29.03.2024

Лиз гилберт лучший совет в моей жизни: лучший совет в моей жизни

Содержание

Лучший совет в моей жизни. Лиз Гилберт | by Iliya V. Soldatkin

Лиз Гилберт

Я получила его от женщины-художника намного старше меня. Мне тогда было двадцать с чем-то, я жаловалась ей на то, что не успеваю заниматься творчеством: у меня три работы, жизнь жуть как сложна,
я живу с кучей соседей, у меня масса дел, я хочу спокойно писать и чтобы меня не отвлекали, но времени вечно не хватает.

Она выслушала меня, помолчала и спросила: «От чего ты готова отказаться, чтобы жить той жизнью, о которой якобы мечтаешь?».

Ключевым оказалось слово «якобы». Всё внутри меня среагировало. Я страшно оскорбилась. Что значит «якобы мечтаю»? Я? Всем известно, что писательство для меня — самая важная вещь в жизни.

Она сказала: «Почему ты делаешь вид, что писательство — самая важная вещь в жизни, если вся твоя жизнь принадлежит другим делам и целям?».

Пока я переводила дух, она снова атаковала: «Допустим, у тебя три работы. А как называется твой любимый сериал?»

«Клан Сопрано»

«С сегодняшнего дня ты отменяешь подписку на кабельное ТВ. Выходит, у тебя есть время следить за жизнью клана Сопрано, но нет времени на то, чтобы жить свою?».

Я молчала.

«В какой бар вы ходите с друзьями? Забудь его название. Какой у тебя любимый журнал? Всё, ты больше его не читаешь».

Мне нравятся её советы. В них нет иллюзии под названием «ты можешь получить всё, что захочешь». Не можешь. То, что ты делаешь каждый день, составляет твою жизнь. Если твоей мечте нет места в твоей ежедневности, значит, есть что-то поважнее.

Единственный способ разобраться в себе — это перестать себя обманывать. В сутках двадцать четыре часа. Что для меня важно, а что — нет? Только ответив на этот вопрос, можно накопить время и силы на то, чтобы стать кем-то. Чтобы стать собой.

Становитесь не существительным, а глаголом

В книге «Big magic» я пишу о том, что для защиты своих творческих сил нужно сперва определить, что относится к моим творческим намерениям.

Недавно я пригласила в свой подкаст Марка Нипо (Mark Nepo). Марк — поэт. Он сказал: «становитесь не существительным, а глаголом». Вот бы он сказал мне это раньше, пока я ещё писала книгу о творчестве! Я бы включила эту цитату в книгу и рассказала, что я о ней думаю.

А что я о ней думаю? Обычно мы определяем свои творческие намерения существительным. Я — писатель. Но гораздо важнее становиться глаголом: я пишу. Это значит уделять меньше внимания себе и больше — своим действиям.

На что уходят ваши жизненные силы? Это бесконечно ценная, выпущенная ограниченным тиражом, священная человеческая сила. На что вы её тратите сегодня?

Не будьте писателем. Пишите! Не будьте художником. Создавайте!

Наверное, это противоречит тому, что я своими руками написала в книге «Big Magic». Но Марк прав:

важнее не то, как вы себя называете, а то, что вы с собой делаете. Пусть мир называет вас так, как ему вздумается.

Я не один десяток лет писала, пока не разрешила себе называться писателем. Я не один десяток лет называла себя писателем, пока остальные не начали называть меня так же.

Мне не требовалось ничьё разрешение, чтобы называться писателем. Я выбрала себе существительное по тому, на что тратила своё время.

Лиз Гилберт

Элизабет Гилберт: успех, творчество, цитаты

Элизабет Гилберт – американская писательница, так сильно полюбившаяся многим читателям со всего мира. Автор книги «Ешь. Молись. Люби», которая стала не только бестселлером, но и основой фильма с Джулией Робертс в главной роли.

Родилась будущая писательница в Уотербери, штат Коннектикут. Выросла она на небольшой семейной елочной ферме в Личфилде. Семья жила в деревне без соседей, у них не было проигрывателя, а телевизор показывал лишь пару каналов. Но это было совсем не важно – все члены семьи очень сильно любили читать. Маленькая Элизабет и ее сестра развлекались, придумывая сюжеты книгам и пьесам. Это и стало началом ее любви к писательству.

Я обожаю писать. Но я не пишу с целью изменить чью-либо жизнь. Это приведет к тяжелой, раздражающей прозе. Вместо этого я просто делюсь тем, что меня радует, бесит или очаровывает. Если при этом чья-либо жизнь изменится в лучшую сторону, то это своего рода бонус.

Читайте также: 10 САМЫХ ВЛИЯТЕЛЬНЫХ ПИСАТЕЛЬНИЦ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

После окончания Нью-Йоркского университета Элизабет путешествовала по стране, подрабатывая официанткой, поваром и даже время от времени журналистом. Свой опыт она усердно записывала в дневнике – так появились книги «Последний американский человек» и «Пилигримы». Писательница признается:

Всякий раз я стараюсь рассказывать истории, а не объяснять вещи. Люди любят истории, и мы ненавидим, когда нам что-то объясняют… Единственный эксперт в своем собственном опыте – это мы сами!


«Пилигримы» стали ее дебютом: сборник рассказов стал самой известной книгой по версии The New York Times и получил приз «Pushcart». Но настоящий успех писательнице принесла книга «Есть. Молиться. Любить». В списке бестселлеров газеты The New York Times книга продержалась 187 недель. Впечатляет, не так ли?

Но и это еще не все. Компания Columbia Pictures купила права на экранизацию данной книги, и уже в 2010 году вышел одноименный фильм с Джулией Робертс в главной роли!

Интересный факт: Джулия Робертс была очень рада, что именно она сыграет главную героиню книги на большом экране, поскольку является одной из самых преданных читательниц Гилберт.

Чем же книга заворожила читателей? Без сомнений это описание Италии с ее аппетитной местной кухней («Есть»), а также рассказы о загадочной Индии, где главная героиня нашла свой духовный стержень («Молиться») и о красочном острове Бали в Индонезии, где Элизабет наконец-то осознала, что такое любовь («Любить»).

Успех пришел неожиданно: многие женщины засыпали писательницу письмами с просьбами помочь или дать совет, ездили по маршруту главной героини книги, так что личная история писательницы стала довольно популярной. Однако Гилберт не жалеет об этом:

Я не думаю, что могу жаловаться на популярность, потому что я сама решила написать такую личную книгу и представить ее публике. Никто не вломился в мой дом, не украл мои дневники и не создал на их основе «Есть. Молиться. Любить» – все это я сделала сама… Мне повезло, что по природе я человек открытый, и в книге нет ничего такого, о чем мне было бы неприятно рассказать.

Не менее популярной книгой стала «Природа всех вещей», в которой писательница так же рассказывает о жизни, пытаясь найти ее суть. Основой сюжета являются отношения человека и природы, а также проблемы расовой и гендерной дискриминации, страстной любви и духовной близости, религии и науки. При этом Элизабет описывает жизнь своих героев до мелочей, не забывая оставить читателю пространство для размышлений и анализа.

«Природа всех вещей» – ботанический роман о женщине, жизнь которой с самого детства была тесно связана с различными науками о растениях, так что совсем не удивительно, что вскоре она и сама станет бриологом (человеком, изучающим мохообразные).

Меня восхищает его скромность. Красота мха – в его изысканной сдержанности. Все остальные представители растительного мира выглядят против мха простецкими и грубыми.

Читайте также: ВЕРА ВОНГ, ДЖОАН РОУЛИНГ И ДРУГИЕ: 5 ЗНАМЕНИТОСТЕЙ, КОТОРЫЕ ПОЗДНО НАШЛИ СВОЮ ПРОФЕССИЮ

В этой книге писательница пытается понять саму жизнь со всеми ее неудачами и препятствиями, осознать природу всех вещей. Гилберт признается:

Обидно, когда что-то не получается, правда? Но самое ужасное, когда опускаются руки, и мы говорим: «Я больше никогда никому не расскажу о своих мечтах» или «Я больше никогда не буду любить». И что же тогда нам остается делать до конца жизни? …Надо продолжать жить. Нет ничего более значимого в жизни, чем просто быть любопытным и заинтересованным человеком.

Новинкой, которая успела завоевать сердца многих, стал роман «Город девушек». Это книга о богемной жизни Нью-Йорка и о секретах актеров театра за кулисами. Изюминкой является любовь главной героини и довольно необычного мужчины, а ещё тень войны на их отношениях.

Напоминаем, что данную книгу тоже собираются экранизировать! Права на экранизацию приобрела компания Warner Brosers. Продюсером фильма станет Сью Кролл, а над сценарием поработает Мишель Эшфорд. У себя на странице Элизабет Гилберт написала:

Я очень рада, что эти две женщины будут во главе проекта, который рассказывает буквально все о жизни девушек. Я чувствую себя абсолютно уверенно, передавая эту историю в умелые руки Кролл и Эшфорд. Не могу дождаться, чтобы увидеть это! Со дня, когда я впервые начала писать данную книгу, я всегда представляла ее именно как фильм… Мне не терпится увидеть весь этот блеск и гламур, привнесенный в визуальную среду, где они и должны быть.

Сейчас писательница ведет активный образ жизни и много путешествует. Она с радостью делится секретами своего творчества и старается ответить на все письма поклонников. Гилберт дает универсальный совет всем, кто хочет достичь успеха:

Заботьтесь о себе. Творите свободно. Делитесь храбро.

Автор: Лада Янчук

Хотите быть счастливым? Прекратите пытаться

  • Дэвид Робсон
  • BBC Future

Автор фото, Getty Images

Исследования показывают, что чем больше мы стремимся стать счастливыми, тем больше отдаляемся от своей цели.

Каким, по вашему мнению, должен быть путь к счастью?

Для многих это упорный труд — чем больше вы прилагаете усилий, тем лучшим будет результат.

Помните, что говорила героиня романа Элизабет Гилберт «Ешь, молись, люби»?

«За счастье надо бороться, стремиться к нему, настаивать и требовать, а возможно даже объехать весь мир, чтобы найти его».

Хотя, наверное, кому-то такой путь вполне подойдет, последние научные исследования показывают, что «борьба» за счастье у многих людей может иметь обратный эффект, вызывая стресс, одиночество и личные неудачи.

Согласно этой точке зрения, счастье напоминает пугливую птицу: чем больше вы хотите ее поймать, тем дальше она от вас улетает.

Исследование в частности объясняет, почему во время важных праздников, например дня рождения, Рождества или Нового года мы часто чувствуем себя разочарованными и уставшими.

Но выводы ученых также помогают понять, что нам нужно для длительного удовольствия от жизни и какие цели надо перед собой ставить, чтобы его достичь.

(Де)мотивационные советы

Айрис Маусс, исследовательница из Калифорнийского университета в Беркли, была одной из первых психологов, подошедших к этой проблеме научно.

Как отмечает Маусс, ее вдохновили многочисленные мотивационные книги, которые заполонили полки американских магазинов в последние несколько десятилетий. Во многих из них счастье оказывалось непременным условием бытия, едва ли не обязанностью каждого человека.

Но, как заметила исследовательница, все эти тонны полезных советов, казалось, приводили к еще большему разочарованию.

«Люди начинают устанавливать себе какие-то заоблачные стандарты, они считают, что должны быть счастливыми постоянно, они стремятся к какому-то чрезвычайному ощущению счастья и, не достигнув, разочаровываются в себе».

Ученая также задумалась, а не может ли даже простой вопрос к себе «счастлив/а ли я?» вызывать комплекс неполноценности и препятствовать ощущению, которого вы, собственно, пытаетесь достичь.

Автор фото, Getty Images

Підпис до фото,

Книги о том, как стать счастливым, парадоксальным образом мешают радоваться жизни

Вместе с психологами Майей Тамир, Николь Савино и Крейгом Андерсоном, Маусс попыталась проверить эту идею при помощи ряда исследований. Ученые просили участников эксперимента оценить правильность таких утверждений:

  • Ощущение счастья в определенный момент моей жизни свидетельствует о том, насколько хороша моя жизнь в целом
  • Чтобы моя жизнь была полноценной, я должен почти всегда чувствовать себя счастливым
  • Ценность имеет только то, что влияет на мое личное ощущение счастья

Как исследователи и ожидали, те участники опроса, которые согласились с утверждениями, были менее довольны своей жизнью.

Далее Маусс и ее коллеги решили выяснить, могут ли они повлиять на удовлетворенность людей жизнью, изменив их взгляды на счастье.

Для этого они одной половине участников предложили прочитать статью о важности счастья, а другой — похожую статью о преимуществах рационального суждения без упоминания каких-либо эмоций.

После этого обе группы посмотрели трогательный фильм об олимпийском победителе.

Результат снова был парадоксальным. Группа, прочитавшая о важности счастью, получила меньше удовольствия от просмотра — фильм практически не поднял им настроение, в отличие от контрольной группы, читавшей статью не об эмоциях.

Судя по всему, статья о счастье повысила ожидания участников относительно того, что именно они должны чувствовать, просматривая эмоциональную ленту. И вместо того, чтобы просто наслаждаться фильмом, они начали сомневаться в том, достигают ли их чувства необходимых стандартов.

Автор фото, Getty Images

Підпис до фото,

Сознательное желание стать счастливее часто заставляет людей чувствовать себя одинокими и разочарованными

Вам, наверное, знакомо чувство, когда во время важного события, например свадьбы или долгожданного путешествия «всей жизни», вы вдруг совсем не чувствуете себя счастливым. Чем больше ожиданий у вас было, тем большим оказалось разочарование.

И наоборот, непродолжительная поездка куда-нибудь поблизости, которая вдруг оказалась веселой и приятной, становится гораздо более позитивным опытом.

Как показывают исследования Маусс, этот принцип может касаться и многих других сфер жизни.

Ученые выяснили, что стремление к счастью заставляет вас сосредоточить все внимание на себе и своих чувствах, вместо того, чтобы наслаждаться общением с людьми вокруг.

Но это еще не все. Другое исследование, опубликованное в начале прошлого года, показало, что настойчивое стремление к счастью имеет еще одно неприятное последствие. Оно заставляет нас чувствовать, что время неизбежно ускользает.

Автор фото, Getty Images

Підпис до фото,

Концентрируясь на предстоящем ощущении счастья, мы недооцениваем свои нынешние достижения

К таким выводам позволил прийти эксперимент, в ходе которого участников попросили перечислить 10 вещей, которые делают их счастливыми в жизни. Например, провести время с семьей и тому подобное.

Но вместо того, чтобы способствовать оптимистичным чувствам, вопрос наоборот огорчил людей, заставив их почувствовать, как мало времени у них есть на все эти вещи.

А вот когда участников расспросили, что делает их счастливыми в настоящий момент, негативной реакции не было. Следовательно, проблема, очевидно, заключается в желании стать счастливее.

Дело в том, объясняют авторы исследования, что счастье — это не постоянная величина. Достичь высокой отметки очень сложно, и даже и тогда возникает желание продлить это чувство.

В результате вы постоянно чувствуете, что вам чего-то не хватает.

«Счастье превращается из чего-то приятного, чем я могу наслаждаться прямо сейчас, в тяжелое бремя, над которым я должен работать еще и еще», — отмечает психолог Сэм Мальйо из Университета Торонто.

Получается, что совет Элизабет Гилберт «на останавливаясь стремиться вверх до самой вершины счастья, чтобы остаться на ней навсегда», делает нас в действительности менее счастливыми.

Впрочем, выводы этих исследований не означают, что лечить серьезные психические расстройства, например, депрессию, не нужно. Хотя для этого нужно обращаться за профессиональной помощью.

Не означает это и того, что надо отказаться от важных решений, которые могут действительно улучшить жизнь. Например, разорвать отношения, в которых есть моральное или физическое насилие. Иногда нам действительно нужно сосредоточиться на нашем непосредственном счастье.

Однако, за исключением таких ситуаций, Сэм Мальйо советует серьезно переосмыслить наше отношение к счастью.

Автор фото, Getty Images

Підпис до фото,

Настойчивое стремление к счастью заставляет нас чувствовать, что время неизбежно ускользает

Ученый также обращает внимание на негативное влияние соцсетей. Ведь смотря на приукрашенную и подчеркнуто счастливую жизнь других, мы начинаем мечтать о более счастливой и интересной жизни.

Он советует не устанавливать стандарты хорошей и содержательной жизни, сравнивая себя с другими.

Айрисс Маусс также отмечает, что, как утверждают многие исследования, люди, которые принимают отрицательные чувства, вместо того, чтобы постоянно бороться с ними, в итоге более довольны своей жизнью.

«Когда вы больше всего хотите быть счастливыми, вы начинаете осуждать и презирать себя за чувства, не совместимые с вашим представлением о счастье», — объясняет исследовательница.

Именно поэтому она советует относиться к жизненным взлетам и падениям с большим стоицизмом. Не пытаться избегать негативных вещей, а осознавать, что они проходят.

Все это, однако, не отрицает пользы простых приемов, которые помогают получать больше удовольствия от жизни.

Например, делать добрые дела или вести дневник благодарности. Прежде всего, если эти вещи заставляют вас почувствовать счастье прямо здесь и сейчас. Больше об этом можно прочитать в статье:

Но не ожидайте большого и мгновенного результата, а главное — не спрашивайте себя постоянно, счастливы ли вы.

Счастье действительно похоже на пугливую птицу. Как только вы прекратите за ним гоняться, вы увидите, что оно появляется само собой.

Прочитать оригинал этой статьи на английском языке вы можете на сайте BBC Future.

Как перестать комплексовать и начать круто писать — Сайт о саморазвитии | Система и программа саморазвития

Недавно меня попросили поделиться писательскими лайфхаками. Я села и за два часа настрочила три страницы. Думала, вспоминала, почему я решила писать. И какой смысл и глубину это придало всему в моей жизни.

Мама шутит: “С Лизой нужно быть слегка на страже. Все может войти в ее будущую книгу”.

Во-первых, это правда. Поэтому писателей родня обычно недолюбливает. И знаете, что в нас самое противное? Нам это параллельно. Нам гораздо важнее написать интересный текст и передать вдохновение, поддержку людям или поделиться трудным уроком, который им не придется проходить самим, чем постоянно ждать одобрения от близких.

Исключение — мои фламинго, женщины, которые доверяют мне свои тайны ради получения помощи. Их истории либо уйдут со мной, либо будут пересказаны с изменением имен и обстоятельств так, что никто никогда не догадается, про кого написано. И с одной только целью: помочь этим примером другим женщинам.

Во-вторых, мне писательство дает возможность проживать одновременно как минимум две параллельные жизни. Это если писать только нон-фикшн и только о себе. Я сначала живу, а затем отхожу на безопасное расстояние, анализирую, заново проживаю и из всей руды своего опыта извлекаю личное золото: о чем я тогда думала? Почему я так поступила? Для чего мне это было нужно?

Мне никогда не нужна была психотерапия, потому что у меня есть писательство. Коучинг, психология, телесная терапия — да. Психотерапия — нет.

Ну, а теперь мои приемы. Они — для тех, кто хочет написать книгу или вести личный блог.

Хотя первые читатели этой статьи отметили, что большинство из них применимо к любому творческому начинанию.

1. Начитаться

Есть правило у дизайнеров и стилистов: насмотреться на то, что красиво и модно. А у писателей — начитаться. Я прочитывала по несколько книг в месяц в том жанре, в котором хотела написать свою.

Но главные книги, которые помогли мне научиться писать, — даже не жанровые, а рассуждения других писателей об их творчестве. Я прочитала около пятнадцати работ о том, как авторы пишут, и по правилу Парето, 80% вдохновения и крутых практических советов мне дали вот эти 3 книги:

  • “Дзен в искусстве написания книг” Рэя Брэдбери
  • “Большая магия” Элизабет Гилберт
  • “Как писать книги” Стивена Кинга

Только что осознала: я изменила название первой книги и включила в него слово “дзен” под влиянием Брэдбери. Спасибо, маэстро!

2.
Понять свою идеальную книгу

Для этого спросить себя: “А чего мне не хватает на книжном рынке? Как выглядит моя идеальная книга или блог?”

И писать ее.

3. Понять, кто ваша идеальная читательница

Представить ее в деталях, увидеть, как она берет в руки вашу книгу. Кто она? Почему ее рука потянулась к вашей книге? Какие вопросы она хочет решить с ее помощью?

К примеру, идеальная читательница “К дзену на шпильках”: женщина от 20 до 40, очень старается быть хорошей для всех, в том числе для мамы, мужа и коллег, но только не для себя. Она не решается пойти за мечтой. У нее куча комплексов, страхов и внешнего давления.

Идеальная читательница “Лучшего года моей жизни”: женщина 30+, уже достигшая успеха и продолжающая исследовать себя, раскрываться и идти к еще большим высотам.

4. Понять свое “зачем”

Нужна высокая личная ставка. Для этого ответьте на вопрос: что будет, если я напишу крутую книгу или буду вести крутой блог? Как изменится моя жизнь и что я сделаю для мира?

А что будет, если я не сделаю? Что, если откажусь от своей мечты?

5. Убрать самосаботаж

Если в предыдущем пункте нам нужна высокая ставка для готового проекта, то на каждый день ставку мы максимально снижаем. Пишем в режиме, который Тим Феррисс называет “2 shitty pages a day” — 2 паршивенькие страницы в день. Не 4-6-10 шедевральных, а хотя бы две паршивеньких.

Когда нет цели писать сразу гениально, мы легко избегаем ежедневного самосаботажа.

6. Взять писательского коуча, а лучше двух

Качество обратной связи на ваши тексты будет зависеть от профессионализма, глубины и масштаба личности тренера. Если у вас есть деньги, возьмите самого лучшего и дорогого профессионала на рынке.

Гениальный коуч — как гениальный акушер. В одно время поможет расслабиться, в другое — безапелляционно скомандует: “Толкай свою идею!” А если вдруг начнутся осложнения с текстом — сможет быстро “прооперировать”.

7. Создать структуру книги

Это самое сложное, но на первом этапе самое важное. Она, скорее всего, потом изменится, но гораздо легче писать, когда есть каркас. Теперь всего-то остается его заполнить.

8. Начать эмоционально

Если не знаете, с чего начать, попробуйте с самой эмоционально заряженной истории. Негативной или позитивной.

В книге “К дзену на шпильках” все начинается с одного из самых страшных моментов моей жизни:

Темная ночь. Дикие джунгли Коста-Рики. Проливной дождь. Мы с бойфрендом остались без еды. И когда я думаю, что хуже быть не может, случается…

Ну, дальше вы помните.

9. Войти в режим

Писать почти ежедневно, если вы начинающий писатель, не дольше 1,5–2 часов. Всемирно известные писатели творят больше — Стивен Кинг пишет по 6–8 часов в день. Так можно, если вы хотите быть только писателем и у вас нет других профессиональных проектов.

