефоне есть фотография священника, служившего в единственной церкви Грозного, которого они забрали туда и там же убили, после того как он отказался отречься от своей веры. То есть ни за что.

Много других случаев есть и фактов, которые прошли через нас. Наша группа после 6 августа тоже кратковременно побывала в плену, когда мы забирали убитых бойцов, попавших в засаду, за что нашему командиру и присвоили звание Героя посмертно. Когда мы направили грузовик с трупами в направлении части, они сказали: «Все, мы обменялись». Хотя договоренность состояла в том, что мы их забираем и уезжаем оттуда. «Вы что думали — так просто отсюда уедете? — говорят. — Теперь вы будете этими трупами». И вот 16 человек — команда, которая должна была опознать и забрать своих, — оказалась в плену у вооруженных боевиков.

А нам запретили брать из части какое-либо оружие вообще. Понимаете расклад сил и средств? Хотя мы с товарищами были подготовленными людьми и понимали, как и куда мы едем. У меня был схрон. Я был достаточно известной личностью в части, поэтому ко мне стекались боеприпасы и оружие. Кроме того, меня им обеспечивали как старшего одного из снайперских постов. Эти посты являлись первой точкой от забора, которая должна была остановить боевиков в случае прорыва в воинскую часть. Поэтому боеприпасы и оружие были любые в неограниченном количестве.

На тот момент у меня были гранаты различных модификаций, которые мы взяли с собой, так как оружие брать было запрещено. Нас проверяли на выезде, чтобы его не было, но мы все равно вывезли шестьдесят-восемьдесят гранат. Мы обложили ими все машины, которые шли туда (есть у нас свои места потайные, не буду рассказывать). Таким образом, у нас все-таки было оружие, которое не позволяло при его применении остаться в живых никому — ни нам, ни им, и мы относительно спокойно чувствовали себя, несмотря на то, что они поставили нас всех на колени, достали свои кинжалы и сказали: «Мы вам сейчас всем будем головы резать по очереди».

Что вы испытывали, когда они это сказали? О чем думали — о Боге, о семье, о том, зачем вообще сюда приехали?

Сложно сказать. Тогда у меня была одна мысль: если я сейчас ухожу, то ухожу не один, а вместе с ними. Мыслей о родных не было, да и обстановка не позволяла. Поймите, когда над вами занесли нож… Не знаю, наверное, так думают только те, кто уже собрался умереть. А тот, кто еще находится в состоянии боя, он не смиряется с тем, что его сейчас будут убивать.

У меня был скотч, я был просто обмотан этими гранатами. Я просто выдернул чеки сразу с двух рук. Гранаты были Ф-1 — 200 метров радиус разлета осколков. Ну и смотрю на них — мол, давайте посмотрим, чем это все кончится. Слава Богу, не довелось до конца разжать руки, когда решили нас оттуда выпустить.

Они разбежались, что ли?

Они сначала нашего старшего отвели куда-то. Его долго не было — наверное, час-полтора, пока они над нами издевались…

Как именно издевались?

Оскорбляли, пришли местные жители, плевали в нас, пытались плюнуть в лицо… Нам скомандовали: «Руки за голову, сидим на коленях», разожгли костер, посадили нас в линию в метрах 15, притащили гитару, уселись кругом и стали петь свои песни, но на русском языке с оскорбительными высказываниями в отношении России.

Кричали нам: «Слушайте, русские свиньи, пока живы еще, что мы о вас думаем!»

Потом пришел какой-то «благодетель», принес какие-то карамельки (не знаю, где они были) и кинул нам под ноги. Но вы понимаете, что у таких людей брать ничего нельзя — она может быть отравленная, а может, он просто для утверждения своей власти это сделал. Он говорит: «Бери, жри, русская свинья». Я привстал, откинул ногой эту конфету и говорю: «Хочешь жрать — жри ее сам».

А у него был пулемет Калашникова с коробкой на 200 патронов. Он передергивает затворную раму, приставляет пулемет мне к затылку (он у него на поясе висел). Пулемет стреляет только очередями, напротив — эти 15-20 человек вокруг костра. Я ему: «Стреляй!», а он: «Ты что, умереть хочешь?» То есть я-то оценил обстановку, что сейчас произойдет, а он даже не осознавал, что хоть одна очередь вылетит — и я уже не один отправлюсь на тот свет.

«Стреляй! У тебя же духу не хватит выстрелить! — кричу ему (нецензурно, разумеется). — Ты же трус. Ты же только в затылок можешь выстрелить. Я ж для тебя враг. Я бы тебя, например, зубами загрыз. А у тебя духу не хватит»

Я его провоцировал, чтобы он эту очередь дал. Они сидят, один из них поворачивает голову в нашу сторону, видит все это, кричит ему, а я в этот момент как раз вытаскиваю гранаты и чеки из них.

Смотрю — все они около костра встают, а тот, который первым обернулся, подбегает к этому, с пулеметом, и, крича что-то на чеченском, раздает ему со всего маху в физиономию. Он падает, ничего не понимает… Насколько я думаю, те, у костра, поняли, что он был готов стрелять, и поняли, чем это для всего их сборища закончится.

Почему они у вас гранаты-то не отобрали?

Они не знали. Мы приехали — они сразу: «Ну что, готовы копать?» — «Готовы».

А с теми гранатами, которые вы в руках держали, что случилось?

Я их так и держал. А другого выхода не было. Руки, когда я их уже выкидывал, у меня тряслись от напряжения — рычаги ведь подпружиненные, и их нужно достаточно плотно прижимать к корпусу гранаты. Каждый из нас метал неоднократно и понимал, что если хотя бы чуть-чуть ее ослабишь, то вылетит фиксатор, и через две-четыре секунды произойдет взрыв. Соответственно, держал, а потом вставляли туда эти шпильки, чтобы зафиксировать.

Сколько, по ощущениям, держали?

Много.

Больше часа?

Больше.

Когда командир вернулся, что было?

Он был безучастный, с потухшими глазами. Живой, но как будто неживой. Я не знаю, что они с ним делали, чем напоили, укололи. Но пришел абсолютно безвольный человек, который возглавлять группу не мог. Он просто пришел и сел, они на него даже внимания не обращали. Глаза открыты, а в них какой-то туман. Поэтому все командование распределилось коллегиально на всех, кто там присутствовал.

А один боец (ныне покойный, его звали Женя) был в раскраске «камыш» — мы еще говорили ему, чтобы он ее не надевал. В то время она была только у подразделения специального назначения. А он такой: да все равно, какая разница, пусть знают! Гордыня какая-то непонятная. Еще он усы отращивал и выглядел старше своего возраста.

Так вот, подходит к нему товарищ из этих и спрашивает:

— Ты контрактник?

— Нет, — отвечает.

— Да мы видим, что ты контрактник! Откуда у тебя эта шмотка? — хватает его за рукав. — Смотри, во что другие бойцы одеты, по ним видно, что это срочники. Ты кому тут рассказываешь? В каком ты звании?

— Я рядовой.

— Врать-то не надо! Мы тебе первому голову отрежем. Деньги сюда приехал зарабатывать на крови, а? Мы что, не понимаем, что ли? Из какого подразделения?

— Из 101-й бригады, мы повара, хозяйственный взвод, вот нас и отправили как похоронную команду — забрать погибших.

— Да мы по твоей форме видим, кто ты!

Плюс берцы у нас были облегченные, «резинки» так называемые, тоже редкость тогда, обычно все в кирзовых сапогах ходили. На самом деле если бы у кого-то из них был наметанный взгляд, даже из того факта, что на всех надеты облегченные берцы, можно было бы сделать вывод. Если бы у одного были берцы, а у других кирзовые сапоги, тогда бы еще можно было предположить, что он купил их или обменял на что-то. А когда у всех — все понятно.

В общем, кидают ему под ноги маленький ножик и говорят: «Ну, давай ножевой… Ты же знаком с ножевым боем?» И вытаскивает большой тесак. Мы хотя и были знакомы с ножевым боем, показываем ему знаками: не надо, это провокация. Тут даже боя бы не было, просто расстреляли бы всех.

Если бы он только дотронулся до ножа, было бы основание сказать, что мы напали на них, пытались их убить — соответственно, они нас и порешили. Он нашим рекомендациям внял, не стал дергаться, хотя в первый момент порывался взять нож и зарезать того.

Пока они напрямую нас не убивали, провоцировали всячески этими конфетами, дергали перед носом своим оружием, угрожали выстрелить в голову…

У нас там был один мусульманин: «Э! Да ты братьев-мусульман сюда приехал убивать? Мы тебе сейчас… (если говорить культурно — отрежем твои гениталии), затолкаем в рот, а потом голову отпилим!»

Понимаете, после таких угроз не осталось сомнений, что отпускать нас они не намерены. Мы в таком состоянии находились несколько часов. Одни уходили, другие приходили, их все больше становилось. Это происходило на том месте, где группа нашего подразделения попала в засаду 6 августа, когда начался штурм Грозного, и там было очень много наших погибших. Некоторые смогли вырваться из этого капкана, а некоторые не смогли.

Чем вот эта конкретная ситуация закончилась?

Уехали мы в результате интересно. Приезжает, по-моему, белая шестерка, оттуда выходит пожилой человек, лет 50-60, почему-то в кожаной куртке летом, на плечах у него реально здоровые золотые звезды. Он подходит, начинается разговор, все начинают бегать, потом его куда-то зовут, показывают пальцами. Он жестикулирует, объясняет что-то на своем…

Потом они возвращаются и говорят: «Вам повезло. Нам не дали вас сейчас тут убить, сказали, чтобы вас вернули». Дело в том, что наши командиры перед тем, как нас отправить, при зачистках набрали несколько важных боевиков и сказали, что если мы не вернемся, то они устроят физическую расправу над этими товарищами. Как я понял, все это время, что мы там находились, шли переговоры. Они хотели вытянуть своих, наши — нас. Как это произошло — мне неизвестно.

Потом прошла информация, что одно из должностных лиц из нашей воинской части сказало, что оттуда никто вернуться не должен, все должны быть убиты.

Вас послали туда умирать?

Да.

Оттуда должны были вернуться две группы трупов: те, которых выкопали, и те, кто поехал их выкапывать

Что думали рядовые о командном составе?

Сначала мы подумали, что это неправда. Но по прошествии двадцати лет выяснилось, что это правда, что нас сдали — они нам это в открытую сказали. И первую группу, которая погибла в засаде, и мы приехали туда на убой. Боевикам фактически дали разрешение расправиться с нами.

Это для того, чтобы вы понимали, что за обстановка была в то время. Все жили так, как они хотели жить. Кто-то выполнял приказ, кто-то жил для себя.

А в целом как солдаты относились к офицерам? Как простые солдаты относились к разведке?

Было кастовое деление. Вы должны понимать, что подразделения специального назначения всегда считают себя элитой, они не участвуют ни в разговорах, ни в переговорах, ни даже в обсуждениях чего-либо с другими подразделениями, так как знают намного больше, чем все остальные, чем даже офицеры части. Когда операция носит гриф «секретно» или «совершенно секретно», это говорит о том, что информация не должна уйти никуда. Например, как вы своими глазами видели, как ликвидируют боевиков, которых три раза доставляли в Ханкалу в особый отдел и три раза брали, обвешанных вооружением, практически в том же районе, где и до этого.

