29.03.2024

С любимыми не расставайтесь стих цветаева: С любимыми не расставайтесь («Ирония судьбы…») слова песни

Содержание

С любимыми не расставайтесь («Ирония судьбы…») слова песни

С любимыми не расставайтесь («Ирония судьбы…») (исполнитель: Марина Цветаева)

- Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.

- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы,-
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду -
Ты понесешь с собой, любимый,-
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.

- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.

- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного,-
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне, Он стал бездомным и смиренным, Трясясь в прокуренном вагоне, Он полуплакал, полуспал, Когда состав на скользком склоне Вдруг изогнулся страшным креном, Когда состав на скользком склоне От рельс колеса оторвал. Нечеловеческая сила, В одной давильне всех калеча, Нечеловеческая сила Земное сбросила с земли. И никого не защитила Вдали обещанная встреча, И никого не защитила Рука, зовущая вдали. С любимыми не расставайтесь! С любимыми не расставайтесь! С любимыми не расставайтесь! Всей кровью прорастайте в них,- И каждый раз навек прощайтесь! И каждый раз навек прощайтесь! И каждый раз навек прощайтесь! Когда уходите на миг!

Баллада о прокуренном вагоне на английском языке

Баллада о прокуренном вагоне

 
— Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана —
Прольется пламенной смолой.

— Пока жива, с тобой я буду —
Душа и кровь нераздвоимы,-
Пока жива, с тобой я буду —
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду —
Ты понесешь с собой, любимый,-
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.

— Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
— За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба — я и ты.

— Но если я безвестно кану —
Короткий свет луча дневного,-
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?

— Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.

Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.

Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.

С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!

1932 г.
Александр Кочетков (1900-1953)

Ballad About A Smoke-Filled Railway Carriage

How painful, dear, how strange it is,

When roots mesh, when branches knit—
How painful, dear, how strange it is
To be cut in two by the saw.
The heart’s wound will not grow over,
It will flow with bright tears,
The heart’s wound will not grow over—
It will flow with scalding tar.

While I’m alive I will be with you—
For soul and blood are inseparable—
While I’m alive I will be with you—
For love and death go together.
You’ll carry with you, my beloved,
You’ll carry with you everywhere,
You’ll carry with you everywhere,
Your native land, your dear home.

But if there’s nothing to protect me
From pity that’s incurable,
But if there’s nothing to protect me
From the cold and from the dark?
Beyond the parting lies reunion,
Do not forget me, my beloved,
Beyond the parting lies reunion,
We shall return—both you and I.

But what if I sink into oblivion—
Brief radiance of the light of day.

But what if I sink into oblivion
Beyond the star’s zone, the milky haze?
I’ll pray for you,
That you not forget the path of earth,
I’ll pray for you,
That you return unharmed.

Jolting in the smoke-filled carriage
He felt homeless and resigned,
Jolting in the smoke-filled carriage,
He was half-crying, half-asleep,
When climbing up a slippery slope
The train hung awkwardly suspended,
When climbing up a slippery slope
Its wheels got separated from the rails.

A superhuman force was pressing,
Crushing them and maiming all,
A superhuman force was pressing,
Casting the earthly off the earth.
And there was no one there protected
By reunion promised long before,
And there was no one there protected
By the beckoning of distant hand.

With those you love don’t ever part,
With those you love don’t ever part,
With those you love don’t ever part,
In them your very blood should grow,

And always say farewell forever!
And always say farewell forever!
And always say farewell forever!
When you are leaving for a moment.

Alexander Kochetkov
Translated by Lubov Yakuvleva

Марина Цветаева: ее стихи о порочной любви привлекли Эльдара Рязанова

8 октября исполняется 120 лет со дня рожденияМарины Цветаевой. Вероятно, это один из самых популярных в наше время поэтов, по крайней мере, стихи Цветаевой постоянно звучат в современных фильмах. Мы решили вспомнить самые известные из них.

«О бедном гусаре замолвите слово»

Рассказывая о стихах Цветаевой, звучащих в кино, нельзя не вспомнить о фильме «О бедном гусаре замолвите слово», где исполняется один из самых известных романсов «Серые шинели» («Романс Настеньки»). В его основу легло стихотворение «Генералам двенадцатого года», которое юная Марина Цветаева в 1913 году посвятила мужу Сергею Эфрону, белому офицеру, в котором видела продолжение тех самых бравых генералов Отечественной войны. Хотя литературоведы считают, что посвящение условно, а на самом деле все стихотворение написано о том самом Тучкове-четвертом (Александр Тучков был четвертым, младшим братом в семье, за что и получил свое прозвище) – герое войны, чью гравюру хранила Цветаева. На это указывает, например, тот факт, что в черновиках «вы» написано с большой буквы.

Смотреть и слушать

«Государственная граница. Восточный рубеж»

В 1982 году на экраны вышел фильм Эдуарда Хагагортяна «Государственная граница. Восточный рубеж», в котором звучит песня «Марш офицеров» на музыку Валерия Челнокова. В основу песни легло стихотворение Марины Цветаевой «Дон», написанное в 1918 году.  Здесь звучит романс «Горечь! Горечь! Вечный привкус», написанный Мариной Ивановной в 1917 году – в самое непростое для России время. Эта песня больше всего известна в исполнении Эдиты Пьехи, хотя  композицию исполняли и другие певцы, например, ВИА

«Веселые ребята».

«Жестокий романс»

Одна из самых известных песен на стихи Цветаевой звучит в фильме Эльдара Рязанова «Жестокий романс», который вышел в 1984 году. Всем хорошо знаком романс на музыку Андрея Петрова «Под лаской плюшевого пледа» в исполнении Валентины Пономаревой. Интересно, что в основу романса легло стихотворение из цикла «Подруга», который Цветаева посвятила своей любовнице Софье Парнок. Эти порочные отношения породили множество красивейших стихов о любви, звучавших в советских фильмах. Кстати, сама Парнок тоже была поэтессой. Биографы Цветаевой говорят, что в Софье ее поразило сочетание женственности и ребячества, наивности и греховности. Эти отношения настолько захватили Цветаеву, что она, будучи на тот момент женой и матерью, начала ощущать себя мужчиной и даже стихи писала от лица пылко влюбленного юноши. «Под лаской плюшевого пледа» — как раз одно из них.

Смотреть и слушать

Софья Парнок

Некоторые приписывают Цветаевой и текст романса «Любовь – волшебная страна», который звучит в этом же фильме, но на самом деле это знаменитое стихотворение написал сам Рязанов.

«Ирония судьбы, или С легким паром»

 Эльдар Рязанов по-особому относится к творчеству Цветаевой, а ее стихи звучат во многих его фильмах. Не обошлась без цветаевской поэзии и знаменитая «Ирония судьбы». В картине песню «Мне нравится, что вы больны не мной» исполняетАлла Пугачева, а само стихотворение было написано в 1915 году и посвящено Маврикию Александровичу Минцу – будущему мужу сестры Цветаевой Александры, причем, этот факт долго оставался тайной, и открыла ее сама Александра. Маврикий Александрович оказывал Марине Ивановне знаки внимания, приклонялся перед ее талантом, а она принимала это за симпатию, хотя на тот момент он уже был обручен с Александрой. Сестра поэтессы уверена: Цветаева без труда могла бы завоевать сердце Минца и отменить помолвку, но не стала делать этого из-за благородства и молча переживала свое чувство.

Смотреть и слушать

Марина Цветаева с сестрой

В фильме также звучит песня «Благославляю вас» в исполнении Пугачевой. Стихотворение, которое легло в ее основу, было написано Цветаевой для Софьи Парнок после их расставания. Кстати, биографы до сих пор гадают, что послужило причиной к разрыву отношений, которые длились три года: мнение общества обеих женщин не волновало, они жили вместе и не скрывали отношений, в их романе было много страсти, истерик и стихов, но обе, измотав друг друга, устали и разошлись. Цветаева вернулась к мужу, но, по мнению биографов, на протяжение всей жизни выбирала для себя потом слабых любовников, чтобы чувствовать себя мужчиной рядом с ними.

Смотреть и слушать

«Долгое прощание»

Звучат стихи Цветаевой и в фильмеСергея Урсуляка  «Долгое прощание». Песню «Моя маленькая» исполняет актриса

Полина Агуреева, а написана она на стихотворение «Ландыш, ландыш белоснежный». Эти стихи Цветаева посвятила актрисе Софье Голлидэй, она была влюблена в нее после разрыва с другой Соней – Парнок. Отношения с Голлидэй были нежными, дружескими, совсем не такими, как с Парнок. Интересно, что, вступив в интимную связь друг с другом, женщины параллельно влюблялись в мужчин, причем порой в одних и тех же. Любовь к мужчинам оказалась сильнее, и Сонечка разорвала отношения с Цветаевой.

Марина Ивановна об этом рассуждала так: «Сонечка от меня ушла— в свою женскую судьбу. Ее неприход ко мне был только ее послушанием своему женскому назначению: любить мужчину — в конце концов все равно какого — и любить его одного до смерти.
Ни в одну из заповедей — я, моя к ней любовь, ее ко мне любовь, наша с ней любовь— не входила. О нас с ней в церкви не пели и в Евангелии не писали».

Софья Голлидэй

Что же касается стихотворения «Ландыш, ландыш белоснежный», то, услышав его впервые, Сонечка попросила высечь эти слова на своем могильном камне. Она умерла молодой, но эта просьба выполнена так и не была.

Смотреть и слушать

Конечно, это далеко не все фильмы, в которых звучат стихи Цветаевой. Многих, наверное, удивит, что самые красивые романсы о любви, которые мы знаем с детства и которые звучали в советских картинах, были посвящены Цветаевой женщинам и рассказывают о запретной, греховной любви. Но поэзия, как известно,  очищает и превозносит даже греховные чувства, и поэтому уже неважно, когда и зачем были написаны эти стихи. Важно, что они продолжают жить и стали украшением замечательных фильмов.

Юлия Шершакова

Потрясающая история стихотворения «С любимыми не расставайтесь…» — Любопытно и познавател

«Ваше величество женщина»

«Ваше величество женщина» Нам время удалось преодолеть Осталось победить пространство. Нам перепало постоянство И в песнях, и в друзьях навек. Какое чудо Человек. Чело навек, что видеть рада, И расступаются

Подробнее

Все начинается с любви

Все начинается с любви Ведущий 1. Любовь самое поэтически-возвышенное, чистое и прекрасное чувство. Тема любви неисчерпаема в литературе и искусстве, ибо само это чувство вечно и нетленно, всегда ново

Подробнее

Сценарий «Герои России»

Сценарий «Герои России» 1 слайд: «Молодые ветра», ГОУ ШКОЛА 634 РЕЖИССЕР, СЦЕНАРИСТ Арина Пономарёва 1. Показ видеосюжета НТВ О Воробьеве до момента вручения ему ЗВЕЗДЫ ГЕРОЯ. 2. Звучит песня 7 Б «Молодые

Подробнее

Застыл солдат у школьного порога

Застыл солдат у школьного порога Сорок первый, июнь Год и месяц борьбы всенародной, Даже тенью времен Затянуть эту дату нельзя, Поднималась страна И на фронт уходили покорно, Кумачовые звезды На полотнах

Подробнее

Эпитафии маме Ты нас покинула, родная, Настал разлуки скорбный час, Но всё по-прежнему живая, Ты в нашем сердце среди нас

Эпитафии маме -601- Ты нас покинула, родная, Настал разлуки скорбный час, Но всё по-прежнему живая, Ты в нашем сердце среди нас -602- Вы, листочки, не шумите, нашу маму не будите. -603- Безвременно ушла

Подробнее

РУССКИЙ ЯЗЫК НАМ ЕСТЬ ЧЕМ ГОРДИТЬСЯ!