Я писала “К дзену на шпильках” 4 месяца, по 1,5 часа каждое утро, 6 дней в неделю. По вечерам еще час-два редактировала. И написала по объему две книги. Поэтому она такая толстенькая, хоть я и сократила 30% от оригинала.

Один день в неделю — полный отдых.

10. Создать ритуал

Это определенный набор действий, которые будут помогать мозгу включаться в режим писателя. У меня это ароматерапия, матча чай и специальная музыка. Как только все три вещи соединяются, я реагирую инстинктивно, как собака Павлова: автоматически начинаю писать.

Спустя год-два регулярного писательства ритуалы уже будут не нужны. Но я все равно люблю активировать свой сакральный портал соединения с музой.

11. Писать в глубоком погружении

Ученые говорят, что нашему мозгу нужно минимум 20 минут, чтобы погрузиться в тему. Настоящий поток у меня обычно начинает маячить на 45-й минуте, и если писать полтора часа, то последние 30 минут — заветный микс скольжения с парением по смыслам и словам.

Большинство людей никогда не доходит до потока в своем творчестве, потому что они все время отвлекаются и проваливаются в кроличью нору срочных сообщений и импульсивного поиска в интернете.

Когда я сажусь писать, меня нет ни для чего, кроме текста. Телефон — в авиарежим, на компьютере закрыты все телеграмы-скайпы, я даже отключаю вайфай, чтобы не соблазнял меня. Если мне нужно поискать слово, то быстро включаю интернет, смотрю — и опять отключаю. А если мне нужно исследовать какую-то тему, оставляю эту задачу на потом, после писательской сессии.

И только в углу комнаты лежит второй телефон с еле слышной музыкой.

12. Вовремя останавливаться

Уходить от писательского стола “немножко голодной”. Если я правильно помню, это совет великого Брэдбери.

Остановиться в момент, когда могла бы написать еще. Это как в спортзале: если хорошо позанималась и не убила все мышцы за раз, будет желание вернуться на следующую тренировку.

13. Писать драфт без фильтров

“Пиши пьяный, редактируй трезвый”. Такова гениальная заповедь Хемингуэя. Конечно, это не про алкоголь, а про умение отпускать себя на первой стадии текста. Когда вы пишете первый драфт — черновик, не нужно себя фильтровать, исправлять, докручивать предложения. Пишите все, что идет. А вот в редакторском подходе нужно быть беспощадными, чтобы убрать всю пургу.

Мой первый откровенный текст я написала за бокалом вина. Он стал самым популярным в моем блоге. Я больше не пью алкоголь, но привычка писать первый драфт без фильтров закрепилась.

Однако открытость должна быть оправдана и иметь смысл. Откровенность ради откровенности вызывает неприятное ощущение, как будто читаешь желтую прессу. Обоснованная откровенность — инструмент соединения с читательницей. Чтобы она поняла: у нее такие же проблемы, как у меня.

14. Редактировать и снова редактировать

“Хорошие тексты не пишутся, хорошие тексты переписываются”. Это фраза гениальной Лилии Ким.

Все большие мастера своего дела не пишут ничего шедеврального с первого драфта. Когда я это узнала, меня сильно отпустило. Один из моих самых любимых современных авторов Дэвид Седарис говорит, что переписывает свои тексты по 20 раз.

Когда вы сделали хотя бы 2-3 подхода к тексту, можно отдать его идеальному читателю и начать собирать обратную связь:

  • Чего не хватило?
  • Что хочется развить?
  • Что можно удалить без потери смысла? (мой любимый вопрос)

И затем улучшать по обратной связи от идеального читателя, коуча и редактора, если он уже есть.

Теперь приготовьтесь. Для многих авторов следующий совет — удар ниже пояса.

15. Усилием воли сокращать текст

Сначала на 10%. Потом еще на 10%. И потом еще на 10%.

Эти 10% каждый раз — то, без чего книга не только вполне может существовать, но и становится лучше.

Некоторые писатели так любят свои тексты, что для них это сродни резне бензопилой. Но поверьте: вы получите гораздо больше уважения и любви своих читателей, если выполните это упражнение.

Лично я обожаю сокращать — мне кажется, что текст таким образом как будто худеет, избавляясь от лишнего, становится более подвижным и легким.

Другие полезные лайфхаки для более увлекательного текста — в книге Максима Ильяхова “Пиши, сокращай”.

16. Описать трех драконов

В интересном тексте обычно заложен конфликт. Это так называемые “драконы”. Их чаще всего разделяют на 3 вида. Вот они вместе с примерами моих драконов из книги “К дзену на шпильках”.

Внутренний дракон: Твоя цель vs Твоя слабость.

Я хочу реализовать грандиозную мечту, но из-за низкой самооценки и ощущения потерянности мне кажется, что я недостойна лучшего и не имею права идти к своим истинным целям.

Дракон в ближайшем круге: Твоя цель vs Ценности близкого человека.

Я хочу стать писателем/коучем, а мама считает, что я должна быть финансистом, и устраивает бойкот всем моим начинаниям, не вписывающимся в стандартное понимание “карьеры”.

Роль мамы может играть папа, муж и другие близкие люди.

Дракон в большом мире:

Твоя цель vs Внешний враг.

Я строю компанию в партнерстве, мы выходим на крутые обороты, а спустя два года мой партнер предает и отбирает мою долю бизнеса.

Другой пример: человек хочет построить компанию, но крупный игрок демпингует цену на похожий продукт, чтобы конкурент исчез с рынка.

В захватывающих книгах и фильмах обычно есть все три “дракона”. Часто их не надо выдумывать, они присутствуют в жизни каждой из нас. Их лишь нужно осознать и выписать.

17. Осознать ставку героя

В хорошей истории — фикшн или нон-фикшн — также обязательно есть большая ставка. Да-да, ровно как в тот момент, когда вы решаетесь делать проект.

Напомню, ставка — это то, что героиня приобретет, если победит драконов, и что потеряет, если проиграет.

К примеру, ставкой в книге “К дзену на шпильках” была моя жизнь мечты, включающая мои ценности: настоящую любовь и духовное партнерство, профессиональную свободу, ощущение своего места, принесение ценности миру, изобилие. Если бы я не победила трех драконов, то потеряла бы смысл жизни и свою самоценность.

18. Заканчивать главу так, чтобы читателю хотелось…

…скорее начать читать следующую.

Это мой любимый прием. Я сама обожаю такие книги, когда в час ночи не могу оторваться с мыслью: “Ну, еще пару страничек, вот дочитаю главу — и спать”. А на последних строчках — опа! — и “вот это поворот!” Невозможно остановиться.

19. Мечтать о бестселлере, целиться в лонгселлер

Бестселлер — книга, которую при первом тираже раскупили быстро. Лонгселлер — книга, которая продается спустя год, два и дольше.

Когда ты не ловишь хайп, а пишешь то, что будет актуально и спустя 10 лет, то получается глубже, интереснее и полезнее.

20. Попросить аудиторию помочь выбрать обложку и название

Сравните название и обложку книги.

цитаты © Элизабет Гилберт «Ешь. Молись. Люби»

главная > страница ОСОЗНАННОСТИ > цитатник > ЦИТАТЫ ИЗ КНИГ > © Элизабет Гилберт «Ешь. Молись. Люби»

о вдохновении в жизни писателя (Элизабет Гилберт)

Спасибо замечательной писательнице за этот шедевр! КНИГА-МЕДИТАЦИЯ (именно книга, не фильм! в нем нет всех размышлений и практик), прочтя которую ТАКАЯ ЖЕ заблудшая и ищущая душа может ощутить умиротворение (не на всегда, правда, — учитывая особенности этой души, — но все же )))). Такое себе методическое пособие… ))
Как в зеркало. Но это не все: не только успокоение от того, что это смотрение на себя со стороны и понимание, что ТАК БЫВАЕТ, дает принятие себя, — автор также выступает в роли проводника, который уже побывал ТАМ и теперь проводит тебя через все эти дебри.
Естественно, это не конечная точка, и над собой еще предстоит работать, но пережить один из ключевых жизненных штормов в этой лодке вполне возможно, и даже познавательно и вдохновляюще 🙂 Подойдет не всем, но тем, кто из этой «сказки» — в самый раз! Для остальных — просто увлекательная история, почти не отличающаяся по содержанию от фильма 🙂

P.S. А вот фильм захотелось пересмотреть, несмотря на то, что лица Робертс, Бардема и Кетута сопровождали все чтение )))

© ilonashel

 

«Если вы достаточно смелы, чтобы отбросить все привычно уютное (а это может быть все, что угодно: дом, застарелые обиды) и отправиться в путь за истиной, искать правду в себе или в окружающем вас мире, если вы искренне готовы считать подсказкой все, что произойдет в пути, если примете как учителя каждого, кто вам встретится, и главное, если вы будете готовы принять и простить непростую правду о себе, вот тогда вам и откроется истина».
к/ф «Ешь. Молись. Люби»

Но, несмотря ни на что, путешествия остаются моей великой и настоящей любовью. Всю жизнь, с самой первой поездки в Россию в шестнадцать лет на сэкономленные деньги (сидела с соседскими детишками), я знала, что готова пожертвовать всем ради путешествий, что не пожалею на них никаких денег. Я хранила верность и постоянство этой любви, в отличие от других моих увлечений.

— Я больше всего хочу научиться жить в этом мире и наслаждаться его дарами.
Кетут сказал, что может ответить на мой вопрос, нарисовав картину. И показал набросок, сделанный им однажды во время медитации. На нем было изображено бесполое человеческое существо, которое стояло, сложив ладони как для молитвы. Но у этого существа было к тому же четыре ноги, а головы и вовсе не было. На ее месте виднелся букет из папоротников и цветов. А на месте сердца была нарисована маленькая улыбающаяся рожица.
Существо с четырьмя ногами и букетом из листьев и цветов вместо головы, которое смотрит на мир через сердце…
— Чтобы обрести равновесие, к которому стремишься ты, — объяснил Кетут через переводчика, — ты должна стать, как это существо. Ты должна крепко на земле стоять, так, словно бы у тебя четыре ноги, а не две. Так ты сможешь оставаться в этом мире. Но тебе нужно перестать воспринимать мир через голову. Сердце должно стать твоими глазами.

Одна только проблема есть у тебя. Слишком много ты беспокоишься. Вечно одни эмоции, одни нервы. Если пообещаю, что в жизни у тебя не будет больше причин беспокоиться, поверишь?

…именно тогда, на полу в ванной, случилось нечто, навсегда изменившее весь ход моей жизни. Это было сравнимо с тем непостижимым астрономическим явлением, когда планета в космосе переворачивается на сто восемьдесят градусов без всякой на то причины и ее расплавленная оболочка смещается, изменяя расположение полюсов и меняя форму так, что планета в одно мгновение становится овальной, а не круглой. Нечто похожее я тогда и испытала.

Взять хотя бы одну знакомую, которую я встретила на прошлой неделе. Она только что узнала, что беременна, — после двух лет лечения от бесплодия, которое обошлось ей в кругленькую сумму. Она была в экстазе. По ее словам, она всегда мечтала стать матерью. Годами тайком покупала одежду для новорожденных и прятала ее под кроватью, чтобы муж не нашел. Ее лицо так и лучилось от счастья, и я вдруг поняла, что это чувство мне знакомо. Именно так я чувствовала себя прошлой весной, в тот день, когда узнала, что журнал, где я работаю, посылает меня в Новую Зеландию с заданием написать статью о поисках гигантского кальмара. И я решила: «Когда мысль о ребенке вызовет у меня такой же восторг, как предвкушение встречи с гигантским кальмаром, тогда и заведу детей».
в фильме еще ярче:
(Подруга героини показывает «коробочку» с детскими одежками, которую она начала собирать еще до свадьбы):
— Набивала одежками, ждала, пока Энди созреет для отцовства.
— У меня тоже есть коробочка. Только с вырезками из «National Geographic» и разных путиводителей: места, где я хочу побывать.

Родить ребенка — это как сделать наколку на лбу. Чтобы решиться на такое, надо точно знать, что тебе этого хочется.

Перспектива уйти от него казалась немыслимой, но еще более невыносимой была перспектива остаться.

— Странно… — Вот слова, которые меньше всего хочется услышать от двух людей: предсказателя судьбы и стоматолога.

Великий суфийский поэт и философ Руми как-то поручил ученикам составить список из трех пунктов, отражающих их самые сильные стремления. Но, если какой-либо из пунктов противоречит другому, предупредил Руми, автор списка обречен на несчастливую жизнь. Лучше всего, когда в жизни есть одна цель, учил он. Ведь гармоничная жизнь среди крайностей имеет столько преимуществ. Ведь вполне возможно каким-то образом расширить границы существования и соединить на первый взгляд непримиримые противоположности, обретя мировоззрение, в котором нет взаимоисключающих факторов.

…хочу побывать во всех этих странах. По четыре месяца на каждую. Итого — год. Конечно, это желание было куда амбициознее, чем «хочу купить новый пенал». Но именно этого мне и хотелось. А еще я знала, что хочу написать книгу о путешествиях. Не то чтобы я стремилась исследовать эти страны вдоль и поперек, многие сделали это до меня. Мне скорее хотелось тщательно изучить аспекты своей личности на фоне каждой страны, в среде, которой эти качества традиционно присущи.

У нее есть то, что я называю «телефонный номер Бога» — круглосуточный доступ к некоей высшей мудрости, открытый только для нее.

 

ИТАЛИЯ
*(посмотреть в зеркало, в лицо своей «болезни» и учиться наслаждаться)

И обнимающиеся парочки на каждом углу — как будто у них конкурс «кто кого»: завязываются узлом на каждой скамейке, гладят друг друга по головам и причинным местам, целуются и милуются без конца.

Одиночество орудует вежливо, но безжалостно, и в конце концов неизменно подлавливает меня. Оно спрашивает есть ли у меня хоть одна причина чувствовать себя счастливой? Почему сегодня вечером я опять одна? … Почему я вдруг решила, что заслужила эти римские каникулы, хотя ровным счетом ничего не добилась в жизни?

Но Депрессия всего лишь мрачно улыбается, садится в мое любимое кресло, кладет ноги на стол и закуривает сигару, наполняя всю комнату вонючим дымом. Глядя на нее, Одиночество вздыхает и ложится в мою постель, натягивая одеяло с головой — не раздеваясь, в ботинках. И я понимаю, что сегодня мне снова придется спать в его компании.

Заблудившись в дебрях, иногда не сразу осознаешь, что потерялась. Можно очень долго убеждать себя, что всего лишь отошла на пару шагов в сторону от тропинки и в любой момент найдешь дорогу назад. Но день за днем тебя накрывает темнота, а ты по-прежнему не имеешь понятия, где находишься, и тогда самое время признать, что забрела так далеко, что не знаешь даже, в какой стороне встает солнце.

Я взялась за свою болезнь так, будто то было самое важное сражение в моей жизни — да, собственно говоря, так оно и было. Я стала изучать свое депрессивное состояние, пытаясь распутать, с чего все началось. Где кроются корни моей депрессии? Может, она имеет психологические причины (и во всем виноваты родители)? Или это временно, как черная полоса в жизни? (И когда развод закончится, депрессии тоже конец.) А может, все дело в наследственности? (Меланхолия в паре со своим унылым другом Алкоголизмом вот уже несколько поколений живет в моей семье.) Или причина в культурных особенностях? (Карьеристка из Штатов эпохи постфеминизма пытается найти равновесие в урбанистической среде, где царят стрессы и человеческое разобщение.) А может, так звезды решили? (И я пребываю в унынии, как и подобает тонкокожему Раку, основные качества которого находятся под влиянием изменчивых Близнецов.) Или все дело в моей художественной натуре? (Творческие люди вечно мучаются депрессиями, потому что они гиперчувствительны и вообще не такие, как все.) Или во всем виновата эволюция? (Человечество тысячелетиями пыталось выжить в жестоком мире, оттого и подсознательная паника.) А может, карма всему причиной? (Жестокое уныние — всего лишь следствие плохого поведения в прошлых жизнях, последнее препятствие на пути к освобождению.) Была также вероятность, что причины гормональные. Или я неправильно питаюсь. Или у меня неверная жизненная философия. Или просто погода плохая. Или во всем виновато загрязнение окружающей среды. Или я нахожусь в вечном религиозном поиске. Или у меня химический дисбаланс в организме. Или, наконец, мне просто не хватает нормального здорового секса.

Устранить симптом болезни, не обращаясь к ее истинным причинам, — классический пример легкомысленной западной философии: нам кажется, что кто угодно может выздороветь быстро и сразу.

В начале своего духовного эксперимента я не очень-то верила в мудрость внутреннего голоса. Помню, как-то раз, в припадке горькой злобы и горя, я схватила тетрадку и нацарапала послание внутреннему голосу, источнику высшего душевного покоя. Оно заняло всю страницу заглавными буквами:
Я В ТЕБЯ НЕ ВЕРЮ!!!!!!!!!!
Через секунду — не успела я отдышаться — во мне словно вспыхнул огонек, и я сама написала ответ, спокойно и словно забавляясь над собой:
Тогда с кем ты сейчас разговариваешь?
С тех пор я перестала сомневаться, существует ли мой собеседник на самом деле.

Я здесь. Я люблю тебя. Мне все равно, даже если ты проплачешь всю ночь, — я буду рядом. Если тебе придется снова начать принимать лекарства, не бойся, я не перестану тебя любить. И если ты сможешь этого избежать, я тоже буду тебя любить. Что бы ты ни делала, мое отношение к тебе не изменится. Я буду оберегать тебя до самой смерти, и даже после смерти ты не потеряешь мою защиту. Я сильней Депрессии, отважней Одиночества, и ничто не способно отнять у меня силы.
Это странное внутреннее проявление участия — словно я протягиваю руку самой себе, когда рядом больше нет никого, кто бы мог меня утешить, — напомнил мне один случай, приключившийся в Нью-Йорке. Я тогда очень спешила, зашла в офисное здание и побежала к лифту, но на бегу вдруг увидела свое отражение в зеркале будки охранника. И мой мозг очень странно отреагировал — на долю секунды в нем вдруг промелькнула мысль: «Эй! Ты ее знаешь! Это же твоя подруга!» И я с улыбкой побежала навстречу своему отражению, готовясь поздороваться с той девчонкой, чье имя запамятовала, но чье лицо было таким знакомым. Разумеется, через мгновение я осознала свою ошибку и смущенно рассмеялась: надо же, прямо как собака, которая не понимает, что такое зеркало! Но отчего-то тот случай вспомнился мне именно сегодня, в Риме, в минуту уныния. И вот внизу страницы я пишу обнадеживающие строки:
Не забывай о том, что однажды ты случайно приняла себя за свою подругу.
Я засыпаю, прижав тетрадку к груди и впуская в себя новую надежду. Проснувшись утром, чувствую слабый запах дыма, оставленный Депрессией, но самой ее нигде не видно. В какую-то минуту посреди ночи она встала и ушла. Прихватив с собой своего напарника Одиночество.

Надо быть терпеливой к себе, когда учишься чему-то новому

На днях мы узнали, что un’amica stretta означает «близкий друг». Но дословно stretta значит «обтягивающий» — как обтягивающая одежда. Выходит, в итальянском близкий друг — это тот человек который совсем рядом, как одежда, плотно прилегающая к коже. Именно таким другом стала мне малышка Софи.

Все американцы такие, говорит он: они подавляют свои чувства. Поэтому представляют серьезную, порой смертельную опасность — стоит им «перекипеть через край».

Замечательное выражение bel far niente означает «радость ничегонеделания».

Что касается меня, основным препятствием на пути к удовольствию было чувство пуританской вины, впитанное с молоком матери. Заслужила ли я такой радости? Это чисто американское свойство — все время сомневаться, заслужили ли мы счастья. Вся американская реклама построена на необходимости убедить сомневающегося потребителя, что он действительно достоен особой награды. Это пиво — ваша награда! Вы имеете право на отдых! Ведь вы этого достойны! Делу время — потехе час! И сомневающийся потребитель думает: да, спасибо! Сейчас же пойду и куплю шесть банок пива, была не была! Нет, не шесть, а двенадцать! И напивается. А потом его мучает совесть. В Италии такие рекламные слоганы не пройдут, так как здесь люди и без того знают, что у них есть право на удовольствие. Попробуйте сказать итальянцу: «У тебя есть право на отдых!» — и он ответит: «А то. Именно поэтому я наметил сделать перерыв в двенадцать, пойти к тебе домой и переспать с твоей женой».
Вот почему, узнав, что я приехала в Италию, чтобы четыре месяца жить в свое удовольствие, ни один из моих друзей-итальянцев и не подумал ставить мне это в укор. Напротив, они наперебой принялись меня хвалить: Complimenti! Vai avanti! Ради Бога! Расслабляйся! Чувствуй себя как дома. Никто ни разу не произнес: «Какая безответственность!» или «Какое эгоистичное расточительство!».

Получение удовольствия было для меня чем-то вроде домашнего задания, крупного научного проекта. В голову лезли вопросы типа: как максимизировать уровень удовольствия наиболее эффективно? Не провести ли мне весь свой отпуск в библиотеке, штудируя книги по истории удовольствия? А может, расспросить знакомых итальянцев, которые видели в жизни много приятного, о том, на что похоже удовольствие, а потом написать об этом отчет? (С двойными пропусками между строк и двухсантиметровыми полями. Сдать не позже понедельника.)
Все изменилось, как только до меня дошло, что единственная проблема — понять, что доставляет удовольствие мне, и свободно двигаться в этом направлении, тем более что в этой стране мне никто не помешает. Тогда все вдруг стало… приятным. От меня требовалось лишь каждый день задавать себе вопрос: «Лиз, чем бы ты хотела заняться сегодня? Что может порадовать тебя прямо сейчас?» Никогда прежде я не спрашивала себя об этом. Но теперь, когда не нужно было ни под кого подстраиваться, когда у меня не было никаких обязательств, я наконец смогла дать совершенно ясный и честный ответ на этот вопрос.
Осознав свое полное право наслаждаться жизнью, я с интересом узнала, что есть то, чего мне делать совсем не хочется. В Италии так много всего приятного, что мне просто не хватило бы времени попробовать все. Тут нужно определиться, какое именно удовольствие самое-самое приятное, — иначе можно сойти с ума.

Меня также не слишком интересовало искусство. Немного стыдно признаваться, но за четыре месяца в Италии я не была в музее ни разу. (Даже хуже. Один раз я все-таки ходила в музей, но это был Национальный музей пасты в Риме.)