Когда нашего командира это уже достало, он сказал: «Вы мне надоели». Он понял, что они так и будут ходить и убивать наших. Это была банда, которую мы привозили в особый отдел, а их потом в полном составе отпускали. Потом снова привозили — и снова отпускали.

Почему? Кто?

Мы не знали. Наша задача состояла в том, чтобы их задержать и доставить в особый отдел. Особый отдел — это отдел военной контрразведки ФСБ России. Он должен был доставлять этих людей прямиком в места лишения свободы. Вместо этого они через несколько дней, практически в том же районе, обвешанные оружием, идут на свою операцию.

Мы их берем, а они улыбаются: «Командир, может, прямо у нас возьмешь? Мы же все равно выйдем». Командир сказал: «На этот раз не выйдете». Они: «Да кому ты угрожаешь?». Хи-хи, ха-ха. Думали, что шутки с ними шутят. Шутки закончились прямо там же.

Чем занималась разведка?

Разведподразделения использовались не по назначению, не так, как это прописано в уставе и в учебниках по военной науке. Она использовалась как наиболее подготовленное подразделение для затыкания всех дыр — любых.

Надо сопроводить — разведка. Надо вытащить кого-то — разведка. Надо произвести штурм — разведка. Надо устроить засаду — разведка

Задачи иногда ставились несвойственные для разведки. Соответственно, вполне возможно, что та засада, которая закончилась плачевно (речь идет о засаде 6 августа 1996 года, при штурме Грозного, убитых в которой забирало подразделение Дмитрия — прим. «Ленты.ру»), стала следствием нецелевого использования разведподразделений.

В тот день послали разблокировать 13-й блокпост — «крепость на Сунже». На тот момент мы не имели возможности встретиться с бойцами, которые находились там, из-за осады этого блокпоста. Несмотря на то что боевики прессовали его, он так и не сдался. Часть нашей группы вырвалась, прибыла на этот 13-й блокпост и держалась там до заключения «мирных», так скажем, договоренностей Лебедя.

Там не было ни еды, ни воды, ни медикаментов. Одному бойцу ампутировали руку саперной лопаткой. Заматывать было нечем, поэтому мы порвали свои майки, тельняшки и замотали ему культю. У него было ранение, началась гангрена. Решение об ампутации было принято без участия самого пострадавшего. Так как инструментов и хирургов не было, это сделала группа бойцов с помощью наточенной саперной лопатки. Просто отрубили руку.

Штурм Грозного боевиками в августе 1996 года был неожиданностью или прогнозируемым событием? Как это выглядело с вашей точки зрения?

Знаете, с начала августа в городе нарастала какая-то напряженность. Резко уменьшилось количество местных жителей на улицах — это было заметно. Улицы просто опустели. Если раньше днем и вечером работали рынки, даже какие-то магазинчики на площади Минутка, люди хоть и с осторожностью, но передвигались по улицам, то в начале августа рынки были практически закрыты — стояли один-два торговца. Прохожие исчезли.

Нас, как людей подготовленных, это уже наводило на мысли, что что-то произойдет. У нас были средства связи, и мы научились настраиваться на переговоры боевиков. Ночами делать было нечего — служба идет, спать нельзя. И мы переключали частоты, слушали своих и чужих. И к началу августа у нас сложилось понимание, что готовится какая-то заваруха. Что конкретно — мы не могли предсказать, ведь с их стороны это тоже было совершенно секретно.

Все началось рано утром 6 августа: мы проснулись под канонаду. Они атаковали все точки федеральных войск — посты, здание правительства, МВД, вокзал, в котором находилась комендатура, блокпосты на мостах через Сунжу, Ханкалу, наш городок, 22-й городок, аэропорт Северный. Короче, по всему городу начались бои

Мы уже были готовы, командир говорил нам, что назревает что-то нездоровое. Шли сообщения по средствам связи с блокпостов, на которые напали: «Находимся в осаде», «Приняли бой» — уже открытым текстом, не шифром, «У нас есть погибшие и раненые», «Мы ждем помощи»… Все это стекалось со всего города от групп батальона.

Разрывы, стрельба. Я на своем посту взял бинокль, просматривал часть улицы Ленина и несколько улиц Октябрьского района. Я видел, что из домов, которые похожи на наши пятиэтажки, которые реновации подлежат, из разбитых окон вылетали огненные шары — выстрелы из гранатометов. Работали пулеметы, автоматы. Очень было заметно, когда вылетали эти огненные шары, — их летело множество, словно это был метеоритный дождь.

Боевики спустились с гор или уже в городе были?

Они зашли в эту ночь. Если разведывательная информация была верна, они зашли между пятью и шестью часами утра одновременно из близлежащих населенных пунктов, к которым они стекались в течение нескольких дней. Некоторые прошли тайными тропами в обход блокпостов — ведь их невозможно установить на каждой тропе.

Другие одновременно напали на блокпосты, чтобы отвлечь их от продвижения сил и средств боевиков. Впрочем, думаю, что и в городе к тому времени боевиков было уже много.

Это противостояние могло закончиться победой федеральных войск?

Да. Так оно и было. Но неожиданно появился Лебедь, который заключил с ними «мир». Ему все солдаты, офицеры говорили: мы понесли такие потери — за что? Чтобы вот так сейчас с ними договориться о чем-то? Тогда ведь генерал Пуликовский дал боевикам два часа на вывод всех мирных жителей из Грозного, после чего обещал сровнять город с землей, несмотря на то, что он и так был в руинах.

Я поднялся на высокое здание — пять или шесть этажей, на нем было написано Hollywood. Там был внутри пост, и когда начался минометный обстрел, крупнокалиберные мины реально пробивали шифер и пролетали насквозь. Огонь велся с Ханкалы, откуда до нашего 15-го военного городка было километров пять-семь. Снаряды разрывались и рядом с нами, и улетали дальше.

В нашем заборе была дыра, и оттуда выходили и возвращались штурмовые группы — только успевали заносить убитых и раненых. Снайперы вели постоянный обстрел

Я заметил группу боевиков в черных кожаных куртках, передвигающихся поперек улицы Ленина, метрах в 250-300 от нас перебегали дорогу. У кого-то были военные штаны, у кого-то гражданские, при них были пулеметы, автоматы. Я сразу понял, что это явно не российские военнослужащие.

Я перебежал к зданию, у которого была разрушена крыша. Мой блокпост находился в нем, и, чтобы сместиться от заложенных окон, мне пришлось подняться к срезу стены, на который уже накладывается крыша (не знаю, как это правильно назвать). Крыши не было, а была кладка по контуру здания сантиметров 80 в высоту. Все пролеты обрушены, только швеллеры и четыре стены — остов здания без окон, без дверей, без полов, без потолков. До шестого этажа пустота, мы по веревкам туда забирались и спускались.

Переместившись по краю стены туда, где обзор был лучше, я открыл огонь. Ко мне прибежал мой товарищ, сержант по имени Сергей, забрался по веревке и говорит: «Что ты тут делаешь?» Я отвечаю: «Вон, смотри, бегают. Так давай сейчас мы с ними разберемся!»

Как я понял, они через улицу Гудермесскую из квартала пятиэтажек, отработав, перебегали в частный сектор. Наша бригада в этом квартале много людей потеряла погибшими — они выходили, чтобы зачистить прилегающие к части дома, а оттуда только успевали выносить трупы. Боевики были везде.

Ну и мы из двух автоматов открыли по боевикам огонь. Я заметил, что они начали кувыркаться по дороге, кто-то остался лежать. Потом смотрю, минут через пять они опять выбегают из частного сектора, пытаются утащить лежащих. Я опять открываю огонь, опять кто-то из них кувыркается.

(Там просто непонятно — ранен, убит… Вообще, когда в человека попадают, он еще продолжает двигаться, когда он может быть уже убит или ранен, по инерции. Бежит, начинает спотыкаться, потом падает — не так, как в кино: попали и сразу — бух на землю.)

Большую часть их группы я оставил на дороге.

Мы перезаряжаем оружие, снаряжаем… Магазинов-то у меня было много снаряженных, но чем их больше, тем лучше. Соответственно, я достал патроны и начал набивать ими пустые. Опять канонада…

Потом они открыли огонь из этих пятиэтажек — может, по связи передали, а может, меня заметили — я вел стрельбу сначала с колена, а потом, не прикрытый ничем, в полный рост.

Мы залегли. В стене были оборудованы огневые точки, защитные точки, выложенные из кирпичной кладки. Я смотрю — начали разлетаться кирпичи. «Надо выяснить точку, откуда бьют», — решил я. Ору снайперу на посту, мол, быстро осмотри здание, скорректируй огонь. Снайпер начал рассматривать — а там дым, все горит… Пока он искал, мы с Сергеем лежим, и я говорю ему: «Давай на раз-два-три приподнимаемся». Потому что бойница в полкирпича, а туда еще и автомат надо засунуть, и для обзора места практически не остается — узкая щель. Пока будешь наводиться…

(Максимализм, который у нас был в первые дни, исчез. Я знал, что пуля пробивает кирпич на раз, кладка в два кирпича разбивается после первой же очереди из обычного автомата, не говоря уже про пулемет. Поэтому я понимал, что на произведение очереди будет всего несколько секунд, и надо либо смещаться ниже, либо вообще отсюда валить.)

У нас было две огневых точки. И если боевик уже взял на прицел это место, ему приходится решать, куда стрелять — в первого или второго. Происходит некоторое замешательство — какую из целей поражать? Этого замешательства нам должно было хватить, чтобы поразить точку противника, откуда велся огонь.

Раз-два-три!.. И тут я понимаю, что мое лицо что-то обожгло. Пронеслась мысль, что пробило кирпичную кладку.

Мы еще лежим, даже не приподнялись. Мне посекло лицо осколками кирпича, у Сергея из виска идет кровь. Он смотрит на меня ошарашенными глазами, я на него. Я поначалу подумал, что его убило, что это такая предсмертная реакция — таращится, мол, что произошло-то? Поворачиваю голову в сторону кладки и вижу отверстие. Причем пуля вошла с внутренней стороны, не с внешней. Выбиваю шомпол из автомата, вставляю в отверстие, выковыриваю ее. Это снайперская пуля от винтовки СВД 7,62 миллиметра. В руке она прямо горячая, обжигает ее. Подкинул, поймал и говорю: «Ну что, Серега, это твоя, на — на память».

Выстрел произошел со спины. Мы лежали по направлению к пятиэтажкам — то ли с больницы, которая в метрах 600 была, выстрелил снайпер, то ли из частного сектора, который под углом располагался. Если с больницы — то выстрел произвел очень умелый снайпер, а если из частного сектора, то очень неумелый. Потому что пуля вошла как раз между двух наших голов, прямо по центру.

Мы с ним переглянулись, кровь у него продолжает течь. Взял его за голову, а у него оттуда торчит оплетка медная. Я ее рванул прямо с куском кожи и мяса. «Ты живой еще, не ссы», — говорю. У меня на приклад автомата был прикручен ИПП (индивидуальный перевязочный пакет), я рву его и прикладываю Сереге к виску.

И тут понимаю, что сейчас будет следующий выстрел. Это происходит мгновенно: сначала ты думаешь о том, что произошло, а потом понимаешь, что будет дальше. Я хватаю Сергея за шкирку: «Валим отсюда!» Тот кричит: «Подожди! Вон они!» (а боевики снова побежали по улице). — «Нет, валим!»

Как в замедленной съемке — только поднялся на ноги и начинаю смещаться в сторону, в кирпичную кладку с внутренней стороны начинают бить пули. Что такое стрессовая ситуация и шесть этажей сталинского дома, где потолки не 2,2 метра, понимаете? Шесть этажей без пола, только швеллеры!

Я бегу по этой кладке что есть мочи, таща за собой Серегу, свой автомат, его автомат, разгрузки… И по нам стреляют, где в стенку, где между ног попадают пули. У нас всегда знали, что если ты слышишь пулю, то она не твоя. Вж-ж-ж! Вж-ж-ж! — несется, пока мы бежим

В общем, там кто-то открыл огонь, уже даже не целясь. Им просто нужно было нас поразить. Это даже не очереди были. Если бы работал автомат или пулемет, по звуку очереди было бы понятно. А это были единичные пули. По ходу, снайпер уже упускал цель, не мог прицелиться и стрелял от безысходности.

Я преодолеваю расстояние до угла дома — а только угловые комнаты в этом здании имели пол — и сталкиваю Серегу с этой высоты вниз, запрыгиваю сам. Летим, приземляемся на кафельный пол, где были туалет и ванная. «Ну что, руки-ноги целы? Попало?» — говорю ему. «Нет», — отвечает. «Ну все, считай, второй раз родились сегодня», — смеюсь. Осматриваем себя (иногда бывает, что попадет, а ты из-за адреналина не чувствуешь), и я замечаю, что обрызган кровью, но кровь, судя по всему, Серегина, когда в него оплетка попала. Говорю: «Давай-ка ты в госпиталь, я без тебя тут справлюсь, тебе уже все — четвертого раза не будет». У него были ранены ноги, рука, голова. «Тебе Господь говорит, что это был последний раз, когда он тебе сохранил жизнь. Вали и больше не возвращайся из госпиталя». Он ушел, и до самого увольнения я его так и не видел, пока не приехал на Большую землю.

Как вы узнали, что Лебедь ведет переговоры? Что испытывали, когда сказали, что нужно отходить?

А мы никуда не отходили. Просто пришел приказ прекратить огонь, потому что достигнуты какие-то мирные соглашения.

Пока они не были достигнуты, вы о них ничего не знали?

Нет. Просто по всем каналам связи, по радиостанциям поступил приказ прекратить огонь, несмотря на то, что боевики стреляли. В случае отказа прекратить огонь командиров обещали отдать под трибунал и бойцов тоже. Было непонятно — сказали, что боевые действия прекращены, у нас очередное перемирие.

У боевиков после каждого боестолкновения, — как только они понимали, что попали под пресс, — сразу начинались перемирие и переговоры

Наша сторона понесла большие потери, так как это было неожиданно (как это мы потом узнали — хотя было много информации и у разведки, и у ФСБ, которую никто не попытался реализовать). А когда приходила наша очередь рассчитаться, то нас сразу останавливали. Просто «прекратить огонь!» — и все.

Офицеры были вынуждены это делать. Я понимаю, служебная карьера, 90-е годы — чем кормить семью, если уволят? Да еще и посадят ко всему прочему за неисполнение какого-то приказа, пусть преступного, пусть глупого. И офицеры были вынуждены подчиняться. Когда в стране неразбериха, никто же не будет заниматься конкретным делом. Сейчас-то не могут с беспределом разобраться, который с Голуновым творят, еще с кем-то… А про то время вообще говорить не приходится: посадили — и поминай как звали.

Чтобы посадить, практически как в 1937 году, собиралась чрезвычайная тройка. Пришли три сотрудника особого отдела, в который мы сдавали боевиков, выслушали, показания записали, офицера забрали. И все, никто его больше не увидит. Потом только родственники получат письмо, что он в местах лишения свободы находится, мол, приговорили его судом военного трибунала к чему-то и отправили.

Поэтому огонь прекратили. Хотя и не все — понимаете, когда в вас стреляют, и вы подчиняетесь приказу о прекращении огня, получается, что вы сдаетесь на милость победителя, который продолжает вас расстреливать и не собирается останавливаться. То есть это приказ для вас, а не для них — так это можно расценить. Игра в одни ворота.

И тогда боевики усиливают натиск, чтобы взять штурмом все здания.

Бойцам, кстати, терять было нечего. Им либо погибнуть, либо… Как будет дальше — никто не знал. Поэтому и открывали ответный огонь.

Вы же понимаете, что было бы с пленными, если бы боевики взяли какую-нибудь точку, тем более когда они разъярены — у них же тоже потери. Никакой пощады не будет, на куски порвут, кожу будут с живых сдирать

И потом Пуликовский объявил, что если они не выведут мирных жителей из Грозного, все, кто там находятся, вне зависимости от пола, расы, вероисповедания и прочего, будут по законам военного времени подвергнуты физической ликвидации. Штурмовые группы ликвидируют всех подряд.

Вы же понимаете — город заполнен боевиками. Среди них есть местные жители, но они пособники. У них было время, чтобы уйти, они обо всем знали заранее. Но некоторые там оказывали боевикам медицинскую помощь. (Кстати, столкнулся потом на гражданке с одной приятной женщиной, не чеченкой, которая в Грозном находилась в бандформировании и оказывала им медицинскую помощь. А потом мы очень мило работали с ней в одной юридической организации.)

На ваш взгляд, кто виноват в том, что произошло с мирным населением Грозного? Боевики, федералы?

Каждый получает то, чего он заслуживает. Когда боевики убивали русских, им это было в радость. Им приваливало новое имущество, машины, деньги. Всех это устраивало, даже местное население, которое, по-видимому, считало, что все так и должно быть. Но когда это обернулось против них — вы же знаете, что любая проблема, как палка, имеет два конца.

У них случилось горе: их имущество разрушалось, горело, подвергалось мародерству. Я не скрываю этого — была, например, акция возмездия за трех наших погибших товарищей на рынке. Мы этот рынок просто пустили под колеса бэтээров — раскатали как карточный домик. Нам плевать было, что это чье-то имущество. Рынок был закрыт, мы приехали рано утром, когда никого не было. Но мы понимали, что в ларьках там какая-то еда, чей-то товар.

Мы просто раскатали этот рынок. Металлические ларьки лежали вот так вот — как газета. Все они стали плоскими, как лист бумаги.

На тот момент ничего не имело значения. Наших товарищей убили, и убили хладнокровно, подло.

Вы для себя поняли, что это была за война и зачем она была?

Мы не договорили про генерала Лебедя. На тот момент со стороны нашего правительства и Лебедя непосредственно, так как он был полномочным представителем президента, это было предательство в отношении федеральных войск. Когда мы потеряли очень много убитыми и ранеными, причем на пустом месте… Если бы развединформацию реализовали, мы бы могли этого избежать, перекрыв дополнительно какие-то дороги, предприняв меры профилактики. Не откатились бы назад и не получили бы то, что получили в итоге.

Что это было — этот нарыв, как и любой межнациональный конфликт (а он начинался именно так, как это было в Карабахе, как это было в Средней Азии, в Молдавии), требовал разрешения. И таким разрешением всегда являлось применение военной силы. Рано или поздно война бы там случилась, если не в 1994 году — так в 1995-м или в 1996-м.

То, что они потом творили в Буденновске, в Первомайском, не могло остаться без возмездия, не могло длиться бесконечно. Рано или поздно любой президент ввел бы туда войска, учитывая то, что это территория Российской Федерации, хоть и мятежная.

Они объявили о независимости еще в советские времена.

Несмотря ни на что, ни на какие их попытки, к началу этой войны они являлись частью Российской Федерации. И на этой территории должен был быть установлен порядок соответственно законам России, что и произошло.

Что касается командования — да, я считаю, что наше командование не было готово к войне. У нас отсутствовала боевая подготовка в войсках. Именно из-за этого случилось 31 декабря — 10-15 января 1994-1995 годов. Из-за отсутствия карт, развединформации, необходимой при любых военных действиях. Сначала проводится разведка, и уж потом вводятся войска. Произошло все наоборот: сначала ввели войска, а потом запустили разведку — вытащите нас!

Внимание! «Лента.ру» осуждает любые национальные конфликты во всех их проявлениях, выступает против межнациональной розни и любого насилия

Простое руководство #MeToo для взглядов на женщин на улице: взгляд против. Глядя | Марк Грин

Я не смотрю в глаза, смотрю не больше секунды и не позволяю взгляду задерживаться. Я делаю все это из уважения к одному простому факту.

Я живу в Нью-Йорке. Когда я иду по улице, я вижу буквально тысячи женщин в месяц, проходящих мимо меня. Женщины всех возрастов, форм и размеров. Диапазон взаимодействий может варьироваться, но в 95% случаев он работает следующим образом: многие женщины, на которые я смотрю, намеренно не смотрят на меня.

Они избегают зрительного контакта, как будто смотрят в какое-то конкретное место на улице, на котором нет мужских глаз. Если они смотрят и замечают, что я смотрю на них, они очень быстро отворачиваются. В этот момент я вижу, что кто-то осторожен. Очень и очень осторожно.

Итак, позвольте мне попробовать сделать это просто. Я смотрю на женщин. Я не смотрю на них больше секунды или двух. Я никогда не смотрю на них. Я могу взглянуть на них, потому что они прекрасны, или интересны, или модны, или просто встречаются на моем пути.Я могу взглянуть на них по тем же причинам, по которым смотрю на мужчин: чтобы оценить их намерения, когда они подходят ко мне, посмотреть, пишут ли они или смотрят, или чтобы меня не сбило с толку.

Но смотреть подольше на женщину не знаешь? Или смотреть? Это другое дело. По той же причине, по которой я не поддерживаю зрительный контакт с мужчинами, которых я не знаю, я не смотрю слишком долго на женщин или даже на детей, которых я не знаю, потому что это представляет собой вторжение. То, на что у меня нет разрешения.

Когда я вижу любую женщину, идущую по улице, избегая зрительного контакта, я испытываю глубокое сочувствие. Как мужчины, мы должны спросить себя, какой мир создали люди? Миллионы людей, которых нейробиология, социология и антропология доказали, вне всякого сомнения, в высшей степени социальные существа, имеют достаточные основания для того, чтобы намеренно не оглядываться на нас.

Я не смотрю на женщин больше секунды и не позволяю задерживаться взгляду. Я делаю это из уважения к простому факту — женщины не чувствуют себя в безопасности.Независимо от того, насколько «цивилизованным» мы утверждаем, что западное общество стало, существует реальная и настоящая опасность для женщин, угроза, исходящая от агрессивных мужчин. Более того, мужчины, которые говорят вам, что они не верят, что мужчины «настолько жестокие», просто лгут. Печальный факт в том, что мы, мужчины, прекрасно понимаем, насколько мужчины жестокие.

В детстве я боялся издевательств над мальчиками-подростками и избегал зрительного контакта. Неполная средняя школа была буквально ежедневным упражнением, чтобы избежать нападения. Моя проблема никогда не была связана с женщинами. Моя проблема всегда была связана с мужчинами, которые по сей день с гораздо большей вероятностью представляют для меня жестокую угрозу.Я слежу за мужчинами гораздо тщательнее, чем за женщинами, по точно такому же набору причин, что и женщины, потому что мужчины любят демонстрировать силу. А некоторым мужчинам нравится демонстрировать силу, оскорбляя других словесно или физически.

И прежде чем вы сделаете глубокий вдох и перейдете к списку причин, по которым мужчины также становятся жертвами изнасилований и физического насилия, не беспокойтесь. Я много раз писал об этом факте. Я напишу об этом еще раз прямо здесь. Национальное исследование интимных партнеров и сексуального насилия | Сводный отчет за 2010 год.на странице 2 указано, что:

«Более 1 из 3 женщин (35,6%) и более 1 из 4 мужчин (28,5%) в США подвергались изнасилованию, физическому насилию и / или преследованию со стороны интимного партнера в своих продолжительность жизни.»

Да, мужчины сталкиваются с целым рядом рисков и угроз в мире, но как мужчина, мне никогда не приходилось жить в страхе, что если я буду держать зрительный контакт слишком долго с незнакомой женщиной, она подойдет меня и начать оскорбительный разговор, подвергая меня риску сексуального насилия или изнасилования.Почему? Потому что на каком-то уровне я всегда чувствовал, что могу стоять физически; что угроза применения насилия защитит меня.

Но большинство женщин просто не представляют реальной угрозы насилия. Мужчины, которые варьируют от хитрых сексуальных микроагрессий до открытого преследования женщин на улице, в барах, в школах или на работе, демонстрируют свою силу. Они хулиганы. Они также трусы, часто использующие дополнительное экономическое давление на рабочем месте, чтобы заставить женщин уступить, терпеть, сигнализировать о принятии сексуального насилия со стороны таких мужчин.Часто ежедневно.

Движение #MeToo порождено женским гневом против тревожных и нежелательных сексуальных действий со стороны мужчин. Проблемы, связанные с домогательствами на улице, многократно увеличиваются в местах, где финансовая безопасность женщины находится под угрозой. Такие мужчины, как Харви Вайнштейн, жестоко обращаются с женщинами в условиях, когда их карьера, связи или социальное положение подвергаются риску. Подразумевается, что «будь хорошим спортом, или тебе может быть холодно». В этот момент лица, совершающие сексуальные надругательства, берут в заложники будущее женщин, семьи и профессиональный успех.Это трусливый поступок со стороны мужчин, не достойных презрения.

Это подводит меня к повествованию в деловом мире, согласно которому женщины, заявляющие о себе на рабочем месте, злы или властны, в то время как мужчины, заявляющие о себе, просто являются эффективными лидерами.

Наложите этот рассказ на взрывное подтверждение движения #MeToo о широко распространенных сексуальных домогательствах на рабочем месте. Что же говорит нам рассказ о разгневанной женщине?

Женщин, не использующих «мягкую силу» и не играющих в игру «секс ради успеха», называют злыми женщинами.Ожидается, что женщины не только будут подчиняться мужчинам как лидерам, но и будут дарить небольшие флирты и сексуальные ощущения своим начальникам-мужчинам и коллегам. И когда это ожидание получит яростное «нет» со стороны женщин?

ЭТО — проблема, которая действительно заставляет их коллег-мужчин реагировать. Отсюда и негативное мнение о сильных женщинах в бизнесе. «Она всегда злится. У нее свое время месяца. Она лесбиянка. Это сила, чтобы остановить сексуальные поддразнивания. Это ТОЧНЫЙ момент, когда исчезнет подразумеваемое мужское доминирование.И конечно же сексуально. Конечно, именно здесь запугивающие мужчины находят свое превосходство.

Мужчинам нужно понимать, как мир выглядит для женщин, это следующее: признавать мужчину даже малейшим образом и рисковать, что к нему приблизятся. Скажите «нет, спасибо», и вас будут стыдить, оскорблять словесно или, возможно, подвергнуться физическому насилию.

И для женщин, которые действительно подверглись нападению и имеют смелость сообщить об этом, начинаются вопросы. Безвкусные маленькие вопросы вроде «Во что ты был одет? Вы проявили интерес? В какое время дня это было? »

Как люди, все мы сталкиваемся с основной загадкой.Мы должны выйти в мир и заявить о своей доступности в качестве потенциального романтического партнера, привлечь внимание людей, которых мы считаем жизнеспособными, и не привлекать внимание людей, которые нам не нравятся. Для женщин сделать это в мире — непростая задача. Это все равно, что садить призовые орхидеи посреди матча по регби. И чем больше вы сигнализируете о своих активах в качестве потенциального партнера, тем больше внимания вы привлекаете со стороны людей, внимания которых вы не ищете.

Попытка женщины понравиться потенциальному романтическому партнеру, будь то стиль одежды или публичное поведение, не является и никогда не должна быть приглашением к нежелательному вниманию. Если ты мужчина, ради бога имей хоть немного сочувствия, хоть немного сердца, хоть немного человеческой порядочности.

Любой мужчина, который продолжает приближаться к женщине, выражающей «нет благодарности» все сильнее и сильнее, ведет себя агрессивно и оскорбительно. И до тех пор, пока некоторый процент мужчин в мире широко распространено оскорбительное поведение, все остальные будут вынуждены ограничить наше социальное взаимодействие с женщинами, чтобы попытаться сделать мир немного безопаснее. Это чертовски позор. Это делает мир более одиноким.Это увеличивает уровень изоляции нашей культуры как эпидемии.

Итак, спасибо придуркам мира за это. Вы заставили остальных из нас, мужчин, ежедневно доказывать, что мы , а не вы. (Как будто я хотел потратить свою жизнь на уничтожение твоей оскорбительной работы.) Но так оно и есть. И, как мужчины, мы должны признать тот факт, что мы должны активно устранять ущерб, нанесенный обидчиками как в наших личных взаимодействиях, так и в наших более широких социальных дискурсах.

Мы должны вмешаться и изменить ситуацию, когда мы видим, что мужчины жестоко обращаются.

Не делайте этого о себе. #MeToo — это не страшно и не сложно. Признайте происходящие в мире факты. Как человек, который поддерживает активное и честное обсуждение мужских проблем, я признаю, что мужчины сталкиваются с множеством культурных неравенств и проблем. Но пропаганда культуры вежливости и ненасилия по отношению к женщинам — это не поведение белого рыцаря. Это простая обычная порядочность.

До тех пор, пока все мы, мужчины, каждый из нас, не примем меры для создания культуры ответственности за публичное и личное поведение всех мужчин по отношению к женщинам, мы по праву будем нести ответственность за мужчин среди нас, которые ведут себя как животные, а не как животные. люди.

***

Хотите начать содержательный разговор о мужественности с кем-то, с кем вы живете или работаете? Раздайте им книгу Марка Грина The Little #MeToo для мужчин.

21 Правила контакта с глазами | Не делайте этих ошибок

Если хотите, чтобы кто-то запомнил ваше слово — соблюдайте правила зрительного контакта .

Совместное исследование, проведенное в 2006 году университетом Вулверхэмптона и университетом Стерлинга, показало, что зрительный контакт даже в 30% случаев увеличивает способность людей запоминать то, что вы говорите.

В этой статье мы даем вам 21 правила зрительного контакта .

Это:

1. Держите достаточно зрительного контакта
2. Не делайте слишком много зрительного контакта
3. Смотрите 3-5 секунд
4. Удерживайте зрительный контакт, чтобы люди говорили вам правду
5. Движение + зрительный контакт = запоминающееся
6. Знай, сколько глаз Контакт, чтобы установить авторитет
7. Установите зрительный контакт с самого начала
8. Зрительный контакт в разных культурах
9. Сохраняйте справедливость
10. Не думайте, что вы ей нравитесь, если она смотрит на вас
11. Не думайте, что она вас ненавидит, если Она не смотрит на вас
12. Когда вы встречаетесь глазами женщины — улыбайтесь
13. Не смотрите на грудь
14. «Липкие глаза» привлекательны
15. Знайте, куда смотреть
16. Моргает (не моргайте слишком много во время Зрительный контакт)
17. Покажите, что вы слушаете, когда не смотрите
18. Для коротких просьб, больше смотрите в глаза
19. Для длинных речей, меньше в глаза
20. Понимаете, дети трудно найти зрительный контакт
9 0085 «Улыбайся» — улыбайся глазами
21. Некоторые способы практиковать правильный зрительный контакт

Правило №1 — достаточно смотреть в глаза

Если вы живете в U.S. или Канада, следуйте правилу 50/70.

Исследования, проведенные в Университете штата Мичиган, показали, что вы должны смотреть кому-то в глаза 50% времени, когда говорите с ним, и 70% времени, когда слушаете.

Правило № 2 — Не допускайте слишком большого зрительного контакта

Если вы превысите 50 или 70%, вы можете показаться агрессивным. Я даже получил огорчение за то, что слишком много смотрю в камеру в своих видео.

Правило № 3 — Ищите 3-5 секунд

В Северной Америке вам следует смотреть на людей по 3-5 секунд, если вы хотите выглядеть уверенно.

Меньше кажется робким, больше — агрессивным.

Если вы не уверены, сколько длится 3 секунды, попробуйте сосчитать в уме 1-Миссисипи, 2-Миссисипи, 3-Миссисипи.

Исключение: если вы смотрите в глаза незнакомой женщине, задержитесь на 1-2 секунды.

Правило № 4 — Держите зрительный контакт, чтобы люди говорили вам правду

Исследование Университета Тафтса показало, что зрительный контакт делает людей более честными.

Итак, если вы покупаете машину или имеете дело с кем-то, кого считаете ненадежным, смотрите ему в глаза.

Правило № 5 — Движение + Зрительный контакт = Запоминается

Два исследователя из Университета Радбауд и Университета Рутгерса обнаружили, что зрительный контакт в сочетании с внезапным движением (например, неожиданным движением руки или поворотом головы при зрительном контакте) делает людей более запоминающимися и запоминающимися. заметнее.

Правило № 6 — Знайте, сколько зрительного контакта нужно установить с властью

Изучите, как смотреть в глаза авторитету, прежде чем приступить к новой работе — или еще лучше, прежде чем идти на собеседование.

Примите во внимание условия, культуру и опыт ваших работодателей.

Начальники, как правило, больше смотрят в глаза работникам, которых они считают высокоэффективными, и избегают зрительного контакта с работниками, которых они считают более низкими (Journal of Nonverbal Behavior, 2010).

Мужчины-боссы делают это с большей вероятностью.

Правило № 7 — Установите зрительный контакт с самого начала

Чтобы произвести первое впечатление уверенности, еще до того, как вы начнете использовать свой голос, установите зрительный контакт со всеми в комнате.Это одно из самых важных правил зрительного контакта, если вы хотите выделиться из толпы.

Это ВАША работа, как новичка, — ломать лед. Когда вы здороваетесь с людьми, смотрите им в глаза и пожмите им руку.

Правило № 8 — Зрительный контакт в разных культурах

Правило 50/70 и 3-5 секунд не работают во всех странах:

Во многих странах Азии (Китай, Индия, Пакистан) избегание зрительного контакта с начальством является признаком уважения.

В Японии зрительный контакт считается грубым, и более вежливо смотреть на шею.

Некоторые религиозные группы, например мусульмане, осторожно относятся к мужчинам и женщинам, смотрящим им в глаза.

Делай уроки.

Правило № 9 — Сохраняйте справедливость

Если вы встречаетесь с группой людей, проявите уважение, поддерживая зрительный контакт с каждым из них примерно одинаковое количество времени — даже если вы знаете некоторых из них, а других нет.

Правило № 10 — Не думайте, что вы ей нравитесь, если она на вас смотрит

Не каждая женщина, которая смотрит на тебя, влюблена в тебя.

Посмотрите на окружающую среду — если вы на работе, возможно, она захочет задать вам вопрос о вашем отделе.

Если вы на свадьбе, и она смотрит вам в глаза, это другое дело.

Признаков, что она может быть в вас:

• Если она отводит взгляд, а затем оглядывается, чтобы еще раз взглянуть
• Если задержать ваш взгляд на пару секунд
• И особенно, если она улыбается, глядя вам в глаза

Это отличные знаки — но вам все равно нужно поговори с ней, чтобы узнать.

Правило № 11 — Не думайте, что она вас ненавидит, если не смотрит на вас

Женщины часто избегают зрительного контакта с мужчинами, потому что не хотят, чтобы их путали с продвижением вперед.

Она может быть замужем, старается быть скромной, или она может привыкать к чрезмерно агрессивным мужчинам, когда она смотрит в глаза.

Не заставляйте смотреть ей в глаза, если она выглядит так, будто не хочет этого.

Правило № 12 — Когда вы встречаетесь глазами женщины — улыбайтесь

Это одно из самых важных правил зрительного контакта .Когда вы смотрите в глаза незнакомой женщине, улыбайтесь ей.

Зрительный контакт И улыбка вместе более привлекательны, чем зрительный контакт ИЛИ улыбка в одиночестве.

Покажи, что ты хороший человек. Это все, что вы хотите сделать; это то, что, я думаю, могло бы сделать больше мужчин.

Иногда я все еще попадаюсь в ловушку, глядя в сторону, потому что мне неловко, но тренируйтесь смотреть на людей и улыбаться.

Мужчинам улыбаться тоже нормально!

Правило № 13 — Не смотрите на грудь

Надо сказать — когда вы разговариваете с женщиной, смотрите ей в глаза.

Женщины могут видеть, когда вы говорите с их грудью, и даже если вы им нравитесь — ОСОБЕННО, если вы им нравитесь, — они хотят чувствовать, что вы сосредоточены на их словах.

Есть способы приучить себя перестать искать в другом месте. Спросите себя, цвет ее глаз: «Глаза моей коллеги Эми зеленые или карие?»

Это также может помочь вам вспомнить новые имена — и если вы действительно можете запомнить цвет глаз женщины, вы опережаете большинство парней.

Правило № 14 — «Липкие глаза» привлекательны

Если вы хотите пофлиртовать, когда вы отводите взгляд от нее, сначала отверните голову, но позвольте вашему взгляду задержаться на мгновение дольше.

Это движение говорит о том, что вы находите ее настолько желанной, что трудно оторвать от нее глаза — но вы слишком уважаете ее, чтобы таращиться на нее.

Используйте эту технику, когда разговариваете с женщиной и вам нужно уйти. Поддерживайте зрительный контакт и улыбайтесь.

Это очень привлекательно для женщин.

Правило № 15 — Знай, где искать

Возможно, вам будет проще смотреть только в один из глаз, а не в оба, или на область под глазами.

Деловому партнеру представьте линию, образующую треугольник от его лба до уровня ниже глаз. Сосредоточьтесь на середине этого треугольника.

Для тех, кого вы знаете лично, переверните треугольник так, чтобы середина находилась на переносице. Не проводите слишком много времени, глядя на нижнюю половину лица, если только вы не флиртуете.

Правило №16 — Мигание (не мигайте слишком часто при зрительном контакте)

Мы склонны больше моргать, когда находимся в состоянии стресса, поэтому тренируйтесь смотреть людям в глаза, не слишком много моргая.

Когда вы отправляете серьезное сообщение, на меньше миганий = больше доверия.

Что «слишком много»? Что-нибудь более 30 раз в минуту (раз в две секунды).

Не забудьте моргнуть

Отсутствие мигания выглядит неестественно. Я знаю — у меня такая проблема. Мне сказали, что я похож на робота, потому что я недостаточно моргаю!

Что «не хватает»? Менее 10 раз в минуту (раз в шесть секунд). Не забывайте моргать и показывать нормальные выражения лица и жесты во время разговора.В противном случае вы просто будете выглядеть пристально, а смотреть на это грубо.

Правило № 17 — Показывайте, что вы слушаете, когда не смотрите

В моменты, когда вы не смотрите, покажите, что вы обращаете внимание. Означает ли это делать заметки на встрече или улыбаться, когда кто-то говорит вам что-то смешное.

Если вы возьмете телефон, чтобы делать заметки, сообщите им, что вы делаете — «не возражаете, если я буду делать заметки?» В противном случае это может выглядеть так, как будто вы пишете текстовое сообщение.

Правило № 18 — Для коротких запросов больше смотрите в глаза

Исследование, проведенное в 2013 году в Университете Британской Колумбии, показало, что для коротких запросов или простого общения больше зрительного контакта было более убедительным.

Итак, если вы хотите спросить что-то простое или небольшое, не бойтесь нарушить правило 50/70. Посмотрите человеку в глаза и попросите его.

Правило № 19 — Для длинных речей избегайте зрительного контакта

Если вы произносите речь или презентацию продолжительностью более 30 минут, вы также хотите нарушить правило 50/70, уменьшив зрительный контакт.

Если смотреть людям в глаза более 60% времени, вы будете казаться агрессивными и менее убедительными. Это особенно верно, когда аудитория вас не знает.

Правило №20 — Поймите, что дети с трудом воспринимают зрительный контакт

Не заставляйте слишком много смотреть ребенку в глаза.

Объясните своим детям или детям, которых вы хорошо знаете, важность зрительного контакта и поощряйте их смотреть на людей.

Правило № 21 — Улыбайся — Улыбайся глазами

Попробуйте это перед зеркалом, чтобы увидеть разницу между улыбкой, которая не достигает глаз, и улыбкой, которая не достигает глаз.

Вы даже можете «улыбнуться» одними глазами. Если все сделано правильно, это очень мужественный образ, который предполагает, что у вас жесткая внешность, но доброе сердце.

Некоторые способы практиковать правильный зрительный контакт

• Поговорите с собой в зеркало.
• Запишите свое выступление или презентацию. Посмотрите отснятый материал, посчитайте, сколько раз вы смотрели прямо в камеру, и измерьте, как долго вы смотрели в среднем.
• Попросите близких друзей или семью понаблюдать за вами во время имитационной презентации.Получите их комментарии относительно зрительного контакта (просьба о полной честности).

С этой практикой вы научитесь лучше распознавать, когда вы делаете это правильно или неправильно.

Со временем для вас станет нормой смотреть в глаза в течение 3-5 секунд и не смотреть в лицо людям.

Вы в конечном итоге приобретете столько уверенности. И поверьте мне — уверенность творит чудеса при зрительном контакте и общении в целом.

Посмотреть видео — 21 правила контакта с глазами — Повышайте уровень своих навыков:

Взгляд парня говорит вам, что на самом деле у него на уме

То, как взгляд мужчины блуждает по телу женщины, может сказать вам, насколько он занимается сексом — новое открытие, которое не срабатывает при смене пола.

Взгляд мужчин отражает их сексуальную мотивацию, как выяснили исследователи. С другой стороны, взгляд женщины не так четко соответствует ее сексуальным мыслям.

Выводы заключаются не только в различиях между Марсом и Венерой; исследователи надеются, что их можно использовать для отслеживания сексуальных мотивов преступников, совершивших сексуальные преступления, что позволит оценить эффективность лечения.

«Движение глаз является спонтанным, и его очень трудно подавить, поэтому мы подумали, что, возможно, мы можем использовать айтрекер в качестве надежного маркера для отслеживания сексуального интереса», — сказал исследователь Кун Го, психолог из Университета Линкольна в Соединенном Королевстве. LiveScience.

Глаза имеют это

Предыдущие исследования показали, что мужчины, в особенности, выражают свои сексуальные мысли глазами. Например, расширение зрачка в ответ на сексуальные образы может достоверно выявить сексуальную ориентацию у мужчин и женщин-геев, хотя гетеросексуальные женщины не демонстрируют таких четких закономерностей. Исследования также показали, что гетеросексуальные мужчины дольше смотрят на изображения женщин, чем на мужчин, в то время как гетеросексуальные женщины смотрят на изображения мужчин и женщин примерно одинаково.[50 зловещих фактов о сексе]

Гуо и его коллеги ранее обнаружили, что когда молодые люди смотрят на изображения женщин своего возраста, их глаза обращаются к груди и области талии и бедер. (Это может не шокировать женщину, которую в последнее время наблюдали в баре.) Эти две области, вероятно, являются важными сигналами для мужчин: грудь намекает на половую зрелость женщины, а соотношение талии и бедер указывает на ее способность вынашивать ребенка, Го сказал. Мужчины не проявляют таких же взглядов, глядя на женщин или детей старшего возраста, что позволяет предположить, что это измерение может быть сигналом сексуального интереса.

Чтобы проверить эту идею, исследователи показали 30 мужчинам в возрасте от 18 до 25 лет и аналогичную группу женщин, все гетеросексуальные, фотографии одетых детей, взрослых в возрасте от 20 до 40 лет и взрослых в возрасте от 30 до 40 лет. Они попросили участников просто смотреть на изображения, как они обычно сканируют изображение, в то время как устройство слежения за взглядом записывает, куда движутся их глаза.

Затем участники заполнили анкеты о своей сексуальной личности, охватывая темы от того, насколько они были сексуально подавленными, до того, насколько они были сексуально компульсивными или склонными к сексуальному риску.

Самые табуированные элементы общества также наиболее неправильно понимаются, и секс не исключение. Здесь мы испытаем вас на чудесах деторождения (psst — дети не происходят от аистов) и попытаемся развеять некоторые из самых диких мифов.

Секс-викторина: мифы, табу и странные факты

Сексуальный взгляд

Сравнивая ответы на анкету с данными отслеживания взгляда, исследователи обнаружили, что мужчины, которые сообщали о большей сексуальной компульсивности или склонности к риску, смотрели дольше чем у других мужчин, в области груди и бедер и талии у 20-летних женщин — но не в этих областях у девочек или женщин старше их.Другими словами, их взгляд, кажется, выдает их сексуальный интерес выше среднего. И чем больше внимания уделяется женщинам, которых они считают сексуально интересными (в зависимости от возраста).

«Мы утверждаем, что этим уникальным образцом взгляда руководит умственный процесс высокого уровня», — сказал Гуо.

Узоры женских взглядов были далеко не такими аккуратными. Исследователи обнаружили, что женщины с высокой сексуальной компульсивностью больше смотрели на тела 20-летних женщин, чем на тела других женщин, но они также больше смотрели на тела детей и 40-летних женщин.Возможно, чем более сексуально компульсивна женщина, тем больше она сравнивает свое тело с другими женщинами, написали исследователи в Интернете 13 ноября в Journal of Sex Research. В любом случае взгляд женщин, казалось, не отражал их сексуальных интересов; при демонстрации изображений мужчин не было обнаружено узоров взгляда.

Гуо и его коллеги сейчас анализируют данные третьего эксперимента, сравнивая модели взглядов сексуальных преступников и тех, кто не виновен. По его словам, пока результаты выглядят многообещающими.

«Мы утверждаем, что, возможно, мы можем использовать этот айтрекер потенциально в качестве надежного методологического инструмента для оценки эффективности лечения и вероятности повторного совершения преступлений», — сказал Го.

Следуйте за Стефани Паппас в Twitter @sipappas или LiveScience @livescience . Мы также на Facebook и Google+ .

Диабетическая болезнь глаз | NIDDK

На этой странице:

Что такое диабетическая болезнь глаз?

Диабетическая болезнь глаз — это группа глазных болезней, которые могут поражать людей с диабетом.Эти состояния включают диабетическую ретинопатию, диабетический макулярный отек, катаракту и глаукому.

Со временем диабет может вызвать повреждение глаз, которое может привести к ухудшению зрения или даже слепоте. Но вы можете предпринять шаги, чтобы предотвратить диабетическое заболевание глаз или предотвратить его ухудшение, если позаботитесь о своем диабете.

Лучшие способы справиться с диабетом и сохранить здоровье глаз — это

Фото любезно предоставлено Национальным институтом глаз, NIH.

Ваши глаза могут казаться в порядке, но полный осмотр расширенных глаз — единственный способ узнать наверняка.

Часто при первых повреждениях отсутствуют предупреждающие признаки диабетической болезни глаз или потери зрения. Полный осмотр при расширении зрения помогает врачу выявлять и лечить проблемы со зрением на ранней стадии — часто до того, как может произойти серьезная потеря зрения.

Как диабет влияет на мои глаза?

Диабет поражает ваши глаза, когда уровень глюкозы в крови, также называемый сахаром в крови, слишком высок.

В краткосрочной перспективе вы вряд ли потеряете зрение из-за высокого уровня глюкозы в крови. Иногда у людей бывает нечеткое зрение на несколько дней или недель, когда они меняют план лечения диабета или лекарства.Высокий уровень глюкозы может изменить уровень жидкости или вызвать отек тканей глаза, которые помогают вам сосредоточиться, что приводит к нечеткости зрения. Этот тип нечеткости зрения является временным и проходит, когда уровень глюкозы приближается к норме.

Если уровень глюкозы в крови остается высоким с течением времени, это может повредить крошечные кровеносные сосуды в задней части глаз. Это повреждение может начаться во время преддиабета, когда уровень глюкозы в крови выше нормы, но недостаточно высок, чтобы у вас диагностировали диабет.Поврежденные кровеносные сосуды могут вытекать жидкость и вызывать отек. Также могут начать расти новые слабые кровеносные сосуды. Эти кровеносные сосуды могут кровоточить в средней части глаза, вызывать рубцы или вызывать опасно высокое давление внутри глаза.

Самые серьезные диабетические глазные болезни начинаются с проблем с кровеносными сосудами. Четыре глазных заболевания, которые могут угрожать вашему зрению:

Диабетическая ретинопатия

Сетчатка — это внутренняя оболочка задней части каждого глаза. Сетчатка воспринимает свет и превращает его в сигналы, которые расшифровывает ваш мозг, чтобы вы могли видеть мир вокруг себя.Поврежденные кровеносные сосуды могут повредить сетчатку, вызывая заболевание, называемое диабетической ретинопатией.

При ранней диабетической ретинопатии кровеносные сосуды могут ослабевать, выпирать или просачиваться в сетчатку. Эта стадия называется непролиферативной диабетической ретинопатией.

Если болезнь усугубляется, некоторые кровеносные сосуды закрываются, что вызывает рост или разрастание новых кровеносных сосудов на поверхности сетчатки. Эта стадия называется пролиферативной диабетической ретинопатией. Эти аномальные новые кровеносные сосуды могут привести к серьезным проблемам со зрением.

Фото любезно предоставлено Национальным институтом глаз, NIH.

Нормальное зрение двух играющих мальчиков.

Фото любезно предоставлено Национальным институтом глаз, NIH.

Та же сцена, которую видит человек с диабетической ретинопатией.

Диабетический отек макулы

Часть сетчатки, которая вам нужна для чтения, вождения и просмотра лиц, называется макулой. Диабет может привести к отеку желтого пятна, который называется диабетическим отеком желтого пятна. Со временем это заболевание может нарушить остроту зрения в этой части глаза, что приведет к частичной потере зрения или слепоте.Макулярный отек обычно развивается у людей, у которых уже есть другие признаки диабетической ретинопатии.

Глаукома

Глаукома — это группа глазных болезней, которые могут повредить зрительный нерв — пучок нервов, соединяющий глаз с мозгом. Диабет удваивает вероятность развития глаукомы, которая может привести к потере зрения и слепоте, если не лечить на ранней стадии.

Симптомы зависят от того, какой у вас тип глаукомы. Узнайте больше о глаукоме.

Фото любезно предоставлено Национальным институтом глаз, NIH.

Люди с глаукомой постепенно теряют боковое зрение.

Катаракта

Хрусталики в наших глазах — это прозрачные структуры, которые помогают обеспечить четкое зрение, но они имеют тенденцию становиться мутными с возрастом. У людей с диабетом чаще появляется помутнение хрусталика, называемое катарактой. У людей с диабетом катаракта может развиться в более раннем возрасте, чем у людей без диабета. Исследователи считают, что высокий уровень глюкозы вызывает отложения в линзах ваших глаз.

Фото любезно предоставлено Национальным институтом глаз, NIH.

Затуманенное зрение и блеклые цвета — симптомы катаракты.

Насколько распространено диабетическое заболевание глаз?

Диабетическая ретинопатия

Примерно каждый третий человек с диабетом старше 40 лет уже имеет некоторые признаки диабетической ретинопатии. ¹ Диабетическая ретинопатия — наиболее частая причина потери зрения у людей с диабетом. Однако взгляд каждого человека на будущее во многом зависит от регулярного ухода. Раннее выявление и лечение диабетической ретинопатии может снизить риск слепоты на 95 процентов.

Глаукома и катаракта

Ваши шансы на развитие глаукомы или катаракты примерно в два раза выше, чем у человека, не страдающего диабетом.

У кого больше вероятность развития диабетической болезни глаз?

У любого человека с диабетом может развиться диабетическая болезнь глаз. Ваш риск больше с

• Высокий уровень глюкозы в крови, который не лечится
• Высокое кровяное давление, которое не лечится

Высокий уровень холестерина в крови и курение также могут повысить риск диабетической болезни глаз.

Некоторые группы затронуты больше, чем другие. Афроамериканцы, американские индейцы и коренные жители Аляски, выходцы из Латинской Америки / Латинской Америки, жители островов Тихого океана и пожилые люди подвергаются большему риску потери зрения или слепоты из-за диабета.

Если вы страдаете диабетом и забеременели, у вас могут очень быстро развиться проблемы со зрением во время беременности. Если у вас уже есть диабетическая ретинопатия, во время беременности состояние может ухудшиться. Изменения, которые помогают вашему телу поддерживать растущего ребенка, могут вызвать нагрузку на кровеносные сосуды в ваших глазах.Ваша медицинская бригада порекомендует вам регулярно проверять глаза во время беременности, чтобы выявлять и лечить проблемы на ранней стадии, а также защищать ваше зрение.

Диабет, который возникает только во время беременности, называемый гестационным диабетом, обычно не вызывает проблем с глазами. Исследователи не уверены, почему это так.

Чем дольше вы страдаете диабетом, тем выше ваши шансы заболеть диабетическим заболеванием глаз.

Каковы симптомы диабетической болезни глаз?

Часто ранние симптомы диабетической болезни глаз отсутствуют.У вас может не быть боли и никаких изменений в вашем зрении, поскольку повреждения начинают расти внутри ваших глаз, особенно при диабетической ретинопатии.

Когда симптомы действительно возникают, они могут включать

• нечеткое или волнистое зрение
• Часто меняющееся зрение — иногда изо дня в день
• темные участки или потеря зрения
• плохое цветовое зрение
• пятен или темных ниток (также называемых плавающими)
• вспышек света

Проконсультируйтесь со своим окулистом, если у вас есть какие-либо из этих симптомов.

Когда мне нужно сразу обратиться к врачу?

Немедленно обратитесь к врачу, если вы заметили внезапные изменения своего зрения, в том числе вспышки света или гораздо большее количество пятен (мутантов), чем обычно. Вам также следует немедленно обратиться к врачу, если вам кажется, что вам закрывают глаза занавеской. Эти изменения в вашем зрении могут быть симптомами отслоения сетчатки, которое требует неотложной медицинской помощи.

Как врачи диагностируют проблемы со зрением от диабета?

Полный осмотр глаз при расширении зрения — лучший способ проверить, нет ли проблем со зрением из-за диабета.Ваш врач закапает вам капли в глаза, чтобы расширить зрачки. Это позволяет врачу исследовать большую площадь задней части каждого глаза с помощью специальной увеличительной линзы. Ваше зрение будет нечетким в течение нескольких часов после расширенного исследования.

Ваш врач также

• проверьте свое зрение
• измерить давление в глазах

Ваш врач может порекомендовать и другие анализы в зависимости от вашего состояния здоровья.

Большинству людей с диабетом следует один раз в год посещать офтальмолога для полного осмотра зрения.Ваша собственная медицинская бригада может предложить другой план в зависимости от вашего типа диабета и времени, прошедшего с момента постановки первого диагноза.

Рекомендации по обследованию глаз при диабете ^2,3,4 :

• Тип 1: Ежегодные проверки зрения должны начинаться в течение 5 лет после постановки диагноза.
• Тип 2: Ежегодные проверки зрения должны начинаться сразу после постановки диагноза.
• Беременность: Женщинам с диабетом 1 и 2 типа необходимо обследовать глаза до беременности или в течение первых 3 месяцев.Ваш врач может попросить вас повторить обследование на более поздних сроках беременности и до тех пор, пока вашему ребенку не исполнится 1 год.

Женщинам, у которых развивается гестационный диабет, обычно не требуется обследование глаз, поскольку у них не развивается диабетическое заболевание глаз во время беременности. Если у вас есть вопросы, спросите своего врача.

Как врачи лечат диабетическое заболевание глаз?

Ваш врач может порекомендовать проходить обследование зрения чаще, чем один раз в год, наряду с лечением вашего диабета. Это означает управление ABC диабета, которые включают A1c, артериальное давление и холестерин; и бросить курить.Спросите у своей медицинской бригады, что вы можете сделать для достижения своих целей.

Контроль уровня глюкозы в крови может помочь предотвратить диабетическое заболевание глаз и предотвратить его ухудшение.

Врачи могут лечить серьезные проблемы со зрением с помощью лекарств, лазерного лечения, хирургии или комбинации этих методов.

Медицина

Ваш врач может обработать ваши глаза лекарствами против VEGF, такими как афлиберцепт, бевацизумаб или ранибизумаб. Эти лекарства блокируют рост аномальных кровеносных сосудов в глазу.Лекарства против VEGF также могут остановить утечку жидкости, что может помочь в лечении диабетического макулярного отека.

Во время посещения врача врач введет вам в глаза лекарство против VEGF. В течение первых нескольких месяцев у вас будет несколько процедур, а после завершения первого курса лечения будет меньше. Ваш врач примет лекарство, чтобы обезболить глаза, чтобы вы не чувствовали боли. Игла толщиной с человеческий волос.

Лечение анти-VEGF может остановить дальнейшую потерю зрения и может улучшить зрение у некоторых людей.

Лазерное лечение

Лазерное лечение, также называемое фотокоагуляцией, создает крошечные ожоги внутри глаза с помощью луча света. Этот метод лечит протекающие кровеносные сосуды и лишнюю жидкость, называемую отеком. Ваш врач обычно проводит это лечение во время нескольких визитов в офис, используя лекарства для онемения глаз. Лазерное лечение может предотвратить обострение глазных болезней, что важно для предотвращения потери зрения или слепоты. Но лазерное лечение с меньшей вероятностью вернет вам зрение, которое вы уже потеряли, по сравнению с лекарствами против VEGF.

Есть два вида лазерного лечения:

• Фокусное / сеточное лазерное лечение воздействует на небольшой участок сетчатки для лечения диабетического макулярного отека.
• Лечение рассеянным лазером, также называемое панретинальной фотокоагуляцией (PRP), охватывает большую площадь сетчатки. Этот метод лечит рост аномальных кровеносных сосудов, который называется пролиферативной диабетической ретинопатией.

Витрэктомия

Витрэктомия — это операция по удалению прозрачного геля, заполняющего центр глаза, называемого гелем стекловидного тела.Процедура лечит проблемы с сильным кровотечением или рубцовой тканью, вызванные пролиферативной диабетической ретинопатией. Рубцовая ткань может заставить сетчатку отслаиваться от ткани под ней, как обои отслаиваются от стены. Полностью расшатанная или отслоившаяся сетчатка может вызвать слепоту.

Во время витрэктомии в глаз осторожно закачивают прозрачный солевой раствор для поддержания внутриглазного давления во время операции и замены удаленного стекловидного тела. Витрэктомия выполняется в хирургическом центре или в больнице с применением обезболивающих.

Хирургия хрусталика катаракты

В хирургическом центре или в больнице ваш врач может удалить помутневший хрусталик в вашем глазу, где выросла катаракта, и заменить его искусственным хрусталиком. У людей, перенесших операцию по удалению катаракты, после операции обычно улучшается зрение. После заживления глаза вам может потребоваться новый рецепт на очки. Ваше зрение после операции по удалению катаракты также может зависеть от лечения любых повреждений, вызванных диабетической ретинопатией или отеком желтого пятна.

Что я могу сделать, чтобы защитить глаза?

Чтобы предотвратить диабетическое заболевание глаз или предотвратить его ухудшение, управляйте своим диабетом ABC: вашим A1c, кровяным давлением и холестерином; и бросьте курить, если курите.Прочтите дополнительную информацию о том, как управлять диабетом.

Кроме того, проходите осмотр при расширении зрения не реже одного раза в год или чаще, если это рекомендовано вашим офтальмологом. Эти действия — мощные способы защитить здоровье ваших глаз и предотвратить слепоту.

Чем раньше вы начнете бороться с диабетом и другими заболеваниями, тем лучше. И даже если в прошлом вы боролись за свое здоровье, лучшая забота о себе сейчас может защитить ваши глаза на будущее.Начать никогда не поздно.

Что делать, если у меня уже есть потеря зрения из-за диабета?

Обратитесь к офтальмологу с просьбой помочь вам найти клинику для лечения слабовидящих и реабилитационную. Специальные офтальмологи могут помочь вам справиться с потерей зрения, которую нельзя исправить с помощью очков, контактных линз, лекарств или хирургического вмешательства. Специальные устройства и обучение могут помочь вам максимально использовать оставшееся зрение, чтобы вы могли продолжать вести активный образ жизни, получать удовольствие от хобби, навещать друзей и членов семьи и жить без посторонней помощи.

Список литературы

[1] Центры по контролю и профилактике заболеваний. Национальный статистический отчет по диабету: оценки диабета и его бремени в США, 2014 г. Атланта, Джорджия: Министерство здравоохранения и социальных служб США; 2014.

[2] Рекомендации по предпочтительной методике лечения диабетической ретинопатии. Сайт Американской академии офтальмологии. https://www.aao.org/preferred-practice-pattern/diabetic-retinopathy-ppp. Обновлено в январе 2016 г. По состоянию на 2 июня 2017 г.

[3] Фрейзер CE, D’Amico DJ.Диабетическая ретинопатия: профилактика и лечение. Сайт UpToDate. https://www.uptodate.com/contents/diabetic-retinopathy-prevention-and-treatment. 28 сентября 2016 г. Проверено 2 июня 2017 г.

[4] Американская диабетическая ассоциация. Стандарты медицинской помощи при диабете — 2016 г. сокращенный для поставщиков первичной медико-санитарной помощи. Клинический диабет. , январь 2016; 34 (1): 3–21.

Как установить зрительный контакт в деловой обстановке

Зрительный контакт — это способ общения. Быстрый взгляд посылает иное послание, чем холодный взгляд, но оба способа позволяют установить зрительный контакт.В зависимости от культуры, обстановки и человека сообщение, которое, как вы думаете, вы отправляете с помощью невербального общения, может не совпадать с полученным.

Как разные культуры видят зрительный контакт

Как и когда установить зрительный контакт, полностью зависит от ваших привычек и окружающих. Например, в некоторых культурах прямой зрительный контакт считается агрессивным, грубым или проявлением неуважения. Другие культуры и некоторые религиозные группы считают зрительный контакт между мужчинами и женщинами неуместным и либо угрожающим, либо кокетливым.Во многих азиатских культурах избегание зрительного контакта с представителем противоположного пола или начальником рассматривается как проявление уважения.

Однако в Соединенных Штатах и ​​в большинстве стран Европы зрительный контакт считается не только уместным, но и необходимым для того, чтобы зарекомендовать себя как влиятельного профессионала в бизнесе.

Эффективное общение с помощью правого зрительного контакта

В деловой и социальной обстановке для установления «правильного» зрительного контакта никогда не нужно смотреть на кого-то или фиксировать взгляд.Чтобы установить зрительный контакт, смотрите прямо в глаза другим людям в течение 4-5 секунд. Обязательно моргайте нормально, а во время разговора время от времени кивайте или поворачивайте голову. Подражание выражению лица говорящего (т. Е. Проявление беспокойства или улыбки) также помогает поддерживать соответствующий зрительный контакт. Замороженная поза и напряженное лицо больше похожи на пристальный взгляд, чем на контакт.

Почти всегда, когда вы смотрите кому-то в глаза дольше нескольких секунд, прежде чем улыбнуться или иным образом изменить выражение лица.Быстрое и частое мигание может быть связано с нервозностью или дискомфортом; обязательно измерьте частоту моргания и посмотрите, как реагирует человек, на которого вы смотрите.

Некоторым людям нелегко сделать

Однако следует знать, что у некоторых людей есть проблемы, из-за которых чрезвычайно трудно установить прямой зрительный контакт. Важно соблюдать общие правила этикета и пытаться установить прямой зрительный контакт с другими, но не менее важно проявлять чуткость к другим людям, страдающим социальными тревожными расстройствами, аутизмом или синдромом Аспергера.Если кажется, что кто-то не может или не хочет встречаться с вами взглядом, не давите на него, предлагайте мягкий взгляд, а не пристальный взгляд, и никогда не пытайтесь повернуть чью-то голову или занять позицию так, чтобы они смотрели на вас, если они не хотят .

Зрительный контакт в США

В Соединенных Штатах установление зрительного контакта интерпретируется как проявление интереса, внимания и признак уверенности в себе. Если сама ситуация не носит конфронтационного характера, для детей, взрослых и людей обоего пола обычно приемлемо зрительный контакт с другими людьми.

В бизнесе особенно важно смотреть в глаза, когда вас представляют кому-то, и когда они разговаривают с вами. Необязательно смотреть на кого-то сверху вниз, но частый взгляд в сторону или отказ смотреть в глаза могут быть истолкованы как слабость, незаинтересованность или неуважение.

Зрительный контакт в европейских странах

Большинство европейских обычаев зрительного контакта схожи с таковыми в Соединенных Штатах, особенно в таких странах, как Испания, Франция и Германия.Во Франции зрительный контакт с незнакомцем может быть истолкован как проявление интереса.

Зрительный контакт в большинстве азиатских культур

В некоторых культурах продолжительный зрительный контакт может восприниматься как оскорбление или вызов властям. Как правило, приемлемым считается только спорадический или кратковременный зрительный контакт.

Этот обычай ограниченного зрительного контакта особенно актуален в азиатских культурах, где люди принадлежат к разным профессиям и социальным слоям. Например, в Китае и Японии дети проявляют уважение к старшим, избегая пристального зрительного контакта.Сотрудники не смотрят в глаза своим работодателям, а студенты не заставляют смотреть в глаза учителям.

В этих культурах уклонение от взгляда в глаза не считается грубым или бескорыстным. Они также не считают, что это обязательно покорность. Вместо этого избегание зрительного контакта обычно интерпретируется как проявление вежливости или благоговения.

Эмпирическое правило в культурах Азии, Африки и Латинской Америки состоит в том, чтобы внимательно следить за зрительным контактом с кем-либо, кого можно считать социальным (или рабочим) начальником.Если смотреть на начальника, это будет вызовом или признаком неуважения.

Таможня Африки и Латинской Америки

Согласно «TheTravel.com», в некоторых африканских странах нормы зрительного контакта различаются в зависимости от городской и сельской местности. Городские центры могут терпеть больше зрительного контакта, чем это принято в деревнях. Кроме того, при разговоре со старшими следует избегать прямого или продолжительного зрительного контакта.

Мексика — еще одна страна, в которой допустим зрительный контакт разной степени.Опять же, когда вы разговариваете с начальством или старейшинами, взгляд часто отводится. В исследовании, проведенном Центрами по контролю за заболеваниями, они обнаружили, что прямой зрительный контакт может быть истолкован как запугивание в мексиканской и других латиноамериканских культурах. Тем не менее, такие сайты, как «CulturalAtlas.com», считают, что этот контакт может быть оценен по достоинству. На сайте говорится: «Мексиканцы могут задерживать ваш взор в течение длительного времени».

Этикет в культурах Ближнего Востока

В целом, ближневосточные культуры, особенно мусульмане, не считают уместным прямой зрительный контакт между мужчинами и женщинами.Деловые женщины, путешествующие на Ближний Восток, могут привлекать внимание просто потому, что они отличаются от других, а некоторые мужчины могут пытаться смотреть в глаза. Однако имейте в виду, что установление или поддержание зрительного контакта может передать сообщение о том, что ваш интерес не является случайным или любопытным.

Если вы ведете дела с другой женщиной, интенсивный зрительный контакт в пределах вашего пола часто используется для подчеркивания правдивости мысли и считается приемлемым.

Помогая женщинам понять визуальную природу мужчин: Фельдхан, Шаунти, Гросс, Крейг: 9781601425119: Amazon.com: Книги

Хвала глазами мужчины

«Я выступала на сотнях женских мероприятий на тему брака, и, честно говоря, я не могу придумать более нужной книги. Возможно ли (пожалуйста!), Что мы наконец сможем честно поговорить в церкви о внешнем виде мужчин без того, чтобы парней называли подонками, а женщин — фригидными? Я глубоко молюсь о том, чтобы пары прочитали эту книгу и смогли без осуждения говорить об этой реальности для мужчин в нашем современном обществе и для своих браков.Для многих пар это будет самая важная книга, которую они прочитают в этом году — а может, и во всех их отношениях ».
—Кати Липп, автор книг «Проект мужа», «Счастливые привычки для пар» и «Горячие мамочки»

«Женщины, будьте смелыми. Это все, что ваш мужчина пытался рассказать вам о том, как он устроен, но не знал, как сказать. Это то, что нужно знать каждой маме мальчика. Если у вас есть проблема, которую вам нужно решить, вам интересно, как поддержать мужчину или наставить сына, или вам просто нужно подтвердить, что мужская проводка была задумана как хорошая вещь, этот ресурс поможет.Эта открывающая глаза книга — это ресурс для целого нового поколения женщин, которым небезразличны мужчины ».
— Шеннон Этридж, Массачусетс, тренер по взаимоотношениям, спикер и автор многих книг, включая серию бестселлеров «Битва каждой женщины», «Сексуальная уверенность в жене», и «Принципы страсти»

«Визуальная природа мужчин. неизменная реальность жизни, любви и брака. И это вопрос, который понимают немногие женщины. Этот недостаток знаний создает множество проблем в отношениях и препятствует переживанию близости.Наконец, вот книга, которая наделит женщин правдой о том, как Бог создал мужчин и как относиться к ним с пониманием. Мне нравится эта книга, и я очень благодарен Крейгу и Шонти за то, что они написали ее ».
—Джимми и Карен Эванс, соведущие синдицированной телевизионной программы MarriageToday с Джимми и Карен

«Наконец-то книга, которая поможет женщинам понять, с чем сегодня сталкивается даже самый благородный мужчина или мальчик! Многие жены воспринимают внешность мужчины как свидетельство того, что ее добродушный муж ее не любит.Конечно, все, что он может сказать, это: «Ну, я действительно люблю тебя», когда он борется, чтобы избежать мест для плавания, Sports Illustrated, издание купальников , или нести ответственность за то, что он просматривает в Интернете. И когда мужчины поддаются этим искушениям и не понимают боли, которую они причиняют своим женам, их жены не знают, как с этим справиться. В Глазами мужчины каждая жена, мама, советник и пастор имеет ресурс, которого мы так долго ждали ».
—Эмерсон Эггерихс, автор бестселлеров Любовь и уважение

«Это хоум-раннее издание на столь отчаянно нужную тему! Глазами мужчины открыл мне глаза на многие вещи, с которыми мужчины борются, и послужил трамплином для очень полезных и полезных разговоров с моим мужем.Я ценю мужество, проявленное Шаунти и Крейгом, чтобы затронуть эту тему, и то изящество, с которым они это сделали. Настоятельно рекомендуется любой женщине, которая хочет лучше понять своего мужа, сына, парня или других мужчин ».
—Кристал Пейн, основатель MoneySavingMom.com и автор бестселлеров New York Times
«О, как бы мне хотелось, чтобы у меня был этот ресурс тридцать два года назад, когда я была новой женой. Несмотря на то, что я женат много лет, я многому научился на страницах этой книги.Если в вашей жизни есть мужчина, вам нужен этот ресурс! Спасибо, Шаунти и Крейг, за дар понимания женщинам ».
— Джилл Сэвидж, генеральный директор Hearts at Home и автор книги No More Perfect Moms

«Читая эту книгу, я подумал, что Крейг и Шонти каким-то образом установили скрытую камеру в моем мозгу! Их понимание мужского мыслительного процесса невероятно точное. Эта книга поможет женщинам развить более глубокое понимание мужчин и, следовательно, создать более глубокие уровни близости в их отношениях.
— Дэйв Уиллис, основатель StrongerMarriages.org и автор книги iVow: Secrets to a Stronger Marriage

«Глазами мужчины» начинается там, где закончился For Women Only , давая мне (Барб) представление о понимание визуальной природы мужчин. В течение многих лет мы говорили парам по всему миру, чтобы они купили копию книги. Эта новая книга отлично ! Настолько убедительно, что мы не могли оторваться! Спасибо, Шонти и Крейг, за то, что больше написали об этих важных различиях между мужчинами и женщинами! Это дает парам повсюду возможность говорить о себе.
— Д-р. Гэри и Барб Росберг, America’s Family Coaches

«Любая женщина (или мужчина!), Прочитавшая эту книгу, будет гораздо лучше понимать визуальную природу мужчин и мальчиков. Когда я читал эту книгу, мне в голову постоянно приходили такие слова, как освежающий, вызывающий, проницательный, изящный, практичный и полезный . Шонти и Крейг — два моих любимых автора, исследователя и друзей, и я уважаю и восхищаюсь ими обоими. Объединение этих двух людей для написания этой книги делает ее не только гениальным ходом, но и ресурсом, который принесет здоровье и понимание тысячам женщин, которым нужно было понять, как мужчины думают и реагируют на визуальную стимуляцию.Ответы на вопросы о влиянии порнографии на мужчин и мальчиков могут спасти многие отношения ».
— Джим Бернс, доктор философии, президент HomeWord и автор книги «Обучение ваших детей здоровой сексуальности» и «Кодекс чистоты» (для подростков)

«Мужчины давно нуждаются в раскрытии их скрытых сексуальных« проводов »вместе с проблемами это дает. И женщины давно нуждаются в этом просветлении и сострадании к своим мужчинам, которое, несомненно, приходит с ним. Ясно, что это необходимо прочитать! »
— Д-р.Роберт Льюис, основатель Мужского братства и продюсер книги Marriage Oneness

«Это книга, которую все мужья должны захотеть, чтобы их жены прочитали. Глазами мужчины отправляет женщин в путешествие в умы мужчин и показывает им, как даже хорошие парни борются с натиском визуального соблазна, с которым они сталкиваются каждый день. К счастью, он также показывает женщинам, как проявлять сострадание, мудрость и ободрение в отношении этого аспекта жизни своего мужа ».
—Марк и Сьюзан Меррил, основатели компаний Family First, All Pro Dad и iMOM

Шаунти Фельдхан — социальный исследователь, популярный оратор и автор бестселлеров таких книг, как For Women Only, , которые были проданы тиражом более двух миллионов экземпляров на двадцати трех языках.Ее новаторские открытия в области отношений освещаются в средствах массовой информации по всему миру. Шаунти, ее муж и двое детей живут в Атланте.

Крейг Гросс — пастор и основатель XXXchurch.com, который является самым известным на планете голосом по вопросам порнографии и секса. Крейг является автором одиннадцати книг и был показан в GQ, Newsweek, Wired, , New York Times, и на Good Morning America, Nightline, CNN, Fox News, и The Daily Show с Джоном Стюартом. . Он живет в Пасадене, Калифорния, со своей женой Жанетт и двумя детьми.

Если вы не знаете, почему зрительный контакт доставляет вам дискомфорт, вот оно.

Нам говорят, что зрительный контакт необходим для социальных навыков, для успешной презентации и для выражения уверенности в себе как лидера, особенно в западных культурах. Но трудно отрицать, что в этом есть что-то странно сбивающее с толку. Что такого нервирует в зрительном контакте?

Все дело во внимании.

Внимание — дорогой товар. В нашем городском, социальном мире все и каждый всегда борются за внимание.

Ваши глаза служат источником вашего внимания. Вы направляете свой взгляд на то, что привлекает ваше внимание, и удерживаете его там, если оно удерживает ваше внимание. Глядя на что-то, вы рассказываете миру, что у вас на уме.

Когда кто-то смотрит прямо на вас, он думает о вас.

Ваша самооценка растет, если кто-то смотрит вам в глаза в позитивном контексте — если они улыбаются, делятся общими идеями и задают вам приятные вопросы, — потому что вы обгоняете всех остальных за внимание.В этот момент вы единственный, кто «достоин» внимания.

Наблюдайте за своим отражением в зеркале.

Когда вы общаетесь с кем-то лицом к лицу, вы подсознательно улавливаете невербальные сигналы, чтобы попытаться угадать, что у него на уме. Вероятно, они смотрят на то, о чем думают.

Поскольку их взгляд говорит вам, о чем они думают, вы пытаетесь проследить за их взглядом. Если они смотрят на потолок, вы тоже смотрите на него. Если они посмотрят на следующий стол, вы тоже.Следя за их взглядом, вы сосредотачиваете свое внимание на том, на что они смотрят.

Но что происходит, когда они смотрят на вас? Ты тоже на себя смотришь? Вы уделяете собственное внимание себе?

Посмотри в глаза.

Кажется, да. Прямой зрительный контакт повышает самосознание — так же, как когда вы смотрите на свое отражение в зеркале.

Самосознание бывает разных форм — вы можете сосредоточиться на том, как вас видят другие, или вы можете сосредоточиться на себе, и стать более интроспективным или более интероцептивным (чувствительным к таким вещам, как сердцебиение).Прямой зрительный контакт также заставляет вспомнить вещи, которые имеют к вам личное отношение.

Согласно недавней статье, прямой зрительный контакт увеличивает обработку ссылок на себя.

Сосредоточьтесь на себе.

Самореферентная обработка — это ментальное состояние, при котором вы интерпретируете все, что происходит вокруг вас, с чрезмерным вниманием к себе.

Например, в одном исследовании группе студентов университета было предложено угадать перевод подчеркнутых местоимений в предложениях на языке, который они не понимали.Те, кто выполнили задание сразу после зрительного контакта, использовали гораздо больше местоимений первого лица единственного числа, таких как «я» и «меня», чем те, кто не смотрел в глаза заранее. (Интересно, что это не сработало, если ученики смотрели в глаза на видео с лицами, а не с реальными людьми).

Это может работать либо в вашу пользу, либо против него, в зависимости от того, соответствует ли ваше подлинное «я» тому, что говорится.

Что это значит для вас.

• Подлинность: Прямой зрительный контакт открывает дверь человеку внутри вас без вашего разрешения.Чем менее искренним вы являетесь и чем больше беспокоитесь о том, что вас будут судить, тем больше это вызывает дискомфорт. Если вы преодолеете это за счет чрезмерной компенсации, вы можете потерять доверие. Вместо этого работайте над тем, чтобы чувствовать себя комфортно с искренностью и над повышением самооценки.