И.В. Дьяконенко, МОУ «СОШ 13», ст. Привольная, Краснодарский край 1-й ведущий: Наша речь самое удивительное и прекрасное из всего, созданного человеком. 2-й ведущий: Без нее невозможна полноценная жизнь.

Подробнее

ТЕКСТОВЫЙ ПРОЦЕССОР Ms Word

Министерство образования и науки Российской Федерации Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Нижегородский государственный архитектурно-строительный

Подробнее

Оформление серии Натальи Ярусовой ISBN

УДК 821.161.1-1 ББК 84(2Рос=Рус)6-5 Г50 Оформление серии Натальи Ярусовой Гиппиус, Зинаида Николаевна. Г50 Любовь одна / Зинаида Гиппиус. Москва : Эксмо, 2019. 320 с. (Золотая коллекция поэзии). ISBN 978-5-04-101139-0

Подробнее

Привела; учитель 3 «а» кл. Глебова О.Н.

Т Привела; учитель 3 «а» кл. Глебова О.Н. Творчество Расула Гамзатова» Учитель: читает строки из стихотворения Расула Гамзатова: В большой семье крестьянской сакле скромной Под солнцем плывшем в утреннем

Подробнее

Оформление Натальи Ярусовой

УДК 821.161.1-1 ББК 84(2Рос=Рус)6-5 Н63 Оформление Натальи Ярусовой Н63 Николаев, Игорь. Озеро Надежды. 100 песен о любви / Игорь Николаев. Москва : Издательство «Э», 2015. 208 с. (Поэзия подарочная).

Подробнее

Хочу свою ошибку я исправить И отношения наши наладить, Надеюсь, ты меня простишь И обижаться прекратишь, Знай, люблю тебя, малыш!

Хочу свою ошибку я исправить И отношения наши наладить, Надеюсь, ты меня простишь И обижаться прекратишь, Знай, люблю тебя, малыш! За окном кружится снег, На улице зима, Где же ты, мой любимый человек?

Подробнее

Романтические страницы любви

Муниципальное бюджетное учреждение культуры «Новозыбковская городская централизованная библиотечная система» Центральная библиотека Надточей Наталья, 12 лет г. Новозыбков Романтические страницы любви Материалы

Подробнее

К 85-ЛЕТИЮ РЕНАЛЬДА ИВАНОВИЧА КНЫША

К 85-ЛЕТИЮ РЕНАЛЬДА ИВАНОВИЧА КНЫША Уважаемый Ренальд Иванович! Коллектив Гродненского областного отделения Союза писателей Беларуси сердечно поздравляет Вас с 85-летием. Все эти годы, что Вы являетесь

Подробнее

С днём матери!!! Наши мамы

С днём матери!!! Наши мамы лучшие на свете!!! — Я не знаю, зачем я иду в этот мир. Что я должен делать? Бог ответил: — Я подарю тебе ангела, который всегда будет рядом с тобой. Он все тебе объяснит. —

Подробнее

ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ МЕСТОИМЕНИЯ

ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ МЕСТОИМЕНИЯ Отрицательные местоимения никто, ничто, некого, нечего, никакой, ничей указывают на отсутствие лица, предмета или их признака. Грамматические признаки отрицательных местоимений

Подробнее

10 февраля 125 лет со дня рождения ( )

Давай ронять слова, Как сад янтарь и цедру. Рассеянно и щедро, Едва, едва, едва. Верю я, придёт пора Силу подлости и злобы одолеет дух добра. 10 февраля 125 лет со дня рождения поэта (1890 1960) Родился

Подробнее

Герасимов Александр Павлович

«Идти в первый бой без оружия по команде «За Родину!», может только бесстрашный человек, преданный своей Отчизне, своему народу, одним словом — герой.» О своём отце, пропавшем без вести в 1941 году, с

Подробнее

Когда ты порою скучаешь, И что-то тревожит тебя, Ты вспомни, что в мире есть сердце, Которое любит тебя! ***

Когда ты порою скучаешь, И что-то тревожит тебя, Ты вспомни, что в мире есть сердце, Которое любит тебя! Ах, до чего ничтожны все сравненья, Одно я знаю: ты всегда мне нужен — При солнце, при луне, в толпе

Подробнее

«Наша Родина Россия»

«Наша Родина Россия» Цель: формировать представление у детей о России как о родной стране. Расширять представления детей о расположении нашей страны на карте. Задачи: — закрепить знания о символах нашей

Подробнее

Тема любви в поэзии А. А. Ахматовой

Тема любви в поэзии А. А. Ахматовой В ХIХ веке было много женщин, писавших стихи, часто даже стихи хорошие: это и Каролина Павлова, и Евдокия Растопчина, и Мирра Лохвицкая. Однако великая духовная энергия

Подробнее

Лидия Ивановна Кашина

Лидия Ивановна Кашина Иду я разросшимся садом, лицо задевает сирень. Так мил моим вспыхнувшим взглядам. Погорбившийся плетень. Когда-то у той вон калитки. Мне было 16 лет, и девушка в белой накидке. Сказала

Подробнее

Анализ стихотворений. Автор: Administrator :02 —

Стихотворения Осипа Мандельштама — это особый мир, мир чувств, где сосуществуют самые странные и на первый взгляд несовместимые образы. Поэзия Мандельштама то врывается в жизнь, то льётся тихой песней.

Подробнее

Не гаснет памяти свеча

Не гаснет памяти свеча 5 мая 2017 года в актовом зале АРИПК состоялась встреча в литературно-музыкальной гостиной «Не гаснет памяти свеча». Участниками встречи были сотрудники АРИПК. Погружение в тему

Подробнее

Ход занятия. 1. Организационный момент.

Любящее сердце. Мастерская творческого письма в начальной школе. Цели и задачи: 1.Формировать потребность и стремление учащихся бережно и внимательно относиться к маме. 2.Развивать познавательную мотивацию,

Подробнее

Стихи Марины Цветаевой на немецком языке с переводом — Немецкий язык онлайн

Мне нравится, что вы больны не мной

Mich freut, daß Sie toll sind: nicht nach mir,

Mich freut, daß ich toll bin: nicht nach Ihnen,

Daß nie die Erde, das schwere Quartier,

Hinwegschwimmen wird unter mir und Ihnen.

Mich freut, daß ich weiterhin undressiert

Und lustig bleib, ohne die Dame zu mimen,

Und nicht erröte in schlecht ersticker Gier,

Weil unsre Ärmel sich zu streifen schienen.

 

Auch freut mich, daß Sie vor meinen Augen

In Herzensruhe die andere umschlißen

Und nicht prophezein, daß ich auf Höllenalaun

Geröstet werde, weil nicht Sie ich küsse;

Daß Sie, Zärtlicher, den zarten Laut

Meines Namens nicht tagnächtlich nutzlos aufbieten,

Daß nie man im stillen Kirchenstaub

Ein Jubellied singen wird, uns zu grüßen.

 

Ich danke Ihnen — Herz und Hand! — dafür,

Daß Sie mich unwissend in Ihnen

Tragen: für meine nächtlich stille Tür,

Die seltenen Treffen unter Dämmenrgardinen,

Die Nichtspaziergänge im Mondrevier,

Für unsre Köpfe, nicht von Sonne beschienen —

Dafür, daß Sie toll sind — leider — nicht nach mir,

Dafür, daß ich toll bin — leider — nicht nach Ihnen!

 

Übersetzung von Richard Pietraß

 

 

Мне нравится, что вы больны не мной,

Мне нравится, что я больна не вами,

Что никогда тяжелый шар земной

Не уплывет под нашими ногами.

Мне нравится, что можно быть смешной — 

Распущенной — и не играть словами,

И не краснеть удушливой волной,

Слегка соприкоснувшись рукавами.

 

Мне нравится еще, что вы при мне

Спокойно обнимаете другую,

Не прочите мне в адовом огне

Гореть за то, что я вас не целую.

Что имя нежное мое, мой нежный, не

Упоминаете ни днем, ни ночью — всуе…

Что никогда в церковной тишине

Не пропоют над нами: аллилуйя!

 

Спасибо вам и сердцем и рукой

За то, что вы меня — не зная сами! —

Так любите: за мой ночной покой,

За редкость встреч закатными часами,

За наши не-гулянья под луной,

За солнце, не у нас над головами, —

За то, что вы больны — увы! — не мной,

За то, что я больна — увы! — не вами!

 

3 Мая 1915


Молитва / Gebet

Schenk mir, Christus, doch ein Wunder,

Jetzt, sofort, bei Tagesanbruch!

O lass mich sterben, in dieser Stunde,

Solang noch das Leben für mich wie ein Buch.

 

Halt mir nicht klug das Wort entgegen:

»Dulde, noch ist’s nicht so weit.«

Du hast mir selbst – so viel gegeben!

Ich möchte jetzt gehn – alle Wege zugleich!

 

Vor allem: als Zigeunermädchen

Raubzüge machen mit Gesang;

Als Amazone Kriege bestehen;

Für alle leiden bei Orgelklang;

 

Im schwarzen Turm die Sterne deuten;

Kinder aus dem Dunkel führn …

Das Gestern zur Legende weiten,

Mich jeden Tag im Wahn verirrn.

 

Ich lieb das Kreuz, die Seide, Lerchen

Und meiner Seele schnelle Bahn.

Nach einer Kindheit wie im Märchen,

Schenk mir den Tod mit siebzehn Jahrn!

 

26. September 1909

Tarussa

 

 

Христос и Бог! Я жажду чуда

Теперь, сейчас, в начале дня!

О, дай мне умереть, покуда

Вся жизнь как книга для меня.

 

Ты мудрый, ты не скажешь строго:

– «Терпи, еще не кончен срок».

Ты сам мне подал – слишком много!

Я жажду сразу – всех дорог!

 

Всего хочу: с душой цыгана

Идти под песни за разбой,

За всех страдать под звук органа

И амазонкой мчаться в бой;

 

Гадать по звездам в черной башне,

Вести детей вперед, сквозь тень …

Чтоб был легендой – день вчерашний,

Чтоб был безумьем – каждый день!

 

Люблю я крест, и щелк, и каски,

Моя душа мгновенний след …

Ты дал мне детство – лучше сказки

И дай мне смерть – в семнадцать лет!

 

26 сентября 1909,

Таруса

Von vier Uhr bis sieben / От четырех до семи

Von vier Uhr bis sieben

 

Im Herz, wie im Spiegel, ein Schatten,

Auch unter den Leuten – alleine geblieben …

Der Tag geht nur langsam von statten

Von vier Uhr bis sieben!

Ich brauch keine Menschen – sie lügen

Und werden grausam bei Dämmerung.

Ich könnte weinen. Zur Schnur

Haben die Finger das Tüchlein gewrungen.

Hab ich dich beleidigt – verzeih,

Doch bitt ich, mich nicht zu betrüben!

– Ich spüre unendliche Traurigkeit

Von vier Uhr bis sieben.

 

 

От четырех до семи

 

В сердце, как в зеркале, тень,

Скучно одной – и с людьми …

Медленно тянется день

От четырех до семи!

К людям не надо – солгут,

В сумерках каждый жесток.

Хочется плакать мне. В жгут

Пальцы скрутили платок.

Еслу обидишь – прощу,

Только меня не томи!

– Я бесконечно грущу

От четырех до семи.

Meinen Versen, die ich früh geschrieben,

Als ich noch nicht wusste, dass ich Dichter bin,

Die wie Spritzer aus Fontänen sprühten,

Funkenflug, der aus Raketen springt,

 

Die wie kleine Teufel eingedrungen,

Wo der Weihrauch träumt, ins Heiligtum,

Versen, ob vom Tod, ob von der Jugend,

– Versen, die noch ungelesen ruhn!

 

Verstreut sind sie im Staub der Bücherläden,

Wo niemand sie gekauft hat, kaufen wird,

Meinen Versen wird, wie teuren Reben,

In der Zukunft einst ein Platz gebührn.