Я пошла домой и сварила на обед два свежих коричневых яйца всмятку. Очистила их и положила на тарелку рядом с семью стеблями спаржи (такими тоненькими и хрустящими, что их даже не пришлось готовить). Добавила оливки, четыре ломтика козьего сыра, купленного вчера в formaggeria по соседству, и два кусочка розового маслянистого лосося. А на десерт — великолепный персик, его женщина с рынка дала бесплатно: он все еще хранил тепло римского солнца. Очень долго я не могла заставить себя прикоснуться к еде — так красиво смотрелся мой обед — наглядный пример умения сделать все из ничего. Наконец, налюбовавшись едой, я села на чистый деревянный пол — в то место, куда попадало солнце, — и руками съела все до кусочка, как обычно, читая статью в итальянской газете. Каждая молекула моего существа была наполнена счастьем.

Когда мне становится одиноко, я говорю себе: ну и пусть, Лиз, побудь немного в одиночестве. Научись быть одна. Прочувствуй, каково это. Хоть раз в жизни задержись в таком состоянии. Радуйся новому опыту. Но никогда, никогда больше не используй другого человека физически и эмоционально, наваливая на него груз своей неудовлетворенности.

Если я люблю, то готова […] защитить любимого от его же комплексов, а также наделить его воображаемыми хорошими качествами, которых у него и в помине не было. […] Ради него я способна вызвать солнце и дождь, и если сразу не выйдет, то в следующий раз уж точно. Отдав другому все это и полкоролевства в придачу, я в конце концов почувствую себя полностью истощенной и измученной, и лишь одно будет способно восстановить мои силы — слепая влюбленность в следующего.

Видит Бог, мне очень хотелось разорвать порочный круг, устроить передышку и выяснить наконец, как я выгляжу и произношу слова, когда не пытаюсь ни под кого подстроиться!

Я перепробовала влюбляться в совершенно разных мужчин и каждый раз терпела катастрофу — так столько можно? Сами посудите — если бы вы десять раз подряд попали в серьезную аварию, вам бы оставили водительские права? А вам самому захотелось бы водить машину?

Я надеялась, что Дэвид станет более открытым и не будет отгораживаться от человека, который любит его, опасаясь, что тот залезет к нему в душу. Что касается меня, я могла бы научиться… не лезть людям в душу.

attraversiamo.
Оно обозначает «давай перейдем улицу». Друзья говорят это слово сплошь и рядом, когда идут по тротуару и вдруг решают перейти на другую сторону. Это такое слово для пешеходов. В нем нет ничего особенного. Но мне почему-то оно прямо-таки в душу запало.

Я также уверена, что не стану торопиться и заводить детей лишь потому, что потом могу и пожалеть, что их у меня не было; эта мотивация не кажется мне слишком убедительной, чтобы подарить нашему миру очередного младенца. Хотя порой люди решают продолжить род именно по этой причине: чтобы застраховать себя от разочарований.
Пожалуй, люди заводят детей по разным причинам: иногда потому, что им хочется о ком-то заботиться и наблюдать за развитием новой жизни; иногда потому, что у них нет выбора; бывает, что таким образом пытаются удержать партнера или произвести наследника; а некоторые вообще рожают безо всяких рассуждений. Не все эти причины равноценны, и не все альтруистичны. Впрочем, то же самое можно сказать о причинах не иметь детей. Но вместе с тем не все они свидетельствуют об эгоизме.

Найти партнера и создать семью — основной путь продолжения рода и обретения социальной значимости в американском (да и любом другом) обществе. Я убеждаюсь в этом каждый раз — стоит мне побывать на семейном торжестве у маминых родственников в Миннесоте и увидеть, как счастливы эти люди занимать определенную ячейку в определенный отрезок времени. Сначала они были детьми, потом стали подростками, молодоженами, родителями, пенсионерами, бабушками и дедушками — и на каждом этапе точно известно, кто ты такой и какие обязанности это подразумевает. Это также определяет место, где надлежит садиться во время семейных торжеств.

Лучше небезупречно прожить свою судьбу, чем жить, подражая другим, и достичь в этом деле совершенства.

Короткие путешествия — на неделю или выходные, просто чтобы успеть прочувствовать местную атмосферу, осмотреться, поспрашивать людей на улице, где тут вкусно кормят, а потом наесться до отвала.

Эти несколько недель спонтанных передвижений — просто восхитительный период времени, отрезок моей жизни, когда я, как никогда, ощущала себя свободной, то и дело бегала на вокзал, покупала билеты и наконец научилась по-настоящему наслаждаться своей свободой — ведь до меня дошло, что я могу поехать куда угодно.

Так ли ужасно посвятить несколько месяцев жизни путешествию с единственной целью — искать очередное место, где бы вкусно накормили? Или выучить язык безо всякого серьезного повода, а лишь потому, что он приятен на слух? Или прикорнуть в саду в лужице солнечного света посреди дня, рядом с любимым фонтаном? А назавтра проделать то же самое?

Поскольку мир продажен, лжив, нестабилен, сложен и несправедлив, следует доверять лишь тому, что можно испытать при помощи чувств, — и именно поэтому по части чувств итальянцам нет равных в Европе. Именно поэтому, утверждает Барзини, итальянцы готовы терпеть ужасающе некомпетентных генералов, президентов, тиранов, профессоров, бюрократов, журналистов и промышленных магнатов, но в жизни не потерпят некомпетентных «оперных певцов, дирижеров, балерин, куртизанок, актеров, режиссеров, поваров и портных». В мире хаоса, катастроф и обмана порой можно верить лишь красоте. Художественное совершенство непродажно. Удовольствие нельзя выторговать. И иногда еда становится единственной твердой валютой.
Вдохновенно творить красоту и наслаждаться ею — дело серьезное, и не всегда это способ сбежать от действительности, наоборот: порой это — средство остаться в реальном мире, когда все остальное рассыпается на сплошную риторику и сюжетные интриги.

Не хочу никого оскорблять, проводя слишком уж явную параллель между собой и многострадальным сицилийским народом. Мои жизненные трагедии носили личный и в большинстве своем надуманный характер, не имея ничего общего с эпической картиной притеснения. Развод и депрессия — это вам не несколько веков убийственной тирании. У меня был личностный кризис, но были и возможности (финансовые, творческие, эмоциональные) этот кризис преодолеть. Но все же не могу не заметить, что поколения сицилийцев, сохранившие чувство собственного достоинства, и я, заново обретшая самоуважение, сделали это благодаря одной и той же идее, а именно: убежденности, что умение ценить жизненные удовольствия и есть то самое, что удерживает на плаву человеческую сущность.

Тебе подарили жизнь, и твой долг (и человеческое право) искать в жизни красоту, пусть даже это всего лишь проблеск.

Я собрала себя по кусочкам и с помощью невинных удовольствий превратилась в гораздо более целостное существо. Одним словом, я набрала вес — эта фраза по-человечески, проще и точнее всего выражает мою трансформацию. Теперь я ощущаю свое присутствие в мире гораздо отчетливее, чем четыре месяца назад. Я уезжаю из Италии, став намного больше, чем до своего приезда.

 

ИНДИЯ
*(йога, медитации и поиск успокоения)
Кстати, интересные мысли по поводу йоги, хотя в данном случае несколько орелигиозненой.

На Западе йога известна в основном благодаря физическим упражнениям, в которых тело скручивается в крендель, но это лишь хатха-йога — одна из ветвей йогической философии. На самом же деле древние йоги разработали асаны вовсе не для того, чтобы держать тело в форме, а чтобы освободить мышцы и разум и подготовиться к медитации.

Путь йоги состоит в том, чтобы освободиться от внутренних качеств, мешающих человеческому существованию. В сильно упрощенном виде их можно охарактеризовать одной фразой: это саморазрушительная неспособность быть довольным жизнью.

В йоге считается, что причиной человеческих невзгод является всего лишь ошибочное понимание того, кто мы такие. Мы страдаем, так как считаем себя отдельной личностью, которая смертна и живет наедине со своими страхами и обидами. Мы ошибочно полагаем, что наше ограниченное маленькое эго и есть вся наша сущность. Мы не осознаем нашу более глубокую, божественную природу. И не понимаем, что где-то внутри каждого из нас живет высшее Я, вечно пребывающее в покое. Эта высшая сущность и есть наша истинная природа, универсальная и божественная. И пока мы не осознаем эту истину, будем пребывать в отчаянии — так говорит йога. Эта идея очень хорошо описана греческим стоиком Эпиктетом в одной лишь презрительной строке: «В тебе Бог, жалкий человечишка, а ты этого не знаешь».
Йога — это попытка прочувствовать свою божественную сущность и задержаться в этом состоянии по возможности навсегда. Суть йоги — в самодисциплине и твердом стремлении отвлечься от бесконечных размышлений о прошлом и непрерывного беспокойства о будущем, вместо этого направив внимание на поиски ощущения присутствия. Достигнув этого ощущения, можно взирать на себя и окружающих незамутненным взглядом. Лишь когда человек смотрит на мир, достигнув спокойствия ума, ему открывается истинная природа Вселенной и самого себя.

Йог становится великим, достигая перманентного состояния просветленного блаженства. Гуру — это великий йог, способный передать это состояние другим людям. Слово «гуру» состоит из двух санскритских слогов: первый означает «тьма», второй — «свет». Из тьмы к свету.

И тут на сцену вышел монах. Он долго сидел в тишине, прежде чем начать говорить, и можно было почувствовать, как все эти истерзанные стрессами ньюйоркцы, буквально ряд за рядом, пропитываются этой тишиной. Очень скоро тишина стала абсолютной. За какие-то десять минут маленький вьетнамец заставил замолчать каждого из нас. Или, точнее говоря, он как будто втянул нас в свою тишину, в покой, который существует в каждом из нас, хоть мы не подозреваем о нем или не пытаемся его найти. Вот эта способность заразить нас всех своим состоянием лишь одним присутствием в зале — и есть божественная сила. За этим и приходят к гуру, в надежде, что добродетели учителя помогут обнаружить скрытое величие в себе.

Классические труды индийских мудрецов гласят, что существует три фактора, показывающих, наделена ли душа высшим и самым благословенным счастьем во Вселенной.
1. Рождение в человеческой оболочке, способной к сознательному любопытству.
2. Врожденное или приобретенное желание понять природу вселенной.
3. Наличие живого духовного учителя.

B ашраме каждому дают работу, и мне поручают оттирать полы в храме. (Кстати, метафора от меня не ускользнула — мыть пол в храме — это всего равно что отмывать свое сердце, полировать душу; ежедневный монотонный труд, без которого невозможна духовная практика с целью очищения души, и так далее и тому подобное.)

Медитация в йоге — это и якорь, и парус. Медитация — путь йоги. Между медитацией и молитвой существует разница, хотя обе эти практики стремятся к единению с божественным. Говорят, что молитва — это когда ты говоришь с Богом, а медитация — когда слушаешь Бога. Угадайте, что легче дается мне? Да мне бы хоть весь день лялякать с Богом о всех своих переживаниях и трудностях, но, когда дело доходит до того, чтобы замолкнуть и прислушаться… совсем другое. Стоит попросить мой ум сидеть спокойно, на него немедленно находит 1) скука, 2) злость, 3) тоска, 4) беспокойство и 5) все вышеперечисленное одновременно.

Как и большинству гуманоидов, мне в нагрузку досталось то, что буддисты называют ум-обезьяна . Мысли перескакивают с ветки на ветку, задерживаясь лишь для того, чтобы почесаться, плюнуть и заверещать. Из далекого прошлого к неизвестному будущему ум совершает дикие скачки во времени, передумывая по десять мыслей в минуту, необузданно и бессистемно. Само по себе это проблемой не является; проблема в том, что каждая мысль провоцирует эмоции. Стоит подумать о хорошем — и я счастлива, но — прыг! — меня быстро бросает от счастья к тревожной одержимости, омрачающей все настроение. А стоит вспомнить, как кто-то меня разозлил, и я начинаю заново горячиться и обижаться. Потом ум вдруг решает, что сейчас самое время пожалеть себя, и одиночество не заставляет себя ждать. Ведь мы — то, что мы думаем. Наши эмоции — рабы наших мыслей, а мы в свою очередь рабы эмоций.
Есть еще одна проблема с этим перескакиваем с ветки на ветку — человек никогда не присутствует там, где он на самом деле находится. Он вечно копается в прошлом или заглядывает в будущее, а просто спокойно побыть в настоящем — такая редкость.

Я думала о своем мозге — неутомимой машине, перемалывающей мысли и разрушающей душу, и о том, как во имя всего святого мне с ней совладать.

Возможно, Ричард из Техаса не похож на типичного йога. Хотя жизнь в Индии научила меня настороженно относиться к стереотипам насчет того, кто такие типичные йоги. (Парень с молочной фермы из ирландской тьмутаракани — познакомились тут на днях; расстригшаяся монахиня из ЮАР… лучше даже не начинать.) … Он вспоминает: «Мне показалось, что ашрам — самое чудное место, что мне доводилось видеть, и я все думал: где же та комната, в которой нас всех попросят отдать деньги и подписать дарственную на дом и машину. Но этого так и не случилось».

— Это всего лишь твое эго. Оно хочет убедиться, что все еще управляет тобой. Можно сказать, это его работа. Из-за него ты чувствуешь себя раздвоенной, оно наполняет тебя чувством неполноценности, внушает, что ты — ущербный, разбитый, одинокий человек, а не целостное существо.
— Но мне от этого какая польза?
— Никакой. Твое эго вовсе не создано для того, чтобы приносить пользу. Единственное его предназначение — властвовать. А сейчас ему до смерти страшно, так как его пытаются потеснить. Не сходи с духовного пути, детка, и дни этого гаденыша будут сочтены. Очень скоро эго утратит свою власть, и сердце станет за главного. А пока эго борется за жизнь, играет с твоим умом, пытается утвердить свой авторитет и отгородить тебя от Вселенной. Не слушай его.

На днях монах сказал мне: «Место, где отдыхает ум, — это сердце. Целый день ум слышит один только звон, шум и споры, и все, что ему нужно, — тишина. Ум обретает спокойствие лишь в тишине сердца. Туда ты и должна отправиться».

Сложнее всего не потревожить интеллект во время медитации, ибо любые мысли, порожденые умом — даже будь то самые искренние молитвы, — погасят «огонь Божий». Стоит беспокойному уму начать «сочинять речи и выдумывать аргументы, особенно разумные, как у него сложится впечатление, будто он занят важной работой».

Приходится прилагать немало усилий, чтобы не выскочить из кровати среди ночи и не позвонить ему прямо из Индии и… даже не знаю… повесить трубку, что ли. Или умолять снова полюбить меня. Или зачитать беспощадный перечень его недостатков.

— Но я так его любила…
— Подумаешь… Ну влюбилась. Неужели не понимаешь, как все произошло? Этот человек затронул глубины твоего сердца, которые всегда казались тебе недоступными, и ты подсела на это, как на наркотик. Но та любовь была всего лишь стартовой точкой. Тебе всего лишь дали распробовать немножко. И та любовь — барахло, куцые чувства смертных людишек. Погоди, скоро ты поймешь, что способна любить намного глубже. Хомяк, в тебе есть силы в один прекрасный день полюбить весь мир. Таково твое предназначение. Не смейся.

— …потому что всерьез поверила, что он и есть моя половинка.
— А может, так и было. Просто ты не понимаешь, что это значит — половинка. Люди думают, что это идеальная пара, и все хотят найти именно ее. Но настоящая половинка — как зеркало, оно показывает все, чего тебе не хватает, привлекает твое внимание к тебе же самой, чтобы ты изменила свою жизнь. Твоя половинка — это самый важный человек в твоей жизни, потому что именно он рушит все барьеры и заставляет тебя пробудиться. Но жить вместе вечно? Ну уж нет. Слишком тяжело. Половинки приходят в нашу жизнь, чтобы открыть нашу иную сущность, а потом уходят. И слава Богу. Твоя проблема в том, Хомяк, что ты никак не можешь отпустить Дэвида. Но все уже кончилось. Дэвид должен был растормошить тебя, заставить бросить мужа, потому что так было надо, слегка подорвать твое эго, показать, что для тебя является препятствием, а что — наркотиком; разбить твое сердце, чтобы в него проник новый свет, довести тебя до такой грани отчаяния и бесконтрольности, чтобы ты ощутила необходимость жизненных изменений, а потом познакомить тебя с духовной наставницей и уйти прочь. Вот в чем была его задача, и он с ней прекрасно справился, — а теперь все кончено. Ты никак не можешь смириться, что у этих отношений истек срок годности, — вот в чем твоя проблема. Ты как собака на помойке — вылизываешь пустую консервную банку, пытаясь добыть хоть каплю пропитания. Но смотри: слишком увлечешься — и морда застрянет в банке, так и будешь мучиться всю жизнь. Так что лучше брось.
— Но я люблю его.
— Так люби дальше.
— Но я скучаю!
— Скучай. Каждый раз, когда вспомнишь о нем, дари ему частичку любви и света, а потом отпускай эти мысли. Ты так боишься разорвать последнюю связь с Дэвидом просто потому, что тогда останешься по-настоящему одна, а Лиз Гилберт до смерти страшится того, что случится, когда она останется совсем одна. Ты вот что пойми, Хомяк. Если ты очистишь то пространство в голове, что сейчас забито мыслями об этом парне, там образуется вакуум, пустое место — вход. И что случится, если Вселенная увидит этот вход? Она поспешит войти — Бог поспешит войти и принесет с собой море любви, больше, чем ты могла мечтать. Не забивай этот вход мыслями о Дэвиде. Отпусти их.
— Но я хочу, чтобы мы с Дэвидом…
— Вот в чем твоя проблема, — обрывает меня Ричард. — Ты слишком многого хочешь, Хомяк. Нужно, чтобы на место «я хочу» пришло «я могу».
Тут впервые за весь день я рассмеялась.
— И когда же кончится это уныние? — спрашиваю я.
— Тебе точную дату сказать? — Да.
— Чтобы можно было обвести в календарике? — Да.
— Ну знаешь, Хомяк… кажется, ты слишком стремишься держать все под контролем.

А людей, помешанных на порядке, больше всего бесит, когда в жизни все идет не так, как они спланировали.

Устроить тайм-аут, крикнуть: «СТОП!» — чтобы можно было спокойно поразмыслить. Наверное, именно это желание — чтобы весь мир остановился, а я тем временем взяла себя в руки, — и было началом того, что мой дорогой друг Ричард называет «стремлением держать все под контролем».

Мой бывший одноклассник работает с умственно отсталыми. Он рассказывал, что его пациенты-аутисты с душераздирающей ясностью осознают течение времени, будто у них отсутствует ментальный фильтр, позволяющий всем остальным иногда забывать о человеческой смертности и просто жить в свое удовольствие. Один из пациентов Роба каждый день спрашивает его, какое сегодня число, а в конце дня говорит: «Роб, а когда опять наступит четвертое февраля?» И прежде чем Роб успевает ответить, печально качает головой и отвечает сам себе: «Знаю, знаю… только в следующем году, да?»
Мне очень хорошо знакомо это чувство. Грустное желание продлить очередное четвертое февраля. Эта грусть — одно из величайших испытаний для человека.
(Почему именно 4 февраля?… 🙂 Да и читала я эти строки не то 3го, не то 5го февраля… Ох уж эти совпадения… 😉

Если срок нашего пребывания на земле так краток, надо приложить все усилия, чтобы жить прямо сейчас. Поэтому я так много путешествовала, влюблялась, делала карьеру, ела тонны пасты…

Недавно я молилась и сказала Богу: «Послушай, я, конечно, понимаю, что жизнь без самокопания не представляет ценности, но можно мне хотя бы разок пообедать без самокопания?»

Ведь я так много лет отчаянно искала душевное спокойствие всевозможными способами. Но рано или поздно страшно устаешь от всех своих побед и достижений. Если гнаться за жизнью такими темпами, она загонит тебя до смерти.

Придется все отпустить, расслабиться, и тогда душевное спокойствие придет само собой.
Однако тем из нас, кто верит, что мир вращается лишь потому, что у него есть ручка, которую поворачиваем лично мы, и, если отпустить ее хоть на минуту, наступит конец света, будет очень непросто «все отпустить». A ты попробуй, Хомяк. Все вокруг твердят мне это. Что я должна остановиться на минуту и перестать вечно во все вмешиваться. И посмотреть, что будет. Вряд ли птицы начнут падать с неба, оборвав свой полет, и разбиваться насмерть о землю. Не засохнут и не погибнут деревья, в реках не потечет кровавая вода. Жизнь будет продолжаться. Даже на итальянской почте будут по-прежнему терять посылки, без всякого моего участия, — так почему я столь уверена, что мое присутствие в мире каждую секунду важно? Почему просто не позволить жизни идти своим чередом?

Но потом в недрах моего сердца зародилась горячая реакция, и я сказала себе: «Я не стану судить тебя за эти мысли».

Ричард говорит, что ему еще не приходилось видеть человека, который так отчаянно боролся бы с собой.

— Значит, вы не разрешаете мне пропускать Гуруджиту?
— Лиз, ты в любое время можешь сама себе разрешить. Это твой контракт с Богом. Он зовется свободной волей.

Но через несколько секунд сделала паузу, извинившись, что со зла обозвала себя идиоткой. Не очень добрый жест.

Випассана — практика чистого наблюдения: ты отмечаешь мысли и следишь за их ходом с вниманием, но ничто не может заставить тебя сдвинуться с места.
Физически это очень тяжело. Сев на место, нельзя ерзать, как бы ни велик был дискомфорт. Надо просто сесть и приказать себе: «В следующие два часа нужно хранить неподвижность». Если почувствуешь неудобство, медитировать на это ощущение, наблюдать за тем, какое действие на тебя оказывает физическая боль. В реальной жизни мы постоянно дергаемся, чтобы свести неприятные ощущения к минимуму — это касается как физических, так и эмоциональных и психологических ощущений. Так мы избегаем реальности, которая причиняет боль и неудобство. Випассана учит нас тому, что боль и неудобство в жизни неизбежны, однако, если научиться хранить спокойствие достаточно долго, со временем осознаешь истину: все (и неприятное, и приятное) рано или поздно проходит.

Однажды вечером, прочитав о випассане в библиотеке, я задумалась о том, сколько времени трачу на метания из угла в угол, подобно огромной рыбине, выброшенной на берег: я или выкручиваюсь, пытаясь укрыться от неудобства, или неуемно бултыхаюсь навстречу новым удовольствиям.

Я снова задумалась об этих проблемах вечером, когда нашла уединенную скамеечку в саду и решила посидеть на ней в течение часа — помедитировать в духе випассаны . Неподвижно, не дергаясь, даже не читая мантру. Просто понаблюдать. Посмотреть, что случится. К сожалению, я забыла о том, что обычно случается после захода солнца в Индии, а именно о комарах. Не успела я сесть на скамеечку под чудесным сумеречным небом, как услышала их заход; они защекотали мне щеки и приземлились, роем атакуя голову, щиколотки, руки. А потом эти жгучие маленькие укольчики… Я очень напряглась и подумала, что сейчас неподходящее время для випассаны .
А когда наступит подходящее время (дня или жизни), чтобы сидеть в отрешенной неподвижности? Разве бывает так, что вокруг никто не жужжит, никто не пытается нас отвлечь и вывести из равновесия? И я приняла решение (вдохновившись наставлением гуру исследовать свой внутренний опыт). Я решила поставить на себе эксперимент: что будет, если я высижу випасс ану всего раз? Чем раздражаться и бросаться хлопать комаров, не потерпеть ли мне неудобство в течение одного лишь часа моей долгой жизни?

