Когда все плохо но ты делаешь вид что все хорошо: 30 мыслей к 30 годам — Личный опыт на vc.ru

Что делать, если жизнь вдруг перестает радовать

Татьяна Ткачук: Наверное, с каждым случалось такое, что жизнь вдруг перестает радовать. И не то, чтобы все плохо было в этот момент – нет, как раз наоборот, все, вроде, нормально. А только почему-то книга не читается, фильм не смотрится, с друзьями скучно, дети раздражают, секс не прельщает, от работы – никакого удовлетворения… Жутковатое ощущение: понимать, что все хорошо, но не испытывать удовольствия ни от одного удовольствия…

Почему так бывает? Что делать с этим странным чувством? И чем оно грозит? Об этом сегодня разговор с заведующим кафедрой психологии личности МГУ, профессором Александром Асмоловым и культурологом, психологом Оксаной Орловой.

Давайте сначала послушаем москвичей. Прохожие на улицах города отвечали на вопрос Марьяны Торочешниковой: «Бывает ли с вами такое, что ничего не хочется, и ничто не доставляет удовольствия?»

— Да, знакомо. Как раз недавно у меня было такое состояние. Этому есть много причин, например — мужчины просто. Как раз недавно с молодым человеком поссорилась очень крупно, вот и… Но, слава богу, верные подруги всегда помогают. Я по натуре оптимистка, и нам легче об этого избавляться.

— Нет, с этим я не знаком. Мне всегда приносит что-то удовольствие. Что я живу – уже удовольствие. Человек жив, он может увлечь себя жизнью, радоваться жизни. Так что, нет, не знакомо такое чувство.

— Бывает, но крайне редко. Если мне помогут друзья выйти из этого состояния, то очень быстро. А если нет, то, может быть, даже день.

— Полностью такого состояния у меня не бывает. Я знаю, что я хочу, я знаю, как это получить, а это и есть удовольствие.

— У меня не возникает вообще трудностей в жизни, такого не бывает. На самом деле всегда все четко, все хорошо.

— Я не считаю себе жизнерадостным, но этого состояния у меня не было. Я, честно говоря, это не анализировал и не пытался понять, почему. Мне, в принципе, интересно то, что меня окружает. И пока это так – мне хорошо.

— Конечно, знакомо. Кому оно не знакомо? Обычно быстро проходит.

— Слава богу, таких состояний у меня никогда не было. Всегда я находился в мотивационном режиме: зачем, что, почему, действие, цель.

— Вот как раз сейчас, весной, очень знакомо. В принципе, приходит май, цветение – и все проходит.

— Да, знакомо. Обычно в семье какие-то раздоры. Бывает из-за плохой погоды, конечно. Пытаюсь как-то расслабиться, сходить куда-то. Проходит быстро.

— Я всегда радуюсь жизни, всегда рада новому дню.

— Не бывает у меня таких моментов, когда действительно ничего не хочется. Мне всегда что-то хочется сделать.

— Каждый день такое практически бывает. Наверное, какая-то хроническая усталость. Сейчас дома с ребенком сижу, и каждый день – «день сурка», одно и то же. Накапливается. Надо, наверное, как-то себя развлекать.

— Спокойный, равнодушный достаточно, всем доволен, ничего сильно меня никогда не раздражает.

— Нет, не знакомо. С помощью веры, наверное. Что Бог не делает, все к лучшему.

— Бывает, но мы это быстро проходим. Спорт помогает, эндорфины, шоколад.

Татьяна Ткачук: Оксана , и первый вопрос – вам. В одной из своих статей вы утверждаете, что нынче агедонией – а именно так называется состояние человека, при котором он утрачивает способность получать удовольствие от чего бы то ни было, – страдает наиболее обеспеченная часть общества. Обоснуйте, пожалуйста, это утверждение.

Оксана Орлова Оксана Орлова: Я сразу начну с цитаты. У Бернарда Шоу, наверное, я читала, что в жизни есть только две трагедии: одна – когда не можешь добиться заветной мечты, а другая – когда она осуществилась. В этом смысле человек, который выполняет свои планы на жизнь, реализовывает мечты, он часто останавливается перед выбором – а что дальше. Непонятно, что может получиться, принести удовольствие, что радует. И сталкивается человек внутренне с самим собой, а это очень, говорят, страшно.

Татьяна Ткачук: То есть, с вашей точки зрения, главная причина наступления этого состояния – это последовательное осуществление какой-то части своих мечтаний.

Оксана Орлова: Я думаю, когда упираешься в собственный потолок и не очень понятно, что может быть дальше, что еще приносит удовольствие. Потому что все варианты ты попробовал.

Татьяна Ткачук: А разве упереть в собственный потолок может обязательно только обеспеченный человек?

Оксана Орлова: Нет, не обязательно, конечно. Просто материальные достижения часто бывают возможностью для достижения, и все.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Оксана. Александр, согласны вы с таким утверждением? Или все-таки, с вашей точки зрения, агедония – это не обязательно болезнь богатой части общества?

Александ Асмолов
Александр Асмолов: Прежде всего феноменология этого явления, которое иногда называют агедонией, достаточно широкая, и о нем как о болезни говорить ни в коем случае нельзя. Я всегда боюсь, когда мы приписываем статус болезни очень многим разнообразным проявлениям нашей жизни, это раз. И во-вторых, всегда опасаюсь искупить мерзость нормы за счет патологии. Это тоже не то явление. На самом деле я хочу напомнить замечательный образ, который предложил психолог Вадим Артенберг, описывая явление, которое он называл «смерть на гребне успеха». Он назвал его «синдром Мартина Идена». Что стоит за этим? Все мы помним Джека Лондона, все мы помним, когда человек на вершине профессионального, а как писатель – творческого успеха вдруг решает, что пришло время свести счеты с жизнью или бросить фразу: «Любовная лодка разбилась о быт, покончено с жизнью, и нет обид». Когда это происходит? За подобным спектром явлений, с моей точки зрения, стоит следующее – потеря смысла существования.

На самом деле агедония или разные проявления потери смысла существования, когда вроде все хорошо, вроде все прекрасно, но куда дальше идти? И тут появляется ключевой для жизни каждого человека вопрос, бедняк он, принц или нищий: ради чего я живу? Этот вопрос не всегда вплескивается в сознание, но он всегда есть, иногда на уровне бессознательного. И невозможность ответа на этот вопрос невероятно важна. Мы работали с крупными компаниями, в которых происходило следующее. Все хорошо у сотрудников, хороший уровень оплаты, все хорошо у топ-менеджеров, но как-то тускло, хотя в залах сияют лампочки или иногда за окном выглядывает солнце. Почему? И когда мы написали работу по смысловому консалтингу, смысловому консультированию. И, перефразируя гениальную книгу Виктора Франкла «Человек в поисках смысла», мы сказали: организация в поисках смысла. Мы сказали: вы не даете вашим сотрудникам при хорошей зарплате, при всех бонусах миссию, которая помогала бы им реализовывать себя, самоактуализироваться.

Татьяна Ткачук: То есть идею некую?

Александр Асмолов: Ценностную идею. Вот чтобы уцепиться, за что-то жить (простите, слово уцепиться может как-то негативно восприниматься). Поэтому я считаю, что это серьезнейшая вещь. Каждый из нас, каждый иногда вдруг испытывает потерю смысла существования.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Александр. И, Оксана, я все-таки вернусь к своему вопросу и задам вам его немножко по-другому. Разве не может быть такого, что ощущение, что тебе уже ничего не хочется, наступает именно от того, что ты не можешь осуществить своих желаний? И разве не может это случиться с людьми крайне не обеспеченными материально, когда изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц они не могут сделать ничего из того, что бы им хотелось. И тогда само понятие желания, оно притупляется.

Оксана Орлова: Знаете, мне кажется, что здесь нужно развести два понятия – это удовольствие и радость. Мне кажется, это немножко разные все-таки смысловые нагрузки. Удовольствие – это у тебя есть возбуждение, есть какая-то потребность, и ты ее насыщаешь, ты успокаиваешься, ты опять находишься в гомеостазе, по большому счету. А радость – это как раз, наоборот, воздух, это движение, это творчество. И здесь застой, монотонный застой как раз разрушительная сила. И человек, который обеспечен, удовлетворяет свои потребности, он как раз находится в стабильности и невозможности из этого выйти. А радость может быть и там, и там, и у богатых людей, и у бедных.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Оксана. Когда-то целый отдельный выпуск «Личного дела» был посвящен так называемому синдрому отложенной жизни. Я напомню слушателям, что это синдром свойственен многим бизнесменам, которые с головой уходят в работу и считают, что нормальная жизнь с развлечениями, с отдыхом, с удовольствиями начнется потом, когда они заработают много денег. Свойственен этот синдром и людям, работающим на севере, которые откладывают начало настоящей, полноценной жизни, связывают его с возвращением на материк. И мой вопрос такой, Александр: есть ли какая-то связь между агедонией и вот этим синдромом отложенной жизни?

Александр Асмолов: Еще раз хочу сказать, что у меня есть некоторый страх перед термином «агедония».

Татьяна Ткачук: Ну, давайте назовем это как-нибудь по-другому.

Александр Асмолов: По сути дела уход от удовольствия, уход в широком смысле. Как правильно сказала Оксана, надо резко разводить удовольствие и радость. Успех и неудача – с одной стороны, подкрепление и наказание – с другой. И в этом контексте то, что вы говорите о синдроме утерянной жизни, вы полностью правы. Когда мы все откладываем на потом, мы превращаемся в Маниловых, мы превращаемся в людей, которые говорят: жизнь начнется только завтра. Но это не только для какой-то категории людей. На самом деле для советского человека (я не оговорился), а тем самым и для российского человека вообще характерна типологическая особенность, что все начнется завтра. Завтра будет рай, завтра будет свет, завтра будут все дела. И мы все время говорим: наконец, оно наступит – завтра. И отсюда – трагедия, что мы часто не умеем жить сегодняшним днем, поэтому мы откладываем, как хомяки, нашу жизнь про запас, если угодно, в защечные мешки будущей жизни, — вот что характерно для нас. И это явление и грустное, и психологически интересное. И встает все время мучительный вопрос: а будет ли это завтра, а не произойдет ли по формуле Булгакова, что кирпич никогда никому случайно на голову не падает? И это интереснейший психологический узор мотивации нашей личности.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Александр. Меня поразила почта, которая пришла на сайт Радио Свобода. Читатели сайта отвечали на мой вопрос: «Случается ли с вами такое, что вы перестаете получать удовольствие от жизни?» И я просто приведу вам географию пришедших писем. Письма пришли из Португалии, Новой Зеландии, США, Украины, Франции, Канады, Латвии и России. Вот такая вот редкая география.

Светлана из Лос-Анджелеса написала: «Зачем еще одним экзотическим словом обозначать депрессию? Симптоматика-то одна. Интересно поговорить о техниках борьбы с таким состоянием, как удерживаться на плаву». Оксана, на самом деле, есть ли какая-то принципиальная разница между потерей способности радоваться и депрессией? Ну, хорошо, про технику борьбы мы поговорим чуть позже.

Оксана Орлова: Вы знаете, я все-таки стою на том, что депрессия – это клиническое слово и это выход из нормы. Человек не может справить сам, действительно, притупляются эмоциональные желания, нет сил справиться самому. И тогда уже антидепрессанты и психоневрологи помогают. А агедония может быть у обычного здорового человека, просто тупик жизненный. Как правильно сказал Александр, это свойственно каждому человеку на определенном этапе жизни, вот и все.

Татьяна Ткачук: То есть те респонденты, которые отвечали на вопрос Марьяны Торочешниковой, что с ними никогда такого не случается, они немножко лукавили, да, на ваш взгляд?

Оксана Орлова: Я думаю, что они быстро проскакивали это состояние. И, кстати, в клинике депрессии есть такое понятие, как меланхолия. Ну а агедония – это все-таки более такое здоровое.

Татьяна Ткачук: Спасибо.

Александр Асмолов: Они не просто быстро проскакивали это состояние, а они часто его по-другому называли, по-другому ощущали. Оно же очень богатое по спектру.

Оксана Орлова: Просто здесь есть еще типы поведения, как человек выходит из этого состояния. Слушая опрос, там говорилось, что «у меня есть структура», «у меня есть цель». Человек часто в структуре живет и он находит более-менее выходы: пообщаться с другими людьми, себя как-то развлечь, сходить в кино… У каждого есть привычный способ поведения.

Татьяна Ткачук: Ну, да, приводились еще примеры – спорт, шоколад…

Оксана Орлова: Да-да, что радует, и мужчина опять же.

Татьяна Ткачук: Причем мужчины гораздо более оптимистично в этом смысле были настроены.

Мы примем звонки, и первый звонок – мужской. Николай из Подмосковья, здравствуйте.

Слушатель: Добрый день. Я хочу по теме сказать. Вы знаете, XXI век – какая-то эпоха наступила, непонятная. Когда я еду иногда на работу (я подрабатываю), едешь в метро, в электричке, всматриваешься в лица людей, не важно, богатый он или бедный, смотришь – в глазах у людей какая-то тоска, озабоченность. Слушаешь разговоры – у всех вроде и в доме все есть, а радости в жизни нет. И еще, была передача какая-то, я очень любил такого эстрадного певца Анатолия Королева, и как-то случайно на «Маяке» объявили, что в студии «Мелодия» выпустили новый диск «Старые песни Анатолия Королева». Уже прошло более трех месяцев, я слушаю каждый день этого эстрадного певца и получаю удовольствие, радость в жизни. Понимаете, настолько человек талантливый! А современная эстрада – это какая-то пошлость. У меня есть знакомый композитор, я с ним разговаривал, и он говорит: «Да, Коля, ты прав, современная эстрада тоску только нагоняет. Они полторы ноты поют – и больше ничего нет».

Татьяна Ткачук: Спасибо, Николай, поняли вашу точку зрения. То есть для вас музыка является неким выходом из подобного состояния. Александр, прошу вас, ваш комментарий? Особенно по первой части, мне показалось любопытным то, о чем говорил наш слушатель.

Александр Асмолов: Очень важно, что сказал Николай. Он увидел то, что иногда описывается во многих работах иностранцев, которые как психологи, социологи анализируют Россию. Вот эта закрытость в массовом поведении, глаза, смотрящие внутрь себя и часто не видящие мир вокруг, — что за этим стоит? Что происходит? И она нарастает, нарастает и нарастает. Я склонен к одной рискованной гипотезе, которая заключается в том, что мы все время живем в стране повышенной неопределенности. А когда повышенная неопределенность, она всегда источник массового невроза, а в ситуации массового невроза, высокой тревоги мы невольно начинаем все вести себя, психологически защищаясь и одеваясь в панцирь защитных механизмов. Поэтому здесь не просто радости нет, а здесь все время страх: что будет со мной в завтрашнем дне?

Татьяна Ткачук: Между прочим, обратите внимание, что, кроме панциря такого, защитного механизма, россияне еще традиционно очень любят темные цвета в одежде.

Александр Асмолов: Абсолютно верно.

Татьяна Ткачук: Когда возвращаешься из-за границы и видишь толпу, то сразу бросается в глаза серо-коричнево-черная гамма одежды.

Мы примем еще один звонок. Петербург с нами на связи, Мария, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Я очень согласна с человеком, который сейчас говорил, что всему причина – страх. А где может быть радость, когда страх в душе буквально каждого человека? В этом страхе, во-первых, виноват сам человек, что он невежественен и всего боится. Во-вторых, очень страшная система у нас, так называемое правительство, которое, по-моему, ничем другим не занимается, как очень старательно у нас все отнимает. Я могу привести пример: мой младший сын сознательно не пошел поступать в институт, потому что сказал: а чем я буду за это платить? А голова у ребенка прекрасная. И самое главное еще, когда люди наконец поймут, что Земля – это наш единый дом, и он один? И делить национальности априори – «я русский, я лучше» и так далее – это тот же самый фашизм.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Мария, очень много тем смешали сразу в звонке, то есть трудно будет нам комментировать. По поводу ребенка у меня просто на полях вопрос: если у мальчика блестящая голова, почему бы ему ни пойти на бюджетное отделение, бесплатное? Но это так, не имеет прямого отношения к теме программы.

Начали вы говорить о страхе. Письмо из Рыбинска от Валентина, он пишет: «Ничего не хочется, когда что-то главное не получается. Сменяют друг друга скука и страх. Скучно, когда не страшно. Наоборот, нескучно, когда страшно». Оксана, пожалуйста, несколько слов по поводу состояния страха и потери способности радоваться жизни.

Оксана Орлова: Вообще это интересно, почему тема страха сейчас возникает. Мне кажется, что если человек замыкается в этом страхе, то он не может встать на сторону агрессоров, по большому счету, он не может разозлиться, он все время под прессингом находится. И разозлиться, сказать, что «нет, я буду жить, как я хочу, у меня есть свои желания и свои потребности», — это право каждого человека – добиваться цели и так далее. Я хочу привести пример, меня вызвали как-то к маленькому мальчику, он не ел, отказался от еды, 3,5 года ему было. Очень обеспеченная семья, две няни, которые заботились о нем, такие фрейлины вокруг него находились. И когда я спросила: «А где игрушки, а где же его детская комната?» — оказалось, что где-то там плюшевый мишка лежит, трогательный такой, кашки ему до сих пор варят «болтанки», например. И когда мы начали говорить, что еда – это и про жизнь, в общем-то, что у него нет чувства голода, нет аппетита, ничего не хочется, потому что все уже структурировано, все предрешено. И здесь даже страха не возникает, здесь просто тоска такая у ребенка уже, депрессивная тоска, что он не выражает свои желания, у него не формируются потребности вообще. То есть это блокировка какая-то, вот и все.

Татьяна Ткачук: Спасибо. Александр…

Александр Асмолов: Сейчас очень многие психологи говорят о явлении, которое называется «феномен выученной беспомощности». За этим явлением стоит следующее: когда человек убеждает в том, что какие бы он действия ни делал, чтобы изменить ситуацию, что бы они ни предпринимал, все остается так, как было (вот нам тут написали про «день сурка»), и «день сурка» наступает, наступает и наступает, тогда и возникает социальная апатия, беспомощность, которая проявляется в грусти, в тоске, в том числе, в очень серьезных меланхолических реакциях. Поэтому действительно мы часто имеем четкие социальные причины подобного рода явлений.

Татьяна Ткачук: Спасибо. Еще звонок примем. Москва, Мария, здравствуйте.

Слушатель: Добрый день. Мне очень приятны ваши беседы. Я благодарю вас за то, что вы поднимаете вопросы здоровья. Я тоже врач, и недавно у меня состоялась последняя встреча с Александром Григорьевичем, и я продвигаю идею валеологии, но новый смысл вкладывается в эту валеологию.

Татьяна Ткачук: Мария, простите, вы звоните в программу «Личное дело», и говорим мы сегодня об агедонии. Примем еще звонок. Москва, Елена, пожалуйста.

Слушатель: Здравствуйте. У меня год назад случилось так, что я чуть не умерла, потому что сильно заболела. И вот теперь меня подлечили врачи, и я радуюсь каждой секунде, каждому делу. Я полы мою с таким удовольствием, вы не представляете просто. Нужно радоваться все время. А если наступает такое, о чем вы говорите, агедония, — нужно бежать и кому-нибудь помочь, посмотреть, как много несчастных кругом, в наших больницах, просто принести кому-нибудь компот или кисель – и вам легче станет.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Елена, вам за звонок.

Когда наши желания довольно легко реализуются, наступает момент, когда они – желания – попросту перестают появляться. Кажется, что уже все приелось, ничего по-настоящему обрадовать просто не может. Словом, и компот не льется в рот. Психологи утверждают, что подобное состояние дурно влияет не только на психическое состояние человека, но и на его физическое здоровье: прыгает давление, снижается иммунитет, исчезает аппетит, возникают проблемы со сном.

И сейчас мне хочется, как всегда в программе «Личное дело», поговорить о близких тех людей, с которыми начинает происходить что-то подобное, которые перестают радоваться жизни, о людях, которые пытаются разделить с агедониками досуг. С таким людьми невозможно ни выбраться на природу, ни сходить в гости, ни даже с удовольствием провести вечер дома, потому что когда ты видишь кислое лицо своего партнера, то совершенно непонятно, что делать самой и как помочь ему. Александр, вопрос к вам, вроде бы простой, но на самом деле очень сложный: как вести себя близким того человека, которого настигла агедония? Простите, я опять употребляю этот термин – не знаю, как иначе назвать это состояние.

Александр Асмолов: Когда вы говорите, в моем сознании устойчиво возникает одна историческая ассоциация, когда Людовик XIV говорил: «Мне скучно, господа. Давайте поскучаем вместе». Вот за этой фразой стоит следующее. Прежде всего человек, который лишен счастья и влюблен в свое несчастье, щедро иногда делится несчастьем с другими. И мы невольно оказываемся заложниками того психологического поля, в котором он как бы маркером говорит: «И ты должен страдать. А если ты не страдаешь, что же это такое, как ты ко мне относишься? Ты же знаешь, что я в беде». И за этим стоит вообще закрытость на сопереживание. Я хочу сказать, что в русском языке есть два термина – сорадование и сострадание. Мы готовы идти на сопереживание, на сострадание, когда человеку плохо. Но если вы заметили, сострадать могут и люди, а сорадуются только ангелы. Поэтому, может быть, во всех этих ситуациях мы должны четко найти нормальную стратегию преодоления этих ситуаций, и не ради нас самих, а прежде всего ради того человека, который оказался в скорлупе несчастья. Существует множество методов отреагирования в эмоциональных ситуациях, когда человеку плохо, и в этих ситуациях не кто иной, как близкий, если это талантливый близкий, если это преданный близкий, может оказаться гениальным мастером психотерапии.

Татьяна Ткачук: Александр Григорьевич, а в том случае, если очевидно, что близкому плохо. А ведь мы же говорим о состоянии, когда все вроде бы ничего, то есть объективных причин этого «плохо» не существует. Непонятно, что, собственно, плохо, у человека вроде бы и на работе все нормально, и вроде бы дома все нормально, но вот ему «компот не льется в рот». Что же с ним делать-то? Убеждать, что книга замечательная, а фильм интересный, и призывать послушать, как поют птички, обратить внимание на то, какая трава зеленая? А он не видит этого.

Александр Асмолов: Очень легко стать несчастным. Даже есть книга «Как стать несчастным без посторонней помощи». Вот поэтому не нужно искать объективной причины, чтобы тебе стало хорошо или плохо, это возникает, это зарождается спонтанно, изнутри, и не надо искать для этого какие-то суперпричины, связанные с его жизнью, работой. Это связано с ним как личностью – и в этом интерес этой ситуации. Интерес также в том, что близкий человек, я еще раз повторяю, может предложить множество путей выхода из этой ситуации. Прежде всего в этой ситуации надо говорить, говорить и говорить, а не дать человеку закрыться и уйти в угол молчания, где собеседником является он сам, где единственный ответчик он сам, и он выступает как кризисокопатель, он расчесывает свой кризис. И вот тут-то наступает особый гедонизм: мне хорошо от того, что мне больно.

Татьяна Ткачук: От того, что мне плохо.

Александр Асмолов: И начинаются мазохистские проявления в этой ситуации.

Татьяна Ткачук: Спасибо. Оксана, прошу.

Оксана Орлова: Я надеюсь, что не всегда доходит до такого состояния все-таки. Но стоит признать, что если у человека тяжело такое состояние, то это отражается на всю семью. И безусловно, это кризис семьи. И конечно, здесь самое главное – это мужество быть рядом. И может быть, не всегда стоит говорить «давай попробуем это», «а давай попробуем это», а просто побыть рядом и сказать, что «да, я тоже устала, я тоже не знаю, куда идти, давай побудем с этим вместе», и это по-настоящему, по-честному. Мне кажется, это прежде всего. А второе, мне кажется, важно спрашивать о том, что ты хочешь по-настоящему, не то, что принято, не то, что твои друзья, знакомые как-то развлекаются, а как ты сам считаешь, что самое важное для тебя именно, чтобы ты остался человеком, свою структуру не потерял.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Оксана. Еще звонок примем. Петербург, Дмитрий Семенович, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Я слушаю вашу интересную передачу, но, наблюдая этих людей, страдающих агедонией, мне как-то не очень их жалко, потому что они все, если посмотреть внимательно и покопаться, к этому состоянию как-то стремились и делали активные шаги для того, чтобы загнать себя в это состояние. Вот вы посмотрите, на людей давит страх. Ребенка нельзя отправить в школу без сопровождения, на окнах нужно ставить решетку, в квартире – бронированную дверь, дверь подъезда – бронированная. При советской власти, вы извините, железо шло на другие нужды, не было решеток и не было дверей. Ты сам этого захотел в свое время, ты проголосовал за это. Ты знал, что не могут все иметь по 20 миллиардов долларов, как господин Абрамович. И ты знал, на что ты обрекаешь себя…

Татьяна Ткачук: Дмитрий Семенович, спасибо за звонок. Оксана, прошу.

Оксана Орлова: Мне кажется, здесь не стоит все-таки углубляться в тот момент, что сам виноват. На чувстве вины ничего не продуктивного не построишь. Так получилось, человек дошел до этого предела. Кто знает, в какую сторону он повернется дальше? Я, как системный психолог, считаю, что человек – это система, и самые главные векторы развития – это стремление к гомеостазу, стремление к развитию.

Татьяна Ткачук: Оксана, поясните, пожалуйста, для наших слушателей, что такое гомеостаз.

Оксана Орлова: Гомеостаз – это когда система стремится к собственному покою, когда границы становятся непроницаемы, когда более-менее стабильно состояние, когда хорошо и так. А также существует развития, изнутри оно идет, система меняется, в семье что-то нарушается либо какие-то социальный условия меняются, человек вынужден приспосабливаться. Естественно, человек мечтает, он желает, он стремится к достижению цели. И когда он получает, это не факт, что все разрушительно. Он поставит себе другие цели, повернется в другую сторону. Тот же пример Ленни Рифеншталь – удивительная женщина, которая могла в разные периоды своей жизни по-разному заниматься чем угодно, что ей доставляло удовольствие и радость, а может быть, и счастье, скажу это слово.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Оксана. Вот к вопросу о том, что говорил предыдущий наш слушатель, что человек сам во многом виноват, и он сам стремится к этому состоянию невольно. Я прочла такую любопытную вещь, что за рубежом психологи иногда возвращают пациенту радость и вкус к жизни довольно экстремальными методами: например, помещают на неделю в тюрьму, чтобы потом человек по-особому ценил каждый прожитый день на воле. Жуткую прочитала вещь, как человеку иногда инсценируют иногда его похороны, то есть буквально кладут в гроб и пытаются закопать в землю.

Александр, с вашей точки зрения, какие методы можно и нужно использовать профессиональным психологам для того, чтобы вернуть человеку ощущение счастья? Вот с таким экстримом вы согласны?

Александр Асмолов: Я считаю, что это один из очень сложных и вместе с тем возможных путей. То, что вы описываете, один из вариантов техники психодрамы или социодрамы, когда человек вдруг оказывается в совершенно другом статусе. Сегодня он был, я повторюсь, принцем, а завтра – нищим. И когда он возвращается в «принца», он начинает ценить то, что у него есть. Поэтому изменение мотивов, изменение ценностей, проживание другой жизни, хотя бы кратковременно, поможет опомниться и начать ценить невероятно то, что у тебя было. Банальные слова, что мы не ценим то, что имеем, а потерявши, плачем, на самом деле подсказывают стратегию психотехник работы с подобного рода ситуациями.

Второй момент, всегда в этой ситуации должны прийти значимые другие. Работа с теми людьми, которые для тебя значимы, работа, как мы иногда любим говорить, с референтной, ценностной для тебя группой – вот что необходимо, а не замыкание самим на себя как бы. И наконец, когда вы ставите сложные цели, далеки цели и пытаетесь к ним идти, агедония проходит. Надо ставить серьезные цели. Агедония наступает тогда, когда… есть такая формула: сведите ваши притязания до нуля – и у ваших ног будет весь мир. В данном случае должна быть своеобразно понятая «ярмарка тщеславия».

Татьяна Ткачук: Спасибо. Оксана, я передам вам микрофон, но мы примем сейчас звонок из Москвы. Светлана Владимировна, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Я как раз человек, скорее всего, который страдает вот такой агедонией, как вы сказали. Я не согласно с мужчиной, который говорит, что человек сам виноват, что больной таким заболеванием хочет, чтобы окружающие разделяли его состояние. Нет, я бы так не сказала. Наоборот, страдающий таким заболеванием старается даже не показывать, что оно у него есть. Стараешься показаться веселым близким своим, многие даже не знают, что у него такие проблемы. Я считаю, что человек, который этим болеет, не будет это показывать.

Татьяна Ткачук: Светлана Владимировна, а вы как-то боретесь с этим своим состоянием?

Слушатель: Да, конечно. Я борюсь.

Татьяна Ткачук: Какими методами, если не секрет?

Слушатель: Очень хороший метод девушка назвала, предыдущая звонившая, что нужно понять, что много нуждающихся, много людей, которые живут плохо. Недавно по телевизору показывали детей-инвалидов, которые без рук, без ног, но они счастливы. Я посмотрела и подумала: если такие дети счастливы, которые в интернате живут таком, то чем же я недовольна? И на какой-то период это прошло. А потом возобновляется. Я думаю, это болезнь людей, у которых все есть и у которых все, что они хотели, получилось. Раньше говорили – с жиру бесятся. Вот если какие-то стрессы в этот момент происходят, это идет на пользу.

Татьяна Ткачук: Спасибо, поняли вашу точку зрения. Александр Григорьевич, прошу.

Александр Асмолов: Прежде всего мы должны понимать, что самое сложное в этих ситуациях – начать искать, кто виноват. Нельзя искать виноватых. И очень важно, что все чувствуют, что стратегия помощи другим людям, поддержки других людей невероятно важна. Помогай другим – и ты исцелишь себя сам.

Татьяна Ткачук: Спасибо. И с нами на связи Ленинградская область, Александр Васильевич, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. У вашей гостьи прозвучала очень правильная мысль относительно того, что человек пришел сюда для того, чтобы не только жить и получать какие-то блага, но он еще должен и развиваться. То есть от того, как мы думаем, как мы делаем, что мы делаем, от этого зависит наша жизнь. Как только мы все правильно делаем – мы радуемся, мы живем нормально. Как только начинает что-то не так думать, неправильно поступать – у нас… Есть такое понятие: мы питаемся не только той пищей, которой мы питаемся, но еще и от энергии. Так вот, тот, кто создал это мир, он нам просто перекрывает эту энергию, и у нас от недостатка энергии начинаются всякие вот эти проблемы. Нам просто говорят, что не туда вы идете. Мы не животные, мы должны развиваться и идти от понятия животного, когда «человек человеку волк», до «человек человеку друг, товарищ и брат», — вот такое должно быть развитие. Мы повернулись на сегодняшний день в обратную сторону, мы хотим стать животными.

Татьяна Ткачук: Спасибо вам за звонок. Вот у вас сейчас прозвучали такие слова, что человек просто должен делать все правильно, и тогда он будет как бы в норме, с ним не будет происходить того, о чем вы говорим сегодня в эфире. Но ведь бывает такая ситуация, когда человек вроде бы и делает все правильно, а у него при этом устойчивое ощущение, что жизнь будто бы проходит мимо, а ты наблюдаешь за ней со стороны. Я приведу вам сейчас в пример несколько очень распространенных высказываний: «Я знаю, что заниматься сексом приятно, но я не получаю от этого удовольствия», «Я заказываю свое любимое блюдо в ресторане и не чувствую его вкуса», «Я иду в театр на очень хороший спектакль и не могу на нем сосредоточиться, потому что думаю о своем»… То есть все-таки происходит какая-то блокировка получения удовольствия. Оксана, на ваш взгляд, что является причиной, почему такая блокировка происходит?

Оксана Орлова: Мне кажется, внутри очень много чувств и переживаний, и невозможно сосредоточиться на внешнем мире. Это действительно кризис, когда человек пытается рассмотреть, как он думал, как он планировал жизнь, совпадает ли это с тем, что есть на самом деле. И мне кажется, когда вообще ничего не приносит удовольствие, то нужно хотя бы крупицы искать, чтобы не глотать большими кусками, а посмотреть, что хоть чуть-чуть вызывает возбуждение. Может быть, близкий человек, может быть, разговоры за чашкой чая. Хотя бы на чем-то остановиться нужно. Потому что когда все размыто и ничего нельзя взять – это какой-то безнадежный вариант. И самое главное, мне кажется, все-таки важно признать, что, да, это существует, да, мне плохо. Не пытаться жить социальной жизнью, как обычно, и делать вид, что все нормально, никому об этом не говорить, а все-таки признать. И мне кажется, что с этого нулевая точка начинается отсчета.

Татьяна Ткачук: Спасибо. Еще звонок. Москва, Манана, здравствуйте.

Слушатель: Добрый день. Я вообще из Абхазии, и когда началась война, так случилось, что я вышла с тремя детьми и с двумя сумками, еле-еле волоча их, мы перешли границу у Адлера. Я не знала, где мой муж, он потом, правда, вышел. Расстреляли нашего деда, 82-летнего. И вот в такой ситуации мы оказались, без ничего. А мы жили прекрасно, замечательно, у нас была прекрасная семья. Но в этой ситуации мы с мужем как-то еще больше сплотились. У нас всегда была очень хорошая и дружная семья. И когда мы с трудом, с большим трудом вернулись в Тбилиси, мы стали с ним работать, и когда у нас появились первые деньги, до этого мы полгода спали на полу, при всем при том, что у нас был прекрасный огромный дом, дверь которого никогда не закрывалась, всегда у нас были гости. И первое, что мы купили, был музыкальный инструмент. Все были очень удивлены – зачем и для чего? Все дело в том, что мои дети уже тогда занимались музыкой, и мы купили скрипку, саксофон, кларнет. Мальчик закончил консерваторию, девочка – музыкальную школу, старшая – университет, но мы с очень большим трудом жили очень дружно. И это самое главное — любовь. И я боялась, чтобы у детей не было чувства страха перед этой жизнью, и всегда говорила: радуйтесь, радуйтесь тому, что у вас сегодня есть, любите друг друга. Вы знаете, это нам помогло, мы выжили. И мы добились того, что, может быть, сегодня пока дети не имеют своего дома, но они стоят на ногах, они радуются жизни, они любят друг друга. Вот я это и хотела сказать.

Татьяна Ткачук: Спасибо вам огромное за звонок, Манана. Прямо мурашки по коже, честно говоря, от того, о чем вы говорили. Александр, прошу.

Александр Асмолов: Спасибо, действительно, за очень светлый звонок. И то, что говорила Манана, доказывает: человек всегда, простите, не стремится к каким-то равновесным вещам, о чем говорила Оксана. Человеку всегда нужно то, что других может удивить. Пример с музыкальным инструментом четко доказывает, что необходимо всегда выйти за пределы самих себя, необходимо всегда через эту дружбу, через это сплочение и самое великое на земле слово – любовь.

Татьяна Ткачук: Наконец оно прозвучало в эфире.

Александр Асмолов: Оно прозвучало. И можно сколько угодно… Я как-то говорю против психотерапевтов, психологов: быть психотерапевтом, психологом, но нет более великого на земле дела, чем дело любви, которое в буквальном смысле помогает переосмыслить личность, переродиться личности. Манана, ваша семья родилась вновь благодаря любви, и благодаря любви тяжелый социальный и личностный кризис во многом был преодолен. Можно молиться на такую семью.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Александр. Один из моих любимых писателей Станислав Лем утверждал, что есть единица измерения счастья – 1 гедон. Он говорил, что ощущения силой в 1 гедон испытывает путник, прошагавший 4 мили с гвоздем в ботинке, в тот момент, когда этот гвоздь вытаскивают. А радость в 1 мегагедон – это радость приговоренного, вынутого из петли. Но Лем все-таки писатель, а психологи определяют количество гедонов, насколько я знаю, гораздо прозаичнее – есть некая шкала из 14 пунктов. Оксана, если можно немножко об этом расскажите.

Оксана Орлова: Да, действительно, есть такие тесты, которые определяют, в каком состоянии вы находитесь. Шкалы разные бывают, энтузиазм оценивают, веселье, консерватизм, апатию, скуку, способность к сопереживанию и так далее. И здесь уже выясняется, есть ли потеря интереса к жизни, неспособность получать удовольствие, притупляются эмоциональные чувства или нет. Но все-таки я немножко скептически к этому отношусь, потому что человек может отвечать достаточно стандартно, консервативно, и не факт, что это выявишь на самом деле. Мне кажется, человеку нужно опираться на что-то, прежде всего на свое самоощущение. Вот и все.

Татьяна Ткачук: Спасибо. Александр, судя по тому, что вы киваете, вы согласны.

Александр Асмолов: Любые тесты при всех их важности ловят прежде всего внешние стереотипные реакции. И так трудно дойти до смысла не только мне самому, а тем более, когда другие хотят увидеть смысл.

Татьяна Ткачук: Да, у меня была забавная история, когда моя подруга близкая, профессиональный психолог, предложила мне заполнить тест, где было около 500 вопросов. И я совершенно добросовестно на эти пять сотен вопросов отвечала, еще задумываясь, я старалась, я рассчитывала на то, что будет составлен некий психологический портрет, я что-то о себе узнаю. После чего результаты моих ответов обработал компьютер, и она разочарованно мне сказала, что «ты знаешь, у тебя всюду норма, поэтому ничего я тебе интересного не скажу». Очевидно, какие-то любопытные вещи по тестам можно определить только у резко зашкаливающих пациентов, с отклонением от нормы.

Александр Асмолов: Абсолютно точно. Норма настолько сложнее патологии!

Татьяна Ткачук: Спасибо. Мы примем еще звонок. Петербург, Эдуард, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. У меня вопрос такой. Не ставится ли проблема так: счастье или удовольствие? Удовольствие всегда связано со страданием. В общем-то, удовольствие, жажда насыщения чем? Как я могу быть счастлив, когда столько народу вокруг несчастно, и вообще, непонятно, чем это может кончиться? С другой стороны, я про себя знаю, что я вполне могут получать удовольствие или оно будет отравлено. Вопрос в том, что я должен делать, что я могу знать и на что я смею надеяться? То есть вот это ощущение несчастья от того, что я не получаю удовольствия или от того, что я несвободен. Должен ли я заглядывать в себя? Я говорю «я» — как любой человек. И как я должен действовать? Если я не могу никак действовать, не натыкаясь на стену, и все мои действия ни к чему не приводят, что я дальше должен делать? Что, по мнению участвующих в обсуждении, может заставить человека что-то делать? Потому что мы прилагаем усилия, а дела идут хуже.

Татьяна Ткачук: Спасибо, мы поняли вопрос, и давайте дадим время экспертам ответить. Оксана, прошу.

Оксана Орлова: Мне кажется, радость у меня есть такая от того, что глубоко копаем. А где-то я читала, что счастье – это побочный продукт. Если мы стремимся к счастью, то это что-то застывшее, и никогда мы не попадем в цель. Должен быть немножко смещен ракурс, и может быть, тогда и будет побочный продукт в виде счастья, в виде радости, может быть. А вот деятельность, творчество – это скорее более вдохновляющие вещи. И хотела бы сказать одну фразу, которая для меня очень важна, что жить продолжается, и это самое важное, что может быть в жизни.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Оксана. Александр…

Александр Асмолов: Хитрая стратегия счастья заключается в том, чтобы никогда не стремиться к счастью как к таковому. Тогда получишь только удовольствие, но не счастье. А ставить перед собой серьезные задачи и суметь достигать успеха при их решении – тогда ты будешь счастливым.

Татьяна Ткачук: Спасибо. И вопрос не очень серьезный в конце программы задам. Пример, который приводится в одной из книг по психологии, вызвал у меня некоторые сомнения: некий американский миллиардер Джерри Янг, чтобы не утерять ощущение удовольствия от привычных вещей, сохранил, при всех своих средствах, привычку самостоятельно выносить мусор, гулять с собакой и мыть посуду. Ну, про собаку мне еще понятно – это положительные эмоции, а вот про посуду с мусором как-то немножко странно… Александр, что вы думаете о таком подходе к жизни и о таком примере?

Александр Асмолов: Мы все рабы своих привычек. И этот бедный миллионер (простите за словосочетание), держась за эти привычки, чувствовал себя свободным человеком, а не думающим о деньгах. Он чувствовал себя не миллионером, а человеком, а это так важно.

Татьяна Ткачук: Спасибо. Оксана, согласны?

Оксана Орлова: Да, абсолютно. Для меня это заземление за реальность, то, что есть на самом деле, — традиции или привычки, это есть, и это существует, и это не исчезнет никогда.

Татьяна Ткачук: Тем не менее, я думаю, что универсальным этот совет быть не может.

Александр Асмолов: Да, выносить мусор – это не универсальное счастье. (Смеются)

Татьяна Ткачук: Недостаточно, да. И, пожалуйста, несколько слов, все-таки тем, кто узнал себя в этой программе и кому сегодня плохо от того, что он перестал получать удовольствие, Оксана, буквально два предложения, что вы советуете делать, начиная с сегодняшнего дня, а не с завтрашнего?

Оксана Орлова: Не думать о том, кто виноват и за что, а думать – для чего все это? И понимать, что жизнь продолжается. И понимать, что ты хочешь на самом деле.

Татьяна Ткачук: Спасибо. Александр…

Александр Асмолов: Почувствовать близкого человека, который хочет взять тебя за руку.

Татьяна Ткачук: А если его нет, то его найти?

Александр Асмолов: Если его нет, то его найти, его или их.

Татьяна Ткачук: Спасибо. Ученые утверждают, что неумение наслаждаться – это все-таки болезнь, а не просто какая-то частная история, и, может быть, она чревата серьезными последствиями. Если рассматривать агедонию как болезнь, то тогда, наверное, ее лучше предупредить, чем потом мучиться с ее излечением. А если следовать мнению Александра Асмолова, то не стоит рассматривать агедонию как болезнь, а стоит относиться к ней чуть проще, и тогда, может быть, и справиться с ней будет легче теми методами, которые посоветовали мои эксперты.

Актер Сергей Маковецкий / Театр им. Евгения Вахтангова. Официальный сайт.

Виктор Матизен, Новые известия от 22 июня 2007

Сергей МАКОВЕЦКИЙ почти всегда играет персонажей с двойным дном — на первый взгляд совершенно обычных, но с какой-то странностью внутри. Виртуозно умеет передавать тонкие состояния и душевные движения своих героев. Об особенностях актерской профессии и состоялась наша беседа на «Кинотавре», в начале которой актер снял темные очки, подав тем самым знак, что готов к доверительному разговору.

 — Только что вы в моем присутствии спросили кого-то по телефону, «случилась» ваша роль или «не случилась». О какой роли шла речь? — О роли Душки в фильме Йоса Стеллинга «Душка». Звонила женщина, которая помогала мне на съемках в Голландии. Неожиданный для меня оказался персонаж, одновременно реальный и нереальный. Стеллинг сказал, что Душка — это Смерть. С другой стороны, по сценарию это такой большой ребенок. Как это играть, было непонятно, и что из этого вышло — тоже непонятно. Вот я и спросил, случилась ли роль — в том смысле, получилась ли. Она сказала, что получилась. — А как отреагировал Стеллинг? — Он, когда посмотрел материал, сказал: «Видно, что очень естественный человек. Много детского, органического, но в глазах есть второй и третий план. Чувствуется, что человек не отсюда». — А откуда? — Не знаю. Он появляется неизвестно откуда и исчезает неизвестно куда. Едет автобус, женщина рожает. «Боже, какой душка!» — говорят пассажиры при виде новорожденного. Вот так он возникает. Кроме него, в фильме еще один герой, Боб. Встречаются на каком-то кинофестивале. Душка просит у Боба закурить и вместе с толпой входит в фестивальный автобус, попадает на банкет. Моя задача заключалась в том, чтобы зритель, глядя на моего Душку, поверил, что этот человек способен пройти повсюду и попасть в любое место. При этом я исключил для себя оба варианта, о которых говорил — играть бебешку в моем возрасте глупо, а играть Смерть или человека ниоткуда — еще глупее. Не напускать же на себя неземной вид! Я решил найти для Душки естественное поведение. Чтобы не делать вид, что ты бегаешь, а действительно бегать. Это Римас Туминас, который будет у нас в театре Вахтангова главным режиссером, на репетиции «Ревизора» как-то попросил одного актера: «Пробегите, пожалуйста, по сцене. Только не делайте вид, что пробежали, а действительно пробегите!». И я не стал делать вид, что я не отсюда, а, скажем, придумал для Душки вполне посюстороннюю конкретную деталь: он любит сладкое. Кладет по восемь ложек в стакан. Примерно вот так? — Верю, как сказал бы Станиславский Немировичу. Но, абстрактно говоря, возможна и такая актерская задача: сыграть человека, который лишь делает вид, что бежит? — Конечно. И на все есть свои приемы. Чтобы сыграть скучного человека, надо сыграть очень веселого, но такого, чтобы публике от его веселости стало не по себе. Скучно выражать скуку через скуку, ее лучше выразить азартно. И не стараться сделать «как в жизни», потому что «как в жизни» все равно не получится. Чем больше стремятся сделать «под жизнь», тем дальше от нее уходят. Выигрывает не тот, кто копирует жизнь, а тот, кто умеет создать ее образ. В этом, наверно, и есть главная цель кино и театра. — А можно показать на конкретном примере, что значит «делать» и что значит «делать вид, что делаешь»? Вот мы с вами сидим на пляже и разговариваем. Возможно, что вы увлечены нашей беседой, а может, только делаете вид, что увлечены, а на самом деле ждете, когда я закончу свои вопросы, чтобы зайти в соседний павильон и пропустить стаканчик. В чем разница? — В моем внутреннем состоянии, которое наверняка зафиксирует ваш маленький и беззвучный записывающий аппаратик. И даже когда вы переведете мою устную речь в письменную, ваши читатели эту разницу почувствуют. Так что если я буду только делать вид, что всю жизнь ждал ваших вопросов, чтобы на них ответить, я, как уважающий себя и вас человек, буду делать это профессионально, и не всякий меня раскусит. Вы, конечно, можете раскусить, потому что, в отличие от читателей, меня видите и можете по каким-то моим бессознательным жестам определить, что происходит на самом деле. Если я увлечен, это одно, а если я делаю вид, что увлечен, это другое. Но, будучи актером, я обязан знать все свои штампы и приспособления, чтобы создать на сцене или на экране нужную температуру, войти в то состояние, которое моментально распространяется на весь зрительный зал. Хотя, повторяю, тонкие зрители обязательно заметят, когда у актера действительно горят глаза, а когда он их тем или иным способом включает. Как я замечаю, когда тут на фестивале один сначала говорит другому: «Привет, старик! Какое классное кино ты снял!», а потом отворачивается, и глаз у него уже звериный? — Так это же типичная сцена после премьеры. Стоит виновник торжества, к нему подлетают люди. «Дружище, это гениально!» «Старик, ты нас просто потряс!». Затем отходят, видят знакомого критика и вполголоса бросают: «Ну и г? же мы только что посмотрели!» — Мы думаем одно, говорим другое, поступаем по-третьему. Я иногда говорю молодым актерам, что вот так и нужно существовать на сцене. Допустим, мы говорим о погоде. А у вас какие-то проблемы и вы думаете о чем-то совсем другом. Вы пресекаете свое естественное побуждение и продолжаете говорить о погоде. Но вас выдает ваше тело. Глаза начинают бегать, руки начинают что-то делать. Это защитная реакция. Я беру телефон, вы начинаете протирать очки. Зачем я взял телефон, если я не собираюсь звонить? Зачем вы протираете свои чистые очки? — Послушайте, я под вашим гипнотическим воздействием сейчас в самом деле начну протирать очки! — Правильно. Какой же я актер, если не обладаю силой внушения?! — На фестивалях, где всех знаешь, часто попадаешь в ситуацию, когда приходится либо слицемерить, либо обидеть автора, работа которого вам не понравилась. Как вы поступаете в подобных случаях? — Я ставлю себя на место этого человека. Мне самому было бы приятно услышать нелицеприятный отзыв о своей работе? Это зависит от того, кто говорит. Если я вижу, что человек очень хочет услышать от меня нелицеприятное мнение, я предложу ему посидеть и поговорить. А так, чтобы в лицо похвалить, а за глаза обругать — самому себя ставить в глупое положение. Лучше промолчать, умный человек поймет. Был такой случай, когда мне очень не понравилась одна картина. Через пару дней режиссер спрашивает: «Ну, как тебе?» Я говорю: «Да я еще не видел» и тут же вспоминаю, что мы виделись в фойе перед премьерой! Понимая, что он это помнит, я говорю: «Если хочешь, искренне тебе скажу?» Он отвечает: «Конечно, хочу». И я, аккуратно подбирая слова, два с половиной часа пытался ему объяснить, что показалось мне неверным в его фильме. Лицемерие — палка о двух концах. С одной стороны, оно нас защищает, с другой — оскорбляет. Все ведь очень ранимые люди. Никто не ставит себе задачи сделать плохо, все стараются сделать хорошо, но не у всех получается. Честно и неоскорбительно объяснить, что именно и почему не получилось — трудное дело, особенно сразу после фильма. Если вы обратили внимание, каждый режиссер и каждый актер после премьеры находится в состоянии ожидания. Он как ребенок, который ждет подарка. Это нормально. И вот публика выходит из зала. Колотун чудовищный. У тебя мокнут руки, у тебя холодеют ноги. А изменить ничего уже нельзя. Глаза распахнуты на всех выходящих, как у пса, который ждет подачки. Кто в этот момент поднимет на него руку? Сколько раз я сам находился в этом состоянии, даже очки темные одевал, чтобы не видели глаз? Как-то мы в Петербурге играли «Коллекцию Пинтера» в постановке Мирзоева — Суханов, Гафт, Шанина и я. В Москве спектакль шел успешно, потом был перерыв, и мы поехали в Питер на гастроли. И был оглушительный провал. Мы вроде бы делали все то же самое, что и раньше, но контакта с залом не было. После спектакля подошли друзья, подарили мне цветы, но когда я, разгримировавшись, вышел, никого из них уже не было. Я им, конечно, позвонил: «Как вам не стыдно?» А они: «Ну, ты же понимаешь, нам было неудобно?» Я говорю: «Я же не ждал, что вы будете меня медом обмазывать. Я и сам понимаю, что мы провалились. Мне интересно было узнать, что случилось!» — Узнали? — Что-то они мне все-таки объяснили. Может быть, после перерыва возникла рассогласовка. Или язык спектакля поначалу оказался труден для публики. Ведь потом все наладилось, и спектакль в Питере, что называется, пошел. — А насколько вообще разнится реакция на постановку в разных местах? — Если спектакль хороший, он имеет успех везде. Люди на Земле разные, но театральная публика примерно одинакова. Хотя кое-какая разница есть. К примеру, на гастролях бывает просто оголтелая реакция. Помню, раз мы из-за нелетной погоды опаздывали на спектакль в другом городе. Собрался народ, организаторы время от времени объявляют: «Самолет с артистами уже вылетел». Начали с запозданием часа на два. И тут же пошел отклик не по существу. Гогочут на каждое произнесенное слово. И мы стали «гасить» все «приемные» места. Произошла пауза и после нее — нормальная теплая реакция. Хорошо, что не поддались и не стали играть «на публику». И вот еще что — в Москве реагируют сразу, а в провинции иногда с запозданием. — В каком смысле? Медленней доходит? — Нет, не в этом смысле. В провинции публика видит слишком много торопливых антрепризных спектаклей, без декораций, без костюмов, без грима? А билеты дорогие, и люди оскорбляются, что с ними так поступают. И всегда немного насторожены. Встречают вежливо, аплодисментами, но дальнейшее надо заслужить. И когда они понимают, что ты не халтуришь, то бывают очень благодарны. Тут и сарафанное радио работает. Первый спектакль принимают с известным холодком, а второй идет уже на ура. Кстати, это еще Вахтангов говорил: «Прежде чем пошутить с публикой, это надо заслужить». — На «Кинотавре» ввели строгие ограничения для фоторепортеров — не снимать на пляже. Вы с этим согласны? — Я не люблю, когда меня снимают без разрешения. Но, с другой стороны, в публичном месте стараюсь держать себя так, чтобы самому не было стыдно увидеть себя на фотографии. А если человек позволяет себе на людях лежать лицом в салате, то пусть и получит фотосправку, что лежал. Другое дело, если ты не лежал, а на фотографии тебе салат подрисовали. Это уже хамство.

← Все публикации

Главные цитаты Эрнеста Хемингуэя, которые много расскажут вам о самих себе

21 июля 2014 года исполняется 115 лет со дня рождения Эрнеста Хемингуэя. «Газета.Ru» собрала лучшие цитаты писателя, которых, кажется, достаточно, чтобы круто переменить свою жизнь к лучшему.

1. «Все люди на свете делятся на две категории. С первыми легко, как легко и без них. Со вторыми очень сложно, но жить без них невозможно совсем».

2. «Писать на самом деле очень просто. Ты просто садишься перед пишущей машинкой и начинаешь истекать кровью».

3. «Реже всего в жизни я встречал умных людей, которые были бы еще и счастливы».

4. «Война, какая бы она ни была необходимая и справедливая, всегда преступление».

5. «Никогда не отправляйтесь в путешествие с теми, кого не любите».

6. «Большинство людей никогда не слышат друг друга».

7. «Я пью, чтобы окружающие меня люди становились интереснее».

8. «В прежние дни часто писали о том, как сладко и прекрасно умереть за родину. Но в современных войнах нет ничего сладкого и прекрасного. Ты умрешь как собака без всякой на то причины».

9. «Самое отвратительное слово на свете — «пенсия».

10. «Люди с возрастом не умнеют. Они просто становятся осторожнее».

11. «Тот, кто щеголяет эрудицией или ученостью, не имеет ни того, ни другого».

12. «Переезжая из одного места в другое, вы все равно не можете убежать от себя».

13. «Если вы перестали делать какие-то вещи просто для удовольствия, считайте, что вы больше не живете».

14. «Если двое любят друг друга, это не может кончиться счастливо».

15. «На свете так много женщин, с которыми можно переспать, и так мало женщин, с которыми можно поговорить».

16. «Если вам хочется избавиться от какой-то мысли, запишите ее».

17. «Лучшая возможность узнать, можешь ли ты доверять человеку, — довериться ему».

18. «Любая трусость происходит от нелюбви».

19. «У Достоевского есть вещи, которым веришь и которым не веришь, но есть и такие правдивые, что, читая их, чувствуешь, как меняешься сам».

20. «Все сентиментальные люди очень жестоки».

21. «По-настоящему храбрым людям незачем драться на дуэли, но это постоянно делают многие трусы, чтобы уверить себя в собственной храбрости».

22. «Если вас что-то ранит, значит, вам не все равно».

23. «Лучшие люди на Земле умеют чувствовать красоту, имеют смелость рисковать и силы говорить правду. И именно эти положительные качества делают их очень уязвимыми. Именно поэтому лучшие люди часто разрушены изнутри».

24. «Мы все сломаны. И именно в местах надломов мы часто сильнее всего».

25. «Секрет успеха прост: никогда не падайте духом. Никогда не падайте духом. Никогда не падайте духом на людях».

Как надо просить прощения? Как быть, если простить нет сил? Отвечают священник и психолог

Священник: «Бог простит» — это просто слова, которые принято говорить. Они замечательные, но мы не можем думать, что из-за одной формулировки прощение состоится, а из-за другой — нет. Важны не слова, которые вы произносите, а искренняя готовность принять человека и переступить через обиду.

Если вы понимаете, что не можете простить, честнее и правильнее сказать человеку: «Я пока не готов принять тебя таким, какой ты есть, у меня нет на это сил. Будут силы — я постараюсь изменить свое отношение к тебе». И если вы стремитесь к миру внутри себя, то нужно действительно искать в себе силы, чтобы простить.  

Говорить в такой ситуации «Бог простит» — это несколько лицемерное решение. Смысл этой формулировки не в том, что мы хотим, чтобы Бог простил человека вместо нас. А в том, что мы просим Бога простить этого человека. То есть она могла бы звучать так: «Я желаю, чтобы Бог тебя простил». А если я не готов сделать это сам, вряд ли я готов просить об этом Бога.

Психолог: У психологов нет понимания «правильно» и «неправильно». Ответьте искренне, так, как вы чувствуете.

Если у вас просят прощения, но не так, как вам хочется, спросите себя: «А что мне нужно? Просто извинения, колебания воздуха или что-то другое?» Вполне возможно, что опять вылезут детско-родительские истории. Может быть, на самом деле вам хочется, чтобы пришел родитель и сказал: «Я плохой, я виноват, все будет по-твоему». И только так вы можете услышать извинения. А если он этого не скажет, то что? Ладно, если это не близкий человек, кто-то на работе, например, то отношения просто перейдут в фазу скрытой конфронтации. Мы будем улыбаться друг другу, но я знаю, что ты меня не любишь, и я тебя тоже не люблю. Но если это кто-то важный — что, наша близость на этом закончится? Мы пойдем разводиться? Спросите себя об этом. Не чтобы поставить ультиматум и продавить. А чтобы понять, что происходит в ваших отношениях.

Если вы не можете искренне принять извинения — можно сказать «Бог простит». Мне кажется, это защищающая фраза. Она как бы означает: «Я не могу сейчас ничего сказать, но есть кто-то, кто может решить за нас этот вопрос».  

все, конец, я больше не могу» Рождение ребенка — испытание для женщин в России. Как они находят силы?: Россия: Lenta.ru

Беременность и рождение ребенка почти всегда связаны со страхом, особенно когда это происходит впервые. Многие российские женщины понимают, что только в сказках и в Instagram все легко и просто. Фотограф Юлия Скоробогатова, мать двоих детей, вспомнила свои страхи по поводу беременности, родов, проблем воспитания и собственного здоровья и попыталась понять, что думают об этом другие российские женщины. Их истории — в фотопроекте о рождении и материнстве.

Екатерина, 33 года, мать двухлетней Маши:

На работе решила сделать тест на беременность на всякий случай… Первая полоска начинает краситься в ярко-красный с первой же секунды. Как всегда. И тут медленно и чуть стыдливо проявляется вторая. Я не верю глазам. «Может, пропадет? Может, ошибка? Испорчен?» Мысли носятся по кругу, в голове шумит. Через пять минут смотрю — две четкие полоски. Не показалось.

Достаю второй тест. Читаю инструкцию по буквам, делаю его с аккуратностью хирурга. Засекаю время — ровно три минуты. Опять две явные полоски. Иду в кабинет на негнущихся ногах. «Надо сообщить мужу. Но как?»

Перед глазами пронеслась моя бурная, веселая, но при этом спокойная жизнь, та бутылка вина, выпитая накануне с сестрой, та сигарета за компанию. Боже, как я могла! Боже, я такая молодая, глупая, как я могу что-то дать своему ребенку! Фобия номер один — это что теперь рожать, как ребенок сможет выйти из меня.

Радость, что я теперь буду мамой, наступила на следующий день. Мне очень хотелось быть готовой к рождению ребенка, я прочитала тонну книг, переобщалась с кучей знакомых и мало знакомых мам, но к этому невозможно быть готовой. Теория и практика — это «две большие разницы», это как прочитать в книжке, как прыгнуть с парашютом и на самом деле прыгнуть с парашютом. Но в общем-то, вся эта информации помогла мне успокоиться, очень помог положительный опыт мам — придавал сил, надежду, оптимизм. Не надо закрывать глаза на негатив, о нем знать надо, но думать и настраивать себя на позитив.

Я последний раз была на маникюре во время беременности. Я не принадлежу себе. Я набрала 10 килограммов уже. У меня подруги спрашивали: «Когда ты придешь в нормальную форму?» Что значит нормальная форма? Мое тело только что произвело еще одно тело на свет, почему я должна делать вид, что ничего не произошло?

У меня до сих пор сомнения, хорошая ли я мама. Вспоминая свое детство, не хочется быть токсичным родителем по отношению к своему ребенку. Легко быть осознанным родителем, когда ты выспался, сыт, доволен собой, когда муж, няня, спа. А когда ты не можешь толком в туалет сходить, включается программа автопилота, которая заложена нашими родителями, и она не всегда правильная. Я бы посоветовала поработать с психологом во время беременности, позаботиться о позвоночнике, он потом пригодится еще. Только ресурсная мать может что-то дать своему ребенку.

И понимать, что только воображаемые дети всегда слушаются, никогда не плачут, не смотрят мультики, хорошо спят и едят.

Все считают, что мать должна превратиться в суперчеловека, стать образцом психического равновесия: перестать материться, думать только о высоком, но при этом никуда желательно не отходить от детской площадки. Мне говорили: «Что ты в телефоне сидишь? У тебя ребенок в луже прыгает». Ну прыгает. Я вот выросла, уже не прыгаю. А это ребенок.

Появление ребенка — это как покорение Эвереста. Люди прекрасно живут и без этого. Но те, кто покорил, живут совсем по-другому. Я стала намного сильнее. Иногда сидишь и думаешь: «Все, конец, я больше не могу». А потом берешь и делаешь.

Елена, 39 лет, мать Маши (13 лет), Даши, (11 лет), Ивана (8 лет), Любаши (3 года) и Саши (11 месяцев):

С появлением ребенка жизнь меняется, а изменения всегда страшны. Но это же и импульс к развитию — приобрести новые навыки, научиться делать несколько дел сразу, спать в любом месте, закрывать глаза на бардак…

С первой дочкой Машей я знала, что беременна, еще до теста — я чувствовала сам момент зачатия, поэтому тест был лишь формальностью, я была очень счастлива. Это был долгожданный ребенок.

Вторую дочку Дашу мы не ждали так скоро. Реакция — удивление, неожиданность, растерянность, может, немного страх был.

Третья беременность — чудо. Отношения с мужем уже трещали по швам, семья рушилась, я, конечно, мечтала о сыне, но это казалось несбыточным, хотя молилась и аскезы соблюдала серьезные. И вот когда тест увидела — даже не верилось. Муж настаивал на аборте, но сомнений у меня не было ни секунды: только огромная радость, уверенность, что справлюсь, и благодарность.

Прошло несколько лет, развод, новая встреча, неземная любовь. Я очень хотела родить дочку, и так случилось, что Любаша пришла к нам. Было страшно сказать мужчине, ведь он не хотел совместных детей. Был страх потерять любимого, страх потерять финансовую поддержку от бывшего мужа.

И вот последняя, пятая беременность — это, можно сказать, просто большой сюрприз от Бога, несмотря ни на что и вопреки всему. Хотя у меня был шок, растерянность полная, страх потери всего. Немного позже, когда сказала своему мужчине, ситуация усугубилась полным отсутствием поддержки, он не хотел, боялся за меня, это было время, когда было темно-темно… Поддержку дали только дети, которые радовались как никогда. Дети — это мой ресурс, моя радость, мое благословение!

Александра, 30 лет, мать двухлетних Себастиана и Ксавьера и трехмесячного Феликса:

Я была бесконечно счастлива, когда увидела две полоски на тесте, это была очень долгожданная беременность. В предыдущем браке у нас детей не было, и я уже отчаялась. А тут появился новый муж, восточный красавец, мои гормоны возрадовались и выдали мне сразу двойню.

Эмоции — только безграничное счастье. И фоновый шок, что все-таки получилось. Был один-единственный страх — хотелось побыстрее попасть на УЗИ и убедиться, что плод в матке. У знакомых были ужасающие истории с внематочными беременностями, я была напугана.

Опасения появились, когда я на УЗИ узнала, что жду двойню. Думала, смогу ли справиться. Мы с сестрой из большой дружной семьи. Родители нас учили, что дети — это хорошо и правильно. Я с детства любила малышей, очень люблю племянников, у меня их трое, много помогаю им.

Я ожидала, что буду вплоть до роддома счастливо порхать как бабочка, а в итоге получила симфизит, боли, невозможность повернуться по ночам и начать ходить утром. Но, как оказалось, сразу после родов это все быстро забывается и появляется невероятная бодрость, сподвигнувшая меня вновь забеременеть.

С мужем мы стараемся планировать свои рабочие графики так, чтобы была возможность подменять друг друга. Наши отношения после рождения детей стали только крепче. Муж стал еще быстрее прибегать домой с работы.

Я люблю свою работу и не понимаю, как можно лишить себя этой прекрасной части жизни. Жертвенность в виде оседания дома с детьми и превращения в «грязный пучок» никому не нужна, и дети этого никогда не оценят.

Ольга, 35 лет, мать Ксении (15 лет), Никиты (7 лет) и Пети (1,5 года):

Когда я увидела положительный тест на беременность, я испугалась. Не была готова к этому. Только пошли в гору дела, окончила курсы инструкторов йоги, начала вести занятия, съездила в Индию… и придется все это закончить на неопределенное время. Было страшно, что скажет муж. Если он тоже не готов к такому, то что мне делать, как одной идти против всей семьи? Я предполагала, что рад будет только младший сын. Бабушка уже пожилая, ей тяжело помогать мне с детьми, да еще и живем все вместе, и ей хочется покоя.

До разговора с мужем была тихая радость, но я не могла разрешить себе чувствовать ее в полной мере, пока мы все не обсудим.

Уже большое и безоблачное счастье от предстоящего материнства пришло после. Я увидела, как муж рад, что он готов стать снова отцом, и это придало мне решительность, что мы преодолеем все препятствия, в том числе и финансовые.

У меня были три идеальные беременности и хорошие роды, а дети все гиперактивные и характерные. В голове идеальные картинки спящих пухлых карапузов, и каждый раз настрой, что вот этот-то будет обязательно спокойным. Но нет. Каждый ребенок по-своему учит меня принятию.

Опасения были и сейчас есть, как уместиться всем вместе в одной квартире. Как заработать денег на покупку жилья, чтобы дать хоть что-то подросшим детям. Справимся ли с оплатой образования. Ресурсы ищу в личном времени, стараюсь просыпаться чуть раньше, чтобы настроиться на день, собраться с мыслями, позаниматься йогой, это тоже дает опору. Мой ресурс — это моя деятельность. Даже если сейчас я не могу проводить занятия, то я пишу тексты про йогу, планирую будущее. Моя карьера идет не в том темпе, в котором хотелось бы. Это немного огорчает, но есть понимание, что это временно и скоро личного времени будет больше.

Я считаю, что дети к нам не просто так приходят, они нас учат. Тому, что сейчас мы не знаем или не хотим знать. Конечно, родить ребенка нелегко, а воспитать еще сложнее. Но если есть хоть капелька желания стать мамой, то надо рожать. Потом не сможешь простить себе, что не воспользовалась этим шансом.

Ирина, 43 года, мать Мирона (1 год):

Когда я узнала, что беременна, у меня было двойственное чувство: с одной стороны — невероятная радость, а с другой — страх, тревога за возможную потерю. Было сложно. У меня была уже четвертая беременность, до этого я малышей теряла.

Я представляла, что буду как хрустальная ваза, буду наслаждаться миром, ловить каждый момент, буду постоянно в контакте с малышом. Но получилось, что мне не удалось уйти от тревожных мыслей.

Денек прошел — и хорошо, я стала чуть ближе к заветному моменту, ничего не случилось, и слава богу. Хотя сама беременность с физиологической точки зрения была благополучная.

Парадокс в том, что я так долго готовилась к появлению ребенка, что когда он родился, я вдруг осознала — я не имею никакого представления, как с ним быть, как быть мамой. У меня были очень условные представления о материнстве. Буквально, я не знала, как его взять, чтобы подмыть. У меня ушло несколько месяцев, чтобы окрепнуть в своей уверенности быть мамой. Сейчас я проживаю материнство так, как я его представляла, обнимая сына и наблюдая за его развитием, я испытываю невероятную радость.

Малыш плохо спит, и это очень выматывает. Когда утром он в 4:30 просыпается и становится понятно, что это пробуждение окончательное, просто какое-то отчаяние поднимается внутри. Иногда даже прям вот хочется побить что-нибудь. Подушку, например. Ужасно обидно бывает. Хочется наорать, выяснить отношения с этим ребенком, который не хочет спать. В резкой форме ему объяснить, что он не прав. Вот в такие минуты уже ничего не радует. Я понимаю, что это вещи проходящие, и просто в противовес я переживаю невероятную, такую искреннюю любовь, которая просто прибавляется с каждым днем, с каждой неделей.

Билет в один конец: истории женщин, переживших аборты

Исследование «Левада-центра» показало, что за последние 20 лет россияне начали хуже относиться к абортам. В конце 90-х только 12% опрошенных осуждали прерывание беременности даже в тех случаях, когда семья не может позволить себе ребенка из-за бедности. Сегодня такую точку зрения разделяют уже 35% опрошенных. «Idel.Реалии» поговорили с несколькими женщинами, которые решились на аборт или отказались от него. В чем были причины такого решения, что им пришлось пережить, и как это повлияло на их жизнь? Имена некоторых женщин изменены по их просьбе.

Алена — 23 года.

Даже не знаю, с чего начать эту историю. Мы встречались с молодым человеком с моих 17-ти лет. Он был моей первой любовью и первым мужчиной. Буквально сразу после школы и начала учебы в университете мы начали жить вместе. Спустя год, в 19 лет, я узнала о своей беременности.

«Хотелось спрятаться под одеяло, чтобы все это само прошло, как грипп или ОРВИ»

Я очень хорошо помню тот вечер. Где-то за неделю до него я начала ощущать какую-то тяжесть, болела грудь, тело, немного набрала в весе. Сделала первый тест, обычный бумажный. Две полоски. Отправила молодого человека в аптеку за более качественным. Мало ли, подделка какая попалась или результат ошибочный. Он принес дорогой цифровой. Наверное, было около восьми вечера, я закрылась в ванной. Было страшно. Молодой человек в это время наматывал круги у двери ванной. Открыла упаковку, прочитала инструкцию, проверила. Результат показал +3. Это означало, что срок беременности составляет больше пяти недель. Паника началась где-то через полчаса, когда я узнала, что медикаментозный, не хирургический аборт делают только до шестой недели.

Я хочу детей, ничего не имею против, но мне тогда было 19 лет. В голове в тот момент все перемешалось. Мы сидели вмести с ним и искали в интернете клиники. Так, чтобы по цене было нормально, чтобы туда не ходили знакомые или родственники. Лишь бы никто не узнал, думала я. Мои родители всегда мне доверяли и знали, что я не натворю глупостей. Но когда мы начали жить вместе с молодым человеком, они прочистили мне мозг на тему беременности: «если это случится, надо рожать», «вместе вытянем», «даже не думай об абортах», «это все зло и очень опасно», «у тебя потом никогда не будет детей» и так далее. Понятно, что сказать им я ни о чем не могла и не могла допустить того, чтобы они узнали это от кого-то другого.

Спустя пару часов мы выбрали клинику. Записаться сразу я не смогла — было поздно и она уже не работала. Засыпали с молодым человеком в обнимку и в панике. Он постоянно твердил, что мы вместе через это пройдем, все будет хорошо и еще что-то в этом же духе. На следующее утро позвонила и записалась на ближайшее свободное время к гинекологу. Через полчаса была уже в клинике.

Это было лето, на улице жарко. Сижу в холле, жду пока врач освободится. И тут идет доктор — женщина с огромным животом, месяце так на седьмом-восьмом. Тот самый гинеколог, к которому мне нужно. Хорошо, познакомились, пошли к ней в кабинет. Там она спросила, что меня сюда привело, хорошо ли я себя чувствую. В ответ я рассказала историю про нежелательную беременность и решение покончить с ней. Я думала, она начнет отговаривать, убеждать в счастье материнства даже в раннем возрасте, но нет. Пошли на УЗИ. Там выяснилось, что уже шестая неделя. Медикаментозно проблему можно решить до восьмой. Честно признаться, я была счастлива.

План был такой: сегодня выпиваю первую таблетку, иду домой, не хожу на учебу и работу, лежу сутки и возвращаюсь за второй. После того, как приму вторую, поднимаюсь в палату и лежу там, пока из меня все не выйдет.

Все было хорошо, пока я не приняла вторую таблетку. Это был ад. Меня бросало в жар и в дрожь одновременно, подкашивались ноги, кружилась голова, рвало. Просто ужасно. Это продлилось несколько часов, после чего меня вновь отправили на УЗИ. Там мне сообщили, что все тяжелое позади, плод вышел. Теперь осталось просто прийти в себя, еще несколько раз сдать анализы и восстановиться в плане здоровья.

«На полное возвращение к обычной жизни у меня ушел где-то месяц»

Я не испытывала каких-то великих душевных терзаний, не страдала и не сожалела о сделанном выборе. В какой-то момент даже стало страшно от такого равнодушия. Для меня эта процедура стала избавлением. С молодым человеком после этого мы встречались еще два года. Аборт только укрепил наши отношения. Расстались мы совсем по другим причинам.

Могу сказать одно, пережить аборт еще раз я бы не хотела никогда. Что касается высказываний о запрете таких процедур, я уверена, это полное «дно». Ни к чему хорошему такие инициативы не приведут. Аборты станут подпольными и только хирургическими. А там уже и сама девушка может умереть, и врачи солгать, что все сделали и взять денег. Это ужасно. У нас тема абортов и так табуированная, зачем усугублять положение.

По данным Всемирной организации здравоохранения, каждый пятый аборт совершается девушкой от 11 до 19 лет. Из них 40% отказываются от рождения ребенка по собственной воле.

Эльвира — 38 лет.

Когда я читаю или слышу что-то про аборты, внутри как будто что-то застывает. Не чувство вины, не обида, не могу объяснить. Я ни в коем случае не за запрет абортов, они должны быть легальными. Но это больше, чем просто медицинская процедура, это психологическое. В первую очередь, не для души ребенка, а для души женщины.

Я училась на третьем курсе универа, все было прекрасно, встречалась с парнем, мы любили друг друга, строили планы на жизнь, причем очень конкретные. Парень несколько раз просил моей руки, говорил об этом с родителями. Но мои были непреклонны. «Рано, получи диплом, устройся на работу, потом посмотрим». С парнем мы проводили все свободное время, успевая и хорошо учиться, и подрабатывать, и помогать по дому. Делали все, лишь бы родители были довольны.

Для себя мы «решили», что будем вместе. Мы занимались сексом, совершенно не думая, что делаем что-то плохое. В один прекрасный день подруга моей мамы полезла в мою сумочку (не спрашивайте почему, это —ужас) и достала из самого маленького кармашка презерватив. В тот момент меня дома не было. К моему возвращению уже собрался целый семейный совет. На нем не задавали вопросов, не слушали меня, все высказывали свое мнение и в итоге единогласно запретили мне встречаться с парнем. Аргументы были следующие — у нас так не принято (видимо, потому что мы — татары?), я позорю всю семью. Больше не было аргументов. Запретный плод сладок, даже мы, татары, это знаем. Случилось то, что случилось. По неосторожности я забеременела, причем не знала этого почти три месяца.

«Сохранять плод только ради того, чтобы сохранить я не хотела. Нужно быть готовой к материнству, в первую очередь морально»

Ребеночек может и должен родиться тогда, когда его ждут, его любят заранее. В это я верила всегда.

Отношения между моим парнем и родителем были настолько плохими, что я даже и не думала рассказывать им, боюсь представить, что бы случилось. Посоветовавшись со своей старшей родственницей (подруги не могли помочь ничем), я нашла услугу «коммерческий аборт» в одном из роддомов Казани. Запись была только с субботы на воскресенье в ночь.

День был самый обычный, я помогала по дому, а вечером ушла «к подруге с ночевкой». Еще по пути на операцию позвонила домой с автомата в коридоре, что все хорошо, и мы скоро идем спать. Это была операция, так как срок был уже большой. Медсестра что-то под нос бурчала, что «ты что не знаешь, что у тебя детей больше может и не быть». Все это я слышала, засыпая под наркоз. Вообще, засыпая под наркоз почему-то думаешь, что все, это конец.

Аборт длился 20 минут, нас увозили и привозили обратно бездушных в палату. Перед этим я подписала какие-то бумаги. Я их не читала, а, может, читала, но не поняла. Что в них было? За что я брала ответственность на себя? Никто у меня не брал анализов до аборта. Почему это делали именно ночью? Вопросов было много.

Я проснулась под утро в хорошем настроении, наконец-то меня не тошнило. Посмотрел врач и сказал, что могу ехать домой. Опять таки что-то заставили подписать. Там было несколько десятков женщин разных возрастов. Никто не хотел никого видеть, разговаривать. Даже не помню, сколько это стоило, парень заплатил за все. На следующее утро он меня забрал, проводил до дома и мы какое-то время не виделись.

«Там было несколько десятков женщин разных возрастов. Никто не хотел никого видеть, разговаривать»

Тогда и он был очень подавлен. Должна признаться, что наши отношения после аборта уже не были такими душевными именно в эмоциональном плане. Мы как-то постарели.

Ровно через 10 лет я родила первого ребенка, через 2 года второго, все хорошо. Каждый раз, когда шла к гинекологу, со страхом спрашивала, «я делала аборт, у меня все нормально?». Да, у меня все нормально физически. Но осталась травма душевная. В суждение «случилось то, что должно было случиться» — также не верю.

Надо уметь налаживать контакт со своими детьми, а не стучать кулаком по столу со словами «ты меня позоришь». Хорошо бы подумать о правильном сексуальном воспитании дочерей и сыновей. Под словом «правильно» я имею ввиду доверительные отношения, чтобы они от нас ничего не скрывали. Если мои родители думают, что я наплевала на них, то глубоко ошибаются. Не наплевала, но можно было по-другому.

По данным исследовательского института Шарлотт Лозье, ежегодно в России от нежелательного ребенка избавляются более 1,2 млн девушек. Такой же показатель в США. На первом месте по численности абортов находится Китай — около девяти млн абортов ежегодно.

По данным исследовательского института Шарлотт Лозье (Charlotte Lozier Institute), ежегодно в России от нежелательного ребенка избавляются более 1,2 млн девушек. Такой же показатель в США. На первом месте по численности абортов находится Китай —​ около девяти млн абортов ежегодно. ​

Мария — 47 лет.

Я мама взрослой дочери. До того, как я встретила ее отца — своего мужа — я успела пережить многое, и в том числе аборт. О нем я жалею до сих пор. Мне тогда был 21 год. Я заканчивала университет, думала о постоянной работе, большой и дружной семье. На тот момент у меня был, как мне казалось, любимый человек. Мы вместе приехали поступать, вместе учились в университете, все друзья у нас были общими. После университета мы планировали пожениться, родить ребенка. Но последнее случилось задолго до окончания университета.

В 21 год я узнала, что жду ребенка. Это было рано, очень рано. Я не знаю, как все это собрать в голове и объяснить, но на тот момент я не могла родить. Это сейчас все просто. В то время нам бы пришлось втроем ютиться в коммуналке, некому смотреть за ребенком, пришлось бы жить на маленькую зарплату мужа. А родители… Они бы вообще не поняли. Может быть, я просто испугалась этого всего, может быть, я не была уверена в этом самом будущем, не знаю.

Я решилась на аборт и ничего не сказала тому парню. Пошла в больницу, рассказала все гинекологу. Она долго меня ругала, называла низкими словами. Я сидела у нее в кабинете в слезах. В конце своего убивающего монолога она сказала вернуться вечером, когда никого не будет. Я шесть часов просидела на скамейке во дворе больницы. Ничего не ела, не пила, плакала. В назначенный час вернулась обратно к ней. В кабинете была одна медсестра и врач. Они все сделали и поздно вечером отправили меня домой. Я вообще ничего не понимала, у меня кружилась голова, подкашивались ноги, шла кровь. Они сказали, что кровь будет идти еще несколько дней.

На следующие сутки я не могла встать с кровати. Соседка по комнате вызвала скорую. Я рассказала ей в чем дело, она передала врачам, и меня увезли в больницу. Я не помню, что именно происходило, но то ли эта девушка, то ли сами врачи очень громко обсуждали это в коридоре общежития. В конечном итоге узнали все, кто жил на этаже, потом все общежитие, потом в университете. А мой парень узнал самым последним со слов своего товарища. Для него это было шоком.

«Преподаватели не признавали во мне человека, однокурсники просто не хотели портить репутацию и со мной общаться»

В больнице мне сказали, что гинеколог сделал что-то не так. Из-за этого у меня началось кровотечение. Через неделю я вернулась в общежитие, но со мной уже никто не разговаривал, никто не здоровался. Я еле-еле закончила университет, хотя училась на одни пятерки. Преподаватели не признавали во мне человека, однокурсники просто не хотели портить репутацию и со мной общаться. А мой парень… Он просто обходил меня стороной. Он не сказал мне ни слова. Я пыталась с ним поговорить, ждала у университета, ждала у его комнаты в общежитии. Каждый раз он очень быстро проходил мимо, а однажды сказал фразу: «Исчезни». Через месяц я узнала, что он сделал предложение другой девушке.

Я закончила университет, вернулась в родной город, устроилась на работу. Там познакомилась с будущим мужем, вышла замуж. Спустя время выяснилось, что я не могу иметь детей. Мы с мужем удочерили девочку, воспитали ее и подняли на ноги. Жалею ли я о своем решении тогда, в 21? Да, жалею. Очень. Безумно. Дело не в обстоятельствах, в которых я оказалась после аборта, не в его влиянии на мою дальнейшую жизнь. Дело в том, что я сделала это. Не знаю, чем я думала. Не знаю, почему не послушала тогда врача. Она кричала на меня, ругалась и предупреждала, чем это может закончиться.

Нет, я люблю свою семью, люблю своего ребенка. Мы подарили ей жизнь, лучшее будущее. Но чтобы бы было, если бы тогда, 26 лет назад я бы сделала другой выбор.

Да, я осуждаю аборты, да, я осуждаю врачей, которые это делают. Если даже у женщины очень плачевное положение, она может родить и отдать ребенка в детдом. Я до сих пор пытаюсь замолить свой грех. Кажется, ничего не смоет его с моей души.

Данные ВОЗ говорят, что среди девушек, начавших половую жизнь до возраста 25 лет, 75% избавляются от ребенка при первой беременности. При этом, 45% из них сталкиваются с осложнениями, а каждая десятая лишается возможности иметь ребенка.

Ева — 20 лет.

Я встречалась с парнем три года до моей беременности. Мы начали с ним общаться, когда мне было 14 лет. Мы жили в одном дворе, находились в одной компании. Он был мальчиком постарше и очень мне понравился. Я была девочкой рослой и тоже его заинтересовала. Так начался наш детский роман. На самом деле, детства там было мало, потому что мы очень быстро перешли к интимным отношениям.

Спустя год он ушел в армию, я его дождалась. У нас были серьезные отношения, он, как мне казалось, строил на меня конкретные серьезные планы. Жизнь шла своим чередом, он устроился на работу, я училась в школе. Мы не скрывали отношения, все наши родственники, друзья знали, что мы вместе и одобряли. Когда я училась в десятом классе, в октябре я узнала, что забеременела. Мне на тот момент было 16 лет.

Несмотря на кучу сложностей материальных, моральных, я еще к тому же была школьницей, мой парень он хотел оставить ребенка. Я помню, когда мы начали встречаться, у нас все произошло, он сказал мне, что если вдруг я забеременею, он никогда не будет настаивать на аборте.

«Для мамы информация о беременности стала ударом, рождение ребенка могло перечеркнуть все мои перспективы. Она убедила меня не оставлять ребенка»

Мы решили пойти к родителям и все им рассказать. Моя мама очень сильно расстроилась. Не было криков и скандалов, она просто настаивала на аборте и очень хотела, чтобы я продолжала учиться, жить без обременения. В школе я была активисткой, отличницей, красавицей. Для мамы информация о беременности стала ударом, рождение ребенка могло перечеркнуть все мои перспективы. Она убедила меня не оставлять ребенка. Моя сестра поддержала маму. Они призывали меня очень хорошо подумать, честно, без прикрас рассказывали обо всех последствиях и лишениях.

Когда я сказала своему молодому человеку, что решила сделать аборт, он меня не поддержал и пропал на несколько дней. От наших общих друзей я узнала, что он ушел в запой, ему плохо и он вообще не в себе.

В это время сестра отвела меня к своему гинекологу на консультацию. Врач сказал, что беременность протекает хорошо, сердечко бьется. Все анализы у меня были идеальными. В смотровой врач начал рассказывать мне про аборты, их виды, последствия и возможные осложнения. Это меня очень сильно напугало.

Я испугалась больше, чем когда узнала о беременности. Потому что, когда это только выяснилось, меня поддерживал мой парень, а когда я сидела у врача, я понимала, что я совсем одна. Мне было действительно страшно. Я постоянно думала о ребенке. Мне говорили, что это всего лишь клеточка, но я вспоминала слова, что сердечко у этой клеточки уже бьется. Сработал психологический фактор.

Я не ярая противница абортов. Я уверена, что каждый человек сам в праве сделать выбор. Никто не может искусственно запретить человеку принимать определенные личные решения. Это неправильно.

Я понимала, что несмотря на мнение близких, я хочу оставить ребенка. Мне было страшно и за свое здоровье. Когда мы вышли из клиники, сестра сказала, что выбор за мной, и я решила родить.

В тот же вечер мы обсудили с парнем, что будем делать, когда жениться, где жить. На тот момент о моей беременности знали моя мама, сестра и мама парня. Папе мы сказали при особом случае на семейном торжестве. Он был шокирован, но отреагировал положительно. Несмотря на то, что отцы в таких ситуациях хотят прибить парня, мой папа сказал, что всячески будет нам помогать.

Беременность протекала хорошо. Что было удивительным лично для меня, я не встретила никакого осуждения. Моя директриса, педагоги, врачи абсолютно поддержали мой выбор, помогли со всеми справками для перевода на домашнее обучение (для этого нужен особый диагноз, а у меня эта графа была пустой). Положительная реакция была и среди моих одноклассников, друзей из других параллелей. Были случаи, когда учителя, которые не вели у меня ничего, высказывали что-то за спиной, но насколько я знаю, их позиции не одобряли. Мой авторитет, заработанный до этого, не смог испортить даже факт ранней беременности. Это безусловно очень поддерживало.

«Возможно, конечно, за спиной они и говорили что-то, но по крайней мере в лицо мне никто ничего не высказывал и не давал этого понять»

Говорят, что юных рожениц не любят в роддомах, но и здесь мне повезло. Я рожала бесплатно, в обычном городском роддоме. У меня были очень хорошие акушеры, от которых я не слышала никакого осуждения. Возможно, конечно, за спинойи они и говорили что-то, но по крайней мере в лицо мне никто ничего не высказывал и не давал этого понять.

Родила я здоровую девочку в июле после десятого класса, а в сентябре пошла в 11-й. Родственники и друзья помогали смотреть за ребенком, сидели с дочкой, когда я была на уроках. Я действительно оказалась в очень мягком и удобном положении. В этом плане лично мне повезло. Впоследствии ребенок не помешал мне сдать ЕГЭ, вступительные экзамены в вуз и пройти на бюджет. Наличие у меня ребенка помогло и с трудоустройством. Я работаю в сфере образования, поэтому несмотря на мой юный возраст работодатели, когда слышат, что у меня есть дочь, отмечают это как положительный фактор.

А с мужем мы все же развелись. Он говорил, что хочет ребенка, но на деле оказался не готов к такой ответственности. Ему хотелось еще погулять, скажем так, хотелось свободы.

Я нисколько не жалею о своем выборе. Все эти обстоятельства помогли мне повзрослеть. Сейчас моему ребенку три года, и за этот короткий период я пережила то, что люди пытаются пережить годами. Я не сломалась. Если бы я опустила руки, я бы уронила дочь.

Это всего лишь мой опыт. Мне просто очень повезло. Но это не означает, что всех, кто окажется в таком же положении, будет ждать положительный исход.

По данным Отдела народонаселения ООН, аборт разрешен законом в 55 государствах из 194. Самыми лояльными в отношении к абортам признаны США, Китай, Канада, Северная Корея. Здесь процедуры избавления от плода законны по любой причине на любых сроках, вплоть до родов. Россия также признает право женщины отказаться от рождения ребенка по личному желанию.

***

По данным Всемирной организации здравоохранения, ежегодно в мире от рождения ребенка отказываются около 50 миллионов женщин, то есть более 20% беременностей заканчивается абортом. При расчете на тысячу женщин: 28 потенциальных матерей признают свою беременность нежелательной. Из общего ежегодного числа, половина приходится на криминальные операции. Это около 25 миллионов случаев. Одна женщина из десяти до 45 лет ни разу не делала аборт, а каждая пятая беременность, исходя из статистических данных, заканчивается избавлением от плода.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.

синхронистка Шурочкина о жёстких тренировках, длинных волосах и лишнем весе — РТ на русском

Российские синхронистки надоели миру своими победами, поэтому на Олимпийских играх с ними может произойти то же самое, что со сборной по художественной гимнастике. Об этом в интервью RT заявила обладательница золотой медали в группе Мария Шурочкина. Спортсменка также рассказала о жёстких тренировках Татьяны Покровской, вспомнила, когда в последний раз проигрывала, призналась, что мечтает о короткой стрижке, и поделилась реакцией партнёрш на свой лишний вес.

— Когда впервые выигрываешь Олимпиаду, в это, как правило, очень долго невозможно поверить. Было такое чувство на Играх в Бразилии?

— Очень хорошо помню, как стояла на пьедестале и у меня не было не то что слёз, но вообще никаких эмоций, словно внутри всё выгорело. Всё было выплеснуто, видимо, во время подготовки к Играм. Первое осознанное чувство появилось только на следующее утро. Это было очень яркое и радостное ощущение какой-то совершенно невероятной внутренней свободы: не нужно идти на тренировку, не нужно ни в чём себя ограничивать. И только через неделю до меня наконец дошло, что я выиграла самый главный старт своей жизни — стала олимпийской чемпионкой.

— Это осознание хоть как-то вас изменило внутренне?

— В том-то и дело, что нет. Разве что стала чуть поувереннее в себе. Всё-таки такая победа заставляет задуматься о том, что ты сумел сделать что-то такое, к чему стремились, но так и не смогли сделать очень многие люди. Помню, приехала из Бразилии домой, папа тут же забрал у меня медаль, положил её в сейф, закрыл на ключ комнату, где стоял этот сейф, и сказал: «Буду беречь эту награду как зеницу ока».

Также по теме

«Украинские синхронистки нас поддерживали»: Шишкина о санкциях МОК и проблемах с музыкой на Олимпиаде

Многие представители других сборных на Играх в Токио не понимали смысла наложенных на Россию спортивных санкций и считали их глупыми….

— А как воспринималась вторая победа?

— Совсем иначе. Подготовка к Играм в Токио вообще шла намного тяжелее, чем когда мы готовились к Рио. Было много боли. Моральной, физической. И когда я стояла на пьедестале, у меня реально лились слёзы. Они полились почти сразу после того, как мы закончили выступление, но я как-то держалась, понимала, что сейчас всех нас станут показывать крупным планом и надо бы улыбаться — чемпионки ведь. Но на пьедестале слёзы полились снова. Я смотрела потом видеозапись и даже подумала: какое счастье, что на меня не наводили камеру.

— Много боли — это вы о чём?

— У нас были очень жёсткие тренировки. И тренер у нас жёсткий. В том плане, что существует определённая стратегия подготовки спортсмена к Играм на психологическом уровне. Чтобы он был готов абсолютно ко всему и не дрогнул в самый ответственный момент. Могу честно сказать, что на этом этапе подготовки никаких пряников уже нет. Только кнут. Но это реально работает. Особенно в группе.

— Такая жёсткость со стороны тренера не обижает?

— Обижает, конечно. Но в то же самое время толкает тебя вперёд. Потому что хочется доказать не только тренеру, но прежде всего самой себе, что ты чего-то стоишь. На самом деле Татьяна Николаевна Покровская — удивительный человек. Если мы всё делаем хорошо, она никогда не похвалит. Всегда найдёт, к чему придраться и кому сделать замечание. А вот когда ты что-то делаешь плохо, наоборот, начинает отмечать то, что получилось. Словом, никогда не знаешь, как она отреагирует. Скучно точно не бывает.

— Достаточно заглянуть в ваш Instagram, чтобы понять, что вы очень сильная и абсолютно самодостаточная личность. Мне кажется, человеку с таким характером должно быть очень сложно в групповом виде спорта. Ведь группа по своей сути — та же армия.

— Вы правы, это тяжело, причём не только мне одной. У всех наших девочек очень сложные и сильные характеры, но при этом нам нужно находить общий язык. Искать взаимопонимание, чем-то поступаться, пропускать какие-то вещи мимо ушей или, наоборот, настоять на своём, но при этом никого не обидеть. Это такая непрерывная работа, как в большой семье. Сама я по натуре человек творческий, поэтому постоянная и очень сильная концентрация на спорте для меня — большая нагрузка. Даже странно: при своей рассеянности, забывчивости и склонности витать в облаках я исполняю в группе едва ли не самую ответственную роль.

— Чем вы сами объясняете такой парадокс?

— Я много думала на эту тему и нашла для себя объяснение. Человеку ведь никогда не посылается то, что не по силам выполнить. И раз уж мироздание в отношении меня распорядилось таким образом, значит, я должна приложить все силы, чтобы достойно нести этот крест. Чтобы потом могла собой гордиться.

— Человек, исполняющий все поддержки, — своего рода солист, на которого так или иначе работает вся группа. Это добавляет ответственности?

— Да, причём сильно. Если кто-то ошибётся внизу под водой, выталкивая меня в поддержку, об этом никогда никто не узнает. Все увидят только мою ошибку.

— А что можно сделать не так внизу?

— Могут сорваться руки — там же целая система взаимодействий. Достаточно малейшей неточности в хватах, и «плот», который меня толкает, перекашивается и я улетаю не вверх, а в сторону. Или может соскользнуть нога, и высота тут же теряется. Но внешне — это снова моя ошибка.

Также по теме

«Рыдала и не могла остановиться»: Данченко о своих эмоциях и триумфе Ромашиной и Колесниченко в Токио

Участники токийской Олимпиады переживают огромный стресс из-за необходимости ежедневно сдавать тест на коронавирус и понимания того,…

— По действиям других спортсменок в момент выброса вы способны заранее просчитать вероятность ошибки?

— Как правило, нет. Разве что произойдёт что-то совсем уж из ряда вон. Обычно я очень сильно концентрируюсь на собственных действиях. Когда поддержка не получается, Татьяна Николаевна обычно сразу подзывает меня к бортику и спрашивает: «Шурочкина, что внизу было не так?» И я не всегда могу ответить.

— Самый сложный для себя момент выступления вспомните?

— Чемпионат Европы в Будапеште, который был перед Олимпиадой. У нас тогда за день до начала соревнований заболела одна из спортсменок, которая стояла на «решётке», и пришлось ставить запасную — Веронику Калинину. «Решётка» — это основание, с которого я прыгаю. Иначе говоря, руки, к которым я за много лет привыкла и которые знакомы мне досконально. И вдруг они меняются в ситуации, когда невозможно даже провести лишнюю тренировку, чтобы свыкнуться с новыми ощущениями. Но мы справились. В Токио Вероника снова была запасной, и мне кажется ужасно несправедливым, что она не получила медаль наравне с нами.

— Вы впервые выступили на чемпионате мира в 2013-м в Барселоне. Долго подбирались к команде?

— Не сказала бы. Мы с некоторыми девочками пришли в сборную после Игр в Лондоне, и я сразу попала в основной состав, поскольку делала поддержки. Тогда я, кстати, очень чётко поняла, как сильно обязана своей маме тем, что она с самого детства настраивала меня на занятия акробатикой. Я тогда вообще не понимала, зачем мне это нужно, но по маминому настоянию ходила в зал вместе с прыгунами в воду, и всё это дало свои плоды. Наверное, сказалось ещё и то, что я была очень податливым ребёнком: сказали что-то делать — значит нужно делать. И только потом до меня дошло, что в сравнении с остальными девочками у меня есть определённый козырь.

На том чемпионате мира тоже был, кстати, непростой момент. Я сильно заболела за месяц до соревнований, меня положили в больницу, сделали лапароскопию, то есть на восстановление оставалось в лучшем случае две недели.

— Вариант пропустить соревнования не рассматривался в принципе?

— Мне очень этого не хотелось. Я так готовилась к тому старту, так хотела выступить, что решила как минимум попробовать побороться за место в команде. Встать на поддержки после операции я не могла, но в группе имелось место, на которое, кроме меня, претендовала ещё одна девочка. В итоге эту конкуренцию я выиграла, хотя было очень больно работать в воде.

— Покровская сказала в Токио, что вся ваша группа после Игр уходит из спорта. Это действительно так?

— Не знаю, почему Татьяна Николаевна так решила. Никто из нас пока не объявлял об окончании карьеры.

— Иначе говоря, Мария Шурочкина намерена готовиться к третьим Играм?

— Пока хочется просто отдохнуть. Подольше. И ничего не хочу загадывать. Вдруг найду какое-то занятие, которое заставит меня вообще перестать думать о спорте? А может быть, за время отдыха, наоборот, выяснится, что я жить не могу без синхронного плавания и без этого наркотического ощущения олимпийских побед? Почему-то ведь девочки возвращаются?

Также по теме

Киборги Данченко: как синхронистки Колесниченко и Ромашина выиграли золото Олимпиады в дуэтах

Российские синхронистки Светлана Колесниченко и Светлана Ромашина стали олимпийскими чемпионками в соревновании дуэтов. Для уроженки…

— Олимпиада реально оставляет наркотическое ощущение?

— Да. Начиная с момента, когда попадаешь в Олимпийскую деревню. В Рио мне был 21 год, в Токио — 26, а чувства остались теми же. Всё сливается воедино: детские несбыточные мечты, которые вдруг сказочным образом реализовались, столовая, где много очень вкусной еды и на каждом шагу тебя окружают звёзды со всего мира, предвкушение чего-то невероятного. Всё это рождает настолько сильные эмоции, что иногда бывает трудно сконцентрироваться на предстоящем выступлении.

— Как вкусная еда сочетается с необходимостью жёстко держать вес?

— С трудом. По себе знаю: когда долгое время полностью воздерживаешься от сладкого и потом срываешься, достаточно бывает трёх дней, чтобы прибавка в весе стала заметной. Я, например, не ем хлеб. Но в олимпийской столовой были такие потрясающие булочки с кленовым сиропом… Я их ела только утром, по одной штучке, но ближе к старту мне показалось, что вес вырос. Может быть, мне это только показалось.

— Вас разве тренеры не взвешивают?

— Татьяна Николаевна считает, что делать это незачем. Все взрослые люди, все понимают, ради чего работают.

— Какой вес критичен для синхронистки?

— Каждая из спортсменок определяет это сама. Мне, например, нередко говорят, что я слишком худенькая, но у меня с определённым весом связаны свои суеверия: ровно в том же весе, что сейчас, я была на Играх в Рио и считаю этот вес для себя счастливым. Не говоря уже о том, что с набором веса теряется скорость, резкость и вёрткость во вращениях. Понятно, что в какие-то периоды можно прибавить, немного отпустить себя. Но есть ведь ещё и те, кто меня толкает из-под воды. Когда мы начинаем тренировки в начале сезона и ещё далеки от соревновательной формы, вполне можно услышать в свой адрес: «Ну ты, мать, и коровушкой стала…»

— У вас не случалось поражений с тех самых пор, как вы попали в сборную. А вообще проигрывать доводилось?

— Когда была совсем маленькой и выступала за МГФСО, мы постоянно соперничали клубами со школой «Труд» и всегда оставались на втором месте. И в дуэтах, и в группах, как бы хорошо мы ни выступали при этом. Но однажды мы всё-таки выиграли. И я, что называется, почувствовала разницу. Поняла, что такое быть первым. Хотя сейчас я порой думаю, что яркость наших побед в синхронном плавании получается как бы приглушённой от того, что мы столько лет никому не проигрываем.

— Для всего мира российское синхронное плавание — это действительно некий непобедимый спецназ, запрограммированный только на золото.

— Бывает, кстати, очень обидно слышать: мол, в синхронном золоте никто не сомневается до такой степени, что сами соревнования можно вообще не смотреть. Хотя ради каждой следующей победы нам приходится работать намного больше.

— Страх проиграть вам знаком?

— Конечно. Лично я сомневаюсь всегда. Группа очень сложна тем, что каждый из нас отвечает за другого и одновременно сам зависит от чужих действий. Такой очень тонкий механизм: убери винтик, и всё развалится. Каждый день возникают какие-то сомнения, мысли о том, что у нас никогда не получится добиться того, чего хочет от нас тренер. В этом плане выступать в группе намного сложнее, чем в дуэте и тем более в соло. В Токио, кстати, мы выступали в финале уже после того, как случилось поражение в художественной гимнастике.

— Как раз хотела сказать об этом. Художницам ведь тоже на протяжении многих лет говорили, что они не могут проиграть.

— А получилось совсем иначе. Мне крупно повезло, на самом деле: я перед стартом не сидела в телефоне, не знала ничьих результатов и была сосредоточена только на своих задачах. Девчонки же потом признались, что выходили на старт с мыслью: не дай бог случится хоть какая-то ошибка! Ведь в этом случае с нами могут поступить точно так же, как это произошло у гимнасток. Мы ведь не меньше надоели миру своими победами.

Также по теме

«Мне нужна линия горизонта»: Елфутина о проблемах со здоровьем, таланте Тутберидзе и популяризации парусного спорта

Профессиональным спортсменам необходима психологическая поддержка не только после неудач, но и после крупных успехов. Об этом в…

— Чего сильнее всего хочется, когда завершён сезон? Подстричься?

— Ой, а как вы догадались?

— На моей памяти, синхронистки говорят об этом с тех самых пор, как начали побеждать.

— От длинных волос реально устаёшь. Сначала ты их часами желатинишь, потом часами отмываешь от желатина. Мне сейчас вообще хочется как-то кардинально изменить имидж. Максимально отойти от синхронного плавания даже внешне. Ну и внутренне тоже. Хочу попробовать получить театральное образование, пойти на специальные курсы. Тем более что сейчас для этого есть возможность. Немножко пугает то, что с переходом в новую для себя сферу я как бы становлюсь никем. Все мои заслуги перестанут иметь какое бы то ни было значение.

— Это как раз нормально. Более того, очень хорошо, что вы это понимаете уже сейчас. Избежать периода адаптации к «другой» жизни, на моей памяти, не удавалось ещё никому из спортсменов, так что нужно просто быть готовым к этому. Спокойно пережить сложный период и не слишком комплексовать, если что-то не получается. В отличие от синхронного плавания, в новой жизни у вас всегда будет право на ошибку.

— Спасибо. Я запомню ваши слова.

9 советов, как справиться и вылечить

«Наша сила проистекает из наших слабостей». ~ Ральф Уолдо Эмерсон

Я никогда не думал, что хочу убить себя.

Всю свою жизнь я была сильной, независимой женщиной, строила бизнес из дома, воспитывала двух замечательных сыновей и всегда оставалась счастливой и позитивной.

Если бы вы сказали мне, что однажды я подумаю о том, чтобы покончить с собой, я бы засмеялся и сказал: «Вы меня с кем-то перепутали!»

Но после двадцати лет совместной жизни и двух сыновей мы с мужем решили расстаться.

И что? Разлука и развод — обычное дело. Вы просто справляетесь с этим, как и все. Я был сильным, поэтому , а не , означало бы, что я слаб.

Но было больно, больно и больно. И в конце концов я просто хотел остановиться. Я не мог заставить своих мальчиков пройти через это, но я не видел другого выхода. Итак, притворяясь всем, что со мной все в порядке, я подумал об этом. Шутки в сторону.

Что ты притворяешься?

Трудно справиться со всем, что бросает вам жизнь.

Жонглируя разными ролями, пытаясь быть всем для всех, и так много «впихивая» в каждый день.

Вы и ваши потребности не заслуживают упоминания в вашем очень длинном списке дел.

Вы чувствуете себя виноватым и неадекватным и беспокоитесь о том, что однажды все эти тарелки, которые вы вращаете, рухнут. Вы удивительный «кто-то», который часто чувствует себя невидимым и подавленным «никем». Чувствует себя потерянным и одиноким, живя в безмолвном отчаянии.

Не всегда весело быть взрослым, правда?

Знаешь, ты не одинок.

Со стороны кажется, что все это держится воедино. Прямо как ты. Прямо как я.

Вы думали, что, может быть, они тоже иногда не справляются? Может, они, как и вы, не идеальны?

Притворяться, что справиться, приходится дорого.

Я также разлюбил свой первый домашний бизнес, так что мой брак с моим лучшим другом распался, и мое будущее исчезло.

Наш совместный постыдный долг потребовал у меня нескольких месяцев, был изнурительным адом и означал, что мы должны были жить во лжи под одной крышей в течение восьми месяцев, деля нашу постель в холодном молчании первые четыре, как мы притворялись нашим подростком. сыновьям что все было нормально.

Мне стало плохо, когда я проснулась от разговора, которого мы так боялись: рассказывать мальчикам, что мама и папа расстались. Родители должны делать все лучше, а не хуже. Когда я разорвал их мир на части, это разбило мне сердце.

Когда мы расстались, мои расходы выросли, а доход упал. И когда мои мальчики ушли к отцу, ничто не могло помешать подавляющему одиночеству загнать меня в землю. Я опустил голову и начал работать. Это держало меня в рассудке еще немного.

Что-то умерло, но вместо того, чтобы горевать, я притворился, что справляюсь.

Моя еще более загруженная жизнь превратилась в кошмар, но я почти не функционировал и больше не узнавал себя: вялый, пустой, потерянный, стыдливый и отчаянно одинокий.Чувствую себя слабой и жалкой, потому что одна не могла бы справиться без мужчины. Отказ.

Я начал распутывать.

Я хотел убежать, а не столкнуться с предстоящими несчастьями, поэтому сбежал в постель, чтобы сократить дни. Готовка для одного подчеркнула мое одиночество, поэтому я не беспокоился и какое-то время успокаивал себя алкоголем, поскольку последствия для здоровья больше не имели значения.

И вот тогда я подумал о том, чтобы все это прекратить. Чтобы перестать чувствовать себя ужасно несчастным.Чтобы перестать плакать каждый день. Я не чувствовал себя несчастным, когда спал, так почему бы просто не продолжать спать? Это имело смысл.

Но ущерб, нанесенный моим мальчикам, заставил меня держать в секрете свой утешительный путь побега.

Затем начались приступы паники, и через двенадцать месяцев после нашего болезненного решения мне поставили диагноз: связанное со стрессом кожное заболевание лица и депрессия.

Когда все кажется потерянным, путь вперед еще есть.

Если вы находитесь или чувствуете, что можете быть в депрессии, утешайтесь и гордитесь от Dr.Слова Тима Кэнтофера из его книги Депрессивная болезнь: Проклятие сильных :

«Вы ошибаетесь, думая, что вы слабы, и вам должно быть стыдно за эту болезнь, вы получили ее, потому что вы сильны… слабый, циничный или ленивый человек, столкнувшись с трудностями, быстро сдастся, поэтому никогда не впадет в достаточно депрессивную депрессию. заболеть ».

Я не могу решить ваши проблемы здесь, но если вы боретесь и притворяетесь, я хотел бы помочь вам сделать этот важный первый шаг, чтобы вы могли начать заботиться о себе.

1. Будьте честны.

Сделайте вид, и в какой-то момент проблема и боль проявятся в десять раз. Если вы не справляетесь, признайтесь себе, что это не так. Это показывает большую силу.

2. Обратитесь за помощью.

Это не признак слабости. Слабы ли другие, чтобы обратиться к вам за помощью? Почему ты должен отличаться? Скажите тем, кто заботится о вас, что вы не справляетесь. Не борись молча.

3. Говорите открыто.

Когда вы попросили о помощи, поделитесь своими чувствами с кем-то, кого вы знаете и любите, кто выслушает вас без осуждения или совета, или с квалифицированным консультантом.

Поначалу может показаться, что разговор о том, что вы чувствуете, и когда кто-то его слушает, снисходительно, но это огромная часть процесса исцеления.

4. Научитесь чаще не говорить.

Может быть, говоря «да» всему и каждому, вы чувствуете себя сверхчеловеком. Но супергерои — это выдумка, и у вас нет особых способностей.

Когда ты всему говоришь «да», кому и чему ты говоришь «нет»?

Старайтесь делать меньше дел лучше, а не брать на себя столько, чтобы ругать себя за то, чего вы не достигли.

5. Радуйтесь и награждайте себя своими достижениями.

Если вы ругаете себя за то, что делаете не так, тогда вы, конечно, должны брать на себя ответственность и отдавать должное, когда делаете что-то хорошо.

6. Примите тот факт, что совершенство невозможно.

В мире самопомощи и личного развития нас засыпают советами о том, как всегда быть позитивным и успешным, а также стремиться быть лучшими.

Стремитесь быть лучше, чем вы, , и будьте реалистом.Как и я, вы несовершенны, иногда вы слабы, делаете ошибки и все еще в процессе.

Стремитесь быть счастливыми. Примите свои слабости, и вы станете сильнее.

7. Найдите для себя время.

Вы выполняете множество ролей: родитель, партнер, бизнесмен, ребенок, брат или сестра, друг. Не упускайте из виду , что вам нужно, — это то, что вам нужно.

Разрешите себе взять тайм-аут для вы и снова включить вас в список дел. Вы будете более эффективны и счастливы в других своих ролях.

8. Начните ставить себя на первое место.

Это не эгоистично. Вы важны и заслуживаете лучшего. Так что, как только вы вернетесь в этот список, работайте над тем, чтобы двигаться дальше.

Чтобы заботиться о других, нужно сначала позаботиться о себе. Процедура экстренной помощи в полете требует, чтобы вы сначала надели кислородную маску, прежде чем помогать другим с их маской.

9. Перестаньте сравнивать себя с другими.

Держу пари, что большинство людей чувствуют себя неадекватными и подавленными.

Точно так же, как другие не знают, что происходит в вашей жизни, вы не знаете, что на самом деле происходит в их жизни, поэтому сравнивать себя и беспокоиться о том, что делают другие, бесполезно. Вы уникальны. Ты можешь быть только собой. Скорее всего, они, вероятно, сравнивают себя с вами!

Движение вперед

Со временем лекарство помогло мне поднять настроение, и я смогла выйти за рамки своего отчаяния. Если я собирался продолжать жить, я не хотел тратить его, желая умереть.Консультации дали мне время и пространство, чтобы перестать притворяться, говорить честно и горевать.

Я все еще борюсь с депрессией, но теперь снова готовлю здоровую пищу и смеюсь гораздо чаще, чем когда-либо. Я записался в спортзал и уделяю время себе. Я получила квалификацию лайф-коуча и создала блог и интернет-бизнес.

Я все еще здесь, чтобы любить своих мальчиков и заботиться о них.

Я научился перестать сравнивать себя с другими, которых я даже не знаю, и это нормально — нет, это необходимо — выражать, а не хоронить свои чувства, признавать, когда я не справляюсь, и принимать свои недостатки.

Каждый день маленькие шаги, которые я делаю за себя, только я, складываются. Я далеко от того места, где был.

Вы, , тоже можете двигаться вперед.

Ты не слаб для того, чтобы убежать. Вы сильны тем, что имеете смелость признать это.

Решите прекратить нездоровые притворства. Гордитесь тем, кто вы есть и чего добиваетесь каждый день. Выделите время для себя. Все и все могут подождать.

О Крисе Лаппине

Крис Лаппин — блоггер и квалифицированный личный тренер, страстно желающий поддерживать женщин, которые работают из дома, чтобы сбалансировать их работу и домашнюю жизнь, чтобы они были более продуктивными и счастливыми.Ее бесплатный электронный курс «Улучшите работу из дома» поможет вам в этом и многом другом.

Заметили опечатку или неточность? Свяжитесь с нами, чтобы мы могли это исправить!

Темная сторона позитивных настроений

Авторы: Самара Кинтеро, LMFT, CHT и Джейми Лонг, PsyD

Мы не отрицательные Нанси. Фактически, как авторы этого поста, мы твердо верим в неоспоримую силу позитива.

Хотя, безусловно, есть что сказать о солнечном расположении к жизни, также возможна передозировка отвратительно сладкого нектара банальностей типа «все замечательно!»

В этом сообщении в блоге будет рассмотрена темная сторона тенденции «позитивных вибраций» (называемая токсичным позитивом), то есть то, как ее чрезмерное использование причиняет вред и приводит к тем самым страданиям, которые оно стремится подавить.

«Все ценное в жизни достигается путем преодоления связанного с этим негативного опыта. Любая попытка избежать негатива, избежать его, подавить или заставить замолчать — только обратная реакция. Избегание страдания — это форма страдания. Избегание борьбы — это борьба. Отрицание неудачи — это неудача. Скрытие постыдного само по себе является формой стыда.

Марк Мэнсон, Тонкое искусство не трахаться: противоречивый подход к хорошей жизни

Что такое токсичность?

Определение токсичности

Мы определяем токсичный позитив как чрезмерное и неэффективное чрезмерное обобщение счастливого, оптимистичного состояния во всех ситуациях.Процесс токсической позитивности приводит к отрицанию, минимизации и признанию недействительности подлинного человеческого эмоционального опыта.

Как и все, что делается в избытке, когда позитив используется, чтобы скрыть или заставить замолчать человеческий опыт, он становится токсичным. Отрицая существование определенных чувств, мы впадаем в состояние отрицания и подавления эмоций. По правде говоря, люди несовершенны. Мы становимся ревнивыми, злыми, обиженными и жадными. Иногда жизнь может просто отстой. Притворяясь, что мы «весь день пребываем в позитивном состоянии», мы отрицаем ценность подлинного человеческого опыта.

Признаки токсичности

Ниже приведены некоторые распространенные проявления токсичного позитива, которые помогут вам распознать, как он проявляется в повседневной жизни.

1. Скрытие / маскировка своих истинных чувств
2. Попытка «просто продолжить», набив / отбросив эмоцию (эмоции)
3. Чувство вины за то, что вы чувствуете
4. Сведение к минимуму опыта других людей с помощью цитат «хорошо» или заявления
5. Попытка дать кому-то перспективу (напр.g., «могло быть и хуже») вместо подтверждения их эмоционального опыта
6. Стыдить или наказывать других за выражение разочарования или чего-то другого, кроме позитивного
7. Отмахиваться от вещей, которые вас беспокоят, с помощью «Это то, что есть»

Почему токсичность вредна для нашего здоровья

Я лучше буду здоровой, чем здоровой.

Карл Юнг

Позор

Заставить позитивно взглянуть на боль — значит побудить человека хранить молчание о своей борьбе.

Большинство из нас не хотят, чтобы их считали обидчиками или «плохими», поэтому, когда выбор стоит между А) быть храбрым и честным или Б) делать вид, будто все идет хорошо, у нас может возникнуть соблазн принять последнее.

Автор и исследователь Брене Браун учит в нескольких своих книгах, презентациях и интервью, что источником энергии стыда являются молчание, секретность и осуждение. Другими словами, там, где есть сокрытие, секреты и отрицание, стыд обычно находится на месте водителя.

Стыд наносит вред человеческому духу и является одним из самых неприятных ощущений, которые мы можем испытывать.Часто мы даже не подозреваем, что нам стыдно.

Вот подсказка, как узнать, что это там есть, спросите себя: «Если бы они знали __________ обо мне, что бы они подумали?» или «Я бы не хотел, чтобы мир узнал обо мне _______________».

Если вы можете заполнить этот бланк ЧТО-НИБУДЬ, будь то ситуация, чувство или переживание, высока вероятность того, что вокруг этого есть какой-то стыд.

Подавленные эмоции

Несколько психологических исследований показывают нам, что сокрытие или отрицание чувств приводит к большему стрессу в теле и / или к увеличению трудностей с избеганием тревожных мыслей и чувств (см. Здесь, здесь и здесь).

В одном исследовании, например, участники исследования были разделены на две группы и показали тревожные фильмы о медицинских процедурах, в то время как измерялись их реакции на стресс (например, частота сердечных сокращений, расширение зрачков, выделение потоотделения).

Одну группу попросили посмотреть видео, позволяя проявить свои эмоции, тогда как вторую группу испытуемых попросили посмотреть фильмы и действовать так, как будто их ничего не беспокоит.

И знаете что? Участники, которые подавляли свои эмоции (вели себя так, как будто их ничего не беспокоило), испытывали значительно большее физиологическое возбуждение (Gross and Levenson, 1997).Эмоциональные подавители, возможно, казались холодными и спокойными, но внутри нарастал стресс!

Исследования этого типа показывают нам, что выражение широкого спектра эмоций (даже «не очень позитивных»), наличие слов для описания того, что мы чувствуем, и выражения лица для выражения эмоций (ага, что может означать плач) помогают нам регулировать наша реакция на стресс.

Когда мы не хотим показывать часть себя, мы создаем фальшивое лицо или публичный образ для всего мира. Это лицо иногда может выглядеть радостным, со счастливой улыбкой, заявляя: «Все происходит по определенной причине, это то, что есть.«Когда мы так скрываемся, мы отрицаем свою правду. Настоящая правда в том, что иногда жизнь может навредить. Если вы злитесь — а чувства гнева не признаются — они зарываются глубоко в нашем теле. Как описано выше, подавленные эмоции могут позже проявиться в тревоге, депрессии или даже физическом заболевании.

Важно признать реальность наших эмоций, вербализируя их и выводя их из нашего тела. Это то, что делает нас разумными, здоровыми и снимает напряжение, вызванное подавлением истины.Когда мы уважаем наши чувства, мы обнимаем ВСЕХ себя, хорошее, плохое и уродливое. А принятие себя такими, какие мы есть, — это путь к здоровой эмоциональной жизни.

Изоляция и другие проблемы отношений

Отрицая нашу истину, мы начинаем неаутентично жить с собой и с миром. Мы теряем связь с самими собой, из-за чего другим становится сложно общаться с нами и общаться с нами. Снаружи мы можем выглядеть несокрушимыми, но внутри мы просто напуганные плюшевые мишки, жаждущие объятий.

Были ли вы когда-нибудь рядом с милым, сладким, «просто думайте о счастливых мыслях» типа поллианны? Насколько вам комфортно, когда вы изливаете храбрость на глубокие эмоции, которые вы испытываете?

Даже если у этого человека могут быть самые лучшие в мире намерения, послание, которое он бездумно посылает, звучит так: «В моем присутствии дозволены только добрые чувства». Поэтому очень сложно выразить что-либо, кроме «хорошей атмосферы» вокруг них. Следовательно, вы в конечном итоге соблюдаете подразумеваемые правила: «Я могу быть только определенным человеком вокруг вас, я не могу быть собой.”

Отношения с самим собой часто отражаются в ваших отношениях с другими. Если вы не можете честно рассказать о своих чувствах, как вы когда-нибудь сможете оставить место для кого-то другого, выражающего настоящие чувства в вашем присутствии? Подбирая фальшивый эмоциональный мир, мы привлекаем больше фальши, что приводит к фальшивой близости и поверхностной дружбе.

Примеры нетоксичных и приемлемых заявлений

Загрузите эту таблицу как изображение, которым можно поделиться! ПОЛУЧИТЕ ОБЩЕЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ

Заключение

Чтобы быть здоровым человеком, нужно осознавать себя и то, как мы проявляем себя в мире.Если вы считаете себя передатчиком токсичного позитива, пора избавиться от него. Вы причиняете вред себе и людям, которые вам небезразличны, настаивая на этом монохроматическом мышлении. Вместо того, чтобы практиковать токсичный позитив, стремитесь к равновесию и принятию как хороших, так и плохих эмоций, а не мышления по принципу «все или ничего».

Если на вас влияет токсичный позитив, мы рекомендуем вам установить здоровые границы со всеми, кто осуждает ваш подлинный опыт и говорит вашу правду.У нас есть один шанс обрести эту прекрасную, болезненную, несовершенную жизнь… примите ее полностью, и вы пожнете плоды изобилия жизни.

Ссылки:
Гросс, Дж. Дж., И Левенсон, Р. В. (1997) Скрытие чувств: острые эффекты подавления отрицательных и положительных эмоций. Журнал аномальной психологии, 107 (1), 95-103.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Что такое недействительность? 5 вещей, которые вы не должны говорить — пост с отличной информацией о том, как быть более убедительным для тех, кто вам дорог.

---

---

Самара Кинтеро, LMFT, CHT — лицензированный семейный терапевт и сертифицированный гипнотерапевт в Психологической группе Форт-Лодердейл. Она специализируется на травмах, гипнотерапии, коучинге, тревоге и депрессии. Позвоните (954) 488-2933 x7 или напишите по электронной почте сегодня, чтобы обсудить, как ее услуги могут вам помочь.

Доктор Джейми Лонг — лицензированный клинический психолог и совладелец Психологической группы Форт-Лодердейл. Она специализируется на тревоге, депрессии и расстройствах пищевого поведения.Позвоните (954) 488-2933 x1 или напишите сегодня, чтобы обсудить, как ее услуги могут вам помочь.

Copyright © 2019 The Psychology Group Fort Lauderdale, все права защищены.

Интересное чтение:

Нормально не быть ОК |

Иногда кажется, что общество говорит, что ты всегда должен быть счастлив, и что показ печали — признак слабости. Это далеко не так — если бы вы сдерживали всю свою печаль или гнев, вы бы взорвались. У всех бывают хорошие и плохие дни.Никто не может быть все время полностью счастливым, это не человек. В один прекрасный день вы чувствуете себя на вершине мира, а в следующий — вниз. Хотя я все еще пытаюсь принять это сам, я знаю, что это часть жизни, и независимо от того, хотят ли другие показывать это, это все равно происходит.

Для тех, кто борется с психическим заболеванием и / или горем, справиться с этим давлением, чтобы всегда казаться счастливым, может быть еще более сложной задачей, так как много дней мало. Иногда, когда нам плохо, мы надеваем маску, чтобы скрыть темноту, которая скрывается за улыбкой.Встать с постели само по себе может стать серьезной задачей. Иногда при депрессии нет очевидной причины, почему вы так себя чувствуете. Когда кажется, что над нашими головами нависает облако, это дни, когда мы больше всего отталкиваем людей. Мы делаем это, потому что нам легче попытаться забыть о том, что происходит, и не беспокоить других своими проблемами. Но решать свои проблемы и игнорировать свои проблемы — две совершенно разные вещи.

Будь то разговор с кем-то о том, что происходит, поиск ответов на то, что вызывает эту эмоцию, или использование навыков совладания, таких как рисование, йога, внимательность и многие другие полезные идеи, есть способы помочь вам пройти через плохие дни.Это нормально — чувствовать себя подавленным.

Вот 3 совета для тех дней, когда вы чувствуете себя в ловушке:

Старайтесь общаться: Это может быть очень сложно, особенно если вы не хотите, чтобы другие знали, что происходит, но это может помочь. Это может быть так же просто, как начать небольшой разговор с друзьями, учителями, семьей или кем-либо еще.

Используйте навыки совладания с трудностями: Список умений совладания может продолжаться на страницах, и они уникальны для каждого человека. Некоторые здоровые стратегии выживания включают в себя ведение дневника, раскрашивание, занятия спортом, бег, йогу, глубокое дыхание и многое другое.Как только вы найдете несколько или, может быть, даже одну, это может очень помочь.

Позвольте себе почувствовать: Когда наступает плохой день, это не означает, что вы должны игнорировать то, что вы действительно чувствуете внутри. Хотя временами это может быть неудобно, признание своих чувств может помочь вам преодолеть их.

Помните, что вы не одиноки и не беспокоите других: проблемы есть у всех в жизни. Это не значит, что вы усугубляете собственные проблемы другого человека, если делитесь своими чувствами. Вы не обуза. Я обнаружил, что когда я делюсь этими мыслями и чувствами, с моих плеч снимается тяжесть, и меня охватывает чувство облегчения.

Жизненный путь наполнен взлетами и падениями, что и формирует из нас людей, которыми мы являемся. Когда у вас плохой или хороший день, помните, что люди действительно заботятся о вас, вы здесь по какой-то причине, и мир не был бы прежним без вас.

токсичных людей: 12 вещей, которые они делают и как с ними бороться

Карен Янг

У всех нас были токсичные люди, посыпавшие нас своим ядом.Иногда это больше похоже на обливание водой. Сложных людей привлекают разумные, и у всех нас, вероятно, был (или был) хотя бы один человек в нашей жизни, который заставлял нас сгибаться вокруг себя, как колючая проволока, в бесконечных попытках доставить им удовольствие — только для того, чтобы по-настоящему этого не достичь.

Их ущерб заключается в их тонкости и способе, которым они могут вызвать классический ответ: «Это не они, это я». Они могут заставить вас усомниться в вашей «чрезмерной реактивности», вашей «сверхчувствительности», вашей «склонности к неверным истолкованиям».Если вы тот, кто постоянно обижается, или тот, кто постоянно корректирует свое поведение, чтобы избежать боли, то велика вероятность, что это не вы, а они очень сильно.

Возможность распознать их вредное поведение — первый шаг к минимизации их воздействия. Возможно, вы не сможете изменить то, что они делают, но вы можете изменить то, что вы делаете с этим, и любая мысль, что у токсичного кого-то в вашей жизни может быть, что им это сойдет с рук.

Ядовитые люди делают много вещей, чтобы манипулировать людьми и ситуациями в своих интересах.Вот 12 из них. Знание их поможет вам не попасть под влияние:

1. Они будут держать вас в догадках, какую версию вы получаете.

   В один прекрасный день они будут совершенно милыми, а на следующий вам будет интересно, что вы сделали, чтобы их расстроить. Часто нет ничего очевидного, что могло бы объяснить изменение отношения — вы просто знаете, что что-то не так. Они могут быть колючими, грустными, холодными или капризными, и когда вы спросите, что не так, ответ, скорее всего, будет «ничего», но они дадут вам ровно столько, чтобы вы знали, что что-то произошло.«Достаточно» может быть вздох, приподнятая бровь, холодное плечо. Когда это происходит, вы можете искать им оправдания или делать все возможное, чтобы сделать их счастливыми. Видите, почему у них это работает?

   Прекратите пытаться им угодить. Токсичные люди давно поняли, что порядочные люди пойдут на все, чтобы люди, о которых они заботятся, были счастливы. Если ваши попытки доставить удовольствие не работают или длятся недолго, возможно, пора прекратить. Уходите и возвращайтесь, когда настроение изменится.Вы не несете ответственности за чужие чувства. Если вы неосознанно сделали что-то, чтобы кого-то обидеть, спросите, поговорите об этом и, если нужно, извинитесь. Во всяком случае, не нужно гадать.

2. Они будут манипулировать.

   Если вы чувствуете, что единственный, кто поддерживает отношения, вы, вероятно, правы. У токсичных людей есть способ посылать атмосферу, что вы им чем-то обязаны. У них также есть способ взять у вас что-то или сделать что-то, что причиняет вам боль, а затем сохранить, что они делали все это за вас.Это особенно часто встречается на рабочих местах или в отношениях, где баланс сил нарушен. «Я оставил вам документы на шесть месяцев». Я думал, вы оцените опыт и возможность научиться обращаться с картотечными шкафами ». Или:« Я собираюсь на званый обед. Почему бы тебе не принести обед. За 10. Это даст вам возможность продемонстрировать свои навыки работы на кухне. К? ’

   Вы никому ничего не должны. Если это не похоже на одолжение, то нет.

3. Они не признают своих чувств.

   Вместо того, чтобы признавать свои собственные чувства, они будут действовать так, как если бы они были вашими. Это называется проекцией — проецировать на вас свои чувства и мысли. Например, кто-то, кто зол, но не берет на себя ответственность, может обвинить вас в гневе на него. Это может быть столь же тонкое, как: «Ты в порядке со мной?» Или более резкое: «Почему ты злишься на меня?» Или «Ты весь день был в плохом настроении».

   Вы обнаружите, что оправдываете и защищаете, и часто это будет происходить по кругу — потому что дело не в вас.Четко определите, что принадлежит вам, а что — их. Если вам кажется, что вы слишком много раз защищаете себя от обвинений или неподходящих вопросов, возможно, на вас спроецируют. Вам не нужно объяснять, оправдывать или защищать себя или разбираться с ошибочным обвинением. Помни это.

4. Они заставят вас проявить себя перед ними.

   Они будут регулярно ставить вас в положение, когда вам придется выбирать между ними и чем-то еще — и вы всегда будете чувствовать себя обязанным выбирать их.Токсичные люди будут ждать, пока вы возьмете на себя обязательства, а затем развернут драму. «Если бы ты действительно заботился обо мне, ты бы пропустил занятия и проводил время со мной». Проблема в том, что этого никогда не будет достаточно. Немногие вещи смертельны — если это не жизнь или смерть, скорее всего, это может подождать.

   [irp posts = ”1195 ″ name =” Токсичные люди: 16 практических эффективных способов борьбы с ними ”]

5. Они никогда не извиняются.

   Они солгут, прежде чем извинятся, так что нет смысла спорить.Они будут искажать историю, изменять то, как она происходила, и пересказывать ее настолько убедительно, что они поверят в свой собственный вздор.

   Людям не нужно извиняться за неправоту. И вам не нужно извиняться, чтобы двигаться дальше. Просто двигайтесь вперед — без них. Не отказывайтесь от своей правды, но не поддерживайте спор. В этом нет никакого смысла. Некоторые люди хотят быть правыми больше, чем быть счастливыми, и у вас есть дела поважнее, чем кормить борцов за правые.

6. Они будут рядом в кризисной ситуации, но никогда не поделятся вашей радостью.

   Они найдут причины, по которым ваши хорошие новости не являются хорошими новостями. Классика: о продвижении по службе: «Деньги не так уж велики для того объема работы, который ты будешь делать». Об отпуске на пляже: «Что ж, будет очень жарко. Ты уверен, что хочешь поехать? »О том, что тебя сделали Королевой Вселенной -« Ну, знаешь, Вселенная не такая уж большая, и я почти уверен, что у тебя не будет перерывов на чай ». Понятно? Не позволяйте им увлажнять вас или уменьшать до их размера. В любом случае вам не нужно их одобрение — или чье-либо еще в этом отношении.

7. Они оставят разговор незавершенным, а затем отключатся.

   Они не берут трубку. Они не будут отвечать на сообщения или электронные письма. А между раундами их голосового сообщения вы можете снова и снова проигрывать разговор или спор в своей голове, гадая о статусе отношений, задаваясь вопросом, что вы сделали, чтобы их расстроить, или они мертвы, живым или просто игнорирующим вас — что иногда может ощущаться одинаково.Люди, которым вы небезразличны, не позволят вам продолжать чувствовать чушь, не пытаясь разобраться в этом. Конечно, это не значит, что вы разберетесь с этим, но они, по крайней мере, попытаются. Если они оставляют вас «на улице» на продолжительные сеансы, воспринимайте это как знак их вклада в отношения.

8. Они будут использовать нетоксичные слова с ядовитым тоном.

   Сообщение может быть достаточно невинным, но тон передает гораздо больше. Что-то вроде «Что ты делал сегодня?» Может означать разные вещи в зависимости от того, как в нем говорится.Это могло означать что угодно: от «Я уверен, что ты ничего не сделал — как обычно» до «Я уверен, что твой день был лучше моего. Мой был ужасен. Просто ужас. И вы даже не заметили достаточно, чтобы спросить ». Когда вы сомневаетесь в тоне, они ответят:« Все, что я сказал, это то, что вы сделали сегодня », что в некотором роде верно, но не совсем.

9. Они привнесут в разговор не относящиеся к делу детали.

   Когда вы пытаетесь решить что-то важное для вас, ядовитые люди привносят не относящиеся к делу детали из пяти аргументов назад.Проблема в том, что, прежде чем вы это осознаете, вы спорите о чем-то, что вы сделали шесть месяцев назад, все еще защищая себя, а не решая проблему. Почему-то всегда кажется, что все заканчивается тем, что вы с ними сделали.

10. Они сделают это о том, как вы говорите, а не о том, о чем вы говорите.

    Возможно, вы пытаетесь решить проблему или получить разъяснения, и, прежде чем вы это узнаете, разговор / аргумент переместился от вопроса, который был важен для вас, к манере, в которой вы говорили об этом — есть ли проблема с твоей манерой или нет.Вы обнаружите, что защищаете свой тон, свои жесты, свой выбор слов или манеру движения живота, когда вы дышите — в этом даже нет смысла. Между тем ваша первоначальная потребность ушла в груду незавершенных разговоров, которая, кажется, становится все больше с каждым днем.

    [irp posts = ”1762 ″ name =« Когда кто-то, кого вы любите, токсичен: как избавиться от токсичных людей, не чувствуя вины »]

11. Они преувеличивают.

    «Ты всегда …» «Ты никогда …» Трудно защититься от этой формы манипуляции.Токсичные люди могут использовать один раз, когда вы этого не сделали, или один раз, когда вы это сделали, как доказательство своих недостатков. Не верьте аргументам. Вы не выиграете. И в этом нет необходимости.

12. Они осуждающие.

    Мы все иногда ошибаемся, но ядовитые люди обязательно позаботятся о том, чтобы вы это знали. Они будут осуждать вас и оценивать вашу самооценку, предполагая, что вы меньше, чем потому, что совершили ошибку. Нам всем время от времени разрешается ошибаться, но, если мы не сделали что-то, что затрагивает их, никто не имеет права выносить приговор.

Знание любимых мест для токсичных людей обострит ваш радар, сделав манипуляции более заметными и понятными. Что еще более важно, если вы знаете характерные признаки токсичного человека, у вас будет больше шансов поймать себя, прежде чем вы завяжете себе двойные узлы, пытаясь доставить ему удовольствие.

Некоторые люди не могут быть довольны, а некоторые не подходят для вас — и во многих случаях это не имеет к вам никакого отношения. Вы всегда можете отказаться от ненужного безумия.Будьте уверены в себе и признайте свои недостатки, свои причуды и вещи, которые заставляют вас сиять. Вам не нужно чье-либо одобрение, но помните, что если кто-то изо всех сил пытается манипулировать, это, вероятно, потому, что ему нужно ваше. Не всегда нужно давать это, но если вы это делаете, не позволяйте цене быть слишком высокой.

Ничего страшного не бывает

Где ваша работа встречается с вашей жизнью.Смотрите больше от Ascend здесь.

Еще в августе был обычный будний день. К этому времени мы с семьей несколько привыкли работать из дома, но все еще не казалось «решенным». Мы боролись с управлением питанием, работой, онлайн-обучением, занятостью ребенка в помещении и нашим собственным эмоциональным благополучием. Как будто этого было недостаточно, мне позвонила мама и сообщила новость о том, что у обоих моих родителей положительный результат на Covid.

Моя мать казалась невозмутимой, объясняя ситуацию.Я почувствовал, что вместо того, чтобы говорить со мной о своих чувствах, она пыталась меня утешить. Мы живем в 400 милях друг от друга. Блокировка все еще действовала, и я бы не смог связаться с ними, если бы попытался. Она повесила трубку, сказав: «Все будет хорошо. Не волнуйся.

Мой мир только что рухнул. У моего отца серьезные проблемы со здоровьем, и, поскольку они оба больны, я беспокоился . Как они получат помощь, необходимую для выздоровления? Как я мог не чувствовать отчаяния? Я потратил день на то, чтобы связаться с родственниками в их районе и яростно звонить друзьям, которые не прочь выслушать мои самые глубокие тревоги.Меня встретили воодушевляющими разговорами и положительными утверждениями:

• «Просто постарайся вложить в мир положительную энергию».
• «Сосредоточьтесь на хорошем в своей жизни».
• «Все могло быть намного хуже — будь благодарен».
• «Это тоже пройдет».

Особо выделялся один ответ: «Это нормально, что я чувствую это прямо сейчас. Это твои родители.

Когда я это услышал, я наконец мог перевести дух. Мне нужно было знать, что это нормально — чувствовать, что я чувствую в данный момент, вместо того, чтобы хоронить свои эмоции и делать вид, что их не существует.

Моим родным потребовалось 28 дней, чтобы получить отрицательный результат. Я был истощен морально, физически и эмоционально. И все же единственным человеком, от которого я не скрывал своего истинного состояния, был друг, который не считал мои отрицательные эмоции плохими по своей сути. Со всеми остальными я скривился и сказал, что у меня все хорошо.

Однажды ночью, пытаясь очистить свой разум с помощью безмозглого сканирования Netflix, я наткнулся на корейскую драму «» . Название вернуло меня к тем напряженным неделям — всем этим притворствам.Почему все пытались вручить мне леденец, когда все, что я хотел, — это чашка ромашкового чая? Что со всеми этими посланиями «посылать солнечный свет по-твоему» и «только позитивные флюиды»?

Я погуглил.

Именно тогда я наткнулся на термин токсичность . Доктор Хайме Цукерман, лицензированный клинический психолог и обученный терапевт по когнитивному поведению, описывает это как «предположение, сделанное вами или другими людьми, что, несмотря на эмоциональную боль или трудную ситуацию человека, он должен иметь только позитивный настрой или — мое любимый термин раздражения — «позитивные флюиды».’»

Доктор Цукерман в настоящее время занимается частной практикой за пределами Филадельфии. Она специализируется на лечении взрослых с расстройствами настроения и тревогой. Она помогает своим пациентам установить здоровые границы в их отношениях и уделяет особое внимание негативному влиянию токсического позитивного воздействия на жизнь пациентов, особенно с момента возникновения Covid. Она выделила некоторые интересные факты о токсичном позитиве и о том, как мы должны позволять себе и другим испытывать эмоции, которые испытываем в данный момент.Я обратился к ней, чтобы узнать больше о токсичности и том, почему это плохо.

Вот что я узнал.

Токсичный позитив не только обесценивает ваше эмоциональное состояние, но и усиливает вторичные эмоции.

По словам доктора Цукермана, «неотъемлемая проблема этой концепции состоит в том, что мы предполагаем, что если человек не в позитивном настроении (или как мы думаем, что позитивный человек должен выглядеть или вести себя как), то он в чем-то неправ, плох, или неадекватный.Проблема в том, что, когда мы обесцениваем чье-то эмоциональное состояние — или, в данном случае, когда мы говорим кому-то, что грусть, гнев или любая эмоция, которую мы считаем негативной, — это плохо, — мы в конечном итоге вызываем внутри них вторичные эмоции, такие как стыд, вина и смущение ».

В стольких словах мы говорим им, что им должно быть стыдно за то, что они грустят, или что им должно быть стыдно за то, что они боятся. «Попытки избегать, игнорировать или подавлять эмоции, соответствующие контексту, могут изолировать кого-то в трудную минуту, тем самым увековечивая стигму, которую проблемы психического здоровья приравнивают к слабоумию», — сказал доктор.Цукерман объяснил.

Это действительно нормально, быть не в порядке.

«Не чувствовать себя« хорошо »- это не только нормально, но и важно. Аномальная эмоциональная реакция на ненормальную ситуацию — это нормально. Мы не можем просто выбрать эмоции, которые хотим испытывать. Это просто не работает », — сказал д-р Цукерман. Так что грусть и страх из-за моих родителей после того, как они заразились Ковидом, было нормальным. Плачь после драки с партнером тоже нормально, как и чувство тревоги и страха перед неопределенным будущим.Когда мы думаем, что можем потерять то, что нам небезразлично, это грустно. Когда мы не знаем, чего ожидать дальше, это страшно. Мы должны позволить себе и другим людям в нашей жизни чувствовать эти вещи по мере их появления — что сейчас может быть больше, чем обычно.

Доктор Цукерман отметил: «Позволить себе , а не чувствовать себя хорошо, означает принять все чувства, мысли или ощущения и сидеть с ними, пока они не пройдут. Если вы попытаетесь избежать, подавить или игнорировать их, они станут только сильнее и оставят вас подавленным и верят в то, что вы не можете справиться.”

Помните, что эмоции не вечны. Гнев и печаль, как и счастье и радость, приходят и уходят. Нам нужно позволить себе испытать болезненные чувства, если мы когда-нибудь действительно хотим позволить им пройти через нас.

Восхождение

Еженедельный информационный бюллетень, который поможет молодым специалистам найти свое место в рабочем мире и реализовать свои личные и карьерные цели.

Скрывая дискомфорт, вы только подливаете масла в огонь.

«Чем больше мы избегаем внутреннего дискомфорта, тем более изолированными мы можем стать, тем больше мы можем испытывать беспокойство и тем больше депрессии мы можем чувствовать», — сказал мне доктор Цукерман. Нам нужно не только чувствовать, но и признавать наши законные эмоциональные реакции на ситуации. Попытки избежать или игнорировать их могут изолировать нас в трудные времена и увековечить стигму, которую проблемы психического здоровья приравнивают к слабоумию.

«Когда мы делаем вид, что эмоциональной боли не существует», — объяснила она, — «мы посылаем в наш мозг сообщение, что какая бы эмоция ни была, она в некотором роде плохая или опасная.Если наш мозг считает, что мы находимся в опасной ситуации, наше тело отреагирует соответствующим образом. Например, мы можем испытывать учащенное сердцебиение, поверхностное дыхание и естественную потребность без необходимости избегать ошибочно воспринимаемой опасной ситуации. Когда мы избегаем любого рода эмоционального дискомфорта, даже физической боли, мы в конечном итоге непреднамеренно делаем эти чувства сильнее, громче и подавляющими. Если вы не противодействуете и не обрабатываете эмоции эффективным и своевременным образом, наука показывает, что это может привести к множеству психологических проблем, включая нарушение сна, повышенное злоупотребление психоактивными веществами, риск острой реакции на стресс, беспокойство, депрессию и даже пост-травматическое стрессовое растройство.”

Есть лучший способ справиться с эмоциями.

Если вы все еще не уверены, что слишком позитивный настрой может быть токсичным, подумайте о его влиянии на людей, о которых вы заботитесь (включая себя): вы можете почувствовать, что поддерживаете, отправляя положительные подтверждения другу, который переживает трудное время, но на самом деле вы можете обесценить их чувства и причинить им вред, когда они уже находятся в уязвимом состоянии. Ваши позитивные утверждения создают представление о том, что ваш друг каким-то образом неспособен справиться со своими чувствами.Вы также можете непреднамеренно заглушить их, сигнализируя о том, что на самом деле проблемы нет. Токсическая позитивность ставит перед нуждающимся человеком задачу симулировать эмоциональную реакцию, совершенно несоразмерную тому, что он на самом деле испытывает.

Когда вы прислушиваетесь к кому-то, кто попал в беду, сохраняйте позитивный настрой, но предлагайте ему воодушевляющую речь, если он об этом не попросит. Доктор Цукерман советует избегать таких фраз, как:

Только положительные флюиды!

Могло быть и хуже.

Просто улыбнись, перестань волноваться!

О чем плакать? Все будет хорошо.

У вас столько всего интересного; как можно расстраиваться?

Преодолей это.

Вместо этого она предлагает использовать фразы, которые подтверждают чувства других людей и дают им понять, что вы здесь, чтобы поддержать их без всяких ожиданий:

Не чувствовать себя хорошо сейчас — это нормально.

Вы должны испытывать любые эмоции, которые хотите испытать.

Не торопитесь. Я с тобой и слушаю.

Тебе позволено так чувствовать. Ваши чувства верны.

Почувствуйте свои чувства. Сядьте с ними. Пусть проходят. И позвольте другим оседлать волну тех эмоций, которые они испытывают. Все нормально.

притворных цитат (233 цитаты)

«Предательство — слишком доброе слово, чтобы описать ситуацию, в которой отец говорит, что любит свою дочь, но утверждает, что должен научить ее ужасам мира, чтобы сделать ее более сильным человеком; ситуация, в которой он наблюдает за ритуалами или участвует в них, заставляя ее чувствовать, что она вот-вот умрет.Она испытывает настолько сильную боль, что не может думать; ее голова кружится так быстро, что она не может вспомнить, кто она такая и как попала туда.

Все, что она знает, это боль. Все, что она чувствует, — это отчаяние. Она пытается взывать о помощи, но вскоре узнает, что ее никто не слушает. Как бы громко она ни плакала, она не может остановить или изменить происходящее. Что бы она ни делала, боль не утихнет. Ее отец приказывает пытать ее и говорит, что это для ее же блага. Он говорит ей, что ей нужна дисциплина, или что она просила об этом своим плохим поведением.Предательство — слишком простое слово, чтобы описать непреодолимую боль, непреодолимое одиночество и изоляцию, которые испытывает этот ребенок.

Как будто жестокого обращения во время ритуалов недостаточно, этот ребенок ежедневно испытывает подобное насилие дома. Когда она пытается рассказать о своей боли, ей говорят, что она сошла с ума. «Ничего плохого с тобой не случилось»; ее семья говорит ей Каждый день она начинает чувствовать все больше и больше, как будто она не знает, что на самом деле. Она перестает доверять своим собственным чувствам, потому что никто другой не признает их и не слышит ее агонию.Вскоре боль становится слишком сильной. Она учится совсем не чувствовать. Этот сильный, одинокий, отчаявшийся ребенок учится отказываться от чувств, которые заставляют всех людей чувствовать себя живыми. Она начинает чувствовать себя мертвой.
Ей жаль, что она не умерла. Для нее нет выхода. Вскоре она понимает, что надежды нет.

По мере взросления она становится сильнее. Она учится делать то, что ей говорят, с максимальной покорностью. Она забывает все, что когда-либо хотела. Боль все еще таится, но легче притвориться, что ее нет, чем признать ужасы, которые она похоронила в самых глубоких частях своего разума.Ее отношения переполнены силой эмоций. Она обращается за помощью, но, кажется, никогда не находит того, что ищет. Боль усиливается. Наступает одиночество. Когда чувства возвращаются, ее охватывают паника, боль и отчаяние.

Она убеждена, что умрет. Тем не менее, когда она оглядывается по сторонам, она не видит ничего, что могло бы заставить ее чувствовать себя так плохо. Глубоко внутри она знает, что что-то очень, очень не так, но ничего не помнит. Она думает: «Может, я сошла с ума.”
— Маргарет Смит, Ритуальное насилие: что это такое, почему происходит и как помочь

Почему мы делаем вид, что знаем что-то, объяснил когнитивист

Почему люди делают вид, что что-то знают? Почему уверенность так часто возрастает с незнанием? Стивен Сломан, профессор когнитивных наук в Университете Брауна, дает убедительные ответы на эти вопросы.

«Мы предвзяты, чтобы сохранить наше чувство правоты, — сказал он мне, — и мы должны быть такими.”

Автор книги Иллюзия знания: почему мы никогда не думаем в одиночку , Исследование Сломана сосредоточено на суждениях, принятии решений и рассуждении. Его особенно интересует так называемая «иллюзия глубины объяснения». Вот как когнитивные ученые называют нашу склонность переоценивать наше понимание того, как устроен мир.

Мы делаем это, говорит Сломан, потому, что полагаемся на чужие умы.

«Решения, которые мы принимаем, отношение, которое мы формируем, наши суждения во многом зависят от того, что думают другие люди», — сказал он.

Если окружающие нас люди ошибаются в чем-то, велика вероятность, что и мы ошибемся. Близость к истине складывается таким же образом.

В этом интервью мы со Сломаном говорим о проблеме необоснованной веры. Я спрашиваю его о политических последствиях его исследования и о том, считает ли он, что рост «фейковых новостей» и «альтернативных фактов» усилил наши когнитивные предубеждения.

Этот разговор был слегка отредактирован для большей длины и ясности.

---

Шон Иллинг

Как люди формируют мнение?

Стивен Сломан

Я действительно верю, что наши отношения в гораздо большей степени формируются нашими социальными группами, чем фактами на местах.Мы не великие рассуждающие. Большинство людей вообще не любят думать или стараются думать как можно меньше. И под большинством я имею в виду примерно 70 процентов населения. Даже остальные, кажется, тратят много своих ресурсов на оправдание убеждений, которых они хотят придерживаться, в противоположность формированию заслуживающих доверия убеждений, основанных только на фактах.

Подумайте, если бы вы сказали факт, который противоречил бы мнению большинства членов вашей социальной группы. Вы платите за это цену. Если бы я сказал, что голосовал за Трампа, большинство моих академических коллег сочли бы меня сумасшедшим.Они не захотят со мной разговаривать. Вот как социальное давление влияет на наши эпистемологические обязательства, причем часто незаметно.

Шон Иллинг

Это еще один способ сказать, что мы живем в сообществе знаний.

Стивен Сломан

Верно. Я считаю, что каждая наша мысль зависит от мыслей других людей. Когда я перехожу улицу, мои действия зависят от мыслей, которые проносятся в голове водителя.Если я сажусь в автобус, успех моих усилий будет зависеть от мыслей, которые творится в голове водителя автобуса.

Когда я выражаю свое отношение к иммиграции, что я на самом деле, , делаю? Что я действительно знаю об иммиграции? Я живу в очень ограниченной вселенной, поэтому мне приходится полагаться на убеждения и знания других людей. Я знаю, что прочитал; Я знаю то, что слышал от экспертов. У меня нет прямого опыта иммиграционной проблемы; Я границу не был, сам ее не изучал.

В этом смысле решения, которые мы принимаем, отношение, которое мы формируем, наши суждения во многом зависят от того, что думают другие люди.

Шон Иллинг

Здесь есть очевидные опасности, правда?

Стивен Сломан

Одна опасность заключается в том, что если я думаю, что понимаю, потому что люди вокруг меня думают, что они понимают, а все люди вокруг меня думают, что они понимают, потому что все люди вокруг них думают, что они понимают, тогда оказывается, что у всех нас может быть это сильное чувство понимание, даже если на самом деле никто не понимает, о чем они говорят.

Шон Иллинг

Я пытаюсь думать обо всем этом с точки зрения наших политических обстоятельств. Большинство из нас понимают не так много, как думают, и все же мы все уверены в целом ряде вопросов. Итак, когда мы спорим о политике, о чем мы, , на самом деле спорим, ? Дело в том, чтобы сделать все правильно или в сохранении нашего чувства правоты?

Стивен Сломан

Я не уверен, что существует резкая разница между желанием сделать это правильно и желанием сохранить наше чувство правоты.В политической сфере, как и в большинстве областей, в которых мы не просто слышим и не видим правду, мы полагаемся на социальный консенсус. Итак, аргумент — это попытка убедить других, в то время как мы пытаемся убедить себя. Если сделать все правильно, значит, мы убеждены.

Конечно, мы пристрастны, чтобы сохранить наше чувство правоты, но мы должны быть такими. В противном случае мы бы начинали заново каждый раз, когда подходили к проблеме; наши предыдущие аргументы были бы напрасными.

Тем не менее, люди расходятся по этому поводу.У каждого есть принуждение быть правым, что означает, что они хотят, чтобы окружающие думали, что они правы, и этого легко достичь, высказывая то, что говорят окружающие вас люди. А люди, которые более способны, как правило, лучше находят способы интерпретировать новые факты в соответствии с предубеждениями своего сообщества.

Но некоторые люди все же пытаются возвыситься над толпой: независимо проверять утверждения, беспристрастно выслушивать заявления других и отслеживать данные, к которым они действительно приводят.Фактически, этому обучены многие люди: ученые, судьи, судебные следователи, врачи и т. Д. Это не означает, что они всегда это делают (и не всегда), просто они должны попробовать.

Мне нравится жить в сообществах, которые делают упор на то, чтобы делать все правильно, даже когда они пренебрегают социальными нормами. Это означает жить в постоянном напряжении, но оно того стоит.

Шон Иллинг

Это явление, «иллюзия глубины объяснения», в равной степени применимо к людям слева и справа.Это не партизанская проблема; это человеческая проблема.

Стивен Сломан

Совершенно верно, и наши данные ясно это показывают.

Шон Иллинг

Как вы собираете эти данные? Какие эксперименты вы проводили, чтобы выявить эти тенденции?

Стивен Сломан

Я провожу эксперименты в своей лаборатории и через Интернет. Мы пытаемся найти репрезентативные группы американцев и задать им вопросы, в основном гипотетические. В случае иллюзии политической политики мы просим людей оценить свое отношение и понимание политики, затем просим их объяснить политику (что это такое и как она может привести к конкретным последствиям), а затем они оценивают свою политику. собственное понимание и их отношение снова.Мы обнаруживаем, что попытка объяснить снижает их понимание, а также в среднем делает их отношение менее резким.

Шон Иллинг

Разве это плохо, что мы полагаемся на других людей в своих знаниях? Это просто ответ на нашу проблему с пропускной способностью? Мы можем узнать и узнать для себя очень много, поэтому кажется, что у нас нет другого выбора, кроме как действовать так, как мы.

Стивен Сломан

Считаю нужным. У нас нет выбора.Одна голова не может справиться со всем, поэтому мы должны зависеть от других людей. Это совершенно рациональный ответ на наше состояние. Однако нам не обязательно жить в иллюзиях. Если мы не понимаем, нам не нужно думать, что мы понимаем. Но я понимаю, что некоторым людям нужно верить в то, что они понимают, чтобы прожить жизнь.

Проблема в том, что слишком часто наши убеждения поддерживают совершенно необоснованные идеи или политику.

Шон Иллинг

Это то место, где мы наткнулись на тревожную для меня территорию.Незнание и уверенность — смертельный коктейль. Когда чья-то уверенность увеличивается с его невежеством, на самом деле нет никакого способа привлечь их.

Стивен Сломан

Совершенно верно. Это очень опасный вид высокомерия. И наш президент действительно является примером номер один. Но мы должны думать о сообществе, которое сделало возможным эту администрацию. Как бы я ни ненавидел слышать ложь Трампа, я становлюсь еще более безумным, когда вижу, что 44 процента населения Америки больше верят его словам, чем основным средствам массовой информации.

Это то, что сводит меня с ума, потому что это то, что дает ему его силу.

[Примечание автора: недавний опрос , последний опрос Quinnipiac показывает, что 37 процентов американцев доверяют Трампу больше, чем СМИ.]

Шон Иллинг

Вот почему преобладание «фейковых новостей» и «альтернативных фактов» так пагубно.

Стивен Сломан

Совершенно верно. Я беспокоюсь об этом справа, и, как вы предположили, я беспокоюсь об этом и слева.

Шон Иллинг

Есть ли какие-нибудь свидетельства того, что мы стали лучше рассуждать? Мы постепенно преодолеваем свои когнитивные предубеждения?

Стивен Сломан

Моя реакция на это совсем другая, чем восемь месяцев назад.

Шон Иллинг

Полагаю, вы думаете, что Интернет и наш балканизированный медиа-ландшафт только усугубили ситуацию.

Стивен Сломан

Совершенно очевидно, что мы в пузыре еще больше, чем когда-либо.Я был шокирован тем, насколько мало я знаю о половине населения Америки. Я просто не могу понять, как они думают. И это не изменилось. Несмотря на то, что я прилагаю усилия, все вокруг меня видят вещи так, как я, и я уверен, что почти все в Гранд-Рапидсе, штат Мичиган, видят вещи по-другому. Но я не разговариваю с этими людьми.

Интернет явно делает его хуже в том смысле, что мы можем протянуть руку помощи и сформировать эти онлайн-сообщества единоверцев.И тот факт, что наши новости становятся индивидуализированными, еще больше усугубляет ситуацию. Итак, даже если я хочу понять, что видит другая сторона, Google постоянно скармливает мне то, что я хочу видеть.

И это плохо для всех нас.

Шон Иллинг

Итак, есть ли у вас какие-либо мысли относительно практических решений этой проблемы? Как мы можем развить больше самосознания и меньше предвзятого мышления? Как мы можем найти более мудрые сообщества знаний?

Стивен Сломан

Люди, которые более рефлексивны, менее подвержены иллюзиям.Есть несколько простых вопросов, которые вы можете использовать для измерения отражательной способности. Обычно они имеют такую ​​форму: сколько животных каждого вида Моисей погрузил в ковчег? Большинство людей говорят два, но более задумчивые люди говорят ноль. (Ковчег построил Ной, а не Моисей).

Уловка состоит в том, чтобы не только прийти к заключению, но и проверить его. Есть много сообществ, которые поощряют проверку (например, научные, судебные, медицинские, судебные сообщества). Вам просто нужно, чтобы один человек сказал: «Вы уверены?» а всем остальным нужно заботиться об оправдании.Нет причин, по которым каждое сообщество не могло принять такие нормы. Проблема, конечно, в том, что существует сильное побуждение заставить людей чувствовать себя хорошо, рассказывая им то, что они хотят услышать, и чтобы все согласились. Во многом это то, что дает нам чувство идентичности. Здесь сильное напряжение.

Мои коллеги и я изучаем, может ли один из способов открыть дискурс — попытаться изменить характер разговора с акцента на том, что люди ценят, на актуальные последствия.