 

13. Mai 1913,

Koktebel’

 

*****

 

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я – поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет,

 

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В святилище, где сон и фимиам,

Моим стихам о юности и смерти,

– Нечитанным стихам!

 

Разбросанным в пыли по магазинам,

Где их никто не брал и не берет,

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

 

Коктебель, 13 мая 1913

Für Asja / Асе

Für Asja

 

1

 

Wir sind schnelle, von der frischen Sorte,

Mit geschärftem Hirn.

In jeder Geste, jedem Blick und Worte

Ein schwesterliches Zweigestirn.

 

Launenhaft sind unsre Zärtlichkeiten,

Fein vor allen Dingen,

Wir sind aus Damaskus alten Zeiten –

Zwei gezogne Klingen.

 

Weg mit Scheunen und Getreidelasten,

Lass die Ochsen heulen!

Wir sind zwei, die in den Himmel rasten,

Sind zwei schnelle Pfeile.

 

Auf dem Markt der Welt sind wir alleine

Sündenfrei.

Wir – aus William Shakespeares Werk die reinsten

Verse – zwei.

 

11. Juni 1913

 

 

Асе

 

1

 

Мы быстры и наготове,

Мы остры.

В каждом жесте, в каждом взгляде, в каждом слове. –

Две сестры.

 

Своенравна наша ласка

И тонка,

Мы из старого Дамаска –

Два клинка.

 

Прочь, гумно и бремя хлеба,

И волы!

Мы – натянутые в небо

Две стрелы!

 

Мы одни на рынке мира

Без греха.

Мы – из Вильяма Шекспира

Два стиха.

 

11 июля 1913

Ein Vorfahr von mir – spielte Fiedel,

Ein reitender Räuber er war.

Drum sind meine Sitten von Übel.

Es duftet nach Windzug mein Haar!

 

Stiehlt er nicht, der Braune, vom Wagen

Mit meiner Hand – Aprikosen?

Es ist für mein Tun anzuklagen

Der Lockige mit schiefer Nase.

 

Die Heckenrose er drehte

Im Mund, während Landmänner pflügten.

Er war kein sehr guter Gefährte,

Doch zärtlich und kühn in der Liebe.

 

Er liebte Perlen, den Mond, seine Pfeife,

Der Nachbarschaft lieblichste Frauen.

Mir scheint, es war wohl auch feige,

Mein Vorfahr mit hellgelben Augen.

 

Er hat seine Seele dem Teufel verkauft,

Um Mitternacht sich nicht zum Friedhof getraut!

Ein Messer, hab ich mir gedacht, –

Steckte verborgen im Stiefelschaft.

 

Und nicht nur einmal sprang er hervor

Hinter der Ecke – katzengleich – rüde …

Aus mancherlei Gründen kommt’s mir so vor,

Als spielte er nie auf der Fiedel!

 

Und so wie der Schnee vom vergangenen Jahr

War ihm alles egal. Nur höher im Norden

Bin ich, wie mein ehrloser Vorfahr es war,

Ein Vagant, nur als Dichter, geworden.

 

23. Juni 1915

 

*****

 

Какой-нибудь предок мой был – скрипач,

Наездник и вор при этом.

Не потому ли мой нрав бродяч

И волосы пахнут ветром!

 

Не он ли, смуглый, крадет с арбы

Рукой моей – абрикосы,

Виновник страстной моей судьбы,

Курчавый и горбоносый.

 

Дивясь на пахаря за сохой,

Вертел между губ – шиповник.

Плохой товарищ он был, – лихой

И ласковый был любовник!

 

Любитель трубки, луны и бус,

И всех молодых соседок …

Еще мне думается, что – трус

Был мой желтоглазый предок.

 

Что, душу чёрту продав за грощ,

Он в поночь не шел кладбищем!

Еще мне думается, что нож

Носил он за голенищем.

 

Что не однажды из-за угла

Он прыгал –- как кошка – гибкий …

И почему-то я понала,

Что он – не играл на скрипке!

 

И было всё ему нипочем, –

Как снег прошлогодний – летом!

Таким мой предок был скрипачом.

Я стала – таким поэтом.

 

23 июня 1915

Der verblichne Foliant hier

Hat für Frauen keinen Wert. –

Die ersehnte Ars Amandi

Einer Frau ist ganz die Erde.

 

Herz – ein Hexentrank der Liebe –

Mehr als alle treu.

Frauen sind schon in der Wiege

Jemands tiefer Sündenfall.

 

Ach, zum Himmel ist’s zu weit!

Lippen nahn im nächtgen Blau …

– Gott, kein Strafgericht! – Du weiltest

Hier auf Erden nie als Frau!

 

29. September 1915

 

*****

 

В гибельном фолианте

Нету соблазна для

Женщины. – Ars Amandi

Женщине – вся земля.

 

Сердце – любовных зелий

Зелье – вернее всех.

Женщина с колыбели

Чей-нибудь смертный грех.

 

Ах, далеко до неба!

Губы – близки во мгле …

– Бог, не суди! – Ты не был

Женщиной на земле!

 

29 сентября 1915

Самые известные романсы на стихи Марины Цветаевой

25 сентября 2013 18:11

26 сентября (8 октября) 1892 года родилась Марина Цветаева – одна из выдающихся поэтов ХХ века. Мы выбрали для вас четыре самых трогательных песни на ее стихи и вспомнили их историю

«Мне нравится, что вы больны не мной…» Известный романс на музыку Микаэла Таривердиева из всенародно любимой «Иронии судьбы или С легким паром». Закадровым голосом Аллы Пугачевой его исполняет Надя, 34-летняя учительница русского языка и литературы (героиня Барбары Брыльска). Стихотворение «Мне нравится, что вы больны не мной», которое стало широко известным именно благодаря комедии Эльдара Рязанова, Цветаева посвятила Маврикию Александровичу Минцу, мужу своей сестры Анастасии.

Кадр из фильма «Ирония Судьбы».

Цветаевские строки — и глубокие и проникновенные, чистые и сильные, и, вопреки прочтению ироничных создателей новогодней комедии, без всякого потаенного смысла.

«Многие не понимают этого стихотворения, ищут подтекст, второй смысл. А никакого второго смысла нет, — рассказывала в одном из интервью Анастасия Цветаева. — Мне было 20 лет, я рассталась со своим первым мужем.

Марина и Анастасия Цветаева с детьми и мужьями. Справа — Маврикий Минц, адресат стихотворения «Мне нравится…»

На моих руках – 2-х летний сын Андрюша. Когда Маврикий Александрович впервые переступил порог моего дома ( выполнял просьбу друга ), мы проговорили целый день < …> Маврикий Александрович сделал мне предложение. Я стала его женой. Но когда Маврикий Александрович познакомился с Мариной – он ахнул! Марине 22 года, и она уже автор двух поэтических сборников, у нее прекрасный муж и 2-х летняя дочь. Марина в те счастливые годы была хороша собой, белоснежная кожа с легким румянцем, красивые вьющиеся волосы. Маврикий Александрович любовался Мариной, она это чувствовала и … краснела. Марина была благодарна Маврикию Александровичу, что я не одинока, что меня любят… Вот об этом стихотворение. Марине «нравилось», и никакого второго смысла в нем нет». («Мне нравится…маленький рыжий еврей». Инна Галант, к 110- летию со дня рождения А. И. Цветаевой)

«Генералам двенадцатого года» Песня, известная как «Романс Настеньки», звучит в культовой картине «О бедном гусаре замолвите слово». Действие лирической комедии разворачивается в «то замечательное время, когда мужчины владели шпагой лучше, чем грамотой, и шли бесстрашно не только в бой, но и под венец; когда женщины умели ценить бескорыстную любовь и вознаграждали её приданым; когда наряды были такими красивыми, а фигуры такими стройными, что первое было не стыдно надевать на второе».

Атмосфера романтики и приключений в фильме вполне соответствуют духу цветаевских строф. Стихотворение «Генералам двенадцатого года», написанное в 1913 году, Цветаева посвятила мужу Сергею Эфрону, офицеру белой гвардии. В тексте, где отразился образ героической эпохи в восприятии юной девушки, есть обращение непосредственно к одному из тех самых блестящих «генералов двенадцатого года» — Александру Тучкову.

Александр Тучков.

«Ах, на гравюре полустертой// В один великолепный миг// Я встретила, Тучков-четвертый// Ваш нежный лик…». Речь идет о довольно известной гравюре. Работа, которой восхищалась Цветаева, выполнена художником Александром Ухтомским уже после смерти Тучкова-четвёртого — по рисунку художника Варнека, который, в свою очередь, в 1813 году имел перед глазами медальон с миниатюрным прижизненным изображением Александра Тучкова.

«Моя маленькая» (Ландыш, ландыш белоснежный…) Песня в исполнении Полины Агуреевой звучит в фильме Сергея Урсуляка, «Долгое прощание» (2004) — экранизации одноименного романа Юрия Трифонова. Стихотворение из цикла «Стихи к Сонечке» написано в 1919 году и посвящено актрисе Софье Голлидей, с которой Цветаеву связывала нежная дружба, длившаяся около 2-х лет. В письме к Цветаевой от 1 июля 1919 года С. Е. Голлидэй просила: «Марина, когда я умру, на моём кресте напишите эти ваши стихи: Так и кончилась с припевом: — «Моя маленькая!». Отношения Марины Цветаевой и Софьи Голлидей были отношениями поэта и музы. Эта история взаимной восторженности, творчества и вдохновения расцвела на фоне гражданской войны, голодного полуразрушенного города.

Софья Голлидэй

И согрела не только ее героев, но и читателей автобиографической «Повести о Сонечке», написанной Цветаевой много позже в память о подруге.

«Если бы я была мужчиной – это была бы самая счастливая любовь — а так – мы неизбежно должны были расстаться, — Сонечка была мне дана – на подержание – в ладонях. В объятиях. Оттого, что я ребенка подержала в руках, он не стал мой. И руки мои после него так же пусты». («Повесть о Сонечке». Марина Цветаева «Собрание сочинений в семи томах», 1997. Т.4.)

Реквием (Монолог) «Уж сколько их упало в эту бездну…» Песню, в основу которой лег этот цветаевский текст, впервые исполнила Алла Пугачева в 1988 году. Музыку написал известный советский и российский композитор Марк Минков. Многие музыковеды и поклонники творчества Аллы Борисовны считают «Реквием» шедевром в репертуаре артистки. Сложно с этим не согласиться! Стихотворение «Уж сколько их упало в эту бездну…», проникнутое трагическим ощущением судьбы и горячей жаждой жизни, стремлением оставить в мире свой след, написано в 1913 году юным автором на взлете поэтической славы. Соответственно, строки «…За то, что мне так часто слишком грустно и только 20 лет» в интерпретации Аллы Пугачевой, бывшей на тот момент значительно старше лирической героини, пришлось убрать. Так «Монолог» стал более универсальным, чем авторский текст. Это страстное, не ограниченное возрастными и какими либо-другими рамками обращение к миру «с требованием веры и с просьбой о любви».

Текст и перевод песни Анна Ахматова

— Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями —
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана —
Прольется пламенной смолой.
— Пока жива, с тобой я буду —
Душа и кровь нераздвоимы, —
Пока жива, с тобой я буду —
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой, любимый,
Ты понесешь с собой повсюду,
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.

— Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
— За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба — я и ты.
— Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного, -
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, млечный дым?
— Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне,
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.
Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.

С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!
1932

Справка переводчика: Восемь стихотворений Марины Цветаевой…

Цветаева, чьи первые годы в основном прожила в Западной Европе, однажды сказала, что ее «родным языком был немецкий». Как объяснить этот факт о поэте Борисе Пастернаке, которого называют «самым русским поэтом из всех нас»?

Поэты не родились в стране. Поэты рождаются в детстве.
Что же тогда русского в Марине Цветаевой?