Сделала нечто, чего не делала никогда раньше. Конечно, это маленький поступок, но много ли таких «маленьких» я совершила? И может, то, на что я сегодня не способна, завтра станет мне по силам?

Вера — это убежденность в том, что нельзя увидеть, осознать, потрогать. Верить — значит идти навстречу тьме быстрым шагом, с высоко поднятой головой. Если бы все ответы были известны заранее — смысл жизни, природа Бога, судьба наших душ, — религия была бы не актом веры, не отважным человеческим поступком, а всего лишь предусмотрительной страховкой.

Естественно, Бог прекрасно знает, что мне нужно. Вопрос в том, знаю ли я. … Поэтому теперь каждое утро я нахожу время и ищу в себе что-то определенное, о чем мне искренне хочется попросить. Прислонившись лбом к холодному мраморному полу, я стою на коленях в храме так долго, как потребуется, чтобы сформулировать настоящую молитву. Если мне кажется, что мои чувства неискренни, я задерживаюсь в храме подольше. И то, что годилось вчера, не всегда годится сегодня: молитвы тоже становятся истертыми и монотонными, скучными и рутинными, если позволить вниманию бездействовать. Я же стараюсь всегда быть начеку и тем самым беру на себя ответственность за поддержание собственного внутреннего состояния.

Мы скачем по жизни, как циркачи, балансирующие на спинах двух мчащихся бок о бок лошадей, — одна нога на крупе лошади под именем «судьба», другая — на спине у коня по кличке «свободная воля». И вопрос, который следует задавать себе каждый день: как распознать, где какая лошадь? Ведь об одной можно совсем не беспокоиться, так как ее поведение совершенно от нас не зависит; зато другую можно пришпорить, сосредоточив на этом все усилия.

Я могу выбирать, как тратить время, с кем общаться, с кем делить свое тело, жизнь, деньги, энергию. Я сама выбираю, что есть, что читать и что изучать. От меня зависит, как я буду реагировать на неудачные жизненные обстоятельства, стану ли воспринимать их как проклятие на мою голову или возможность что-то изменить (а если мне не хватит оптимизма, потому что я слишком жалею себя, можно хотя бы попробовать изменить взгляд на мир). Я могу выбирать слова и тон, который использую при общении с людьми. Но самое главное — я сама выбираю мысли.

— Ты должна научиться отбирать мысли так же, как отбираешь одежду, которую наденешь сегодня. Эту способность нужно в себе культивировать. Если тебе так нравится контролировать свою жизнь, поработай над своими мыслями. Мысли — единственное, что действительно стоит сдерживать. Об остальном можешь не беспокоиться. Потому что, если не стать хозяином собственного ума, вечные неприятности тебе обеспечены.

Подавление и отрицание — изощренная игра, смысл которой притворяться, что негативных мыслей и чувств не возникает. Ричард же имеет в виду такую ситуацию, когда ты признаешь, что негативные мысли есть, понимаешь, откуда они взялись и что их спровоцировало, но при этом, проявив завидную силу духа и простив себя, просто отпускаешь их. … Отпустить мысль — значит принести что-то в жертву. Отказаться от старых привычек, уютной старой манеры наказывать себя, знакомых поведенческих моделей. Разумеется, такое требует практики и усилий. Подобной техникой нельзя сразу же овладеть в совершенстве. Нужно постоянно быть начеку, и я намерена за это взяться.

Меня считают трудным ребенком. Я ничего не буду делать, если не понимаю, зачем это нужно.

Найди человека, которого могла бы полюбить. Выжди столько, сколько нужно, чтобы залечить раны, но потом все же впусти кого-нибудь в свое сердце. Не превращай свою жизнь в памятник Дэвиду или бывшему мужу.

Но в последнее время мне пришло в голову, что моя общительность может тормозить духовное развитие. Недаром молчание и уединение считаются общепринятыми духовными практиками. Умение сдерживать речь — один из способов препятствовать растрачиванию энергии, которая в данном случае льется из ротового отверстия, изматывая говорящего и наполняя мир нагромождением слов, а не безмятежностью, покоем и блаженством.

Всем нам почему-то кажется, что, чтобы стать просветленными, необходимо внести массивные, драматические изменения в свою личность, отречься от собственной индивидуальности. Это классический пример того, что на Востоке называют ложным мнением. Свамиджи говорил, что недовольные собой каждый день находят что-то новое, что им хотелось бы изменить, однако обычно это приводит не к умиротворению, а к депрессии. Всю жизнь он учил, что аскетизм и самоотречение — ложные цели, к которым не следует стремиться. Чтобы познать Бога, нужно отречься лишь от одного — ощущения собственной разделенности с Богом. Или оставаться тем, кто ты есть, не выходя за рамки своей природы.

Если бы Богу захотелось создать меня застенчивой барышней с густыми темными волосами, Он бы так и сделал — но не сделал же. В таком случае благоразумно принять себя такой, какая я есть, целиком и полностью.

Говорят, грифы умеют взлетать на потоке раскаленного воздуха, исходящего от земли, поднимаясь из-за этого намного выше, чем смогли бы силой собственных крыльев.

Эта мудрая я понимала, что если я смогла поверить, что блаженство можно у меня отнять, то еще ничего не постигла. И потому не готова навсегда поселиться в этом состоянии. Мне предстоит больше учиться. И когда я это осознала, Бог отпустил меня, позволил проскользнуть сквозь пальцы, сообщив последнюю, щедрую и невыразимую истину:
Ты вернешься сюда тогда, когда полностью осознаешь, что всегда находишься здесь.

Я научилась часами находиться в компании лишь одной себя, мне легко в своем присутствии, меня ничуть не беспокоит факт собственного существования на планете.

Мой ум по-прежнему выстраивает фразы, и мысли пляшут напоказ, но их ход мне так хорошо известен, что они меня больше не тревожат. Они стали словно старыми соседями — докучливыми, с одной стороны, а с другой — почти совсем родными — мистер и миссис Шалтай-Болтай и их три тупых отпрыска, Бла, Бла, Бла. Но их соседство не нарушает мир в моем доме. В нашем квартале хватит места для всех.

Религиозные ритуалы часто возникают на основе мистических экспериментов. Некий отважный первооткрыватель ищет новый путь приобщения к божественному, переживает трансцедентный опыт и возвращается домой уже пророком. Он (или она) делится с народом рассказами о рае и приносит карты, указывающие путь наверх. После чего другие повторяют те же слова, действия, молитвы, совершают те же поступки, чтобы перейти черту. Иногда им это удается — бывает, что одно и то же знакомое сочетание слогов и духовных практик, повторяемых из поколения в поколение, позволяет людям очутиться «по другую сторону». Но бывает, что и не получается. И даже самые оригинальные идеи рано или поздно неизбежно окостеневают и становятся догмой — или утрачивают эффективность.

«Представь, что Вселенная — гигантский крутящийся мотор. Ты должна держаться в самом центре, в ступице колеса, а не с краю, где колесо бешено вращается, где можно потерять целостность и рассудок Центр безмятежности — он в твоем сердце. Там обитает Бог. Так что прекрати искать ответы вокруг. Достаточно вернуться в этот центр, и ты всегда найдешь там место покоя».

Баланс. Для меня это слово означает «равноценную свободу действий», то есть равноправную возможность выбрать любой путь в любое время, в зависимости от… ну… короче, от того, как карта ляжет.

 

БАЛИ
*(о гармонии и любви)

Он обучит меня простой медитации. А суть ее, собственно, в том, чтобы просто молча сидеть и улыбаться. Я в восторге от этого метода. Даже объясняя его, Кетут смеется. Сидеть и улыбаться — прекрасная медитация.

— Почему у йогов всегда такое серьезное лицо? Если будешь ходить с таким серьезным лицом, отпугнешь всю хорошую энергию. Медитировать нужно улыбаясь. Улыбайся лицом, улыбайся разумом — и положительная энергия сама придет и вымоет всю грязь. Пусть улыбается даже твоя… печень. Попробуй сегодня в отеле. Только не спеши и не старайся чрезмерно. Будешь слишком серьезной — заболеешь. Улыбка притягивает хорошую энергию.

Мне кажется, что все религии — одно и то же.
— Не все так думают, Кетут. Некоторым нравится спорить о Боге.
— Это лишнее. Вот тебе хорошая идея: когда встретишь человека другой религии и он захочет поспорить о Боге, выслушай все, что он говорит о Боге. Никогда не вступай с ним в спор о Боге. Лучше всего ответить: «Я согласна с тобой». А потом иди домой и молись кому хочешь. Вот мой совет людям, как не спорить из-за религии.

Именно тогда я поняла, что для Кетута Лийера я не учительница английского и не ученица медитации. Я то, что способно принести старику знахарю самую простую человеческую радость, — его собеседница. Я просто человек, с которым можно поговорить, потому что ему нравится слушать рассказы о мире, — ведь у него было не так уж много возможностей этот мир увидеть.

Люди, как правило, считают счастье чем-то вроде мгновенной вспышки, чем-то, что может возникнуть в их жизни вдруг, как хорошая погода, если сильно повезет. Однако счастье возникает совсем иначе. Это не что иное, как следствие работы над собой. Мы должны бороться за счастье, стремиться к нему, упорствовать и порой даже пускаться в путешествие на другой конец света в его поисках. Принимать постоянное участие в достижении собственного счастья. А приблизившись к состоянию блаженства, прикладывать могучие усилия, чтобы вечно двигаться вверх на волне счастья, удерживаться на плаву. Стоит чуть расслабиться — и состояние внутренней удовлетворенности ускользает от нас. Легко молиться, когда в жизни не все гладко, но не прекращать молитвы, даже когда кризис миновал, — это своего рода завершающая фаза процесса, в ходе которой душа обретает возможность удержать накопленные блага.

Когда мое ощущение себя несчастной приносило страдания, расстройства и (по меньшей мере) неудобство окружающим меня людям. Поэтому поиск счастья — это не только забота о себе и действие для собственной пользы, но и щедрый дар всему миру. Избавившись от страданий, вы больше не стоите у мира на пути, прекращаете быть препятствием — не только для себя самого, но и для остальных. Лишь тогда вы становитесь по-настоящему свободными и готовыми служить людям и наслаждаться общением с ними.

Вот главный урок, который нам преподносит карма (и вся западная психология в этом с ней согласна): решите проблемы сейчас — иначе придется снова страдать в будущем, когда в следующий раз наступите на те же грабли. А повторение страданий и есть ад. Освободиться из цикла бесконечных повторений и выйти на новый уровень понимания — только так можно попасть в рай.

Однако Кетут имел в виду рай и ад совсем в другом смысле, как будто это реально существующие места во Вселенной, где он был. По крайней мере, мне так кажется.
Пытаясь прояснить, верно ли я все поняла, я спросила:
— Ты был в аду, Кетут? — Он улыбнулся:
— Конечно, был!
— И как там?
— Так же, как в раю, — был его ответ.
Увидев мое замешательство, он попытался втолковать:
— Лисс, Вселенная — это круг.
Я не была уверена, что его понимаю.
— Наверху, внизу — в конце концов оказывается, что все одно и тоже.
Я вспомнила древнее высказывание христианских мистиков: «То, что сверху, подобно тому, что снизу». — Тогда как определить разницу между раем и адом?
— Все дело в том, какой путь ты выберешь. Путь в рай лежит через семь счастливых мест. В ад — через семь ступеней, полных печали. Поэтому, Лисс, лучше двигаться вверх. — Кетут рассмеялся.
— Другими словами, лучше провести жизнь, двигаясь вверх по счастливым ступеням, раз рай и ад — то есть место назначения — одно и то же?
— Одно и то же, — подтвердил Кетут. — Конечная цель одна, но путешествие должно быть приятным.
— Так значит, если рай — это любовь, то ад…
— Тоже любовь, — отвечал Кетут.
Я озадаченно замолкла, пытаясь уложить все это в голове. Кетут опять засмеялся, ласково похлопав меня по колену.
— Тем, кто молод, всегда очень трудно это понять!

— … шесть ступеней своей выверенной программы лечения от разбитого сердца: — Принимай витамин Е, хорошенько высыпайся, пей больше воды, отправляйся в путешествие подальше от человека, которого любила, медитируй и внушай себе, что это твоя судьба.
— Кроме витамина Е, я все делала.
— Значит, вылечилась. И тебе нужен новый мужчина.

Даже в период ужасных трагедий и кризиса нет причин усугублять страдания других людей своим несчастным видом.

После чего я вдруг начинаю скучать по Дэвиду, сильнее, чем за многие месяцы, и даже думаю: может, позвонить ему и спросить, не хочет ли он начать все сначала… (Но очень вовремя в голове возникает голос моего старого друга Ричарда, который говорит: «Гениально, Хомяк, неужели вчера ты не только наклюкалась, но и сделала лоботомию?»)

Не хочется снова напрягаться, что неизбежно в романтических отношениях. Не хочу брить ноги каждый день, демонстрировать новому любовнику свое тело. Заново пересказывать свою жизнь и трястись, как бы не забеременеть.

Хочется сказать одно и то же: флаг вам в руки, ребята. Потому что женщина всегда остается женщиной. А мужчина — мужчиной. Перед нами по-прежнему два человека, которые пытаются найти общий язык, а значит, сложностей не избежать. В любви не бывает все гладко. Но люди должны хотя бы попытаться любить друг друга. Каждый должен рано или поздно узнать, что такое разбитое сердце.

Разбитое сердце — хороший знак. Знак того, что ты хотя бы пытался кого-нибудь полюбить.

Я был опечален. Она разбила мне сердце. Я стал много молиться моим духовным братьям, все спрашивал: почему она больше меня не любит? А потом один из них сказал мне правду. Он сказал: «Не она твоя половина. Будь терпелив».

…одно из моих любимых суфийских стихотворений, где говорится: «Бог давно очертил кругом на песке то место, где ты сейчас стоишь».

У меня есть такая особенность: я не только вижу в людях лишь хорошее, но и полагаю, что каждый обладает нужными эмоциональными качествами, чтобы достичь совершенства. Не сосчитать, сколько раз я влюблялась в это «совершенство», а не в самого мужчину, а потом долго цеплялась за отношения (порой даже чересчур долго), все ждала, когда же мой возлюбленный осуществит свой потенциал. В любви я не раз падала жертвой собственного оптимизма.

…приглашают потанцевать с самой красивой девушкой деревни. (Она вся обвешана золотом и драгоценностями и накрашена в египетском стиле; ей не больше тринадцати, но она двигает бедрами с мягкой чувственной уверенностью существа, которому под силу соблазнить всех богов.)

По возвращении в Убуд я сразу же еду к Фелипе домой и не вылезаю из его постели еще примерно месяц. И это лишь небольшое преувеличение. Никто и никогда не любил меня и не обожал с таким наслаждением и внимательным сосредоточением. Никогда прежде занятия любовью не заставляли меня сбросить шкурку, как апельсин, показать свою сущность, раскрыться, как цветок, закружиться в водовороте.

Что касается интимной близости, я точно знаю одно: существуют определенные законы природы, регулирующие сексуальные переживания двух людей, и от них нельзя отмахнуться, как нельзя не обращать внимания на силу земного притяжения, к примеру. Не вам решать, будет ли вам комфортно рядом с другим человеком. Образ мыслей, действия, диалог, даже внешность играет очень малую роль. Загадочное притяжение, спрятанное где-то глубоко в груди, или есть, или его нет. А когда его нет (я много раз убеждалась в этом в прошлом с мучительной ясностью), вы не можете силой заставить его появиться — как не может хирург заставить организм пациента принять неподходящую донорскую почку. … Нет ни одной части моего тела, которая страдала бы аллергией на части его тела. Ничто не кажется опасным, все дается легко, ничто не вызывает отторжения.

В конце концов все сводится к одному простому вопросу: хочешь ли ты до конца жизни прижиматься животом к животу партнера или нет.

На Бали я слишком разленилась, чтобы учить балинезийский или индонезийский, но португальский вдруг запоминается сам собой.
Да уж, волшебный язык, быстро осваивается :))) или, как говорила героиня в фильме: «Спасибо миру за бразильцев» ))

И мой голос становится похожим на прохладный, ровный тон ночного радиодиджея с какой-нибудь джазовой станции, когда я говорю Сьюзан, чтобы она забыла о нем, что ей нужно понять, что в жизни все и так совершенно, что во Вселенной все предусмотрено и вокруг лишь мир и гармония…
Тут Сьюзен говорит — и я не вижу, но знаю, что при этом она закатывает глаза:
— Такое может сказать только женщина, испытавшая сегодня уже четыре оргазма!

Фелипе из тех мужчин, кому обязательно нужна женщина, но не для того, чтобы заботились о нем, а чтобы у него появился кто-то, за кем можно ухаживать, кто-то, кому посвятить себя.

…а я тем временем прохлаждаюсь наверху с книжкой, я невольно задумываюсь, способна ли стать чьим-то солнцем, смыслом чьей-то жизни. Есть ли в моей жизни центр, чтобы я могла стать центром чьей-то вселенной? Но когда я наконец заговорила об этом с Фелипе, он ответил:
— А я просил тебя становиться таким человеком, милая? Просил быть смыслом моей жизни?
Мне тут же стало стыдно за свое тщеславие, за то, что я подумала, будто он хочет остаться рядом со мной вечно, чтобы до конца жизни потакать моим капризам.
— Извини, — ответила я. — Я немножко задрала нос, да?
— Немножко, — согласился он и поцеловал меня в ухо. — Но не слишком. Дорогая, конечно, нам стоит поговорить об этом, потому что от правды не убежишь, — я безумно влюблен в тебя. — Я побледнела, и он быстро обратил все в шутку, пытаясь меня успокоить: — Я говорю чисто гипотетически, конечно. — Но потом добавил совершенно серьезно: — Сама посуди: мне пятьдесят два года. И поверь, я уже успел понять, как устроен мир. Я вижу, что ты не любишь меня так сильно, как я тебя, но, если честно, мне все равно. Ты почему-то вызываешь во мне те же чувства, что мои дети, когда они были маленькими, и от них не требовалось меня любить — это я должен был любить их. Твои чувства зависят от тебя, но я люблю тебя и буду любить всегда. Даже если мы никогда больше не увидимся, ты вернула меня к жизни, а это многое значит. И конечно, мне хотелось бы прожить рядом с тобой всю жизнь. Единственная проблема в том, что я не знаю, что за жизнь будет у нас на Бали.

«Ты — как улитка: носишь свой домик на спине. Ты должна сохранить эту свободу как можно дольше. Но я вот что хочу сказать: если тебе нужен твой бразилец, он здесь.»

То было самое дно боли, самая ее сердцевина. Мой несчастный разум превратился в поле боя для враждебных демонов. И вот, решив провести десять дней одна, в тишине в дикой глуши, я обратилась к своим противоречивым, спутанным чувствам: «Нам всем придется пожить здесь вместе, в одиночестве. И мы должны научиться ладить, иначе все рано или поздно погибнут».

Мудрецы йоги говорят, что вся боль человеческой жизни происходит от слов, но и вся радость тоже. Мы придумываем слова, чтобы выразить наши переживания, и эти слова провоцируют те или иные чувства, дергая нас за собой, как собаку на поводке. Мы усваиваем те мантры, что повторяем про себя (я неудачница… у меня никого нет… я неудачница… у меня никого нет…), и становимся живым их воплощением. Но ненадолго перестав говорить, мы пытаемся освободиться от власти слов, прекратить задыхаться под их тяжестью, сбросить груз наших собственных удушающих мантр.
Потребовалось время, чтобы в моей голове наступила полная тишина. Даже закрыв рот, я обнаружила, что слова гудят в голове. Органы и мышцы, отвечающие за речь — мозг, горло, грудь, задняя часть шеи, — сохраняли остаточную вибрацию еще долго после того, как я прекратила говорить. Слова мелькали в голове искусственным эхом, как звуки и крики бесконечно отскакивают от стен закрытого бассейна, хотя детсадовская группа давно уже ушла. Чтобы шумовая пульсация затихла и мелькание прекратилось, понадобилось на удивление долгое время, — наверное, около трех дней.

Святой Антоний писал о том, как отправился в пустыню и принял обет молчания. В духовном путешествии к нему являлись всевозможные видения, и демоны, и ангелы. Пребывая в одиночестве, ему порой встречались демоны, похожие на ангелов, и ангелы, похожие на демонов. А когда его спросили, как же он отличал тех от других, святой ответил, что это можно понять, лишь когда существо покидает тебя, по возникающим ощущениям. Если после его ухода пребываешь в смятении, то был демон. Если на душе легко — ангел.

«Сейчас или никогда, Лиз. — И обратилась к своему разуму: — Это твой шанс. Покажи мне все, что причиняет тебе боль. Позволь мне увидеть все это. Ничего от меня не скрывай». Постепенно мысли и горестные воспоминания подняли руки, встали, чтобы показать себя, и я посмотрела в лицо каждой мысли, каждой крупинке печали, признала их существование и прочувствовала их страшную боль, не пытаясь защитить себя. А потом обратилась к этой боли: «Все хорошо. Я люблю тебя. Я принимаю тебя. Войди в мое сердце. Все кончено». Я почувствовала, как боль, словно она была живым существом, входит в мое сердце, как в реально существующую комнату. Потом я сказала: «Кто следующий?» — и показалась следующая крупинка горя. И я снова посмотрела ей в лицо, прочувствовала ее боль, благословила ее и пригласила в свое сердце. Так я проделала с каждым горестным переживанием, которое когда-либо возникало у меня, пролистав свою память на много лет назад, пока не осталось ничего.
И тогда я обратилась к своему разуму: «Теперь покажи мне свой гнев». И один за другим, все те случаи, когда я испытывала гнев, поднялись в моей душе и дали о себе знать. Несправедливость, предательство, утрата, ярость — передо мной встал каждый случай, когда я переживала их, один за другим, и я признала их существование. Я прочувствовала каждый из них полностью, точно в первый раз, и сказала: «А теперь войдите в мое сердце. Там вас ждет покой. Там вам ничего не грозит. Все кончено. Там только любовь». Это продолжалось часами, меня швыряло от одного мощного полюса противоположных эмоций к другому — в одну секунду ярость, пробирающая до самых костей, в другую — полное спокойствие, когда гнев проник в мое сердце, словно через дверь, улегся, свернувшись калачиком, рядом со своими братьями и перестал сопротивляться.
Потом наступило самое сложное. «Покажи мне, чего ты стыдишься», — спросила я у себя. Знали бы вы, какие ужасы я увидела тогда. Позорную демонстрацию всех моих неудач, лживости, эгоизма, зависти, высокомерия. Но я даже не дрогнула, наблюдая все это. «Покажи мне все самое худшее», — попросила я. И, когда я попыталась пригласить эти презренные качества в свое сердце, они застыли у двери, словно уговаривая: «Нет, ты не хочешь, чтобы мы вошли туда… Ты, что же, не понимаешь, что мы натворили?» А я ответила: «Нет, хочу. Хочу, чтобы даже вы вошли в мое сердце. Даже вам там будут рады. Не бойтесь.
Я вас прощаю. Вы — часть меня. Теперь можете отдохнуть. Все прошло».
Когда все закончилось, я ощутила пустоту. Ничто больше не раздирало мой ум. Я заглянула в свое сердце и увидела все то хорошее, на что способна. Я увидела, что мое сердце не заполнено даже наполовину, хотя я только что приняла и поселила в нем целый выводок убогих горбунов и карликов — мою печаль, гнев и стыд. Но мое сердце могло бы принять и простить намного больше. Его любовь была безграничной.
Тогда я поняла, что именно так Бог любит нас и принимает и что нет на свете никакого ада — он существует разве что в наших запуганных умах. Потому что, даже если один потрепанный жизнью и ограниченный человечек способен, пусть даже всего раз, на абсолютное прощение и принятие себя, представьте — нет, вы только представьте! — что может простить и принять Господь, чье милосердие не ведает границ.
Я также поняла, что мое сердце успокоилось лишь временно. Я знала, что не разобралась в себе окончательно, что ярость, грусть и стыд еще покажут свои головы, покинув мое сердце и снова поселившись в моей голове. Знала, что мне снова и снова придется избавляться от этих мыслей, пока медленно, но верно я не изменю всю свою жизнь. И что это будет тяжело и утомительно. Но тогда, на пляже, в темноте и тишине, мое сердце обратилось к разуму и поклялось: «Я люблю тебя, я никогда тебя не оставлю, я всегда буду охранять тебя». Это обещание выпорхнуло из сердца и повисло у меня на языке. Я задержала его на губах, чувствуя его вкус на пути от пляжа к своей маленькой хижине. Там я нашла чистую тетрадь, открыла ее на первой странице и лишь тогда раскрыла рот и позволила словам слететь с языка, освобождая их. Нарушив обет молчания, я взяла карандаш и записала на бумаге их колоссальный смысл:
«Я люблю тебя, я никогда тебя не оставлю, я всегда буду охранять тебя».

Я счастлива, здорова, в моей жизни наступила гармония. И главное — я плыву на этот чудесный тропический остров в компании нового возлюбленного родом из Бразилии. Не стану отрицать — подобный конец истории до абсурда напоминает волшебную сказку, он как иллюстрация мечты любой домохозяйки. (Я и сама об этом мечтала, много лет назад.) Однако что-то мешает мне воспринимать происходящее в сказочно-нереальной дымке, а именно — осознание правды, правды, которая за последние годы поистине сделала меня человеком: меня спас не прекрасный принц. Я сама организовала свое спасение.

Я думаю о том, каким человеком стала, о моей сегодняшней жизни, о том, что мне всегда хотелось быть таким человеком и жить именно так, освободившись от необходимости притворяться кем-то другим, кем на самом деле не являюсь.

о своих книгах, духовных откровениях и отношению к успеху

Сейчас она убеждена, что все хорошее, что есть в ее жизни, пришло благодаря интенсивной работе, которую она проделала в ашраме, – благодаря этим четырем месяцам медитации, сосредоточенности и дисциплинирующего духовного труда.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Но можно ли обрести просветление дома, не отправляясь для этого в паломничество? Лиз уверена, что да. «Три слова: молчание, молчание, молчание. Молчание бесплатно и доступно каждому. Все, что вам надо сделать, – закрыть дверь и закрыть рот. И вы останетесь наедине с Богом, где бы вы ни были. Мне нравится то, что один монах сказал мне в Индии: «Молчание – это единственная истинная религия».

Помидоры, цветы, счастье

Глядя на эту сияющую счастьем женщину, трудно представить ее на полу ванной комнаты в озере собственных слез. Однако вот образец гармонизации в действии и пример того, что каждый в состоянии изменить обстоятельства к лучшему и начать новую жизнь прямо сейчас.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Своим путешествием и духовными поисками Элизабет хотела спасти себя. Но попутно Лиз помогла и нуждающейся балинезийской семье, для которой собрала деньги на новый дом, и миллионам женщин во всем мире.

После рассуждений о паломничестве, саморазвитии и завышенных ожиданиях публики Лиз радуется возможности просто поговорить о том, как обстоят дела у помидоров на ее грядках. «Спасибо вам за этот вопрос! — восклицает она. — Помидоры растут прекрасно. Я посеяла их еще в марте, а летом пересадила в грунт. Но настоящие звезды моего сада – цветы. Выяснилось: все, чего я хочу, – это видеть из окна, что мой дом окружен избыточной, бесполезной красотой».

«Выяснилось: все, чего я хочу, – просто видеть из окна, что мой дом окружен цветами».

Медовое мороженое

Еще одна тема, которая беспокоит читателей «Есть. Молиться. Любить»: какое у Лиз любимое джелато? «Очень важный вопрос! Все зависит от места, конечно. В Риме мой фаворит – медовое из Gelateria San Crispino рядом с фонтаном Треви. А обычно я никогда не могу выбрать между клубничным и фисташковым мороженым».

Сейчас, после путешествия в поисках себя, международного феномена книги «Есть. Молиться. Любить» и приобретения статуса гуру женщин XXI века, Лиз сформулировала собственный категорический императив – простой и правильный: «Это очень серьезная тема (хотя и не настолько серьезная, как вопрос о мороженом), и мы могли бы обсуждать ее часами. Удачнее всего сказано в «Бхагавад-гите»: «Лучше несовершенно прожить свою судьбу, чем совершенно – имитацию чужой жизни». Другими словами, оставайтесь на своем пути. Это работа всей вашей жизни – единственная, которая имеет значение».

Анна Зябрева
Фото: DEBORAH LOPEZ. VIKING-PENGUIN. РИПОЛ. SONY PICTURES. SHEA HEMBREY

Элизабет Гилберт. Есть, молиться, любить

Отрывок из романа

Что это за книга, или Загадка сто девятой бусины

В Индии, особенно в путешествиях по святым местам и ашрамам, повсюду встречаются люди с четками на шее. Такие же четки висят на шеях голых костлявых йогов устрашающего вида, глядящих на вас с фотографий, развешанных на каждом шагу. (Правда, иногда на них встречаются и откормленные йоги с добродушной улыбкой.) Эти четки называются джапа-мала. В Индии их использовали веками: они помогают индуистам и буддистам поддерживать сосредоточение во время религиозной медитации. Четки берут в одну руку и перебирают пальцами по кругу — одно повторение мантры на каждую бусину. В эпоху религиозных войн средневековые крестоносцы, придя на Восток, увидели, как местные молятся и перебирают джапа-мала. Обычай им понравился, и они привезли четки в Европу.

В традиционной джапа-мала сто восемь бусин. У восточных философов-мистиков число «сто восемь» считается самым благоприятным: совершенное трехзначное число, которое делится на три, а составляющие его цифры «один» и «восемь» при сложении образуют девятку — три умножить на три. Цифра «три», в свою очередь, воплощает идеальное равновесие, и это понятно любому, кто когда-либо видел Святую Троицу или простой барный табурет. Так как моя книга посвящена попыткам найти равновесие, я решила организовать ее по типу джапа-мала. В ней сто восемь глав, или бусин. Цепочка из ста восьми историй делится на три больших раздела, посвященных Италии, Индии и Индонезии, — ведь именно в эти три страны меня завел поиск собственного Я, которому я посвятила целый год. Выходит, что в каждом разделе по тридцать шесть глав, и это число имеет для меня особенное, личное значение — я пишу эту книгу на тридцать шестом году жизни.

Но довольно нумерологии — иначе вы начнете зевать, так и не начав читать. Хочу только сказать, что сама идея нанизать одну историю на другую, подобно бусинам джапа-мала, кажется мне такой удачной, потому что в ней есть структура. Искренний духовный поиск всегда был связан со строгой самодисциплиной и остается таким и сейчас. Истину не нащупать случайно, разбрасываясь по пустякам, даже в наш век, когда вся жизнь — сплошное разбрасывание по пустякам. Четкая структура пригодилась мне и в духовных поисках, и в написании книги; я старалась не отвлекаться от «перебирания бусин», чтобы все внимание было сосредоточено на цели.

Но это еще не все. У джапа-мала есть еще одна, дополнительная бусина — специальная, сто девятая. Она висит за пределами совершенного круга из ста восьми как медальон. Раньше я думала, эта бусина — что-то вроде запасной на непредвиденный случай, как пуговка, пришитая изнутри к дорогому свитеру, или младший сын в королевском семействе. Но оказалось, сто девятая бусина служит более высокому предназначению. Когда во время молитвы пальцы доходят до этой бусины, отличной от остальных, следует прервать глубокую медитацию и вознести благодарность духовным учителям. Моя сто девятая бусина — Предисловие. Я хочу взять паузу в самом начале и поблагодарить всех учителей, которые явились ко мне в этот год, порой принимая любопытные обличья.

Однако больше всего я благодарна своей гуру, позволившей мне учиться в ее ашраме в Индии. Эта женщина — само воплощение человечности. Думаю, сейчас самое время прояснить еще вот что: в книге описаны исключительно мои личные впечатления от пребывания в Индии. Я — не теолог и не официальный представитель какого-либо течения. Именно поэтому не называю имени своей гуру — кто я такая, чтобы говорить от ее имени? Учение этой женщины говорит само за себя. Я также не упоминаю название и местоположение ее ашрама. Этому замечательному месту ни к чему лишняя реклама, и оно просто не справится с наплывом желающих.

И наконец, последняя благодарность. Имена некоторых людей изменены по разным причинам, но, что касается учеников индийского ашрама (индийцев и европейцев), я решила изменить их все. Я уважаю тот факт, что большинство людей отправляются в духовное паломничество не затем, чтобы их имена потом всплыли в какой-то книге. (Кроме меня, конечно.) Я сделала лишь одно исключение для своего правила всеобщей анонимности: Ричард из Техаса. Его на самом деле зовут Ричард, и он на самом деле из Техаса. Мне захотелось назвать его настоящее имя, потому что этот человек сыграл в моей жизни важную роль.

И последнее: когда я спросила Ричарда, как он относится к тому, что в книге будет написано о его алкогольно-наркотическом прошлом, он сказал, что ничуть не возражает.

Ричард ответил: «Я и сам хотел, чтобы все об этом узнали, но не знал, как лучше сказать». Но об этом потом. Сначала все-таки была Италия…

Книга первая

Италия, или «Ты — то, что ты ешь», или 36 историй о поиске наслаждения
1

Вот бы Джованни меня поцеловал…

Но это плохая идея, и причин тому миллион. Для начала — Джованни на десять лет меня моложе и, как и большинство итальянцев до тридцати, до сих пор живет с мамой. Одно это делает его сомнительной кандидатурой для романтических отношений, тем более со мной — писательницей из Америки, недавно пережившей коллапс семейной жизни и измученной затянувшимся на годы разводом, за которым последовал новый горячий роман, разбивший мое сердце вдребезги. Из-за сплошных разочарований я стала угрюмой, злой на весь мир и чувствовала себя столетней старухой. К чему тяготить милого, простодушного Джованни рассказами о моем несчастном покалеченном самолюбии? Да и к тому же я наконец достигла того возраста, когда женщина волей-неволей начинает сомневаться в том, что лучший способ пережить потерю одного юного кареглазого красавчика — немедленно затащить в койку другого, такого же. Именно поэтому у меня уже много месяцев никого не было. Мало того, по этой самой причине я решила дать обет целомудрия на целый год.

Услышав это, смышленый наблюдатель непременно спросил бы: тогда почему из всех стран на свете я выбрала именно Италию?

Хороший вопрос. Это все, что приходит в голову, особенно когда напротив сидит неотразимый Джованни.

Джованни — мой языковой партнер. Звучит двусмысленно, но ничего такого в этом нет (увы!). Мы всего лишь встречаемся несколько вечеров в неделю в Риме, где я живу, чтобы попрактиковаться в языках. Сначала говорим по-итальянски, и Джованни терпит мои ошибки; потом переходим на английский — и тогда уж моя очередь быть терпеливой. С Джованни мы познакомились через несколько недель после моего приезда в Рим, благодаря объявлению в большом интернет-кафе на пьяцца Барбарини — того, что стоит прямо напротив фонтана с атлетичным тритоном, дующим в рог. Он (Джованни, не тритон) повесил на доске листовку: итальянец ищет человека с родным английским для разговорной практики. Рядом висело в точности такое объявление, слово в слово, даже шрифт был одинаковый — только адреса разные. На одном объявлении был имейл некоего Джованни, на втором — Дарио. Но вот их домашние телефоны совпадали.

Положившись на интуицию, я отправила письма обоим одновременно и спросила по-итальянски: «Вы, случаем, не братья?»

Джованни ответил первым, прислав весьма провокационное сообщение. «Лучше. Мы — близнецы».

Ну как тут не согласиться — двое лучше, чем один. Высокие, смуглолицые, видные и неотличимые друг от друга, обоим по двадцать пять, и у обоих огромные карие глаза с влажным блеском — типичные итальянские глаза, от которых у меня мурашки бегут по коже. Познакомившись с близнецами лично, я невольно засомневалась, не стоит ли мне внести кое-какие поправки в свой обет целомудрия. Например, хранить целомудрие, но сделать исключение для двоих симпатичных двадцатипятилетних близнецов из Италии? Тут я вспомнила одну свою знакомую, которая, будучи вегетарианкой, все же никогда не может отказаться от бекончика… В мыслях уже складывался текст письма для «Пентхауса»:

…Стены римского кафе освещали лишь дрожащие свечи, и было невозможно понять, чьи руки ласкают…

Ну уж нет.

Нет, нет и еще раз нет.

Я оборвала фантазию. Не время сейчас искать приключений на свою голову и (что неизбежно) усложнять и без того запутанную жизнь. Мне нужно исцеление и покой, а их способно подарить лишь одиночество.

Как бы то ни было, к середине ноября (то есть к сегодняшнему дню) мы с Джованни, который оказался скромным и прилежным парнем, стали хорошими друзьями. Что касается Дарио, более взбалмошного из двоих, то его я познакомила со своей очаровательной подружкой Софи из Швеции, и они проводили время вместе, практикуя совсем другое. Мы же с Джованни только говорили. Мы ужинали вместе и общались вот уже несколько чудесных недель, исправляя грамматические ошибки за пиццей, и сегодняшний вечер был не исключением. Новые идиомы, свежая моцарелла — словом, приятное вечернее времяпрепровождение.

Сейчас полночь, стоит туман, и Джованни провожает меня домой по римским закоулочкам, петляющим вокруг старинных зданий, подобно змейкам-ручейкам в тенистых зарослях кипарисовых рощ. Вот мы и у двери моего дома, стоим лицом к лицу. Джованни обнимает меня по-дружески. Уже прогресс, первые несколько недель он отваживался лишь пожать мне руку. Останься я в Италии еще годика на три, глядишь — набрался бы храбрости для поцелуя. А вдруг он прямо сейчас меня поцелует? Здесь, на пороге… ведь есть еще шанс… и мы стоим, прижавшись друг к другу в лунном свете… это, конечно, будет ужасной ошибкой, но нельзя же упускать возможность, что он сделает это прямо сейчас… ведь всего-то и нужно наклониться и… и…

И ничего.

Джованни отступает.

— Спокойной ночи, дорогая Лиз, — говорит он.

— Buona notte, caro mio, — отвечаю я.

Я в одиночестве поднимаюсь на четвертый этаж. Одна вхожу в свою маленькую студию. Закрываю дверь. Меня ждет очередная одинокая ночь в Риме. Долгий сон в пустой кровати в компании итальянских разговорников и словарей.

Я одна, совсем одна, одна-одинешенька.

Мысль об этом заставляет меня выронить сумку, опуститься на колени и прикоснуться к полу лбом. И там, на полу, я обращаюсь ко Вселенной с искренней молитвой благодарности.

Сначала по-английски.

Потом по-итальянски.

И в довершение, чтобы уж наверняка, — на санскрите. 

2

Раз уж я стою на коленях, позвольте перенести вас на три года в прошлое — в то самое время, когда началась эта история. Оказавшись там, вы обнаружили бы меня в той же позе: на коленях, на полу, бормочущей молитву.

Но, не считая позы, все остальное три года назад было совсем не похоже на день сегодняшний. Тогда я была не в Риме, а в ванной на втором этаже большого дома в пригороде Нью-Йорка. Этот дом мы с мужем купили совсем недавно. Холодный ноябрь, три часа ночи. Муж спит в нашей кровати. А я прячусь в ванной, пожалуй, уже сорок седьмую ночь подряд и, как и все предыдущие ночи, плачу. Плачу так горько, что наплакала уже лужу слез, которая разлилась передо мной на кафельной плитке резервуаром душевных радиоактивных отходов, — тут и стыд, и страх, и растерянность, и печаль.

Не хочу больше быть замужем.

Мне очень не хотелось верить в это, но правда засела глубоко внутри и не давала мне покоя.

Не хочу больше быть замужем. Не хочу жить в этом доме. Не хочу иметь детей.

Но как это — не хочу детей?! Я же должна их хотеть! Мне тридцать один год. Мы с мужем вместе восемь лет, женаты шесть, и вся наша жизнь построена на уверенности, что после тридцати — самое время остепениться — я наконец успокоюсь и рожу ребеночка. Нам обоим казалось, что к тому времени я устану от постоянных разъездов и с радостью поселюсь в большом доме, полном хлопот, детишек и сшитых собственноручно лоскутных одеял. На заднем дворе будет сад, а на плите — уютно побулькивающая кастрюлька с домашним рагу. (Кстати, это весьма точное описание моей матери, что еще раз доказывает, как трудно было мне отделить себя от этой властной женщины, в чьем доме я выросла.) Но мне все это было не нужно. Я осознала это с ужасом. Мне исполнилось двадцать восемь, двадцать девять, и вот уже неизбежная цифра тридцать замаячила на горизонте, как смертный приговор. Тогда я и поняла, что не хочу заводить ребенка. Я все ждала, когда это желание появится, а оно все не приходило и не приходило. А ведь мне прекрасно известно, что значит желать чего-то. И ничего подобного я не чувствовала. Мало того, мне все время вспоминалось, что сказала сестра, когда кормила грудью своего первенца: «Родить ребенка — это как сделать наколку на лбу. Чтобы решиться на такое, надо точно знать, что тебе этого хочется».

Но разве можно теперь дать задний ход? Ведь у нас все идет по плану. Ребенок запланирован на этот год. По правде говоря, мы уже несколько месяцев упорно пытаемся зачать. Но ничего не происходит (разве что — в порядке издевательской насмешки над беременными? — у меня началась психосоматическая утренняя тошнота: каждое утро дарю туалету свой завтрак). А каждый месяц, когда приходят месячные, я украдкой шепчу в ванной: «Спасибо, Господи, спасибо, спасибо за то, что еще хотя бы месяц у меня будет моя жизнь…»

Я пыталась убедить себя в том, что со мной все в порядке. Все женщины наверняка чувствуют то же самое, когда пытаются забеременеть. (Это чувство я характеризовала как «противоречивое», хотя вернее было бы сказать «чувство всепоглощающего ужаса и паники».) Так я и уговаривала себя, что со мной все нормально, хотя все свидетельствовало об обратном. Взять хотя бы одну знакомую, которую я встретила на прошлой неделе. Она только что узнала, что беременна, — после двух лет лечения от бесплодия, которое обошлось ей в кругленькую сумму. Она была в экстазе. По ее словам, она всегда мечтала стать матерью. Годами тайком покупала одежду для новорожденных и прятала ее под кроватью, чтобы муж не нашел. Ее лицо так и лучилось от счастья, и я вдруг поняла, что это чувство мне знакомо. Именно так я чувствовала себя прошлой весной, в тот день, когда узнала, что журнал, где я работаю, посылает меня в Новую Зеландию с заданием написать статью о поисках гигантского кальмара. И я решила: «Когда мысль о ребенке вызовет у меня такой же восторг, как предвкушение встречи с гигантским кальмаром, тогда и заведу детей».

Не хочу больше быть замужем.

В дневные часы я отталкивала эту мысль, но по ночам не могла думать ни о чем ином. Это была настоящая катастрофа. Лишь я одна могла проявить поистине преступный идиотизм: дотянуть брак до такой стадии — и только потом понять, что хочу все бросить. Дом мы купили всего год назад. Неужели мне не хочется жить в этом замечательном доме? Ведь когда-то он мне нравился. Так почему же теперь каждую ночь я брожу по его коридорам и завываю, как Медея? Неужели я не горжусь всеми нашими накоплениями — дом в престижном районе Хадсон-Вэлли, квартира на Манхэттене, восемь телефонных линий, друзья, пикники, вечеринки, уик-энды, проведенные в магазинах очередного торгового центра, похожего на гигантскую коробку, где можно купить еще больше бытовой техники в кредит? Я активно участвовала в построении этой жизни — так почему же теперь мне кажется, что вся эта конструкция, до последнего кирпичика, не имеет со мной ничего общего? Почему на меня так давят обязательства, почему я устала быть главным кормильцем в семье, а также домохозяйкой, устроителем вечеринок, собаковладельцем, женой, будущей матерью и, в урывках между всем этим, еще и писательницей?

Не хочу больше быть замужем.

Муж спал в соседней комнате на нашей кровати. Я любила и ненавидела его примерно поровну. Будить его и делиться своими переживаниями было совершенно ни к чему. Он и так был свидетелем того, как в течение нескольких месяцев я разваливалась на куски и вела себя, как ненормальная (я была даже не против, чтобы меня так называли). Я порядком его утомила. Мы оба понимали, что со мной что-то не так, но терпение мужа было не бесконечным. Мы ссорились и кричали друг на друга и устали от всего этого так сильно, как устают лишь пары, чей брак катится к чертям. Даже взгляд у нас стал, как у беженцев.

Многочисленные причины, по которым я больше не хотела быть женой этого человека, не стоит перечислять здесь хотя бы потому, что они слишком личные и слишком безотрадные. Во многом виновата была я, но и его проблемы сыграли свою роль. И это естественно: ведь в браке всегда две составляющие, два голоса, два мнения, две конфликтующие стороны, каждая из которых принимает собственные решения, имеет собственные желания и ограничения. Но я думаю, что некрасиво обсуждать проблемы мужа в этой книге. И не стану никого убеждать, что способна пересказать нашу историю беспристрастно. Пусть лучше рассказ о том, как разваливался наш брак, так и останется за кадром. Я также не стану открывать причины, по которым мне одновременно и хотелось остаться его женой, не стану говорить о том, какой чудесный это был человек, за что я любила его и почему вышла за него замуж и почему жизнь без него казалась мне невозможной. Все это останется при мне. Скажу лишь, что в ту ночь муж был для меня в равной степени маяком и камнем на шее. Перспектива уйти от него казалась немыслимой, но еще более невыносимой была перспектива остаться. Мне не хотелось, чтобы кто-то (или что-то) пострадал по моей вине. Если можно было бы тихонько выйти через черный ход без всякой сумятицы и последствий и бежать, бежать, бежать до самой Гренландии — я бы так и сделала.

Это не самая радостная часть моей истории. Но я должна рассказать ее, потому что именно тогда, на полу в ванной, случилось нечто, навсегда изменившее весь ход моей жизни. Это было сравнимо с тем непостижимым астрономическим явлением, когда планета в космосе переворачивается на сто восемьдесят градусов без всякой на то причины и ее расплавленная оболочка смещается, изменяя расположение полюсов и меняя форму так, что планета в одно мгновение становится овальной, а не круглой. Нечто похожее я тогда и испытала.

А случилось вот что: я вдруг начала молиться.

Ну, знаете, как люди молятся Богу. 

3

Надо сказать, такого со мной еще не случалось. Кстати, раз уж я впервые произнесла это многозначительное слово — БОГ и поскольку оно еще не однажды встретится на страницах книги, думаю, справедливо будет отвлечься на минуту и объяснить, что я подразумеваю под этим словом, — чтобы люди сразу решили, стоит ли считать мои слова оскорбительными или нет.

Отложим на потом спор о том, существует ли Бог вообще. Хотя нет — давайте лучше совсем забудем об этом споре. Сначала поясню, почему я использую слово «Бог», хотя вполне можно было бы назвать Его, скажем, Иеговой, Аллахом, Шивой, Брахманом, Вишну или Зевсом. Я, конечно, могла бы называть Бога «Оно», как в древних санкритских священных книгах — это довольно точно характеризует то всеобъемлющее, не поддающееся описанию нечто, к которому мне порой удавалось приблизиться. Но «Оно» — какое-то безличное слово, скорее объект, чем существо. Лично мне нелегко молиться кому-то, кого называют «Оно». Мне нужно имя, чтобы создать впечатление личного общения. По этой же причине я не могу обращаться ко Вселенной, Великой бездне, Великой силе, Высшему Существу, Единству, Создателю, Свету, Высшему разуму и даже самой поэтичной интерпретации имени Божьего — Тени Перемен, — кажется, так Его называли в гностических евангелиях.

Ничего не имею против всех этих названий. По мне так все они имеют равное право на существование, поскольку в равной степени адекватно и неадекватно описывают то, что описать нельзя. Но каждому из нас нужно имя собственное, которым бы мы называли это неописуемое нечто. Мне ближе всего Бог, вот я и зову Его Богом. Признаюсь также, что обычно зову Бога «Он», и меня это ни капли не коробит, так как я воспринимаю слово «Он» всего лишь как подходящее личное местоимение, а не анатомическую характеристику и уж точно не повод для феминистского бунта. Не имею ничего против того, что для кого-то Бог — это «Она», я даже понимаю, что вынуждает людей звать Его женским именем. Но, по-моему, Бог-Он и Бог-Она имеют равное право на существование и одинаково точно и неточно описывают то, что должны описать. Хотя стоит все-таки писать эти местоимения с большой буквы в знак уважения к божественному присутствию — мелочь, а приятно.

Вообще-то, по рождению, а не по убеждению, я христианка. Родилась в англо-саксонской протестантской семье. Но, несмотря на мою любовь к Иисусу, великому проповеднику мира на земле, несмотря на то, что я сохраняю за собой право в определенных жизненных ситуациях задаваться вопросом, как поступил бы Он, с одной христианской догмой я все же никогда не соглашусь. Это постулат о том, что единственный путь к Богу — вера в Иисуса. Так что, строго говоря, никакая я не христианка. Большинство моих знакомых христиан с пониманием и непредвзятостью относятся к моим чувствам. Правда, большинство моих знакомых никак не назовешь догматиками. Тем же, кто предпочитает говорить и думать строго в рамках христианского канона, могу выразить лишь сожаление и пообещать не лезть в их дела.

Меня всегда привлекали трансцендентальные мистические учения во всех религиях. Я с трепетным волнением в сердце отзывалась на слова любого, кто утверждал, что Бог не живет в догматических рамках священных писаний, не восседает в небе на троне, а обитает где-то совсем рядом с нами — гораздо ближе, чем мы можем предположить, наполняя наши сердца своим дыханием. И я благодарна всем, кому удалось заглянуть в самый центр собственного сердца и кто вернулся в мир, чтобы сообщить всем нам, что Бог — это состояние безусловной любви. Во всех мировых религиозных традициях всегда были мистики-святые и просветленные, и все они описывали один и тот же опыт. К сожалению, для многих дело кончилось арестом и казнью. И все же я отношусь к ним с глубоким трепетом.

По существу, того Бога, к которому я пришла, очень легко описать. Был у меня когда-то песик. Бездомный, из приюта. Он был помесью примерно десяти разных пород, и от каждой из них взял самое лучшее. Пес был коричневого цвета. И когда люди спрашивали, что это за собака, я всегда отвечала одинаково: «Это коричневый пес». Так и на вопрос, в какого Бога я верю, отвечаю просто: «В хорошего Бога».

4

Конечно, с той ночи, когда я заговорила с Богом впервые в ванной на полу, у меня было немало времени, чтобы сформулировать мнение о Всевышнем. Но тогда, в самом эпицентре мрачного ноябрьского кризиса, мне было не до теологических рассуждений. Меня интересовало только одно: как спасти свою жизнь. Наконец я поняла, что достигла того состояния безнадежного, самоубийственного отчаяния, когда некоторые как раз и просят о помощи Бога. Кажется, я читала об этом в книжке.

И вот сквозь рыдания я обратилась к Богу и сказала что-то вроде: «Привет, Бог. Как дела? Меня зовут Лиз. Будем знакомы».

Да-да, я обращалась к Богу так, будто нас только что представили друг другу на вечеринке. Но каждый говорит, как может, а я привыкла, что знакомство начинается именно с этих слов. Мне даже пришлось одернуть себя, чтобы не добавить: «Я ваша большая поклонница…»

— Извини, что так поздно, — добавила я. — Но у меня серьезные проблемы. И прости, что раньше не обращалась к Тебе напрямую, хотя всегда была безмерно благодарна за все то хорошее, чем Ты наградил меня в жизни.

При этой мысли меня накрыла новая волна рыданий. Бог ждал. Я взяла себя в руки и продолжила:

— Молиться я не умею, да Ты и сам видишь. Но не мог бы Ты мне помочь? Мне очень нужна помощь. Я не знаю, что делать. Мне нужен совет. Пожалуйста, подскажи, как поступить. Скажи, что мне делать. Скажи, что мне делать…

Так вся моя молитва свелась к одной простой просьбе — «скажи, что мне делать». Я повторяла эти слова снова и снова. Уж не знаю, сколько раз. Но молилась я искренне, как человек, чья жизнь зависит от ответа. И плакала.

А потом все резко прекратилось.

Я вдруг поняла, что больше не плачу. Не успела я довсхлипывать, как слезы исчезли. Печаль улетучилась, как в вакуумную дыру. Я отняла лоб от пола и удивленно села, отчасти ожидая увидеть некое великое божество, которое осушило мои слезы. Однако в ванной я была одна. Но при этом рядом со мной ощущалось что-то еще. Меня окружало нечто, что можно описать как маленький кокон тишины — тишины столь разреженной, что боязно дышать, чтобы не разрушить ее. Меня окутал полный покой. Не помню, когда в последний раз мне было так спокойно.

А потом я услышала голос. Не паникуйте — то не был зычный Божий глас, как в голливудских фильмах в озвучке Чарлтона Хестона. И он не приказывал мне построить бейсбольное поле на заднем дворе. Это был мой голос, и доносился он изнутри. Но я никогда не слышала, чтобы мой внутренний голос был таким мудрым, спокойным и понимающим. Мой собственный голос мог бы звучать именно так — будь моя жизнь наполнена любовью и определенностью. Невозможно описать, какой заботой и теплом был проникнут этот голос, который дал мне ответ и навсегда избавил от сомнений в существовании божественного.

Он сказал: «Иди спать, Лиз».

И я вздохнула с облегчением.

Сразу стало ясно, что это и есть единственный выход. Ведь

любой другой ответ показался бы мне подозрительным. Вряд ли я поверила бы хоть одному слову, если бы раскатистый бас вдруг произнес: «Ты должна развестись с мужем!» или «Ты не должна разводиться с мужем!» В этих словах нет истинной мудрости. Истинно мудрый ответ — единственно возможный в данный момент, а в ту ночь единственно возможным выходом было пойти спать. Иди спать, сказал всеведущий внутренний голос, потому что тебе необязательно знать главный ответ прямо сейчас, в три часа ночи, в четверг, в ноябре. Иди спать, потому что я люблю тебя. Или спать, потому что единственное, что тебе сейчас нужно, — хорошо отдохнуть и позаботиться о себе до тех пор, пока не узнаешь ответ. Иди спать, и, когда разразится буря, у тебя хватит сил ей противостоять. А бури не избежать, моя милая. Она придет очень скоро. Но не сегодня. Поэтому…

Иди спать, Лиз.

Между прочим, этому эпизоду свойственны все типичные признаки опыта обращения в христианство: душа, погруженная в глубокие сумерки, мольба о помощи, голос свыше, чувство перерождения. Но для меня это не было обращением в традиционном смысле слова — то есть перерождением, или спасением. Я бы скорее назвала случившееся в ту ночь началом религиозного общения. То были первые слова открытого и сулящего открытия диалога, который в конечном счете приблизил меня к Богу.

Элизабет Гилберт о лучшем карьерном совете, который мы когда-либо слышали

«Вот что самое замечательное в работе, она не обязательно должна быть великолепной. Это не должно вас наполнять. Это не обязательно должно быть радостным… это просто нужно платить ».

Если вы работаете на работе, которую ненавидите или еще не поняли, чем хотите заниматься в своей жизни, не отчаивайтесь. Повторяем, сделайте , а не отчаяния. Элизабет Гилберт (вы знаете ее по «Ешь, молись, люби» и ее более поздней книге «Большая магия») поделилась лучшими советами по карьере И жизни, которые мы когда-либо слышали.

В видео ниже (посмотрите его, когда представится возможность) она различает хобби, работу, карьеру и призвание. Четыре вещи, которые мы часто путаем и считаем взаимозаменяемыми. Когда мы находимся на работе, которую ненавидим, это может быть большим источником неудовлетворенности в нашей повседневной жизни, но измените свой образ мышления, и вы увидите возможность.

Даже если вы любите свою работу, но не определились со своей высшей целью или призванием, вы найдете в ней что-то такое, что сразу заставит вас почувствовать себя лучше в том, где вы находитесь в жизни.

В вакансиях:

«Большинство прекрасных и ценных вещей, которые были сделаны в этом мире, были сделаны людьми, не принадлежащими к землевладельцам, а людьми, которым приходилось добиваться другими путями. Они были фермерами, они были бизнесменами, они были Мелвиллом — когда он писал Моби Дику, он работал на таможне. У него всю жизнь была работа, он никогда не мог быть просто писателем ».

«Вот что самое замечательное в работе, она не обязательно должна быть великолепной.Это не должно вас наполнять. Это не обязательно должно быть радостным… это просто нужно платить ».

«У меня было так много работы, которую я не любил, у меня было так много работы, которая мне не нравилась. Что бы ни. Вы идете и делаете это, отдаете им то, что даете, и получаете взамен деньги. Это обмен ».

«Если он убивает вас, если он токсичен. Если вы подвергаетесь жестокому обращению и манипулированию, если это ужасно, вы можете выйти из этого, если вы можете найти лучшую работу. Сделай это.»

«Просто осознайте, что ваша работа не обязательно должна быть всей вашей жизнью.Ваша жизнь может быть вне этого ».

По карьере:

«Карьера. Вот еще кое-что, что вам не обязательно иметь ».

«Карьера — это работа, которой вы увлечены и которую любите. Карьера — это то, ради чего вы готовы пойти на жертвы. Вы готовы работать сверхурочно. Вы готовы отложить свою жизнь ради этого, потому что вы верите в миссию своей карьеры ».

«Люби свою карьеру или не иметь ее».

«Если вы делаете карьеру, которую не переносите, я предлагаю вам бросить эту карьеру и просто пойти на работу, просто найдите обычную работу, чтобы оплачивать счета, чтобы вы могли заниматься другими делами.”

По призванию:

«Призвание — это призвание. Призвание — это божественное приглашение. Призвание — это голос вселенной в вашем ухе, говорящий, что мы хотим, чтобы вы делали это, использовали свои таланты и дары и создавали это ».

«Призвание, оно происходит от латинского — призвание, называться. Призвание — это высшее возможное занятие ».

«Писательство было моим призванием на протяжении 7-10 лет, прежде чем оно стало моей работой. Задолго до того, как кто-то заинтересовался тем, что я пишу… писать было моим священным призванием.У меня была приверженность своему призванию, которая гласила: я буду делать это до тех пор, пока я дышу, независимо от того, получится ли что-нибудь из этого, а тем временем у меня будет работа, а у меня не будет карьеры ».

«Долгое время (писательство) было частным занятием, а затем это стало работой, потому что я получил несколько рабочих мест в журналах, занимаясь журналистикой, а затем это стало карьерой. Вот что для меня сейчас ».

«Вот в чем дело. Моя карьера писателя может когда-нибудь закончиться.Издательская индустрия может когда-нибудь закончиться, люди могут решить, что им больше не интересны мои книги, и моя карьера писателя закончится, а мое призвание — нет ».

«Если у вас есть хобби или призвание, вы можете жить творческой жизнью, живя в материальном мире».

«Подумайте об этих словах: хобби, работа, карьера, призвание, решите, на каком из них вы стоите, и не отпускайте эту невероятно жестокую самоответственность, которая требуется вам, чтобы осознать, что вы все контролируете. из этих вещей.”

Элизабет Гилберт направляется на сцену Business Chicks в феврале и марте 2020 года, узнайте больше и забронируйте билет здесь.

Что я узнал о Элизабет Гилберт и жизни после просмотра 15 часов ее выступлений за 5 дней | Джефф Гарри

Недавно я принял участие в забавном испытании для смехотворно креативного подкаста Project Woo Woo, создатель которого Лиза Оркин попросила меня воплотить Элизабет Гилберт, автора Big Magic, Eat Pray Love, City of Девочки и бесчисленное множество других феноменальных книг.

https://www.projectwoowoo.com/jeff-harry-a-la-liz-gilbert/

Поскольку у меня было всего 5 дней на подготовку и у меня не было под рукой ни одной из ее книг, я решил посмотреть, как много интервью / разговоров с Элизабет Гилберт (например, The Moth, TEDx, The Gathering Room, Chase Jarvis, Nashville Library, Big Think, The Algebra Club, Lewis Howes, Brisbane Writer’s Festival, Better Together, Тим Феррис, Super Soul Sunday , даже прощание с двумя кнопками) Эти разговоры и интервью охватили более десяти лет ее работы.

Через все это слушание, иногда во время готовки, другие время яростно делая заметки, и даже играя в видеоигры или лежа в постели, я выучил немало выводов. Я решил написать это, чтобы вам не пришлось тратить 15 часов на то, чтобы насладиться этими выводами. Этот исследовательский проект оказался на удивление довольно забавным. Цитаты Элизает выделены полужирным шрифтом и , и я пытаюсь дать больше контекста для каждой фразы. Я надеюсь, что вы сочтете это таким же плодотворным, как и я, когда собрал все вместе.

Творческая жизнь — это любая жизнь, в которой ваши решения основаны больше на любопытстве, чем на страхе.Мне любопытнее на 1%, чем я боюсь.

Что радует в Элизабет, так это то, что она безжалостно честна в своем творчестве. Она не отрицает, что она напугана и несет с собой много беспокойства в течение дня, но пока ей немного больше любопытства, чем страха, она способна творить. Она считает, что бесстрашие — это либо миф, либо идея, которую принимают только психопаты. Она видит в бесстрашии своего рода насилие над собой. Возможность сказать своему страху: «Я слышу вас, я уважаю вас, я понимаю вас, и теперь мы собираемся сделать это» — это больше освобождает, чем просто игнорировать это.

Гилберт принимает сложность человеческого духа и даже сочувствует ее страху, поскольку она знает, что он является ее частью.

Самое революционное, чем может быть человек в этом мире, — это расслабиться.

Элизабет поделилась этой концепцией, отметив, что это актуально для всех, но особенно важно для женщин, которые находятся в среде, где доминируют мужчины. Каждый в комнате либо несет в себе много страха или беспокойства, и для вас позволить другим расслабиться — такой подарок.Это революционно еще и потому, что самый расслабленный человек в комнате обладает наибольшей властью. Вы можете видеть комнату с обзором на 360 градусов. Полное раскрытие себя и укоренение в том, кто вы есть, придает смелости многим другим людям, которые чувствуют себя комфортнее в той же комнате.

Гилберт продолжает, говоря:

Мое настоящее стремление — быть любовью в комнате в каждой комнате, в которой я нахожусь.

Потому что принять это — такой подарок для всех в комнате.Они это чувствуют, а затем могут передать это другим. Расслабившись, вы позволяете себе излучать любовь, которую могут чувствовать люди. Таким образом, ей не нужно ничего исправлять или пытаться контролировать ситуацию. Она просто может полностью присутствовать, а это лучший подарок, который вы можете кому-то преподнести.

Гилберт советует людям: если вы попытаетесь расслабиться, будет лучше.

Я никогда не видел, чтобы трансформация жизни какого-либо человека начиналась бы с того, что ему надоело собственной чушью

Это поражает меня в самое сердце, потому что много раз я устал слышать свою чушь. та же старая чушь о том, почему я что-то не могу сделать.Элизабет продолжает: когда она откладывала дела на потом, она всегда спрашивала, кого я буду обвинять сегодня? Далее она говорит:

Противоположность жертве — творец

Она могла решить найти кого-то или какую-то ситуацию, виноватых в том, что она не выполняет свое призвание, или она могла бы отпустить все. что хз и создают. Элизабет говорит:

В вашей жизни наступает момент, когда вы либо должны перестать лгать, либо умереть.

Смерть может означать просто отказ от своих мечтаний и половинчатую жизнь, или смерть может означать отказ от принятия своего истинного «я» и продолжение притворства.Неиспользованный талант может в конечном итоге обернуться болью. Она бросает вам вызов: следовать уже давно заезженной скучной истории или, наконец, отпустить ее, чтобы вы могли создать новую. Еще она спрашивает:

Приняли ли вы на себя ответственность распорядиться этим существом?

Принимая на себя эту ответственность, я одновременно проявляю к себе сострадание и подотчетность своим действиям. Я могу потерпеть неудачу, совершить ошибки, и это нормально, если я также владею историей, которую рассказываю себе, и не лгу себе о том, что на самом деле происходит.

Место женщины на кухне… с поднятыми ногами, она пьет бокал вина и смотрит, как ее муж готовит ей еду.

Ее бывший муж, Хосе Руис, бразилец, которого она встретила во время своего приключения «Ешь, молись, люби», говорил ей это. Он готовил для нее эти изысканные блюда и просто говорил: «А теперь расскажи мне все. Что случилось сегодня?» Гилберт спрашивала себя, как я выиграл эту жизнь? Ее друзья говорили: «Ты превратился в человека, который это привлекал.Вы научились так хорошо относиться к себе по собственному усмотрению, что, когда кто-то подошел к вам хорошо, вы, наконец, осознали, на что это похоже, потому что вы все время поступали так с собой ».

Почему женщина должна умереть, прежде чем она подумает о переменах

Гленнон Дойл рассказала об этом Элизабет Гилберт, поскольку она обнаружила, что так много женщин пережили столько страданий, что чуть не потеряли сознание, прежде чем они были открыт для внесения изменений.

Является ли боль проводником трансформации и роста? Только если ты работаешь.

Элизабет взяла интервью у Джима Макларена для журнала GQ, мотивационного оратора, который потерял только ногу и все же стал лучшим триатлетом. Пережив одну потерю, он был сбит автомобилем во время триатлона, и у него развился паралич нижних конечностей. Подумав, что он справился с проблемой всей жизни, ему пришлось столкнуться с другой. В интервью он сказал ей, что «катарсис не происходит автоматически только потому, что вы пережили боль.Трансформация происходит только с вашим усилием. Никогда не трать впустую свою боль, Лиз. Это один из лучших инструментов для передачи вашей жизни, но только если вы используете его для этого. Никогда не впадай в бесполезные страдания ».

Чтобы быть хорошим человеком, не обязательно быть хорошей девочкой

В «Городе девочек» Элизабет исследует женский сексуальный стыд и идею о том, что вы можете причинить кому-то вред своим собственным выбором. Она устала читать романы, в которых главная героиня дорого платит за свое решение изгнанием, самоубийством или и тем, и другим.Почему бы не оспорить идею о том, что нужно быть «хорошей девочкой», соблюдая все устаревшие патриархальные правила, которые приходят с этим, и что я могу быть крутым и хорошим человеком.

Слегка сдерживайте свои творческие желания

Элизабет сразу напоминает нам, что нам ничего не должно. Если вы считаете, что являетесь плодовитым художником или писателем, вам не суждено прославиться. Вам может повезти, и это произойдет, а может и нет. В любом случае, если вы любите создавать свое искусство, если вы рассматриваете это как призвание, тогда стать знаменитым или богатым не имеет значения, потому что работа дает вам смысл.Так что имейте творческие желания, но относитесь к ним осторожно, позвольте им процветать сами по себе, вместо того, чтобы пытаться контролировать, где они цветут.

У вас никогда не было контроля. Все, что у вас было, было тревогой.

Многие из нас считают, что время от времени все под контролем. Элизабет больше этому не верит. Она видела, насколько великолепным и жестоким может быть комната, где люди чувствуют себя бессильными и теряют всякое чувство контроля. Она говорит, что…

Когда люди достигают предела своей власти, есть что-то великолепное.

Это освобождает. Продолжать верить в то, что вы контролируете ситуацию (особенно во время пандемии), — вот что вызывает у вас беспокойство. Она призывает нас просто принять идею о том, что у вас никогда не было контроля.

Я хочу искоренить слова страсть и цель. Перестаньте следовать своей страсти. Вместо этого следуйте своему любопытству.

По словам Элизабет, мы живем в культуре страстного фетиша.

Гилберт говорит, что не может получать доступ к своей страсти каждый божий день, но она может получать доступ к своему любопытству каждый день.

Однажды она рассказала историю о том, как она проповедовала общую историю успеха о следовании своей страсти и поиску своей цели. Той ночью один из зрителей написал ей сообщение в Facebook, в котором говорилось, что она почувствовала себя хуже, увидев выступление Элизабет, потому что она не знает, в чем ее увлечение. Теперь она считала, что с ней что-то не так, потому что ей нелегко найти свою страсть. Затем Элизабет перестала проповедовать о стремлении к страсти и цели, поскольку эти слова могут быть опасными для человека, которому не повезло знать это, и вместо этого мягко и с состраданием предлагает вам следовать своему любопытству.Элизабет говорит…

Вы оцените грацию и сладость осознания того, что посвящаете свою жизнь человеческому инстинкту любознательности.

Это не только приведет вас к более увлекательной жизни, но и вам не придется так строго относиться к себе, чтобы исследовать свое любопытство. Это может привести или не привести к вашей цели или страсти, но вам не нужно так сильно давить на себя, чтобы обнаружить это. Она даже заканчивает один из своих разговоров, говоря:

Никогда не позволяйте страстному хулигану вроде меня толкать вас.

Любовь никогда не дает советов. Любовь просто говорит, что я для тебя в самый темный час.

Люди постоянно пытаются исправить вещи и людей, но любовь, настоящая любовь просто мощно проявляется. Элизабет узнала об этом, когда умерла ее лучшая подруга и настоящая любовь, Райя Элиас. Лучшее, что она могла сделать, — это просто быть там, чтобы стать свидетелем этого, и принять весь беспорядок, черный юмор, мир, хаос и все, что между ними.

Гилберт даже пишет письма любви, как будто это человек, который сопровождает ее по жизни.

Противоположность страху — не мужество. Противоположность страху — любовь.

Большинство людей считают, что для того, чтобы быть смелым, вы не должны бояться, но страх должен существовать, чтобы иметь смелость. Смелость действует даже перед лицом страха. Итак, если мужество может существовать только в страхе, то противоположностью страха является любовь. Вместо беспокойства вы находитесь в расслабленном состоянии. Вместо того, чтобы бояться людей, вы видите в них лучшее. Вместо того, чтобы смотреть на мир как на угрозу, вы видите множество возможностей для связи.

Я храню зерно в чреве соседа.

Элизабет поделилась этой индийской пословицей как способ бросить вызов природе западного капитализма, чтобы копить, тогда как наш лучший способ выжить — быть щедрым и заботиться друг о друге. Особенно во время COVID-19, когда вы никогда не сможете накопить достаточно. Что, если бы вместо этого мы стали заботиться о ближнем так же сильно, как о себе? Мы все чувствовали бы себя в большей безопасности.

У истины есть ноги.Это всего лишь то, что стоит в конце дня.

Ее лучший друг, Райя Элиас, все время говорил Элизабет об этом. Если правда — единственное, что останется, почему бы не начать с истины, где бы вы ни находились. Это может быть настолько раскрепощающим, поскольку вам не нужно нести бремя фасада. Выбирая быть настоящим с самого начала, он дает вам и другим разрешение делать то же самое. Это часть того, чтобы быть самым расслабленным человеком в комнате. В конечном итоге вы ничего не пытаетесь скрыть, и тогда люди могут решить, должен ли я также быть храбрым и показать свое настоящее «я» или быть пронизанным тревогой, которая витает вокруг моего фальшивого фасада.

Я выбираю жить на рынке

Вы можете выбрать жизнь в монастыре, чтобы обрести просветление там, где спокойно и мирно, но Элизабет предпочла жить на рынке среди хаоса. Вот где она может принести наибольшую пользу.

Пожалуйста, не ругайте себя за выбор, который вы сделали, когда все, что вы знали, было тем, что вы знали сегодня.

Многие из нас тратят много времени на повторные предположения и ругают себя за то, о чем мы сожалеем.Правда в том, что мы не знали ничего лучшего и сделали лучший выбор, который могли в то время. Наличие определенного уровня благодати и сострадания к себе и к тому, на каком уровне мы находились, когда принимали это решение, может помочь избавиться от большей части боли, которую мы несем ежедневно. Вы не заслуживаете этого оскорбления. Вы никогда этого не делали, поэтому простите себя за это.

Я упираюсь в идею, что все всегда можно решить. Часто этого не может быть.

Мы всегда хотим решать проблемы.Это то, что делают люди, но возможность отказаться от попыток исправить / решить проблему и просто быть иногда лучшим подарком, который вы можете подарить себе и другим.

Обнимите славный беспорядок, которым вы являетесь

Вы великолепны, а также крушение поезда. Вы феноменально талантливы, и для некоторых это может быть слишком много. Все это может сосуществовать одновременно, потому что это то, что есть человек. Так что примите все это: красоту, шрамы, ошибки, успехи, неудачи, эмоциональную поездку на американских горках и безумие, поскольку это все вы.

Испуганный ребенок против. Старший судья

Элизабет обнаружила, что у нее есть эти два голоса, которые постоянно расходятся между собой. Есть испуганный ребенок, который постоянно совершает ошибки и чувствует, что все время нуждается в прощении. В то время как другой голос, старший судья всегда говорит ей, что делать правильно, и критикует ее, когда она не подчиняется. Чтобы успокоить их, она говорит, что я люблю вас обоих. Я понял это.

Умирающего не бывает.

Люди либо живы, либо мертвы. Никто не хочет, чтобы к нему относились как к умирающему. Пока они живы, они хотят, чтобы с ними обращались как с живыми. Райя была полностью жива, пока не скончалась, так что именно здесь Лиз усвоила этот важный урок.

Мы считаем милосердным относиться к умирающему так, как будто он умирает, но он все еще жив, поэтому относитесь к нему так. Как бы вы хотели, чтобы вас лечили, если бы вы умирали?

Я учусь дружить с собой

Любить себя оказывает огромное давление.Все советы — любить себя, несмотря ни на что. Почему бы просто не начать с дружбы с собой в качестве первого шага. Делайте небольшие шаги, чтобы следовать этим тихим любопытным мыслям, вместо того, чтобы делать это грандиозное, эпическое приключение Властелина Колец, чтобы найти и полюбить себя.

Убавьте громкость драмы

Когда вы находитесь в разгаре высокой драмы, трудно даже думать, когда вы реагируете на то, что вас окружает. Решив отойти от него на минуту и ​​посмотреть на него любопытными глазами, чтобы почти заглушить шум, вы можете увидеть драму с другой точки зрения.Вы можете выйти из драмы и увидеть ее такой, какая она есть на самом деле, а затем решить, нужно ли вам тратить так много времени на ее решение или нет.

Являетесь ли вы поклонником Элизабет Гилберт или не понимаете, какой большой ажиотаж вызывает в ней шумиху, вы не сможете избавиться от мудрости, которой она разделяет. Парадоксально, что она так много говорит о гениях, посещающих нас, вместо того, чтобы о людях объявляли гением. Может быть, то, что делает кого-то гением, — это его способность направлять что-то большее, чем они сами, со смирением и почтением, которых заслуживает эта мысль.Спасибо Элизабет за эту безумную поездку по твоей жизни.

Элизабет Гилберт делится своим «действительно странным» советом о том, как следовать своей страсти (ВИДЕО)

Когда Ешь, молись, люби автор Элизабет Гилберт отправилась в свое знаменитое путешествие по Италии, Индии и Индонезии, она чувствовала себя потерянной. Ее брак распался, она была эмоционально разбита, и она отчаянно искала удовлетворения и утешения. Может показаться, что это идеальное время, чтобы все бросить и просто «следовать своей страсти», но Гилберт дает несколько иной совет всем, кто оказывается в аналогичной шкуре и ищет хорошо прожитую жизнь.

Во время еженедельного тура Опры «The Life You Want Weekend» и мероприятия по расширению прав и возможностей, в котором участвуют «первопроходцы жизни» в городах по всей стране, Гилберт обращается к идее следовать своей страсти, предлагая точку зрения, которая сначала кажется нелогичной.

«Я собираюсь сказать что-то действительно странное, и это вас удивит», — начинает она. «Я собираюсь выступить против страсти».

Гилберт вздыхает и продолжает. «Вы проводите большую часть своей жизни, когда люди говорят вам следовать вашей страсти.Это хороший совет, это душераздирающий совет, это отличный совет — если у вас есть очень ясный и очевидный совет », — говорит она.

Но что произойдет, если у вас нет легко идентифицируемой страсти? Совет следовать ему часто оставляет вас больше разочарований, чем вы начали.

«Иногда это кажется жестоким, и все, что от этого, заставляет вас чувствовать себя еще хуже и более обделенным, потому что вы говорите:« Я бы сказал, если бы знал, что это было! »- говорит Гилберт. — Если вы сейчас находитесь в таком положении… забудь о страсти ».

Вместо этого она предлагает следовать чему-то гораздо более достижимому.« Следуй своему любопытству , — говорит Гилберт. — Страсть бывает редко; страсть — это секс на одну ночь. Страсть горячая, горит. Каждый день вы не можете получить к этому доступ ».

Несмотря на то, что она описывает себя как страстного человека, Гилберт настаивает, что она не испытывает страсти каждый день. Но что она действительно испытывает, так это любопытство.

« Follow это, — говорит она. — Это может привести вас к вашей страсти, а может и нет.Вы можете вообще ничего не получить от этого, кроме красивой, долгой жизни, в которой все, что вы делали, — это следовало своему великолепному любопытству. И этого тоже должно быть достаточно ».

Больше из Опры« Жизнь, которую ты хочешь на выходные »

Лучший совет от мамы Элизабет Гилберт

Мой совет — это просто, как правило, повторный хороший совет моей мамы. Я чувствую себя более комфортно, просто повторяя ее совет, потому что я знаю, что он исходил от ее бабушки. Я знаю, что это проверено, у него глубокие ножки. Это домашнее средство.Мы умеем делать яблочное масло. Я не даю здесь ваши новомодные кулинарные молекулярные советы, это совет, который, вы знаете, бабушка бабушке внучка внучке, которые передались.

У меня правильная мать. Ни у кого из нас нет идеальной матери, но из-за особого препятствия, которое у меня было в детстве — страха, я был действительно робким, чувствительным и легко травмируемым ребенком — я содрогаюсь при мысли о том, что бы я стал со мной, если бы у меня было воспитывалась матерью, которая боялась моего страха, а не матерью, уверенной в моих силах.Она знала, что я сильный.

Она не боялась того, чего боялись мамы других людей, ее опасения в основном были связаны с тем, что она вырастит пугливого человека или девушку, которая не может позаботиться о себе в этом мире, потому что она знала, как плохо это оборачивается для женщин. Я вспоминаю те времена, когда она учила меня вставать и заявлять о себе в мире, когда я действительно скрывался за ее ногами все свое детство.


Каждый раз страшно, но это совет.Поставьте себя на место.
— Элизабет Гилберт

За день до первого класса я была взволнована, но мне было страшно, и она сказала: «Мы собираемся пойти пораньше, и когда мы войдем в комнату, ты должен представиться учителю». Она заставила меня практиковаться целый день, когда я представил, что она моя учительница, миссис Амбергетти, и мне пришлось протянуть руку, посмотреть ей в глаза и сказать: «Меня зовут Элизабет Гилберт, и я буду в вашем классе, и я хотел представиться вам.«

Я была очень стеснительной, но я сделала это, и я никогда не забуду, как подошла к ней и она пожала мне руку: «Я хотел бы представиться вам. Я Элизабет Гилберт. Я буду в вашем класс.» Мне кажется, что я повторяю это каждый раз, когда попадаю в новую ситуацию: «Я Элизабет Гилберт. Я хочу представиться. Вот я». Каждый раз это страшно, но это совет: проявите себя.

Это совет, который, как мне кажется, я даю каждый божий день людям, которые следят за мной или читают мои работы, особенно женщинам: встаньте, протяните руку, посмотрите кому-нибудь в глаза, представьтесь и скажите то, что вы пришел, а потом сделай это снова.

Практикуйтесь с друзьями, а потом делайте это, потому что никто никогда не сделает это за вас. Мне очень повезло с этой тренировкой, и это была тренировка. Ей было нелегко, потому что я сопротивлялся этому. Мне это не нравилось, мне было страшно, а она давила, и поэтому я могу это сделать.

Вы делаете это достаточно, и это становится привычкой, и вот как это происходит. Если я забочусь о ком-то, я буду заботиться о нем таким образом: вы можете это сделать, вы можете это сделать, вы можете это сделать. Перестаньте ждать, пока кто-нибудь сделает это за вас.Спасатель не идет. Вертолет не прилетит, чтобы забрать вас с крыши. Тебе нужно будет найти способ спуститься вниз, и я знаю, что ты сможешь. И тогда, когда вы это сделаете, это будет потрясающе, а если вы упадете, это будет просто интересно. У тебя будет интересный шрам.

Уроки жизни от Элизабет Гилберт

1. Забудьте о бесстрашии и вместо этого проявляйте интерес к вещам

Я бы не советовал быть бесстрашным. Я встречал нескольких бесстрашных людей, как правило, социопатов или трехлетних детей.Предлагаю достать еще любопытных . Самое замечательное в любопытстве — вы можете делать это небольшими дозами и получать такие огромные результаты. Если вы можете просыпаться каждый божий день и спрашивать себя: «Какая крошечная мелочь мне интересна?» И позволять себе следовать за ней хотя бы на четверть дюйма, это улучшит вашу жизнь.

2. Будьте благодарны за страх

Я очень напуганный человек, но я научился благодарить страх: «Я понимаю, что вы пытаетесь защитить меня. Ты лучший телохранитель в моей жизни.«Мы не понимаем, как страх поддерживал нас так долго. Мы все здесь, потому что в какой-то момент наш страх сказал: «Не садитесь в машину с этим парнем; не ходи по этой улице; не заходи в воду — ты недостаточно сильный пловец ». Мы обязаны своим страхом жизнью. Начните со слов: «Спасибо, я ценю все способы, которыми вы спасли мне жизнь. (Но прямо сейчас ты мне не нужен; я просто пытаюсь писать стихи!) ». Создай постоянную дружбу со страхом.

3. Прекратите так усердно искать уверенность

Есть парадоксы и неопределенность , и пока мы продолжаем искать правила, которые уберегут нас от парадоксов и неопределенности, мы будем чувствовать себя более тревожными.

4. Будьте терпеливы с собой

Вам не нужно делать огромный скачок, чтобы изменить свою жизнь. Все ждут удара молнии, прозрения, момента Моисея и горящего куста. В этом есть что-то очень драматичное и захватывающее. Но это случается нечасто. Это больше похоже на след из панировочных сухарей — это охота за мусором. Я знаю, что люди читали Ешь, молись, люби и видят это большое драматическое путешествие, но было три года развалившегося брака, прежде чем я что-то сделал.Это было не так, как если бы я однажды пришел домой, очень кинематографически хлопнул дверью и вышел с визгом шин по гравийной дороге. Я плакал каждый божий день в течение трех лет, ища другие решения, и плакал еще три года после этого. Мы все хотим короткого пути. Мы тоскуем по моментам «ага», когда нам дают ответ. И да, они приходят. Но тогда вам все равно нужно исправить 20 вещей, которые нужно исправить. Больше всего нам нужно терпение, и самопрощение, а также способность прощать других, потому что перемены — непростая задача.

5. Хватит ждать гарантии

Недавно я встретил женщину, которая хотела начать писать книгу, но не могла поверить в то, что Вселенная действительно даст ей желаемый результат — издательскую сделку. «Может и нет», — сказал я ей. Нет уверенности. Вы не знаете, куда вас приведет приключение. Если вы хотите знать, чем заканчивается приключение, вы никогда не начнете его. «А что, если я отправлюсь в приключение и ничего не найду?» — спрашивают люди.Покажи мне, когда такое случится. Пожалуйста, приведите мне человека, который пошел на искренние и открытые поиски и ничего не узнал о себе. Вы можете не найти то, что хотели найти — однако, вы определенно узнаете о себе гораздо больше в конце путешествия, чем в начале. Не избегайте этого путешествия, потому что вы можете быть разочарованы. Кто из нас был избавлен от разочарования или разочарования? Это часть пути.

6. Знайте разницу между уходом и сдачей

Выход и сдача — две очень разные вещи.Если бросить курить, это звучит так: «Мне это не нравится, я лучше посмотрю« Аббатство Даунтон ». Это тяжело, мне скучно ». Сдаться звучит так:« Я исчерпал свои возможности, и мне больше нечего делать и нечего отдавать ». Некоторые из самых постыдных переживаний в моей жизни возникли после того, как я бросил курить. Самые прекрасные переживания в моей жизни произошли от сдачи. Когда вы сдаетесь, вы признаете, что не самая могущественная сила во Вселенной; , вы отпускаете и принимаете все, что будет дальше.

7. Будьте творцом, а не просто сторонним наблюдателем

В моей последней книге Big Magic я призываю всех найти выход creative . Журналист взял у меня интервью и спросил: «Вы не боитесь, что ваша книга заставит множество людей, у которых нет таланта, создавать множество дерьмовых произведений искусства?» Высокомерие этого вопроса ошеломляет. Существует презумпция, что только избранным разрешено заниматься творчеством. Меня беспокоит не то, что мир наполнен плохим искусством, а скорее то, что мир может быть заполнен людьми, которые не создают и не создают вещи в своей жизни — а являются просто потребителями или сторонними наблюдателями, которые пассивно позволяют вещам происходить с ними.

8. Хватит ждать и найди свое племя

Кто-то недавно спросил, как найти наставника. Когда я начинал, я создал группу сверстников , и я думаю, что группа сверстников может помочь вам больше, чем наставник. Если вы объедините людей, которые бессильны, неудачливы и стремятся, и вы обнаружите друг друга, то вы станете своей собственной группой наставников. Та самая группа, у всех была дерьмовая работа и все хотели быть писателями — как и я — все еще остаются первыми людьми, которые прочитали мои рукописи 20 лет спустя.Если вашего племени еще не существует, возможно, вам понадобится основать группу. Вы можете быть вождем племени. Если того, что вам нужно, не существует, создайте его. Это высшее творчество.

9. Продолжайте появляться

Когда мы пытаемся и у нас ничего не получается, это больно и ужасно. Но худший ответ: «Если это то, что я чувствую, отдавая все 100 процентов, я больше никогда не буду этого делать». Я никогда никому не буду доверять / рассказывать о своих мечтах / любви ». Если вы так говорите, какова будет ваша оставшаяся жизнь? Ты будешь в зале ожидания смерти, оплачивать счета до конца своего времени.Если у вас могут быть счастливые моменты, значит, вы еще не закончили. Продолжайте появляться. Нет более значимого успеха, чем быть любознательным и увлеченным человеком.

10. Не делай того, что я сделал, спрашивай, что я просил

Многие люди пишут, чтобы получить совет о том, как повторить путешествие «Ешь, молись, люби» . Они считают, что географическое путешествие даст им такой же результат. Они спрашивают, как называется пиццерия Неаполя? Но дело не в пицце, а в вопросах, которые мы задаем.Спросите, что я хочу делать со своей жизнью? Чего я хочу еще? Меньше? Когда я был самым счастливым? Что я тогда делал? Кто заставляет меня чувствовать, что мир полон возможностей? А кто нет? Задавайте правильные вопросы ; стать ученым на собственном опыте.

«Ешь, молись, люби» заставило меня сделать это: «Путешествие по жизни», вдохновленное бестселлером мемуаров (Блумсбери, 8,99 фунтов стерлингов), уже вышло

Creative Living Beyond Fear: Гилберт, Элизабет: 9781594634727: Amazon.com: Книги

Похвала за Big Magic:

Мгновенный # 1 Бестселлер New York Times

« Big Magic — это праздник творческой жизни … Любовь Гилберта к творчеству заразительна, и есть много отличных советов в эта солнечная книга… Гилберт не просто призывает начинающих художников говорить правду, какой бы странной это ни казалось другим; она показывает им, как ». —Washington Post

«В первом набеге [Гилберт] к полноценной самопомощи [она] делится интимными взглядами на жизнь всемирно известного творца, полную приступов парализующего страха и разочарования, в попытке избавиться от нее. уговорить остальных пройтись по миру, только немного смелее. —Elle

«Автор Eat, Pray, Love демистифицирует сложный бизнес творчества. Мы все уши «. —Cosmopolitan

«Элизабет Гилберт — мое новое духовное животное… С тех пор, как я прочитал эту книгу, я глубоко изменил свой подход к творчеству». находя удовлетворение и сталкиваясь со страхом, находя баланс между нашими духовными и прагматическими существами в ее грядущей книге.Да, пожалуйста.» —Bustle

« Big Magic найдет отклик у писателей и художников, которые находят процесс создания работ особенно болезненным… Гилберт призывает читателей продолжить изучение своих творческих неудач и находчивости, рассказывая анекдоты о ее творческих неудачах и находчивости, а также о других художниках. творческая жизнь », движимая больше любопытством, чем страхом». —Daily Beast

«Гилберт демистифицирует творческий процесс, исследуя практики великих художников, чтобы пролить свет на поиск вдохновения в повседневной жизни. —Harper’s Bazaar

«Отчасти вдохновение, отчасти практические советы, он предлагает как философию творчества, так и советы для того, чтобы жить более творчески полноценной жизнью». — Fast Company

« Big Magic решает все проблемы. проблемы творческой жизни … Читать это немного похоже на то, чтобы рядом с вами был тренер, который искренне и бескорыстно приветствовал ваши усилия — какими бы они ни были ». — Christian Science Monitor

«Гилберт [пишет] искренне и смиренно о радости, которую ей доставляет творчество… Если вам понравился Eat Pray Love , если вас тянет к самопомощи или вдохновляющим книгам, или если вы просто хотите погреться в позитивном свете другого человека, вам понравится Big Magic ». — Minneapolis Star-Tribune

« Big Magic хочет помочь своим читателям жить творчески… [Гилберт считает], что творчество заложено в каждом из нас, оно должно быть выражено, и это не эгоистично, не безумие или не глупо. — на самом деле это лучший способ жить полноценной жизнью… [ Big Magic ] представляет собой хороший совет … [голосом] очаровательным, представительным, самосознательным, шутливым, разговорчивым … [и] что Гилберт так хорошо справляется ». —New York Times Book Review

«Ясное и яркое исследование взаимоотношений между людьми и тайн творческого опыта… Что делает ее книгу такой безмерно полезной, так это именно ее живая и живая природа… полностью возбуждающая». —Brainpickings

«Гилберт занимается тяжелым, деликатным предметом, но оставляет его легким, благодаря чему то, что по сути является книгой по саморазвитию, кажется скорее хорошим разговором с другом, чем проповедью.« — Ассошиэйтед Пресс

« Преобразующий ». —Flavorwire

«Теплота и энтузиазм Гилберта изобилуют… мудрыми… [и] острыми». —Boston Globe

«Отчасти похлопывание по спине, отчасти пощечина, [Большая магия] — это разрешение читателям перестать оправдываться и приступить к работе… свежий и современный сюрприз это понравится поклонникам ее работ ». —Wichita Eagle

« Забавно. Проницательно. Честно. Непочтительно… Но, конечно, большинство из нас читали Гилберта раньше, и эти качества отражаются во всех ее работах. .Особая форма магии в Big Magic имеет очень необычную упаковку: надежда и любовь … Big Magic читается [s] как религиозный. Как любовное письмо серьезному художнику в наших сердцах ». —Книги и ещё много чего

«Совершенно освежающие». —Блог идей TED

«Большая магия вдохновит вас на то, чтобы быть любопытным, смелым, свободным и, самое главное, творческим». -Лорен Конрад

«Полный болтливых советов, вдохновляющих разговоров, забавных и вдохновляющих историй.Идея Гилберт о творческой жизни может включать в себя магию, но она чрезвычайно практична ». — Miami Herald

«В своем фирменном стиле разговора, дерзком и серьезном, Гилберт использует высокопарные и небрежные культурные ссылки и рекомендует направить нашего внутреннего обманщика… [Ее] манифест — книга, которую нужно быстро прочитать, и затем начни заново, чтобы открыть для себя любую большую магию, которую ты, возможно, пропустил ». — KMUW

«Big Magic переливается энтузиазмом Гилберта, отборной метафорой и юмором.»-LitHub

» Гилберт полностью изменит ваше отношение к творческому процессу «. — Indienext

» Написание здесь настолько дружелюбное и забавное, что взгляд Гилберта на творческую жизнь теряется, как летом лимонад «. —Книга

«От глубоко осознающего себя, поэтически одаренного автора книги Ешь, молись, люби выходит … лучшая документальная книга, которую я читал за последние годы. Я не преувеличиваю, когда говорю, что эта книга может просто изменить вашу жизнь для всех, кто когда-либо пытался почувствовать себя достойным выразить себя через искусство или разочарован отсутствием вдохновения.» —Mind Body Green

« Вдохновляющий… Big Magic — это руководство для всех, кто хочет вести более творческую жизнь. Не нужно быть художником, чтобы извлечь пользу из этой книги; это для всех, кто хочет жить с большей радостью, любовью, счастьем и изобилием в своем мире »- YAHOO! ПОКУПКИ

«Гилберт, автор невероятно успешных мемуаров« Ешь, молись, люби »и успешный писатель (« Подпись всего ») предлагает свои рецепты для раскрытия внутреннего творчества. —Seattle Times

«Каким бы ни было ваше творческое стремление, вы кивнете в знак согласия, пока Элизабет Гилберт размышляет о неуловимом, разочаровывающем, а иногда и до смешного странном процессе творчества. Вдумчивый и забавный, Гилберт делает все возможное, чтобы раскрыть своего внутреннего художника и найти больше радости в жизни ». — Женский день

«То, что Гилберт предлагает своим поклонникам… [это] разрешение на творчество… [Она] заинтересована в важности творчества для души человека… Когда вы слышите людей, которые хотят творить, и благодарность они чувствуют по отношению к [ней], вы не можете не чувствовать, что она их исцелила — что она фактически стала тем гуру, которого она когда-то искала.- Жительница Нью-Йорка , в серии подкастов «Уроки магии»

«Последние новости Гилберта касаются вас — это 268 страниц практических советов по раскрытию вашего собственного творчества … Считайте ее своим личным. лайф-коуч »- Marie Claire

« Обязательно к прочтению всем, кто надеется жить творческой жизнью … Я смею вас не вдохновляться на то, чтобы быть храбрым, свободным и любопытным ». —PopSugar

«Элизабет Гилберт — исключительно одаренный автор… и эта книга замечательна….Он настолько плотно набит жемчужинами мудрости, что я прочитал его один раз для удовольствия, а затем снова, чтобы распаковать и обрисовать текст, как я делал в колледже … Обязательное чтение для всех творческих людей, от тех, кто не носит «Не думаю, что в их теле есть творческая кость для тех, кто зарабатывает на жизнь своим художественным самовыражением». — Yakima Herald

«Чтение Big Magic — лучшее, что нужно для найма Элизабет Гилберт [в качестве своего] тренера». — PARNASSUS BOOKS

«Веселая поездка по загадочным джунглям творческого существования… [ Big Magic ] — это не только создание художественных произведений, но и построение жизни, которая питает творческое начало во всех нас.»- CREATIV Magazine

« Big Magic [является]… бесстрашным перед голосом и потрясающей подлинностью; короче говоря, книга, достойная своего имени ». — Literary Inklings

«Разговорный, интимный взгляд на процесс и философию Гилберта, столь же представительный, как беседа за кофе … необходимое чтение для всех, кто хочет жить более широкой жизнью, наполненной большим количеством идей, большим количеством проектов и большим удовлетворением. … Большая Магия — мощная штука ». — Блог Barnes & Noble

«Медитация о вдохновении длиной в книгу.»- Newsday

« Желаете ли вы написать великий американский роман или просто хотите быть более внимательными и внимательными в своей повседневной жизни, вы можете найти много вдохновения в этом фолианте самопомощи…… , оптимистичный тон делает чтение воодушевляющим ». — All You Magazine

«[Гилберт] заставит вас почувствовать головокружение от творчества». –Medium

«Гилберт разрабатывает свою писательскую карьеру, чтобы дать уникальные, вдохновляющие и конструктивные идеи о том, как двигаться в безумной поездке творческой жизни… Ее очаровательные самородки мудрые, утешительные и, в конечном счете, обнадеживающие »–About.com

« Гилберт предлагает полезные советы, как перехитрить писательский тупик и перфекционизм … и позволяет проявить терпкое чувство юмора ». — Columbus Dispatch

«Любой, кто живет с каким-либо проявлением писательского блока (или любого другого художественного варианта такого недуга), найдет мудрый совет [Гилберта] действительно стоящим ударом под зад… Без малейшего намека на нарциссизм, Автор мега-бестселлеров рассказывает о вершинах и подводных камнях неудач и успехов, а также о том, как бороться с критикой внутри и снаружи.»- Steamboat Pilot & Today

« Гилберт сладко, но мощно подталкивает читателей к тому, чтобы избавиться от страха, призвать храбрость и позволить «странным драгоценностям», скрытым в каждом из нас, проявиться и засиять. Конечным результатом является «большая магия» … Увлекательное повествование, смешанное с личными анекдотами и проницательными идеями, делает книгу Big Magic полезным, мотивирующим и восхитительным чтением ». — Sucess Magazine

«Нет ничего хиппи-хиппи в грубых, честных и прямо-таки веселых наблюдениях Гилберт над ее собственным творческим трудом…Это не практическое руководство для творческой жизни; это история о том, как одна женщина просто разобралась во всем для себя и научилась жить в гармонии со своей творческой душой. Все могут найти в ее словах торжественное умиротворение и успокоение ». -Everyday eBook

«Преобразующий научно-популярный трактат о творчестве… Гилберт, наполненный ее фирменным юмором, большим сердцем, безумной уязвимостью и мудростью, представляет яркую и вдохновляющую книгу». — About Town Magazine

«Бустер, который поможет вам выйти из любой колеи.»- Kansas City Star

« Автор Eat Pray Love , который уже изменил столько жизней, теперь пытается изменить мышление о творчестве ». — The New York Daily News

«Стоит прочитать любому художнику, который борется за тишину и покой в ​​голове, разрывающейся от творчества».
— Суета, включено в «9 книг, которые помогут вам найти внутренний мир»

» Кто-то может назвать Элизабет Гилберт по имени Королева Мидас… Все, к чему она прикасается, кажется, превращается в золото.Редкий дар, эта книга признает трудности, но дает своим читателям возможность преодолеть их во имя прекрасных тайн существования ». — WNC Woman Magazine

«Великолепное руководство о том, как проявить творческий подход… [и] сердечная жемчужина… Мне одновременно хотелось быстро перевернуть страницу, чтобы увидеть, что было дальше, и одновременно смакуя советы на каждой странице… Гилберт полон решимости проведет вас к свету. Иди с ней ». — Jersey Journal

«Непреодолимый … Если творчество — это то, что вы высоко цените — как в других, так и в качестве основы для вашего собственного существования, — вам должно быть что полюбить в Big Magic , независимо от того, тяготеете ли вы к руководствам по творчеству или нет. .- Глава 16

«Нехудожественный тур-де-сила … прагматичный, рациональный и полностью убедительный». — Reader’s Digest UK

«Карта сокровищ, которая поможет развязать вашу самую творческую и выразительную жизнь». –Marie TV

« Big Magic стремится одновременно вдохновить вас и лишить вас всяких оправданий, чтобы не преследовать свои творческие интересы… [это] страстно, приземленно и разрывается от очевидной любви Гилберта к предмету и ей читатели… приятно читать ». — Pop Mythology

«Чуткое и вдохновляющее руководство, которое поможет набраться смелости и жить творческой жизнью.… Практически любой, кто берет в руки это руководство по самопомощи, должен закончить его с чувством вдохновения, даже если только мечтать о жизни без ограничений ». Publisher’s Weekly (обзор со звездами)

«Гилберт служит восторженным наставником для читателей, которые хотят от жизни большего. Настоятельно рекомендуется». — Библиотечный журнал (обзор со звездами)

«Мудрая и мотивирующая книга ободрения и советов Гилберта побудит читателей не только следовать конкретным художественным мечтам, но и жить более творческой, полной и удовлетворенной жизнью.»- Книжный список

« Искренность, изящество и вспышки юмора, которые характеризуют сочинения и идеи [Гилберта], должны понравиться более широкой аудитории … горячо вдохновлять ». — Киркус



Выдержка. © Печатается с разрешения автора. Все права защищены.

Жил-был человек по имени Джек Гилберт, который не был мне родственником — к сожалению для меня.

Джек Гилберт был великим поэтом, но если вы никогда о нем не слышали, не беспокойтесь об этом.Это не твоя вина. Он никогда особо не заботился о том, чтобы быть известным. Но я знал о нем и очень любил его с почтительного расстояния, поэтому позвольте мне рассказать вам о нем.

Джек Гилберт родился в Питтсбурге в 1925 году и вырос среди городского дыма, шума и промышленности. В молодости он работал на заводах и сталелитейных заводах, но с ранних лет его позвали писать стихи. Он ответил на звонок без колебаний. Он стал поэтом так же, как другие люди становятся монахами: как религиозная практика, как акт любви и как пожизненная приверженность поиску благодати и превосходства.Я думаю, что это, наверное, очень хороший способ стать поэтом. Или стать тем, что действительно зовет к сердцу и оживляет.

Джек мог быть знаменит, но ему это не нравилось. У него был талант и харизма для славы, но никогда не было интереса. Его первый сборник, опубликованный в 1962 году, получил престижную Йельскую премию молодых поэтов и был номинирован на Пулитцеровскую премию. Более того, он покорил публику и критиков, что для поэта в современном мире — нелегкий подвиг.В нем было что-то такое, что привлекало людей и держало их в плену. Он был красив, страстен, сексуален, великолепен на сцене. Он был магнитом для женщин и кумиром для мужчин. Он был сфотографирован для Vogue, выглядел великолепно и романтично. Люди были без ума от него. Он мог бы стать рок-звездой.

Вместо этого он исчез. Он не хотел, чтобы его отвлекала слишком большая суматоха. Позже он сообщил, что слава ему скучна — не потому, что она аморальна или развращает, а просто потому, что каждый день одно и то же.Он искал что-то более богатое, более фактурное, более разнообразное. Итак, он бросил учебу. Он уехал жить в Европу и прожил там двадцать лет. Некоторое время он жил в Италии, какое-то время в Дании, но в основном жил в пастушьей хижине на вершине горы в Греции. Там он созерцал вечные тайны, наблюдал, как меняется свет, и писал свои стихи наедине. У него были свои любовные истории, свои препятствия, свои победы. Он был счастлив. Он как-то выжил, зарабатывая на жизнь кое-где. Ему нужно немногое.Он позволил забыть свое имя.

Спустя два десятилетия Джек Гилберт вернулся на поверхность и опубликовал еще один сборник стихов. И снова литературный мир полюбил его. Опять же, он мог быть знаменитым. Он снова исчез — на этот раз на десять лет. Это всегда было бы его паттерном: изоляция, за которой следует публикация чего-то возвышенного, а затем еще большая изоляция. Он был похож на редкую орхидею, цветение которой разделяло много лет. Хеневер ничуть не продвинулся. (В одном из немногих интервью, которое она когда-либо давала, Гилберта спросили, как, по его мнению, эта отстраненность от издательского мира повлияла на его карьеру.Он засмеялся и сказал: «Полагаю, это было фатально»).

Единственная причина, по которой я когда-либо слышал о Джеке Гилберте, заключалась в том, что довольно поздно в своей жизни он вернулся в Америку и — по причинам, которых я никогда не узнаю — принял временный должность преподавателя в отделе творческого письма в Университете Теннесси, Ноксвилл. В следующем 2005 году случилось так, что я устроился на ту же работу. (В кампусе они начали шутливо называть эту должность «Стул Гилберта».) Я нашел книги Джека Гилберта в своем офисе — офисе, который когда-то принадлежал ему.Казалось, что в комнате все еще было тепло от его присутствия. Я читал его стихи и был поражен их величием и тем, насколько его сочинения напомнили мне Уитмена. («Мы должны рискнуть получить удовольствие, — писал он. — Мы должны иметь упорство, чтобы принять нашу радость в безжалостной печи этого мира».)

У нас с ним была одна фамилия, у нас была одна и та же работа, мы жили в одном офисе, мы учили многих из одних и тех же студентов, и теперь я влюбился в его слова; естественно, мне стало очень любопытно о нем.Я спрашивал: кем был Джек Гилберт?

Студенты сказали мне, что он был самым необычным человеком, которого они когда-либо встречали. Они сказали, что он казался не совсем от этого мира. Казалось, что он живет в состоянии непрерывного изумления, и он поощрял их делать то же самое. Они сказали, что он не столько учил их писать стихи, сколько почему: из-за восторга. Из-за упорной радости. Он сказал им, что они должны прожить свою самую творческую жизнь, чтобы дать отпор безжалостной печи этого мира.

Но больше всего он просил своих учеников быть храбрыми. Он проинструктировал его, что без храбрости они никогда не смогут осознать огромный объем своих способностей. Без храбрости они никогда не познали бы мир так широко, как того хотелось бы. Без храбрости их жизни остались бы маленькими — намного меньше, чем они, вероятно, хотели бы видеть.

Я никогда не встречал Джека Гилберта сам, а теперь он ушел — он скончался в 2012 году. Я, наверное, мог бы сделать своей личной миссией найти его и встретиться с ним, пока он был жив, но я никогда особо не хотел этого.(Опыт научил меня быть осторожным при встрече с моими героями лично; это может быть ужасно разочаровывающим.) В любом случае, мне очень нравилось, как он жил в моем воображении как массивное и мощное присутствие, построенное на его стихах и рассказах, которые я слышал о нем. Поэтому я решил узнать его только так — через свое воображение. И вот где он остается для меня по сей день: все еще жив внутри меня, полностью усвоен, как будто я его придумал.

Но я никогда не забуду то, что настоящий Джек Гилберт сказал кому-то другому — настоящему человеку из плоти и крови, застенчивому студенту Университета Теннесси.Эта молодая женщина рассказала мне, что однажды днем, после урока поэзии, Джек отвел ее в сторону. Он похвалил ее работу, а затем спросил, чем она хочет заниматься в жизни. Она нерешительно признала, что, возможно, хотела быть писателем.

Он улыбнулся девушке с бесконечным состраданием и спросил: «Есть ли у вас смелость? Есть ли у вас смелость воплотить эту работу? Сокровища, которые спрятаны внутри, вы надеетесь, что вы скажете да ».

Итак, я считаю, что это центральный вопрос, на котором держится вся творческая жизнь: Есть ли у вас смелость выявить сокровища, которые спрятаны внутри вас?

Послушайте, я не знаю, что скрыто внутри вас.У меня нет возможности узнать об этом. Вы сами, возможно, едва ли знаете, хотя я подозреваю, что вы заметили проблески. Я не знаю ваших способностей, ваших стремлений, ваших стремлений, ваших тайных талантов. Но внутри вас наверняка приютилось что-то прекрасное. Я говорю это со всей уверенностью, потому что я полагаю, что все мы являемся ходячими хранилищами закопанных сокровищ. Я считаю, что это один из старейших и самых щедрых уловок, которые Вселенная играет с нами, людьми, как для собственного развлечения, так и для нас: Вселенная зарывает странные драгоценности глубоко внутри нас, а затем отступает, чтобы посмотреть, сможем ли мы их найти.

Охота за этими драгоценностями — это творческая жизнь.

В первую очередь, смелость отправиться на охоту — вот что отличает мирское существование от более очаровательного.

Часто удивительные результаты этой охоты — вот что я называю Большой Магией.

Автор книги «Ешь, молись, люби» дает советы, как проявлять творческий подход каждый день.

Хотите взяться за творческий проект, но не знаете, с чего начать? Автор «Ешь, молись, люби» Элизабет Гилберт предлагает свои лучшие советы.

ВАШИНГТОН. Если у вас когда-либо возникало желание написать стихотворение, взять в руки кисть или попробовать свои силы в игре на фортепиано, вы не одиноки.

Элизабет Гилберт, автор бестселлеров «Ешь, молись, люби», путешествовала по всему миру, чтобы выступать на семинарах и мероприятиях. Она говорит, что встречала на своем пути много людей, которые делают невероятно интересные вещи в своей жизни, но чаще всего она встречает тех, кто этого не делает, но хочет им быть.

«Часто у них есть вдохновение, у них есть идеи, у них есть небольшие кусочки любопытства, которым они хотят следовать, — говорит Гилберт.«И когда вы спрашиваете их, почему они этого не делают, ответы обычно представляют собой очень четко сформулированные причины, причины материального мира, почему это невозможно для них прямо сейчас».

Опираясь на собственный опыт, Гилберт дает совет тем, кто хочет быть более творческим в повседневной жизни, но не знает, с чего и как начать. В своей последней книге «Большая магия» Гилберт исследует, что удерживает людей от творчества, и обсуждает, как реализовать художественные проекты реалистично.(Подсказка: не бросайте работу, чтобы написать этот первый роман.)

В недавнем интервью WTOP Гилберт дала свой лучший совет, как вырваться из оболочки и проникнуть в гениальное внутри:

Пора столкнуться со страхом

Если и есть что-то, что удерживает людей от страсти, так это страх, — говорит Гилберт.

«За этим всегда скрывается какой-то глубокий страх, какое-то чувство собственной неполноценности, какое-то ощущение, что у них нет правильной подготовки, что у них нет правильного разрешения, что, возможно, они не смогут зарабатывать на жизнь этим. так зачем беспокоиться.”

Гилберт говорит, что не нужно полностью побеждать страх или становиться совершенно бесстрашным. Просто научиться обходить свой страх — это все, что нужно.

Когда страх вспыхивает — «… что всегда будет, потому что творчество просит вас войти в сферы, которые имеют неопределенные результаты, а ваш страх ненавидит неопределенный исход», — говорит Гилберт, — смотрите ему прямо в лицо и говорите через эти колебания вслух.

Признайте, что эти страхи могут пытаться спасти вас от неудач, затруднений или потраченного времени, и рационализируйте эти объяснения.

«Скажи:« Я знаю, что ты просто пытаешься защитить меня, но все, что я пытаюсь сделать, это написать стихотворение; никто не умрет », — советует Гилберт.

Ставить любопытство выше страха — это первый шаг к раскрытию творческих способностей.

«Моя действительно великая спасительная милость в жизни состоит в том, что я примерно на 1 процент больше интересуюсь миром, чем я его боюсь. Все, что нужно, — это просто стать на 1 процент более любопытным, — говорит Гилберт.

Необязательно работать на полную ставку

Еще одна причина, по которой люди не проявляют скрытого таланта или интереса, заключается в том, что они думают, что это не то, что их поддержит.Гилберт говорит, что она встречает людей с обеих сторон спектра, когда дело доходит до совмещения творческих занятий с повседневными обязанностями.

Некоторые говорят, что у них нет времени заниматься искусством, потому что у них ответственная работа. Другие доходят до драматических крайностей, например, бросая свою повседневную работу, чтобы написать роман, который они всегда хотели опубликовать.

«Я часто умоляю людей не делать этого», — говорит Гилберт, добавляя, что она не бросала работу официанткой, барменом или помощницей по хозяйству, пока не написала и не опубликовала четыре книги.

«Я так люблю творчество, что никогда не хотела отягощать его обязанностью платить за свою жизнь… И я знаю, что это слишком странное занятие, чтобы на него можно было рассчитывать», — говорит она.

Кроме того, нет необходимости выделять восемь часов в день для «творческого времени». Гилберт говорит, что даже час или 20 минут «произведут в вас удивительные вещи».

«Это реальный мир, в котором мы живем», — говорит она. «Я верю в магию, тайну, мистику, муз, вдохновение и все такое; Я тоже считаю, что вам нужна крыша над головой.”

Так что выделите какое-то время — столько, сколько вы можете себе позволить — и приступайте к делу.

Не сдавайся слишком рано

Если вы не продаете свою первую картину или ваш новый роман не входит в список бестселлеров, не нужно бросать это полотенце.

«Мне кажется, иногда я наблюдаю, как люди убивают свое творчество, потому что у них есть это странное убеждение, что если их творчество не оплачивает счета, то оно ненастоящее», — говорит Гилберт.

Но это не так.Если он бросает вам вызов, делает вас счастливым и заставляет чувствовать себя цельным, стоит держаться за него.

Интервью каждый день

Гилберт говорит, что если есть одна ежедневная привычка, которую стоит усвоить, это проверять себя каждый день и настраиваться на «самое важное в себе руководство».

Если вы хотите следовать какой-то страсти, но не знаете, что это за страсть, Гилберт советует набраться терпения. Вы скоро поймете, чем хотите заниматься.

«Мы все ищем башню пламени и удар молнии, хотя на самом деле это след из панировочных сухарей», — говорит Гилберт, добавляя, что эти крошки любопытства приведут вас к чему-то, чему вы хотите следовать.

«Спросите себя:« Есть ли в мире что-нибудь — неважно насколько случайное — что меня немного интересует? »Поверните голову на четверть дюйма, посмотрите немного ближе и начните следовать по этому следу. И это приведет вас туда «.

.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *