Можно сказать то что: можно сказать | это… Что такое можно сказать?

23 синонимов к слову «МОЖНО СКАЗАТЬ»

Введите слово и нажмите «Найти синонимы».

Сегодня ищут:можно сказать не получилось центр принцесса устойчивость

: — можно утверждать — считайте — практически — почти — так называемый — так сказать — как говорится — почти что…

Можно найти больше синонимов, нажимая на слова.

• Скрыть словосочетания

Поделиться:

• один

• два

• три

• четыре

• пять

5 (1)

№	Синоним	Рейтинг
1	можно утверждать[7]20	2
2	считайте[171]10	1
3	практически[66]00	0
4	почти[62]00	0
5	так называемый[12]00	0
6	так сказать[27]00	0
7	как говорится[8]00	0
8	почти что[16]00	0
9	чуть не[15]00	0
10	почитай[95]00	0
11	едва ли не[11]00	0
12	едва не[16]00	0
13	я бы сказал[4]00	0
14	без пяти минут[5]00	0
15	почесть[53]00	0
16	считай[149]00	0
17	я бы сказала[4]00	0
18	чуть ли не[12]00	0
19	только что не[11]00	0
20	в кавычках[6]00	0
21	с позволения сказать[6]00	0
22	что называется[8]00	0
23	так называемое[10]00	0

Частое повторение одинаковых слов (тавтология) делает речь скучной и однообразной.

Спасти положение могут синонимы. Это слова, близкие по смыслу, но разные по звучанию. Используйте их, и ваши тексты станут ярче.

Если вам нужно подобрать синонимы к слову «можно сказать», вы попали по адресу. Мы постарались собрать все близкие по значению слова и словосочетания на этой странице и сделать доступными для использования. В русском языке в качестве синонимов к слову чаще всего используются: можно утверждать, считайте, практически. Всего в словаре 23 синонимов.

Слово «можно сказать» имеет как синонимы, так и антонимы. Они диаметрально противоположны по значению, но относятся к той же лексической группе и выполняют похожие функции в предложении.

Если вы часто ищите, чем заменить слово, добавьте synonyms.su в закладки. Это поможет сэкономить время и силы, избежать нелепых ошибок.

С тем же началом:можно сгруппировать, можно судить, можно сделать вывод, можно сделать заключение, можно создать, можно слышать

С таким же концом:нужно сказать

Рейтинг слова «можно сказать» : 00

Другие слова на букву м

Синонимы к словам и словосочетаниям на букву:

АБВГДЕЖЗИЙКЛМНОПРСТУФХЦЧШЩЪЫЬЭЮЯ

Вверх ↑ На главную

Случайные слова и фразы: кубок конгениально пик хан-тенгри саркозавр

Добавление синонимов

обновить

Добавить

Вверх ↑

Когда о человеке можно сказать, что он стал программистом / Хабр

Навеяно статьёй с тем же названием.

Вначале разберем сам вопрос: Что такое «можно сказать»? Кто это может сказать? Какая информация доступна оценивающему? Вариантов как минимум три, для которых хотя бы эти аспекты относительно известны. Первый — сам человек, второй — его ближнее окружение, включая работодателя (каковой может потянуть на отдельный пункт), третий — совершенно посторонний человек. И из этих вариантов ни один не является достаточно простым, чтобы сжать ответ на этот вопрос в один абзац.

Первый вариант — «я сам»

Вопрос в этом варианте звучит так: «Когда я смог сказать, что стал программистом?».

Сам человек о себе владеет достаточно большим объемом информации, включая личностный опыт, отношения к технике, скрытые переживания и многое другое, и подчас некоторые именно скрытые данные могут определить, когда именно произошло изменение внутреннего состояния индивидуума с «не программист» на «программист». В комментариях к исходной статье был описан один случай, где автор определил изменение состояния в момент, когда он понял скрытое за кодом действие, выполняемое компьютером. То есть, один из возможных ответов — «когда я первый раз понял алгоритм программы».

Моя история становления программистом не настолько яркая, и не имеет явной точки перехода, но в ней есть интервал перехода — от первого вопроса учителю программирования в ДНТТМ «а как вводить данные в Паскале?» вместо того, чтобы задавать значения переменным прямо в коде, когда я определил для себя, что именно хочу стать программистом, хочу уметь заставлять компьютеры слушаться меня, до первого курса института, где в качестве задания у нас была реализация трехмерной графики с заливкой по Гуро или как кто умел, и написанной самостоятельно даже не самой программы, занимающейся отрисовкой, а программы‑конвертера моделей из какого‑то трехмерного редактора, от которого я раздобыл файлы с моделями, в мой тупой как валенок бинарный формат данных. То есть, до момента, когда появившуюся у меня проблему я решил с использованием компьютера и самостоятельно написанной программы. Следовательно, второй из возможных ответов — «когда я первый раз написал программу для решения моей задачи или проблемы».

В процессе был как минимум один раз, когда я для отца писал программу расчета трансформатора по имеющимся требованиям — одна обмотка столько‑то вольт столько‑то ампер, вторая 220 вольт, требовалось узнать число витков и толщину провода для каждой из обмоток. Но в тот раз, хотя я и написал для этого код на бейсике ZX Spectrum, программистом я себя считать ещё не начал. А значит, какие‑то неучтенные факторы влияют на решение считать себя «уже программистом» или нет. То есть, общий ответ, если он существует, является рекурсивным: «Когда я сделал что‑то, что дает мне право считать, что я стал программистом». Как‑то недетерминированно, не находите? И это ещё до того, как было определено понятие «программист»…

Второй вариант — «ближайшее окружение»

Сюда входят родители, супруги, дети, одноклассники, родичи, коллеги и прочие люди, которые общаются с субъектом вопроса. И сам вопрос формулируется так: «Когда я смог сказать, что ТЫ стал программистом?». А вот здесь требуется определить, помимо слова «можно», или «я смог», ещё и слово «программист», так как для разных людей это понятие означает спектр знаний, умений, возможностей и занятий, подчас не имеющий совпадений для некоторых людей даже из ближнего окружения человека. В такой постановке ответ является субъективным чуть более, чем полностью, и для нахождения хотя бы общего знаменателя для большинства групп потребуется слишком развернутый анализ. Проще было бы просто отмести этот вариант как заведомо слишком субъективный для статьи, но некоторые частные случаи можно хотя бы нечетко описать, что постараюсь сделать.

Можно попробовать поискать ответы для обособленных групп, скажем, для одноклассников, при условии, что сам человек уже смог определить себя как «программиста» по одному из определений, разделяемых, хотя бы частично, одноклассниками. Вариантов ответа все равно будет спектр, начиная от «когда ты взломал игрушку на бесконечные жизни», даже если это был POKE 32 891,0, вычитанный из книги «300 игр для ZX Spectrum», до условного «когда ты мне дал списать на информатике, и я пятерку получил» или «когда ты показал мне, как рисовать линии на компьютере».

Для родственников, в частности, родителей, владеющих куда большим объемом данных о субъекте, может существовать более детерминированный критерий. Увлечение ребенка компьютерами бывает в разных формах, вплоть до залипания в каких‑то играх без видимой пользы (для родителей), и не всегда из увлекающихся компьютерами, да даже и «айти», получаются программисты. Таким образом, в качестве «вехи становления программистом» может выступать какое‑то достижение ребенка, которое родители относят к программированию в том смысле, в котором они это понимают. Это может быть и то, что отпрыск поделился впечатлениями от игры на МК-54, которую он успешно прошел или вообще «взломал», и победа (или участие) в каком‑то конкурсе в школе, институте или на работе (мало ли!), где нужно было что‑то алгоритмически решить, или дошедшее до них мнение учителей, одноклассников, ещё кого‑либо, что «ваш ребенок такой умный, он мне комп починил двумя пальцами!» и тому подобное. В том числе и помощь родителям в чем‑то с использованием компьютера. Обычно такие вехи становления запоминаются в семье, и потом являются поводом для хвастовства во внешнем кругу, и становятся известны и используемы самим человеком — если его собственный «фазовый переход» не произошел раньше.

Для работодателя, как отдельного человека в окружении программиста, чаще всего ответом будет «когда я о тебе узнал как о программисте». Если человек нанимается компанией‑разработчиком ПО, он априори считается программистом, неважно даже, на какой позиции — ни архитектор, ни тимлид, ни тестировщик, на QA, ни даже UI‑дизайнер не сможет нормально работать, если не будет хотя бы понимать в программировании, чего по мнению работодателя может быть достаточно, чтобы назвать человека программистом. Если деятельность человека напрямую не связана с программированием, подобное узнавание может произойти и позже. Например, оператор станков с ЧПУ может быть программистом, а может и не быть, смотря по тому, как он управляется со своим инструментом. Мой отец в этом плане программистом был, я помню, как он заявлял «эти программисты при написании программы обработки не учитывают крепеж детали, приходится переделывать». В то же время некоторые его коллеги на заводе так не умели, а возможно, и не хотели уметь, отчего программистами не считались. Какой‑нибудь завсклад, желающий облегчить себе работу, может написать какую‑то автоматизацию учета помимо той, что ведется в организации, или дополнить её какой‑то метрикой, и это может стать точкой отсчета для его начальства расценивать его как программиста. Или модное сейчас движение «войти вайти», прихватившее работника откуда попало и мотивировавшее его «стать программистом» в каком‑либо смысле, с заметным для его работодателя эффектом (в том числе увольнением для поиска работы по новой специальности) также может породить изменение отношения к нему.

Третий вариант — «посторонний»

Сюда входят люди, узнавшие или знающие некоторого человека, и имеющие доступ к каким‑либо публичным данным о нем, включая статьи на Хабре или профили в соцсетях. Так как их слишком много, то вопрос в формулировке второго варианта не имеет смысла, и задавать его следует в более общем виде. Например, так: «Когда достаточно большое множество посторонних данному человеку людей начало называть его программистом?».

Вот к этому варианту подходит большинство ответов из комментариев к исходной статье. «Когда он первый раз (implicit) начал работать программистом», «когда получил „программист“ в диплом», «когда его программа стала известной», и т. д. Здесь нет однозначно правильного ответа, мало того, люди, в отношении которых задается подобный вопрос, могут и слова‑то такого не знать — «программист» (была ли Ада Лавлейс программистом? Мой ответ — да, но самого понятия тогда могло не существовать), к части людей может быть неприменим любой из вариантов «общепринятого» ответа, вплоть до всех, кроме одного — если неприменимы все, то его программистом ещё не начали называть, некоторые персоны вообще могут быть виртуальными (привет, Алиса) и в то же время писать код (привет, ЧатГПТ‑бот), и так далее, поэтому в качестве «универсального» ответа предлагаю взять обобщенное ИЛИ на подмножество «элементарных» ответов из этого набора, с которыми согласны лично вы.

Комментарии к ответам, приведенным в самой статье

Вообще говоря, ответы, приведенные в изначальной статье, содержат в скрытой форме дополнительные классификаторы типа «хороший», определенные говорящим. Даже первый ответ «Когда он способен абстрагироваться от инструментов» уже содержит такой классификатор. Многие программисты, особенно для платформ, стесненных в ресурсах, не могут абстрагироваться от своей платформы, а инструмент у них в целом единственный — машинные коды или ассемблер для конкретной железки, плюс транслятор с Си‑подобного языка (или просто с Си с расширениями под платформу), потому что более «навороченный» код с абстракциями не сможет вместиться в его оперативную память. И если кто‑то скажет, что это не программисты, я ему скажу, что он глубоко неправ.

Из спектра ответов выделяется шестой, на который многие комментаторы указали: «Когда он понимает принцип действия операторов if, then, else в сочетании с циклами for и так далее». В сущности, этот ответ означает «когда человек понимает принципы в алгоритмах и способен их перенести в код». По мне, более точным был бы вариант «когда человек умеет алгоритмически мыслить». Просто преобразовать жестко заданный алгоритм в код уже и нейросеть умеет, а концепция RSL, если кто помнит, заключалась (для меня, когда его у нас проходили) в задании алгоритма в виде блок‑схемы, что просто снимало требования на знание языка программирования, но в явном виде требовало понимание блок‑схем как средства записи алгоритмов. И вот такой ответ больше похож на универсальный и объективный, и может подойти в качестве критерия необходимости для определения, является ли человек программистом, и в его собственной ретроспективе, когда он им стал.

А когда человек перестает быть программистом?

Когда умирает. И то это не точно.

ВЫ МОЖЕТЕ СКАЗАТЬ ЭТО ЕЩЕ РАЗ! определение

Переводы вы можете сказать, что снова!

на китайском (традиционный)

你說得很對！一點也沒錯！…

Подробнее

на китайском (упрощенном)

你说得很对！一点没错！…

Узнать больше

Нужен переводчик?

Получите быстрый бесплатный перевод!

 

Обзор

Идиомы

идиома

Идиомы

Вы можете привести лошадь к воде, но вы не можете заставить ее пить идиома

Вы можете сказать это снова! идиома

ты не представляешь фразу

нельзя судить о книге по обложке идиомы

из свиного уха не сделаешь шелковый кошелек идиома

нельзя приготовить омлет, не разбив яиц идиомы

Проверьте свой словарный запас с помощью наших веселых викторин по картинкам

• {{randomImageQuizHook. copyright1}}
• {{randomImageQuizHook.copyright2}}

Авторы изображений

Попробуйте пройти викторину

Слово дня

акустический

Великобритания

Ваш браузер не поддерживает аудио HTML5

/əˈkuː.stɪk/

НАС

Ваш браузер не поддерживает аудио HTML5

/əˈkuː.stɪk/

относящиеся к звуку или слуху

Об этом

Блог

Скрещенные мечи и летящие искры (Идиомы о споре)

22 марта 2023 г.

Подробнее

Новые слова

грязное здоровье

27 марта 2023 г.

В список 9 добавлены новые слова

0005

Наверх

Содержание

EnglishIntermediateTranslations

You Can Say That by Mark Bauerlein | Статьи

Когда в этом месяце я разговаривал с нашим давним автором Хэдли Аркесом, он процитировал высказывание, которое я никак не мог выкинуть из головы: «Пошлость одного человека — лирика другого». Это простая максима, которую легко запомнить, она сбалансирована и кратка, а также выглядит как школьная учительница. Вы можете быть разборчивы в своих вкусах, но не навязывайте их другим. Эта массовая поп-песня, которая тебя раздражает, для кого-то где-то прекрасная ария.

Я вспоминаю эту истину каждый раз, когда по улице катится грохочущая, пыхтящая машина, окна открываются и басы издают зловещий ритм. Или когда на экране появляются Билл Махер, Говард Стерн или Мадонна. Я думаю, что они вульгарны, но это только я. Или так говорит Верховный суд.

Строка восходит к делу 1971 года Коэн против Калифорнии , в котором выяснялось, может ли человек, который вошел в здание суда Лос-Анджелеса в куртке с надписью «F— the Draft», быть арестован за «оскорбительное поведение». Суд сказал «нет», отменив решение суда низшей инстанции. Судья Джон Маршалл Харлан аргументировал мнение большинства, что куртка не квалифицировалась как непристойная, потому что в ней не было «эротического» содержания. Это также не были «боевые слова», потому что послание Коэна не было адресовано какому-то конкретному человеку, и не было никаких доказательств того, что куртка кого-то «сильно возбудила».

В любом случае, это ни на кого не повлияло. В то время как закон защищает людей от оскорбительных вторжений в личное пространство, в общественных местах мы можем справиться с ними самостоятельно достаточно легко.

По словам Харлана, люди «могут эффективно избежать дальнейших атак на свои чувства, просто отводя глаза». Несмотря на то, что этот человек передал «непристойный эпитет», «осквернение», «неуместное ругательство», бремя избежать этого ложится на других.

Харлан признал, что лицензирование этого языка может привести к «словесной суматохе, разногласиям и даже оскорбительным высказываниям». Но опасения, что общественная жизнь может быть захлестнута пошлостью, он с оптимистичной верой отмахивался: «То, что воздух временами кажется наполненным словесной какофонией, в этом смысле является признаком не слабости, а силы». Когда мы упускаем из виду эти нарушения приличия, то, что мы теряем в приличиях, мы приобретаем в более «открытых дебатах».

Больше открытости, больше свободы, меньше границ и ограничений. Четкие различия между высоким и низким, вежливым и грубым должны исчезнуть. Это великий вызов второй половины двадцатого века, который наш главный редактор часто отмечал в последних выпусках First Things.

На этот раз рушится стена эстетическая, отделяющая вульгарное от прекрасного, грубое от изящного. Даже обычная щепетильность, требующая от людей следить за своими словами в общественных местах, где общаются бабушки и дети, теперь рассматривается как недемократическая сдержанность. Дело не в том, что Харлан и четыре судьи, подписавшиеся под этим заключением, хотят, чтобы на публике было больше ненормативной лексики. Нет, они просто считают, что быстрые правила против этого могут помешать плодотворному обсуждению или какому-то гражданскому продвижению.

Либерализм приветствует такие открытия, как именно либерализацию — фактически освобождение. Одобрять непристойные идиомы — значит утверждать свободу слова; они вызывают более богатые выражения современного состояния. Люди должны свободно выражать себя; это элитарно и скованно быть брезгливым к приземленным ругательствам. Когда я так раздражаюсь, или мучаюсь, или буйствую, что достаточно одного слова из четырех букв, что ж, теперь я могу это сделать, и мне не нужно подавлять свои чувства.

Это звучит как дальновидное принятие человеческой комедии, лучшее согласование личного импульса и социального пространства. Нам говорят, что это положительно, это здорово. Ленни Брюс и Джордж Карлин освободили нас от пуританских нравов, которые на самом деле являются всего лишь условностями, которые зрелое общество должно перерасти.

И вот мы здесь, сорок шесть лет спустя после Коэна , с волнами неприятных твитов из Голливуда, выступающими в Мемориале Линкольна, выкрикивающими проклятия в адрес праведных толп, и самыми популярными песнями в университетских городках, извергающими язык, который заставил бы Карлин вздрагивает. Даже либералы согласны с тем, что публичная сфера выглядит совсем не более емкой, выразительной и плюралистичной. Они рефлекторно отвергают любые речевые ограничения, основанные на эстетических нормах, но и сожалеют о грубости и неучтивости. Глава Национального фонда гуманитарных наук при президенте Обаме организовал национальный «Гражданский тур», чтобы остановить эпидемию американской злобы.

Суд должен был знать, что это произойдет. Нам не понадобилось полвека Jay-Z, Тарантино, Джона Стюарта и других поставщиков зрелой ругани, чтобы понять, что сбивать барьеры легко, но трудно сдерживать еще более «агрессивные» переходы. Принятие того, что судья Гарри Блэкман в своем несогласии назвал «абсурдной и незрелой выходкой Коэна», не было признаком прогресса. Это было признанием слабости, упадком воли, а не признаком гражданской силы. Судья Харлан признает это по своему собственному мнению, когда сомневается в самом различии между вульгарным и не вульгарным или, скорее, в нашей способности провести его. «Как отличить это от любого другого оскорбительного слова?» он спрашивает.

За свою академическую карьеру я много раз слышал подобные вопросы («Кто скажет…?»). Сначала я принял это за чистую монету как настоящий интеллектуальный вызов: на каком основании мы можем разделить x из и ? Я подошел к вопросу философски, как если бы спорил об отсутствующем критерии. Больше никогда. Проблема не в том, чтобы найти логическое или эпистемологическое различие между вульгарным и приличным («Откуда мы это знаем? Как мы это оправдываем?»).

Давайте проясним оправдание Харлана, что он позволяет ненормативную лексику, потому что это может улучшить публичный дискурс. Обоснование ложное. Старый либеральный лозунг «Я ненавижу то, что вы говорите, но я защищаю ваше право говорить это» применим к противоположным мнениям и аргументам. Но ненормативная лексика не открывает диапазон мнений и выражений. Это закрывает его. Он не добавляет контента на рынок идей. Это превращает разговор в обмен словесными ударами. Четырехбуквенные слова являются усилителями эмоций, а не словами с пропозициональным смыслом. В деле, рассматриваемом Судом, Коэн признал, что его заявление вообще не имело никакой рациональной или аргументационной цели. Он пошел на плохое слово, пояснил суд, «как средство информирования общественности о глубине своих чувств против войны во Вьетнаме и призыва». Глубины его чувств? Люди в таком состоянии не в настроении для дискуссий.

У нас с вами может не возникнуть проблем с тем, чтобы назвать такие сообщения грубыми и неуместными и удалить их из комнаты, но не у судей. Они стерли грань между принципиальным возражением и ребяческим оскорблением. Слово из четырех букв теперь поднимается до уровня осмысленного, респектабельного выражения. Мы не можем исключить это априори. Закону нужны твердые аксиомы и четкие различия, но когда дело доходит до вульгарности, ненормативной лексики, приличия и приличия, «не существует легко устанавливаемого общего принципа». Да, признает Харлан, «конкретное слово из четырех букв, о котором здесь идет речь, возможно, более неприятно, чем большинство других слов того же жанра», но у неприятности недостаточно четких границ, чтобы служить закону. И кроме того, — добавляет он, релятивистски пожав плечами, — тем не менее часто верно, что вульгарность одного человека — это лирика другого.

Самое грустное в этом эпизоде ​​с уклончивым и уравновешенным поведением в Верховном суде, столь тесно связанном с современной жизнью, заключается в том, что если бы эти судьи были живы сегодня и стали свидетелями повсеместного торжества пошлости в американской массовой культуре, они бы, я подозреваю, качают головами в усталом смирении и настаивают на своем решении.

Семь лет спустя в суд поступило еще одно дело о вульгарности, FCC против Pacifica Foundation . Там судьи вынесли решение против радиостанции, которая транслировала знаменитый монолог Карлина «Грязные слова» в два часа дня. Суд поддержал предупреждение FCC в адрес станции, но не основывал свое решение на содержании передачи. Важен был тот факт, что он проникал в дома людей, и его могли услышать дети.

На что несогласные судьи Уильям Бреннан и Тергуд Маршалл ответили: «Беспристрастный анализ, удаленный от индивидуальных представлений о том, что правильно, а что нет, ясно показывает, что эти оправдания… . . просто не поддерживают даже якобы умеренную степень правительственной гомогенизации радиосвязи».

Это настоящий скачок. Чтобы не выходить в эфир во внеурочное время, слово, которое использовал Коэн, вместе с составным словом, включающим его, оставляет нам «гомогенизированную» среду? Без мерзости и вульгарности американские развлечения пресны?

Это звучит как «радикальный шик».