Цветаева понимала звуковые и лингвистические произведения, которые играют такую ​​огромную роль в народной песне.Народная песня — это по большей части литания, радостная или скорбная. Есть элемент причитания, элемент скороговорки и каламбура, есть отголоски заклинания, заклинания, даже экзорцизма в народной песне — это чистая игра звуков — это всегда отчасти истерическое, почти до слез или смех, а отчасти заум . *
—Владимир Ходасевич

Была ли она «трудным» поэтом? Возможно. Но сначала мы должны уточнить, что означало «трудное» для этой страны:

Один из наших поэтов гордо говорил: «Хотя некоторые из моих стихов могут быть неясными, они никогда не прозаичны.«Есть два вида неизвестности; один возникает из-за отсутствия чувств и мыслей, которые заменены словами; другой — от обилия чувств и мыслей и неадекватности слов для их выражения.
—Александр Пушкин

В одной из первых рецензий на ее дебютный сборник Цветаева обвинялась в «слишком многословности», в излишке лиризма. Ответ Цветаевой? «Лирики не может быть слишком много, потому что лирика сама по себе слишком много.”

Так как же попытаться перевести произведение, которое даже русским поэтам кажется слишком трудным? Переводчики обычно ссылаются на знаменитый темперамент Цветаевой. («В следующий раз я родлюсь не на планете, а на комете!») Они храбро заявляют о своем стремлении подражать ее музыке на английском языке — оставаться «верными» музыке.

Опасность этой «верной» позиции состоит в том, что попытка имитировать звуки великого мастера на новом языке дает именно это: имитацию, которая не может подняться до уровня оригинала.Это может происходить из-за недостатка навыков переводчика или из-за того, что «принимающий» язык — в данном случае английский — представляет собой совершенно другой носитель, в совершенно другой точке своего развития, в точке, в которой отдельные звуковые эффекты означают совершенно разные вещи.

Жан Валентайн и я не утверждают, что добились большего успеха. На самом деле мы не претендуем на перевод Цветаевой. Если перевод, как утверждает большинство переводчиков, является «наиболее близким из возможных прочтений», то это не перевод, это обозначение, мидраш: переводить — значит обитать.Значение слова эрос — стоять вне своего тела. Мы не утверждаем, что достигли этого. (Хотелось бы, когда-нибудь!) Нет, мы просто два поэта, которые полюбили третьего и два года вместе читали ее. Это фрагменты, заметки на полях. (Сотрите все, что написали, — говорит Мандельштам, но сохраните записи на полях.)

Жан и я по темпераменту сильно отличаемся от этого поэта. Но нас привлекает ее магнетизм, и мы продолжаем читать ее вместе.Только это: чтение строк, фрагментов, моментов; два года, когда два поэта читают третьего — это дань уважения. —Ik

* zaum относится к чистой игре языка, «beyonsense»

Парижское обозрение — Десять афоризмов русской революции

Марина Цветаева

Марина Цветаева — один из самых известных русских поэтов двадцатого века. Она родилась в Москве в 1892 году у отца-классика и матери-пианистки.Свою первую книгу стихов она опубликовала в семнадцать лет. Она пережила русскую революцию и последовавший за ней голод в Москве и писала о них. В 1922 году Цветаева и ее муж Сергей Эфрон вместе с двумя детьми бежали из России. Они жили в условиях растущей бедности в Париже, Берлине и Праге. В 1939 году они вернулись в Москву, а через два года, в 1941 году, ее муж и дочь были арестованы по обвинению в шпионаже. Ее муж был казнен, а дочь заключена в тюрьму. Цветаева, похоже, не знала, что ее муж был шпионом: когда полиция допросила ее, она прочитала им французский перевод своих стихов и ответила на их вопросы с таким замешательством, что полиция пришла к выводу, что она невменяема.Цветаева и ее сын были эвакуированы в Елабугу, где в августе 1941 года Цветаева покончила жизнь самоубийством. Эти афористических фраз взяты из дневников и записных книжек, которые она вела, когда жила в Москве с 1917 по 1922 год:

    1. Предательство уже указывает на любовь. Знакомого нельзя предать.

    2. Вы не хотите, чтобы люди знали, что вы любите определенного человека? Тогда скажите: «Я его обожаю!» Но некоторые люди знают, что это значит.

    3. Чувственная любовь и материнство практически исключают друг друга. Подлинное материнство мужественно.

    4. Я должен пить тебя из кружки, но я пью тебя по каплям, от которых у меня кашляет.

    5. Сердце: это скорее музыкальный, чем физический орган.

    6. Сколько материнских поцелуев выпадает на недетские головы — и сколько нематериальных — на детские головы!

    7. Насыщенный раствор.Вода больше не растворяется. Таков закон. Вы раствор, насыщенный мной. Я не бездонный чан.

    8. Все невысказанное не сломлено. Так, например, нераскаявшееся убийство — осталось. То же самое и с любовью.

    9. Родство по крови грубое и сильное, родство по выбору — хорошо. А что нормально может порвать.

    10. Любить — значит видеть человека таким, каким его задумал Бог, а его родители не смогли создать его.Не любить — значит видеть человека таким, каким его сделали родители. Разлюбить: значит вместо него увидеть стол, стул.

Выдержки из Земных знаков: Московские дневники, 1917–1922 , Марина Цветаева, перевод Джейми Гамбрелл. Опубликовано с разрешения New York Review Books Classics.

Джейми Гэмбрелл — писатель о русском искусстве и культуре. Ее переводы включают «День опричника » Владимира Сорокина, «Метель » и, для NYRB Classics, Ice Trilogy .В 2016 году она была удостоена Премии Торнтона Уайлдера за переводы.

Марина Цветаева считается одним из самых известных поэтов России ХХ века. Наряду с многочисленными пьесами в стихах и прозе, ее произведения включают несколько длинных стихотворений, среди которых Поэма конца , Поэма горы и Крысолов .

Эта судьбоносная русская поэтесса, наполненная романтикой и революциями, любила и жила трагически | Нина Рената Арон

«Два с половиной дня — ни кусочка, ни ласточка», — писала русская поэтесса Марина Цветаева в октябре 1917 года, когда поезд вез ее из Крыма обратно в родную Москву, чтобы посмотреть, что там. слева от него.За несколько дней до этого большевики подняли восстание против шаткого Временного правительства в России, положив начало революции. «Солдаты приносят газеты — напечатанные на розовой бумаге. Кремль и все памятники взорваны », — продолжила она. «Дом, где кадеты и офицеры отказывались сдаваться, взорван. 16000 убиты. На следующей станции до 25000. Я не говорю. Я курю.»

Цветаева тогда не могла знать, что переживает одно из самых значительных потрясений в истории ее страны и ХХ века.Как и большинство ее соотечественников, она мало что знала. Русская революция ворвалась в жизнь Цветаевой так же, как и для многих, особенно выходцев из аристократии, — сразу поставив под сомнение состояние ее дома, средств к существованию и будущего. Поразительная широта террора и дестабилизации, вызванных революцией, особенно очевидна в жизни Цветаевой, и она станет одним из самых ярких и страстных голосов в русской литературе.

В то время она навещала свою сестру Анастасию и боялась, что вернется в Москву и найдет своего мужа и двух дочерей — четырехлетнего и шестимесячного — ранеными или мертвыми.Они были в порядке, хотя это событие безвозвратно изменило бы всю их жизнь. Вскоре после революции муж Цветаевой, уже военный офицер, присоединился к антибольшевистской Белой армии, которая продолжит кровавую гражданскую войну против красных. Цветаева не видела его четыре года, и первые три года от него не было вестей.

Внезапно Цветаева оказалась обездоленной и одинокой в ​​пугающей новой реальности с двумя маленькими детьми, ее семейный дом «разобрали на дрова.Как художник и член аристократии, у нее никогда не было подработки, но теперь она устроилась на работу в Наркомнац, где ворчливо встретила удивительно разнообразный состав новых советских граждан. Работа длилась недолго. Цветаева часто писала в течение этого периода, вела тетради и дневники, в которых она записывала головокружительные преобразования политической и повседневной жизни, происходящие вокруг нее. Эти записи собраны в томе Earthly Signs: Moscow Diaries 1917–1922 , который вскоре будет переиздан New York Review Books.Взятые вместе, эти записи служат мощным напоминанием о том, что искусство может спасти вас, или убить, или и то, и другое.

Марина Цветаева, 1892–1941. (Fine Art Images / Heritage Images через Getty Images)

Как пишет переводчик Джейми Гэмбрелл во введении к сборнику, дневник предлагал Цветаевой как свободу работать вне любых литературных условностей или профессионального давления, так и структуру, необходимую ей для опоясания полный хаос послереволюционной жизни. Она включает в свои дневники воспоминания о своей юности, обрывки разговоров с детьми и друзьями, размышления о поэзии, наблюдения и критику быстрых изменений в российской столице и языке, а также вызывающие воспоминания отрывистые взгляды на повседневную жизнь, как утверждает Гамбрелл. являются не просто биографическим содержанием, но «сами по себе являются выдающимся историческим документом.Один отрывок, описывающий очевидный набег, гласит: «Крики, крики, звон золота, старушки с непокрытыми головами, изрезанные перины, штыки… Они обыскивают все». Несколькими страницами позже: «Рынок. Юбки — поросята — тыквы — петухи. Умиротворяющая и завораживающая красота женских лиц. Все темноглазые и все в ожерельях ».

Она резко пишет о собственном одиночестве и отчуждении. «Я со всех сторон изгой: для хама я« бедный »(чулки дешевые, без бриллиантов), для хама -« буржуа », для свекрови -« бывший человек », для Красные солдаты — гордая, коротко стриженная барышня.О покупках она пишет: «Продуктовые магазины теперь напоминают витрины салонов красоты: все сыры — аспики — пирожные — ни на йоту не живее восковых кукол. Тот самый легкий ужас ». И о ее собственной бедности, все еще мрачно ошеломляющей новизны: «Я живу и сплю в одном и том же ужасающе сморщенном коричневом фланелевом платье, сшитом в Александрове весной 1917 года, когда меня там не было. Все в дырах от падающих углей и сигарет. Рукава, собранные на резинке, закатываются и застегиваются английской булавкой.

Она брала крохотные раздаточные материалы от друзей, частичную работу там, где могла их получить, и получала гроши здесь и там за то, что читала свою работу вслух. В конце концов, она отправила свою младшую дочь Ирину в государственный детский дом, думая, что ее лучше накормят. Вскоре ребенок умер от голода, еще больше погрузив Цветаеву в смятение и горе.

Цветаева родилась в 1892 году в семье профессора искусств Московского университета и пианистки. До того, как ей исполнилось 20 лет, она впитала в себя многое из мира.Она была заядлым и всеядным читателем, особенно интересовалась литературой и историей, а подростком училась во Франции и Швейцарии. В детстве семья жила за границей, ища более справедливый климат и санатории для лечения туберкулеза матери Марины, убившего ее в 1906 году.

Союз родителей Цветаевой был вторым браком для ее отца, который впоследствии основал то, что сейчас известный как Пушкинский музей, и для ее матери, у которой до этого были серьезные отношения.По большому счету, этих двоих преследовала их прошлая любовь, от которой они так и не оправились. У Цветаевой и ее сестры было двое сводных братьев и сестер от первого брака ее отца, с которыми ее мать никогда не ладила.

Это, пожалуй, одна из причин, по которой Цветаева на протяжении всей жизни оставалась почти фанатичной поклонницей любви во многих ее проявлениях. Как пишут Оксана Мамсымчук и Макс Розочинский в Los Angeles Review of Books , несмотря на жизнь, полную трагедий, Цветаева «сохранила детскую способность любить» и написала в своем стихотворении Письмо к Амазонке, «любовь само детство.

Она страстно погрузилась в то, что ее муж Сергей Эфрон в письме другу назвал «ее ураганами», продолжая бессчетные эпистолярные романы и полномасштабные эротические романы. «Важно не , что , а , как, », — продолжил Эфрон. «Не суть или источник, а ритм, безумный ритм. Сегодня — отчаяние; завтра — экстаз, любовь, полное самоотречение; а на следующий день — снова отчаяние ».

Она познакомилась с Сергеем Эфроном в Коктебеле, своего рода приморской колонии художников в Крыму в 1911 году.Ефрон, тоже поэт, обладал той трагедией, которую, кажется, тянуло к Цветаевой. Он был шестым из девяти детей. Его отец, работавший страховым агентом, умер, когда он был подростком. Год спустя один из его братьев покончил с собой. Его мать, узнав о смерти сына, покончила с собой на следующий день.

Софья Парнок была возлюбленной и музой Цветаевой в России. (Wikimedia)

Цветаева и Ефрон быстро влюбились и поженились на следующий год (оба были еще подростками), хотя Цветаева продолжала вести дела, в первую очередь с поэтом Осипом Мандельштамом, о котором она написала «Вехи», цикл стихи часто считались ее лучшими.Любовь, которую любила Цветаева, временами сродни детству, а временами бурная и мучительная, возможно, лучше всего проиллюстрирована в другом ее значительном романе с поэтессой Софьей Парнок. Цветаева написала цикл стихов «Подруга» о Парноке (преподнося ее ей в подарок), тон ее чередовался то игривый, то насмешливый, то жестокий. Парнок, со своей стороны, писал стихи, предсказывая кончину пары. Как выразилась российский литературовед Дайана Льюис Бургин, их страсть, «похоже, была одной из тех, что подпитывались влечением к собственной гибели.

В 1922 году Цветаева покинула СССР со своей выжившей дочерью и воссоединилась с Эфроном в Берлине. Затем семья переехала в Прагу. В 1925 году у нее родился сын Георгий. Летом 1926 года Цветаева срочно, лихорадочно переписывалась с двумя титанами европейской литературы — Борисом Пастернаком и Райнером Марией Рильке. В этих коротких, ярких отношениях (Рильке умер в 1926 году; Цветаева и Пастернак продолжали писать друг друга) та же неудержимая и мучительная искра, та же одержимость навязчивой идеей, которая характеризует большую часть биографии и поэзии Цветаевой.

Она провела 1930-е годы в основном в Париже, демонстрируя то, что русская писательница Нина Берберова называет «особой мерзостью парижских художников и поэтов в период между двумя войнами». Она заболела туберкулезом и жила на небольшую стипендию художника от чешского правительства и все, что могла заработать, продавая свои работы. Она написала Пастернаку о своем отчуждении, сказав: «Они не любят поэзию и что я такое, кроме того, не поэзии, а того, из чего она сделана. [Я] негостеприимная хозяйка.Молодая женщина в старом платье ».

За исключением учебников истории, революции не суммируются точно. Скорее, они исходят бесчисленным множеством способов. Несмотря на то, что они жили за границей, семья Цветаевой столкнулась со всей батареей советских ужасов. Эфрон и выжившая дочь пары Ариадна тосковали по СССР и в конце концов вернулись в 1937 году. Эфрон к тому времени работал в НКВД (советские силы безопасности до КГБ), как и жених Ариадны, шпионивший за семьей. Обвиненные в шпионаже в разгар сталинского террора, оба были арестованы.Эфрон был казнен в 1941 году. Ариадна была приговорена к восьми годам колонии. Еще около десяти лет она провела в тюрьмах и в ссылке в Сибири. Сестра Цветаевой Анастасия также попала в тюрьму; она жила, но они никогда больше не виделись.

«ПРАВДА — ЭТО ПЕРЕГОВОР», — написала Цветаева много лет назад в письме другу.

В 1939 году Цветаева также вернулась в свой родной город Москву, но ее перевели в Елабугу, небольшой городок в Татарстане, чтобы избежать наступления немецкой армии.Писательница Нина Берберова вспоминает, как видела Цветаеву незадолго до ее отъезда в Москву в 1939 году на похоронах другого поэта в Париже. О встрече она пишет: «У нее были седые волосы, серые глаза и серое лицо. Ее большие руки, грубые и грубые, руки уборщицы, были сложены на животе, и у нее была странная беззубая улыбка. И я, как и все, прошел мимо, не поздоровавшись с ней ».

Два года спустя, еще в Елабуге, Цветаева покончила с собой. Она оставила письмо своему 16-летнему сыну (который был призван в армию и через несколько лет погиб в бою), в котором говорилось: «Простите меня, но было бы только хуже.Я тяжело болен, это уже не я. Я люблю тебя безумно. Поймите, что я больше не могу жить. Скажи папе и Але, если увидишь их, что я любил их до последней минуты, и объясни, что я зашел в тупик ». Ее похоронили в безымянной могиле.

Цветаева: Трагическая жизнь | Чарльз Симич

Если говорить о русской поэзии прошлого века, то Осип Мандельштам, Анна Ахматова и Борис Пастернак — достаточно знакомые имена, но не Марина Цветаева, равная им.Поскольку ее чрезвычайно трудно переводить, ее работы почти неизвестны, и даже когда они становятся доступными, они не производят большого впечатления. Она кажется чужой и недосягаемой с ее эллиптическим синтаксисом и необычно запутанными метафорами. Есть также чистый объем и диапазон ее письма. Например, в одном из ее стихотворений рассказывается о трансатлантическом перелете Линдберга, а в других сюжеты взяты из сказок. У нее есть сотни стихов, несколько почти эпической длины в дополнение к изрядному количеству прозы, включая мемуары, дневники и письма, а также несколько пьес в стихах.Не все, что она написала, конечно, первоклассно, но многое. Можно спросить для сравнения, так ли она хороша, как Элиот или Паунд. Она так же хороша, как и они, и, возможно, у нее в рукаве больше хитростей, как у поэта.

Ее жизнь представляет собой необычайно захватывающий рассказ, который очень подробно описан в нескольких прекрасных биографиях поэта, опубликованных за последние двадцать лет. Трагические жизни, конечно, нельзя сравнивать по степени ужасности. Даже в обычное время нельзя быть уверенным в том, какой беспорядок люди создают в своей жизни из-за недостатков характера и неудач, а в какой — из-за обстоятельств, в которых они оказались.Когда дело касается мужчин и женщин, переживших десятилетия войн, революций и изгнаний, становится все труднее понять, кого или в чем винить. Как сказала Цветаева в стихотворении: «Боюсь, что на такое несчастье не хватит всего Расина и всего Шекспира!…» 1

Марина Цветаева родилась в 1892 году в Москве и росла в атмосфере атмосферы культура и изысканность. Ее отец был филологом-классиком, преподавал в Московском университете и был основателем одного из важных музеев города.Мать Марины была опытной пианисткой и хотела, чтобы ее дочь стала музыкантом. В 1902 году по совету врачей после того, как ей поставили диагноз туберкулез, она забрала Марину и ее младшую сестру из школы и отправилась в Италию в поисках лекарства. Семья вернулась в Россию в 1905 году, где через год умерла мать. Марина училась в школах в России и Париже, где начала писать стихи и переводить с французского. Сборник ее стихов, Evening Album , был опубликован в 1910 году и получил высокую оценку.Ее стихи были романтическими и сентиментальными, как и следовало ожидать от подростка, но также, как говорили, она внесла в этой связи новую и смелую близость в русскую поэзию.

В 1912 году Цветаева вышла замуж за Сергея Ефрона, происходившего из известной семьи издателей энциклопедий и политических радикалов. Он был моложе ее. В том же году она выпустила вторую книгу стихов Волшебный фонарь и родила дочь Ариадну (Алю). Деньги семьи сделали молодоженов обеспеченными.Они купили дом в Москве и провели лето на берегу Крыма. Брак, однако, не удался. У Цветаевой были романы с поэтами Софией Парнок и Осипом Мандельштамом. В апреле 1917 года у нее родилась вторая дочь Ирина, и Эфрон, желая, скорее всего, выбраться из неловкой домашней ситуации, пошел добровольцем в Императорскую армию. Октябрьская революция застала Цветаеву в Крыму. Она вернулась в революционную Москву в конце ноября, когда ее муж вступал в Белую армию для борьбы с большевиками.Следующие три года она ничего о нем не знала.

Цветаева оказалась одна в возрасте двадцати пяти лет, почти без средств к существованию и без средств к существованию и двум своим маленьким детям. Она выжила благодаря дружелюбным соседям и продаже своего имущества. Вот описание из сборника прозы Земных знаков ее жизни в Москве:

Я встаю — верхнее окно едва серое — холодно — лужи — опилки — ведра — кувшины — тряпки — везде детские платья и рубашки.Я раскалываю дрова. Разожги огонь. В ледяной воде промываю картошку, которую отвариваю в самоваре. (Долгое время я варил в нем суп, но однажды он так забился просом, что в течение нескольких месяцев мне приходилось снимать крышку и ложить сверху воду — это старинный самовар с декоративным краном, Не откручивалась, спицами и гвоздями не поддавалась. Наконец, кто-то — как-то задул.) Топлю самовар раскаленными углями, которые беру прямо с печки. Я живу и сплю в одном и том же ужасно сморщенном коричневом фланелевом платье, сшитом в Александрове весной 1917 года, когда меня там не было.Все в дырах от падающих углей и сигарет. Рукава, собранные на резинке, закатываются и застегиваются английской булавкой.

Вор однажды ворвался в квартиру Цветаевой и ужаснулся обнаруженной бедности. Она попросила его сесть и поговорила с ним. Когда он собрался уходить, он предложил ей деньги. Тем не менее, в своем дневнике после одного такого мрачного момента она делает удивительное замечание:

Я не записал самого главного: веселья, остроты мысли, вспышек радости при малейшем успехе, страстной направленности всего моего существа.

Несмотря на нескончаемые трудности, это был продуктивный период для нее. Она написала длинные стихотворные драмы и десятки коротких текстов. Она также заполнила свои записные книжки тем, что видела и слышала, путешествуя по провинциям в поисках еды. Некоторые из этих комментариев включены в Earthly Signs , чудесную подборку из ее дневников и эссе в исключительно прекрасном переводе Джейми Гамбрелла. Они дают нам представление о временах, не сильно отличающееся от того, что содержится в рассказах Исаака Бабеля.Цветаева — отличный репортер. Что бы ни утверждали историки, в революционные времена воровство важнее идей. В то время как лидеры революции обещают луну, убийства и грабежи — единственная реальность, которую знают бессильные.

Автобиографические сочинения и эссе Цветаевой наполнены запоминающимися описаниями и красиво оформленными фразами. «Сердце: это скорее музыкальный, чем физический орган», — говорит она, например. Или: «Смерть пугает только тело.Душа не может этого представить. Следовательно, в самоубийстве тело — единственный герой ». Ее взгляды на все, от поведения людей до природы поэзии, проницательны и оригинальны. Ничего подобного не было видно в ее собственной жизни, когда она совершала одну ошибку за другой. Зимой 1919–1920 годов, не имея возможности прокормить детей, она поместила их в детский дом. Старшая, Аля, заболела, и Цветаева вернула ее домой и вылечила. В феврале ее младшая дочь, которой еще не исполнилось трех лет, умерла от голода в том же приюте.Преодолевая чувство вины за пренебрежение к ребенку, она очень редко вспоминала о ней снова.

«Я — неиссякаемый источник ереси», — заявила Цветаева. «Не , зная ни одного, я исповедую их всех. Возможно, я их даже создаю ». Ей не нравился Чехов с его чувством меры; она всегда была на чьей-то стороне. Одно из самых забавных воспоминаний в книге « земных знаков » содержит ее описание чтения стихов с восемью другими женщинами, на котором она читала стихи, восхваляющие Белую армию, аудитории, состоящей в основном из солдат Красной армии.Она считала, что долг поэзии — встать на сторону побежденных. Она также посчитала оскорбительным слово «поэтесса», примененное к ней самой. По ее словам, в поэзии есть более существенные различия, чем принадлежность к мужскому или женскому полу. Ее мужество и независимость удивительны, если вспомнить, что другим порядочным людям приходилось пресмыкаться и что большинство других поэтов — даже те, кто позже передумал — приветствовали Революцию. Долгое время они не могли смириться с тем, что все эти страдания были напрасными.

В то время как ранние стихи Цветаевой вызывали восхищение у современников, этого нельзя сказать о ее творчестве 1920-х годов. Вот как описывал ее стихи ее бывший возлюбленный Мандельштам: «Самое печальное в Москве — это дилетантская вышивка Марины Цветаевой во славу Божией Матери». Жаловавшись на женскую поэзию в целом и на нее в частности, он сказал, что ее стихи оскорбляют как слух, так и исторический смысл. 2 Лев Троцкий в своей некогда широко читаемой и почитаемой книге Литература и революция (1923) соглашается, называя это узкой поэзией, охватывающей саму поэтессу, некоего джентльмена в шляпе дерби или военных шпор, и, наконец, Бога, который выполняет обязанности врача, специализирующегося на женских жалобах.В литературных кругах эмигрантов обычно была одна и та же история. «Она заходит в литературу в бигуди и халате, как будто направляется в ванную», — написал критик 3 .

Джейми Гамбрелл хорошо подытоживает трудности работы Цветаевой в своем кратком и чрезвычайно проницательном введении к Земным знакам :

Цветаеву нелегко читать даже образованным носителям русского языка. Она знакомит читателей с изобилием идиом и стилей Джойсана, начиная от метафорической речи в сказках и пересказов крестьянского диалекта до высокой литературной дикции, пропитанной греческими и римскими мифами, классикой и немецким романтизмом.Она использовала почти все классические русские метры, добавляя свои новшества, оригинально использовала русские народные ритмы. Ее тема основана на столь же разнообразных литературных, исторических и фольклорных источниках. Как однажды сказал Волошин, в Цветаевой сосуществовали десять поэтов.

Лингвистическую плотность ее стихов можно сравнить с лингвистической плотностью стихов Джеральда Мэнли Хопкинса, за исключением того, что у нее намного больше голосов. В письме к Рильке, с которым у нее был эпистолярный роман, она пишет:

. Я не русский поэт и всегда удивляюсь, когда меня принимают за одного и смотрят в этом свете.Причина, по которой человек становится поэтом (если бы можно было им стать, если бы он не был им прежде всего!), Заключается в том, чтобы не быть французом, русским и т. Д., Чтобы быть всем.

Однако немного позже в том же письме она говорит: «Тем не менее, в каждом языке есть что-то, что принадлежит только ему, — это это». 4 Цветаева — поэтесса того это . «В почти библейском смысле, — пишет Гамбрелл, — Слово — это средство творения; порождая как субъект, так и эмоции, это воплощение духа.

Быть поэтом уха и делать звук более важным, чем зрение, — значит делать себя практически непереводимым. Ни один из переводов ее стихов, которые я читал — а их очень много — не может передать ее полную словесную силу, хотя некоторые, такие как переводы Нины Коссман и Майкла М. Найдана, подходят близко в переводе ее слишком часто заставляют казаться болезненно неловкой и скучной, когда она совсем не такая. Вот как Робин Кембалл исполняет одно из своих стихотворений в Milestones :

НОМЕР ПОЭМЫ 31

Одна дикая старая ведьма мне прямо сказала
Согнутая, как ярмо, в своем безумии:
— Не твое лгать, праздно мечтая,
Не твое, чтобы отбеливать белье,
Твое царствование — в какой-то затерянной окраине,
Твое целовать, мой дорогая — ворон.
Я побелел, как облако, когда я слушал:
Вынесите белое погребальное одеяние,
Черного жеребенка больше не для порки,
Папы в соборе больше не для питья,
Уложите меня мирно под яблоню,
Без молитв , нет благовоний, чтобы убаюкивать меня.
Низкий поклон — это благодарность, которую я говорю за
За совет и императорскую милость,
За ваши карманы, такие пустые,
За песни ваших узников в изобилии,
За позор, наполовину разделенный с мятежом, —
За ваш любовь, за жестокую любовь, которую ты дал.
Когда звонит колокол из собора —
Меня утащат дьяволы.
Когда мы вместе опускали бокалы,
Я говорил, и я скажу Создателю —
Что я любил тебя, мой крепкий юноша,
За пределами славы и за пределами солнечного света.

Это не похоже на великого поэта, которого я хвалил. К сожалению, такое впечатление складывается из Milestones , сборника в основном коротких лирических стихов, написанных в 1916 году. Многие переводы, даже если они частично удачны, испорчены неудачным, неидиоматическим подбором слов и фраз.Сама Цветаева переводила свои стихи на французский язык не намного лучше. Она пошла на большую вольность, чем Кембалл, транспонировала и изменила тональность стихов, не только используя другие слова, но и изменяя образы в надежде сохранить главное, утверждая, что на другом языке нужно писать что-то новое. Это кажется разумным советом, за исключением того, что перевод, который она сделала, не годился. Тем не менее, на мой взгляд, время от времени пользоваться свободой — это единственный способ продолжить перевод ее стихов и, если повезет, осуществить невозможное.

В мае 1922 года Цветаева покинула Россию со своей дочерью, чтобы воссоединиться с мужем, который тогда жил в Праге. Она добралась до Берлина, где, ожидая воссоединения с Эфроном, у нее был роман со своим издателем. После двух месяцев в Берлине семья переехала в деревню на окраине Праги, где они прожили следующие два с половиной года. Ее сын Георгий (известный как Мур) родился в 1925 году. Годы в Чехословакии были сравнительно счастливыми. Государство щедро выплачивало стипендии русским студентам-эмигрантам и представителям интеллигенции.Цветаева тоже писала. Некоторые из ее стихотворений были написаны в это время, в том числе The Swain и The Pied Piper (оба основаны на сказках), а также два самых лучших, Poem of the Mountain и Poem of End , оба были вдохновлены другим увлечением. В письме, которое ее муж написал в то время, он описывает, каково было жить с ней:

Марина — страстная женщина…. Окунуться головой в ее ураганы стало для нее жизненно важным дыханием.Больше не имеет значения, кто вызывает эти ураганы. Почти всегда (теперь, как и раньше) — или, скорее, всегда — все основано на самообмане. Человек изобретен и начинается ураган. Если быстро раскрывается незначительность и узость возбудителя урагана, то Марина уступает место урагану отчаяния. Состояние, которое способствует появлению нового возбудителя. Важно не , что , а , как . Не суть или источник, а ритм, безумный ритм.Сегодня — отчаяние; завтра — экстаз, любовь, полное самоотречение; а на следующий день — снова отчаяние. И все это с проницательным, холодным (может быть, даже цинично вольтерянским) умом. Вчерашние кроссовки остроумно и жестоко высмеиваются (почти всегда справедливо). Все занесено в книгу. Все круто и математически изложено в формуле. Огромная печь, для костра которой нужны дрова, дрова и еще дрова. Нежелательная зола выбрасывается, а качество древесины не так важно. Пока печка тянет хорошо — все превращается в пламя.Плохая древесина сгорает быстрее, хорошая — дольше.

Само собой разумеется, что я давно не использую огонь.

Ее собственное объяснение в письме не противоречит объяснениям ее мужа:

Я не создан для [этой] жизни. У меня все пожар. Я могу быть вовлечен в десять отношений одновременно (прекрасные «отношения», это!), И уверять каждого из них со всей глубины, что он единственный. Но я терпеть не могу ни малейшего поворота головы от себя.У меня БОЛЬНО, ты понимаешь? Я человек, содранный заживо, а у всех остальных есть доспехи. У всех вас есть искусство, социальные проблемы, дружба, развлечения, семьи, обязанности, а у меня, в глубине души, НИЧЕГО нет. Все отваливается, как кожа, а под кожей — живая плоть или огонь — я Психея. Я не вписываюсь ни в одну форму, даже в самую простую форму моих стихов. 5

Почти все стихотворения, составляющие ее величайший единственный сборник « После России », были написаны в то время.Вот стихотворение из этой книги, которое я прочитал одним из первых, и я никогда не забывал его. Он происходит из «Книга пингвинов русского стиха », опубликованного в 1962 году в том, что редактор называет «простым прозаическим переводом», который я до сих пор предпочитаю нескольким другим версиям в стихах.

ПОПЫТКА НА РЕВНОСТЬ

Какова твоя жизнь с другой женщиной? Проще, правда? Удар весла! Память обо мне,

плавучий остров (в небе, а не в воде), скоро отступающий, как береговая линия?…

Души, о души, вы будете сестрами, а не любовниками!

Какова ваша жизнь с обычной женщиной ? Без божественного? Теперь, когда вы свергли свою королеву и сами отказались от престола,

какова твоя жизнь? Чем ты занимаешься? Как ты дрожишь? Как вы встаете [с кровати]? Как тебе удается расплачиваться за бессмертную мелочь, бедняга?

«С меня хватит судорог и сердцебиения — сниму дом!» Какова твоя жизнь с такой же женщиной, как с любой другой, с тобой, моей избранницей?

Является ли еда более подходящей и съедобной? Не жалуйтесь, если вам это надоело! На что похожа ваша жизнь с подобием — вы, наступившие на Синай?

Какова твоя жизнь с незнакомцем, женщиной из этого мира? Скажи мне прямо: ты ее любишь? Разве стыд, как поводья Зевса, не хлестает вам лоб?

Какова твоя жизнь? Как твое здоровье? Как ты поешь? Как ты справляешься с гноящейся раной бессмертной совести, бедняга?

Какова ваша жизнь с рыночным товаром? Цена крутая, не правда ли! Какова ваша жизнь после каррарского мрамора с куском осыпающейся штукатурки Парижа?

(Бог был высечен из камня и разбит вдребезги!) Какова ваша жизнь с одной из ста тысяч женщин — вы, знавшие Лилит?

Вы утолили голод новым рыночным товаром? Теперь эта магия потеряла свою власть над вами … какова ваша жизнь с женщиной с этой земли, если ни один из вас не использует шестое чувство?

Что ж, сердитесь: вы счастливы? Нет? В яме без глубины какова твоя жизнь, мои возлюбленные? Тяжелее моей жизни с другим мужчиной или все равно?

В ноябре 1925 года семья переехала в Париж в надежде, что у Цветаевой будет больше контактов с писателями.Ее первое публичное чтение было триумфом, который ей так и не удалось повторить. После того, как русская община сначала хорошо приняла их, отношения со временем испортились как по литературным, так и по политическим причинам. Советская литература была проклятием для эмигрантов, но не для нее. Она публично хвалила поэтов-коммунистов, таких как Маяковский. Тем временем семья жила бедно. У ее мужа не было ни профессии, ни практических навыков, ни желания устраиваться на постоянную работу. Его интересовала только российская политика.В 1930-х годах он стал участником организации под названием «Союз возвращенцев в Советский Союз», которая широко и правильно считалась прикрытием для советских спецслужб. После того, как его политические взгляды приняли сталинистский характер, Цветаева, которая поддерживала семью своими письмами и финансовой помощью своих богатых друзей, обнаруживала, что из-за деятельности мужа она все больше и больше подвергается остракизму.

Дома атмосфера была напряженной. Эфрон говорил о том, чтобы вернуться в Россию и искупить вину за то, что он сражался с белыми в гражданской войне.Дети встали на сторону отца. Ее дочь начала работать во французском коммунистическом журнале и начала двигаться в просоветских кругах. У Цветаевой с ее опытом коммунизма было меньше иллюзий. Следует помнить, что это было время сталинского Большого террора. Вернуться было почти так же безумно, как для еврея вернуться в гитлеровскую Германию. Ефрон, как она рассказывала людям, видел то, что хотел видеть, и закрыл глаза на то, что на самом деле происходило в России. Даже после того, как ее дочь уехала в Москву в 1937 году, она не хотела идти за ней.Затем жизнь во Франции стала для нее невозможной. Ее муж был допрошен французской полицией в связи с убийством советского шпиона, отказавшегося вернуться домой.

В сентябре 1937 года, прежде чем они смогли задать ему еще какие-либо вопросы, Эфрон сбежал в Советский Союз. Позднее расследование установило, что он работал на НКВД и участвовал в нескольких убийствах, в том числе в убийстве сына Троцкого. Даже самые близкие друзья Цветаевой не могли поверить, что она ничего не знала о разведывательной деятельности своего мужа.Люди избегали ее. Ее исключили из литературных собраний, и ее больше не публиковали. Она выжила на небольшую стипендию, предоставленную ей советским посольством в ожидании разрешения на возвращение. Ее преданность мужу и детям, которые все хотели вернуться, перевесила любые ее сомнения. 12 июня 1939 года она и ее сын наконец уехали. В своем последнем письме перед отплытием из Гавра она написала чешскому другу: «До свидания! То, что приходит сейчас, уже не сложно, то, что приходит сейчас, — это судьба.

В Москве она узнала, что ее сестра находится в лагерях. Спустя всего два месяца после возвращения Цветаевой ее дочь была арестована и обвинена в шпионаже в пользу западных держав, а вскоре после этого и ее муж. Скорее всего, вскоре после этого Эфрон был застрелен, а ее дочь провела около семнадцати лет в лагерях и в ссылке в Сибири. Цветаевой больше их не увидела. У нее не было денег и негде было жить. Старые друзья боялись иметь дело с женой «врага народа» и бывшего эмигранта.Как писательница для коммунистов она не существовала. Если она не стояла в какой-то тюремной очереди, чтобы оставить посылку мужу и дочери, она искала работу. Она сделала несколько переводов, которые принесли немного денег, и даже собрала сборник стихов, но он был отклонен издателем с объяснением, что ее стихи не о чем говорить советским людям. Пастернак помогал, чем мог, но это было немного. Когда Германия вторглась в Россию в июне 1941 года и количество бомбардировок Москвы увеличилось, ее паника усилилась.Ей удалось эвакуироваться в Елабугу, небольшой городок на реках Тойма и Кама. Цветаева сняла комнату в Елабуге у местной пары и поехала в соседний город побольше, где уже поселились писатели, и попыталась получить разрешение на переезд. Она даже устроилась посудомойкой в ​​писательскую столовую.

Были основания надеяться, что она получит разрешение, но к тому времени она уже была безнадежна. 31 августа, когда ее сына и домовладельцев не было дома, она повесилась у входа в свою комнату.Она оставила три записки, две из которых умоляли друзей позаботиться о ее сыне, а последняя ему: «Прости меня», — написала она,

. но было бы только хуже. Я тяжело болен, это уже не я. Я люблю тебя безумно. Поймите, что я больше не могу жить. Скажите папе и Але — если вы их видите — что я любил их до последней минуты, и объясните, что я зашел в тупик.

Цветаева похоронена в безымянной могиле на Елабугском кладбище. Мур был призван в армию в 1943 году и погиб в бою в июле 1944 года.

Один из ее биографов Виктория Швейцер пишет:

Когда ее сняли с петли и доставили в морг, гробовщик обнаружил в одном из карманов ее фартука крошечный (1 × 2 см) синий блокнот в сафьяновом переплете. К блокноту был прикреплен очень тонкий карандаш, но во всех смыслах блокнот был слишком маленьким, чтобы писать в нем. Гробовщик хранил этот блокнот, хранил его более сорока лет и на смертном одре попросил его отдать. обратно к родственникам Цветаевой.В нем, как в послании из потустороннего мира, было написано почерком Цветаевой одно слово: Мордовия.

Так называлась советская республика на Урале, куда отправили ее дочь Алю в лагерь.

«Боже, не суди! Вы никогда не были женщиной на этой земле », — написала она однажды.

стихотворений Марины Цветаевой — Книги Алисы Джеймс

». . . мастер-класс по поэтике. . . [воплощение] слой за слоем смысла, контекста и навыков в жизнь. . . . Цветаева одобрила бы такое переосмысление своей работы.
The California Journal of Poetics

«… с нежностью и эмоциональной цельностью [Валентин и Каминский] создали мир Цветаевой в великолепных стихах и отрывках прозы».
The Rumpus

«Люди, не говорящие по-русски, все равно никогда не узнают, каково это читать Цветаеву, но Валентин и Каминский обнаружили нечто, что может содержать намек на душу Цветаевой».
Construction Magazine

«Величина любви, изгнания, потерь, отчаяния и веры встречает силу духа, которую большинству из нас никогда не придется испытывать; уязвимость, которую большинство никогда не обнаружит.Можно поблагодарить столовую бумагу, перья, красные туши; московские колокола, груды банкнот и хлеб от незнакомца, чтобы заглянуть в строки и жизнь Марины Цветаевой в нежном «чтении» поэтов Ильи Каминского и Жана Валентайна — коллаборации, идеально подходящей для передачи этих земных следов ».
г. н.э. Wright

«Для нерусского читателя поэзия Цветаевой всегда была домом без дверей и окон. Впервые переводчики не утверждают, что живут в этом доме, а предпочитают стоять снаружи, а главное — вне себя, как в экстазе, когда они влюблены в гений Цветаевой.Эти блестяще представленные и поставленные стихи Каминский и Валентин представляют собой не что иное, как первое настоящее приветствие Марины Цветаевой на английском языке. Если обратиться к словам Цветаевой (я могу есть — грязными руками, спать — грязными руками, писать грязными руками я не могу), эти два американских поэта написали эту русскую книгу сияющими чистыми руками ».
Вальжина Морт

«Из четырех легендарных великих русских поэтов ее поколения (другими были Ахматова, Мандельштам, Пастернак) начала ХХ века Марина Цветаева всегда казалась мне самой загадочной.Конечно, все они были загадочными — какой великий поэт, какой отдельный человек не является? — но я отказался от чтения переводов (я не читаю по-русски) ее стихов и сочинений и от писаний о ней и ее мучительной истории — и от чтения их с благодарностью с чувством, что, какими бы яркими и жгучими они ни были, она был в них, как призрак в облаке, и снова исчез. Этот новый отрывок из ее стихов и прозы, «дань уважения» ей Ильей Камински и Жаном Валентайном, дал мне более близкое и интимное ощущение ее, ее голоса и присутствия, чем раньше… эта Ветка Темной Бузины — волшебство .”
W.S. Мервин

«Стихи Илья Каминский и Жан Валентин, выбранные для перевода Мариной Цветаевой, — это благословение опыта, благословение даже страдания, но также и более простых причин радости, чье-то тело, луч света, книга. Камински говорит, что у него и Джин Валентайн очень разные темпераменты, чем у нее, но они показывают здесь то, что они показывают, по-разному, в своей собственной поэзии, что они сами, каждый из них, так хорошо благословляет опыт, находя его неукротимую жизнь.Это сияющая работа. Они выбрали правильного поэта, в которого влюбились, и ее стихи откликнулись ».
Дэвид Ферри

«Как однажды написал Бродский о Цветаевой,« [ее] голос звучал что-то незнакомое и пугающее для русского уха: неприемлемость мира ». Почитание Ильи Каминского и Жана Валентина — это произведение. истинного translatus, переводящего этот голос, этот звук «вручную через реку» на английский язык соразмерной интенсивности, свирепости и красоты. Ветка темной бузины великолепен: абсолютно необходимое чтение для всех, кто любит Цветаеву ».
Суджи Квок Ким

“. . . [этот] короткий движущийся том содержит не переводы, а «чтения», очень бесплатные изображения. . . осторожные слова и эмоциональные крайности, которые характеризуют Цветаеву на английском языке, как и на ее родном языке ».
Publishers Weekly

Похвала Марине Цветаевой:
«Гениальный поэт.»
Владимир Набоков

« Цветаева была… абсолютно естественной и фантастически своенравной… Своеволие было не просто вопросом темперамента, а образом жизни… Ей всегда нужно было по максимуму испытывать все эмоции, ища экстаза. не только в любви, но и в заброшенности, одиночестве и несчастьях ».
Надежда Мандельштам

Избранные стихи Марины Цветаевой (русское и английское издание)

Жизнь русской поэтессы Марины Цветаевой — это микрокосм трагедии, постигшей Россию в первой половине ХХ века.Родившаяся в 1892 году в Москве в семье высшего сословия, она вышла замуж довольно рано, только чтобы родить своего первенца, сына, которого воспитали ее родственники с согласия мужа. За ней последовали две дочери.

Она опубликовала свой первый сборник стихов, когда ей было 18 лет, и в одночасье стала настоящей литературной сенсацией. Она продолжала публиковаться, а затем началась Первая мировая война и русская революция. Ее муж Сергей Эфрон присоединился к Белой армии во время гражданской войны в России. Во время великого московского голода 1919 года она поместила дочерей в государственный детский дом; один из них умер от голода.Три года спустя семья бежала из России и в конце концов поселилась в Париже. Они жили в бедности; ее муж нашел работу агентом советской тайной полиции.

Вернувшись в Россию в 1939 году, ее муж был арестован и казнен, а выжившая дочь была отправлена ​​в трудовой лагерь. Она и ее сын бежали на восток, когда немецкие войска вторглись в Россию. В августе 1941 года Марина Цветаева покончила жизнь самоубийством.

То, что она оставила после себя, — это ее стихи, стихи, полные страсти, эмоций и тоски, стихи о любви и опустошении страны и опустошении жизни.

«Зимой» — это сборник избранных стихотворений «Мои стихи», переведенный и опубликованный в 2011 году поэтом Андреем Кнеллер.

Колокола снова нарушают тишину,
Ожидание с угрызениями совести…
Только несколько улиц разделяют нас,
Только несколько слов!
Серебряный серп освещает ночь,
Город спит в этот час,
Горят падающие снежинки
Звезды на твоем воротнике.
Болят ли еще язвы прошлого?
Как долго они живут?
Вас дразнят очаровательные
Новые сияющие глаза.

Они (синие или коричневые?) Дороже
Чем ничего вмещают страницы!
Их ресницы становятся яснее
На морозе…
Церковные колокола стихли и замолчали
Бессилие от угрызений совести…
Только несколько улиц разделяют нас,
Только несколько слов!
Полумесяц, в этот самый час,
Своим сиянием вдохновляет поэтов,
Ветер порывает, а твой воротник
покрыт снегом.

Одно из ранних стихотворений Цветаевой, написанное до Первой мировой войны.Это любовное стихотворение, стихотворение тоски («Нас разделяют всего несколько улиц / Всего несколько слов»), стихотворение, намекающее на угасающие отношения. Она окутывает все это снежинками, холодом, ночным мраком.

Стихи в сборнике датируются периодом с 1909 по 1938 год. Тематически они подходят к «Зимой»; вы не найдете много намеков или упоминаний о суматохе и трагедиях, которые она пережила на протяжении всей своей жизни. Это стихи о любви и сильных эмоциях, которые являются визитной карточкой порта.

Кнеллер говорит, что Цветаева все еще любимая поэтесса в России, и только Анна Ахматова, возможно, более популярна. Чтение «Моих стихов» помогает объяснить, почему — перед лицом череды монументальных семейных и национальных трагедий она использует любовь как компас. Это может быть отброшенная любовь, страстный роман, безответная любовь или любовь, намеренно выраженная издалека, но это все же любовь. В любви еще есть надежда, даже если любовника больше нет.

Отзыв: «ЦВЕТАЕВА» Российского общества камерного искусства

Российское общество камерного искусства (RCAS) уже более десяти лет знакомит вашингтонскую публику с русской камерной музыкой девятнадцатого и начала двадцатого веков, поэтому его решение сосредоточить свое внимание на творчестве современного композитора могло быть встречено с большим энтузиазмом. смесь интереса и любопытства.

Исполнители и творческий коллектив «Цветаевой». Фото любезно предоставлено Верой Данченко-Стерн.

Что музыка написана одним из самых знаменитых ныне живущих композиторов России и основана на стихах одного из величайших ее поэтов, чьи объемные произведения были написаны в начале — середине двадцатого века, и что это исполнение станет мировой премьерой. принял решение, которое было не только понятным, но и почти неотразимым. Интуитивно понятные и страстные выступления четырех художников, которые принесли нам Цветаева , и личные и профессиональные связи основателя и художественного руководителя RCAS, пианистки Веры Данченко-Штерн, с его композитором, с которым она познакомилась, когда оба были студентами в Московской консерватории, казалось, что так и должно быть.

Хотя их имена могут быть незнакомы большинству американцев, поэт Марина Цветаева (1892-1941) и композитор Александр Журбин достигли в России уровня известности, практически непревзойденного в своих дисциплинах, и эта слава распространилась за ее пределы на Россию и Россию. даже нерусскоязычные страны. Цветаева, чья сложная, страстно прожитая, но трагическая жизнь закончилась самоубийством (но не раньше, чем она опубликовала десять томов лирических стихов; согласно Википедии, несобранные тексты добавят по крайней мере еще один), восхищались писателями, столь же разрозненными в международном и интеллектуальном плане, как и она земляк, писатель Борис Пастернак; Немецкий поэт Райнер Мария Рильке; и американский критик Энни Фитч.В ее честь была названа «малая планета», выпущена марка и назван корабль.

Журбин, чья «рок-опера» Орфей и Эвридика провела более 2000 представлений (как и некоторые из его других шестнадцати мюзиклов), и который является автором более 50 художественных фильмов, шести опер и трех балетов, сказал писатель-искусствовед. Ричард Селден из The Georgetowner, что этот последний проект начался, когда, взяв в руки небольшой том работ Цветаевой в Узбекистане (единственную копию, которую он смог найти; те, что в Москве были раскуплены быстро), он был так тронут, что «по-настоящему увлекся». с ней, и знал, что он должен вложить ее слова в музыку.

В пятницу вечером в посольстве Франции RCAS представил американскую премьеру вокального цикла Журбина Цветаева , состоящего из трех частей на стихи Марины Цветаевой и Осипа Мандельштама: Poet , Love и Marina . Первый и третий циклы составлены из стихотворений Цветаевой; второй — написанные Цветаевой и ее бывшим любовником поэтом Осипом Мандельштамом друг другу. Музыкальные влияния Журбина очевидны (его «гуру», как он сказал Селдену, — это Леонард Бернштейн и Курт Вайль, а его тональные и гармонические прогрессии и ритмы иногда заметно напоминают их работы), но его также можно назвать русским Эндрю Ллойдом Уэббером. , с отчетливыми перегибами Брамса, Листа и Шумана.

Вступительный цикл был исполнен с восхитительной бравурностью, музыкальностью и безупречным мастерством меццо-сопрано Магдаленой Вор, что поддерживало глубокое, почти осязаемое чувство сопереживания и понимания, которым она прониклась каждым из его девяти компонентов.

Первая, «Если был дан голос, все остальное уже взято», началась с богатого, звучного сопрано Вора, которое, казалось, одновременно сопровождалось тревожной атональностью ловких быстрых пальцев Веры Данченко-Стерн и противопоставлялось им, но музыкально контрастировало с ними. эмоционально едины с ними.В конце концов, они, выраженные мучительной музыкой Журбина, объединились против переживаний истощения и тщетности, описанных в названии, в то же время вспомнив переживания «Вверх, к свету, заново, слепо и непоколебимо» — предпоследняя строчка песни. .

Номер

«Отправляя любимых в путь» особенно отличался радостным видом Вора, вокально дополняемым ее легкими прыжками в воздухе, от пронзительно высоких до гортанных и обратно, а также ее покалывающим русским языком.В «Часе души» экзистенциальный конфликт распространяется и на ребенка — по ужасающему садистскому повороту судьбы Цветаева потеряла дочь от голода после того, как поместила ее в государственный приют, потому что она не могла прокормить маленькую девочку, — и Вор пение в ноты с постоянным давлением и нарастающей громкостью втягивало нас в невыносимую тяжесть и неумолимую окончательность ситуации, ее голос поднимался все выше и выше в диссонансные столкновения с фортепиано Данченко-Штерн, чьи фальшивые, но точные всплески совпадали с и поддерживал ее технически и эмоционально.

«Snow Mounds Yielding» также предлагал согласованное прочтение двумя музыкантами, но здесь рассказываемая история, которая рассматривает человеческую уязвимость и притворства природы, несла музыкальные отголоски баллад восемнадцатого века, с богатым, мягким и красивым голосом Вора. помещена, ее лицо выразительное, фразы чувствительны и умны. В следующей песне тоже были отражения на снегу, но «Snow Flakes Dream» — это скорее болезненное признание неизбежности человеческого разочарования.Здесь ловкое прикосновение пальцев Данченко-Штерн к клавишам верхнего регистра передавало хрупкость снежинок и морозный холод сосулек.

Цветаева, однако, сплотилась, и Журбин дает ей язвительные утверждения в «Есть лишние люди» с правильной тональной и метрической смесью презрения и отчаяния, «дрейф», который Уор уловил и умело передал. И все же: «День наступит», когда она сможет обнять свою любовь — и своего возлюбленного, чья черно-белая фотография от пола до потолка рядом с Цветаевой заменит красочную фотографию Московской консерватории, заполнившую весь мир. в кулисах первой половины программы: Осип Мандельштам, первым полюбивший ее стихи, а она — его.Песня, как и их отношения, резко меняется от лирической к диссонансной. Прекрасный, тихий Вор завершает sostenuto , оставляя слушателя, в конце концов, с чувством покоя.

Во втором разделе программы, Love , включающем в себя настройки Журбина стихов, написанных Цветаевой и Мандельштамом друг другу, Вору присоединились баритон Тимоти Микс и пианист Геннадий Загор (который вместе с ней перелистывал страницы для Данченко-Штерн. теперь для него). В то время как «More Tender Than Tender» начинается как хвалебная песнь возлюбленным, вскоре она попадает в ловушку «неизбежного», «теплые пальцы твоей руки» и «тихий звук ваших речей», приглушенный « печаль »и« далекий взгляд твоих глаз », последние восприятия отразились в атональности музыки.«Мы пересекаем площади», пламенная ода страсти и бунту, была исполнена с уравновешенным вызовом Вором и Миксом, которые изобразили сложные эмоции стихотворения с тонкой анимацией.

В несколько обманчиво безобидном названии «Мы ехали вниз по Воробьему холму» сочетаются размышления о «знакомой маленькой церкви» и «запах печеного хлеба» с воспоминаниями о том, как «сани упали в черные ямы, на черные кочки» и «Люди пришли домой с праздника / худых мужиков, злобных крестьян, переминались с ноги на ногу у ворот.Вор и Микс рассказали тревожную историю с легкостью повествования и вокальной уверенностью.

«Как в описании девичьего хора» (стихи Мандельштама) и «Запрокидываешь голову» (стихи Цветаевой) были исполнены дуэтом. Как Селден говорит нам в примечаниях к программе: «По словам Надежды Мандельштам, которая встретила своего будущего мужа через три года [после написания второго стихотворения],« Если есть упоминание о ресницах »» — как в этом стихотворении, которое включает линия, И чьи внимательные руки прикоснулись к твоим ресницам, красивый мальчик — ‘, значит, это про Осипа.’”

Эти два голоса хорошо дополняли друг друга и создавали взаимную привязанность и теплоту двух поэтов, Цветаева окрашивалась юношеским увлечением и поддразниванием, затем — болезненным смирением в связи с его неизбежным отъездом, а Мандельштам — трепетом перед архитектурными чудесами Москвы. (Припев стилистически отличался от песен и имел знакомую мелодию, которую я не мог точно определить — возможно, дань уважения композитору, которым восхищается Журбин). Уор был особенно эффективен с заключительной верхней нотой, которая была четкой, сфокусированной и мягко светящейся.

С радикальной сменой тона двое влюбленных через метафорические образы рассказывают о безмолвных разрушительных последствиях их взаимного разочарования в «Spindle» для баритона («Нет возможности собраться вместе, нет возможности идти на компромисс, и никто не может бежать» ) и «Он заболел таинственной болезнью» для меццо-сопрано («Но он глубоко спит с закрытыми глазами … и не видит, как [] златоглазая птица / точит клюв») в метко названном «Тристия» . » Когда-то яркая, животворная страсть превратилась в холодную тень самой себя, прежнее обожание, понимание и сострадание влюбленных вспоминают и признают, но теперь оцепенели и в значительной степени заменены не ненавистью, а стальным отказом предоставить другому свободу. снова причинить ему боль.Повторяя «Веретено» теперь в унисон, их обида, возможно, подпитывалась сама собой, Цветаева (Wór) и Мандельштам (Mix) откусили и выплюнули слова, глядя друг на друга кинжалами, пальцы Загора сопровождали их во все более неистовом темпе, как если бы три персонажа — пианино и каждый из певцов — слились воедино и отправились к черту.

Конечно, вся страсть остывает; а в первой из семи песен заключительного раздела «С красной кистью», гибридной медитации на ее рождение, падающие листья, колокольни, «горячую рябину» и Иоанна Крестителя, Цветаева с тихой откровенностью размышляет о том, что было раньше. , и что перед ней.В «Some Made of Clay» музыка катится, как ритмичные волны, которые набегают и разбиваются о берег, временами переходя в рок-оперу, в то время как «The Night» была еще одним захватывающим шагом к синтезу певца и пианиста, Вор и Загор эмоционально заряжены и заряжены. музыкально связаны — и в равной степени вложены в драматически восходящую дугу повествования. «В моей Москве», написанную в «русском стиле» из знакомых баллад и патриотических песен, Вор пел с гимном энтузиазма и гордости, создавая мысленные образы солдат, марширующих по Красной площади.

Завершали программу песни болезненного сожаления, одиночества, смешанного с горечью и печальным признанием того, что было потеряно, и что не будет, не может повториться. Созерцая ее смерть; Говоря из могилы, в «Ты идешь, вроде меня» Цветаева беспечно оборачивается, поддразнивая: «Эй, прохожий, я тоже существовала! Эй, прохожий, сбавь темп! . . . Только не стойте и вздыхайте, и, пожалуйста, не опускайте голову. / Но лучше подумай обо мне легко, а потом тоже забудь.”

После посещения этого концерта и погружения в мощную захватывающую поэзию Марины Цветаевой через глубоко чуткую музыку Александра Журбина, наполненную глубоким историческим пониманием, психологической проницательностью и поэтической чувствительностью, вряд ли кто-то забудет ее или его. Когда исполнители ушли под бурные и продолжительные аплодисменты, на сцену вышли жена и сын композитора. Поблагодарив нас за посещение, сын сказал нам, что его отец планировал прийти «в течение многих месяцев», но не смог — короткое видео, которое было показано перед концертом, показало несколько хилого на вид Журбина, приветствующего нас, — и хотел, чтобы он был обязательно сказать нам, что он пишет «настоящую музыку» для того, чтобы люди наслаждались ею.

Да, действительно.

Цветаева: Музыка Александра Журбина сыграна в пятницу, 12 октября 2018 г., в 19:30. в посольстве Франции / La Maison Française, 4101 Reservoir Road, Вашингтон, округ Колумбия.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *